Libmonster ID: BY-1235
Автор(ы) публикации: О. Л. ШАХНАЗАРОВ

В XIX в. Москва стала идеологическим и политическим центром старообрядчества. П. И. Лященко, автор "Истории народного хозяйства СССР", в 1939 г. писал: "Московский национальный торговый, промышленный, банковый и текстильный, металлургический и финансовый капитал представлял собой к 1914 - 1917 гг. громадную экономическую силу" 1 . Сегодня исследователи пытаются уточнить масштабы экономического могущества старообрядчества. Некоторые полагают, что староверы владели 60% или даже 75% капиталов дореволюционной России 2 . Другие избегают конкретных цифр, но подтверждают, что старообрядческое предпринимательство в начале XX в. "стало вершителем судеб многих наиболее современных и технологичных отраслей русской промышленности". Наконец, общим местом, как бы уже и не требующим доказательств, стала констатация: "верхушка староверия была одним из самых энергичных и деятельных отрядов российского капитализма" 3 .

Единичные примеры предприимчивости староверов известны с XVII в., со времен раскола, но первые сто лет противостояния России старообрядческой и России романовской проявлялось в борьбе вооруженной. По-настоящему широкий размах предпринимательство стало приобретать после разгрома армии Емельяна Пугачева, когда стало ясно, что плетью обуха не перешибить. Кто-то надежд не оставил, и, когда в городах сформировалось поколение разночинцев, возобновил борьбу с антихристовой властью в форме политического террора. Другие - ушли в "странствие", скрываясь от власти, чтобы не способствовать уплатой налогов ее укреплению. Третьи, о которых и пойдет речь, направили свою энергию на укрепление экономической основы староверия. Рубеж XVIII- XIX веков большинство исследователей старообрядчества называют периодом превращения его из конфессиональной в конфессионально-экономическую общность.

Это направление эволюции старообрядчества подсказывалось не только естественным стремлением к благополучию или общепризнанной высокой трудовой этикой староверов, но и самими гонителями. Духовные и светские власти от рядовых священнослужителей, городовых, становых и околоточных до епископов и членов царствующего дома явными и скрытыми, легальными и противозаконными налогами и поборами, ограничениями и запретами вопреки преследуемой цели подавления старообрядчества, наоборот,


Шахназаров Олег Львович - кандидат исторических наук, директор Компании социальных технологий и экспертизы (СОТЭКО).

стр. 53


стимулировали его экономические устремления. Так, знаменитый Иргизский монастырь долгое время своим существованием был обязан подношениями великому князю и будущему императору Павлу. Делавший их купец Калмыков приходился братом игумену Нижневоскресенского Иргизского монастыря 4 . Другой достаточно типичный пример. В годы царствования Николая I многие староверческие молельни закрывались, иконы описывались и увозились. Полицмейстером в Москве был тогда Верещагин. Однажды Лужин - обер- полицмейстер Москвы поручил Верещагину закрыть Преображенское кладбище и увезти оттуда все древние иконы. Чтобы не дать прихожанам возможности спасти свои святыни, он решил нагрянуть спозаранку и потому лег спать раньше обычного. Его, однако, подняли - пришли просители. Они сообщили, что знают о решении закрыть кладбище и попросили помедлить с прибытием, за что согласны были заплатить 50 тысяч рублей - за такие деньги можно было купить пароход и стать купцом второй гильдии. Верещагин отказался, но налет все равно пришлось отложить, так как рано утром неожиданно вызвали к обер- полицмейстеру. Долго продержали в приемной. Когда он прибыл на место, икон там не оказалось... 5 . Подобных историй множество.

Экономическое процветание старообрядчества стало одним из условий его существования - это, во-первых, а во-вторых, поборы были так велики, что поощряли развитие коллективной защиты. Предпринимательская деятельность на благо общины стала рассматриваться как средство спасения души 6 . В старообрядческой среде существовали особые отношения. В долг старались не брать, но давали. Только не в рост - отношение к "процентщикам" было презрительным. Хорошим тоном почиталось по собственной инициативе отсрочить платеж попавшему в сложную ситуацию заемщику, простить долг, помогать сирым, убогим, вдовам и их содержание. В православной купеческой среде благотворительность тоже практиковалась, поскольку помощь нуждающимся - составная часть православной этики. Различие состояло в масштабах и размерах. В старообрядческой среде эти отношения достигли того, что называется системой вторичного распределения, но не по принуждению государства. Владелец добровольно расставался с частью своей собственности в пользу экономически менее состоятельного слоя единоверцев. У постоянно нуждающейся православной паствы, где социальные отношения складывались по иным законам, сложилось представление, что для бедных "староверничество" не по карману 7 . На самом деле православные путали причину со следствием.

Верховодили купцы - "миллионщики", сфера влияния которых простиралась на многие регионы. Внутри этих регионов возникали разраставшиеся анклавы территориально более ограниченных, но и одновременно более интенсивных сфер влияния так называемых "тысячников" - предпринимателей средней руки. Они имели свои суда, определяли ассортимент изготавливаемой в деревнях продукции, оплачивали места на ярмарках, где продавались изделия единоверцев, гордились тем, что их усилиями, умением, заботами "кормятся" десятки, сотни, тысячи, а то и десятки тысяч единоверцев. В укор им личное богатство не ставилось. Все видели, что они трудятся, что у них лучше получается, что заработанным делятся с общинниками, что без них общине пришлось бы туго, что не обходят они своими милостями и тех, чей молитвенный труд оберегал общину от посягательств антихриста, приближал час, когда черные дни минуют и час искупленья пробьет.

Экономически состоявшееся старообрядчество стало перемещаться из сельских поселений в города. Возвращение было не таким как бегство - голыми, босыми. Первыми шли артели монастырей-общежительств, следом - предприниматели. Суть первых известна. Менее очевиден характер последних. Они не были предпринимателями в общепринятом значении слова. Первые сомнения возникают при знакомстве уже с тем, как начиналась их предпринимательская жизнь. Приведем в качестве примера несколько узнаваемых семей из числа староверов.

стр. 54


Родители первого председателя Совета народных комиссаров СССР А. И. Рыкова - И. И. Рыков и А. С. Рыкова - владели клочком земли в Кукарке Вятской губернии, но случился пожар, все сгорело и они с пятью детьми переехали в Саратов. Раздавленный нуждой многодетный крестьянин-погорелец российского захолустья, которому незнакомый город ничего кроме социального дна не предвещал, успешно занялся посредничеством в торговле мукой. Предок В. М. Молотова по материнской линии "...Яков Евсеевич Небогатиков пришел в Нолинск (Вятской губернии) молодым парнем в лаптях и с большой жаждой лучшей жизни. Он плясал перед каждым, кто даст ему две копейки, а за три копейки плясал в луже. Занялся он сбором тряпья у населения и вскоре неожиданно разбогател. Семейная легенда допускает, что он нашел зашитые в одежде или перине деньги". На Волге хорошо известна фамилия Бугровых. "Они памятны нижегородцам не столько своими богатствами, сколько щедрой благотворительностью, а вот откуда у Бугровых взялись большие деньги, как они из бедняков стали богачами, это для многих нижегородцев всегда оставалось загадкой" 8 .

Не менее таинственно происхождение богатств Рябушинских. Существует предание, связанное с казнокрадством. Когда в 1812 году армия Наполеона приблизилась к Москве, московская часть государственной казны была укрыта за Рогожской заставой, ставшей потом центром Белокриницкого согласия. После бегства французов схрон оказался наполовину пуст, зато Морозовы и Рябушинские неожиданно разбогатели. По другой версии основатель династии М. Я. Стекольщиков (1786 - 1858), выходец из православной деревни Ребушки, Калужской губ., 16-летним мальчиком ушел в Москву на заработки, записался в купеческое сословие под фамилией Рябушинского, принял старообрядчество, стал удачливым предпринимателем. "Не совсем ясно, откуда у молодого человека из крестьянской семьи могли появиться немалые, по тем временам деньги" - недоумевает один из биографов династии Рябушинских. Версия потомков СВ. Морозова (1770 - 1860), кстати сказать, не из белокриницкого, а поморского согласия, о происхождении его начального капитала выглядит также неубедительно. Сообщая о том, что крепостной крестьянин СВ. Морозов в день свадьбы получил от своего барина 5 рублей серебром, осторожно добавляют: "Считается, что этот подарок и стал поводом к открытию" шелкоткацкой мастерской с несколькими наемными рабочими 9 . Сомнение биографов понятно. Ведь прежде чем стать "владельцем" собственного дела Савва Васильевич сам работал по найму за 5 рублей и хозяйские харчи в год, а для того, чтобы записаться в купеческое сословие, в то время требовалось объявить капитал не менее 1 тыс. руб., то есть копить ему пришлось бы минимум 200 лет.

О начале предпринимательской деятельности рода Зиминых, что из Зуево, где "все были старообрядцами", биограф - потомок в шестом поколении - скупо сообщает, что его родословная берет начало от крепостного крестьянина С. Г. Зимина, имевшего пятерых сыновей: Киприяна, Ивана, Павла, Никиту и Степана, что "в 1770 г. шесть крепостных крестьян Зуева получили право на владение станками ... Два брата - Иван и Киприян - выделились в самостоятельное дело в 1838 г." 10 . Откуда взялись средства, в семейной хронике не указывается. Дальнейшее повествование, как и в случаях с другими староверами-предпринимателями, вопросов не вызывает.

Ключ к разгадке - в исследовании процессов российской экономической жизни, в частности пришедшегося на XIX в. периода бурного промышленного роста в России. Предпринимателями становились не состоятельные люди, а, наоборот, те, у кого средств на это не должно было бы быть. Массовое предпринимательство зарождалось не в городе, а в деревне. Разворачивался процесс не на благодатном Юге и в Черноземье, где было больше возможностей для первоначального накопления, а там, где этих возможностей было меньше. Ранее появившиеся и достаточно крупные даже по европейским меркам предприятия бояр и дворян приходили в упадок. В начале XX века осталось лишь небольшое число частных предприятий старше ста лет, и

стр. 55


ни одно из них не занимало лидирующих позиций. Процесс создания средних и крупных предприятий в XIX в. начинался "с нуля" - с мелкого сельского предпринимательства. Если их деятельность была успешна, они вырастали до средних размеров, перебирались в город, становились крупными, которые в свою очередь способствовали созданию мелких, обрастая ими настолько, что трудно было отличить, где кончается фабричная промышленность и начинается кустарная.

Параллельно протекал другой процесс. В прошедшее десятилетие появились публикации, приоткрывающие тайны старообрядческой экономики XIX - начала XX веков. Биографии многих ранее почти неизвестных людей показывают, как происходило становление громадной производственно- сбытовой сети. К примеру, описывая ирбитскую семью купцов Казанцевых, исследователи, перечисляя привычные версии с кладом, наследством, лихоимством и скопидомством: "грошик, копейка, гривенник, рубль", затруднялись с ответом на вопрос, откуда все-таки у нее взялись капиталы. Достоверно известно только то, что не эти источники, а "доброе знакомство" с Морозовыми, что проживали в полутора тысячах километров от места действия, "возможность брать у них кредиты, умело используя взятое в долг", а еще дружба с фабрикантом Кузнецовым, проживавшим на таком же расстоянии от Ирбита, дали возможность поставить дело на широкую ногу 11 . Так возникала и сама Кузнецовская фарфоровая мануфактура в Дулево-Ликино, рабочие которой, заметим попутно, изготовили и преподнесли редакции газеты "Правда" блюдо с портретом Ленина. Аналогична история обувной мануфактуры в Кимрах, ставшей поставщиком обуви для Красной Армии, возникновения производства в Палехе, где Георгия Победоносца стали изображать с серпом и молотом на щите, а также большинства предприятий хлопчатобумажной индустрии, поставивших бойцов на баррикады 1905 г. и фронты гражданской войны. Менялись имена доноров и получателей помощи, сохранялся принцип внутриконфессиональных отношений - сильный делился со слабым, слабый становился сильным и вместе они составляли мощный оплот старообрядчества.

Соборы староверов первых десятилетий XX в. трудно даже называть таковыми, настолько экономические вопросы занимали серьезное место в кругу обсуждаемых проблем. Только, пожалуй, белокриницкие староверы стали называть их съездами. Прочие сохранили прежнее название, хотя, скажем, у более религиозно ориентированных часовенных (уральских) староверов инициаторами их созыва тоже становились "видные заводские старообрядцы - промышленники и купцы" 12 . Они оказывали духовным лидерам знаки уважения, но решения принимали самостоятельно. В этой связи следует отметить важную цементирующую роль старообрядческих священнослужителей. Когда предприниматели начали нарушать традиции - курить, пить, укорачивать бороды и даже бриться, одеваться не по-русски, принимать пищу совместно с еретиками, реже молиться - беспоповские наставники и поповские священнослужители брали грех на себя, замаливая его ради сохранения общинного мира.

Банальным в исследовании старообрядчества стало утверждение, что оно превратилось в XIX в. в одну из "форм первоначального накопления капитала", "купеческий род стал структурной единицей старообрядческой общины", "раскольничьи монастыри выпускают легионы сборщиков, и эти сборщики возвращаются назад с полными кисами денег", все "состоятельные" члены общин вносили значительные средства в кассу обществ... Часто представители иногородних сами съезжались со всей страны для сбора "пожертвований". Для сбора средств ... руководство общины прямо разверстывало своеобразные налоги среди предпринимателей". Все свои материальные ресурсы они с готовностью предоставляли для удовлетворения общественных потребностей. Характерна эпитафия на надгробии петербургского купца-старовера Ф. Громова: "Честность, справедливость, негласная помощь ближнему, во всем воздержание и не горделивость - вот его законы" 13 . Это не было бла-

стр. 56


готворительностью: община имела права на прибыль от предприятий единоверцев. Масштабы сбора средств в конфессиональную казну соответствовали масштабам их применения: от заботы о сиротах и нетрудоспособных, обучения детей и взяток светским и духовным властям, до строительства общинного жилья и выкупа общинников из крепостной зависимости. Центральной же задачей оставалось укрепление конфессиональной экономической основы, которую на равных составляли общинные хозяйства и формально частные предприятия членов общин.

Стартовый капитал, который у православных крепостных появиться мог лишь при каком-то непостижимом стечении обстоятельств, всегда имелся у инициативных крестьян-староверов. Они имели в своем распоряжении конфессиональную систему беспроцентных и безвозвратных ссуд, когда в стране еще не сложились ни национальная кредитная, ни вексельная системы. Распад православной общины зашел настолько далеко, что ее члены на помощь могли рассчитывать лишь в случае беды. Старообрядческая же община была готова придти на помощь и оказавшемуся в тяжелом положении и желающему свое положение улучшить потому, что в обоих случаях положительный исход вмешательства шел на пользу всем. Общинная касса использовалась и для вызволения из бедности, и для наращивания богатства не только компактно проживающей, но и разбросанной по православным деревням единоверной братии. Утрата православными общинами подобной солидарности и служила причиной небылиц о происхождении старообрядческих капиталов. В действительности же ничего необычного в том, что у вышеупомянутых лиц "нашлись" стартовые капиталы, как видим, нет. Характерно, что в своей истории фабричного развития XVIII-XIX веков М. И. Туган-Барановский приводит названия местностей, где сельские промыслы и кустарная промышленность достигли особого размаха: Гжельская волость, Московская, Тверская и Нижегородская губернии 14 - все они отмечены заметным старообрядческим присутствием.

Что касается истории происхождения капиталов Рябушинских, она проста - прозелитам староверы предоставляли аналогичные и даже особые привилегии для привлечения паствы РПЦ на свою сторону. Полицейские чины доносили, что средствами материального поощрения староверы добиваются больше чем проповедями. В исследовании Ф. В. Ливанова излагается типичная "исповедь" прозелита, свидетельствовавшего, как предоставлением организационных и финансовых возможностей для развития своего дела в "раскол" вовлекались не только инициативные крестьяне, но и уже состоявшиеся "дельные образованные люди, оказавшиеся в стесненном экономическом положении" 15 .

В городах структура управления общинными капиталами усложнялась. Собраниями общин избирались подотчетные им Советы попечителей. Им делегировались права распорядителей кредитами и собственностью общины. Они могли сдавать в аренду, продавать, закладывать формально частные земли, заводы, фабрики, торговые заведения и дома. Под их надзором запускался в оборот капитал общины, выдавался в рост достойным доверия иноверным купцам. Из числа опытных членов общин назначались "поставленные" старообрядцы или, говоря современным языком, директора направлений. В функцию Советов входило выделение ссуд на создание предприятий общинников. Так появлялись тысячи мелких торговцев "в развоз и в разнос", тысячи мастерских и фабрики. Советы принимали инвестиционные решения для расширения существующих предприятий. Общины обменивались информацией о конъюнктуре местных рынков. Это позволяло им своевременно оценивать ситуацию, формулировать хозяйственную политику, влиять на ценообразование, создавать и своевременно перестраивать товаропроводящие сети, координировать поставки сырья. Староверы-производители не могли разориться в конкурентной борьбе с единоверцами. Конкуренции не было. Наоборот, прочно обосновавшиеся фабриканты считали своим долгом помогать начинающим собратьям сырьем и оборотным капиталом по заниженным

стр. 57


против рыночных расценкам, не взимая процентов, с долговременной рассрочкой платежа.

С тех пор, как сотрудник МВД Кельсиев вывез секретные документы министерства в Лондон к Герцену, связывавшему, по крайней мере, отчасти свои революционные надежды со староверами, и опубликовал их с его помощью в 1861 - 1862 гг., стало известно, что денежные средства старообрядческих общин представляют собой анклавы социализма в капитализме, что владельцы капитала в действительности не более как экономы, кассиры и приказчики, приставленные к общинной собственности. Староверы явно не вписывались в контекст романовской России. Во второй половине XIX в. внимательные наблюдатели зафиксировали, что "раскол существует как гражданская корпорация", что "отвлеченно-религиозный элемент слабеет и вырабатывается чисто политическое направление, только под формами религиозно-символическими". "Если смотреть на раскол с точки зрения государственной, - писал протоирей Вл. Фармаковский, - то он представляет собой замкнутое общество со своей правительственной и законодательной властью, с целой системой общественных учреждений и обычаев". Согласно опубликованным в 1884 г. секретным документам, старообрядчество воспринималось властью как "какое-то особенное общество - антицерковное, антиобщественное, способное ко всему самому зловредному" 16 .

Экономическую основу старообрядчества составляли общественные фонды потребления, включая денежные средства, товары и услуги. Важнейшими политико-экономическими следствиями их возникновения стали: аккумуляция средств для обживання агрессивной природной среды, капитализация средств для успешной конкуренции, разделение функций владения, распоряжения и пользования собственностью, формирование конфессионально-замкнутой беспроцентной, а нередко и безвозвратной ссудной денежной системы, создание собственных товаропроводящих систем, контроль над процессом ценообразования.

Поколения староверов-предпринимателей от мелких до крупных вплоть до последней четверти XIX в. отдавали себе отчет в том, что могут управлять средством производства, но не обладают правом безраздельного владения и распоряжения им, то есть по законам царской России они были полноценными собственниками, а по законам общины - нет. 37 лет вся недвижимость Преображенской общины числилась как собственность богатого купца И. А. Ковылина (в 1918 г. Благуше-Лефортовский Совет, признав Ковылина выдающимся революционером, назвал его именем один из переулков Лефортовского района Москвы 17 ). В 1809 г. община оформилась как богадельный дом, получив право владения имуществом, чем она незамедлительно и воспользовалась. Якобы частная собственность перешла в распоряжение истинного владельца - общины. Спохватившись, власть в 1831 г. обязала федосеевцев расстаться с недвижимостью, находившейся вне стен богадельного дома. Состоялся аукцион, определился покупатель - Ф. А. Гучков, внук которого принял отречение последнего из Романовых. Одна особенность - он не заплатил за приобретение ни гроша, потому что, на самом деле, он эту недвижимость не приобретал, точно также, как Ковылин ею не владел.

Романовская Россия была не в состоянии понять мотивацию старообрядческого поведения. Вот как описывал это событие апологет РПЦ Ф. В. Ливанов: "Купец Федор Гучков ... уроженец Калужской губернии, из крестьянского звания был старшим попечителем Преображенского богадельного дома и приобрел огромное состояние, основанное по всеобщему убеждению и донесениях правительству, на капитале Преображенского монастыря... жил одиноко в самом тесном и грязном помещении, разумеется, только для отвода глаз, мел сам двор, собирал старые гвозди a la плюшкин и расплавлял их, носил рубище и шляпу с широкими крыльями до того засаленную, что на нее страшно было взглянуть". Когда московский военный губернатор решил учинить дознание по данному делу, то следователи услышали от него (Ф. А. Гучкова) невероятную историю, слово в слово повторенную другими Федосеев-

стр. 58


цами, проходившими по этому делу: "Недвижимое имение, принадлежащее Преображенскому богадельному дому, заключавшемуся в домах и землях, в Лефортовской части состоящих, было продано согласно Высочайшего повеления, различным лицам, из коих мельница и два дома с землями были проданы сыну его Ефиму Федорову Гучкову и ему же было продано, не упомнить сколько именно, в городской части лавок на Варварской улице, но в какую именно сумму составился капитал, вырученный от продажи имения, он не припомнит. Продажа производилась без вызова через газеты, по вольным ценам, по домашнему, значит, в конторе Преображенского богадельного дома. ...Капитал был положен в Московскую сохранную казну на неизвестного. ...В последствии Алексей Никифоров (другой попечитель богадельного дома) обще с Гучковым сей капитал из сохранной казны, без ведома правительства, получили для расходов ... и весь его израсходовали ... Отчетности в израсходовании сих денег никем требованы не были" 18 . Власти были бессильны что-либо изменить. Четырех федосеевцев сослали по одному в Каргополь, Вятку, Пензу и Вологду, а одного передали под надзор московской полиции. К тому же, староверов обязали собрать в качестве "номинальной компенсации" 75 тыс. рублей, де-юре внести их в казну Преображенского богадельного дома, но объявить эти средства неприкосновенным капиталом и де-факто положить всю сумму в государственную казну - надо заметить, достаточно утонченный способ грабежа староверов в духе развивавшихся в романовской России рыночных отношений.

Староверы не могли продать или закрыть фабрику без ведома и согласия общины, последняя же своим решением могла передать ее другим лицам, если купеческая семья вырождалась и не могла продолжать эффективно управлять собственностью, которая рассматривалась как источник общественного благосостояния. В подобных случаях передача управления другим доверенным лицам внутри данной общины или в другой, входящей в данное согласие общине, выглядела как смена собственника и оформлялась как сделка купли- продажи. В действительности она была мимикрией, вызывавшей у современников удивление мизерными суммами, выплачивавшимися "покупателями" за заводы, фабрики, пароходства, мельницы, и легкостью, с которой осуществлялись слияния и экономическая экспансия. Примером может служить созданные в первой половине XIX в. нижегородский завод и пароходство, переходившие от Колчиных к Курбатову и Карповой - представителям разных старообрядческих семей, затем слившиеся с пароходством Игнатова в Товарищество Западно-Сибирского пароходства. В 1912 г. в состав Товарищества вошли еще два пароходства - Корнилова и Русско-Китайского акционерного общества (на границе с Китаем много староверов появилось за годы гонений и, особенно, в период Столыпинской реформы из числа возвращавшихся в Россию из Румынии).

Примером того, как передавались бразды правления средствами, которые староверы считали общинными, а православные - частным капиталом может служить находящаяся в архиве Министерства внутренних дел копия завещания Ф. Рахманова на сумму в 1 млн. рублей серебром 19 . Завещатель выбрал среди своих родственников трех наиболее предприимчивых - А. А. Рахманова, СИ. Рахманова и В. Г. Рахманова. Отдавая отчет в том, что они по возрасту или состоянию здоровья могли оказаться неспособными управлять общинными средствами, в число душеприказчиков он предусмотрительно ввел купца- единоверца К. Т. Солдатенкова, к которому и перешел завещанный миллион 20 .

Надо заметить, что российские законодатели немало способствовали ограждению старообрядческой собственности от внешнего посягательства. Предприниматель-старовер, оказавшийся в долговой зависимости от иноверца мог почти безнаказанно перевести свое имущество на какого-нибудь члена общины, лишив кредитора возможности наложить на него арест. На руку староверам играли особенности русского семейного и наследственного права. В России собственность была не семейной, а индивидуальной. У де-

стр. 59


тей не было гарантий наследования отцовского достояния. Купеческие богатства были по большей части "благоприобретенные", и наследодатель мог делать с ними, что хотел. Это удерживало новые поколения от опрометчивого решения отпасть от веры отцов. В качестве дополнительных гарантий сохранения общественной собственности "согласия" принимали собственные постановления. Так, среди постановлений Филипповского собора 1827 г. было принято правило N 25, которое лишает никонианина права наследования, т.е. отпавший в РПЦ сын старовера терял право на участие в отцовском наследстве 21 . Общинные правила превалировали и в тех случаях, когда законный собственник недостаточно радел за общее дело. Примером того, как общины избавлялись от нерадивых управленцев, может служить судьба главы третьего поколения костромских купцов-староверов Коноваловых - Ивана Александровича. За небрежение делом, кутежи и аморальное поведение его назвали едва ли не самым презрительным для староверов именем "Петра Великого", а в начале XX в. вывели из дела и выслали из Москвы, что в смысле юридическом было делом невероятным. Во главе Коноваловской мануфактуры был поставлен его сын, который потом стал заместителем председателя Московского Биржевого комитета, а потом министром Временного правительства.

Общинная казна в центре, а вокруг нее - крупные и средние предприятия общинников, в свою очередь связанные со множеством мелких предприятий- поставщиков - такова была экономическая организация старообрядчества. В западном обществе источником капитала выступал сначала ростовщик, а потом банк, аккумулирующий средства миллионов вкладчиков и делящий с ними ссудный процент. В романовской России с запозданием на несколько веков развивался аналогичный процесс. А в старообрядческой России эта роль отводилась общинной казне. Когда общинных средств для растущей экономической активности не стало хватать, появились старообрядческие банки, но и они продолжали выполнять весьма специфическую, четко обозначенную роль заемного резерва конфессионального характера.

Поскольку нужда в стартовом капитале и оборотных средствах у староверов удовлетворялась общинной казной коммерческие банки староверов появились позже, чем у православных конкурентов. Первый Ссудный банк был учрежден через 10 лет после появления Петербургского частного банка. Отцами основателями Ссудного банка стали купцы-староверы Т. С. Морозов, И. Я. Лямин и братья Крестовниковы. Контрольно-ревизионная обязанность была возложена на купца-старовера Н. М. Борисовского - совладельца хлопчатобумажных фабрик и рафинадного завода, дружина которого потом выйдет на баррикады 1905 года. Еще одним руководителем стал грек Д. Ю. Миллиоти, сестры которого вышли замуж за Н. М. Борисовского и А. К. Крестовникова. В общем, все "свои" за исключением введенных в состав учредителей для представительских целей гофмейстера барона Ф. Бюлера, графа В. Мусина-Пушкина, камергера князя В. Шереметьева, которые никакими распорядительными полномочиями не обладали. Но у староверов не было специалистов в кредитно-финансовой области - обстоятельство, сыгравшее роковую роль. Управленческие функции были доверены Д. Д. Шумахеру, Г. Я. Ландау, оказавшимся нечистыми на руку. Разорение банка в 1875 г. стало первым в истории России банковским крахом 22 .

Урок пошел впрок. Староверы стали отправлять своих детей в университеты, главным образом, в Москву и в Казань. "В качестве приоритетного" в Московском университете рассматривался юридический факультет, особенно, когда его деканом стал А. С. Алексеев - выходец из семьи староверов- предпринимателей Алексеевых-Станиславских, ныне более известных в связи с Художественным театром. О старообрядческом влиянии на факультете можно судить по воспоминаниям П. А. Бурышкина, который был дружен со староверами, но которому с трудом удалось стать председателем общества взаимопомощи студентов юристов из-за того, что "ходил в церковь и иногда приезжал в университет на своей лошади" 23 . Принадлежность к РПЦ осуж-

стр. 60


далась наравне с личным богатством. Хотя сам факт, что его все-таки выбрали, свидетельствовал об ослаблении исконных устоев в этой среде.

Масштабы старообрядческой деятельности в первые десятилетия XX в. достигли такого масштаба, что уже цитировавшийся выше Лященко утверждал, будто банкиры-староверы осуществили перестройку русского народного хозяйства, выведя его из эпохи промышленного капитала в эпоху капитала финансового. Бурышкин, признавая растущее значение банковского капитала в промышленности, считал, однако, что в отношении банкиров-староверов "действительность была противоположна". Старообрядческая Москва отличалась от православного Петербурга. Финансовые учреждения староверов (речь шла о Второвых и Рябушинских) обслуживали только "принадлежавшие этим группам промышленные предприятия, - фабрики и заводы" 24 . Биржевая ценность их акций - показатель, на который ориентируется финансовый капитал - не имел для старообрядческих банков самостоятельной ценности.

Это принципиальный момент в понимании различий, возникших между советской и западной экономикой после октября 1917 года. Целью крупной советской нерыночной промышленности стало производство само по себе, и оно было продолжением старообрядческой традиции, которую сейчас назвали бы "социальной ответственностью предпринимательства", имея в виду обеспечение занятости и производство товаров народного потребления. Целью крупной западной промышленности осталась прибыль, получаемая от владения процентными бумагами - акциями и облигациями. Два направления, по которым конкурирующие хозяйства дрейфовали расходящимися курсами до 1990-х гг., сложились не после 1917 г., как это многим представляется, а до установления советской власти.

В качестве примера сошлемся на следующий сюжет, привлекший внимание в связи с изучением старообрядчества юга Российской империи. Упоминается он и в "Истории народного хозяйства СССР". В 1868 г. в Харькове был учрежден Торговый банк, и через три года - Земельный банк. Первоначально они предназначались для скупки земель и экспорта зерна через черноморские порты. С развитием тяжелой индустрии диапазон деятельности этих финансовых учреждений расширился. Они сыграли решающую роль в создании Алексеевского горнопромышленного общества (1879 г.), а затем Донецко- Юрьевского металлургического общества - ДЮМО (1895 г.). Оба банка не пережили экономического кризиса начала XX века. Торговый банк в начале июня 1901 г. объявил о своем банкротстве, ДЮМО перешло под внешнее управление двух петербургских банков, Земельный банк был спасен московским торговым домом.

А вот как этот эпизод в истории русской экономической жизни выглядит при знакомстве с его неочевидной подоплекой. Юго-запад империи стал привлекать староверов в связи с превращением торговли зерном в один из важнейших источников дохода старообрядцев. К тому же, в этих краях в поясе, протянувшемся вдоль границы Украины с Белоруссией, Украины с Россией и дальше по югу России до сальских степей, существовали поселения староверов по численности не сравнимые с центральной, северной и северо-восточной Россией, но достаточные для ограниченных инвестиционных планов. Харьковские банки были учреждены с участием и получали льготные кредиты с помощью предпринимателей московской Рогожской общины Рябушинских, не имевших на то законного права. Возглавлял Харьковский Торговый банк А. К. Алчевский, из сумских староверов - "чумаков", некогда водивших соляные обозы в Петербург и сколотивших на этом среднее по тем местам состояние. Торговля солью исторически была первым источником накопления старообрядческих общин, изгнанных в XVIII в. на периферию обжитой части империи. В последней четверти XIX в. староверы заинтересовались строительством железных дорог и одновременно стали активно внедряться в нефтяную, угольную и металлургическую промышленность Юга, конкурируя с иностранными инвесторами, пользовавшимися протекцией

стр. 61


Петербурга. Из двух петербургских банков, подхвативших близкое к банкротству ДЮМО, один - Учетно-Ссудный банк - был более поздним аналогом вышеупомянутого московского Ссудного банка, второй, которому отводилась главная роль - Волжско-Камский банк - был создан покойным к тому времени старовером В. А. Кокоревым.

Земельный банк поставили на ноги Рябушинские. Предвосхищая события, "Московские ведомости" писали, что "г-н Ряпушинский привезет из Москвы два вагона своих "робят", коим раздаст акции" и подомнет банк под себя. Так, примерно, и произошло. Они сформировали портфель из 3,5 тыс. акций и распределив их малыми пакетами среди нескольких десятков новых акционеров, естественно, старообрядцев, заполучили большинство голосов в пользу своей кандидатуры председателя на общем собрании инвесторов. Для оздоровления банка было выпущено новых акций на сумму в 2,8 млн. рублей. Гарантировать размещение займа вызвалась московская фирма, тоже старообрядческая 25 . Как видим, никакой "рыночной стихии". События имели вполне определенный, хотя и не всем понятный смысл. За всеми без исключения приведенными Лященко примерами перехода могущественных московских банкиров "от ограниченных кредитно-финансовых операций на путь широкого грюндерства" на поверку скрывался все тот же "старообрядческий след".

Особая роль регулятора в функционировании ссудного и сбытового механизма отводилась общинам крупных торгово-промышленных центров, становившихся ядрами национальных макроструктур, объединяющим звеном которых была Макарьевская ярмарка, названная в честь монастыря Макария Желтоводского и выросшая из окрестных старообрядческих сел Лысково, Павлово, Семеновское и др. Места эти для староверов заповедные - здесь или родились, или побывали практически все главные действующие лица раскола. В 1816 г. после большого пожара ярмарка была переведена в Нижний, но название сохранила. Здесь происходили регулярные совещания общин западных и восточных регионов конца XIX - начала XX веков. Раздельные переговоры западных "раскольников" имели место в Москве или в Чернигове, а восточных - в Екатеринбурге 26 . Сам министр финансов С. Ю. Витте не считал зазорным наведываться в Москву и на Нижегородскую ярмарку для собеседований.

Уральские староверы дополнительно контролировали менее значимую в национальных масштабах Ирбитскую ярмарку. Власти пытались перевести ее в Екатеринбург, но, как обычно, неведомыми путями староверы настояли на своем. Туда и железную дорогу удалось проложить, хотя многим она оправданно казалась экономически нецелесообразной. Появилось обоснование, подготовленное Д. И. Менделеевым, которого староверы-промышленники привлекали к сотрудничеству и на Нижегородской ярмарке. Его авторитет сделал свое дело. Причем, не только в ярмарочном деле. Менделеев - продолжатель дела выходца из поморских староверов М. В. Ломоносова - сыграл важную роль в привлечении интереса старообрядческих предпринимателей к развитию химического производства. Благодаря им Россия не осталась без пороха для боеприпасов и хлороформа для раненых, когда началась первая мировая война и импорт из Германии прекратился. Между прочим, химик Б. И. Збарский, участвовавший в бальзамировании тела Ленина, до революции работал на уральских химических предприятиях староверов во Всеволодо-Вильве в Соликамском уезде Пермской губернии, и в Тихих Горах в с. Бондюга (переименовано в Менделеевск) близ Елабуги. Связи, зародившиеся, когда он был еще народовольцем, здесь окрепли и послужили пропуском в новую жизнь после октября 1917 года. Заводы во Всеволодо-Вильве строил СТ. Морозов, владельцем Бондюжного завода в 1910-е гг. был С. Д. Шеин. Оба жертвовали большевикам-эсдекам.

Особенность старообрядческой промышленности состояла в том, что она размещалась, как правило, в районах с большим, если не преобладающим, а то и сплошным старообрядческим населением. При этом фабричные

стр. 62


цеха становились безопасным местом для отправления многократных ежедневных богослужений. Миссионер РПЦ И. Жилкин писал: " ...внушительное и трогательное зрелище представляет эта громадная толпа суровых молитвенных лиц, то неподвижно глядящих вперед на темные иконы, то с шелестом и все вместе осеняющихся широким крестом, то все громадой со вздохами и молитвами кладущих земные поклоны" 27 . Там же проводились заседания Советов общин, превратившиеся в конфессионально- административные органы управления духовной жизни и местного самоуправления.

Фабрика становилась храмом, культовым сооружением и одновременно центром местной жизни. Эти поселения напоминали литографии планировавшихся Оуэном городов-коммун с заводскими трубами вместо церковных шпилей. Предреволюционные старообрядческие предприятия внешне мало походили на монастырь, но по-прежнему сохраняли характер экономических анклавов из крупных хозяйствующих субъектов в окружении множества средних, мелких, кустарных. Объединяли эти анклавы банки, бравшие на себя функции общинных финансовых центров. Везде "обычно работали единоверцы". В рабочий день входило и время для коллективных богослужений, занимавших даже в укороченном варианте в общей сложности не менее двух часов в день. Показательно, как отреагировали на правительственные планы сокращения рабочего дня, ночных смен и детского труда известные фабриканты-староверы братья Хлудовы, заявившие, что для детей и рабочих лучше находиться в "светлом и здоровом помещении фабрики" чем "в душной атмосфере своей избы" 28 . Не понимая, о чем идет речь, православная интеллигенция саркастически воспринимала подобные высказывания. Смысл, который староверы вкладывали в свои слова, многим не понятен и сегодня.

Западноевропейская социал-демократия последней четверти XIX в. еще только выступала с идеей участия наемных рабочих в предпринимательской прибыли, а на предприятиях промышленника-старообрядца СИ. Четверикова это уже было нормой жизни. Все единоличные собственники рано или поздно трансформировались в товарищества, в которые входили способные и образованные наемные работники-единоверцы. В старообрядческих фабричных поселениях появлялись больницы, рабочие клубы (безалкогольные трактиры), школы, фабричные лавки, иногда фабричные театры и библиотеки. Там, где появлялись старообрядческие предприятия, земства утрачивали свою значимость. "Лучшими в смысле обслуживания потребностей населения" были промышленные уезды Московской, Владимирской губерний: Иваново- Вознесенск, Шуя и все Кинешемские и другие фабрики. Почти везде доминировали староверы. В частности, по Богородскому уезду Московской губернии - центру старообрядческого ткачества - жандармские чины в последние десятилетия XIX в. доносили, что "фабрики имеют подавляющее влияние на отправление всех функций городского и земского самоуправления". Неудивительно, если учесть, что из 42% прибылей на вложенный капитал более 75% шло в развитие производства и социальной сферы. То же самое имел в виду и министр финансов И. А. Вышнеградский уже в XX веке, заявляя: "Наши христолюбивые старообрядцы - преображенцы в российском торгово- фабричном деле - великая сила; они основали и довели нашу отечественную заводскую промышленность до полнейшего совершенства и цветущего состояния" 29 .

Облицованная мрамором больница для рабочих, 9-часовой рабочий день в 1900 г., и многие другие достижения известного предпринимателя-старовера Коновалова могут казаться "потемкинской деревней", витриной старообрядчества. Но вот, менее известная династия Балиных, о которой читатель вряд ли слышал, но каких было немало. Начало, как и у остальных - крестьянин в 1793 г. "приписался к купечеству". К началу XX в. уже существовало "Товарищество мануфактур А. Я. Балина" и к 1905 г. население села Южа Вязниковского уезда Владимирской губернии, где находилась одна из фабрик Товарищества, достигло 15 тыс. человек. Для рабочих были построены 3 - 4-этажные благоустроенные общежития с бесплатными яслями. Для несе-

стр. 63


мейных имелись отдельные общежития. Для кадровых рабочих - 7-8- квартирные дома. Проживание было бесплатным. Для постройки собственных домов выдавались беспроцентные ссуды с погашением в течение нескольких лет. Медицинское обслуживание - бесплатно. Имелась каменная больница на 50 коек с мужским и женским отделениями, операционной, амбулаторией, аптекой и отдельным родильным домом. В лесу располагался противотуберкулезный санаторий. Инвалиды и престарелые были на содержании Товарищества, для престарелых - богадельня. В поселке пятилетнее профтехучилище с вечерними классами для рабочей молодежи. Обучение и пользование библиотекой - бесплатное. К 1910 г. появился Народный дом с театральным залом для профессиональных и самодеятельных артистов. Один процент прибылей отчислялся в пенсионный фонд. Право на пенсию имели проработавшие на заводе не менее 25 лет, а также потерявшие трудоспособность, вдовы с малолетними детьми, бездетные вдовы и круглые сироты. Пенсия назначалась в размере 25 - 50 процентов средней заработной платы. Рабочим предоставлялась возможность участвовать в прибылях предприятия 30 .

Расходы на создание предприятиями социальной инфраструктуры поселений должны были включаться в себестоимость продукции, объективно снижая прибыльность предприятия. Община не злоупотребляла, чтобы, не дай Бог, не подвергнуть риску состоятельность предприятий, потому что они рассматривались как основа общего благополучия. Тем не менее, подобные новации не были бы возможны на предприятиях с долевым участием иностранного капитала и тем более, ему принадлежащие. Не могли они иметь места и на предприятиях, чьи акции котировались на бирже или контролировались банковским капиталом, что уже случалось к началу XX века. Не старообрядческий деловой мир интересовала прибыльность ценных бумаг, а не убыточный социальный "довесок". Это противоречие в советское время нашло решение в упразднении биржи и банков (в рыночном понимании этого слова) и в выдворении иностранного капитала. А до революции староверы воздерживались насколько возможно от выпуска акций в свободную продажу, что может казаться удивительным потому, что самый влиятельный в России Московский биржевой комитет был под их контролем.

Биржа использовалась староверами не для совершения сделок: договоры заключались в кулуарах. Основная роль биржевого комитета заключалась в представительстве русских, в основном старообрядческих, интересов против зарубежного капитала. Отрицательное отношение старообрядчества ко всему иностранному изначально зиждилось на идеологическом основании, и оно со временем укреплялось, но в данном конкретном случае идеология переплеталась с экономикой: староверы не пускали иностранный капитал в свою деловую сферу. Примером может служить таможенный договор с Германией 1893 г., воспринятый современниками как начало торговой войны. Исследование П. В. Оля свидетельствовало, что иностранный капитал играл незначительную роль во всех отраслях торгово-промышленной деятельности староверов и особенно в текстильной промышленности, в Центральном промышленном районе, иначе говоря, в Москве. По состоянию на 1916 - 1917 гг. из 2242974 тыс. рублей иностранных капиталов, вложенных в русское народное хозяйство, лишь 192494 тыс. (8,5%) приходились на долю самой быстро растущей текстильной промышленности, из коих более ста миллионов - в предприятия в Лодзи, Риге, Белостоке, Шлиссельбурге, то есть не в старообрядческие 31 . При этом староверы охотно закупали зарубежное оборудование, особенно немецкое, но в свои дела, повторяем, иностранцев не пускали.

Несколько слов о Московском биржевом комитете. Утверждение о контроле староверов может показаться преувеличением, принимая во внимание православное вероисповедание его председателя Н. А. Найденова, многократно переизбиравшегося на этот пост. Начало купеческой карьеры Найденовых схоже с историей клана Рябушинских, с которыми, видимо, по этой причине Найденов был очень дружен. Найденовы были из рабочей среды, поднявши-

стр. 64


еся до уровня предпринимателей средней руки. В историю они вошли из-за Н. А. Найденова, женившегося на девушке из старообрядческой среды - падчерице Е. И. Расторгуевой. Семья Расторгуевых занималась рыбным промыслом и торговлей. Позже Найденовы породнились с Хлудовыми, игравшими видную роль в мире старообрядчества. Кроме того, через родство с Варенцовыми они были в связях с Четвериковыми и Алексеевыми. Формально Найденов вероисповедания не менял: как был православным, так и оставался им. Это обстоятельство делало его привлекательным как для правящих кругов, так и для староверов. Петербург был заинтересован в том, чтобы иметь в старообрядческой Москве влиятельного агента влияния. Его наградили всеми орденами, какими можно было наградить купца, после чего император пожаловал Найденову свой портрет с подписью.

Таких, как Найденов, было много - Бахрушины, Прохоровы, Абрикосовы и многие другие. Формально, они вероисповедание изменить и не могли. Переход в старообрядчество законами империи был запрещен не только пастве РПЦ. Среди католиков желающих и не находилось, но среди иудеев и протестантов - обрусевших шведов, немцев, соседствовавших с северными староверами финнов, - случались, начиная с лиц незаметных до весьма известных. Нарушителей, если о них духовным и светским властям становилось известно, ожидали судебные преследования, тюремные заключения. Купцы были у РПЦ на виду. Это одна сторона дела, но существовала и другая. Старообрядческая община позволяла браки с иноверными только в случаях, если те принимали древлее благочестие. В противном случае "брачующийся" с еретиком изгонялся из общины, кем бы ни был их избранник(ца). Ни с кем из староверов(ок)- участников(иц) купеческих межконфессиональных браков подобного не происходило. Наоборот, "православные" принимались в общение, что служит косвенным, но надежным свидетельством соблюдения данного правила.

Идиллия общинных отношений собственности во второй половине и особенно в последние десятилетия XIX в. стала подвергаться серьезному испытанию. Характерной чертой начавшегося развития в России капиталоемкого производства стало усиление роли банков, связанное с необходимостью крупных медленно оборачиваемых капиталовложений в добывающую и обрабатывающую промышленность, что, естественно, подстегивало инфляцию и цены. Компенсаторных возможностей общинных фондов не хватало. Паевые товарищества, которые стали развиваться в старообрядческой среде ранее, чем у других, какое-то время позволяли воздерживаться от обращения к более дорогому ссудному капиталу. Однако жить только своими законами, как это удавалось ранее, было уже невозможно. Торгово-промышленные связи усложнялись. Появившиеся в паевых товариществах иноверцы, необходимость обращаться за кредитом, а значит, выплачивать ссудный процент, вынуждали староверов снижать себестоимость продукции. Кроме того, на арене экономической жизни появились влиятельные игроки других конфессий.

Староверы-предприниматели вынуждены были все чаще и на все более продолжительное время покидать ареал дружественной деловой среды, уделять все больше внимания конкурентоспособности своего производства. Они все с большей неохотой стали тратиться на удовлетворение общинных нужд. Многоразовые и продолжительные богослужения стали превращаться в дорогостоящую обузу. Получалось, что даже при одинаковой продолжительности рабочего дня, рабочий-старовер меньше стоял у станка, чем рабочий на православном предприятии. У управленцев-староверов третьего- четвертого поколений стало развиваться чувство собственников: да, конечно, община помогала их предкам стать на ноги и десятилетиями существовать, но ситуация изменилась. Теперь без их талантов и способностей предприятия существовать не смогут. Они должны иметь больше прав в отношении общины. Они должны не только де-юре, но и де-факто владеть и распоряжаться своей собственностью, определять порядки на своих предприятиях.

стр. 65


По свидетельству Вл.П. Рябушинского, раскол между хозяевами и рабочими произошел в 80 - 90-х гг. XIX века. "Патриархальный период ... кончился", но пока что не в масштабах всей страны. Размежевание носило анклавный характер в "русских манчестерах", называвшихся так из-за размеров и значимости для национальной экономики. Эти предприятия слишком далеко вышли за пределы мира старообрядчества. Они не могли по-прежнему играть по правилам двух систем одновременно. Равновесие было нарушено. На растущих мелких и средних старообрядческих предприятиях в тот период статус-кво еще сохранялся, но крупная полуобщинная-получастная собственность превращалась в частный капитал. Между ее владельцами и рядовыми общинниками назревал конфликт.

Тяжелые условия труда, длительность рабочего дня конца XIX - начала XX веков православные рабочие воспринимали как неизбежность: "Христос терпел и нам велел". Рабочие-староверы отнеслись к "новинам" иначе. Они помнили иные времена. На старообрядческих предприятиях начались волнения. Наиболее известной стала "Морозовская стачка". Текстильная продукция купцов-староверов Морозовых пользовалась славой товара высокого качества. За брак жестоко штрафовали. Создавалась видимость того, что штраф - повод сократить зарплату рабочего. Рябушинский на этот счет писал: "Думаю, что это неправда. Был у нас в доме слуга, раньше служивший у Морозовых. Так он рассказывал, что его старый хозяин у себя в моленной часами со слезами отмаливал грех штрафования. В Древней Руси существовали особые вопросы на исповеди для разных групп населения: одни для служивых людей (воевод), другие - для хозяев - не задерживали ли плату наемника и т.д. Помню, как мой духовник, он же отцовский, меня об этом на духу спрашивал. Полагаю, что если бы Т. С. (Тимофей Саввич Морозов. - О. Ш.) действительно сознательно так грешил, его лишили бы причастия" 32 .

Один из первых историков большевистской партии, выходец из старообрядцев, А. С. Бубнов, став марксистом, толковал внутриобщинные разбирательства как развитие революционного рабочего движения. Даже в Обуховских событиях, которые изображают "предвестником 1905 и 1917", и которые, казалось бы, никакого отношения к старообрядчеству не имели, зачинщиком был отнюдь не кадровый питерский пролетариат, а, как явствует из следственного дела N347 за 1901 г. временной канцелярии при министерстве юстиции по производству особых уголовных дел, другие люди. Среди обуховских пролетариев горожан было только четыре человека из С. -Петербурга и Колпино. Остальные - не проработавшие и пяти лет молодые "революционеры" из деревень "старообрядческих" губерний: Вятской, Владимирской, Костромской, Тверской, Псковской, Новгородской, Нижегородской, Ярославской, Олонецкой, Тульской, из старообрядческого рыбацкого поселка, что под Петербургом, и несколько выходцев из Тамбовской губернии 33 , сведения о которой, к сожалению, не дают достаточного представления о численности местного старообрядчества.

Многие по-прежнему не видят никакой связи между старообрядчеством и революционными событиями 1905 и 1917 годов. Однако отдельные исследователи утверждают, что "большинство старообрядцев по-разному относилось к Октябрьской революции. Но в основном старообрядчество эту революцию не приняло"; другие, как, например, А. А. Машковцев, пишут: "Странничество завоевало прочные позиции в крупных индустриальных центрах края (имеются в виду Вятская и Пермская губернии. - О. Ш.) во многом благодаря тому, что значительная часть рабочих их промышленных предприятий составляли выходцы из сельской местности ... Не случайно, что именно в индустриальных центрах набирало силу революционное движение и действовали всевозможные диссидентские религиозные организации..." 34 .

Революционный 1905 г. начался с январских событий в "рабочем Замоскворечье". Отдельными общинами староверы жили во многих уголках и в центре Москвы, но доминировали они в восточных и юго-восточных районах за Садовым кольцом между нынешними проспектом Мира и Каширским

стр. 66


шоссе. Территория современной Московской области, находящаяся между загородными продолжениями этих транспортных магистралей, также была в зоне их влияния. Своей трудовой этикой они привлекали к себе интересы не только единоверных, но и иностранных промышленников. Там, на территории Рогожской общины, на улице, называвшейся "Старообрядческой", находился металлургический завод Гужона. Обитатели улицы одновременно были рабочими завода. Они и дали старт событиям того памятного года.

Староверы-рабочие убеждались, что социальная справедливость не вечна, если зависит от воли иноверных частных собственников, и даже единоверных предпринимателей, вынужденных играть по правилам падшего мира. Староверы боролись не с владельцами фабрик, а с антихристовой властью, мешавшей по-христиански распоряжаться фабриками и заводами.

Баррикады отделили Пресню, Миусский, Бутырский, Сокольнический, Рогожско-Симоновский районы от центра. Из них определенно старообрядческими были Сокольнический и Рогожско-Симоновский, находившиеся в зоне влияния Преображенской и Рогожской общин. Большие дружины выделили фабрика старовера Мамонтова, мебельная фабрика Шмита, который имел сначала финансовый, потом родственный альянс со староверами и, наконец, принял старообрядчество. На помощь прибыла дружина рабочих- староверов из Шуи. Группировались повстанцы у Белорусского вокзала, где староверы-купцы выстроили дом для староверов-рабочих железнодорожных мастерских. А неподалеку на Бутырском валу разместилась Рахмановская старообрядческая община, чье влияние простиралось до Миусской площади. После 1905 г. эта община так окрепла, что заложила в 1912 г. храм, достроенный в советское время, когда на это появились достаточные денежные средства. Теперь он принадлежит Тверской общине. Заметим попутно, что в этом районе на Лесной улице у РСДРП имелась тайная типография, а на Миусской площади появился потом еще один храм - школа московских коммунистов.

На Пресне баррикады защищали 150 федосеевцев Прохоровской мануфактуры. Формально православные Прохоровы были связаны родством с несколькими старообрядческими кланами. Н. И. Прохоров позже рассказывал, что кольцо баррикад доходило до "наших фабричных спален, домов и фабрик". В течение всех дней осады, с 9 до 17 декабря, он оставался на фабрике с повстанцами, не стал сотрудничать с "освободившими" фабрику карателями, а потом принимал на работу повстанцев, временно нашедших убежище в родных деревнях. Бастовавшие в 1905 г. рабочие-староверы не только не тронули фабричной кассы Прохоровской мануфактуры и других ценностей, но и покидали баррикады, чтобы тушить пожар на складе, когда загорелась крыша после артиллерийского обстрела баррикад 35 . У староверов формировалось правосознание, позволявшее им считать формально частную фабрику общинным достоянием. Лозунг "Фабрики - рабочим!" был лаконично сформулированным отражением мировоззрения рабочих-староверов. У них были на то основания. В знак общинной признательности героизма рабочих Прохоровской мануфактуры Зинаидой Морозовой в 1913 - 1915 гг. был выстроен для них дом "дешевых квартир".

После революции 1905 - 1907 гг. в старообрядческую рабочую среду стали проникать идеи марксизма. Важную роль в их распространении еще в конце XIX в. внесли появившиеся в 1897 г. "Пречистинские курсы". Созданные в общеобразовательных целях, они быстро превратились в рассадник социалистических теорий в рабочем Замоскворечье. Пока купцы-староверы не обращали серьезного внимания на курсы, они ютились в случайных, временных помещениях. Но они делом доказали свою полезность. Летом 1905 г, когда контингент обучающихся на курсах вырос с 400 человек до 1500, началось строительство отдельного каменного трехэтажного здания на старообрядческие пожертвования (85 тыс. руб.), собранные В. А. Морозовой, урожденной Хлудовой, сделавшей самый большой взнос. Землю выделила Городская Дума, которую возглавлял старовер Гучков, и в которой староверы составляли боль-

стр. 67


шинство до 1917 г. включительно. В 1907 г. строительство было закончено. В 1908 г., вопреки протестам: "Они всяких социалистов читают, и за что им деньги будем давать?", Дума приняла решение выделить 2000 руб. на покрытие текущих расходов, а впоследствии, "признавая несомненную пользу Пречистинских курсов в деле искоренения невежества и распространения света знаний" утвердила ежегодную субсидию в 3000 рублей 36 . Увлеченные противоборством с вековечным противником староверы были готовы взять в союзники любого, кто своими действиями способствовал их целям.

Распространение социал-демократических воззрений в старообрядческой среде имело свое обоснование в сохранении прочного общинного начала в этой конфессиональной общности. Проблема русской общины во второй половине XIX в. была в центре идейной борьбы различных общественных течений в России. Народники считали русскую общину и артель готовой ячейкой социализма. Бакунин, нашедший в Сибири практическое подтверждение теории самоуправления, стремился свои взгляды на общину утвердить и в Интернационале. Заинтересовался проблемой русской общины и Маркс. Не в последнюю очередь потому что в I Интернационале дискутировалась аграрная проблема. Базельский конгресс Интернационала высказался за упразднение частной собственности на землю. Возникала мысль: не является ли община конкретной формой общественного землепользования? Он ознакомился с работами по этому вопросу Герцена, Чернышевского, Чичерина, Беляева, Ковалевского, Щапова и других, в том числе историков-архангелогородцев. Особый интерес, судя по пометкам на полях, у него вызвала статья А. Я. Ефименко "Артели Архангельской губернии", помещенная в "Сборнике материалов об артелях в России" (вып. 1. СПб. 1873). Маркс, справедливо считавший артель явлением не только русским, увидел, что русская артель имеет важную отличительную черту - она возникла в борьбе с суровой природой, что требовало массового использования человеческого труда. Иначе говоря, он признал русскую артель не столько исторически, сколько географически обусловленной реальностью. Это важная мысль, ибо из "исторического" и "естественно-географического" первое - преходяще, второе - нет.

"Может ли русская община... непосредственно перейти в высшую, коммунистическую форму общего владения?" - задавались вопросом К. Маркс и Ф. Энгельс в предисловии ко второму русскому изданию "Манифеста Коммунистической партии". Маркс склонялся к мысли, что может и что если этого не произойдет, то (Россия) "упустит наилучший случай, который история когда-либо предоставляла какому-либо народу, и испытает все роковые злоключения капиталистического строя" 37 .

И все-таки в сознании большинства староверов представления об отношениях собственности вплоть до 1917 г. не были связаны с марксистскими понятиями "эксплуататорских" или "неэксплуататорских". Соединение марксистской теории с практикой старообрядческих общин произошло, что называется, явочным порядком 38 .

Раскол в русском православии в XVII в. начался с противоречий между старообрядческой и православной частями русского общества, а к концу XIX в. дополнился еще и противоречиями в обособившемся старообрядческом ареале российской экономики.

Борьба с домом Романовых и Русской Православной Церковью затрагивала интересы всех староверов. Это противоборство завершилось достижением старообрядчеством своих целей в период с 1905 г. по февраль 1917 г., после чего на первое место в повестке дня выдвинулся конфликт отношений собственности внутри старообрядчества. Путь для его разрешения расчистил октябрь 1917 года. Численность и влияние старообрядчества придали процессу общероссийский масштаб.

стр. 68


Примечания

1. ЛЯЩЕНКО П. И. История народного хозяйства СССР. В 3-х т. Т. 2. Капитализм. М. 1956, с. 460.

2. МИХАЙЛОВ Г. Старообрядческая Церковь: падчерица государства? - Духовные ответы. РПСЦ. Вып. 15. 2001, с. 105; СЕДОВ А. Политические пристрастия Н. А. Бугрова. - Старообрядец (Нижний Новгород), 2001, N 23, с. 11.

3. ПОЗДЕЕВА И. В. Личность и община в истории русского старообрядчества. - Мир старообрядчества. История и современность. Вып.5. М. 1999, с. 7; ПОКРОВСКИЙ Н. Н., ЗОЛЬНИКОВА Н. Д. Староверы часовенные на Востоке России в XVIII-XX вв.: проблемы творчества и общественного сознания. Памятники исторической мысли. М. 2002, с. 103.

4. МЕЛЬНИКОВ П. И. В лесах. М. 1989, с. 551.

5. Родная Старина, N 4, 17\30 сентября 1928 г. - Переиздание. Родная Старина. Сборник, посвященный вопросам религиозного и национального просвещения. 1927. М. Третий Рим. 1997, с. 145.

6. КОЗЛОВА Н. В. Купцы-старообрядцы в городах европейской России в середине XVIII века. - Отечественная история, 1994, N 4, с. 11.

7. МЕЛЬНИКОВ П. И. Ук. соч., с. 212.

8. ШЕЛЕСТОВ Д. Время Алексея Рыкова: эскиз политического портрета. М. 1990; ЧУЕВ Ф. И. Молотов: полудержавный властелин. М. 2000, с. 179; СЕДОВ А. Восемь басен о бугровских капиталах. - Старообрядец, 2001, N 4, с. 5.

9. ПЕТРОВ Ю. А. Династия Рябушинских. М. 1997, с. 8; МОРОЗОВА Т. П., ПОТКИНА И. В. Савва Морозов. М. 1998, с. 4 - 5.

10. История рода Зиминых (по материалам архива рода Зиминых). Церковный календарь на 2001 год. М. 2000, с. 93 - 94.

П. АНТРОПОВ И., СМИРНЫХ А. Город бога Меркурия. - Былое, 1996, N 8, с. 4.

12. ПОКРОВСКИЙ Н. Н., ЗОЛЬНИКОВА Н. Д. Ук. соч., с. 64 - 65.

13. СЕМЕНОВА А. В. Национально-православные традиции в менталитете купечества в период становления российского предпринимательства. - Старообрядчество. История, культура, современность. Тезисы. М. 1997, с. 54; СТАДНИКОВ А. В. Купеческий род как структурная единица старообрядческой общины (на примере рода Романовых и московской Рогожской общины). Там же, с. 64; Протоирей ВЛ. ФАРМАКОВСКИЙ. Замечания об организации и сношениях раскольничьих общин. - Вятские епархиальные ведомости, 1867, N 16, с. 492; КЕРОВ В. В. Община и хозяин. - Старообрядец, 2001, N 23, с. 6; РАСКОВ Д. Е. Купцы-староверы в экономике Санкт-Петербурга. - Старообрядчество. История, культура, современность. М. 2000, N 8, с. 56.

14. ТУГАН-БАРАНОВСКИЙ М. И. Русская фабрика в прошлом и настоящем. Историко-экономическое исследование. Т. 1. Историческое развитие фабрики в XIX веке. СПб. 1898, с. 50 - 51.

15. ЛИВАНОВ Ф. В. Раскольники и острожники. СПб. 1868, с. 43 - 47.

16. Протоирей ВЛ. ФАРМАКОВСКИЙ. Ук. соч. - Вятские епархиальные ведомости, 1867, N 17, с. 582, 584; 1867, N 16, с. 492 - 493; Вопрос о расколе и мерах против него в начале царствования Императора Александра П. - Церковный вестник, 1884, N 47, с. 4. Цит. по: Старообрядчество. История, культура, современность. М. 1995, N 4, с. 10.

17. Сказание о Московском Преображенском Монастыре. Из истории монастыря в свидетельствах и документах XVIII-XX вв. Издание Московской Преображенской Старообрядческой общины. М. 2000, с. 119.

18. ЛИВАНОВ Ф. В. Раскольники и острожники. Очерки и рассказы. Т. 2. СПб. 1870, с. 474- 478.

19. С переходом казначейства на бумажные деньги в России возник двойной стандарт. Во-первых, они стоили меньше чем их серебряный эквивалент и, во- вторых, были в большей степени подвержены инфляции. Поэтому одна и та же сумма в рублях с уточнением "ассигнациями" или "серебром" означала разную покупательную способность.

20. ЛИВАНОВ Ф. В. Раскольники и острожники. СПб. 1868, с. 386.

21. Протоирей ВЛ. ФАРМАКОВСКИЙ. Ук. соч. - Вятские епархиальные ведомости. 1867, N 16, с. 490.

22. ПЕТРОВ Ю. Первый банковский крах. - Былое, 1996, N 6, с. 6.

23. ЦЫГАНКОВ Д. А. Студенты старообрядцы в Московском университете. - Мир старообрядчества. История и современность. Вып. 5, с. 109; БУРЫШКИН П. А. Москва купеческая. Воспоминания. М. 2002, с. 85.

24. ЛЯЩЕНКО П. И. Ук. соч. Т. 2, с. 458; БУРЫШКИН П. А. Ук. соч., с. 170 - 171.

25. Государственный архив Харьковской области, ф. 71, оп. 1, д. 399, л. 1 - 8.

26. Протоирей ВЛ. ФАРМАКОВСКИЙ. Ук. соч. - Вятские епархиальные ведомости, 1867, N 16, с. 489.

стр. 69


27. ЖИЛКИН И. Старообрядцы на Волге. Саратов. 1905, с.63.

28. ВОРОНОВА Л., ФИЛАТОВ С. Церковь достоинства. - Старообрядец, 2001, N 22, с. 6; ТУГАН-БАРАНОВСКИЙ М. И. Ук. соч. Т. 1, с. 363.

29. БУРЫШКИН П. А. Ук. соч., с. 83; ГАРФ, ф. 102, 3-делопроизводство, 1885 г., д. 59, ч. 45, л. 15; ДРОЗДОВ М. Морозовский шедевр. - Былое, 1997, N 5, с. 6; БЫКОВСКИЙ И. К. Преображенский приход старообрядцев-феодосиевцев старопоморского благочестия в Москве. М. 1907, с. 15.

30. БЕНЕДИКТОВА Т. Балины. - Былое, 1996, N 8, с. 8.

31. ОЛЬ П. В. Иностранный капитал в России. Институт экономических исследований. Пг. 1922, с. 8, 31 - 33, 59 - 62, 87 - 91.

32. РЯБУШИНСКИЙ ВЛ. П. Русский хозяин. М. 1998, с. 37 - 38.

33. Обуховская оборона в 1901 году (К 25-летию обуховской обороны). Сборник. Отдел ленинградского губернского комитета ВКП(б) по изучению истории Октябрьской революции и ВКП(б). М. -Л. 1926, с. 36 - 70.

34. КОРОБЕЙНИКОВ П. Ф. Краткий обзор взаимоотношений государства и Старообрядческой Церкви (историко-правовой аспект). - Старообрядчество. История, культура, современность. М. 2000, с. 10; МАШКОВЦЕВ А. А. Старообрядцы-странники Сарапульского уезда Вятской губернии в конце XIX- начале XX вв. Там же, с. 133, 135.

35. Народная газета (М), N4, 19.I.1906, с. 3.

36. К 25-летию Пречистинских Рабочих Курсов (Пречистинский рабфак и Пречистинский институт) 1897 - 1922. М. 1922, с. 17.

37. МАРКС К., ЭНГЕЛЬС Ф. Соч. Т. 19. М. 1967, с. 116 - 121, 250 - 251, 400, 401, 406, 408.

38. Редко выявление старообрядческих корней дается легко. Из записных староверов, т. е. тех, чье конфессиональное происхождение сомнений не вызывает, в эсдеках за малым исключением, людей почти не было, а те, что были, вроде А. Н. Потресова, с ленинской партией расстались до октября 1917 года. Люди, о которых идет речь, родились до 1906 г., когда метрические записи де-юре православных староверов были фикцией. В следственных делах, побывавших в руках полиции, содержатся сведения, соответствующие метрическим записям, т.е. фиктивные. Сведения о тех, кто погиб до 1917 г., как, например, Б. М. Донской, в отдельных случаях до наших дней дошли. С выжившими - сложнее. После революции большевики ответили на анкетный вопрос, когда они порвали с религией, не указывая вероисповедания, и вопрос был закрыт. Кем они были до того, как стать атеистами, из письменных источников установить трудно. Случаи, когда о члене РСДРП с 1906 г. и лауреате Сталинской премии Ф. В. Гладкове, о котором открыто сообщалось, что родом он из старообрядческой семьи деревни Чернавка Саратовской области, редки. Хорошо, если сохранились поселения, где помнят, какой веры были их обитатели более века назад. Самым надежным источником информации служат захоронения предков - староверы имели отдельные кладбища или специально отведенные участки на общих кладбищах.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/ОТНОШЕНИЕ-К-СОБСТВЕННОСТИ-У-СТАРООБРЯДЦЕВ-до-1917-года

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

О. Л. ШАХНАЗАРОВ, ОТНОШЕНИЕ К СОБСТВЕННОСТИ У СТАРООБРЯДЦЕВ (до 1917 года) // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 03.03.2021. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/ОТНОШЕНИЕ-К-СОБСТВЕННОСТИ-У-СТАРООБРЯДЦЕВ-до-1917-года (дата обращения: 29.03.2024).

Автор(ы) публикации - О. Л. ШАХНАЗАРОВ:

О. Л. ШАХНАЗАРОВ → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
258 просмотров рейтинг
03.03.2021 (1122 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
6 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
9 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
21 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
21 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
21 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

ОТНОШЕНИЕ К СОБСТВЕННОСТИ У СТАРООБРЯДЦЕВ (до 1917 года)
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android