Рабы в Древнем Риме были не только классом, занимавшим определенное место в сфере производства, но и сословием. Сами римляне, различая сословия сенаторов, всадников, декуринов (членов советов городов) и (иногда) вольноотпущенников, не считали рабов сословием. Но если под сословием понимать общественный слой, обладающий суммой неких прав (или неких прав лишенный), то рабы в силу своего полного бесправия тоже были сословием. Его особенность заключалась в том, что оно стояло вне гражданского общества и служило как бы его "пьедесталом" 1 .
Поэтому, во-первых, рабы не могли в рамках римского мира освободиться как класс (как освобождался от феодальной зависимости класс крестьян), поскольку для такого класса в античном гражданском обществе места не было. Раб мог только лично получить свободу. К концу античного мира рабы начинали играть все меньшую роль в производстве. Но и вольноотпущенники, и рабы поздней империи, эксплуатировавшиеся уже в иных формах, чем рабы в эпоху расцвета Рима, самостоятельными классами тоже не становились, а сливались с классами и социальными группами мелких владельцев средств производства, арендаторов- колонов, наемных работников, ремесленников. Отсюда следовали многие особенности классовой борьбы рабов, их идеологии, а также неудачи их восстаний. Во-вторых, как и всякое сословие, рабы были неоднородны по составу, причем с развитием рабовладельческого способа производства и увеличением методов использования труда рабов росла и эта неоднородность. Рабами по происхождению или состоянию были и составлявшие класс непосредственных производителей материальных благ лишенные собственности труженики в сельском хозяйстве и ремесле; и рабы, которым хозяева выделяли имущество (т. н. пекулий) в виде земельных участков, мастерских, лавок, а также других рабов - викариев; и доверенные агенты господ, ведшие их дела; и образованные люди, внесшие немалый вклад в развитие римской культуры; и лица из административного штата наместников провинций, а затем императоров. Естественно, и их образ жизни, и отношение к ним были различными. Всех их объединяло именно то, что отличало сословие рабов: полное право собственности на них владельца, отсутствие у них прав на семью, собственность, участие в политической жизни, службу в армии, обращение к суду, на заключение от своего имени различных сделок, на ответственность перед законом за свои поступки и право давать показания иначе, чем под пыткой. В-третьих, положение рабов не оставалось неизменным во всю тысячелетнюю историю Рима: оно изменялось в связи с социально-экономическими и политическими переменами.
Для древнейшего периода истории Рима мы почти не имеем достаточно надежных данных, так что некоторые современные авторы даже сомневаются в существовании или по крайней мере в значительной роли рабства в те времена. Однако такая точка зрения 2 вряд ли оправданна. У римских писателей рабы упоминаются уже применительно к самым отдаленным временам. Согласно преданию, сыном рабыни и духа домашнего очага - Лара был правивший в VI в. до н. э. царь Сервий Туллий, а по варианту легенды об основании Рима - и сам Ромул. Рабом был Виндиций, раскрывший при первом римском консуле Юнии Бруте заговор в пользу изгнанного царя Тарквиния, за что получил свободу. Известно, что в глубокой древности рабы, равно как земля и рабочий скот - наиболее важное
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 16, с. 375.
2 Напр., De Martino F. Storia economica di Roma antica. Firenze. 1979, p. 22.
стр. 102
для сельского хозяйства имущество, отчуждались путем сложной процедуры (т. н. манципации), предполагавшей присутствие свидетелей, произнесение определенных формул и совершение определенных действий 3 , тогда как отчуждение другого имущества не требовало столь сложной процедуры. Рабы и отпущенники упоминаются в самом древнем писаном праве Рима - "Законах XII таблиц" от 451 г. до н. э., а к середине IV в. до н. э. число отпущенников (следовательно, и рабов) настолько возросло, что в 357 г. был введен налог на отпуск рабов на волю в размере 1/20 их стоимости.
Однако сами же римские авторы считали, что во времена предков, живших просто и скромно и трудившихся с семьей на земле, рабы не были так отдалены от господ и бесправны, как впоследствии. Тогда, писал поэт Ювенал 4 , господин работал в поле вместе с рабом, а господские дети росли и играли вместе с детьми рабов. Раб мог выступать поручителем даже на суде и при сделках; господин мог законным образом усыновить раба, что давало последнему права свободнорожденного и наследника отца 5 . Рабы сопровождали господ на войну. Так, в начале V в. до н. э. 306 членов рода Фабиев со своими клиентами и рабами отправились воевать с этрусским городом Вей 6 .
Положение рабов определялось тогда характером основной социально-экономической ячейки римского общества - фамилии, к которой они принадлежали. Под фамилией понималась совокупность имущества и людей (жена, сыновья с их женами, внуки, правнуки, рабы), находившихся под властью главы фамилии, ее отца. Его власть была абсолютна и сурова. На своих подданных он мог наложить любое наказание, вплоть до казни, продать их, сдать внаймы, по своему произволу распоряжаться их трудом. Никто из них не мог иметь никакой собственности. Все, что они зарабатывали, получали в дар или в наследство, принадлежало отцу и господину, который мог выделить им часть своего имущества в пекулий, остававшийся, однако, его собственностью, и за все связанные с пекулием сделки отвечал тоже он. В этом отношении сын, хотя он был гражданином и воином, находился в том же положении, что и раб. Но сын становился полноправным собственником после смерти отца, раб же обретал правоспособность и римское гражданство, только будучи отпущен на волю. При жизни же отца и господина младшие члены фамилии фактически сближались в социальном отношении. Единственное, что ограничивало власть отца и господина, были традиция и религия.
Традиция требовала, чтобы, когда сыну или рабу грозило жестокое наказание, глава фамилии устраивал, созвав родственников и друзей, домашний суд, решавший дело. Катон Цензор, хотя и был суровым господином, разбирал дело, если виновным был раб, в присутствии всех остальных рабов 7 . Религия считала нечестивым пролитие крови и пытку в присутствии изображения божества. Особенно значима была в этом плане домашняя религия, культ Ларов, духов предков, охранявших фамилию, ее дом, очаг и землю. Считалось, что они наблюдают за справедливыми отношениями в фамилии, карают злых и нечестивых, и у их помещавшегося возле домашнего очага алтаря искали защиты сын и раб от гнева отца и господина, не смевшего вызвать гнев духов чрезмерной жестокостью 8 . Рабы участвовали в культе Ларов, причем считалось, что Ларам особенно угодна именно служба рабов 9 . Участвовали они в культе Ларов и на перекрестках дорог, где в веселый праздник Компиталий собирались все соседи (свободные и рабы), состязались за призы, пели шуточные песни, качались на качелях, пировали. Здесь же в ночь праздника главы фамилий приносили в дар матери Ларов кукол, изображавших свободных, и шары шерсти, изображавшие рабов, чтобы в течение года не умер никто из их фамилии.
3 Подробнее см.: Ельницкий Л. А. Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII - III вв. до н. э. М. 1964.
4 Juven. XI, 145 - 160.
5 Aul. Cell. V, 19, 11 - 14.
6 Liv. II, 49.
7 Plut. Cato major, 21.
8 Juven. Sat. XIV, 15 - 25; Plut. Quest. Rom., 51.
9 Dionis. Hal. IV, 14.
стр. 103
Так в повседневной жизни рабы частично сближались с младшими членами фамилии, особенно если то были рабы, рожденные в доме господина. С рабами-пленными обращались гораздо более сурово. Например, их приносили в жертву, убивая на могиле покойного, если он был человеком знатного рода. Только в 266 г. до н. э. внуки Юния Брута, на похороны которого многие роды прислали для жертвоприношения своих рабов-пленников, сочтя этот обычай слишком жестоким, не убили их, а заставили сражаться между собой, положив начало гладиаторским играм 10 .
В те времена не только рабы были зависимыми людьми. Главы фамилий, в первую очередь из патрицианских родов, имели множество клиентов - людей, почему-либо оторвавшихся от своих фамилий, бедняков и чужестранцев, искавших их защиты и покровительства, обычно получавших от патронов участки земли и обязанных им разными повинностями. На положении клиентов находились и арендовавшие землю колоны. Об их юридическом неполноправии свидетельствует упоминание Плиния Старшего о том, что "при предках" человек, убивший своего колона, отвечал за это как за убийство быка 11 . Многие бедняки попадали за долги в кабалу и рабство. Все эти полностью или частично лишенные свободы лица на практике мало чем различались и по своим отношениям с господином либо патроном, так что различие между рабами и другими категориями зависимых сглаживалось, тем более что право кредитора продать должника, а отца - продать сына делало рабами и свободных.
Постепенно под влиянием ряда обстоятельств эти отношения менялись. Во-первых, плебеи в борьбе с патрициями добились ряда уступок, между прочим - отмены долгового рабства, ограничения долговой кабалы, наделения землей многих неимущих, запрещения патронам требовать денег у клиентов, которые тоже получали земельные участки и обретали самостоятельность как полноправные граждане. Запрещено было порабощение римского гражданина, включая продажу в рабство детей. Во-вторых, непрерывные войны, которые римляне вели со всеми народами Средиземноморья, быстро увеличили число продаваемых в рабство пленных, захватываемых вместе с другой добычей, а также купленных у работорговцев или проданных за долги провинциалов, на которых запрещение порабощать свободных не распространялось. Все эти рабы включались в фамилии, но не были столь близки их младшим сочленам, как рабы-соплеменники и рожденные в доме (т. н. вэрны). В-третьих, по мере роста состояний и сужения возможностей эксплуатации сограждан в качестве клиентов, колонов и кабальных все большую роль начинает играть эксплуатация именно рабов. Их трудом возделывалась земля в имениях-виллах, они работали в мастерских и каменоломнях, на рудниках и строительстве.
Теперь свобода и рабство, между которыми уже не было промежуточных ступеней, стали полярными состояниями. А чтобы обеспечить господам беспрекословное повиновение рабов, они были лишены тех прав, которыми ранее пользовались. Согласно закону Аквилия, изданному в первой половине III в. до н. э., с раба снималась всякая ответственность за сделанное по приказу господина, вплоть до грабежа и убийства 12 . За ущерб, причиненный рабом, господин отвечал так же, как за причиненный его скотом, и мог выдать раба для наказания обиженному или, заплатив штраф, наказать самолично. Раб уже не имел права выступать в суде. И речи теперь не было о возможности усыновления раба господином; его прижитые от рабыни дети становились его же рабами, т. к. раб по закону не имел ни семьи, ни отца и наследовал положение матери. Он даже не имел имени. Господин, купив раба, мог дать ему кличку по своему вкусу. Вот почему в контрактах на покупку рабов писалось: "Раб такой-то или как бы иначе он ни назывался". Модно было называть рабов греческими именами. Резкая разница между гражданами и рабами сказалась и в чрезвычайно презрительном отношении первых ко вторым. Раб стал синонимом вора, мошенника, лжеца. "Если раб не солжет, то это чудо, подобное небесному
10 Serv. Aen. II, 116; XII, 606.
11 Plin. N. Н. VIII, 70, 4.
12 Dig. IX, 4, 2.
стр. 104
знамению", - говорится в одной римской комедии. Свободные гордились тем, что в отличие от рабов могут всегда открыто выражать свое мнение. "Рабские пороки" стали ходячим выражением, и для свободного не было большего позора, чем мысль, что он поступил, как раб. Плутарх писал, что свободные бедняки предпочитают подкидывать своих детей, лишь бы они из-за бедности не выросли подобными рабам 13 .
Мы не знаем, сколько рабов было в Риме и во всей Италии во II - I вв. до н. э. Ню торговля рабами так разрослась тогда, что строго регламентировалась. Пленные, которых продавал военачальник или ведавший римскою казной квестор, выставлялись на продажу в венках; рабы, привезенные из- за моря, - с побеленными мелом ногами. Продавец под страхом большого штрафа должен был уведомить покупателя о всех физических и моральных пороках рабов и указать их происхождение, поскольку считалось, например, что иллирийцы особенно выносливы, галлы пригодны в пастухи и т. д.; объявить, имеет ли раб пекулий и продается ли вместе с ним; грамотен ли, покорен ли, трудолюбив 14 . Если продавец не мог поручиться за раба, то надевал на него остроконечную шапку. Рабы продавались в розницу (на рынках в специальных лавках) или оптом (с аукциона), и тогда к здоровым и крепким прибавлялись старые и хилые. За ввозившихся в Италию на продажу рабов взималась пошлина, уже со 198 г. до н. э. сдаваемая на откуп 15 . Цены на рабов определялись их качествами. Так, ученый-грамматик Даф-нид был куплен за 700 тыс. сестерциев 16 ; раб-актер Панург был оценен в 150 тыс. сестерциев 17 ; высоко котировались музыканты, танцоры, квалифицированные ремесленники. Средний трудоспособный раб стоил около 2 тыс. сестерциев, но во время массовых распродаж цены понижались. Число рабов пополнялось и за счет естественного прироста. Жена Катона часто кормила грудью новорожденных рабов, чтобы они, став молочными братьями ее сына, были ему более преданны 18 . Друг Цицерона всадник Помпоний Аттик гордился тем, что все его рабы родились, воспитывались и обучались в его доме 19 .
При республике сословие рабов еще не было значительно дифференцировано. Но все же положение и образ жизни разных их прослоек были уже различными. Особенно тяжелым было положение рабов в рудниках, где они быстро старились и умирали, работая под землей под палками надсмотрщиков, зато приносили господам огромные прибыли 20 . В одних только серебряных рудниках Испании трудилось около 40 тыс. рабов. Тяжело было и положение гладиаторов, обучавшихся под постоянным надзором в специальных школах и часто погибавших на арене. Во время гражданских смут многие видные политические деятели покупали гладиаторов, служивших им затем личной стражей и участвовавших в стычках.
В наибольшей степени труд рабов использовался в сельском хозяйстве, быстро развивавшемся за счет увеличения посевных площадей, освоения новых и распространения наиболее доходных культур (виноградарство, оливководство, садоводство), а также скотоводства, в первую очередь рассчитанного на сбыт овечьей шерсти. Возникает потребность в теории организации рабовладельческого хозяйства. По решению сената был переведен соответствующий труд карфагенянина Магона, затем появились и собственные теоретики. Первым из них был знаменитый Порций Катон Цензор (234 - 149 гг. до н. э.), составивший для сына руководство по земледелию 21 . Наибольшее внимание он уделял оливководству и виноградарству, в которых были заняты главным образом рабы и в страдную пору батраки, тогда как пшеничные поля после сева сдавались политорам, ухаживавшим за полем из 1/5 - 1/10 урожая. По Катону, для оливковой рощи в 240 югеров (югер - 1/4 га) нужно было иметь 13 рабов: 5 работников, 3 погонщиков тащивших плуг быков,
13 Рlut. De am. prol., 2.
14 Dig. XXI, 1, 1; 31; 33; 37; 65.
15 Liv.; XXXII, 7, 3.
1 6 Plin. N. H. VII, 40.
17 Сicer. Pro Rose., 10.
18 Plut. Cato major, 20.
19 Соrn Nep. Pomp. Att., 13, 3 - 4.
20 Diod. Sic. V, 38, 1.
21 Катон Порций. Земледелие. М. -Л. 1950.
стр. 105
погонщика осла, свинопаса, овчара, надзиравшего за рабами вилика и его сожительницу (ведавшую домашними делами вилику). На 100 югеров виноградника Катон считал нужным иметь 15 рабов: вилика, вилику, 10 работников, свинопаса, погонщика быков, погонщика осла. Спешные работы сдавались подрядчику (сбор маслин и винограда, выжимание оливкового масла, строительство, установка оливковых и виноградных прессов), приводившего своих работников - рабов или свободных.
По мнению Катона, главная задача хозяина - получение максимально возможного дохода с виллы. Он понимал, что дохода не будет, если рабы окажутся в плохом физическом состоянии, и подробно рассчитывал рацион, достаточный для поддержания их трудоспособности. Рабам, писал он, не должно быть плохо, они не должны мерзнуть и голодать. Работающим в поле летом выдавалось по 4,5 модия (модий = 8,75 л, в данном случае зерна), зимой - по 4 модия; вилику, вилике, овчару - по 3 модия. Зерно они должны были молоть сами и сами печь хлеб. Работавшим закованными выдавался готовый хлеб, зимой по 4, летом по 5 фунтов. Вино выдавалось в зависимости от времени года, от амфоры (26,26 л) до 2,5 кон-гиев (8,15 л) в месяц, а в праздники Сатурналий и Компиталий еще по 3,5 кон-гия, так что в год на человека приходилось по 10 амфор. В вино добавлялись уксус (на 10 амфор по 2 амфоры), пресная вода (50 амфор на 10) и морская (примерно 1,5 амфоры), из каковой смеси в конце концов получался крепкий уксус. Кроме того, рабы получали опавшие маслины и оливковое масло по 1 секстарию (примерно 0,5 л) в месяц и по модию соли на год. Туника, плащ и деревянные башмаки выдавались раз в два года. Из старой одежды изготовлялись лоскутные одеяла. Одежда шилась из грубой шерсти, обычно покупной, но кое-что производилось на вилле: Катон упоминает имеющиеся там два ткацких станка.
Непременной принадлежностью виллы был эргастул, домашняя тюрьма, в которую на ночь запирались "строптивые" рабы, выгоняемые на работу в колодках. Иногда провинившихся заковывали. Скелет такого закованного раба найден в раскопанных Помпеях. Жили рабы в каморках площадью примерно по 9 кв. метров. Такие каморки тоже раскопаны в помпеянских виллах (там спали на постелях вдвоем). Некоторые хозяева давали виликам известные преимущества. Так, в комедии Плавта "Касина" хозяин, желая дать в сожительницы вилику свою любимую рабыню, говорит, что она будет иметь хорошую пищу, одежду, дрова, горячую воду и сможет воспитать своих детей 22 .
Но, заботясь о минимально удовлетворительном физическом состоянии сельского раба, господин совершенно подавлял его как личность. Катон предписывает вилику загружать рабов работой так, чтобы они могли думать только о еде и сне (а не "о дурных поступках"). Мягче следовало обращаться лишь с погонщиками быков. Религия требовала, чтобы в праздники рабы освобождались от работ 23 . Но землевладельцы всячески старались обойти это правило и доказывали, что в праздник нельзя начинать новые работы, однако можно продолжать старые, например, не рыть новые водоотводные канавы, но чистить уже имеющиеся, вскапывать огород, косить, полоть, вязать веники, наводить чистоту 24 . Рабы Катона уже не участвовали в поклонении Ларам: за всю фамилию жертвы приносил сам хозяин (или вилик). Рабам запрещалось выходить за пределы виллы и особенно общаться с бродячими гадателями или чародеями, которые могли им внушить "вредные мысли".
Наказания рабов были суровыми. За мелкие кражи рабу надевали на шею двузубую вилку и заставляли обходить окрестности, громко рассказывая о своем проступке (отчего в комедиях раба постоянно называют "вилоносец"). За более тяжелые провинности рабов бичевал домашний палач - лорарий; их заковывали в колодки до 10 ф. весом, запирали в эргастулы, посылали работать на мельницу, где они вращали тяжелые жернова в ошейниках, мешавших им дотянуться до муки и сеть ее, и в каменоломни, сдавали в цирки для борьбы со зверями, клеймили им лбы, пытали. Наконец, их распинали на кресте специальные палачи,
22 Plaut. Casina, 147 - 151.
23 Сicer. De leg. II, 8; 12.
24 Сatо. Agr., 2; Serv. Georg. I, 270.
стр. 106
принимавшие за небольшую плату поручения сечь или казнить рабов от господ, доставлявших кресты и плети. Однако жестокость к рабам не была общим правилом. Ее осуждали религия, общественное мнение и не допускал трезвый расчет экономного хозяина, затратившего известную сумму на покупку либо воспитание раба и не желавшего ее лишиться. Некоторые данные источников позволяют заключить, что рабы в известных случаях могли прибегнуть к помощи и защите народных трибунов. Но, конечно, сельским рабам, запертым на вилле, воспользоваться таким правом было невозможно. И недаром для городского раба ссылка в имение оказывалась устрашающим наказанием, а наиболее активными участниками восстаний рабов в Сицилии II в. до н. э. и восстания Спартака I в. до н. э. были именно сельские рабы, остро ненавидевшие господ.
Некоторые пока еще слабые изменения в положении сельских рабов произошли к концу существования республики, когда рабский труд на виллах почти вытеснил труд свободных (хотя и тогда нанимались батраки, сдавались земли колонам, заключались договоры с политорами), а хозяйство стало более сложным, и господа почувствовали необходимость хоть как-то заинтересовать рабов в результатах их труда и обеспечить себе преданность виликов и других умножившихся в числе надзирателей над рабами. Об этих изменениях мы узнаем главным образом из сочинения Варрона (116 - 28 гг. до н. э.), написавшего среди многих других трудов работу о сельском хозяйстве 25 , и из некоторых иных источников. Рабы Варрона более специализированны, чем у Катона, и более квалифицированны. Для повышения доходности имения рекомендовалось покупать хорошо обученных птичников, рыбаков, охотников, садовников, занимавших высокое место в рабской иерархии 26 . Для обслуживания фамилии на вилле теперь заводили ткачих, сукновалов, стряпух, цирюльников 27 , ткацкие и шерстобитные мастерские, работавшие на продажу 28 . Если вилла находилась вдали от города, покупались ремесленники для ремонта инвентаря, хотя Варрон советует избегать этого, т. к. они стоили дорого и смерть одного из них могла поглотить годовой доход небольшого имения.
Варрон, более чем Катон, уделяет внимание улучшению жизни рабов, например, советует завести для них просторную, удобную кухню, где они могли бы есть и проводить свободное время. Прилежных он рекомендовал награждать лучшей пищей, одеждой, освобождением от некоторых работ, милостивым обращением, давать им в пекулий несколько голов скота; господам он советует следить за здоровьем рабов, не давать больным нарушать предписанный режим. Вилик (у Катона мало чем отличавшийся от других рабов), по мнению Варрона, должен быть человеком не только честным и дельным, но и грамотным, чтобы читать выставленное на вилле расписание работ на каждый месяц, и вообще обладать некоторым образованием и гуманностью. Вилику теперь давалась не только сожительница, но и пекулий, чтобы доставить ему выгоды от положения начальника. Цицерон в письме к брату 29 упоминает его вилика Никефора, намеревавшегося взять подряд стоимостью 16 тыс. сестерциев на постройку какого-то здания для господина; он располагал не только деньгами, но и людьми. Уже появились вилики, арендовавшие у своих господ за денежные или натуральные взносы имения с прикрепленными к ним фамилиями 30 . Недаром тогда сложилась поговорка: "Быть виликом в далеком имении (куда редко заглядывает господин), значит быть не виликом, а хозяином".
Особое место занимали рабы-пастухи при огромных, во много тысяч голов скота стадах, перегонявшихся на далекие летние и зимние пастбища. Согласно Варрону, полагалось по одному пастуху на 80 - 100 овец и по два на 50 коней. Все это были крепкие, здоровые люди (Варрон особенно рекомендовал галлов и иллирийцев), умевшие обращаться с оружием для защиты стада от волков и разбойников. Они подчинялись магистру скота, человеку грамотному, умевшему лечить
25 Варрон Теренций. Сельское хозяйство. М. -Л. 1963.
26 Cicer. Paradox. V, 2.
27 Dig. XXXII, 7, 12, 6.
28 Varrо. I, 2; 16.
29 Cicer. Ad. Qum. IV, 4.
30 Dig. XXXIII, 7, 12, 2; XL, 7, 14.
стр. 107
животных и людей. На пастбищах пастухи жили в хижинах вместе с сожительницами, готовившими им еду из продуктов, выращенных на распаханной части пастбища, а также из молока и мяса. Днем пастухи ели у своего стада, по вечерам собирались на совместную трапезу. Каждый пастух получал пекулий в несколько голов скота 31 .
Но, несмотря на некоторые улучшения, в общем положение сельских рабов оставалось тяжелым. Как и Катон, Варрон требовал, чтобы они не выходили за пределы имения и ни с кем не общались. Даже Компиталии они праздновали теперь в своей среде, на вилле, а не на перекрестке дорог с соседями. Шансы на получение свободы (за исключением виликов и других надзирателей) были малы; отчасти потому, что землевладельцы не хотели за счет рабов увеличивать численность выступавшей против них сельской бедноты; отчасти потому, что к сельским рабам, занятым простым трудом, относились особенно презрительно. Кроме того, отпуск их на волю никакой выгоды господам не приносил, а выкупиться за счет маленького пекулия они не могли. Такая возможность имелась лишь у членов поместной администрации.
Сельские рабы являлись монолитной частью эксплуатируемых, наиболее опасной для господствующего класса. Во время гражданских войн и смут,, начиная с Гракхов, борющиеся стороны опасались апеллировать к сельским рабам и вооружать их. Только Марий во время последней его войны с Суллой в 87 г. до н. э. призвал к свободе и включил в свою армию сельских рабов, образовав из них личную гвардию - "бардиеев", за что прослыл "тираном" у противников и вызвал неудовольствие своих сторонников, которые под командованием Сертория как-то ночью окружили бардиеев и перебили их.
В несколько ином положении были городские рабы - ремесленники или челядь богатых и знатных людей. Уже в III и II вв. до н. э. на керамических изделиях (посуда, кирпичи, черепица) появляются клейма изготовивших их рабов. В I в. до н. э. большим спросом пользовалась художественная глиняная (т. н. арретинская) посуда, которую делали в крупных мастерских с несколькими десятками рабов. Наиболее квалифицированные из них, производя отделку сосудов, ставили на них свое клеймо. Известны рабы, занятые и в других отраслях художественного ремесла, например, чеканщик Эвандр родом из Афин, восхищавший римлян своим искусством. Изготовлять высококачественные вещи, отвечавшие возросшим требованиям покупателей, нельзя было заставить из-под палки. Рабов- ремесленников, особенно высококвалифицированных, надо было как-то заинтересовать в труде. Господа прибегали с этой целью к разным способам. Ремесленников нередко сдавали внаймы, оставляя им часть заработка, или оборудовали им мастерскую и лавку с тем, чтобы часть дохода они оставляли себе, а часть отдавали господину. Вместе с мастерскими им передавались и рабы-викарии. Некоторые рабы нанимались на работу сами и сами же за счет своих пекулиев расплачивались за допущенные ошибки; если их сдавал внаймы хозяин, он и отвечал за них 32 . Особенно много рабов сдавали или нанимали на широко развернувшееся в I в. до н. э. строительство. Владельцы специально обучали рабов строительным работам, чтобы потом сдать их подрядчикам, нередко также выходцам из рабов.
Такие рабы сближались с мелкими ремесленниками, торговцами, наемными работниками из числа свободнорожденных плебеев или вольноотпущенников. Общий труд, презрительное отношение высших классов к людям физического труда, особенно к работающим по найму (работа за плату делает человека рабом, как писал в трагедии "Дулорест" драматург II в. до н. э. Пакувий), сближали трудящуюся городскую бедноту с рабами, тем более что городской плебс постоянно пополнялся за счет вольноотпущенников. Сельские рабы не входили в организации, создаваемые жителями округа - пага, выбиравшими своих магистров и министров для отправления культа, устройства зрелищ, наблюдения за постройками и ремонтом общественных зданий и дорог. Такие магистры и министры были либо свободнорожденными, либо вольноотпущенниками. В городах (в ремесленных и культовых
31 Varro. II, 10.
32 Dig. XIX, 2, 607.
стр. 108
коллегиях) магистрами и министрами наряду со свободными были также рабы. Из надписей нам известны рабы-министры богов Фонта, Ларов, Сильвана, Марса, Фортуны, Диоскуров. Кое-где они обслуживали общегородские культы. Так, в г. Минтурны были найдены составленные в начале I в. до н. э. списки (по 12 человек в каждом) рабов и рабынь, отпущенников и отпущенниц, магистров Венеры, Цереры и Меркурия 33 . Создание подобных коллегий преследовало двоякую цель: организовать оторвавшихся от фамилий рабов, дабы они не остались вне культа, и создать более обеспеченным из них иллюзию участия в общественной жизни.
Городские рабы, как и плебеи, посещали трактиры, цирки, театры, созываемые народными трибунами сходки и, хотя не имели права голоса, выражали собственное мнение криками, а иногда и кулаками. Крестьяне, считавшие, что рабы богатых господ вытесняют их с земли, относились к рабам неодобрительно, особенно к членам администрации вилл, полагая, что многие из них, имея большие пекулии, живут даже лучше, чем бедные граждане. У городского плебса такого отрицательного отношения к рабам не было, и городские рабы неоднократно участвовали в движениях плебса, в которых большую роль играли коллегии Ларов перекрестков, объединявшие свободных и рабов. Они казались настолько опасными, что в 64 г. до н. э. сенат их запретил, как и празднование Компиталий. Активное участие рабы принимали в демократическом движении народного трибуна 58 г. до н. э. Клодия. Он восстановил компитальные коллегии, набирал отряды из плебеев и рабов, приводил их в народные собрания в дни голосования своих законопроектов и терроризировал сенат, считавший его "тираном".
Рабы, даже восточного происхождения, быстро романизировались, осваивали латинский язык, почитали римских богов Ларов, Геркулеса, Фортуну, Минерву, Диану (день основания храма которой Сервием Туллием считался днем праздника рабов) и Феронию, в храме которой в Террацине стояла скамья с надписью "Пусть сядет достойный раб и встанет свободным": там отпускали рабов на волю. Близость городских рабов к плебсу сказалась в особой популярности преданий о рабском происхождении Сервия Туллия, римского царя Анка Марция, царя Сицилии Гиерона II, персидского царя Дария. Эти предания иллюстрировали мысль о возможности раба выдвинуться благодаря таланту и энергии. Воспоминаниям о тех сказочных временах, когда не существовало ни бедных, ни богатых, ни господ, ни рабов, были посвящены праздники Сатурналий, когда рабы пировали вместе с господами и выбирали своего "царя Сатурналий"; новогодний праздник Анны Перенны, во время которого хозяйки прислуживали рабыням; праздник плодородия, когда рабыни одевались, как свободные, затевали веселые шутки и вместе с матерями семейств приносили жертвы священной смоковнице, под которой волчица некогда вскормила Ромула и Рема.
Более тесную связь с господами сохраняли многочисленные рабы-слуги, принадлежавшие к городским фамилиям. Первоначально их было немного, но во II и особенно в I в. до н. э. богатые люди держали в своих домах по нескольку сотен слуг. Считалось неприличным, чтобы один и тот же раб исполнял разные обязанности. Поэтому среди слуг существовала дробная специализация. Известны, помимо многочисленных обслуживавших дом ремесленников, уборщики, привратники (сидевшие иногда на цепи у ворот дома), повара, пекари, кондитеры, носильщики, закупщики провизии, сервировщики стола, горничные, спальники, брадобреи, несшие носилки господ лектикарии, сопровождавшие их на выходах педисеквы, рабы, сопровождавшие хозяйских детей в школу, а также домоправители, секретари, казначеи, писцы, счетоводы, библиотекари, педагоги, врачи, повивальные бабки, актеры, музыканты, танцовщицы, живописцы, просто образованные люди, занимавшиеся науками и искусством и обычно получавшие вольную. Рабского происхождения были комедиографы Теренций Варрон и Цецилий Статий, автор мимов Публилий Сир, писавший исторические сочинения и собиравшийся описать деяния Цезаря философ Аполлоний, закончивший мемуары Суллы Эпикад, рабы Цицерона поэт Лаврея и издавший впоследствии сочинения Цицерона Тирон, написавший труд о полезных растениях Линей, основатель римской астрологии Манилий Антиох, по-
33 Johnson J. The Excavations in Minturnae. Pt. II. Roma - Philadelphia. 1934.
стр. 109
могавший Саллюстию писать его исторические сочинения Атей Филолог, написавшие ряд сочинений по литературоведению, географии и истории Веррий Флакк и Юлий Гигин, а также многие другие, о жизни которых мы знаем из их биографий, оставленных Светонием. Некоторые, получив вольную, открывали школы и общались с самыми высокопоставленными людьми, вплоть до Цезаря и Августа.
Но и не поднимавшиеся до таких высот рабы из городских фамилий, сумев завоевать доверие и расположение господ, получали порой большие пекулии. Их баловали, наряжали, посвящали в самые сокровенные политические и личные интриги и замыслы. Цицерон, например, считал сами собой разумеющимся, что человек, задумавший убить отца, прибегал к помощи доверенного раба. Клодий подсылал своего раба к Помпею, чтобы убить его. Ерасс через своих рабов подкупал судей. Тип такого ловкого и умного раба-интригана, помогающего молодому хозяину морочить скрягу и ворчуна-отца и вытянуть из него деньги на выкуп любовницы юноши, живущей у сводника, - главная движущая сила комедий Плавта (он стал прототипом слуг в комедиях Мольера, Гольдони и других комедиографов нового времени). Доверенные рабы занимались также делами своих господ в провинциях и немало наживались, а затем обычно получали свободу и продолжали вести дела уже в крупных масштабах. Особенно большие возможности открывались перед рабами и отпущенниками крупных политических деятелей и наместников провинций. Из речей Цицерона против наместника Сицилии Верреса мы знаем об отпущеннике последнего Тимархиде, ловкаче и хитреце, придумывавшем незаконные махинации, обогащавшие его патрона и его самого, принимавшем доносы и бравшем взятки с обвиняемых 34 . Отпущенник Помпея Деметрий нажил 400 весовых талантов (около 12 тыс. кг серебра), и когда он приезжал в какой-нибудь город Азии, ему устраивали торжественную встречу, как царю.
Естественно, что в городских фамилиях тоже складывалась иерархия, тем более что господа считали полезными интриги и склоки среди рабов. Чтобы быть уверенными в их преданности, в больших фамилиях стали организовывать коллегии из рабов, исполнявших в них различные почетные должности: жрецов домашнего культа Ларов и Пенатов, Гения господина, декурионов, квесторов, кураторов, магистров. Они же устраивали похороны членам коллегий в больших фамильных усыпальницах, подаренных господами, и писали покойным эпитафии, восхваляя их заслуги. Это должно было создать у рабов иллюзию участия в жизни фамилии и известной самостоятельности, льстить самолюбию наиболее преданных. В таких фамилиях складывались семейные и дружеские отношения. Часто отпущенники оставались жить в доме патронов и участвовали в коллегиях.
Однако, какими бы милостями рабы ни пользовались, все они мечтали о свободе. Их отпускали на волю в присутствии магистрата, или вписав имя в ценз в качестве свободного, или по завещанию. Отпущенник получал фамильное имя господина и становился римским гражданином, но без права занимать должности магистратов и служить в армии. Полноправными гражданами были лишь его родившиеся после отпуска на волю дети. В знак своего нового статуса отпущенный сбривал волосы, надевал войлочный колпак - пилей, тогу и башмаки и спешил назвать бывшего господина патроном. Часто (по словам историка Полибия) он, еще не веря своему счастью, делал шаги, большие, чем нужно, и совершал какие-нибудь чудные поступки, чтобы встречные признали в нем именно свободного 35 .
Если раб выкупался на свои средства, за счет пекулия, то был обязан патрону только почтительностью. Если же получал свободу по милости господина, то должен был отработать на него оговоренное при отпуске число дней, вносить ему определенную сумму и завещать часть имущества. Если лее патрон беднел, содержать его. Поэтому, в отличие от сельских рабов, городских, особенно ремесленников, нередко отпускали, чтобы пользоваться затем их трудом и частью нажитого ими имущества, сняв зато с себя расходы на их содержание. Отпущенники были многочисленны среди городского плебса, участвовали в его движениях, разделяли
34 Сiсеr. In Verr. II, 2, 54 - 55/
35 Роlуb., 30, 24.
стр. 110
его интересы. Один из сторонников Клодия Геллий даже женился на отпущеннице, чтобы прослыть другом народа 36 .
Дальнейшая судьба отпущенных складывалась по-разному. Преуспевали в основном бывшие рабы видных людей, оказывавших им покровительство. Цицерон в письмах часто рекомендует друзьям отпущенников, "пользующихся одобрением своего патрона, что для отпущенника наиболее почетно" 37 . Политические деятели старались расположить к себе отпущенников знатных людей, имевших влияние на своих патронов. Некоторые отпущенники наживали большие состояния. Так, некто Цецилий Клавдий Исидор, один из самых богатых людей конца республики, оставил по завещанию 4116 рабов, 3600 пар быков, 257 тыс. голов другого скота и 60 млн. сестерциев 38 . Но подавляющее большинство вело скромный образ жизни, приобретая крохотные имения или занимаясь ремеслом и торговлей. Часто отпущенники одного патрона составляли деловые товарищества, нередко во главе с самим патроном, также бывшим ремесленником или торговцем. Некоторые были при магистратах писцами, курьерами, глашатаями, служащими откупных компаний и аукционов, как отец поэта Горация 39 , сумевший скопить деньги на покупку имения и обучение сына, получившего прекрасное образование. Самые бедные работали по найму.
Рабы, не надеявшиеся получить свободу законным путем, сплошь и рядом прибегали к иному способу: не сумевшие скопить пекулий на выкуп, просто бежали, как говорят о том персонажи Плавта 40 . Бегство рабов было повседневным явлением, и существовала даже молитва, произнося которую, девы-весталки рассчитывали остановить рабов, еще не успевших выйти из города. На их бегство ссылается вилик Катона в оправдание того, что не все работы в имении выполнены. Рабы бежали в италийские провинции, где иногда выдавали себя за свободных; в Египет, где фараоны принимали их в армию; к киликийцам, далматам и другим "варварам". Если их ловили, то приводили к господину в наручниках, ошейниках, на собачьей цепи 41 . У некоторых римских авторов встречается (несколько приукрашенная) история раба Андрокла. Он бежал в африканскую пустыню и искал убежища в пещере, где натолкнулся на стонавшего от боли льва. Андрокл подошел к зверю, осмотрел лапу и обнаружил занозу. А так как он обладал медицинскими познаниями, то сумел ее легко вынуть. Благодарный лев подружился с Андроклом, жил с ним в одной пещере, делился добычей. Но раз, когда лев был пойман звероловами, в пещеру пришли солдаты, схватили Андрокла и отослали в Рим к господину. Тот в наказание приказал бросить раба на растерзание зверям на арене цирка. Когда же ол был брошен льву, тот внезапно стал ласкаться к Андроклу. Оказалось, что это был старый друг по пещере, доставленный в Рим на цирковые представления. Растроганные зрители потребовали освобождения Андрокла и льва, и когда те вместе ушли из цирка, их зазывали в трактиры, угощали, дарили рабу деньги, осыпали цветами. В этом рассказе знаменательны и жестокость, с которой карались беглые, и сочувствие, которое они могли вызвать у простого народа. Оно проявлялось столь часто, что впоследствии был издан закон, аннулировавший свободу, данную рабам по требованию народа 42 .
О беглых рабах хозяева объявляли через глашатаев и указывали, какую дадут награду тому, кто их приведет. Укрывший беглого или помешавший хозяину поймать его присуждался к штрафу в размере двойной стоимости раба. Но это мало помогало, рабы продолжали бежать. Во время войн они переходили на сторону противников римлян, и последние (обычно по мирным договорам) требовали выдачи беглых. Во время гражданских войн борющиеся стороны иногда пополняли свою армию и флот за счет беглых рабов. Особенно много было их в армии и на флоте у Секста Помпея, укрепившегося в Сицилии врага триумвиров Октавиаиа,
36 Cicer. Pro Sest., 52; Ad Att. IV, 3.
37 Cicer. Pro Cluent, 19.
38 Plin. N. H. XXXIII, 47, 2.
39 Hоrat. Sat. I, 6.
40 Plaut. Capt., 47 - 48; Most., 875; Pseudol., 135.
41 Luсil. XXX, fragm. 917 - 918.
42 Dig. XL, 9, 17.
стр. 111
Антония и Лепида. Когда его разбили, Октавиан, хотя и обещал сохранить свободу сражавшимся аа Помпея рабам, приказал их поймать, заковать и вернуть господам. Таких рабов набралось до 30 тысяч. Обычными считались убийства господ рабами, мстившими за долголетние унижения. Ярче всего ненависть к господам проявлялась во время восстаний рабов. Но, несмотря на мужество их участников и способности вождей, они неизменно терпели поражения, а расправа всегда была крайне жестокой.
Некоторые новые перемены в положении рабов произошли в эпоху ранней империи, что обусловливалось двумя причинами: растущим уровнем производства, требовавшего работников, как-то заинтересованных в результатах своего труда, и необходимостью, дабы избежать новых восстаний, ограничить злоупотребления господ властью и передать, хотя бы частично, функцию подавления рабов из рук глав фамилий государству. Мы видим из сочинений агронома I в. Колумеллы, Плиния Старшего и др., насколько усложнилось хозяйство по сравнению с временами Катона или даже Варрона. Еще более дробной стала специализация сельских рабов. Теперь упоминается до 50 их специальностей 43 . Не следует, писал Колумелла, чтобы все делали всё; надо, чтобы каждый отвечал за свою работу и не отлынивал, полагаясь на других. Обучение рабов профессиям причислялось к полезным, увеличивающим доход имения затратам. Квалифицированным работникам придавались чернорабочие - медиастины. На 200 югеров зерновых требовалось иметь 2 пахарей и 6 медиастинов, а если участок был трудным - 3 пахарей и 12 медиастинов. Рос и обслуживающий персонал: ремесленники, погребщики, стряпухи, мельники, пряхи, ткачихи, сукновалы, кормилицы для детей рабов, люди, ухаживавшие за больными в лечебнице при вилле. Множились подсобные предприятия, на которых работали и специалисты-ремесленники, и рабы, свободные от сельскохозяйственных занятий.
Тщательно устанавливались нормы выработки. Колумелла писал, что семь югеров виноградника обрабатывает один опытный виноградарь. На югер поля под зерновыми шло 4 дня пахоты и 1,5 дня жатвы. Рабы в поле делились на группы от 3 до 10 человек, каждая имела свой участок. Колумелла советовал давать работу обозримую, т. к., когда она представляется непосильной, люди теряются, и устраивать между группами соревнование, что подбадривает людей и позволяет отделить ленивых от прилежных. Первые карались эргастулами и колодками, вторые получали поощрения, не только материальные, но и моральные: хозяин запросто разговаривал с ними, делал вид, что советуется или шутит. Рабыни, имевшие трех детей, освобождались от работ; имевшие больше, получали вольную. С рабов, писал Колумелла, надо неуклонно требовать выполнения их обязанностей, но, если раб сказался больным, следует дать ему пару дней полежать, чтобы от переутомления он окончательно не заболел. Для рабов устраивалась баня, где они мылись по праздникам.
Одевались рабы в грубую кожаную одежду с рукавами, поверх - в плащи с капюшонами, чтобы работать в любую погоду на открытом воздухе. Дети рабов начинали работать с пяти лет. Рабочий день длился 12 часов. Если сумерки наступали рано, то рабы занимались делом в помещении. Свободное время проводили в кухне, у очага домашнего Лара. Пастухи и пахари спали возле хлевов, закованные, в подвале с узкими", проделанными высоко над полом окошками. Колумелла советовал селить рабов как можно ближе друг к другу, чтобы удобно было за ними наблюдать, т. к. без постоянного надзора рабы становятся непослушными, небрежно работают, не заботятся о скоте, сдают на сторону быков, истощают почву. Соответственно вырос управленческий аппарат. Особые рабы наблюдали за отдельными группами и видами работ, за эргастулами. Верховный надзор осуществлял вилик. От вилика Колумелла требовал разносторонних знаний, прилежания, честности и преданности господину, которую следовало подвергать многократным испытаниям. Из других источников известно об имевшихся в вилле казначеях - диспенсаторах, ведавших приходно-расходными книгами и финансовыми операциями, кассирах - аркариях, сбывавших продукцию негоциаторах, надзирателях за
43 De Robertis F. La organizzazione e la tecnica produttiva. La forze di lavore e i salari nei mondo Romano. Napoii. 1946, p. 28.
стр. 112
работой колонов, учетчиках, фиксировавших собранный колонами урожай и взимавших долю, причитавшуюся хозяину 44 .
Однако рациональное рабовладельческое хозяйство постепенно заходило в тупик. Работы требовали умения и сообразительности; но знающие и толковые рабы внушали господам опасения. Колумелла советует не жалеть 8 тыс. сестерциев на покупку квалифицированного виноградаря, а затем сам пишет, что благодаря живости ума, требуемой их профессией, виноградари обычно бывают негодяями, и их приходится держать в эргастуле и выгонять на работу закованными. По его словам, виноградари скрывают свои познания, работают без интереса, лишь бы выполнить урок, не хотят, например, тщательно разбирать черенки по сортам, отчего большая часть посадок гибнет 45 . Три века спустя агроном Палладий писал, что предпочитает тупых рабов толковым, т. к. тупость ближе к покорности, живость ума - к злодейству. В народе же сложился афоризм: низкопоставленным опасно превосходить высокопоставленных в умении. Все это отражало основной классовый антагонизм рабовладельческого общества и в конце концов оказалось для него роковым: производительные его силы переставали развиваться.
Господа искали выход из создавшегося положения. В некоторых поставленных на более патриархальную ногу имениях 46 рабы с сожительницами и детьми жили в особых хижинах и имели свое маленькое хозяйство. Расширялась практика сдачи в аренду имений с инвентарем и рабами виликам, или т. н. акторам, иногда становившимся крупными предпринимателями. Со II в. даже рядовых рабов стали переводить на положение колонов. Теперь сельских рабов чаще отпускали на волю, и группе отпущенников, составлявших некое подобие общины, передавали имение, с тем чтобы они не продавали свои участки лицам, не принадлежащим к фамилии, и вносили владельцу некую сумму 47 . Сельские фамилии, по примеру городских, организуются в коллегии с выборными магистрами, обслуживавшими культ фамильных божеств. Фактически были признаны семейные связи рабов. В эпитафиях они уже называют сожительниц женами, упоминают детей, родителей, братьев, сестер, а господа считают недопустимым продавать в розницу членов рабской семьи. Вилики и акторы женились на отпущенницах и даже свободных женщинах, а юристы рассматривали дела о приданом, принесенном рабу женой. Не только диспенсаторы, вилики и акторы, но и рядовые сельские рабы имели теперь возможность поставить богу алтарь, принести жертву, сделать гробницу своим родным. Так шло расслоение сельских рабов. Одни из них становились фактическими собственниками, другие - колонами, третьи оставались рабами в собственном смысле слова, имея лишь маленькие пекулии.
Еще интенсивнее шел этот процесс среди городских рабов. В ремесле, достигшем наибольшего расцвета, специализация стала еще более дробной. Например, в кожевенном деле известны дубильщики, скорняки, ременщики, бурдючники, сапожники, сандалыцики; в строительном деле - плотники, каменщики, стекольщики, зеркальщики, обжигатели извести, кровельщики, кирпичники, гвоздари, клеевары, колесники, мастера по изготовлению разных видов мебели, музыкальных инструментов, автоматов (примитивных машин) и театрального инвентаря. По словам Сенеки 48 , "презренные рабы" постоянно изобретают что-то новое: зеркальные черепицы, подвесные трубы для передачи тепла, новые способы выдувания стекла и полировки мрамора. В надписях неоднократно упоминаются рабы, занятые как простыми (сукновалы, плотники, ткачи, портные, хлебопеки), так и более сложными (ювелиры, резчики гемм, парфюмеры, скульпторы) ремеслами. Многие трудились в керамических мастерских, на производстве водопроводных труб и обслуживании водопроводов.
Отдавали рабов в учение рано. В эпитафии одного 12-летнего мальчика говорится, что он уже был искусным ювелиром 49 . В учении приходилось тяжело.
44 Plin. Epis. III, 19; IX, 20, 37.
45 Colura. II, 9; III, 3, 10, 16, 20.
46 Об имениях различных типов см.: Кузищин В. И. Италийское поместье во II в. до н. э. - I в. н. э. М. 1973.
47 Dig. XXXIII, 1, 18.
48 Sen. Epist., 90.
49 Corpus inscriptionum Latinarum (далее - GIL). VI, 9437.
стр. 113
Юристы упоминают случаи, когда ученики бежали от учителя к матери, проживавшей в доме господина. Упоминаются и наносимые ученикам побои, за которые, если мальчик был изувечен, господин мог вчинить иск мастеру 50 . Зато, выучившись ремеслу, раб мог рассчитывать на неплохие заработки для себя и хозяина, особенно если было много заказов или его изделия входили в моду. Часто господин ставил раба во главе лавки или ремесленной мастерской (тогда он назывался инститором) с правом свободно распоряжаться произведенной там продукцией, продавать, покупать, брать и давать взаймы, командовать прикрепленными к мастерской рабами- викариями и учениками. Иногда имели пекулии и рабов даже викарии. Нанимались такие ремесленники и в чужие мастерские, на строительство. Подобные рабы отрывались от фамилий, жили как свободные, и часто только по суду можно было установить, что они и их дети на самом деле рабы. Трудились ремесленники и в домах своих господ. Их учили не только обыкновенным ремеслам, но также искусству делать прически хозяйкам, одевать их по моде, готовить изысканные блюда, придавать кондитерским изделиям форму изящных фигурок.
Образованных рабов на черной работе не использовали. Они стояли ближе к господам. Плиний Младший в письмах из имений упоминает, что проводит свободное время с домочадцами, среди которых много образованных людей и приятных собеседников; он заботится об их здоровье, посылает лечиться, устраивает гимнасии, а также светлые спальни для детей рабов 51 . С конца II в. число слуг уменьшается, сотенных городских фамилий уже нет. В III в., когда чиновники стали получать жалованье натурой, даже наместнику провинции давали только повара, погонщика мулов, секретаря, возничего, водоноса, рыбака, кондитера, банщика, двух охотников и двух наложниц 52 . Рядовые слуги жили обычно в верхнем этаже господского дома. Такие помещения находят при раскопках Помпеи и Геркуланума. Любопытно, что в одном из них (со скамьями, предназначавшимися для собравшихся) обнаружен на стене большой крест. Возможно, уже тогда здесь отправлялись христианские обряды и выступали проповедники, о которых противник христиан автор II в. Цельс писал, что они обычно приходят на кухни и в помещения рабов, рассчитывая на их внимание, и стушевываются перед господином.
Во время империи возросло количество рабов, отпускаемых на волю, хотя Август пытался его ограничить, установив возрастной ценз (господину должно было быть не менее 20 лет, отпускаемому - не менее 30) и число рабов, отпущенных по завещанию. Некоторые изучившие в рабстве ремесло и привыкшие к труду отпущенники достигали значительного благосостояния. Разбогатевший выскочка-отпущенник, невежественный и чванный, был обычной мишенью насмешек авторов из высших классов и интеллигенции. Из таких литературных типов наиболее известен Тримальхион, описанный в романе Петрония 53 . Из реально существовавших его прототипов нам знаком Цецилий Юкунд, архив которого найден в Помпеях. Он торговал, участвовал в аукционах, давал деньги в рост, арендовал у города мастерские и земли, оперируя значительными суммами. Такие богатые отпущенники в городах привлекались к отправлению императорского культа и составляли нечто вроде сословия севиров-августалов, стоявших между сословием декурионов и простым народом. Они делали городам и храмам богатые подарки, устраивали угощения и игры для народа. Их дети нередко входили в состав декурионов, иногда всадников и порою даже сенаторов. Другие занимались в более скромных размерах ремеслом, торговлей, ростовщичеством или вливались в ряды бедноты, служили по найму, работали на патронов. Легче выдвигались отпущенники знатных и влиятельных людей, им покровительствовавших. Характерен пример Аврелия Зосимы, отпущенника консула Аврелия Котты: в стихотворной надписи он сообщает, что служил вестовым при патроне, получил от него суммы, равные всадническому цензу (400 тыс. сестерциев), приданое дочерям и чин воинского трибуна для сына 54 .
50 Dig. IX, 2, 5, 3; XXI, 1, 17, 3.
51 Plin. II, 17; VII, 27; IX, 36.
52 Scriptores historiae Augustae. Claud., 14.
53 Петроиий Арбитр. Сатирикон. М. -Л. 1924.
54 CIL. XIV, 2298.
стр. 114
Особенно головокружительную карьеру делали рабы и отпущенники императоров, входившие в административный аппарат империи и управлявшие огромными императорскими доменами, мастерскими, рудниками и домами. Обычно они начинали с низших должностей, затем, освоив дело, продвигались по служебной лестнице. Иногда видные и выгодные должности получали понравившиеся императорам приближенные к ним спальники, массажисты, кравчие. Перед ними заискивали, им льстили даже сенаторы, стараясь приобрести какие-нибудь блага или узнать дворцовые слухи (продажа таких сведений называлась "торговля дымом"). Сенека рассказывает, как бывший господин раба Каллиста, проданного во дворец и вошедшего в милость к императору Клавдию, стоял у его порога, а Каллист принимал других посетителей, заставляя бывшего хозяина ждать 55 . Но и сам Сенека, будучи в изгнании, писал униженные и льстивые письма императорским отпущенникам, надеясь получить прощение. Поэт Стаций посвятил стихи юному отпущеннику императора Домициана Флавию Зорину: сама Венера, увидев прекрасного, как Амур, ребенка, подарила его императору, т. к. только такой господин был достоин иметь подобного красавца 56 . Плиний Старший упоминает раба императора Клавдия, Ро-тунда Друзиллиана, диспенсатора провинции Ближняя Испания, заказавшего себе серебряное блюдо в 500 ф. весом и восемь блюд по 250 ф., для отливки которых была построена специальная мастерская 57 . Отпущенники Клавдия и Нерона были самыми богатыми людьми империи и, к возмущению сенаторов, фактически ведали всеми делами государства.
Несмотря на все порочащие их сведения сенатской историографии, среди императорских рабов и отпущенников действительно имелось немало дельных людей, хорошо знавших обязанности администраторов разных рангов. При всеобщей страстной любви к зрелищам могли выдвинуться также рабы и отпущенники из гладиаторов, актеров, возничих, полюбившиеся императорам и публике. Лучшие актеры получали звание "первого пантомима своего времени", чествовались в городах Италии и провинций, принимались во дворце, становились любовниками императорских жен. Гладиаторы и возничие хвалились в надписях числом одержанных побед и деньгами, полученными от почитателей. Например, раб-возничий Кресцент сообщает в своей надписи, что, начав с 13-летнего возраста, он к 22 годам участвовал в 686 состязаниях; на одной упряжке победил 19 раз, на двух - 23 раза, на трех - 5 раз; второй приз получил 150 раз, третий - 111 раз и заработал 1 558 360 сестерциев 58 .
Если какой-то процент рабов и отпущенников "выходил в люди", то положение остальных было теперь в некоторых отношениях даже хуже, чем раньше. В своей массе лица, принадлежавшие к несвободнорожденным, попадали во все большую изоляцию. Из их числа уже не выходили известные деятели культуры (кроме бывшего рабом, а затем отпущенником философа Эпиктета). Император Домициан даже приказал лишать предоставленных им привилегий врачей и учителей, принимавших в учение молодых рабов 59 . Хотя Август, восстановив культ компитальных Ларов и добавив к ним культ своего Гения, привлекал к его отправлению магистров и министров из рабов и отпущенников, - с течением времени они все более оттеснялись свободными. Все реже отпущенники и особенно рабы участвуют в других коллегиях. Лишь в коллегиях бедноты разница между свободнорожденными и несвободнорожденными по-прежнему стиралась. Так, по составленному в 136 г. уставу коллегии Антиноя и Дианы из г. Ланувия, в коллегию за вступительный взнос в 100 сестерциев, амфору вина и ежемесячный взнос 5 ассов принимались и свободные и рабы, которым коллегия устраивала похороны, если этого не делал господин. Раб, получивший свободу, угощал товарищей амфорой вина. В день праздника Дианы, в дни рождения патронов города и коллегии, назначавшиеся по списку магистры выставляли для совместных трапез амфору
55 Sen. Epist, 47.
56 Stat. Silv. III, 4.
57 Plin. N. H. XXXIII, 59, 1.
58 GIL. VI, 10050.
59 Annee epigraphique, 1936, N 142.
стр. 115
вина, 4 сардинки и 5 ассов хлеба на человека, а не выполнившие своих обязанностей платили штраф в 300 сестерциев 60 . В уставе римской коллегии Эскулапа и Гигии от 153 г. членство рабов исключалось 61 . В многочисленных списках различных ремесленных коллегий рабов вовсе нет, а из отпущенников числятся только самые богатые, дарившие коллегиям большие суммы.
Несмотря на отсутствие в годы империи очень крупных рабских восстаний, господа отлично знали, что рабы их ненавидят. Ненависть, угрозы и страх подымаются вслед за господином, писал Гораций 62 ; тем, кто имеет большие фамилии, говорил Сенека, приходится пользоваться услугами плачущих и ненавидящих 63 ; пословица гласила, что страх всегда порождает ненависть. Господа, постоянно опасались, что рабы их убьют, донесут на них, объединятся против них. Власть имущие гибнут, когда их гневливость соединяет в общем страхе тех, кто стонал поодиночке 64 . Противодействовать грозящей опасности старались, обеспечив себе преданность рабов. Сенека призывал помнить, что по природе все люди равны, что нужно обращаться с рабами, как с клиентами, как со скромными друзьями, облагораживать их своим примером, оказывать им благодеяния и благодарить за то, что они сделают для господ сверх своих обязанностей. Плиний Старший и другие осуждали развитие рабства, приводили в пример предков, довольствовавшихся небольшим количеством рабов и хорошо с ними обращавшихся. Многие авторы собирали рассказы о преданности некоторых рабов, спасавших господ ценою своей жизни, прославляли взаимную любовь господ и рабов. На надгробиях рабов писали, что за верность господам боги удостоят их посмертного блаженства.
Подобные попытки морально воздействовать на рабов наталкивались на их неуклонный протест. На проповедь дружбы рабов и господ они отвечали уверенностью, что такая дружба невозможна, т. к. друзьями могут быть только равные и хорошие люди; богач же - или негодяй, или наследник негодяя; что сильный надевает маску друга маленьких людей только для того, чтобы их разъединить и поработить. Нередки были случаи самоубийства рабов, не вынесших моральных и физических унижений. Как много рабов, пишет Сенека, бросилось с крыш, чтобы не слышать вечного ворчания господина 65 ; немало рабов предпочитают розги пощечине и смерть оскорбительным словам 66 . Свою моральную свободу они старались доказать стойкостью в тяжких обстоятельствах. Многие рабы, говорил Плутарх, молчат, когда их пытают и терпят мучения от господ, ибо души их, оставаясь нечувствительными ко всему этому, умеряют силу мук 67 .
Как и свободная беднота, рабы отвращались от официальной идеологии и официальных культов 68 , выдвигая своих богов, могучих и вместе с тем близких трудящемуся человеку; чтили свои добродетели - милосердие, готовность помочь другу и простить врагу, т. е. добродетели, проповедуемые также ранним христианством, наиболее полно оформившим тогда протест угнетенных против официального мира.
Насколько опасными представлялись рабовладельцам такие настроения, видно не только из гонений на христиан, но и из законов конца II - начала III в., предписывавших казнить проповедников новых религий и учений или пророков, волнующих души простого народа. Такие пророки появлялись и среди рабов. Юристы разбирали вопрос, можно ли считать пороком раба его склонность впадать в экстаз и пророчествовать 69 . Если такие рабы проповедовали публично, их распинали на кресте 70 .
60 CIL. XIV, 2112.
61 Ibid., VI, 10234.
62 Horat. Od. II, 1.
63 Sen. De tranq. anim., 8.
64 Sen. De ira. III, 10.
65 Sen. Ep., 4.
66 Sen. De const, phil., 4.
67 Plut. An viciosit. ad infelic. suff., 2.
68 Подробнее см.: Штаерман Е. М. Мораль и религия угнетенных классов Римской империи. М. 1961.
69 Dig. XXI, 1, 9 - 10.
70 Paul. Sent. V, 21.
стр. 116
Не прекращалось и бегство рабов. Наряду с беднотой они пополняли отряды действовавших в Италии и провинциях разбойников. Об их атаманах ходили легенды. Так, об одном из них, Булле, прозванном Феликс ("Счастливый") и действовавшем в начале III в., рассказывали, что он грабил богатых, два года морочил посланных на его поимку солдат и центурионов, заводя их в засады, а одному из них велел передать господам, чтобы они лучше содержали рабов, если не хотят, чтобы те шли в разбойники. Наконец, он был пойман из-за предательства любовницы и, приведенный к префекту претория, на вопрос, почему он стал разбойником, ответил: а почему ты стал префектом? 71 . Нередки были случаи убийства господ.
Имперское правительство, учитывая положение дел и интересы рабовладельцев, действовало в двух направлениях. С одной стороны, принимало жестокие меры против непокорных; с другой - ограничивало самоуправство господ и, признавая фактическое расслоение рабов, покровительствовало тем из них, кто сам стал собственником и рабовладельцем. Самой жестокой антирабской мерой был изданный при Августе Силанианский сенатусконсульт (постановление), предписывавший в случае убийства господина предавать пытке и казни всех рабов, находившихся с ним под одной кровлей или на расстоянии окрика и не пришедших ему на помощь. Завещание убитого не вскрывалось до совершения казни, дабы наследник, сокрушаясь о потере части своего имущества, не попытался спасти рабов. Помогший им бежать карался, как убийца; донесший же на бежавшего получал пять золотых и, если это был раб, - свободу. Постепенно действие Силанианского сенатусконсульта расширялось, распространяясь на рабов жены и зятя убитого, малолетних рабов, наконец, даже на отпущенников. При Нероне, несмотря на сопротивление народа, было казнено 400 рабов префекта Рима Педания Секунда, убитого рабом, с которого он взял деньги за отпуск на волю, а потом не освободил 72 . Раба, злоумышлявшего на господина или о нем гадавшего, сжигали 73 . Август же издал законы, по которым карались рабы, хотя бы и по приказу господ участвовавшие в мятежах и грабежах. Во II и III вв. рабы привлекались к судебной ответственности по всем законам, кроме тех, которые предписывали невозможную для рабов конфискацию имущества 74 . В обязанности префекта Рима, ведавшего когортами стражи, входило "обуздание мятежной бедноты и рабов" 75 . Все более активные меры принимались по розыску беглых, и беглым стали считать не только действительно бежавшего раба, но хотя бы имевшего такое намерение. К ответственности привлекались "портившие душу раба" - уговаривавшие его бежать, небрежно работать, презирать господина.
Вместе с тем, особенно во II и III вв., правительство ограничивало своеволие и самоуправство господ, дабы, как выразился император Антонин Пий, рабы не учинили чего-нибудь отчаянного. Господам было запрещено казнить рабов, отдавать их в гладиаторы и на съедение зверям в цирке, ссылать в рудники, запирать в эргастулы, вечно держать в оковах. За требовавшие столь суровых кар преступления рабов должен был судить суд. Даже если господин уличал раба в прелюбодеянии со своей женой, он должен был не сам с ним расправляться, а подать жалобу префекту Рима 76 . Рабы, с которыми господа исключительно плохо обращались, могли искать убежище и защиту у императорских статуй, и магистраты, расследовав дело, если жалобы подтверждались, приказывали продать рабов другому, более гуманному господину. В "Дигестах" приводится случай, когда раб Примитив так боялся своего господина, что, лишь бы к нему не возвращаться, признался в убийстве, которого ие совершал, и даже назвал "соучастников". Допрошенный под пыткою, он открыл, что оклеветал себя и их. Извещенный об этом деле император Марк Аврелий приказал помиловать Примитива и продать его так, чтобы он никогда не вернулся к прежнему господину 77 . Так рабы
71 Dio Cass., 57, 10 - 11.
72 Tacit. Ann, XIV.
73 Paul. Sent. V, 23.
74 Dig. II, 7, 1.
75 Tacit. Ann. IV, 11.
76 Dig. I, 12, 1.
77 Ibid. XVIII, 1, 12.
стр. 117
из подданных главы фамилии становились в известной мере подданными государства.
Укреплялось право состоятельных рабов на пекулий. Хотя, как писал юрист Ульпиан, по гражданскому праву раб не может иметь собственности, не может быть должен и ему не могут быть должны, - по естественному праву он владеет и может заключать различные сделки. Был даже признан долг господина рабу 78 . Господину было запрещено расплачиваться с посторонними лицами за счет пекулия раба 79 . Особенно тщательно охранялись права рабов на свободу, если они должны были ее получить. Становились свободными рабы, отпущенные по завещанию, даже если оно признавалось недействительным или если наследник препятствовал им выполнить условие, на котором они подучали свободу. Во всех делах, касавшихся свободы, было предписано в случае сомнения решать в пользу свободы. Даже неправильно данная свобода, но полученная, уже не может быть отнята, писал император Диоклетиан 80 . Юристы и философы неоднократно повторяли, что все люди рождаются свободными по естественному праву и по природе, и только по гражданскому праву имеются рабы.
Все это еще не означало коренных перемен в строе рабовладельческого общества. Доказательством тому служат: признание в конце II в. прежде невозможной самопродажи в рабство римского гражданина, достигшего 20 лет; включение наемных работников в фамилию; распространение долговой кабалы; законы, предписывавшие карать простых людей, не принадлежащих. к высшим сословиям, так же, как карают рабов, - бичеванием, ссылкой в рудники и т. д. Шедшие в римском обществе процессы вели к расслоению и рабов, и свободных. Улучшение положения части рабов сопровождалось резким ухудшением положения простого народа, юридически причисленного к "маленьким людям" в противоположность "почтенным". В IV в. законы, защищавшие рабов, были вообще отменены. Император Константин дважды подтвердил, что господин, засекший раба до смерти, не несет ответственности, т. к. исправлять дурных рабов - его право. Рабам, пытавшимся бежать к "варварам", отрубали ногу. Свободную женщину, ставшую любовницей раба, сжигали, а донесший на нее раб получал свободу. За укрывательство беглого раба или призыв рабов к свободе полагались пытка и порка. В то же время появились надевавшиеся на рабов ошейники, с указанием имени и адреса их господина, к которому за вознаграждение их следовало доставить, если они убегут 81 . Жестокие меры принимаются против прикрепленных к земле колонов, с которыми сближались посаженные на землю рабы (таких становилось все больше). Начинался процесс постепенного преобразования рабовладельческих отношений в феодальные. В результате менялся и характер классовой борьбы: рабы принимают теперь активное участие в начавшихся с середины III в. и длившихся до конца Западной Римской империи восстаниях закрепощаемого сельского населения. Слияние рабов с другими классами эксплуатируемых как раз и знаменовало собой рождение отношений, предвосхищавших феодальные.
78 Ibid. XLV, 1, 38, 7 - 8.
79 Ibid. IV, 13, 5.
80 Codex Justinjanus. II, 30, 1 - 4.
81 GIL. VI, 7171 - 7194.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Biblioteka.by - Belarusian digital library, repository, and archive ® All rights reserved.
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Belarus |