Libmonster ID: BY-1676
Автор(ы) публикации: В. И. ЧЕРЕДНИЧЕНКО

М., Глав. ред. вост. лит-ры, 1989, 351 с.;СПб., "Петербургское востоковедение", 2000, 352 с.

В последнее время список книг, знакомящих отечественного читателя с культурой древнего и средневекового Китая, заметно пополнился. Однако книги, о которых пойдет речь, стоят особняком: они ориентируются на те принципы изучения китайской поэзии, которые были выработаны в трудах выдающегося отечественного синолога академика В.М. Алексеева ("Китайская поэма о поэте. Стансы Сыкун Ту" и др.) и его последователя Л.З. Эйдлина ("Тао Юань-мин и его стихотворения").

Программа полноценного перевода китайского стихотворения на неродственный язык, представленная в свое время В.М. Алексеевым (перевод, сведения о поэте по китайским источникам, анализ заглавия, характеристика содержания, реальный, построчный и пословный комментарий, парафраз), является мерилом масштабности исследовательских задач. И. Смирнов остановил свой выбор на трех компонентах этой грандиозной научно-исследовательской программы: сведения о поэте (по китайским источникам), перевод, комментарий. Уступая европейской традиции, он приводит также даты жизни поэтов.

Если "Яшмовые ступени" представляют собой оригинальный симбиоз монографии в выборе переводчика (113 стихотворений Гао Ци) и антологии минских стихотворений (164 стихотворения 88 поэтов), то "Прозрачная тень"- это "чистая" антология (180 стихотворений 89 поэтов), где Гао Ци представлен всего лишь шестнадцатью стихотворениями 1 . Заключает обе книги раздел "Из разных поэтов", включающий стихотворения, не вошедшие в китайскую антологию.

Первоисточником двух русскоязычных изданий послужила антология "Минши бецай" ("Минские стихи в самочинном отборе"), составленная в XVIII в. известным поэтом, ученым и антологистом Шэнь Дэ-цзяном в соавторстве с Чжоу Чжунем. Из более чем 1000 стихотворений И. Смирнов оставил лишь шестую ("золотую" для русского читателя) часть, включив все четверостишия ("оборванные строфы") и некоторые восьмистишия, полностью исключив большие стихотворения на исторические темы. Говоря об особенностях "антологического" мышления китайца, русский исследователь пишет: "Антологии, начиная с "Книги песен", при-

стр. 171


званы были фиксировать определенное состояние словесности, превращая отобранную совокупность в некий эталон для данного исторического периода и санкционируя преимущественное право одних текстов перед другими на вхождение в строго очерченный круг словесности. Иными словами, составители антологий в акте отбора осуществляли и акт литературной критики. Но если критик должен доказать и показать преимущество одного жанра перед другим, одного поэта перед его собратом или стихотворения перед стихотворением, то составитель достигал сходного результата самой процедурой отбора; при этом - что весьма существенно! - критик ориентирован на лучшее стихотворение (-ния), лучшего поэта (-тов), а антологист - на такой состав своего сборника, который, представляя имена и тексты далеко не всегда равноценные, отражал бы в их взаимной перекличке нечто большее, чем механическую сумму составляющих".

Научную ценность антологии "Прозрачная тень" повышает наличие всех трех предисловий китайских авторов (Шэня, Чжоу и Цзяна), которые, по точному наблюдению переводчика, "создают некий совокупный текст". (В "Яшмовые ступени" было включено лишь предисловие Шэня.)

Вступительное слово И. Смирнова к "Прозрачной тени" ("Эпоха Мин: время, поэзия, антологии") носит эскизный характер: отдельные реплики автора отсылают нас к предваряющей "Яшмовые ступени" его статье "Постоянство пути", которая может служить образцом подлинно научного проникновения в мир культуры, построенной на принципиально иных, чем европейская, в частности русская, культура началах. Здесь развернут замечательно тонкий анализ минской культуры в историческом и эстетическом разрезах, показано соотношение традиции и новаторства в средневековом Китае, обоснованы научные принципы издания. Большой филологической культурой отмечены рассуждения автора о специфике ассоциативно-образной системы минского (и шире - китайского) стихотворения, которая может быть верно истолкована лишь в контексте многих других стихотворений данной традиции, а также в процессе постоянного соотнесения ее с кругом устойчивых ассоциаций древней классической поэзии.

Особый интерес представляет анализ такого наиважнейшего понятия китайской эстетики, как прозрачность, простота, "пресность". Следует однако иметь в виду, что китайскому художнику претит примитивная безыскусность ремесленника, он стремится к той высшей безыскусности мастера, которая дается огромным трудом как результат целенаправленных усилий. Этот феномен вторичной простоты и естественности как плод эстетических устремлений многих поколений китайских художников к гармонии был эталоном высокой художественности и ценился знатоками превыше всего. Сквозь прозрачные стенки поэтического сосуда без труда проникал профанический взгляд, не встречая на своем пути преград и не замечая бездонной глубины, открытой взору знатока. "Пресно-простое - в нем часто вся глубь", - сказал в своей поэме "Категории стихов" выдающийся китайский поэт танской эпохи Сыкун Ту. Было бы соблазнительно считать, что наиболее близко к китайскому типу мировосприятия из русских поэтов подошел Михаил Кузмин, придавший русскому стиху свойство высокой прозрачности и провозгласивший "кларизм" основой видения мира ("О прекрасной ясности"). Однако параллель эта не выдерживает научной критики - слишком велико различие двух культур при внешней схожести отдельных ее элементов.

Почему же переводчик остановил свой выбор на поэзии эпохи Мин, по авторитетному мнению китайских знатоков, не взрастившей ни одного гения на протяжении трех веков своего развития и страдавшей неизлечимым недугом - "острым ощущением умирания великой поэзии"? "В эпоху Мин, - говорит И. Смирнов, - поэтическая традиция еще была жива, хотя и утратила перспективу, но стихи, появившиеся в эти три столетия, уже несли в себе некоторые черты грядущего вырождения, хотя в некотором смысле минскую поэзию можно рассматривать как вершинное достижение классической поэзии Китая ("классицизм высшей пробы" - скажет переводчик в другом месте. - В.Ч. ). Пожалуй, никогда доселе стихи не были такими пресными, безыскусными, вызывающе антиизощренными. В своей идеальной прозрачности они, как никогда прежде, таили бездонную глубину смыслов, пронизывающих тысячами кровеносных сосудов тело традиции".

Одно из видных мест в антологии занимает творчество Гао Ци (1336-1374), по мнению ряда китайских знатоков и самого переводчика, - лучшего поэта эпохи. Скудные сведения о нем скорее скрывают, чем выставляют напоказ выдающиеся качества этой личности. Обвиненный в причастности к антиправительственному заговору, Гао Ци, дослужившийся до придворного звания шилана, а затем вышедший в отставку, был вызван в столицу и казнен. К сожалению, в "Прозрачную тень" не вошло стихотворение "Изображение женщин во дворце", послужившее, по свидетельству современников, причиной государева гнева и последовавшей за ним рас-

стр. 172


правы над поэтом. Оценив стихотворение в человеческую жизнь, император Чжу Юань-чжан тем самым воздвиг нерукотворный памятник поэту и его творению. Об огромном влиянии поэзии на государственную жизнь и общественное мнение в Китае косвенно свидетельствует и часто обыгрываемый в китайской поэзии эпизод, связанный с поэтом ханьской эпохи Сыма Сян-жу, которых своей блистательной одой о печали императрицы Чэнь сумел вернуть ей расположение императора У-ди (к этому эпизоду возвращается, в частности, минский поэт Сюй Тун).

Темы, которых касается в своем творчестве Гао Ци, достаточно традиционны для поэзии эпох Тан и Мин. Однако поэту удалось в пейзажных стихах добиться почти графической четкости, а в стихах о чувствах - почти акварельной прозрачности. Это, пожалуй, наиболее образцовый и в то же время наиболее типичный поэт минской эпохи. Иные строки Гао Ци поражают мощным лиризмом:

В одиночестве жду -

может, скоро пожалует гость.

А в открытых дверях

предзакатное солнце стоит.

("В крестьянском доме в селении Цайцунь"),

другие, как, например:

Чем ярче весной пробужденная зелень,

тем горше на сердце печаль.

("Глядя на половодье цветущей сливы мэйхуа"),

невольно ассоциируются у русского читателя со строками Александра Пушкина ("... печаль минувших дней / В моей душе чем старе, тем сильней") и Афанасия Фета ("Та трава, что вдали на могиле твоей, / Здесь на сердце, чем старе оно, тем свежей").

Переводчик тонко подметил "одно из главнейших свойств китайского миросозерцания, прозревающего возвышенное в самом обыденном". Поводом к написанию стихотворения могло послужить что угодно: случайный приезд гостя, кем-то оброненная цитата, чаепитие. В отличие от европейской традиции, событие или повод, приведшие к созданию стихотворения, закрепляются в заголовке: китайскому поэту важно удержать в памяти ту точку в физическом пространстве и времени, откуда начала раскручиваться поэтическая спираль. Заглавие - это своеобразный мост, перекинутый из физической действительности в лирическую, хотя точка пересечения жизни и лирики не всегда уловима и нередко иллюзорна, и уж во всяком случае может ввести в заблуждение неискушенного читателя.

Вот начало стихотворения Гао Ци "Почтенный Цзинь Чжэн мэй в дождь навестил меня и остался ночевать":

Слушаем, как за ночным окном

в дождь обезьяны кричат.

Крик обезьян - знак чужбины, рождающий в душе китайца чувство острой тоски по родным местам. Но стихотворение о другом - тоска по родине будит воспоминания, которые равно безутешны для гостя и хозяина:

Все, что случилось, внушает тоску -

не о чем говорить.

Так и глядим друг на друга без слов,

их заменяет взгляд.

Китайский поэт говорит мало, но сообщает много, причем большую часть из того, что он хотел сказать, читателю предстоит узнать не сразу, а позднее. В этом смысле китайская поэзия всегда обращена к будущему. Столь модная в европейском и американском мире концепция "айсберга" была творческим методом древних и средневековых китайских поэтов, в чем лишний раз убеждаешься, читая минских поэтов в переводах И. Смирнова.

За скупыми строками биографических сведений, собранных в антологии, встает некий обобщенный образ минского поэта, облеченного ученой степенью государственного чиновника, продвигающегося по служебной лестнице. Однако судьба этого поэта по большей части трагична: в водовороте политических страстей и дворцовых интриг благородный муж хранил верность избранному пути и не желал, да и не мог приноравливаться к постоянно изменяющей-

стр. 173


ся политической обстановке. Опала и ссылка были явлением обычным и редкий поэт избежал горькой участи изгнанника. Далеко не каждому удавалось выйти в отставку по старости или болезни. Одни поэты, как Сюй Бэнь, остаток дней провели в тюрьме, другие, как Гао Ци, Лю Цзи, Ван Гуан-ян, Чжан Юй, Лю Цю, Шэнь Лянь, Ма ши-ци, были умерщвлены или ушли из жизни добровольно. Каждый поэт, конечно, обладал "лица необщим выраженьем", и даже скупые сведения дают возможность прочувствовать легендарность биографии Бянь Гуна (1479-1521), не вынесшего потери - гибели уникального собрания редких книг, или Фу Вань-чуня (1631-1647), в пятилетнем возрасте одолевшего "Пятикнижие", в девятилетнем сочинявшего стихи, а в семнадцатилетнем (в других источниках - шестнадцатилетнем) погибшего в бою с маньчжурами.

К идеалу безыскусной красоты как к незримо присутствующему центру поэтической антологии направлены усилия больших и малых поэтов минской эпохи.

Разве возможно, узрев красоту,

домой возвратиться ни с чем?

("По поводу весенних дней, проведенных с Сюй Дянь-цином в Лянском саду"),

-удивляется Ли Пань-лун (1514-1570), и мы понимаем, что красота для китайца это не просто эстетическая категория, но субстанция, приближающаяся по значению к таким понятиям, как "жизнь" и "смерть". Даже незыблемые физические законы Земли, например смена времен года, вызывают в душе китайца чувство глубокого и вновь переживаемого волнения. Лучше всех, наверное, сказал об этом Тан Ши (вторая половина XVI в.):

Годами живу

на побережье Хэнцзяна

И каждой весною

скорблю о ее закате.

("У реки Хэнцзян").

Китайский поэт каждый миг как бы открывает мир заново - отсюда поразительная свежесть, незатасканность образов, восхищающая нас спустя столетия. (Возникает желание экстраполировать теорию "остранения" В.Б. Шкловского на этот благодатный материал.) На фоне традиционной поэтической образности такие находки выдающихся поэтов были, по образному выражению китайского антологиста, "жемчужинами среди гальки". Уже в древности китайская поэзия достигла высокой степени зрелости и вторичной простоты, когда описание процесса воздействия объекта природы на человека подменялось в ней либо отстраненным пейзажным эскизом, либо изолированным сообщением о чувствах, испытываемых человеком. Однако исторически присущая китайцу высокая культура зрения, теснейшая связь поэтических и живописных традиций в Китае препятствовали периодически набиравшему силу процессу абстрактизации переживания. И в творчестве отдельных поэтов минской эпохи мы видим этот мощный всплеск неумирающего импрессионизма, апеллирующего к зрительным образам:

Белые цапли спустились на поле -

тысячи точек-снежинок.

Желтые иволги сели на дерево -

ветвь расцвела цветами

( Ян Цзи. 1334(?)-1383).

Один за другим, кружась,

лепестки слетают на спину коня.

( Сюй Тун. 1561-1599).

Кровля с летящими к небу углами

в пруд холодный глядится.

( Ван Хун. Ок. 1644).

В дождь, неожиданно, от светлячков

словно вспыхнул зеленый мох.

( Чжоу Тун-гу. XVII в.).

В заключение несколько слов о переводе и комментарии. Во вступительной статье к "Яшмовым ступеням" И. Смирнов выражал опасение, как бы сохраненные в переводе стертость, пресность поэтического слова, прозрачность смысла, нарочитая обыденность, тавтологич-

стр. 174


ность высказывания не способствовали превратному представлению о китайской поэзии, не оттолкнули читателя, тем более чтб непейзажные стихи, по категорическому заявлению переводчика, "оставляют ощущение неловких прозаических описаний, облеченных в примитивную стихотворную форму". Однако такие опасения переводчика оказались излишними: ему удалось передать "пресный" аромат китайской лирики, ее бездонную прозрачность и глубину с помощью достаточно гибкого русского стиха, в первую очередь дольника. В процессе работы над книгой И. Смирнов отказался от рифм, отчего перевод только выиграл: рифмованные стихи (которых, к слову сказать, очень немного в книге) разрушили бы то ощущение безыскусности, которым так дорожит переводчик. Что же касается обычно безвозвратно утрачиваемого при переводе китайской поэзии ассоциативного фона стихотворения, то он во многом восполняется благодаря высокопрофессиональному комментарию, в котором нашли отражение и многие реалии минской эпохи. Главное же - антология оставляет впечатление цельного и стройного ансамбля.

Путь, избранный И. Смирновым, - приблизить русского читателя к китайской поэзии, а не наоборот, представляется мне единственно перспективным. Правда, ставя перед собой задачу, "не потворствуя, насколько возможно, вкусам и привычкам русского читателя, приучить его постепенно к существованию иной поэтики", следует наверно учесть, что русский читатель конца 1980-х годов уже ощутил специфический вкус этой поэтики по переводам и исследованиям В.М. Алексеева и Л.З. Эйдлина, талантливым последователем которых предстает Илья Сергеевич Смирнов.

В свое время любители изящной словесности обратили внимание на оригинальное оформление книги "Яшмовые ступени", в котором были использованы фрагменты картин художников эпох Юань и Мин, на общую полиграфическую культуру издания, в чем была бесспорная заслуга Главной редакции восточной литературы. Выпускаемая ныне издательством "Петербургское Востоковедение" серия книг "Драгоценные строфы китайской поэзии" также имеет свое неповторимое лицо.

Настоящая творческая удача ко многому обязывает. Пожелаем же И. Смирнову, проникновенному переводчику и пытливому исследователю, выступающему еще и в роли редактора-составителя серии, отыскать тот "поздний осенний цветок", на поиски которого так не хотелось отправляться одному Гао Ци. Ведь "благородный муж хранит постоянство пути".

ПРИМЕЧАНИЕ

1 Издательство "Петербургское востоковедение" выпустило также стихи Гао Ци в переводе И. Смирнова отдельной книгой: Небесный мост. Поэзия Гао Ци (1336-1374). СПб., 2000.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/ЯШМОВЫЕ-СТУПЕНИ-ИЗ-КИТАЙСКОЙ-ПОЭЗИИ-ЭПОХИ-МИН-XIV-XVII-вв-Пер-И-СМИРНОВА-Отв-ред-Л-З-ЭЙДЛИН-ПРОЗРАЧНАЯ-ТЕНЬ-ПОЭЗИЯ-ЭПОХИ-МИН-XIV-XVII-вв-Пер-И-СМИРНОВА

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

В. И. ЧЕРЕДНИЧЕНКО, ЯШМОВЫЕ СТУПЕНИ. ИЗ КИТАЙСКОЙ ПОЭЗИИ ЭПОХИ МИН. XIV-XVII вв. Пер. И. СМИРНОВА. Отв. ред. Л.З. ЭЙДЛИН; ПРОЗРАЧНАЯ ТЕНЬ. ПОЭЗИЯ ЭПОХИ МИН (XIV-XVII вв.). Пер. И. СМИРНОВА // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 09.03.2022. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/ЯШМОВЫЕ-СТУПЕНИ-ИЗ-КИТАЙСКОЙ-ПОЭЗИИ-ЭПОХИ-МИН-XIV-XVII-вв-Пер-И-СМИРНОВА-Отв-ред-Л-З-ЭЙДЛИН-ПРОЗРАЧНАЯ-ТЕНЬ-ПОЭЗИЯ-ЭПОХИ-МИН-XIV-XVII-вв-Пер-И-СМИРНОВА (дата обращения: 28.03.2024).

Автор(ы) публикации - В. И. ЧЕРЕДНИЧЕНКО:

В. И. ЧЕРЕДНИЧЕНКО → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
260 просмотров рейтинг
09.03.2022 (751 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
5 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

ЯШМОВЫЕ СТУПЕНИ. ИЗ КИТАЙСКОЙ ПОЭЗИИ ЭПОХИ МИН. XIV-XVII вв. Пер. И. СМИРНОВА. Отв. ред. Л.З. ЭЙДЛИН; ПРОЗРАЧНАЯ ТЕНЬ. ПОЭЗИЯ ЭПОХИ МИН (XIV-XVII вв.). Пер. И. СМИРНОВА
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android