Вопрос о том, как создавались предпосылки формирования испанской нации, представляет собой один из сложнейших вопросов истории Испании. Он связан со своеобразным историческим развитием этой страны. К. Маркс неоднократно отмечал это своеобразие. "Местная жизнь Испании, - писал Маркс, - независимость ее провинций и коммун, разнообразие в состоянии общества были первоначально обусловлены географическими свойствами страны, а затем развились исторически благодаря своеобразным способам, какими различные провинции освобождались от владычества мавров..."¹ .

Одним из основных признаков нации является, как известно, общность языка. Собранные к настоящему времени этнографический и лингвистический материалы, а также данные археологии, особенно обога-

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 721 - 722.

тившейся за последние 25 лет, свидетельствуют о том, что в отдаленном прошлом язык испанского народа был сравнительно развитым, распадавшимся на ряд племенных диалектов. По свидетельству Страбона, предки современных испанцев - иберийцы - имели даже письменность² . С VIII в. до н. э. Пиренейский полуостров стал объектом европейской колонизации. Его завоевывали сначала финикияне, затем греки, карфагеняне и, наконец, римляне. Финикияне, греки, карфагеняне вряд ли могли оказать большое влияние на строй языка иберийцев. Они удержались на Пиренейском полуострове сравнительно недолго и не влияли сколько-нибудь заметно на жизнь племен, населявших полуостров. Иным был результат вторжения римлян. Вековое господство Рима внесло глубокие изменения в экономическую, социальную и культурную области жизни коренного населения. Произошел процесс романизации испанцев. Под прямым государственным нажимом умирала национальная жизнь покоренных народов; латинский язык вытеснял старые племенные иберийские языки. Но местные языки не исчезли бесследно. До сих пор бытуют остатки некогда распространенных диалектов в таких, например, словах, как "nava" (долина), izquierda (налево), parano (пустыня, степь) и целом ряде других. Испанский ученый Пидаль склонен относить, и, как нам кажется, не без основания, на счет иберийского языка суффиксы rro, rra и др.³ .

Местные языки не могли противостоять латинскому языку. Испания заговорила по-латыни. Краткое пребывание в Испании германских племен, в частности вестготов, почти ничего не изменило в языке. Язык побежденной Испании оказался сильнее; вестготы забыли свой язык; они лишь обогатили латинский язык известным количеством слов германского происхождения. К приходу арабов латинский язык сохранился и в устной, и в письменной речи. История оставила нам многочисленные свидетельства тех отдаленных времен. Надписи, монеты, капитулярии, бревиарии, кодексы канонического и гражданского права, коллекции писем, полемические произведения, произведения прозы и поэзии составлены на латинском языке. То, что население пользовалось именно этим языком, подтверждают и "Lex visigothorum" и "Forum judicum" (Fuero juzgo) - своды законов, содержание которых должно было быть понятным для всех⁴ .

С приходом арабов сравнительно широкое распространение на полуострове получил их язык, который, однако, не вышел победителем из столкновения с латынью. Географ Аль-Мукдаси (X в.) указывал, что в его время ни один араб с Востока не мог полностью понять разговорный арабский язык Пиренейского полуострова. Причину такого явления он видел в том, что арабский язык изобиловал оборотами и словами местного диалекта. Употребление арабского языка не привело к забвению латинского, который продолжал существовать, подчиняя себе чужую речь и воспринимая ряд арабских слов. По мере того, как суживались границы халифата и расширялись владения новых политических образований, все большее развитие получали различные диалекты латинского, или, как его тогда называли арабы, романского (alromi, alrumi) языка. Среди многообразия диалектов выдвинулся кастильский, подавивший леоно-астурийский, арагоно-наварский и другие. Он и превратился в общеиспанскую норму.

Представление о раннероманском языке дает предписание, составленное в 737 - 739 гг. и опубликованное Амброзио де Моралес. Язык этого документа нельзя отнести к строго латинскому, так как, кроме местных слов, здесь встречаются изменения в синтаксисе, нет дифтонгов⁵ . Еще большие изменения латинского языка находим в библии вульгата, относящейся к IX веку. В начале XII в. кастильский язык уже резко отличался от латинского, и его можно считать латино-кастильским языком. Но наряду с ним продолжал существовать и латинский язык.

Романо-кастильский язык, повидимому, окончательно укрепился в конце XII века. "Поэма о Сиде", написанная на кастильском

² Страбон. География. Кн. III, гл. I. Перевод с греческого Мищенко. М. 1879.

³ В Ф. Шишмарев. Очерки по истории языков Испании. М. - Л. 1941, стр. 55. Все это служит ярким подтверждением того, что скрещивание языков дает не какой-то новый, третий язык, а сохраняет один из них, сохраняет его грамматический строй и основной словарный фонд и дает ему возможность развиваться по внутренним законам (см. И. Сталин. Марксизм, и вопросы языкознания. Госполитиздат. 1950, стр. 30).

⁴ "Monumenta germaniae histories", Leges sectio I. Hannoverae. 1892.

⁵ Francisco Marina. Ensayo Historico critico sobre el origen y progresos de las lenguas. "Memoria de la Real Academia". T. IV. Madrid. 1805, p. 23.

языке вероятнее всего в начале XIII в.; служит подтверждением этому. Автор поэмы, без сомнения, писал на языке его родителей, понятном широкому кругу читателей и слушателей. Фернандо (Фердинанд) III (1230 - 1252), король объединенного леоно-кастильского государства, обязал писать на этом языке официальные документы. В XIII в. многочисленные кодексы, прежде всего знаменитый кодекс "Siete Partidas", составлялись на кастильском языке. В дальнейшем испанский (кастильский) язык не испытал существенных изменений.

Литературной кормой испанского языка стал диалект города Толедо, столицы Новой Кастилии. Именно этот язык лиценциат в "Дон-Кихоте" считает наиболее правильным языком: "...чистый, правильный, изящный и ясный язык встречается у просвещенных жителей столицы, хотя бы они и родились в Махалаонде"⁶ . Ведущее положение языка города Толедо было закреплено Альфонсом X в постановлении, указывавшем, что в случае возникновения каких-либо сомнений в толковании слов следует прибегать для разрешения их к языку города Толедо "как основоположнику кастильского языка"⁷ .

Филолог Небриха в своей "Gramatica sobre la lengua castellana" (1492) впервые кодифицировал нормы кастильского языка. К XVI в. на кастильском языке говорило население самых отдаленных частей Пиренейского полуострова. Открытие Нового Света, установление взаимоотношений с народами различных национальностей, особенно интенсивно проходившее в XVI в., не привело к коренным изменениям испанского языка, а лишь обогатило его словарный состав.

Наряду с процессом формирования общенародного испанского языка шел и процесс складывания испанской территории. Этому способствовала политическая концентрация Испании в рамках единого феодального государства, завершившаяся к концу XV века.

Хронисты свидетельствуют, что до середины XV в. насилия, грабежи, убийства совершались в стране почти безнаказанно; по всему полуострову хозяйничали дворянские банды; королевские чиновники были бессильны предпринять что-либо для укрепления центральной власти. Государство, казалось, находилось в состоянии полного распада⁸ . Насущные потребности экономического развития страны и интересы самого господствующего класса требовали ликвидации феодальной анархии и создания сильной государственной власти. Эта задача была решена в конце XV века. В упорной вооруженной борьбе королевская власть подорвала политическую и военную мощь крупных феодалов; ликвидировала военную зависимость от сеньеров, обязав все население страны проходить военную службу (один на каждые 12 человек в возрасте 20 - 40 лет). Благодаря такому набору, наряду с феодальным ополчением и наемными войсками, в Испании появилось национальное войско.

С 1480 г. королевская власть стала назначать своих чиновников-коррехидоров (бургомистров) во все более или менее значительные местечки и города⁹ . Королевская власть посягнула и на права кортесов - высшего законодательного органа страны. Были созданы условия для установления единой системы мер и весов, денежной единицы и т. п. Королевская власть подчинила себе и церковь. Она добилась учреждения в Испании инквизиции, поставив ее на службу своим политическим целям. Одержанную победу королевская власть стремилась закрепить с помощью законодательства. В целом ряде выпущенных тогда кодексов, например, в "Семи частях", "Правилах", "Королевских ордонансах" и других были изъяты постановления кортесов о депутатской неприкосновенности, как несовместимые с идеей неограниченной королевской власти.

Таким образом, в Испании к началу XVI в. возникла централизованная монархия, имевшая свои особенности. Характеризуя эти особенности, К. Маркс писал: "Абсолютная монархия в Испании, имеющая лишь чисто внешнее сходство с абсолютными монархиями Европы, вообще должна быть приравнена к азиатским формам правления. Испания, подобно Турции, осталась скоплением дурно управляемых республик с номинальным сувереном во главе"¹⁰ . Указывая же на специфику, при ко-

⁶ Мигель Сервантес, Дон-Кихот. Т. II, стр. 23 Academia. 1943. Перевод Б. А. Кржевского и А. А Смирнова.

⁷ "...como a metro de la lengua castellana". Тикнор. История испанской литературы. Т. II, стр. 23 (Примечание). Русский перевод под ред. Стороженко. М. 1896.

⁸ I. Pulgar. Cronica Don-Fernando y dona Isabel. "Biblioteca de autores espanoles". T. LXX. Madrid. 1861; Lucius Marinei Siculi. De rebus Hispaniae memorabilibus. "Hispania illustrata", liber XIII.

⁹ I. Pulgar. Cronica de los reyes Gatolicos, lib. II, cap. XCV. Biblioteca de autores espanoles. T. LXX. Madrid. 1861.

¹⁰ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X, стр. 722.

торой совершался рост абсолютной власти, Маркс писал: "Абсолютная монархия нашла в Испании материал, по самой своей природе не поддающийся централизации..."¹¹ .

В начале XVI в. Испания представляла собой обширную державу. Но объединение самой страны лишь прикрывало продолжавшую существовать политическую раздробленность. Отдельные области и провинции не потеряли своих старинных вольностей и привилегий. Испанский абсолютизм не выступал в качестве "цивилизующего центра", "основоположника национального единства". Он не был абсолютизмом в подлинном смысле этого слова. Испанская монархия скорее была деспотией, не сумевшей преодолеть центробежных стремлений.

Несмотря на это, сложившиеся в Испании к XVI в. порядки содействовали установлению связей между народностями, населявшими полуостров. Уже в начале XVI в. в Испании до некоторой степени выкристаллизовалась та общность территории, которая является необходимой предпосылкой для складывания нации.

Несомненным фактом был и прогресс экономической жизни. Постоянная война с маврами отходила в прошлое, в стране устанавливалось спокойствие, являвшееся непременным условием мирного созидательного труда. Постепенно увеличивалось население, умножалось число рук, занятых в хозяйстве. Уничтожение на большей части территории тяжелых форм зависимости, и образование мощного слоя свободного крестьянства открывали широкие перспективы для хозяйственного развития страны. Увеличивалась площадь обрабатываемых земель, расширился ареал культурных растений.

Многие испанские писатели XVI - XVII вв., характеризуя состояние земледелия, охотно сравнивали его с состоянием в античное время. Античные писатели отмечают богатство и плодородие испанской земли¹² . Но как мало походила Испания в средние века на ту цветущую Испанию, о которой они говорят! И это понятно.

В то отдаленное время, да и позже, хозяйственные связи, несмотря на явно цветущее состояние экономики, были до чрезвычайности ограниченными, а при этом обстоятельстве, как говорят Маркс и Энгельс, "...достаточно простых случайностей, вроде вторжений варварских народов или даже обыкновенных войн,, чтобы довести какую-нибудь страну с развитыми производительными силами и потребностями до необходимости начинать все сначала"¹³ .

На территории Испании бушевала война; если считать только войну с арабами, то и это бедствие продолжалось 700 лет, исключая несколько передышек, которые усталость и взаимное истощение враждующих сторон делали необходимыми.

Длительные войны тяжело сказывались на экономическом положении Испании. Войны приводили к опустошению больших районов и областей. Водопроводы не орошали сухих полей Кастилии, а там, где не хватало воды, труд земледельца не был вознагражден. Земля от Бургоса до Бискайского залива, Галисия, Астурия и Леон известны еще с древнейших времен как малоплодородные провинции, земли же Кастилии и Арагона, славившиеся своим плодородием, были истощены. Исчезли оливковые рощи, когда-то дававшие талой обильный урожай плодов, что добываемое из них масло вывозилось за пределы Испании. Таким образом, Испания, прежде чем она была освобождена от арабов, потеряла большую часть своих богатств. Феодальные отношения также тормозили прогресс земледелия. Возделывая землю феодала, крестьянин не был заинтересован в повышении ее плодородия; тяжелый вред сельскому хозяйству наносило сеньериальное право охоты. Создалось своеобразное положение: наряду с успехами реконкисты происходил упадок земледелия. Не получило земледелие никакого облегчения и при новом законодательстве об алкабале. В то время как ввозимое из-за границы зерно было освобождено от натуральной пошлины, кастильский крестьянин должен был отдавать 10% от выручки за свое зерно. Это чрезвычайно удорожало стоимость производимого в стране хлеба, затрудняло его продажу и потому лишало крестьянина всякого стимула к подъему своего хозяйства. Существовали и прямые препятствия к продаже сельскохозяйственных товаров. Так, за пределы определенного района запрещалось вывозить скот, зерно, овощи, воск, шелк и т. д., устанавливались дорожные пошлины. Тяжелым бременем на крестьян ложилась подводная повинность.

Более благоприятные условия создавались для развития скотоводства. Это объ-

¹¹ Там же.

¹² Страбон. Указ. соч.

¹³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., Т. IV, стр. 45.

яснялось не столько климатическими условиями и свойствами почвы, сколько продолжительными войнами Скотоводу с его имуществом было легче уйти от опасности, спрятавшись в укромные места, чем земледельцу. Спасая свое имущество, владелец стад мог платить государству полагающиеся подати. Вот почему скотоводство, и в первую очередь кочевое, нашло своего верховного покровителя в лице короля. Все стада стали считаться "cabana real" и находились под особой охраной и попечительством власти. Особенное развитие получило овцеводство. Производство шерсти для продажи внутри страны и за границей приносило большие доходы. Овца в средние века в Испании считалась символом богатства. Об этом свидетельствует название основной монеты "vellon", что значит "овечья шерсть".

Крупными скотоводами в Испании являлись представители знати, которые и создали в 1273 г. свою организацию, так называемую "Месту". "Места" добилась от короля больших привилегий. Стада скотоводов получили право кочевок по всему королевству, пользования пастбищами и источниками воды с одним ограничением - не повреждать посевов хлеба, виноградников и лугов, предназначенных для косьбы. Чтобы обеспечить постоянное передвижение стад, были выделены каньяды (полосы земли), которые не разрешалось обрабатывать. Не ограничиваясь этим, крупные скотоводы самым бессовестным образом использовали посевные поля и опустошали земли. Все это тяжело отражалось на состоянии земледелия. Массы земледельческого населения бежали из деревень, превращаясь в бродяг и нищих. В начале XVI в. кортесы указывали королю, что бродяжничество приняло огромные размеры, и предлагали принять меры для борьбы с ним¹⁴ . Таким образам, хозяйственное развитие в деревне шло путем, гибельным для земледельческого населения.

Ремесло в Испании вплоть до XVI в не получило широкого развития. Ту самую шерсть, которую испанцы вывозили из страны в качестве сырья, они получала обратно в виде фландрского, английского, французского сукна. Невыгодность такого рода торговли была очевидна. Исходя из чисто фискальных соображений, правительство поощряло развитие некоторых производств. Так, законы 1492 и 1502 гг. обложили производство шелкового сырья различными поборами, в то же время производство шелковых изделий было освобождено от поборов. Шелковая промышленность широко распространялась не только в Гренаде, но и далеко за ее пределами. Для развития шерстяной промышленности приглашались мастера из Фландрии и Италии; в течение 10 лет они освобождались от уплаты всяких налогов. На изделия шерстяной промышленности были установлены защитные пошлины. Все это дало свои результаты. Касаясь положения с шерстяной промышленностью, итальянец Гвиччардини в 1512 г. в своих письмах из Испании указывал, что испанцы начинают в некотором роде догонять итальянцев¹⁵ . Однако качество сукна, производимого в Испании, было значительно ниже фландрского и итальянского.

О развитии ремесла в Испании имеются многочисленные свидетельства. Достаточно перелистать акты кортесов, чтобы констатировать наличие в Хаэне, Мурсии, Сеговии, Толедо, Вальядолиде, Кордове, Малаге ремесленных мастерских по выделке шелка, сукна, полотна, кожаных изделий и т. д. Нельзя, однако, преувеличивать степень развития промышленного производства в Испании. В 1537 г. в кортесах раздавались жалобы на то, что в Испании "делается очень скверная обувь"¹⁶ . Кортесы отмечали, что ввиду усиленного экспорта железной руды во Францию многие производства в стране лишены железа; сталь и железо приобретаются с трудом. Мемориал 1558 г. указывает, что Испания не имеет промышленности и поэтому окончательно обескровливается иностранцами¹⁷ . В 1569 г. кортесы отметили, что целый ряд продуктов должен получаться из-за границы, потому что в Испании нет обученных мастеров¹⁸ .

Иностранные промышленники и купцы играли большую роль в экономической жизни Испании. В 1548 г. кортесы указывали на то, что иностранцы продают шерсть, шелк, железо, сталь, что ведет к ликвида-

¹⁴ "Cortes de Valladolid de 1518", pet. 42; "Cortes de Valladolid de 1523", pet. 66; "Cortes de los antiguos reinos de Leon y Castilla". T. IV. Madrid. 1882.

¹⁵ Guiccuardini. Opere inedite. Vol. VI. Venezia. 1864, p. 276.

¹⁶ "Cortes de Valladolid". 1537, pet. 90, 116; "Cortes de los antiguos reinos de Leon y Castilla". T. IV.

¹⁷ "Deutsche Zeitschrift". Bd. I. Freiburg. 1889, S. 417.

¹⁸ "Cortes de Toledo de 1559", pet. 84; "Cortes de los antiguos reinos de Leon y Castilla". T. IV.

ции внутренней торговли, а все прибыли идут за границу, и что Испания для чужестранцев стала "как бы Индией"¹⁹ . Нашествие иностранных купцов было не причиной, а следствием печального состояния индустрии. Из Испании же вывозилось сырье: север давал шерсть, железные руды, шкуры овец, рогатый скот, вина; юг - фрукты. Единственным продуктом ремесленного труда, который Испания вывозила в другие страны, были шелковые ткани. Прославленные ярмарки Медины дель Кампо не совершали, да и не могли совершать тех сделок, которые им приписывают некоторые авторы. При тогдашнем состоянии сельского хозяйства и промышленности внутренняя торговля не могла развиваться в больших размерах. Налоговые пошлины, такса, постоянная порча монеты также препятствовали росту торговли. Внутренние таможни получили тогда характерное название "ворота смерти". Кроме того, внутренняя торговля испытывала и транспортные затруднения. При большой протяженности государства и неблагоприятном, непостоянном режиме испанских рек интенсивное водное сообщение не могло быть налажено, а сухопутная транспортировка товаров была необычайно дорога. Привилегии, полученные отдельными сеньерами, городами, провинциями, тормозили испанскую внутреннюю и внешнюю торговлю. Губительным для торговли оставалось наличие алкабалы.

Открытие Америки, казалось, обещало блестящие перспективы развития хозяйственной жизни Испании. Однако золотой дождь, хлынувший в Испанию, обогатил не ее, а другие страны. В Испании резче всего проявилось падение покупательной силы денег. Расхождение цен на испанском и международном рынках привело к тому, что испанские товары находили все меньший сбыт на европейском рынке. С другой стороны, несмотря на ряд запретительных мероприятий, Испания стала наводняться чужеземными товарами. Испания отдавала много населения Новому Свету, опустошая себя эмиграцией евреев и морисков, целибатом многочисленного духовенства и преследованиями инквизиции. Вследствие этого страна стала испытывать недостаток в испанцах. В 1618 г. на заседании кортесов в Мадриде депутат Толедо Хуан де Монкадо говорил о катастрофическом сокращении населения²⁰ . О сокращении населения заявлял и совет Кастилии в своем представлении королю в 1619 году.

Экономическое положение Испании заметно изменилось только в XVII и особенно в XVIII веке. Хозяйственное оживление страны сказалось на росте населения. Согласно поселенным спискам, население страны в 1594 г. исчислялось в 6,7 млн. чел.; к 1787 г. оно выросло до 10,5 млн., или на 36,2%. Значительное развитие получила промышленность. Уже в конце XVII в. определились районы, в которых преобладала та или иная отрасль промышленности. Так, например, в Сеговии, Куэнке, Авиле, Навасе, Баеце, Молине де Арагон, Брихуеге, Валенсии, Толедо, Кольменар Виехо, Атиенсе, Фруенсолидо, Сигуенсе в крупных масштабах изготовлялись различные сукна; производство шелковых изделии концентрировалось в Гренаде, Толедо, Валенсии, Сарагосе; полотна изготовлялись в Сант-Яго, Монтоньедо, Риосеко; галантерея и москательные товары - в Куэнке, Вальядолиде, Кордове, Гренаде; стекла - в Талавере, Толедо, Алкале, Аларконе; хрусталь - в Барселоне, Вильяфранко и т. д. Законы второй половины XVIII в. подтверждают наличие в стране государственных мануфактур по производству сукна, фланели, одеял, байки, саржи, камлота, этамина, шелка, полотна. Имелись и мануфактуры, изготовлявшие москательные товары, рыболовные сети, кожи, свинцовые белила, изделия из слоновой кости, фаянса, стекла. Понятно, что эти мануфактуры не вытесняли мелкого производителя.

В XVII в. почти полностью были ликвидированы внутренние таможни. Так, при объединении Кастилии с Арагоном было провозглашено уничтожение внутренних таможен на границах этих государств. Но некоторые ограничения во внутренней торговле, видимо, еще оставались, поскольку кортесы Вальядолида (1523) просили Карлоса, чтобы хлеб и другие продукты свободно циркулировали по территории всего государства²¹ . Только указом Филиппа V от 31 августа 1717 г. объявлялось об уничтожении таможен между Каталонией, Валенсией и Кастилией. Правительство начало поощрять развитие ремесел. Постановление Карлоса II (1682) гласило, что

¹⁹ "Cortes de Valladolid de 1548", pet. 125; "Cortes de los antiguos reinos de Leon y Castilla". T IV.

²⁰ "Cortes de Madrid de 1618". Actas de los cortes de Castilla. T. 33. Madrid. 1861 - 1916.

²¹ "Cortes de Valladolid de 1523", pet. 70; "Cortes de los antiguos reinos de Leon y Castilla". T. IV.

всякий благородный не лишается прерогатив гидальгии, если он прямо или косвенно занят в производстве сукна, шелка или какого-либо другого текстильного изделия. В указе Карлоса III (1783) говорилось, что никакой вид ремесла не может считаться порочащим человека и препятствовать его муниципальной деятельности. Одновременно было объявлено о допуске женщин к ремеслу и отменены ограничения в отношении количества и качества производимой продукции. Кортесы 1811 и 1813 гг. упразднили привилегии частных лиц и корпораций в производстве и торговле.

Следовательно, лишь в начале XIX в. были окончательно устранены препятствия к образованию испанского национального рынка. Только с этого времени можно говорить о наличии общенациональных хозяйственных связей для всей Испании.

Одной из характерных черт нации является, как известно, общность психического склада, проявляющегося в общности специфических особенностей национальной культуры. Своеобразие исторического развития Испании не могло не наложить своего отпечатка на испанскую культуру. На протяжении многих веков испанский народ боролся с иноземными захватчиками. В горниле этой многовековой борьбы народ отстаивал не только свою политическую самостоятельность, но и независимость мысли, своебразие искусства, короче говоря, свою культуру.

В течение долгого времени испанская литература служила задачам изгнания из страны иноземных поработителей. Своими яркими художественными средствами она обосновывала справедливость войны против захватчиков. Замечательные творения литературы были созданы в эпоху реконкисты. Время борьбы с арабами отмечено, прежде всего, появлением величайшего творения испанского народа - "Поэмы о Сиде". Около 15 подобных поэм, следы которых мы можем найти в "Первой генеральной хронике", составляют фонд так называемого "анонимного периода испанской литературы", на котором воздвигалось здание более поздней испанской литературы. В основе этой литературы лежит подлинно народное творчество в форме романсов или баллад, воспевающих бранные подвиги. В середине XIII в. появилась испанская проза, расцвет которой связан с именем Хуана Мануэля, автора "Графа Луканора" - собрания 50 рассказов. Современник Хуана, пресвитер Итский Хуан Руис был первым автором новой формы литературного произведения, так называемого плутовского романа. Начало XV в. отмечено появлением в литературе пословиц и горных песенок ("серранильяс") писателя Сантильяна.

Большую продукцию в области литературы оставил испанский гуманизм. В конце XV в. появляется произведение "Селестина", а в первой половине XVI в. роман анонимного автора "Жизнь Ласарильо с Тормеса", нарисовавший яркую и сатирическую картину испанского общества. Великое прошлое народа, особенно яркое отражение, нашло в "золотой век" испанской литературы, давший миру Сервантеса, Лопе де Вега, Кальдерона. Большинство испанских писателей изображало историю народа; даже произведения на сюжеты из священной истории они обрабатывали в духе народных преданий. Героям их произведений - дворянам - почти чужд сословно-рыцарский облик. Идеал чести этих людей близок к общенародному.

Широкое развитие получило в Испании изобразительное искусство. Такие шедевры испанского зодчества, как собор в Сант-Яго де Компостела и крепостные стены Толедо с их знаменитыми "Воротами солнца", дал уже XIII век. Готика всегда была чужда испанской культуре. Испанская архитектура шла своим путем, перерабатывая образцы итальянского Ренессанса и вырабатывая сперва стиль "платереск", а позже стиль "эррерск", образцом которого является Эскуриал. XVII век застал в Испании художественные вкусы и определенные национальные формы творчества, воспитанные на памятниках отдаленного и близкого прошлого.

Яркое представление об испанском живописном искусстве дает книга о шахматной игре Альфонса Мудрого, Леридская рукопись XIV в.²² , служебные книги Севильского собора, маленькие иконы в клиросной нише старого собора в Саламанке, изображения, сохранившиеся на потолке судейского зала в Альхамбре, заалтарные образа (ретабло) и многое другое. Картины и убор рукописей говорят о том, что они созданы испанскими художниками; все они, по существу, изображают сиены из обычной, будничной жизни. В XVII в. искусство, как и прежде, находилось на службе у церкви;

²² Эта рукопись является достоянием Государственной публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина.

тематика произведений была в основном религиозная. Но в церковные изображения художник вкладывал свое любовное отношение к земной жизни. Картины проникнуты мирским духом, а композиции составлены из этюдов с натуры. Это свойственно Эль-Греко, Франсиско Эррера, Рибейра, Сурбарану, Мурильо, Веласкесу. Последний даже отказался от религиозных сюжетов.

Отличительной особенностью литургических представлений в Испании всегда было то, что они изобиловали реалистическими чертами, приближавшими эти сцены к картинам из народного быта. В них применялись вильянсикос - народные вокальные многоголосые произведения и инструменты, которые определяли тогда весь характер инструментальной музыки. Позже, когда испанский театр и испанская музыка достигли своего полного развития, они прибегли к тому же приему - к использованию национальных песен, "насмешливых игрищ". Популярность возникших в XIV в. в Барселоне и Севилье школ композиторов Пеньялово, Эскрибано, Моралес и других проистекала из того, что они стали развивать музыку, основанную на использовании народных жанров.

О наличии интеллектуального подъема в Испании того времени свидетельствует и научная продукция. Своеобразная испанская культура подарила миру не только литераторов, художников, зодчих, но и ученых. К XVI - XVII вв. были любовно восприняты и развиты культурные традиции Толедо, Мурсии, Севильи, издавда собиравших в своих школах величайших английских, итальянских, германских ученых. Одним из проявлений культурного подъема в XVI в. был значительный рост университетов и всякого рода школ. Широкое распространение в Испании находили труды итальянских и немецких гуманистов. Многочисленные последователи Эразма Роттердамского и Петрарки получили в Испании прозвище "эразмистов" и "петраркистов". В Испании прославились как гуманисты Алонсо из Саморы, Алонсо из Алкалы, Луис Вавес, Алонсо и Хуан Вальдес. Среди испанских передовых мыслителей, участников великого культурного движения, особое место занял врач Мигуэль Сервет.

Испанская культура занимает почетное место среди культур других стран. Ее характерной чертой является связь с народом. Величие этой культуры и состоит как раз в том, что в той или иной степени народ был источником, из которого она черпала свой материал. Народ дал ему, если это был писатель, язык, сказки, пословицы, как, например, Сантильяна, который заимствовал свои пословицы у неписаной мудрости народа. Если это был музыкант, народ дал ему метричность народных песен; если художник - привязанность к сценам их повседневного быта, реалистическую передачу их, так как идеализированные образы чужды народу. Если это был зодчий, народ передавал ему художественное мастерство по камню, дереву, металлу...

Культура Испании дала огромную продукцию, которая оказала влияние на развитие народов, в той или иной степени соприкасавшихся с Испанией. Испанский язык получил в Европе широкое распространение. Произведения испанских классиков - Сервантеса, Кальдерона, Лопе де Вега - рассматривались как лучшие образцы мировой литературы. Население других стран знакомилось с испанской музыкой и испанским зодчеством.

Таким образом, в ходе исторического развития складывались основные элементы испанской нации. К XVI в. кастильский диалект, победив другие, стал разговорным языком подавляющей массы населения. К началу XVI в. Испанское королевство, несмотря на все его особенности, представляло ту общность территории, которая обеспечивала длительное и регулярное общение населения. Испанский народ на протяжении многовековой истории вырабатывал свой своеобразный духовный облик и психический склад, свою национальную гордость, любовь к свободе, высокое представление о силе народа. В испанском государстве, родившемся в специфических условиях реконкисты, характерной чертой развития является то, что длительные экономические связи установились со всей очевидностью только к концу XVIII века. Именно к этому времени и завершается образование испанской буржуазной нации.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Н. С. МАСЛЕНИКОВ:

Комментарии: