Libmonster ID: BY-1078
Автор(ы) публикации: А. П. Скорик

18 февраля 1936 г. газета "Правда" вышла с редакционной статьей "Советские казаки", в которой утверждалось, что "основная и подавляющая масса казачества сжилась и сроднилась с колхозным строем, сжилась и сроднилась с советской властью, покончив с проклятым прошлым, когда казачьи районы, особенно Дон и Кубань, были оплотом контрреволюции и гнездом антисоветского саботажа. Казачество стало советским не только по государственной принадлежности, но и по духу, по устремлениям, по преданности советской власти и колхозному строительству"1. Эта статья, вкупе с прошедшим 13 - 16 февраля съездом передовиков животноводства, где выступали представители донских и терских казачьих колхозов, ознаменовала начало кампании под лозунгом "за советское казачество".

Направляемые сталинским руководством общественно-политические мероприятия по отношению к казакам, обычно именуемые кампанией "за советское казачество", получили некоторое отражение в ряде исследований2. Однако существуют аспекты этой кампании, требующие дальнейшего освещения. В новейшей историографии позитивные мероприятия советской власти по отношению к казачеству в 1930-е годы в большинстве случаев раскрываются лишь фрагментарно (впрочем, и в советский период обычно ограничивались краткими упоминаниями). Отчасти это следствие продолжающегося угасания исследовательского интереса к коллективизации (с которой неразрывно связана судьба казаков, в основной массе к XX в. земледельцев), отчасти - из-за укоренившегося мифа "о том, что Советская власть все время проводила по отношению ко всему казачеству только одну, репрессивную политику"3.

Между тем изучение кампании "за советское казачество" представляется перспективным не только с точки зрения истории казачьих общностей: анализ государственной политики по отношению к казачеству во второй половине 1930-х годов позволяет лучше понять процесс формировании социальной базы сталинского режима.

Уже обстоятельства развертывания кампании "за советское казачество" вызывают вопросы. Упомянутая статья "Правды" ознаменовала начало кампании. Но ее подготовка отразила некую неуверенность, рассеянность вни-


Скорик Александр Павлович - кандидат исторических наук, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой Южно-Российского государственного технического университета (Новочеркасского политехнического института).

стр. 87

мания исполнителей, что затрудняет датировку начала подготовительной работы и может рассматриваться как свидетельство колебаний советского руководства относительно того, стоит или нет менять политику по отношению к казачеству.

Конечно, Б. П. Шеболдаев и Е. Г. Евдокимов, возглавлявшие парторганизации Азово-Черноморского и Северо-Кавказского краев, где значительную часть населения составляли донские, кубанские и терские казаки, не могли не затрагивать "казачий вопрос" в своих выступлениях. В 1935 г. они почти одновременно заговорили о казаках-колхозниках в весьма доброжелательной тональности, в унисон утверждая, что казачество утратило классовую дифференциацию, стало единым, верным советской власти.

Первый секретарь Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) Евдокимов в октябре 1935 г. произнес речь на встрече с колхозниками и представителями руководства Суворовского района. Он затронул ряд хозяйственных вопросов колхозной жизни, но уделил внимание и казакам. "По-моему, у нас и казачества нет", - заявил он. Оно "распалось на две части": одна эмигрировала, другая "пошла за нами, стала полноправными гражданами нашей страны, по-моему, у нас теперь есть колхозники, а не казаки, верно или нет?.. Мы все строители новой жизни", так что делить население края "на казаков и мужиков особенно строго не приходится"4.

По существу, эти слова, полностью укладывавшиеся в русло предшествующей политики большевиков по отношению к казачеству, содержат констатацию устранения сословного статуса казаков в период коллективизации. Поскольку же через три месяца после этого выступления началась кампания "за советское казачество", высказывание Евдокимова может свидетельствовать либо о том, что секретарь крайкома не был осведомлен об изменении политики в "казачьем вопросе" (что представляется маловероятным), либо о том, что он еще не получил соответствующих указаний из Москвы.

Правда, в той же речи Евдокимов поспешил оговориться: растворение казаков в составе колхозников "отнюдь не значит, что не нужна та лихость, та смелость, то владение конем", какими отличаются казаки. "Нам это очень нужно"5. Но эти слова плохо соотносились с заявлением о том, что "у нас казачества нет", и придавали речи некую сумбурность, как если бы он сам не знал, какой позиции следует придерживаться. Эта оговорка едва ли свидетельствовала о переходе к новой политике в отношении казачества.

Бросается в глаза еще один пассаж в речи Евдокимова. Как было принято в советской агитационно-пропагандистской работе, он делил жизнь казачества на два этапа: "проклятые времена царизма" и наступивший при советской власти рай. Изобразив тяжелую жизнь казаков в условиях самодержавия, он предложил слушателям сравнить "старую вольность казаков" с положением колхозников: "Я спрашиваю вас, кто вольнее наших колхозников, когда мы твердо на ногах стоим... Казаки в старину считались вольные люди, а воля была такая, что паспорта постоянного даже не имели, не могли поехать заработать, только головы свои подставляли, когда это нужно было самодержавию"6. Если слова Евдокимова о том, что "у нас казачества нет", заставляют усомниться в его осведомленности о намерениях советского правительства, то изречение о паспортах должно было озадачить аудиторию: неужели первый секретарь крайкома не знал, что колхозники лишены паспортов и являются настолько же "крепкими колхозу", как казаки в царское время - своему сословию?

Более определенно высказывался первый секретарь Азово-Черноморского крайкома Шеболдаев. В конце 1935 г. в газетах и отдельной брошюрой была напечатана его статья "Казачество в колхозах", где освещались успехи "колхозного строительства" в казачьих станицах Дона и Кубани. Шеболдаев не прошел мимо фактов сопротивления казаков политике коллективизации, утверждая, в частности, что "кулацкий саботаж хлебозаготовок" 1932 г. проявился с особой силой в казачьих станицах Кубани7. Однако, отдав должное обличению "кулаков", Шеболдаев наибольшее внимание уделил организаци-

стр. 88

онно-хозяйственным достижениям казачьих колхозов и казаков-колхозников Дона и Кубани, отметил рост просоветских настроений.

Подбор материала, выводы и общий позитивный тон выступления Шеболдаева позволяют расценить его как одно из первых подготовительных мероприятий кампании (5 декабря 1935 г. эта работа была помещена в "Правде"). Шеболдаев расценивал "огульное недоверие к казакам" как "старые представления", которые "живучи" и связаны "с воспоминаниями о прошлой борьбе, с непониманием того пути, который проделало казачество за годы революции и коллективизации"8.

После этого выступления Шеболдаева в "Правде" наступило молчание, сохранявшееся практически до февральского съезда передовиков животноводства и появления редакционной статьи "Советские казаки".

Заслуживают внимания данные анкетирования участников конного пробега вокруг Кавказского хребта, проведенного в декабре 1935 - феврале 1936 года9. Большинство участников пробега составляли колхозники Северо-Кавказского края из национальных районов, а также русских и казачьих сел и станиц. В анкетах указана национальность конников-горцев: среди них были осетины, карачаевцы, аварцы, даргинцы, балкарцы. Остальные участники пробега были записаны как "русские" или (реже) "украинцы". Но среди них находились и терские казаки как субэтническая группа русского народа. В анкете участника пробега Г. И. Пышко, табунщика колхоза "Ударник" Суворовского района, в графе национальность написано "русский", но в личном деле указано, что он родился в 1901 г. в "семье крестьянина-казака"10. При этом уже в начале марта 1936 г., когда те же кавалеристы и ряд новых конников отправились в скоростной пробег по маршруту Пятигорск - Ростов-на-Дону11, в прессе появились упоминания о терских казаках. Так же назвал их Евдокимов в выступлении на торжественном пленуме Ростовского горсовета 15 марта 1936 г.: "конная бригада терских казаков и колхозников-горцев"12.

Метаморфозы с определением субэтнической принадлежности участников конного пробега вокруг Кавказского хребта свидетельствуют о перестраховке организаторов подготовки кампании "за советское казачество". Пробег мог быть использован как доказательство достижений колхозного казачества и дружбы казаков и горцев Кавказа, основанной на идеалах социализма. Но в таком виде подавался лишь пробег Пятигорск - Ростов-на-Дону, совершенный уже в ходе кампании "за советское казачество". О некоей "внезапности" кампании также свидетельствует замалчивание потенциала казачества при организации "кружков ворошиловских кавалеристов" (конноспортивных добровольных организаций, создававшихся на общественных основах в колхозах и совхозах с целью подготовки молодежи для службы в кавалерийских частях РККА). Первые такие кружки на Юге России были созданы в декабре 1935 г., но о том, что казачья молодежь будет играть в них важную роль, власти заговорили лишь после начала кампании "за советское казачество"13.

В Москву на съезд передовиков животноводства в феврале 1936 г. донских казаков, которые опаздывали, доставили на самолетах, но на съезде никак не были выделены представители казачьих колхозов Кубани; возможно, власти не могли забыть кубанцам их особо активную роль в "кулацком саботаже хлебозаготовок" 1932 года.

Импровизированность кампании "за советское казачество" породила у донских, кубанских и терских казаков впечатление "внезапности" смены государственной политики по отношению к казачьим общностям, вызвала у них недоумение. В ходе кампании многие из них задавались вопросом: "Почему так получается, что Советская власть искореняла казачество, а теперь о нем пишет в газетах и хвалит его?", "Почему о казаках стали много говорить, не трусит ли Советская власть?", "Никак не вдолблю в свою голову, почему это Советская власть вспомнила за нас, казаков, и делает нам такие почеты"14.

Только после официального старта кампании "за советское казачество" местные власти стали демонстрировать лихорадочную активность. Бюро Азово-

стр. 89

Черноморского крайкома ВКП(б) 26 февраля 1936 г. специальным постановлением обязало райкомы ознакомить местное население с передовицей "Правды" и статьей Шеболдаева, провести беседы о роли казачества в "строительстве социализма" и т.д.15 В середине марта в Ростове состоялись грандиозные торжества с участием донских, кубанских и терских казаков (терцы прибыли в Ростов в конном строю). В конце марта в Северо-Кавказском крае состоялся праздник в связи с ответным визитом донских и кубанских казаков16. Руководство Азово-Черноморского и Северо-Кавказского краев провело и другие подобные мероприятия, неизменно встречавшие поддержку самих казаков, которые действительно испытывали эйфорию в связи с резким потеплением государственной политики по отношению к ним. Впрочем, традиционная кампанейщина повлияла и на такие мероприятия. На совещании секретарей горкомов и райкомов ВКП(б) Северо-Кавказского края в августе 1936 г. Евдокимов осуждающее говорил, что "до сих пор мы не можем ответа дать, как у нас работа идет с казачьей молодежью. Что мы реального сделали из решения ЦК партии"17.

Имеющиеся в нашем распоряжении документы не дают ответа на вопрос, кто положил начало кампании: Шеболдаев, автор статьи "Казачество в колхозах", С. М. Буденный, не раз выступавший на съездах и митингах "советских казаков" в 1936 г., или сам И. В. Сталин? Какова роль в этой кампании М. А. Шолохова? Со всей очевидностью можно лишь утверждать, что никакая инициатива не могла получить продолжения без одобрения Сталина. Сталин фактически благословил кампанию "за советское казачество", благосклонно выслушав на съезде передовиков животноводства выступления казаков-колхозников и пожав им руку18. Вернувшись домой, они убежденно и восторженно рассказывали станичникам, что "правительство очень хорошо относится к казакам. Сам Сталин им в ладоши хлопал и смеялся"19.

Очевидно, благословляя развертывание кампании "за советское казачество", Сталин действовал в духе большевистского принципа "нравственно все, что полезно делу освобождения пролетариата". Если что-либо из наследия досоветской России обещало быть полезным для "строительства социалистического общества" (точнее, для укрепления сталинского режима), "вождь" был готов это использовать. Об этом Сталин высказался на встрече "пролетарских писателей" у М. А. Горького 28 октября 1932 г.: "Вот некоторые выступали против старого... Почему? Почему все старое плохо?.. Ильич всегда говорил, что мы берем старое и строим из него новое. Очищаем старое и берем для нового, используем его для себя. Будьте смелее и не спешите все сразу уничтожать"20. Казачьи же традиции и черты менталитета, как следовало из редакционной статьи "Правды", могли оказаться очень полезными укреплению обороноспособности СССР.

Одобрив кампанию "за советское казачество", Сталин, однако, не спешил публично выступать с какими-либо заявлениями о своем доброжелательном отношении к казачеству. По сути, в 1936 г. Сталин поступил точно так же, как в августе 1925 г., когда казаки станицы Горячеводской во время празднования её столетия, избрали генсека своим почетным станичником. Получив от секретаря Терского окружкома Котляра свидетельство о присвоении ему звания "почетного казака", Сталин (находившийся в это время в Сочи) отправил в Горячеводскую следующий ответ: "Казачеству Горячеводской станицы Терского округа. Примите братскую благодарность за оказанное вами доверие. Клянусь служить верой и правдой рабочему классу и всем трудящимся нашей великой страны"21. Не зная всех обстоятельств дела, из этих трафаретных фраз невозможно было понять, за что Сталин благодарил казаков. Ясно лишь, что он сохранял известную сдержанность в отношении казаков, пусть и "советских", и в ходе кампании "за советское казачество".

Этим данная кампания заметно отличается от многих других мер в отношении деревни, когда Сталин не избегал брать на себя инициативу и ответственность за принятие решений, непопулярных среди значительной части

стр. 90

большевиков (достаточно вспомнить его решительное выступление в защиту личных подсобных хозяйств на 2-м Всесоюзном съезде колхозников-ударников в феврале 1935 г. или нежелание прислушаться к рекомендациям о ликвидации последних единоличных хозяйств, поступавшим во время обсуждения Конституции 1936 г.). Если в ходе многих других кампаний и политических акций ведущая роль Сталина несомненна, то в таком скользком вопросе, как пересмотр отношения к казачеству, его политическая интуиция подсказывала ему не проявлять особой активности.

О мотивах и характере кампании "за советское казачество" историография не содержит исчерпывающих и убедительных суждений. До сего времени актуален заданный в 1997 г. В. Е. Щетневым вопрос: "Что означала статья в "Правде" о "советском казачестве", опубликованная в 1936 году?"22. Зачем вообще советскому руководству понадобилось выделить казаков в общей массе колхозников и что собой представляла кампания "за советское казачество": переход к возрождению казачьих общностей, попытку использования военно-мобилизационного и хозяйственно-производственного потенциала казаков, стремление ликвидировать возможные социальные основы формирования "пятой колонны" или что-то еще?

В советской литературе о причинах кампании судили по передовице "Правды", ссылавшейся на рост просоветских настроений среди казаков в результате укрепления колхозного строя и важность военных традиций казачества для укрепления обороноспособности23. Эти положения, повторявшиеся в прессе и выступлениях советско-партийных чиновников, практически в неизменном виде перекочевали в историографию24.

Значение перемен, происшедших в результате "колхозного строительства", действительно, нельзя недооценивать. К 1936 г., по сравнению с началом десятилетия, позиции колхозной системы заметно укрепились в результате "неонэповских" мероприятий правительства25 и резкого сокращения численности единоличных хозяйств, проведенного после совещания в ЦК в июле 1934 года26. В результате организационно-хозяйственного укрепления колхозов усилились проколхозные и просоветские настроения среди крестьян и казаков Юга России, особенно среди молодежи.

Молодые колхозники, неважно, происходили они из единоличников или казаков, были готовы поддерживать власть. Работники районных властных структур Наурского района Орджоникидзевского края, оглядываясь на минувшие годы, отмечали в 1940 г., что население района состоит "преимущественно из сословия Терского казачества", и здесь во время коллективизации были случаи убийств "лучших активистов казаков". Однако "молодое казачество... закалилось в годы коллективизации, в борьбе с кулачеством и дало стране ряд лучших людей в РККА и на производство, а также в славные ряды нашей коммунистической партии большевиков"27.

Но если исходить из намерений советской власти ликвидировать казачество как сословие, то растворение казаков в массе колхозников должно было только радовать советских идеологов. Поэтому благоприятные изменения в деревне сами по себе не могли стать основанием для кампании "за советское казачество". Их следует рассматривать в комплексе с намерениями советского правительства использовать военно-патриотические традиции казачества для укрепления обороноспособности СССР28.

В то же время выявляется и ряд других причин смягчения политики по отношению к казачеству. Как полагал П. Г. Чернопицкий, власть начала "поддерживать и использовать традиции казачества" с целью восстановления животноводства, разрушенного в результате бедствий коллективизации и неумелого хозяйствования в колхозах 29. Указывают также на деятельность "многочисленной казачьей эмиграции за рубежом, интерес к трагической судьбе казачества со стороны мировой общественности, во многом вызванный романом М. А. Шолохова "Тихий Дон". Некоторые исследователи даже утверждают, что именно "Шолохов способствовал возвращению казачества на военную службу, что для него было принципиально важным"30.

стр. 91

По мнению Ш. Фицпатрик, примерно с середины 1930-х гг., в преддверии принятия новой советской Конституции, "примирение с бывшими классовыми врагами" стало "основным девизом партии"31. Действительно, ведь в Конституции СССР было даже провозглашено право единоличников на существование32 (несмотря на то, что в период ее обсуждения неоднократно звучали требования окончательно искоренить эту социальную группу33). В таком случае выглядит вполне логичным и "разрешение" казачеству занять свое место в советском обществе.

Представляется важным и еще один мотив - стремление центрального и местного руководства привлечь на свою сторону симпатии казаков ввиду национально-политической сложности Южно-Российского региона. Учитывалось наличие антисоветских настроений среди части горцев Северного Кавказа и у населения немецких колоний, что было вызвано политикой самого сталинского режима, в первую очередь коллективизацией34. Отсюда вполне понятна радость властей Юга России по поводу кампании "за советское казачество", ввиду явно выраженной позиции большинства казаков к сотрудничеству с советской властью (либо, по крайней мере, к сосуществованию с ней). Не случайно в декабре 1936 г. первый секретарь Северо-Кавказского крайкома В. И. Рябоконь расценил нормализацию отношений власти и казачества как "крупнейший политический факт для нашего края и крупнейший политический плюс с точки зрения подведения итогов года"35. Евдокимов (уже в должности первого секретаря Азово-Черноморского крайкома) был более категоричен в суждениях, говоря летом 1937 г.: "Казачество прочно стало на колхозный путь", под руководством большевиков оно "сокрушает и будет сокрушать и впредь всякие попытки врагов вредить колхозному делу"36.

Среди разнообразных факторов, вызвавших кампанию "за советское казачество", вряд ли возможно выделить какие-то наиболее важные.

Кампания "за советское казачество" не означала, однако, возрождения казачества как особой социальной группы в составе советского общества. Советская власть не желала (да и не могла) воссоздавать казачество как сословие, ибо это противоречило бы ее же собственной политике 1920-х годов, когда казаки лишились своего сословного статуса. Прежнее автономное положение казачьих областей, "титульное" население которых имело целый ряд льгот и привилегий, в советское время уже было неприемлемо. Показательно в этой связи, что в ходе кампании среди знаменитых вождей казачества всегда прославляли Степана Разина и Емельяна Пугачева, но крайне редко - Кондратия Булавина, возглавлявшего движение с выраженным стремлением к восстановлению независимости Дона от Российского государства37. А такие помыслы у многих казаков все еще оставались, чему в немалой мере способствовало то обстоятельство, что в казачьих общностях было распространено понимание себя не просто как сословия, но именно нации, народа. Поэтому многие казаки надеялись, что им будут предоставлены равные права с другими национальностями, в том числе и право на самоопределение, на автономию.

В 1936 г. донские казаки К. Крючок, Маляхов, Самсонов написали Сталину, К. Е. Ворошилову и СМ. Буденному письмо, в котором благодарили "вождей" за внимание к казачеству и обещали верно служить советской власти: "Шлем пламенный привет и Великую любовную благодарность [за] постановления [о] Красной казацкой военной службе. Мы обещаемся и будем при всяких попытках буржуазии защищать наш Советской Союз стойко и крепко и ни одной минуты не бросим в неотпоре". Казалось бы, обычное верноподданническое послание, написанное, правда, весьма безграмотно, но искренне. Однако после всех благодарностей и заверений в верности казаки написали нечто неожиданное: "Просим организовать между нами Красно-Казацкую Автономную Советскую Социалистическую Республику. Дабы более нам, Красным казакам, сплотиться на отпор буржуазии, также и не быть с другими национальностями и иметь право [на автономию], как и все остальные нации. Просим и Ц. И. К. разрешить это предложение и опублико-

стр. 92

вать в газетах". При этом авторы письма утверждали, что это пожелание ими выражено "со слов усех казаков - донских, кубанских и ...ских, (очевидно, терских. - А. С.)"38.

Показательны также имевшие место в ходе кампании попытки объявить казаками все население Дона, Кубани и Ставрополья39: здесь уже можно говорить об "оказачивании" с целью не допустить реанимации сословной замкнутости казачества. При этом некоторые бывшие "иногородние" действительно надели казачью форму. На 18 июня 1936 г. в Ростове были намечены краевые конно-спортивные состязания, и уже в мае к городу стали подтягиваться отряды участников-казаков из разных районов Азово-Черноморского края. Во второй половине мая в Новочеркасск прибыл отряд северо-донских казаков, причем среди них были и вчерашние "иногородние", некоторые - даже из числа немецких колонистов. Как сообщали журналисты, "в полной казачьей форме прибыли [в Новочеркасск] Петер Богер и Фридрих Копф, колхозники немецких артелей "Сталинфельд" (Волошинский район) и "Ленинфельд" (Мальчевский район)"40.

Развернутая кампания не означала резкой смены курса по отношению к казакам. В противовес натянутым и политизированным заявлениям о якобы проводившемся в период коллективизации "тщательно скрываемом", "латентном" расказачивании41 (некоем "антиказачьем заговоре"), источники свидетельствуют, что политика по отношению к казакам строилась на социально-классовом принципе (при том, что власти издавна с недоверием и подозрением относились к большинству казаков, видя в них приспешников царизма и контрреволюционеров). Зажиточная верхушка казачьих сообществ подлежала ликвидации, а масса "трудового казачества" привлекалась к союзу с большевистским режимом42 (другое дело, что казаки были более зажиточны по сравнению с иногородними и поэтому чаще подвергались репрессиям; в связи с этим Шеболдаев в январе 1931 г. указывал, что все это ни в коей мере не свидетельствует о "расказачивании"43). От "перегибов" же, являвшихся во время коллективизации не исключением, но правилом, в равной мере страдали и казаки, и иногородние.

Кампания, по существу, имела характер социального конструирования "советского казачества", но не возрождения прежнего. Сталинский режим был намерен использовать в военных интересах лишь военно-хозяйственный потенциал казачества; с этим согласны практически все исследователи. Если в царской России казаки являлись сословием воинов-земледельцев, то в советское время распространялось мнение, что "казак-колхозник это - не только лихой "рубака" и всадник. Он должен быть и образцовым производственником в колхозе, помня, что сила страны в грядущей войне - в незыблемом, крепком тыле"44. Но воссоздавать в целом казачий жизненный уклад советское руководство не стремилось и, более того, постоянно напоминало казакам-колхозникам, что в социальном отношении они уже другие люди. Буденный в этой связи утверждал, что "сегодняшние казаки - советские казаки, ничего общего не имеющие со старым, позорным прошлым. Это - социалистические казаки, являющиеся неотделимой частью великой трудовой семьи народов СССР"45.

Намеченная в конце 1935 г. и развернутая в феврале 1936 г. кампания "за советское казачество" объяснялась рядом расчетов и предположений советского руководства во главе со Сталиным, из которых стремление использовать военно-патриотические традиции казачества представляется наиболее очевидным. Эта кампания являлась не возрождением казачества, но признанием права на существование тех его специфических черт, которые могли быть использованы в интересах СССР; сохранение этих особенностей означало и сохранение казаков как субэтнической группы русского народа. Казачество, к середине 1930-х годов в подавляющем большинстве колхозное, в целом сочувственно откликнулось на инициативу власти; казаки были готовы защищать советскую Родину, что они и доказали в годы Великой Отечественной войны.

стр. 93

Примечания

1. Советские казаки. В кн.: Казачество под большевистским знаменем. Пятигорск. 1936, с. 30.

2. См.: Ленинский путь донской станицы. Ростов-н/Д. 1970, с. 99 - 101; Очерки истории партийных организаций Дона. Ч. 2. Ростов-н/Д. 1973, с. 271; ВОСКОБОЙНИКОВ Г. Л., ПРИЛЕПСКИЙ Д. К. Казачество и социализм. Ростов-н/Д. 1986, с. 118 - 133; Дон советский. Ростов-н/Д. 1986, с. 111; Очерки истории Ставропольского края. Т. 2. Ставрополь. 1986, с. 156 - 157; Казачий Дон. Ч. 1. Ростов-н/Д. 1995, с. 123; Донские казаки в прошлом и настоящем. Ростов-н/Д. 1998, с. 321 - 322; ВОДОЛАЦКИЙ В. П., СКОРИК А. П., ТИКИДЖЬЯН Р. Г. Казачий Дон. Ростов-н/Д. 2005, с. 149.

3. ЧЕРНОПИЦКИЙ П. Г. Об одном историческом мифе. В кн.: Кубанское казачество: три века исторического пути. Краснодар. 1996, с. 277.

4. Государственный архив новейшей истории Ставропольского края (ГАНИ СК), ф. 1, оп. 1, д. 71, л. 47, 50.

5. Там же, л. 51.

6. Там же, л. 50.

7. Помимо общих слов о "кулацком саботаже", Шеболдаев попытался переложить ответственность за голодомор 1932 - 1933 гг. со сталинского режима на "кулаков", поместив в работе удивительный по циничности пассаж: "озлобленность врага доходила до того, что отдельные матерые кулаки из казачества, скрывая от хлебозаготовок в ямах тысячи пудов хлеба, доводили себя и собственных детей до голодной смерти" (ШЕБОЛДАЕВ Б. П. Казачество в колхозах. - Колхозный путь, 1935, N 11, с. 4).

8. ШЕБОЛДАЕВ Б. П. Ук. соч., с. 6.

9. Участники пробега стартовали из Пятигорска 11 декабря 1935 г., двинувшись к побережью Черного моря, в Сухуми. Оттуда группа направилась в юго-восточном направлении: в Тифлис, затем в Баку. Из Баку конники двинулись к северо-западу, вдоль побережья Каспийского моря и, посетив Дербент, Махачкалу, Грозный, Орджоникидзе и Нальчик, 14 февраля 1936 г. вернулись в Пятигорск. Пробег был совершен, таким образом, за неполных пять недель.

10. ГАНИ СК, ф. 1, оп. 1, д. 173, л. 13, 18, 25, 30, 37, 45, 54, 62, 70, 76, 81, 86, 91, 96, 102, 104, ПО, 113, 122, 130, 133, 141, 148, 154, 162, 170, 178, 185, 191; д. 174, л. 3, 12,21,30, 38,47,57, 67, 77, 86, 96, 103, 110, 117, 124, 131, 138, 145, 154, 162, 167.

11. Первоначально планировалось, что участники этого пробега финишируют в Миллерове. Однако в связи с развертыванием кампании "за советское казачество" планы были пересмотрены: теперь участникам пробега следовало прибыть в Ростов, чтобы представлять терское казачество на торжествах по случаю признания казаков полноправными членами "социалистического общества".

12. Казачество под большевистским знаменем, с. 15.

13. Характерный призыв содержался в майском номере журнала "Социалистическая реконструкция сельского хозяйства" (с. 16): "Поход молодого колхозного казачества за обучение верховой езде, поход за выращивание хороших колхозных коней, годных не только для обработки колхозной нивы, но и для обороны советских границ, должен быть всемерно поощряем и повсеместно распространен".

14. Трагедия советской деревни. Т. 4. М. 2002, с. 725, 753.

15. ВОСКОБОЙНИКОВ Г. Л., ПРИЛЕПСКИЙ Д. К. Ук. соч., с. 120 - 121.

16. Постановление Северо-Кавказского крайисполкома "О краевом народном празднике в связи с предстоящим приездом в Пятигорск казаков Дона и Кубани" от 23 марта 1936 г. (Северо-Кавказский большевик, 24.III.1936).

17. ГАНИ СК, ф. 1, оп. 1, д. 121, л. 125.

18. Казачество под большевистским знаменем, с. 34.

19. Северо-Кавказский большевик, 9.III.1936. Речь орденоносца-казака И. Д. Писковатского на банкете казаков станицы Галюгаевской.

20. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф. 558, оп. 11, д. 720, л. 143 - 144.

21. Северо-Кавказский большевик, 25.11.1936.

22. ЩЕТНЕВ В. Е. Расказачивание как социально-историческая проблема. - Голос минувшего, 1997, N 1, с. 19.

23. Казачество под большевистским знаменем, с. 30, 34 - 35.

24. Ленинский путь донской станицы, с. 100; ВОСКОБОЙНИКОВ Г. Л., ПРИЛЕПСКИЙ Д. К. Ук. соч., с. 119 - 120; Очерки истории Ставропольского края. Т. 2. Ставрополь. 1986, с. 156 - 157.

25. См.: ЗЕЛЕНИН И. Е. Был ли "колхозный неонэп"?. - Отечественная история, 1994, N 2; МОШКОВ Ю. А. Советское сельское хозяйство и крестьянство в середине 1930-х годов. В кн.: Трагедия советской деревни. Т. 4, с. 7 - 38.

стр. 94

26. На совещании в ЦК ВКП(б) 2 июля было принято решение ужесточить налогово-административное давление на некооперированных крестьян с целью загнать большинство из них в коллективные хозяйства, после чего "единоличник резко пошел на вступление в колхозы" (ГАНИ СК, ф. 1, оп. 1, д. 39, л. 88). К весне 1935 г. численность единоличников в целом по стране сократилась более чем в два раза (ЗЕЛЕНИН И. Е. Коллективизация и единоличник. - Отечественная история, 1993, N 3, с. 53). Те же тенденции господствовали на Юге России. Если в первой половине 1934 г. на Дону, Кубани и Ставрополье насчитывалось 381 тыс. хозяйств единоличников, то на 1 января 1935 г. - уже 318 тыс. (по данным переписи скота), а на 1 января 1936 г. - всего 76 тыс., или 20% к уровню 1934 г. (БОНДАРЕВ В. А. Крестьянство и коллективизация. Ростов-н/Д. 2006, с. 385). С середины 1930-х годов власти уже могли не опасаться, что единоличники примером своего успешного хозяйствования увлекут колхозников и они выйдут из колхозов (ранее такая опасность была вполне реальной, ибо, как говорил Шеболдаев на июльском совещании, на Юге России "единоличник соблазняет менее устойчивую часть колхозников" (Трагедия советской деревни. Т. 4, с. 179).

27. ГАНИ СК, ф. 1, оп. 1, д. 754, л. 87, 152, 152об.

28. Донская история в вопросах и ответах. Т. 1. Ростов-н/Д. 1997, с. 263.

29. ЧЕРНОПИЦКИЙ П. Г. К вопросу о возрождении казачества. В кн.: Возрождение казачества (История, современность, перспективы). Ростов-н/Д. 1995, с. 13.

30. Казачий Дон: Очерки истории. Ч. 1, с. 123; ВОДОЛАЦКИЙ В. П. и др. Ук. соч., с. 149; КИСЛИЦЫН С. А., ДУЛИМОВ Е. И. Шолохов и история России. Ростов-н/Д. 2005, с. 181.

31. ФИЦПАТРИК Ш. Как мыши кота хоронили. В кн.: Судьбы российского крестьянства. М. 1995, с. 404; ЕЕ ЖЕ: Сталинские крестьяне. М. 2001, с. 269.

32. Конституция (Основой закон) СССР. В кн.: Сокращенное собрание законов СССР и РСФСР для сельских советов, 1936, вып. 23, с. 680.

33. РГАСПИ, ф. 17, оп. 120, д. 232, л. 65 - 67.

34. О "контрреволюционной" деятельности немцев, которые стремились установить контакты "с русско-казачьей и горской контрреволюцией", принимали участие в "шпионско-разведывательной и диверсионно-повстанческой" работе и даже находили способы заверить лично Гитлера в том, что окажут помощь германским войскам в случае вторжения их в СССР, говорилось в докладной записке "О политическом состоянии немецких колоний Северо-Кавказского края", полномочного представительства ОГПУв середине декабря 1933 г. (Центр документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИ РО), ф. 166, оп. 1, д. 10, л. 53 - 74). "Контрреволюционная" активность приписывалась немцам в Орджоникидзевском крае и во второй половине 1930-х - начале 1940-х годов (ГАНИ СК, ф. 1, оп. 1, д. 754, л. 80; Докладная записка начальника Орджоникидзевского крайуправления НКВД "О немецком населении Орджоникидзевского края" от 20 сентября 1941 г. В кн.: Немецкое население Северного Кавказа. Сб. документов. Ставрополь. 2002, с. 169 - 184).

35. ГАНИ СК, ф. 1, оп. 1, д. 109, л. 2.

36. Отчет Азово-Черноморского крайкома ВКП(б). - Колхозница, 1937, N 6, с. 2.

37. Казачество под большевистским знаменем, с. 6, 17, 18. Речь Евдокимова на пленуме Ростовского горсовета с советскими казаками Дона, Кубани, Терка и горцами Северного Кавказа 15 марта 1936 года.

38. Письма во власть. 1928 - 1939. М. 2002, с. 299.

39. Такое предложение высказал СМ. Буденный в марте 1936 г. (Трагедия советской деревни. Т. 4, с. 728 - 729).

40. ВЫШЕГРАД. Северодонцы вышли в Новочеркасск. - Молот, 20.V.1936.

41. См. в этой связи: КИСЛИЦЫН С. А. О заключительном этапе "расказачивания" в конце 20-х - первой половине 30-х гг. В кн.: Возрождение казачества, с. 79 - 80; Донская история в вопросах и ответах, с. 262; Донские казаки в прошлом и настоящем, с. 318.

42. В советской прессе в этой связи отмечалось: "Есть отдельные товарищи, которые, глубоко ошибаясь, считают, что сейчас под лозунгом "советского казачества" начинает проводиться какая-то новая линия в отношении казачества. Конечно, это нелепость. Линия партии в отношении казачества была одна на протяжении всей истории революции и строительства социализма. Это линия - на разгром кулацко-офицерской верхушки и завоевывания на сторону рабочего класса трудовых масс казачества" (ШЕРШЕВСКИЙ А. Советское казачество. - Северо-Кавказский большевик, 29.III.1936).

43. ЦДНИ РО, ф. 7, оп. 1, д. 1074, л. 19, 23.

44. Большевик (орган Краснодарского крайкома), 16.V.1938.

45. Казачество под большевистским знаменем, с. 10.




© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/К-истории-одной-политической-кампании-в-1930-е-гг

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. П. Скорик, К истории одной политической кампании в 1930-е гг. // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 07.07.2020. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/К-истории-одной-политической-кампании-в-1930-е-гг (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - А. П. Скорик:

А. П. Скорик → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
404 просмотров рейтинг
07.07.2020 (1361 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
5 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

К истории одной политической кампании в 1930-е гг.
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android