Libmonster ID: BY-1194
Автор(ы) публикации: Е. В. АЛЕКСЕЕВА

Российская государственность неоднократно переживала периоды активного реформирования. Революционные и консервативные, воплощенные и незавершенные переустройства роднит одно: в значительной степени все они совершались или благодаря, или наперекор влиянию извне, а значит, внешний фактор как таковой важен для понимания процесса государственного строительства в России.

"Россия была слишком близко расположена к Европе, она была слишком сродни нам по крови и по религии, чтобы не подхватить в один прекрасный момент заразу нашей цивилизации", - писал классик французского славяноведения XIX столетия А. Леруа-Болье1 . Для самой России обращение к западному опыту модернизации было способом "вновь вернуть себе качество европейской державы, утраченное в эпоху монгольского нашествия", - полагает современная французская исследовательница Э. Д'Анкосс2 .

В XVII в. вхождение русского государства в европейское русло цивилизационного развития было медленным и фрагментарным. Инновации распространялись преимущественно на военную, торговую, ремесленную области, не проникая в сферу государственного управления. Поэтому институциональные перемены в этой области, происходившие в первой четверти XVIII в., можно оценивать не только как петровский "прорыв в современность", но и как первый прецедент проевропейски ориентированной государственной политики.

В процессе преобразования высшего, центрального и местного аппарата управления Петр I внимательно изучал его зарубежные аналоги. Начало этому было положено еще во время Великого посольства в Европу в 1697- 1698 гг., где молодой царь познакомился с коллегиальной системой управления. Применительно к России эта тема впервые возникла в "предложениях о правильной организации" русского правительства, поданными Френсисом Ли Петру I по просьбе последнего во время его пребывания в Англии в 1698 году. Однако системному внедрению нового порядка в российскую административную практику предшествовали многолетние предварительные перемены, начавшиеся вскоре после возвращения царя на родину.

В деле государственного реформирования молодой царь в большей степени шел за требованиями жизни, нежели безрассудно ломал традиционную


Алексеева Е. В. - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории и археологи Уральского отделения РАН.

стр. 15


систему. Петр поддержал курс на перемены в Боярской думе, начавшиеся еще в последние годы царствования Алексея Михайловича. Уже тогда Боярская Дума в полном составе собиралась преимущественно по торжественным случаям, а роль постоянно действующего учреждения постепенно переходила к Ближней Думе, реально решавшей дела управления и законодательства. В отличие от полного боярского синклита Ближняя Дума состояла из лиц, которых Алексей Михайлович призывал для совета, не считаясь с их породой. В ранние годы царствования Петра I эта тенденция получила свое дальнейшее развитие. Численность Думы сокращается (на ее заседаниях в 1700 - 1701 гг. присутствовало уже не более 40 членов, хотя десятилетием раньше в ней заседало 182 человека)3 , меняется ее социальный состав: аристократическое учреждение стало пополняться представителями неродовитого дворянства и приказных дельцов. Происходит типичный для ранней модернизации процесс появления и укрепления на политической сцене новой элиты. С конца 1690-х годов пожалование в прежние чины практически прекратилось. Последний окольничий и стольник упоминаются в документах 1740 г., последний русский боярин умер в 1750 году. Таким образом, не реставрируемые более средневековые механизмы достижения верхушки социальной иерархии ломаются, погребая под своими руинами старое поколение московского боярства.

Административная реформа началась с создания в 1699 г. особого ведомства городов во главе с московской ратушей. Указ 30 января 1699 г. изымал купцов и посадское население городов в финансовом, полицейском и судебном отношениях из ведения воевод и приказов и передавал их в новый коллегиальный орган, расположенный в Москве - Бурмистерскую палату. (С 1700 г. - ратуша). В городах создавались подчиненные ратуше выборные бурмистерские (земские) избы. Земские старосты, таможенные и кабацкие головы были переименованы на голландский манер в земских бурмистров и таможенных и кабацких бурмистров4 . Указ вводил в городах самоуправление - купечество, ремесленники и мелкие торговцы каждого города получили право выбирать бурмистров из своей среды. При этом поначалу городское население, согласившееся на создание новых учреждений, должно было платить налоги в двойном размере5 . Большинство горожан не спешило искать преимуществ такого "дорогого" самоуправления. Петр быстро скорректировал допущенную им ошибку и в октябре 1699 г. двойной оклад был отменен, а выборы бурмистра стали обязательными. Эта реформа, имевшая (как и большинство петровских реформ) в своей основе финансовую подоплеку, должна была обеспечить более исправное поступление прямых налогов и косвенных сборов с городского населения. Само учреждение ратуши было подкопом под основы существования традиционной системы финансовых Приказов. В совокупности в Бурмистерскую палату отошли финансовые функции 13 Приказов6 . Ратуша выполняла функции "центральной кассы" государства вплоть до губернской реформы 1708 - 1710 годов.

Городская реформа представляла собой попытку создания эффективной связи между центром и городами путем учреждения коллегиального административного органа - ратуши. Ратуша должна была не только реально контролировать деньги, стекавшиеся в столицу со всей страны, но и концентрировать финансы, ранее рассеянные по разным Приказам. Впервые в русской истории административные отношения проектируется в соответствии с европейской управленческой практикой.

Рассматривая модернизационные процессы - длительные, неравномерные, порой теряющиеся в толще исторической жизни - можно явственно различить детали, свидетельствующие не только о следовании страны в общем фарватере европейской модернизации, но и прямо копирующей ее отдельные фрагменты. В Россию с особым рвением везли идеи, обещавшие денежную прибыль. Хрестоматийна история Курбатова, дворецкого боярина Шереметева, который, путешествуя со своим барином за границей, живо заинтересовался идеей гербового сбора, распространившегося в Европе по примеру Голландии (в Пруссии с 1682 г., в Чехии с 1686 г., в Англии с 1694

стр. 16


года). По возвращении домой Курбатов отправил Петру I в 1699 г. "подметное письмо", в котором предлагал ввести "орленую" бумагу. Уже с начала 1700 г. все частные акты в России предписывалось писать на гербовой бумаге, как это было принято в странах Западной Европы. От оформления документов на гербовой бумаге ожидалась немалая государственная прибыль. Реально за девять лет средний доход от гербового сбора составил 13737 рублей7 . Благодаря введению гербовой бумаги государство сосредоточивало в своих руках и нотариальные дела. На европейский манер в 1702 г. специальными указами реформировалась вся система делопроизводства. В отличие от традиции XVI-XVII веков теперь требовалось "писать на листовой бумаге, а по прежнему обыкновению на столпцах не писать для того, чтоб в приказах всякие дела были в переплете в книгах, а не в столпах"8 .

Губернская реформа 1708 - 1710 гг. перечеркнула все результаты городской реформы. Система городского управления была разрушена. Земские избы подчинены губернатору, а московская ратуша осталась высшей инстанцией городского управления только для московской губернии. Новая реформа местного управления также была попыткой Петра I преобразовать государственный аппарат России на современных бюрократических началах и по "иноземным" (шведско-немецким) образцам. Губернии разделялись на провинции, а провинции на дистрикты. Под начальство губернатора9 были поставлены: обер-комиссар (ответственный за денежные сборы), обер-провиант (хлебное обеспечение), обер-комендант (главнокомандующий войсками округа) и ландрихтер (представитель высшей судебной инстанции в губернии). Коменданты городов, державшие в своих руках все ветви власти, подчинялись по каждой отдельной отрасли соответствующему губернскому начальнику.

Подоплекой новой реформы стало расширение государственной территории и частые разъезды царя. Развитие новых тенденций в государственной жизни требовало децентрализации управления, рациональной организации административного устройства, укрупнения объектов управления. Реформа разрушила начавшее действовать ведомство ратуши, но также нанесла удар по приказной системе. Приказы или закрылись, или трансформировались в губернские присутственные места московской губернии10 . В результате проведения губернской реформы архаичный принцип назначения на должность как "государево пожалование" был уничтожен, все должностные лица местного управления стали превращаться в чиновников абсолютной монархии, то есть "государева" служба в соответствии с требованиями модернизации начала трансформироваться в государственную. Вехами этого движения по пути модернизации стало введение присяги на верность государственной службе, появление принципа выслуги и заслуг в качестве основы замещения вакантных должностей, замена денежного и поместного окладного жалованья жалованьем за должность.

Одним из следствий губернской реформы было учреждение Сената в 1711 году. Его создание "для отлучек" Петра, мотивировалось шведским прецедентом: Карл XII, занятый в баталиях не один год, поручил управление "Сенату в Стокгольме". П. Н. Милюков, правда, подчеркивал, что сходство это ограничивалось преимущественно внешними чертами, а учрежденный в России Сенат "в сущности мало походил на стокгольмский riksradet". Истинной же причиной возникновения Сената представляется "вакуум" центральной власти. Если прежде, при традиционной деятельности Приказов, боярская консилия являлась высшей инстанцией центрального правления, то губернская реформа, уничтожив московское "единособранное правление" и передавшая власть восьми областным начальникам, ничего не сделала для согласования новой областной и старой центральной администрации11 . В 1711 г., одновременно с Сенатом, был учрежден заимствованный у шведской администрации в прибалтийских провинциях институт фискалов12 .

Продолжая процесс реформирования, правительство указом 1713 г. учредило при каждом губернаторе консилиум из 8 - 12 ландратов (советников),

стр. 17


выбираемых из среды местного дворянства и назначаемых по представлению губернатора Сенатом. (Должность ландрата была заимствована из Остзейского края). В основе этого решения лежало стремление осуществлять контроль за деятельностью губернаторов. В соответствии с идеями популярного тогда в Европе камерализма предполагалось, что все дела будут решаться губернатором вместе с ландратами коллегиально. В этом "консилиуме" губернатор был не "яко властитель, но яко президент"13 . Однако ландратские коллегии при воеводах практически создать не удалось. За недостачей дворян (уже занятых на службе в армии, на флоте, государственной службе) выбирать ландратов по уездам было некому и не из кого. Назначенные Сенатом ландраты превратились в чиновников, исполнявших отдельные поручения губернаторов14 . Таким образом, попытка отказа от единоличного управления на местах и следования европейским идеям камерализма в России начала XVIII столетия была мало успешной. Ландрат не стал выборным представителем губернского дворянского общества при губернаторе, а превратился в чиновника особых поручений Сената и губернатора.

Несмотря на отторжение инноваций, следование европейским административным ориентирам стало нормой государственных преобразований. По областной реформе 1715 г. уездное и провинциальное административное деление губерний было ликвидировано. Отныне губернии 1708 г. разделялись на доли (около 5536 дворов), находившиеся в ландратском управлении. Согласно январскому указу 1715 г. ландраты вместо советников коллегиального присутствия становились единоличными начальниками над своими долями. "Доля" при этом соответствовала шведскому harad'у, а ландрат - шведскому harads15 . В окраинных областях управление получало военный характер и сосредоточивалось в руках комендантов и обер-комендантов. Ландраты заменяли комендантов и обер-комендантов в тех городах, где не было гарнизонов. По штатам 1715 г. при губернаторе состояли вице-губернатор (помощник или управляющий частью губернии), ландрихтер (отвечавший за судебные дела), обер-провиантмейстер и провиантмейстеры (сборщики хлебных доходов) и разные комиссары16 .

Под влиянием сведений о деятельности шведских ландфогтов, в 1715 г. ландратам было поручено проведение переписи ("ландратская" перепись 1715 - 1717 годов). Ее неутешительные итоги, показавшие непрекращающуюся убыль населения (а значит, и "налогооблагаемой базы"), привели к идее возмещения убытков за счет внедрения новой - подушной - системы налогообложения. П. Н. Милюков в своем труде, посвященном государственному хозяйству петровской Руси, анализирует проект неизвестного автора, предлагавшего взимать налоги "поголовно", по аналогии с французской практикой поголовного налогообложения la capitation, восстановленной эдиктом 1701 года. Автор также предполагает, что пребывание царя во Франции в 1717 г. могло быть внешним поводом к предоставлению ему "известия о доходах королевства французского" и основанного на нем "нового проекта" податной реформы в России17 . В итоге, в 1718 г. подворное обложение в России было сменено подушным. Историки неоднозначно оценивают прогрессивность принципа подушного налогообложения. С. Веселовский рассматривал подушную подать, введенную Петром, как регресс по отношению к развитой налоговой системе Руси, созданной в период монгольского завоевания18 .

В ходе ряда реформ 1699 - 1715 гг. Петр распространяет шведскую модель управления на все российские территории (увеличившиеся в ходе Северной войны за счет бывших шведских земель). Пересадка институтов, выстроенных по стандартам европейского камерализма, осуществляется с трудом, русская традиция отторгает новые эталоны властных взаимоотношений. В то же время, правительство твердо придерживается выбранного курса, а европейский источник свежих идей для России дарует новые подсказки решения насущных проблем.

В последующие годы диффузия европейских инноваций в сферу государственного управления приобретает системный характер. Классики рус-

стр. 18


ской исторической науки показали, что к масштабному заимствованию государственных учреждений Петра привело осознание кризиса административного механизма, созданного в течение первых пятнадцати лет XVIII столетия. "Разочарованный в предпринятых самостоятельных попытках, соблазняемый представленными проектами и во время заграничных путешествий несколько присмотревшийся к западным административным порядкам, Петр постепенно пришел к решению перенести в Россию западные административные учреждения, и центральные, и областные"19 .

Объектом особого интереса царя являлось административное устройство Швеции. Причину этого шведский исследователь К. Петерсон видел в том, что Петру требовалась в качестве модели "страна не столько со схожей социально-экономической структурой, сколько с наиболее упорядоченной и унифицированной административной системой". Ни английская, ни голландская, ни прусская, ни французская системы административного управления этим требованиям не отвечали20 . Кроме того, Петр I полагал, что Швеция ближе всего к России и по своим природным условиям, и по уровню развития. Экономическая система Швеции и России были отчасти похожи, а шведская строго централизованная административная структура являлась отражением абсолютистской формы правления и импонировала русскому царю, заинтересованному в создании в своем государстве системы, направленной на его возвышение, подобно могущественной Швеции, поразившей в XVII в. мир своим подъемом. Шведское устройство казалось тогда образцом во всей Европе. Кроме того, администрация Швеции была знакома России, встретившейся с ней в завоеванных в ходе войны шведских провинциях.

Неоценимую помощь в переносе шведского опыта на российскую почву сыграл Г. Фик, хорошо знакомый с административной системой Швеции и привезший в Санкт-Петербург сотни шведских статутов, инструкций и прочих принципиальных документов. Вывезти в 1716 г. эти уникальные информационные материалы из Стокгольма (включая и шведский бюджет на 1715 г.) в условиях Северной войны было делом весьма рискованным. Часть из них была отдана на хранение шкиперам, а часть - зашита в юбки жены Г. Фика21 .

Процесс изучения западной административной системы и ее адаптации к отечественным условиям был длительным и осторожным. Внедрена коллегиальная система в России была лишь через 20 лет после знакомства с нею. Начало работы коллегий растянулось на несколько лет. Взаимосвязанность учреждений вновь выстраиваемой системы приводила к блокированию деятельности сопряженных органов при пробуксовке работы одного из них. Не получая ведомостей с мест, камер- и штате-коллегии не могли составить свои отчеты, останавливая, тем самым, контрольную деятельность ревизионколлегии и Сената. Вопреки распространенному мнению, Милюков полагал, что коллегии были внедрены не для того, чтобы сменить устаревшую приказную систему управления. "Какие-нибудь центральные государственные учреждения необходимо было ввести, чтобы заполнить пустое место; выбора не могло быть между старыми и новыми, так как старых к этому времени уже не существовало"22 .

Главными образцами реорганизации центральных административных учреждений в ходе коллежской реформы, начатой в России в 1717 г., оказались государственные институты Швеции эпохи расцвета шведского абсолютизма, времени Карла XI. Апрельский указ 1718 г. официально определял способ устройства коллегий в России: "всем коллегиям надлежит ныне на основании шведского устава сочинить во всех делах и порядках по пунктам; а которые пункты в шведском регламенте неудобны, или с ситуацией сего государства не сходны, и оные ставить по своему рассуждению"23 . В ходе реформы копировались не только количество, внешняя структура учреждений (названия коллегий, титулов и рангов чиновников, порядок бюрократического делопроизводства, отчетности, жалованья, присяги на верность императору), но и сам принцип их устройства. Во-первых, создавались

стр. 19


центральные учреждения действительно нового, современного типа, специализировавшиеся на какой-либо одной сфере государственного хозяйства (финансах, военном управлении, юстиции и т. д.). Эти сферы не подчинялись друг другу и распространяли свои действия на территории всей страны без всякого изъятия. Во-вторых, внутреннее устройство учреждений эпохи современности, в отличие от средневековых, организовывалось на началах коллегиальности, четкой регламентации обязанностей чиновников, глубокой специализации канцелярского труда, существования устойчивых штатов служащих, получавших денежное жалование в строго фиксированном размере24 . Фактически эти принципы, заложенные в фундамент государственного здания, возводимого Петром I в первой четверти XVIII в., до сих пор являются основой современной административной практики.

Указ 11 декабря 1717 г. определял штаты коллегий в соответствии с которыми назначались президенты, вице-президенты, советники и асессоры. Канцелярия коллегии возглавлялась секретарем, в ведении которого находился весь ее штат: нотариус, или протоколист, составлявший протоколы заседаний; регистратор, ведший списки входящих и исходящих бумаг; актуариус, хранивший все бумаги; переводчик; канцеляристы; копиисты; курьеры. Особый служитель - вахмистр - вводил в "камору аудиенции" просителей. В коллегиях была правилом очередность выступлений, начиная с младших чинов. И принципы работы, и ее детали часто были прямой копией зарубежного аналога.

Предусматривалось, что из порядка двух десятков членов коллегий три или четыре должны быть иностранцами (советник, секретарь, писарь). Не редкостью было и соотношение 50 на 50. К русскому президенту, как правило, назначали вице-президентом иностранца. (Например, в Военной коллегии при президенте князе Меншикове вице-президентом был генерал Вейде, в Камер-коллегии президент князь Д. М. Голицын, вице-президент - ревельский ландрат барон Нирот. А во главе Горномануфактурной коллегии стояло два иностранца: артиллерист Брюс и барон Люберас).

Введение новых административных институтов требовало не только знающих новое дело руководителей, но и подготовленных исполнителей. Между тем, в России, как отмечал еще Ключевский, старых приказных кадров было недостаточно, а имеющиеся мало соответствовали деятельности в новых условиях. Для разрешения кадрового кризиса из-за границы для работы в коллегиях приглашались опытные чиновники, специалисты в различных областях. Полторы сотни "охотников для службы в русских колегиях" были наняты бароном фон Люберасом в Германии, Чехии и Силезии25 . Трудности привлечения большого количества иностранных специалистов непосредственно из-за рубежа привели к другому решению: определению на службу пленных шведов. Однако в результате этих усилий на русскую службу, как выявил Петерсон, было законтрактовано только 14 человек, преимущественно из Германии и из прибалтийских провинций; только три человека были непосредственно из Швеции. В результате, например, в Камер-коллегии штат состоял из 61 русского и 26 иностранцев, при этом жалованье иностранных членов коллегии было выше (на 16 - 30%), чем русских. К. Петерсон отмечает, что жалованье, положенное иностранцам в России, даже превышало жалованье их коллег в самой Швеции. В среднем доля иностранных чиновников в штате коллегий составляла около 10%26 . Они должны были заложить основу коллегиальной системы управления и научить русских коллег рутинной практике работы. Подобная тактика привлечения иностранцев для становления нового дела уже использовалась Петром ранее (1699 - 1700 гг.) при комплектовании регулярной армии иностранными офицерами. Таким образом, трансляция опыта и знаний через иностранцев, принимаемых на службу во впервые создававшиеся учреждения, была существенным фактором диффузии европейского административного опыта в России.

Напротив, русские кадры (как высокопоставленные, так и рядовые) посылались для обучения административным навыкам за рубеж. Известно, что

стр. 20


на протяжении ряда лет царь отправлял многих своих сподвижников (М. Ф. Апраксина, П. А. Толстого, П. П. Шафирова, А. В. Макарова, Ф. С. Салтыкова) в западноевропейские страны знакомиться с работой административных органов. В 1714 г. Петр приказал выбрать из знатных купеческих домов Москвы 15 молодых людей не старше 20 лет для посылки для обучения за рубеж. В 1716 г. 33 молодых подьячих были отправлены в Кенигсберг для изучения немецкого языка с целью последующего использования их в работе коллегий27 . Петром I для перевода иностранных узаконений и многочисленных документов, собранных русским правительством, было назначено шесть дьяков. Им было приказано составлять сравнительные таблицы, которые позволили изучить в деталях государственное устройство стран Западной Европы, в том числе и Швеции, органы ее центрального управления, текущую административную и правовую практику28 .

Решению кадровой проблемы собственными силами способствовал (пусть и в перспективе) петровский указ 23 марта 1714 г. о единонаследии. В. О. Ключевский высказывался против его истолкования как-будто он был навеян европейским законодательством о майорате, но он же указывал, что Петр наводил справки о правилах наследования в Англии, Франции, Венеции29 . Известно, что Я. Брюс доставил Петру "краткое описание законов (или правил) шкоцких, агленских и францужских о наследниках (или первых сынах)"30 . Указ устанавливал не майорат, а единонаследие, лишая всех дворянских сыновей, кроме одного из них (не обязательно старшего), права на долю отцовского наследства, обрекая остальных на поиски службы как источника пропитания ("принуждены будут хлеба своего искать службою, учением, торгами")31 .

Попытки Петра, опять же используя шведский опыт, создать подготовительную систему, которая бы обеспечивала подрастающими кадрами (юнкерами) коллегии не привела к желаемым результатам, поскольку в России еще не была создана элементарная светская образовательная система, способная поставлять минимально обученные кадры, а русское дворянство считало канцелярскую работу ниже своего достоинства. Задача комплектования государственных учреждений подходящими кадрами стояла на протяжении всего XVIII столетия.

Иностранцы, служившие в коллегиях, плохо знали русский язык, и большинство из них не имело представления о той шведской системе, которую они должны были внедрить в России. Большие расходы на содержание коллегий, особенно на выплаты иностранцам, привели к сокращению их количества (по некоторым данным до 20 человек в 1722 г.), когда выяснилось, что ожидаемые результаты учреждения коллегиальной системы по шведскому образцу не оправдались.

Права, полномочия и распределение обязанностей между коллегиями в России приобретали и некоторые самостоятельные черты. Российские особенности потребовали корректировки состава и функций коллегий: существование в России развитой системы вотчинного землевладения вызвало учреждение Вотчинной коллегии32 . Также была создана Юстиц-коллегия, которой не существовало в Швеции. В России был образован Главный магистрат - центральный орган управления делами городов, в котором у шведских городов с развитым самоуправлением не было необходимости. В 1721 г. была открыта еще одна коллегия "домашнего происхождения" - Святейший Синод.

Вопрос о способности русских реформаторов предлагать собственные решения назревших проблем или о степени "творческой переработки" зарубежных образцов издавна является дискуссионным в исторической литературе. Милюков полагал, что административная и податная реформа последних лет царствования Петра I была заимствованием в своих исходных точках, но не в своем осуществлении. Приспособление к условиям русской финансовой и административной практики так далеко увело ее от исходных пунктов, что она, в конце концов, сохранила мало общего со своими образцами. Заим-

стр. 21


ствования в большей степени отразились на формальной, технической стороне дела: была учреждена шведская коллегиальная структура, но она претерпела значительные изменения, приспосабливаясь к русскому Сенату; российское государство было разбито на новые областные единицы - провинции, но в жизни от властей "герада" остался земский комиссар с совершенно изменившейся компетенцией, а шведский приход оказался вовсе неприменим к отечественным условиям. Подход к введению новой податной системы также был инициирован зарубежным опытом, но "разработка реформы была совершенно самостоятельна, сознательно скрывалась от иностранцев и произведена была в теснейшей связи с практикой старого русского бюджета"33 . М. Богословский также категорично утверждал: "менее всего можно упрекнуть Петра в намерении рабски копировать заграничные учреждения"34 .

Петру принадлежала мысль о создании не просто регламентов каждого учреждения, а целостной иерархии регламентов. По указанию Петра I и при его непосредственном участии был создан не имевший аналогов в Европе документ - "Генеральный регламент" (учрежденный 28 февраля 1720 г.), содержавший самые общие принципы и установки деятельности всех учреждений и чиновников. В Швеции, давшей России образец коллежской реформы, подобный документ появился лишь через 50 лет35 .

Одновременно с формированием коллежской системы и в тесной связи с ней осуществлялась реформа местного управления - вторая губернская реформа (1718 - 1719 годов). За основу местной реформы также был взят шведский образец - трехступенчатая система управления, восходившая в истоках к древнегерманской эпохе. Предполагалось перенести на русскую почву трехступенчатое государственное устройство Швеции в форме, в какой оно сложилось к концу XVII в. при Карле XI.

По второй областной реформе решено было заимствовать все областные финансовые инстанции Швеции, за исключением базовой - кирхшпиля. Основанная на выборном самоуправлении крестьян нижняя ступень шведской системы областного управления была решительно отвергнута. "Петр был убежден, что все управление в России должно осуществляться, во-первых, из центра, и, во-вторых, без какого-либо участия церкви"36 .

В России новое административно-территориальное деление основывалось на дистриктах, включавших до 2 000 тяглых дворов (то есть, дистрикт в России оказался значительно большим по размеру, нежели герад в Швеции). По замыслу Петра I, дистриктом должен был управлять земский комиссар, назначаемый Камер-коллегией и подчиненный непосредственно провинциальному воеводе. Таким образом, дистрикт должен был сменить уезд, но стал не средней инстанцией, стоящей над "приходом" - "кирхшпилем" как в Швеции, а совершенно новой областной инстанцией.

Над дистриктами возвышались провинции. В России, однако, было сохранено и прежнее деление на губернии. Значение губернии (теперь их стало одиннадцать) изменялось: она становилась только военным и судебным округом. Таким образом, провинция, учрежденная в соответствии со шведской моделью, не стала высшей областной административно-территориальной единицей и не заменила губернии. Старые губернии продолжали сохранять значение высших областных центров России. Провинциальные воеводы по-прежнему подчинялись местному губернатору. Такая ситуация неизбежно порождала проблемы. "Столкновение новой губернии со старой должно было вызвать путаницу в иерархии областных единиц, как столкновение коллегий с Сенатом вызвало путаницу в иерархии центральных учреждений", - констатировал Милюков37 .

Учитывая географию России, нужно упомянуть о региональных особенностях реализации реформы. В Сибирской губернии в качестве основной единицы административного деления сохранился уезд, что явилось серьезным отступлением от законодательно планировавшейся структуры управления. Дистрикты были созданы только в ведомстве уральских горных заводов и на пограничных с Китаем территориях Восточной Сибири. Несмотря на

стр. 22


то, что основная часть территории Сибирской губернии не была разделена на дистрикты, а во главе уездов оставлены воеводы и управители, должность земских комиссаров все же была введена38 .

Как отмечал Ключевский, "Швеция и Россия были столь несоизмеримые по территориям величины, что областное деление одной не могло быть точно воспроизведено в другой", и шведская административная униформа была кое-как натянута на русские пространства39 . Несоразмерность шведской модели и поля ее применения в России с неизбежностью привела к корректировке планов. Недостаток финансов и кадров объясняет укрупнение более, чем вдвое размеров дистриктов и провинций в России по сравнению со шведскими герадами и ландсгевдингствами. "Будучи выкроены по шведским меркам, они были бы гораздо более многочисленны и обошлись бы несравненно дороже учреждений прежнего областного управления", - писал по этому поводу Богословский40 .

Что касается административного аппарата, то необходимо напомнить, что в Швеции существовало три вида высших областных начальников: генерал-губернаторы (назначались на наиболее ответственные места - в пограничные провинции из высокопоставленных государственных деятелей), губернаторы (более низкие чины) и ландсгевдинги (наименее значительные чиновники). При разработке провинциальной реформы в России предполагалось, что общее руководство управлением провинции (их насчитывалось до 50) будет осуществлять генерал-губернатор (в наиболее "знатных" пограничных провинциях); губернатор, вице-губернатор, обер-комендант и комендант (в других пограничных провинциях); и воевода во внутренних провинциях (аналог шведского landshovding).

При воеводе состояла земская канцелярия. (Остзейская административная терминология (Landcomissar, Landrentmeister и т.п.) переводилась дословно - словом "земский"). Под его надзором должны были действовать специализированные органы управления: земский дьяк (в Швеции - провинциальный секретарь) с писцом; земский камерир (соответственно заведующий сборами податей в провинции и казенными имуществами); рентмейстер - казначей, принимающий и выдающий провинциальную казну по ордерам и квитанциям строго определенной формы; земский фискал; ландмессер - земский межевщик; провиантмейстер - заведующий натуральными сборами провинции.

В 1719 г. был утвержден ряд инструкций новых должностных лиц. Инструкции земского комиссара, комиссара, рентмейстера составляли перевод аналогичных шведских инструкций. В 1719 г. была разработана также инструкция, общая для всех провинций и единая для всех воевод. Петерсон показывает, что исходным документом для "Инструкции воеводам" 1719 г. послужила несколько переработанная для российских условий шведская инструкция ландсгевдингам 1687 года.

Жалованье для указанных должностных лиц также рассчитывалось на основе шведского прецедента: если в Швеции лансгевдинг получал 1500 шведских денег (dsmt), то русскому воеводе назначался оклад в 600 руб. (считая шведскую денежную единицу равной 40 коп.). В то же время, российские условия потребовали дополнения шведского документа: статья 45 возлагала ответственность на воевод за информацию об обеспечении солдат и о взаимоотношениях солдат с местным населением в случае расквартирования армии в провинции41 , что не имело аналога в шведской случае.

Однако, следовать этим инструкциям не всегда представлялось возможным. Роль земского комиссара в России была иной, нежели в Швеции. Земский комиссар стал посредником между населением и расквартированной армией. Его выбирали от местного дворянства, а его основной функцией стал сбор налога и передача его полковому комиссару. В российской действительности коллегии и провинции не заменили собой Сенат и губернии, как предполагалось шведским образцом, а существовали параллельно. Выходом из этой ситуации стало присоединение к Сенату ревизион-конторы и

стр. 23


назначение в коллегии по указу января 1722 г. новых малочиновных президентов, заменивших старых вельможных, которые остались членами Сената42 .

Помимо органов общей администрации на местах также создавались органы специальных ведомств: городского управления, главный магистрат в центре - магистраты в городах; монастырский приказ в центре - комиссары синодальной команды в провинциях; дворцовый приказ - приказчики дворцовых вотчин; лесное ведомство во главе с вальдмейстером - унтервальдмейстеры; фискальные органы под руководством обер-фискала и генерал-фискала и провинциал-фискалов в губернских центрах.

Анализируя результаты провинциальной реформы, можно отметить их как следующие вехи на пути продвижения России по пути модернизации: власть оказалась приближена к населению, была внедрена бюрократическая система местного управления, усилилась его иерархия. Впервые было введено разделение управленческого труда на местном уровне на административные, фискальные и судебные органы. В результате проведения реформы Россия получила единое и однообразное местное управление, в основе которого лежали административные единицы менее дробные, чем воеводские уезды XVII в., но более многочисленные, нежели губернии 1708 года.

Однако провести в полном объеме на всей территории империи провинциальную реформу не удалось, а сами вновь созданные государственные органы оказались недолговечными. Определяющей причиной этого стала нехватка средств. Милюков показал, что полное введение шведских учреждений было для России слишком дорого и не соответствовало степени ее хозяйственного развития43 . "При сравнении стоимости шведского областного управления, которое предполагалось заимствовать, с русским, которое было предназначено к отмене, оказывалось, что первое во много раз обходилось дороже второго. О степени превосходства в дороговизне дает хорошее понятие тот расчет, по которому выходило, что содержание одной только лифляндской губернии со всем составом шведских учреждений и с сохранением шведских норм жалованья требовало 200000 руб., т.е. обходилось бы дороже, чем содержание всей русской областной администрации, которое в 1715 г., когда введено было жалованье ландратам, потребовало всего 173383 руб.". По расчетам Богословского "Содержание прежней петербургской губернии стоило казне 41293 руб. С новым провинциальным разделением при жалованье воеводе в 600, камериру в 200, земским комиссарам и судьям в 120 рублей, та же губерния должна была обойтись в 47816 руб.". Среди основных причин неудачи провинциальной реформы Богословский называл: превалирование практического расчета в ущерб последовательному следованию общим принципам, отсутствие широкой социальной поддержки, противоречия законодательства о реформе, недостаток профессиональных кадров для заполнения мест в новых органах власти, нехватку денежных и иных средств для финансирования новых органов местного управления, глубокий хозяйственный кризис 1720-х годов44 .

В рассматриваемый период была проведена и городская реформа. Городское сословное управление было перестроено по тому же иностранному образцу. В 1720 г. был создан Главный Магистрат и в январе 1721 г. опубликован его регламент. Местными органами городского самоуправления стали губернские и городские магистраты, заменившие в 1723 - 24 гг. бурмистерские избы. Компетенция магистратов была более широкой, чем у бурмистерских изб. Они ведали уголовным и гражданским судом, полицейскими, финансовыми и хозяйственными делами. В их подчинении находились также гильдии и цехи. Идея Главного магистрата была заимствована на Западе, но в отличие от зарубежных аналогов, магистрат не был органом сословного управления и самоуправления, а "являлся типично бюрократической организацией". Об этом свидетельствует и история составления регламента: первоначальный проект Фика, основанный на идее самоуправления, подобного западноевропейскому, царь отклонил. В этой связи Е. В. Анисимов отмечает: "в совокупности все положения Регламента Главного магистрата говорят, что

стр. 24


целью создания этого учреждения и подчиненных ему городских магистратов было не намерение дать русским городам европейскую систему самоуправления, а желание усилить полицейскими мерами контроль над жителями городов и обеспечить исправное несение повинностей и выплату податей посадским населением"45 . Указами 1727 - 1728 гг. Главный магистрат был упразднен, а все российские магистраты, созданные в годы реформ Петра I, были переименованы в ратуши и подчинены губернским и воеводским канцеляриям.

Таким образом, Петр I, привлекая европейский, прежде всего шведский опыт, в 1717 - 1725 гг. провел радикальную перестройку управления и создал новый, современный государственный аппарат. Он отличался от прежнего значительной целостностью, согласованностью отдельных элементов устройства на всех уровнях и военной дисциплиной. Однако довольно скоро выявились серьезные недостатки, которые резко понизили эффективность работы нового аппарата, а в ряде случаев привели к отмене важнейших элементов нового шведско-русского административного гибрида сразу же после смерти Петра Великого. Причины неэффективности работы новой системы управления были разнообразны и уходили корнями в российскую почву, в вековые традиции управления.

Петерсон объясняет небольшие, с его точки зрения, успехи российской административной системы, организованной по шведскому образцу, разными традициями исторического развития, прежде всего, наличием в России крепостного крестьянства. Шведская местная администрация не только предполагала сотрудничество класса свободных крестьян, но, более того, ее гладкая работа полностью зависела от камералистской системы, которая была интегральной и необходимой частью административного метода. Статус крепостного русского крестьянства был диаметрально противоположен свободному шведскому крестьянству, и при проведении реформ по шведскому образцу в России был выпущен нижний, приходской уровень управления, в котором принимали активное участие шведские крестьяне, но что не было позволено русским крестьянам. Учреждение шведской административной системы не было согласовано с реальными условиями и нуждами местной администрации. Отсутствие в России естественно выросшей и эффективно функционирующей камералистской системы и социальной структуры, составлявших предпосылки существования шведской системы, а не финансовые трудности названы Петерсоном ключевым фактором, объясняющим минимальный успех внедрения шведской модели управления государством в России. "Вместо того, чтобы создать рациональную и эффективную администрацию, реформа привела еще к большему беспорядку", - резюмировал исследователь46 .

Реформирование органов власти и управления, осуществленное Петром I в первой четверти XVIII в., опиралось на европейские образцы и отвечало требованиям эпохи модернизации. Нововведения, однако, неизменно скатывались с высот европейского опыта на русскую землю и рассыпались осколками, увлекая за собой шлейф ассигнованных на их внедрение расходов. Губернское устройство, создававшееся в соответствии с указом 1708 г., действовало, постоянно видоизменяясь, около одиннадцати лет. Вторая крупная реформа Петра I в этой области, инициированная в 1719 г., была менее продолжительной. Провинциальное устройство управления было отменено в начале 1727 г. просуществовав всего восемь лет.

В петровские времена реформированию подвергся не только государственный аппарат. Принципиальные перемены в модернизирующейся системе государственной власти связаны и с идеологией самодержавия. При Петре I освященный давней традицией постулат о божественном происхождении царской власти был расширен за счет популярных тогда в Европе идей "общественного договора" и "естественного права". Новый официальный взгляд на легитимность власти был выражен в комментарии к "Уставу о престолонаследии" под заглавием "Правда воли монаршей во определение наследника

стр. 25


державы своей". В соответствии с теорией договорного происхождения власти, господствовавшей в то время в Западной Европе, закладывалась идея о том, что власть возникла по договору и для пользы подданных, народ передал власть в руки монарха навсегда и безусловно. Подведение под обоснование власти рационального, а не религиозного фундамента имело принципиальное значение для новой государственности. "Традиция переставала быть священной, а древность государственных институтов - критерием их совершенства, что позволяло верховной власти на законном основании вносить в государственный строй и общественный быт большие изменения, руководствуясь вполне рациональным соображением - стремлением к общему благу", - подчеркивал Б. Н. Миронов. Он также акцентировал внимание на отражении изменений характера русской государственности при Петре I в самом названии России. "Святая Русь стала называться Российской империей - священное государство стало светским". 22 октября 1721 г. царь принял титул императора, став во главе Российской империи. Это явилось своего рода сменой вех. Издавна царский титул символизировал преемственность русских государей с византийскими. Новый, имперский статус указывал на стремление России следовать западноевропейским традициям47 . Символическим подтверждением этого намерения стало проведение обряда коронования по европейскому образцу, начиная с 1724 г., не только государя, но и государыни.

Несмотря на подновление формы самодержавия, суть его оставалась неизменной, но и она "сверялась" с европейскими образцами. К последнему периоду петровских реформ относится первое в отечественном законодательстве определение существа монархической власти. Петр впервые дал ясное и точное определение самодержавной власти в России: "его величество есть самодержавный монарх, который никому на свете о своих делах ответа дать не должен; но силу и власть имеет свои государства и земли яко христианский государь, по своей воле и благомнению управлять"48 . Историки показали, что такая трактовка также была буквально заимствована из шведского права. Эти слова были фактическим переводом решения шведского риксдага 1693 г.: шведский король есть "самодержавно всем повелевающий суверенный король, который ни перед кем на Земле не ответствен за свои действия, но имеет власть и силу по своему желанию и как христианский король править и царствовать своим государством"49 .

Деятельность Петра полностью укладывается в рамки абсолютистских идей, получивших широкое развитие и воплощение в XVII-XVIII вв. в Европе. Старый порядок разрушается царем-преобразователем, новое государство созидается в соответствии с требованиями рационалистической, "разумной" эпохи. Преобразование России в европейское государство как цель сопрягалась с установлением абсолютной власти (руководимой разумом, а не обычаем) как проводником к достижению этой цели.

В первой четверти XVIII в., параллельно с реформированием центрального и местного управления, существенные изменения происходили и в укладе царского двора. От прежней организации придворного ведомства, придворных церемониалов и обычаев Московского царства XVI-XVII вв. начался переход к европеизированным формам придворной жизни Российской империи XVIII - начала XX века. Состав, структура и обычаи русского императорского двора складывались более века. При этом усваивались как существовавшие на Западе общие принципы организации двора, так и номенклатуры придворных чинов и званий. В первом случае за образец был принят французский двор, во втором - двор прусских королей и австрийский императорский двор.

Отказ от старого порядка формирования царского двора шел параллельно с внедрением новых должностей и функций. Кабинет Петра I возглавлял А. В. Макаров, должность которого еще в 1708 г. носила старое название - Государева двора подьячий, а спустя десять лет звучала уже на европейский манер - "придворный секретарь" и чуть позже - "кабинет-секретарь". Пре-

стр. 26


жние стольники и спальники стали именоваться денщиками, пажами. В 1720-е годы для обозначения служащих двора в русском законодательстве был введен термин "штат". Причиной появления в императорской России европейских названий придворных был прием на службу иностранцев, за которыми часто оставались европейские названия должностей, и заключение междинастических браков между русским и немецким дворами50 . Русские дипломаты по поручению царя специально наблюдали за системой европейских придворных чинов. Соответствующее устройство русского императорского двора должно было облегчить контакты с европейским миром и приблизить к нему Россию.

Поворотным моментом в реформе дворцового штата и бюрократической организации в целом стала подготовка и принятие Табели о рангах 1722 года. Она являлась своего рода "системой координат" отечественной бюрократии вплоть до 1917 года. Табель о рангах, знаменовавшая собой полный разрыв со старой чиновной иерархией, появилась как компиляция из нескольких подобных европейских актов. Среди материалов Коллегии иностранных дел, использованных правительством Петра I, были полученные от русских послов аналогичные "табели" о рангах Пруссии (1705, 1713 гг.), Франции (1689 г.), Польши (до 1713 г.), Испании (до 1713 г.), Англии (1692, 1707 гг.), Венецианской республики, Швеции (1696, 1705 гг.), Дании (1693, 1699, 1717 гг.) и Священной Римской империи (1690-х годов)51 . Наиболее подходящими были сочтены законодательства Дании (1699, 1717 гг.) и Пруссии (1705 - 1713 гг.).

"Табель" предусматривала три основных рода службы: воинскую, статскую (гражданскую) и придворную, деля каждую из них на четырнадцать рангов - классов. Столь дробного деления в аналогичных западноевропейских актах не было. "Табель о рангах" обсуждалась в Военной, Адмиралтейской коллегии и в Сенате. Военные и морские чины в Сенате не вызвали замечаний: "Понеже о воинских сухопутных и морских чинах сочиненный порядок в рангах сходен против рангов других государей, особливо же французского, яко древнего и самодержавного короля, того ради об оных ничего к перемене потребного не рассуждаем показать во мнении своем...". Замечания по другим категориям чинов сводились главным образом к уточнению классов (рангов) некоторых из них, применительно к тому, как это было в других странах52 . При утверждении военных и статских чинов за основу были взяты ранги чинов датского и прусского дворов. При этом должности были приняты в основном с немецкими наименованиями. По примеру Пруссии в России стали жаловаться звания советников (Rath,) - действительного тайного советника и тайного советника.

После чинов военных и статских, третьей самостоятельной графой в "Табели" шли новые наименования придворных чинов. Чины придворных в основном были взяты из штата двора Прусского короля и все они звучали по-немецки: обер-маршал, обер-шталмейстер, обер-гофмейстер, обер-камергер, обер-егермейстер. Появление чисто немецких наименований чинов в Табели о рангах 1722 г. выглядит, по мнению исследователей, волевым актом, форсировавшим введение в русский язык иностранной лексики, которая еще не была усвоена даже верхним правящим слоем русского общества. Об этом свидетельствуют многочисленные документы, сопутствовавшие появлению "Табели о рангах" и различным придворным штатам, дававшие русский аналог иностранным словам. Выполненный в 1719 г. перевод дополнения к "Рангу швецкому гражданскому статуту" содержал русские пояснения иностранных названий: "кихен инспектор или поваренной надзиратель при дворе", "гоф-келлермейстер или придворный клюшник от погреба", "гоф кихен шрейбер или придворной поваренной писарь" и т.д.53 . Таким образом, отечественные аналоги европейских чинов существовали, переход на онемеченную придворную лексику вызывал определенные затруднения и мотивировался внешним фактором - необходимостью сближения с Европой, формированием в сознании европейского общества образа просвещенной, новой России.

стр. 27


Ориентируясь на немецкие чины, русские составители не копировали полностью регламенты о рангах Пруссии. Например, среди русских придворных были не все чины, числившиеся при дворе прусского короля, а также находились чины, которых не было в Пруссии. Имелись отличия в распределении рангов по классам. В обычаях российского двора с самого начала присутствовали специфический православный и национальный элементы54 .

В конце XVII в., когда в России воцарился Петр I, политические, экономические и культурные различия между Россией и передовыми странами Европы были очень значительными. Для Западной Европы "Московия" представлялась варварской державой. Еще в 1648 г. в Вестфальском мирном договоре "великий князь Московский" занимал предпоследнее место, перед князем Трансильвании. В 1670 г. один из великих ученых Европы, Г. В. Лейбниц, полагал, что будущее России - это превращение ее в колонию Швеции55 .

Четверть века Петр I отвоевывал России место на европейском пороге. Его задачей было "уравнять" российский народ "державам второго класса"56 . Инновации распространялись посредством внедрения личного европейского опыта представителями российской элиты (от царя до молодых дворян); использования знаний и навыков западноевропейских специалистов. Петр I положил начало генетическому сближению династии Романовых с европейскими правящими домами, после чего развитие российского государства вне Европы было уже немыслимо. Таким образом, наиболее действенным каналом трансляции инноваций в рассматриваемый период был личный опыт и междинастические браки.

Модернизация затронула все составляющие государственной жизни: идеологию власти, высшие, центральные и местные органы управления, повседневную практику администрирования и придворной жизни. Особенностью заимствования иностранного опыта, направленного на создание совершенной административной системы России, эффективного централизованного управления ею при Петре I, была масштабность и буквальность. С европейских образцов копировались характерные для эпохи модернизации рационалистические принципы организации управления: новые правила делопроизводства, система иерархии учреждений, контроль над их деятельностью, поддержка принципа личной выслуги, утверждение установленного денежного жалованья в качестве основного вида вознаграждения за службу, разработка новой правовой основы государственной службы и т.д. Европейское влияние отражалось в названиях новых государственных учреждений и должностей в них, в мелочах бюрократической практики.

В ходе преобразований российская территория получила единообразную систему управления. Прочным результатом переустройства было четкое разделение дел между коллегиями. К положительным результатам коллежской реформы может быть отнесено восстановление деятельности государственного контроля. После реставрации центральных финансовых учреждений стало возможным составление общего государственного бюджета. Несмотря на все неудачи и срывы, Россия при Петре сделала решительный шаг от азиатского принципа владения господином своими подданными в направлении бюрократического управления государством европейского типа, в котором чиновники действуют в интересах государства и вознаграждаются им за свой труд и профессиональные навыки.

В результате петровских реформ центральное управление было четко отграничено от областного. Реформа Петра стремилась выработать рациональный общий и постоянный закон - регламент учреждения, в котором четко прописывался состав учреждения, сфера его деятельности, порядок работы, взаимоотношения с другими учреждениями. Если в XVII в. воеводы разных местностей получали индивидуальные предписания, то в ходе провинциальной реформы воеводы и другие областные чины получили унифицированные специальные инструкции, регламентировавшие их действия.

стр. 28


Вопрос о том, были ли преобразования в сфере государственного управления необходимыми и неизбежными, давно разрешен временем. Петру I удалось за исторически недолгое время, в том числе благодаря использованию европейского опыта государственного строительства, заложить основы настоящей империи, открыть для России новую перспективу - единственно верную для рассматриваемой исторической эпохи. Оценивая роль Петра в преобразованиях России в первой четверти XVIII в., Милюков писал, что не реформационная деятельность Петра вызвала разрушение старых учреждений, а падение старых учреждений заставило правительство обнаружить реформационную деятельность57 . Заслуга Петра I перед Отечеством заключается в том, что его деятельность способствовала встраиванию России в контуры современного мира.

Административные преобразования Петра явились первым в отечественной истории прецедентом решения фундаментальных проблем государства под непосредственным влиянием опыта Европы и в условиях сильного европейского давления. Европа, с которой, начиная с XVI века, связывалась перспектива прогресса, расширяла свою экономическую и военную экспансию. Перестройка отечественного государственного управления в ситуации войны имела своей целью удовлетворение важнейшей - военной потребности государства. Ценой вопроса был государственный суверенитет. Военный фактор одновременно служил и стимулом и тормозом преобразований. Важной причиной неудачи реформ, их отторжения действительностью помимо разницы традиций, нехватки кадров было отсутствие средств. "Центр, высасывая из местности все ее ресурсы до последней копейки и тратя их главным образом на нужды государственной обороны, не оставлял в провинциальной кассе никаких остатков на расходы по подъему благосостояния края"58 .

Давление внешнего фактора повлекло за собой внедрение абсолютно чуждых русской природе нововведений. Еще Ключевский указывал, что заимствовать чужое учреждение всегда несколько легче, чем усвоить идею, положенную в его основание. Огромные средства, затраченные на их интродукцию в государственную систему России, рассеялись по ее просторам, чтобы прорасти со временем "крапивным семенем" бюрократии. Потребовались многие десятилетия, чтобы российское общество утвердилось на модернизационном пути.

Цена вестернизации, предпринятой Петром I в первой четверти XVIII в., в финансовом (по сравнению с допетровскими временами тяжесть налогов возросла по разным оценкам в три - восемь раз), ментальном (раскол общества) и человеческом измерении (гибель одной пятой населения) была очень велика. "Ценой разорения страны Россия возведена была в ранг европейской державы"59 . Однако именно этот статус позволил ей развиваться в европейском цивилизационном пространстве, а со временем внести в него свой весомый вклад.

Примечания

1. LEROY-BEAULIEU A. L'Empire des Tsars et les Russes. Paris. 1990, p. 193.

2. D'ENCAUSSE H. Russia and Europe in a Historical Context. Is Russia a European Power? The Position of Russia in a New Europe. Leuven University Press. 1998, p. 14.

3. ЕРОШКИН Н. П. Очерки истории государственных учреждений дореволюционной России. М. 1960, с. 88.

4. МИЛЮКОВ П. Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. СПб. 1892, с. 118.

5. Полное собрание законов (ПСЗ), N 1675.

6. ЕРОШКИН Н. П. Ук. соч., с. 96 - 97.

7. МИЛЮКОВ П. Н. Ук. соч., с. 147.

8. ВОСКРЕСЕНСКИЙ Н. А. Законодательные акты Петра I.Т. 1. М. Л. 1945, N 236, с. 195.

9. Управители губерний стали официально именоваться "губернаторами" после указа 6 марта 1711 года.

стр. 29


10. МИЛЮКОВ П. Н. Ук. соч., с. 354.

11. Там же, с. 411, 412.

12. БОГОСЛОВСКИЙ М. Областная реформа Петра Великого. Провинция 1719 - 1727 гг. М. 1902, с. 295.

13. КЛЮЧЕВСКИЙ В. О. Сочинения. Т. 4. М. 1958, с. 157.

14. ЕРОШКИН Н. П. Ук. соч., с. 112.

15. МИЛЮКОВ П. Н. Ук. соч., с. 512.

16. КЛЮЧЕВСКИЙ В. О. Ук. соч., с. 157.

17. МИЛЮКОВ П. Н. Ук. соч., с. 557, 559.

18. ВЕСЕЛОВСКИЙ С. Сошное письмо. Т. 2. М. 1916, с. 525.

19. БОГОСЛОВСКИЙ М. Ук. соч., с. 29.

20. PETERSON C. Peter the Great's Administrative and Judicial Reforms: Swedish Antecedents and the Process of Reception. Stockholm. 1979, p. 415.

21. Ibid., p. 75.

22. МИЛЮКОВ П. Н. Ук. соч., с. 600, 565.

23. ПСЗ, N 3197.

24. АНИСИМОВ Е. В. "Шведская модель" с "русской особостью". - Звезда, 1995, N1, с. 141 - 142.

25. КЛЮЧЕВСКИЙ В. О. Ук. соч., с. 169.

26. PETERSON C. Op. cit, p. 128 - 129, 99 - 100, 413.

27. АНДРЕЕВ А. Ю. "Учености ради изгнанники": опыт изучения русского студенчества в немецких университетах XVIII - первой половины XIX века. Россия и Германия. М. 2004, с. 79.

28. ФЕДОСОВА Э. П. Из истории российской государственности. (Шведский опыт). Россия и мировая цивилизация. М. 2000, с. 187.

29. КЛЮЧЕВСКИЙ В. О. Ук. соч., с. 88.

30. ПАВЛОВ-СИЛЬВАНСКИЙ Н. Проекты реформ в записках современников Петра Великого. Опыт изучения русских проектов и неизданные их тексты. М. 2000, с. 73.

31. ПСЗ, N 2789.

32. КАМЕНСКИЙ А. Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII века. М. 1999, с. 129.

33. МИЛЮКОВ П. Н. Ук. соч., с. 647, 648.

34. БОГОСЛОВСКИЙ М. Ук. соч., с. 31.

35. Власть и реформы. От самодержавной к советской России. СПб. 1996, с. 130.

36. КАМЕНСКИЙ А. Б. Ук. соч., с. 137.

37. МИЛЮКОВ П. Н. Ук. соч., с. 616, 625.

38. АКИШИН М. О. Российский абсолютизм и управление Сибири XVIII века: структура и состав государственного аппарата. М. Новосибирск. 2003, с. 59.

39. КЛЮЧЕВСКИЙ В. О. Ук. соч., с. 182.

40. БОГОСЛОВСКИЙ М. Ук. соч., с. 50.

41. PETERSON C. Op. cit, p. 261, 280 - 281.

42. МИЛЮКОВ П. Н. Ук. соч., с. 723.

43. Там же, с. 619.

44. БОГОСЛОВСКИЙ М. Ук. соч., с. 262, 270, 507 - 521.

45. АНИСИМОВ Е. В. Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого. СПб. 1997, с. 136, 137.

46. PETERSON C. Op. cit., p. 297, 414, 302.

47. МИРОНОВ Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX вв.). Т. 2. СПб. 1999, с. 127.

48. ПСЗ, N 3006, Устав воинский. Артикулы. Глава III, 20.

49. МИЛЮКОВ П. Н. Ук. соч., с. 673.

50. АГЕЕВА О. Г. Реформа штата царско-императорского двора в первой четверти XVIII века. Ментальность в эпохи потрясений и преобразований. М. 2003, с. 51, 57 - 58.

51. ТРОИЦКИЙ С. М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в. Формирование бюрократии. М. 1974; АГЕЕВА О. Г. Ук. соч., с. 61.

52. ШЕПЕЛЕВ Л. Е. Чиновный мир России. XVIII - начало XX вв. СПб. 1999, с. 134.

53. АГЕЕВА О. Г. Ук. соч., с. 59, 63, 65.

54. ШЕПЕЛЕВ Л. Е. Ук. соч., с. 395.

55. МОЛЧАНОВ Н. Н. Дипломатия Петра Первого. М. 1986, с. 428.

56. КЛЮЧЕВСКИЙ В. О. Афоризмы. Исторические портреты и этюды. Дневники. М. 1993, с. 264.

57. МИЛЮКОВ П. Н. Ук. соч., с. 292.

58. БОГОСЛОВСКИЙ М. Ук. соч., с. 101.

59. МИЛЮКОВ П. Н. Ук. соч., с. 735; НЕФЕДОВ С. А. О цене петровских реформ. Парадигмы исторического образования в контексте социального развития. Екатеринбург. 2003, с. 143 - 152.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/ИСПОЛЬЗОВАНИЕ-ЕВРОПЕЙСКОГО-ОПЫТА-УПРАВЛЕНИЯ-ГОСУДАРСТВОМ-ПРИ-ПЕТРЕ-I

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Е. В. АЛЕКСЕЕВА, ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО ОПЫТА УПРАВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВОМ ПРИ ПЕТРЕ I // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 15.02.2021. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/ИСПОЛЬЗОВАНИЕ-ЕВРОПЕЙСКОГО-ОПЫТА-УПРАВЛЕНИЯ-ГОСУДАРСТВОМ-ПРИ-ПЕТРЕ-I (дата обращения: 28.03.2024).

Автор(ы) публикации - Е. В. АЛЕКСЕЕВА:

Е. В. АЛЕКСЕЕВА → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
895 просмотров рейтинг
15.02.2021 (1137 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
5 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО ОПЫТА УПРАВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВОМ ПРИ ПЕТРЕ I
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android