Libmonster ID: BY-1275
Автор(ы) публикации: А. И. СПИРИДОВИЧ

Автор публикуемой ниже записки А. И. Спиридович был одним из выдающихся жандармских офицеров царствования Николая II. Родившись в провинциальной дворянской семье в 1873 г., он воспитывался в Аракчеевском кадетском корпусе в Нижнем Новгороде и в Павловском военном училище в Петербурге. Семь лет прослужил он в 105-м Оренбургском пехотном полку и еще два - в Московском жандармском управлении, а затем в январе 1902 г. С. В. Зубатов взял его к себе в Московское охранное отделение. Зубатов ему симпатизировал (и стал крестным дочери Спиридовича Ксении), а вскоре дал важное назначение 1 . В январе 1903 г. Спиридович получил должность начальника недавно образованного Киевского охранного отделения, где уже 13 мая 1903 г. добился крупного успеха, схватив грозного террориста Г. А. Гершуни, организатора убийств министра внутренних дел Д. С. Сипягина, а также харьковского и уфимского губернаторов И. М. Оболенского и Н. М. Богдановича. Поимка Гершуни принесла Спиридовичу большие почести, он получил, в частности, 22 поздравительных письма и телеграммы, был значительно повышен в чине с увеличением оклада на две тысячи рублей в год 2 . 30 апреля 1905 г., однако, на Спиридовича было произведено покушение: его ранил в Киеве Петр Руденко, бывший осведомитель. (Жена Спиридовича не выдержала потрясения и умерла.) 3

После лечения за границей, в начале 1906 г. Спиридович был назначен шефом Дворцовой охраны, недавно созданной службы для объединения мероприятий по охране царской семьи 4 . Убежденный монархист, Спиридович воспринимал это назначение как "мечту" 5 . Новая служба располагала годовым бюджетом до 200 000 рублей. Она не обзаводилась осведомителями. При содействии четырех жандармских офицеров Спиридович руководил работой 275 бывших унтер-офицеров петербургских гвардейских полков. На этих чинов возлагалась физическая защита императора и членов его семьи и непрерывное наблюдение в тех местах (и поблизости), которые они посещали. Многие агенты этой службы проходили специальную подготовку для опознания известных террористов. Штат этих охранников всегда сопровождал царя и его семью при их передвижениях как по империи, так и за границей 6 . Спиридович заслужил любовь Николая II, который скоро позволил ему сфотографироваться с царской семьей 7 .

По прошествии нескольких лет Спиридович приобщился к истории. В соответствии с учебной программой, введенной в ноябре 1910 г. для подготовки жандармских офицеров, он выступил в Царском Селе с циклом в 27

стр. 3


лекций по истории социалистических политических движений на западе и в России. Спиридович увидел, что 60 офицеров, проходивших обучение, проявляют прилежание и чрезвычайную любознательность, но сожалел, что не может порекомендовать им никакого учебного пособия, кроме таких, как "История русского революционного движения" А. Туна, переведенная В. И. Засулич и изданная с предисловием Г. В. Плеханова в Петербурге в 1906 году. Но сверх того он давал им программы, прокламации и прочие краткие печатные издания главных революционных партий 8 . К 1914 г. он изготовил подробный исторический очерк о социал-демократической партии, за которым два года спустя последовал и другой - об эсеровской партии. Эти солидные монографические тома, рекомендованные Департаментом полиции жандармским офицерам, основывались на тщательном изучении полицейских архивов, а также на близком знании этих революционных организаций самим Спиридовичем 9 . Они сохраняют свое значение ценного исторического источника.

В конце лета 1911 г. на Спиридовича была возложено обеспечение безопасности императора в Киеве, а его зять, Н. Н. Кулябко, шеф киевской охранки, должен был оберегать Столыпина. Убийство главы правительства положило конец карьере Кулябко, однако Спиридовича по настоянию императора оставили в его должности даже на время расследования 10 . Он держался на этом месте до августа 1916 г., когда принял пост ялтинского градоначальника. Он и стремился занять такую должность, потому что, согласно строго действовавшим правилам гражданской службы, оставив жандармский корпус, утратил право на государственную пенсию 11 .

После Февральской революции Спиридович был арестован и помещен в Петроправловскую крепость, а затем в Кресты. Поэт А. А. Блок видел его в тюрьме 10 июня. Это был, писал Блок, "генерал, походивший на капитана. Нелепо мужиковатый, большой и молодой. Все говорил деловито. Не имел никаких просьб, кроме прогулок. И вдруг, отворачивался от солдат и тихонько всхлипывал" 12 . 1 октября по ошибке его выпустили, затем снова он был арестован большевиками, но опять скоро отпущен 13 . В Петропавловской крепости Спиридовичу встретился В. Л. Бурцев, арестованный большевиками в день их переворота. Он поведал Бурцеву многое о деятельности тайной полиции при царизме; оба они иногда в декабре 1917 - январе 1918 г. играли в карты с эсерами С. П. Мельгуновым и Н. Д. Авксентьевым, а также с кадетом Н. М. Кишкиным. В благодарность Бурцев, освобожденный в феврале 1918 г., возможно, помог Спиридовичу бежать из России 14 .

В эмиграции Спиридович являлся явно плодовитейшим автором из числа бывших чинов охраны. Он опубликовал очерк о своей службе при Зубатове и в Киеве; исследование о Распутине и его роли в предреволюционной России; двухтомную историю времени, когда он нес ответственность за личную безопасность императора, - по сути, обстоятельное введение в жизнь царского двора; а также трехтомное исследование о России в войне и революции 15 . Каждая из этих работ, особенно последние две, является бесценным источником по истории последнего десятилетия царской России. Страстный фотограф, он запечатлел царскую семью на сотнях снимков и дюжинами включил их в свои воспоминания о дворе. Спиридович также собрал сотни газетных вырезок и переплел их в многочисленные досье о политической и общественной жизни России 16 . Спиридович жил, писал и читал лекции в Париже на протяжении многих лет, затем в 1950 г. перебрался в Нью-Йорк, где продолжал читать лекции по русской истории. Умер он в 1952 году 17 .

Когда Временное правительство начало расследование деятельности охраны, внимание было привлечено и к вопросу о ее роли в распространении антисемитизма. С. Г. Сватиков, социал-демократ, прибыл в Париж в начале мая 1917 г., чтобы ликвидировать сеть русской тайной полиции за границей 18 . Он занимался также проверкой сведений о том, что П. И. Рачковский,

стр. 4


один из руководителей русской охранной полиции, сфабриковал пресловутые "Протоколы Сионских мудрецов". Агент охранки Генри Бинт утверждал, что Матвей Головинский, журналист-осведомитель, сфабриковал их по указаниям Рачковского. Хотя Бурцев и другие комментаторы приняли эту версию происхождения документа, Б. И. Николаевский, бывший меньшевик и осторожный исследователь, отвергал ее. В письме Вере Кон, датированном 30 августа 1964 г., Николаевский высказывал предположение, что "Протоколы" имеют отношение к борьбе за власть внутри российской элиты, между теми, кто выступал за франко-русский союз, и теми, кто проводил прогерманскую политику 19 . Новейшие исследования подтверждают, что фабрикация "Протоколов" действительно была вызвана борьбой за власть, возможно, против С. Ю. Витте, и являлась своеобразной реакцией на мучительные перемены, свойственные тому времени, главным орудием которых авторы этого сочинения считали евреев 20 .

Несмотря на крайние усилия, следствие не выявило в архиве Департамента полиции ничего, что подтверждало бы его антисемитские действия или намерения; единственным исключением являлся позорный циркуляр К. Д. Кафафова от 9 января 1916 г., предостерегавший чинов охраны, что "революционеры и их вдохновители, евреи, а также тайные сторонники Германии, намерены вызвать общее недовольство и протесты против войны с помощью голода и крайнего вздорожания жизненно важных продуктов". Директива, однако, заканчивалась указанием, чтобы в этом отношении местные чины не развертывали какой-либо деятельности 21 . М. Н. Лебедеву, бывшему судебному следователю, Временное правительство поручило расследовать факты о поддержке Департаментом полиции правых организаций и деятелей. По заключению Лебедева, высшие чины полиции были осведомлены, что эти организации "возбуждали в народе вражду и непослушание по отношению к правительственным властям" и "разжигали классовую и национальную рознь среди населения империи", что это приводило "к антиеврейским погромам... сопровождавшимся убийствами и разграблением собственности". На практике, однако, никому из чиновников, указанных Лебедевым, не оказалось возможным предъявить обвинение в превышении власти или преступном бездействии (некоторые из них, включая А. А. Макарова, Н. А. Маклакова и А. Н. Хвостова, были расстреляны Чека) 22 .

Публикации последнего времени проливают свет на вопрос об антисемитизме в России 23 . В числе важнейших - исследования Ч. Руда об охранной полиции и С. Степанова по вопросу об антисемитизме в среде предреволюционного российского чиновничества 24 . Эти авторы приходят к выводу, что так и неизвестно, кто написал пресловутые "Протоколы Сионских мудрецов" или даже когда они были написаны. Во всяком случае ни правительство, ни подчиненные ему учреждения никогда не пытались использовать "Протоколы" в антиеврейских целях. Руд и Степанов также показали, что центральное правительство, глубоко озабоченное удержанием порядка в неустойчивой обстановке, старалось, в частности, в связи с делом Бейлиса, предотвратить насилия против евреев, хотя местная полиция и жандармерия действительно участвовали в таких деяниях.

Ранее не публиковавшиеся очерки Спиридовича о дореволюционном антисемитизме направлены на доказательство того, что высшая администрация и полицейские чины в России, как правило, не были антисемитами и что они прилагали значительные усилия, чтобы защитить евреев от стихийных проявлений вражды. Например, он отметил, что, хотя Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства все перерыла в поисках доказательств "погромной" деятельности, ей не удалось обнаружить ничего, кроме кафафовской директивы. "Ничего подобного не могло быть найдено в архиве, - заметил Спиридович, - но это не могло существовать не оставляя следов, и самому себе Департамент полиции не лгал". В своем огромном хранилище бумаг Департамент даже не располагал ни одним экземпляром "Протоколов Сионских мудрецов". Спиридович признавал, что в,конце 1905 г. жан-

стр. 5


дармский офицер М. С. Комиссаров напечатал антисемитские прокламации на печатном станке в Департаменте полиции, но этого, по его словам, не случилось бы, если бы не хаос, воцарившийся в то время в данном учреждении. Спиридович далее отмечает, что П. И. Рачковский, под начальством которого служил Комиссаров в декабре 1905 г., был "большой юдофил", всегда "говорил о евреях... с большим сочувствием" и брал на службу только евреев, когда возглавлял Парижское бюро охранки (1885 - 1902 гг.). Наконец, Спиридович сообщает некоторые новые детали об интересе, проявленном Департаментом полиции к "жидо-масонским заговорам", - например, о том, что два иезуитских эксперта, приглашенных в Россию для помощи в расследовании этого дела, не смогли получить визы для въезда в страну, и этим дело кончилось.

Невозможно определить точно, когда были написаны эти очерки. По-видимому, Спиридович писал их в Париже в то время, когда Гитлер уже пришел к власти и развязал мировую войну; автору важно было показать, что волна антисемитизма, захватившая Европу, не была порождена ни царским двором, ни вообще русской бюрократией.

Рукописи Спиридовича, хранящиеся в машинописном виде в бумагах Спиридовича в Архиве Библиотеки Йельского университета (box 26, envelope) печатаются с любезного разрешения администрации Библиотеки. Публикация подготовлена Дж. Дейли.

----- Примечания

1. Медников - Спиридовичу, 5.VI. 1903 (С. В. Зубатов и его корреспонденты. М. -Л. 1928, с. 202); Рукопись: Зубатов, Сергей Васильевич (Коллекция А. И. Спиридовича, Архив Йельского университета, Box 2).

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 102, ОО, 1902 г., д. 825. л. 214, 220об. -221. Доклад Департамента полиции, 22.IX.1903; СПИРИДОВИЧ А. И. При царском режиме. - Архив русской революции. Т. 15. Берлин. 1934, с. 158, 161 - 167; Медников - Спиридовичу, 30.1., 14.11., 2.V.1903 (Красный архив, 1926, т. 17, с. 196 - 197, 199 - 200, 217).

3. SPIRIDOVICH A. Histoire du terrorisme russe, 1886 - 1917. Paris. 1930, p. 233; СПИРИДОВИЧ А. И. При старом режиме, с. 201 - 206.

4. МОСОЛОВ А. А. При дворе последнего российского императора. М. 1993, с. 170.

5. SPIRIDOVICH A. Les dernieres annees de la cour de Tsarskoie Selo. T. 1. Paris. 1928, p. 21.

6. Падение царского режима (ПЦР). Т. 3. Л. -М. 1925, с.27 - 28. Показания Спиридовича; АГАФОНОВ В. К. Заграничная охранка. М. 1918, с. 121.

7. SPIRIDOVICH A. Dernieres annees. Т. 1, р. 210.

8. ГАРФ, ф. 102, оп. 253, д. 243, л. 1 - 146. Конспект лекции; СЕРГЕЕВ А. А. Жандармы-историки. - Голос минувшего, 1917, т. 9 - 10, с. 376 - 377; SPIRIDOVICH A. Dernieres annees. Т. 1, р. 427 - 437.

9. СПИРИДОВИЧ А. И. Революционное движение в России. СПб. 1914; 1916. Эти сочинения Спиридовича открыто были изданы только после Февральской революции (СПИРИДОВИЧ А. И. Партия социалистов-революционеров и ее предшественники, 1886 - 1916. Пг. 1918; История большевизма в России от возникновения до захвата власти, 1883 - 1903- 1917. Р. 1922. Об этих работах см.: ALEKSEEV. Спиридович и его "История революционного движения в России (Красный архив, 1928, т. 26, с. 213 - 220.

10. Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 1284, оп. 250, д. 15, л. 87; КУРЛОВ П. Г. Гибель императорской России. Берлин. 1923, с. 135.

11. РГИА, ф. 1284, оп. 250, д. 25, л. 2. Воейков - Маклакову, 27.1.1915; л. 7. Доклад из Ставки, 19.V.1916; л. 9. Доклад Министерства внутренних дел, 24.VI.1916; л. 19. Хвостов - Николаю II, 12.11.1916.

12. Дневник Ал. Блока. Т. 2. Л. 1928, с. 18.

13. SPIRIDOVICH A. Dernieres annees. Т. 1, р. 16.

Дейли Джонатан - доктор исторических наук, профессор Иллинойсского университета. Чикаго, США.

стр. 6


14. МЕЛЬГУНОВ СП. Воспоминания и дневники. Т. 1. Paris. 1964, с. 141.

15. СПИРИДОВИЧ А. И. При царском режиме; SPIRIDOVICH A. Raspoutine. Paris. 1935; EJUSD. Dernieres annees; ЕГО ЖЕ. Великая война и Февральская революция, 1914 - 1917 гг. N. Y. 1960.

16. См.: The Widener Library at Harvard University; The Spiridovich Papers at Yale University Library Archives. Йельская коллекция содержит 27 ящиков документов, включая записи для лекций, которые Спиридович читал в Париже и Нью-Йорке (по темам от "О роли личности в истории" до "Женщины в русском революционном движении") и оттиски его опубликованных статей, таких, как цикл статей для газеты "Русское время" (Париж. 1927) "Петр Великий в Париже (по французским документам)".

17. Life, 14.V.I956. Письмо в редакцию жены Спиридовича.

18. Об этом обследовании см.: АВРЕХ А. Я. Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства. - Исторические записки. Т. 118. М. 1990.

19. СВАТИКОВ С. Русский политический сыск за границею. Ростов-на-Дону. 1918, с. 68; ЕГО ЖЕ. Создание Сионских протоколов по данным официального следствия (Колл. Б. Николаевского, box 20, folder I, Hoover Institution, Stanford University); Евреи и русская революция. Материалы и исследования. М. - Jerusalem. 1999, с. 163 - 167, 223 - 227.

20. MARKS S. How Russia Shaped the Modern World. Princeton. 2003, ch. 5.

21. Okhrana Collection, Hoover Institution Archives, Stanford University, Xllld(l), folder 12; ПЦР. T. 2. Л. 1925, c. 135 - 141.

22. Вопросы истории, 1996, N 10, с. 138 - 142; ШИЛОВ Д. Н. Государственные деятели Российской империи. СПб. 2001, с. 391 - 392, 708.

23. СТЕПАНОВ С. А. Черная сотня в России (1905 - 1914 гг.). М. 1992; Евреи и русская революция.

24. РУД Ч. А..СТЕПАНОВ С. А. Фонтанка, 16. Политический сыск при царях. М. 1993, с. 250 - 331.

Еврейский вопрос в России в последнее царствование

В 1905 г., когда в России бушевала первая революция, там появилась напечатанная в районе, подчиненном Московскому цензурному комитету, небольшая книжка С. А. Нилуса: "Великое в Малом и Антихрист, как близкая политическая возможность".

После десяти глав довольно странного, иногда труднопонимаемого текста автор напечатал яркий антиеврейский памфлет, озаглавив его "Протоколы собраний Сионских мудрецов".

В предисловии своей книжки автор объявил, что текст "Протоколов" ему был доставлен одной дамой, привезшей его из Франции в 1901 г., но в подзаголовке рукописи, представленной им в Московский цензурный комитет, Нилус пометил, что то были "Протоколы заседаний Сионских мудрецов", состоявшихся в 1902 - 1904 годах.

Получив из Цензурного комитета рукопись для печати, Нилус заметил свое разноречие относительно дат и вычеркнул указанный подзаголовок, закрепив таким образом 1901 год как время передачи ему "Протоколов".

"Протоколы Сионских мудрецов" являлись грубейшим памфлетом на еврейский народ как таковой, который, по мысли автора, стремится подчинить себе все государства мира, дабы управлять ими в политическом, экономическом и духовном отношении вполне диктаторски и беспрекословно. Рекомендуемые для того "Протоколами" меры отличаются часто самым отрицательным безнравственным характером.

Московский цензурный комитет, усмотрев в "Протоколах" произведение, возбуждающее одну часть населения против другой и могущее повлечь за собою погромы, отказал было пропустить их к печатанию, но, под давлением начальника Главного управления по делам печати, после некоторых цензурных урезок, все-таки разрешил печатание.

стр. 7


Можно думать, что на такое разрешение повлияло то обстоятельство, что в 1903 г. "Протоколы" уже были напечатаны в газете "Знамя", редактором которой был известный антисемит бессарабец Крушеван, которого обвиняли в устройстве Кишиневского погрома в 1903 году.

Книжка Нилуса и его памфлет "Протоколы" никакого успеха не имели. На них не обратила внимания даже политическая полиция Петербурга, ни самый центр ее - Департамент полиции, хотя в 1905 и 1906 гг. более чем когда-либо прорывалось в России антисемитическое движение и даже были еврейские погромы, о чем сказано ниже.

Не имело успеха и второе издание книжки Нилуса, вышедшее в 1911 году. Правительство и политическая полиция снова не обратили на нее никакого внимания. Те же интеллигентные читатели, в руки которых попадала случайно книжка Нилуса, улыбались, читая про его отожествление всемирного еврейства с Антихристом.

Так продолжалось до революции 1917 года, до падения монархии, до великой российской катастрофы.

Февральская революция 1917 года с принесенным ею равноправием евреев и выдвижением их на первый план во всех главных центрах России, а затем и большевистский переворот и установленный им режим со всеми его ужасами служили для антисемитов подтверждением всего того, что Нилус писал о евреях.

И с этого времени начинает расти в правых русских кругах интерес к "Протоколам".

Книжка Нилуса, сделавшаяся после революции 1917 г. запретной на территории бывшего государства Российского, приносится беженцами в соседнюю Германию, а затем во многие главные европейские государства и становится в полном смысле слова Евангелием всех антисемитов. Некоторые публицисты считают, что по количеству изданных после 1917 г. экземпляров "Протоколы" занимают едва ли не первое место после Библии.

Вокруг "Протоколов" разгорается борьба евреев с антисемитами, и главным образом с антисемитами русскими. Ведь это они принесли "Протоколы" из России, они передали их немцам, а позже Гитлер со своими подручными, и главным образом с Розенбергом, в этих самых "Протоколах" нашел идеологическую опору для всей своей ужасной борьбы с еврейством.

Борьба породила легенды, измышления, предположения и догадки, выдаваемые за достоверные факты.

В защиту еврейства встали в печати известные русские общественные и политические деятели и журналисты во главе с П. Н. Милюковым. Большинство из них принимало активное участие в свержении царского режима. Как бы продолжая борьбу с прошлым, ушедшим в историю режимом, они почти все признали, что "Протоколы" - "литература", подлог, автором которого является царское правительство в лице чиновника Департамента полиции Петра Ивановича Рачковского.

В защиту легенды о подлинности "Протоколов", в защиту царского правительства выступила в печати и на трибуне в Германии группа русских правых во главе с бывшим членом Государственной думы Марковым 2-м, бывшим когда-то председателем Союза русского народа.

Сыпались в иностранной печати взаимные обвинения, иногда оскорбления. Не скупились ни в выражениях, ни в догадках и вымыслах.

Со страниц прессы борьба перенеслась в судебный зал в Швейцарии, там в 1934 - 1937 гг. состоялся судебный процесс в Берне, где разбирался вопрос о происхождении "Протоколов", был доказан их подлог, фальшь как документа.

Дебатировался вопрос и об авторах "Протоколов", о которых, в смысле их имен, суд не вынес решения.

Таким образом, если вопрос о подлоге "Протоколов" является вполне доказанным и скрепленным решением Бернского суда, если в силу этого вопрос является ныне бесспорным, то вопрос об авторах "Протоколов" остается открытым.

стр. 8


Интересовал вопрос о "Протоколах" и автора настоящих строк.

Бывши свидетелем, а иногда и участником многих событий в России за последние 17 лет царского режима, знавши почти всех лиц, так или иначе причастных к делу о "Сионских протоколах", зная хорошо по прошлой службе и настроения центрального правительства и центральной власти за последние 11 лет, автор решается поделиться с лицами, интересующимися вопросом о "Сионских протоколах", теми сведениями, которыми он располагает по этому вопросу.

С. А. Нилус и его антисемитская работа

Дворянин Орловской губернии Сергей Александрович Нилус, прославившийся изданием памфлета "Протоколы Сионских мудрецов", родился в 1862 году. Он был богатый помещик, владевший в Орловской губернии именьями Золотареве, Грачевка и Становое, включавшими до двух тысяч десятин земли с соответствующими домовыми и дворовыми постройками. В 1905 г. Нилус продал именье Золотареве некоему Гальскому.

Нилус был влюблен в свою двоюродную сестру Наталью Афанасьевну Владимирову, рожденную Матвееву, с которой он и уехал в 1883 г. за границу. Н. А. Владимирова была старше Нилуса на 18 лет (родилась в 1845 году). Ее муж, Н. А. Владимиров, не давал развода. Между тем в Диене 13/25 сентября 1883 г. у Натальи Афанасьевны родился сын Сергей, что окончательно связало с ней Нилуса. Сын этот в 1895 г. высочайшим указом был узаконен и признан сыном Сергея Александровича Нилуса - Сергеем Сергеевичем.

В 1906 г. Нилус-отец женился на Елене Александровне Озеровой, которую знала великая княгиня Елизавета Федоровна, жена великого князя Сергея Александровича, московского генерал-губернатора. Это обстоятельство и то, что две двоюродные сестры Е. А. Озеровой, тоже Озеровы, Екатерина Сергеевна и София Сергеевна, были фрейлинами императрицы Марии Федоровны, породили позже целый ряд легенд о близости Нилуса "ко двору", о его планах приблизиться к их величествам и т.д., о чем будет [говориться] позже.

Этот брак состоялся с согласия Натальи Афанасьевны, которой тогда было уже 60 лет. Она и осталась жить в доме супругов Нилусов. Обе женщины сошлись и жили дружно все вместе до 1923 года. В 1923 г. большевистское правительство разбило семью. Нилус-отец был арестован и отправлен затем жить во Владимирский уезд, где и умер 1/14 января 1930 года. НА. умерла в 1934 году.

Воспитанный на модной в семидесятых годах нигилистической литературе, Нилус в 1882 г., по его собственной характеристике, был не верующим в Бога молодым человеком. Живя в том году летом два с половиной месяца в Киеве, он не поинтересовался посетить знаменитую Киево-Печерскую лавру и даже ни разу не был вообще в церкви.

Царствование императора Александра III, которое Нилус считал "незабвенным", потому что "оно было истинным торжеством православного христианства над не просвещенным христовой верой миром и над миром, отступившим от Христа Господа", совершенно изменило Нилуса.

Он не только сделался глубоко верующим христианином, но стал религиозным до мистицизма. Он стал посещать монастыри, стал углубляться в разные религиозные проблемы, увлекался книгами религиозного содержания, стал сам писать на религиозные темы. Правда, его религиозные воззрения часто походили по своей наивности на то, как давным-давно когда-то одна няня объясняла мальчику, что гром гремит потому, что пророк Илья на колеснице по небу катается.

Нилус долго жил около Оптиной пустыни, что была в Козельском уезде, любил беседовать, спорить с монахами. Рылся в библиотеке Пустыни, изучая, что когда-то говорили именитые "старцы".

Его мистицизм привел его к глубокой вере в скорое пришествие на землю Антихриста, который представлялся ему реальным владыкой всего мира.

стр. 9


Живя у себя в именьи, он писал большое сочинение по религиозным вопросам, о котором не раз беседовал со своим другом, соседом по именью, уездным предводителем дворянства майором Алексеем Николаевичем Сухотиным.

Однажды летом 1901 г. Сухотин принес Нилусу рукопись памфлета, который получил позже название "Протоколы Сионских мудрецов". Вот как рассказывает про это событие, имевшее столь чреватые последствия, сын Нилуса, Сергей Сергеевич.

"Мне было тогда 18 лет, и, следовательно, я мог следить за разговором Сухотина с моим отцом. Сухотин принес свернутые в трубку бумаги и, передавая их отцу, сказал: это ужасный манускрипт по смелости и по цинизму. Может быть, ты найдешь там что-нибудь, что тебя заинтересует и что осветит тебе настоящие политические события.

Мой отец спросил, каким путем Сухотин добыл этот документ, и тот ответил, насколько я помню, что манускрипт принесла ему вдова одного умершего дворянина. Она нашла рукопись после смерти мужа в его письменном столе. Сухотин назвал эту даму, но я не помню ее фамилии. Но он сказал: я только прошу тебя не называть никому ее имени до ее смерти. Это единственное условие, которое я тебе ставлю.

Мой отец читал нам вслух этот манускрипт, который был написан по- французски, и это чтение производило на нас большое впечатление. Я отлично помню, что листы той рукописи были вырваны из переплетенной тетради. Мой отец перевел манускрипт на русский язык, чтобы его опубликовать. Он вручил одну копию его редактору "Московских ведомостей" Грин-гмуту, который и опубликовал "Протоколы".

Я помню, как я читал "Протоколы" в этой газете, в лицее в Москве зимою 1902 - 1903 годов. Они печатались в [виде] ряда статей".

Нет никакого основания сомневаться относительно правдивости этого рассказа Нилуса-сына, тем более что его подтверждает и сам Нилус-отец. Последний неоднократно отмечал, что он получил рукопись "Протоколов" в 1901 году. В последующие годы рукопись была размножена на гектографе в небольшом количестве, но успеха не имела. Через генерала Степанова, состоявшего при великом князе Сергее Александровиче, "Протоколы" были показаны самому великому князю, но успеха не имели. На них не было обращено никакого внимания. Нилус рассказывал, будто бы великий князь, прочитавши "Протоколы", махнул рукой и сказал: "Теперь уж поздно".

Но самое важное заключается в том, что сам Нилус поверил в "Протоколы", потому что они как бы подтверждали его веру в скорое пришествие Антихриста. Об Антихристе он писал книгу. Теперь, с получением знаменитой рукописи, Нилус отожествил еврейский народ, со всеми его, по памфлету, кознями, с Антихристом. Содержание рукописи явилось как бы концом его труда.

В 1905 г., когда в России повсюду гремела революция, шли политические убийства и гражданская война, происходил первый дружный штурм самодержавия со стороны всех "оппозиционных и революционных организаций государства Российского", о чем представители их сговорились еще в ноябре 1904 г., на съезде в Париже, - в том году Нилус издал вторично свою книгу "Великое в малом и Антихрист, как близкая политическая возможность", добавив к своему прежнему тексту знаменитую рукопись "Протоколы Собраний Сионских мудрецов".

Как уже было сказано, в предисловии автор говорил, что текст "Протоколов" ему доставлен одной дамой, привезшей его в 1901 г. из Франции.

Так впервые появился в печати знаменитый памфлет под наименованием "Протоколы Сионских мудрецов", каковое название присвоено ему Сергеем Александровичем Нилусом 1 .

В 1911 г. эта книга с "Протоколами" была снова переиздана Нилусом под заглавием "Великое в малом. Близ грядущий Антихрист и царство дьявола на земле". Так как с этого именно издания делались позже перепечатки в Германии, то мы и останавливаемся на нем.

стр. 10


Книжка Нилуса состоит из десяти глав трудно читаемого и местами с трудом понимаемого текста, за которым идут "Протоколы". Текст представляет [собой] как бы сборник рассказов на разнообразные темы и снабжен цитатами из Священного писания и Святых отцов.

В книжке трактуется в порядке глав следующее: беседа Преподобного Серафима Саровского о царской власти, о злоумышляющих против нее; проект епископа Графтона о соединении церквей; общее церковное ожидание конца мира и явление Антихриста; слово Преподобного Ефрема Сирина об Антихристе; записи из летописи Оптиной пустыни; письма бывшего обер- прокурора Святейшего синода графа А. Толстого о его двух снах и толкование этих снов старцем Амвросием; слова Преподобного Серафима Саровского, Иоанна Кронштадтского, старца Амвросия, митрополита Филарета; философ В. Соловьев о кончине мира и об Антихристе; комета 1882 года и тринадцатилетнее царствование Александра III; "мир во зле лежит"; мудрость века сего как борьба против Бога.

В последней, десятой главе говорится о мировом предчувствии явления Антихриста и приводится мнение Вл. Соловьева об Антихристе из его труда "Три разговора".

Таково почти все содержание глав книжки. А так как, по глубокой уверенности Нилуса, ожидаемый Антихрист есть никто иной, как еврейский народ, добивающийся своими казнями власти над всем миром, Нилус и дает после десятой главы "Протоколы". О них в десятой главе он говорит следующее:

"В 1901 г. мне удалось получить в свое распоряжение от одного близкого мне человека, ныне уже скончавшегося (помяни, боголюбивый читатель, о упокоении болярина Алексия), рукопись, в которой с необыкновенной отчетливостью и ясностью изображены ход и развитие всемирной роковой тайны еврейско-масонского заговора, имеющего привести отступнический мир к неизбежному для него концу. Лицо, передавшее мне эту рукопись, удостоверило, что она представляет собою точную копию - перевод с подлинных документов, выкраденных женщиной у одного из влиятельнейших и наиболее посвященных руководителей франкмасонства, после одного из тайных заседаний "посвященных" где-то во Франции, этом оживленном гнезде франкмасонского заговора. Эту-то рукопись под общим заглавием "Протоколы собраний Сионских мудрецов" я и предлагаю желающим видеть, слышать и разуметь.

Впервые рукопись эта увидела свет только в конце 1905 года, во втором издании книги моей "Великое в малом и Антихрист, как близкая политическая возможность". Тогда был самый разгар всероссийского пожара, так называемого "освободительного движения" с исключительной ясностью и силой оправдавшего нашу уверенность в подлинности "Протоколов". Один Господь знает, сколько мною было потрачено от 1901 по 1905 год неустанных усилий дать им движение с целью предварения власть имущих о причинах грозы, уже давно собиравшейся над беспечной, а теперь, увы, и обезумевшей Россией. Но только в 1905 г. совершилось печатание зловещей рукописи в предостережение всем тем, кто еще имеет уши слышать и очи чтобы видеть, да обратятся они с покаянием к Богу Истинному и посланному им Господу Иисусу Христу и да будут чресла их препоясаны и светильники горящи для сретения Жениха грядущего в Полунощи...

Нельзя попутно не заметить, что название рукописи не совсем соответствует ее содержанию: это не "Протоколы" собраний, а чей-то, власть имеющего, доклад, разделенный на части, не всегда даже между собою логически связанные; впечатление остается такое, что это как будто отрывок чего-то гораздо более значительного, начало и многие подробности которого или утрачены, или не были отысканы. Указанное мною выше происхождение рукописи дает тому удовлетворительное объяснение.

Антихристово дело, по преданию Святых отцов, должно быть во всем пародией дела Христова: оно и не обошлось без своего Иуды".

стр. 11


После двух страниц следующего затем хруднопонимаемого экзальтированного текста десятая глава заканчивается словами: "За веру, за Царя, Православные, за дом Пресвятой Богородицы, за родину-мать, Святую землю Русскую".

Затем следовали "Протоколы".

"Протоколы собраний Сионских мудрецов"

Пронумерованные с 1-го по 24-й "Протоколы" заключали в себе целый план, систему уничтожения христианских государств сперва медленной их деморализацией, а в конце концов революционными переворотами с целью овладения евреями властью над всем миром. Рекомендуемые для этой цели меры отличаются крайней аморальностью.

В 1921 г., в номерах от 16, 17 и 18 августа, константинопольский корреспондент лондонской газеты "Таймс" рассказал между прочим легенду появления "Протоколов" в России, причем установил впервые, что "Протоколы" являются переделкой, плагиатом, подделкой книги некоего Мориса Жоли.

То был злостный памфлет, направленный против императора Наполеона III, изданный сперва анонимно, а затем в 1868 г. вторично в Брюсселе. Памфлет имел большой успех. Автор его был установлен французской полицией, арестован, предан суду и приговорен к 15 месяцам тюрьмы и к 20 фр. штрафа за возбуждение к ненависти и презрению.

Составитель "Протоколов Сионских мудрецов" заменил Макиавелли еврейским народом и приписал ему все то отрицательное в смысле политики, что признавал уместным Макиавелли, и все те отрицательные меры в политике, которые применялись в империи Наполеона III. Кое-что составитель прибавил от себя. После 24-го протокола следовали "Необходимые разъяснения" Нилуса, начинавшиеся так:

"Подписано Сионскими представителями 33-й степени. Эти протоколы тайно извлечены (или похищены) из целой книги "Протоколов". Все это добыто моим корреспондентом из тайных хранилищ Сионской Главной Канцелярии, находящейся ныне на французской территории".

Далее Нилус высказывал некоторые свои мысли в духе "Протоколов", подчеркивая, что "Заговор еврейства против целого мира - не выдумка, а печальная действительность", и подкреплял это некоторыми примерами из петербургской общественной жизни. Он с грустью замечал: "Надо ли говорить, что опубликование в 1905 г. этого документа ("Протоколов") было встречено молчаливой ненавистью всей преданной Сиону прессы и полным, едва ли легкомысленным, невниманием со стороны [тех], кто призван был Государем ведать дела управления Царства Русского". Разъяснения кончались словами: "Горе, горе, горе".

Часть вторая книжки была озаглавлена "Близ грядущий Антихрист" и царство дьявола на земле. Тайна беззакония. Печать Антихриста. Звериное число 666". В ней Нилус высказывает такие странные мысли о "Символическом Змие", в котором он видит масонство, об Антихристе, о разных печатях Антихриста, приводя их рисунки, о кончине мира, что читатель начинает сомневаться в психической нормальности автора. И нет ничего удивительного, что один историк выразился так про Нилуса: "Перед читателем ярко обрисовался тип полупомешанного фанатика, не чуждого, однако, карьеризма" 2 .

И это издание также не имело тогда успеха.

В 1917 г. Нилус выпустил третье издание "Протоколов", отпечатанное, как и второе, в Троице-Сергиевой лавре. В нем Нилус заявил, что рукопись "Протоколов" ему была передана Алексеем Николаевичем Сухотиным; что теперь он знает положительным образом, что "Протоколы" - не что иное, как стратегический план завоевания мира евреями, представленный в Совет старшин на Базельском сионистском конгрессе в 1897 году. Про это издание говорили, что в первые же дни Февральской революции оно было конфиско-

стр. 12


вано и уничтожено по приказанию А. Ф, Керенского, что последний, однако, категорически опроверг.

Такова история появления "Протоколов" и их распространения в России по Февральскую революцию 1917 года. Успеха они, как уже указано выше, среди публики не имели. Политическая полиция даже в столицах их не знала и ими не интересовалась. Их не было даже в Департаменте полиции вообще, а в его библиотеке в частности. Никакого влияния на совершавшиеся в России политические события, и в частности на происходившие там еврейские погромы, "Протоколы" не оказывали. Февральская, а затем большевистская революции придали им значение и создали им популярность, о чем сказано ниже.

* * *

Кто же их автор? Вопрос остается пока открытым. Но мы должны категорически заявить, что так как первое напечатание их принадлежит Нилусу и так как они по своему содержанию вполне отвечают всему миросозерцанию Нилуса, он, Нилус, как мы видим, дополнял их своими статьями, комментировал их и распространял их в полном искреннем убеждении, что делает большое патриотическое дело. Приняв это все во внимание, мы не удивимся, если когда-либо будет указано, что именно он, Нилус, и является их автором.

Человек, который с полным сознанием своей правоты пишет то, что помещено во второй части его книги "Великое в малом", вполне способен составить и "Протоколы", использовав для них всю подходящую для того литературу. Французским языком Нилус владел вполне, с литературой Дрюмона и других антисемитов он был знаком хорошо. Мы имеем полное основание заявить, что это он, Нилус, передал Крушевану "Протоколы" для напечатания в газете "Знамя". Крушевану и его правой деятельности Нилус сочувствовал. Она была сродни всему его миросозерцанию.

Нет никакого основания в поисках авторов "Протоколов" совершенно отметать главного виновника их появления.

"Протоколы" в издании г. Буши

В 1907 г. большой русский патриот и идейный антисемит Георгий Бутми издал "Протоколы" под заглавием "Враги рода человеческого", снабдив книжку предисловием "переводчика". В нем было сказано, что эти протоколы подписаны представителями Сиона, которых нельзя смешивать с представителями сионистского движения, что они были извлечены из полного собрания "Протоколов", которых полностью нельзя было перевести за ограниченностью времени. К "Протоколам" был приложен план мирного завоевания евреями всего мира. Указывалось на то, что все это было извлечено из секретного ящика главной канцелярии Сиона, которая находится во Франции. В конце указывалось: "Переведено с французского, 9 декабря 1901 года".

Эти "Протоколы" были численностью 27, а не 24, как у Нилуса. Книжка Бутми, как и книжка Нилуса, успеха в России не имела и никакого влияния не оказала. Но во Франции, как указано ниже, позже г. Бутми пользовался во французском обществе большим уважением и считался авторитетом по еврейскому вопросу.

"Придворные круги" и "Протоколы"

О покойном Государе и его супруге, о "придворных кругах" до революции ходило много сплетен и легенд. Одни были просто глупые, другие злостные, клеветнические, принесшие нашей родине много вреда.

Распространялись и выдумывались эти сплетни лицами разных слоев общества; во время же войны самые злостные, политического характера, сплетни пускались из немецких военных кругов, имея в виду смуту и развал тыла.

стр. 13


Надо отдать справедливость, что наши зарегистрированные политические партии не повинны в них, но отдельные революционеры не чужды были им. Так, известный В. Л. Бурцев в одном из номеров своей газеты, поверив присланному ему за границу из С. -Петербурга письму, поместил целый фельетон, где между прочим поведал, как автор этих строк, тогда полковник, Спиридович, устраивает в Царском Селе свидания Ее Величества с Распутиным в одной из царскосельских парикмахерских.

Все рассказанное было настолько наивно и нелепо, что вызывало только гомерический смех. "Как же вы, Владимир Львович, - спрашивал я Бурцева после революции, - могли напечатать подобный вздор? А мы-то в Петербурге считали вашу газету серьезным органом". Бурцев крутил бородку, чмыхал и говорил мне только, что так написал ему его информатор, маленький чиновник Департамента полиции.

Много небылиц было возведено на "придворные круги" и по связи с "Протоколами", и главным автором их явился некий де Шайла, странный человек, в молодости встречавшийся с Нилусом в России.

Де Шайла рассказывал, что будто бы в 1909 г. он в России в Оптиной пустыни виделся с Нилусом, который показал ему подлинную рукопись "Протоколов" и рассказал, что рукопись привезла ему из Парижа некая госпожа К. (Комаровская), которая получила ее от "генерала П. И. Рачковского".

По рассказу де Шайла, Нилус своей книжкой на религиозные темы "Записки православного и Великое в Малом", изданной в 1900 г., очень заинтересовал живущую в Москве великую княгиню Елизавету Федоровну, жену великого князя Сергея Александровича, сестру императрицы Александры Федоровны.

Елизавета Федоровна очень заинтересовалась Нилусом, и так как она якобы вела борьбу в 1901 г. со знаменитым Филиппом из Лиона, который имел влияние на Их Величеств, то она решила продвинуть Нилуса во дворец, сделать его священником и затем духовником царицы и таким образом влиять на царицу в истинно православном духе.

В Царском Селе предполагали действовать через фрейлину Е. А. Озерову, двоюродную сестру будущей жены Нилуса.

Кроме этой "оппозиции", группировавшейся в Москве около великой княгини Елизаветы Федоровны, сформировалась оппозиция и в Гатчине во главе с Императрицей Марией Федоровной. Последняя в 1902 г. повелела дворцовому коменданту генералу Гессе приказать П. И. Рачковскому собрать сведения во Франции о личности Филиппа. Рачковский собрал сведения, уличавшие Филиппа в уголовных преступлениях. Царь этому не поверил.

"Обвинение в уголовных преступлениях Филиппа не подействовало на царя. Тогда должны были подействовать "Протоколы", имевшиеся давно в распоряжении Рачковского. Ими раскрывались козни масонов, посланцем которых являлся Филипп" 3 .

"Когда Нилус прибыл в 1901 г. в Царское Село, он имел уже в своем распоряжении "Протоколы". Нилус произвел большое впечатление на фрейлину Озерову и на придворный кружок, враждебный Филиппу. При содействии этих лиц он в 1902 г. выпустил первое издание "Протоколов" в качестве приложения к переработанному тексту книжки о собственных мистических советах.

Книга была представлена Царице и Царю" 4 .

"Одновременно в связи с кампанией против Филиппа выдвигалась следующая комбинация: брак Нилуса с фрейлиной Озеровой и, по рукоположении, приближение его к царю, дабы он занял впоследствии место духовника. Дело шло так успешно, что С. А. Нилус уже заказал священническую одежду" 5 .

"Партии Филиппа удалось, однако, парировать удар, сообщив духовному начальству о наличии известного канонического препятствия к принятию духовного сана С. А. Нилусом.

стр. 14


После этого Нилус впал в немилость и должен был покинуть Царское Село" 6 .

Бурцев пишет: "В 1905 г. не стало больше враждебного Нилусу влияния Филиппа. Тогда заботами Е. А. Озеровой вышло второе издание "Протоколов" с новыми матерьялами, касающимися Серафима Саровского.

Протоколы сыграли свою роль" 7 .

"Таково происхождение "Протоколов Сионских мудрецов", подлога-плагиата, фабрикации агентов царской охраны, продукта интриг придворной камарильи" 8 .

Таковы сказки г. де Шайла, сплошной вздор о "придворных кругах", которому так наивно доверился Бурцев, как доверился когда-то сплетням-небылицам о свиданиях в парикмахерской Царского Села.

Небылицы эти опровергаются официально прежде всего сыном Нилуса, фактами о том времени и делаются вполне понятными, если мы познакомимся по документам с личностью г. де Шайла.

Сын Нилуса, Сергей Сергеевич Нилус, официально категорически опровергнул все измышления про его отца, сделанные г. де Шайла, опровергнул все, касающееся Комаровской и Рачковского по связи с его отцом, назвав все одним именем - ложью.

"Мой отец, - показывает Нилус-сын, - сам говорил мне, что он убедился, наконец, что граф де Шайла был человек фальшивый, что он недостоин его доверия и, что больше, у него (у отца) было впечатление, что де Шайла его посещает с целью шпионажа. И что, когда граф де Шайла хотел его снова посетить, он ему отказал от дома.

Вот почему я считаю статью, опубликованную графом де Шайла, как акт личной мести со стороны графа по отношению моего отца... Граф де Шайла есть грубый фальсификатор" (Показание С. С. Нилуса, на 8 страницах, заверенное нотариусом, данное им для Бернского процесса. Копия в архиве автора этой книги).

Опровергаются рассказы-легенды де Шайла и самой последовательностью событий того времени. Де Шайла слышал кое-что про Филиппа, про Рачковского и нагородил целую легенду, перепутав даты событий, что разрушает и все его построение.

Никогда Нилус не был близок к великой княгине Елизавете Федоровне. Их Величества его не знали. Никакой оппозиции Их Величествам по связи с Филиппом не существовало. Поручение Рачковскому собрать сведения о Филиппе являлось частной просьбой к нему генерала Гессе, который, конечно, заинтересовался личностью Филиппа после приема его Государем в Компьене в 1901 году.

Рачковский был уволен в конце 1902 года. Никакой связи дела Филиппа с "Протоколами" не было.

Царское Село до зимы 1905 г. не являлось настоящей резиденцией Их Величеств, и приурочение деятельности Нилуса в 1902 г. к Царскому Селу не имеет смысла, если связывать его с желанием быть поближе "ко двору". А эту близость-то и старается установить г. де Шайла.

Приняв все это во внимание, становится ясна вся ошибочность заключения Бурцева.

Короче говоря, ни Их Величества, ни "придворные круги" никакого касательства к "Протоколам" не имели.

Что же за человек граф де Шайла, парадировавший в качестве офицера-казака, украшенного орденом Св. Георгия на Бернском процессе, которого Бурцев называет отставным подъесаулом Войска Донского.

"Протоколы" в Западной Европе, в Америке и в Англии

Волна беженцев, нахлынувшая в Западную Европу из Юго-Западного края и Малороссии после падения гетмана и занятия Киева петлюровцами в декабре 1918г. принесла русский антисемитизм, а с ним и одиночные экзем-

стр. 15


пляры "Протоколов" в Германию. Там в то время шло свое немецкое ярко выраженное против евреев движение, распространенное главным образом среди бывших военных. Евреям приписывали все беды, постигшие Германию до учреждения республики и всех пунктов Версальского договора включительно. Некоторые из русских правых, признательные немцам за спасение от петлюровского террора нескольких тысяч русских офицеров, которые были вывезены немцами из Киева в Германию, соединились с немецкими антисемитами, считая, что только в союзе с правой Германией Россия может быть освобождена от большевизма, руководимого евреями. Из таких правых "германофилов" выделились тогда бывший гвардейский офицер Ф. В. Винберг с группой своих молодых друзей и бывший член Государственной думы Марков 2-й со своими политическими поклонниками. Уже как "свои" вошли в немецкие круги обрусевшие немцы-балтийцы и в их числе ревельский уроженец Альфред Розенберг, занявший затем столь важное положение при Гитлере. Эти-то правые и принесли в Германию "Протоколы Сионских мудрецов" Нилуса и познакомили с ними немцев.

В конце 1919 г. появилось первое издание "Протоколов" на немецком языке Готфрида цур Бек, по псевдониму Мюллер фон Хаузен, под заглавием: "Die Geheimnisse der Weisen von Zion", переведенное с издания Нилуса 1911 года. "Протоколы" были снабжены большой вводной статьей, которая сама по себе являлась в смысле антисемитской пропаганды весьма серьезной статьей. Вскоре, в 1920 г., появился N 3 журнала Винберга "Луч света", где были напечатаны и "Протоколы" и вводная статья указанного немецкого издания. "Протоколы" стали широко распространяться в Германии и были встречены населением как откровение, объяснявшее ему все политические неудачи и несчастья Германии. Сам Адольф Гитлер уверовал в "Протоколы" полностью, принял памфлет за действительные "Протоколы" секретных заседаний и широко использовал их в своей книге "Mem Kampf". Розенберг, сделавшийся на Германской территории фанатичным немцем, одинаково ненавидевшим и евреев и русских и мечтавший об уничтожении первых и о победе над вторыми, дал к "Протоколам" пространные комментарии. Немецкие комментарии и разъяснения "Протоколов" придали памфлету новое серьезное значение. "Протоколы" в немецком толковании выросли в целое философское произведение. Их идеология делается как бы частью идеологии всего немецкого гитлеровского национал-социализма. Позже один талантливый журналист писал в Париже: "Нетрудно убедиться в том, что нынешнее толкование "Протоколов" отмечено фашистской, точнее национал-социалистической идеологией. Заговор одной расы против всех других, насилие и обман как главная опора, прославление и апофеоз вождя, - все эти обетования сионских мудрецов могли бы трактоваться как бредовая выдумка и чепуха бездарных русских охранников, если бы... Если бы эти тайные вожделения не совпали с реальной программой действия третьего царства Гитлера".

В 1922 г. в Берлине вышло русское издание "Протоколов" под заглавием "Протоколы Сионских мудрецов (по тексту Нилуса). Всемирный тайный заговор". До "Протоколов" было помещено предисловие: статья А. Роговича и статья "О подлинности "Протоколов", Ахад-Хам и Сионизм", в переводе с французского Винберга.

Кроме "Луча света", в Берлине выходил монархический журнал, руководимый Марковым 2-м, "Двуглавый орел". И в нем борьба за счастье России, за освобождение ее от большевиков отожествлялась с борьбой против еврейства вообще. Составлялся как бы общий фронт с немцами, где антисемитизм возрастал с каждым часом. Среди русских беженцев в Германии, вероятно из-за близости России, где шла настоящая гражданская война, антисемитизм принял тогда боевой характер. Он закончился покушением на П. Н. Милюкова, которого считали прислужником евреев. Случайно был убит не Милюков, а Набоков, что возбудило против правых террористов почти всеобщее негодование и привело к изгнанию правых антисемитов из Германии. Бер-

стр. 16


лин перестал быть их центром. Одни уехали на Балканы, другие в Мюнхен, некоторые в Париж.

Позже явным для публики центром идейной борьбы немцев с еврейством и франкмасонством сделался Франкфурт-на-Майне, где стали издавать двухнедельный журнал "Service mondial" под руководством и редакцией отставного немецкого полковника Флейшхауера. Одним из главных сотрудников его по еврее-русскому вопросу сделался Марков 2-й, ставший позже официальным заведующим русского отдела "Service mondial". При посредстве этого органа шла агитация и пропаганда антисемитизма и антимасонства по всему миру, а главным образом по Европе. Надо полагать, что такое колоссальное предприятие было руководимо не одним полковником Флейшхауером, а кем-то повыше и посерьезнее его в самом центре гитлеровского правительства. При посредстве этого центра "Service mondial", как увидим позже, велось все дело Бернского процесса против евреев. Что касается немецких изданий "Протоколов", то они повторялись неоднократно.

* * *

Проникли "Протоколы" с русскими беженцами и в Соединенные Штаты Америки, но и тут потерпели неудачу. В 1920 г. в Бостоне их издала фирма "Small, Magard and C", а годом позже они вышли в Нью-Йорке в издании Beckwitch. В деле русской агитации и пропаганды против евреев одну из главных ролей очень недолго играл давно уже умерший генерал граф Артур Череп-Спиридович, фигура довольно занятная (не состоявший ни в каком родстве или свойстве с автором этих строк).

В России до революции то был блестящий генерал по адмиралтейству, считавшийся консулом балканских государств. В Москве на парадных спектаклях в театрах дамы восхищались его элегантной фигурой с усами и белокурой головой, в нарядном мундире со множеством звезд и орденов. В антрактах он, прислонившись к балюстраде оркестра, так красиво держался, поигрывая белыми перчатками и морским палашом. В первую Великую войну он прославился в Европе агитацией против евреев. Произносил речи в Париже с балкона какого-то отеля, ездил в Рим и получил графский титул от Папы, якобы за пропаганду против... (пропуск в оригинале. - Ред.). После революции все изменилось. Большевики расстреляли двух его сыновей, отличных офицеров гвардии. Самому генералу пришлось бежать. Он еще больше возненавидел евреев и решил бороться с ними... из Америки. Там он рассчитывал найти для этой борьбы миллионы. И он их нашел. Из Нью-Йорка он писал в Париж на бумаге с его фотографией, что только он знает, "как спасти Россию", и что он "ее спасет". Генерал восторженно описывал, как они работают.

Русским патриотам-антисемитам удалось распропагандировать миллионера Форда. Форду доказали достоверность "Протоколов", подкрепив примерами из событий в России. Ему доказали, что русская революция - дело евреев. О деятельности Якова Шифа он знал, наверное, лучше его русских друзей. Некий князь привез из Европы и продал Форду весьма ценный документ по русской революции с обвинениями евреев. И Форд со своими миллионами вошел в борьбу против евреев. Были изданы "Протоколы". С мая по октябрь журнал "The Dearborn Independent" печатал серию статей о "Протоколах Сионских мудрецов" и доказывал, как евреи осуществляют свой план о покорении всего мира. Была выпущена книга "The International Jew. The World's Foremost Problem", имевшая громадный успех и наделавшая много шуму в Америке.

Но в демократической стране свободы и равенства, в стране, где солнце светит одинаково для всех, не спрашивая ни расы, ни религии, в этой стране поднялась буря негодования против "Протоколов", против всей кампании антисемитизма, перебросившейся сюда из Европы. В этом гуманитарном походе, не говоря уже про евреев, объединились выдающиеся люди страны:

стр. 17


кардинал O'Connel, архиепископ Бостона, президент Wilson, бывший Secretaire d'Etat (государственный секретарь. - Ред.) Lansing, епископ Brewster, архиепископ Patrick J. Hayes. Nicholas Buttler и много-много других. Пошла пропаганда и агитация во всех полезных формах, и эта кампания за евреев одержала полную победу. Вот как пишет об этом Henry Rollin, no "Gasette de Lausanne" du 17 Juillet 1927 et "Paix et Droit", Septembre 1927 9 .

"Форд был слишком умен, чтобы не дать себе отчета, рано или поздно, что еврейским заговором не объяснить послевоенные экономические явления, забастовки, бюджетные дефициты, инфляции, вздорожание жизни etc... Пораженный этими непредвиденными проявлениями последствий войны, он какое-то время не понимал их. Мало-помалу действительные причины стали ему ясны, тогда же, когда достоверность и происхождение "Протоколов" стали казаться ему все более подозрительными.

В 1927 г. он объявил во всеуслышание, что те люди, на которых он "слепо" положился, злоупотребили его доверчивостью" 10 .

В открытом письме на имя г. Луи Маршала, президента Американского еврейского комитета, Форд заявил, что, лично изучив этот вопрос, он "по- чувствал себя глубоко оскорбленным", потому что осознал, что его газета "возродила к жизни позорные наветы" и "посеяла доверие к грубой лжи". "Я считаю своим долгом чести постараться развеять те предрассудки в отношении евреев, которые я распространил, и я прошу у них прощения за те страдания, которые я невольно причинил им. Я полностью отметаю оскорбительные обвинения, которые брошены им этими публикациями. Евреи впредь могут быть вполне уверены в моей дружбе и благожелательности.

Разумеется, будут изъяты из обращения остатки тиража в нашей стране и за границей. Позволю себе добавить, что настоящее заявление сделано по моей собственной инициативе единственно в интересах справедливости. Я считаю это повелительным долгом человека и гражданина".

Победа в Соединенных Штатах была одержана полная. Но в Европе фанатики антисемитизма продолжали агитировать не покладая рук и не верили, что Форд отказался от борьбы добровольно.

* * *

Этой победе содействовало много по поднятому шуму выступление княгини Радзивилл.

В первые годы последнего царствования, когда начальником охраны Государя был генерал-адъютант Черевин, в Петербурге в высшем обществе блистала жена камер-юнкера, княгиня Екатерина Радзивилл, рожденная Ржевусская. Красавица с тонкими чертами лица, с профилем немного хищническим, княгиня внушала, необъяснимо почему, какую-то осторожность. У нее бывали веселые балы; мужа ее не замечали. За ней заметно ухаживал Черевин. Граф Витте в своих "Воспоминаниях" посвящает ей такие строки: "Так вот эта самая Радзивилл, о которой я уже говорил, она попросту жила с Черевиным, а поэтому имела некоторое влияние в петербургском обществе, так как Черевин был влиятельным человеком и вследствие этого и княгиня Радзивилл могла оказывать некоторое влияние.

После смерти Черевина (1897 г. - Примечание Спиридовича) у нее обнаружились не вполне чистые дела, и она переехала в Англию.

В Англии она сблизилась с этим известным (я забыл его фамилию) англичанином, кажется из евреев, который нажил огромное состояние на африканском золоте (это было до Бурской войны), насколько я помню, фамилия его Роде или что-то в этом роде.

Княгиня жила с ним совершенно maritalement (по-супружески. - франц., Ред.), ездила с ним в Африку на эти золотые копи. Затем этот англичанин умер. По-видимому, умер он так неожиданно, что ничего существенного ей не оставил. Затем явился вдруг вексель от этого самого банкира-афериста на имя Радзивилл, на очень большую сумму.

стр. 18


Вексель был предъявлен в суд, но было доказано, что он поддельный, и в конце концов княгиня Радзивилл попала в тюрьму, где и высидела все причитающееся ей наказание. По выходе из тюрьмы она описала в своих мемуарах все, касающееся этого дела. Мемуары эти произвели впечатление на некоторое время - на неделю, а теперь они, конечно, позабыты.

Сама княгиня Радзивилл очень постарела: я ее видел не так давно во Франции в Экс-ле-Бэн. Она поймала сравнительно молодого англичанина и женила его на себе.

У этого англичанина, по-видимому, никаких средств нет, и женился он на этой старухе, которая когда-то была красива, из-за денег (так как сравнительно небольшие деньги у нее сохранились)" 11 .

Вот эта-то княгиня Радзивилл, живая, энергичная, с претензией на осведомленность о политической жизни России при царском режиме, и выступила в 1921 г. на сцену по делу; "Протоколов Сионских мудрецов".

В марте того года в Нью-Йорке в журнале "L'American Hebrew" появились ее заявления о том, кто, когда и где составлял "Протоколы". Ее знакомая госпожа Хреблетт в том же журнале подтверждает все сказанное княгиней Радзивилл. Заявление произвело сенсацию, было передано в Европу, перепечатано в Париже в "Еврейской трибуне" и наделало, конечно, большой шум.

В. Л. Бурцев отозвался на шум в своей газете "Общее дело" от 14 апреля 1921 г. статьей "Сионские протоколы", в которой изобразил все следующим образом: "Недавно в "Еврейской трибуне" мы прочитали статью под заглавием "Правда о Сионских протоколах". В ней мы нашли два очень путаных интервью с госпожой Радзивилл и госпожой Хреблетт. Обе они указывают как на авторов "Сионских протоколов", кроме какого-то мифического председателя Московского суда Нилуса, на Оржевского, быв. шефа жандармов, на Рачковского, Головинского и Мануйлова.

По словам гг. Радзивилл и Хреблетт, в 1904 - 1905 гг., во время русско-японской войны, обе они встречали в Париже Рачковского и Головинского и видели у них рукописи фабриковавшихся "Сионских протоколов".

Г-жа Радзивилл заявляет, что Рачковский исчез после революции 1917 г., что Мануйлов, приговоренный к нескольким годам каторжных работ за измену, выпущен был большевиками на свободу и состоит у них на службе в Петрограде. Головинский находился в 1910 г. в Париже. Он был арестован в России, обвинен в растрате и приговорен к тюремному заключению. Несколько времени спустя он был выпущен на свободу благодаря ходатайству секретной полиции.

С своей стороны г-жа Херблетт добавляет: "Охранник (Головинский) очень гордился своим делом (фабрикацией Протоколов). Он часто хвастался ими. Он приходил в дом княгини Радзивилл на Шан Элизэ прямо из Национальной библиотеки, где делалась компиляция, имея при себе листы рукописи. Помню, она была на французском языке, но писана разными почерками".

Тут все спутано. Рачковский умер еще в 1909 году. Мануйлов никогда не был приговорен к каторжным работам за измену, большевики его на свободу не выпускали, так как во время их переворота он был на свободе, на службе у них не состоял, а зимой 1918 г. по приказу из ЧК был ими расстрелян близ Петрограда.

Рачковский в 1904 - 1905 гг. в Париже не был, а задолго до русско-японской войны был выгнан со службы Плеве и выслан из Парижа. В эти годы он находился под надзором полиции в России и потому в то время в Париже не мог встречаться ни с Головинским, ни с Мануйловым.

Что в рассказах Радзивилл и Хреблетт правда, и что является вымыслом - трудно разобраться".

В этой критике Бурцев был совершенно прав. Заявления обеих женщин были путаны, неверны и били только на сенсацию. Ниже будет сказано о них подробно.

стр. 19


"Еврейская трибуна" осталась очень недовольна такой критикой Бурцева, которую назвала легкомысленной, а показания княгини Радзивилл и Херблетт были широко использованы против антисемитов, как самые достоверные. Княжеский титул их автора сыграл, конечно, очень большую роль.

* * *

В 1920 г. "Протоколы" появились в Англии. Еврейским вопросом в новом его освещении занялись газеты "Times", "Morning Post", "Observator".

Сотрудник "Morning Post", вернувшийся из России, где он был арестован большевиками и испытал на себе все ужасы нового режима, перевел "Протоколы" на английский язык, и они были изданы под заглавием "The Jewish Peril". "Morning Post" выпустила книгу "Cause of World Unsert".

В защиту евреев выступил в газете "Observator" Люсьен Вольф. Он доказывал, что "Протоколы" подделка, и подделка, автор которой использовал отчасти работу немца Goedsche - "Biarritz" и доклад министра графа Ламздорфа, сделанный царю, о чем сказано выше. Вольф упустил из виду, что записка Ламздорфа появилась на пять лет позже появления рукописи у Ни-луса(1901 г.).

Госпожа Вебстер выпустила книгу "Мировая революция", где дала исторический обзор революционных учений разных времен и стран, развивавших теории, которые проводились в жизнь и большевиками. Но русской антимасонской, антиеврейской пропаганды в Англии не велось. Русская колония, весьма небольшая и главным образом состоявшая из представителей старой русской аристократии, совершенно не интересовалась "Протоколами". Здесь народившийся было в Англии антисемитизм разбился о философски спокойный характер нации. "Протоколы" в Англии провалились, а разоблачение их подделки газетой "Times", о чем будет сказано ниже, как бы окончательно их похоронило в этой стране.

Разоблачение газеты "Times"

В августе 1921 г. английская газета "Times" в номерах от 16, 17 и 18 числа поместила статьи, в которых константинопольский корреспондент газеты установил, что знаменитые "Протоколы" ни что иное как пересказ, переделка памфлета "Dialogue aux Enfers entre Machiavel et Montesqueu, eu la politique de Machiavel au XIX siecle par un contemporain" (Maurice Joly), изданного в Брюсселе в 1865 году.

Эту книжку корреспонденту вручил один русский беженец, помещик X., который нашел ее в связке купленных им у бывшего офицера "охраны".

Дав подробный разбор памфлета Жоли, сравнив с ним "Протоколы" Нилуса, корреспондент "Times" пришел к заключению, "что большинство "Протоколов" просто парафразы "Диалогов", где лукавые еврейские мудрецы, а затем еврейский владыка мира заменяют Макиавелли - Наполеона III и где грубые "гойим" (христиане) заменили те бессознательные массы - скрученные нищетой, охваченные животными инстинктами и пожираемые жадностью, которых Макиавелли хотел осилить" 12 .

В последней статье корреспондент высказывает "гипотезу, что книжка "Диалога" Жоли была привезена в Россию кем-либо из корсиканцев, которые в большом числе были на службе при Наполеоне III".

По словам корреспондента: "В последних двух десятилетиях XIX в. и в первых годах XX в. на службе дворцовой полиции царя и в русской тайной полиции было всегда несколько корсиканцев". Корсиканцы и "привезли "Диалоги" в Россию, где кто-либо из "охраны" или из служащих при Дворе приобрел их. Но это лишь гипотеза". Признаться сказать, гипотеза корреспондента вызывает только улыбку. Долго прослужив в охране Государя, автор не слышал, чтобы в охране царя или в политической полиции вообще служил хотя бы один какой- либо "корсиканец".

стр. 20


Приведя затем симпатичную характеристику Нилуса, которого он называет "профессором", который "соединял в себе значительную богословскую и отчасти историческую эрудицию с поразительным отсутствием знания света", и указав на противоречивые заявления "профессора" Нилуса о том, откуда он получил рукопись "Протоколов", о чем говорилось уже выше, стараясь разрешить вопрос об авторе "Протоколов", корреспондент пишет: он мог быть каким-нибудь совершенно незначительным писакой, состоявшим на службе при Дворе или в "Охране".

Далее корреспондент со слов помещика X. сообщал, что еще в 1901 г., за четыре года до их опубликования Нилусом, "Протоколы" были использованы в борьбе против француза Филиппа, который "навлек на себя зависть монахов, оккультистов и других подобных авантюристов, которые надеялись использовать царя через посредство царицы в своих собственных интересах или же в интересах разных клик".

Далее шло указание, что "Протоколы" были использованы после революции 1905 г. охранной организацией, консерваторами, что их рукопись была представлена царю во время министерства князя Святополк-Мирского и содействовала его падению. В конце концов корреспондент дал следующие выводы:

"1. "Протоколы" являются в значительной степени пересказом книги, которая здесь условно называется "Женевские диалоги".

2. Они имели целью вызвать в русских консервативных, и особенно придворных кругах уверенность в том, что основной причиной недовольства среди политических элементов является не репрессивная политика бюрократии, а распространившийся на весь мир еврейский заговор. Они таким образом послужили оружием против русских либералов, которые настаивали перед царем на известных уступках интеллигенции.

3. "Протоколы" были перефразированы очень спешно и небрежно.

4. Те части "Протоколов", которые не происходили из "Женевских диалогов", были, вероятно, введены "охранной организацией", которая, весьма возможно, получила материалы от многочисленных евреев, состоявших у нее на службе для шпионажа за своими единоверцами".

В заключение корреспондент приводил свое мнение, что "Протоколы" принесли больше всего вреда тем, что они "убедили всяких, обеспеченных по преимуществу, людей в том, что всякая манифестация недовольства со стороны бедных в последнее время не есть естественное явление, а результат умышленной агитации, вызванной тайным еврейским обществом" 13 .

* * *

Разоблачение "Times" прогремело на весь мир. Это разоблачение и юридическое подтверждение подделки "Протоколов" наличностью в Британском Музее книжек Жоли и Нилуса, что давало возможность сравнивать их, окончательно решило проблему "Протоколов" в Англии. Но с умозаключением корреспондента "Times" о том, что автором подделки является русская полиция, не согласились, и это вызвало насмешки и недоверие.

"Morning Post" жестоко высмеял всю фантастику о том, как раздобыл свои сведения корреспондент "Times", и как сочинялись "Протоколы", осталось тайной.

"Протоколы" и антисемитизм во Франции

Самый большой успех "Протоколы" имели во Франции, где перед первой Великой войной уже почти в течение ста лет антисемитизм и антимасонство являлись традиционным построением части французской интеллигенции, а в особенности религиозных кругов. Монсеньер Жуэн с его "Revue Internationale des Societes Secretes" (RISS), журнал "La vieille France", возглавляемый Urbain Gohier, журнал "L'Action Franchise" с его окружением во главе с Леоном Додэ и с молодежью "camelots du Roi" ("королевские мо-

стр. 21


лодчики". - Ред.) являлись главным центром антисемитизма и антимасонства.

Что же представляла из себя русская колония беженцев во Франции и каково было ее отношение к еврейству и к масонству?

Беженцы вливались во Францию тремя главными путями: из Константинополя, из Австрии и из Германии. По своему политическому и социальному составу русские беженцы принадлежали к разным классам общества, от высшей аристократии и высшей коммерческой буржуазии до самых бедных интеллигентских кругов включительно, по политическому же составу - от правых монархистов до социал-демократов меньшевиков и социалистов- революционеров включительно.

Вся эта масса в общем была чужда антисемитизму. Все мечтали о скором свержении большевиков и восстановлении или конституционной монархии, или республики. Русские, евреи и армяне помогали Добровольческой армии денежно кто как мог. Многие известные русские входили в Лигу борьбы с антисемитизмом, возникшую еще в Киеве после начавшихся погромов.

Масонство, которое до революции являлось запрещенным для офицерства и для всех состоявших на государственной службе, явилось желанным для многих русских, как нечто загадочное, заманчивое. Стали образовываться различные русские, армянские и еврейские ложи, в которые постепенно вошли чуть ли не все представители русских свободных профессий: адвокаты, доктора, профессора, литераторы и журналисты - все делались масонами. Все знали, что представитель русской колонии В. А. Маклаков масон очень высокой степени, знали, что к масонству принадлежат и самые главные его помощники по новому "учреждению" - офису для русских беженцев, и все относились к этому совершенно спокойно.

Для многих масонство являлось полезным. Русские "братья" получали помощь от "братьев" французов. Все знали, что выдающиеся адвокаты: Кистяковский, Тесленко, Переверзев, Маргулиес - масоны высоких степеней. Это не уменьшало их популярности, скорее наоборот.

Масонство захватило даже офицерство старой императорской гвардии. Бывший кавалергард, популярный П. А. Половцев образовал ложу, в которую вошло значительное число бывших офицеров гвардии. Это знала вся офицерская среда. С падением царизма масонство перестало быть "запрещенной" организацией. Вспоминали носившийся в России еще до революции слух, что великие князья Николай Николаевич и Николай Михаилович принадлежали к масонству.

Одинаково благоприятное по отношению к еврейству и масонству направление проявляли и возникшие постепенно русские органы прессы - "Последние новости" П. Н. Милюкова, "Общее дело" Бурцева, "Дни" Керенского, "Возрождение" Гукасова. И это несмотря на то, что все они совершенно по- разному смотрели на то, почему большевикам удалось захватить власть в России и какой политический строй желателен для будущей правовой России, после свержения большевистской власти.

Такое спокойное отношение к еврейству, которое после революции стало равноправным, и к масонству было нарушено в Париже с прибытием беженцев из Германии, после удаления оттуда видных антисемитов, и из Константинополя, и с Балканского полуострова после эвакуации Добровольческой армии, а с ней и целой массы беженцев.

Приехавшие из Германии антисемиты-активисты во главе с главным идеологом антисемитизма парламентарием, председателем Союза русского народа Марковым 2-м, создали в Париже идеологический боевой онемеченный антисемитизм, принеся с собой из Германии весь задор, всю ненависть к еврейству и к масонству.

Беженцы же с Юга России принесли всю ненависть к еврее-масонству, каким настроением было проникнуто рядовое офицерство Добровольческой армии в последние месяцы ее борьбы с большевиками в России.

стр. 22


Этот боевой антисемитизм, принесший с собой во Францию и "Протоколы" Нилуса и Буши, попал на хорошо подготовленную исторически и разрыхленную почву чисто французского антисемитизма.

В 1920 г. Urbain Gohier, издатель "La vieille France" издал "La conspiration juive centre les peuples. "Protocols - Proces-verbaux de reunions secretes des Sages d'Israel". Edition "La vieille France"". В книжке до и после "Протоколов" помещены многочисленные выдержки из журнала "La vieille France", которые в общем дают как бы малую энциклопедию по антисемитизму.

В октябре 1920 г. монсеньер Жуэн в "Revue Internationale des Societes Secretes" (RISS) дает критический разбор "Протоколов" в переводе Нилуса, а в январе 1922 г. такой же разбор перевода Бутми. Монсеньер Жуэн даже указал, что оба перевода сделаны с той рукописи, которая будто бы хранилась у императора Николая II. По словам монсеньера Жуэна, ему сказал это один русский генерал, назовем его генералом X,, который будто бы разговаривал о "Протоколах" с Государем, и последний показал ему ту самую рукопись. Это заявление почтенного прелата настолько фантастично и невероятно, что, хотя оно и было напечатано в RISS за июль 1922 г., с. 370, им не позволили себе воспользоваться даже противники Николая II на Бернском процессе.

Были "Протоколы" изданы и фирмой Грассэ, но по-любительски, не в порядке пропаганды. Издания на русском языке проникали из Германии. Так, в 1920 г. был получен "Луч света", литературно-политическое издание, книга 3, издания Винберга, где было полностью напечатано "Великое в малом" С. А. Нилуса. Позже получило широкое распространение отмеченное выше издание 1922 г. со статьей Л. Фрей.

Решая вопрос об авторе "Протоколов", госпожа Фрей установила, что автором их является еврей из Одессы Ашер Гинзберг, по псевдониму Ахад-Гаам. Эту версию распространял и фанатичный антисемит Шварц-Бостунич, сделавший целый ряд публичных докладов о масонах сперва в Мюнхене, а затем на Балканах. Эта версия была воспринята русскими антисемитами, жившими в Германии.

Появился перенесенный издательством из Берлина журнал "Двуглавый орел", который стал называться "Вестником Высшего монархического совета", в котором большую роль играл Марков 2-й. В журнале велась открытая агитация против евреев и масонов. Печатались фамилии русских, вступивших в ложи. Часто делались ошибки. Так, была напечатана фамилия доктора И. И. Манухина; на протест же последнего за подписью Н. Тальберга появился такой курьезный "Ответ г. Манухину": "Партийного билета г. Манухина я не видел, но революционное Временное правительство в лице партийного эсера Керенского назначило д-ра Манухина врачом Петропавловской крепости, где содержались "политические преступники" - верные слуги императорской России. Такое назначение эсеровским правительством, бесспорно, означало их уверенность в полной эсеровской благонадежности назначенного на столь ответственную должность доктора Манухина. Общеизвестно, что в то время эсер Керенский назначал на должности только "своих". Н. Тальберг" (Двуглавый орел, N 14, 12/25 декабря 1927 года).

Эта курьезная заметка заставляет меня рассказать следующий эпизод о докторе И. И. Манухине.

Генерал Спиридович был арестован 2 марта 1917 г. поличному приказанию А. Ф. Керенского и заключен в Петропавловскую крепость, где и считался "политическим преступником", о которых пишет г. Тальберг. В начале нашего там пребывания доктором был некий военный врач. Он не обращал никакого внимания на делавшиеся ему заявления больных заключенных и однажды ударил по щеке арестованную А. А. Вырубову. Два вольноопределяющихся охранной команды сняли тогда с доктора панталоны и высекли его за его революционную храбрость, а затем доложили по начальству. Вот тогда-то и был назначен к нам доктор Манухин. Он явился для нас не только доктором, но и спасителем наших жизней. Однажды охранная команда объя-

стр. 23


вила Манухину, что он, как покровительствующий арестованным и прописывающий им, как больным, то молоко, то яйцо, - приговорен к смерти, а в ближайшую ночь будут расстреляны и все содержащиеся в бастионе арестованные (министр Щегловитов, генерал Сухомлинов, Воейков, Курлов, Секретев, Спиридович, А. А. Вырубова, г-жа Сухомлинова и др.). Манухин не растерялся и заявил, что он исполняет только свой профессиональный долг, а что касается расстрела арестованных, то надо только спросить разрешения Совета солдатских и рабочих депутатов, что Совдеп, конечно, исполнит их желание и что тогда все будет исполнено по закону. Команда согласилась и просила Манухина съездить и привезти разрешение Совдепа. Манухин уехал и вернулся с двумя членами Исполнительного комитета Совдепа, в числе которых был известный социалист-революционер Фундаминский-Бунаков. В коридоре тюрьмы, недалеко от моей камеры, представители Совдепа собрали сходку солдат охраны, которые уже распределили, кто кого будет убивать. Фундаминский-Бунаков красноречиво объяснил солдатам, что арестованные являются врагами народа, что их надо всех уничтожить, но раньше их надо предать народному революционному суду. Только народный революционный суд может приказать расстрелять их. Вот почему команда должна строго охранять их жизнь, их здоровье, не мешать доктору Манухину исполнять его долг и лечить их. Революционное красноречие Фундаминского возымело успех. Команда решила ждать приговора революционного суда. Мы были спасены. Нашей жизнью мы обязаны еврею-эсеру Бунакову-Фундаминскому, его сотоварищу по Совдепу и главным образом - доктору И. И. Манухину.

Он, И. И. Манухин, не только спас всех нас в ту памятную ночь 1917 года, он сумел добиться у Временного правительства перевести нас всех постепенно из крепости в различные лечебницы и тем спас нас вторично от смерти, так как мы не попали при Октябрьском перевороте в руки большевиков. Только двух арестованных, министра Щегловитова и сенатора Белецкого, не удалось ему освободить, и они были убиты большевиками.

Память Щегловитова, которому Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства не могла юридически формулировать ни одного преступления, которому в вину ставилось лишь дело Бейлиса, особенно защищал "Двуглавый орел". Расстрел Щегловитова и других царских министров, как Маклаков, Макаров, которым также не могли предъявить никакого обвинения, - приписывали евреям, и теперь это вспоминалось в Париже. И на приведенном выше случае с Манухиным можно было судить о всей предвзятости журнала по отношению своих противников. Последние платили тем же. Эта взаимная вражда правых и левых отразилась в борьбе антисемитов с евреями и их защитниками из русских.

"Двуглавый орел" издавался на средства одного русского князя-антисемита, образованного и культурного чудака-оригинала, очень хорошего и доброго человека. По Парижу ходил анекдот, что, бывши на одном большом рауте, он откровенно высказывал одному из Ротшильдов свои юдофобские мнения. Тот смеялся. Князь был одним из столпов Монархической партии и имел своего кандидата на всероссийский престол. И все шло хорошо, пока в Париж не пожаловал из Германии Марков 2-й с некиим небольшим человечком, отличительной чертой которого было то, что, где бы он ни появлялся, начинались раздоры. Было ли то простое совпадение или что-либо посерьезнее - кто знает, но так выходило. Произошло то и в Париже. Монархическая партия стала хиреть. Князь перестал тратить деньги на журнал, умер почтенный и всеми уважаемый А. Н. Крупенский, и партия перестала существовать. Где-то, как говорили, продолжал существовать Высший монархический совет, возглавляемый будто бы Марковым 2-м, но где, и что, и как - мало кто знал. Кажется, этот князь в описываемый период издал в Париже "Протоколы". Они быстро разошлись. Молодежь любила князя и, следуя его приказаниям, выслеживала иногда по вечерам русских масонов, когда они шли на свои собрания, что вносило в их ряды большое беспокойство. То была тоже отрыжка германизма. Она в Париже не нравилась.

стр. 24


Независимо от Монархической партии в Париж проникло и так называемое "черносотенство" чайных Союза русского народа. Оно протекло индивидуальным порядком отчасти из Германии, отчасти с Балканского полуострова.

Некий лихой ротмистр стал было устраивать антиеврейские конференции, но успеха не имел и скоро был выслан французскими властями из Франции. Таким же провалом окончилась и черносотенная агитация, начатая было в Булони, под Парижем, одним журналистом - "оратором с бочки".

Помнится одно типичное публичное собрание русских в Булони для обсуждения местных организационных дел. Средняя русская публика. Много рабочих. На эстраде президиум. Председатель - модный по моменту адвокат Ф. (позже защищавший Плевицкую по делу Миллера) в щегольском серо-голубом костюме. Обсуждается вопрос, кого допускать в Россию после свержения большевиков. После нескольких ораторов слово предоставляется "оратору с бочки". Он издает небольшую газетку в Булони и сам продает ее с дочерью около одного из больших заводов. Зычным голосом оратор обращается к патриотизму собрания с призывом: "Бей жидов, спасай Россию". Общее недоумение, слышится смех, кто-то крикнул "браво, браво". Смущенный председатель - он был комиссаром при Керенском - что-то шепчет оратору. Тот раскланивается, откашливается и тем же зычным голосом продолжает: "Хорошо, господа, не бей жидов, спасай Россию". Теперь уже общий хохот, общие аплодисменты. Часть публики с шумом поднимается с мест, все расходятся в веселом настроении. Ясно одно: антиеврейства среди публики нет. К демагогии относятся отрицательно, с насмешкой. Демагоги-одиночки есть, но успеха они не имеют. Позже этот оратор выпустил брошюрку, которая заканчивалась такими словами: "Великая Германия и все ее друзья ведут священную войну, чтобы освободить народы от ига юдаизма, и они победят под национальными знаменами. Все хитрости евреев раскрыты германским фюрером. Новый всемирный пророк Адольф Гитлер, который объявил войну недостойным правительствам, а не народам - их спаситель".

И тут отрыжка от Германии. Русскую колонию в Париже она не захватила. Колония была ей чужда.

Приходившие из России известия говорили об усиливающемся там антисемитизме. Этот вопрос стал злободневным в Париже, в литературе. Одни утверждали, что антисемитизма в России нет. Так, Зинаида Гиппиус в статье "Антисемитизм" доказывала, что антисемитизма в России и нет и не было, а есть только "видимость его", и закончила свою статью следующим утверждением: "Итак, резюмирую мои утверждения, основанные на опыте и разуме почти всех Россию недавно покинувших и от нее не оторвавшихся.

По отношению к вопросу еврейскому мы утверждаем: в народной России в данное время нет антисемитизма, как не было его никогда. Данная "видимость" антисемитизма узка, бледна, поверхностна и ни в каком случае не может породить еврейских погромов после падения большевиков, сколько бы они ни сидели...

Наконец, подозревать антисемитов, бежавших из России и оставшихся в России, в том, что они антисемиты - можно лишь при наличии или невежества или недомыслия. Впрочем, факт таких и подобных взаимоподозрений, широко практикующийся <среди нашей несчастной эмиграции, может быть также объясним тяжелым ее нравственным состоянием. Русские беженцы растеряны, озлоблены, ожесточены" 14 .

Другие авторы утверждали, что антисемитизм растет. И когда один из сотрудников Милюкова написал, что все это выдумка, Ек. Кускова выступила в "Еврейской трибуне" со статьей, в которой доказывала, что "антисемитизм развивается не только в русской интеллигенции, но и у еврейской". На вопрос же, кто же это они, эти антисемиты, отвечала так: "Это самые широкие слои населения, вплоть до интеллигентов-евреев... тут и дети, и молодежь. И могу уверить г. Полякова, что этот антисемитизм - не выдумка интеллигентов. Это широко распространенное зло Советской России".

стр. 25


Кускова даже привела выдержку из прокламации Политуправления к населению, в которой для успокоения, очевидно, разъяснялось, почему в администрации так много евреев. В ней говорилось: "Когда российскому пролетариату понадобилась своя интеллигенция и полуинтеллигенция, кадры административных и технических работников, то не удивительно, что оппозиционно настроенное еврейство пошло ему навстречу. Пребывание евреев на административных постах Новой России - совершенно естественная и исторически неизбежная вещь, будь эта новая Россия кадетской, эсеровской или пролетарской" 15 .

В. Шульгин, антисемит, хотя и пропутешествовал по России под присмотром и режиссерством чекистов, все-таки заметил этот усиливающийся антисемитизм и, вернувшись, предупреждал о том евреев и писал о том.

Позже, в 1928 г., в газете "Последние новости" за подписью С. Литовцева была напечатана статья под заглавием "Диспут об антисемитизме", приглашавшая честных антисемитов высказаться чистосердечно, почему они антисемиты. Тогда В. В. Шульгин выпустил свою книгу: "Что нам в них не нравится".

* * *

В эту русско-еврейскую склоку неожиданно, казалось бы, вступил французский граф A.M. дю Шайла.

Молодой француз граф дю Шайла приехал в Петербург около 1909 года. Ему, как он говорил, нравилось все русское. Он даже принял православие. Красивая наружность, ловкость, уменье говорить, а главное предприимчивость открыли ему некоторые салоны петербургского общества. Граф не стеснялся высказываться монархистом, антиконституционалистом, антисемитом.

Он увлекался религиозными вопросами, проник в окружение Синода и в 1910 - 1914 гг. слушал лекции в Петербургской духовной академии. Дамам он нравился, и по секрету передавали, что он был иезуитом.

Злые языки говорили, что он хочет пройти "ко Двору", чтобы сделать карьеру Филиппа.

В 1909 г. дю Шайла побывал в Оптиной пустыни и познакомился с жившим при пустыни С. А. Нилусом. Позже, в период Бернского процесса о "Сионских протоколах", он много рассказывал про свою дружбу с Нилусом, про откровенность Нилуса и пустил в ход легенду о некоей госпоже Комаровской, которая будто бы и привезла Нилусу из Парижа от "генерала" Рачковского рукопись "Протоколов". Дю Шайла помнил, что эту самую рукопись ему показывал Нилус в Оптиной пустыни и что на рукописи было знаменитое чернильное голубое пятно.

Как уже говорилось, сын Нилуса категорически все это отрицал и утверждал, что отец прекратил знакомство с дю Шайла, заподозрив его в шпионаже.

Во время войны 1914 - 1918 гг. дю Шайла состоял при санитарном поезде, организованном Св. Синодом, а после революции, в 1919 - 1920 гг., оказался на юге России в качестве "сотника" Донского казачьего войска. И вот что там произошло с ним, как писал мне бывший судебный следователь Гирчич.

"В 1919 - 1920 гг. я (бывший судебный следователь по особо важным делам) состоял при штабах главнокомандующих Белой армии генерала Деникина и барона Врангеля в должности военного следователя по особо важным делам.

В апреле 1920 г. в Крыму до сведения штаба главнокомандующего дошло из источников, не вызывающих сомнений, что агент большевиков проник в штаб Донского корпуса и ведет деятельную агитацию среди донцов против Добрармии. Личность агента была вскоре установлена: он оказался дю Шайла, офицером донского производства, занимавшим место "начальника политического отдела" штаба командующего Донским корпусом генерала Сидорина.

стр. 26


Дю Шайла был не только их осведомителем, но даже руководителем в политическом отношении. Штаб Донского корпуса находился тогда в Евпатории" 16 .

6 апреля 1920 г. главнокомандующий Вооруженными силами на Юге России барон Врангель издал следующий приказ в Севастополе:

N 2971. Бьет двенадцатый час нашего бытья. Мы в осажденной крепости. Успех обороны крепости требует полного единения ее защитников. Вместо этого находятся даже старшие начальники, которые политиканствуют и сеют рознь между частями. Пример тому - штаб Донского корпуса. Передо мною издание штаба - "Донской вестник".

Газета восстанавливает казаков против прочих, не казачьих частей Юга России, разжигает классовую рознь в населении и призывает казаков к измене России.

По соглашению с Донским атаманом приказываю генерал-лейтенанту Сидорину сдать должность генерал-лейтенанту Абрамову.

Отрешаю от должности начальника штаба корпуса генерал-лейтенанта Кельчевского и генерал-квартирмейстера генерал-майора Кислова.

Начальника политического отдела и редактора газеты сотника графа дю Шайла предаю военно-полевому суду при коменданте Главной квартиры. Следователю по особо важным делам немедленно произвести следствие для обнаружения прочих виновных и предания их суду. Газету закрыть. Впредь буду взыскивать беспощадно со всех тех, кто забыл, что в единении наш долг перед родиной. Главнокомандующий генерал-лейтенант барон Врангель. (По управлению 1-го генерал-квартирмейстера)".

Генерал барон Врангель через главного военного и морского прокурора генерала Ронжина приказал г. Гирчичу немедленно приступить к следствию.

"Было установлено, - пишет Гирчич, - что дю Шайла и лично и посредством издававшейся в Евпатории под его руководством газеты агитировал против Добрармии и старался посеять рознь между донцами и главным командованием".

Дю Шайла был арестован в Евпатории и на быстроходном катере привезен в Севастополь, где и поступил в распоряжение следователя Гирчича. В дороге дю Шайла, узнав, что он предается военно-полевому суду, пытался лишить себя жизни. Схватив револьвер командира катера, он стрелял себе в грудь и тяжело себя ранил.

На первом же допросе выяснилось, что дю Шайла французский подданный. Это спасло ему жизнь. "Следствие не продолжалось в отношении дю Шайла, - пишет Гирчич, - но находившиеся под его влиянием генерал Си-дорин и начальник его штаба Кельчевский были осуждены военным судом.

Дю Шайла только уволили от службы и оставили под неослабным наблюдением контрразведки.

При допросе дю Шайла отрицал, что он большевистский агент, говорил между прочим, что считает евреев виновниками большевизма, что ненавидит их за их стремление захватить под свою власть весь мир". Бывшие в Севастополе петербуржцы дали следователю весьма нелестную характеристику дю Шайла, каким он казался им в Петербурге, причем отмечали его резкий антисемитизм.

При врангелевской эвакуации дю Шайла уехал из Севастополя в Константинополь и затем во Францию.

Вот этот-то граф дю Шайла в 1921 г. выступил на страницах "Еврейской трибуны" по вопросу о "Протоколах". Там он и заявил, что рукопись "Протоколов" была получена в Париже от Рачковского госпожой Комаровской, которая и привезла ее и вручила Нилусу.

Дю Шайла говорит: "Можно полагать, что Рачковский, стремившийся в свое время к уничтожению влияния Филиппа на царя, узнав о предстоящей роли С. А. Нилуса, пожелал использовать сложившуюся обстановку с целью одновременно вытеснить Филиппа и заручиться расположением нового временщика.

стр. 27


Как бы то ни было, когда С. А. Нилус явился в 1901 - 1902 гг. в Царское Село, он уже имел в руках "Протоколы". С. А. Нилус произвел большое впечатление на фрейлину Озерову и на придворный кружок, враждебный Филиппу.

При содействии этих лиц он в 1902 г. выпустил первое издание "Протоколов" в качестве приложения к переработанному тексту книжки о собственных мистических опытах. Книга вышла под заглавием "Великое в малом и Антихрист, как близкая политическая возможность".

Книга была представлена царю и царице. Одновременно в связи с кампанией против Филиппа выдвигалась следующая комбинация: брак Нилуса с Е. А. Озеровой и, по рукоположении его в священники, приближение его к царю, дабы он занял впоследствии место духовника. Дело шло так успешно, что Нилус уже заказал священническую одежду. Партия Филиппа одержала победу. С. А. Нилус впал в немилость и должен был покинуть Царское Село".

Весь этот плод фантазии дю Шайла, слышавшего кое-что про Филиппа, про Рачковского и давшего прессе свою гипотезу на модную тему о "Протоколах", разбил жестоко сын Нилуса, о чем будет сказано ниже, но ею охотно воспользовались на Бернском процессе евреи и левые их защитники.

Выступил тогда с обвинениями против тайной полиции царского времени и с установкой автора "Протоколов" и старый радикал, чтобы не сказать революционер, С. Г. Сватиков. Он обрушился главным образом на Рачковского. После свержения монархии, при Временном правительстве, Сватиков был командирован в Париж для ликвидации заграничной агентуры, которой до 1902 г. заведовал Рачковский. Сватиков познакомился с бывшим французским "филером" Рачковского г. Бинтом. Относясь с презрением к агентам русской секретной полиции всех служебных степеней, г. Сватиков был очарован и покорен "филером"-французом, вероятно, подавленный его французским диалектом. Он всецело доверился его рассказам про работу Рачковского. Он упускал из виду, что г. Бинт был только "филером", то есть агентом наружного наблюдения, и забывал, что в русской обстановке г. Бинт был бы для него лишь "шпик", "гороховое пальто", разговаривать с которым Сватиков, конечно, счел бы ниже своего достоинства.

Дальше будет изложено подробно о роли г. Бинта. Пока лишь можно сказать, что из его рассказов Сватиков вывел заключение, что П. И. Рачковский - провокатор, клеветник и плагиатор, сочинивший со своими соработниками Манасевичем-Мануйловым и Головинским "Сионские протоколы".

Рассказы г. Бинта о том, как он с Рачковским в восьмидесятых годах печатал на гектографе прокламации, якобы написанные революционерами, служили для Сватикова достаточным доказательством, что, значит, и "Протоколы" также сфабрикованы Рачковским. Сватиков верил, что "статский советник", начальник делился своими политическими секретами о "Протоколах" с подчиненным ему "филером".

И на страницах "Общего дела" Сватиков заклеймил Рачковского всеми вышеприведенными эпитетами. Другим защитникам евреев оставалось лишь ссылаться на мнение г. Сватикова.

Показания княгини Радзивилл и Генриетты Герблетт, дю Шайла и Сватикова были приняты за достоверные по настоящему вопросу, и на них ссылались позже в своих трудах все авторы, стоявшие на стороне евреев, как на нечто бесспорное.

Ю. Делевский в своей книжке "Протоколы Сионских мудрецов (история одного подлога)" писал между прочим:

"Сионские протоколы перестали для нас быть тайной. Плагиат несомненен. Подлог доказан... "Протоколы" были сфабрикованы теми, кому это было полезно.

Это было полезно русской охране. И охранники сделали подлог. Лица, взявшие на себя инициативу подлога и его выполнение, обладали почетной известностью в охранно-шпионском мире. Таков шпион и уголовный преступник, шантажист и вымогатель Манасевич-Мануйлов. Таков охранник и

стр. 28


осужденный за растрату Головинский. Таков, наконец, Рачковский, наиболее блестящая звезда этой охранной плеяды".

В 1922 г. появилась небольшая брошюрка "Правда о Сионских протоколах. Литературный подлог", с предисловием П. Н. Милюкова. Милюков, известный историк, дал в брошюре предисловие, в котором писал между прочим: "В "Последних новостях" и в "Еврейской трибуне" были опубликованы воспоминания A. M. дю Шайла о "Сионских протоколах" и об их издателе, С. А. Нилусе...

Показание дю Шайла было чрезвычайно важно потому, что совершенно совпадало с показаниями княгини Радзивилл и ее приятельницы г-жи Герблетт, напечатанными в одном американском журнале. Обе дамы видели эту самую рукопись... они знали и автора, который в их салоне показывал эту рукопись и хвастался своей работой. Это были именно г. Головинский, агент Рачковского, начальника тайной полиции в Париже.

Г. Головинский с более известным Манасевичем-Мануйловым трудились, по словам первого, над этой рукописью в Парижской Национальной Библиотеке, по поручению Рачковского".

Подобное заявление, сделанное маститым ученым, историком, конечно, производит большое впечатление. А между тем заявление было сделано без надлежащей проверки и критики, чего читатели вправе были ждать от историка.

* * *

Антисемиты вступили в борьбу. Одни, как Марков 2-й, безнадежно, упрямо продолжали поддерживать легенду о выкраденных подлинных якобы протоколах, другие разоблачали фантастику женщин и графа дю Шайла и старались разъяснить сущность книжки Нилуса, неправильно названной им " Протоколами".

Занялись тем в литературе и русские и французские авторы. Большим успехом, особенно среди французского общества, пользовалась выпущенная А. Д. Нечволодовым книга "L'Empereur Nicolas II et les juifs", на которую любят ссылаться французы-антисемиты. К нему они обращались как к авторитету по еврейско-русскому вопросу. Начав служить в гвардии, А. Д. Нечволодов окончил Академию Генерального штаба, на штабных должностях не удержался. За первую Великую войну имел Георгиевский крест. То был образованный культурный человек. Любил историю, написал в России и издал несколько книг по русской истории "для всех", в чем ему помогал Государь. Революция произвела на него большое впечатление, и он отдался в эмиграции изучению "Протоколов", веря в то, что евреи сыграли главную роль в революции. Но не одни евреи, а и генералы-изменники, как он не раз говорил. Последних он очень не любил и при случае клеймил их беспощадно. В подлинность "Протоколов" он не верил и считал, что "Протоколы" являются как бы сводкой мнений умнейших из мудрейших евреев всех веков и стран. В Париже он все время копался в древних еврейских книгах, причем нужные ему справки-переводы с еврейского языка делала ему одна почтенная дама, не любившая евреев, но у них служившая. Первый том его труда перевел сын П. И. Рачковского, а напечатать книгу удалось только при помощи сына одного из секретных информаторов Рачковского. Второго тома, из-за его антисемитизма, Нечволодову издать не удалось.

Когда он писал и издавал свои рассказы по русской истории, будучи еще подполковником, то ему пришлось несколько раз беседовать один на один с императором Николаем II в Царском Селе, где он был принят Государем. Однажды Государь сказал ему, что, будучи наследником, он был посвящен в Дании во франкмасоны.

Когда в Париже разыгралась живая полемика об авторе "Протоколов", А. Д. Нечволодов заявил в "La Libre Parole": "Протоколы Сионских мудрецов являются плагиатом из многих революционных документов. Но это ни в

стр. 29


коем случае не доказывает, что автором их был русский, а не еврей" ("La Libre Parole", fevrier 1934).

Но в то время как у русских их работы по антисемитизму были одиночны, случайны, если не считать "Луч света" и "Двуглавый орел", из которых первый держался исключительно на одном лице, монархисте-идеалисте полковнике Винберге, у французов работала целая организация "Institut de la Porte Latine", которая параграфом 3 своего статута заявляла, что одной из своих задач она ставит широкое изучение еврейского вопроса.

Институт заявлял, что все работы, касающиеся еврейской проблемы, составляются и будут печататься в сотрудничестве и за общей подписью Jean de la Herse. За этой подписью и вышла позже книжка "Un pretendu faux veridique. Les protocoles des Sages de Sion. Dossier d'une mystification". Книжка является как бы путеводителем для антисемитов.

За этой же подписью была издана книжка "Judaisme et Bolchevisme", вышедшая несколькими изданиями.

Как бы ни старался Институт в своих заявлениях казаться беспристрастным - книжки его носят характер антисемитический.

* * *

Так обстояло дело с "Протоколами Сионских мудрецов" перед Бернским процессом, когда с иудаизмом схватилось в идеологической борьбе гитлеровское правительство, выставив от себя своего полномочного отставного немецкого полковника Флейшхауера, редактора-издателя журнала "Service Mondial" ("Weltdienst").

Еврейский вопрос в России в последнее царствование

В дореволюционной России действовало ограничительное по отношению евреев законодательство, что обычно считается доказательством того, что антисемитизм существовал по всей России. Это совершенно неправильно. Антисемитизм как массовое явление был присущ только Юго-Западному краю, теперешней Украине, в силу особых исторических местных условий. Вот что говорит по этому поводу известный антисемит В. В. Шульгин, бывший член Государственной думы, бывший редактор большого и влиятельного органа "Киевлянин", изучивший этот вопрос до мельчайших подробностей:

"Надо сказать, - говорит Шульгин, - что в отношении антисемитизма дореволюционная Россия представляла из себя очень поучительную картину.

Географически антисемитизм совпадал с так называемой "чертой оседлости". Другими словами, антисемитизм был там, где евреев было много. Где население их хорошо знало, постоянно с ними сталкивалось, и так как черта оседлости проходила по территории главным образом малорусского населения, то этнографически русский антисемитизм был присущ малороссиянам и более правильно должен был бы называться не просто русским, а малороссийским.

В России северной и восточной, где евреев было мало и где их совершенно не знали, антисемитизма почти не было. Это касается как толщи населения, так и верхов...

Таким образом, до революции антисемитизм был присущ: 1) географически - черте оседлости, то есть южной и западной России; 2) этнографически - малорусскому и отчасти белорусскому и польскому населению; 3) политически - правому крылу" 17 .

Император Николай II крепко стоял за ограничительные права евреев, но антисемитом как человек он не был. Принцип ограничения евреев в правах Государь принял наследственно от своего отца, которому подражал как самодержец. Антисемитизм же был противен ему прежде всего как христианину. Незадолго до первой Великой войны известный князь В. Мещерский, издатель "Гражданина", имевший разрешение писать Государю письма и

стр. 30


получавший иногда от него ответы (хотя императрица Александра Федоровна не принимала Мещерского), по его просьбе был принят Государем в Петергофском дворце в специальной аудиенции.

После обстоятельной беседы на тему о том, следует ли России воевать с Германией, причем князь Мещерский доказывал всю неприемлемость такой войны, князь перешел к докладу об еврейском вопросе. Очень волнуясь, Мещерский доказывал Государю о необходимости отменить всевозможные ограничения для евреев и дать им полное равноправие.

Государь внимательно, не прерывая, слушал Мещерского и, когда тот окончил, поблагодарил его, как своего "старого друга", за откровенность и, ласково глядя на него, решительно высказал ему следующее. Он, Государь, считает проводимую относительно евреев ограничительную политику правильною. Он передаст своему сыну Алексею Николаевичу государство в этом отношении таким, каким он принял его от своего отца. Аудиенция была окончена. Взволнованный князь, приехав к своему другу адмиралу Нилову, с грустью рассказал о неудачной попытке повлиять на Государя, а ехавши в автомобиле в Царское Село, где жил, горько жаловался на свою неудачу своему другу и наследнику Н. Ф. Бурдукову.

Таков был взгляд Государя на евреев в порядке государственном. Но общечеловечески Государь относился к евреям хорошо, радовался оправданию по суду еврея Бейлиса и высказывал это в Ливадии открыто. Он подшучивал и над дутым антисемитизмом в Ялте генерала Думбадзе, говоря, что у барона, позже графа, Фредерикса - министра двора - массажист, приносящий ему новости, еврей, и т.д.

Книжку с "Протоколами" Государь читал. Она была передана ему неофициальным путем в самом конце 1905 года. Он говорил о ней с флигель- адъютантом лейб-гусаром Княжевичем, говорил с генерал-адъютантом Дедюлиным. Она не произвела на него впечатления. Он не потребовал даже никакой справки о ней ни у дворцового коменданта, ни у министра внутренних дел.

Мнение, якобы высказанное Государем о "Протоколах" и приведенное в книжке В. Л. Бурцева, со слов, будто бы, генерала Глобачева, - выдумка, категорически опровергнутая уже самим генералом Глобачевым, о чем подробно будет сказано ниже.

Что касается юдофобства "при дворе", на что указывают некоторые историки, то справедливость требует категорического утверждения, что юдофобства "при дворе", то есть в окружении Государя - не было.

Пробыв начальником личной секретной охраны Его Величества в течение десяти с половиною лет (февраль 1906 - август 1916 г.), разговаривая ежедневно с лицами свиты Государя, иногда с великими князьями и даже самим Государем, автор может категорически открыто заявить это. А было время, когда в Царское Село, к дворцовому коменданту, довольно часто приезжал такой антисемит, как Пуришкевич. Его старались успокоить, направить на путь исключительно легальной парламентской борьбы - именно в Царском Селе, в окружении Государя.

Относительно возникновения еврейских погромов ни Государь, ни его центральное правительство неповинны. В каждом данном случае погромы происходили и были обусловлены местными причинами, относительно же предупредительных мер архив Департамента полиции может дать доказательства, сколько соответствующих циркуляров создал Департамент полиции по этому поводу хотя бы в 1903, 1904 годах.

Возведенное одной из лондонских газет в 1903 г. обвинение на министра внутренних дел Плеве в инициативе устройства Кишиневского погрома, не имело никакого серьезного основания и было опровергнуто самой же газетой. Но пущенная ею по свету клевета оставила след и создала легенду об организации погромов самим правительством и чуть ли не по приказанию самого Государя.

Так называемое "Освободительное движение", вылившееся в революцию 1905 года, показало, что евреи стоят во главе почти всех образовавшихся

стр. 31


тогда и действовавших организаций и союзов, не говоря уже про революционные партии. Относительно войны с Японией евреи сделали ставку на "поражение России", считая, что проигрыш войны приведет к революции, а для них лично к равноправию. Миллионер Яков Шиф работал на разрушение России. Он субсидировал Японию во время русско-японской войны и давал деньги на революционную пропаганду среди русских военнопленных и на революционное движение в самой России. В 1905 г. в Портсмуте С. Ю. Витте, приехавший туда как главный представитель России на предмет заключения мира с Японией, принял еврейскую депутацию, в состав которой входил и Яков Шиф, тогдашний глава еврейского финансового мира в Америке. Депутация заговорила о необходимости дать евреям в России равноправие. Витте старался доказать, что дать евреям сразу равноправие невозможно, потому что это принесет им в России больше вреда, чем пользы. На это Яков Шиф резко заметил Витте: "Если царь не желает дать своему народу свободу, в таком случае революция выдвинет республику, при помощи которой права будут получены". - "Конечно, - ответил Витте, - это может статься, но не раньше, чем через сто лет, а до той поры будут царствовать Романовы" 18 .

Начавшаяся через два месяца после угрозы Шифа революция 1905 года, завершившаяся вооруженными восстаниями в Москве и на окраинах России, вынудила Государя подписать 17 октября 1905 г. манифест о конституции, о даровании законодательства Государственной думы. И если возникшие уже после манифеста вооруженные восстания не привели к падению тогда монархии и к учреждению республиканского режима, чем пугал Яков Шиф, то этим Россия обязана главным образом русской армии и министрам П. Н. Дурново и С. Ю. Витте.

Государь не мог не вспоминать тогда угрозы Шифа. Вся революция 1905 г., личные впечатления Государя, доклады ему министров военного, юстиции, внутренних и иностранных дел, заявления национальных патриотических организаций, а главное - доклад Витте о Шифе укрепили личное мнение Государя о том, что в нашем революционном движении евреи играли очень большую и часто руководящую роль, что революцию 1905 года финансировали главным образом еврейские миллионеры. Верил государь и в то, что существует где-то тот таинственный еврейско-масонский центр, который играет в мировой политике большую роль. Это убеждение Государя сложилось совершенно независимо от каких-либо "Сионских протоколов": "Протоколы" Нилуса он прочел после революции 1905 года, и в то, что это действительно протоколы каких-то заседаний, он не верил и значения этому памфлету не придал никакого. Но в какой-то секретный центр мировой политики Государь верил. Он считал, что это "центр франкмасонский".

Будучи еще наследником, Государь в Дании был посвящен в члены одной масонской ложи своим родственником, датским принцем. В России, уже в бытность Николая II государем, с его ведома была учреждена в Петербурге ложа мартинистов. Великий князь Николай Николаевич занимал в ней едва ли не самое высокое положение. Его фотография в франкмасонском одеянии со всеми атрибутами хранилась у царицы Александры Федоровны еще в 1905 году. В том году одна из придворных дам, разбирая с царицей ее бумаги, увидала эту странную фотографию и не могла удержаться, чтобы не спросить с удивлением, что это такое. Царица улыбнулась и ничего не ответила, отложив фотографию в сторону. Что знал Государь про франкмасонство благодаря частому пребыванию в Дании, нам неизвестно, но знаменитого Пирлинга, который занимался вопросом о франкмасонстве, Государь знал и даже подарил ему для его библиотеки полный Свод Законов Российской империи. От него Государь мог почерпнуть некоторые сведения о франкмасонах.

Ни один министр внутренних дел не мог дать Государю не только подробных, но и вообще сколько-нибудь серьезных толковых сведений по франкмасонству.

Наш центральный орган политической полиции, Департамент полиции, розыска по масонству не вел и был в его деятельности совершенно невеже-

стр. 32


ствен. Вот почему и писания Нилуса, который, говоря об евреях, неизменно говорил о еврейско-масонском центре, не обратили на себя никакого внимания органов политической полиции. О евреях-революционерах политическая полиция знала по розыску среди революционных партий, по масонству же она розыска не вела. При министре Столыпине директор Департамента Трусевич начал было интересоваться масонством, но почему-то прекратил, не сделав ничего. При товарище министра внутренних дел Курлове начали было собирать кое-какие сведения за границей, но весьма неудачно, и работу прекратили. Не шло дело почему-то и у директора Департамента Белецкого. Видимо, не получая никаких сведений от министра внутренних дел, Государь обратился к министру иностранных дел Ламздорфу. 3/16 января 1906 г. граф Ламздорф подал Государю записку, в которой проектировалась совместная борьба России, Германии и Ватикана против "еврее-масонства" и революционеров вообще. В записке приводились доказательства тому, что революционное движение в России финансируется еврейскими банками из-за границы.

Руководящим центром этого действия против царского правительства, по записке, являлся "Alliance Israelite Universelle", имевший свой центр во Франции. Участники Англия и Америка. Последний по времени лозунг: "прямое, равное и тайное избирательное право". Достижение его, по записке, приведет к "триумфу еврейства в России". Предлагая добиться для борьбы против "еврее-масонов" союза с Германией и Ватиканом, министр внутренних дел (так в тексте. - Ред.) указывал, что Ватикан особенно располагает всеми сведениями о положении "еврее-масонства" и особенно будет ценен в этой борьбе.

Государь повелел начать переговоры по данному вопросу немедленно. Осведомленный о том председатель Совета министров Витте находил, что действовать надо осторожно, так как в это время у него шли переговоры о новом займе за границей. Вооружать против России еврейских банкиров являлось невыгодным. Отчасти этот тормоз графа Витте, а главным образом крайне враждебное отношение к проекту со стороны нового министра иностранных дел Извольского - похоронили проект графа Ламздорфа. Тем не менее, по личному желанию Государя, за границу ездил один из чинов Министерства иностранных дел, который завел связь с Пирлингом. В результате этих переговоров в Россию должны были выехать два почтенных иезуита, считавшиеся специалистами по данному вопросу. В конечном итоге этим двум лицам, как "иезуитам", по формальным причинам, визы в Россию не были даны в одном из наших заграничных консульств. Надо было получить специальное разрешение па въезд иезуитов от обер-прокурора Св. Синода, Бороться с Победоносцевым не решились. Вопрос был похоронен. Государь был побежден его министрами. Это окончательно определило недоброжелательное отношение Государя к графу Витте. В Петербургском обществе и в правых кругах окончательно утвердилось мнение, что Витте "продался евреям", что Извольский "франкмасон". Последнее слово звучало в России до революции таинственно-серьезно и было для многих синонимом "человек" в лучшем значении слова.

* * *

При наличности уже в России "конституции" премьер Столыпин, понимая все значение для России радикального разрешения еврейского вопроса, предполагал поставить его в удобный момент на разрешение Государя. Но судьбе было угодно, чтобы он был убит евреем Богровым в 1911 году.

Это убийство выдающегося министра-националиста подняло бурю негодования русских людей против еврейства вообще, хотя убийство то явилось единоличным, самостоятельным террористическим актом со стороны Богрова.

Как только слух о том, что покушение на министра было совершено евреем, облетело Киев, в низших слоях населения возникла мысль о погро-

стр. 33


ме. На следующий же день в центральной части города стали собираться толпы, в которых раздавались призывы к погрому. Офицерам Охранного отделения и главным образом его начальнику, подполковнику Кулябко (виновнику допуска Богрова в театр) и офицерам полиции удалось подействовать убеждением на толпу "не громить". В этих горячих уговорах принимал участие и автор настоящих строк. На возбужденную толпу воздействовал только призыв к порядку от имени Государя. Именем царя успокаивали разгоряченную толпу, и только присутствие Государя в Киеве, его "монаршая воля не громить", о чем "охранники" обращались к возбужденной толпе - спасли тогда евреев от погрома. Вызов из окрестностей казаков, их разъезды действовали успокоительно на население вообще. Но мы знаем, что самая лучшая воинская сила никогда не предупреждала погромов, так как перед ними она была бессильна.

Убийство Столыпина оттянуло разрешение еврейского вопроса в России перед первой Великой войной и усилило антисемитизм в России, где он при существовании Государственной думы имел уже легальную трибуну, на которой открыто выступали такие крупные идейные антисемиты, как Марков 2- й, Пуришкевич и В. В. Шульгин.

Для Государя убийство Столыпина было новым подтверждением, какую роль играют евреи в нашем революционном движении. Оно не могло уменьшить его государственного антисемитизма, что и видно из приведенного выше рассказа о неудачной попытке князя Мещерского перед самой войной 1914 года.

* * *

Великая война усилила антисемитизм в России, несмотря на то, что евреи, игравшие руководящую роль в различных политических организациях, вся руководимая евреями пресса сразу после объявления войны стали на строго патриотическую национально-русскую позицию - поддержать правительство и воевать против немцев до победы. Если в войну 1904 - 1905 годов ставка была "на поражение", теперь она была "на победу". Но на театре войны, после отступления из Польши, среди офицерства и солдат пошли слухи о частых случаях шпионажа со стороны местных евреев. Это доносили разные военные разведки, на евреев жаловались местные крестьяне - поляки, белорусы. Ставка за время верховного командования великого князя Николая Николаевича приняла резко позицию против еврейства и рядом мер, принятых по ее распоряжению, как бы удостоверила всю правильность возводимых на евреев обвинений в массовом шпионаже, в измене. На всем фронте большинство офицеров было настроено резко против евреев. Чуть не каждый высший начальник при случае докладывал об этом Государю. Автору этих строк приходилось слышать такие доклады, делавшиеся Государю открыто при посещении им фронта. Приходится утверждать, что при великом князе Николае Николаевиче и генерале Янушкевиче в Ставке царило юдофобство.

По принятии Государем на себя верховного главнокомандования, после замены Янушкевича генералом Алексеевым это юдофобство прекратилось. Прощаясь со мной в августе 1916 г. по случаю назначения меня ялтинским градоначальником, Государь мудро и спокойно говорил по еврейскому вопросу в связи с Крымом, и никакой тени не только юдофобства, но даже антисемитизма у Государя заметно не было. А разговаривал со мной государь откровенно и попросту.

Осенью 1916 г. в Петрограде выявилась энергичная кампания в пользу евреев с целью добиться серьезных реформ. В ней принимали большое участие шталмейстер Н. Ф. Бурдуков и министр Протопопов. Дабы повлиять на Государя и царицу, действовали через Распутина и через некоторых близких царской семье лиц, как например, флигель-адъютанта Н. П. Саблина. Распутин, по его человечности и по здравому мужицкому уму, открыто говорил, что "евреи как и все люди". Преследовать их не за что. А права им надо дать.

стр. 34


Бурдуков, имевший большие связи с еврейскими банкирами, умно настраивал Распутина в пользу евреев, доказывая "старцу" всю пользу для государства от правильного разрешения еврейского вопроса. Умный мужик лучше всяких правых думцев понимал, что надо "дать" евреям, и он говорил в их пользу с Их Величествами. Убийство Распутина нанесло удар этой кампании. А соучастие в этом деле еврея-доктора не сыграло на пользу евреев. Министр Протопопов продолжал кампанию энергично. Он кричал, хвастался в Петрограде, что он сделает в этом отношении много. Революция смела планы Протопопова.

* * *

Вспыхнувшая Февральская 1917 года революция, отречение императора Николая II, учреждение в России республиканского режима принесли евреям равноправие и выдвинули их на первый план повсюду в России. Во всех отраслях государственного управления евреи стали играть первую роль. Яков Шиф, финансировавший Февральскую революцию (о чем Ставка верховного главнокомандующего была предупреждена), прислал после совершения революции министру иностранных дел Милюкову следующую телеграмму: "Позвольте мне в качестве непримиримого врага тиранической автократии, которая безжалостно преследовала наших единоверцев, поздравить через ваше посредство русский народ с деянием, только что им так блестяще совершенным, и вам лично полного успеха в великом деле, которое вы начали с таким патриотизмом. Бог да благословит вас" 19 .

При занятом евреями в России командном положении антисемитизм не проявлялся нигде и о "Сионских протоколах" не было и слышно.

* * *

Большевистский переворот и захват большевиками власти коренным образом изменил положение евреев в России, хотя принесенное им Февральской революцией равноправие и не было отменено. Евреи-коммунисты приняли самое горячее участие в большевистском правительстве. Еврейская буржуазия подверглась преследованиям наравне с русской и старалась скрыться из России. Масса же еврейского населения подверглась всем ужасам нового государственного порядка.

Евреи-коммунисты, евреи, занявшие различные государственные должности, скоро показали себя такими энергичными слугами нового правительства и нового режима, что возбудили против себя всеобщую ненависть русского населения уже почти повсюду в России, и эта ненависть русских была перенесена на все еврейство. Заглохший было при Временном правительстве антисемитизм вспыхнул уже по всей России.

С начала гражданской войны антисемитизм захватил и Белую армию. Вот что пишет Шульгин: "Раздражение в Добровольческой армии против евреев росло все более, ибо каждый новый день гражданской войны приносил все новые доказательства, что еврейство является спинным хребтом коммунистической партии, а без сей последней так называемые большевики были бы неорганизованным сборищем, коими попросту овладели бесы". "Белые не могли не понимать, что если выдернуть евреев из игры, то красные рассыплются... Убеждение, что это именно так, твердо укоренилось в белых умах. И именно это определило белую психику в отношении еврейства. Отсюда антисемитизм белых".

Открытая агитация за массовый террор Льва Троцкого, начатая летом 1918 г. в Петрограде, первого насадителя массового террора на севере России до убийства Урицкого, дикий массовый террор в столицах после убийства Урицкого - еще больше усилили ненависть к евреям вообще. Начавшаяся на юге гражданская война усилила антисемитизм, так как во всех большевистских Чека "белые" встретили главных чекистов из евреев. Распространяемые белыми разные ужасы чрезвычаек, особенно в Киеве, куда для поста-

стр. 35


новки террора приезжал сам Троцкий и на открытых митингах публично призывал большевиков к уничтожению всех врагов, - вызвали ответный террор "белых", террор по отношению евреев вообще. На юге России стали происходить погромы с убийствами. Били и убивали евреев вообще, вымещая на них все ужасы террора, производившегося коммунистами по директивам Троцкого и его помощников.

Против этого террора младших чинов "Белой армии" оказались бессильными их старшие начальники - генералы Деникин, Драгомиров, Врангель, Кутепов На их приказы и репрессии не обращали внимания. Этот антисемитизм "белые", покидая Россию под натиском большевиков, унесли с собою в страны, их приютившие.

С уходом из России "белых", с утверждением в Малороссии, хотя и ненадолго, Петлюры, террор против евреев вообще стал применяться уже по приказанию самого "маршала Петлюры", по приказанию старших начальников его войск. Еврейские погромы обратились в систематические убийства и резню мирного еврейского населения с женщинами и детьми..

За этот период гражданской войны книжку "Сионские протоколы", по уверению Бурцева, можно было встретить в Ростове-на-Дону. Ее будто бы переиздала какая-то антисемитская организация в Таганроге. Другие авторы, писавшие о "Протоколах", такого издания не знают. Если это и так, то все-таки мы утверждаем, что в Добровольческой армии "Протоколы" не были известны массе младших чинов. Для агитации эта книжка никак не годится. В Добровольческой же армии, особенно в конце ее существования, было не до чтения "политической литературы". Антисемитизм, как мы видели, был обусловлен другими причинами.

В заключение всего сказанного можно категорически утверждать, что книжка Нил уса с "Протоколами" никакого влияния на Государя с его правительством, ни на русское общество, не говоря уже про простой народ, не имела. А следовательно, не оказывала она и никакого влияния на взаимоотношения православных русских людей к евреям, ни на мероприятия против евреев со стороны правительства. Совсем иное значение приобрели "Протоколы" за границей после 1919 года.


Примечания Спиридовича

1. В 1903 г. в сентябре памфлет был напечатан в газете "Знамя", издававшейся известным антисемитом Крушеваном, под заглавием "Программа завоевания мира евреями". В 1907 г. некто Г. Бутми издал "Протоколы" в своей книге "Обличительные речи. Враги рода человеческого".

2. Правда о Сионских протоколах, с. 7.

3. БУРЦЕВ. Протоколы Сионских мудрецов, с. 51.

4. БУРЦЕВ. Протоколы Сионских мудрецов, с. 52.

5. БУРЦЕВ. Протоколы Сионских мудрецов, с. 52.

6. БУРЦЕВ. Протоколы Сионских мудрецов, с. 52

7. БУРЦЕВ. Протоколы Сионских мудрецов, с.52.

8. БУРЦЕВ. Протоколы Сионских мудрецов, с. 52.

9. Анри Ролен, см. Gasettc de Lausanne, 17.VII.1927; Paix et Droit, сентябрь 1927 года.

10. Henry ROLLIN. Apocalypse dc Notre Temps, p. 485.

11. ВИТТЕ С. Ю. Воспоминания. Т. 3, с. 303, 304. Изд. "Слово", Берлин.

12. Цитировано по книжке "Правда Сионских протоколов", с. 37.

13. Все цитаты о "Times" сделаны по книжке "Правда о Сионских протоколах, литературный подлог". С предисловием Милюкова. Изд. Франко-русской печати. Париж, 1922.

14. Статья в газете "Последние новости". Париж.

15. Статья в газете "Последние новости". Париж.

16. Архив автора. Письмо Гирчича автору, февраль 1936 года.

17. ШУЛЬГИН. Что нам в них не нравится, с. 42, 43.

18. Цитировано по Шульгину: Что нам в них не правится, с. 267 (B'nai B'rith News, N 9, May 1920).

19. Цитировано по Шульгину, Что нам в них не нравится, с. 269.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/Охрана-и-антисемитизм-в-дореволюционной-России

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. И. СПИРИДОВИЧ, Охрана и антисемитизм в дореволюционной России // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 15.03.2021. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/Охрана-и-антисемитизм-в-дореволюционной-России (дата обращения: 28.03.2024).

Автор(ы) публикации - А. И. СПИРИДОВИЧ:

А. И. СПИРИДОВИЧ → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
319 просмотров рейтинг
15.03.2021 (1109 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
5 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

Охрана и антисемитизм в дореволюционной России
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android