Libmonster ID: BY-1218
Автор(ы) публикации: К. Д. КАФАФОВ

Глава XVII.

Петропавловская крепость. - Встреча. Первые дни. - Ухудшение отношений. - Старый доктор. - Посещения Керенского. - Говение. Светлое Воскресение. - 1-я чека - Чрезвычайная следственная комиссия. Допрос в комиссии и привлечение в качестве обвиняемого. - Следователь Иванов. - Доктор Манухин. - Изменение отношений к лучшему.

Ночь на 2 марта мне пришлось провести в Министерском павильоне. Утомившись, я прилег на узкую скамейку и заснул. Утром рано нас разбудили и принесли нам чаю с хлебом. Крашенинникова скоро увели, кажется, его выпустили. Остался я с какими-то двумя мне незнакомыми лицами. Ко мне, оказывается, приходила жена, но ее ко мне не допустили. Вечером того же дня явился офицер, который накануне выводил бывших министров, и предложил мне следовать за ним.

Мы вышли на задний двор Таврического дворца. У подъезда стоял автомобиль. Офицер отворил двери автомобиля и предложил мне сесть. В автомобиле уже сидели министр юстиции Добровольский и генерал Климович. Я сел против Добровольского. Рядом со мною, против генерала Климовича, поместился молодой офицер с револьвером в руках. Он грозно предупредил нас, чтобы мы молчали и в окна автомобиля не смотрели, иначе он вынужден будет стрелять. По дороге он несколько раз делал замечания генералу Климовичу, хотя последний решительно ничем не вызывал их.

Странно складывается иногда жизнь человеческая. Всего несколько дней тому назад я встретился с Добровольским совершенно при других обстоятельствах, и, конечно, тогда ни он, ни я не могли и помыслить о такой встрече через несколько дней. Дело в том, что, несмотря на крупное содержание, получаемое мною в качестве члена совета министра внутренних дел, я все же решил уходить и в начале февраля 1917 г. попросил Протопопова походатайствовать о моем назначении в Сенат. Он любезно согласился и даже поручил мне самому составить письмо на имя министра юстиции Добровольского. Письмо с копией моего формулярного списка было послано министру юстиции непосредственно от министра внутренних дел. Кроме того, я попросил Нейдгарта, председательствовавшего в Татьянинском комитете, в котором я был членом от Министерства внутренних дел с самого основания его, - поддержать с своей стороны это представление.

Я знал Нейдгарта давно. Он был земским начальником в Княгининском уезде Нижегородской губернии в бытность мою товарищем прокурора Ни-


Продолжение. См. Вопросы истории, 2005, N 2, 3, 5, 6.

стр. 87


жегородского суда. Нейдгарт охотно согласился и тоже обратился с аналогичной просьбой к Добровольскому в качестве председателя Татьянинского комитета. После этого, приблизительно в середине февраля, я лично отправился к Добровольскому. Он принял меня любезно, сказал, что считает мое желание вполне заслуженным, и обещал в мае, - когда предполагалось ввести в действие новое положение о Правительствующем Сенате, - внести в список и меня, причем только просил меня, как старого судебного деятеля, принять назначение в Кассационный департамент. Я, конечно, охотно согласился вернуться в отчий дом. Так решил министр юстиции, но судьба решила иначе. Через несколько дней в одном автомобиле и я и министр юстиции Добровольский ехали в Петропавловскую крепость в заточение.

Наконец, наш автомобиль въехал в Петропавловскую крепость и остановился возле Трубецкого бастиона. Нас встретил комендант крепости в сопровождении нескольких нижних чинов. Комендант разместил нас по номерам. Мы были подвергнуты одиночному заключению. Через несколько минут ко мне в камеру вошел комендант: "И вы сюда, ваше превосходительство, - грустно произнес он, - простите меня, но я должен отобрать у вас цепочки, шнурки, золотые и серебряные вещи и деньги". Я передал ему все, даже тонкую серебряную цепочку от тельника и шнурок от пенсне, хотя на нем при всем желании повеситься нельзя было.

Камера моя оказалась большой и холодной. Последние годы в Трубецком бастионе никто не содержался и потому помещение не отапливалось. В самой камере была устроена уборная с проведенной водой. Затем в камере стояла кровать, прикрепленная к стене, и возле кровати стол. В стене около кровати было проделано отверстие, закрытое толстым круглым стеклом, в этом отверстии помещались две электрические лампочки: одна посветлее, которая горела до 9 часов вечера, и другая - ночник. Окно было проделано в стене, выходящей на двор, на самом верху, под потолком, не более аршина в длину и около пол-аршина в ширину. Окно было снабжено толстой железной решеткой. В этой камере мне суждено было просидеть в полном одиночестве три долгих томительных месяца.

Первое время режим был старый. Разрешено было иметь свое белье и платье, получать стол за деньги из офицерского собрания в крепости, допускалась прогулка каждый день около 15 минут, а также разрешалось получать книги из крепостной библиотеки и из дома. Не разрешено было только свидание с родными. Нам даже периодически сообщали важнейшие события внешнего мира. Так, через несколько дней после заключения в крепость явился ко мне в камеру офицер и по поручению Керенского объявил о том, что "государь император отрекся за себя и сына от престола в пользу брата Михаила Александровича, но что и великий князь Михаил Александрович тоже отрекся от престола в пользу народа". Несомненно он и другим заключенным объявлял об этом.

Однако неожиданно дней через десять обстановка сильно изменилась. Ко мне в камеру ворвалась группа солдат и грубо вытащила из камеры буквально все: все мои вещи и всю постель. Оставили на кровати только доски, а на столе только папиросы. Обед тоже запретили брать со стороны, заявив, что арестанты должны питаться из солдатского котла. В первый день нам совсем ничего не дали, и только вечером принесли горячую воду для чая, немного хлеба и вернули постель. С этого дня положение сильно изменилось к худшему. Обед положительно нельзя было есть, так как, очевидно, нам давали не из солдатского котла, а просто помои. Мне приходилось пробовать не только солдатскую пищу, но и арестантскую в качестве прокурора, и я хорошо помню, что в Нижнем Новгороде, например, я с удовольствием ел щи в местной тюрьме. Но то, что нам давали в крепости, есть нельзя было. Я питался исключительно черным хлебом и чаем и только в неделю два раза, по постным дням, я с удовольствием ел черную гречневую кашу, но в скоромные дни и ее есть нельзя было, так как она заправлялась ужасным салом, распространявшим невероятное зловоние по всей камере.

стр. 88


Благодаря такому питанию я сильно похудел и ослабел. Кроме еды, наше положение было ужасно еще в отношении медицинской помощи. Старый врач, служивший в крепости, скоро освоился с новым порядком и перестал на нас обращать внимание. Бесполезно было звать его, он просто решил нас не посещать. Вообще для нас настали тяжелые дни. У нас отобрали все, даже белье, заменив его казенным. Только костюм оставили собственный, но обязали сверху костюма надевать арестантский халат. Стали часто являться с обыском, хотя искать, собственно, было нечего, все было отобрано; только папиросы и книги разрешено было иметь, да и то последние только из крепостной библиотеки.

Помню комический эпизод. Ко мне в камеру зашли солдаты с каким-то штатским. Потребовали, чтобы я разделся, осмотрели белье. Затем один из солдат увидал у меня на столе книгу "Пан" Кнута Гамсуна. "Теперь нет панов, нельзя читать старорежимные книги", - гордо заметил он. "Оставьте, товарищ", - остановил его штатский, бывший, по-видимому, членом совета рабочих и солдатских депутатов. Но курносый воин не унимался. Увидев у меня на столе тельник и несколько маленьких иконок, он с презрением заметил: "Слишком много богов, достаточно и одного креста". Но штатский опять остановил его, после чего они все пошли дальше. Такие сцены стали повторяться несколько раз.

Наступила страстная неделя. О говении и хождении в церковь и мечтать нельзя было. Нам разрешили лишь исповедоваться и причаститься. Желающих водили по одиночке в свободную камеру, где находился священник. Он исповедовал, и тут же причащал, и давал расписаться на листе. Безучастно, сухо, формально совершал служитель церкви это величайшее таинство, не было в его обращении ни сердечности, ни теплоты веры, видно было, что его тяготила возложенная на него обязанность. Канун светлого праздника ничем не отличался от обыкновенных дней. Свет потушили по обыкновению в 9 часов и заменили его ночником. Волей неволей пришлось лечь.

Спать не хотелось. Вереница светлых воспоминаний из недалекого еще прошлого, связанных с Пасхальными днями, стала медленно проноситься в памяти. Светлая заутреня, веселые лица близких, пасхальный стол... И над всем этим носились несмолкаемые приветствия, возвещающие всему христианскому миру радостную весть о воскресении Господнем... На крепостной башне раздался бой часов, удручающе действовавший в ту пору на нервы своей однообразной грустной мелодией. Я начал дремать. Сквозь дремоту я вдруг услышал слова: "Христос воскресе". Я невольно вздрогнул и поднял голову. Камера была освещена большой электрической лампой. Из города доносился пасхальный перезвон церквей. Возле моей кровати стояла группа солдат со старшим во главе: "Христос воскресе", - приветствовали они меня. "Воистину воскресе", - ответил я. Мы похристосовались, они принесли мне красное яичко, кусочек кулича и сырной пасхи и, мягко, ласково простившись, пошли дальше. В этом поступке сказалась вся незлобивая, отзывчивая и добрая русская душа. Еще несколько дней тому назад они готовы были покончить со всеми арестованными, как потом передавали нам. Только срочно вызванному Керенскому едва удалось успокоить их, и вот, через несколько дней, под влиянием светлого праздника воскресения Христова, сердца их смягчились, они поняли горе заключенных и решили обласкать их, поделиться с ними своим скудным пасхальным столом. И они пошли по камерам, христосуясь с заключенными и угощая их.

Вскоре после Пасхи сконструировалась и первая чека - чрезвычайная следственная комиссия, - под председательством московского присяжного поверенного, социал-демократа Муравьева. Начались допросы заключенных, более двух месяцев сидевших в крепости без всякого допроса и без всякого постановления.

Наконец, вызвали к допросу и меня. Причиной моего заключения оказался мой "еврейский циркуляр". Тяжело было присутствовать в заседании комиссии. Я должен совершенно искренно признаться, что меня лично воз-

стр. 89


мущало присутствие в этой комиссии не Муравьева, Соколова, Родичева и др. - это было так естественно, а вот присутствие там вчерашних наших сослуживцев: Завадского, Иванова и Смиттена и др., из которых Завадский оказался даже товарищем председателя, вот присутствие их глубоко возмущало душу, ведь они вызвались судить своих вчерашних сослуживцев и даже начальников, как, например, Щегловитова и Макарова, при которых и благодаря которым сделали свою блестящую служебную карьеру. И все это для того только, чтобы отличиться, войти в историю в качестве членов первого революционного судебного трибунала.

Планы Чрезвычайной следственной комиссии были громадны. Они мечтали создать процесс-монстр из бывших министров и других высших чинов империи с Царем и Царицей во главе. Но план этот осуществить им не удалось. Царь и Царица оказались чистыми; остальных арестованных тоже, собственно, ни в чем серьезном обвинить нельзя было. Гора родила мышь, и тогда члены первой чрезвычайки из перебежчиков понемногу стали покидать комиссию. А очутившись в беженстве, придумали хитроумное оправдание своему участию в этой комиссии, уверяя, что вошли в нее для того, чтобы содействовать справедливому и законному направлению дел.

Но так ли это? Посмотрим на факты. У меня абсолютно нет никакой злобы ни против кого. Революция принесла слишком много горя и несчастья России, чтобы, говоря о ней, сводить личные счеты. Постараемся же быть объективными и бросим беглый взгляд на мое дело.

Чрезвычайная следственная комиссия подвергла меня допросу для того, чтобы выяснить, как надо реагировать на мой арест и заключается ли в моих действиях такое деяние, за которое я подлежу ответственности в порядке уголовного суда. Так объяснил мне цель допроса председатель комиссии Муравьев.

Я уже приводил выше историю моего циркуляра. По приказанию товарища министра данные, препровожденные министру внутренних дел штабом главнокомандующего, были сообщены мною секретным циркуляром подведомственным министерству органам к сведению. Не надо быть юристом, чтобы сразу понять, что я тут решительно ни при чем. Мог ли я не исполнить распоряжение товарища министра. По закону я мог это сделать только в том случае, если бы считал это распоряжение незаконным, и тогда должен был представить ему мои соображения о незаконности этого распоряжения. Какие же у меня были к этому основания. Абсолютно никаких. Сведения эти были сообщены по подсудности штабом верховного главнокомандующего, которым в это время был сам Государь Император: мог ли министр внутренних дел рассуждать о законности или незаконности сведений, сообщенных штабом Императора, и что должен был делать с ними министр внутренних дел?

Затем, каждый гражданин, будь то служащий или свободный обыватель, отвечает по законам, действующим в момент совершения им того или иного деяния, а не по будущим законам, которые еще будут изданы впоследствии. Когда я подписывал мой циркуляр, высшими блюстителями закона в империи были Правительствующий сенат и Государственная дума, которой по закону принадлежало право запроса в случаях обнаружения ею незакономерных действий, совершенных представителями власти. Такой запрос, как я уже описывал выше, был предъявлен в Государственной думе. Но после моих объяснений, признав эти объяснения удовлетворительными, Государственная дума отклонила запрос, вернее, он был снят самими интерпеллянтами. Значит, меня уже судили по этому делу, и притом судила законная власть, и я, так сказать, был оправдан. Не усмотрел в моих действиях незакономерности и Правительствующий сенат. Каждому грамотному человеку известно, что за одно и то же деяние два раза судиться нельзя.

Все это было выяснено в Чрезвычайной следственной комиссии. В ее распоряжении оказались все подлинные документы, взятые из Департамента полиции и вполне подтвердившие мои объяснения, в ее распоряжении имелась и стенограмма Государственной думы. И несмотря на все это Чрезвы-

стр. 90


чайная следственная комиссия постановила: предъявить мне обвинение в превышении власти, имевшем важные последствия, и принять против меня как меру пресечения способов уклоняться от следствия и суда содержание под стражею. И все три сенатора: Завадский, Иванов и Смиттен и другие юристы не возражали против такой вопиющей несправедливости и незаконности. А теперь они уверяют, что вошли в комиссию, чтобы добиваться в ней права и справедливости. Думаю, что я, на основании моего дела и ввиду приведенных соображений, имею полное право утверждать, что они придумали это объяснение "о праве и правде" лишь позднее, в беженстве.

Впрочем, Бог им судья. Не могу не указать еще на одно маленькое обстоятельство. Мое дело поручено было молодому судебному следователю Иванову, если не ошибаюсь, сыну сенатора Иванова, состоявшего членом Чрезвычайной следственной комиссии. Когда Иванов предъявил мне обвинение, я спросил его, в чем же, собственно, выразились важные последствия моего циркуляра. На это Иванов с удивленным видом ответил мне буквально следующее: "А запрос в Государственной думе, а ваш арест?" Потом он спохватился, замолчал и стал записывать мои объяснения. Очевидно, следственная комиссия, возбудив против меня преследование по обвинению в превышении власти, имевшем важные последствия, не объяснила молодому следователю, в чем эти последствия выразились; сам же он со своими блестящими юридическими познаниями лучшего объяснения придумать не мог. Впрочем, если не юридически, то житейски он был прав: лично для меня этот циркуляр действительно имел весьма важные последствия.

Вскоре после допроса в Чрезвычайной следственной комиссии наше положение несколько изменилось к лучшему. Старый врач был уволен, и на его место назначен доктор Манухин, убежденный социал-демократ, но человек высоко порядочный. С его приходом улучшилось и наше питание. Он стал требовать разрешения отпуска нам, за наш счет, молока, белого хлеба и пр. Кроме того, улучшилось и отношение к нам стражи. Помню, как-то после моего допроса в Чрезвычайной следственной комиссии вечером несколько человек подошли к дверям моей камеры. Происходила, по-видимому, смена крепостной стражи. "А здесь кто?", - спросил один голос. "Здесь старик сидит из-за евреев", - ответил другой. "Как из-за евреев?" - "Наш солдатик провожал его в комиссию, там его винили в том, что он преследовал евреев за измену на войне. А он говорил, что ему об этом писали из штаба верховного, ну, вот, евреи и ополчились против него". - "Значит, он не против народа?" - опять спросил первый. "Выходит, так", - ответил второй, и они пошли дальше. С этого дня отношение ко мне стражи стало много благожелательнее, разрешали дольше гулять по двору, при прогулке не следовали по пятам. С обыском уже не приходили. Новый старший оказался очень милым унтер-офицером. Он иногда заходил ко мне в камеру, утешал меня, уверяя, что меня скоро выпустят. Действительно, в конце мая меня освободили.

Глава XVIII.

Освобождение. - Впечатление петроградской жизни после трехмесячного заключения. - Отъезд из Петрограда на Кавказ.

Как-то в конце мая ко мне в камеру зашел новый комендант крепости и сказал, что утром меня освободят, так как, согласно моему ходатайству и ввиду моего болезненного состояния, мера пресечения способов уклоняться от следствия и суда - содержание под стражей - заменена мне отобранием подписки о неотлучке из места жительства. Утром мне дали надеть свое собственное белье и платье. Остальные мои вещи сложили в узел и их любезно обещал принести мне на дом старший. Затем комендант попросил зашедшего к нему молодого симпатичного офицера в черкеске вывезти меня на своем автомобиле из крепости. Офицер охотно согласился, и мы в его автомобиле поехали в город. На Троицком мосту он меня выпустил из автомобиля и на прощание заметил: "Не легко вам будет, г. Кафафов, освоиться с новым Петроградом.

стр. 91


Совсем другая жизнь, и не скажу, чтобы была лучше прежней". Я сошел с автомобиля, поблагодарил любезного офицера и пешком пошел домой.

Трудно описать радость, с которой меня встретили жена и дети. Жена моя все время храбрилась, в особенности при свиданиях, которые были, наконец, разрешены нам после Пасхи, но в общем мой арест тяжело отразился на ней и она сильно изменилась. Впрочем, и я был похож на выходца с того света.

Новая жизнь, охватившая столицу, действительно поразила меня. Строгий порядок, образцовая чистота, царившая в Петрограде до революции, исчезли навсегда. На улицах было грязно, тротуары заплеваны и засорены. По улицам бегали какие-то разносчики новых газет и брошюр с революционными заглавиями и оскорбительными заголовками по адресу Государя и Царицы.

У большинства людей лица были озабоченные и, несмотря на то, что погода стояла чудная, солнечная, в воздухе чувствовалось приближение далекой грозы. Временное правительство безнадежно металось, старая министерская чехарда продолжалась, власть систематически и определенно переходила в руки рабочих и солдатских депутатов. Фигаро здесь, Фигаро там - Керенский здесь - Керенский там: то министр юстиции, то председатель Совета министров, то, наконец, верховный главнокомандующий - он, конечно, не мог спасти положение вещей, не по плечу была ему эта работа. Временное правительство разрушило все старое, но нового ничего создать не сумело. Между тем разрушительная тенденция прогрессировала, и еще недавно великое государство стало постепенно разваливаться и распадаться. Я не буду описывать крушение государства российского. Об этом написано много как теми, кто всемерно содействовал этому разрушению, так и сторонними наблюдателями.

Мое повествование скромное.

Лето после освобождения из крепости я провел в Петрограде, так как был обязан подпиской не отлучаться никуда из места жительства. Осенью я подал ходатайство в Чрезвычайную следственную комиссию о разрешении мне переехать на Кавказ, в Тифлис. После усиленных просьб, наконец, разрешение это было дано мне, причем от меня отобрали подписку о том, что я обязуюсь явиться в Петроград по первому требованию Чрезвычайной следственной комиссии. 11 сентября 1917 г. я с семьею выехал на Кавказ.

Глава XIX.

Триединая коалиция: Грузия, Армения и Азербайджан при Временном правительстве. - Автокефалия Грузинской церкви и провозглашение епископа Кириона (быв. Орловского и Савского) католикосом "всея Грузии". - Распад коалиции после захвата власти большевиками. - Объявление Грузией своей независимости. - Примеру Грузии следуют Армения и Азербайджан. - Грузия при немцах и англичанах. - Воины новоявленных республик. - Моя поездка в Баку. - Азербайджан при большевиках, турках, генерале Бичерахове и англичанах. - Азербайджанский парламент и коалиционное министерство. - Русские депутаты парламента и русские министры Протасъев и Лизгар. - Политические партии: Мусават, Ихтиот и независимые социалисты. - Армия и военный министр генерал Махмандаров. - Болезнь сына. - Захват Баку большевиками. - Спасение от большевиков.

Мы приехали в Тифлис 17 сентября. Осень в этом году на редкость была хороша. Но революция сильно отразилась на жизни города. Хлеба не было. Вместо хлеба приходилось есть какую-то мякоть из отрубей и соломы. Даже кукурузы, которой на Кавказе обычно бывает довольно много, в этом году было мало. Дороговизна остальных продуктов росла не по дням, а по часам, а в довершение всего в городе начались самые бесцеремонные грабежи. Грабили днем на улице. Встречают, например, грабители на улице хорошо одетую даму, молча провожают ее до квартиры и, подходя к ее подъезду, неожиданно предлагают ей раздеться - снимают с нее все сколько-нибудь ценное, не исключая ботинок и шелковых чулок, затем сами звонят в звонок у подъезда

стр. 92


и быстро скрываются с награбленным, а несчастная жертва на удивление прислуги или близких, открывших дверь, является домой чуть ли не совсем нагая. Такому способу ограбления подвергались не только женщины, но и мужчины, и даже дети. Кроме того, участились и обычные ограбления квартир. Чрезвычайно участилось и хулиганство. На улицах шла непрерывная пальба. Власть не в силах была справиться с этим.

Впрочем и власти, в сущности, не было. После Февральской революции в Тифлисе образовалось коалиционное правительство Закавказья из представителей Грузии, Армении и бакинских татар. Коалиционная власть, однако, не была сильна, так как у нее не было сплоченного единства и солидарности. Вообще на Кавказе и ранее согласовать интересы кавказских татар и армян было очень трудно, нелегко было примирить интересы грузин с армянами. Между армянами и татарами вражда была постоянная. Эта вражда вела свое начало в далеких прошлых отношениях турок к армянам, периодически разражавшихся жестокими избиениями армян в Турции. Неприязненные отношения грузин к армянам объяснялись захватом всей торговли и городских имуществ на Кавказе армянами. Кроме того, грузины, как наиболее сплоченный элемент и наиболее революционный, старались доминировать в коалиции, но такое стремление их встречало противодействие и со стороны армян и со стороны татар.

Между тем революционное движение в России все более и более углублялось. Вскоре после моего приезда в Тифлис (в конце октября 1917 г.) получены были сведения из Москвы о захвате там власти большевиками. Начался полный развал армии. Взбунтовавшиеся банды солдат потянулись с фронта домой беспорядочной, шумливой вооруженной толпой, угрожая безопасности лежащих на пути городов. Связь с центральным русским правительством прекратилась. В это время, пользуясь положением вещей, грузины решили осуществить давнюю заветную мечту - провозгласить свою независимость. Вчерашние представители грузинского народа в Государственной думе, а во время революции - в совете рабочих и солдатских депутатов, Чхеидзе, Чхенкели и Гегечкори, убежденные интернационалисты - социал-демократы, меньшевики, неожиданно на родине превратились в ярых националистов-патриотов. Было срочно созвано Учредительное собрание. Провозглашена независимость Грузии, выработаны основные законы - и Грузия превратилась в самостоятельную социалистическую республику.

Необходимо признать, что грузины оказались опытными и искушенными дельцами в революционной работе. Отдавая дань требованиям революции, они сумели, однако, все эти требования направлять в желательном для их руководителей смысле. Так, например, по образцу Центральной России и у них образовался совет рабочих и солдатских депутатов, хотя собственно в Грузии рабочих вообще мало, а фабричных рабочих почти нет, так как там всего имеется 2 - 3 табачные фабрики, а своих солдат вначале и вовсе не было. Тем не менее - зараза сильнее логики - и такой совет образовался. Но руководители грузинского самостийного движения сумели и этот революционный институт захватить фактически в свои руки. В сущности, члены совета рабочих и солдатских депутатов, члены Учредительного собрания и, наконец, члены парламента - если и не были одни и те же лица, то во всяком случае были политические единомышленники, не только не мешавшие друг другу, а напротив того, взаимно друг друга поддерживающие.

Из грузин наиболее энергичными и боевыми работниками оказались имеретины. Грузины подразделяются на несколько племен: на карталинцев, живущих в низовьях главным образом в Тифлисской губернии, на имеретин, мингрельцев и абхазцев, живущих в Кутаисской губернии. Из них карталинцы наиболее мирные жители Грузии. Более горячим темпераментом отличаются имеретины и вообще жители гористых местностей. В мирное время имеретины главным образом занимались отхожими промыслами, к чему побуждала их как скудность их природы, так и прирожденная предприимчивость характера. Лучшие повара и прислуга как в Закавказье, так и на Север-

стр. 93


ном Кавказе были по преимуществу из имеретин. Когда же социалистические учения и революционное движение стали проникать в Закавказье, наиболее восприимчивыми последователями их оказались имеретины. Они же захватили революционное и самостийное движение и в Грузии. Основы языка у всех грузин общие, но каждое племя имеет свои особенности, свое произношение и свои обороты речи. Понимают они друг друга сравнительно свободно. Почти все фамилии в Карталинии оканчиваются на "швили" - Мгалоблишвили, Хошиашвили и др. "Швили" в переводе означает "сын". У имеретин фамилии оканчиваются на "дзе" - Чхеидзе, Думбадзе, Джамарджидзе и др. "Дзе" по-имеретински тоже означает сын. Таким образом фамилии как бы происходят от представителя рода, но, кроме того, в Имеретии имеется много фамилий, происхождение которых может быть объяснено, вероятно, тем, что родоначальники их явились на Кавказ в давно прошлые времена с запада, так например: Орбелиани, Жордания и пр. Через Кавказ, как известно, проходили почти все народы с востока на запад. Несомненно, что часть из них оседала на Кавказе, сохраняя свой тип и некоторые из старых обычаев. Особенно это можно наблюдать в горах, в горных аулах.

В 1911 г. летом я с несколькими лицами московского судебного ведомства отправился пешком по Военно-осетинской дороге, идущей от урочища Св. Николая (недалеко от Владикавказа) до Кутаиси. Я не буду описывать чарующих красот природы в горах Кавказа, величественной картины Цейского ледника на высоте 9 тыс. футов, и редкой по живописности долины реки Риона. Укажу только на то, что нас поражало удивительное разнообразие типов и обычаев в разных местах, недалеко сравнительно отстоящих друг от друга. Так, наряду с обычными типами горцев, по большей части темными брюнетами и брюнетками, нам в одном ауле пришлось встретить редкой красоты девушку лет 16-ти, светлую блондинку с небесного цвета голубыми глазами. Причем в этом ауле почти все женщины оказались блондинками. В сакле у родителей указанной девушки нас угостили напитком, который представлял собою обыкновенное домашнее пиво. На наш вопрос, откуда у них этот напиток, они ответили, что у них в ауле спокон веку все сами варят его. Возможно, что в этом ауле осела небольшая часть немецких племен, проходивших через Кавказ.

Вообще Кавказ, несмотря на свою сравнительно небольшую территорию, изобилует народностями. Его населяют: русские, грузины, имеретины, абхазы, мингрельцы, сваны, татары, в горах живут лезгины, осетины, ингуши, кабардинцы и пр. Грузины в громадном большинстве православные, хотя имеются и грузины католики, но их немного. Горские же племена по преимуществу исповедуют ислам. В массе грузины не отличаются религиозностью. Как только Грузия была провозглашена независимой социалистической республикой, естественно, немедленно же была объявлена не только свобода вероисповедания и равноправие всех религий, но и разрешено было внерелигиозное состояние, а в связи с этим допускались и гражданские похороны, без участия духовенства. Несмотря на то, что гражданские похороны были лишь разрешены и похороны по обрядам своей религии не возбранялись, гражданские похороны стали сравнительно довольно часто применяться. Однако они производили тяжелое впечатление на верующих и вызывали открытые протесты. Так что, когда в это время умер сын главы государства, то его чрезвычайно торжественные похороны были устроены с участием духовенства, причем в народе пущен был слух, что духовенство приглашено по настоянию женщин, близких покойнику. Впрочем, даже у большинства людей религиозно настроенных религия имела главным образом внешний, обрядовый характер, с большой примесью суеверия, а не внутренний, идейный, каковое явление наблюдается вообще у народов востока - у греков, армян и пр. Вот почему ряд явлений часто физического характера, последовавших после объявления независимости, сильно повлиял на грузин и вызвал у них религиозный подъем.

стр. 94


Прежде всего их напугал небывалый уже давно град, сильно повредивший в целом ряде местностей виноградники и фруктовые сады - единственный источник средств к существованию местных жителей. Затем пылкое воображение было поражено рядом катастрофических землетрясений, закончившихся гибелью целого города Гори. Народ стал видеть в этом гнев Божий и решился умилостивить его молитвами. В некоторых, ближайших к г. Гори, селениях были даже отменены воскресные базары, так как стали говорить, что Богу неугодны торжища по воскресеньям. Появились, как всегда бывает в таких случаях, предсказатели, которые пугали народ. Грузинское правительство, прислушивавшееся к народному настроению, пошло на уступки. Представители власти стали появляться в церквах на торжественных общественных богослужениях и даже подходить прикладываться к кресту и руке церковнослужителей. Благодаря такому настроению антирелигиозное движение несколько затихло и совершенно пустующие до сих пор церкви стали понемногу заполняться народом.

Еще до провозглашения независимости грузины объявили автокефалию своей церкви. Грузины давно добивались этой автокефалии. Насколько припоминаю, впервые разговоры об этом начались при императоре Александре III и возобновлялись при императоре Николае II. Но эти разговоры ни к чему не приводили, так как наш Правительствующий синод находил, что в одном и том же государстве не может быть двух самостоятельных православных церквей, да еще при условии, что православная религия является господствующей в стране. Однако грузины никак не хотели с этим примириться: считая свою церковь старшею по времени, они находили несправедливым подчинение ее более молодой русской церкви.

Грузины, как указано выше, вообще не отличаются большой религиозностью, в особенности же их интеллигенция, поэтому стремление грузин к автокефалии скорее можно было объяснить политическими соображениями, желанием добиться какой-нибудь автономии, хотя бы в области церковной, чем побуждениями религиозного характера. После же революции, когда возник вопрос о полном отделении Грузии от России, естественно встал опять на очередь вопрос об автокефалии грузинской церкви. Поэтому грузины и поспешили с осуществлением этого проекта.

В старом Мцхетском соборе с большой торжественностью была объявлена автокефалия грузинской церкви и посвящен в католикоса епископ Кирион, бывший в 1905 г. епископом Орловским и Савским. Кирион принял титул католикоса "всея Грузии"; это подражание титулу русского патриарха - "всея России" звучало несколько комично, ибо вся Грузия состояла в ту пору всего из двух губерний, Тифлисской и Кутаисской; Батумская область перешла к грузинам лишь в 1920 году. Мцхетский собор, где происходило посвящение Кириона в католикоса, - очень старый храм: постройку его грузины относят к IV в., то есть ко времени, когда Грузия приняла христианство. Просветительницей Грузии считается св. Нина. По существующему у грузин преданию, проповедь христианства в Грузии выпала на долю Пресвятой Богородицы, но она этого сделать не могла. И уже много времени спустя после своей кончины явилась во сне св. Нине и поручила ей отправиться в Грузию для проповеди христианства. При этом, по тому же преданию, Она передала св. Нине крест из виноградных лоз, перевязанный ее собственными волосами. Проснувшись, св. Нина увидала у себя в руках крест, и с этим крестом она направилась в Грузию исполнять поручение Божией Матери. До последнего времени крест этот находился в Сионском соборе в Тифлисе. Его держит в руках св. Нина, изображенная на иконе во весь рост.

Мцхет - теперь маленькая деревушка, расположенная при слиянии рек Арагвы и Куры. В древности Мцхет, или, как грузины называют "Мцхети", была столицей Грузии. Эта старая столица отстоит от Тифлиса, позднейшей столицы, в 25 верстах вверх по Военно-грузинской дороге в направлении к Владикавказу.

стр. 95


За Мцхетом начинается преддверье кавказских гор, в середине которых находится красивое Дарьяльское ущелье с развалинами замка царицы Тамары, которую предание рисует как женщину, обуреваемую кипучей страстью, перемешанной с жестокостью. Она охотно отдавала свои ласки всякому красивому витязю, но только эти ласки приобретались ценою жизни. Каждое утро из замка выбрасывали в бурные волны Терека, омывавшие скалу, на котором высился замок, - труп юного красавца, принесшего себя в жертву любви. Эта царица Тамара - не та историческая царица Тамара, при которой грузины достигли своего высшего развития и расцвета и при которой жил величайший поэт Грузии Шота Руставели, воспевший царицу Тамару в своей прекрасной поэме под названием "Барсова кожа".

Мцхетский собор построен на правом, низменном берегу реки. На противоположном гористом берегу, на самой вершине горы, был позднее построен монастырь, который, по преданию, соединялся с Мцхетским собором цепью, перекинутой через реку. В Мцхетском соборе имеется около одной из колонн на полу небольшой бассейнчик. По преданию, над этим бассейном висела мироточивая рубашка Спасителя. Рубашка эта - вместе с другими историческими святынями из церквей и монастырей Грузии, - по словам грузин, была увезена в Россию.

Впоследствии столица из Мцхета была перенесена в Тифлис. По этому поводу среди грузин существует следующее предание: как-то царь грузинский, охотясь в окрестностях Мцхета, спустился по течению реки Куры, в местность, покрытую в то время густым лесом. Охота увлекла его в ущелье, здесь он на берегу небольшой речки убил фазана, который упал в воду. Собаки бросились за подстреленной птицей, но, подойдя к реке, остановились, не решаясь войти в воду. Это заинтересовало царя и его спутников, и они подошли к речке. Каково же было их удивление, когда они узнали, что вода в речке горячая и издает сильный серный запах. Целебное свойство этих источников было уже тогда известно, и царь решил основать здесь город, назвав его "Тпилиси", что значит в переводе "теплые источники". Впоследствии в виду географического и стратегического положения местности Тифлис был превращен в столицу.

Немедленно же после объявления независимости Грузии сконструировалась и местная власть. Был избран постоянный парламент, образованы министерства, и во главе правительства встал старый социал-демократ Ной Жордания, бывший ранее мелким служащим у нефтяника Нобеля в Баку. Ночные рубашки с тесемками вместо галстука были сняты, и члены нового правительства надели крахмальные воротнички, облекались в визитки и свои социал-демократические головы покрыли буржуазными цилиндрами. Особым щеголем оказался наиболее даровитый из них, Гегечкори, занявший пост министра иностранных дел. В числе первых его дипломатических шагов было расшаркивание перед немцами. Новоявленный дипломат оказался плохим политиком и верил в непобедимость немцев, будучи, очевидно, в душе большим поклонником немецкого бронированного кулака. Впрочем, о сношениях некоторых грузинских групп с немцами имелись сведения еще в 1914 г., в начале войны. Но слухам этим тогда не было придано значения ввиду того, что близкие ко двору представители грузинского дворянства, а за ними и все грузины считались беззаветно преданными престолу.

Грузинские министры оказались и хитрее и опытнее министров Временного правительства. Они не разогнали всех служащих по администрации и полиции, как это сделали министры Временного правительства. Напротив того, все грузины, служившие по этим учреждениям, остались, а некоторые даже получили более ответственные посты. А суровости и энергии социалиста министра внутренних дел, проявленных им в борьбе с врагами независимой Грузии и порядка в ней, мог бы позавидовать сам Плеве. Аресты, высылки сыпались из социалистического рога изобилия, не считаясь ни с какими принципами и проблемами свободы, о которых еще так недавно кричали эти социал-демократы с трибуны русской Государственной думы.

стр. 96


Первой очередной заботой грузинского правительства явилась необходимость возможно скорее и безболезненнее сплавить из пределов Грузии самовольно возвращающихся с фронта русских солдат. Эта обязанность главным образом была возложена на бывшего члена Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов Чхеидзе, он встречал войска, произносил речи, убеждал солдат поскорее возвращаться домой, к ожидающим их семьям, и на всякий случай указывал им на возвышающуюся на противоположном правом берегу р. Куры Давидовскую гору, говоря, что там сосредоточено громадное количество пушек и в случае сопротивления в один миг все вагоны с солдатами будут "превращены в прах".

Как известно, Тифлис расположен в котловине по обоим берегам реки Куры. На левом берегу местность менее возвышенная, чем на правом. По самому высокому месту левого берега проходит главная ветвь Закавказской железной дороги, соединяющая Баку с Батумом. Правый берег Куры значительно выше левого и заканчивается довольно высокой горой, возвышающейся над городом - гора эта называется Давидовской - по церкви св. Давида, построенной посередине горы около небольшого ключа, бьющего из горы. По преданию, здесь некогда, когда еще вся гора была покрыта лесом, жил отшельник св. Давид. Здесь же, в ограде церкви, погребен бессмертный автор "Горя от ума" Грибоедов. Вот на этой горе грузины для устрашения возвращающихся с фронта солдат соорудили на вид грозную батарею из 2-х пушек, взятых у русских же.

Сладкими речами и пушечными угрозами грузинским властям удалось переправить возвращающиеся с фронта войска за пределы Грузии. Не менее удачными оказались и дипломатические попытки грузинского дипломата. В первой половине 1918 г., месяца теперь не помню, в Тифлис неожиданно прибыл небольшой эшелон германских войск с пушками и музыкой. И поразительная вещь. Утром пришли немцы, в полдень на главных улицах были поставлены по одному немецкому солдату без ружей с одним тесаком, и в городе сразу восстановился полный порядок; с этого дня можно было возвращаться домой глубокой ночью без всякого опасения нападений. Так силен был на востоке авторитет немцев. Немцы вели себя в Тифлисе тактично. Они установили полный порядок в городе. Штаб их расположился в одном из домов на Головинском проспекте. Каждый день около дверей штаба вывешивались сведения о ходе войны. По вечерам на Головинском проспекте играла музыка; но дни немцев были уже сочтены. Грузинские дипломаты ошиблись.

После прорыва в сентябре 1918 г. Солунского фронта положение немцев стало тяжелым: фронт их еще держался, но они чувствовали надвигавшуюся катастрофу. Объединившиеся под общим командованием маршала Фоша союзные войска готовились к решительному удару. Ввиду всего этого немцы спешно свертываются и покидают Тифлис. Грузинам волей-неволей пришлось менять ориентацию и обратиться к англичанам.

Вскоре пришли англичане. Приход их не был так торжественен, как появление немцев. По-видимому, среди грузин они не пользовались таким обаянием. Да и сами англичане относились к грузинам холодно и свысока. Англичане во внутренние дела грузин не вмешивались и, как всегда и везде, задались целью извлечь побольше выгод из своего прихода на Кавказ. Они усиленно стали вывозить нефть из Баку и марганец из Грузии.

Как только Грузия объявила свою независимость, ее примеру последовали армяне и бакинские татары. На территории Эриванской и части Елизаветпольской губернии, населенной армянами, была образована Армянская республика, а на территории Бакинской и другой части Елизаветпольской губернии, населенной татарами, - Азербайджанская республика. Азербайджаном до этого времени называлась часть персидской территории, примыкающая к России. Баку и его окрестности, до завоевания их русскими, составляли особое ханство, которым управляли Баки-ханы, бывшие вассалами персидских шахов. На берегу Каспийского моря, над теперешним го-

стр. 97


родом, возвышался замок Бакиханов. Ханство было бедное, жители занимались скотоводством и рыбной ловлею.

О нефти тогда и понятия не имели, а выбивавшиеся местами из земли газы способствовали созданию религиозного культа огнепоклонников, поддерживавших благодаря этим газам в своих капищах вечный огонь. После принятия персами ислама религия эта постепенно стала распространяться и среди бакинских и других кавказских татар и горцев. Род Бакиханов прекратился. Бакинская и Елизаветпольская губернии давно уже вошли не только в пределы русского государства, но понемногу стали приобщаться и к русской культуре. Представители местного населения в большинстве случаев были уже воспитанниками русских учебных заведений. Им и во сне не снилась независимость, которой у них к тому же, в сущности, никогда и не было. Но жизнь фантастичнее самой богатой человеческой фантазии. И вот бакинским татарам неожиданно представилась возможность организовать собственную нефтяную республику, и они для пущей важности решили изобрести себе предков - в лице якобы существовавшего некогда на их территории самостоятельного Азербайджана. Из всех новоявленных республик богаче всех была Азербайджанская республика, благодаря своим нефтяным источникам. Затем шла грузинская, имевшая марганцевые копи и уголь. Самой бедной оказалась армянская - у нее не было даже ни одного сколько-нибудь приличного города. Ибо главный ее город, Эривань, представляет собой довольно захудалый провинциальный губернский городок, который нельзя сравнить даже с Баку, не только что с Тифлисом. Все три республики, в особенности в первое время, жили исключительно за счет оставшегося от России наследия в виде всевозможных складов продовольствия, обмундирования и вооружения. Все это имущество они бесцеремонно поделили между собой, причем львиная доля всего досталась грузинам, потому что почти все крупные склады находились в Тифлисе и его окрестностях.

Ни фабричной, ни заводской, ни сельскохозяйственной промышленности сколько-нибудь развитой не было ни в Грузии, ни в Армении. Перед новоявленными государственными образованиями неотложно встал вопрос о выяснении средств к существованию. Изысканием этих средств в первую очередь и занялись финансовые органы новых республик. Прежде всего они приступили к печатанию своих собственных денежных знаков. Закавказские боны, выпущенные триединым правительством Закавказья, скоро были заменены бонами - грузинскими, армянскими и азербайджанскими. Выпускались эти боны, конечно, без соблюдения эмиссионных правил и без обеспечения хотя бы части их золотой наличностью. В них лишь указывалось, что они обеспечиваются всеми государственными имуществами страны, но какова была ценность этих имуществ, едва ли знали и сами органы власти. Власть, казалось, больше заботилась о внешней красоте бон, щеголяя друг перед другом причудливыми рисунками эмблем своего государственного могущества на своих кредитных знаках, чем их действительной кредитоспособностью. Как ни странно, но на Закавказской бирже - дальше их котировка не шла - грузинские боны стояли выше остальных, за ними следовали азербайджанские и последними были армянские.

Одним из социалистических мероприятий грузинского правительства была национализация природных богатств. В самом Тифлисе, как указано выше, существовали горячие серные источники, которые были использованы владельцами их, частными лицами, путем устройства над этими источниками общественных бань. Бани эти носили названия своих владельцев. Так, были бани: Ираклиевская, принадлежавшая некогда Ираклию, царевичу грузинскому, и перешедшая впоследствии к его наследникам; сумбатовская, принадлежавшая князьям Сумбатовым; Орбельяновская, принадлежавшая князьям Джамбакури-Орбельяновым, Бебутовская, принадлежавшая князьям Бебутовым; Мирзоевская, принадлежавшая известным одно время на Кавказе богачам Мирзоевым, и пр. Местное население охотно посещало эти бани, и доходность их росла по мере роста населения города. В 1913 г. в

стр. 98


Тифлисском городском самоуправлении возбуждался было вопрос о скупке всех этих бань у частных владельцев и, ввиду целебных свойств их, об устройстве в месте их расположения лечебного курорта. Начались даже переговоры с собственниками, но война помешала осуществлению этого намерения. Грузинское социалистическое правительство решило вопрос проще, оно просто отняло эти бани со всеми постройками и принадлежащими к ним землями у частных владельцев - как природные богатства недр земли. Самая же национализация была произведена тоже несложно. С течением времени число владельцев отдельных бань значительно возросло. Ввиду этого, для удобства управления ими, бани эти обычно общим собранием владельцев их сдавались в аренду. Грузинское правительство пригласило арендаторов и объявило им, что впредь до особых распоряжений оно оставляет эти бани в их аренде и поручает им отныне арендную плату вносить в казну, ввиду национализации бань. Затем оно известило об этом собственников, обещая уплатить им стоимость построек. Однако до самого своего крушения ничего им не уплатило.

Оставшись без хозяев и их постоянного наблюдения за чистотой и порядком в банях и не уверенные в завтрашнем дне, арендаторы все силы свои направили на возможно большую эксплуатацию вверенного им имущества, не обращая никакого внимания на состояние этого имущества. В результате уже через несколько месяцев бани оказались крайне запущенными и загрязненными.

Национализированы были тоже и марганцевые копи. Дальше выпуска бон и национализации недр земли опытные социалисты, но плохие финансисты - грузины не пошли, да и идти было некуда. На Кавказе существовала поговорка, что "грузины веселы потому, что едят лобио (фасоль) и пьют вино". Действительно, в Грузии умеют пить, и вино у них хорошее для того, кто привык к нему. И лобио они едят много и любят его, даже запекают его в особый хлеб из кукурузы. Но между обычным весельем и государственным строительством дистанция огромного размера. От вина и лобио можно быть веселым и насытить собственный желудок, но насытить государственную казну трудно.

Как я упоминал раньше, особенно тяжелое положение было у армян. Окруженные с одной стороны - враждебно настроенными татарами, с другой стороны - грузинами, тоже не совсем дружелюбно к ним относящимися, они задыхались на своей небольшой территории. Ранее, при царском правительстве, армяне захватили в свои руки почти всю торговлю на Кавказе, не исключая и нефтяной промышленности в Баку. Не только вся крупная торговля, но почти и все дома в Тифлисе принадлежали им, и они уже привыкли считать Тифлис своим, как вдруг разразилась революция и перевернула все вверх дном, и им пришлось замкнуться в Эриванской губернии, где единственным утешением для них являлся Эчмиадзинский монастырь, в котором проживал глава их церкви - католикос всех армян. Но для практических армян это утешение было слабое. Им хотелось чего-то более реального, и они пустились в авантюру.

Без объявления войны, неожиданно, армяне двинули свои войска по направлению к Тифлису, очевидно, внезапным ударом думая захватить город и обосноваться в нем. Однако поступок их вызвал бурю негодования среди грузин, которые стянули к Тифлису свою регулярную армию; кроме того, отовсюду стали стекаться в Тифлис вооруженные люди и [в срок] не дольше двух дней грузинам удалось выставить против армян армию в несколько тысяч человек. Грохот орудий слышен был уже на окраинах города. Война, без особых, впрочем, крупных результатов, продолжалась несколько дней. Грузины задержали продвижение армян и начали переходить в наступление. Но все это надоело англичанам, и они послали небольшую свою воинскую часть встать между воюющими сторонами и предложили последним свое посредничество, которое, к обоюдному удовольствию сторон, скоро привело к мирному соглашению.

(Продолжение следует)


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/ВОСПОМИНАНИЯ-О-ВНУТРЕННИХ-ДЕЛАХ-РОССИЙСКОЙ-ИМПЕРИИ

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

К. Д. КАФАФОВ, ВОСПОМИНАНИЯ О ВНУТРЕННИХ ДЕЛАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 26.02.2021. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/ВОСПОМИНАНИЯ-О-ВНУТРЕННИХ-ДЕЛАХ-РОССИЙСКОЙ-ИМПЕРИИ (дата обращения: 28.03.2024).

Автор(ы) публикации - К. Д. КАФАФОВ:

К. Д. КАФАФОВ → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
352 просмотров рейтинг
26.02.2021 (1126 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
5 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

ВОСПОМИНАНИЯ О ВНУТРЕННИХ ДЕЛАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android