Минея Дубровского: Издание рукописи F. п. I. 36 (РНБ)

Вышло в свет новое, наборное и фототипическое издание одной из древнейших русских (и славянских кириллических вообще) литургических рукописей - Минеи Дубровского XI в. (РНБ. F. п. I. 36). Его появление - одно из несомненных свидетельств интереса, активно проявившегося в отечественной и мировой палеославистике на протяжении последних двух десятилетий к различным аспектам славянской гимнографии (как переводной, так и оригинальной) - культурно- историческому, поэтическому, переводческому, музыковедческому и лексикологическому. До этого тема долгое время оставалась на периферии исследовательских интересов, что нельзя объяснить только ее табуированностью (этот аргумент применим лишь к СССР, да и то он не охватывает языковедческого и музыковедческого аспектов изучения "дозволенных", хотя и не поощрявшихся). От выхода в свет исследования и публикации И. В. Ягича Служебных Миней 1095 - 1097 гг. [1] до начала "атеистического периода" прошло свыше 30 лет, никакими особыми достижениями в этой области не ознаменовавшихся. Скорее можно полагать, что современный интерес к проблеме порожден успехами в изучении византийской гимнографии, открытиями конца 1970 - 1980-х годов (эпоха которых продолжается и поныне) в области древнейшей оригинальной славянской гимнографии, прежде всего трудами болгарских филологов С. Кожухарова (1934 - 2000) и Г. Попова, обнаруживших гимнографические творения учеников Кирилла и Мефодия - Климента и Наума Охридских и Константина Преславского. В этих условиях возникла необходимость нового осмысления славянской гимнографии и в особенности ее древнейшего периода как целостного феномена, что неразрывно связано с исследованием и изданием конкретных памятников как на уровне текстов, так и на уровне кодексов.

В связи с этим понятен исследовательский интерес к Минеи Дубровского.

Хотя это всего лишь отрывок, состоящий из семи листов большого некогда кодекса, Минея Дубровского (МД) принадлежит к числу ограниченного числа славянских кириллических рукописей, датируемых несомненно XI в. (вероятно, в пределах его середины - второй, половины), и, будучи русской по происхождению, восходит несомненно к древнеболгарскому оригиналу, многочисленные следы которого ("юс большой", сочетание ШТ в значении Щ, Ы с Ь, а не с Ъ) в изобилии представлены в памятнике (см. С. XXVIII-XXIX). Собственно, только восточнославянские (древнерусские) рукописи и являются основным и почти единственным источником для изучения переводной части древнейших славянских служебных миней, поскольку южнославянская традиция до XIII в. (и даже до его середины) представлена лишь несколькими небольшими фрагментами.

Рецензируемое издание в исходном виде было подготовлено одним из пионеров отечественного комплексного исследования древнейшей славянской гимнографии (в первую очередь именно служебных миней), доктором филологических наук М. Ф. Мурьяновым (1928 - 1995), чья докторская диссертация, защищенная в 1985 г., была посвящена гимнографии Киевской Руси.

Для публикации текст памятника, подготовленный российским исследователем, был приведен в соответствие с правилами, выработанными проф. X. Роте для серийного издания славянских служебных миней и снабжен немецким переводом, выполненным X. Роте и А. Велером (ими же переведены предисловие и введение).

Издание состоит из наборной публикации текста МД в соответствии с восстановленным правильным порядком листов (в кодексе он, несмотря на небольшой объем фрагмента, перепутаны) и уменьшенного фотографического черно-белого воспроизведения в конце книги. Наборному тексту предшествуют предисловие Н. А. Мещерского (1906 - 1987) о поэтическом и лек-

стр. 93

сикальном значении языка служебных миней, вступительная статья М. Ф. Мурьянова "О Минее Дубровского" (обе работы напечатаны последовательно на русском и немецком языках), шифры использованных славянских и греческих рукописей, библиография и синопсис текстовой нумерации. Издание текста снабжено указателями начальных слов славянских и греческих песнопений, славяно-греко- немецким и греко-славянским словоуказателями (последний составлен М. И. Чернышевой). Перед факсимильным воспроизведением помещено послесловие X. Роте и А. Велера "Об этом издании" (на немецком языке), в котором подробно излагаются и обосновываются изменения, внесенные (при подготовке книги) в первоначальный труд М. Ф. Мурьянова (в частности, он приспособлен к принципам, разработанным для нового издания славянских служебных миней, продолжающего труд Ягича [2], сокращена до инципитов песнопений реконструкция лакун текста МД), высказываются замечания в отношении мурьяновской версии истории рукописи. Завершается послесловие краткой биографией М. Ф. Мурьянова.

В наборной публикации текста МД за основную единицу принято отдельное песнопение (стихира, икос, тропарь и т.д.); все они в пределах одного дня снабжены сплошной нумерацией. Текст разбит на стихи с указанием границ строк и снабжен разночтениями по другим рукописям, которые привлекаются и для минимальных (в объеме нескольких слов) реконструкций, даваемых в угловых скобках. В отличие от серийного издания служебных миней, где сохраняется написание слов под титлом, в публикации МД сокращенные написания раскрываются с применением круглых скобок (принципы "раскрытия" слов под титлом специально оговорены и обоснованы М. Ф. Мурьяновым [С. XXXI-XXXII]). Каждое славянское песнопение сопровождается поочередно греческим соответствием (в случае наличия) и немецким переводом. Сокращение немецкими исследователями реконструкций больших утрат до инципитов песнопений представляется вполне оправданным и обоснованным, тогда как первоначальный вариант М. Ф. Мурьянова представлял собой несколько искусственное соединение публикации уникального памятника небольшого объема с критическим изданием текста и его исследовательской реконструкцией.

Существенной научной заслугой М. Ф. Мурьянова является доказательство того, что МД является отрывком не служебной минеи на июнь, охватывающей все дни месяца (с таким ошибочным определением она вошла, к сожалению, и в Сводный каталог славяно-русских рукописных книг XI-XIII вв., хранящихся в СССР), а Минея праздничная, содержащая службы лишь на отдельные дни года. В сочетании с болгарскими корнями МД, это лишний раз подтверждает мысль о том, что на славянский язык был переведен не 12-томный комплекс миней, а кодекс (хотя и значительный по объему), содержащий избранные службы). За последнее время эта версия получила новые подтверждения и на материале южнославянских глаголических минейных фрагментов XI-XII вв., не выходящих за пределы объема Минеи праздничной (синайский отрывок Slav. 4N содержит часть службы апостолам Петру и Павлу [3. S. 100 - 102], а разобранная мною часть палимпсеста ГИМ. Хлуд. 117 - канон на Рождество Христово), и в исследовании Е. М. Верещагиным полной Праздничной Минеи XI в. (РГАДА. Тип. 131).

Наиболее слабой частью введения М. Ф. Мурьянова (вызвавшей справедливые возражения X. Роте и А. Велера - С. 285 - 286), является, на мой взгляд, романтическая гипотеза об истории кодекса до его появления на научном горизонте (С. XIX-XX).

Пытаясь реконструировать, хотя бы гипотетически, древнюю историю МД, прослеживающуюся на данный момент не далее ее последнего владельца, П. П. Дубровского, М. Ф. Мурьянов не предлагает, к сожалению, версии, заслуживающей серьезного внимания. Автор несомненно прав, указывая на особенности формирования славянского рукописного собрания хранителя "Депо манускриптов" Публичной библиотеки. Коллекция Дубровского складывалась в первую очередь не в России, а в Париже. Однако дальнейшая попытка реконструкции оказывается тупиковой. М. Ф. Мурьянов апеллирует к примерам Реймсского Евангелия, "доныне находящегося во Франции" (очевидно, полагая, вслед за Л. П. Жуковской, что рукопись попала во Францию с Анной Ярославной (ср.: [4. С. 9 - 33]) и (что уж совсем трудно объяснимо) к чивидальскому кодексу Гертруды (который, будучи латинской рукописью, лишь украшенной в Киеве миниатюрами, беспрепятственно мог мигрировать в средневековой Европе), полагая, что МД также могла сопровождать на Запад одну из выданных туда замуж русских княжен, либо направлявшееся в Европу посольство. Здесь излишне напоминать, что

стр. 94

минея листового формата - не изящный дамский часовник (образцов которых для Руси мы как раз и не знаем), а принадлежность общественного богослужения. "Посольский вариант" предполагает, в свою очередь, непременные драматические события, помешавшие кодексу вернуться на родину.

Между тем реальная, а не легендарная история реймсского кодекса, попавшего в Париж только во второй половине XVI в. из Константинополя (куда он был привезен чешским гуситским посольством, подробнее см.: [5. S. 593 - 599]), проливает свет отчасти и на судьбу. МД, появление которой в столице Франции объясняется также не раннесредневековыми внешнеполитическими связями. Правда, в отличие от Роте и Велера, я не считаю вероятной связь МД с кардиналом Карлом Лотарингским (первым французским владельцем Реймсского Евангелия). Скорее ее судьба была иной. Славянские рукописи, привезенные П. П. Дубровским из Парижа, имеют, как кажется, один источник - библиотеку аббатства Сен-Жермен де Прэ (Церковный устав РНБ Р. п. I. 26, отрывок августовской служебной Минеи РНБ Р. п. I. 51, происходящей из кодекса Парижской Национальной библиотеки Slav. 23, на котором имеется запись Дубровского 1789 г.), в этой части восходящую к собранию XVII в. канцлера Пьера Сегье. В свою очередь, греческая коллекция Сегье сложилась в результате поездок на Ближний Восток католического монаха греческого происхождения Афанасия Ритора, собиравшего рукописи на Афоне (следы создания или бытования на Святой горе сохранили, в частности, парижские рукописи Slav. 8 - 10. 22, 24 [6. S. 303 - 307]). Известно, что древние русские рукописи сохранились на Афоне и по сей день (Ирмологий конца XII в. - Хи-ландарь. N 307; Стихирарь начала XIII в. -Хиландарь. N 308). Когда-то в их числе могла быть и вполне целая МД. Такой путь, во всяком случае, кажется наиболее естественным. К моменту появления в Париже листы МД могли находиться в качестве защитных в одном - двух греческих кодексах, поскольку как самостоятельная единица они явно не представляли в то время никакой ценности (в этом их существенное отличие от Реймсского Евангелия, которое, несмотря на фрагментарность кириллической части, несомненно воспринималось как кодекс и реликвия).

К числу наиболее существенных недостатков рецензируемого издания относится механическое нарушение порядка репродукций в факсимильной части. Формально листы, порядок которых в рукописи нарушен, должны быть даны (как это оговорено во вступительной статье) в правильной последовательности, т.е. Л. 3,4,2,5, 6, 1, 7 - 15 по существующей нумерации. В воспроизведении, однако, дан следующий порядок: Л. 3 - 3 об., 4 - 4 об., 2 - 2 об., 5, 6 - 6 об. и т.д. - это хорошо видно из сопоставления с наборным текстом.

В русском наборе предисловий значительное число опечаток, порой по несколько на странице (например, на С. XII, XXVIII, XIX, XXI, XXV, XXVII, XXVIII, XXX, XXXI, XXXIII). Это пропуски букв, перестановки их в слове, ошибочные написания. Они легко узнаваемы и, как правило, не затемняют смысла текста. Исключение составляет ошибка в передаче фамилии бывшей заведующей Отдела рукописей ГБЛ - Л. В. Титанова (вместо: Тиганова) на С. XXXIII. Отмечу также "ипсил" вместо "испил" (С. XXVII) и "дулившимся" вместо "делившимся" (С. XXXIII). М. И. Чернышева в немецком тексте стала Чернышевым (С. LVI). Текст рукописи, насколько могу судить, набран без ошибок, а это в издании, безусловно, самое главное.

(c) 2001 г .

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Ягич И. В. Служебные Минеи за сентябрь, октябрь и ноябрь в церковно- славянском переводе по русским рукописям 1095 - 1097 гг. СПб., 1886.

2. Gottesdienstmenaum fur den Monat December nash slavischen Handschriften der Rus' des 12. und 13. Janrhunderts / Herausgegeben von Н. Rothe und Е. М. Verescagin. Opiaden, 1996 - 1999. Teil 1 - 3.

3. Tarnanidis I. The Slavonic Manuscripts discovered in 1975 at St. Catherines Monastery on Mount Sinaj. Thessaloniki, 1988.

4. Жуковська Л. П. Гiпотези и факти про давньоруську писемнiст до XII ст. // Лiтературна спадщина Киiвскоi Русi и украинська лiтература XVI-XVIII ст. Киiв, 1981.

5. Blahova Е. Ober den kyrillischen Teil des Reimser Evangeliums oder iiber die Resuszitation eines Mythos // Stefanos. Studia byzantina ac slavica Vladimiro Vavrinek ad annum sexagesimum quintum dedicata. Praha, 1995. (= Byzantinoslavica, vol. 56).

6. Joвановиh Т. Инвентар српских hирилских рукописа Народе Библиотеке у Паризу // Археографски прилози. Београд, 1981. Кнэ. 3.

Permanent link to this publication: