(с) 2000 г.
БОМБА В САМОЛЕТЕ ФЮРЕРА
Итак, заговорщики, ядро которых находилось теперь на Восточном фронте в штабе группы армий "Центр", обеспечили себя взрывчаткой.
Гитлеру, которого они намеревались убить, надо было всего лишь прибыть в штаб этой группы армий. Командующий ею генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге (1) все настойчивее просил его сделать это.
Гитлер же со своей поездкой на фронт не спешил. Офицеры, желавшие заманить его в западню, эту отсрочку использовали. Густые леса вокруг Смоленска годились им так же, как и партизанам. Хеннинг фон Тресков (2) и его друзья производили здесь всяческие эксперименты с английской трофейной взрывчаткой, сыгравшей такую роковую роль в судьбе Райнхарда Гейдриха (3). Педантичный начальник разведывательного отдела штаба (1с) фон Герсдорф неоднократно связывался с отделом диверсий и саботажа абвера, запрашивая взрывчатку. В общем и целом он обеспечил
Продолжение. Начало см. в N 4 нашего журнала за 1999 г. После нескольких несостоявшихся и неудавшихся попыток покушения на Гитлера инициативу взяли на себя офицеры-заговорщики из группы армий "Центр" на Восточном фронте, которые решили убить его при первейшей возможности во время предстоявшего посещения им штаба этой группы. Взрывчатку они получали из абвера, где их единомышленником был заместитель Канариса генерал- майор Остер. - Прим. Г. Рудого.
1 Гюнтер Ганс фон Клюге (1882-1944), генерал-фельдмаршал с 1940 г. Участник первой мировой войны, а также Польской 1939 г. и Французской 1940 г. кампаний. Принимал участие в нападении на СССР, командуя 4-й армией. 18 декабря 1941 г. сменил генерал-фельдмаршала фон Бока на посту командующего группой армий "Центр", на котором пробыл до осени 1943 г., когда в результате ранения при автомобильной аварии на шоссе Орша - Минск надолго выбыл из строя. 2 июля 1944 г. Гитлер назначил его командующим группой армий "Запад" вместо генерал-фельдмаршала Герда фон Рундштедта, смещенного за то, что не сумел предотвратить высадку союзников в Нормандии. 18 августа 1944 г. уволен с этой должности как замешанный в Июльском заговоре 1944 г. Будучи вызван в Берлин из Парижа, покончил жизнь самоубийством, приняв яд.
2 Хеннинг фон Тресков (1901-1944), полковник, позднее - генерал-майор, начальник оперативного отдела (1а), а затем штаба группы армий "Центр" на Восточном фронте. Один из главных военных руководителей антигитлеровского Июльского заговора 1944 г., организатор ряда неудавшихся покушений на нацистского диктатора, соратник и сподвижник полковника графа Клауса фон Штауффенберга. После неудачи покушения последнего в ставке Гитлера "Волчье логово" и провала заговора отправился 21 августа 1944 г. на нейтральную полосу и покончил там жизнь самоубийством.
3 Райнхард Гейдрих (1904-1942), бывший морской офицер, ранее судимый "судом чести". С 1932 г. - начальник Службы безопасности (СД) нацистской партии, в 1933 г. - начальник политической полиции Баварии, с 1939 г. - начальник Главного управления имперской безопасности (РСХА), с осени 1941 г. - заместитель протектора протектората Богемия (Чехия) и Моравия. Убит 4 июня 1942 г. чешскими борцами Сопротивления, бросившими бомбу в его автомашину. Участвовал в дезинформации с ведома Гитлера - Сталина о так называемой измене маршала М.Н. Тухачевского.
стр. 203
получение нескольких килограммов этого взрывчатого товара и вместе с квитанциями пять или шесть раз подписывал свой потенциальный смертный приговор.
С тех пор как планирование покушения возглавил Тресков, подготовка его двинулась вперед с необычайной динамикой. Поскольку ставший к тому времени начальником штаба группы армий "Центр" Тресков хотел избежать любых неудач и случайностей, он разработал альтернативный план покушения на Гитлера, который со времени первого зимнего фиаско в России стал официально главнокомандующим сухопутными войсками, приняв на себя обязанности уволенного им в отставку Браухича. Тресков не желал делать ставку только на одну определенную акцию, а предусмотрел несколько вариантов.
Так, Тресков спросил барона Филиппа фон Безелагера (офицера, награжденного многими высокими орденами, к тому же одного из популярнейших спортсменов-пятиборцев), сможет ли он, прицелившись в одну известную ему персону, наверняка попасть в десятку. Этому командиру кавалерийского формирования, состоявшего из 450 казаков, которых он неоднократно водил в тыл советских войск, не требовалось доказывать свою отчаянную храбрость. Барон понял, что речь идет о Гитлере, и, ни секунды не колеблясь, примкнул к организатору покушения. Однако фон Безелагеру сразу стало ясно: целиться в мишень - далеко не одно и то же, что целиться даже в столь ненавистного человека. Он предложил: пусть во время посещения фюрером фронта слепо преданные своему командиру казачьи эскадроны устроят засаду, а потом классической атакой просто-напросто сомнут и уничтожат Гитлера вместе с его свитой.
Этот план был приемлем только в том случае, если диктатор не будет герметически изолирован и охраняться колонной бронированных машин. Ведь при своем первом посещении штаба группы армий "Центр" в г. Борисове Гитлер для всего-навсего пятикилометровой поездки с аэродрома выслал вперед на проселочную дорогу свою команду сопровождения, а сам отправился вслед за ней с вооруженной до зубов кавалькадой.
Тресков, до предела используя свои прежние рейхсверовские связи с генералом Рудольфом Шмундтом (4), вновь и вновь доказывал ему, сколь необходимо Гитлеру собственными глазами увидеть обстановку на фронте, а личный адъютант фюрера заверял, что предпримет для этого все необходимое. Тем временем отношения между Тресковым и фон Клюге дошли до резкого противоборства. При этом блестящий офицер генерального штаба, все еще соблюдая субординацию, вынужден был подчиняться фельдмаршалу как вышестоящему начальнику и сохранять лояльность по отношению к своему командующему. Ведь Тресков понимал, что государственный переворот, предпринятый против Гитлера, вызовет совершенно иную реакцию, если его, хотя бы номинально, возглавит известный полководец. Один только чин фельдмаршала фон Клюге напоминал большинству немцев о Гинденбурге, а Гинденбург означал для них Танненберг (5), что заслоняло в их сознании образ того дряхлого старика, который допустил к власти "богемского ефрейтора" (6).
Гюнтер фон Клюге был слишком интеллигентен, чтобы не сознавать всего безумия
4 Рудольф Шмундт (1894-1944), тогда - генерал-майор, с 1944 г. - генерал пехоты. В течение ряда лет - адъютант Гитлера по сухопутным войскам, в качестве какового присутствовал на всех секретных совещаниях и вел подробные записи, представляющие немалую документальную ценность. В частности, его протокол совещания от 23 мая 1939 г. о предстоявшем нападении на Польшу фигурировал в качестве документа обвинения на Нюрнбергском процессе главных немецких военных преступников. С октября 1942 г. по июль 1944 г. возглавлял Управление личного состава сухопутных войск. Во время взрыва в ставке Гитлера "Волчье логово" 20 июля 1944 г. получил тяжелые ранения, от которых скончался 1 октября того же года.
5 26-29 августа 1914 г. германские войска под командованием кайзеровского фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга (будущего президента Веймарской республики) и начальника его штаба генерала Эриха Людендорфа (будущего сообщника Гитлера по Мюнхенскому путчу 1923 г.) в сражении при Танненберге в Восточной Пруссии окружили и разбили армию русского генерала Самсонова.
6 Так прусский юнкер и аристократ фон Гинденбург презрительно называл бывшего ефрейтора Гитлера, хотя ему неоднократно напоминали, что тот происходил вовсе не из Богемии (Чехии), а был уроженцем австрийского города Браунау.
стр. 204
коричневой системы, но и слишком слабохарактерен, чтобы открыто выступить против нее. К тому же Тресков ясно обрисовал ему, как и всем другим заговорщикам, что в случае провала путча всем им не сносить головы, а их жен, детей и родных слепая юстиция мести тоже не выпустит из своих когтей. Клюге все аргументы против Гитлера воспринял, но прийти к четкому решению был неспособен, хотя однажды сказал в сердцах Трескову и его друзьям: "Дети мои, вы меня допекли! Я - ваш сообщник".
Офицерам-конспираторам благоприятствовало одно примечательное событие. Диктатор перешел к подкупу своих руководящих генералов. Он стал выплачивать им дополнительное, не облагаемое налогами денежное вознаграждение, дарить ценные картины, жаловать рыцарские имения, зачастую вдобавок с приложением чека на четверть миллиона рейхсмарок. "В моем желании оказать Вам некоторую помощь в формировании Вашей приватной жизни, господин фельдмаршал, - стереотипно писал Гитлер в сопроводительном письме, - прошу Вас видеть скромный знак моей личной благодарности, а также и благодарности немецкого народа, от имени которого я это делаю. С сердечными приветами преданный вам Адольф Гитлер".
Такую "помощь в формировании приватной жизни" Гитлер оказал в октябре 1942 г. и Клюге. Фельдмаршалу, который как человек военный отказаться от нее не мог, при получении оной было не по себе. В дружеской беседе он спрашивал своих обескураженных офицеров: "А что, собственно, положено делать, когда получаешь на чай 250 000 марок?".
Тресков и его единомышленники прежде всего разъяснили своему командующему, что давать себя покупать во время войны, исход которой к тому же еще не решен, несовместимо с понятием чести прусского генерала. Ведь рядовой солдат получает в день за свою службу 1 марку, ефрейтор - 1 марку 20 пфеннигов. Они посоветовали фельдмаршалу либо отказаться от этого пособия, либо перечислить его Красному Кресту. С одной стороны, Клюге не хотел поступить с дарителем бесцеремонно, а с другой - ему было стыдно. Заговорщики использовали это и стали его обрабатывать. Клюге мог бы, по их мнению, пустить в ход такой аргумент: генерал- фельдмаршалы и без того получают ежемесячно не облагаемую налогом надбавку к своему должностному окладу в размере 4000 марок (генерал- полковники - 2000). К тому же, мог бы добавить он, чек на 250 000 марок получили и такие люди, как [командующий ВМФ] гросс-адмирал Эрих Редер, генерал-фельдмаршалы [командующий группой армий "Север"] кавалер Вильгельм Йозеф фон Лееб, [командующий группой армий "Запад"] Герд фон Рундштедт, [заместитель Геринга как командующего ВВС] Эрхард Мильх и [начальник ОКВ] Вильгельм Кейтель. Мало того, им пожалованы рыцарские имения стоимостью 480 000 (генерал-фельдмаршалу Эвальду фон Клейсту), 739 000 (генерал-фельдмаршалу Кейтелю), 1 230 000 (генерал-полковнику Гейнцу Вильгельму Гуде-риану) и 1 100 000 марок (семье погибшего генерал-фельдмаршала Вальтера Рейхенау), причем все это они приняли в военное время. Но Клюге предпочел ограничиться выражением неудовольствия в узком кругу и предоставлением своим оппозиционным офицерам свободы рук.
Несмотря на неоднократные обещания, Гитлер в 1942 г. группу армий "Центр" так и не посетил. Хотя во времена одержанных им дешевых побед для него актом самоутверждения было появиться в только что захваченной и еще не вполне безопасной стране - скажем, в Праге или Варшаве. Но на фронте его, вопреки еще не до конца развеянной легенде, в критические моменты можно было увидеть лишь изредка. Кстати, он ни разу не побывал ни в одном из своих лагерей уничтожения.
Обычно Гитлер летал или же ездил специальным поездом. 8 и 9 ноября 1941 г. он дал себя лицезреть в Мюнхене, но со времени предпринятой там в 1938 г. попытки покушения (7) он уже участия в марше к Галерее полководцев не принимал. Немного
7 Имеется в виду неудавшаяся попытка швейцарского студента-теолога католика Мориса Баво застрелить Гитлера 9 ноября 1938 г. во время торжественного шествия по случаю 15-летней годовщины Мюнхенского путча 1923 г. По приговору так называемого народного трибунала гильотинирован 14 мая 1941 г.
стр. 205
погодя ему пришлось присутствовать на государственных похоронах генерал-полковника авиации Эрнста Удета (8), который застрелился из-за провалов в возглавлявшемся им самолетостроении, А еще через несколько дней Гитлер хоронил разбившегося летчика-истребителя Вернера Мольдерса - первого германского генерала моложе 30 лет.
В первом полугодии 1942 г. Гитлер покидал Растенбург семь раз. Во время одного из редких посещений фронта его "Кондор" сразу же после взлета с аэродрома в Николаеве был обстрелян советскими самолетами. Их пули даже прошили крылья. Личному пилоту фюрера Бауру пришлось перейти в лобовую атаку на русские истребители, а те, чтобы не быть протараненными, отвернули.
Но диктатору довелось пережить не только эту неприятную ситуацию. Летом 1942 г. в ходе предпринятого им наступления германские войска вышли к Черному морю и Кавказу, но на расширившейся захваченной территории партизаны срывали их снабжение. Люфтваффе приходилось летать на бесконечно растянутые расстояния и она переживала свой Верден в воздухе. Фронт стабилизировался, и советские дивизии из глубины своих тыловых просторов перешли к штурму Сталинграда, в котором, согласно публичному заявлению Гитлера, у русских сохранились "лишь небольшие островки сопротивления, подлежащие уничтожению". Гибель 6-й армии была неотвратима. А почти одновременно, после высадки союзников в Северной Африке, дело явно шло к "Сталинграду в пустыне", причем именно тогда, когда начало ясно вырисовываться, что в результате налетов англо-американской авиации сама Германия стала территорией войны. Ушедший в отставку генерал-полковник Людвиг Бек (9), духовный предводитель заговорщиков, однажды констатировал, что поход на Восток был проигран прежде, чем вообще начался.
Военное поражение доказывало правоту заговорщиков и толкало их на быстрые действия. Тресков заклинал Шмундта поскорее устроить запоздалое посещение Гитлером группы армий "Центр", и тот постоянно напоминал своему шефу о его обещании. Тем временем Фабиан фон Шлабрендорф (10) в качестве офицера-порученца Трескова словно маятник метался туда-сюда между Берлином и Смоленском. Как ни странно, оба энтузиаста государственного переворота Ганс Остер (11) и Тресков никогда лично не встречались, но выполнявший обязанности курьера Шлабрендорф первоклассно
8 Эрнст Удет (1896-1941), генерал-полковник авиации с июля 1940 г., начальник Технического управления Главного командования военно- воздушных сил (ОКЛ - сокращение от нем.: das Oberkommando der Luftwaffe). Именовался "генерал-мейстер самолетостроения" и в качестве такового возглавлял авиационную промышленность Германии. Участвовал в первой мировой войне летчиком-истребителем. Фаворит Геринга, при помощи которого, будучи совершенно некомпетентным в вопросах авиастроения, сделал блестящую карьеру; алкоголик и наркоман. По его вине были запущены в серийное производство недоработанные и непригодные для боевого использования конструкции бомбардировщика "Хейнкель-177" и истребителя "Мессершмитт-210". Геринг был вынужден признать: "Он полностью провалил нашу программу развития люфтваффе". 15 ноября 1941 г. в состоянии депрессии покончил жизнь самоубийством. Официально же было объявлено, что он погиб при испытании нового самолета.
9 Людвиг Бек (1888-1944), участник первой мировой войны, генерал- полковник с 1938 г., один из организаторов и руководителей германских вооруженных сил. В 1933-1938 гг. - начальник генерального штаба сухопутных войск. Сторонник сохранения верховного командования вооруженными силами Германии в руках консервативного генералитета, в связи с чем выступал против сосредоточения всей полноты командной власти в руках Гитлера как Верховного главнокомандующего. 30 мая 1938 г., мотивируя это неготовностью вермахта к возможной крупномасштабной европейской войне, выступил против намеченного Гитлером нападения на Чехословакию и потому 18 августа 1938 г. был уволен в отставку. Участвовал в антигитлеровском заговоре 20 июля 1944 г., в случае успеха которого предусматривалось его назначение на пост рейхспрезидента. После провала заговора в тот же день арестован, неудачно пытался застрелиться и был прикончен унтер-офицером.
10 Фабиан фон Шлабрендорф, адвокат, офицер запаса; активный участник Июльского заговора 1944 г., сподвижник генерала Трескова. Впоследствии написал книги "Офицеры против Гитлера" и "Чем ночь темнее, тем ярче звезды".
11 Ганс Остер (1888-1945), генерал-майор, начальник штаба абвера. Ранее служил в управлении военной разведки под началом генерал-майора фон Бредова, убитого 30 июня 1934 г. во время "Ночи длинных ножей". Правая рука и единомышленник начальника абвера адмирала Вильгельма Канариса. Убежденный противник нацизма и один из организаторов Июльского заговора 1944 г., после неудачи которого вместе с Канарисом повешен 9 апреля 1945 г. в концлагере Флоссенбюрг.
стр. 206
обеспечивал их контакт. Этот штабной офицер был самоотверженным человеком и отличался особенным самообладанием, делавшим его способным выполнять такие задания, о которых другие офицеры командования группы войск и подумать не отваживались.
Заговорщикам даже удалось устроить поездку гражданского руководителя заговора Карла Герделера с подложными документами в Смоленск. За неделю до состоявшегося визита Гитлера адмирал Канарис провел в группе армий "Центр" совещание всех действовавших на Восточном фронте офицеров абвера специально для того, чтобы без помех переговорить с бунтарем Тресковым.
Тем временем все заговорщики сошлись на едином решении, считая это решение наиболее надежным: коллективно убить "Эмиля" (так между собой они называли Гитлера) в офицерском клубе-столовой - казино. Добровольцев застрелить его нашлось больше, чем позволяли вместить размеры помещения. Ротмистр Шмидт-Зальцман, полковник фон Клейст и командир эскадрона Кениг выразили свою готовность возглавить офицерскую команду из 10 человек. По их сигналу сидевшие за столом офицеры должны были внезапно вытащить пистолеты и без лишних слов расстрелять диктатора с его сопровождением.
Генерал-фельдмаршалу фон Клюге предстояло как хозяину сидеть совсем близко от Гитлера. Заговорщики просили своего командующего сесть так, чтобы не попасть под огонь. Высокий генерал сначала пришел в ужас от этого плана, а потом возразил: ведь кроме него опасность будет угрожать и другим участникам застолья. А в конце концов заявил, что ему вообще не по нутру отправить на тот свет человека, сидящего с ним за одним столом.
Итак, единственным человеком, в решающий момент бросившим заговорщиков на произвол судьбы, был сам Клюге. Он приводил любые мыслимые аргументы, лишь бы отложить покушение.
Тогда Тресков решил действовать на собственный страх и риск, но при этом в тесном взаимодействии с заговорщиками в Берлине. Они вернулись к альтернативному плану, который требовал непосредственного участия лишь самого Трескова и Шлабрендорфа, а в случае удачи мог заставить Клюге встать на их сторону. Казалось, тот несомненно поддержит путч, как только Гитлер будет мертв.
Итак, дело двигалось, но Гитлер по пути неожиданно заехал и в группу армий "Дон". 17 февраля 1943 г., через три недели после Сталинграда, он около двух часов ночи в величайшей тайне выехал из Растенбурга через Винницу в Запорожье. Предполагалось, что он по пути побывает и в штабе группы армий "Б" (ею командовал генерал-фальдмаршал Максимилиан фон Вейхс) в Валках около Полтавы. Там тоже действовал ряд заговорщиков, планировавших убить фюрера во время его посещения. Главными из них здесь были генерал Губерт Ланц, командующий армейской группой и его начальник штаба генерал-майор Ганс Шпейдель (12).
Задуманное в штабе группы армий "Центр" покушение было близко к осуществлению 15 марта 1943 г., но "план Ланца" (по которому командир танкового полка "Великая Германия" полковник фон Штрахвиц должен был арестовать Гитлера и в случае сопротивления застрелить его) из стадии замысла так и не вышел. Гитлер в Валках не появился, а полетел в Запорожье.
Там тоже было опасно - но по иным причинам. Баур и другие пилоты эскадрильи "Кондоров" посадили свои машины в 6 часов утра на более крупном из двух запорожских аэродромов восточнее города. Линия фронта проходила неподалеку, и пока шеф-пилот и другие летчики ждали на аэродроме момента, когда фюрер полетит
12 Ганс Шпейдель (род. в 1897), в дальнейшем начальник штаба оккупационных войск во Франции (до того - начальник штаба 8-й армии). Вместе со своими старыми друзьями генералами Карлом Генрихом фон Штюльпнагелем и Эрвином Роммелем, был участником Июльского 1944 г. заговора против Гитлера, после провала которого арестован, но причастие его к заговору доказано не было. После войны активно участвовал в создании бундесвера, в котором занимал руководящие посты, а также в деятельности НАТО, представляя в ней тогда ФРГ.
стр. 207
обратно, вдруг пришло сообщение: 20 русских танков двигаются в направлении Днепропетровска, причем именно по шоссе, непосредственно проходящему около аэродрома. Истребители из-за облачности и тумана ничего предпринять не могли. Несколько русских танков прорвалось на восточную оконечность аэродрома. Баур дал команду перевести самолеты на южный, меньший по размеру аэродром, но Гитлер счел, что необходимости в этом нет, ибо вылет должен состояться незамедлительно. Были приняты меры по обороне аэродрома. Пока все это делалось, на машине, которую вел Кемпка (13), прибыл Гитлер, сразу поднялся в самолет, и "Кондоры" взлетели. В то же самое время в воздухе находилось несколько транспортных самолетов "Гигант" с противотанковыми орудиями, оружием и снаряжением. Все и на этот раз обошлось благополучно. Позже стало известно, что русские танки дальше не продвинулись - у них не хватило горючего.
С приездом в штаб группы армий "Центр" Канариса (14) приготовления к убийству тирана были завершены. Генерал Фридрих Ольбрихт (15), один из самых ревностных заговорщиков в армии резерва, в конце 1942 г. потребовал на подготовку еще два месяца. Теперь же он известил Трескова и его сообщников, что готов после умерщвления Гитлера внезапно захватить частями армии резерва важнейшие стратегические пункты на всей территории рейха.
Пока фрондеры опасались, что Гитлер так никогда и не решится побывать в Смоленске, тот, с соблюдением максимальной секретности, сообщил о своем намерении сделать это. Большинство офицеров узнало о том только тогда, когда во второй половине дня 12 марта 1943 г. в самом Смоленске и его окрестностях началось сильное оживление. Из Растенбурга прибыла автоколонна Гитлера. Эсэсовские части с автоматами и люди из Имперской службы безопасности (РСД) - личной охраны Гитлера во главе с ее начальником Раттенхубером, инспектировавшие принятые меры - стали предвестниками появления самого фюрера. Гитлер намеревался следующим утром на обратном полете из Винницы в Восточную Пруссию сделать кратковременную промежуточную посадку в Смоленске, чтобы обсудить с Клюге предстоящее весеннее наступление под Курском.
То был морозный зимний день. На сборных пунктах лежали трупы еще не похороненных убитых. Снег покрывал их словно саваном; их погребут в солдатских могилах, как только оттает хоть кусочек скованной стужей земли. Как всегда зимой, Красная Армия теснила вермахт и, как всегда, в тылу немецких частей и соединений
13 Эрих Кемпка - личный шофер Гитлера в чине штурбаннфюрера СС (майор). После войны выпустил воспоминания "Я сжег Адольфа Гитлера", в которых описываются последние дни в Имперской канцелярии и самоубийство Гитлера. Отрывки см.: Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне "третьего рейха" против СССР. Секретные речи. Дневники. Воспоминания. М., 1996, с. 515-533.
14 Фридрих Вильгельм Канарис (1887-1945), адмирал, начальник Управления разведки и контрразведки ОКВ (абвера), которое возглавлял с января 1935 г. до февраля 1944 г., когда в связи с расформированием этого управления и поглощением его РСХА был уволен в отставку. Будучи руководителем созданной им широкой сети зарубежного шпионажа и диверсий, весьма критически и, более того, враждебно относился к нацистскому режиму, придерживался прозападной ориентации и накануне второй мировой войны сотрудничал с английской разведкой, вынашивая планы свержения Гитлера. Это привело его в ряды участников заговора 20 июля 1944 г., после провала которого он был арестован и 9 апреля 1945 г. повешен в концлагере Флоссенбюрг. См. о нем: Мельников Д., Черная Л. Двуликий адмирал. М., 1965; Гиленсен В.М. Адмирал Канарис. - Новая и новейшая история, 1996, N 1.
15 Фридрих Ольбрихт (1883-1944), генерал-полковник, с 1943 г. - заместитель командующего армией резерва, один из активных участников Июльского заговора 1944 г. Во время покушения полковника фон Штауффенберга в ставке Гитлера "Волчье логово" 20 июля находился в Берлине в здании военного министерства на Бендлерштрассе. После прибытия в Берлин Штауффенберга с ошибочным известием о гибели Гитлера вместе с полковником Мерцен фон Квирихаймом отправился к командующему армией резерва генерал-полковнику Фромму с требованием дать условный сигнал "Валькирия" об аресте высших фюреров СС и руководителей НСДАП на местах, а также о захвате важных правительственных зданий и учреждений. Однако Фромм, узнав, что Гитлер уцелел, предал заговорщиков, арестовал Ольбрихта и приказал его расстрелять вместе со Штауффенбергом.
стр. 208
высаживались с неба хорошо обмундированные для зимних боев партизанские отряды, они наносили чувствительные удары, взрывали железнодорожные пути, нападали на обозы, выкуривали солдат из зимних квартир.
Люди Раттенхубера из РСД распорядились установить плотные заслоны эсэсовцев по обе стороны короткого отрезка пути от полевого аэродрома до блокгауза, где Гитлер должен был встретиться с командующим группой армий "Центр". Утром фон Клюге увидел напряженные лица своих офицеров. Незадолго до прибытия Гитлера он сказал своему начальнику оперативного отдела штаба: - "Бога ради, Тресков, не предпринимайте сегодня ничего, еще слишком рано!".
Но Тресков, наоборот, считал, что момент для эффективного покушения уже давно наступил; на слова своего командующего он ответил уклончиво со сдержанно-успокаивающей улыбкой. Если сегодня после полудня свершится историческое убийство диктатора и оно не будет отложено, времени потом для объяснений будет предостаточно. Насчет своего командующего все офицеры вокруг Трескова придерживались единого мнения. Вот почему вопрос Трескова прозвучал скорее риторически, когда он, обращаясь к своему личному адъютанту фон Шлабрендорфу, спросил: - "Ну, что, решаемся?". - "Мы должны сделать это", - уверенно ответил тот.
Клюге в сопровождении нескольких штабс-офицеров выехал для встречи фюрера на аэродром. Тот приземлился в одном из двух или трех (здесь показания очевидцев расходятся) самолетов "Фокке-Вульф 200". После краткого приветствия генерал-фельдмаршал пригласил высокого гостя в свою машину, но диктатор отказался и небольшое расстояние проехал в центре собственной, хорошо вооруженной колонны, которая доставила его в блокгауз Клюге. Кавалерийские эскадроны барона Безелагера, предусмотрительно сосредоточенные в боевой готовности на всякий случай, никакого шанса для атаки не получили. Ситуация показала Трескову, насколько правильно было разработать альтернативный план.
Гитлер, генерал-фельдмаршал, Тресков и еще двое-трое старших офицеров штаба переходят к часовому обсуждению обстановки, а она, спустя несколько недель после Сталинграда - тяжела. Это должен признать даже и фанатик из "Волчьего логова", намеренный идти напролом до конца. Но в головах высоких военных чинов с трудом укладывается, что вместо согласия на затребованные подкрепления им приходится выслушивать от него лишь жесткие слова недовольства.
Это было самое секретное совещание в самом узком кругу. Поблизости от Гитлера все время находился один из его личных слуг, которого он просил подать ему то одно из 28 лекарств, которые он принимал с недавних пор, то очки для чтения, которыми он старался пользоваться как можно реже. То, что Гитлер был близорук и предназначенные ему материалы печатались на специальной "фюрерской пишущей машинке" большими буквами, считалось чуть ли не государственной тайной.
На вторую половину дня был предусмотрен обед штабных офицеров группы армий "Центр" вместе с Гитлером. За столом сидели и те 13 офицеров, которых только категорический приказ Клюге удерживал от того, чтобы между супом и вторым блюдом уничтожить диктатора. Поддерживался общий разговор.
Хотя Гитлер прибыл всего только с "блиц-визитом", он привез с собой и свою диетическую повариху, и своего личного врача профессора Тео Морелля (16) (Геринг в насмешку называл его "имперским гроссмейстером шприца"), которые сначала сами пробовали любое кушанье, подаваемое ему. Но на офицеров этот жадно и неаппетитно евший гость произвел впечатление какого-то восточного царька, которому всюду чудился яд. Фактически Морелль считал предварительную дегустацию за столом не столько мерой безопасности от покушения, сколько медицинской процедурой.
16 Тео Морелль (1890-1948), доктор медицины, специалист по кожно- венерическим болезням, был личным врачом Гитлера, оказавшим на него значительное влияние. Применял для его лечения в больших дозах сильнодействующие стимуляторы и даже психотропные средства. После покушения 20 июля 1944 г. у Гитлера стала прогрессировать болезнь Паркинсона. Вскоре он отказался от услуг Морелля и его начали лечить только д-р Карл Брандт и эсэсовский врач Роберт Штумпэггер.
стр. 209
Врач хотел лично убедиться в том, что блюда - как положено - не слишком наперчены.
О том, что у Гитлера плохое пищеварение, было известно давно, но кроме того диктатор страдал приступами слабости, ознобами, разными недомоганиями и отеками бедер. Он ежедневно получал сульфамиды, железистые вещества, глюкозу, ему делали гормональные уколы. Его недельное потребление лекарств составляло 150 таблеток. Наряду с психоматическими нарушениями у него обнаружился и прогрессирующий коронарный склероз.
Да, это было весьма безрадостное застолье, и порой, казалось, можно было ожидать, что оно вот-вот закончится. Тресков, обычно блиставший интеллигентно-остроумной беседой, был настолько молчалив, что непосвященные участники застолья даже спрашивали его близкого друга Шлабрендорфа, что происходит сегодня с его начальником. Офицеру- порученцу пришлось что-то говорить о неважном здоровье Трескова. Знаете ли, отвечал он, полковник всегда мучался зубной болью.
Это было правдой, но в тот день 13 марта 1943 г. Трескова мучило совсем другое, фрондеры через своих сообщников в авиационной компании "Люфтганза" раздобыли детальные чертежи фюрерского самолета "Кондор". В результате длительной работы они скомпоновали вместе две английские бомбы, снабдили их взрывателем и завернули в подарочную бумагу. Смертельный подарок лежал в ящике, в котором обычно хранился дневник военных действий группы армий "Центр". Непосредственно перед отлетом бомбу следовало поставить на боевой взвод, а потом тайком пронести в самолет Гитлера.
Тресков спросил сидящего рядом офицера - подполковника генштаба Гейнца Брандта из Оперативного управления ОКХ, полетит ли он тоже в фюрерском самолете. Тот ответил утвердительно, и только тогда Тресков решился высказать ему свое желание: "Вы смогли бы оказать мне большую любезность, - сказал он. - Я проиграл пари полковнику Штифу (17) и должен ему две бутылки коньяка. Упаковал их в небольшой пакет. Его очень удобно нести. Не будете ли вы столь любезны оказать мне дружескую услугу и передать его полковнику с моим горячим приветом?".
Брандт сразу же согласился. Эта любезность могла оказаться для него самого смертельной, но Тресков и его люди давно уже считали, что каждый из окружения Гитлера, кто выполняет, передает дальше его приказы и контролирует их выполнение, при необходимости заслуживает смерти. Бомба не могла различить, кто менее, а кто более виновен в соучастии в преступлениях "третьего рейха". Если адская машина взорвется в "Кондоре", не останется и не должен остаться в живых ни один человек.
С такими же мерами безопасности, как и ранее, Гитлер отправился на аэродром. В машине, следующей за ним, находились Тресков и Шлабрендорф. Колонна без всяких инцидентов въехала на летное поле, где уже стоял готовый к старту "Кондор". Тяжелый четырехмоторный самолет должна была сопровождать экскадрилья истребителей. Противодействия русской авиации на данном участке фронта ожидать едва ли приходилось.
17 Гельмут Штиф - (1901-1944), генерал-майор с 30 января 1944 г. Один из военных руководителей заговора 20 июля 1944 г. Участник первой мировой войны. С 1942 г. в чине полковника - начальник Организационного управления Главного командования сухопутных войск (ОКХ). В сентябре 1943 г. пытался осуществить убийство Гитлера в его ставке в Растенбурге. Но спрятанная им в водонапорной башне английская бомба самопроизвольно взорвалась. (Случайно Гитлер поручил расследование одному офицеру абвера, связанному с заговорщиками.) 20 июля 1944 г. снабдил графа фон Штауффенберга взрывным устройством и вместе с ним вылетел в "Волчье логово". После неудачного покушения сразу же арестован в Растенбурге одновременно с начальником связи ОКВ генералом Фельгибелем. 7 августа 1944 г. вместе с генерал-фельдмаршалом Эрвином фон Вицлебеном, генералом Эрихом Гепнером и семью другими заговорщиками предстал перед Народным трибуналом под председательством Роланда Фрайзлера, который вынес ему и остальным обвиняемым смертный приговор. На следующий день зверски казнен вместе с ними в каторжной тюрьме Плетцензее по указанию Гитлера, пожелавшего, чтобы их "повесили на крюках так, как вешают туши в мясных лавках".
стр. 210
В то время как Гитлер стоял у взлетной полосы и беседовал с офицерами группы армий, еще до того, как он поднялся в пуленепробиваемый самолет, Шлабрендорф, обменявшись с Тресковым взглядом, ключом раздавил капсулу с кислотой. А потом с невинным видом вручил пакет при посадке подполковнику Брандту.
При выборе типа своей адской бомбы заговорщики не шли ни на какой риск неудачи: испытав несколько дюжин, они пришли к выводу, что мины "Clam- Haft", сделанные в Великобритании и предназначенные для борьбы французских маки против германских оккупационных войск, срабатывают без всяких осечек и отказов. Они были попарно скреплены магнитами. Взрыватель был поставлен на получасовой срок. Когда гитлеровский "Кондор" поднялся в воздух. Тресков и Шлабрендорф могли быть уверены: взрыв, о котором были заранее извещены сообщники в Берлине, произойдет где-то над Минском.
Брандт, который должен был доложить фюреру во время полета новые данные с фронтов, сидел в непосредственной близости от него. Предполагалось, что при взрыве Гитлер будет разорван в куски. Адская машина обладала такой взрывной силой, что в корпусе самолета неминуемо образовалась бы огромная пробоина, что привело бы к его падению. Запланированная смерть имела много вариантов, но уцелеть не должен был никто.
Те, кто пошел на это, пережили самые тягостные часы в своей жизни. Они стояли и ждали. Ждали известия, даже в том случае, если власти попытаются поначалу утаить гибель Гитлера. Один из самолетов сопровождения немедленно дал бы своей наземной станции слежения радиограмму о катастрофе, и эта печальная весть сразу же была бы сообщена и группе армий "Центр". А затем - блиц-разговор с Берлином, и наконец-то бесчеловечную систему удастся свалить!
Еще десять минут, еще восемь... Чтобы бутылки с взрывчаткой не тикали, в адскую машину был встроен кислотный взрыватель. Имелись два его варианта в зависимости от постановки на взрыв. Фрондеры выбрали с самым малым интервалом - тот, который сработает после 200-250 километров полета. А весь полет до Растенбурга рассчитан примерно на два часа.
Наступил момент взрыва. Полное безмолвие! Понятно: кислотный взрыватель срабатывает не с такой точностью, как электронный. Что ж, пусть Гитлер проживет минутой дольше! Снова томительное ожидание. И опять - радиограммы о взрыве нет...
Через два часа - убийственная весть: самолет фюрера без промежуточной посадки приземлился в Растенбурге.
Тресков и Шлабрендорф раздавлены. Но нервы у них все-таки не сдали. Прежде всего они сообщают в Берлин: "Покушение сорвалось" и тем предотвращают преждевременное выступление. Затем пытаются перехватить свой "дар данайцев" Штифу, который тогда еще не принадлежал к кругу заговорщиков, а примкнул к ним только в 1944 г. Это надо сделать прежде, чем он попробует поглядеть, что за коньяк прислал ему в подарок Тресков.
Быстро решившись, Тресков хватает телефонную трубку и приказывает соединить себя с Брандтом. Как только дают связь, Тресков объясняет ему: "Небольшая неприятность! Я дал вам для Штифа совсем не тот пакет. Прошу вас об услуге: сохраните его у себя. Завтра прибудет мой офицер- порученец и заберет пакет. Он передаст Штифу его любимый коньяк лично". Спутник Гитлера согласился на это без всякого раздражения.
На следующий день Шлабрендорф по приказу Трескова обычным курьерским самолетом вылетел в "Анну" - таково было кодовое наименование штаб-квартиры ОКХ. Прибыв туда, сразу же направился к Брандту и попросил вернуть пакет. Тот встал из-за письменного стола, взял пакет в руки и, поигрывая им, слегка подкинул пару раз. Шлабрендорфу стало не по себе: не исключено, что бомба все еще могла взорваться! Но все обошлось. Забрав пакет, он поехал к Штифу, чтобы передать ему настоящий коллекционный коньяк. По окончании разговора со Штифом он отправился
стр. 211
на вокзал Растенбурга. Оттуда ежедневно по вечерам отходил из Восточной Пруссии предназначенный только для военнослужащих вермахта спальный вагон, который утром прибывал в Берлин. Шлабрендорф заперся в купе и, осторожно вскрыв бритвенным лезвием пакет, удалил взрыватель. К своему удивлению, он увидел, что взрыватель совершенно почернел. Жидкость, содержавшаяся в обеих прижатых друг к другу бутылках, разъела проволоку, боек сместился вперед, но взрыватель не сработал. Он не мог с уверенностью сказать, почему так произошло, но, очевидно, настоящей причиной была все-таки русская стужа. Ведь во многих случаях война показала, что немецкая артиллерия стреляла с недолетом, поскольку ее снаряды были рассчитаны на европейский климат, но из-за русских холодов их эффективность снижалась. Даже постоянно смазываемые пулеметы в России зимой отказывали.
Вскоре Шлабрендорфу позвонил фон Тресков. Полковник не отступился. Он просил своего самого доверенного человека разыскать в отеле "Эдем" барона фон Герсдорфа, который должен повторить покушение - на сей раз при помощи снабженной новым взрывателем адской машины - и взорвать диктатора вместе с собой.
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ - ЦЕЙХГАУЗ
Над огромными днепровскими холмами Россия швыряет в лицо двум немецким штабным офицерам ледяной ветер и пытается сбить их с ног. Они останавливаются, и тот, что пониже ростом, говорит: "Не чудовищно ли это, что вот здесь два германских офицера генерального штаба обсуждают, как понадежнее убить своего верховного главнокомандующего, Герсдорф? Но сделать это надо. Сейчас это - единственная возможность спасти Германию от гибели. Мир должен быть избавлен от величайшего преступника всех времен. Его надо прикончить, как бешеную собаку, угрожающую человечеству".
Слова эти произносит Тресков. Хотя Герсдорф и обеспечил взрывчатку для покушения в самолете фюрера, он скорее предчувствовал, чем знал, какой цели должна послужить эта трофейная добыча. Из всех заговорщиков Тресков был самый скрытный. Не от недоверия к своим друзьям, а из принципа. Он не сомневался, что гестапо заставит заговорить любого заговорщика, попавшего в лапы мастеров пыточных дел. Дело тут не в характере, а в свойстве человеческой натуры. Открыв Герсдорфу, как было запланировано покушение в самолете и почему оно сорвалось. Тресков напрямик спросил его: "Вы готовы совершить покушение на Гитлера?". Барон фон Герсдорф прошел долгий путь от исконно прусского офицера до готового на самопожертвование бунтаря и без колебания ответил на этот вопрос безоговорочным согласием. Просто невероятно, как Тресков после этой неудачи, которую никак нельзя было предвидеть, вновь обрел свою энергию. Едва только Шлабрендорфу удалось забрать бомбу, которая в случае ее обнаружения подвергла бы величайшей угрозе все Сопротивление, он уже начал планировать новое покушение.
Через несколько дней после 13 марта 1943 г. Шмундт по телефону сообщил Трескову, что в рамках празднования Дня почитания героев Гитлер собирается 21 марта осмотреть в берлинском Цейхгаузе устроенную группой армий "Центр" выставку трофейного советского оружия. До официального открытия он с небольшим сопровождением примерно в течение получаса обойдет выставочные залы. Фюрер пожелал, чтобы в этом обходе принял участие командующий группой фельдмаршал Клюге с супругой. Выставка была организована оперативным отделом ее штаба, а потому из всех офицеров этого штаба наибольшее право присутствовать при осмотре Гитлером выставки имел именно Герсдорф. Тресков напрямик спросил его, готов ли тот при этой оказии, когда рядом с Гитлером, возможно, будут Геринг, Гиммлер и Геббельс, убить диктатора. Тресков не дал Герсдорфу никаких конкретных указаний, ибо все зависело от условий на месте, но при этом подразумевалось, что барону, очевидно, придется вместе с Гитлером взорвать и самого себя.
В связи с намечавшимся покушением Тресков прежде всего убедил своего
стр. 212
командующего Клюге в том, что ввиду серьезного положения на центральном участке Восточного фронта ему покидать свои войска нельзя. В силу своей лояльности Герсдорф хотел убрать Клюге с линии огня. К тому же высокоодаренного в военном отношении, хотя и ненадежного по своему характеру генерал-фельдмаршала надо было всегда иметь в резерве заговорщиков в качестве показной фигуры при государственном перевороте. Вместо Клюге в Берлин прибыл командующий 9-й армией генерал- полковник Вальтер Модель (18), национал-социалист до мозга костей, которому (Тресков уже давно мыслил такими жесткими категориями) не только можно, но и должно погибнуть в такой ситуации.
15 марта этот эрзац-представитель группы армий "Центр" вместе с Герсдорфом вылетел в Берлин. Оба офицера доложили о своем прибытии генералу Шмундту и попросили проинформировать их, как будет проходить торжественная церемония. Личный адъютант Гитлера с явной досадой сказал Герсдорфу, что каждый год фюрер сам отбирает присутствующих на этом празднестве, а потому полковник в Цейхгауз допущен не будет. Модель сразу же запротестовал и категорически заявил, что не в состоянии дать Гитлеру необходимые сведения о трофейных экспонатах. Он настаивал на том, чтобы вместо него это сделал Герсдорф. Шмундт после небольшого колебания согласился на собственную ответственность. На вопрос Моделя, когда точно состоится церемония (он хотел бы успеть до того навестить свою жену в Дрездене), генерал ответил, что указывать точное время прибытия фюрера куда-либо запрещено под страхом смертной казни. Но затем Шмундт сделал ставшее знаменитым исключение: сообщил обоим офицерам, что разница между объявленным и фактическим временем составляет полтора часа.
Для осмотра выставки протокол предусматривал 30 минут. Время для выполнения замысла Герсдорфа достаточное. Его хватало, чтобы внести адскую машину, взрыватель которой предполагалось установить на 10 минут.
20 марта сухощавый кавалерийский офицер (до войны он считался известным спортсменом-конником) постарался изучить арену предстоящего празднования. Он побывал в Цейхгаузе, понаблюдал за рабочими, украшавшими трибуны для почетных гостей и подиум для филармонического оркестра лавровыми ветками и цветами. В помещении царило оживление. От пронизывающих взглядов вездесущих людей из СС, СД и РСД не ускользало ни одно движение. Герсдорф понял: ни малейшего шанса укрепить адскую машину у ораторского пульта у него нет. Ему стало окончательно ясно: убивая Гитлера, он должен убить и себя.
Герсдорф не пришел в ужас от этого жуткого вывода, не отступил. Правда (в чем потом сам признавался), полностью он осознал "значение и ответственность своего поступка" только вечером в номере отеля "Эдем", куда около полуночи Шлабрендорф принес ему неразорвавшуюся трофейную бомбу, сброшенную с английского самолета. "В эту ночь я не сомкнул глаз, - писал Герсдорф впоследствии, - я испытывал то же самое, что и приговоренный к смерти в ночь перед казнью".
Когда офицер, пожелавший ценой своей жизни вмешаться в ход мировой истории, на следующее утро появился в Цейхгаузе, здесь царила полная неразбериха. На трибунах все еще что-то приколачивали, а зал опять украшали цветами. Меры безопасности были доведены до предела. Хотя Герсдорф являлся именно тем полковником, который должен был давать Гитлеру пояснения при осмотре трофейного оружия, его постоянно подвергали проверке и не спускали с него глаз. Однако карманы его форменной шинели никто не обыскал. Он предусмотрительно разделил
18 Вальтер Модель (1891-1945), генерал-полковник, командующий 9-й армией, входившей в состав группы армий "Центр". В дальнейшем командовал группой армий "Север", "Северная Украина", а в апреле-июне 1944 г. - группой армий "Центр"; с 1944 г. - генерал-фельдмаршал. В августе 1944 г. сменил покончившего самоубийством генерал-фельдмаршала фон Клюге на посту командующего группой армий "Запад". В апреле 1945 г. войска группы армий "Б", которой тогда он командовал, были разгромлены союзниками в ходе Рурской битвы и 18 апреля капитулировали, после чего 21 апреля застрелился в лесу под Дуйсбургом.
стр. 213
адскую машину на две части, чтобы она не выпирала из карманов. Если ему удастся взорвать левую ее часть, правая сработает автоматически. Надо постараться встать как можно ближе к Гитлеру, чтобы не погибнуть одному. Герсдорф решил было, что так оно, видно, и получится, но вовремя вспомнил о транквилизаторе "перветин", которым снабдил его предусмотрительный Тресков.
Около 11 часов появились первые вельможи и высокие сановники рейха, которых из соображений безопасности оставили в неведении насчет времени фактического начала торжества. Среди них были и знакомые, друзья, начальники и подчиненные барона фон Герсдорфа, который произвел на них впечатление совершенно рассеянного: он почти не обмолвился с ними даже словом. Узнав, что сегодня полковник будет лоцманом фюрера по выставке, они предположили, что тот испытывает, так сказать, лихорадочное волнение актера перед выходом на сцену.
День почитания героев служил одним из все более редких поводов, по которым Гитлер показывался теперь на глаза публики. На предприятиях, в школах и казармах в этот день проводились торжественные собрания, работали все радиостанции Германии. Среди миллионов радиослушателей Тресков в далеком Смоленске хотел "живьем" услышать, как взорвется адская машина.
Наконец появился Гитлер. Дирижер, склонившись над партитурой, взмахнул палочкой: зазвучали первые аккорды вступления к 7-й симфонии Брукнера. Для Герсдорфа - это сигнал принять "перветин". Он почувствовал, как подействовало лекарство. Он почти не понимал ни слова из речи фюрера, он только, как сквозь дымку, схватил несколько лживо-оптимистических фраз; ему смутно слышалась какая-то необычайная музыка, напоминавшая гибель богов.
Барон не знал, как долго будет говорить Гитлер и играть оркестр. Он вышел из зала торжественного заседания и занял свой пост у входа в залы выставки. Но прежде чем появился Гитлер, прошло еще какое-то время. Рядом с ним шел Геринг, который в своей белой перегруженной орденами парадной форме производил впечатление опереточного князя, к тому же бросалось в глаза то, что он нелепо накрашен. Гитлера сопровождали Гиммлер, Кейтель, Дениц, Шмундт, а также два или три офицера-порученца. В дверях Гитлер вдруг повернулся и сказал: "Господин фельдмаршал фон Бок (19), прошу вас как бывшего командующего группой армий "Центр" присоединиться ко мне". Бок ответил подобострастным поклоном.
Этим моментом, когда присутствующие были несколько отвлечены, Герсдорф воспользовался для того, чтобы включить взрывной механизм бомбы "Clam-Haft", которую он засунул в левый карман шинели. Все присутствующие при появлении диктатора вскинули правую руку для его приветствия, а он, Герсдорф, левой рукой в тот самый момент включил его запрограммированную гибель. Поистине, фарс истории на грани жизни и смерти!
Еще 10 минут... В крайнем случае, 12. По опыту последних лет диктатор будет рассматривать экспонаты полчаса, а то и дольше.
"Гитлер, - вспоминал Герсдорф, - приветствовал рукопожатием одного только Моделя. Затем он совершил обход, причем я плотно держался слева от него. Я пробовал давать пояснения насчет различных экспонатов, но Гитлер их явно не слушал. Даже когда я показывал ему наполеоновского орла, которого немецкие саперы нашли при строительстве моста через Березину, он пропустил мои слова мимо ушей. Он шел, вернее, бежал в направлении бокового выхода. Геринг, мимоходом бросив взгляд на витрину с документами и заинтересовавшись патриотическим обращением митрополита Московского, тоже меня вниманием не удостоил. У выхода на боковой фасад Цейхгауза, рядом с которым стоит обелиск, Гитлер попрощался с
19 Федор фон Бок (1880-1945), генерал-фельдмаршал (с 1940 г.). Участвовал в первой мировой войне. С 1935 г. командовал армейским корпусом. Во время второй мировой войны - командующий группой армий "Север" в Польской (1939 г.) и Французской (1940 г.) кампаниях. С июня 1941 г. до 18 декабря 1941 г. командовал на германо-советском фронте группой армии "Центр", наступавшей на Москву, а в январе-июле 1942 г. - группами армий "Юг" и "Б". Убит при налете английской авиации 4 мая 1945 г. по пути в Гамбург.
стр. 214
Моделем и со мной своим поднятием правого предплечья под прямым углом. Во время этого короткого прохода через выставку Гитлер не сказал ни единого слова. И почти ни на что не глядел. После войны выяснилось, что английская Би-би-си сделала магнитофонную запись празднества: Гитлер пробыл на самой выставке всего две минуты. В моем воспоминании это длилось несколькими минутами дольше. В любом случае, даже при нормальном взрывателе, установленном на 10 минут, этого было бы слишком мало".
Гитлер покинул здание, а с ним вместе исчезла и возможность для Герсдорфа убить его. Словно управляемый на расстоянии, диктатор взобрался на русский трофейный танк, стоявший между Цейхгаузом и обелиском. Казалось, его в тот день интересовало только это бронированное чудовище. А Герсдорф бросился в туалет, чтобы там как можно быстрее извлечь взрыватель из адской машины. Он был в отчаянии от того, что ему довелось пережить.
После возвращения в Смоленск Тресков оставил его при себе. Герсдорф тщательно прохронометрировал время и установил: осуществить запланированное покушение при помощи химического взрывателя в неожиданно сократившийся промежуток времени было невозможно.
Случай или же инстинкт самосохранения человека, которому грозит смерть, снова сыграли свою роковую роль, избавив диктатора от гибели. Безумие войны продолжалось. Продолжались и попытки заговорщиков из среды военных, несмотря на все неожиданные неудачи, ликвидировать виновника этого безумия.
КОНТРУДАР
Даже если после трагедии Сталинграда диктатор и стал все больше ограждать себя колючей проволокой, заградзонами, бетонными валами и полицейскими цепями, он неизбежна должен был снова и снова встречаться с людьми, видеть которых ему было явно нежелательно. То были дипломаты, офицеры-фронтовики, хозяйственники и специалисты различного рода - он непрерывно вызывал их для доклада. Именно среди них полковники Сопротивления Остер и Тресков и стремились найти тех, кто должен был уничтожить Гитлера покушением герсдорфского типа.
Сдавать оружие при вызове к фюреру офицеров категорически обязали только после 20 июля 1944 г. До того момента это зависело от настроения или педантизма дежурного офицера. Фрондеры все еще считали, что убийство тирана может удаться только в том случае, если покушающийся, образно говоря, вложит себя самого в взрывчатку и взлетит на воздух вместе с ненавистным злодеем.
Они искали и находили новых Герсдорфов. 1943 год был богат попытками и планами оппозиции, как никакой другой. Особенно пригодным кандидатом для исторического акта стал капитан барон Алекс фон дем Буше- Штрайтхорст - выдающийся офицер, который после Железного креста I степени был награжден золотым Германским крестом, а затем Рыцарским крестом и золотым Знаком за ранение. Он с первого дня воевал на Восточном фронте, знал все его участки - от Ленинграда до Крыма. Его отвага, как и его характер, не вызывали никакого сомнения. К тому же для успеха покушения он обладал ценной в то время особенностью - ярко выраженной нордической внешностью, что для коричневых расовых фанатиков служило своего рода удостоверением политической благонадежности.
Барон после неизвестно какого уже по счету ранения, адъютант полка, в 1942 г. стал в Дубно очевидцем одной из беспощадных акций массового уничтожения евреев и уже давно расстался с последними иллюзиями насчет национал-социализма. Учитывая его внешность и фактуру, начальство отобрало его вместе с четырьмя другими офицерами для показа Гитлеру новой военной формы, прежде чем запустить ее в массовое производство. Итак, ему предназначалось служить манекеном.
Это давало оппозиции становившуюся все более редкой возможность покушения. Когда фрондеры осторожно установили контакт с кавалером столь многих высоких
стр. 215
орденов и спросили его, готов ли он, к примеру, пронести с собой в портфеле адскую машину и, так сказать, положить ее к ногам Гитлера, капитан в присущей ему непринужденной манере ответил: "Нет - эту штуку надо прижать к его брюху!". И он был готов сделать это.
Когда образцы униформы были пошиты, в ставке фюрера задумались над датой показа. Гитлер велел повременить, хотя генерал Шмундт не уставал напоминать. Таким образом покушение на целые месяцы повисло в воздухе.
Пока заговорщики возлагали надежды на этого бесстрашного солдата, особенно отличившегося в разведке и захвате языков, их антагонистам впервые удалось совершить глубокий прорыв. 5 апреля 1943 г. член высшего военного суда люфтваффе д-р Манфред Редер, закоренелый национал-социалист (по сравнению с которым сопровождавший его комиссар гестапо Франц Ксавер Зондерэггер производил впечатление просто-таки человечного) без предварительного уведомления потребовал, чтобы их допустили к Канарису. Они сообщили адмиралу, что против сотрудника абвера старшего правительственного советника фон Донаньи (20) срочно возбуждено дело по подозрению в политической неблагонадежности.
Оказывается, в ходе расследования одной валютной аферы внимание властей привлек к себе португальский нештатный консул некий Вильгельм Шмидхубер из Мюнхена, довольно сомнительный делец. После ареста он на допросах в гестапо привел, в частности, факты, свидетельствовавшие о том, что сотрудник Канариса Донаньи, а также священник д-р Дитрих Бонхеффер и адвокат д-р Йозеф Мюллер поддерживают связи с врагом. Редер, который только что раскрыл в имперском министерстве авиации группу Сопротивления коммунистического направления "Красная капелла" (21), увидел в этом возможность своей дальнейшей карьеры, а потому предъявил ордер на обыск.
Вильгельм Канарис отреагировал на это холодно: незадолго до того он попросил своего близкого друга Остера - к тому времени генерал-майора - быть в своей подрывной деятельности поосторожнее, и полагал, что тот уже уничтожил все следы измены. Этот "светловолосый саксонец", как звали его друзья, сразу же заявил Редеру и Зондерэггеру: все действия Донаньи осуществлялись по заданию абвера, за которые несет ответственность лично он, Остер, и без приглашения присоединился к Канарису и непрошенным гостям.
Старший правительственный советник - больше юрист, чем заговорщик, - к сожалению, оказался застигнутым врасплох. Редер потребовал ключ от сейфа и открыл его. Остер поймал предостерегающий взгляд Донаньи и попытался незаметно убрать одну из лежавших на столе бумаг. Это был замаскированный под невинный материал документ, связанный с неудавшимся смоленским покушением в самолете. Гестаповский комиссар это заметил и пресек. Ситуация значительно ухудшилась.
Остер сначала получил предупреждение, а затем был снят со своей должности. К счастью, худшие опасения Донаньи не сбылись: следователи не заметили прикрепленного внутри его портфеля ключа от другого его сейфа, в Цоссене, где хранились такие документы, которые дали бы возможность разгромить все Сопротивление.
20 Ганс фон Донаньи (1902-1945), военный юрист, впоследствии сотрудник абвера, участник антигитлеровского заговора 20 июля 1944 г., близкий друг руководителя этого заговора Карла Герделера. В марте 1943 г. вместе с начальником штаба группы армий "Центр" генерал-майором фон Тресковым пытался убить Гитлера. Через несколько месяцев был арестован, но потом освобожден. После провала Июльского заговора отправлен в концлагерь Флоссенбюрг, где казнен 8 апреля 1945 г.
21 Речь идет о связанной с советской разведкой антифашистской организации Сопротивления "Красная капелла", которую возглавляли обер- лейтенант авиации Харро Шульце-Бойзен и старший правительственный советник Арвид Харнак. Члены этой организации, будучи настоящими патриотами, сознательно помогали Советскому Союзу, поскольку видели в нем главную силу, способную разгромить гитлеризм. Руководители организации были повешены, большинство участников гильотинированы или расстреляны. После войны многие из них были посмертно награждены орденом Отечественной войны. Подробно см.: Бирнат К.Г., Краусхаар Л. Организация Шульце-Бойзена-Харнака в антифашистской борьбе. М., 1974.
стр. 216
В заключении Донаньи вел себя великолепно. Ранение, полученное им при воздушном налете, дало основание его скрытым друзьям добиться перевода арестанта в хирургическую клинику "Шарите" знаменитого Фердинанда Зауэрбруха (22). Правда, безжалостный преследователь Редер в момент временного отсутствия профессора в клинике послал туда санитарную машину, чтобы вернуть арестанта в военную следственную тюрьму, но попытка не удалась.
Ганс Остер попытался через судью генерального штаба д-ра Карла Зака - тоже участника Сопротивления - оттеснить жаждущего крови Редера. Для заговорщиков стало жизненно важным сплавить куда-нибудь этого коричневого судью в синем авиационном мундире, который стал для них опаснее РСХА, заставить его споткнуться, в любом случае, как это всегда бывало раньше, так или иначе обезвредить.
Выход нашел Канарис, этот, по прозванию, "маленький левантинец". Он сообщил командиру своего домашнего войска "Дивизия Бранденбург", что судья из люфтваффе Редер премерзко высказывался о его соединении. Генерал-майор Александер фон Пфулыптайн пришел в ярость и спросил своего шефа, как ему себя вести. Адмирал пожал плечами, бросив словно между прочим: "В молодости моей я бы публично дал такому типу пощечину!".
Командир абверовской дивизии намек понял. Он отправился на одно из судебных заседаний, руководимых Редером, и, подойдя к председательствовавшему, осведомился, имеет ли он дело с судьей люфтваффе Редером. Тот подтвердил и тут же получил по оплеухе слева и справа. А адмирала Канариса, хотя и шла война, наказали двухнедельным домашним арестом. Все насмешники были на его стороне, а офицеры так и сияли от радости.
Редер был изолирован, и вторжение в круг заговорщиков явилось катастрофой только для непосредственных участников. Однако Остер стал неприемлемым для высшего начальства, и ему пришлось уйти со службы в абвере. 15 июня его перевели в резерв фюрера, а 5 марта 1944 г. вообще уволили с действительной военной службы, однако с правом ношения мундира.
Оппозиция потеряла в его лице своего "управляющего делами". Это место Остера занял один офицер генерального штаба, который когда-то хотел стать архитектором - один из тех людей, кому уже приходилось выполнять на фронте самоубийственные приказы, а потом удивляться, что остался жив.
То был полковник граф Клаус Шенк фон Штауффенберг. Пока он в качестве организатора и координатора Сопротивления шел по стопам Остера, попытки заговорщиков убить "маляра-обойщика" (так они называли Гитлера) не прекращались.
Но не прекращалась и цепь совершенно невероятных случайностей, спасавших Гитлера от верной гибели. Диктатор, как заметил Шлабрендорф, "находился под защитой дьявола".
Если под Смоленском его спас русский холод, не давший сработать кислотному взрывателю, а при покушении Герсдорфа - нереализованное самопожертвование (чем бы это ни было вызвано), то в следующем раунде от насильственной смерти Гитлера избавил налет английской авиации.
22 Фердинанд Зауэрбрух (1875-1951), всемирно известный немецкий хирург, первый лауреат учрежденной Гитлером Национальной премии и его личный врач, генерал медицинской службы СС. Был лечащим врачом страдавшего раком простаты президента Германии Пауля фон Гинденбурга, а впоследствии лечил многих нацистских высокопоставленных лиц. В 1940 г. удалил у Гитлера опухоль гортани. Пытался спасти смертельно раненного в Праге Райнхардта Гейдриха. В апреле 1943 г. спас жизнь будущему руководителю антигитлеровского Июльского заговора 1944 г. полковнику графу Клаусу Шенку фон Штауффенбергу, получившему тяжкое увечье в Северной Африке (потеря глаза и правой руки, травма ноги). Во время боев Советской Армии за Берлин в апреле - начале мая 1945 г. находился в подвалах рейхстага, где, верный своему гуманному долгу врача, оказывал медицинскую помощь не только немецким, но и советским солдатам. После второй мировой войны был заведующим отделом здравоохранения первого демократического магистрата Большого Берлина, пользовался доверием и уважением советских оккупационных властей. Оставил после себя мемуары. Умер в ФРГ в 1951 г.
стр. 217
Капитан Буше-Штрайтхорст все еще был наготове к прыжку - прыжку смертельному. Его террористический акт был делом решенным, но откладывался, назначался снова и опять переносился. Однако офицер использовал это время для экспериментов. Взрывчаткой его обеспечивал несостоявшийся получатель коньячных бутылок Трескова генерал Гельмут Штиф, который теперь, примкнув к заговорщикам, был посвящен в их дела. Он на всякий случай создал небольшой запас бомб с взрывателями замедленного действия и спрятал его под деревянной башней в ставке Гитлера в Растенбурге. По невыясненной причине запас этот самовзорвался. Немедленно было начато строгое расследование, которое возглавил подполковник Вальтер Шрадер; он принадлежал к числу фрондеров и позаботился о том, чтобы инцидент этот замять.
Английской взрывчатки у Буше-Штрайтхорста было достаточно, но из-за ее сомнительного происхождения, а также и по психологическим причинам он ею пользоваться не захотел. К тому же с немецкими взрывчатыми материалами он был знаком лучше. К динамиту германского производства английские взрыватели не подходили. Дело и без того, как показал эпизод в Цейхгаузе, было сомнительным. С тех пор как Гитлер уже не позировал часами на ораторской трибуне, а как затравленный, пронесся по выставочным залам, 10 минут - кратчайшего срока срабатывания кислотного взрывателя - было слишком мало.
Капитану пришла в голову мысль вставить в бомбу взрыватель от ручной гранаты. На фронте, в ближнем бою, он Бог знает сколько раз бросал ручные гранаты и четыре с половиной секунды от момента выдергивания чеки до взрыва чувствовал, можно сказать, всем телом. Но когда он во время испытаний считал в уме до 21, 22, 23 и даже 24 секунд, слышалось лишь слабое шипение. Он пытался заглушить его приступом искусственного кашля, чтобы затем подбежать к Гитлеру, прямо на глазах людей обхватить его руками и в мгновение совместной гибели удержать в своего рода смертельном клинче.
Буше-Штрайтхорст мысленно проигрывал все детали покушения, экспериментировал с взрывателями ручных гранат, а потом сбрасывал отработанное в Хавель около моста Гленикербрюкке. Он старался всячески усовершенствовать механизм взрывателя, наполовину спиливая деревянную рукоятку ручной гранаты, пропускал спусковой шнур через ее ствол, завязывал на узелок выше, чтобы требовалось меньше времени на замедление и не приходилось делать слишком заметных телодвижений. Он был уверен, что при демонстрации обмундирования не выдаст себя ни единым лишним жестом, не вызовет никакого подозрения. Новая форма включала широкие брюки с глубокими карманами, в которых можно было спрятать взрывчатку.
Поскольку смельчаку-офицеру были ведомы одни неудачи и проколы с покушениями, он решил засунуть за голенище сапога длинный тонкий нож, которым хотел убить Гитлера в том случае, если взрыва не произойдет.
Все было готово. День показа назначен на 23 ноября или, на случай вынужденного переноса - 25 ноября 1943 г. Затем дату передвинули еще раз - на начало декабря, когда демонстрация нового обмундирования должна была состояться в присутствии министра вооружения и боеприпасов Шпеера и генерал-фельдмаршала Кейтеля.
На сей раз отмены в последний момент не последовало, но - непосредственно перед тем - Берлин подвергся крупному налету английской авиации.
Когда Буше-Штрайтхорст пришел к Штифу попрощаться с ним перед тем, как отправиться в свой последний путь, он узнал, что предназначенные для доставки в штаб-квартиру Гитлера предметы нового обмундирования были погружены в один железнодорожный состав, который сгорел, и показ - а, следовательно, и его покушение - станет возможным только после того, как будут пошиты взамен другие.
По-прежнему еще готовый на все капитан был переведен на Восточный фронт. В январе 1944 г. Штауффенберг устроил его вызов в ставку Гитлера, но командир дивизии, в которой служил Буше-Штрайтхорст, не посвященный в план покушения, отказался выдать ему командировочные документы, поскольку "его командир батальона не может служить манекеном для показа униформы в Восточной Пруссии".
стр. 218
Через несколько дней барон был снова тяжело ранен на фронте: он потерял ногу. Как об исполнителе покушения о нем больше не могло идти и речи, но он все еще носил приготовленную для Гитлера бомбу в небольшом чемодане. Она сопровождала его через многие фронтовые и тыловые госпитали, пока несостоявшемуся манекену не удалось осенью 1944 г. незаметно бросить свой опасный рюкзак в море.
Занять место капитана на показе униформы (он должен был состояться 11 февраля 1944 г.) пожелал подполковник Эвальд Генрих фон Клейст. На сей раз взрывчатку обеспечил Штауффенберг; предполагалось использовать взрыватель ручной гранаты. Но демонстрация обмундирования в назначенный день не состоялась. Когда же она наконец произошла 7 июля в замке Клессхайм около Зальцбурга, готового на смерть смельчака у заговорщиков не оказалось.
Обер-лейтенант Вернер фон Хефтен, офицер-порученец при Штауффенберге и его ближайший сподвижник, расстрелянный вместе с ним, вызвался сам застрелить Гитлера, но его предложение было отклонено.
Когда ротмистр Эберхард фон Брайтенбух из группы армий "Центр" получил от генерал-полковника Курта Цейтцлера (23), сменившего Гальдера на посту начальника генерального штаба, приказ 11 марта прибыть в Бергхоф к Гитлеру на обсуждение обстановки, он засунул в карман пистолет, чтобы убить его. Привлеченный 9 марта Тресковым кандидат в убийцы диктатора на гитлеровском "Кондоре", сопровождая фельдмаршала Эрнста фон Буша (24), вылетел в Зальцбург, где на аэродроме их уже ждал мерседес с компрессорным мотором объемом 7,7 литра.
Ротмистр, уверенный, что до конца дня ему не дожить, отправил свои ценные вещи - наручные часы и кольца - жене. Затем он вошел в большой холл резиденции фюрера в "Бергхофе" вместе с фельдмаршалами Бушем и Кейтелем, генерал-полковником Йодлем и имперским министром пропаганды Геббельсом. Свой табельный пистолет калибра 8 мм он демонстративно сдал, но в кармане у него лежал снятый с предохранителя браунинг.
Под мышкой он держал папку с материалами, которые были нужны фельдмаршалу для доклада и которые он, офицер-порученец, должен был по первому знаку передать ему. Когда, наконец, раскрылись двери конференц- зала и человек в эсэсовской форме объявил, что фюрер просит господ войти, Брайтенбух оказался со своей папкой позади остальных, как ему, впрочем, и было положено по чину. Тут человек в форме СС схватил его за руку и сказал: сегодня офицеров-порученцев приказано не пускать. Брайтенбух запротестовал; обернувшийся Буш вмешался, настаивая на том, что офицер- порученец необходим ему при докладе, но безуспешно. Брайтенбуха не впустили. Бушу пришлось позаботиться о своих бумагах самому.
Никаких шансов у Брайтенбуха осуществить свой замысел не оставалось. Своим строптивым поведением он лишь мог привлечь к себе внимание Службы безопасности. Что скажет он, если при обыске у него обнаружат в кармане заряженный и снятый с предохранителя пистолет? Как только к нему приблизился один из эсэсовцев, его охватил ужас от мысли, что, попытайся он бежать, его тут же схватят.
Ротмистр потом даже не помнил, сколь долго длился этот стресс. Наконец генерал-фельдмаршал фон Буш вышел после "обстановки" с ничего не выражающим лицом и кивнул Брайтенбуху. Они вылетели обратно в Минск, где Тресков встретил ротмистра словами: "Что ж, Брайтенбух, дело опять не выгорело!".
Через какое-то время Брайтенбуху опять пришлось лететь на гору Оберзальцберг, но от еще одной попытки покушения он отказался, сказав: на такое можно пойти только раз в жизни.
23 Курт Цейтцлер (род. в 1895 г.), генерал-полковник, начальник генерального штаба сухопутных войск с конца сентября 1942 г. до середины лета 1944 г. Его сменил генерал-полковник Гейнц Гудериан.
24 Эрнст фон Буш (1885-1945), генерал-фельдмаршал (с 1 февраля 1943 г.). С ноября 1943 г. командовал группой армий "Центр". После сокрушительного поражения его войск в Белоруссии летом 1944 г. смещен и отправлен в резерв. С 20 марта 1945 г. командовал группировкой на северо- западе Германии. Умер 17 июля 1945 г. в английском плену.
стр. 219
Заговорщики больше не могли терять времени, но они теряли его постоянно - не из-за запоздания, а в силу неблагоприятных обстоятельств и, в конечном счете, даже из-за таких инцидентов, как с Брайтенбухом.
Штауффенберг, новый генеральный организатор переворота, знал только одно: надо действовать!
"Я не смог бы глядеть в глаза женам и детям погибших, если бы не сделал все, чтобы не допустить этих бессмысленных человеческих жертв", - говорил он.
Порой в те бесперспективные недели возникал и такой план. Именно он, полковник фон Штауффенберг, тяжелораненный офицер, у которого ампутированы выше локтевого сустава правая рука, а также мизинец и безымянный палец левой руки, у которого удален левый глаз и которому еще предстоят операция среднего уха и хирургическое вмешательство по поводу коленного сустава, призван сам убить тирана в его ставке. Штауффенберг понимал: в эти решающие часы после тираноубийства его присутствие в Берлине будет крайне необходимо.
Окончание следует
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Biblioteka.by - Belarusian digital library, repository, and archive ® All rights reserved.
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Belarus |