J. Le GOFF. Saint Louis. P. Gallimard. 1996. 1086 p.

Жак Ле Гофф французский историк, один из ведущих представителей школы "Анналов", член редакционного комитета этого журнала, член Национального комитета научных исследований Франции, член редколлегий многих европейских периодических изданий. Он один из руководителей еженедельных радиопередач по истории во Франции. За вклад в разработку фундаментальных проблем исторической науки отмечен несколькими национальными премиями.

Основные научные интереса Ле Гоффа - это область западноевропейского Средневековья. Его перу принадлежат такие работы, как "Интеллектуалы Средневековья", "За иное Средневековье", "Рождение чистилища", "Воображение в средние века", а также "Цивилизация средневекового Запада" ¹ . Он - издатель многих коллективных работ, в том числе трехтомного труда "Творить историю", энциклопедии "Новая историческая наука" ² и др. Большое внимание уделяется проблемам методологии истории..

Рецензируемая монография - результат многолетних исследований автора, посвященных одной из самых почитаемых фигур национальной истории, единственному канонизированному из "тридцати королей, сотворивших Францию" - Людовику IX Святому (1214 - 1270). Замысел книги - в реконструкции образа этой личности и его эпохи посредством нового прочтения источников.

Людовик IX во многих отношениях может считаться центральным из великих персонажей XIII века. Он своего рода эмблема этого века (с. 14). Ему посвящена обширная историография, но обращение Ле Гоффа к этой личности не традиционно. Оригинальность и ценность его исследования заключается к том, что это не "Франция Людовика Святого" или "Людовик Святой и его время" и тем более не политический портрет, а попытка понять его как человека, в его индивидуальности. Автор стремится освободиться от мифологизации Людовика IX и психологического анахронизма. С этой целью автор изменил ракурс и проблематику исследования и нарисовал непривычный образ Людовика Святого. Он и проанализировал весь накопленный конкретно- исторический материал по теме, в том числе письменные источники, иконографию и скульптурные изображения. Назвав книгу - "Людовик Святой", автор не уточняет, кому собственно он посвятил свое исследование: королю, святому или просто человеку. Он стремится дать полную характеристику личности, в которой все ипостаси равноценны и взаимосвязаны. Характерно, что на протяжении всей книги автор использует выражение "Людовик Святой" (а не Людовик IX), что вполне соответствует языковой реальности исследуемой эпохи и помогает понять, каким этого короля воспринимали его современники. С другой стороны, в этом проявилась и методологическая позиция Ле Гоффа как представителя школы "Анналов": рассматривать исторические тенденции на уровне их максимального развития. Людовик Святой для него, прежде всего, христианин. Поэтому, исходя из самого образа жизни и поступков короля, высшим моментом и конечной точкой земного бытия автор считает акт его канонизации (с. 24). Именно поэтому автор включил в описание жизненного пути Людовика Святого и те 27 лет, которые прошли со дня его гибели до его канонизации (1270 - 1297).

Описание жизненного пути Людовика Святого основывается на подтверждаемых источниковых данных. В нем содержится много сведений об ис-

стр. 168

торическом фоне, на котором разворачивается его жизненный путь. Особое внимание уделено общественному мнению о Людовике Святом, в связи с чем автором предпринят анализ источников, отразивших восприятие короля, как святого, его современниками и потомками. Но автора интересуют в первую очередь не мнения, а то, что остается в сознании современников, если убрать интересы и идеологию. В этой части продемонстрирован характерный для школы "Анналов" метод работы с источниками: умение "задавать вопросы" источникам и вычленять имплицитно содержащуюся в них информацию. Самая большая часть книги раскрывает связи Людовика Святого с миром и обществом, здесь король-святой представлен в многочисленных ролевых образах, в соответствии с выполнявшимися им функциями (политика, администратора, семьянина, пилигрима, целителя, воина и т.д.). Автор стремится нарисовать психологический портрет Людовика IX, воссоздать его внутренний мир посредством раскрытия его отношения к близким и к себе. Мы видим короля среди подчиненных, в кругу семьи, во время молитвы, болезни. Таким образом, реализуется стремление максимально, в деталях приблизиться к тому историческому синтезу, который воплощает в себе цельный и многомерный образ Людовика Святого. Этой же цели способствуют многочисленные цитаты из источников, чем достигается эффект вживания в прошлое.

XIII век-эпоха появления признаков индивидуальности (но не личности; здесь Ле Гофф не согласен с А. Я. Гуревичем): письменное "я", главенство закона, распространившаяся практика завещаний (с. 505). Осознание индивидуальности переходит из сферы окружения человека (родные, профессия) к анализу его индивидуальных внешних черт, появляются первые портреты. Важное место в этом процессе Ле Гофф отводит постановлению Латеранского собора (1215 г.), утвердившего ежегодную исповедь и тем самым способствовавшего обращению сознания человека внутрь своей личности (с. 58). Был ли Людовик Святой индивидуальностью? И в чем конкретно это выражается? Эти вопросы автор задает не только в отношении самого короля, но и ради постижения средневековой модели индивидуальности. Поэтому в биографию короля автор вводит нравственную категорию выбора. Его жизненный путь, изобиловавший обстоятельствами выбора, помогает историку понять, как конкретно действовали системы норм и ценностей в данную эпоху.

Ле Гофф подчеркивает роль события как в жизни отдельного индивида, так и всего общества. Именно событие порождает ситуацию выбора и в зависимости от этого может стать переломным моментом в их судьбе. Такой была встреча Людовика Святого с монахом-францисканцем по возвращении короля на родину из Святой земли. Отныне он по-новому представляет себе свое предназначение, которое состоит в том, чтобы приуготовлять себя и своих подданных для вечного прославления Бога, быть наместником Христа на земле, создать здесь прообраз рая, установив на долгие времена господство мира и справедливости. Как подчеркивает автор, речь не идет о гордыне, не об осознанном намерении стать святым, а лишь о страстном и добровольном подвиге короля- христианина, стремившегося к осуществлению, жизненному воплощению своего идеала. По убеждению Ле Гоффа, Людовик Святой не разрывается между своим королевским долгом и желанием примкнуть к духовно близкому ему нищенствующему ордену. Напротив, эти устремления настолько слиты, что стали частью менталитета и образовали единый стержень индивидуальности короля, пронизывающий все сферы его практической деятельности (с. 20).

Ле Гофф известен как первооткрыватель социального времени ("время купцов", "время церкви"). Людовик Святой служит автору примером исследования индивидуального времени. Индивидуальное время короля ни для него самого, ни для исследователя не смешивается с временем (эпохой) правления. В него входят компоненты индивидуального использования времени (выбор занятий), его измерения (свечи, солнце, колокола), восприятие периодов жизни (к примеру, до и после болезни). Историк настаивает на том, что следует говорить не о времени, а о временах: время власти, время молитвы, время путешествия и т. п. (с. 23). Каждое из них имеет свои ритмы, свое место в общем потоке жизни короля. В то же время его индивидуальное время помещено в рамки общего социального времени. Людовик Святой - современник конца великого экономического подъема, конца серважа и утверждения городской буржуазии, создания современного феодального государства, триумфа схоластики и утверждения нищенствующих орденов. Ритм этих великих событий по-разному совпадал с ритмом биологического времени короля: его юностью, зрелостью, старостью. Порой они были гармоничны, а порой взаимно противоречили друг другу, порождая ощущение то ускорения, то торможения хода истории (с. 24).

Образ Людовика Святого и его времени выстроен у Ле Гоффа на большом историческом фоне. "Люди, - пишет Ле Гофф, - сыновья своего времени и времени своих отцов" (с. 24). Исходя из этого, он раздвигает хронологические рамки рассматриваемой эпохи, чтобы понять место и роль XIII века. XII век - век Филиппа Августа, деда Людовика IX - созидательный и бунтующий, XIV век - век Филиппа IV Красивого - отмечен великим кризисом "осени Средневековья" (с. 14). XIII век- апогей Средневековья; это бурный, переломный век. Он многое наследует, многое порождает. Применительно к судьбе Людовика Святого прошлое наследуется в виде традиций религиозного и морального воспитания короля, защиты

стр. 169

церкви и следования ее советам, распространения христианства и многого другого, вплоть до имени, которое он унаследовал не только от отца Людовика VIII, но и от Хлодвига (с. 110). Даже предпринятые им крестовые походы в Святую Землю традиционны; это выбор веков, а не личные устремления. Отметим стилистическую особенность: когда автор стремится подчеркнуть вписанность поступков своего персонажа в традиции, он помещает его имя в середину или конец абзаца, чисто графически включая его в контекст эпохи. И, напротив, если речь идет об индивидуальном либо новом по отношению к прошлому, имя Людовика Святого открывает красную строку (например, с. 94). Он стал первым королем, разрешившим инквизиции выносить смертные приговоры, первым королем, причисленным к лику святых, наконец, первым среди Капетингов королем-законодателем.

Монография может служить примером воспроизведения исторической целостности синтеза, включающего в себя события, картину мира, системы ценностей, модели социального поведения. Король-святой - главный, но не единственный персонаж книги. В не меньшей мере усилия автора направлены на воссоздание универсума эпохи, в котором он действует, проявляет себя. Однако сама по себе эпоха не является предметом исследования как такового. Рассматривая человека в эпохе и раскрывая эпоху через человека, Ле Гофф стремится сохранить определенный баланс. На его взгляд, в исторической биографии эпоха значима лишь в той мере, в какой она позволяет осветить самого человека. В монографии и человек, и историческое пространство - тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены. Людовик Святой наследует прошлое, традиции, выступая как своеобразный результат, итог предшествующих эпох. Его - как личность - сформировало историческое пространство. Вместе с тем он его творец, активный преобразователь, участвующий в созидании будущего.

Широки и географические рамки исследования. Они включают в себя и Византию, и исламские княжества, и монгольскую империю. Это необходимо, поскольку Людовик Святой станет одним из главных действующих лиц на мировой исторической арене. Большое место отводится воссозданию менталитета эпохи. Мир, в котором жил и действовал Людовик Святой, не является чем-то внешне чуждым ему, но, напротив, он необходим и интересен тем, как он воспринимается людьми и преломляется в их восприятии.

В реконструкции прошлого автором отводится большая роль воображению, особенно, когда речь идет о воссоздании внутреннего мира человека. Воображение не сводится к выдумыванию, но выступает как присущий сознанию человека опыт расшифровки слова и построения на его основе воображаемой реальности. Этот сложный процесс вживания - от внешнего узнавания до ощущения боли, душевных мук короля - длился, по признанию автора, более десяти лет. Он пишет: "Я не скрываю, что этот Людовик Святой также и "мой" Людовик" (с. 314). Завершая свой труд, Ле Гофф вновь, как и в начале исследования, ставит вопрос: "Существовал ли Людовик Святой?". Автор предлагает читателю выстроить собственный образ и сравнить его с авторским. Историк, считает Ле Гофф, не должен быть судьей в отношении прошлого и не говорить от его имени.

Монография вносит значительный вклад в историческую науку, как с точки зрения конкретного содержания, так и в методологическом плане. В ней использованы достижения многих гуманитарных дисциплин и реализован антропологический подход, при котором человек во всем многообразии проявлений своего бытия становится центром и сутью исторического исследования. В этом труде заметно влияние новой интеллектуальной истории. По широте охвата исторической действительности, наполненности фактами из всех сфер бытия книга приближается к энциклопедии. По сути, это история цивилизации, преломленная в судьбе отдельного человека.

Школа "Анналов" традиционно негативно относится к жанру биографии, не признавая за личностью решающей роли в истории. Однако обращение Ле Гоффа к фигуре Людовика Святого не противоречит концепции "Анналов". По сути - это ее реализация в жанре исторической биографии, то есть на уровне индивида (и в этом - новизна книги), принципа "глобальной" истории, основополагающего для данного направления.

Примечания

1. LE GOFF J. Les intellectuels au Moyen Age. P. 1960; ejusd. Pour un autre Moyen Age. P. 1977; ejusd. La naissance du Purgatoire. P. 1981; ejusd. L'lmaginaire medievale. P. 1985; его же. Цивилизация средневекового Запада. М. 1992.

2. Faire de I'histoire. P. 1986; La nouvelle histoire. P. 1988.

Permanent link to this publication: