Острая дискуссия о том, что представлял собой идеологический комплекс ирландского сепаратизма, получивший название "республика", началась уже в революционный период. Ее эмоциональный накал объяснялся расколом революционной элиты и кровавой гражданской войной. Сторонники Договора обвиняли своих оппонентов в отсутствии четких политических ориентиров и понимания того, что стоит за образом республики ¹.

В современной историографии этот вопрос выглядит не менее драматично. Оценивая ситуацию в исторической науке и отношение современного ирландского общества к этому периоду, М. Хопкинсон писал: "В осознании опасности вызвать бурю расстроенных чувств многие из работ по Войне за независимость и гражданской войне осторожны по тону и ограниченны в предметах обсуждения: удивительно, что период 1919 - 1923 гг. не выступает в качестве гвоздя программы во всей ревизионисткой саге, в противоположность дебатам о Пасхальном восстании. Между тем, нам постоянно рассказывают о том, что политика гражданской войны мертва, но, судя по недавней литературе, история гражданской войны оживает на глазах. В этот самонадеянный период истории Ирландской Республики многие историки проявляют черствость в отношении к республиканизму в революционную эру" ².

Предположение, что Ирландская революция была лишь "вооруженной пропагандой элитарного авангарда, требовавшего власти интерпретировать общую волю", высказал Ч. Тауншенд ³. П. Харт развивает эту же идею: "Ирландская революция не только не привела к социальной трансформации, но даже в перспективе отсутствовала социальная революционная ситуация" ⁴.

Другая проблема - это вопрос о том, какую роль сыграл период 1917- 1919 годов. По мнению некоторых историков, политика 1919 г. не принесла результата. Лишь вооруженное сопротивление вынудило правительство Ллойда Джорджа пойти на переговоры ⁵. В то же время Р. Фостер рассматривает переговоры как плачевный итог вооруженной борьбы республиканцев ⁶. В работах Э. Рампфа, Э. Хэпберна⁷, Р. Инглиша⁸ и М. Хопкинсона⁹ утверждается, что республиканизм имел достаточно сильные социальные стимулы, а Д. Гривз рассматривает Ирландскую революцию как следствие кризиса империалистической политики ¹⁰.

Мельникова Свешана Викторовна - кандидат философских наук. Комсомольск-на-Амуре.

В данной работе предпринята попытка ответить на вопрос, что представляла собой революционная элита, пришедшая к власти после Пасхального восстания, и что такое республика, к установлению которой она стремилась.

Пасхальное восстание навсегда поделило историю Ирландии на до и после. Его главным итогом стало полное разрушение британской гражданской администрации, возглавляемой главным секретарем Замка А. Биррелом и его заместителем М. Натаном. После жестокого подавления Пасхального восстания и введения военного положения британская администрация вступила в полосу хаоса. Общественное мнение, включая даже тех, кто поначалу порицал мятежников, в считанные дни начало пылать гневом по отношению к британцам. На правительство обрушился шквал критики со стороны лидеров Парламентской партии, общественных организаций и представителей церкви с требованием отменить "диктатуру Максвелла", прочно ассоциируемую в глазах большинства ирландцев с расстрелами, арестами и ссылками. Сам генерал Джон Максвелл, обвиняя всех, кроме себя в этой метаморфозе общественного мнения и не понимая ее истинных причин, в июле 1916 г. с горечью заметил: "подрастающее поколение более ожесточенное, чем предыдущее" ¹¹.

Пасхальное восстание решительно покончило со всей предшествовавшей ситуацией. Оно оказало сильное воздействие на национальное самосознание. Множество людей, до этого не подозревавших даже о существовании революционного движения, оказались непосредственно вовлеченными в дальнейшие события. Эрни О'Мейли вспоминал, что до Пасхального восстания он, как и большинство дублинцев, никогда не рассматривал волонтеров всерьез. В разгар восстания он, 18-летний студент-медик, далекий от политики, убежал из дома ночью тайком с приятелем, который прихватил винтовку отца, исключительно из любопытства. Эрни О'Мейли писал об огромном воздействии на сознание своего поколения двух событий - первой мировой войны или, вернее, британской военной пропаганды и вытеснившего ее Пасхального восстания: "Всегда Ирландия, Ирландия, Ирландия: история, легенда, песня, поэма, план. Возможно, и нам выпадет шанс сражаться или умереть. Казалось, что это будет вершиной всего, заманчивой судьбой. Европейская война исчезла в тумане неопределенности" ¹².

Британская расправа над руководством Ирландского республиканского братства (ИРБ) открыла путь к стремительной радикализации революционной элиты и политизации общественной жизни. Причина заключалась в том, что инициатива в сохранившихся революционных организациях перешла к молодежи, лишенной длительного опыта политической борьбы, как фенианские лидеры восстания, Т. Кларк и Ш. МакДермотт, и не питавшей симпатий к либералам, как П. Пирс и Т. МакДонах. Расстрелянные лидеры ИРБ представляли собой политическую группу, ценившую политические маневры, а не только голый "милитаризм". Тем не менее, британские военные власти не уничтожили организационную структуру республиканцев. Массовые высылки в лагеря для интернированных в Англии и Уэльсе не только не помешали быстрой реорганизации, но и способствовали радикализации революционного движения. Инициатором реорганизации ИРБ выступила Кэтлин Кларк при содействии Куман на Бан, женской националистической организации, многие члены которой были также профсоюзными организаторами. Она создала Ассоциацию национальной помощи. Изначальной целью организации была помощь политическим заключенным и лицам, пострадавшим во время Пасхального восстания, но затем ее средства были направлены на подготовку революции. В результате ИРБ была восстановлена. Изоляция политического руководства способствовала формированию военной верхушки революционного движения. Во Фронгоч в Уэльсе были высланы рядовые

участники, в том числе Майкл Коллинз, вокруг которого быстро начала формироваться будущая военная элита, в то время как политическое руководство, включая Имона Де Валеру и Артура Гриффита, оказалось в тюрьме Ридинг. В декабре 1916 г. британское правительство освободило политических заключенных.

Майкл Коллинз родился в Корке в 1890 г. в многодетной семье фермера. В юности уехал в Лондон, где работал клерком в почтовых офисах и банках в период между 1906 и 1916 годами. В Лондоне он присоединился к Гаэльской лиги. Приехав в Дублин, принял участие в восстании, во время которого находился в штабе мятежников в здании дублинского Главпочтамта, но из-за того, что он выполнял скромные функции секретаря, ему удалось избежать расстрела. После освобождения из Фронгоча в декабре 1916 г. Коллинз принял самое активное участие в возрождении структуры революционных организаций. Он обладал личными качествами, способствовавшими его стремительному продвижению в военных кругах, где его положение выходило за рамки формального лидерства. Он сыграл решающую роль в создании службы разведки Ирландской республиканской армии (ИРА), которая нанесла ряд решительных ударов по британской разведывательной сети в Ирландии. Благодаря своей феноменальной памяти, скрупулезности, трудолюбию и умению располагать к себе людей, Коллинз создал центр по планированию операций, привлекая единомышленников по всей стране. Используя свои лондонские связи, он установил нужные контакты для снабжения ИРА оружием ¹³.

В свою очередь, Имон де Валера быстро завоевал доминирующую роль в ирландской политике. Он родился в Нью-Йорке в 1882 г., его отец был кубинцем испанского происхождения, мать иммигранткой из Ирландии. Воспитанием Имона занимались его бабушка и дедушка, проживавшие в графстве Лимерик. Де Валера стал учителем математики. Присоединившись к Гаэльской лиге, он вступил в Организацию волонтеров. В качестве командира батальона на мельнице Болланда Де Валера принимал участие в Пасхальном восстании. Будучи приговоренным к смерти, он избежал расстрела по неизвестным причинам, как, впрочем, и другой уцелевший командир батальона Томас Эш. Де Валера начал стремительно набирать вес в политических организациях благодаря личному обаянию и дипломатическому таланту. Поражение восстания привело его к мысли о необходимости политической борьбы за независимость Ирландии. Другой аспект его мировоззрения заключался в острой неприязни к Британии, которую он сохранил на всю жизнь, и которая не раз отражалась на его политических решениях уже в более позднее время. Де Валера, благодаря способности лавировать, добился временного преодоления противоречий между радикальными республиканцами, в основном представленными военными лидерами, и более умеренными кругами, такими как Артур Гриффит и его сторонники ¹⁴.

Новое революционное поколение не просто сформировалось под влиянием самопожертвования лидеров Пасхального восстания, но и отличалось готовностью выступать в роли политических мучеников. Переняв страсть к трагизму от старших поколений, для которых это понятие означало скорее эстетическую установку, нежели руководство к действиям, значительная часть участников событий 1919 - 1923 гг., родившаяся на рубеже веков, воспринимала "трагизм" ирландской истории как неизбежную данность, поэтому смерть во имя свободы Ирландии рассматривалась ими как естественное историческое следствие. Мартин Уолтон, примкнувший к волонтерам в 15-летнем возрасте, который во время восстания был связным между разбросанными по Дублину соединениями повстанцев, вспоминал: "С раннего детства я слышал истории и песни о жестоком угнетении, которому мы подвергаемся,...я стремился пойти по стопам мятежников 1798 г. и фениев....Мой отец был членом ИРБ...и он всегда отстаивал свои принципы. Конечно, каждый год

мы вспоминали храбрых фениев, которые умерли, или людей, подобных "манчестерским мученикам", которые были варварски повешены...Я верил нашему великому поэту Томасу Муру, потому что в то ужасное столетие его песни...ободряли дух..., помню, я воспитывал в себе безразличие к веревке палача. Я никогда не ждал ничего другого" ¹⁵. Подобная установка исторического сознания, явившаяся эффективным средством преодоления страха перед возможностью насильственной смерти, позволила революционной элите продолжать борьбу, невзирая на политику репрессий.

Новое поколение было еще менее способно к достижению компромисса, чем их предшественники, не говоря о том, что идеологическая терпимость не входила в число его добродетелей. Майкл Брэннан, 20-летний активист ИРБ на момент Пасхального восстания, безуспешно пытавшийся заставить умеренное руководство волонтеров в Лимерике поддержать повстанцев в Голуэй, по возвращении из Ридинга, одного из лагерей для интернированных, застал "обновленную" Ирландию и недовольство умеренным руководством. Он писал: "Я увидел бурный энтузиазм в поддержку нашего движения. Лидеры 1916 г. ставились выше, чем наши герои "98", "48" и "67"...Это было удивительно, но очевидно, что Восстание уже изменило народ... В Лимерике я обнаружил сильное раздражение против местных лидеров, больше за то, что они сдали оружие, чем за то, что они не сражались" ¹⁶.

Радикальная молодежь рвалась в бой и рассматривала всякое проявление сдержанности во взглядах как трусость или предательство. В результате, все политические группы и лидеры, не связанные с Пасхальным восстанием или отказавшиеся от участия в нем даже по объективным обстоятельствам, лишились прежнего влияния. Та же тенденция проявилась даже на Севере, где в патриотическом рвении радикальная молодежь рассматривала вполне разумное решение Дениса МакКаллоха не предпринимать в Белфасте никаких действий на Пасхальной неделе как проявление трусости. В частности Роджер МакКорли, происходивший из семьи с давними республиканскими традициями (его прапрадедом был легендарный герой Восстания 1798 г. Рори МакКорли), - будущий офицер Белфастской бригады - в 1916 г. 15-и лет от роду, просто кипел от негодования, заяв, выражая всеобщее разочарование, царившее в этой среде: "Я чувствую, что несколько решительных мужчин могли бы предпринять меры, которые вынудили бы большую часть британского гарнизона, если не весь, остаться в Белфасте. Из этого пункта и проистекает мое презрение к трусости на войне" ¹⁷.

Канун первой мировой войны - время, на которое пришлось отрочество и юность большинства будущих участников событий 1917 - 1923 гг., стало временем агрессивной британской военной пропаганды, окончания Бурской войны, создания лиги Шин Фейн, расцвета романтизма Гэльской лиги, республиканских постановок Уильяма Б. Йетса и леди Августы Грэгори и празднований исторических дат, связанных с героями и мучениками республиканизма, ежегодно организуемых ИРБ и Клан на Гэлом. "Тодд" Эндрюс, вспоминая время своего детства, писал, что английские газеты постоянно твердили о "германской угрозе". Его политическое сознание сформировалось под воздействием курса истории Ирландии, преподававшегося в школе Христианских братьев, двух романов фенианских авторов П. Шихэна и Ч. Кикхэма, отразивших меланхолический образ ирландской деревни и романтизирующих ирландскую революционную традицию, а также его наставника

- активиста Гэльской Лиги и Шин Фейн Эдварда Уилсона - непримиримого критика Британской империи ¹⁸.

В идеологической войне за умы ирландцев между Британской империей и революционными организациями, проводившими активную пропагандистскую и просветительскую деятельность в период, предшествовавший и последующий за Пасхальным восстанием, последние одержали решительную

победу. В частности, сильное влияние на радикальную молодежь оказали речи Патрика Пирса. "Тодд" Эндрюс описывал магнетизм Пирса, который позволил революционным организациям привлечь новых сторонников: "Она (патриотическая риторика Пирса. - СМ.) пробуждала страсть, последствия которой, возможно, Пирс и хотел вызвать, но не мог предвидеть...Я выучил наизусть его речь на похоронах О'Донована Россы и не пропускал ни одного митинга в районе графства Дублин, где было объявлено, что он будет выступать с речью" ¹⁹. Сестра Кевина О'Хиггинса, Кэтлин, также вспоминала, что ее брат находился под сильным впечатлением от речи Пирса на похоронах О'Донована Россы ²⁰. Лайем Меллоуз, по свидетельству его брата Фредерика, впервые оказался вовлеченным в республиканское движение под влиянием антиимпериалистических передовиц редактора газеты Балмера Хобсона в фенианской газете "Irish Freedom" осенью 1911 года ²¹.

Эти культурные тенденции играли решающую роль в становлении сознания революционного поколения. Среди выпускников школ Христианских братьев, где учились представители католического среднего класса и, отчасти, рабочего, отмечался очень высокий процент тех, кто принимал активное участие в Пасхальном восстании и революции. Особенно в этом отношении выделяется школа О'Коннелл на Норт Серкьюлар Роуд - 125 ее бывших учеников стали участниками Пасхального восстания. Выдающиеся идеологи сепаратизма Эрни О'Мейли и Кевин О'Хиггинс также окончили школы Христианских братьев. Четверо из десяти волонтеров ИРА, повешенных британцами в разгар войны за независимость, - Кевин Барри, ставший одним из самых любимых героев войны, его друг Фрэнк Флад, Патрик Дойл, Томас Брайен - учились в школах Христианских братьев. Столь необычная статистика объясняется особенностями учебных программ по истории и ирландскому языку, направленных на формирование патриотических чувств и самодисциплины. Христианские братья рассматривали обучение языку как средство воспитания в учениках самоуважения и патриотизма. Образовательные усилия христианских братьев накладывались на классовое сознание ирландского католического среднего класса, испытывавшего неуверенность и недовольство своим социальным статусом. Все это способствовало формированию хорошо образованной молодежи, составившей основу революционного движения ²².

Среди социальных стимулов и условий, не только вызвавших к жизни возрождение республиканской идеологии, но и сформировавших противоречивый взгляд республиканцев на комплекс социальных проблем ирландского общества, были обострившиеся к началу XX в. социальные противоречия. Начало первой мировой войны привело к резкому росту недовольства британским режимом среди широких слоев населения. Вывоз продовольствия и, прежде всего, сельскохозяйственных товаров, необходимых для обеспечения армии, вызвал рост цен на продовольствие в стране, особенно сильно отразившийся на низших слоях населения. С началом войны британское правительство установило контроль над железнодорожными и морскими перевозками и фиксированные цены на некоторые товары ирландского производства, что вынудило многих ирландских производителей экспортировать товары по ценам ниже, чем у их английских конкурентов, что отчасти объяснялось господством британского промышленного лобби. Другой стороной проблемы была стремительная инфляция цен. Аналогичная ситуация наблюдалась в области военных правительственных контрактов, которые неизменно отдавались британским фирмам, даже, если они выполняли заказ в Ирландии ²³.

Рабочее движение страдало от внутренних противоречий и раскола после забастовок 1907 и 1913 гг., последовавшего за ними локаута и Пасхального восстания, вызвавшего неоднозначную реакцию в кругах социалистов. Предвидя критику со стороны коллег по партии, 9 мая Джеймс Коннолли заметил:

"Они никогда не поймут, почему я оказался здесь. Они все забудут, что я ирландец"²⁴. Невосполнимой потерей обернулась гибель Джеймса Коннолли и других лидеров социалистов (Майкл Моллин, Ричард О'Кэрролл, Уильям Патридж, Шон Коннолли, Пэдэр Макин и др.). Британское правительство арестовало почти всех дублинских профсоюзных лидеров, которые проявляли симпатии к республиканизму (Уильям О'Брайен, Томас Форан, Патрик Дейли и др.). Лидеры дублинских социалистов, хотя и симпатизировали республиканизму, видели свою главную задачу в восстановлении профсоюзного движения ²⁵. Рабочее движение даже в таком расколотом и лишенном собственных харизматических лидеров виде представляло грозную силу.

Аграрная экономика Ирландии ориентировалась на экспорт сельскохозяйственных товаров, прежде всего скотоводства. В числе основных проблем ирландской деревни были плохая техническая оснащенность хозяйств, нехватка земли, низкая товарность производства в сочетании с натуральным обменом, существование системы rundale (когда арендатор обрабатывает несколько полос земли, находящихся в различных местах), спекулятивная борьба за передел пастбищных земель крупных скотоводческих ферм. Попытки аграрных реформ, предпринимавшиеся британским правительством, свелись к изменению юридического статуса арендаторов и превращению их во владельцев той же земли, которую они арендовали, на основе выкупа земли у помещиков при государственном субсидировании, но перечисленные проблемы остались. Однако, первая мировая война свела на нет даже эти усилия британского кабинета, поскольку на период войны государство приостановило выплату субсидий. Кроме того, война резко сократила число эмигрантов, увеличив социальное напряжение, порожденное нехваткой земли и безработицей.

Католический средний класс, лишенный политических прав, также питал неприязнь к режиму, после Пасхального восстания переросшую в ненависть. Таким образом, раздираемое социальными противоречиями и недовольством общество искало способ решения своих проблем. Воскрешение идеи национальной независимости в рамках республики привело к новым надеждам, которые разные группы и классы, недовольные имперским режимом, связывали с революционным движением.

В исторической науке утвердилось убеждение, что подавляющее число участников революционных событий были выходцами из среднего класса или мелкой буржуазии. Этот вывод, хотя и со многими оговорками, верен в отношении части революционной элиты, но не применим к подавляющему числу участников движения. Каждый регион Ирландии имел специфический социальный конфликт, отличавшийся от других даже в том случае, если причины конфликта были идентичны. Многие представители революционного поколения и революционной элиты, в том числе, имели аграрные корни и помнили о своей связи с миром ирландской деревни. Каждая группа имела собственные претензии к имперскому режиму, она по-своему понимала "республику", которую отстаивал республиканизм, и рассчитывала на свой результат, участвуя в этом блоке.

В традиционных аграрных областях, таких как Корк, Клэр, Мейо или Лонгфорд, среди участников революционного движения преобладали сыновья фермеров, сельскохозяйственные рабочие и мелкие фермеры, между которыми зачастую отсутствовали четкие различия. Нескончаемая аграрная война между мелкими фермерами и безземельными против крупных скотоводческих ферм за передел пастбищной земли никогда не прекращалась. Эти группы представляли различные идеологические направления. Очевидно, что крупных фермеров отличал больший консерватизм. Аграрная война была одним из типов социального конфликта, в который участники революционного движения активно вмешивались.

Положение сезонных рабочих отличалось от тех, у кого была работа. Учитывая специфику промышленной инфраструктуры Дублина, эта группа была многочислена в столице Южной Ирландии. Таким образом, подъем рабочего движения в начале XX в. и вовлеченность рабочих в события 1918- 1919 гг. создавали второй тип социального конфликта с собственным идеологическим компонентом и психологией участников.

Напрямую с проблемами рабочего движения и республиканизмом был связан сектантский конфликт в Ольстере, особенно в Белфасте, где обострившаяся конкуренция между двумя этническими сообществами с почти сословным сознанием и преобладанием религиозно-политического компонента в национальной идентичности, приводили к сезонным вспышкам насилия, анархии и погромам. С началом Ирландской революции Ольстер захлестнула волна насилия. Главными участниками сезонных беспорядков были рабочие, а изгнания рабочих-католиков с многих промышленных предприятий Белфаста привело к росту безработицы и непосредственному вовлечению этой группы в революционный процесс. Многие из изгнанных рабочих-католиков Белфаста пополнили ряды ИРА.

Кроме того, блок находился в зависимости от поддержки национальной буржуазии, а также либеральных буржуазных кругов США, основу которых составляла курируемая Клан на Гэлом Организация Друзей Ирландской Свободы (FOIF). Организацию возглавляли Джон Девой, ветеран фенианского движения, Дэниэл Ф. Кохэлэн и Джозеф МакГэрэти ²⁶. Во время поездок в США Де Валера и Меллоуз активно сотрудничали с Клан на Гэлом через эту организацию. Дж. МакГэрэти вплоть до середины 30-х гг. XX в. был лучшим другом Де Валеры, поддерживая его и радикальных республиканцев в самые трудные годы гражданской войны. Лишь после 1933 г. их отношения начали портиться. Причиной стало расхождение во взглядах на радикальную оппозицию ИРА, а затем и на диверсионно-террористическую кампанию ИРА в Англии, которую Де Валера не поддерживал. Окончательному разрыву способствовал инцидент 1936 г., когда случайной жертвой перестрелки между полицией Свободного государства и ИРА в Феникс-парке стал младший сын Де Валеры ²⁷.

Таким образом, революционное движение в организационном смысле представляло собой политический блок, состоявший из аграрных слоев со всем комплексом внутренних противоречий, низших слоев среднего класса и малочисленного рабочего класса. Они составили большинство участников милитаризированной организации волонтеров, для которых основой для объединения стали идеи 1916 г. и, прежде всего, идея республики, воспринимавшаяся не просто как проект идеологии, но скорее как образ национальной идентичности, противостоящий всему, что связано с имперским прошлым. Эрни О'Мейли, осмысливая свои мотивы участия в событиях 1917 - 1923 гг., писал: "Я дал клятву верности бесспорному идеалу свободы, воплощенному в Ирландской республике. Хотя она существовала лишь в умах, я сражался против Британской империи в защиту этой Республики, против ирландцев из Королевской полиции, против англичан из британской армии и ирландцев из армии Свободного государства. Для меня они олицетворяли ту же самую систему, которая подрывала духовную основу государственности и задерживала наше развитие..." ²⁸.

К 1917 г. единственной уцелевшей легальной политической организацией, ставившей цель полной независимости от Британии, стала преобразившаяся Шин Фейн. Партия, созданная Артуром Грифитом, уступившим свое место партийного лидера Имону Де Валере, подверглась решительной реорганизации. Теперь на месте старой Шин Фейн была создана широкая коалиция, объединившая различные элементы оставшейся политической картины. Если организация волонтеров состояла сплошь из молодежи, чей

возраст редко превышал границы 18-30 лет, то Шин Фейн объединила политиков, склонных к дипломатическим маневрам. В 1917 г. волонтеры провели собрание и восстановили Национальный Исполнительный Совет, а затем, созвав Конвент, объединили военную и политическую власть и поставили во главе Де Валеру, который занимал посты президента партии Шин Фейн (с 25 октября 1917 г.) и президента Организации Волонтеров (с 19 ноября 1917 г.). С мая 1918 по февраль 1919 г. Де Валера сидел в тюрьме, но его соратники по борьбе никогда не оспаривали его политическое лидерство. В 1918 г. была создана штаб-квартира волонтеров, которую возглавил Ричард Мэлкэхи, назначенный начальником штаба. Майкл Коллинз, в свою очередь, занял пост директора организации. Несмотря на наличие штаб-квартиры, ирландские условия не позволяли ей выступать в качестве единого координационного центра, и вся инициатива перешла в руки местных военных лидеров ИРА.

Несмотря на структурную реорганизацию и восстановление революционного движения, не. все ирландские общественные организации в 1917 г. были готовы одобрить революционный путь освобождения Ирландии. В частности духовенство заняло двойственную позицию по отношению к национальному движению. Оно осудило британский террор, но и насильственные методы волонтеров не вызывали его одобрения ²⁹.

Более последовательными критиками нежели иерархи церкви оказались лидеры социалистов. Они смотрели с недоверием на попытки Шин Фейн использовать рабочее движение в интересах республиканского дела. Не беспочвенно они полагали, что руководство революционного движения не собирается пренебрегать интересами капитала. Действительно, провинциальные клубы Шин Фейн находились в зависимости от поддержки национальной буржуазии. Весь 1917 г. и часть 1918 г. стали временем борьбы между руководством социалистов и Шин Фейн за поддержку немногочисленного рабочего класса, что привело к взаимной критике. Публицисты Лейбористской партии обвиняли Шин Фейн в стремлении прикрыть свою буржуазную сущность идеями патриотизма и национальной свободы. Так автор одного из памфлетов подверг острой критике социально-экономическую программу Артура Гриффита. Он настаивал, что, хотя Гриффит критикует английский капитализм, но восхваляет германский и американский, а "освобождение", подобное венгерскому, выгодно лишь буржуазии, борющейся за новые рынки, но оно ничего не дает рабочим, продолжающим прозябать в нищете во всех тех странах, которыми Гриффит восхищается. "Шин Фейн - это восстание ирландского коммерческого класса против лендлордов и правительства, которое действует в ущерб промышленным капиталистам...Свободная Венгрия и свободная Италия для рабочего класса ничто ... Ирландская республика шинфейнеров лишь копия Франции и Америки, где год за годом капиталисты выжимают прибыли из беззащитных рабочих...Свобода, которую имеет в виду Шин Фейн, - свобода для одного класса собственников - несет с собой в зародыше тягостное рабство для большинства, лишенного собственности. Такие душещипательные фразы как "национальность", "патриотизм" и "равенство нации среди наций" используются, чтобы мы закрыли глаза на реальные проблемы" ³⁰. Аналогичный тон имели другие публикации. Например, газета социалистов "Irish Opinion" ("Ирландское мнение") в нескольких номерах подвергла критике публикации Шин Фейн за неопределенность доктрин, которые были одинаково хороши и для марксистов, и для иерархов церкви. По мнению газеты, Шин Фейн присвоила себе монопольное право интерпретировать идеи Пасхального восстания, но, в действительности, отстаивала существующие нищенские зарплаты рабочих ³¹.

В свою очередь лидеры и публицисты Шин Фейн заявляли, что Шин Фейн - это общенациональное движение, а не партия, выражающая интере-

сы отдельного класса. Они призывали рабочих отложить их социальные запросы до момента достижения Ирландией независимости, поскольку полагали, что решение социального вопроса невозможно в условиях имперского режима и отсутствия народного суверенитета. Критика социалистов не совсем верно отражала сущность социальной позиции Шин Фейн, руководство которой было обречено на поиски компромиссов между различными группами и классами, чтобы добиться своей главной цели - независимости Ирландии. Другой стороной проблемы было то, что, даже, при желании решить социальный вопрос, политические и экономические условия Ирландии той эпохи не позволяли этого сделать, что прекрасно осознавало руководство Шин Фейн.

Сближению социалистов и Шин Фейн способствовала угроза военного призыва, поскольку продолжение первой мировой войны становилось все более проблематичным для британского кабинета, как в связи с обострением социальных проблем, так и в связи с недостатком живой силы, которую можно было бы истреблять на европейских и африканских фронтах. Военный набор становился все более проблематичным. Весной 1917 г. британский кабинет издал декрет, согласно которому мужчинам в возрасте от 16 до 62 лет было запрещено занимать вакантные места на гражданской службе. 16 апреля 1918 г. вступил в силу закон о призыве, который распространялся и на Ирландию, несмотря на протесты Парламентской партии. В результате 18 апреля в Мэншэн-хауз состоялась конференция, на которой присутствовали представители Шин Фейн, Лейбористской партии, Парламентской партии, Лиги "за Ирландию" Уильяма О'Брайена и независимые члены парламента. Конференция осудила закон о призыве и разработала меры сопротивления. Конгресс профсоюзов поддержал решение ирландской Лейбористской партии организовать всеобщую 24-х часовую забастовку в знак протеста против политики правительства. За исключением Белфаста всеобщая забастовка 23 апреля, ставшая первой всеобщей забастовкой в Западной Европе, парализовала всю экономическую жизнь в стране и продемонстрировала огромный потенциал рабочего движения ³².

События 1918 - 1919 гг. привели к консолидации революционного движения и определению его политических целей, без которых противоречивый блок не смог бы долго продержаться. Важнейшую роль сыграла победа Шин Фейн на всеобщих декабрьских выборах 1918 г. в Вестминстерский парламент, давшая возможность реализовать на практике политическую стратегию Артура Гриффита. Эта победа стала возможна благодаря широкой поддержке, которую оказали Шин Фейн различные общественные группы и организации. В то время, как лидеры лейбористов не выработали четкой позиции по национальному вопросу, рабочие, которые не приняли во внимание критику своего руководства, проявили солидарность с Шин Фейн в национальном вопросе. Причиной, побудившей лейбористов сотрудничать с Шин Фейн, стало запоздалое признание утраты традиционной поддержки рабочих ³³. В результате, на конгрессе Лейбористской партии было принято решение отказаться от участия в выборах в надежде вернуть потерянное влияние.

Разнородная коалиция Шин Фейн, завоевавшая 73 места против 26 мест юнионистов и 6 мест Парламентской партии, объявила бойкот Вестминстерскому парламенту и провозгласила себя Дойл Эрин - Ассамблеей Ирландии, то есть революционным правительством Ирландии в подполье. Таким образом, вновь образованный Дойл стал однопартийным.

На первом же собрании Дойла, 21 января 1919 г. в здании Мэншен-Хаус в Дублине, были выработаны основные программные документы Ирландской революции - "Декларация независимости", объявившая Ирландию республикой, "Послание свободным народам мира", отражавшее программу дипломатической борьбы за признание независимости Ирландии, и

"Демократическая программа" Шин Фейн. Создателем "Демократической программы" выступил лидер социалистов Томас Джонстон. Программа была принята с поправками, которые смягчали радикальный тон Т. Джонсона. По мнению Шона О'Фаолейна, она представляла собой лишь ни к чему никого не обязывающее благое пожелание ³⁴.

Очевидно, что социал-демократический и либеральный тон этих программных документов отвечал требованиям тех социальных групп и классов, которые составили этот блок, но едва ли имели реальные возможности и условия для претворения в жизнь провозглашенных ими принципов. Уже 11 апреля 1919 г. Де Валера заявил, что Демократическая программа предполагает другие условия, отличающиеся от тех, в которых находится правительство, и социальный вопрос не может быть решен незамедлительно, пока "враг находится у ворот" ³⁵. В свою очередь республиканцы были заинтересованы в сотрудничестве с социалистами не меньше. Кроме того, что рабочие оказали Шин Фейн поддержку и многие были активистами революционных организаций, лидеры Дойла добивались международного признания и не могли пренебречь социалистами с их широкими международными связями. Аналогичным образом обстояло дело с идеями парламентаризма и гарантиями прав и свобод личности, поскольку поездки Де Валеры и его коллег в США имели целью завоевать поддержку американского общественного мнения.

В феврале 1919 г. Майкл Коллинз и Гарри Болланд разработали план побега из тюрьмы для Де Валеры и успешно осуществили его. В апреле был сформирован Совет Министров, который возглавил Де Валера, заняв пост Президента Совета Министров. Почти параллельно с образованием Дойл Эрин на Юге Ирландии начался вооруженный мятеж, основой которого стала организация волонтеров, контролируемая остатками ИРБ. Однако, аморфность политических институтов Дойл Эрин и отсутствие в их руках реальной власти в силу того, что большинство членов революционного правительства находилось на нелегальном положении, фактически привело к тому, что вся полнота власти на местах сосредоточилась в руках местных лидеров ИРА, которые в еще меньшей степени, чем политическое крыло движения, отличались либерализмом. Надежды Де Валеры, как и Артура Гриффита, на политические методы борьбы, прежде всего, через признание международных организаций, не оправдались. Почти 18-месячное пребывание Де Валеры в США привело к росту симпатий американского общественного мнения и некоторых конгрессменов, но его эффективность по прежнему ограничивалась финансовой и моральной помощью ирландскому революционному движению. Безуспешные попытки апеллировать к Парижской мирной конференции с требованием дипломатическим путем добиться признания независимости Ирландии, предпринятые Дойлом, не увенчались успехом. Возможности финансирования у теневого правительства, тем более, были более чем скромными и сводились к традиционным методам сбора средств через провинциальные клубы Шин Фейн, изобретательности Майкла Коллинза, ставшего министром финансов Дойна, к сбору займов у состоятельной части сторонников движения и сумме, собранной ирландской делегацией в Америке. Очевидно, что подпольное правительство, лишенное нормального финансирования, едва ли было в состоянии претворить в жизнь социальные обещания, провозглашенные "Демократической программой" Шин Фейн.

Тем не менее, рабочие, по сути дела, пожертвовав своими социальными интересами, внесли свой вклад в дело борьбы за независимость Ирландии. Лидеры профсоюзов во главе с Уильямом О'Брайеном активно поддерживали волонтеров, навлекая на себя репрессии со стороны британской администрации, которые последовали вслед за эскалацией конфликта: британские военные, не имея возможности рассчитаться с республиканцами, убивали рабочих и членов профсоюзов, жгли их дома и устраивали набеги на офисы

профсоюзных организаций. Кульминацией британской кампании против профсоюзов стали аресты лидеров Ирландского профсоюза работников транспорта и неквалифицированных рабочих, включая У. О'Брайена и К. О'Шэннона, и захват Либерти-холла в ноябре 1920 года ³⁶. Главный печатный орган профсоюзов "Watchword of Labour" определял британский режим как военную диктатуру. Газета писала о причинах неудачного покушения, организованного ИРА на вице-короля Ирландии лорда Френча в декабре 1919 г.: "Удивительно не то, что это покушение было организовано, а то, что оно не было организовано ранее... Потому что, терпение, которое демонстрировал народ Ирландии в этом отвратительном царстве террора и репрессий...удивит каждого мыслящего человека" ³⁷. Именно характер британского режима способствовал дальнейшему сближению рабочего движения с республиканизмом.

В апреле 1919 г. профсоюзы Лимерика организовали 12-дневную всеобщую забастовку, протестуя против объявления города специальной военной зоной британскими властями. Самым значимым вкладом стала забастовка 1920 г. рабочих-докеров и железнодорожников, отказавшихся перевозить амуницию и британские войска по территории Ирландии. Эта забастовка резко усилила хаос в британской военной администрации и подорвала боеспособность британской армии, сильно зависящей от коммуникаций. В апреле 1920 г. профсоюзы организовали 2-дневную всеобщую забастовку с требованием освободить политических заключенных, начавших голодовку в тюрьме Маунтджой.

Очевидно, что стихийный переход политической борьбы в военное русло и постепенная эскалация конфликта означали конец недолгого "конституционного" период в истории Ирландской революции. С мая 1919 г. волонтеры были преобразованы в Ирландскую Республиканскую Армию и обязаны были приносить клятву верности республике. Хотя номинальным главой волонтеров был Имон Де Валера, но фактически армейское руководство, возглавляемое Майклом Коллинзом, не обсуждало детали своих действий с политическим руководством в лице революционного правительства. Сразу же наметилась почва для соперничества между Де Валерой и Коллинзом. Последний хотя и признавал формальный примат политического руководства, но питал тайное чувство превосходства над "политиканами". Примерно так же на вещи смотрел почти весь высший командный состав ИРА, как на уровне командиров дивизий, так и штаб-квартиры, которая к тому же почти сплошь состояла из членов ИРБ, унаследовавших недоверие к легальным методам политической борьбы. Внутри военного руководства также имелись свои противоречия. Постоянные разногласия Коллинза с Кэтелом Бру и Остином Стэком, раздраженных его чрезмерным влиянием, вели их к сближению с И. Де Валерой. Таким образом, уже в начале революции сложился недостаток взаимопонимания и взаимодействия, а то и полное отсутствие контроля со стороны политической элиты над военной.

Однако, сколь ничтожными не были бы социальные достижения подпольного правительства и сколь безуспешными не казались бы попытки добиться признания независимости Ирландии дипломатическим путем, достижения этого короткого периода состояли в другом. Главной причиной, по которой ирландское общество, включая рабочих, выказало абсолютное доверие республиканцам, стала надежда на иную судьбу в другой стране, которой большинство людей в Ирландии всегда были лишены. Судьбы, которую выбрал себе каждый человек, а не правительство "великой" империи. Дойл Эрин воплощала абсолютный идеал революционного поколения - республику, с которой оно себя идентифицировало. На протяжении всей революции республиканская пресса и лидеры неустанно повторяли, что главной целью их борьбы является освобождение Ирландии от "британской оккупации", а зна-

чит и свержение существовавшего политического режима, который даже по своим внешним признакам мало напоминал демократию.

Ирландия управлялась иерархически организованным чиновничьим аппаратом, назначавшимся сверху, и опиравшимся на полицию и армию. Главным союзником этого режима было юнионистское меньшинство, представленное, главным образом, выходцами из помещичьих кругов Юга, частью крупных промышленников Севера и протестантским сообществом, которое в целом не составляло большинства населения Ирландии. Впрочем, Ольстер тоже жаждал независимости, как от Лондона, так и от Дублина и уже начал бороться за нее. Таким образом, британский режим представлял собой разновидность военно-бюрократического диктаторского режима. Он вызывал ненависть революционной элиты. Вместе с ненавистью к Британской империи, Замку, полиции и армии, олицетворявшими этот режим, революционная молодежь питала ненависть и к британскому традиционному либерализму, ассоциировавшемуся в ее сознании с антидемократической властью. Революционная элита прекрасно осознавала лицемерие и эфемерность британской либеральной вывески. Однако, тот, кто ненавидит диктатуру, едва ли сам будет стремиться стать диктатором. Поэтому альтернативу британскому военно-бюрократическому режиму участники событий 1917 - 1923 гг. видели в республике. Республиканская идеология апеллировала к принципу народного суверенитета. Ее идеологи противопоставляли республику, которая основана на согласии народа, и британский режим, опирающийся на армию и попирающий гражданские права ³⁸.

Период 1917 - 1919 гг. стал важнейшим этапом Ирландской революции, приведшим к консолидации общественного мнения по вопросу независимости Ирландии и позволившим революционным организациям выработать политическую стратегию, которая была направлена на достижение компромисса между различными социальными группами. Недостатки подобной стратегии проявились позднее и вылились в трагические события раскола революционной элиты и гражданской войны. Они отражали противоречивую классовую сущность революционного движения. Тем не менее, утопический проект был ориентирован скорее на отдаленную перспективу. Система Дойла стала основой для построения республиканского режима. Она воплощала в себе республику и представления об общественном устройстве и будущем Ирландии так, как ее понимала революционная элита. Однако, демократия видилась им не как компромисс между различными точками зрения и права человека, а прежде всего как воля большинства, поэтому революционное поколение ассоциировало себя прежде всего с угнетенным большинством.

В период рубежа 10-х - 20-х гг. XX в. идеи республиканизма получили самое широкое распространение, в результате в события этих лет оказалось вовлечено почти все население Ирландии. Ирландская революция представляла собой мятеж личности против власти традиций, против убогого прозябания в духовной косности и социальной нищете. Знамя этого мятежа подняла ирландская молодежь, увлекая за собой все общество. Революция подарила тысячам людей надежду на будущее, которого они были лишены. Мятежная молодежь бежала от всего того, что связывало предыдущие поколения с имперским прошлым.

Какой бы утопической не казалась идея республики историкам и сколько бы не критиковали они оторванность республиканских доктрин от жизни, аграрный утопизм и отсутствие социалистического чувства в революционной идеологии, невозможно отрицать, что именно эта республиканская утопия обновила Ирландию и подарила ей надежду. Не имеет значения насколько продуманным и рациональным был республиканский проект, важнее другое - у тысяч людей появилось желание порвать со своей привычной жизнью, со всем, что связывало личность со старыми культурными традициями.

Примечания

1. O'HEGARTY P. S. The Victory of Sinn Fein. Dublin. 1924, p. 8 - 9, 109 - 111.

2. HOPKINSON M. The Irish War of Independence. Montreal-Kingston. 2004, p. 18.

3. TOWNSHEND Ch. Political Violence in Ireland. Government and Resistance since. 1848. Oxford. 1988, p. 312, 338 - 339.

4. HART P. Definition: Defining the Irish Revolution. The Revolution in Ireland 1913 - 1923. London. 2002, p. 27 - 30

5. HOPKINSON M. Op. cit., p. 177.

6. FOSTER R. F. Modern Ireland 1600 - 1972. London. 1989, p. 509.

7. RUMPF E., HEPBURN A.C. Nationalism and Socialism in Twentieth-century Ireland. Liverpool. 1977.

8. ENGLISH R. Radicals and the Republic. Socialist Republicanism in the Irish Free State 1925- 1937. Oxford. 1994.

9. HOPKINSON M. Op. cit.

10. GREAVES С D. Liam Mellows and the Irish Revolution. Belfast-London. 2004, p. 28 - 29, 192.

11. Цит. по: BARTON B. The Secret Court Martial Records of the Easter Rising. Gloucestershire, p. 106.

12. O'MALLEY E. On Another Man's Wound. A Personal History of Ireland's War of Independence. Boulder-Colorado. 1999, p. 48.

13. COOGAN T. P. Michael Collins. London. 1990, p. 58 - 85.

14. DWYER T.R. De Valera: the Man and the Myth. Dublin. 1992, p. 16 - 29.

15. CURIOUS JOURNEY. An Oral History of Ireland's Unfinished Revolution. London.1982, p. 11 - 12.

16. BRENNAN M. The War at Clare 1911 - 1921. Personal Memoirs of the Irish War of Independence. Dublin. 1980, p. 20 - 21. '

17. Цит. по: LYNCH R. The Northern Division and the Early Years of Partition 1920 - 1922. Dublin. 2006, p. 14.

18. ANDREWS C. S. Dublin Made Me: An Autobiography. Dublin. 2008, p. 59 - 63.

19. ANDREWS C. S. Op. cit., p. 85 - 86.

20. MACCARTHY J. Kevin O'Higgins. Builder of the Irish State. Dublin-Portland. 2006, p. 3.

21. GREAVES C. D. Op. cit., p. 39 - 40.

22. O'HERLIHY D. To the Cause of Liberality: A History of the O'Connell Schools and the Christian Brothers, North Richmond Street. Dublin. 1995, p. 53 - 54.

23. Статистику см.: GREAVES C. D. Op. cit., p. 104, 106 - 110.

24. Цит по: GREAVES C. D. The Life and Times of James Connolly. London. 1961, p. 338.

25. MITCHELL A. Labour in Irish Politics. The Irish Labour Movement in an Age of Revolution. New York. 1974, p. 72 - 73.

26. Documents relative to the Sinn Fein Movement (Cmd. 1108). London. 1921, p. 9.

27. CRONIN S. The MacGarrity Papers. Tralee. 1972, p. 160 - 161.

28. O'MALLEY E. The Singing Flame. Dublin. 1979, p. 214.

29. HOPKINSON M. Op. cit, p. 17.

30. RUSSELL Ch. Should the workers of Ireland support Sinn Fein? Dublin.1918, p. 11 - 15.

31. Irish Opinion. 9, 16.111.1918.

32. WELLS W. B., MARLOWE N. The Irish convention and Sinn Fein. New York. 1918, p. 153 - 154.

33. MITCHELL A. Op. cit., p. 102.

34. Мнение Ш. О'Фаолейна см.: HOPKINSON M. Green against Green. Dublin. 2004, p. 46.

35. Dail Eireann Debate. 11.IV.1919, § 78.

36. FITZPATRICK D. Politics and Irish Life 1913 - 1921. Provincial Experience of War and Revolution. Hampshire. 1977, p. 266.

37. The Watchword of Labour. 27.XI.1919.

38. Interview with Eamonn De Valera in Christian Science Monitor. 15.V.1918; De VALERA E. Foundation of the Republic of Ireland in the Vote of the People. (N.D.).

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - С. В. Мельникова:

Комментарии: