М. Изд-во "Мысль", 1980. 278 с. Тираж 4500. Цена 1 р. 50 к.

Развитие современной французской историографии и ее международное влияние в значительной степени связаны с деятельностью группы историков, объединившихся вокруг журнала "Анналы" и составивших так называемую школу "Анналов". Возникнув в межвоенный период по инициативе М. Блока и Л. Февра, эта школа развернула энергичную борьбу против эмпирической, описательной ("позитивистской") историографии, господствовавшей в буржуазной исторической науке в конце XIX - начале XX века. В противовес историкам, сводившим свою задачу к описанию тех или иных "событий" (преимущественно из области политической и дипломатической истории), Блок и Февр предлагали обратить главное внимание на изучение "процессов" и "структур", в первую очередь в сфере социально-экономического развития, а также истории "умонастроений" и коллективной психологии. Они стремились объединить усилия историков, экономистов, лингвистов, представителей других, близких истории научных дисциплин, чтобы превратить ее "во всеобъемлющую, комплексную, синтезирующую науку об общественном человеке" (с. 49). Они критиковали слепое преклонение перед письменными источниками, пересмотрели понятия об историческом источнике и историческом факте. В послевоенный период выдвинутые школой "Анналов" принципы получили широчайшее распространение во Франции и за ее пределами.

стр. 124

Советские историки уже обращались к изучению школы "Анналов"¹ , однако в центре их внимания, как правило, находилось творчество наиболее крупных представителей этого направления. Напротив, целью работы проректора Высшей комсомольской школы при ЦК ВЛКСМ Ю. Н. Афанасьева, защищенной в качестве докторской диссертации, "является не столько характеристика отдельных трудов отдельных историков школы "Анналов", сколько выявление общих закономерностей развития всего этого направления в целом со времени его возникновения и до сегодняшних дней, его отличий от других направлений французской буржуазной историографии" (с. 4).

Вопреки мнению многих французских историков, ставивших под сомнение сам термин "школа "Анналов", Ю. Н. Афанасьев убедительно доказал ее существование в качестве особого течения исторической мысли и системы научных учреждений. Центральное место в книге отведено теоретическим и методологическим концепциям этой школы, ее взаимоотношениям с другими направлениями буржуазной историографии, в том числе и с релятивизмом и структурализмом. Автор ведет анализ "по линии: предмет исторической науки - главная исследовательская задача - подход к ее решению и метод - предметное содержание и характер исторического развития общества" (с. 46). Специально рассмотрен в книге вопрос об отношении главных деятелей школы "Анналов" к марксизму, дана краткая характеристика их общественно-политических взглядов.

Гораздо шире и подробнее, чем другие историки, Ю. Н. Афанасьев исследовал социально-политические и общенаучные условия формирования школы "Анналов". В частности, он впервые наглядно показал, что "непосредственное и очень сильное влияние на формирование Блока и Февра как ученых оказала происшедшая в начале века революция в естествознании и связанная с ней крутая ломка основных мировоззренческих принципов познания" (с. 17). Говоря о социально-политических условиях возникновения школы "Анналов", автор отмечает повышение роли народных масс во французском обществе, влияние экономического кризиса 1929 - 1933 гг., разочарование значительной части интеллигенции в буржуазно-либеральных "ценностях" и одновременно ее противодействие марксизму. Автор считает, что "объективной основой для возникновения "Анналов" стала потребность мелкобуржуазных слоев в такой интерпретации общественного развития, которая бы в современных условиях отвечала их вожделению пройти по жизни "третьим путем" под лозунгом: "Ни реакции - ни марксизма" (с. 15).

Ю. Н. Афанасьев первым в советской историографии дал подробный анализ эволюции школы "Анналов" на всем протяжении ее полувекового существования. В книге вполне обоснованно выделены три этапа, связанных как с развитием науки, так и с ходом классовой борьбы во Франции, показаны три поколения историков, представлявших направление "Анналов". Первый этап - становление школы "Анналов" в межвоенный период - определялся трудами ее основателей Блока и Февра. Второй - 40 - 60-е годы, когда эта школа стала "доминирующим направлением во французской буржуазной историографии" (с. 77) и получила организационное оформление в ведущих научных центрах, - отмечен деятельностью такого крупнейшего историка, как Ф. Бродель. Третий - 60 - 70-е годы - связан с именами "молодых директоров" "Анналов" Э. Ле Руа Лядюри, М. Ферро, Ж. Ле Гоффа и примыкающих к ним историков.

Характеризуя первый этап деятельности "Анналов", Ю. Н. Афанасьев указывает, что Блок и Февр стремились "сознательно противопоставить свои принципы традиционной буржуазной историографии и модернистским гиперкритическим концепциям антиисторизма" (с. 12). Резко критикуя описательную историографию, они вопреки неокантианцам неизменно доказывали, что исторический процесс познаваем. По их мнению, предмет исторической науки - "это человеческое общество как единая система, главными компонентами которой являются условия материальной жизни, экономика, социальная структура и все проявления духовной жизни" (с. 47). Очень большое внимание Блок и Февр, а за ними вся школа "Анналов" уделяли проблемам соци-

¹ См. М. А. Барг. Проблемы социальной истории. М. 1973; "Критика современной буржуазной и реформистской историографии". М. 1974; "Историография новой и новейшей истории стран Европы и Америки". М. 1977; И. А. Гобозов. Современная французская буржуазная философия истории. М. 1978; О. Л. Вайнштейн. Очерки развития буржуазной философии и методологии истории в XIX - XX вв. Л. 1979; М. Н. Соколова. Современная французская историография. М. 1979, и др.

стр. 125

ально-экономического развития. Магистральными для них "стали такие проблемы экономической и социальной истории, как техника, торговый обмен, цены, экономический кризис, колонизация, история культуры" (с. 60).

Следующий этап исследуется прежде всего на основе работ Броделя, главная идея которого заключалась в создании всеобъемлющей "глобальной" истории, охватывающей, говоря его словами, "все обширные формы коллективной жизни: экономику, общественные институты и устройства и, наконец, особенно цивилизации, любые реальности" (см. с. 108). Особое значение Бродель придавал изучению устойчивых общественных "структур" и процессов "большой длительности", противопоставляя их кратковременным и малозначительным "событиям". Исходя из этого, он тщательно изучал географическую среду, материальные условия существования человека, но не уделял серьезного внимания даже таким значительным "событиям", как войны или революции. Возглавленные Броделем "Анналы" усиленно занимались проблемами исторической демографии, историей техники, ростом городов, эволюцией "умонастроений" и т. п., пренебрегая изучением "событий". В результате в деятельности "Анналов" второго периода нашло свое завершение "утверждение нового, структурного типа исторической рефлексии вместо основанного на эмпиризме эволюционистского способа исторического мышления" (с. 242).

Большой интерес представляет третий этап деятельности "Анналов", который до сих пор мало изучался советскими историками. Ю. Н. Афанасьев считает, что в 60 -70-е годы, по существу, возникли новые "структуралистские" "Анналы" "с присущей им склонностью к биологизму, математическим абстракциям и раздроблению истории" (с. 198). Одновременно в деятельности школы произошел поворот "от методологии социально-экономической истории к идеологии антиреволюционности" (с. 215), По мнению автора, для новых "Анналов" характерны "два взаимосвязанных явления - дегуманизация и парцелляция исторической науки" (с. 165). Действительно, "молодые директора" "Анналов" отказались от создания "глобальной истории" и направили свои главные усилия на развитие отдельных, не связанных друг с другом отраслей исторической науки: экономической, демографической, религиозной, политической, "каждая из них - со своим предметом, с претензией на тотальность" (с. 178). "Дегуманизацию" исторической науки автор видит, во- первых, в появлении "квантитативной" (количественной) историографии, во- вторых, в стремлении писать "историю без людей" (с. 199). Изучаются, например, эволюция климата и окружающей среды, исторические проблемы биологии и физиологии человека, но не его общественная деятельность.

Одной из характерных черт новых "Анналов" стало стремление пересмотреть историю революционных движений в контрреволюционном духе: осуждаются революционные действия масс и революционные методы борьбы во всех революциях - от Французской буржуазной революции конца XVIII в. до Великой Октябрьской социалистической революции. Существенно изменилось и политическое лицо "Анналов". Если Блок, Февр, Бродель занимали прогрессивные общественные позиции, боролись против реакции и фашизма, с уважением относились к марксизму, хотя и не принимали его как целостную революционную теорию, то некоторые представители новых "Анналов" выдвинулись "не только на передовые рубежи "теоретического" антикоммунизма, но и на авансцену повседневной политико-пропагандистской антикоммунистической кампании" (с. 248).

Подводя итоги исследования, Ю. Н. Афанасьев указывает, что историкам школы "Анналов" первых двух периодов удалось "приобрести довольно основательный теоретический и методологический фундамент, осуществить ряд ценных в научном отношении исследований, результатом которых стало реалистическое отображение отдельных сторон исторического процесса" (с. 243). Основатели "Анналов" отказались от "антикоммунистической схемы мышления" (с. 243). По некоторым вопросам "они объективно приближались к марксизму", но "так и не перешли ту принципиальную грань, которая отделяет буржуазный историзм, пусть даже и существенно обновленный, от марксизма" (с. 243). В объяснении исторического процесса они не смогли выйти за пределы эклектизма. "Концепция плюрифакторности, недооценка способа производства как основы любой социально-экономической формации, поиски "третьей позиции" (ни последовательный идеализм, ни последовательный материализм), отрицание необходимости генетического принципа при изучении процессов и явлении - вот те

стр. 126

принципиальные моменты, которые определяли и определяют расхождения школы "Анналов" с марксизмом" (с. 243).

Разумеется, не все вопросы, связанные с историей школы "Анналов", одинаково полно освещены в монографии. Было бы желательно яснее и конкретнее указать основные признаки этой школы и границы представляемого ею направления. Из-за отсутствия в книге достаточно четкого разграничения между "Анналами" и другими направлениями можно прийти к выводу, будто к школе "Анналов" относятся не принадлежащие к ней и очень разные историки П. Ренувен и Ж. Бувье (с. 91, 92). Более полного и подробного рассмотрения заслуживает третий этап деятельности "Анналов". Выводы автора основаны главным образом на изучении работ Ле Руа Лядюри, Ферро, Ф. Фюре, Д. Рише. Однако среди историков третьего поколения "Анналов" есть и другие, не менее известные, например, Ж. Дюби, Р. Мандру, Ле Гофф, которым автор уделил гораздо меньше внимания и творчество которых не вполне укладывается в предложенную им схему. Оставлен открытым вопрос, существует ли ныне единое направление "Анналов" или оно уже распалось на несколько течений. Некоторые характеристики социально-экономических и политических основ школы "Анналов" порой носят декларативный характер и не всегда подкрепляются анализом фактического материала. Мнение автора о том, что объективной основой для возникновения "Анналов" послужила идеология "мелкобуржуазных слоев" (с. 15), утверждение, что именно современные "Анналы" дали антикоммунистической и антимарксистской кампании "тот наукообразный "фундамент", которого так не хватало французской буржуазии середины 70-х годов" (с. 250), нуждаются в более основательной аргументации.

Эти замечания не меняют обшей положительной оценки книги Ю. Н. Афанасьева - серьезного исследования одной из самых сложных и актуальных проблем современной французской историографии.

Permanent link to this publication: