Изъятие лошадей из крестьянского хозяйства в рассматриваемое время было для семьи равносильно смерти, так как обрекало ее на голодное существование. Не случайно на заседании пленума ЦК РКП(б) 17 июля 1920 г. на обсуждение было поставлено "предложение т. Калинина о замене смертной казни за дезертирство в некоторых случаях конфискацией лошадей". Такой прием давления на крестьян применялся и руководителями местных органов. Так, по приказу комиссара продовольствия Тамбовской губ. Гольдина за сдачу на склад мелкой картошки были конфискованы лошадь и упряжь крестьянина дер. Токаревка Романа Молодцова 1 .
Поэтому изъятие лошадей, часто сопровождавшееся самоуправством местных органов и органов, проводивших изъятие, отсутствие достаточного опыта и четкой организации самого процесса, а также ряд других причин вызывали вполне понятное недовольство крестьянского населения, не желавшего лишаться главной основы жизнеобеспечения. В литературе отсутствуют факты, непосредственно относящиеся к выступлениям крестьян, связанным с изъятием лошадей, ибо эти протесты сливались с общим протестом против продовольственной политики в целом, проводимой большевистским правительством.
Цензура того времени не пропускала в печать сообщения о выступлениях крестьянской массы. Однако архивные и другие источники подтверждают, что такие выступления имели место.
Становление механизма изъятия, его совершенствование проходило на протяжении всей войны. Причины этого различны: отсутствие специальных органов по изъятию лошадей, документальной базы, учета коневых средств республики, сложность политической и военной обстановки в стране и на фронтах и, наконец, протесты самих крестьян. Поэтому Советскому правительству, военному руководству приходилось учитывать эти факторы и постоянно менять тактику и методы изъятия лошадей у населения.
Переход к строительству Красной армии на основе всеобщей воинской повинности, развертывание новых многочисленных частей и дивизий требовали большого количества лошадей, которые были в то время основой подвижности войск. Для обеспечения боевых действий необходимо было доставлять много боеприпасов, вооружения, продовольствия и обмундирования. В условиях гражданской войны, когда железная дорога была пере-
Овечкин Виктор Викторович - кандидат исторических наук, доцент Московского государственного горного университета.
стр. 114
гружена, а другие средства доставки практически отсутствовали, гужевой транспорт выполнял основные задания по обеспечению боевых действий войск. Большое количество лошадей использовалось в то время для нужд промышленности, сельского хозяйства и государственных учреждений. Наконец, по мере создания кавалерийских частей, соединений, а затем и объединений Красной армии требовались специальные лошади.
За войну 1914 - 1917 гг. у населения было изъято 1,5 млн. лошадей, что составило 6% всего конского состава в стране и около 30% лошадей, пригодных для армии. Следовательно, до войны в Российской империи насчитывалось около 25 млн. лошадей. Но расточительное использование лошадей в годы первой мировой войны и раздача их населению в процессе демобилизации старой армии привели к тому, что в распоряжении советского военного ведомства почти не осталось лошадей 2 . Поэтому при формировании Красной армии пришлось снова изымать лошадей у населения.
Потребность в лошадях, и прежде всего в верховых, стала нарастать уже с начала 1918 г., когда приступили к формированию первых кавалерийских частей. Однако решение вопроса натолкнулось на значительные трудности. Украина, южные и юго-восточные районы России, поставлявшие основную массу верховых лошадей, были заняты интервентами и белогвардейцами.
В этих условиях с целью обеспечения Красной армии конским составом 4 мая 1918 г. военный руководитель Высшего военного совета М. Д. Бонч-Бруевич внес на рассмотрение Советского правительства предложение о необходимости разработки декрета об обязательной военно-конской повинности. Учитывая важность и срочность данного предложения, народный комиссар по военным делам Л. Д. Троцкий вынужден был обратиться 8 мая к бывшему управлению по ремонтированию армии Главного управления Генерального штаба (начальник генерал-майор В. А. Химец) с просьбой о разработке такого декрета 3 .
В дальнейшем после многократных реорганизаций Управление по ремонтированию армии вошло на правах отдела в Мобилизационное управление Всероссийского главного штаба (Всероглавштаб), получив к концу войны название отдела по укомплектованию армии конским составом 4 .
Уже 11 мая Химец представил в Народный комиссариат по военным делам (Наркомвоен) доклад о проекте декрета, который обсуждался на совещании под председательством Троцкого 13 мая. В ходе обсуждения возникли спорные вопросы о способах комплектования армии лошадьми. Но так как все вопросы разрешить в ходе совещания не удалось, то постановили создать при управлении по ремонтированию армии специальную междуведомственную комиссию, которая должна была в кратчайший срок разработать данный проект и представить его на рассмотрение в Наркомвоен с дальнейшим утверждением в Совете народных комиссаров (СНК). Приказ Троцкого гласил: "Образовать междуведомственную комиссию для выработки в спешном порядке декрета о немедленном введении военно-конской повинности и инструкции для ее применения" 5 .
Такая комиссия была создана. В нее вошли представители комиссариатов земледелия, финансов, государственного контроля, ветеринарного управления армии и управления по ремонтированию армии. На состоявшемся 18 мая первом заседании работой комиссии руководили Химец и комиссар управления Н. Н. Лавринович. Однако уже на этом заседании обнаружилось, что главные трудности, влияющие на оперативность работы по обсуждению проекта декрета, заключаются в отсутствии данных о количестве лошадей, необходимых для укомплектования Красной армии. Для частичного разрешения этих и других трудностей было решено пригласить представителей от мобилизационного отдела управления по организации армии Всероглавштаба, а также бывших сотрудников министерства внутренних дел, которые занимались в старой армии поставкой лошадей. На втором заседании было принято решение об отправке проекта основного декрета на утверждение председателя СНК В. И. Ленина 6 .
26 июля 1918 г. СНК за подписью Ленина утвердил декрет о введении
стр. 115
на территории Советской республики военно-конской повинности 7 . В декрете говорилось, что в целях обеспечения Красной армии в кратчайший срок различного рода лошадьми и повозками в республике вводится военно-конская повинность. Декрет предусматривал известную постепенность в производстве набора лошадей, повозок и упряжи, который должен осуществляться по мере действительной их необходимости и в зависимости от срочности формирования частей и соединений Красной армии. При этом Наркомвоен был обязан предварительно согласовывать меры по набору лошадей с народными комиссариатами земледелия и продовольствия. СНК обязал Наркомвоен разработать временное наставление для поставки в войска лошадей и предметов их снаряжения, а также установить контакт с необходимыми комиссариатами для выработки порядка и условий оплаты лошадей и предметов их снаряжения, поставляемых на основе принятого декрета.
Вскоре после утверждения декрета возобновила работу междуведомственная комиссия, которая теперь осуществляла свою деятельность при мобилизационном отделе управления по организации армии Всероглавштаба. Ее состав был расширен за счет введения в нее представителей народного комиссариата продовольствия и Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ). Комиссия наряду с разработкой временного наставления для поставки в войска лошадей определила цены, по которым должна была проводиться оплата населению за лошадей, поставляемых по военно- конской повинности 8 .
Временное наставление для поставки в войска лошадей, опубликованное в августе 1918 г., содержало как общие положения, так и подробные указания местным органам управления по выполнению различных мероприятий, связанных с данной поставкой. Во втором разделе подчеркивалось, что главное руководство деятельностью местных органов по производству набора лошадей принадлежит Наркомвоену и осуществляется через мобилизационный отдел управления по организации армии Всероссийского главного штаба. Что касается цен на различные сорта лошадей, то 8 августа 1918 г. на имя управляющего делами СНК Бонч-Бруевича за подписью начальника моботдела Всероглавштаба П. П. Лебедева был отправлен проект декрета по данному вопросу. 16 августа проект был утвержден Лениным без изменений 9 .
Однако цены, предложенные Всероглавштабом и утвержденные постановлением СНК, были установлены на основании имевшихся данных о рыночных ценах на местах и скорректированы с учетом цен, которые были определены для приобретения лошадей, повозок и упряжи в 1917 году 10 .
Подобное определение цен не отвечало действительному положению дел, когда давал о себе знать все увеличивавшийся выпуск денежной массы, сопровождавшийся уменьшением покупательной способности рубля. С приходом к власти Советов темпы инфляции стали намного выше. Поэтому установленные цены не могли удовлетворить крестьян и не стимулировали у них желания к продаже лошадей. Более того, такой подход в области цен объективно предопределил негативное отношение крестьян к военно-конской повинности.
9 сентября 1918 г. СНК объявил первый набор лошадей в некоторых губерниях Московского, Орловского, Приволжского, Уральского и Ярославского военных округов. Для централизованного сосредоточения лошадей, мобилизованных согласно объявленному набору, Всероглавштабом 13 сентября было отдано распоряжение об образовании в этих округах конских запасов. В пяти военных округах создавалось 36 конских запасов по 1 тыс. лошадей в каждом. Лошади из них должны были отправляться в соответствии с разнарядками штаба на укомплектование действующих на фронте частей 11 .
Для упорядочения пополнения войск лошадьми моботдел управления по организации армии Всероглавштаба разработал специальную инструкцию, согласно которой каждая армия давала сведения о необходимом количестве лошадей в штаб фронта и моботдел, который указывал, когда и каких лошадей можно получить.
стр. 116
Однако пополнение армии лошадьми через конские запасы шло очень медленно, так как округа больше заботились о пополнении своих формируемых частей. Зачастую на фронт отправлялись лошади, не пригодные для службы в армии. В телеграммах Наркомвоена, приказах Реввоенсовета республики в сентябре 1918 г. отмечалось, что фронтовые части нередко получают лошадей, совершенно не пригодных для службы в войсках. Характерен приказ РВС республики N 15 от 27 сентября 1918 г., в котором говорилось: "По имеющимся сведениям, некоторые фронтовые части получают лошадей, совершенно негодных к службе в войсках или истощенных. Это происходит вследствие халатного отношения к делу тех, кто принимает и отправляет конское пополнение, а потому предупреждается, что при дальнейшем обнаружении получения армиями негодных к службе, истощенных или заразных лошадей виновные будут немедленно преданы суду и с них будет взыскана стоимость принятых негодных лошадей" 12 .
Однако причины крылись не только в плохой работе специалистов по набору лошадей. Дело в том, что крестьяне всячески старались сохранить для себя здоровых лошадей, а в армию отдать недоброкачественных. Порой в условиях отсутствия учета лошадей крестьяне просто прятали верховых лошадей, повозки, упряжь и т. п. Иногда возникали открытые формы протеста, переходившие в вооруженные столкновения. Конечно, за все повинности, которые крестьяне должны были нести, в том числе и в отношении лошадей, им платили по ценам, установленным волостными земствами, равно как и все реквизиции были платными. Тем не менее и здесь допускались злоупотребления. При отсутствии в то время достаточного количества денежных знаков приемщики выдавали крестьянам квитанции (расписки), что вызывало большое недовольство у населения.
Во второй половине 1918 г. газета "Наша Родина" писала: "В ряде уездов Орловской губернии реквизиции продуктов, верховых лошадей и экипажей породили настоящую войну. В Никольской и соседних волостях настоящие бои: убитые и раненые с обеих сторон". По словам очевидца того времени, "во многих деревнях этой губернии крестьяне отказались поставлять лошадей для Красной армии. Они оказали пришедшим войскам карательного отряда упорное сопротивление, которое все же удалось быстро сломить. Особая комиссия, делегированная губернской чрезвычайкой, уже прибыла на место и начала действовать". Учитывая важность проводимых мероприятий, связанных с военно-конской повинностью, Советское правительство приняло дополнительные меры, направленные на улучшение качества набора лошадей для войск. 18 декабря 1918 г. Совет рабочей и крестьянской обороны (Совет РКО) своим декретом утвердил Особую центральную комиссию по обеспечению Красной армии конским составом (Осцентком) и инструкцию для ее работы. Приказом РВС Республики N 487 от 28 декабря 1918 г. председателем этой комиссии был назначен начальник мобилизационного управления Всероглавштаба Лебедев. В состав Осценткома входили представители различных наркоматов и ведомств 13 .
На комиссию возлагалось общее руководство набором лошадей на всей территории республики. В ее задачу входило содержание лошадей, обеспечение их фуражом до сдачи в войска, а также контроль за осуществлением декретов на местах. Комиссии предоставлялось право предавать суду революционного трибунала лиц, недобросовестно исполнявших свои обязанности, налагать арест до одного месяца и подвергать денежному штрафу (три месячных оклада) нерадивых лиц, которым был поручен непосредственный уход за лошадьми.
Инструкция, утвержденная Лениным, требовала, чтобы комиссия при проведении набора лошадей принимала все меры к тому, чтобы общие наряды соответствовали хозяйственно-экономическим условиям данной местности и наличному количеству лошадей. Члены комиссии должны были следить, чтобы в отдельных земледельческих хозяйствах, коммунах, товариществах и советских хозяйствах оставалось достаточное количество лошадей, необходимых для обработки земли. Лошадей, необходимых для хозяйства и годных для армии, разрешалось заменять лошадьми
стр. 117
не пригодными для армии, но способными обрабатывать сельскохозяйственные угодья 14 .
Для непосредственного осуществления набора лошадей на местах, содержания и ухода за ними Особой центральной комиссии разрешалось создавать особые местные комиссии (осместкомы), в состав которых входили: председатель - лицо, знающее военно-конское дело, и комиссар, а также члены: один-два, знающие особенности закупки лошадей, один-два ветеринара и по одному представителю от наркоматов внутренних дел, земледелия и продовольствия. Таких комиссий было создано 12, и с 7 января 1919 г. они приступили к работе. Были созданы также четыре закупочные комиссии с целью набора лошадей в освобожденных районах и организации в них военного и административного аппарата. Для их работы управление по ремонтированию армии Всероглавштаба разработало инструкцию ("Временное наставление для поставки в войска лошадей"), цены на лошадей, установило порядок их выбраковывания в войсках и использования забракованных, а также правила закупки лошадей в освобожденных районах 15 .
Но к началу 1919 г. стало ясно, что задания Полевого штаба по приобретению лошадей военными округами выполнены не будут. Так, если потребности Красной армии составляли 600 тыс. лошадей, то приобретено их было всего 210653, из которых в округах было оставлено 102164 лошади и 108489 направлены в Действующую армию. При одновременном формировании в округах большого количества частей и соединений и при непрерывном возрастании общей потребности в лошадях этого количества было явно недостаточно. Поэтому было принято решение объявить повсеместную мобилизацию и поставить в Красную армию 210 тыс. лошадей. В связи с тем, что весенняя распутица затрудняла мобилизацию, мобуправление Всероглавштаба предложило провести поставку лошадей поэтапно, для чего набор указанного количества лошадей был растянут на три месяца (февраль - апрель 1919 г.) по 70 тыс. в каждом 16 .
Однако ряд неблагоприятных условий препятствовал проведению мобилизации. Росло недовольство населения в связи с проводимой продовольственной политикой и насильственным изъятием лошадей. Отрицательно сказывалось заболевание лошадей чесоткой, вследствие чего большое количество их освобождалось от поставки в войска. Конский состав в войсках был крайне изнурен из-за бескормицы и плохого ухода. Лошади были покрыты сплошной чесоткой, которую лечить было нечем, некому и негде, так как лечение этой болезни требовало медикаментов и теплых конюшен. Главной причиной распространения этой болезни было отсутствие ухода за лошадью. Уход же прекратился сразу с началом так называемого процесса демократизации армии. Во всяком случае, это было настоящее бедствие, так как, вызвав сильный падеж конского состава в армии, эта болезнь быстро распространилась и среди крестьянских лошадей, а лечить их было нечем. Поэтому конский состав быстро пошел на убыль даже в губерниях, где обеспеченность фуражом была относительно хорошей 17 .
В этих условиях Осцентком разослал циркулярную телеграмму местным комиссиям, в которой рекомендовал не предъявлять в процессе набора лошадей излишне повышенные требования. Главное ветеринарное управление направило на места дополнительное число ветеринаров с полным освобождением их от обязанностей по постоянному месту службы. Наконец, Особая центральная комиссия потребовала от местных комиссий ограничить убой лошадей, не годных для службы в армии, и установить наказание за умышленное приведение лошадей в непотребное состояние. В связи с трудностями, связанными с изъятием лошадей у населения, Всероглавштаб в телеграмме окружным военным комиссариатам категорически потребовал: единственная лошадь в хозяйстве может быть мобилизована только при условии замены ее другой, которая по своим данным не пригодна для использования в войсках. При наличии у одного хозяина нескольких не пригодных для военной службы лошадей необходимо использовать их по мере надобности для замены в хозяйствах, где имелись пригодные лошади 18 .
стр. 118
Однако это требование часто не выполнялось. Так, бывший генерал И. Данилов, проходивший службу в Красной армии, позднее вспоминал, что в одной из деревень "хозяин горько жаловался, что у него помимо съестных припасов, пшеницы, ячменя и овса красные забрали всех его 16 лошадей, не оставив ему ни одной. Поэтому он, как и другие жители, не будет в состоянии обрабатывать весной землю и посему нечего и думать заготовить хлеб не только для нужд государства, но и для себя" 19 .
Высшая военная инспекция, возглавляемая Н. И. Подвойским, в заключении о результатах проверки Всероглавштаба в марте 1919 г. отмечала, что при проведении набора лошадей просматривается слабая организация, большое количество случаев самоуправства и нарушений инструкций при проведении мобилизации. Это в свою очередь способствовало росту волнений среди населения Орловской, Тульской, Воронежской, Пензенской и Самарской губерний. Уже февральский набор показал, что запланированного для мобилизации числа лошадей достичь не удастся. Он едва достиг 48 тыс. лошадей вместо 70 тыс. запланированных. Из них только 30 тыс. были выделены в Действующую армию, а 18 тыс. - на укомплектование частей, формируемых в военных округах. Да и само содержание лошадей в войсках не способствовало их сохранению. По мнению Высшей военной инспекции, они были "очень скверные": нехватка фуража, трудности в снабжении конскими принадлежностями, отсутствие помещений для размещения и ковки, катастрофическая нехватка ветеринарных врачей и фельдшеров. Отсюда общее истощение лошадей, рост заболеваемости чесоткой, увеличение падежа конского состава. В этих условиях Всероглавштаб предложил советскому руководству ограничить льготы для лошадей лесовозов, отменить имевшееся ранее положение о мобилизации только одной лошади от хозяйства, если там их и больше, а также взять от каждой волости не менее 5% лошадей 20 .
Для обсуждения этих и других предложений при Особой центральной комиссии в середине марта 1919 г. был созван съезд председателей и комиссаров всех местных комиссий. Делегаты пришли к единодушному мнению, что необходимо и впредь при проведении дальнейших наборов в обязательном порядке оставлять в хозяйстве одну лошадь. Без этого, отмечалось на съезде, "на успешное проведение нового набора рассчитывать нельзя. Если этого не сделать, то можно вызвать еще большее недовольство у населения". Кроме того, предлагалось перейти к временной закупке лошадей у населения. Был сделан вывод, что без надлежащего повсеместного учета всех коневых средств в стране удовлетворить потребности Красной армии в лошадях невозможно. Совет РКО с должным вниманием отнесся к предложениям съезда и 7 апреля 1919 г. принял специальное постановление "Об учете лошадей Республики", которым обязал Наркомвоен в срочном порядке разработать и ввести в действие положение об учете лошадей. Мобуправление Всероглавштаба разработало "Временное положение об учете лошадей", которое устанавливало для этой цели специальную паспортную систему 21 .
Однако учет начался лишь в конце 1919 года. Такая затяжка была связана, во-первых, с недостатком на местах специалистов по учету, во-вторых, - с продолжавшимися боевыми действиями на территории республики. Поэтому учет в уездах начинался по мере их освобождения и готовности комиссариатов.
На первом этапе учет конского состава был проведен в 280 уездах из 395 запланированных. К 1 марта 1920 г. в них было зарегистрировано 6814 тыс. лошадей, из которых были годны к службе в войсках 1330 тыс., что составило около 20% от общего числа учтенных лошадей. В течение марта - июля 1920 г. был завершен учет еще в 345 уездах из 532 оставшихся. В них было зарегистрировано 9 543 626 лошадей, из которых были признаны годными для службы в войсках лишь 2 миллиона. Таким образом, в 625 уездах было зафиксировано 16 357 626 лошадей, из которых 3330 тыс. были годными для службы в Действующей армии 22 .
Конечно, эти цифры не могли отражать и не отражали истинного
стр. 119
количества лошадей в республике. Во-первых, остались неучтенными лошади в 187 уездах, где еще шли боевые действия. Во-вторых, в этот показатель не вошли лошади, находившиеся в распоряжении различных советских учреждений. В-третьих, крестьяне не проявляли особого желания ставить своих коней на учет, понимая последствия этого шага. Они, не видя непосредственно перед собой помещика, думали уклониться от тягот гражданской войны, раздражавшей их необходимостью давать солдат в армию, хлеб по продразверстке и лошадей по военно-конской повинности. Поэтому они всячески старались скрыть от учетных комиссий истинное наличие лошадей в своем хозяйстве.
И все же выявленное количество лошадей, в том числе пригодных для армии, было более чем достаточно. Трудность вопроса состояла в том, чтобы найти подход к крестьянину, сблизиться с ним до такой степени, чтобы он поверил советской власти и добровольно отдавал лошадей для Красной армии.
А пока начавшиеся весенние сельскохозяйственные работы, растущее недовольство крестьян принудительным изъятием лошадей из личных хозяйств потребовали от руководства партии большевиков, правительства перейти к более лояльной политике в этом вопросе. 2 апреля 1919 г. лично Ленину поступило заявление Коровинского сельсовета (Московская губ.) с ходатайством об отмене мобилизации лошадей в дер. Коровино в связи с наступлением сельскохозяйственных работ. Ленин в этот же день написал записку во Всероглавштаб: "Начальнику мобилизационного управления Лебедеву. Я говорил со Склянским (заместитель председателя РВС республики, член Совета РКО. - В. О.), и он говорит, что мобилизация отменена. Прошу сделать распоряжение вполне удовлетворяющее ходатайство и известить о Вашем распоряжении Склянского". Учитывая создавшуюся обстановку, Реввоенсовет республики 11 апреля 1919г. издал приказ N 164, который требовал до июня прекратить принудительный набор лошадей во всех губерниях и производить укомплектование войск конским составом исключительно через покупку. Цены были пересмотрены в сторону повышения 23 .
Мобуправление Всероглавштаба совместно с военно-окружными совещаниями и Реввоенсоветами армий определили возможности и порядок закупки лошадей, а также разработали инструкцию по закупке лошадей у населения на добровольной основе. В округах и армиях, согласно инструкции, были созданы специальные комиссии, которые в апреле приступили к работе. Предполагалось в течение второго полугодия 1919 г. закупить 150 тыс. лошадей, или по 20 - 25 тыс. в месяц. Однако первые закупки показали, что население ввиду весенних полевых работ и низких закупочных цен с неохотой продавало лошадей. В период с апреля по сентябрь 1919 г. закупка дала всего 35 тыс., что было далеко от запланированного 24 .
В условиях нехватки лошадей из войск, комиссариатов в адрес высшего советского и военного руководства стали поступать предложения о необходимости мобилизации лошадей, находящихся в распоряжении советских учреждений. Например, в конце мая в одной из телеграмм, поступившей в РВС республики от военкома Западного округа И. Я. Алибегова, предлагалось мобилизовать артиллерийских и кавалерийских лошадей в советских учреждениях и направить их в распоряжение этого округа для нужд Западной армии. Реввоенсовет республики в лице его председателя Троцкого поддержал это предложение и разработал предварительный проект постановления, вступив с ходатайством в Совет РКО. Правда, на проекте Склянский написал резолюцию: "Не печатать. Послать в копии Раттэлю, нач. Веер. Штаба" 25 .
Начальник Всероглавштаба Н. И. Раттэль внес свои исправления и дополнения в данный проект. Он не согласился с мнением Троцкого о выделении всех лошадей, мобилизованных в советских учреждениях, для нужд Западного фронта, исключив этот пункт из проекта. Нехватка лошадей существовала в армиях и других фронтов. 28 мая 1919 г. Совет обороны на заседании под председательством Ленина рассмотрел вопрос о мобилиза-
стр. 120
ции лошадей в советских учреждениях и утвердил постановление в редакции Раттэля. Согласно постановлению, все лошади, находившиеся в распоряжении советских учреждений и их служащих и необходимые для кавалерии и артиллерии, в срочном порядке и повсеместно мобилизовывались. Осценткому вменялось в недельный срок разработать порядок мобилизации этих лошадей и представить его на утверждение в Совет РКО 26 .
Однако пополнение армии лошадьми по-прежнему шло плохо. Высшая военная инспекция, проверив в июле 1919 г. конские запасы Орловского военного округа, установила, что количество лошадей в них незначительно, и составило в пяти запасниках всего лишь 520 единиц. Причиной такой медленной закупки, по мнению комиссии, явилось то, что наряду с деятельностью официальных закупочных комиссий в прифронтовых губерниях самостоятельно действуют комиссии дивизий и даже мелких учреждений. Эти комиссии зачастую безосновательно завышают цены на лошадей, чем вносят дезорганизацию в работу штатных комиссий. В Приволжском военном округе в одном и том же районе производились одновременно мобилизация и покупка лошадей, что позволяло населению уклоняться от поставки лошадей по военно-конской повинности. Как общее явление заметны мобилизация, покупка и реквизиция лошадей одновременно сверх установленного возрастного ценза. Более того, принятые по мобилизации лошади из-за отсутствия заготовленного фуража доходили к месту назначения в истощенном виде. В итого количество годных для войск лошадей, находившихся в конских запасах Петроградского, Московского, Ярославского, Приволжского и Уральского военных округов, составило (на 2 октября 1919 г.) 6159 единиц 27 .
Вопрос о создании красной конницы вставал еще в 1918 году. 16 сентября РВС республики телеграфировал Ленину и Я. М. Свердлову, что значительная часть наших неудач на фронтах происходит из-за отсутствия конницы. "В это маневренной войне, - говорилось в телеграмме, - мы не имеем такого количества лошадей, какое имеет противник". Действительно, к концу 1918 г. на фронтах насчитывалось всего около 40 тыс. сабель, что составляло 10% боевого состава Красной армии. Кавалерийские части в большинстве случаев входили в состав стрелковых дивизий. Только в феврале 1919 г. на Южном фронте появился конный корпус под командованием С. М. Буденного из двух дивизий 28 .
После рейда Мамонтова летом 1919 г. по тылам Красной армии советское руководство и военное командование резко усилили внимание к формированию конницы. Были национализированы все конские заводы. Каждому уезду было вменено поставить определенное количество всадников, обеспеченных верховой лошадью, вооруженных и обмундированных.
1 октября 1919 г. Совет РКО в срочном порядке принял специальное постановление "О мерах по упорядочению закупки лошадей", а также утвердил инструкцию о мобилизации лошадей, находящихся в распоряжении советских учреждений и служащих, разработанную Всероглавштабом в соответствии с майским постановлением Совета. Мобилизации подлежали повсеместно все лошади "верхового и артиллерийского сортов, которые находились в распоряжении всех без исключения советских учреждений и их служащих, а также всех общественных и частных предприятий". 18 октября Ленин подписал постановление СНК об отпуске Всероглавштабу дополнительно к смете второго полугодия 1919 г. 1 млрд. руб. на покупку лошадей у крестьян. В итоге мобилизация лошадей, находившихся в советских учреждениях и у их служащих, дала с октября 1919 г. по апрель 1920 г. 7 тыс. лошадей. За этот же период обязательная закупка лошадей у крестьян с разверсткой по волостям дала 51 тыс. лошадей. Кроме того, 26 закупочных комиссий, действовавших в восточных районах, приобрели с октября 1919 г. по февраль 1920 г. 4,5 тыс. лошадей 29 .
Увеличение поступления лошадей в округа и в войска позволило военному командованию приступить к формированию кавалерийских объединений. 17 ноября 1919 г. Реввоенсовет республики издал приказ о развертывании 1-го конного корпуса С. М. Буденного в 1-ю конную армию, которая вошла в состав Южного фронта.
стр. 121
По-прежнему существовавший некомплект конского состава, особенно в армиях Западного фронта, требовал от Советского правительства принятия дополнительных мер. 15 апреля 1920 г. СНК принял декрет "Об обязательной покупке лошадей", который обязывал Всероглавштаб закупить в среднем по восемь лошадей от волости в зависимости от числа лошадей на местах. Ввиду срочности выполнения мероприятия и совпадения его проведения с периодом весенних полевых работ, устанавливались не рыночные цены, а определенные соответствующими военно- окружными совещаниями. На практике эти цены оказались ниже рыночных. Естественно, крестьяне не хотели продавать своих лошадей в период весенних полевых работ. Многие крестьяне были безлошадными и однолошадными. Поэтому обязательная покупка шла очень медленно. В целях ускорения процесса СНК поручил Народному комиссариату земледелия (Наркомзему) в спешном порядке организовать массовую закупку лошадей в Киргизии и Монголии, выделив для этой цели 1 млрд. рублей. Правительство обязало Наркомзем ежемесячно передавать военному ведомству не менее 5 тыс. закупаемых лошадей с целью обмена их у крестьян на лошадей кавалерийского образца 30 .
Принятые меры позволили с апреля по август 1920 г. закупить около 50 тыс. лошадей. 7 тыс. дала 25-процентная мобилизация. Однако и этого количества было недостаточно. Поэтому СНК в соответствии со специальным решением политбюро ЦК РКП(б) 3 августа обязал Всероглавштаб в срочном порядке закупить не менее 40 тыс. лошадей в губерниях Заволжского, Приволжского, Приуральского, Восточного и Западно-Сибирского военных округов из расчета по 8 лошадей от волости 31 .
Все большее поступление лошадей в Красную армию позволило советскому командованию продолжить создание кавалерийских объединений. 16 июля 1920г. приказом РВС Юго-Западного фронта была развернута 2-я конная армия под командованием О. И. Городовикова.
Для дальнейшего укомплектования фронтовых частей и частей, формируемых к отправке на фронт, СНК постановлением от 23 сентября 1920 г. разрешил Всероглавштабу произвести обязательную закупку лошадей в Московском, Петроградском, Орловском и Западном военных округах, а также в губерниях, подчиненных штабу, в среднем по 9 лошадей от волости. В этот же день другим постановлением СНК потребовал от штаба произвести обязательную закупку лошадей в губерниях Приволжского, Заволжского, Приуральского, Восточного и Западно- Сибирского военных округов еще в среднем по 8 лошадей от волости, изымаемых сверх 8 лошадей по постановлению от 3 августа 32 .
При проведении этих закупок крестьянам платили по ценам, которые устанавливали волостные земства. Эти цены были выше цен местных рынков. Тем не менее встречались и злоупотребления. Так, при отсутствии у приемщиков твердой денежной единицы, что порой делалось умышленно, крестьянам часто выдавались квитанции, а это вызывало у них естественное недовольство. Чтобы избежать таких ситуаций, деньги стали отпускать не приемщикам, а непосредственно волостным земствам. Теперь расчет за лошадей производился на месте по квитанциям, а земство оплачивало их. Само же волостное земство обязано было в течение двух недель отчитаться за израсходованные деньги. Это было одобрительно встречено крестьянами, во-первых, потому, что они непосредственно получали деньги, а во-вторых, - исключались поводы для злоупотреблений.
К концу 1920 г. в Советской республике в основном была разработана система военно-конской повинности, которая позволила изъять у населения и направить в Красную армию около 700 тыс. лошадей, что в решающей мере способствовало созданию двух конных армий, 27 кавалерийских дивизий и 7 отдельных кавалерийских бригад. За годы войны СНК и СРКО утвердили более 35 декретов и постановлений, касавшихся приобретения лошадей у населения, и не менее 10 - с целью привлечения в армию ветеринарных врачей и фельдшеров. Для производства закупок лошадей у населения Совнарком, помимо основных денежных средств, выделял
стр. 122
Всероссийскому главному штабу дополнительные кредиты, которые за годы войны составили более 27 млрд. 214 млн. рублей 33 .
Конечно, указанное количество лошадей, приобретенных за годы войны, не могло удовлетворить, и не удовлетворяло, штатных потребностей Красной армии. Однако причины невыполнения запланированных заданий кроются не только в нежелании крестьянского населения отдавать лошадей. Они требовались для различных советских учреждений вместо изъятых у них лошадей кавалерийского и артиллерийского образца. Существовало пять запасных армий, трудовые армии и продармия, требовавшие также большого количества лошадей. Кроме того, для выполнения топливно-гужевой повинности за годы войны было мобилизовано 4 млн. 160 тыс. лошадей. Надо иметь в виду, что военно-конская, гужевая повинности возлагались на крестьян и со стороны белогвардейского командования. Так, в ходе отступления Добровольческой армии из-под Орла население перевозило своим гужевым транспортом провиант, фураж, боеприпасы, поставляло лошадей 34 .
Поэтому, испытывая двойное давление, связанное с различного рода повинностями, в том числе и военно-конской, население тяготилось тяжелейшими условиями гражданской войны. Может быть, правильно поставленная большевистская пропаганда в деревне и разъяснила бы населению необходимость этих тягот, но ничего подобного сделано не было.
В итоге непопулярный процесс изъятия лошадей, усугубленный слабой предварительной подготовленностью и недостаточной организованностью, сопровождался не только малой результативностью, но и открытым противостоянием самого крестьянского населения.
Примечания
1. Известия ЦК КПСС, 1991, N 2, с. 116; КАПУСТИН М. П. Конец Утопии? М. 1990, с. 133.
2. Российский государственный военный архив (РГВА), ф. 11, оп. 1, д. 90, л. 5.
3. Там же, оп. 8, д. 54, л. 25.
4. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 8020, оп. 1, д. 1153, л. 4 - 5.
5. РГВА, ф. 11, оп. 8, д. 54, л. 24.
6. Там же, л. 3.
7. Декреты Советской власти. Сб. док. (Далее - Сборник ДСВ). Т. 3, с. 94.
8. РГВА, ф. 11, оп. 8, д. 54, л. 42.
9. Известия Наркомвоен, 2.VIII.1918; Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 130, оп. 2, д. 32, л. 61.
10. РГВА, ф. 11, оп. 8, д. 54, л. 63.
11. Там же, оп. 5, д. 36, л. 26; ф. 10, оп. 1, д. 1334, л. 66.
12. ГАРФ, ф. 130, оп. 2, д. 113, л. 13, 3.
13. ПАЙПС Р. Русская революция. Ч. 2. М. 1994, с. 423; Архив русской революции. В 22-х тт. Т. 3. М. 1991, с. 183; Сб. ДСВ. Т. 4, с. 225, 227; Известия Наркомвоен, 3.I.1919.
14. Известия Наркомвоен, 22.ХII.1918.
15. РГВА, ф. 10, оп. 1, д. 1334, л. 160 - 161.
16. Там же, л. 66.
17. Архив русской революции. Т. 16, с. 179 - 180.
18. РГВА, ф. 10, оп. 1, д. 1334, л. 170; ГАРФ, ф. 130, оп. 2, д. 144, л. 133.
19. Архив русской революции. Т. 16, с. 164.
20. РГВА, ф. 10, оп. 1, д. 1336, л. 40; ф. 11, оп. 8, л. 36, л. 27; ф. 10, оп. 1, д. 1334, л. 165, 66.
21. Там же, ф. И. оп. 3, д. 7, л. 1; Сб. ДСВ. Т. 5, с. 41.
22. РГВА, ф. 11, оп. 1, д. 160, л. 323; оп. 8, д. 36, л. 29.
23. Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 7, с. 41; РГВА. Сборник приказов РВС Республики за 1919 год.
24. РГВА, ф. 11, оп. 8, д. 36, л. 28.
25. Российский государственный архив социально-политической истории (РГА СПИ), ф. 19, оп. 3, д. 42, л. 159.
26. Там же, л. 161.
27. Сб. ДСВ. Т. 5, с. 512; РГВА, ф. 10, оп. 1, д. 782, л. 499 - 500; д. 646, л. 330; ф. 1,оп. 1, д. 233, л. 128.
стр. 123
28. ГАРФ, ф. 130, оп. 2, д. 537, л. 113; КОРАБЛЕВ Ю. И. В. И. Ленин и защита завоеваний Великого Октября. М. 1979, с. 345 - 346.
29. Сборник приказов РВС Республики; Сб. ДСВ. Т. 6, с. 450; Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 7, с. 581; РГВА, ф. 11, оп. 3, д. 61, л. 40; оп. 8, д. 36, л. 28.
30. Собрание узаконений РСФСР, N28, ст. 139; Известия Наркомвоен, 6.V. 1920.
31. РГА СПИ, ф. 19, оп. 1, д. 385, л. 50.
32. Собрание узаконений РСФСР, N 81, ст. 389, 390.
33. Директивы Командования фронтов Красной Армии. Т. IV. М. 1978, с. 227; Подсчитано по: Ленинские декреты. 1917 - 1922. Библиография. М. 1974, с. 101 - 378; РГА СПИ, ф. 19, оп. 3, д. 42, л. 161; ГАРФ, ф. 130, оп. 2, д. 32, л. 16; РГВА, ф. 10, оп. 1, д. 1334, л. 161; ф. 11, оп. 1, д. 160, л. 328; оп. 8, д. 54, л. 3, 25, 63; Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 7, с. 581; т. 8, с. 569; т. 9, с. 151, 210, 350, 384, 432.
34. КАКУРИН Н. Е. Как сражалась революция. Т. П. М. 1990, с. 23; Архив русской революции. Т. 14, с. 54.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Biblioteka.by - Belarusian digital library, repository, and archive ® All rights reserved.
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Belarus |