Гражданское общество как самостоятельное явление в современном мире в последние десятилетия привлекает повышенное внимание исследователей многих стран, но по преимуществу социологов, политологов и философов¹ .

Что касается историков, то до недавнего времени они не уделяли достаточного внимания проблемам становления и развития институтов гражданского общества. Даже сам термин "гражданское общество" не упоминался в исследованиях зарубежных и отечественных авторов, не говоря уже об изучении этого явления.

Научный проект "Гражданское общество в странах Западной Европы и России в XIX-XX вв. (Эволюция государственности, соотношение революций и реформ, трансформация общественного сознания)" воплощен в сборнике статей, подготовленном учеными Института всеобщей истории РАН² . Участники этого проекта надеются, что их исследование даст импульс изучению такого многопланового явления, как гражданское общество, и другим членам исторического сообщества, в первую очередь российским.

В последние годы на страницах периодической печати, с экранов телевизоров, в речах политических деятелей все чаще можно услышать слова "гражданское общество", однако в эти слова все вкладывают разный смысл. Среди исследователей до сих пор нет единого мнения в отношении понятия "гражданское общество", времени его возникновения. Поэтому важно остановиться на концептуальной истории понятия "гражданское общество". Это поможет уяснить место этого понятия в его различных употреблениях, и прежде всего в исторической науке. Главная задача историка, как нам представляется, не только дать определение понятия "гражданское общество", но и показать процесс становления гражданского общества в конкретное время и в конкретной стране, основные этапы его формирования, в частности эволюцию и специфику этого процесса в странах Западной Европы и России в XIX-XX вв.

Впервые понятие гражданского общества появляется у Аристотеля, называвшего его "политической общностью", "сообществом". "Калькой" этого термина в латинском языке и явилось "societas civilis". Второй понятийный сдвиг проявился в момент одновременного возрождения монархической автономии и публичного права, благодаря чему

Пожарская Светлана Петровна - доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки, главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.

Намазова Алла Сергеевна - доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.

¹ В этой связи следует упомянуть немецкого политолога и публициста К. Зонтхаймера, поставившего проблему гражданской активности в контексте политической культуры и политического сознания. См. Зонтхаймер К. Федеративная республика Германия сегодня. Основные черты политической системы. М., 1996, с. 136.

² Участники проекта: М. П. Айзенштат (Великобритания), Е. В. Киселева, Е. В. Котова (Австрия), С. П. Пожарская (Испания), А. С. Намазова (Бельгия), Г. А. Шатохина (Нидерланды), В. В. Рогинский (Скандинавские страны), В. В. Дамье, М. Б. Корчагина (Германия), А. В. Шубин (современная Россия). Руководитель проекта - СП. Пожарская.

стр. 15

возникла мысль приспособить старинную идею республики (которая отождествлялась с societas civilis) к сословному государству с целью обеспечить равновесие между новыми полномочиями монарха и силой организованных корпоративных сословий, объединивших в своих рядах всех, кто обладал властью и определенным статусом в феодальном обществе. Однако в данном случае речь идет не о разделении на государство и общество. Гражданское, или политическое общество здесь понималось как дуалистическая организация самого государства: с одной стороны государь, с другой - страна, народ, нация (на деле под каждым из этих терминов понимались привилегированные сословия).

Переход к абсолютизму обозначил водораздел между традиционным и современным понятиями гражданского общества. Здесь следует подчеркнуть, что во-первых, постепенное становление системы единоличного правления суверена в тех странах, где монарх был первым среди равных, т.е. среди множества других обладателей власти (в эпоху классического феодализма), и превращение старшего партнера в монопольного владельца легитимных средств насилия заложили основы современного государства. Во-вторых, деполитизация прежних обладателей власти - сословий и корпораций не лишила их организационно-корпоративного статуса, породив тем самым сословное общество. Разделение на государство и неполитическое общество происходило и иными путями, например, в связи с появлением независимых религиозных институтов, к которым государства светского типа относились толерантно. Другой путь состоял в становлении новых форм частной экономической деятельности вне сферы меркантилистской политики государства (как это было в Великобритании).

В этой связи необходимо вспомнить, какой смысл вкладывали в понятие "гражданское общество" деятели европейского Просвещения. Так, Г. Гоббс считал, что современное ему государство можно отождествить с общественным благосостоянием (commonwealth) или гражданским/политическим обществом. Он полагал также, что власть суверена является единственным гарантом "социальной" связи между отдельно взятыми людьми, по своей природе асоциальными, но рациональными. Согласно теории Гоббса, общественный договор приводит к созданию государства, но не общества. И только государство своей властью обеспечивает то слияние отдельных людей, которое и является обществом. Таким образом, Гоббс, по существу, отождествлял государство и гражданское общество.

Существовала и другая линия, когда при сохранении отождествления политического общества с гражданским обществом оба они противостояли государству. Дж. Локк уже пытался провести различие между правительством и обществом. Передача власти обществу для него не то же самое, что передача власти правительству, "которое общество поставило над собой". Еще более отчетливое разграничение он устанавливает, в отличие от Гоббса, между "разрушением общества" и "разрушением правящей инстанции". Характерно, что Локк в данном вопросе сохраняет тесную связь с античным понятием категорий "государство" и "общество", говоря об обществе единой политики, возникающем в результате соглашения о том, чтобы соединиться и действовать как "одно тело". Разрушение законодательной власти он считает концом общества, однако при этом непоследовательно приписывает тому же самому обществу способность создания нового законодательного органа в случае разрушения старого или же в том случае, когда старый орган утратил доверие.

Концепция Ш. Монтескье отличалась большей историчностью. В ней соединились характерное для XVIII в. представление о двух типах договора (общественного и государственного) и существовавшее в римском праве разделение гражданского и публичного права (у Монтескье оно называлось "государственным правом"). Если государственное право регулирует взаимоотношения правителей с теми, кем они правят, то в компетенции гражданского права находятся вопросы отношений между членами общества. Монтескье вводит также различие между правительством (l'etat politique) и обществом (l'etat civil). Следует подчеркнуть, что выработанная Монтескье теория опиралась на идею общества, построенного по образцу общества традиционного, иерархического, какое он и стремился возродить к политической жизни.

стр. 16

Концепция просвещенческого представления об обществе как противовесе государству быстро вышла за пределы того, что было предложено в теориях Локка и Монтескье. Во Франции, например, в существовавших тогда салонах, кафе, масонских ложах и клубах складывалось полемическое представление о "противостоянии" общества государству. Антиабсолютистская риторика (Монтескье) и борьба с привилегиями слились в едином представлении о противостоянии (гражданского) общества, состоявшего из формально равных, независимых индивидов - этих единственных обладателей прав, государству. Свое полное самостоятельное развитие эта концепция получила в ряде революционных концепций естественного права. В сочинении Т. Пейна "Здравый смысл", в различных американских биллях о правах, во французской Декларации прав человека и гражданина - всюду проводилось четкое противопоставление индивидуалистического эгалитарного общества правительству (и даже конституционному государству) и в качестве единственного источника легитимной власти признавалось общество.

Французские и британские концепции оказали большое воздействие на Германию через работы И. Канта, И. Фихте и других философов. Под гражданским обществом Кант понимал общество, основанное на универсальных правах человека, выходящих за рамки любых частных правовых или политических систем. В кантовской философии истории постулировалось некое всеобщее гражданское общество, основанное на принципе господства права. Он однозначно отметал (в духе Французской революции) любые компромиссы с корпоративными и сословными силами эпохи абсолютизма. На место прежнего понятия Кант, а за ним и Фихте поставили понятие гражданского общества (Staatsburgerliche Gesellschaft), осмысленное ими в духе французской Декларации прав человека. В работах Фихте впервые были предложены два современных понятия: резкое разграничение государства и общества и осмысление самого общества с позиций индивидуализма и универсализма. В осуществлении этого перехода Фихте двигался от либерализма в направлении к радикальной демократии.

Немецкие дискуссии о гражданском обществе - универсализм Канта и Фихте и плюрализм более консервативных мыслителей - были объединены в концепции Г. Гегеля. Но при осуществлении своего синтеза Гегель использовал и элементы других направлений, в частности, выработанное шотландской школой понятие цивилизованного, или экономического, общества. Пожалуй, именно Гегель и был автором первой современной теории гражданского общества.

На протяжении длительного времени термины "гражданское общество" и "политическое общество" в социологических и исторических исследованиях были взаимозаменяемыми. Но в XIX в., особенно во второй его половине, феномен "гражданского общества" не только приобрел самостоятельное значение, но и, как отметил испанской социолог В. Перес Диас, сыграл роль протагониста в становлении и эволюции самого явления либерализма, по крайней мере, в большинстве стран Западной Европы и США. Позднее, в конце XIX - начале XX в., термин "гражданское общество" нередко использовался как оппозиция государству.

Испанские социологи рассматривают две "формулы": гражданское общество в "широком смысле" и гражданское общество в "узком смысле".

Гражданское общество в "широком смысле" представляет собой совокупность социальных институтов, таких, как рынок и ассоциации, основанные на добровольном соглашении агентов, и публичную сферу, в которой эти агенты дебатируют как между собой, так и с государством. Некоторые социологи включают в гражданское общество даже правительство, чьи функции ограничены властью закона, что подразумевает правовое государство.

Гражданское общество "в узком смысле" исключает любые государственные институты. Общество обретает статус "гражданского" лишь тогда, когда его действующие лица осознают себя как граждане, а не подданные деспота или господствующей касты, и это закреплено в соответствующих законодательных актах.

стр. 17

Эти "формулы", или определения, гражданского общества испанских социологов не являются общепринятыми у исследовательского сообщества в других странах Европы, включая Россию.

М. Б. Корчагина, например, ссылается на мнение профессора Вестминстерского университета, директора "Центра изучения демократии" в Лондоне Дж. Кина, согласно которому "гражданское общество не обладает прирожденной чистотой; у него нет единственной или навсегда установленной формы"³ .

Свое определение гражданского общества, в некоторых деталях отличающееся от "формул" испанских социологов, дает А. В. Шубин: "В XIX в. гражданское общество понималось как "социум минус государство". Получается, что в едином понятии смешиваются и бизнес, и воспроизводящая бытовая среда, и нечто третье, связанное собственно с гражданственностью. Очевидно, что капитал, предпринимательство должны быть вычленены из этого клубка, так как являются ядром понятия капиталистического общества. Традиционные отношения - также самостоятельная среда, непосредственно не связанная с гражданским обществом. Такие институты, как церковь, школа, семья и т.п., сами по себе не являются частью гражданского общества, но их общественно-активная составляющая может входить в сеть гражданского общества (например, семейные социальные движения или новаторские педагогические сообщества). Обычно входящие в состав гражданского общества профсоюзы могут выпадать из этой ткани в случае интеграции их капиталом и государством. Партии являются частью гражданского общества постольку, поскольку они не являются правящими, т.е. не являются элементом государственной структуры. Как видим, природа не терпит жестких границ, но несомненно существование собственного ядра у явления, называемого "гражданским обществом". Собственно гражданским обществом является сеть равноправных некоммерческих и негосударственных организаций, отличающихся общественной активностью, связанной с социальным творчеством".

В некоторых деталях определение А. В. Шубиным этого феномена весьма близко подходит к формуле гражданского общества в "узком смысле", сформулированной испанскими социологами, за исключением такого важного компонента, как рынок, без которого, по мнению многих исследователей стран Западной Европы, гражданское общество не может состояться как самостоятельное явление. Ближе к формуле испанских социологов гражданского общества в "широком смысле" можно отнести исследования ученых стран Северной Европы. По мнению В. В. Рогинского, "важнейшими составными частями этой многоуровневой и широко разветвленной системы являются как различные политические партии и организации, участвующие в выборах и в большей или меньшей степени участвующие в управлении, так и многочисленные неполитические организации, иначе - народные движения или организации интересов, охватывающие практически всех граждан". Становление "системы гражданского общества в странах Северной Европы, - полагает В. В. Рогинский, - было далеко не однородным явлением и практически заняло весь период новой истории". К таким же выводам приходит и М. П. Айзенштат. Она выделяет период от Славной революции в Англии и до конца наполеоновских войн и определяет его как "важный этап в становлении гражданского общества". Но заметную роль в жизни города общественные организации (научные, культурные, религиозные, просветительские, патерналистские и др.) начинают играть только в XVIII в. Особое внимание автор обращает на то, что все эти звенья гражданского общества создавались "снизу". Исследуя деятельность этих организаций, преимущественно в городах, она приходит к выводу, что "при всем многообразии организации объединяло то, что их создание явилось результатом инициативы отдельных людей, главным образом, горожан. Для их деятельности характерна открытость, публичность".

Непременным условием зарождения и развития гражданского общества является становление публичной сферы. Ее отсутствие или серьезное ограничение, что было ха-

³ Кин Д. Демократия и гражданское общество. О трудностях европейского социализма. М., 2001, с. 48.

стр. 18

рактерно для абсолютистских и авторитарных режимов, препятствовало существованию звеньев гражданского общества, не говоря уже о его становлении как системы.

М. П. Айзенштат приходит к выводу, что именно развитие публичной сферы в Великобритании в 1780-е - начале 1790-х годов привело "к значительной политизации слоев среднего класса, что стало важным проявлением и компонентом процесса становления гражданского общества в Великобритании". Исследовательница доказала, что в становлении гражданского общества "наиболее активно выступал средний класс, при этом публицисты и журналисты нередко становились не просто участниками, но и идеологами движения".

О том, что именно средний класс был и остается протагонистом становления гражданского общества, свидетельствуют также исследования, посвященные странам Северной Европы, Ирландии, Испании, современной Германии и России, если считать средним классом не только слой, связанный с бизнесом, но также и некоторые группы интеллигенции.

Исключение составляет разве что Германия периода нацизма. В своем исследовании М. Б. Корчагина отмечает, что "мелкая и средняя буржуазия первой поддержала Гитлера, увидев в его назначении канцлером возможность создания "своего государства"".

Как и другие участники проекта, М. П. Айзенштат отметила, что "становление публичной сферы, или, иными словами, общественной жизни, явилось важным следствием экономического и социального развития, ростом городов и городского населения". К аналогичным выводам приходит и В. В. Рогинский. Он считает, что процесс становления системы гражданского общества в странах Северной Европы "проходил на основе серьезных экономических и социальных преобразований, что составляет суть многопланового процесса модернизации всего общества - перехода от традиционного общества к индустриальному, урбанизации и секуляризации, постепенного превращения подданного в гражданина". По обоснованному мнению В. В. Рогинского, "первые малозаметные элементы гражданского общества можно было видеть в странах Северной Европы уже в XVI-XVII вв.".

Хотя исследователи гражданского общества, социологи по преимуществу, обращают внимание на то, что действующие субъекты гражданского общества должны быть членами цивилизованного общества, а не варварского или отсталого, история сохранила некоторые знаменательные эпизоды далекого прошлого, которые, если и не стали впоследствии краеугольными камнями гражданского общества, то в какой-то мере подготовили почву для его возникновения.

Еще в предвоенные годы российский испанист Б. А. Кржевский писал, что историческая действительность "в течение ряда веков, посвященных освободительным войнам реконкисты, воспитала широкие массы на началах политической самодеятельности и гражданского самосознания"⁴ . Прообразом ассоциаций гражданского общества могли стать многочисленные общества, созданные во времена короля Испании Карлоса III де Бурбон, которые отстаивали идею реформ, способных обеспечить наиболее безболезненный переход к государственному и общественному устройству, основанному на принципах либерализма. Наиболее успешными были общества, руководимые Педро Родригесом Кампоманесом и Гаспаром Мельчором де Ховельяносом.

Однако В. Перес Диас и ряд других испанских исследователей эпохи Просвещения не склонны рассматривать эти общества как прообраз ассоциаций гражданского общества, поскольку они были ограничены во времени и пространстве. "Узкая социальная база сторонников испанского Просвещения включала чиновников, юристов, врачей, военных, представителей свободных профессий, коммерсантов, образованную часть духовенства и знати. Эти преимущественно городские группы действовали вокруг академии и патриотических кружков", - отмечает Х. Фернандес Себастьян. И далее разъясняет характер этих кружков: "В Испании в последней четверти XVIII столетия, помимо коро-

⁴ Кржевский Б. А. Творчество Лопе де Вега. - Культура Испании. М. -Л., 1940, с. 212.

стр. 19

левских академий языка, истории и прочих дисциплин, учрежденных еще в первой половине века, существовала целая сеть провинциальных sociedades, созданных по инициативе Кампоманеса для популяризации экономических идей и проведения научных и технических опытов"⁵ .

Век этих сообществ действительно был недолог: воцарение Карла IV в 1788 г. и особенно реакция двора на Французскую революцию положили конец их существованию. Но вместе с тем многие деятели Просвещения, руководившие этими обществами, а также их члены в годы наполеоновского нашествия возглавили "хунты сопротивления", - эти первые ассоциации гражданского общества.

Война за независимость 1808 - 1813 гг. дала мощный импульс политическому пробуждению Испании. Трагические события 2 мая 1808 г., когда французскими оккупантами в предместье Мадрида была расстреляна группа повстанцев, стали сигналом к общенациональному восстанию. Всю страну заполнили "хунты", провинциальные и местные. Они и стали первыми в истории Испании звеньями гражданского общества. Хунты основали 25 сентября 1808 г. Верховную центральную хунту, созвавшую в Кадисе 24 сентября в 1810 г. Учредительные кортесы. 19 марта 1812 г. депутаты кортесов приняли конституцию. Согласно статье 1-й, "Испанская нация, свободная и независимая, не является и не может стать наследием какого-либо семейства или лица". Статья 3-я гласила: "Прежде всего, нация является носителем суверенитета"⁶ . Эти статьи возводили каждого члена нации в ранг гражданина. Казалось, налицо многие необходимые условия для создания гражданского общества - ассоциации (хунты местные и Центральная), признание за членом нации статуса гражданина, а не подданных деспота или господствующей касты. Но гражданское общество в масштабах нации, несмотря на благоприятные для этого процесса статьи Кадисской конституции, так и не сложилось. Испанцы, единые в борьбе против Наполеона, обнаружили контрастное несовпадение идеологических и политических ориентиров. Как заметил П. Вилар, существовали "две Испании, еще единые в борьбе против общего врага, но в то же время глубоко противостоящие друг другу"⁷ .

Специфика дихотомии политической культуры испанского общества, отразившая узость социального спектра либеральной культуры, значительно уступавшей сфере традиционной, препятствовала созданию гражданского общества и предопределила стремительность поворота к абсолютизму.

Испанский опыт подтверждает вывод, к которому приходит В. В. Рогинский: становление гражданского общества "могло быть успешным только на основе замены абсолютизма конституционно-ограниченной монархией, что окончательно и произошло в североевропейском регионе в XIX в.".

Большинство участников проекта приходят к выводу, что вторая половина XIX столетия - это тот рубеж, с которого становление гражданского общества начало стремительно набирать темп. На примере Великобритании М. П. Айзенштат показала, что "во второй половине XIX столетия процесс становления гражданского общества проходил более интенсивно, чем на протяжении XVIII-XIX вв." Начало XX в. стало временем, когда институты гражданского общества в Великобритании соединились в систему, охватывавшую все сферы общественной жизни.

Это относится и к государствам Северной Европы, где, как пишет В. В. Рогинский, уже к началу XX в. во всех странах, в том числе и в Финляндии, которая продолжала оставаться частью самодержавной Российской империи, "сложились все элементы гражданского общества, что в конечном счете и обеспечило прогрессивное поступательное участие этих стран в направлении того, что может быть названо позднее "государством всеобщего благосостояния"".

⁵ Фернандес Себастьян Х. Пиренейский полуостров. - Мир Просвещения. Исторический словарь. М., 2003, с. 232, 234.

⁶ Constituciones espanoles. Constitucion de Cadiz. Madrid, 1977, p. 12.

⁷ Vilar P. Histoire de l'Espagne. Paris, 1957, p. 54.

стр. 20

Медленный, тернистый путь экономической и политической модернизации Испании отразился и на судьбах гражданского общества. В конце XIX - начале XX в. средний класс в Испании все еще оставался маргинальной силой. Это стало одной из причин того, почему в это время в Испании так и не была создана система гражданского общества, которая могла бы стать амортизатором социальных потрясений, которыми была отмечена эпоха.

Создание гражданского общества в масштабах если не всей страны, то по крайней мере значительной ее части затруднялось еще и неграмотностью большей части населения страны (в 1900 г. - 63,8%), особенно высокой среди женщин. В результате большинство испанцев исключалось из сферы влияния прессы. В частности, неграмотным были недоступны те книги, которые воспитывали чувство гражданственности.

В Испании начала XX в. не сложилось не только гражданского общества, как системы, не только отдельных его звеньев, не было даже консенсуса внутри политического класса, включая элиту. Не существовало той индивидуальной конструкции, которая обеспечивала бы контроль значительной части политического класса над правительством в сотрудничестве с определенными слоями элиты реформаторского толка, поддержанной более или менее широкими слоями населения. Конфронтация, поляризация идеалов и целей создавали такую общественную атмосферу, которая не только препятствовала созданию гражданского общества, но и стала одной из причин длительной братоубийственной гражданской войны. Опыт Испании свидетельствует, что без национального консенсуса создание гражданского общества невозможно.

М. Б. Корчагина ставит под сомнение аксиому, что в тоталитарном обществе не может быть гражданского общества, даже в его элементах. В Испании, в той стадии режима, который политики в исследованиях определяют как тоталитарную, элементов гражданского общества, действительно, не было.

Возврат к гражданскому обществу наступил в той фазе режима, который историки и социологи определяют как авторитарную. В июне 1959 г., с принятием "Плана экономической стабилизации", начался отказ от экономической политики автаркии, существовавшей почти 20 лет.

Процесс модернизации, включавший преобразования в экономической сфере, ее либерализацию, породил современную экономику с достаточно развитым индустриальным сектором услуг. Восстановился рынок. Как подчеркивает В. Перес Диас, нет прямой зависимости между процессами модернизации, урбанизации, достижениями в сфере образования и созданием условий для возврата к гражданскому обществу, так как эти процессы могут "ужиться" с авторитарным и даже тоталитарным режимами⁸ . Прямой зависимости действительно нет. Но процессы модернизации породили новый политический класс, или, как предпочитают определять социологи, новую интеллектуальную, политическую и бизнес-элиту. Кроме того, эти процессы способствовали укреплению позиций среднего класса, этой основы гражданского общества.

К моменту смерти Франко 20 ноября 1975 г. процесс формирования гражданского общества был еще далек до завершения. Однако даже частичный возврат к гражданскому обществу подготовил переход к демократии, причем процесс восстановления демократических институтов в историческом масштабе развивался достаточно быстро. 15 июня 1977 г. состоялись выборы в Учредительное собрание. 6 декабря 1978 г. прошел референдум: 15 706078 испанцев, или 87,8% из числа голосовавших, одобрили Конституцию⁹ , которая после подписания королем Хуаном Карлосом I вступила в силу.

Впервые за всю историю Испании был достигнут консенсус, что не исключало широкого спектра разногласий по многим актуальным проблемам политики, экономики и культуры. Но, несмотря на эти разногласия, публичная атмосфера зиждилась на сосу-

⁸ Peres Diaz V. La primacie de la sociedad civil. El proseco de formation de la Espana demacratia. Madrid, 2003, p. 76 - 81.

⁹ Arostegui L. La transition politico у la construction de la democratia (1976 - 1996). - Historia de Espana, p. 234.

стр. 21

ществовании в цивилизованной форме, что создало благоприятные условия для утверждения основ гражданского общества.

В настоящее время гражданское общество Испании объединяет сотни ассоциаций, основанных гражданами страны "снизу". Функции государства сведены к принятию Органического закона от 22 марта 2002 г. о регулировании прав ассоциаций.

Почти все авторы проекта выделяют внешний фактор, как правило, способствующий становлению гражданского общества. Трудно переоценить масштаб воздействия на многие страны континентальной Европы, на становление и развитие такого глобального явления, как Просвещение, комплекса актов Великобритании конца XVII в., которые М. П. Айзенштат с достаточным основанием рассматривает как правовой фундамент нарождающегося гражданского общества. Среди них наиболее важными были Хабеас Корпус Акт, Билль о правах, провозглашение свободы совести, отмену цензуры.

Л. Ф. Туполева отмечает влияние Войны за независимость североамериканских колоний 1775 - 1783 гг. и Французской революции XVIII в. на процессы становления первых ассоциаций гражданского общества в Ирландии. Члены общества "Объединенные ирландцы", созданные публицистом Уолфом Тоном, называли себя якобинцами. Эти два события повлияли даже на Великобританию, первой вступившую на путь создания институтов гражданского общества. Известие о Французской революции вызвало необычайное оживление общественной жизни. М. П. Айзенштат в качестве примера приводит активизацию деятельности "Лондонского корреспондентского общества".

Но история дает и примеры негативного влияния внешнего фактора, осложнившего путь к демократии, что отразилось на процессах становления гражданского общества. М. Б. Корчагина приходит к выводу, что "первая мировая война, экономическая и политическая нестабильность последующих лет, наконец, мировой кризис 1929 - 1933 гг. имели следствием то, что культурные и нравственные ценности европейской либеральной традиции в массовом политическом сознании утратили свою убедительность". Дискредитация демократии в период Веймарской республики позволила обществу принять назначение Гитлера. Еще более тяжелые последствия политической культуре Германии принесло поражение во второй мировой войне.

С другой стороны, обращает внимание исследовательница, обе демократические республики - Веймарская и Боннская - были результатом первой и второй мировых войн. После воссоединения Германии ее западная часть, в свою очередь, стала внешним фактором становления гражданского общества на востоке страны.

М. П. Айзенштат отметила также, что "становление гражданского общества и его институтов способствовало формированию новых взаимоотношений общества и властных институтов, поиску путей и форм взаимодействия и взаимовлияния". Этот процесс характерен для современной Германии, где властные структуры в конце 1990-х годов всемерно способствовали развитию публичной сферы. В 1999 г. правительство инициировало экспертизу гражданской активности. Оказалось, что две трети граждан, начиная с 14 лет, участвуют в общественных объединениях, инициативах, проектах, группах взаимопомощи, и на первом месте у них - альтруистические мотивы.

В других странах Европы стимулом для становления и эволюции гражданского общества, как правило, служили мотивы, сопряженные с составными частями национальной идеи, особенно актуальными в данный исторический момент. Для Великобритании 30-х годов XIX в. это была борьба за парламентскую реформу, которая способствовала бы к подключению к общественной деятельности даже индифферентных к политическим проблемам слоев граждан.

Для Ирландии XIX в. и даже для первой четверти XX в. национальная идея, как показала Л. Ф. Туполева, включала такие факторы, как создание самостоятельного государства, защиту национальной культуры, спасение ирландского языка, уравнение в правах католиков и протестантов. В борьбе за реализацию национальной идеи и создавались группы гражданского общества: Ассоциация за установление федеральной системы в Великобритании, основанная в 1870 г. И. Батом, в 1883 г. - "Лига Гомруля", в конце

стр. 22

XIX в. - "Гэльская лига". В 1923 г. была создана Католическая ассоциация. Результат ее деятельности - принятие Лондонского билля "Об эмансипации католиков".

Острой проблемой для Ирландии был голод. Голодающим помогала ассоциация "Земельная лига", основанная в 1879 г. и объединившая самые широкие слои населения, и группы "Общественно настроенных людей", созданные в 80-х годах XIX в.

Эти звенья гражданского общества так и не сложились в систему, как не были реализованы и многие проблемы, ставшие стимулом для их возникновения. Так что идея создания системы гражданского общества все еще оставалась импульсом для дальнейшего развития этого феномена в Ирландии.

В Испании начиная с времен первой мировой войны общественные движения и многочисленные ассоциации объединяло требование начать подготовку к смене режима во имя обеспечения условий для достойной жизни, причем законным путем через выборы в Учредительные кортесы. Это могло бы создать условия и для построения гражданского общества. Основные оппозиционные силы группировались вокруг офицерских "хунт защиты", таких организаций рабочего движения, как Социалистическая рабочая партия и Всеобщий рабочий союз. Особую роль сыграла "Парламентская ассамблея", собравшаяся в Барселоне летом 1917 г., куда вошли 15 сенаторов и 63 депутата кортесов, из них 2 сенатора и 21 депутат были избраны вне Каталонии. "Парламентская ассамблея" также потребовала созыва Учредительных кортесов для принятия новой конституции, которая бы узаконила преобразование государства в режиме автономии. Усилия этих ассоциаций и движений закончились провалом под ударами репрессий, санкционированных правительством и королем Альфонсо XIII.

Для того чтобы создать публичную сферу, благоприятствующую появлению гражданского общества и консенсуса широкого спектра сил, объединенных стремлением внести коррективы демократического характера в основы режима, Испании пришлось пройти через испытания диктатуры М. Примо де Риверы, установление II Республики, гражданскую войну и режим Франко.

Публичная сфера, в которой действовали многочисленные организации гражданского общества, была создана не столько с целью конструктивной оппозиции власти, сколько во имя противодействия друг другу, что отражало отсутствие консенсуса в масштабе страны. То, что нация ориентировалась на ценности, во многом полярные, отсутствие даже намека на попытки создания консенсуса отразились в программных установках многих ассоциаций, которые могли бы стать основой гражданского общества, но не стали.

На разных этапах исторического развития термин "гражданское общество" дополнялся новыми категориями. Применительно к XIX в. некоторые исследователи признают за гражданским обществом роль арбитра и посредника между основными группами интересов. "Буржуазное общество, сложившееся в XIX-XX вв. - это лишь этап, на котором гражданское общество с высокой степенью очевидности дистанцировалось от политических институтов и приобретало самостоятельное значение", считает В. В. Дамье, а вместе с ним авторы книги "Государство и общество в условиях глобализации: взгляд слева"¹⁰ .

Нам представляется, что применительно к эпохе нового времени к элементам гражданского общества можно отнести прежде всего такие институты традиционного общества, как бюргерство, городская община (коммуна, вольный город), деревенская община, ремесленный цех, или братство, различные союзы, ассоциации, общества интеллектуалов, клубы и т.д. Исследуя процесс становления гражданского общества в Австрии, Е. В. Котова обращает внимание на оригинальную теорию публичной сферы, разрабо-

¹⁰ Государство и общество в условиях глобализации: взгляд слева. М., 2000, с. 27.

стр. 23

танную немецким философом Ю. Хабермасом. Он считал наиболее важными институтами гражданского общества сферу общественной коммуникации и добровольных ассоциаций. По мысли Хабермаса, именно в обществе культуры модерна формируется "общественность", то, что чаще обозначается английским термином "публичная сфера", - социальный квазисубъект, ориентированный на рациональное обсуждение значимых проблем практически всеми гражданами и предполагающий, что лишь выработанные таким образом сообща пути решения возникших проблем будут легитимными. Е. В. Котова признает правомерным выделение Хабермасом трех уровней опосредования между государством и индивидом: семья, литературная публичная сфера и сфера публичной политики. В его понимании, публичная сфера возникает вследствие воспитания граждан с помощью газет, журналов и публичных выступлений критически мыслящей читающей аудитории. Для обеспечения автономности этой сферы требуется ряд свобод (свобода слова, печати, собраний и коммуникации), которые одновременно конституируют в рамках гражданского общества публичную и частную сферы и ограничивают вмешательство со стороны государственной власти¹¹ .

Рассматривая становление гражданского общества в Австрии, Е. В. Котова трактует понятие гражданского общества как сферу добровольных объединений, образующих промежуточное поле между государством, с одной стороны, и экономическим сообществом - с другой. Е. В. Котова цитирует известного современного немецкого историка Ю. Кокку, который определяет гражданское общество "как область, расположенную на стыке экономики, государства и сферы частной жизни, в пространстве союзов, ассоциаций, социальных движений и негосударственных организаций. Но в то же время ...и как тип социального действия ненасильственного характера"¹² . По мнению Е. В. Котовой, гражданское общество, "как критическая идея и оппозиционная сила" возникло еще во времена абсолютизма. Важной является также мысль о том, что гражданское общество без буржуазной середины, среднего по своему доходу и образу жизни социального слоя, существовать не может. Только он в состоянии самоорганизовываться и артикулировать себя политически. Его позиция должна быть не только сформулирована, но и услышана. Е. В. Котова считает, что важнейшим условием формирования гражданского общества является создание единого правового поля, в котором все граждане равны перед законом. В Австрии первые шаги в этом направлении были сделаны еще в середине XVIII в.

Одним из важных элементов создания гражданского общества в европейских странах было обращение к науке и культуре. Именно в этих сферах общественность могла легально создавать свои объединения. Так, в Австрии были созданы организация "Молодая Австрия", литературно-артистический союз "Конкордия", некоторые организации либерально-промышленной буржуазии, в частности Австрийский промышленный союз во главе с графом Колоредо-Мансфельдом. Новый импульс формированию гражданского общества в Австрии дали австро-венгерское соглашение и декабрьская конституция 1867 г., официально закрепившая основные гражданские права и свободы, принцип разделения властей, ответственное министерство.

В начале XX в., заключает Е. В. Котова, в Австрии уже существовало достаточно сложно структурированное гражданское общество, представлявшее интересы различных социальных и политических сил.

Как справедливо отмечает в своей статье "Из истории формирования гражданского общества во Франции: правовые представления простолюдинов в социальном пространстве последнего столетия Старого порядка" З. А. Чеканцева, смысловое содержание понятия "гражданское общество" многократно менялось в ходе истории. Например, после

¹¹ Habermas J. Suructurwandel der Offentlichkeit. Untersuchungen zu einer Kategorie der burgerlichen Geselschaft. Frankfurt a. M., 1990.

¹² Кокка Ю. Европейское гражданское общество: исторические корни и современные перспективы на Востоке и Западе. - Неприкосновенный запас, 2003, N 28.

стр. 24

Французской революции XVIII в. "гражданское общество" чаще всего обозначает ту среду социетальной жизни, которая противопоставляется государству. При таком понимании, пишет З. А. Чеканцева, эта среда включает в себя социально-экономические связи и отношения вне государства. Однако в последние десятилетия стало ясно, что формирование гражданского общества и его нынешнее состояние в разных странах неразрывно связано с государством, точнее, с либеральным государством. З. А. Чеканцева попыталась также показать некоторые особенности правовых представлений французских простолюдинов последнего века Старого порядка, которые давали о себе знать в ходе социального взаимодействия в конфликтных ситуациях.

По мнению многих исследователей (Е. В. Котовой, Г. А. Шатохиной, Л. Ф. Туполевой, М. П. Айзенштат), важным сегментом гражданского общества во второй половине XIX в. было женское движение. Правовая дискриминация и исключение женщин из всех форм политической активности приводили ко все большему противоречию с растущей ролью женщин в процессе промышленного производства, с ростом их образования.

Г. А. Шатохина, исследуя женское движение в Нидерландах в конце XIX - начале XX в, как один из элементов формирования в стране гражданского общества, отмечает, что это движение было наиболее успешным в сфере образования и в правовой области, но в области политики суфражистки не достигли успеха. По мнению Г. А. Шатохиной, женское социальное движение в Нидерландах можно разбить на два этапа: 1876 - 1887 и 1888 - 1895 гг. Автор подробно останавливается на деятельности наиболее крупных женских организаций Объединения в пользу избирательного права для женщин, Социал-демократического пропагандистского клуба для женщин, Революционно-социалистического союза.

Особую роль в становлении и формировании гражданского общества в Бельгии сыграла революция 1830 г. Однако еще в период Брабантской революции (1787 - 1790 гг.) в бельгийских провинциях возникли первые тайные общества "Pro aris et focis" ("За алтари и очаги"), которые можно считать провозвестниками гражданского общества. И все же формирование гражданского общества в этой стране началось только после создания независимого государства Бельгии. В этом ее специфика. Первым юридическим документом, выработанным победившими революционерами, была бельгийская конституция 7 февраля 1831 г. Конституция установила режим буржуазной парламентской демократии, который ликвидировал сословные различия и ограничил привилегии аристократии. Широкие народные массы получили известные гражданские права и свободы: право собраний и объединений, свободу личности, слова, вероисповедания, печати, обучения и т.д.

С формальной точки зрения эта конституция была самой либеральной хартией на континенте и в дальнейшем послужила образцом для конституций Италии, Австрии, Румынии, Греции, Испании и Португалии. "Все власти исходят от народа", - гласил параграф 25. Правда, далее этот "народ" ограничивался лишь небольшим кругом собственников, так что под "нацией" бельгийская конституция подразумевала буржуазию и положение о равенстве всех бельгийцев перед законом следовало понимать лишь в условном смысле.

Каковы же были гарантии личной свободы согласно бельгийской конституции? Параграф 7 конституции гласил: "Никто не может быть преследуем, кроме как в случаях, предусмотренных законом". Далее: "За исключением ареста на месте преступления никто не может быть арестован без мотивированного приказа судьи, приказа, который должен быть подписан в момент ареста или не позже, чем через 24 часа"¹³ .

За последние 170 лет конституционные положения об избирательном праве и порядке выборов обеих палат парламента (статьи 47-я, 48-я, 51-я, 53-я и 55-я) естественно, подверглись серьезным изменениям¹⁴ , а первоначальный текст статьи 47-й конституции

¹³ Конституция Бельгии 7 февраля 1831 г. - Конституции буржуазных государств Европы. М., 1957, с. 113, 114.

¹⁴ Там же, с. 100 - 102.

стр. 25

содержал положение о высоком имущественном цензе для участия в парламентских выборах, что практически лишало рабочий класс и бедное крестьянство избирательного права. При четырехмиллионном населении избирателями были всего лишь 45 тыс. человек.

Одним из главных условий формирования гражданского общества является создание единого правового поля, в котором действуют его участники. В первой бельгийской конституции уже были сформулированы важнейшие принципы создания правового государства, где все граждане равны перед законом.

В 1890 - 1893 гг. был осуществлен еще один пересмотр бельгийской конституции 1831 г., в результате которого электорат страны существенно увеличился. Имущественный ценз отменили лишь в 1893 г., а избирательное право всем женщинам предоставили только в 1948 г. Женщины на равных правах с мужчинами впервые приняли участие в парламентских выборах 1949 г. Избирательный корпус Бельгии вследствие этого увеличился до 5,5 млн. человек. Таким образом, потребовалось больше 100 лет для пересмотра 47-й статьи конституции и введения в Бельгии всеобщего избирательного права.

Характерной особенностью послереволюционной Бельгии являлись довольно высокая грамотность населения и большое число школ. По данным известного экономиста XIX в. Э. Дюкпесьо, на 31 декабря 1830 г. в Бельгии на 4074712 жителей приходилось 4046 начальных, коммунальных, смешанных (где учились мальчики и девочки) и частных школ¹⁵ , т.е. на 1 тыс. жителей приходилась одна школа. Высокая грамотность населения объясняет популярность прессы, разнообразной по своим целям, задачам, политическим направлениям. Свобода прессы в Бельгии привела к невиданному ранее всплеску политической публицистики.

Датой рождения бельгийской прессы считается 1824 г., когда в Льеже стала выходить газета "Mathieu Laensbergh", издаваемая Шарлем Рожье и его сторонниками, будущими участниками бельгийской буржуазной революции 1830 г.

Основатель бельгийской династии Леопольд I Саксен-Кобургский долгие годы провел в Англии, к тому же в первом браке он был супругом наследницы английского престола принцессы Шарлотты, поэтому хорошо понимал политическое значение прессы. Король счел необходимым иметь в своем распоряжении ежедневную газету "Memorial beige", специально отстаивавшую умеренные идеи центрального правительства, особенно в области дипломатии. Газета социалистического направления "Peuple" появилась в 1885 г., а нейтральная "Soir" - в 1887 г.

К моменту восхождения на престол Леопольда I в стране, кроме официальной газеты "Le Moniteur beige", насчитывалось 34 газеты: 28 политических и 6 газет для объявлений. Все вместе взятые, газеты имели 25 322 подписчика. К 1842 г. газет стало 130, в 1874 г. - 347, а почта в течение года рассылала 56 млн. 500 тыс. экземпляров газет и получала 175 тыс. требований о подписке. К 1902 г. число газет и журналов уже превысило полторы тысячи.

Широкий спектр бельгийской прессы различных направлений способствовал росту самосознания нации и формированию гражданского общества в стране, впервые получившей самостоятельность.

Формированию гражданского общества в Бельгии в середине XIX в. способствовало также наличие в некоторых отраслях промышленности организаций, получивших название "общественные кассы", правда, объединявших лишь небольшую часть рабочих. Задача "касс" заключалась в оказании помощи своим членам, особенно в случаях заболевания. По своему характеру некоторые "кассы" походили на организации сопротивления, и их можно рассматривать как первые рабочие профсоюзы. С течением времени профсоюзное движение стало довольно влиятельной силой. В конце XIX в. оно включало в себя социалистическое и католическое профдвижения, общее число членов профсоюзов превышало 500 тыс. рабочих.

¹⁵ Ducpetiaux E. De la condition phisique et morale des jeunes ouvriers, v. 1. Bruxelles, 1843, p. 68.

стр. 26

К концу XIX в. тенденция к созданию объединений проявилась и у предпринимателей. Так, в 1895 г. возник центральный орган промышленников, получивший название Центрального комитета промышленного труда; несколько позднее он стал известен как Центральный промышленный комитет. Основной его целью была организация защиты интересов промышленников. Роль этого комитета особенно возросла после первой мировой войны, а после окончания второй мировой войны он был преобразован в Федерацию бельгийской промышленности.

Проанализировав условия формирования гражданского общества, можно утверждать, что Бельгия была страной, где с самого начала ее независимого существования были созданы благоприятные предпосылки для создания такого общества.

Роль июльской революции 1830 г. в становлении гражданского общества во Франции для становления гражданского общества в этой стране рассматривает Е. В. Киселева. Она указывает, что "внесенные после 1830 г. поправки в Конституционную хартию 1814 г. имели важнейшие последствия для формирования гражданского общества во Франции в середине XIX в. Политическая доктрина либерализма получила статус официальной идеологии Июльской монархии. Основополагающие понятия либерализма - национальное представительство, парламентарный строй, индивидуальная свобода, ценность личности, права и свободы человека, относящиеся к фундаментальным идеям гражданского общества, становятся достоянием значительного круга французской общественности". Е. В. Киселева подчеркивает, что в Июльской монархии носителем прогресса и либеральных устремлений выступала буржуазия. Посредством создания всевозможных филантропических, образовательных, научных обществ, дискуссий в интеллектуальных кругах она приобщала к буржуазным ценностям свободы и прав человека разнообразные слои населения, обеспечивая себе духовную гегемонию.

Так же, как и в соседней Бельгии, во Франции союзы торговцев и промышленников представляли деловую буржуазию в ее отношениях с государством. Так, в 1830-годах возникла Ассоциация в защиту национального производства. Сторонники либерализации внешней торговли создали Центральную ассоциацию за свободу обмена. Тогда же возникла Ассоциация в защиту свободной прессы, Свободная ассоциация в поддержку бесплатного образования народа, в которую входили около 3 тыс. человек, в частности университетские профессора, преподаватели и др.

Французские республиканцы также вносили свою лепту в процесс создания гражданского общества. В их программных заявлениях центральное место занимали идеи индивидуальной свободы, ценности личности, защиты прав и свобод человека, относящиеся к фундаментальным понятиям гражданского общества.

Предмет исследования А. В. Шубина - гражданское общество в СССР. Формально СССР не относился к региону "Западная Европа", но включение этого исследования в проект позволяет читателю сравнить процессы формирования гражданского общества в Западной Европе и России. А. В. Шубин считает, что "гражданское общество - реальность, приобретающая в современном мире все более самостоятельное значение". По его обоснованному суждению, "элементы гражданского общества в России стали возникать во второй половине XVIII в. Прежде всего речь может идти об "общественном мнении" дворянской элиты, распространении неподцензурных текстов "в списках", а позднее - в декабристскую эпоху - о нелегальных партиях. Пройдя через эпоху николаевских "заморозков", и "великой реформы", элементы гражданского общества разрослись, но из-за авторитарного характера режима не сложились в систему. Однако уже тогда возникли идейные сектора, существующие до сих пор: либеральный, включающий западничество и либеральный консерватизм, почвенничество (прежде всего державное) и социалистический (первоначально народнический, а затем и марксистский). В 1904 - 1906 гг. весь этот комплекс вышел на авансцену политической жизни и глубоко проник в социальную ткань. Первая русская революция стала периодом, начиная с которого существование гражданского общества в России не подлежит сомнению, причем не только в элитарных и политических формах, но и в виде разветвленной системы социальных организаций".

стр. 27

Расцвет российского гражданского общества пришелся на 1917 год, но Октябрьская революция и гражданская война, переход к жестким авторитарным режимам привели к постепенному разрушению его структур.

В 1920 - 1930-е годы произошло, по выражению автора, "выкорчевывание структур гражданского общества". Возрождение гражданского общества началось с XX съезда КПСС, т.е. формально "сверху". Однако, процессы, стимулированные XX съездом КПСС и особенно докладом на нем Н. С. Хрущева, очень скоро вышли за рамки, предусмотренные властными структурами. Как отмечает А. В. Шубин, "доклад и последовавшие за ним постановления ЦК неизбежно вели к плюрализации общественного мнения, к дискуссиям в обществе: только ли в Сталине коренится причина отклонения от социалистических принципов, изначально подразумевавших демократизм и социальную справедливость. Советское общество перестало быть монолитным". Началось формирование элементов гражданского общества, появились первые ассоциации и движения, имеющие собственную структуру. Особую роль А. В. Шубин отводит литературным журналам, где публиковались произведения, показывавшие коммунистический режим "с самой неприглядной стороны (наибольший резонанс имел рассказ А. Солженицына "Один день Ивана Денисовича")", движению инакомыслящих (диссидентов) и "самиздату" как основе диссидентской инфраструктуры. В то же время он критически относится к результатам деятельности групп, возникших после подписания Хельсинкских соглашений в 1975 г.: "В силу авторитарного характера режима и внутренних особенностей диссидентства, правозащитники не могли стать консолидирующим элементом гражданского общества". Исследование А. В. Шубина, подтверждает тезис М. Б. Корчагиной о возможности существования организаций, близких к "звеньям" гражданского общества, и в недемократических режимах. "В Советском Союзе, - пишет он, - существовали и массовые самостоятельные от тоталитарных институтов общественные организации. Они взаимодействовали с властью и ее "приводными ремнями", но в своих действиях руководствовались собственной логикой". К ним автор относит различные культурные и педагогические инициативы, включая художественный и литературный андерграунд, рок - движение коммунаров, учителей - новаторов.

Но особую роль в создании общественной атмосферы, способствовавшей становлению элементов гражданского общества, А. В. Шубин отводит перестройке, которая была "временем политизации", оказавшим благотворное влияние на становление ассоциаций гражданского общества. Автор придает большое значение Информационной встрече "Общественные инициативы в перестройке", состоявшейся в Москве 20 - 23 августа 1987 г., на которую собрались представители 50 клубов из 12 городов страны. На этой встрече была создана Федерация общественных политических клубов. Однако век этой Федерации и ей подобных был недолог.

После выборов в Верховный Совет СССР в 1989 г. лидирующее положение в демократическом движении перешло к Межрегиональной депутатской группе, состоявшей в основном, как отмечает автор, из "партийных либералов".

А. В. Шубин полагает, что к середине 1990-х годов "в общественном сознании населения крупнейшей республики СССР - России укрепились ценности плюрализма, идейной терпимости, гражданских свобод и строительство общества снизу". Автор не уточняет, в какой части населения укрепились эти ценности. Ведь согласно многочисленным опросам, проводимым социологическим центрами страны, значительная часть населения, особенно на селе и в небольших городах, все еще проявляла и проявляет индифферентность к этим ценностям.

Распад СССР и "шоковая терапия" начала 1990-х годов, считает автор, негативно отразились на судьбах становления гражданского общества. С одной стороны, оно профессионализировалось, с другой - заметно потеряло в численности, а в начале XXI в. - и во влиянии.

Нынешнее гражданское общество, согласно А. В. Шубину, разделяется на несколько идейных секторов: демократический (правозащитный), левый (коммунистический, со-

стр. 28

циалистический, отчасти анархистский) и центристский (аналитический, подверженный теории "малых дел").

В отличие от многих стран Западной Европы в России все еще не достигнут консенсус во имя общей цели - стабилизации режима представительной демократии, без чего не может быть достигнута такая общественная атмосфера, которая способствовала бы становлению гражданского общества как общенационального института. А для достижения консенсуса каждый из идейных секторов, упоминаемых автором, обязан пойти на определенные уступки.

* * *

Рассмотрев различные условия формирования гражданского общества в западноевропейских странах и в России, можно выделить общие черты, присущие этим странам, но в то же время проследить специфику создания гражданского общества в той или иной стране.

Общим местом является идея о том, что в новое время начался процесс реорганизации общества как некоего противовеса государству. Этот процесс выливался в организацию ассоциаций и форм общественной жизни, способных черпать свои силы из независимости сословий, из религиозного раскола, а также экономического предпринимательства, причем все эти формы общественной жизни, безусловно, являлись воплощением новых эгалитарных и светских реорганизационных принципов. Можно утверждать, что зарождавшиеся в эпоху Просвещения новые формы общественной жизни явились раннемодернистским прототипом гражданского общества в том понимании, которое мы принимаем для эпохи нового времени.

Непременным условием зарождения и развития гражданского общества является становление публичной сферы. Протагонистом становления гражданского общества был и остается средний класс. Собственно гражданским обществом является сеть равноправных некоммерческих негосударственных организаций, отличающихся общественной активностью, связанной с социальным творчеством.

При всем различии в подходах к определению сути гражданского общества ученых различных стран и направлений их объединяет признание того, что элементы, или звенья, гражданского общества "произрастают" снизу, и само существование гражданского общества как всеобъемлющей системы возможно только в правовом государстве. Становление и развитие такого базисного явления, как демократия, находится в прямой зависимости от степени развития гражданского общества.

В силу различных исторических условий в некоторых странах процесс создания гражданского общества затянулся на многие десятилетия.

Авторы проекта приходят к заключению, что внешний фактор, а также наличие национальной идеи придавали особую актуальность и создавали дополнительные стимулы для формирования гражданского общества.

Предпосылкой создания благоприятных условий для формирования гражданского общества является общественный и национальный консенсус, что не исключает разногласий по многим актуальным проблемам политики, экономики и культуры.

Постоянный адрес данной публикации: