Libmonster ID: BY-1340

Особая следственная комиссия по расследованию злодеяний большевиков состояла при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России. Положение о создании и деятельности этой комиссии было подписано главнокомандующим - генерал-лейтенантом А. И. Деникиным 4 апреля 1919 г. в Екатерине даре. Ровно через год, когда Деникин сложил с себя полномочия. Комиссия перешла в подчинение нового главнокомандующего белой армией генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля. Согласно Положению, Комиссия была создана "для выявления перед лицом всего культурного мира разрушительной деятельности организованного большевизма". Комиссия руководствовалась последним Уставом уголовного судопроизводства Российской империи (1914 г.). Она имела право вызывать и допрашивать потерпевших и свидетелей, производить осмотры, обыски, выемки, освидетельствования и другие следственные действия. Протоколы Комиссии имели силу следственных актов.

Комиссия действовала по сравнительно широкой программе. Внимание сосредоточивалось на выявлении данных о политике и конкретных мероприятиях большевиков по уничтожению демократических организаций и органов и замене их насильственным путем "советскими организациями, основанными на диктатуре меньшинства". Внимание Комиссии привлекали также действия, связанные с ликвидацией "органов судебной власти, регулируемых законом", и подменой их "безответственными трибуналами", руководствовавшимися "революционной совестью", порядок и последствия этой подмены, "уничтожение организованной, юридически подготовленной" судебной защиты. Помимо этого, Особая Комиссия занималась расследованием деятельности большевиков в духовно-политической сфере (ликвидация принципа свободы совести и гонения против церкви и ее служителей, уничтожение свободы слова и собраний, ликвидация неприкосновенности личности и т. д.). Изучению подлежали и социально-экономические вопросы, в том числе "национализации, конфискации, реквизиции, контрибуции", "деморализация рабочего класса", "сокращение производительности труда", "принудительные способы проведения коммунистических начал вообще и диктатуры пролетариата в частности", "принуждение к унизительным и не в меру тяжелым работам, лишение продовольственного пайка". Организаторы Комиссии считали необходимым расследовать факты привлечения к управлению страной лиц с уголовным прошлым, лиц, не имевших образования, подчас алкоголиков и наркоманов. В целом Комиссия должна была выявить характер как "общего террора", так и "индивиду-

стр. 3


ального террора как способа возмездия и устрашения". Таким образом она должна была обосновать вывод о "противоречиях между программными обещаниями коммунистов и действительным их осуществлением".

Решению этой главной задачи должна была способствовать и вторая комиссия, связанная с Особой, образованная для расследования крестьянской политики советской власти (деятельность комитетов бедноты, насильственное создание коллективных хозяйств, конфискации, изъятия, реквизиции урожая и скота и т. д.).

Разумеется, в условиях гражданской войны деятельность Особой комиссии не могла не оказаться под влиянием взглядов и настроений антибольшевистских деятелей Вооруженных сил Юга России и связанных с деникинской армией гражданских лиц- от правых монархистов до левых кадетов по политической ориентации. Такая политическая атмосфера предопределила "презумпцию виновности" большевиков, и отсюда, по-видимому, некоторые неточности и преувеличения в описании отдельных конкретных фактов. Не блистала гуманностью и сама деникинская армия. В "Очерках русской смуты" Деникина есть специальный раздел под названием "Моральный облик армии. Черные страницы". "Армии понемногу погрязали в больших и малых грехах, набросивших густую тень на светлый облик освободительного движения", - сожалел он. "Военная добыча стала для некоторых снизу - одним из двигателей, для других сверху - одним из демагогических способов привести в движение иногда инертную, колеблющуюся массу" 1 .

Войне свойственна жестокость. Но между большевистским террором и "черными страницами" деникинцев были огромные различия. Если в белой армии жестокость и, порой, кровавое исступление не пресекались начальниками, офицерами, генералами, штатскими политиками, то, как правило, имели характер инцидентов. Весьма ограниченная информация о зверствах белых против гражданского населения- крестьян, рабочих, мелких ремесленников, встречающаяся в большевистской прессе, редко подтверждается достоверными источниками. Обычно речь шла об издевательствах и расправах с попавшими в плен партийными активистами, красноармейцами, командирами и т. п. Организаций же, подобных советским чрезвычайным комиссиям, революционным трибуналам и пр., белые на занятых ими территориях не создавали. Руководители белых, взять хотя бы того же Деникина, никогда не призывали к массовому террору, к огульным расстрелам по социальному признаку, не требовали расстреливать заложников. Белые не видели в массовом терроре идеологической и практической необходимости, поскольку воевали не против народа или определенных социальных классов, а против небольшой, хотя и непрерывно увеличивавшей свою численность партии, которая захватила власть, искусно использовав недовольство общественных низов. Хотя идеология белых не отличалась однородностью, все же доминировала ориентация на восстановление в России демократически- парламентского политического устройства, частной собственности и рыночных отношений.

Принципиально иной смысл имела террористическая политика большевиков. Несмотря на все демагогические заявления и заверения большевистских лидеров, советская власть воевала не за интересы народа. Насильнический курс проводился в отношении почти всего крестьянства при опоре на сельских маргиналов - пьяниц, лентяев, проходимцев, возведенных в сан "сельского пролетариата". Смертельным врагом объявлялась вся буржуазия, включая "буржуазную интеллигенцию", то есть почти весь слой образованных, хозяйственно активных людей, ответственных за экономический прогресс страны, носителей ее культуры. Объединив вокруг себя наиболее неустроенную, неквалифицированную и агрессивную часть промышленных рабочих, большевики именно в этом слое фактически видели воплощение "пролетариата", когда переходили от голых абстракций к реальному осуществлению своей политики. Собственно же рабочие оказались в положениии, намного худшем, чем при царизме; той части рабочего класса, которая не поддерживала новую власть или, тем более, находилась

стр. 4


под влиянием меньшевиков, была объявлена такая же смертельная война, как и другим общественным слоям. Именно в таком отчуждении от основных социальных структур, во вражде к людям труда, знаний, общественной инициативы следует видеть основную причину "красного террора", который по своим масштабам и бесчеловечности не может быть уподоблен "белому террору", являвшемуся вторичным, ответным и обусловленным перипетиями гражданской войны.

Большевистский террор и связанные с ним акции получали "высочайшее благословение" лидера партии и главы правительства В. И. Ленина. Кровожадность этого "самого человечного человека" (В. В. Маяковский) и его соратников и помощников становится очевидной любому, кто внимательно прочтет тома собрания его сочинений, относящиеся ко времени после октября 1917 года. Ныне же, когда снят покров секретности с ленинского архивного фонда в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) и появились первые сборники его не публиковавшихся ранее рукописей и выступлений, окончательно рухнул хрестоматийный образ мудрого государственного руководителя и мыслителя, который якобы только и думал о благе народа. Во имя упрочения власти своей партии и своей собственной власти тоталитарный диктатор готов был идти на любые преступления; неустанно и истерически повторял он призывы расстрелять, повесить, взять заложников и т. п. 2 .

О том, как исполнялись указания большевистского лидера о "массовидном" терроре дают представление материалы Особой комиссии. Достоверность их (учитывая, повторяем, некоторые неизбежные преувеличения и неточности в деталях) подтверждается многократностью аналогичных действий, о которых свидетельствуют разные документы, с огромным количеством фамилий и конкретных данных о страданиях и гибели отдельных людей, в том числе видных военных чинов царской армии и антибольшевистских формирований, бывших государственных деятелей и т. п. Публикуемые документы свидетельствуют, что большевистский террор выражался не просто в массовых бессудных убийствах, но также в садизме, насилиях, надругательстве над людьми.

Документы полностью подтверждают уже проводившуюся в опубликованных за последнее десятилетие в России других оригинальных материалах мысль о том, что политическая преступность большевизма неизбежно порождала обычную уголовщину 3 . Особая комиссия зафиксировала обилие среди большевиков бывших воров, грабителей, убийц, засвидетельствовала коррупцию в правящем слое, пьянство и разврат, тенденцию покровительства большевиков "социально родственным" уголовникам.

Все это закладывало начало того беззакония, тех ужасов и преступлений, которые развивал достойный продолжатель ленинского дела И. В. Сталин на следствии и в тюрьмах всех огромной страны, в ГУЛАГе, да и во всем социалистическом лагере. Даже фразеология и эвфемизмы были подобными. Тогда, в годы гражданской войны, фигурировали выражения "отправить в Москву" или "отправить в Харьков", и это означало, что бедняга, о котором шла речь, уже расстрелян (примеры такого рода, фигурирующие в публикуемых документах, приводил и В. Г. Короленко 4 ). Через 20 лет тот же зловещий смысл получил оборот "десять лет без права переписки".

Результатами работы Особой комиссии явились не только словесные описания, но и документальные фотографии. Большую часть их сделал военный следователь Добровольческой армии в присутствии членов военных миссий Великобритании и Франции летом 1919 г. после занятия деникинцами Харькова. Жертвы на фотографиях - это в основном заложники. К ним относились лица, занимавшие в России до октября 1917 г. сколько-нибудь заметные посты, а также члены их семей; члены семей офицеров антибольшевистских военных формирований, включая малолетних детей; священнослужители; рабочие и крестьяне из районов, подозреваемых в нелояльном отношении к советской власти; все те, чье имущество, движимое и недвижимое, оценивалось свыше 10 тыс. рублей. Харьковские хирурги

стр. 5


и патологоанатомы, проводившие экспертизу, высказали предположение, что к жертвам применялась традиционная китайская пытка. Упоминание о "расстреле заложников" на деле зачастую подразумевало невообразимое варварство. Подобная жестокость не являлась той вынужденной жестокостью, какая вообще свойственна войнам, тем более гражданским. Это была во многих случаях садистская жестокость, бесцельная и бесконтрольная, проистекавшая из преступной, мафиозной сущности той тоталитарной системы, которая ее разжигала, и бандитских наклонностей конкретных носителей власти.

Публикуемые документы свидетельствуют, что история большевистской власти, которую в целом или, по крайней мере, начальные этапы которой пытались и пытаются всячески приукрасить левые в России и за ее рубежами, начиналась именно так- отрубленными руками, проломанными черепами, вылущенными половыми органами, морем крови. Акты Особой комиссии полностью подтверждают, дополняют и иллюстрируют вывод, к которому еще в 1924 г. пришел С. П. Мельгунов - тоталитарный мир ужаса и безумия начался с захвата власти большевиками 5 .

Накопленные к настоящему времени знания о сущности и эволюции тоталитарных режимов, прежде всего "классических" большевистского и нацистского, позволяют утверждать, что существо тоталитаризма, в частности советского, не в провозглашаемой им идеологии, а в практике. Один из секретов тоталитаризма состоял в утилитарном использовании внешне логичных и даже в каком-то смысле возвышенных утопических идей для достижения низменных практических целей, прежде всего захвата, сохранения и упрочения политической, экономической и духовной власти при помощи преступных, уголовно наказуемых в любом нормальном обществе средств. "Тоталитаризм, прикрываясь идеей, скрывает свою уголовную сущность, более того, приобретает как бы законные черты" б .

Основной состав публикации - документы Особой комиссии - дополняется приложениями, включающими другие материалы о терроре в советской России, которые хронологически выходят за пределы гражданской войны. Объединяет их то, что все они касаются неизвестных или малоизвестных событий и хранятся в зарубежных архивах. В их числе "Инструкция всем партийно- советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры" - фактически совместное секретное постановление политбюро ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР от 8 мая 1933 г., с примыкающим к ней секретным циркуляром Центральной контрольной комиссии ВКП(б)- Наркомата рабоче-крестьянской инспекции СССР. Появившаяся в начале некоторого ослабления террористического пресса и предшествовавшая, как оказалось, новой, еще более кровавой и смертоносной волне насилий - "большому террору" 1936-1938 гг., инструкция поражает откровенным и циничным признанием беззаконных расправ, чинимых в стране, и намерением сохранить насилия и произвол, лишь слегка прикрывая их пропагандой на тему о "социалистическом правопорядке". Вызванный комплексом причин (приход нацистов к власти в Германии в январе 1933 г., стремление сталинской клики предстать в более благовидном облике перед западной либерально-демократической общественностью, в чем советский диктатор преуспел 7 ), этот документ одержит многочисленные предостережения о том, что "классовая борьба" будет неизбежно обостряться, что не может быть и речи о ее ослаблении, что "наша бдительность должна быть всемерно заострена" 8 .

Преступления против человечности, как определил характер подобных деяний Международный суд над главными немецкими военными преступниками, не могут быть забыты. Научное познание трагической современной истории России и соседних с ней стран - необходимое условие восстановления в памяти людей характера преступного режима, опасность возрождения которого невозможно преувеличить 9 .

Публикуемые документы хранятся преимущественно в Архиве Народно- трудового союза (НТС) во Франкфурте-на-Майне (Германия). Некоторые следственные акты в машинописных копиях - в Архиве Гуверовского

стр. 6


Института войны, революции и мира при Стэнфордском университете (США, Калифорния) в коллекциях Б. И. Николаевского и П. Н. Врангеля. Документы приложений заимствованы в основном из Архива Гуверовского института (коллекция Б. И. Николаевского). Материалы публикуются с любезного разрешения администрации архивов. Все документы публикуются полностью. Встречающиеся отточия принадлежат оригиналу. Стилистические ошибки и неточности не исправлялись. Вводная статья и комментарии принадлежат Ю. Г. Фельштинскому и Г. И. Чернявскому.

Примечания

1. ДЕНИКИН А. И. Очерки русской смуты. Т. 4. Берлин. 1925, с. 93.

2. См., напр. The Unknown Lenin: From the Secret Archives. New Haven - Lnd. 1996.

3. СТАНЧЕВ М. Г., ЧЕРНЯВСКИЙ Г. И. Фарс на крови. Харьков. 1997, с. 37, 44 и др.

4. ЧЕРНЯВСКИЙ Г. И. Письма В. Г. Короленко Г. И. Петровскому. - Современное общество, 1994, N 3.

5. МЕЛЬГУНОВ С. П. Красный террор в России. 1918-1922. Берлин. 1924 (современное издание- М. 1990).

6. КАНТОР В. "...Есть европейская держава". М. 1997, с. 176.

7. Небезынтересно, что большевики в ряде случаев успешно обманывали западных либералов уже в первые годы своей власти. В приложениях публикуется, например, документ, свидетельствующий о том, что выдающийся общественный деятель и ученый Ф. Нансен, являвшийся после первой мировой войны уполномоченным Лиги Наций по делам русских беженцев, высказался в начале 20-х годов в том духе, что в России теперь правит свободный народ и растет народное благосостояние. Последователями Нансена в этом смысле были писатели Л. Фейхтвангер, Р. Роллан и другие, благоприятные высказывания которых о политике Советского Союза и лично Сталине во второй половине 30- х годов, в разгар "большого террора", могут служить образцами то ли человеческой глупости, то ли, скорее, человеческого лицемерия.

8. Красный террор в годы гражданской войны по материалам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков. Lnd. 1992.

9. Системный анализ насилий и террора в 1917 и последующие годы дан в книге В. П. Булдакова "Красная смута: Природа и последствия революционного насилия" (М. 1997). Автор, весьма критически (хотя и далеко не всегда аргументированно) подходящий к работам своих предшественников и пренебрежительно отмахивающийся, например, от вполне обоснованной параллели "сталинизм - нацизм", не проводит принципиального различия между "красным" и "белым" террором, которое мы могли бы определить как различие между институционным (в первом случае) и инцидентным террором.

N 1 Положение об Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков, состоящей при главнокомандующем Вооруженными силами на Юге России 1

1. При главнокомандующем Вооруженными силами на Юге России состоит Особая комиссия по расследованию злодеяний большевиков для выявления перед лицом всего культурного мира разрушительной деятельности организованного большевизма.

2. Особой комиссии предоставляется, руководствуясь Уставом уголовного судопроизводства (изд. 1914 г.) 2 , вызывать и допрашивать потерпевших, свидетелей и сведущих лиц и производить осмотры, обыски, выемки, освидетельствования и другие следственные действия, а также пользоваться правами, предоставленными следственным властям статьями 217, 272, 292 и 386 означенного Устава.


Фелыитинский Юрий Георгиевич - доктор исторических наук; Чернявский Георгий Иосифович - доктор исторических наук. Балтимор, США.

стр. 7


3. Все протоколы и акты, составляемые Особой комиссией или отдельными ее членами с соблюдением Устава уголовного судопроизводства, имеют силу следственных актов.

4. Особая комиссия действует в составе общего ее собрания и следственного ее органа.

5. Общее собрание, равно как и следственный орган, состоят под председательством председателя Особой комиссии, назначаемой главноко- мандущим Вооруженными силами на Юге России, по представлению начальника Управления юстиции 3 .

6. В общее собрание Особой комиссии, кроме председателя и двух товарищей председателя и всего состава следственного органа, входят пять членов из числа общественных деятелей, по одному члену от штаба главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России, от части Генерального штаба Военного управления 4 , от Военно-судной части 5 , от Управления внутренних дел по государственной страже б , Иностранных дел 7 , Юстиции и от Отдела пропаганды 8 .

7. Общее собрание Комиссии считается состоявшимся при наличии председателя и не менее половины состава следственного органа (ст. 9).

8. Представителям союзных миссий при главнокомандующем Вооруженными силами на Юге России 9 предоставляется право присутствовать на всех заседаниях Особой комиссии.

9. В следственный орган, кроме председателя Особой комиссии, входят два товарища председателя и девять членов, назначенных из лиц с высшим юридическим образованием главнокомандующим Вооруженными силами на Юге России по представлению начальника Управления юстиции и по соглашению с председателем Особой комиссии.

10. Председателю Особой комиссии предоставляется право приглашать лиц соответствующих специальностей как для временного ее усиления, так и для исполнения отдельных поручений. Такие лица, состоя в звании временных членов Особой комиссии, могут, по усмотрению председателя ее, пользоваться всеми правами, присвоенными постоянным членам Особой комиссии, при условии, если они удовлетворяют требованиям, указанным в ст. 9. В отношении лиц, приглашаемых в Особую комиссию из состоящих на государственной службе, председатель Особой комиссии входит в соглашение с их начальством, коему предоставляется откомандировывать их для занятий в Особую комиссию на срок не свыше трех месяцев. Временные члены Особой комиссии, приглашаемые из состоящих на государственной службе, сохраняют получаемое ими содержание и могут оставаться при исполнении своих прямых служебных обязанностей.

11. Члены общего собрания Особой комиссии имеют право присутствовать при производстве всех следственных действий.

12. При Особой комиссии состоит канцелярия в составе назначаемых председателем сей Комиссии секретаря и других чинов по штату.

13. Отдел пропаганды и все его учреждения срочно сообщают Особой комиссии весь осведомительный материал о злодеяниях большевиков.

14. Особая комиссия разрабатывает и систематизирует добытые данные в виде актов следственного расследования и сводок осведомительного материала и самостоятельно распубликовывает свои труды, причем материалы, представляющие интерес за границей, а также для широкой массы публики, срочно сообщает представителям союзных миссий, в Управление внутренних дел по государственной страже, Иностранных дел, в Отдел пропаганды.

15. Все материалы, заключающие указания на преступные деяния и виновность отдельных лиц, Особая комиссия сообщает подлежащим следственным и судебным властям.

Управляющий делами Особого совещания С. Безобразов. С подлинным верно: За управляющего делами Особого совещания (Подпись).

стр. 8


N 2 Программа деятельности Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков, состоящей при главнокомадующем Вооруженными силами на Юге России.

I. Мероприятия большевиков, направленные к уничтожению демократических общественных организаций и к водворению на их место, насильственным путем, советских организаций, основанных на диктатуре меньшинства. (Разгон органов местных самоуправлений, избранных на основе всеобщего избирательного права.)

II. Уничтожение органов судебной власти, регулируемых нормами закона, и замена их безответственными трибуналами, руководящимися "революционной совестью". (Выяснение порядка этой замены и результатов ее. Уничтожение организованной, юридически подготовленной защиты.)

III. Уничтожение установленной системы народного образования и введение "демократической школы" без требования соответствующей подготовки. (Выяснение результатов этой замены.)

IV. Провозглашение принципа свободы совести и наряду с этим гонение против Церкви и ее служителей. (Поругание храмов, глумление над мощами, иконами, священными предметами, разгон и расстрел крестных ходов, массовое уничтожение духовенства и пр.)

V. Уничтожение коренных основ семьи. (Социализация женщин и детей.)

VI. Уничтожение свободы слова. (Закрытие всех периодических изданий, кроме официозных и коммунистических.)

VII. Уничтожение свободы союзов и собраний. (Разгоны и расстрелы инакомыслящих собраний, борьба с кооперативами и пр.)

VIII. Уничтожение неприкосновенности личности. (Обыски, аресты.)

IX. Экономические мероприятия:

1) Аграрная политика.

2) Национализация недвижимого имущества, торговли, банков, страхового дела, фабрично-заводских предприятий, железных дорог и пр.

3) Конфискации, реквизиции и контрибуции.

4) Рабочая политика (деморализация рабочего класса, сокращение рабочего дня, увеличение заработной платы за физический труд и в связи с этим сокращение производительности труда).

X. Принудительные способы проведения коммунистических начал вообще и диктатуры пролетариата, в частности.

1) Массовое уничтожение своих идейных врагов из числа мирного населения- интеллигенции, буржуазии, казачества и всяческое их угнетение. (Принуждение к унизительным и не в меру тяжелым работам, лишение продовольственного пайка и пр.)

2) Общий террор.

3) Индивидуальный террор как способ возмездия и устрашения.

XI. Противоречия между программными обещаниями коммунистов и действительным их осуществлением.

XII. Характеристика руководителей центральной власти и исполнителей на местах. (Образовательный ценз, возраст, уголовное прошлое, болезненная наследственность, морфинизм, кокаинизм, алкоголизм и пр.)

Способы достижения ими власти (насильственный захват власти, подкуп и пр.).

N 3. Программа расследования особой комиссии по земельному вопросу

1) Произведен ли общий передел земли и не вызывает ли этот передел в том виде, как он был произведен, недовольства и жалоб среди отдельных групп крестьянского населения.

2) Вошли ли в этот передел, кроме надельных, также и частновладельческие земли.

3) Не было ли случаев захвата крестьянами чужих земель, хуторских и отрубных участков, и не были ли все эти земли также включены в общий передел земли.

4) Кто наделен землею, только ли местные крестьяне или также

стр. 9


и пришлый элемент, признают ли крестьяне примененный порядок наделения землею справедливым или наблюдается обездоление одних и несправедливое обогащение других.

5) Увеличилось или уменьшилось земледелие крестьян и в какой мере.

6) Увеличилась или уменьшилась посевная площадь, насколько и под влиянием каких причин (гражданская война, мобилизация, влияние реквизиций хлеба и т. д.).

7) Не изъяты ли целые площади земли, как помещичьей, так и крестьянской, в распоряжение Советов для образования крупных советских или коммунистических хозяйств и кто заведовал таковыми.

8) Не свозился ли в эти хозяйства живой и мертвый инвентарь, насильственно отбираемый от помещиков и от крестьян.

9) Подвергались ли крестьяне принудительным работам в этих хозяйствах.

10) Производилась ли реквизиция урожая и скота, присылались ли вооруженные отряды для отобрания хлеба у крестьян и как население на это реагировало (восстания, уничтожение хлеба, зарывание его в землю и т. п.).

11) Действовали ли Советы [комитеты] бедноты, из кого они состояли и каково было отношение их к различным группам крестьян. Не было ли натравливания одних групп крестьян против других.

12) Преследовались ли более зажиточные крестьяне и в каких формах это выразилось (отобрание земли, пользование их скотом, инвентарем и т. д.).

13) Много ли уничтожено крестьянских хозяйств.

14) Сохранились ли нетронутыми частновладельческие имения и были ли какие-либо распоряжения об их уничтожении.

15) Сохранились ли посевы многолетних трав (клевер, люцерна и т. п.), а также посевы, связанные с сельскохозяйственной промышленностью (свекла, картофель для сахарных, винокуренных, крахмальных заводов).

16) Сохранилось ли племенное животноводство (скотоводство, коневодство и т. д.) и не подвергались ли животные расхищению и уничтожению.

Приложение. Доклад министра юстиции в Совет министров об учреждении Государственной комиссии по борьбе с большевизмом 10. С освобождением Петрограда из-под ига большевиков предстоит расследование преступной деятельности лиц, заливших кровью и разоривших страну и поправших все начала законности и свободы. Расследование, естественно, не может ограничиться отдельными преступлениями этих лиц, а должно будет охватить разрушительную деятельность их в целом, и притом не только деятельность коммунистов и большевиков в тесном смысле слова, но и всех тех лиц, которые так или иначе являлись их сотрудниками. Мера субъективной виновности этих лиц будет представляться, конечно, весьма различной в зависимости от той роли, которую они играли, и тех побуждений, под влиянием которых они действовали. Особою заботой правительства должно быть возможно полное единство деятельности лиц, на которых будет возложено расследование преступной деятельности большевиков как в смысле точного установления необходимых для наличности состава преступления признаков, так и тех градаций субъективной виновности, в соответствии с которыми будут разрешаться вопросы о способах пресечения обвиняемым уклониться от следствия и суда. В целях объединения следственной деятельности необходимо поручить расследование преступлений не рядовым судебным следователям, которые на первых порах будут, вероятно, завалены большим числом текущих дел, а особым судебным следователям по важнейшим делам. На каждого из таких следователей должно быть возложено производство следствия в отдельной отрасли государственного управления, например, в области финансов, торговли и промышленности, продовольствия, народного просвещения, городского самоуправления и т. п. К каждому из таких судебных следователей по особо важным делам должно быть прикомандировано еще несколько следова-

стр. 10


телей, которые должны будут непосредственно производить те или другие следственные действия. Главною же задачей судебных следователей по особо важным делам будет общее руководство деятельностью лиц, к ним прикомандированных, разрешение возникающих у них как общих вопросов, так и в особенности касающихся привлечения к следствию обвиняемых, формулировка обвинения, квалификация деяний их и меры пресечения им способов уклоняться от следствия и суда.

Общее наблюдение за производством следствия по всем делам должно принадлежать прокурору палаты, для наблюдения за производством отдельных следствий будут командировать товарищей прокурора судебной палаты и окружного суда. В случае необходимости производства следственных действий вне Петрограда таковые производятся или местным судебным следователем, по отдельному требованию судебного следователя по особо важным делам, или этим последним, или одним из прикомандированных к нему следователей. В случае возникновения каких-либо общих вопросов по производству следствия у судебного следователя по особо важным делам он за разрешением их обращается к прокурору палаты, который может пригласить для предварительного совещания всех или нескольких наличных следователей по особо важным делам и лиц прокурорского надзора.

В канцелярии прокурора палаты должны быть объединены все сведения о лицах, привлеченных к следствию в качестве обвиняемых, а также копии протоколов осмотров, приобщенных к делам книг и документов, имеющих общее значение, то есть касающихся одновременно многих обвиняемых. Это необходимо прежде всего ради экономии труда следователей, во избежание излишнего повторения несколькими следователями иногда весьма сложной и требующей много времени работы по составлению протоколов осмотра этих книг. Основательное изучение всех этих книг, брошюр и прокламаций большевиков приведет к познанию большевизма как общественной болезни во всех ее проявлениях и стадиях. Правильное понимание этой болезни, ее причин и условий возникновения и эпидемического распространения только и может дать указание на возможность борьбы с нею.

Все полученные отдельными следователями результаты исследований должны делаться общим достоянием всех других следователей. Так, например, преступная деятельность данного лица в сфере дипломатии должна быть дополнена сведениями, полученными судебными следователями, расследующими торговую и промышленную деятельность большевиков и т. п. Только благодаря вышеописанной организации оказалось бы возможным настолько полно и обстоятельно проследить деятельность привлеченного к делу, что обвиняемые были бы лишены возможности давать лживые и уклончивые объяснения своих поступков. Такая система не только не замедлит хода расследования, но, напротив того, будет способствовать скорейшему окончанию каждого дела. В то же время, не оставляя ни одного обстоятельства неразъясненным, вышеозначенная организация предварительного следствия получит возможность привлечь к делу без изъятия деятелей большевиков, что крайне необходимо.

Опыт показал, что оставление без репрессий самых ничтожных участников преступления приводит к необходимости со временем иметь дело с ними уже в качестве главных виновников другого однородного преступления. Поэтому-то в видах общественной профилактики необходимо расследовать самым тщательным образом деятельность каждого большевика и предавать его суду только после всестороннего расследования. Иначе слишком много лиц останутся безнаказанными и через некоторое время снова начнут свою преступную деятельность.

Для осуществления этих предложений я считаю необходимым два мероприятия, которые могут быть осуществлены лишь при участии главнокомандующего .

Во-первых, необходимо, чтобы в самый момент занятия Петрограда было обращено внимание на сохранение полной неприкосновенности всех дел, документов и бумаг, находящихся в помещениях, занятых

стр. 11


большевистскими учреждениями и должностными лицами. Конечно, оставляя Петроград, большевики постараются по возможности уничтожить всякие следы своей деятельности. Но, конечно, это не может удаться всякому, и по недостатку времени и по небрежности следы всегда останутся. Тем более необходимо собрать и сберечь все самые ничтожные обрывки писем, бумаг, документов. Может быть, ни в одном уголовном процессе в мире вещественные письменные доказательства не будут иметь такого значения, как в настоящих процессах большевиков. Это потому, что почти все беспристрастные свидетели, не принадлежащие к партии коммунистов, или умерли, или разъехались, или будут бояться давать откровенные показания. Что же касается до принадлежности к партии лиц, состоявших почти сплошь на службе в Совдепии, то, конечно, рассчитывать на их правдивость нет возможности. При таких условиях клочок бумаги может иметь громадное значение для установления вины или невиновности обвиняемого.

Во-вторых, необходимо, чтобы по занятии Петрограда комендантом города было издано обязательное постановление, которое вменило бы всем лицам, состоявшим на службе у большевиков, от высших до самых низших, в определенный срок, не более трех дней, явиться в заранее указанные места и дать ответ на целый ряд вопросов, касающихся их служебной деятельности.

Проект этого опросного листа прилагается. Не надо быть пессимистом для того, чтобы признать, что ни военные поражения большевиков, ни судебная борьба с ними не могут дать уверенности в уничтожении самых корней большевиков. Даже после полного своего поражения большевизм будет тлеть и временами вспыхивать. Вспышек большевизма следует ожидать не только в новых местностях, где население не познакомилось с ним заранее, но также и там, где, благодаря крайней неустойчивости в населении социальных, экономических и политических взглядов, люди заинтересованные сумеют внушить населению мысль, что развал государства, разорение и гибель промышленности явились последствиями не большевизма, но лишь неудачного выбора вождей движения, оказавшихся, дескать, не на высоте большевистских требований и идеалов. Если вспомнить, что Венгрия, Финляндия, Эстония, Латвия и даже Германия, не говоря уже об азиатских государствах, оказались не чуждыми большевизму, который оказался чрезвычайно заразительным, то надо прийти к заключению, что чрезвычайные профилактические меры против большевизма необходимы не только в России, но на пространстве всего мира. Единственным радикальным средством борьбы с ним может быть только раскрытие истинной его сущности. Необходимо исследовать не только перед русским народом, но и перед народами мира все источники зарождения большевизма, условий развития и отношения его ко всем сторонам жизни как государства- в области международной, правовой, экономической, политической, так и народа - в области чисто национальной, религиозной, бытовой и т. п. Для такого всестороннего изучения большевизма я предлагаю ныне же созвать в Петрограде "Государственную комиссию борьбы с большевизмом". Комиссия должна быть образована немедленно вслед за взятием белыми Петрограда.

В этой Комиссии должны сосредоточиваться все сведения, касающиеся этой язвы государственной и народной жизни. В состав ее должны были бы входить как судебные деятели и государственные люди, так и ученые, и историки, и литераторы.

Но кроме того, так как широкие задачи этой Комиссии могли бы быть достигнуты при деятельном сотрудничестве заграничных кругов, то в состав ее должны были бы войти все представители иностранных миссий. Последние ознакомляли бы Комиссию со всеми явлениями социальной жизни их стран, имеющими отношение к большевизму, а также со всеми приемами борьбы с большевизмом в пределах их стран. Кроме того, представители иностранных миссий могли бы взять на себя, помимо Министерства иностранных дел, все сношения русских судебных властей по

стр. 12


исполнению отдельных требований их за границей и заграничных требований в России и тем оказать большую помощь достижением быстроты следствия.

Из вышеизложенного видно, что задача Комиссии двоякая: во-первых, чисто судебная- расследование деятельности большевиков и, во-вторых, научно- административная. О первой сказано достаточно. Что касается административно-научной деятельности, то целью Комиссии должно быть прежде всего раскрытие сущности большевизма.

Необходимо изучить историческое происхождение большевистской доктрины из теоретических, научных и метафизических работ социалистических мыслителей, проследить влияние социалистических учений на психологию народных масс, а равно влияние исторических, социальных и политических условий народной жизни на распространение большевизма и, наконец, проследить приемы, условия и способы большевистской пропаганды не только во всех классах и национальностях нашего государства, но и среди других народов.

Такое изучение большевизма должно покоиться на точных объективных результатах и научном исследовании положительных фактов, добытых следственными властями и установленных судебными приговорами.

Как необходимый результат деятельности проектируемой Комиссии должен явиться, во-первых, ряд научных исследований сущности социальной болезни большевизма; во-вторых, выработка чисто практических мероприятий государственной власти для действительной борьбы со столь великим злом. Возможно, что эти мероприятия будут проведены в международном масштабе. И, наконец, в-третьих, ряд популярных книг и общедоступных брошюр, выясняющих сущность большевизма.

Я прошу Совет министров одобрить в принципе предложения об образовании Государственной комиссии борьбы с большевизмом, дабы я имел возможность приступить к подробной разработке способов осуществления вышеизложенных мыслей и соображений.

Министр юстиции (подпись) Е. Кедрин

Начальник канцелярии (подпись) В. Срезневский

Октябрь 1919 года

N 4. Опросный лист Государственной следственной комиссии

1. Фамилия лица, дающего показания.

2. Имя.

3. Отчество.

4. Если фамилия менялась, какие, когда и по какому поводу были фамилии и партийные имена и прозвища.

5. Возраст (дата рождения).

6. Место рождения.

7. Национальность.

8. Религия.

9. Семейное положение (состав семьи).

10. Где семья находится?

11. Когда и по какому случаю прибыл в Петроград?

12. Занятие или служба до 25 октября 1917 года.

13. Источники существования, занятие или служба после 25 октября 1917 года (указать последовательно прохождение службы).

14. Состоял ли в политической партии, в какой и с какого времени?

15. Принуждал ли кто-либо вступить в партию коммунистов (кто и когда)?

16. В каком положении был в партии коммунистов? а) Называл ли себя сочувствующим? б) Был ли зарегистрирован в партии коммунистов сочувствующим? в) Состоял ли в партии коммунистов кандидатом? г) Был ли зарегистрирован коммунистом? Примечание: Если сохранилась партийная карточка, она должна быть приложена.

17. В случае состояния в партии коммунистов, каковы были мотивы вступления?

стр. 13


18. Состоял ли членом профессионального союза и какого именно и не занимал ли должности в президиуме этого союза?

19. Участвовал ли в митингах в качестве оратора, когда, где, по какому поводу и в какой партии?

20. Состоял ли на службе в Красной армии, в какой должности, не состоял ли комиссаром, был ли в сражениях?

21. Имелось ли разрешение на хранение оружия и какого, кем и на какой предмет выданное?

22. Если был заключен в тюрьму большевиками: а) когда, б) за что, в) где, г) по чьему распоряжению или доносу, д) сколько времени содержался в заключении, е) кто сидел вместе, ж) кто допрашивал и по какому поводу, з) кто был начальником тюрьмы, и) был ли присужден и к какому наказанию, к) какие случаи казни известны заявителю (сообщить имена казненных, их вины и даты казней).

23. Был ли заключен в тюрьму белыми, когда и за что, сколько времени содержался, кем и почему был освобожден?

24. Пострадал ли от большевиков, когда, в чем и от кого?

25. В случае службы в советских учреждениях указать: а) в каких состоял должностях (если состоял на службе в нескольких должностях, то ответить на нижеследующие вопросы в подробности относительно каждой должности), б) с какого и по какое время, в) по какой причине поступил на службу, г) какой получал оклад, д) какого рода дела ведало учреждение 11. , е) какого рода дела ведал заявитель, ж) возлагались ли особые поручения, какие и по какой должности, з) получались ли деньги, и в какой сумме и по какой должности, и) кто стоял во главе учреждения, к) кто были сослуживцы, л) где помещалось учреждение, если оно было раньше в другом месте, следует указать прежние адреса, м) были ли на службе в учреждении коммунисты или сочувствовавшие им и кто именно?

26. Кто может подтвердить правильность показаний?

27. Фотографический снимок.

28. Отпечаток пальца.

29. Особые приметы или физические недостатки (глухота, слепота), не страдал ли какой-либо конституционной болезнью (падучая, алкоголизм, малокровие).

30. Подпись.

С подлинным верно: Секретарь А. Герцен Печать управляющего делами Совета министров правительства Северо-Западной области России.

N 5. Акт расследования по делу об аресте и убийстве заложников в Пятигорске в октябре 1918 года

Громкие призывы руководителей Октябрьской революции 1917 г. к беспощадной борьбе с отдельными лицами и целыми классами, не желающими стать на так называемую советскую платформу, провозглашенные в первые же дни Октябрьского переворота, стали приводиться в исполнение на Кавказских Минеральных водах не сразу, и лишь по прошествии почти целого года после их провозглашения местные советские власти начали прибегать к таким крайним мерам, как взятие заложников.

Первым шагом в этом отношении, вызванным общим распоряжением центральной советской власти, был цриказ N 73 Чрезвычайной комиссии Северного Кавказа по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией, пропечатанный в N 138 от 25 сентября (8 октября) 1918г. "Известий ЦИК Северо-Кавказской советской социалистической республики, окружного исполкома Советов и Пятигорского совдепа".

В этом приказе значится, что во исполнение приказа народного комиссара внутренних дел тов. Петровского 12 подвергнуты заключению в качестве заложников следующие представители буржуазии и офицерства: 1) Рузский 13 (бывший генерал), 2) Багратион-Мухранский (бывший князь), 3) Шаховской Л. (бывший князь), 4) Шаховской Владимир (бывший князь) и другие, всего 32 человека.

стр. 14


Все эти лица, как это изложено в заключительной фразе приказа, подлежали расстрелу в первую очередь "при попытке контрреволюционного восстания или покушения на жизнь вождей пролетариата".

Аресты лиц, содержавшихся затем в качестве заложников, как то установлено произведенным следствием, последовали в разное время после набегов отряда полковника Шкуро 14. на Кисловодск и Ессентуки. Так, в Ессентуках 29 августа 1918 г. был арестован бывший министр путей сообщения С. В. Рухлов; также 3 сентября был арестован генерал-майор Мельгунов, 70-летний старец, и приблизительно в те же дни генерал Кол-заков, подполковник и штабс-капитан Четыркины, есаул Федышкин и поручик Малиновский.

Затем 11 сентября в Ессентуках же были арестованы: генерал Рузский, генерал Радко-Дмитриев 15 с сыном поручиком, князь С. П. Урусов, член Государственного совета князь Н. П. Урусов, князья Л. В. и В. А. Шаховские, генерал князь Багратион-Мухранский, П. С. Толстой-Милославский и А. К. и П. К. Шведовы.

В Пятигорске были арестованы сенатор барон Медем, подъесаул Колосков, полковник Карганов, подполковник Карташев, генерал Назиненко, генерал Чижевский, капитан Русанов, генерал Евстафьев, полковник Чичи-надзе, полковник барон де Форжет, полковник Саратовкин и полковник Беляев, а в Кисловодске - князь Ф. М. Урусов, бывший министр юстиции Н. А. Добровольский, генерал Шевцов, генерал-лейтенант Цирадов, генерал- лейтенант Тохателов, генерал Перфильев, генерал Бойчевский, генерал Смирнов, полковники Трубецкой, Власов, генерал Корнеев, капитан Со-фронов, генерал Железовский, генерал Кашерининов, генерал Пархомов, генерал Игнатьев, генерал-лейтенант Ушаков, генерал князь Туманов, генерал Тришатный, полковник Николаев, полковник Рудницкий и др.

В Железноводске были арестованы контр-адмирал гр. А. Б. Капнист 16 , бывший начальник Морского генерального штаба, и подполковник Г. А. Махатадзе.

Наибольшее количество заложников было арестовано в Кисловодске, где 2 октября 1918 г. была произведена регистрация гг. офицеров. Руководствуясь данными этой регистрации, большевики на следующий день стали производить самые тщательные обыски, преимущественно у генералов и полковников, и, независимо от результатов обысков, арестовывали заранее намеченных лиц. Во многих случаях при этих обысках красноармейцы забирали вещи, оставшиеся на руках их владельцев, несмотря на многочисленные предыдущие обыски, как- то: одежду, белье, ордена, а в особенности серебро и золото. Последнее, согласно объяснению председателя Чрезвычайной следственной комиссии города Кисловодска вдове генерала от инфантерии В. Д. Шевцовой, предназначалось будто бы для уплаты контрибуции немцам.

Всех арестованных препровождали в гостиницу "Нарзан 1-й", где их помещали в одной небольшой комнате. Помимо лишения самых примитивных удобств и тесноты, арестованные в течение всей ночи с 3 на 4 октября 1918 г. совершенно не могли заснуть, так как ежеминутно в их комнату врывались красноармейцы, украшенные похищенными при обысках орденами и лентами, и, глумясь над заключенными, командовали им "смирно".

Утром 4 октября имело место избиение одного из заложников. В тот же день, около 2-х часов пополудни, всех заложников повели из гостиницы "Нарзан 1-й" на товарную станцию Кисловодск для отправления в город Пятигорск. Провожавшим было разрешено проститься с ними.

По приезде в г. Пятигорск заложники были отведены для дальнейшего содержания под стражей в номера Новоевропейской гостиницы на Нижегородской улице; обстановка, в которой находились заложники, была удручающей. Двери в этой гостинице, называемой большевиками "концентрационным лагерем", плотно не затворялись, во многих окнах стекла не были вставлены, дули постоянные сквозняки, и, хотя на дворе стоял октябрь, печи не топились. В постелях гнездилось такое количество клопов,

стр. 15


что многим заложникам приходилось по этой причине спать на полу. При таких условиях случаи заболеваний со смертельным исходом были довольно часты.

Тяжесть положения заболевших усугублялась тем, что тюремного врача не было, и заложники сами должны были заботиться о приглашении частного доктора, что было крайне затруднительно. Не менее затруднительно было получение необходимых лекарств.

Кормили заключенных плохо: раз в день давали борщ и фунт хлеба, но при этом им не возбранялось получать пищу от близких людей.

Заложников за время содержания их в "концентрационном лагере" не допрашивали и заставляли самих исполнять всевозможную черную работу: пилить дрова, мести полы и т. п. Престарелые и заслуженные генералы подчас были вынуждены носить дрова на квартиру молодого коменданта номеров Павла Васильевича Мелешко.

Генерал Рузский, наряду с другими заложниками, должен был подметать свою комнату, для чего он пользовался веником, принесенным полковнику Чичинадзе его женою. Однажды генерал Рузский мыл тарелки. Заставший его за этим занятием секретарь Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией Стельмахович спросил его, как он себя чувствует. Не поднимая глаз, генерал Рузский ответил: "Ничего". "Как ваше здоровье?" - продолжал расспрашивать Стельмахович. Генерал Рузский, опять не глядя на Стельмаховича, сказал: "Какое может быть здоровье при моих преклонных летах?" Затем Стельмахович спросил: "А вы знаете, кто я?" - и, получив односложный ответ "нет", несколько раз повторил, что он- Стельмахович, но и это не заставило генерала Рузского изменить своего преисполненного достоинством отношения к навязчивому собеседнику.

Особенно тяжки были для заложников мучения нравственного свойства, которые им приходилось терпеть за время их пребывания в номерах Новоевропейской гостиницы. Нередко в караул попадали озлобленные красноармейцы, и тогда обращение с заключенными становилось невыносимым. Грубые большевики всячески глумились над беззащитными людьми и порой обращались с ними как с собаками и гнали их из коридора в номера со словами: "Пошли вон в свои конуры, барбосы".

Взгляд матросов-большевиков, приходивших в "концентрационный лагерь", на заложников в достаточной мере характеризуется словами одного из матросов, сказанными в их присутствии: "Здесь (то есть в Новоевропейских номерах) сидят не люди, а медведи и волки, которых нужно повести на [гору] Машук и поступить с ними так же, как с Николаем II, рассеяв их прах". Не могли также не действовать на душу заложников самым угнетающим образом посещения "концентрационного лагеря" палачом, который подробно рассказывал, как он мучит и убивает свои жертвы.

Единственным утешением для заложников были свидания, которые официально должны были продолжаться 15 минут и разрешались лишь два раза в неделю: по средам и воскресеньям; за известное же денежное вознаграждение караульных свидания могли быть ежедневными и более продолжительными.

К несчастью для заключенных в Новоевропейских номерах, и это их единственное утешение длилось недолго. В начале октября 1918 г. в коридоре гостиницы испортились провода электрического освещения. Один из рабочих, присланных для исправления этого повреждения, вошел в номер, где содержался граф Бобринский, и шепнул ему, что он казак и что подготовляется попытка освободить арестованных. Граф Бобринский поверил этому человеку, осматривал с ним гостиницу и обсуждал план побега. Каким-то образом действия графа Бобринского стали известны надсмотрщикам, и в результате он был переведен в "яму", подвал Чрезвычайной комиссии. Во всех номерах гостиницы был произведен тщательный обыск, сопровождавшийся отобранием у заложников карандашей и бумаги. Строгости усилились, и свидания с посетителями стали возможны лишь в одном из отведенных для этой цели номеров, и продолжительность свиданий была ограничена пятнадцатью минутами.

стр. 16


В таких условиях содержались заложники в названной гостинице. В середине октября их было там около 160 человек, в том числе и все 59 лиц, показанных в приказе N 6 расстрелянными. Некоторые из заложников, казаки, взятые в станицах Марьинской и Лабинской, были впоследствии освобождены по ходатайству станичников. Там же содержался и бывший член Государственного совета Н. С. Крашенинников, расстрелянный ранее других заложников.

Другим местом заключения для заложников в городе Пятигорске служил подвал Чрезвычайной комиссии, помещавшейся в доме N 31 по Ермоловскому проспекту. Этот подвал, прозванный "ямой", находится в угловой части дома Карапетянца, образуемой Кисловодским проспектом и Ессентукской улицей. Вход в подвал со двора дома и уровень пола подвального помещения находятся на трехаршинной глубине по отношению к уровню мостовой. Высота потолка - четыре с половиной аршина. Небольшие для сравнительно значительной площади подвальных помещений окна устроены по большей части на трехаршинной высоте от пола и заделаны решетками. Почти во всех окнах стекла выбиты. Стены сыры. Кроватей в этой мрачной "яме" не было. Лишь нескольким людям удавалось получить места на немногих досках, настланных вдоль стен некоторых помещений; остальные, если они не имели собственных подстилок, были вынуждены лежать прямо на голом, до невероятности загрязненном цементированном полу. Временами подвал бывал переполнен до крайности. Так, например, в угловой комнате, площадью от 110-115 кв. аршин, набивалось до 70 человек. Само собою разумеется, что при таких условиях уголовные преступники содержались вместе с заложниками. Света в подвале было настолько мало, что днем с улицы ничего не было видно, вечером же, когда арестованные зажигали керосиновые лампочки, можно было видеть, что некоторые спали на досках у стен, что кое-кто лежал на принесенном из дому матраце; иные же, сидя на полу с вытянутыми вперед ногами и прислонясь к стене, писали что-то, положив бумагу на свои колени. Заложники сидели скучные, а уголовные из красноармейцев и матросов часто собирались кучкой посреди угловой комнаты и пели революционные песни.

Вершителем судеб лиц, попадающих в "яму", был комендант дома Чрезвычайной комиссии "товарищ" Скрябин, бывший каторжник. Он не расставался с плеткой, бил ею, гонял арестованных из одной комнаты в другую, ругался, кричал и часто повторял, что все офицеры должны быть расстреляны. По мнению Скрябина, заложников слишком хорошо содержали в Новоевропейской гостинице. Если бы это зависело от него, то он сажал бы арестованных попеременно в кипяток и холодную воду. Скрябин сознавался в том, что он воодушевляется, расстреливая людей, и что весь смысл его жизни заключается только в этом. При наличии такого признания, является вполне понятным, что Скрябин не упустил удобного случая, представившегося ему во время бывшей в Пятигорске, вследствие занятия отрядом полковника Шкуро Ессентуков, паники, и собственноручно убил четырех арестованных, выведенных на двор "Чрезвычайки" для отправления их на вокзал. Одним из любимых видов глумления над генералами и полковниками, попадавшими в "яму", были принудительные работы по очистке двора и отхожих мест без помощи каких бы то ни было вспомогательных средств, лопат, метел или тряпок.

Подвал дома Карапетянца являлся, собственно говоря, этапным пунктом почти для всех арестованных. Из этого подвала арестованных, после непродолжительного содержания в нем, обыкновенно препровождали или в тюрьму, или в "концентрационный лагерь". Лишь некоторых арестованных задерживали в "яме" в течение более длительных сроков. В этот же подвал приводили людей, обреченных на смерть, и сажали их в особую комнату.

Третьим местом заключения арестованных в Пятигорске, по данным произведенного расследования, была тюрьма. По общему правилу, свидания с заключенными там не допускались, и если вдова полковника М. И. Махатадзе и получила разрешение на посещение своего мужа, содер-

стр. 17


жавшегося в тюрьме, то это может быть объяснено лишь рассеянностью Стельмаховича, подписавшего поднесенный ему пропуск, не прочтя текста бумаги.

Сначала в означенной тюрьме придерживались принципа отделения политических арестованных от уголовных, но затем это перестали соблюдать.

Питание арестантов было неудовлетворительно. Утром и вечером им давали кипяток, днем похлебку и 2 фунта хлеба на весь день.

В тюрьму часто являлись агенты-провокаторы Чрезвычайной комиссии и под видом контрреволюционеров предлагали заключенным свои услуги для передачи разных сведений. Когда их выгоняли, они грозили расстрелами.

В числе многочисленных арестованных в тюрьме содержались полковник Шульман, Николай Волков, поручик Костич, подпоручик Клочков, подполковник Попов, поручик Гутарев-Иванов, поручик Шафоростов, Семен Куликович, член Государственного совета Н. С. Крашенинников, граф Гавриил Бобринский, подпоручик Кузьмин, о[тец] Иоанн Рябухин и студент Михаил Андреев.

Жизнь не замедлила доставить местной советской власти случай для приведения в исполнение угрозы, заключавшейся в вышеприведенном приказе N 73 "Чрезвычайной комиссии Северного Кавказа по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией", именуемой в просторечии "Чрезвычайкой", и когда умер "товарищ" Ильин 17 , командовавший Северо-Западным фронтом, от полученного им во время боя ранения в голову, то большевики, сочтя это обстоятельство за покушение на жизнь одного из вождей пролетариата, казнили на третий день после похорон Ильина, 6 октября 1918 г., нескольких из арестованных ими лиц, а именно: гвардии полковника Случевского, полковника Шульмана, штабс-капитана Костича, фельдшера Волкова, поручика Шафоростова и бывшего председателя "Союза увечных воинов" Беляева (старика, слепого на оба глаза).

В это время уже назревала так называемая "Сорокинская авантюра", повлекшая за собою столь трагические последствия для многих заложников.

Главком Сорокин 18. , энергичный и крайне властолюбивый человек с ярко проявляемыми юдофобскими взглядами, опасаясь, с одной стороны, мести советской власти, грозившей ему за неудачи на Кубани и за жестокие расправы с провинившимися подчиненными, а с другой - желая заменить былую свою популярность неограниченной властью военного диктатора для ограждения себя от надвигавшейся опасности, попытался совершить переворот. С этой целью 13/26 октября 1918г. Сорокин приказал чинам своего штаба арестовать председателя ЦИК Советской Кавказской республики Рубина, председателя краевого комитета партии большевиков Крайнего, заведующего Чрезвычайной комиссией при Революционном совете Ро-жанского, товарища председателя ЦИК Дунаевского и члена ЦИК Власова, которые, за исключением последнего, были евреи и казались ему опасными. В тот же день стало известно, что эти лица были убиты.

По объяснению непосредственных исполнителей этого расстрела, Сафронова, бывшего предводителя большевиков на Доно-Кубанском фронте, Костяного - адъютанта Сорокина, и Рябова - коменданта сорокинского штаба, содержавшихся в тюрьме вместе со свидетелем полковником Шведовым, Сорокин ненавидел евреев, которые возглавляли собою краевой исполнительный комитет. При своих поездках в комитет Сорокин окружал себя большой свитой и объяснял это тем, что не хочет быть среди жидов, а хочет быть среди своих. Такие же настроения были и у сотрудников Сорокина. Например, Рябов, необузданный по природе человек, сопровождал Крайнего и, идя впереди него на вокзале, расталкивал толпившийся народ со словами: "Дорогу жиду..." Помимо этих черт своего характера, Сорокин, по объяснению вышеназванных его сподвижников, решился на кровавую расправу, негодуя на постоянное вмешательство ЦИК в военное дело, что, как находил Сорокин, мешало военным операциям.

стр. 18


Противная Сорокину партия приняла решительные меры, и Сорокин, видя, что его план потерпел крушение, вынужден был бежать из Пятигорска. Тем временем на созванном самим же Сорокиным состоявшемся в станице Невинномысской Чрезвычайном съезде Советов и представителей революционной Красной армии бывший главком Сорокин был объявлен вне закона, как изменник революции, и, согласно изданному приказу, должен был быть немедленно арестован вместе с его "сворой" (штабом) и доставлен под усиленным конвоем в Невинномысскую "живым или мертвым для всенародного справедливого и открытого суда". Во исполнение этого приказа Сорокин был арестован в г. Ставрополе, но доставлен он в Невинномысскую не был, так как после ареста был убит одним из членов Чрезвычайного съезда. Дальнейшая участь большинства лиц, содержавшихся в качестве заложников в "концентрационном лагере", была предрешена на упомянутом выше Чрезвычайном съезде в станице Невинномысской. В 4-м пункте резолюции, вынесенной этим съездом, съезд заявляет, что каждый покушавшийся на жизнь члена трудящихся масс без всенародного суда считается изменником дела революции и сами трудящиеся массы на белый террор буржуазии ответят массовым красным террором.

Приведенная резолюция опубликована на первой странице N 157 "Известий ЦИК Северо-Кавказской советской социалистической республики", от 2 ноября 1918г. (по новому стилю). На той же странице начинается статья, озаглавленная "Красный террор" и заключающая в себе приказ N 6 Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией 19 следующего содержания:

Вследствие покушения на жизнь вождей пролетариата в городе Пятигорске 21 октября 1918 г. в силу приказа N 3 от 8 октября сего года, в ответ на дьявольское убийство лучших товарищей, членов ЦИК и других, по постановлению Чрезвычайной комиссии расстреляны нижеследующие заложники и лица, принадлежащие к контрреволюционным организациям:

1. Рузский (генерал), 2. Урусов Сергей (князь), 3. Урусов Николай (князь), 4. Урусов Федор (князь, генерал), 5. Капнист (граф, контр-адмирал), 6. Медем (барон, сенатор), 7. Колосов (подполковник), 8. Карганов (полковник), 9. Рубцов (полковник), 10. Шаховской Леонид (князь), 11. Шаховской Владимир (князь), 12. Рухлов (министр путей сообщения), 13. Добровольский (министр юстиции), 14. Бочаров (полковник), 15. Колзаков (генерал), 16. Карташев (полковник), 17. Шевцов (генерал), 18. Медведев (генерал), 19. Исакович (полковник), 20. Савельев (полковник), 21. Пирадов (генерал-лейтенант), 22. Похателов (генерал- лейтенант), 23. Перфилов (генерал-лейтенант), 24. Бойчевский (генерал-майор), 25. Васильев (полковник), 26. Смирнов (генерал), 27. Алешкевич (генерал- майор), 28. Трубецкой (полковник), 29. Николаев (полковник), 30. Радницкий (генерал-майор), 31. Власов Михаил (купец 1-й гильдии), 32. Федоров (подпоручик), 33. Федоров (казак), 34. Назименко (генерал), 35. Чижевский (генерал), 36. Русанов (капитан), 37. Мельгунов (генерал), 38. Бобринский (граф), 39. Евстафенко (генерал), 40. Радко-Дмитриев (генерал), 41. Игнатьев (генерал), 42. Желездовский (генерал), 43. Кашерипников (генерал), 44. Ушаков (генерал-лейтенант), 45. Турин (подполковник), 46. Бобрищев (подъесаул), 47. Туманов (князь, генерал), 48. Чичинадзе (полковник), 49. Форжеш (полковник), 50. Багратион-Мухранский (генерал), 51. Шведов (полковник), 52. Малиновский (поручик), 53. Саратовкин (генерал), 54. Покотилов (генерал), 55. Рашковский (полковник), 56. Дериглазова (дочь полковника), 57. Бархударов (полковник), 58. Беляев (полковник), 59. Тришатный (генерал-майор).

Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией в заседании своем от 31 октября сего года постановила расстрелять нижеследующих лиц:

1. Волкову Феклу Никитишну, за подстрекательство и содействие в грабеже.

2. Случевского Евгения (полковника), начальника штаба контрреволюционной организации в городе Пятигорске.

стр. 19


3. Кашкадамова Павла (юнкера), члена штаба контрреволюционной организации в гор. Пятигорске и соучастника взрыва патронного завода.

4. Назарьяна, агента контрреволюционного штаба г. Пятигорска.

5. Касперсова (офицера), агента контрреволюционного штаба и сообщника в заговоре взрыва патронного завода в гор. Пятигорске.

6. Беляева Николая, за принадлежность к контрреволюционной организации.

7. Волкова Николая, помощника начальника контрразведки Шкуро, Ессентуки.

8. Волкова Владимира, агента контрреволюционного штаба станицы Ессентукской.

9. Шульмана Рудольфа (полковника), члена контрреволюционного штаба г. Пятигорска.

10. Костича Бориса (офицера), члена контрреволюционного штаба г. Пятигорска.

11. Клочкова (офицера) за неявку на регистрацию согласно приказа ЧК 83 и намерение перейти в отряд Шкуро и за имение у себя подложного документа советской власти.

12. Попова (офицера), члена контрреволюционной организации в г. Пятигорске и соучастника в заговоре взрыва патронного завода.

13. Бойтенко - агента контрреволюционного штаба в г. Пятигорске.

14. Шафороста Александра, агента контрреволюционного штаба в Пятигорске.

15. Иванова-Гутарева Павла (поручика), за передачу карт Пятигорского округа в контрреволюционный штаб в г. Пятигорске.

16. Куликовича Семена (фальшивомонетчика), контрреволюционера.

17. Малина Антона (бывшего жандарма), за провокацию против советской власти.

18. Крашенинникова Петра Николаевича (сенатора).

19. Графа Бобринского, за принадлежность к контрреволюционной организации.

20. Кузьмина Анатолия, за принадлежность к отряду Шкуро (как агента).

21. Пацука (жандарма), за принадлежность к контрреволюционной организации.

22. Черного, за участие в контрреволюционном заговоре по делу Сорокина.

23. Богданова - то же.

24. Гриненко - то же.

25. Коновалова Ивана (фальшивомонетчика), пойманного на месте преступления при сбыте фальшивых знаков.

26. Коновалова Павла, как фальшивомонетчика.

27. Переверзева Ивана - то же.

28. Хандогина Ивана - то же.

29. Буслаева Василия - то же.

30. Бордзаева Пуваль - то же.

31. Тамбиева 1-го (князя)- за организацию контрреволюционного отряда, за участие в боях в таковом.

32. Тамбиева 2-го Мураза Бека - то же.

33. Синько - за принадлежность к отряду Тамбиева и за вооруженное восстание.

34. Супруна - то же.

35. Тарана Якова - то же.

36. Кокаева Фому - то же.

37. Погребняка Ивана - то же.

38. Зайченко Сергея - то же.

39. Щербакова Алексея (командира, контрреволюционера).

40. Карташева Владимира - за расстрел двух невинных женщин.

41. Орлова Василия- за принадлежность к контрреволюционной организации.

стр. 20


42. Прокофьева Николая - то же.

43. Андреева Михаила - то же.

44. Махарадзе Георгия - то же.

45. Рябухина Ивана (священника) - за молебен в станице Ессентукской о даровании победы кадетам.

46. Кошелева Георгия - за денежное вымогательство.

47. Полонскую Эльзу (литераторшу)- за принадлежность к контрреволюционной организации.

Подписали: председатель Атарбеков, члены: Стельмахович, Щипулин, М. Остов Скрепил: секретарь Абовьян

Итак, сами большевики признали в своем официальном органе, что убийство многочисленных заложников является не чем иным, как актом красного террора.

Это событие, о котором извещает приведенный выше приказ за N 6, произошло при следующих обстоятельствах.

В холодный и ветреный осенний вечер 18 октября 1918 г., под мелким дождем и при густом тумане, препятствовавшем видеть на один квартал вперед, из тюрьмы было выведено 13 арестованных, которых остановили затем на Нижегородской улице возле номеров Новоевропейской гостиницы.

Тем временем какой-то матрос, командир карательного отряда, состоявшего из конных матросов и называвшегося "батальоном смерти", распорядился вызвать в коридор гостиницы всех бывших налицо заложников и по имевшемуся у него списку стал поименно выкликать их. Таким образом было вызвано матросом 52 человека из числа 59, показанных в приказе N 6 расстрелянными. Остальные 7 человек частью не были в тот момент в "концентрационном лагере", а частью, по невыясненной причине, не были вызваны матросом. Некоторым заложникам хотелось верить, что эта необычная перекличка предвещает перемену к лучшему в их тяжком образе жизни. Настроение у многих повысилось, и людям, склонным к оптимизму, обещание немедленного освобождения после выполнения некоторых формальностей в "Чрезвычайке" не казалось неправдоподобным. Предложение забрать с собою вещи еще больше подбодрило заложников, и многие из них стали надеяться на то, что в худшем случае их тревожат для перевода в более теплое помещение. Но радость заложников была кратковременна. Удары нагаек "товарищей" рядовых "батальона смерти" тотчас же по выходе заложников на улицу быстро вернули их к суровой действительности. Подъезд гостиницы был освещен, а потому, несмотря на густой туман, стоявшие на улице 13 человек, приведенные из тюрьмы, видели, как человек шестьдесят заложников быстро, один за другим, со свертками в руках выходили на улицу.

Раздалась команда "шашки наголо", и вереница людей, обреченных на смерть, тронулась по Нижегородской улице и повернула налево по Романовскому проспекту.

Дул порывистый, холодный ветер. Кто мог, кутался в одеяло. Среди заложников были больные. У одного из них, у Малиновского, было воспаление легких и температура превышала 40. Его жена накинула на него плед. Какой-то красноармеец сорвал его с несчастного и бросил его г-же Малиновской со словами: "Возьми свой платок. Ты молода, и он тебе пригодится, а ему на Машуке его не надо".

Больными чувствовали себя генералы Рузский и Радко-Дмитриев, а также отец Иоанн Рябухин, который не расставался со Св. Евангелием. Шли медленно и долго. Больные устали.

Всех заложников вели в Чрезвычайную комиссию на угол Ермола-евского проспекта и Ессентукской улицы. Там генерал Рузский падал в обморок.

По прибытии к дому Карапетянца, где помещалась "Чрезвычайка", всех заложников заперли в одну из комнат верхнего этажа. Из этой комнаты их поодиночке вызывали в другую, где с них снимали одежду, которую

стр. 21


тут же бросали на пол. К моменту вызова во вторую комнату 59-го заложника там лежали груды всевозможного платья. Тут же заложникам скручивали руки за спину и туго перевязывали их тонкой проволокой, после чего только переводили в третью комнату.

В таком именно виде, в одном белье, со связанными за спиною руками, повели часть заложников на городское кладбище.

К 11 часам вечера жуткое шествие прибыло к месту своего назначения и остановилось у запертых кладбищенских ворот. Красноармейцы стали стучать прикладами ружей в дверь сторожки, где живет смотритель кладбища Валериан Обрезов, и требовали немедленно пустить их на кладбище. На вопрос Обрезова, кто это, последовал ответ "товарищи", после чего Обрезов вышел из сторожки. Следом за ним вышел и кладбищенский сторож Артем Васильев. Еще утром 18 октября большевики заказали Обрезову большую яму. Ее вырыли на городском кладбище в левом заднем углу (северо-западном). К вечеру привезли несколько гробов из больницы, и так как других ям не было, то Обрезов приказал опустить эти гробы в яму, заказанную утром большевиками.

Один из конвойных, бывший как бы за старшего, приказал отсчитать из всей партии приведенных людей 15 человек. Обрезов и Васильев пошли вперед, показывая дорогу к упомянутой могиле, а выделенные из 25 приведенных заложников 15 человек, окруженные красноармейцами, вооруженными с головы до ног, пошли за ними. Остальные заложники остались у ворот кладбища. Шли всю дорогу медленно, шаг за шагом, прямо по дороге в глубь кладбища.

Дорогой генерал Рузский заговорил тихим протяжным голосом. С грустной иронией заметил он, что свободных граждан по неизвестной причине ведут на смертную казнь, что всю жизнь он честно служил, дослужился до генерала, а теперь должен терпеть от своих же русских. Один из конвойных спросил: "Кто говорит? Генерал?" Говоривший ответил: "Да, генерал". За этим ответом последовал удар прикладом ружья и приказ замолчать. Пошли дальше все тем же тихим шагом. Все молчали.

Не доходя до приготовленной ямы, около ограды места Тимашева, все остановились, и красноармейцы приказали заложникам раздеться. Среди общей тишины заложники стали исполнять отданный им приказ. Кто-то из них, обратившись к красноармейцу, сказал: "Товарищ! Если я виноват перед вами, простите меня..." Тот ответил; "Нет, не виноват; только раздевайся скорее".

Потом кто-то крикнул: "Немец!" - и опять все затихло.

Началась рубка. Рубили над ямой, шагах в пяти от нее. Первым убили старика небольшого роста. Он, вероятно, был слеповат и спрашивал, куда ему идти к яме. Палачи приказывали своим жертвам становиться на колени и вытягивать шеи. Вслед за этим наносились удары шашками. Палачи были неумелые и не могли убивать с одного взмаха. Каждого заложника ударяли раз по пять, а то и больше. Некоторые стонали, но большинство умирало молча. Только один казнимый отрывистым голосом выкрикнул: "Товарищи!" - и умолк. Обрезов и Васильев отошли в сторону. До них отчетливо доносился хруст разрубаемых костей. Помимо неопытности палачей, нанесению метких ударов в шею, очевидно, препятствовала темнота. После того как было покончено с первыми четырьмя жертвами, старший команды приказал: "Беритесь теперь за генерала Рузского. Довольно ему сидеть, он уже разделся".

Свидетель Васильев показал, что генерал Рузский перед самой своей смертью ничего не говорил. Это показание находится в противоречии с показаниями свидетелей Вагнера и Тимрота.

Свидетель Вагнер утверждает со слов присутствовавшего при казни Кравеца, бывшего председателя Чрезвычайной следственной комиссии г. Кисловодска, что генерал Рузский перед самой смертью сказал, обращаясь к своим палачам: "Я - генерал Рузский (произнеся свою фамилию, как слово "русский"), и помните, что за мою смерть вам отомстят русские". Произнеся эту краткую речь, генерал Рузский склонил свою голову и сказал: "Рубите".

стр. 22


Свидетель же Тимрот удостоверил, что он был свидетелем разговора бывшего председателя "Чрезвычайки" Атарбекова 20 , Стельмаховича и политического комиссара 2-й армии с подошедшим к ним неизвестным Тим- роту лицом. Разговор имел место в кооперативе "Чашка чаю". Подошедший спросил Атарбекова, правда ли, что красноармейцы отказались расстрелять Рузского и Радко-Дмитриева. Атарбеков ответил: "Правда, но Рузского я зарубил сам, после того как он на мой вопрос, признает ли он теперь великую российскую революцию, ответил: " Я вижу лишь один великий разбой"". "Я ударил,- продолжал Атарбеков,- Рузского вот этим самым кинжалом (при этом Атарбеков показал бывший на нем черкесский кинжал) по руке, а вторым ударом по шее". На эти слова Атарбекова Стельмахович или политический комиссар заметил, как ему не надоело об этом рассказывать.

Генерал Рузский, согласно показанию свидетеля Васильева, скончался после пяти нанесенных ему ударов, не издав при этом ни единственного стона.

Казнь не повинных ни в чем людей представляла собою столь жуткое зрелище, что два палача-красноармейца отказались исполнять свои гнусные обязанности. Старший команды отправил их к кладбищенским воротам. Один из этих красноармейцев, казак, рассказывал впоследствии подробности казни. "Ну и негодяи, - начал он свой рассказ, - натешились. Рубили сначала руки, ноги, а потом уже голову. Да еще перед рубкой начальник отряда нещадно бил их резиновой плеткой".

Умерщвление первых 15 заложников длилось больше часу. Покончив с этой партией, красноармейцы позвали Обрезова и Васильева и спросили у них, имеется ли еще вырытая яма. Обрезов и Васильев отправились на поиски, а в это время были зарублены остальные 10 человек.

Уходя, красноармейцы сказали Обрезову и Васильеву: "Вы, деды, не ложитесь спать. Мы часа через полтора приведем еще человек тридцать".

Действительно, через некоторое время красноармейцы вновь привели 37 человек. Опять Обрезов и Васильев пошли вперед; за ними шли заложники и конвой. Шли медленно и молча.

Когда приблизились к деревянным воротам госпитального кладбища, то шествие остановилось, и опять был отдан приказ отсчитать 15 человек. Их повели по госпитальному кладбищу к холерному. Не доходя до ямы, против калитки на городское кладбище их остановили и приказали раздеваться. Когда все разделись, началась рубка.

Обрезов спрятался за памятник, а Васильев за ограду. Ни разговоров, ни стонов слышно не было. До слуха Обрезова доносился лишь хруст костей.

Во время этой рубки Обрезова за чем-то позвали. Подходя к месту казни, он услыхал, что один из казнимых, которого как раз рубили в то время, заругался и стал требовать, чтобы его лучше рубили. "Раз рубишь - так руби", - воскликнул он. Палач, по-видимому, неопытный, остервенился и, приговаривая: "Мало тебе, так на же!" - стал наносить несчастному удар за ударом. Во всяком случае этот заложник получил не менее десяти ударов. Палач добил его уже лежачего. Только один матрос рубил умело, и обреченные просили его, чтобы он, а не кто- нибудь иной, нанес им смертельный удар.

Когда кончили рубить первых 15 человек, то трое красноармейцев отправились вместе с Обрезовым к воротам. Там отсчитали еще 10 человек, которых красноармейцы отвели к яме и тоже стали рубить. Тут кто-то из палачей крикнул: "Эй, Кирюшка, подавай людей". Привели последних заложников, и их тоже зарубили.

Всю эту партию красноармейцы свалили в яму. Приказав затем засыпать могилу землей, красноармейцы сейчас же ушли с кладбища. Но едва ли они пошли домой пешком. Эти красноармейцы, утомленные ночной работой на пользу советской власти, не могли не возбудить по отношению к себе внимания и участия со стороны своих товарищей. Поэтому товарищ Гущин, которому "ребята жаловались на то, что им далеко ходить" на кладбище, позаботился выслать за ними грузовой автомобиль.

стр. 23


Когда Обрезов возвратился к себе в сторожку, на Нахаловской церкви ударило три часа ночи.

Таким образом, большевики, согласно установившейся у них к тому времени практике, закончили свое дело до рассвета. Пятигорскими жителями было замечено, что советская власть по каким-то соображениям стала предпочитать расправляться со своими жертвами под покровом ночи, старательно избегая производить казни, особенно массовые, при дневном свете.

Расследованием установлено, что когда палачи-красноармейцы, совершив в ночь на 19 октября 1918г. свое кровавое дело, вернулись в "Чрезвычайку", то перед сном они сказали одному из представителей советской власти: "Довольно мы вас поубивали, теперь можно и отдохнуть" 21 .

Но советская власть не согласилась с мнением исполнителей ее предначертаний, и на следующую же ночь, то есть на 20 октября, на так называемом холерном кладбище разыгралась такая же трагедия, как и накануне. Среди многочисленной партии погибших в этот раз людей были священник и одна женщина. Обрезов и Васильев и в этом случае присутствовали при казни.

На утро могильщики засыпали могилы. Тонкий слой земли покрыл изуродованные тела мучеников и скрыл их на время от людских взоров. Но вид местности, прилегающей к обеим могилам, в утро 20 октября не переставал еще красноречиво свидетельствовать о злодеяниях минувших ночей.

Вокруг могил стояли лужи крови. Кое-где лежали осколки человеческих костей. Ближайшие к месту казни кресты и надгробные памятники были обагрены кровью и обрызганы мозгом. Земля на значительном протяжении была настолько пропитана кровью, что когда один из красноармейцев, вероятно, пришедший проконтролировать, как это полагалось у большевиков, работу своих товарищей, ступил на дорогу, прилегающую около одной из могил, то из- под ног его брызнула кровь, и он по щиколотку погряз в кровавой гуще.

На окровавленной земле валялись ботинки и галоши, брошенные заложниками.

Палачи-красноармейцы получали 10 рублей "с головы" каждого казненного. Возможно, что как раз в то время, когда они протягивали свои руки за этим позорным заработком, из свежей, едва присыпанной землей могилы слышались тихие стоны заживо погребенных людей. Эти стоны донеслись до слуха Обрезова и могильщиков, пришедших ранним утром 20 октября 1918г. насыпать могильный холм. Как бы не сознавая ужаса своего повествования, Обрезов рассказывал об этом свидетельнице А. А. Колесниковой и добавил, что из могильной ямы даже выглядывал, облокотившись на руки, один недобитый заложник, умолял вытащить его из-под груды наваленных на него мертвых тел и просил дать воды. По-видимому, у Обрезова и у сопровождавших его могильщиков страх перед красноармейцами был настолько велик, что в душах их не оставалось более места для других чувств - и они просто забросали могилу землей. Стоны стихли.

Сопоставляя подробности рассказа Обрезова с данными, добытыми при раскопке могилы 24 января 1919г., А. А. Колесникова пришла к убеждению, что раненый, просивший воды, был о[тец] Иоанн Рябухин. Его труп был обнаружен лежащим с поднятыми руками, как будто он желал выкарабкаться из могилы. Обрезов почему-то прикрыл голову священника епитрахилью.

Весть об описанном злодеянии большевиков быстро распространилась по Пятигорску. В других городах Минеральных вод о гибели заложников узнали из газет. Впечатление было самое тягостное, и казнь стольких неповинных людей казалась из-за своей чудовищности прямо невероятной. На этой почве, быть может для смягчения ужасного впечатления, самими большевиками, как утверждает свидетельница баронесса де Форжет, стали распускаться слухи о том, что заложники не казнены, а увезены в Святой Крест. И действительно, такие приметные большевики, как Ге и Кравец,

стр. 24


которые не могли не знать правды, успокаивали обращавшихся к ним вдов казненных заложников уверениями в том, что они, большевики, не так глупы, чтобы убивать заложников, и утверждали, что заложники спрятаны в надежное место.

По вполне понятным причинам психологического свойства эти слухи и успокоительные заверения с жадностью подхватывались близкими и знакомыми погибших заложников и, по мере распространения этих слухов, создавались все новые и новые версии, одна другой утешительнее. Подчас слухи были настолько правдоподобны и так хотелось им верить, что некоторые лица предпринимали трудные путешествия, сопряженные со смертельной опасностью, лишь бы напасть на след близкого человека.

Злонамеренные элементы, вроде бывших матросов, учли создавшееся положение в свою пользу и довольно долго шантажировали вдов заложников, вымогая у них более или менее значительные суммы за возможное будто бы еще освобождение их, покойных в действительности, мужей из-под ареста.

Дальнейшие события доказали всю праздность этих слухов и положили предел подобным мошенничествам. В конце января 1919г. были предприняты раскопки могил заложников. При этом правильная организация отсутствовала, и вообще раскопки производились при таких условиях, что ожидать значительных результатов было нельзя. Тем не менее присутствовавшими при раскопках родственниками заложников были опознаны трупы барона де Форжета, Кузьмина, отца Иоанна Рябухина и Щербакова.

Для веры в правильность приведенных выше слухов уже почти не оставалось места, и в обществе стал укрепляться взгляд на казнь заложников как на месть за смерть Рубина, Рожанского и других членов ЦИК, что, впрочем, и находит себе подтверждение, как то было указано выше, в официальных данных, исходящих непосредственно от советской власти.

Окончательным опровержением циркулировавших слухов о спасении заложников явились результаты, добытые при разрытии Особой комиссией могил жертв октябрьского красного террора в Пятигорске.

27 и 28 февраля 1919 г. была разрыта Особой комиссией первая могила, находящаяся в северо-западном углу пятигорского городского кладбища, на расстоянии 19 саженей от западной стены кладбища и четырех с третью саженей от его северной стены.

По снятии верхнего слоя насыпи в южном и северном краях ее обнаружены были первые останки покойников в виде сильно разложившихся конечностей; в южном крае - на глубине четверти аршина от поверхности земли; а в северном - на глубине пол-аршина. При дальнейшем разрытии могилы начали попадаться отдельно лежавшие разные человеческие кости, а затем, по снятии еще некоторого слоя земли и расчистке показавшихся трупов, оказалось, что во всей могиле лежат разбросанными в самых разнообразных и неестественных положениях многочисленные трупы, сильнейшим образом разложившиеся, причем те из трупов, которые одеты в белье, сохранили еще, кроме костей, кашеобразную массу, оставшуюся от совершенно разложившихся тканей тела и внутренностей. Ни на одном трупе не остались целыми ткани тела и верхние покровы. Трупы переплетены между собою и свалены в одну груду, разровненную по всей поверхности могилы, причем такое переплетение трупов особенно сильно в юго-западной части могилы, где вообще их оказалось более, нежели в северовосточной. Так, в юго-западной части могилы один из трупов нижними своими конечностями обнимал череп другого трупа. Конечности некоторых других трупов подогнуты и сведены между собою. По всей могиле обнаружены отдельно лежавшие черепа. При поднимании трупов они рассыпались на отдельные кости и части вследствие сильного разложения, от которого распространялся удушливый трупный запах.

На дне могилы стоит 10 заколоченных гробов, установленных в ряд и занимающих всю могилу.

Всего из этой первой могилы извлечено 25 трупов. Эти останки были подвергнуты врачами-экспертами индивидуальному осмотру, причем

стр. 25


определение повреждений, нанесенных погибшим, представляло значительные затруднения в силу полного гнилостного разложения всех мягких тканей, вследствие чего определение целости и возможных аномалий тканей было доступно лишь путем исследования оставшихся костей, которые еще не подверглись в массе процессу тления.

Врачи не могли не отметить полного отсутствия на останках погибших следов огнестрельных ранений.

Перейдя к рассмотрению останков тел погибших, врачи-эксперты при осмотре трупа N 1 нашли, что совершенное отделение головы от туловища, положение ее в стороне от корпуса и переломы обеих ключиц и грудины указывают на то, что в данном случае человек был обезглавлен ударом острорежущего орудия в область шеи и, возможно, перед тем получил удары тяжелым тупым орудием в область грудины и обеих ключиц с переломом этих костей.

При экспертизе трупа N 6, в котором впоследствии было опознано тело генерала Рузского, врачи констатировали пролом правой стороны черепного свода, рубленые повреждения левой половины затылочной и левой скуловой костей, а также многочисленные следы кровоизлияния на череп, кои свидетельствуют о не менее трех сильных ударах, нанесенных острорежущим орудием по черепному своду справа, по левой щеке и в область затылка, а также о многочисленных ударах тупым орудием по черепному своду, повлекших за собою многочисленные кровоизлияния, от чего и последовала смерть.

Перечисленные повреждения являются характерными для трупов, извлеченных из первой могилы, и привели врачей-экспертов к заключению, что орудиями, коими таковые были произведены, могли быть тяжелая шашка, ружейный приклад и, в единственном случае, штык.

По всей совокупности данных о положении трупов в могиле и полученных повреждениях вполне допустима, по мнению врачей, следующая картина гибели людей, трупы которых найдены в могиле: у края могилы происходила рубка по головам и шеям приговоренных и беспорядочное забрасывание могилы убитыми и умирающими.

28 февраля и 1 марта 1919 г. Особая комиссия производила у подножия горы Машука на пятигорском госпитальном (холерном) кладбище разрытие второй могилы заложников, убитых в октябре 1918 г., каковая могила расположена на расстоянии двух аршин от могилы Бабковой и 5 саженях 1 аршине от северо- восточного угла городского православного кладбища.

При рытье в юго-западном углу ямы, на глубине 3-4 вершков показались куски дерева, рядом с ними плоский тяжелый камень, а под ним часть священнической парчовой епитрахили, под которой была обнаружена теменная часть головы покойного отца Иоанна Рябухина.

Как выяснилось при дальнейших раскопках, лицо отца Иоанна Рябухина было обращено к южному краю могилы, правая рука, согнутая в локте, огибала лицо и кистью соприкасалась с кистью левой руки, которая была подката с согнутыми как бы благословляющими пальцами. Труп был в сидячем положении.

Затем в этой могиле были опознаны трупы подполковника барона де Форжет, А. И. Щербакова, поручика Кузьмина, генерала Мельгунова, купца М. А. Власова, капитана Русанова, полковника Махотадзе, графа Г. А. Бобринского, сенатора барона Н. Н. Медема, бывшего министра юстиции Н. А. Добровольского, генерал-лейтенанта князя Багратиона-Мухранского, генерала Радко-Дмитриева и генерала Тришатного.

Все трупы, вырытые из второй могилы, благодаря низкому стоянию почвенных вод и сухому грунту, сохранили целиком свои мягкие ткани, и лишь большая помятость изменила правильность очертаний внешних форм. Трупы, расположенные в верхнем этаже могилы, в массе находились в состоянии мумификации. Трупы в нижней части могилы представляли переходную стадию от мумификации к состоянию заморожения, а местами к начавшемуся гнилостному разложению мягких частей, обращенных ко дну могилы. Тела располагались в самых случайных неестественных поло-

стр. 26


жениях и переплетались конечностями и корпусами друг с другом во всевозможных направлениях.

Целость внешних покровов, мягких частей и костных тканей позволяла безошибочно устанавливать повреждения без полного вскрытия тел и исследования внутренних органов.

При индивидуальном рассмотрении повреждений, обнаруженных на трупах, извлеченных из второй могилы, были найдены глубокие колотые раны, многочисленные большие сине-багрового цвета кровоподтеки и следы ударов тяжелым режущим орудием по затылкам, разрушившие мягкие ткани затылков, шей и тел позвонков. Эти удары, по мнению врачей-экспертов, являются типичными в большинстве случаев повреждений, обнаруженных на трупах рассматриваемой могилы.

В отношении отдельных трупов врачи пришли к заключению, что они подвергались перед смертью побоям тупым оружием, а в некоторых случаях наносились увечья, как, например, отрубались носы, выбивались зубы, пропарывался живот и проч.

Были также констатированы случаи смерти от удушения землей после зарытия оглушенных несмертельными ударами по голове.

У нескольких трупов руки оказались подогнутыми за спину и сильно скрученными изолированной проволокой.

В конечном результате индивидуального освидетельствования трупов из второй могилы медицинская экспертиза пришла к тому же выводу относительно обстановки казни, как и в первом случае, изложенном выше.

2 марта 1919г. председатель Особой комиссии производил разрытие могил контрреволюционеров, убитых большевиками в ночь на 6 октября 1918 года. По производству предварительно сего осмотра местности, по указанию И. Г. Костича, на западном склоне горы Машука, по направлению к горе Бештау, в двух верстах от Лермонтовского разъезда, в полутора верстах от г. Пятигорска, была обнаружена неровная яма, величиной в квадратную сажень. В двух аршинах от этой ямы, по направлению к северо-востоку, имеется небольшая насыпь формы могилы, к разрытию которой и было приступлено.

Из могилы извлечены трупы гвардии полковника Попова, неизвестной женщины, поручика Шафоростова, фельдшера Волкова, инженера Беляева, подпоручика Костича и полковника Случевского.

Во второй могиле оказался труп полковника Шульмана. По вопросу о причинах смерти семи лиц врачи-эксперты пришли к следующему заключению: "Смерть Попова, Волкова, Случевского и Шульмана последовала от ранения острорежущим оружием, а смерть Шафоростова, Беляева и Костича от ранения огнестрельным оружием".

Таким образом, согласно результатам, добытым разрытием могил, и в связи с другими данными настоящего расследования оказалось, что из 83 лиц, извлеченных из могил, имена коих в числе 104 были опубликованы в приказе Ч[резвычайной] следственной] к[омиссии] N 6:

опознано 49 лиц,

казнено, по показаниям свидетелей, но не опознано 21 лицо,

освобождено большевиками 8 лиц,

убито при попытке бежать 1 лицо

и не имеется сведений [на] 2 лица.

Кроме того, опознано 2 лица, имена коих в означенные списки помещены не были.

(Список заложников и лиц, арестованных большевиками по приказу ЧСК N 6 (Известия N 157) с указанием сведений, добытых расследованием Особой комиссии,- при сем прилагается.)

Такие лица, как генералы Рузский и Радко-Дмитриев, равно как и некоторые из заложников, станут достоянием отечественной истории. В задачи произведенного расследования не входило собирать сведения, характеризующие эти выдающиеся личности, но тем не менее свидетели по делу не могли в некоторых случаях не коснуться таких обстоятельств, которые

стр. 27


являются весьма характерными штрихами, ярко выделяющимися на мрачном фоне тех дней.

Помимо уже изложенных выше некоторых эпизодов из жизни генерала Рузского, имевших место после его ареста, нельзя обойти молчанием незначительный с первого взгляда факт, свидетельствующий о том, что лично против популярного имени генерала Рузского красноармейцы-большевики, к мнению которых постоянно прислушивались советские сферы, ровно ничего не имели. Красноармейцы неоднократно приходили к генералу Рузскому с явным намерением арестовать его, но уходили, или добродушно сказав "пускай генерал Рузский еще погуляет на свободе", или с почтительными заверениями, что генерал добрый человек и что они его не тронут. Как видно далее из дела, генералу Рузскому предлагали устроить побег, но он с чувством полного достоинства заявил, что совесть у него чиста и что поэтому у него нет основания спасаться бегством. Не хотел генерал Рузский спасать свою жизнь и при помощи сделки со своей совестью. Поэтому, когда большевистские главари Атарбеков и Кравец неоднократно приезжали в Новоевропейские номера и предлагали ему пост главнокомандующего советскими войсками, то генерал Рузский категорически отклонил это предложение и предпочел принять мученическую кончину от руки палача, громко заявив перед смертью, что власть большевиков он считает незаконной.

Такое же достоинство и твердость духа проявил генерал Радко-Дмитриев, который на предложение ему со стороны большевиков стать во главе Красной армии ответил: "Я оставил родину для службы великой России; но служить хаму не согласен и предпочитаю умереть".

И судьбою таких людей распоряжались "товарищи" Ге, Стельмахович, Кравец, Атарбеков и им подобные.

Расследование добыло довольно богатый материал для характеристики о Стельмаховиче, Ге, Кравеце, Атарбекове, этих советских деятелях- по званию, а по существу- людях преступных, наркоманах с садистскими наклонностями, людях, для которых пролитие крови и причинение другим душевных страданий- источник нездоровых наслаждений. Эти бессердечные люди были вершителями судеб всей группы Кавказских минеральных вод вплоть до освобождения Северного Кавказа от большевизма полками Добровольческой армии, и на их совесть, если таковая у них имеется, должна пасть кровь замученных заложников, ибо они, Атарбеков, Стельмахович, Кравец и Ге, по- своему понявшие призыв встретить приближавшуюся годовщину Октябрьской социалистической революции достойным для граждан таковой образом, при деятельном соучастии некоторых других "товарищей", внимая жестоким указаниям, идущим из Москвы, принесли столь богатую кровавую жертву злому духу большевизма.

N 6. Список заложников и лиц, арестованных большевиками по приказу ЧСК N 6 (Известия, N 157) с указанием сведений, добытых расследованием Особой комиссии

I. Заложники (2-я часть приказа N 6)

NN

Фамилия, имя, отчество и звание

Прим.

гроба

1.

Рузский Николай Владимирович, генерал от инфантерии

Опознан

6

2.

Князь Урусов Сергей Петрович

Опознан

5

3.

Князь Урусов Николай Петрович, член Государственного совета

Опознан

47

4.

Князь Урусов Федор Михайлович, генерал-лейтенант

Опознан

4

5.

Граф Капнист Алексей Павлович, контр- адмирал

Опознан

42

6.

Барон Медем Николай Николаевич, сенатор

Опознан

68

стр. 28


7.

Колосков Виктор Александрович, подъесаул

Опознан

11

8.

Карганов Дмитрий Адамович, полковник

Опознан

2

9.

Рубцов, полковник

Был освоб [ ожден]



10.

Князь Шаховской Леонид Алексеевич, полковник

Опознан

20

11.

Князь Шаховской Владимир Алексеевич, полковник

* 22

25

12.

Рухлов Сергей Васильевич, бывший министр путей сообщения

*



13.

Добровольский Николай Александрович бывший министр юстиции

Опознан

64

14.

Бочаров, полковник

*



15.

Колзаков Яков, генерал

*



16.

Карташев Дмитрий Тимофеевич, полковник

Опознан

45

17.

Пунякин Василий Васильевич, полковник

*



18.

Шевцов Александр Прохорович, генерал от инфантерии

Опознан

1

19.

Сакович Ромуальд Иванович, полковник

*



20.

Савельев Павел Федорович, полковник в отставке

Опознан

62

21.

Пирадов Константин Андреевич, генерал-лейтенант

Опознан

25

22.

Тохателов, генерал-лейтенант

*



23.

Перфильев Сергей Аполлонович, генерал-лейтенант

Опознан

26

24.

Бойчевский Всеволод Петрович, генерал-майор

Опознан

22

25.

Васильев Ростислав, полковник

Опознан

7

26.

Смирнов Владимир Васильевич генерал (бывший командир 2-й армии)

*



27.

Слешкович Леонтий Иванович, генерал- майор

Опознан

14

28.

Трубецкой Константин Семенович, полковник

Опознан

21

29.

Николаев Иван, полковник

*



30.

Рудницкий, генерал-майор

*



31.

Власов Михаил Алексеевич, купец

Опознан

89

32.

Федоров, подпоручик

Был осв [ обожден]



33.

Федоров, казак

*



34.

Назименко Николай Иванович, генерал- майор

Опознан

63

35.

Чижевский Николай Константинович, генерал-майор

Опознан

57

36.

Русанов Николай Алексеевич, капитан

Опознан

41

37.

Мельгунов Анатолий Ильич, генерал- майор

Опознан

37

38.

Граф Бобринский Гавриил Алексеевич, вольноопределяющийся

Опознан

52

39.

Ефстафьев, жандармский генерал

*



40.

Радко-Дмитриев, генерал

Опознан

72

41.

Игнатьев, генерал

Опознан

75

42.

Железовский Константин Давыдович, генерал

*



43.

Кашерининов, генерал

Был освобожден]



стр. 29


44.

Ушаков Сергей Леонидович, генерал- майор

Опознан



45.

Тулин, полковник

Свед[ений] нет



46.

Бобрищев, подъесаул

Свед[ений] нет



47.

Князь Туманов Георгий Алексеевич, генерал от кавалерии

Опознан

59

48.

Чичинадзе Петр Михайлович, полковник

Опознан

67

49.

Барон де Форжет Константин Петрович, подполковник

Опознан

18

50.

Князь Багратион-Мухранский Алексей Ираклиевич, генерал-лейтенант

Опознан

46

51.

Шведов Павел Константинович, полковник

Был осв [ обожден]



52.

Малиновский, подпоручик

*



53.

Саратовкин, полковник

*



54.

Покотилов, генерал

*



55.

Рошковский Макар Аполлонович , полковник

Опознан

56

56.

Дереглазова Валентина Петровна, дочь полковника

Была осв [ обождена]



57.

Бархударов, полковник

*



58.

Беляев, техник

Опознан

81

59.

Трешатный Константин Иосифович, генерал-майор

Опознан

73

По 1-й части приказа .N 6

1.

Случевский Евгений Федорович, подполковник]

Опознан

83

2.

Кастерсон

*



3.

Волков Николай, фальдшер

Опознан

80

4.

Шульман Рудольф Густав[ович], полк[овник]

Опознан

84

5.

Костич Борис Иванович, подпоручик

Опознан

52

6.

Попов Алексей Михайлович, гвардии полк[овник]

Опознан

77

7.

Войтенко Георгий Матвеевич, подпоручик

Был осв [ обожден]



8.

Шафоростов Александр Васильевич, поручик

Опознан

79

9.

Иванов-Гутарев Павел

Убит при побеге



10.

Шалин Антон

*



11.

Крашенниников Николай Сергеевич, член Государственного совета

Опознан

58

12.

Кузин Анатолий, поручик

Опознан



13.

Пацук, жандарм

Осв [ обожден]



14.

Князь Тамбиев 1 - й

*



15.

Князь Тамбиев-Мурза-Бей

Опознан

88

16.

Щербаков Алексей Иванович, делопроизводитель Пятого окружного управления]

Опознан



17.

Орлов Василий

*



18.

Прокофьев Николай Федорович

*



19.

Рябухин Иоанн, священник

Опознан

27

20.

Андреев Михаил

Был осв [ обожден]

27

21.

Махотадзе Георгий Алексеевич, полковник

Опознан



22.

Полонская Эльза

*



стр. 30


Не вошедшие в приказ N 6

1.

Борисов Владимир Семенович, полковник

Опознан

44

2.

Софронов Николай Александрович, капитан

Опознан

110

Вышеозначенный акт составлен на основании документальных данных. В прилагаемой таблице 23 указаны страницы настоящей книги и соответствующие им листы дела Следственной комиссии, из которого извлечен материал.

N7. Акт расследования по делу об избиении большевиками в лазаретах станицы Елизаветинской раненых и больных участников Добровольческой армии

31 марта 1918г. из станицы Елизаветинской, Екатеринодарского отдела, Кубанской области, началась эвакуация раненых и больных участников Добровольческой армии вследствие отхода ее под давлением превосходящих сил большевиков из-под Екатерине дара. Всех вывезти не удалось, и тяжело раненные и больные вместе с несколькими врачами и сестрами милосердия были оставлены в станице во временных лазаретах, под которые были приспособлены местные училища и школы. 1 апреля в станицу Елизаветинскую вступили передовые конные большевистские отряды, которые отнеслись терпимо к оставшимся раненым, но затем по мере подхода других частей, особенно пехоты, раненые подверглись глумлению и избиению, и у них были отобраны деньги.

1-го же апреля начались единичные случаи убийства. Так, за несколько минут до прихода большевиков в двухклассное училище туда прибежал больной мальчик, назвавшийся кадетом 3-го класса Новочеркасского кадетского корпуса и просил жену заведующего училищем спрятать его, но та не успела этого сделать, и мальчик остался на дворе среди детей казаков. По приходе большевиков кто-то из иногородних сказал им, что среди детей казаков находится кадет. Тогда один большевистский солдат подошел к этому мальчику и спросил, кадет ли он. Мальчик ответил утвердительно, после чего солдат этот тут же, на глазах у всех присутствовавших, заколол мальчика штыком.

2 апреля в станицу Елизаветинскую пришел большевистский карательный отряд, который обошел все училища и школы станицы, приспособленные под лазареты, и во всех них перебил оставленных раненых и больных. Допрошенный комиссией один из участников Добровольческой армии, подпоручик 1-го офицерского полка генерала Маркова, Кром, лежавший в женском училище, будучи тяжело ранен в правую ногу с раздроблением бедра выше колена, показал по поводу избиения раненых в названном училище следующее.

В полдень к училищу подошел карательный отряд, который, выгнав всех посторонних людей, вошел туда. Вместе с этим отрядом в училище вбежал какой-то большевик, бывший там до прихода карательного отряда, и, указав на трех раненых, сказал, что они офицеры.

Большевики, поговорив немного с этими ранеными, начали затем расстреливать и рубить всех подряд с левого фланга, причем один из них достал топор и рубил им.

Некоторые из раненых просили не рубить, а расстреливать их, на что неизменно получался один ответ: "Собаке собачья смерть".

Рядом с подпоручиком Кромом лежал полковник Ланковский. Расстреляв его, один из большевиков прицелился в Крома, но в это время в училище вбежал какой-то матрос и сказал, что нескольких приказано оставить на развод, чтобы рассказать потомству, как большевики поступают с теми, кто идет против народа. Вследствие этого подпоручик Кром, один донской казак и еще несколько человек были оставлены в живых.

Об этом же избиении раненых учительница женского училища показала, что большевики запретили находившимся при оставшихся раненых

стр. 31


двум врачам и сестре милосердия подавать им медицинскую помощь, а когда она тем не менее стала ухаживать за ранеными, то большевики сказали ей: "Поухаживай, поухаживай, завтра будешь с ними лежать".

Произведенным комиссией осмотром помещения женского училища было установлено, что в зале училища и классе 3-го отделения во многих местах в стене на высоте 3-5 вершков от пола и в полу у карниза имеются дыры, частью замазанные штукатуркой, происшедшие, по словам училищного сторожа, от проникших в стену винтовочных и револьверных пуль; под подоконником одного из окон в классе третьего отделения на стене были обнаружены 11 поверхностных отметин диаметром в серебряную пятикопеечную монету и меньше, получившиеся, по-видимому, от потерявших свою первоначальную силу ударов штыка или револьверных пуль.

Такое же избиение произошло с ранеными и больными, лежавшими в двухклассном Елизаветинском училище. Заведующий этим училищем, жена его и несколько местных казаков, живших напротив, удостоверили комиссии, что большевики, придя туда, также сначала выгнали всех "вольных" со двора и из помещения училища, а затем, поставив к дверям и воротам стражу, вошли в училище, откуда вслед за входом большевиков послышались стоны и крики раненых.

Через некоторое время большевики начали выходить из училища все измазанные кровью и обмывали себя и свое оружие, топоры и лопаты от залившей их крови в стоявших на дворе корытах, а затем снова возвращались в училище продолжать свое кровавое дело.

2-го же апреля вечером большевики приказали местным казакам убрать из всех лазеретов тела убитых ими раненых и больных и свезти их "на гной" в камыши, то есть выбросить их, чтобы они сгнили в камыше. Однако казаки отвезли трупы убитых на кладбище и зарыли там в общую могилу.

Лица, входившие в школы, где находились лазереты, после ухода оттуда большевиков показали, что вид лежавших там трупов был нестерпимо ужасен. Тела убитых валялись по всем комнатам в изуродованном виде. Так, один офицер лежал, держа в закостеневших руках свою же отрубленную ногу, у другого были выколоты оба глаза, у некоторых были срублены головы и разрублены лица, у других же вся грудь и лицо были исколоты штыковыми ранами и т. д.

Тут же среди трупов лежали стонавшие недобитые раненые.

Пол был залит огромными лужами крови, а солома, служившая подстилкой раненым, была насквозь пропитана кровью. Крови было так много, что ходить по полу, по словам очевидцев, было очень скользко.

Священник, случайно находившийся на кладбище, и казаки, зарывавшие могилу, показали, что большинство тел было настолько изуродовано и изрублено, что представляло собой прямо отдельные куски человеческого мяса.

При осмотре комиссией здания двухклассного Елизаветинского училища в классе 5-го отделения, где лежали раненые, на полукруглой печке, покрытой железом, расположенной выступом в углу класса, были обнаружены на высоте 10-20 вершков от пола 6 отверстий и 9 вдавлений железа, все одинаково круглой формы, произошедшие, по-видимому, от отскочивших и проникших в толщу печки пуль. В глубине же двух таких отверстий оказались куски свинца.

Кроме того, на печке на той же высоте и на высоте 25-30 вершков были найдены вдавления характерной линейной формы, получившиеся, очевидно, от ударов топорами, лопатой или каким-либо другим острорежущим и довольно тяжелым орудием.

Вдавления, расположенные более высоко, рассматривая их сверху вниз, шли справа налево, то есть как раз по направлению удара, нанесенного правой рукой.

Описанная печка, по-видимому, была местом убийства лежавших в этом училище раненых, так как человеку, прислоненному к печке на коленях и сидя, описанные отверстия и вдавления приходились на уровне головы и груди.

стр. 32


Выяснить точное число и все имена убитых большевиками в лазаретах станицы Елизаветинской раненых и больных участников Добровольческой армии не удалось, но, по показанию одного казака, закапывавшего трупы, он насчитал положенных в могилу 69 тел.

Кроме того, тогда же были убиты и две сестры милосердия, из которых одну большевики бросили в Кубань, а другую, совсем молодую девушку, институтку 6 кл[асса] Веру Пархоменко, расстреляли за кладбищем станицы.

3 апреля оставленных в живых раненых и больных большевики нагрузили на подводы и отправили в Екатеринодар, причем по дороге раненые подвергались разным гнусным издевательствам, ругани и побоям.

В городе раненых сначала привезли в Войсковую больницу, где, однако, их не приняли, угрожая, что в случае оставления их там они будут перебиты, лазаретные же няньки "науськивали" местных больных не впускать в больницу привезенных раненых и тут же добить их.

Из Войсковой больницы раненых повезли в 44-й лазарет, помещавшийся в Епархиальном училище, где их, однако, тоже не приняли и там они опять подверглись жестокому избиению и издевательствам.

Оттуда раненых повезли к Атаманскому дворцу, здесь снова произошло избиение их, причем подпоручику Крому перебили прикладом кисть руки и так сильно ударили его по животу, что, несмотря на раздробленное бедро, он "привскочил на аршин" из телеги. Во время одной из остановок по дороге к дворцу большевиками была произведена следующая "забава" с ранеными, во время которой двое из них были добиты. Когда подводы вереницей остановились вплотную друг к другу, то большевики начали стегать сзади стоявших лошадей, пока они, встав на дыбы, не прыгали передними ногами на впереди стоявшую подводу и топтали копытами лежавших в ней раненых.

Около Атаманского дворца раненые провели без всякой помощи в подводах всю ночь, и только на следующий день их поместили в наскоро приготовленный лазарет в Учительской семинарии.

В большевистских лазаретах раненые пробыли под стражей 4 месяца, то есть до взятия Екатеринодара Добровольческой армией, последовавшего 4 августа 1918 г., будучи переводимы из одного лазарета в другой, постоянно подвергаясь разным издевательствам и угрозам "быть выпущенными в расход" и не получая сколько-нибудь элементарной медицинской помощи, отчего часть их перемерла, а часть, как, например, подпоручик Корм, до сего времени не поправилась.

Настоящий акт расследования основан на данных, добытых Особой комиссией с соблюдением правил, установленных в Уставе уголовного судопроизводства.

20 марта 1919 года. Г. Екатеринодар

(Продолжение следует)

Примечания

1. На документе имеется резолюция: "Главнокомандующий вооруженными силами на Юге России генерал-лейтенант Деникин. Утверждаю. 4 апреля 1919 года. Г. Екатеринодар".

2. Устав уголовного судопроизводства (1914г.) был последним российским уголовно-процессуальным кодексом до Октябрьского переворота.

3. Управление юстиции Особого совещания при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России, образованное в феврале 1919 г., возглавлял либерал, член Национального центра В. Н. Челищев.

4. Военное управление Особого совещания при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России было образовано в феврале 1919 года. Начальником его был генерал А. С. Лукомский.

5. Военно-судная часть входила в состав управления юстиции Особого совещания при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России.

6. Управление внутренних дел функционировало в составе Особого совещания при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России согласно положению от 2 февраля 1919 года. Начальником управления был член Национального центра Н. Н. Чебышев.

стр. 33


7. Управление иностранных дел в составе Особого совещания при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России возглавлял беспартийный правый деятель А. А. Нератов, бывший при Николае II товарищем министра иностранных дел.

8. Отдел пропаганды в составе Особого совещания при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России возглавлял кадет К. Н. Соколов.

9. При Деникине функционировали миссии Великобритании и Франции со своими штабами. Миссии координировали помощь деникинской армии (винтовки, пушки, 30 танков, амуниция). Несколько сот британских офицеров выполняли обязанности советников, инструкторов и снабженцев.

10. Министр юстиции Е. И. Кедрин- адвокат, участник ряда крупных политических процессов (в частности, в 1882г. защищал А.Е.Михайлова на процессе 20 народовольцев), бывший член I Государственной думы, член ЦК партии кадетов. Доклад был представлен в Совет министров Северо-Западной области России в октябре 1919 г., в момент наибольших успехов армии генерала Юденича под Петроградом. Глава правительства, нефтепромышленник С. Г. Лианозов, предложение Кедрина не поддержал и не поставил доклад на обсуждение правительства.

11. Так в тексте.

12. Петровский Григорий Иванович (1878-1958)- социал-демократ с 1897 года. В 1917- 1919гг. нарком внутренних дел РСФСР. В 1919-1938гг. председатель Всеукраинского Центрального исполнительного комитета. В 1938 г. снят со всех постов в связи с арестом и расстрелом его сына. В последние годы жизни был заместителем директора Музея революции СССР.

13. Рузский Николай Владимирович (1854-1918)- генерал от инфантерии (1909). Во время первой мировой войны командовал армиями, Северо-Западным и Северным фронтами.

14. Шкуро (правильно Шкура) Андрей Григорьевич (1887--1947) - генерал- лейтенант (1919). Командовал конным корпусом в Вооруженных силах Юга России. В 1920 г. эмигрировал. Во время второй мировой войны сотрудничал с нацистами. В 1945г. был захвачен британскими властями в Австрии и выдан советским спецслужбам. После двухлетних допросов и пыток повешен.

15. Димитров (или Дмитров) Радко (правильные фамилия и имя Русаков Радко Димитров) (1859-1918)- болгарский военный деятель, генерал от инфантерии. Участвовал в национально-освободительном движении болгарского народа против турецкого владычества и в русско-турецкой войне 1877-1878 годов. Окончил российскую военную академию, после чего возвратился в Болгарию. Участвовал в первой Балканской войне 1912-1913 годов. Командуя войсками, добился нескольких крупных побед. В 1913-1914гг. полномочный министр Болгарии в России. Затем поступил на службу в русскую армию. Во время первой мировой войны командовал 3-й и 12-й армиями. После Октябрьского переворота недолгое время находился на советской военной службе. Был задержан в качестве заложника в штабе Кавказской Красной армии.

16. Капнист А. Б.- граф, контр-адмирал, во время первой мировой войны начальник Морского генерального штаба. После Февральской революции 1917 г. был членом комиссии по переработке законоположений и уставов российской армии.

17. Видимо, имеется в виду Ильин-Женевский Александр Федорович (1894- 1941)- член социал-демократической партии с 1912 года. Участвовал в Октябрьском перевороте 1917г. в Петрограде, был комиссаром Петроградского военно-революционного комитета. С 1923 г. редактор ряда газет и журналов, затем на партийной работе. Сведения о смерти Ильина в 1918 г. были вскоре опровергнуты.

18. Сорокин Иван Лукич (1884-1918) - левый эсер, офицер во время первой мировой войны, главнокомандующий советскими войсками на Северном Кавказе в августе - сентябре 1918г., затем командовал 11-й армией. В октябре 1918г. поднял мятеж. Арестован в Ставрополе и убит без суда.

19. Имеется в виду приказ местной Чрезвычайной комиссии.

20. Атарбеков (Атарбекян) Георгий Александрович (1892-1925) - социал- демократ с 1908 года. С 1918 г. служил в органах ВЧК. С 1921 г. председатель ревкома северных районов Армении, затем нарком почт и телеграфов, заместитель наркома рабоче-крестьянской инспекции Закавказской Советской Федеративной Социалистической Республики. См. ЕФИМОВ Н. А. Атарбеков - один из зачинщиков красного террора. - Вопросы истории, 2000, N 6.

21. Так в тексте.

22. По показанию свидетелей, казнены, но трупы не опознаны.- Примеч. документа.

23. Таблица не публикуется.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/Красный-террор-в-годы-гражданской-войны-По-материалам-Особой-следственной-комиссии

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Красный террор в годы гражданской войны. По материалам Особой следственной комиссии // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 12.04.2021. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/Красный-террор-в-годы-гражданской-войны-По-материалам-Особой-следственной-комиссии (дата обращения: 29.03.2024).

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
173 просмотров рейтинг
12.04.2021 (1082 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
6 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
9 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

Красный террор в годы гражданской войны. По материалам Особой следственной комиссии
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android