Накануне революции 1848 - 1849 гг. известный польский историк-демократ И. Лелевель сотрудничал с кругами международной демократии, в которых влиятельную роль играли члены Союза коммунистов во главе с К. Марксом. Этот факт заслуживает внимания как самое раннее по времени свидетельство взаимного сближения левого крыла польской демократической эмиграции и молодого международного коммунистического движения. Сближение это не было случайным. Оно явилось следствием более ранних контактов между польской и международной, прежде всего немецкой, демократией, восходивших еще к 30-м годам XIX в. и охватывавших организации, которые были непосредственными предшественниками Союза коммунистов.

Взаимоотношения Маркса и Лелевеля неоднократно освещались как польскими, так и советскими специалистами¹ . Задача настоящей статьи заключается в их анализе с привлечением нового фактического материала, почерпнутого из не использовавшихся ранее источников.

В период, непосредственно предшествовавший революционному взрыву 1848 г., третьим, после Парижа и Лондона, местом взаимного сближения между польскими эмигрантами-демократами и немецкими радикалами и коммунистами стал Брюссель. Поляки составляли в столице Бельгии относительно немногочисленную группу: в 1837 г. их насчитывалось здесь до 200 человек² . В политическом отношении они представляли собой разнородную массу. Политические различия внутри польской колонии углубились под влиянием Краковского восстания 1846 года. Часть тех, кто еще недавно был связан с умеренным Объединением польской эмиграции, влилась в Польское демократическое общество, штаб-квартира которого находилась в отеле Лямбер³ . Немцев в Бельгии проживало несравнимо больше, чем поляков, их число увеличилось в 1830 - 1848 гг. с 5 тыс. до 15 тыс. человек⁴ . Хотя среди них, в отличие от польской

ГРАБСКИЙ Анджей Ф. - профессор, заместитель директора Межвузовского института общественных наук в г. Лодзи (ПНР).

¹ См.: Дьяков В. А. Маркс, Энгельс и польское освободительное движение. М. 1968; Кеневич С. Лелевель. М. 1970; Попков Б. С. Польский ученый и революционер Иоахим Лелевель. М. 1974.

² Lukaszewicz W., Lewandowski W. Postepowa publicystyka emigracyjna 1831 - 1846. Wroclaw etc, 1961, s. 281.

³ См.: Cygler B. Zjednoczenie Emigracji Polskiej 1837 - 1846. Gdansk. 1963, s. 109; ejusd. Dzialalnosc polityczno spoleczaa Joachima Leiewela na emigracji w latach 1831 - 1861. Gdansk. 1969, s. 205.

⁴ Grandjonc J. Die deutsche Binnenwanderung in Europa 1830 bis 1848. In: Die fruhsozialistiscben Bunde in der Gescbickte der deutschen Arbeiterbewegung. Brl. 1975, S. 49.

стр. 28

колонии, политические эмигранты составляли относительно немногочисленную группу (1 - 3% в 1848 г.)⁵ , именно они в первую очередь способствовали росту политической активности немецкой эмиграции.

Вскоре после переезда Маркса в Брюссель (начало февраля 1845 г.) туда начали стекаться немецкие политэмигранты нередко радикальных и коммунистических убеждений. С начала 1846 г. в столице Бельгии возник Брюссельский коммунистический корреспондентский комитет, который завязал контакты с коммунистами в германских государствах и за их пределами⁶ . В конце августа 1847 г. в Брюсселе по инициативе коммунистов был создан Немецкий рабочий союз, председателем которого стал наборщик К. Валлау; к концу ноября он объединял уже около ста членов⁷ . В конце июля - начале августа того же года было заключено соглашение между издателем газеты "Deutsche- Brusseler-Zeitimg" А. Борнштедтом и Марксом, в результате которого коммунисты стали оказывать все большее влияние на ее направление. С октября 1847 г. и до конца своего существования газета фактически была неофициальным органом Союза коммунистов⁸ .

Из воспоминаний жены Маркса Женни, которая вслед за мужем прибыла в Брюссель из Парижа, узнаем, что после переселения в столицу Бельгии в одном из кафе, куда но вечерам заходили супруги, состоялось их знакомство с "седым Лелевелем в синей блузе"⁹ . Этой случайной встрече суждено было вскоре перерасти в более тесное сотрудничество, поскольку немецкие деятели привлекли польского историка, очень популярного в кругах немецкой и международной демократии, к предпринятым ими политическим инициативам. Это произошло осенью 1847 г., когда, используя условия, сложившиеся после прихода к власти либерального правительства Ш. Рожье, немецкая политическая эмиграция при поддержке демократов из других стран выступила с планом создания в столице Бельгии международной демократической организации. Образование ее явилось для коммунистов очередным этапом на пути к объединению международной демократии и одновременно новым шагом, упрочившим их политическую позицию в демократической среде.

Коммунистам и их сторонникам, однако, пришлось столкнуться со сложившейся вокруг Борнштедта "коалицией", намеревавшейся превратить новую организацию в противовес тесно сплоченным коммунистам¹⁰ . Горячие споры продолжались вплоть до самого последнего момента; характерно, что Лелевель был осведомлен о собрании находящегося под влиянием коммунистов Немецкого рабочего общества (26 сентября), где возникла дискуссия по поводу намеченного на следующий день торже-

⁵ Deutsche Emigrationspresse in Europa wahrend ties Vormarz 1830 - 1848. In: Heinrich Heine and die Zeitgenossen. Brl. - Weimar. 1979, S. 231.

⁶ Schmidt W. Wilhelm Wolff. Brl. 1979, S. 16; Der Bund der Kommunisten. Bd. I, TI. I. (Далее - BdK). Brl. 1970, S. 1034 - 1043; Deutsche- Brusseler-Zeitung. 1. Januar 1847 - 27. Februar 1848. Bruxeles. 1981, S. 44; Andrees B. Marx' Verhaftung und Ausweisung. In: Schriften aus dem Karl-Marx-Haus Trier. Bd. XXII. 1978, S. 10.

⁷ BdK. Bd. I, TI. I, S. 497 - 498, 622 - 623: Deutsche- Brusseler-Zeitung (далее - DBZ). N 86, 28.X.1847; Schmidt W. Op. cit., S. 120 - 121; ejusd. Die Kommunisten im Brusseler Deutschen Arbeiter-Verein und in der Association Democratique. - Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft, 1970, N 1; Knypers J. Wilhelm Wolff und der Deutsche Arbeiterverein 1847/48 in Brussel. - Archiv fur Sozialgeschichte, 1963, T. UI, s. 103 - 107; Sartor ius F. L'Association democratique (1847 -1849). - Socialisme, Bruxelles, 1976, pp. 251, 259.

⁸ Михайлов М. И. У истоков великого движения. М. 1980, с. 60 - 62. Schmidt W. Wilhelm Wolff, S. 88 - 89; Andreas B. Op. cit., S. 10 - 11; Deutsche- Brusseler-Zeitung 1. Januar 1847 - 27. Februar 1848, S. 10 - 12.

⁹ Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М. 1956, с. 224; Виноградская П. С. Женни Маркс (фон Вестфален). М. 1978, с. 88; J. Marx. Kurze Umrisse eines bewegten Lebens. In: Mohr und General. Brl. 1970, S. 206.

¹⁰ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т, 27, с. 83 - 91; Sartorius F. Op. cit., p. 255.

стр. 29

ства¹¹ . 27 сентября в "Льежском кафе" на площади Дворца правосудия состоялся международный демократический банкет, в котором приняли участие около 120 бельгийцев, немцев, французов, поляков, швейцарцев и один русский. "Коалиции" Борнштедта дали отпор Энгельс, Валлау и Г. Веерт. Были приняты решения об организации в Брюсселе 29 ноября празднования годовщины польского восстания 1830 г. и создании Международной демократической ассоциации. Также учреждался комитет, которому предстояло заняться ее формированием. Из поляков на банкете выступил старый деятель Объединения польской эмиграции, многолетний соратник Лелевеля К. Залеский (Залевский)¹² . Маркса в Бельгии в то время не было. В состав комитета по созданию ассоциации вошел Энгельс, который, однако, уже 30 сентября сложил с себя полномочия, предложив вместо себя кандидатуру Маркса. До возвращения Маркса в Брюссель замещать его должен был бельгиец Ф. Жиго¹³ .

В ответ на воззвание оргкомитета 7 ноября в Доме Мельников на улице ля Тет д'Ор, в самом центре Брюсселя, состоялось первое собрание "друзей дела демократии", созванное для оформления организации. Протокол собрания подписали 63 человека: 33 бельгийца, 19 немцев, 4 француза, 4 поляка, один голландец, а также двое неизвестной национальности¹⁴ . Среди участников собрания преобладали представители левой интеллигенции, придерживающиеся различных убеждений, от либеральных до социалистических и коммунистических. В число немецких учредителей вошли коммунисты, включая Маркса, а также члены "коалиции" Борнштедта и независимые демократы. Поляками, подписавшими протокол, были Лелевель, его ближайший в то время сотрудник, деятель Объединения польской эмиграции, перешедший в Польское демократическое общество, Л. О. Люблинер, Залеский и только что прибывший из Польши Я. М. Кордашевский¹⁵ . На собрании 7 ноября был принят устав вновь созданной организации, которую было решено назвать "Демократической ассоциацией, имеющей целью союз и братство всех народов". На практике деятели этой организации часто называли ее иначе - международная демократическая ассоциация или Интернациональная демократическая ассоциация (так называл ее Лелевель).

На следующем собрании 15 ноября состоялись выборы бюро - руководящего органа ассоциации. Почетным председателем был единогласно избран генерал А. -Ф. Меллине, француз, ветеран бельгийской революции 1830 года. Председателем стал брюссельский адвокат Л. -Л. Жотран, вице-председателями - французский радикал Ж. Эмбер и Маркс, секретарем - адвокат А. Пикар, а казначеем - тоже адвокат, бельгиец Г. Функ. Кроме того были избраны т. н. переводчики - Лелевель, немецкий независимый демократ, профессор Свободного университета в Брюсселе К. -Г. Майнц, радикальный демократ из Гента Ш. -Л. Спильтхорн и немецкий коммунист Веерт¹⁶ . В письме матери, написанном в Брюс-

¹¹ Lelewel J. Listy emigracyjne. T. III. Krakow. 1952, s. 411 - 412; DBZ, N 78, 30.IX.1847.

¹² DBZ, N 78, 30.IX.1847; N 80, 7.X.1847; N 81, 10.X.1847; N 83, 17.X.1847; Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 27, с. 85 - 87; Schmidt W. Die polnische Frage in der "Deutschen-Brusseler-Zeitung" 1847/48. In: Jahrbuch fur Geschichte der UdSSR und der volksdemokratischen Lander Europas. T. VUI. Brl. 1964, S. 238; ejusd. Wilhelm Wolff, S. 128 - 129.

¹³ BdK. Bd. I, TI. I, S. 556 - 557; Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 27, с. 90 - 91.

¹⁴ Jottrand L. Charles-Louis Spilthoorn. Bruxelles. 1872, pp. 44 - 45; AndreasB. Op. cit., S. 90; Sartorius F. Op. cit, pp. 257 - 258, 267.

¹⁵ Jottrand L. Op. cit., pp. 44 - 45; Tyrowicz M. Towarzystwo Demokratyczne Polskie 1832 - 1863. Warszawa. 1964, s. 381 - 382, 790 - 791, 307; Borejsza J. W. W kregu wielkich wygnaricow (1848 - 1895). Warszawa. 1963, s. 460 - 462; Andreas B. Op cit, S. 118 - 119; Sartorius F. Op. cit, pp. 360 - 368.

¹⁶ Jottrand L. Op. cit, pp. 45 - 46; DBZ, N 92, 18.X.1847; BdK. Bd. I, TI I, S. 609 - 611, 1079; см. также: Dokumenten betreffende de Gesehiedenis der Arbeiters beweging (1831 - 1853). T. I, Louvain-P. 1963, s. 412 - 413; ср.: Schmidt W. Wilhelm

стр. 30

селе 28 ноября 1847 г., Веерт сообщал, что состоит членом правления вместе с Мел лине, "поляком Лелевелем, возглавлявшим польское восстание 1830 г. в Кракове", с другом Лафайета Эмбером и является товарищем Маркса и Майнца¹⁷ . Лелевель писал 18 ноября 1847 г. из Брюсселя В. Зверковскому: "Интернациональное демократическое общество сформировано, кроме меня, в нем состоят Залеский, Люблинер, Кордашевский, я введу туда (Шимона Вериха. - А. Г. ) Даровского, а (Франтишек? - А. Г. ) Хжановский, пожалуй, хотел бы уклониться, чтобы не быть там вместе с немцами"¹⁸ . Однако, кроме названных четырех деятелей, никто из поляков в эту организацию не вступил.

Возникновение Демократической ассоциации создало условия как для совместных действий ранее разбросанных по Бельгии сил международной демократии, так и для установления через нее более широких контактов за границей. Новая организация сделала возможным непосредственное сотрудничество между сплоченной вокруг Лелевеля группой польских демократов и немецкими коммунистами, центральной фигурой среди которых был Маркс, сотрудничество, вышедшее вскоре за рамки Общества.

Обосновавшиеся в Бельгии польские эмигранты каждый год отмечали 29 ноября - дату начала восстания 1830 года. С 1838 г. утвердился обычай проведения двух торжеств: в первой половине дня для поляков, во второй - на французском языке для иностранцев. Понятно, что выдвинутый 27 сентября 1847 г. проект, по которому подготовка очередного празднования передавалась Демократической ассоциации, должен был вызвать недовольство польской эмиграции как неоправданное вмешательство в ее дела. Однако дело кончилось компромиссом, благодаря которому стало возможным международное празднование дня 29 ноября с участием как деятелей Демократической ассоциации, так и представителей польской эмиграции. Предотвращение назревавшего конфликта было заслугой Лелевеля. Он убедил членов ассоциации, что их проекты неконструктивны, и потребовал, чтобы для подготовки торжества ему выделили в помощь Залеского, который поддерживал хорошие отношения со сплотившейся вокруг В. Тышкевича группой поляков, не примкнувшей к брюссельской международной организации. По словам Лелевеля, он пытался успокоить общую "тревогу и возмущение, погасить гнев и недовольство на немцев за то, что они вмешиваются, а также на химеру коммунизма", на тех или иных "бельгийских смутьянов", которые подняли голос в польской колонии. В итоге он добился того, чтобы в созданную поляками комиссию по подготовке торжеств вошли представители враждовавших сторон¹⁹ . "Deutsche- Brusseler-Zeitung" объявила о польском празднестве уже 21 ноября, а неделей позже сообщила, что намечается 11 выступлений, в том числе и Лелевеля. Газета добавляла, что приглашенный выступить 29 ноября Маркс 27 ноября выехал через Остенде в Лондон и вместо него речь будет держать С. Борн²⁰ . Немецкий рабочий союз назначил его докладчиком по предложению Маркса²¹ .

Wolff, S. 129 - 130. Б. Андреас (Op. cit., S. 11) ошибается, утверждая, что Маркс был выбран вице-председателем 7 ноября. Спустя годы Маркс ошибся, написав, что Лелевель был вице-председателем Демократической ассоциации от поляков (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 14, с. 628). Ср. с иным высказыванием Маркса об участии Лелевеля в ассоциации, не содержащим данного ошибочного утверждения (Mayer G. Neue Beitrage zur Biographie von Karl Marx. - Archiv fur Geschichte des Sozialismus und der Arbeiterbewegung, T. X, 1921, S. 64 - 65).

¹⁷ Weerth G. Samtliche'Werke. T. V. Brl. 1957, S. 277 - 278.

¹⁸ Lelewel J. Listy emigracyjne. T. III, s. 415.

¹⁹ Ibid., s. 413 - 415.

²⁰ DBZ, N 93, 21.XI.1847; N 95, 28.XI.1847.

²¹ По вопросу, может ли Борн, который являлся членом Союза коммунистов, надлежащим образом заменить его на торжествах 29 ноября, Маркс советовался с Энгельсом (см. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 27, с. 105; ср. также: Born S. Erinnerungen emes Achtundvierzigers. Leipzig. 1898, S. 70 - 71).

стр. 31

Конфликта все же не удалось избежать - он вспыхнул 29 ноября в ходе заседания, которое проходило в празднично украшенном Зале Христа брюссельской городской ратушя²² . Несмотря на предостережения председательствующего А. Жандебьена, социальным и политическим радикализмом отличались именно речи деятелей, связанных с Демократической ассоциацией и использовавших праздник в качестве предлога для пропаганды идеи немедленной войны народов против господствующего общественно- политического порядка, который препятствовал восстановлению независимости Польши. Уже Борнштедт не ограничился обычным для либерального демократа осуждением угнетающих Польшу держав и подверг критике строй, основанный на эксплуатации и угнетении народа, связывая осуществление освободительных стремлений поляков с грядущей всеевропейской революцией²³ . Социальная критика еще сильнее звучала в выступлении Борна, призывавшего к свержению буржуазии и предсказывавшего скорое начало революции²⁴ . Лелевель в своей речи также выразил уверенность в том, что неуклонно приближается всеевропейская революция народов, которая уничтожит систему Священного союза и принесет им освобождение; эта революция, оказывая поддержку польскому освободительному движению, явится опорой в начатой в Польше борьбе против общего врага²⁵ .

Соединение польского вопроса с перспективой европейской революции, при всех различиях в понимании ее характера, было беспрецедентным событием в истории брюссельских ноябрьских празднеств. Новым было также заявление Спильтхорна о том, что европейская демократия поддерживает борьбу поляков за свободу настолько, насколько последняя имеет целью введение демократических порядков в освобожденной стране²⁶ . Это означало, что левое крыло европейской демократии начало порывать с гуманистически- сентиментальной мотивацией своего сочувствия полякам и их делу. Присутствовавшие в зале консервативно настроенные польские эмигранты встретили выступление гентского демократа с негодованием.

Радикальные выступления на торжествах 29 ноября дали импульс к развертыванию в бельгийской прессе принципиальной дискуссии, в ходе которой произошла резкая поляризация позиций правого и левого крыла политической эмиграции. Консервативная ее часть, видя в иностранных демократах, в особенности в коммунистах, серьезную угрозу господствующему строю, не только вступила в открытую борьбу с ними, но и пыталась добиться от властей принятия решительных мер против них²⁷ . Радикалы, объединенные вокруг Демократической ассоциации, отражали атаки справа и открыто пропагандировали революционные идеи. В этом противоборстве польский вопрос отошел на задний план; стороны вспоминали о Польше и поляках, когда это им требовалось для обоснования своей позиции.

Начало полемике положило выступление органа Польского демократического общества "Demokrata Polski", утверждавшего, что "Orzel

²² Описание митинга см.: DBZ, N 96, 2.XII.1847; Le Debat Social, N 23, 5.XII.1847; Lelewel J. Usty emigracyjne. T. III, s. 421; Born S. Op. cit., S. 69 - 72; ср.: Schmidt W. Wilhelm Wolff, S. 130; ejusd. Die polnische Frage, S. 234 - 235; Sartorius F. Op. cit., pp. 361, 369; Cygler B. Dzialalnosc, s. 222 - 223.

²³ DBZ, N 96, 2.XII.1847.

²⁴ Ibid., N 97, 5.XII.1847; ср.: Born S. Op. cit., S. 70 - 72; Sartorius F. Op cit, p. 369.

²⁵ DBZ, N 96, 2.XII.1847; Le Debat Social, N 23, 5.XII.1847; Lelewel J. Polska, dzieje i rzeczy jej. T. XX. Poznan. 1864, s. 532 - 536.

²⁶ DBZ, N 96, 2.XII.1847; Demokrata Polski, 18.1.1848, s. 24.

²⁷ В полемику с А. Бартельсом, который атаковал иностранных демократов на страницах "Journal de Charleroi", вступил в числе других Маркс (DBZ, N 101 19.XII.1847; Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 4, с. 377 - 378; Deutsche- Brusseier-Zeitung, 1. Januar 1847 - 27, Februar 1848, S. 16 - 17.

стр. 32

Biaty" неверно осветил ход ноябрьских торжеств, не уделив внимания речам демократов, на что последний ответил в резкой форме²⁸ . Масла в огонь добавила публикация в бельгийской прессе датированного 17 января 1848 г. "Протеста", который подписали Тышкевич, явно уже в то время отходивший от ассоциации, Залеский, В. Тышка и Я. Н. Млодецкий. В документе осуждались "люди партий" - демократы за то, что "из дола Польши они сделали точку опоры как для крайних учений, так и для своих личных видов". Авторы "Протеста" утверждали, что "существование Польши не зависит от той или иной доктрины, занимающей западное общество"; по их мнению, дело восстановления Польского государства будет обеспечено любовью к отечеству и братством, а также искренней, бескорыстной помощью Европы²⁹ .

Это заявление было весьма критически воспринято в кругах бельгийской и международной демократии. С ним полемизировали "Le Debat Social", "L'Emancipation", "Deutsche-Brusseler-Zeituno" и "Dernokrala Polski". 1 февраля 1848 г. "L'Emancipation" поместила открытое письмо Люблинера, который доказывал, что подписавшие "Протест" лица по имеют права высказываться от имени всей польской эмиграции. "Deutsche-Bnisseler-Zeitung", посвятившая этому вопросу особенно много внимания, 3 февраля опубликовала статью "Ответ на некоторые нападения польско-аристократической клики в Брюсселе", в которой было помещено политическое заявление Лелевеля.

Политическая позиция Лелевеля стала в то время объектом критики со стороны не только противников демократии, но и отдельных видных польских и иностранных демократов. Из письма Зверковскому, написанного Лелевелем в Брюсселе 24 декабря 1847 г., мы узнаем, что в связях с революционно настроенными лицами упрекали и его адресата, крупного деятеля Польского демократического общества (ИДО), равно как и других членов той же организации - ГО. Высоцкого, С. Ворцеля и К. Штольцмана. Лелевель разъяснял Зверковскому, что считает ассоциацию полезной организацией, которая "даже может стать опорной точкой для многих встреч, голосов и движений". Он писал: "Так как наш посланец (Маркс - А. Г. ) встретился в Лондоне с радикалами, о которых de nomine et cognomine мне всегда так много хорошего говорил Ворцель и с которыми, о чем я не знал, Ворцель, Юзеф (Высоцкий. - А. Г. ) и Карл (Штольцман. - А. Г. ) порвали, я получил от Юзефа нагоняй; он говорит, что эти радикалы являются коммунистами. Но ведь они одни в Лондоне прекрасно подняли польский вопрос"³⁰ .

Итак, перечисленные польские демократы осуждали Лелевеля, потому что он вступил в контакт с лицами, придерживавшимися коммунистических взглядов. Возникает вопрос, почему это возмутило радикального социалиста Ворцеля, а также Штольцмана, который еще недавно был корреспондентом "Deutsche- Brtisseler-Zeitung". Быть может, на их тогдашнюю позицию повлияло вступление обоих в соперничающую с брюссельской ассоциацией Международную лигу наций, созданную Дж. Мадзини? Хотя все упомянутые критики политической ориентации Лелевеля принадлежали к ИДО, нет оснований полагать, что они выражали официальную точку зрения его руководства³¹ . С упреками в адрес Лелевеля тогда же выступили и иностранные демократы: свое недовольство вы-

²⁸ Orzel Biaty, 24.XII.1847, s. 69iin.; Dcmokrata Polski, 18.I.1848, s. 24; Orzel Biaty, 16.II.1848, s. 83.

²⁹ Orzel Biaty, 10.II.1848. s. 83: Протест появился также в бельгийской прессе (см.: Le Debat Social, 30.I.1848, pp. 365 - 367).

³⁰ Leiewel J. Listy emigracyjne. T. III, s. 418 - 419.

³¹ Bobinska C. Marx i Engels a sprawy polskio do osiemdziesiatych lat XIX wieku. Warszawa. 1955, s. 54 - 55; Schmidt W. Die polnische Frage, S. 238 - 239: ср.: Cygler B. Dzialalnosc, s. 225 - 220.

стр. 33

сказал ему в письме из Лондона от 13 декабря 1847 г. Мадзини. Известно также, что сходные претензии имел М. А. Бакунин³² .

Лелевель парировал обвинения своих критиков, указывая на то, что именно из международных радикальных кругов исходят важные для польского дела заявления. В письме Зверковскому из Брюсселя от 1 - 2 января 1848 г. он сетовал, что не может публично ответить на обвинение в свой адрес³³ . Возможность ответить на страницах "Deutsche-Brusseler-Zeitung" предоставили Лелевелю его немецкие товарищи по ассоциации. Редакция не только обнародовала во французском оригинале и переводе на немецкий язык его заявление, но и сопроводила полемическим комментарием, направленным против авторов "Протеста".

Возражая авторам "Протеста", Лелевель твердо заявил, что "будущее Польши тесно связано с передовыми учениями, которые потрясают Запад, и что желать изоляции Польши от европейского социалистического и демократического движения - значит окружать ее настоящей китайской стеной"³⁴ . Почему-то в немецком варианте документа слово "социалистический" было переведено как "общественный", что исказило мысль Лелевеля. В противовес критикам как из своего лагеря, так и из других политических лагерей он подчеркивал, что перспектива обретения Польшей независимости должна быть увязана с планами не только демократического, но и социалистического движения Европы. Именно это убеждение определило то, что накануне революции 1848 г. с небольшим кружком своих политических единомышленников Лелевель оказался на стороне Маркса и других деятелей молодого коммунистического движения. Это не означало, однако, что он полностью разделял в то время взгляды Маркса.

В качестве члена правления Демократической ассоциации Лелевель принял участие в подготовке издаваемых этим обществом документов. Он поставил свою подпись под датированным 29 ноября 1847 г. обращением ассоциации "К швейцарскому народу", подписанным также Марксом³⁵ . Вместе с другими членами правления Лелевель 26 ноября подписал журнал ассоциации, информирующий о командировании ее вице-председателя Маркса к "Братским демократам" для установления дружеских связей между двумя организациями³⁶ .

О ходе лондонского празднования 29 ноября, которое Лелевель воспринял с явным удовлетворением, он мог узнать, ознакомившись с текстами речей Маркса и Энгельса, опубликованными в "Deutsche-Brusseler-Zeitung" 9 декабря 1847 года. Об этом же сообщалось в информации о митинге, опубликованной 5 декабря в "The Northern Star", а также в программной статье "Deutsche-Brusseler-Zeitimg" от 12 декабря. 20 декабря подробный отчет о поездке в Лондон представили на заседании ассоциации Маркс и Энгельс³⁷ . Так что к концу года Лелевель был уже хорошо осведомлен о ходе лондонского митинга. Обращаясь 24 декабря с письмом к Зверковскому, он не только знал, как там обсуждался польский вопрос, но и упоминал о том, что радикалы, с которыми контакти-

³² Lewak A. Giuseppe Mazzini e l'emigrazione Polacca. Casale. 1925, p. 66; Lelewel J. Listy emigracyjne. T. III, s. V; Briefe von und an Georg Herwegh. 1848. P. -Leipzig. 1896, S. 13; Wojewodzka i Miejska Biblioteka Publiczna w Bydgoszczy, rkps. 64671b. (М. А. Бакунин - М. Лемпицкому, 8.I.1848). ³³ Lelewel J. Listy eraigracyjne. Т. III, s. 421.

³⁴ DBZ, N 10, 3.II.1848.

³⁵ Marx K. - Engels F. Gesamtausgabe. I. Abt. T. VI. BrI. 1932, S. 632 - 634; BdK. Bd. I, TI. I. S. 613 - 616; Lelewel J. Wybor pism politycznych. Warszawa. 1954, s. 300 - 303; Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 42, с. 441 - 444.

³⁶ Marx K. - Engels F. Gesamtausgabe. I. Abt. T. VI. S. 627 - 628; BdK. Bd. I, TI. I, S. 1082; Lelewel J. Wybor pism, s. 295 - 296.

³⁷ DBZ, N 103, 26.XII1847; Sartorius F. Op. cit., pp. 361 - 362. Здесь ошибка в дате: 29 вместо 20 декабря.

стр. 34

ровал в Лондоне Маркс, предложили "созвать демократический конгресс" в сентябре будущего года³⁸ .

Знаменательным свидетельством сближения Лелевеля и немецких коммунистов явилось его участие по поручению Демократической ассоциации в праздновании Нового года, организованном 31 января 1847 г. Немецким рабочим союзом, тесно связанным с коммунистами. Во время торжества в числе других тосты провозгласили Маркс и Лелевель, который выразил солидарность с немецкой радикальной демократией и ее борьбой за социальное освобождение и национальное объединение Германии, давая понять слушателям, что связывает с этим также и надежду на лучшее будущее своей страны. Организованный немецкими коммунистами новогодний праздник, как отмечал обозреватель "Deutsche-Brusseler-Zeilung", был "шагом вперед к братскому сближению демократии разных стран"³⁹ .

Как Лелевель, так и Маркс 17 января 1848 г. были включены в состав делегации, которая через неделю отправлялась в Гейт на торжественное открытие там филиала ассоциации. Правда, они не смогли участвовать в делегации, и там на банкете от имени Лелевеля выступал Люблинер. Во время гентских торжеств провозглашались тосты и здравицы в честь Лелевеля⁴⁰ .

По инициативе Лелевеля, Люблинера и Кордашевского ассоциация организовала при активном содействии немецкой эмиграции празднование второй годовщины Краковского восстания 1846 года. Она отмечалась 22 февраля пид председательством Снильтхорна с участием около тысячи человек⁴¹ . Это был кульминационный момент сотрудничества Лелевеля и его соратников с деятелями международного радикального и коммунистического движения, концентрировавшимися вокруг ассоциации, в особенности с немецкими коммунистами⁴² .

Речь Маркса на этом праздновании была его вторым после лондонской речи 29 ноября 1847 г. публичным выступлением но польскому вопросу. Он начал свою речь с напоминания о том, что в конце XVIII в. державы совершили раздел Польши, мотивируя это якобинскими принципами конституции 1791 г., хотя в действительности конституция эта была умеренной и соответствовала либеральным представлениям того времени. В 1846 г. державы назвали коммунизмом то, что раньше определяли как якобинство, хотя Краковское восстание не имело коммунистического характера, не ставило вопроса о ликвидации классов. Маркс подчеркнул, что реакция прикрывается жупелом коммунизма в борьбе с любыми попытками изменить отношения собственности, даже с позиций либерализма. "Краковская революция, - подчеркивал он, - дала славный пример всей Европе, отождествив национальное дело с делом демократии и с освобождением угнетенного класса". И хотя реакция восторжествовала, революция "возрождается теперь со славой и триумфом" в других странах. "Польша снова проявила инициативу, но это уже не феодальная, а демократическая Польша, и с этого момента ее освобождение становится делом чести для всех демократов Европы"⁴³ . После

³⁸ Lelewel J. Listy emigracyjne. T. III, s. 418 - 419.

³⁹ DBZ, N 2, (3.I.1848; Lelewel J. Listy emigracyjne. T. III, s. 420 - 423; см. также: Lelewel J. Polska, dzieje. T. XX, s. 555.

⁴⁰ Dokumenten betreffende de Geschiedenis der Arbeitersbeweging. T. I, S. 419; DBZ, N 8, 27.I.1848; N 9. 30.I.1848; N 6, 20.I.1848.

⁴¹ См.: Demokrata Polski, 28.II.1848, s. 41.

⁴² Сообщения о нем см.: Demokrata Polski, 28.II.1848, s. 41 (со списком ораторов); DBZ. N 16, 24.II.1848; L' Independence Belge, 24.II.1848; Celebration a Bruxelles du deuxieme anniversaire de la Revolution Polonaise du 22 fevrier 1846. Bruxelles. 1848. Полицейские донесения см.: Dokumenten betreffende de Geschiedenis der Arbeitersbeweging. T. I, S. 423.

⁴³ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 4, с. 490 - 491.

стр. 35

выступления Маркса Лелевель подошел к нему и сердечно его обнял⁴⁴ .

Энгельс, отдав в своем выступлении дань уважения героям 1846 г., провел параллель между Краковским восстанием и Ноябрьским восстанием 1830 г., присоединяясь при этом к принятому в кругах европейской радикальной демократии критическому взгляду на последнее, т. к. оно упустило шанс на победу, воздержавшись от радикальных социальных реформ. Но оратор был убежден, что уже в то время в Польше существовали силы, стремившиеся к соединению национально-освободительного движения с борьбой за социальное освобождение, и назвал при этом Лелевеля. Далее Энгельс говорил о том, что движение 1846 г. не стремилось к возрождению старой Польши, а ставило задачу построить на ее развалинах новую, которая "явилась бы передовым стражем цивилизации". Подчеркивая, что дело Польши из национального "стало делом, в котором заинтересованы все демократы", он закончил речь размышлениями об отношении немецкой демократии к польскому освободительному движению⁴⁵ .

Лелевель в своем выступлении отстаивал изложенный Спильтхорном взгляд на отношение европейской демократии к польскому делу. Присоединяясь к высказываниям Маркса, он противопоставил польскому восстанию 1830 - 1831 гг., которое не могло перерасти в революцию, Краковское, "начавшееся с акта в высшей степени революционного, с акта социального: он призвал народ к восстанию, к восстановлению своих прав путем радикальной революции, к полному изменению социального порядка". Движение 1846 г. Лелевель оценивал как "первую социальную революцию, которая появилась на польском горизонте", и выразил уверенность, что с тех пор стала "невозможной какая- либо революция с противоположными лозунгами". Историк заявлял: "С тех пор ни одно восстание в Польше невозможно без участия народа; самым же результативным будет то, которое начнет сам народ, то, которому именно он даст первый толчок и направление"⁴⁶ .

С народным восстанием, поддержанным европейской революцией, связывал теперь Лелевель свои политические надежды на будущее. Речь его была очередным свидетельством радикализации его взглядов. Он освободился от прежних иллюзий относительно руководства со стороны шляхты борьбой за национальное и социальное освобождение, что свидетельствовало о его вере в революционные силы народа.

Митинг 22 февраля бойкотировался подавляющим большинством польской эмиграции в Брюсселе⁴⁷ . Это свидетельствовало о том, что оно не одобряет связи Лелевеля и немногих его ближайших соратников с международным радикальным и коммунистическим движением.

Известие о победе революции в Париже активизировало деятельность Демократической ассоциации. 27 февраля во время ее заседания произошло столкновение между умеренными и сторонниками радикальных решений, главным образом из числа немецких членов организации. Было принято три важных документа. Первый - это датированный следующим днем адрес Временному правительству Французской республики, в котором ассоциация горячо приветствовала победу революции на берегах Сены. В адресе содержались слова, которые были расценены бельгийскими властями как компрометирующие, а именно: утверждение, что "ближайшие к Франции народы первыми пойдут по проторенной ею до-

⁴⁴ Borejsza J. W. Op. cit., s. 207 - 208; Lelewel J. Listy emigracyjne. T. V. Wroclaw. 1956, s. 435.

⁴⁵ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 4, с. 491 - 494; Lelewel J. Wybor pism, s. 278; Celebration, pp. 22 - 23.

⁴⁶ Lelewel J. Polska, dzieje. T. XX, s. 551 - 553; ejusd. Wybor pism, s. 282; Celebration, pp. 18 - 20.

⁴⁷ Lelewel J. Listy emigracyjne. T. III, s. 426.

стр. 36

роге"; в нем также выражалась надежда на осуществление республиканского переворота в Бельгии⁴⁸ . Второй документ - послание секретарю общества "Братские демократы" Д. Гарии с уведомлением о том, что ассоциация в ответ на известие о революции в Париже развернула "мирную, но энергичную агитацию, чтобы, пользуясь теми средствами, которые предоставляют политические учреждения Бельгии, добиться благ, только что завоеванных французским народом"⁴⁹ . Третьим документом был адрес городскому собранию Брюсселя с призывом провести либеральные преобразования в бельгийском законодательстве, а также включить в городскую гвардию ремесленников и рабочих, выдав им оружие.

Адрес новому французскому правительству был подписан правлением ассоциации и двумя ее членами: среди подписавших есть как Маркс, так и Лелевель⁵⁰ . Последний активно участвовал в подготовке адреса французскому правительству. 29 февраля он написал для Спильтхорна, ехавшего в Париж для передачи этого послания, рекомендательное письмо к известному ему лично премьер-министру Временного правительства Ж. Ш. Дюпону де л'Эру и министру но делам религии и просвещения в этом правительстве И. Карно, а также демократу-журналисту А. Гинеру. Лелевель выразил также удовлетворение, когда в прессе появилось известие о том, что посланец ассоциации доставил ее адрес Временному правительству⁵¹ .

Тем временем над Демократической ассоциацией собирались тучи. Власти уже давно держали ее "на крючке", считая, что, как писал шеф бельгийской полиции барон А. В. де Оди, "все ее усилия направлены на свержение монархической системы"⁵² . 27 февраля бургомистр Брюсселя уведомил власти, что ожидается вооруженное нападение членов ассоциации на ратушу. Вечером, после разгона республиканской демонстрации перед ратушей, были проведены первые аресты среди бельгийских и иностранных членов ассоциации, а также среди немецких рабочих. Аресты и высылка за пределы Бельгии продолжались в последующие дни.

В ночь с 3 на 4 марта в своей квартире был задержан Маркс, но на следующий день освобожден и выехал в Париж. 5 марта Лелевель писал Зверковскому из столицы Бельгии: "Воскресенье, карнавал, трубят, скачут, уже вечер, идет митинг Международной демократической ассоциации, гомон и танцы; не пойду, потому что стар и неловкости не выношу. Зачем лезть? Бюро пусто, так как Эмбер поселился в Париже; Маркса изгнали и т. д. Марксу дал твой адрес, а его жена расскажет Ворцелю, что случилось с ней и с Жито". 25 марта он сообщал Зверковскому: "О некоторых приключениях, происшедших тут с иностранцами, кое-что узнаешь из газет, а может быть, и из рассказов Борна. За все отдуваются немцы, а точнее благородная жена Маркса. Хотели выпроводить и крикуна доктора Брайера⁵³ , но премьер-министр Рожье взял его под свою защиту"⁵⁴ .

Из писем Лелевеля видно, что он не только знал о преследованиях в отношении Маркса и его жены, но и был с ними в контакте до послед-

⁴⁸ См.: Marx K. - Engels F. Gesamtausgabe. I. Abt. T. VI, S. 653 - 654; Lelewel J. Wybor pism, s. 304 - 305.

⁴⁹ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 4, с. 534.

⁵⁰ См.: Marx K. - Engels F. Gesamtausgabe. I. Abt. T. VI, S. 653 - 656; Lelewel J. Wybor pism (вклейка после с. 304).

⁵¹ Письма Лелевеля Дюпону де л'Эру и Карно были отобраны у Спильтхорна бельгийской полицией (Dokumenten betreffende de Geschiedenis der Arbeitersbeweging. T. I, S. 432). О третьем письме известно из письма Лелевеля Зверковскому из Брюсселя от 5.III. 1848 г. (Lelewel J. Listy emigracyjne. T. III, s. 426).

⁵² Halicz E. Miedzynarodowe Towarzystwo Demokratyczne w Brukseli w latacb 1847 - 1848 i udzial w nim Marksa, Engelsa i Lelewela. - Z pola walki, 1961, N 3, s. 119; Andreas B. Op. cit. S. 16, 94. Fn. 61.

⁵³ Ф.-А. Брайер - домашний врач Марксов, был членом Демократической ассоциации.

⁵⁴ Lelewel J. Listy emigracyjne. T. III, s. 426, 427.

стр. 37

него момента их пребывания в Брюсселе. Его письма свидетельствуют и о том, что ни Зверковский, ни Ворцель, которые незадолго перед тем имели претензии к Лелевелю по поводу его отношении с иностранными коммунистами, уже не сторонились их сами, коль скоро могла идти речь об их контактах с Марксом, его женой и Борном.

С отъездом Маркса и большинства немецких коммунистов из Брюсселя непосредственные связи, которые поддерживали с ними Лелевель и его политические единомышленники, прервались. Лелевель и Маркс расстались, будучи в наилучших отношениях. В том же 1848 г. Лелевель дал одному из едущих в Кёльн поляков (возможно В. Косцедьскому) рекомендательное письмо Марксу, которое дошло до адресата⁵⁵ . Позже, 23 февраля 1849 г. из Брюсселя ("накануне годовщины", как написано нод датой письма, дабы напомнить о сообща отмеченной предыдущей годовщине Краковского восстания) вместе с Люблинером Лелевель обратился к Марксу как редактору "Neue Rheinische Zeitung", прося его опубликовать в этой газете предостережение, разоблачающее агента полиции польского эмигранта Ж. Вернера. В собственноручной приписке Лелевель просил передать привет Женни Маркс⁵⁶ . Предостережение появилось в "Neue Rheinische Zeitrmg" 28 февраля того же года⁵⁷ .

Связи Лелевеля с Марксом впоследствии настолько ослабли, что последний поверил распространявшимся немецкой прессой слухам о том, будто польский историк в 1852 г. прибыл в Лондон для обсуждения от имени руководства Польского демократического общества с Л. Кошутом и Дж. Мадзини совершенно нереального плана восстания в расчете на поддержку Наполеона III⁵⁸ . Однако ни Маркс, ни Лелевель не забыли тех добрых отношений, которые некогда связывали их в Брюсселе. Их имел в виду Маркс, когда в письме из Лондона от 3 февраля 1860 г. в связи с упреками, сделанными ему К. Фогтом, напоминал о прежних контактах, просил Лелевеля прислать ему письмо с "заверениями в своей дружбе", "с подтверждением того почтения", которое он "испытывал в Брюсселе к польской организации". Переписывая набело письмо мужа. Женни Маркс также подписалась под ним ⁵⁹ . Лелевель удовлетворил это пожелание и ответил письмом из Брюсселя от 10 февраля того же года, в котором тепло приветствовал Маркса и его жену⁶⁰ . Письмо это было использовано Марксом в его полемике с Фогтом⁶¹ .

О сотрудничестве Лелевеля и его соратников с членами Союза коммунистов в период, непосредственно предшествовавший революции 1848 г., вспоминали К. Маркс и Ф. Энгельс, П. Лафарг и Ф. Лесснер как "старые члены Центрального Совета Международного Товарищества Рабочих" в послании, адресованном митингу по случаю 50-летней годовщины Ноябрьского восстания 1830 г., созванному в Лондоне 27 ноября 1880 года. В этом документе читаем: "В 1847 г. в Лондоне тайно соби-

⁵⁵ Маркс упоминает об этом в письме Лелевелю от 3.II.1860 г. (Borejsza J. W. Op. cit., s. 207 - 208; Lelewel J. Listy emigracyjne. T. IV. Wroclaw. 1954, s. 435).

⁵⁶ Marx K. - Engels F. Gesamtausgabe. III. Abt. T. I. Text. Brl. 1981, S. 249, 1044 - 1045. В комментарии ошибочно интерпретируется значение приписки "le lendemain de l'anniversaire" как относящейся к первой годовщине революции во Франции в 1848 г., а также неверно указано, что письмо публикуется впервые. До этого его напечатал Е. Борейша (Op. cit., s. 204 - 205) вместе с репродукцией оригинала. В книге Борейши фамилия Файдера (речь идет о бельгийском адвокате) ошибочно прочитана как Тайдер.

⁵⁷ Bobinska C. Marksa spotkania z Polska. Krakow. 1971, s. 69.

⁵⁸ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 8, с. 383; Lelewel J. Listy emigracyjne T. IV. s. 134, 204 - 206.

⁵⁹ Borejsza J. W. Op. cit., s. 207 - 208; Lelewel J. Listy emigracyjne. T. IV, s. 435; Bobiriska C. Marksa spotkania, s. 70.

⁶⁰ Lelewel J. Listy emygracyjne. T. IV, s. 235 - 236; Borejsza J. W. Op. cit s. 209.

⁶¹ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 14, с. 628 - 629, 685; Borejsza J. W. Op. cit, s. 209; Lelewel J. Listy emigracyjne. T. IV, s. 435.

стр. 38

рается первый международный конгресс пролетариата, по решению которого издается "Коммунистический манифест" заканчивающийся новым революционным лозунгом: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" Польша имела своих представителей на этом конгрессе, а па публичном митинге в Брюсселе к резолюциям конгресса присоединился знаменитый Лелевель и его единомышленники"⁶² . Вероятно, именно это послание послужило основой для возникновения версии о том, что Лелевель "поставил свою подпись" под "Манифестом Коммунистической партии"⁶³ . Оно стало также основанием для повторяющегося в литературе мнения, что в конгрессе Союза коммунистов участвовали поляки⁶⁴ , хотя явных доказательств этого нет.

Митингом, о котором идет речь в послании и в котором участвовали вместе с немецкими коммунистами Лелевель и его приверженцы, может быть брюссельское празднество 22 февраля 1848 года. "Манифест Коммунистической партии" тогда не был еще опубликован, но его текст, вероятно, уже начали печатать. В своих выступлениях на митинге и Маркс, и Энгельс коснулись проблем, обсуждавшихся па конгрессе, конечно, не упоминая о нем, а Лелевель в своей речи, развивая концепцию аграрной революции в Польше, присоединился к их выступлениям. Свое отношение к содержанию речи Маркса он выразил и тем, что публично обнял его. Все это и могло отложиться в памяти авторов послания 1880 г, как свидетельство "присоединения" Лелевеля к решениям конгресса Союза коммунистов.

В IV разделе "Манифеста Коммунистической партии" есть такая фраза: "Среди поляков коммунисты поддерживают партию, которая ставит аграрную революцию условием национального освобождения, ту самую партию, которая вызвала краковское восстание 1846 года"⁶⁵ . Если сопоставить ее с тем, что говорил о перспективах аграрной революции в Польше Лелевель 22 февраля 1848 г., то можно заключить, что авторы "Манифеста" поддерживали именно ту программу, которую обрисовал тогда Лелевель, и что они могли понять его слона как выражение солидарности с их позицией. Так что появление в "Манифесте" этой фразы связано с теми отношениями, которые его создатели, а также другие деятели немецкого революционного крыла поддерживали в конце 1847 - начале 1848 г. с Лелевелем и его окружением.

Остается загадкой первый перевод на польский язык "Манифеста Коммунистической партии". Имеющиеся по этому вопросу сведения суммировал Б. Андреас. В его работе опубликован рапорт чиновника бельгийской полиции Ф. Ванхова главному ее комиссару П. -Ж. Ванберселю, помеченный "Брюссель, 7 марта 1848 г.", в котором говорится об аресте Маркса на его квартире и приводятся некоторые подробности о том, что было при этом обнаружено. Когда адъюнкт полиции Г. Даксбек вместе с несколькими агентами вошел в помещение, в нем находились кроме Маркса еще несколько мужчин и одна женщина. "Тотчас они рассеялись, - говорится в рапорте. - Между тем один из них, господин Маркс, оставался в квартире. Помощник спросил его, как его зовут. Он предъявил свои бумаги, но, когда он вручал их, ему на ум пришла внезапная мысль и он попытался силой вырвать из рук помощника бумаги на немецком и польском языках, которые он только что отдал и в которых позже был распознан общий призыв к коммунистам. Несмотря на

⁶² Pierwsze pokolenie marksistow polskich. T. II. Warszawa. 1962, s. 756 - 758; Boreisza J. W. Op. cit., s. 131iin; Haustein U. Sozialismus und nationals Frage in Polei). Koln-Wien. 1969, S. 25ff; Notkowski A. Ludwik Waryriski. Wroclaw. 1978, s. 178iin.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 19, с. 248.

⁶³ BdK. Bd. I, TI. S. 1984; Tywicz M. Op. cit, s. 364.

⁶⁴ BdK. Bd. I, TI. I, S. 1984: Михайлов М. И. Ук. соч., с. 68; см. также: Liebknecht W. Karl Marx zum Gedachtnis. In: Mohr und General, S. 22.

⁶⁵ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 4, с, 458.

стр. 39

усилия и сопротивление Маркса, Даксбеку удалось вновь овладеть бумагами"⁶⁶ .

Тенденциозность этого донесения очевидна, ибо целью его было обоснование действий полиции по отношению к Марксу. Однако очень сомнительно, чтобы Даксбек или кто-либо из его начальников мог выдумать содержание конфискованных у Маркса бумаг: как явствует из документа, оно было осознано позднее, а не в момент ареста. В другом рапорте, датированном 8 марта, Ванхов утверждал, что бумаги эти были "весьма компрометирующего свойства"⁶⁷ .

Думается, что эти бумаги на немецком и польском языках, содержавшие "общий призыв к коммунистам", могли быть немецким текстом "Манифеста Коммунистической партии" и его польским переводом. Видимо, после отправления белового экземпляра "Манифеста" в Лондон, Маркс оставил у себя его копию или черновик. Но если в ночь с 3 на 4 марта 1848 г. в его распоряжении находился также польский текст "Манифеста", то из этого следует, что перевод должен был делаться в Брюсселе с немецкой рукописи. Поскольку "Манифест" печатался в Лондоне между 22 и 29 февраля, трудно предположить, чтобы основой для польского перевода мог стать его печатный экземпляр.

Перевод мог выполнить кто-то, кто хорошо знал оба языка - немецкий и польский, - из круга поляков, поддерживавших тесные контакты с авторами "Манифеста". Среди польских демократов, которые сотрудничали с Марксом и немецкими коммунистами в столице Бельгии, этим условиям отвечал Люблинер. Он владел немецким языком лучше Лелевеля, который знал его слабо, старался не говорить на нем, а переписывался с немцами по-французски. Значит, можно предположить, что первым переводчиком "Манифеста Коммунистической партии" на польский язык мог быть Люблинер.

Сотрудничество между группой польских демократов во главе с Лелевелем и международным радикальным и коммунистическим движением накануне революции 1848 - 1849 гг. - это первый этап в истории отношений поляков с международным коммунистическим движением и их участия в нем. Этот этап краток, и контакты сравнительно немногочисленны. Результатом сотрудничества явилось то, что польские демократы вносили в коммунистическое движение понимание важности польского вопроса. Контакты эти оказывали также влияние на радикализацию взглядов польских демократов. Это хорошо видно на примере Лелевеля. Другое дело, что эволюция эта не была последовательной: сам Лелевель быстро отошел от того радикализма, который был присущ его мировоззрению накануне и в первые недели революции 1848 года.

⁶⁶ Andreas B. Op. cit, S. 56.

⁶⁷ Ibid., S. 57.

Постоянный адрес данной публикации: