Libmonster ID: BY-976
Автор(ы) публикации: И. Б. Белова

Число оказавшихся в плену за годы первой мировой войны превосходит общее количество военнопленных за весь учтенный предшествующий период времени. В плену оказался каждый девятый от общей численности мобилизованных 1. Еще современники событий первой мировой войны положили начало осмыслению проблемы военного плена: с 1915 г. стали появляться сборники нормативно-правовых актов, определявших положение военнопленных в Российской империи, воспоминания переживших ужасы плена. Первый этап изучения военного плена соответствует советскому периоду отечественной историографии. В 1920 г. была издана книга Н. М. Жданова "Русские военнопленные в мировой войне 1914 - 1918 гг." В исследовании, кроме русских военнопленных, автор уделил внимание вопросу размещения вражеских военнопленных на территории России, осветил работу Русско-германской и Русско-австрийской смешанных комиссий по обмену военнопленными, созданных в 1918 г., после заключения Брестского мира 2.

Основным направлением исследований советских авторов являлась история интернациональных формирований, созданных из бывших военнопленных, принимавших участие в Октябрьской революции и Гражданской войне в России 3. Анализу работ советских историков этой тематики посвящены статьи И. Муратова (1960 г.) и Н.В. Суржиковой (2008 г.). Основной вывод Муратова состоит в том, что рассмотренные им работы позволяют считать, что, кроме марксистских групп, в лагерях военнопленных действовали и другие политические организации, стремившиеся взять идейное руководство военнопленными в свои руки. Данные же о количественном составе интернациональных формирований автор считает "очень приблизительными" и "нуждающимися в уточнении" 4. Суржикова отмечает, что советские историки, занимаясь поисками классового сознания у пленных, считали случаи отказов от работ доказательствами наличия у пленных классового сознания. Автор берет под сомнение утверждение о безусловной добровольности и осознанности участия беспартийных пленных в защите завоеваний революции, когда из центра поступали требования организовать выступления военнопленных под "правильными" лозунгами, например, "долой войну!". Суржикова полагает, что статистические данные о партийности военнопленных-иностранцев в Сибири являются "довольно скромными", что массовость военно-революционных выступлений военнопленных требует точной оценки 5.

Советскими историками затрагивались и другие аспекты проблемы неприятельских военнопленных, но это были "непрофильные" работы. Так, в монографии А.М. Анфимова приведены


Белова Ирина Борисовна - кандидат исторических наук, доцент Калужского государственного университета им. К.Э. Циолковского.

стр. 160

данные Особого совещания по обороне об использовании труда военнопленных различными министерствами, из которых следует, что Министерство земледелия имело 57,4 %, Министерство торговли и промышленности - 17,9 %, министерство путей сообщения - 12,6 % от количества работавших военнопленных, составлявшего на 1 сентября 1916 г. 818 140 человек. В работе отмечается, что оплата труда военнопленных была ниже, чем местных сельскохозяйственных рабочих. По мнению автора, выделение крестьянам по 1 - 2 военнопленных для сельскохозяйственных работ создавало проблему с их охраной, которую крестьяне не обеспечивали. Автор полагает, что, с одной стороны, пленные заменяли призванных в армию, а с другой - использование труда пленных способствовало отливу рабочей силы из сельского хозяйства 6.

Вопрос, нашедший отражение в ряде исследований как советского, так и постсоветского периода - это вопрос о численности вражеских военнопленных. Данные Центрального комитета по делам военнопленных об общей численности иностранных военнопленных в России на конец войны, которая составила 1 782 966 чел., в том числе австро-венгерской армии - 1 587 099; германской - 152 760; турецкой - 42 988; болгарской - 199 чел., привел Жданов, но с оговоркой, что точных сведений о численности военнопленных в России не было в течение всех лет войны 7. Автор замечает, что, согласно картотеке Центрального Справочного Бюро, общая численность иностранных военнопленных составляла 1 950 113 человек. Е. З. Волков также приводит разные данные о численности военнопленных - 1 961 тыс. и 2 467 тысяч. Он считает более точной последнюю цифру и, исходя из нее, высчитывает процент распределения военнопленных по территории России к 1 января 1918 г.: 87, 9 % - в Европейской части; 8, 9 % - на Северном Кавказе; 2,3 % - в Сибирском крае; 0,9 % - на Дальнем Востоке 8.

И. Шнейдер численность военнопленных в России определяет приблизительно в 2 млн. чел., в том числе австро-венгерской армии - 1724 тыс., германской - 187 тыс., турецкой и болгарской - 50 тысяч. Автор ссылается на "точные статистические сводки", но не указывает конкретный источник. В статье имеются данные о количестве лагерей военнопленных (410), военно-промышленных предприятий, на которых использовался их труд (1357), казенных мастерских в Европейской России и Сибири с Туркестаном (112 и 59 соответственно). Автором отмечается, что в одиночном порядке работавшие у зажиточных крестьян военнопленные официальной статистикой охвачены не были. Шнейдер также затрагивает проблему большевистской революционной пропаганды среди военнопленных и создания красногвардейских отрядов интернационалистов-военнопленных. По мнению автора, создание подобных формирований находилось в "крепких руках коммунистов". Статья содержит примеры создания интернациональных вооруженных отрядов в декабре 1919 г. в Иркутске, Черемхове и Красноярске 9.

История создания в Советской России Центрального комиссариата по делам мусульман вместо упраздненного Всероссийского мусульманского Совета отражена в книге М.А. Мулюкова и И.Р. Тагирова 10. Авторами отмечается, что комиссариат развернул деятельность по пропаганде и агитации среди турецких военнопленных по примеру интернациональных частей из военнопленных - уроженцев Западной Европы. Правительство Турции, как показано в работе, неоднократно выражало протест по поводу вовлечения турецких подданных в революционную деятельность.

А.Н. Попов приводит данные о численности иностранных военнопленных в России со ссылкой на первое издание Большой Советской энциклопедии - 2,3 млн. пленных австро-венгерской и турецкой армий и 167 тыс. немецкой, а также на данные Международного Красного Креста - 2 342 378 человек. В статье говорится об имевших место отказах военнопленных от работ, требовавших увеличения оплаты труда и улучшения бытовых условий, наблюдавшихся с 1915 г. в разных местах Европейской России и Сибири. По мнению автора, агентам империализма удалось охватить своей антисоветской пропагандой определенный круг военнопленных 11.

Ю.А. Поляков приводит численность иностранных военнопленных по данным Международного Красного Креста - более 2,3 млн. чел. и по данным Центропленбежа - более 2,1 млн. чел., ссылаясь при этом на сборник "Интернационалисты" (М. 1967) 12.

В постсоветской историографии вопрос о численности военнопленных первой мировой войны затронут в работах С.Н. Васильевой и А.И. Степанова. Васильева приводит данные о количестве вражеских военнопленных в России, собранные представителями Международного Крас-

стр. 161

ного Креста - 2 342 378 солдат и офицеров, численность военнопленных австро-венгерской армии определяется в 2 млн. 110 тыс. чел., а германской - в 190 тыс. человек 13. А. И. Степанов отмечает, что русская армия взяла в плен около 2 млн. солдат, из них 159 390 немцев, 1 736 764 солдат австро-венгерской армии, 64 509 турок, 670 болгар. Из этих пленных к концу 1917 г. был сформирован чехословацкий, польский и сербский легионы, всего 157 тыс. человек. В 1918 г. в рядах красных и белых сражались 127 тыс. легионеров из числа бывших военнопленных и 300 тыс. интернационалистов 14.

О численности турецких военнопленных, находившихся на территории России в период первой мировой войны, пишет в своей статье В.В. Познахирев. Автор отмечает, что из 64, 5 тыс. турецких военнослужащих, взятых в плен русской армией, во внутренних ВО находились 11 тыс., а все остальные - в пределах Кавказского ВО. Пребывание турецких военнопленных обнаружено автором в разное время в Орловской, Рязанской, Воронежской, Курской губерниях в количестве от 1 до 13 чел. в каждой из губерний 15.

Еще одно направление исследований советского и постсоветского периода - различные аспекты деятельности советских эвакуационных органов. Работе органов Центральной коллегии по делам пленных и беженцев (Центропленбеж) 16 по идейно-политическому воспитанию вражеских военнопленных посвятили одну из своих работ Э.П. Нечаева и С.В. Лившиц 17. Авторы отмечают, что военнопленным Четверного союза с начала 1918 г. была предоставлена свобода, но так как миллионы русских военнопленных находились в плену, то власти снова стали собирать в лагерях и казармах тех, кто еще не уехал на родину, воспользовавшись предоставленной "совершенной свободой". Указанная мера, по мнению авторов, даже вызвала "некоторые нарекания" со стороны военнопленных-интернационалистов, усмотревших здесь отступление от социалистических принципов советской власти.

С 1 апреля 1918 г. пленным предоставили возможность стать свободными гражданами России, переменив гражданство. Авторы в качестве примера привели численность военнопленных, пожелавших таким способом освободиться из плена в Казани, Симбирске и Саратове - 69, 168 и 260 чел. соответственно. Многие военнопленные, как считают Нечаева и Лившиц, поддавались на "провокации контрреволюционеров", что свидетельствовало о необходимости проведения серьезной работы с ними "по овладению марксизмом-ленинизмом". Проводимые органами Центропленбежа интернациональные митинги являлись, по мнению авторов, замечательной школой устной агитации и пропаганды. В качестве подтверждения эффективности политической работы приводятся данные об организации в 1918 г. отряда интернационалистов в Самаре и Пензе, в последней - численностью 100 человек. Как полагают авторы, привлечение военнопленных к восстановлению разрушенного хозяйства имело на них "революционизирующее воздействие". Деятельность иностранных комиссий попечения о пленных в России авторами называется "подрывной работой среди военнопленных" в целях шпионажа, диверсий и дезорганизации работы органов Центропленбежа. Заключительный вывод авторов состоит в том, что органы Центропленбежа, руководимые партией большевиков, проводя идейно-политическую работу среди военнопленных, содействовали упрочению советской власти в России и активизации революционного движения за ее пределами 18.

Военно-политической деятельности И.С. Уншлихта, возглавлявшего с апреля 1918 г. по январь 1919 г. Центропленбеж, посвящено диссертационное исследование М.В. Веселова. Автор отмечает, что в своей работе он впервые комплексно рассматривает не только деятельность Уншлихта, но и деятельность Центропленбежа. Автором установлено, что во время работы Уншлихта в Центропленбеже СНК более 15 раз обсуждались различные аспекты деятельности этой структуры. За этот период имеется более 20 распоряжений и резолюций В.И. Ленина в адрес Центропленбежа. В работе анализируется деятельность этой организации по пропаганде и агитации среди военнопленных и беженцев и выделяются ее основные направления. Отмечается, что более 20 тыс. иностранных военнопленных и беженцев - членов революционных организаций в России - были отправлены на родину в 1918 г. для распространения идей мира, свободы и равноправия, что в Красную армию вступило более 50 тыс. иностранных военнопленных. По мнению автора, к концу 1918 г. благодаря усилиям Центропленбежа, большая часть "временно находившихся" на территории страны была реэвакуирована в

стр. 162

свои государства 19. Заметим, что массовое возвращение на родину в 1918 г, как иностранных, так и русских военнопленных было вызвано революционными событиями в Центральных государствах, а не усилиями Центропленбежа, и носило стихийный характер.

Смоленский историк И. П. Щеров в работе "Военная миграция в России в 1914 - 1922" освещает некоторые вопросы, связанные с деятельностью Центропленбежа. Говоря о политико-массовой работе в России в 1918 - 1922 гг., он отмечает, что для ее проведения была задействована пресса: в стране издавались газеты на иностранных языках. Щеров приходит к выводу о позитивном отношении мигрантов к советской власти, так как значительная их часть служила в Красной армии "добровольно или по мобилизации". Заметим, что не менее значительная часть иностранных военнопленных служила в Белой армии, а еще более значительная часть пленных предпочла не участвовать в Гражданской войне. Мигранты, не участвовавшие в военных действиях, по мнению автора, "в основном являлись убежденными проводниками идей большевизма среди мирного населения страны". Это утверждение, к сожалению, не подкрепляется доказательной базой. Щеров особо подчеркивает, что его материал о работе коллегий по делам пленных и беженцев является новой страницей в российской историографии, так как "материал о вышеуказанных советских организациях - "белое пятно" в изучении истории Гражданской войны в России"20. Однако следует отметить, что материал о работе органов Центропленбежа не является "новой страницей" в отечественной историографии, поскольку в трех работах исследователей Нечаевой и Лившица, выполненных в 1982 г. в одной из областей Поволжья (г. Куйбышев), освещается эвакуационная и идейно-политическая работа органов Центропленбежа среди русских и иностранных военнопленных. (Указанный район Поволжья включен Щеровым в территориальные рамки своего исследования). Авторы приводят историю создания Центропленбежа, изначальный состав руководства этой организации, ее структуру. Отражен процесс организации местных органов Центропленбежа, правовое обеспечение их деятельности, круг обязанностей 21.

А.П. Исаев, исследуя взаимоотношения российских органов управления и военнопленных противника в 1917 - 1922 гг. пришел к заключению, что в деятельности органов управления по привлечению военнопленных к сотрудничеству в деле воплощения планов руководства страны, были успехи и неудачи 22. Совместную деятельность органов управления и организаций военнопленных по созданию вооруженных формирований для защиты советской власти в период Гражданской войны автор считает основной. Отправляя иностранных военнопленных на родину, российские власти, по мнению автора, умело использовали их для пропаганды своих революционных замыслов, в борьбе с вооруженной контрреволюцией. По примерным подсчетам автора, за период ожесточенных боевых действий в 1918 - 1920 гг. органам управления страны удалось обеспечить выезд заграницу 1 млн. иностранных военнопленных, то есть почти половины их общего числа. По мнению Исаева, это говорит о том, что управленческие структуры работали слаженно и высокоэффективно. Если это так, то почему для выезда из страны другой половины военнопленных понадобилось почти 5 лет? Кроме того, заметим, что с ноября 1918 г., после аннулирования Брестского мирного договора и до заключения (начиная с 1920 г.) соответствующих международных соглашений, обмен военнопленными не производился, поэтому отъезд большинства военнопленных в указанный период имел в основном неорганизованный характер, следовательно, о "слаженной и высокоорганизованной" работе советских управленческих структур говорить не приходится.

Разработка таких вопросов, как правовое положение иностранных военнопленных первой мировой войны в имперской и советской России, условия их труда и повседневной жизни в плену, активно началась отечественными историками с конца 1990-х годов. Следует отметить работу Васильевой, ставшую одной из первых по данной проблеме. Автором определяется предположительный национальный состав военнопленных австро-венгерской армии, исходя из национального состава, находившихся на действительной военной службе в австро-венгерской армии. В работах освещены вопросы управления лагерями, размещения военнопленных, приводится численность пленных в ВО, говорится о преимущественном расселении военнопленных славянских национальностей в Европейской России и Западной Сибири. Васильева анализирует "Положение о военнопленных", определявшее правовой статус пленных, делая

стр. 163

вывод, что Россия предоставила военнопленным права, полностью соответствовавшие международным нормам. По мнению автора, для "Положения о военнопленных" характерна непроработанность некоторых его статей, что требовало дополнительных распоряжений. Освещая вопрос о привлечении военнопленных к труду, Васильева приходит к выводу, что в среднем на работах использовалось около 50 % всех военнопленных, при этом наиболее активно - в 1916 - 1917 годах 23.

Интерес у современных исследователей вызывает вопрос о политике российских властей в отношении военнопленных-славян, а также о вступлении военнопленных в национальные воинские части, формировавшиеся на территории России в период первой мировой войны. Так, С.А. Солнцева в статье "Военный плен в годы первой мировой войны (новые факты)", в частности, говорит о привлечении, начиная с 1915 г., военнопленных славян - чехов и словаков - в боевые соединения в составе русской армии при активном участии Союза чехословацких обществ в России. При этом процесс создания проходил негладко, а положение славян в русском плену в центральной России было незавидное по сравнению с немцами и мадьярами, которых отправляли в Сибирь и Туркестан. Автор считает, что, чем хуже были условия содержания военнопленных, тем больше было желающих служить в составе русской армии 24.

Политика Временного правительства по отношению к военнопленным, по мнению Солнцевой, продолжала дореволюционную. Нововведением в марте 1917 г. стало привлечение к работам пленных унтер-офицеров по примеру Австро-Венгрии и Германии 30 июня 1917 г. военный министр утвердил "Правила, устанавливающие особые льготы для военнопленных чехов, словаков и поляков", согласно которым разрешалась переписка с национальными органами, между лагерями, создание касс взаимопомощи, библиотек, читален и т.п. Офицерам и интеллигенции разрешалось проживание на частных квартирах, военнопленные-славяне при условии их лояльности и взятия на поруки могли вступать в брак с русскими гражданками 25.

Созданию воинских формирований из военнопленных-славян в годы первой мировой войны посвятил ряд статей С.Н. Базанов 26. Автор отмечает, что особые национальные (чешские, сербские) подразделения в составе русской армии начали формировать главным образом по политическим соображениям, ради активизации движения против Австро-Венгрии. Сформированная Чехословацкая дружина превратилась к сентябрю 1917 г. в отдельный Чешско-словацкий корпус, состоявший из 45 тыс. человек. Сербские военнопленные составляли вначале отряд, а к октябрю 1917 г. - Сербско-Хорватско-Словенский корпус численностью 30 тыс. человек. Польские соединения появились в январе 1917 г. и к октябрю 1917 г. их численность составляла почти 25 тыс. человек 27. По мнению Базанова, идеологическая политика в отношении военнопленных Царского и Временного правительств имела национальную направленность. Большевики же предпочли классовый подход, отвечавший их внешнеполитическим и внутриполитическим целям. Автор считает, что большинство военнопленных не участвовало в Гражданской войне, некоторые из них служили в Красной армии, другие - в различных антисоветских формированиях.

В.В. Нигматов отмечает, что воевать на стороне России в создаваемых национальных воинских подразделениях вызвались "немногие" военнопленные-славяне, находившиеся в Воронежской губернии 28. А.Н. Курцев в статье "Миграционные процессы репрессивного характера в российском населении в 1861 - 1917 г. На примере Центрально-Черноземного региона"29 привел данные о вступлении в добровольческие части, воевавшие на стороне русской армии, лишь "некоторых военнопленных" из находившихся в регионе.

В.Ж. Цветков посвятил статью истории чехословацкого корпуса, созданного в России по почину организации чехов-колонистов в Российской империи 30. В статье отмечается, что в октябре 1914 г. чехословацкая дружина выступила на фронт в составе 3-й армии и участвовала в Галицийской битве. Было разрешено принимать в ряды дружины военнопленных чехов и словаков. В марте 1918 г. части чехословацкого корпуса действовали вместе с Украинской советской армией против немцев. С мая 1918 г. корпус вел вооруженную борьбу с "красными". По мнению автора, главной причиной послужило нарушение советской стороной под давлением Германии соглашения, гарантировавшего чехам беспрепятственное продвижение к Владивостоку.

стр. 164

Участие чехословацкого корпуса в Гражданской войне рассматривает А.И. Гергилёва 31. Автор отмечает, что чехословацкий корпус заявил о себе в период Гражданской войны в России. Он действовал совместно с вооруженными формированиями белых в Сибири, Забайкалье и Дальнем Востоке. Личный состав корпуса нес службу по охране Транссибирской железной дороги, участвовал в подавлении вооруженного восстания военнопленных в Красноярске под руководством венгерских коммунистов летом 1919 г., выполнял другие функции. Немало представителей корпуса, по мнению автора, поддержало советскую власть.

Особенности положения военнопленных в различных регионах России нашли отражение в монографиях, диссертациях, в том числе докторских, последнего десятилетия 32. Так, в своей монографии ставропольский исследователь И.В. Крючков пишет об особенностях положения военнопленных стран Четверного союза в степных районах Центрального Предкавказья 33. Автор пришел к выводу, что положение военнопленных Германии и ее союзников на Ставрополье отличалось в выгодную сторону от их положения в других регионах, так как в Ставропольской губернии имелись значительные запасы продовольствия. Отсутствие в губернии крупной промышленности способствовало тому, что труд основной массы военнопленных применялся на сельскохозяйственных работах, где они находились в распоряжении крестьян, к чему всегда стремились. Падение дисциплины и производительности труда, массовый характер побегов военнопленных как проявление распада сложившейся системы распределения и управления военнопленными исследователь датирует летом 1917 года.

Положение военнопленных на Дальнем Востоке России (1914 - 1918 гг.) стало предметом исследования Т.Я. Иконниковой 34. Автор приводит численность военнопленных на территории Приамурского ВО, которая составляла 40 - 45 тысяч 35. Среди них преобладали немцы как германской, так и австро-венгерской армий. Численность военнопленных турецкой армии, прибывших с Кавказского фронта, по подсчетам автора, составляла 1 936 нижних чинов и 9 офицеров. Из-за эпидемии сыпного тифа погибло 42, 6 % от количества заболевших, составлявшего 915 человек. В работе отмечается, что серьезные затруднения возникли с организацией охраны военнопленных из-за нехватки офицерских кадров в гарнизонах. В итоге охрана военнопленных возлагалась на ополченческие части. Питание в лагерях военнопленных было вполне нормальным, как показывали проводимые проверки 36. Труд военнопленных применялся во всех отраслях народного хозяйства. С 1916 г. начались массовые отправки военнопленных в Центральные губернии; в нейтральные страны оправляли инвалидов. В результате к июлю 1917 г. на территории Приамурского округа оставалось 13 769 военнопленных, из них 3936 офицеров. Побеги в два раза чаще предпринимались офицерами, более 70 % беглецов возвращалось в лагеря под строгий арест. Бежали в Китай 37. По мнению Иконниковой, с началом Гражданской войны, следуя стремлению к самосохранению, подавляющее большинство остававшихся в лагерях военнопленных принципиально не вмешивалось в кровавые внутрироссийские события 38. Массового перехода военнопленных в российское гражданство не наблюдалось. С осени 1920 г. военнопленных перевели на "вольное содержание" в связи с закрытием лагерей. Они были объявлены свободными гражданами Дальневосточной Республики. К середине 1921 г. при помощи иностранных консульств и миссий Красного Креста последние иностранные военнопленные покинули Владивосток 39.

Пребыванию иностранных военнопленных первой мировой войны на Дальнем Востоке в 1914 - 1922 гг. посвящены две главы докторской диссертации Е.Ю. Бондаренко 40. Автор отмечает, что из 30,5 тыс. военнопленных славяне трудились на сельскохозяйственных работах, а на строительстве Транссибирской железнодорожной магистрали, шоссейных дорог, в рудниках и на угольных шахтах использовался труд немецких, австрийских, венгерских и турецких военнопленных. Автором делается вывод, что недовольством такой дискриминацией военнопленных-неславян воспользовались в своих целях большевики. В работе показано, что венгерские военнопленные, стремясь освободиться из лагерей, временно вступали в партийные организации и Красную армию. Их репатриация началась после демобилизации в 1921 г. и продолжалась после окончания Гражданской войны. Отмечается, что основная масса военнопленных-чехословаков на Дальнем Востоке действовала против Советской власти. 2 полка были разоружены и заключены в тюрьму, их репатриация из Владивостока началась в 1920 г. и продолжалась, по мнению автора, до 1923 года.

стр. 165

В статье Д. Люкшина освещается положение военнопленных противника на территории Казанской губернии. Отмечается, что в 1915 г. военнопленные работали на селе в основном в помещичьих экономиях, в 1916 г. они широко использовались в крестьянских хозяйствах. Обычно крестьяне хорошо кормили своих работников-военнопленных и не проявляли к ним враждебности. Попытки побегов были крайне редкими. В 1917 г., по мнению автора, начались открытые конфликты крестьян с военнопленными, большинство которых бежало в города. Автор считает, что советское правительство постаралось избавиться от военнопленных при первой же возможности 41. Заметим, что это произошло окончательно только в середине 1920-х годов.

Нигматов посвятил свою работу пребыванию военнопленных в годы первой мировой войны на территории Воронежской губернии 42. В ней отражены численность, условия труда и размещения, величина заработной платы, взаимоотношения военнопленных с местным населением.

Различные аспекты пребывания военнопленных в Саратовском Поволжье исследует в диссертационной работе А.В. Калякина 43. Она отмечает, что максимальная численность военнопленных в регионе в 1916 г. достигла 32 тыс. человек. До 85 % военнопленных распределялись на работы в аграрном секторе, преимущественно в мелкие крестьянские хозяйства. До конца 1918 г. помощь иностранным военнопленным оказывали датская и шведская миссии Красного Креста в основном денежными пособиями, а с 1916 до февраля 1917 г. - американское консульство в Москве. Автор считает, что в регионе фактически отсутствовал надзор за пленными, им предоставлялась практически неограниченная свобода. Отказы от работ и побеги имели место, но массового характера эти нарушения не принимали. Калякина отмечает, что венгерские и немецкие коммунистические ячейки из военнопленных были созданы в феврале 1918 г. в Саратове, Балакове, Царицыне, они боролись с контрреволюционными настроениями в своей среде, занимались вербовкой в Красную армию. Интернациональный отряд военнопленных в Саратовском гарнизоне состоял из 400 человек. В 1921 г. военнопленные-интернационалисты участвовали в подавлении крестьянских восстаний.

Э.С. Идрисова, рассматривая пребывание военнопленных на Южном Урале, на примере Оренбургской и Уфимской губерний отмечает, что труд военнопленных с 1915 г. применялся в регионе преимущественно в аграрном секторе. Отказы от работ, побеги военнопленных не носили массового характера даже после февральских событий 1917 года 44. В годы Гражданской войны часть иностранных военнопленных была втянута большевиками в классовую борьбу на Южном Урале, где они с оружием в руках защищали советскую власть. В то же время автор отмечает, что часть иностранных военнопленных оказалась в лагере другой военно-политической силы.

Положение военнопленных на территории Западной Сибири с июля 1914 по март 1918 г., их численный состав, условия размещения, надзора и использования анализируются в исследовании А.Н. Талапина 45. Автор определяет количество иностранных военнопленных в Западной Сибири в 150 - 200 тыс. чел., говорит об отсутствии свидетельств намеренного лишения пленных элементарных человеческих прав, попирания их культурных, бытовых, религиозных обычаев вопреки утверждениям многих советских и некоторых современных авторов. Значительную часть военнопленных в регионе, по мнению автора, составляли славяне - до половины общего состава. Положение пленных до февраля 1917 г. в целом было удовлетворительным. Автором отмечается, что с утверждением советской власти в регионе не произошло ни освобождения всех категорий пленных, ни упразднения формально отмененного в Омском ВО термина "военнопленный". Пленные офицеры стали рассматриваться новой властью как "эксплуататоры, вредно влиявшие на иностранных пролетариев". Контрреволюционных офицеров держали в лагерях. Свобода слова, собраний означала большевистскую агитацию, которая признавалась необходимой, а всякая другая - вредной, контрреволюционной. К охране и наблюдению за группами "контрреволюционных" пленных привлекались вооруженные "революционные" пленные. Вооруженные отряды революционных пленных формировались уже с конца 1917 года 46.

Д.А. Безруков в исследовании системы управления военнопленными и использования их труда в Новгородской губернии 1914 - 1918 гг. при освещении советского периода плена, отме-

стр. 166

чает, что большевистское правительство объявило всех военнопленных свободными гражданами, "гостями трудового народа" 47. Провозглашение свободы, по мнению автора, вызвало массовое неконтролируемое перемещение тысяч военнопленных, стремившихся найти работу и питание или самостоятельно перебраться ближе к родине. В исследовании отмечается, что Всероссийский съезд военнопленных в апреле 1918 г. принял решение предоставить всем пленным право решать по своему усмотрению, оставаться ли им в России или возвращаться на родину. Автор считает, что большинство военнопленных не пожелало участвовать в Гражданской войне в России.

Австрийские историки Х. Лейдингер и В. Мориц, освещая участие военнопленных Австро-Венгрии в Гражданской войне на территории России, отмечают, что страны Антанты были напуганы перспективой союза Ленина и Гинденбурга, о чем сообщали им агенты. Это спровоцировало захват войсками Антанты Владивостока и других российских портов. Большевики объявили военнопленных братьями русских рабочих. В Петрограде к концу марта 1918 г. находилось около 60 тыс. русских военнопленных, оказавшихся там после беспрепятственного оставления ими лагерей. В книге приводится высказывание Бела Куна о том, что интернационалисты в Красной армии к марту 1919 г. составляли 30 - 35 тыс. чел., из них только 15 - 20 % оценивались как идеологически стойкие. Это говорит о том, что вступление в Красную армию было обусловлено стремлением военнопленных не упустить шанс избежать голодной смерти до возвращения на родину. Авторы считают, что роль иностранных военнопленных в Гражданской войне на территории России не следует переоценивать, но не надо и сводить к нулю, особенно в момент формирования Красной армии весной-летом 1918 г., когда боевой опыт и организованность военнопленных оказались наиболее востребованными 48.

Современные исследователи обращаются к теме лагерной жизни вражеских военнопленных. А.И. Гергилёва считает, что режим в лагерях для военнопленных в Сибири был менее строгим, чем в Центральной России. По мнению автора, большинство военнопленных направлялось на наиболее тяжелые работы, поэтому "не так уж редки" были случаи побегов с этих работ, военнопленные "широко прибегали" к стачкам как средству борьбы за улучшение условий труда. После окончания Гражданской войны они использовались для ликвидации военной разрухи 49. Крайне тяжелые условия жизни иностранных военнопленных в лагерях под Ижевском в 1915 - 1916 гг. показаны в исследовании В.В. Поликарпова 50.

Российскому и советскому плену как пространству неформальной коммуникации по материалам Среднего Урала посвящена одна из статей Суржиковой 51. В ней отмечается, что языковой барьер между военнопленными и коренным населением успешно преодолевался, а режим плена не стал препятствием для взаимоотношений между указанными категориями лиц. Автор считает, что максимально возможное вовлечение военнопленных в трудовой процесс способствовало установлению связей между пленными и местными жителями. В другой своей статье Суржикова предприняла попытку реконструкции коллективного портрета военнопленных первой мировой войны, оказавшихся на Урале 52.

В статье И.П. Павловой и Т.В. Ивлевой исследуется взаимное восприятие местного населения Енисейской губернии и размещенных на ее территории пленных немцев в годы первой мировой войны 53. Авторы пришли к выводу, что пленных немцев в Сибири не воспринимали как врагов. По мнению авторов, "высокой концентрации негативных стереотипов на образе внешнего врага" не наблюдалось. При этом пленные видели в местных жителях представителей менее цивилизованного народа.

В некоторых исследованиях новейшего периода затрагивается вопрос о времени окончания репатриации иностранных военнопленных из советской России. Так, Безруков отмечает, что последние пленные покинули Россию в 1920 году54. А.И. Остроухов отождествляет завершение реэвакуации чехословацкого корпуса 2 сентября 1920 г. с окончанием реэвакуации чешских и словацких военнопленных с территории России 80. Васильева, расширяя рамки своего исследования "Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и России в годы Первой мировой войны", затрагивает проблему репатриации военнопленных, отмечая, что последние узники войны были возвращены на родину в течение 1922 года 56. По мнению А.И. Гергилевой, в советской России как законодательное оформление процесса репатриации, так и фактичес-

стр. 167

кое возвращение военнопленных на родину было затянуто и продолжалось до 1925 года. Отправляли в первую очередь военнопленных - членов РКП (б) для подготовки мировой социалистической революции 57.

Подводя итог историографического обзора, можно отметить, что историками активно изучаются вопросы правового положения, управления военнопленными противника, их размещения, привлечения к труду, взаимоотношения с местным населением. Имеются работы, посвященные особенностям положения военнопленных в различных регионах России преимущественно в имперский период. Тема участия военнопленных-интернационалистов в Октябрьской революции и Гражданской войне в России по-прежнему находит отражение в современных исторических работах, но, если советскими историками были сделаны выводы о разделении большинством военнопленных под влиянием большевистской агитации и пропаганды идеи мировой революции и защиты революционных завоеваний в России, то с 1990-х гг. исследователями признается участие вражеских военнопленных в Гражданской войне в России как на стороне большевиков, так и на стороне антибольшевистских сил, а также тот факт, что большинство военнопленных стремилось избежать участия в российской междоусобице.

В ряде работ освещена тема организации в Российской империи национальных воинских формирований из военнопленных-славян, уделено внимание деятельности Центропленбежа по пропаганде и агитации среди иностранных военнопленных с целью привлечения их к вооруженной борьбе с внутренней и внешней "контрреволюцией". Разные точки зрения имеются относительно общей численности военнопленных, взятых российской армией, - от 1,7 до 2,4 млн. человек, а также времени окончания репатриации иностранных военнопленных из советской России - от 1920 до 1925 года.

В отечественной историографии отсутствуют работы, посвященные проблеме репатриации иностранных военнопленных, этому многотрудному и многолетнему процессу и его составляющим - стихийному, самостоятельному движению и организованному за счет государства советскими эвакуационными органами.

Неисследованной является тема принудительной мобилизации военнопленных, находившихся в России, в армию советской Венгрии; нарушения советской стороной межгосударственных соглашений по обмену военнопленными. Требует прояснения вопрос о результатах деятельности среди иностранных военнопленных культурно-просветительных отделов Центропленбежа и аналогичных местных отделов; вопросы о мотивах вступления иностранных военнопленных в вооруженные формирования Красной и белых армий и перемены гражданства.

Примечания

1. СТЕПАНОВ А.И. Цена войны: жертвы и потери. В кн.: Мировые войны XX века, в 4 книгах. Кн. 1. М. 2002, с. 629.

2. ЖДАНОВ Н.М. Русские военнопленные в мировой войне 1914 - 1918 гг. Ч. I-III. М. 1920.

3. См., например: ВЕСЕНИН Е., СВЕТЛОВ А. Миллионы друзей. М. 1940; ГОЛУБ П. Братство, скрепленное кровью. М. 1958; КОМАРОВА Ф.А. Интернационалисты зарубежных стран в борьбе за власть Советов в России. М. 1958; ЖАРОВ Л.И., УСТИНОВ В.М. Интернациональные части в боях за власть Советов. М. 1960; АНАНЬЕВ В.И. В борьбе рожденное братство. Челябинск. 1966; КРАСНОВ В.Г. Интернационалисты на фронтах гражданской войны. М. 1989; ЯКОВЛЕВ Л.И. Интернациональная солидарность трудящихся зарубежных стран с народами советской России. 1917 - 1922. М. 1964; ДАНИЛОВ В.А. Интернационалисты на Урале и в Сибири. Свердловск. 1972.

4. МУРАТОВ И. Из истории интернациональных формирований в СССР в 1918 - 1922 годах (Обзор литературы). - Военно-исторический журнал. 1960, N 5, с. 95 - 102.

5. СУРЖИКОВА Н.В. Военнопленные-интернационалисты и Гражданская война на востоке России в зеркале советской историографии. Материалы Всероссийской научно-практической конференции "Гражданская война на Востоке России". Пенза. 2008.

6. АНФИМОВ А.М. Российская деревня в годы первой мировой войны. М. 1962, с. 95,103 - 104,194 - 195.

7. ЖДАНОВ Н.М. Ук. соч., с. 281.

8. ВОЛКОВ Е.З. Динамика народонаселения СССР за 80 лет. М. -Л. 1930, с. 75 - 77.

9. ШНЕЙДЕР И. Революционное движение среди военнопленных в России 1915 - 1919 гг. - Борьба классов. 1935, N 3, с. 54, 60.

10. МУЛЮКОВ М.А., ТАГИРОВ И.Р. Мулланур Вахитов. Жизнь и деятельность пламенного революционера-ленинца. Казань. 1985.

стр. 168

11. ПОПОВ Н.А. Революционные выступления военнопленных в России в годы Первой мировой войны. - Вопросы истории. 1963, N 2, с. 76 - 87.

12. ПОЛЯКОВ Ю.А. Историческая наука: Люди и проблемы. Кн. 3. М. 2009, с. 86.

13. ВАСИЛЬЕВА С.Н. Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и России в годы Первой мировой войны. Диссертация канд. ист. наук. М. 1998.

14. СТЕПАНОВ А.И. Ук. соч., с. 630.

15. ПОЗНАХИРЕВ В.В. Документы федеральных и региональных архивов об использовании труда турецких военнопленных периода Первой мировой войны (1914 - 1918 гг.). - Отечественные архивы. 2013, N 2, с. 54 - 62.

16. Центральная коллегия по делам о пленных и беженцах (Центропленбеж) была учреждена декретом СНК от 23 апреля 1918 г. в составе комиссариата по военным делам для согласования, объединения и направления деятельности всех учреждений и организаций, ведавших делами военных и гражданских пленных, заложников и беженцев.

17. НЕЧАЕВА Э.П., ЛИВШИЦ С.В. Деятельность органов Центральной коллегии по делам пленных и беженцев по идейно-политическому воспитанию военнопленных Центральных держав в 1918 - 1920 гг. Куйбышев. 1982 (депонированная рукопись).

18. Также, с. 16.

19. ВЕСЕЛОВ М.В. Военно-политическая деятельность И.С. Уншлихта (1918 - 1930 гг.). Дисс. канд. ист. наук. М. 1991, с. 17.

20. ЩЕРОВ И.П. Военная миграция в России в 1914 - 1922. Дисс. канд. ист. наук. М. 2001, с. 19.

21. НЕЧАЕВА Э.П., ЛИВШИЦ С.В. Ук. соч.; ИХ ЖЕ. Деятельность органов Центральной коллегии по делам пленных и беженцев по идейно-политическому воспитанию военнопленных Центральных держав в 1918 - 1920 гг. Куйбышев. 1982 (депонированная рукопись); ИХ ЖЕ. Деятельность органов Центральной коллегии по делам пленных и беженцев по идейно-политическому воспитанию русских военнопленных, возвратившихся на родину (1918 - 1920 гг.). Куйбышев. 1982 (депонированная рукопись).

22. ИСАЕВ А.Л. Российские органы управления и военнопленные противника: вопросы взаимоотношений (1917 - 1922 гг.). Дисс. канд. ист. наук. СПб. 1998.

23. ВАСИЛЬЕВА С.Н. Ук. соч.

24. Например: СОЛНЦЕВА С.А. Военный плен в годы первой мировой войны (новые факты). - Вопросы истории. 2000, N 4 - 5,с.101 - 102.

25. СОЛНЦЕВА С.А. Военнопленные в России в 1917г. (март-октябрь). - Вопросы истории. 2002, N 1, с. 146.

26. БАЗАНОВ С.Н. Формирование добровольческих национальных частей в русской армии в годы Первой мировой войны. Патриотизм - духовный стержень народов России. М. 2006, с. 79 - 86; ЕГО ЖЕ. Создание воинских формирований из военнопленных-славян в годы Первой мировой войны. Первая мировая война, Версальская система и современность: Сборник статей. СПб. 2012, с. 103 - 112; ЕГО ЖЕ. Из истории создания воинских формирований для русской армии из военнопленных-славян в Первой мировой войне. Инвалиды и война. Инвалиды Первой мировой войны: исторические и нравственные уроки: доклады и выступления участников II Международной научно-практической конференции "Инвалиды и война. Инвалиды Первой мировой войны: исторические и нравственные уроки". М. 2013, с. 40 - 48.

27. БАЗАНОВ С.Н. Создание воинских формирований из военнопленных-славян..., с. 110 - 111.

28. НИГМАТОВ В.В. Жизнь военнопленных в годы Первой мировой войны на территории Воронежской губернии. - Воронежский вестник архивиста: Научно-информационный бюллетень. Вып. 2. Воронеж. 2004, с. 100 - 108.

29. КУРЦЕВ А.Н. Миграционные процессы репрессивного характера в российском населении в 1861 - 1917 гг. На примере Центрально-Черноземного региона. Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2011, N 3 (19), т. 2.

30. ЦВЕТКОВ В. Ж. Мятеж. Чехословацкий корпус на полях Гражданской войны. - Родина. 2001, N 6, с. 55 - 61.

31. ГЕРГИЛЕВА А. И. "Многие миллионы людей были вырваны войной из привычной для них обстановки". Чехословацкий корпус и военнопленные Первой мировой войны на территории России. - Военно-исторический журнал. 2013, N 2, с. 54 - 60.

32. БЕЗРУКОВ Д.А. Система управления военнопленными и использование их труда в Новгородской губернии. 1914 - 1918 гг. Дисс. канд. ист. наук. Великий Новгород. 2001; ТАЛАПИН А.Н. Военнопленные Первой мировой войны на территории Западной Сибири (июль 1914 - май 1918). Дисс. канд. ист. наук. Омск. 2005; ГЕРГИЛЕВА А.И. Военнопленные Первой мировой войны на территории Сибири. Дисс. канд. ист. наук. Красноярск. 2006; ИКОННИКОВА Т.Я. Дальневосточный тыл России в годы Первой мировой войны. Хабаровск. 1999; БОНДАРЕНКО Е.Ю. Иностранные военнопленные на Дальнем Востоке России (1914 - 1956 гг.). Дисс. докт. ист. наук. Владивосток. 2004.

33. КРЮЧКОВ И.В. Военнопленные Австро-Венгрии, Германии и Османской империи на территории Ставропольской губернии в годы Первой мировой войны. Ставрополь. 2006.

34. ИКОННИКОВА Т.Я. Военнопленные Первой мировой войны на Дальнем Востоке России (1914 - 1918 гг.). Хабаровск. 2004.

35. Там же, с. 21 - 22.

36. Там же, с. 19,54.

стр. 169

37. Тема побегов немецких и австро-венгерских военнопленных на родину через страны Скандинавии освещается в статье И.Н. Новиковой (НОВИКОВА И.Н. "Россия-страна контрастов, и нигде это свойство не проявляется так ясно, как в плену...". - Военно-исторический журнал. 2006, N 2, с. 55 - 58). Автор называет основной причиной побегов ухудшение продовольственного снабжения.

38. Там же, с. 161.

39. Там же, с. 144, 166.

40. БОНДАРЕНКО Е.Ю. Ук. соч.

41. ЛЮКШИН Д. Немецкие военнопленные в крестьянской России: особенности межкультурного опыта. В кн.: Россия и Германия в XX веке. Т. 1. М. 2010, с. 723 - 740.

42. НИГМАТОВ В.В. Ук. соч., с. 100 - 108.

43. КАЛЯКИНА А.В. Подданные стран-участниц Четверного союза в Саратовском Поволжье (1914 - 1922 гг.). Дисс. канд. ист. наук. Саратов. 2013.

44. ИДРИСОВА Э.О. Иностранные военнопленные Первой мировой войны на Южном Урале в 1914 - 1921 гг. Дисс. канд. ист. наук. Оренбург. 2008.

45. ТАЛАПИН А.Н. Военнопленные Первой мировой войны на территории Западной Сибири (июль 1914 - март 1918 гг.). Дисс. канд. ист. наук. Омск. 2005.

46. Там же, с. 16 - 18, 22 - 24.

47. БЕЗРУКОВ Д.А. Ук. соч., с. 18.

48. ВАТЛИН А.Ю. Рец. на книгу: Х. ЛЕЙДИНГЕР, В. МОРИЦ. Плен, революция, возвращение домой. Значение проблемы военнопленных для истории коммунизма в Центральной и Восточной Европе в 1917 - 1920 гг. Вена. 2003. - Отечественная история. 2005, N 4, с. 183 - 184.

49. ГЕРГИЛЁВА А.И. Военнопленные Первой мировой войны на территории Сибири. Красноярск. 2007, с. 99 - 101.

50. ПОЛИКАРПОВ В.В. Военнопленные в лагерях под Ижевском 1915 - 1916 гг. - Вопросы истории. 2007, N 2, с. 94 - 105.

51. СУРЖИКОВА Н.В. Российский и советский плен как пространство неформальной коммуникации (по материалам Среднего Урала). - Российская история. 2011, N 4, с. 53 - 62.

52. ЕЕ ЖЕ. Военнопленные Первой мировой войны на Урале. К реконструкции коллективного портрета. - Вестник Пермского университета. 2011, выпуск 3(17), с. 57 - 64.

53. ПАВЛОВА И.П., ИВЛЕВА Т.В. "Это люди, как и мы...": немцы и местное население в Енисейской губернии в годы Первой мировой войны-взаимное восприятие. - Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. N 12 (38), ч. I, с. 141 - 144.

54. БЕЗРУКОВ Д.А. Ук. соч., с. 13.

55. ОСТРОУХОВ А.И. Военнопленные чехи и словаки в России периода Первой мировой войны. Дисс. канд. ист. наук. М. 2011.

56. ВАСИЛЬЕВА С.Н. Ук. соч., с. 22 - 23.

57. ГЕРГИЛЁВА А.И. Военнопленные Первой мировой войны на территории Сибири. Красноярск. 2007, с. 99 - 101.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/Военнопленные-Четверного-союза-в-России

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

И. Б. Белова, Военнопленные Четверного союза в России // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 26.02.2020. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/Военнопленные-Четверного-союза-в-России (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - И. Б. Белова:

И. Б. Белова → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
359 просмотров рейтинг
26.02.2020 (1492 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
5 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

Военнопленные Четверного союза в России
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android