Libmonster ID: BY-352
Автор(ы) публикации: М. Б. СВЕРДЛОВ

Древнерусский период (IX - первая треть XIII и.) - это начало истории трех братских народов, русского, украинского и белорусского, которые развились из единой древнерусской народности; это время возникновения и последующего развития крупнейшего в средневековой Европе многоэтничного Древнерусского государства, социально-экономический и политический строй которого определялся развитием производительных сил и общественных отношений на землях восточнославянского этноса. Древняя Русь привлекала внимание ученых, принадлежащих к различным исследовательским направлениям, а ее изучение часто связывалось с проблемами современности.

Социально-экономическая и политическая история Древней Руси сложна и многостороння. Сохранившихся источников относительно немного. Перед специалистами всегда вставала труднейшая триединая проблема: правильно понять отдельные явления исторического процесса, установить их совокупность в диалектической взаимосвязи, определить их сущность. Их изучение тем более сложно, что исследование древнерусской истории было неразрывно связано не только с развитием исторической науки, ее методов, расширением источниковой базы и совершенствованием источниковедческого анализа, но также с развитием общественной мысли, самой общественной жизни в новое и новейшее время. Поэтому при определении тенденций и задач изучения генезиса феодализма в Древней Руси целесообразно выделить три комплекса вопросов: историографию, теорию, практику исследования проблемы.

Уже во второй половине XVIII в. в русской дворянской историографии использовались понятия "феодализм", "феодальная система", "феодальное правление", "фьефы"-поместья и т. д. по отношению к древнерусской истории1 . Их употребление отражало начало изучения феодализма как определенного общественного строя в западноевропейской дворянско-буржуазной науке. Историософская концепция "просвещенного абсолютизма", сформулированная в России Екатериной II, не противопоставляла развитие России и других стран Европы, а отмечала его сходство2 . Однако идеи о "феодальном правлении" в России, об отождествлении фьефа и поместья оказались наполненными революционным содержанием в условиях нараставшего кризиса крепостнического строя, Крестьянской войны под руководством Е. И. Пугачева, Французской буржуазной революции конца XVIII века. Поэтому и либерально-дворянская историография и (особенно) консервативно-дворянское направление стали ограничивать понятие "феодализм", отождествляя его с


1 Антидот (Противоядие). Полемическое сочинение Екатерины II. Семнадцатый век. Кн. 4. М. 1869, с. 304, 314; Болтин И. Примечания на Историю древния и нынешния России г. Леклерка. Т. I. СПб. 1788, с. 478 - 479; т. II, с. 298 - 300; Елагин И. Опыт повествования о России. Кн. I. М. 1803, с. 276 - 277. Здесь и далее намечены лишь основные направления в историографии проблемы.

2 Антидот, с. 289.

стр. 69


удельной системой и ослаблением монархической власти, относя феодализм лишь к древнейшему периоду русской истории. Так, Н. М. Карамзин упомянул о феодализме в связи с норманнским завоеванием, сопрягая самодержавно-монархическую концепцию с норманизмом3 .

Такое, ограниченное, понимание феодализма по одному из его внешних проявлений стало одной из причин того, что для А. Н. Радищева, Н. И. Новикова, декабристов самодержавно-крепостнический строй России, который они обличали и с которым боролись, не связывался с феодальными отношениями как социально-экономической системой. Однако тогдашняя действительность России и практика буржуазных революций в Европе конца XVIII - первой четверти XIX в. указывали на эту связь. Поэтому в программе намеченных им реформ М. М. Сперанский характеризовал самодержавие как феодальную систему: "В общем движении человеческого разума государство наше стоит ныне во второй эпохе феодальной системы, то есть в эпохе самодержавия и, без сомнения, имеет прямое направление к свободе"4 . П. И. Пестель, используя работы О. Тьерри и Ф. Гизо, но в тоне революционного обличения и во многом самостоятельно формулируя основные идеи концепции, писал о наличии феодальной системы во всех странах Европы, включая Россию5 .

Именно эта сущность теории феодализма в связи с анализом самодержавно- крепостнической действительности России и формированием революционных программ освободительного движения, а также практика революций 1830 и 1848 гг. стали причиной того, что николаевская реакционная концепция "православия, самодержавия, народности" повела наступление на теорию о феодализме в России, чтобы противопоставить историческое развитие России и стран Западной Европы, оставить феодализм лишь последней и скрыть социальные конфликты за псевдоидиллической картиной всероссийского согласия. Именно так выполнил социальный заказ один из лидеров самодержавно-охранительного направления в исторической науке, М. П. Погодин, который писал: "С народом у нас князь имел дело лицом к лицу как его защитник и судья в случаях, впрочем, очень редких, за что и получал определенную дань.., а западный государь отделен был совершенно своими вассалами"; бояре и мужи "не составляли у нас особого класса, многочисленного сословия, сильного элемента, а были только передним рядом княжеской свиты, гвардии, дружины"; "феодалы западные, отняв землю и заставив работать на себя ее обитателей, с самого начала поставили себя в враждебное отношение к ним, а наши бояре, не имея никакого дела до народа, кроме сбора дани и суда, жили в добром согласии с ним"6 .

Однако идеализация и архаизация общественных отношений в Древней Руси вызывались не только натиском официозной идеологии. Дворянско-буржуазная наука отбирала без объективных критериев и абсолютизировала в соответствии с идеалистической историософской концепцией какое-то одно явление исторического процесса в качестве


3 Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. I. СПб., Б. г., с. 116 - 117.

4 Сперанский М. М. Проекты и записки. М. -Л. 1961, с. 160.

5 Восстание декабристов. Т. VII. М. 1958, с. 295 - 296.

6 Погодин М. Исследования, замечания и лекции о русской истории. Т. III. М. 1846, с. 500 - 503. Буржуазная историография не смогла раскрыть происхождение, социально-экономическое содержание и функции государственных податей. Профессора ведущих российских университетов еще незадолго до Великой Октябрьской социалистической революции учили студенчество: "Киевские князья в сущности представляют собою защитников страны, которые за известную плату охраняют общество от неприятеля" (Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. СПб. 1913, с. 73); "за оборону внешнюю и внутренний наряд князь получал с населения разные доходы" (Любавский М. К. Лекции по древней русской истории до конца XVI века. М. 1916, с. 126).

стр. 70


определяющей причины общественного развития. Это предопределяло субъективный отбор фактов и их соответствующее истолкование.

Такова сущность родовой теории, объясняющей общественный строй Древней Руси семейно-родовыми отношениями. Общинная теория, последовательно проводимая славянофилами, подразумевала идиллическое единение общин, живущих без социальной дифференциации и классовой борьбы, во главе с великокняжеской властью, исполняющей общеполезную объединяющую функцию. Это было, по мнению славянофилов, противоположно феодальному обществу Западной Европы с его рыцарством, вольными городами и королевской властью. В "русском обществе древних времен", по словам И. В. Киреевского, "видишь бесчисленное множество маленьких общин, по всему лицу земли Русской расселенных и имеющих каждая на известных правах своего распорядителя и составляющих, каждая, свое особое согласие или свой маленький мир: эти маленькие миры или согласия сливаются в другие, большие согласия, которые в свою очередь составляют согласия областные и, наконец, племенные, из которых уже слагается одно общее, огромное согласие всей Русской земли, имеющее над собою великого князя всея Руси, на котором утверждается вся кровля общественного здания, опираются все связи его верховного устройства"7 . Задружная теория затем лишь модифицировала общинную теорию, а т. н. государственная школа выдвигала в качестве основной причины исторического прогресса государство, понимаемое как внеклассовый институт.

Для буржуазной историографии середины XIX - начала XX в. изучение древнерусского общественного строя представляло особые трудности. Идеалистические теории оказывались беспомощными там, где особенно важны объективные критерии анализа исторического процесса. Поэтому в таких исследованиях анализ останавливался на вторичных, чаще внешних явлениях действительности, абсолютизация же одного из них вела к одностороннему ее изображению и к выборочному, иллюстративному использованию источников. Между тем круг вводимых в научный оборот источников расширялся, методы их изучения становились более совершенными, и в этом заключалось одно из противоречий развития буржуазной исторической науки.

Н. И. Костомаров полагал определяющим для древнерусского периода федеративное начало "земель", состоявших из старших городов, пригородов и сельских волостей с осуществлением власти над ними посредством народного собрания-веча. Князь выбирался "землей" "для порядка", "охранения", суда, "правды", люди делились на свободных и рабов8 . По мнению В. И. Сергеевича, характерный для Древней Руси "вечевой быт" есть форма "участия народа в общественных делах"; "занятие князьями столов зависит от воли народа"; волость, "составлявшая народное собрание", - это город или города с пригородами; "все население представляет единообразную массу, разные слои которой отличались один от другого достоинством, а не правами"; сословий нет, все свободное население - простые "людие" и знатные "мужи"9 . Сергеевич и Костомаров признавали наличие категорий господствующих и зависимых людей, но вне социально-экономической системы. Обобщающие понятия "народ", "людие" смазывали классовую дифференциацию древнерусского общества10 .


7 Киреевский И. В. Полн. собр. соч. Т. II. М. 1861, с. 264 - 265.

8 Костомаров Н. Исторические монографии и исследования. Т. 12. СПб. 1872, с. 5 - 67.

9 Сергеевич В. И. Вече и князь. Русское государственное устройство и управление во времена князей Рюриковичей. М. 1867, с. 1, 20 - 32, 41 - 85.

10 Такие представления об общественно-политическом строе Руси, о роли "народа", "веча" и пр. прочно вошли в буржуазную литературу (Дьяконов М. Очерки

стр. 71


Вслед за реакционной официозной концепцией противопоставления исторического развитая России и стран Западной Европы дворянско-буржуазная историография середины XIX - начала XX в. тоже отвергала (даже как средство сравнительно- исторического анализа или обобщения) теорию о феодализме в России и лишь изредка называла феодальными отдельные явления. Как отмечал еще Н. П. Павлов-Сильванский, "отрицание какого бы то ни было сходства между русской древностью и западной стало у нас господствующей предвзятой мыслью, как бы признаком учености хорошего тона"11 . О том же писал Н. И. Кареев: "У нас не было феодализма - такова была господствующая точка зрения нашей историографии. Среди историков было как бы неприлично находить феодализм в России"12 .

Господствовавшая с 1860-х гг. по начало XX в. позитивистская методология абсолютизировала значение единичных фактов и их связей, не способствовала раскрытию сущности исторического процесса. Поэтому даже наиболее крупные исследователи той поры В. О. Ключевский и Н. П. Павлов-Сильванский, труды которых оказали большое влияние на буржуазную историографию, не смогли научно систематизировать различные социальные и экономические явления, что приводило нередко к искусственным объяснениям их связей. По мнению Ключевского, в Древней Руси государства не существовало. Формой организации "днепровской" Руси VIII-XIII вв. стало ее дробление "на более или менее обособленные области, в каждой из которых политическим и хозяйственным центром является большой торговый город, первый устроитель и руководитель ее политического быта". Основой экономики того периода он считал лесные промыслы, охоту и бортничество13 . Отсюда следовало, что "киевский боярин XI- XII вв. - вольный товарищ своего князя и подобно ему политический бродяга, нигде не пускавший глубоких корней"; "У бояр туго развивалась и самая крепкая привязь к месту - землевладение"; князья с их дружинами являлись "перелетными птицами Русской земли"14 . Правда, Ключевский признавал, что бояре Русской Правды - "класс привилегированных землевладельцев"15 . Однако "экономическое благосостояние Киевской Руси XI и XII вв. держалось на рабовладении"; рабовладение являлось "первоначальным юридическим и экономическим источником русского землевладения"; "люди из высшего общества стали сажать челядь на землю, применять рабовладение к землевладению"16 .

Павлов-Сильванский на новейшем для своего времени историографическом уровне (вслед за Г. Л. Маурером, М. М. Ковалевским, К. Лампрехтом, П. Г. Виноградовым) отмечал преобладание в Древней Руси соседской общины-марки и волостной общины, в которых полагал "главную основу" древнейшего государственного строя. В XIII-XVI вв. он видел "торжество боярщины над общиной" и поэтому именно к данному периоду отнес развитие феодализма, под которым понимал комплекс сеньориальных и фьефно-вассальных отношений17 . То было новое слово в русской буржуазной историографии. Его концепция значительно глубже проникала в сущность социально-экономической


общественного и государственного строя Древней Руси. СПб. 1912, с. 69 - 73, 117 - 136; Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права, Пг. -Киев. 1915, с. 58 - 60; Киевская Русь. Сб. ст. под ред. В. Н. Сторожева. Т. I. М. 1910, с. 433 - 468).

11 Павлов-Сильванский Н. П. Феодализм в Древней Руси. СПб. 1907, с. 19.

12 Кареев Н. В каком смысле можно говорить о существовании феодализма в России? По поводу теории Павлова-Сильванского. СПб. 1910, с. 6.

13 Ключевский В. О. Соч. Т. 1. М. 1956, с. 32 - 33.

14 Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. Пг. 1919, с. 4; его же. Соч. Т. 1, с. 197, 199.

15 Ключевский В. О. Соч. Т. 1, с. 245.

16 Там же, с. 274 - 275.

17 Павлов-Сильванский Н. П. Ук. соч., с. 69 - 72.

стр. 72


природы господского хозяйства XIII-XVI вв. и сословно-иерархических отношений, развитые типы которых он обоснованно сравнивал с идентичными типами в феодальной Западной Европе.

Однако ограниченное по содержанию выделение "основных признаков" феодализма и отождествление по аналогии не позволили Павлову-Сильванскому раскрыть систему феодализма в целом, а также установить ее генезис и ее особенности в России, что в итоге привело лишь к модификации схемы исторического развития, взятой у предшествующих школ буржуазной историографии: "от доисторической древности до XII в." "основное учреждение" - община; с XIII в. до середины XVI в. - боярщина-сеньория; в XVI-XVIII, отчасти XIX в. - сословное государство. При этом количественное преобладание свободной соседской и волостной общин до XIII в. оказывалось у Павлова-Сильванского само по себе сущим, вне качественной характеристики общественного строя в целом: "Мирское самоуправление, начиная с низших самоуправляющихся вервей до высшего самоуправляющегося союза: земли, племени, с полновластным народным собранием, вечем"; а "пришлые князья" с дружинами и посадниками "являются элементом, наложенным сверху на строй мирского самоуправления, и вече сохраняет свою суверенную власть, призывая князей и изгоняя их"18 . С другой стороны, понимание феодализма как комплекса "основных признаков" логично подводило к мысли, что время, предшествовавшее таким образом понятому феодализму, являлось "дофеодальным периодом"19 .

Позитивистские методология и методика исследования явились причиной сохранения в русской буржуазной историографии, даже в трудах самых талантливых ее представителей, метафизической разрозненности отдельных сторон древнерусской исторической действительности, изучения их в ограниченных связях, обычно в противопоставлении: князь и вече, князь и дружина, князь и смерды, бояре и челядь и т. д. Социальные категории рассматривались вне процесса классообразования. Государство в Древней Руси отрицалось или рассматривалось вне его социально-экономической и политической природы и функций. Анализ фактов не устанавливал их истинного содержания, изучение явлений - их сущности.

Марксистская методология раскрыла качественно новые исследовательские возможности и поставила принципиально новые научные задачи. В. И. Ленин писал: "Домарксовская "социология" и историография в лучшем случае давали накопление сырых фактов, отрывочно набранных, и изображение отдельных сторон исторического процесса. Марксизм указал путь к всеобъемлющему, всестороннему изучению процесса возникновения, развития и упадка общественно-экономических формаций, рассматривая совокупность всех противоречивых тенденций, сводя их к точно определяемым условиям жизни и производства различных классов общества, устраняя субъективизм и произвол в выборе отдельных "главенствующих" идей или в толковании их, вскрывая корни без исключения всех идей и всех различных тенденций в состоянии материальных производительных сил. Люди сами творят свою историю, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокупность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ, каковы объективные условия производства материальной жизни, создающие базу всей исторической деятельности людей, каков закон развития этих условий, - на все это обратил внимание Маркс и указал путь к научному


18 Там же, с. 146 - 147.

19 Рожков Н. А. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики). Т. I. Пг. -М. 1919, с. 82 - 92.

стр. 73


изучению истории как единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости, процесса"20 .

Маркс, Энгельс, Ленин заложили основы исследования исторического процесса как смены социально-экономических формаций, сформулировали объективные критерии их анализа, без чего стало невозможным дальнейшее плодотворное изучение истории, включая развитие общественного строя в Древней Руси. Марксистско-ленинская методология выявила предпосылки установления его формационной принадлежности в уровне развития производительных сил и производственных отношений. Вне использования ленинского определения понятия "класс"21 дальнейшее изучение структуры древнерусского общества становилось беспредметным. Наконец, марксистско-ленинское учение о государстве раскрыло причинную обусловленность появления Древнерусского государства, показало содержание его функций22 . Марксистско-ленинская теория создала плодотворные возможности материалистического изучения формирования феодальных отношений.

Марксистское учение о развитии феодализма в Древней Руси прошло в советской историографии относительно долгий путь становления: освоение основных положений марксизма, обсуждение в творческих дискуссиях конца 1920-х - начала 1930-х гг. содержания докапиталистических формаций, таких понятий, как азиатский способ производства, феодализм, натуральное хозяйство, рентные отношения при феодализме, обязательность или необязательность рабовладельческой формации или рабовладельческого способа производства как предпосылки развития феодализма. Большое значение для становления марксистского направления в изучении общественного строя Древней Руси имело освоение научных обобщений Ленина. "Крепостничество, - писал он, - может удержать и веками держит миллионы крестьян в забитости (например, в России с IX по XIX век)"23 . В соответствии с терминологией того времени Ленин использовал в данном случае понятие "крепостничество" вместо обозначения формации "феодализм" (ср. в его лекции "О государстве": "Каждый из этих крупных периодов человеческой истории - рабовладельческий, крепостнический и капиталистический - обнимает десятки и сотни столетий"24 ). Ленин относил к XI в., времени Русской Правды, закабаление смердов и наличие отработочной системы25 . Важную роль для преодоления традиции буржуазной историографии, от Костомарова до Ключевского, рассматривать Древнюю Русь как федерацию, конгломерат отдельных земель, волостей и городов с окружающими их землями сыграло введение в научный оборот марксова определения Древнерусского государства как "империи Рюриковичей"26 . Творческую мысль стимулировала и характеристика Марксом древнерусского политического строя IX-XI вв., как "вассалитет без ленов, или лены, состоящие только из даней"27 .


20 Ленин В. И. ПСС. Т. 26, с. 57 - 58.

21 См. там же. Т. 39, с. 15.

22 См. там же, с. 73.

23 Там же. Т. 25, с. 237.

24 Там же. Т. 39, с. 71 - 72.

25 Там же. Т. 3, с. 199, 314, 628; т. 15, с. 131. О высказываниях Ленина по истории Древней Руси см. подробнее: Сахаров А. М. В. И. Ленин о социально-экономическом развитии феодальной России. - Вопросы истории, 1960, N 4; его же. Ленин об основных этапах развития Русского государства (до отмены крепостного права). В кн.: В. И. Ленин и историческая наука. М. 1968; его же. Работа В. И. Ленина над источниками по русской истории. - Вопросы истории, 1970, N 4; Мавродин В. В. Феодальная Россия в трудах В. И. Ленина. - Там же; Черепнин Л. В. Некоторые проблемы истории русского феодализма в трудах В. И. Ленина. В кн.: Черепнин Л. В. Вопросы методологии исторического исследования. М. 1981.

26 Marx K. Secret Diplomatic History of the Eighteenth Century. Lnd. 1899, p. 77.

27 Ibid., p. 76.

стр. 74


Молодая советская марксистская наука показала методологическую несостоятельность неокантианства в исторических исследованиях (эта традиция еще продолжалась в отечественной историографии 20-х годов28 ), но позитивистские взгляды и экономический материализм преодолевались с трудом, что проявилось, в частности, в длительном влиянии теорий Ключевского и Павлова-Сильванского. М. Н. Покровский в работах, опубликованных уже после Великого Октября, все еще изображал древнерусский период по Ключевскому, считая первых русских "государей" "предводителями шаек работорговцев", которые ничем не "управляли": "Только с 11 столетия князья начинают понемногу заботиться о "порядке" в тех городах, которые образовались, мало-помалу, около стоянок работорговцев"; "городская Русь 10 - 11 века еще не знала общественных классов"29 . Даже к концу своего творческого пути Покровский не всегда раскрывал содержание феодализма как общественно-экономической формации и ограничивался производными "политическими признаками" по Павлову-Сильванскому: "Связь государственной власти с землевладением и иерархия землевладельцев"30. Поэтому не убеждает мнение, согласно которому "трактовка Покровским проблем возникновения и развития феодализма в существе своем являлась марксистской", тогда как в понимании им "процесса разложения феодальных и генезиса капиталистических отношений в большой мере сказалось влияние экономического материализма"31 . Представляется, что понимание Покровским генезиса феодализма тоже определял экономический материализм.

Марксистско-ленинская наука преодолела "детскую болезнь" цитатничества, восприятия творческого учения марксизма-ленинизма как догмы, а не как руководства в диалектико- материалистическом познании законов истории. Уже большинству участников дискуссий 1933 - 1934 гг. было очевидно наличие в Древней Руси феодализма. К определению его содержания было тогда предложено несколько концепционных подходов. Абсолютизация рабовладения как исходной формы эксплуатации предполагала социальную структуру Древней Руси из рабов, рабовладельцев и свободных общинников. Продолжением этой мысли становилось представление о рабстве как начальной основе хозяйства феодалов, первичной форме закрепощения свободных общинников, той исходной форме эксплуатации, которая трансформировалась в феодальные отношения32 . Но в этом мнении априорный логический аспект преобладал над конкретно-историческим исследованием, выборочное цитирование трудов основоположников марксизма- ленинизма превращалось в "битву цитат".

В отличие от такого подхода Б. Д. Греков, комплексно используя исторический анализ, лингвистические материалы и археологические от-


28 Лаппо-Данилевский А. С. Методология истории. Пг. 1923; Петрушевский Д. М. Феодализм и современная историческая наука. В кн.: Из далекого. Пг. -М. 1923; его же. Очерки из экономической историк средневековой Европы. М. -Л. 1928; см. также: Диспут о книге Д. М. Петрушевского. - Историк-марксист, 1928, т. 8; Покровский М. Н. "Новые" течения в русской исторической литературе. - Там же, т. 7.

29 Покровский М. Н. Русская история в самом сжатом очерке. М. 1920, с. 28, 30.

30 Покровский М. Н. О русском феодализме, происхождении и характере абсолютизма в России. - Борьба классов, 1931, N 2, с. 81 - 82.

31 Данилова Л. В. Становление марксистского направления в советской историографии эпохи феодализма. В кн.: Исторические записки. Т. 76, с. 83.

32 Смирнов И. И. Феодально-крепостническое общество. В кн.: Ковалев С. И. и др. Краткое введение в историю докапиталистических формаций. М. -Л. 1934; Быковский С. Н. и др. Основные проблемы генезиса и развития феодального общества. М. -Л. 1934; Дискуссия по докладу Б. Д. Грекова "Рабство и феодализм в древней Руси". - Известия ГАИМК, М. -Л., 1934, вып. 86; и др.

стр. 75


крытия, пришел к выводу, что основой экономики Древней Руси являлось сельское хозяйство, прежде всего земледелие. Это было подтверждено последующим развитием науки. Если в буржуазной историографии такой вывод становился конечным, то для марксистского исследования определение системы общественного производства и форм разделения труда есть лишь начало анализа производственных отношений, отношений собственности и на этой основе - процесса классообразования вместо прежнего описательного изображения отдельных социальных категорий. Отметив определяющее значение крупного землевладения и феодальных форм эксплуатации, основанных на внеэкономическом принуждении, Греков установил наличие в Киевской Руси X-XII вв. феодального господского хозяйства, княжеского и боярского, отметил феодальный характер организации господствующего класса и политического строя. Изучая на конкретно-историческом материале генезис феодализма в результате разложения родо- племенного строя, Греков признавал наличие на Руси рабов (челядь, холопы), но указывал на их отличие от рабов античных33 . Концепция Грекова раскрыла феодальную сущность общественных отношений на Руси. Она содержала плодотворные возможности охвата всей феодальной формации при анализе межклассовых и внутриклассовых отношений господствующего класса, свободного и зависимого крестьянства с учетом феодальной монополизации права земельной собственности и внеэкономического принуждения34 . Концепция Грекова оказала большое положительное воздействие на исследователей и сама успешно развивалась под влиянием новых работ.

Вторая половина 30-х - 50-е годы стали временем проверки основных положений и дальнейшей разработки этой концепции. Углублялись ее основные положения, шире охватывались элементы социальной структуры и их связи. Подъем советской археологии позволил на качественно новом уровне поставить проблемы развития общественного строя в процессе этногенеза восточных славян, развития производительных аил, истории города и деревни Древней Руси (труды В. И. Равдоникаса, А. В. Арциховского, Б. А. Рыбакова, П. Н. Третьякова, Н. Н. Воронина, ряда других исследователей). М. Н. Тихомиров показал социально-экономическую структуру древнерусского города как феодального торгово-ремесленного центра. Оппонент Грекова по многим вопросам, в частности отводивший значительную роль рабовладению, но соглашавшийся с концепцией феодального развития Древней Руси, С. В. Юшков плодотворно изучал пути образования господствующего класса феодалов: консолидацию его различных по происхождению частей, образование вассалитета и министериалитета, превращение дани в феодальную ренту35 . Он выделил IX-X вв. в особый "дофеодальный период", для которого считал характерным существование и борьбу трех укладов - первобытнообщинного, рабовладельческого и феодального36 . Впрочем, К. В. Базилевич отметил, что понятие "дофеодальный период", не отнесенное ни к "одной из существующих общественно-экономических формаций, не имеет исторического смысла"37 .


33 Греков Б. Д. Начальный период в истории русского феодализма. - Вестник АН СССР, 1933, N 7; его же. Рабство и феодализм в Древней Руси. - Известия ГАИМК, вып. 86; его же. Была ли Древняя Русь рабовладельческим обществом? - Борьба классов, 1935, N 3; его же. Феодальные отношения в Киевском государстве. М. -Л. 1936; его же. Киевская Русь. М. -Л. 1939; и др.

34 Греков Б. Д. Киевская Русь и проблема генезиса русского феодализма у М. Н. Покровского. - Историк-марксист, 1937, кн. 5 - 6, с. 47.

35 Юшков С. В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М. -Л. 1939.

36 Юшков С. В. К вопросу о дофеодальном ("варварском") государстве. - Вопросы истории, 1946, N 7, с. 60.

37 Базилевич К. Опыт периодизации истории СССР феодального периода. - Там же, 1949, N 11, с. 70.

стр. 76


Наряду с концепцией Грекова в конце 30-х - начале 50-х годов существовали и другие исследовательские подходы. Абсолютизация рабовладельческой стадии развития как обязательной привела А. В. Шестакова к мнению о рабовладельческом строе Руси VIII-IX вв., который сосуществовал с пережитками первобытнообщинного уклада и с "начатками новой, феодальной формации". П. П. Смирнов писал о наличии рабовладельческой формации на Руси вплоть до XII в., возрождая былые формальные аналогии древнерусских городов и античных полисов38 . К началу 50-х годов наметилась тенденция к удревнению классовых отношений, отнесению уже к VI в. борьбы трех укладов: первобытнообщинного, рабовладельческого (с "широким развитием института рабовладения") и возникавшего феодального39 . Под влиянием этой тенденции Греков тоже стал характеризовать VI-VIII вв. в истории восточного славянства как период "полупатриархальный-полуфеодальный"40 .

В середине 50-х - начале 80-х годов в изучении общественного строя Древней Руси отмечается развитие противоположных тенденций. При исследовании генезиса феодализма Б. А. Рыбаков обратил особое внимание на определение содержания начального этапа, охарактеризовав его как предфеодальный переходный период от последней стадии первобытнообщинного строя к феодальному с процессами классообразования и роста предпосылок феодализма: образование соседской общины, появление бояр-феодалов, феодальные формы эксплуатации крестьян посредством дани, оброка и барщины, начальные процессы интеграции княжеской (служилой) и местной (племенной) знати41 . И. И. Смирнов продолжил традиции Грекова при изучении категорий феодально зависимого населения42 . Л. В. Черепнин исследовал государственные формы эксплуатации крестьян посредством даней как реализацию собственности феодального государства на землю, отмечая, что в период раннего феодализма (X - первая половина XI в.) преобладала верховная собственность государства на землю, а в период развитого феодализма (со второй половины XII в.)43 основное значение имела растущая вотчинная собственность.


38 Шестаков А. В. О некоторых вопросах исторической науки. - Учительская газета, 21.V.1939; Дискуссия по докладу академика Б. Д. Грекова 4 - 11 июня 1939 г. - Историк-марксист, 1939, кн. 4, с. 191 - 94.

39 Довженок В., Брайчевский М. О времени сложения феодализма в древней Руси. - Вопросы истории, 1950, N 8; Довженок В. И. Про дофеодальний період в історії Руси. - Археологія, Київ, 1952, т. VI.

40 Греков Б. Д. Генезис феодализма в России в свете учения И. В. Сталина о базисе и надстройке. - Вопросы истории, 1952, N 5, с. 43.

41 Рыбаков Б. А. Образование Древнерусского государства с центром в Киеве. В кн.: Всемирная история. Т. 3. М. 1957; его же. Предпосылки образования Древнерусского государства. В кн.: Очерки истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР. VIII-IX вв. М. 1958; его же. Обзор общих явлений русской истории IX - середины XIII века. - Вопросы истории, 1962, N 4; его же. Первые века русской истории. М. 1964; его же Смерды. - История СССР, 1979, NN 1 - 2; его же. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. М. 1982.

42 Смирнов И. И. Очерки социально-экономических отношений Руси XII-XIII веков. М. -Л. 1963.

43 Черепнин Л. В. Основные этапы развития феодальной собственности на Руси (до XVII в.). - Вопросы истории, 1953, N 4; его же. Русь. Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности в IX-XV вв. В кн.: Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма. М. 1972; см. также Щапов Я. Н. О социально- экономических укладах в Древней Руси XI - первой половины XII в. В кн.: Актуальные проблемы истории России эпохи феодализма. М. 1970; Каштанов С. М. Феодальный иммунитет в свете марксистско-ленинского учения о земельной ренте. - Там же; Рапов О. М. О некоторых аспектах княжеского землевладения в Киевской Руси. В кн.: Становление раннефеодальных славянских государств. Киев. 1972.

стр. 77


Развитие концепции Грекова привело к дальнейшему анализу феодальной политической структуры единого многоэтничного Древнерусского государства44 , церкви как корпоративного феодального института45 , городского крупного боярского хозяйства, вотчинного ремесла и торговли, корпоративной феодальной собственности на землю в Новгородской земле, а также образования там с XII в. обширных земельных вотчин46 , процесса классообразования на основе феодальных форм эксплуатации лично свободных и феодально зависимых непосредственных производителей в системах господского хозяйства и государства47 , особенностей социально-экономического развития страны в периоды раннего, развитого и позднего феодализма48 . Началось сравнительно-историческое изучение становления феодализма на Руси и в других средневековых государствах49 . Конкретно-историческое содержание феодального строя в Древней Руси все глубже раскрывается быстро растущим числом разноплановых исследований историков, археологов и филологов, прежде всего РСФСР, Украины и Белоруссии.

Таким образом, концепция Грекова о развитии феодальных отношений на Руси IX-XIII вв. была подтверждена и развита многочисленными исследованиями 50-х - начала 80-х годов, а намеченные ею исследовательские направления продолжены, углублены и существенно развиты наряду с совершенствованием методики изучения, выводы же обогащены или частично пересмотрены при накоплении новых материалов. Плодотворность концепции Грекова проявилась также в том, что она создала предпосылки для раскрытия генезиса феодализма на Руси как становления определенной социально-экономической формации.

Но одновременно были предложены иные подходы к изучению общественного строя Древней Руси, предполагающие нефеодальный его характер либо особое значение рабовладения, что возвращало науку к давним точкам зрения. Вариационность таких мнений весьма значительна. С. А. Покровский, подобно исследователям конца 20-х - начала 30-х гг., полагал рабовладение причиной экономического и политического влияния знати. Вместе с тем он поддержал мнение 40-х - начала 50-х годов о существовании в VIII-IX вв. класса крупных землевладельцев-феодалов. Но, отождествив, подобно многочисленным предшественникам, челядь и холопов с рабами, он увидел в развитии холопства в XII в. эволюцию рабства50 . По мнению А. А. Зимина, феодальные формы эксплуатации в Древней Руси появились в результате разложения холопства- рабства, в связи с чем он сделал вывод о сокращении значения рабства в XII веке. Свободная община, по Зимину, судебно подведомственна князю и платит дань; во второй половине XI в.


44 Пашуто В. Т. Черты политического строя древней Руси. В кн.: Новосельцев А. П. и др. Древнерусское государство и его международное значение. М. 1965; его же. Особенности структуры Древнерусского государства. - Там же.

45 Щапов Я. Н. Церковь в системе государственной власти Древней Руси. - Там же; его же. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси XI-XIV вв. М. 1972.

46 Янин В. Л., Колчин Б. А. Итоги и перспективы новгородской археологии. В кн.: Археологическое изучение Новгорода. М. 1978; Янин В. Л. Новгородская феодальная вотчина (Историко-генеалогическое исследование). М. 1981; его же. Социально- политическая структура Новгорода в свете археологических исследований. В кн.: Новгородский сборник. Т. I (11). Л. 1982; его же. Археологический комментарий к Русской Правде. В кн.: Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. М. 1982.

47 Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л. 1983.

48 Буганов В. И., Преображенский А. А., Тихонов Ю. А. Эволюция феодализма в России. Социально-экономические проблемы. М. 1980.

49 Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Ук. соч.; Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Щапов Я. Н. Назревшие проблемы типологии древнейших государств нашей страны. В кн.: Проблемы социально-экономических формаций. М. 1975; и др.

50 Покровский С. А. Общественный строй Древнерусского государства. - Труды Всесоюзного юридического заочного института, М., 1970, т. XIV.

стр. 78


началась трансформация этой дани в ренту продуктами51 . Такое мнение объединяло точки зрения конца 20-х - начала 30-х гг. о феодальных формах эксплуатации как следствии трансформации рабства с концепциями Юшкова и Черепнина. А. П. Пьянков и В. И. Горемыкина вернулись к мнению 20 - 30-х годов, согласно которому феодализм на Руси образовался в результате разложения у восточных славян рабовладельческого строя. Но, сохранив вывод школы Грекова о раннефеодальном характере Древнерусского государства IX-XI вв., Пьянков пишет о существовании в VI - начале VII в. рабовладельческой раннеклассовой структуры у антов52 . Горемыкина же отождествляет социальное устройство Древней Руси и раннерабовладельческих государств53 , возвращаясь к аналогичным мнениям 30-х годов.

В отличие от вышеназванных исследователей И. Я. Фроянов в двух своих книгах формационно не определяет социально-экономический и политический строй Киевской Руси XI - первой трети XIII века. Им обозначен лишь период до конца X - начала XI в., когда, по его мнению, "завершается в основном распад родоплеменных отношений"54 . Фроянов не дает качественного определения используемых им терминов "рабство" и "феодализм". Поэтому обозначение формации (или способа производства) превращается у него в понятие без формационной конкретности. Он рассматривает отдельные социальные категории вне процесса классообразования. Подобно историкам середины XIX - первой трети XX в. он полагает, что "в социальной структуре Древней Руси XI-XII вв. рабы и полусвободные занимали второе место после свободных", но не видит в рабах класса, а во владельцах рабовладельческих вотчин - рабовладельцев, хотя пишет не о сокращении рабства, а о его количественном и качественном развитии55 . Допуская появление феодально зависимых, он не раскрывает социально-экономической сущности их положения56 . В его работах феодалы как определенная социальная группа в системе общественного производства не показаны; характеристики князей, бояр, дружины остаются классово и сословно неопределенными.

Такая позиция вернула автора к представлениям более чем 50-летней давности без определения раннеклассовых структур, роли государства и его функций в Киевской Руси. По Фроянову, князья "постоянно перемещались", основу их хозяйства составляло скотоводство; полюдье представляло собою "дар, предоставляемый князю обитателями того княжества, где он являлся управителем"57 ; "князья на Руси XI-XII вв. благоденствовали в значительной степени за счет кормлений - своеобразной платы свободного населения за отправление ими общественных служб"58 ; функции княжеской власти заключались в "военно-дипломатической работе",, "охране внутреннего мира и порядка"; правление в XI-XII вв. осуществлялось "во имя интересов знати" и "во благо на-


51 Зимин А. А. Холопы на Руси (с древнейших времен до конца XV в.). М. 1973.

52 Пьянков А. П. Происхождение общественного и государственного строя Древней Руси. Минск. 1980.

53 Горемыкина В. И. К проблеме истории докапиталистических обществ (на материале Древней Руси). Минск. 1970, с. 73.

54 Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории. Л. 1980, с. 232.

55 Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально-экономической истории. Л. 1974, с. 100 - 125, 148 - 158.

56 Он пишет: "Некоторую часть владельческих (смердов. - М. С. ) можно рассматривать как один из первых отрядов крепостных в России" (там же, с. 125); "назвав их (изгоев-вольноотпущенников. - М. С. ) чистой воды феодально зависимыми, мы слишком бы упростили действительность. Они - в большинстве полусвободные. Но были в их среде и те, что постепенно приближались к крепостному состоянию и в конечном счете становились крепостными" (там же, с. 145 - 146).

57 Там же, с. 59, 117.

58 Там же, 1980, с. 145.

стр. 79


рода"59 . Бояре - "прежде всего лидеры, управляющие обществом, т. е. выполняющие известные общеполезные функции"; они "получали кормления в качестве своеобразной платы за участие в управлении обществом", тогда как дружина - нефеодальный институт получает "за свою работу корм и прочую мзду"; этим классово неопределенным группам соответствуют в XI-XII вв. "дофеодальные", как полагает Фроянов, княжеский вассалитет и иммунитет60 , хотя вассалитет и иммунитет отражают именно феодальные общественные отношения. Общественный строй Киевской Руси XI-XII вв., по его мнению, есть "переходный период от доклассового строя к классовому"; "Киевская Русь не знала сложившихся классов"61 (процесс формирования классов им не показан).

Древнерусского государства, согласно Фроянову, не было: к концу X в. существовал грандиозный "союз союзов", охвативший территориально почти всю Восточную Европу62 , и здесь же - противоположное утверждение о "взаимоотношениях восточнославянских племен конца IX-X в, как истории возвышения полянской общины, подчинявшей окрестные славянские племена" (со ссылкой на мнения дореволюционных исследователей И. А. Линниченко и Н. И. Костомарова)63 . В конце IX-X в. города- государства на Руси, как полагает Фроянов, "строились на родоплеменной основе", а их последующее развитие заключалось в складывании "городских (городовых) волостей", "составленных из главного города с пригородами и сельских округ"64 , с народным собранием - верховным органом власти, посредством которого "народ влиял на ход политической жизни в желательном для себя направлении"65 (поскольку Фроянов не отмечает качественных изменений социально-экономического и политического строя в первой трети XIII в. и широко использует источники XIII в., то его характеристики тем самым распространяются на весь период до Батыева нашествия). Для подтверждения и разъяснения своих наблюдений Фроянов приводит аналогии, вне целостного формационного анализа, с африканскими племенами банту и йоруба, эскимосами, индейцами Северной Америки, племенами Полинезии и Меланезии, папуасами Новой Гвинеи, древним Шумером, гомеровским обществом и древнегреческими полисами66 .

Положения, развиваемые Фрояновым, возвращают к тезису начала 1930-х годов о рабовладельческом хозяйстве как "одной из главнейших предпосылок феодализма в России"67 , но не раскрытой в конкретно-историческом содержании. Характеристика господского хозяйства, основанного на рабовладении, ведет к точке зрения Рожкова, Ключевского и работам, написанным под их влиянием. Мнение Фроянова о социально-политическом строе Древней Руси возвращает, с некоторыми изменениями, к концепциям Ключевского, Павлова-Сильванского, Сергеевича, Костомарова, Погодина и славянофилов, а также к теориям буржуазной историографии второй половины XIX -начала XX в., в которых Фроянов видит "историографические и историко-социологические предпосылки" современного исследования "городов- государств" Киевской Руси68 . Поэтому вместо форм раннеклассовой борьбы в процессе станов-


59 Там же, с. 38, 44.

60 Там же, с. 32 - 44, 62, 72 - 77, 80 - 89, 110 - 117.

61 Там же, с. 44, 89.

62 Там же, с. 21.

63 Там же, с. 21 - 22; ссылка в этом месте на работу А. Г. Кузьмина неправомерна, поскольку на указанной Фрояновым странице о "полянской общине" нет речи.

64 Там же, с. 232.

65 Там же, с. 184.

66 Там же, с. 139 - 140, 145, 231, 234, 235.

67 Там же. 1974, с. 136.

68 Фроянов И. Я. К вопросу о городах-государствах в Киевской Руси (историографические и историко-социологические предпосылки). В кн.: Город и государство в древних обществах. Л. 1982.

стр. 80


ления феодального общества X-XII вв. Фроянов видит межплеменную борьбу, столкновения в XI в. "племенной верхушки с демократической частью свободного населения", политические конфликты между князем и вечем69 , о чем писали историки второй половины XIX - начала XX века.

Если в упомянутых двух книгах о социально-экономическом и политическом строе Киевской Руси Фроянов формационно не определяет его, то в статье об историзме русских былин И. Я. Фроянов и Ю. И. Юдин, ссылаясь на выводы предшествующих работ Фроянова, при характеристике древнерусского общественного строя возвращаются к понятию "дофеодальный период". Применительно к истории Руси оно было широко распространено в середине 30-х - начале 50-х годов, но относилось к IX-X вв. (или к VI в. для обозначения периода, когда, по мнению некоторых исследователей, существовали и боролись первобытнообщинный, рабовладельческий и феодальный уклады). Фроянов и Юдин относят "дофеодальный период" к X-XII вв., характеризуя его как переходный, "отграничивающий первобытнообщинный строй от феодального". Его содержание раскрыто следующим образом: "Несмотря на неоднородность и рангированность древнерусского общества, типичной чертой его являлась общинность без первобытности и вытекающий из нее общинный демократизм. Наряду с этим в Киевской Руси сохранялись остаточные явления родового строя"70 . Эта архаизация социального строя тоже возвращает историческую науку к давним представлениям Павлова-Сильванского и других авторов: те же "община" и "общинность" как основная черта общественного строя до XII в.; те же статичные противопоставления XII и XIII столетий, а дофеодального периода - феодальному; те же "неоднородность" ("и рангированность") вместо классовых характеристик социальных групп в процессе развития системы общественного производства, отношений собственности и эксплуатации, "общинный демократизм" - вместо определения места и функций общины в раннеклассовом и развитом классовом строе, конкретно-исторических характеристик социальной природы и функций государства.

Приняв мнение Фроянова, А. В. Петров пришел к мысли, что Новгород XII - начала XIII в. был "дофеодальным"; что во второй половине XI - начале XIII в. родоплеменной строй на Руси разложился, но процесс классообразования находился "еще лишь на самой начальной стадии"; поэтому классовой борьбы еще не было, а имело место "традиционное межобщинное соперничество", например, "состязания спортивного типа", соперничество "соседних общин"71 . А. Ю. Дворниченко полагает, что в XII-XIII вв. городская община "еще является единой, цельной, неразделенной (так в тексте. - М. С. ) на сословия. Расколы в общине - явления временные, и отделить от нее бояр, представить их инородным элементом не представляется возможным"72 . Однако эти авторы не учитывают ни сложности структур древнерусского общества, ни уровня развития материальной и духовной культуры, стадиально совпадавшей с культурой феодальной Западной Европы, ни всей системы экономических и политических отношений (включая торговые и по-


69 Фроянов И. Я. Характер соціальних конфліктів на Русі в X - на початку XII ст. - Український історичний журнал, 1971, N 5; его же. Киевская Русь. 1980, с. 167 - 184.

70 Фроянов И. Я., Юдин Ю. И. Об исторических основах русского былевого эпоса. - Русская литература, 1983, N 2, с. 92 - 93.

71 Петров А. В. К. вопросу о внутриполитической борьбе в Великом Новгороде XII - начала XIII в. В кн.: Генезис и развитие феодализма в России. Л. 1985, с. 74 - 76.

72 Дворниченко А. Ю. О характере социальной борьбы в городских общинах Верхнего Поднепровья и Подвинья в XI-XV вв. - Там же, с. 88.

стр. 81


литические договоры), связывавших Русь, и в частности Новгород, с другими странами в X-XIII веках.

Точки зрения Горемыкиной и особенно Фроянова были подвергнуты в нашей историографии обоснованной критике. Отмечались недоказанность их построений, выборочность рассматриваемых сюжетов, субъективное истолкование фактов, неполнота привлечения источников и ошибки в их использовании, случайность аналогий73 . В свою очередь, Горемыкина и Фроянов (с разных позиций, но в равной мере) отвергают основные выводы исследований, продолжающих и развивающих традиции школы Грекова, причем Фроянов считает свои выводы доказанными и ссылается на них в последующих работах уже без оговорок.

Таким образом, в современной советской историографии налицо противоположные тенденции при изучении Древней Руси: продолжение традиций школы Грекова и их дальнейшее развитие в анализе древнерусского общества как целостной феодальной системы, формирующейся в результате разложения родоплеменного строя, и другие линии, утверждающие значительную роль рабовладения либо представления о "нефеодальном" или "дофеодальном" общественном строе Древней Руси и возвращающие науку к давним мнениям (признание этого строя рабовладельческим либо доклассовым, неклассовым, формационно неопределенным).

Составной частью прогресса исторической науки является расширение источниковой базы: ежегодно возрастающий фонд археологических материалов по истории материальной и духовной культуры, социально-экономической истории городского и сельского населения, политической истории Руси IX - первой трети XIII вв., выявление и изучение скрытой исторической информации при углублении анализа уже известных юридических и нарративных источников, использовании данных вспомогательных дисциплин, рассмотрении этимологии и семантики социально-экономических терминов древнейшего лексического фонда. Однако этот объективно возможный прогресс в исследованиях при изучении генезиса феодализма становится действительным лишь при высокой профессиональной подготовке исследователя, когда источники и содержащаяся в них информация используются полностью и правильно, а не выборочно и с фактическими ошибками; когда известия источников истолковываются объективно, а не субъективно; когда обязательно учитывается история текстов как памятников создавшей их эпохи. Только соблюдение подлинно научных исследовательских принципов может способствовать сближению различных точек зрения на проблемы генезиса феодализма в Древней Руси, и само это сближение будет иметь объективную основу только в случае, если оно будет осуществляться при последовательном анализе формационного содержания древнерусской истории и установлении элементов социально-экономической и политической структур в диалектической функциональной взаимосвязи.

Напомним в данной связи несколько основополагающих моментов. Раскрывая понятие общественно-экономической формации, Маркс писал: "В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения - производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени


73 Черепнин Л. В. Русь, с. 142, 166, 171 - 172, 179 - 180; его же. Еще раз о феодализме в Киевской Руси. В кн.: Из истории экономической и общественной жизни России. М., 1976; Зимин А. А. Ук. соч., с. 49, 57, 75, 90, 145, 171, 191; Кизилов Ю. А. Спорные вопросы истории древнерусского феодализма. - История СССР, 1973, N 5; Некоторые проблемы истории крестьянства СССР дооктябрьского периода. - Там же, 1979, N 3; Пьянков А. П. Ук. соч., с. 45 - 47; рецензии В. Т. Пашуто (Вопросы истории, 1982, N 9), Ю. А. Лимонова, М. Б. Свердлова, Я. Н. Щапова (История СССР, 1982, N 5); Рыбаков Б. А. Русский эпос и исторический нигилизм. - Русская литература, 1985, N 1; Свердлов М. Б. Об историзме в изучении русского эпоса. - Там же, N 2; и др.

стр. 82


развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще"74 . Подчеркивая определяющее значение экономического базиса для исторического развития, Маркс и Энгельс указывали и на обратное воздействие надстройки на базис. В данной связи Энгельс писал: "Политическое, правовое, философское, религиозное, литературное, художественное и т. д. развитие основано на экономическом развитии. Но все они также оказывают влияние друг на друга и на экономический базис. Дело обстоит совсем не так, что только экономическое положение является причиной, что только оно является активным, а все остальное - лишь пассивное следствие. Нет, тут взаимодействие на основе экономической необходимости, в конечном счете всегда прокладывающей себе путь"75 .

Развивая марксистское учение о формациях, Ленин использовал для анализа структуры общества в переходный период понятие укладов. О Советской России 1921 г. он писал: "Мы наблюдаем по меньшей мере пять различных систем или укладов, или экономических порядков...: первое - патриархальное хозяйство, это когда крестьянское хозяйство работает только на себя или если находится в состоянии кочевом или полукочевом, а таких у нас сколько угодно; второе - мелкое товарное хозяйство, когда оно сбывает продукты на рынок; третье - капиталистическое - это появление капиталистов, небольшого частнохозяйственного капитала; четвертое - государственный капитализм и пятое - социализм"76 . Но названные досоциалистические уклады представляли собой не простую сумму различных экономических систем, а совокупность экономических отношений предшествующих формаций, которые к тому времени прошла Россия и стадиально различные уклады которых сохранились в результате особенностей ее исторического развития. Ленинское учение об укладах позволяло глубже раскрыть конкретное содержание смены общественно-экономических формаций в России. В 1914 г. Ленин писал: "Кто учился хоть капельку политической экономии, тот знает, что в России происходит смена крепостничества - капитализмом. Никакого иного, "третьего" уклада народного хозяйства в России нет "77 . Таким образом, в исторических исследованиях при характеристике укладов периода перехода от одной формации к другой необходимо давать их определение с учетом конкретно-исторического формационного развития.

Ленин подчеркивал также необходимость учитывать качественно новые связи и отношения предшествующих экономических укладов во всей системе данного строя. Он иронизировал над догматическим, в философской своей основе метафизическим, позитивистским подходом к делу у тех, кто в условиях 1922 г. не видел определяющего воздействия Советского государства на досоциалистические уклады. В данной связи Ленин писал: "По вопросу о государственном капитализме вообще наша пресса и вообще наша партия делают ту ошибку, что мы впадаем в интеллигентщину, в либерализм, мудрим насчет того, как понимать государственный капитализм, и заглядываем в старые книги. А там написано совершенно не про то: там написано про тот государственный капитализм, который бывает при капитализме, но нет ни одной книги, в которой было бы написано про государственный капитализм, который быва-


74 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 13, с. 6 - 7.

75 Там же. Т. 39, с. 175.

76 Ленин В. И. ПСС. Т. 43, с. 158.

77 Там же. Т. 25, с. 156.

стр. 83


ет при коммунизме"78 . Данные теоретические положения имеют определяющее методологическое значение для анализа социально-экономических структур в период смены общественно-экономических формаций. Необходимо научно обоснованное применение таких категорий формационного анализа, как первобытнообщинный (родоплеменной) строй, рабство, феодализм, вместо произвольного их употребления. На современном этапе изучения общественного строя Древней Руси особое значение приобретает совершенствование формационного анализа, дальнейшая разработка объективных критериев в характеристике его формационной определенности.

Генезис феодализма в Древней Руси происходил в результате разложения родоплеменного строя вне зоны синтеза с рабовладельческой формацией на нисходящей стадии ее развития в Западной и Восточной Римских империях79 . Это типологически сближает его с бессинтезным генезисом феодализма у народов Центральной и Северной Европы, но отличает от синтезных процессов в странах Западной, Южной и Юго- Восточной Европы. Если эта особенность облегчает исследование бессинтезных форм генезиса феодализма, то она же усложняет выявление качественных изменений социально-экономических и политических отношений в процессе становления феодальной формации. Поэтому особое значение для установления исходного этапа общественного развития восточных славян приобретает проблема общественного строя славян перед распадом праславянского единства.

Когда источники VI в. сообщают о славянах на обширном пространстве от Средней Савы и Вислы на западе до Днепра на востоке и Дуная на юге, они прошли уже значительный путь исторического развития80 . Анализ византийских источников, археологических и лингвистических данных, а также сравнительно-исторических материалов о германцах начала н. э., находившихся на том же синхростадиальном уровне, позволяет установить, что общественный строй славян VI - начала VII в. был характерен для развитой военной демократии и находился на последней стадии доклассовой формации81 . Главной формой организации данного общества было племя, которое обеспечивало существование его членов и являлось верховным собственником земли82 . Право-обязанность участвовать в племенном войске и народном собрании как верховном органе власти являлось выражением полноправия членов племени. Равенство их экономических и социальных прав выражалось в определяющем значении народного собрания, в подчинении ему совета старейшин и в выборности князя (военного вождя).

Однако уже в обществе военной демократии наметились тогда новые тенденции. Как писал Тацит о германцах, возрастала роль старейшин, которые сами решали менее значительные дела племени, а также


78 Там же. Т. 45, с. 84.

79 См. материалы дискуссии по проблеме генезиса и типологии феодализма в Европе; Удальцова З. В. Генезис и типология феодализма. В кн.: Средние века. Вып. 34. 1971.

80 Рыбаков Б. А. Исторические судьбы праславян. В. кн.: История, культура, этнография и фольклор славянских народов. М. 1978; его же. Новая концепция предыстории Киевской Руси (тезисы). - История СССР, 1981, NN 1, 2; его же. Киевская Русь, с. 11 - 107; Седов В. В. Происхождение и ранняя история славян. М. 1979, с. 17 - 100; Трубаче в О. Н. Языкознание и этногенез славян. Древние славяне по данным этимологии и ономастики. - Вопросы языкознания, 1982, NN 4, 5.

81 Свердлов М. Б. Общественный строй славян в VI - начале VII века. - Советское славяноведение, 1977, N 3 (там же - историография вопроса). В современной марксистской историографии существуют сомнения относительно целесообразности термина "военная демократия" применительно к данному общественному строю (обзор литературы см.: Ковалевский С. Д. К вопросу о понятии "военная демократия". В кн.: Средние века. Вып. 46, 1983).

82 См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 46, ч, I, с. 481.

стр. 84


заранее обсуждали вопросы, которые решались народным собранием. Это создавало предпосылки для последующего ограничения значения племенного народного собрания и его уничтожения при узурпации власти господствующим классом. Князья (короли, цари) избирались по знатности, их власть ограничивалась народным собранием. Новая тенденция заключалась в преемственности избрания их из одного знатного рода с последующей наследственностью личной власти. В племени уже появился институт, независимый от публичной племенной власти, - дружина, существовавшая на началах "дружбы", которая определялась не только престижем, но и материальным фактором - освобождением от физического труда с заменой его военной службой. Дружины существовали у вождей, собирались также вокруг знатных лиц, вокруг сильных и храбрых членов племени83 .

В родоплеменном обществе существовали неантагонистические отношения социального неравноправия. В патриархальной большой семье они возникли вследствие половозрастного разделения труда и нарушения семейных связей. Эти социально- экономические процессы повлияли на развитие социальной лексики праславянского лексического фонда, содержавшего почти все понятия, которые в феодальном обществе стали обозначениями категорий зависимых, социально неполноправных, подчиненных людей. Особой формой неантагонистических отношений в племени являлись добровольные подношения рядовых членов племени вождям в виде дара84 . Такой дар в раннефеодальном обществе превратился в регулярно взимаемую подать, сохранив древнее название (при общем обозначении государственных податей "дань", "дани"). Первоначальной формой антагонистических отношений, несмотря на внешне мягкие формы эксплуатации, было патриархальное рабство. Его источником являлся плен. Таким образом, строй военной демократии, несмотря на сохранявшееся равноправие членов племени, содержал начальные формы таких общественных отношений, последующее развитие которых привело к антагонистическим отношениям эксплуатации, формированию раннеклассового общества, разрушению племенной структуры, появлению государства.

Изучение структуры племени в канун распада родоплеменного строя имеет важное значение для установления формационнообразующих процессов и начала классообразования. Так, в классовых обществах Древней Греции и Рима определяющими общественное развитие становились рабовладельческие производственные отношения, сущность которых составляло превращение пленного раба в вещь, "говорящее орудие", вследствие чего он исключался из системы гражданских прав общины свободных лиц и становился не субъектом, а объектом права. В положении рабов "основным было то, что рабы не считались людьми; не только не считались гражданами, но и людьми. Римский закон рассматривал их как вещь"85 . Эта система производственных отношений определяла структуру рабовладельческого строя, его права, культуры и идеологии. Развивавшиеся там в результате разложения родоплеменного строя рабовладельческая система производственных отношений, рабовладельческий способ производства и рабовладельческий уклад были качественно отличны от феодальных общественных отношений и определяемых ими государства, права, культуры и идеологии.

Феодальная общественно-экономическая формация, развивавшаяся непосредственно в результате разложения родоплеменного строя, имела место на огромном субконтиненте, населенном славянами, германцами, скандинавами, балтами, финнами вне зоны синтеза с разлагавшимися


83 Tacitus. Germania, XI, VII, XIII.

84 Ibid., XV.

85 Ленин В. И. ПСС. Т. 39, с. 74 - 75.

стр. 85


рабовладельческими отношениями в Западной Римской и Византийской империях86 . Таким образом, изучая социально-экономическую историю восточных славян, следует рассматривать их в едином контексте исторического развития региона, частью которого они являлись.

Содержанием переходного периода у восточнославянских племен VIII-IX вв. являлась реализация тенденций, наметившихся при распаде родоплеменного строя. Подъем производительных сил в сельском хозяйстве привел к образованию хозяйственно самостоятельных малых семей и соседских общин. Развитие ремесла и торговли способствовало отделению ремесла от земледелия, а торговли - от ремесла. Часть племенных центров переросла в города как средоточие ремесла и торговли, появились новые протогородские центры с тенденцией превращения их в многофункциональные города87 .

Летописные материалы о восточнославянских племенах периода их самостоятельности и затем вхождения в состав Древнерусского государства середины IX - середины X в. позволяют установить лишь основные социально-политические элементы племенных княжений того периода: князь, племенная знать, племенное собрание, простое свободное население, челядь, княжеская дружина, внутриплеменное обложение88 . Указания на взимание в IX - первой четверти X в. дани мехом белки или куницы у восточнославянских племен с "дыма"89 позволяют предположить, что эта дань взималась с хозяйства малой семьи и являлась основой еще внутриплеменного обложения, которое использовали позднее, на новой стадии развития государственности киевские князья. Эта система обложения была весьма совершенна, поскольку меха белок и куниц использовались в качестве денег90 . Вероятно, социальный состав восточнославянских племен VII-IX вв. был достаточно сложным, поскольку тогда уже развивались категории зависимого и неполноправного населения. Данные социально- политические элементы упомянуты в источниках XI в., но их "стоки восходят к праславянскому периоду: смерд, холоп, слуга, отрок, детский, муж, гость-купец, дар, тысячная и сотенная организации91 .

Это общество качественно отличалось от племени последней стадии родоплеменного строя начальными антагонистическими отношениями, социальной дифференциацией, появлением внутриплеменного обложе-


86 Внимание к проблемам типологии генезиса феодализма в Европе, в частности к его бессинтезным формам, значительно оживилось в советской науке за последние 20 лет (см. Итоги и задачи изучения генезиса феодализма в Западной Европе. В кн.: Средние века. Вып. 31. 1968, а также исследование типологии генезиса европейского феодализма в работах З. В. Удальцовой, Е. В. Гутновой, Л. В. Черепнина, В. Т. Пашуто, А. П. Новосельцева, Я. Н. Щапова, А. Р. Корсунского, В. Д. Королюка, А. Я. Шевеленко и др.). Формационное развитие от родоплеменного строя к феодальному обоснованно охарактеризовано М. А. Баргом как "прыжок". Сомнения вызывает мысль об объективной возможности германских племен в IV-V вв. эволюционировать "либо в сторону рабовладельческого строя, либо в сторону феодального" (Барг М. А. Категории и методы исторической науки. М. 1984, с. 140). По нашему мнению, генезис феодализма в результате разложения родоплеменного строя в условиях развитого железного века у народов лесной зоны Центральной, Северной и Восточной Европы отражал общеисторическую закономерность, не предполагающую альтернативности развития отдельных народов.

87 Данным проблемам посвящено большое число специальных работ. Новейшее обобщающее исследование: Седов В. В. Восточные славяне в VI-XIII вв. М. 1982.

88 Мавродин В. В. О племенных княжениях восточных славян. В кн.: Исследования по социально-политической истории России. Л. 1971; его же. Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности. М. 1971, с. 100 - 109; Пашуто В. Т. Летописная традиция о "племенных княжениях" и варяжский вопрос. В кн.: Летописи и хроники, 1973, М. 1974.

89 ПСРЛ. Т. I. М. 1962, стб. 19, 24; Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М. -Л. 1950, с. 109.

90 Историографический обзор проблемы: Советская историография Киевской Руси. Л. 1978, с. 78 - 84.

91 Свердлов М. Б. Общественный строй славян, с. 50 - 58.

стр. 86


ния, которое наряду с несением общеплеменных функций являлось одним из средств воспроизводства и обогащения княжеской и дружинной верхушки. Племенные княжения представляли собой новый этап развития общества, где наряду с элементами былого строя, полноправием и равноправием появились ранние формы антагонистических социальных отношений и предпосылки их дальнейшего развития. Актуальной проблемой остается продолжение исследований племенного княжения на основе археологических и иных материалов с применением сравнительно-исторического и ретроспективного методов. Но уже сейчас можно констатировать, что племенные княжения создавали предпосылки формирования восточнославянского, южного, а также северного многоэтнического государственных образований конца VIII - первой половины IX века92 .

Таким образом, суть перехода от военной демократии как последнего этапа родоплеменного строя к раннеклассовому заключается в борьбе родоплеменного уклада на нисходящей стадии развития и нового уклада, раннеклассовых отношений, формационное качество которых можно определить как раннефеодальное. Во время этого перехода создавались предпосылки образования единого Древнерусского государства, внешнеполитическим выражением чего явилось подчинение киевскими князьями племенных княжений посредством завоеваний и договоров-рядов. То был обычный путь формирования раннефеодальных монархий. Поэтому Маркс с полным правом назвал Древнерусское государство IX-XI вв. "империей Рюриковичей"93 .

В Древнерусском государстве середины IX - середины XI в. со столицей в Киеве формировалась единая по содержанию материальная культура. Основу экономики составляло сельское хозяйство, прежде всего земледелие, развитие которого в лесостепной зоне позволяло вести расширенное производство и отчуждать прибавочный продукт94 . Развитие техники земледелия способствовало появлению, вероятно, к концу X в. (наряду с подымным обложением) поземельного государственного обложения с плуга (рала), т. е. площади, вспахиваемой этим орудием95 . Почвенно- климатические условия земледелия на северо-западе Руси сковывали возможности роста сельского господского хозяйства, вследствие чего преимущественное значение сохраняла в X-XI вв. система "кормлений" новгородского боярства в виде распределения по иерархическому принципу податных сборов как формы ренты96 . Исследования 40 - 80-х годов показали значительное развитие в тот период ремесла и торговли, что способствовало росту городов как торгово-ремесленных центров со вторичными административно-политическими и военно-оборонительными функциями, а также как административно-политических, домениальных центров и городов-крепостей со вторичными торгово-ремесленными функциями97 .


92 Шаскольский И. П. О начальных этапах формирования Древнерусского государства. В кн.: Становление раннефеодальных славянских государств. Киев. 1972.

93 Marx K. Op. cit., p. 77.

94 Довженок В. И. Экономические предпосылки сложения Древнерусского государства. В кн.: Становление раннефеодальных славянских государств, с. 52

95 ПСРЛ. Т. I, стб. 65, 82.

96 Янин В. Л. Социально-политическая структура Новгорода, с. 90 - 91; его же. Археологический комментарий к Русской Правде, с. 153 - 154; Янин В. Л., Рыбина Е. А. Открытие древнего Новгорода. В кн.: Путешествия в древность. М. 1983, с. 144.

97 Советская историография Киевской Руси, с. 61 - 77; Советское источниковедение Киевской Руси. Л. 1979, с. 96 - 101; Карлов В. В. К вопросу о понятии раннефеодального города и его типов в отечественной историографии. В кн.: Русский город (проблемы городообразования). Вып. 3. М. 1980; Свердлов М. Б. К изучению древнерусских топонимов как исторического источника. В кн.: Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XIII. Л. 1982; Куза А. В. Города в социально-экономической системе Древнерусского феодального государства X-XIII вв. - Краткие: сообщения Института археологии АН СССР, 1984, вып. 179.

стр. 87


Письменные источники X - первой половины XI в. не в равной мере освещают развитие производственных отношений. Они сообщают прежде всего о формировании сложного по структуре княжеского господского хозяйства - домена, в состав которого входили дворы, села, города, неукрепленные поселения городского типа - "места", леса. Как свидетельствует княжеский домениальный устав, включенный в Краткую редакцию Русской Правды (середина - третья четверть XI в.), в домене эксплуатировались смерды - бывшие лично свободные крестьяне, с которых взимались натуральная рента или домениальные подати деньгами. В результате разного рода договорных (порядных) отношений рядовичи тоже попадали в различные формы зависимости, которая сопровождалась феодальным внеэкономическим принуждением и феодальными средствами эксплуатации посредством взимания процентов-рез, натуральных служб и повинностей98 . Сложившееся к середине XI в. домениальное хозяйство характеризовалось множественностью форм эксплуатации и взимания ренты, но определяющим признаком являлось феодальное внеэкономическое принуждение. Личная зависимость - холопство - интегрировала пленников-рабов (преображая функцию плена, который в раннее средневековье являлся средством мобилизации рабочей силы) и лично зависимое местное население в едином социально-экономическом положении и правовом статусе феодального класса-сословия. Как особый вид феодальной зависимости холопство создавало формы правового и бытового положения холопов, внешне похожие на рабские. Но оно качественно отличалось от античного рабства как производственного отношения, в основе которого находилось превращение раба в "вещь", в определяющего общественный базис производителя99 .

Великокняжеский домен X - середины XI в., вероятно, лишь количественно, но не качественно отличался от господских хозяйств местной знати, включая "лучших мужей", "нарочитых мужей" племенных княжений, входивших в состав Древнерусского государства. Таким образом, господское сельское и городское хозяйство IX - первой половины XI в., генетически восходившее к периоду разложения родоплеменного строя, основывалось на раннефеодальных формах эксплуатации. Данные производственные отношения определяли процесс классообразования при формировании различных категорий феодально зависимых непосредственных производителей и феодалов как владельцев господских хозяйств. Эта социально-экономическая система усложнялась вместе с развитием форм и внеэкономического принуждения и экономической зависимости, сопровождаемой юридически оформленным внеэкономическим насилием, которое обеспечивало взимание господином ренты. Во второй половине XI - начале XII в. развилось холопство уже как феодальный класс-сословие; появились новые виды групп феодально зависимого населения в сельскохозяйственном производстве - закупы (зависимые за "купу") и вдачи (зависимые за "дачу"); в середине и второй половине XII в. - пущенники и прощенники. Данные социальные категории обеспечивали воспроизводство господствующего класса, обогащение князя, боярина, княжого мужа, церкви, "господина" Русской Правды, с конца XII в. - и дворянина.


98 Здесь и далее в характеристике социально-экономического строя Руси IX - первой трети XIII в. использованы выводы: Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л. 1983.

99 Использование понятия "раб" по отношению к холопам возможно как стилистический прием. Однако нужно учитывать, что оно описательно и не соответствует сущности этого феодального класса-сословия. Показательно, что А. И. Неусыхин, изучая бессинтезный тип генезиса феодализма в Германии, сохранял при обозначении зависимых лиц терминологию источников либо называл их холопами, но не переводил эти термины как "рабы" (Неусыхин А. И. Судьбы свободного крестьянства в Германии в VIII-XII вв. М. 1964).

стр. 88


Изучение состава господского хозяйства являлось основным направлением исследования социальной истории Древней Руси. Проблема заключается теперь в более обстоятельном анализе становления этого хозяйства, в частности по археологическим и сравнительно- историческим материалам. Формационная определенность данных отношений и видов эксплуатации свидетельствует о правомерности характеристики их как феодальных, качественно отличных от родоплеменных и рабовладельческих.

Одновременно развивалась система классово-антагонистических отношений между лично свободными непосредственными производителями и служилой частью господствующего класса, не обладавшей земельными владениями либо владевшей отдельными дворами - универсальными хозяйственными комплексами с господской запашкой. Генетически такие отношения тоже восходят к периоду военной демократии: к внутриплеменным добровольным подношениям князю как главе племени с административно-правовыми и (позднее) военными функциями; к служившей князю дружине, которая развивалась в постоянную иерархически организованную (старшая и младшая дружины) социальную группу, не занятую непосредственно в материальном производстве. В переходный период от родоплеменного строя к раннефеодальному дружина воспроизводилась, а позднее обогащалась за счет военной добычи и внутриплеменных сборов с тенденцией возрастания значения последних, реализуя власть князя, имея функцию военной защиты племени и представляя собой в зародыше аппарат классового насилия и административно- судебного управления. Функции дружины, а также складывавшаяся система ее отношений с лично свободными непосредственными, производителями, сельским и (позднее) городским населением в результате общественного переворота, завершившегося узурпацией власти господствующим классом и образованием государства, изменяются: с формированием раннеклассовой системы угнетения и государственного регулирования межклассовых отношений прежние возможности дружины как органа насилия и принуждения стали действительностью.

Еще недостаточно изучены проблема образования государственного аппарата на Руси и его соотношение со служилой частью господствующего класса. Источники указывают на многофункциональность иерархической служилой княжеской дружины, совмещавшей в X-XI вв. военные и административно-судебные функции (высшие и средние должности государственного аппарата) и частично входившей в состав княжеского двора для обеспечения его социально-политических и хозяйственных функций (в последнем случае - как центра княжеского господского хозяйства-домена). Основой обогащения и воспроизводства служилой части господствующего класса стала теперь передача ей части государственных податей, судебных вир, продаж и пошлин. В результате, государственные по происхождению, они совпали функционально с феодальной рентой. Данный вид эксплуатации лично свободных непосредственных производителей явился социально-экономической основой вассальных отношений иерархически организованной служилой части господствующего класса, сюзереном которой был князь. Такую форму фьефно-вассальных отношений Маркс обоснованно назвал "вассалитет без ленов, или лены, состоящие только из даней"100 . Они перерастали в субфеодальные кормления; феодалом становился не только владелец феодально зависимых людей и землевладелец, но и член служилой части господствующего класса. Поэтому давнее представление о феодале только как о владельце вотчинного либо условного земельного владения является ограниченным; оно не учиты-


100 Mars K. Op. cit., p. 76.

стр. 89


вает единые по природе и функциям множественные формы эксплуатации непосредственных производителей в господском хозяйстве и в феодальном государстве.

В процессе классообразования наметилась интеграция групп господствующего класса, различных по происхождению, но близких по месту в системе общественного производства. Это было следствием роста землевладения и численности феодально зависимых людей в хозяйствах, принадлежащих членам старшей дружины, а также при переходе местной знати на княжескую службу в дружину и в административно-судебный аппарат101 . Такая интеграция способствовала формированию со второй половины XII в. классов-сословий развитого феодального общества: боярства и военно-служилого сословия дворян (следствие интеграции младшей дружины и слуг княжеского двора). Им противостояли классы-антагонисты - лично свободное сельское и торгово-ремесленное городское население. Оно платило подати в денежной и натуральной форме, несло государственные повинности.

Изменение сословно-правового статуса лично свободного сельского населения в системе развивавшихся форм феодальной государственной эксплуатации определялось местом этой социальной группы основных непосредственных производителей в сельскохозяйственном производстве, одинаковым их отношением (несмотря на различия в хозяйствах под влиянием географического и почвенно-климатического факторов) к основному средству производства - земле. Образовывалась верховная земельная собственность раннефеодального государства при неполной собственности лично свободного населения на землю, облагаемую государственными податями, с уменьшением его роли в общественной организации труда и сокращением размеров общественного богатства, которым оно располагало. Вследствие этих причин в IX-XI вв. произошло формирование крестьянства (в широком значении термина - людей, занимающихся сельскохозяйственным производством) как класса. Его особый социально- правовой статус свидетельствовал о становлении лично свободного средневекового класса-сословия крестьян, отстраненных от управления государством, эксплуатировавшихся системой податей и повинностей, подчинявшихся верховной государственной юрисдикции, становившихся юридически неполноправными, при ограниченных возможностях самоуправления соседских общин. Соседская сельская община-марка стала основной социально-экономической организацией крестьянства. Она сохранялась и развивалась в течение всего русского средневековья как составная часть феодального общества.

Изживание элементов родоплеменной эпохи и генезис феодализма отразились и в народном сознании, хотя для него более характерны свойства обыденного массового сознания, воспринимающего внешние стороны явлений и не раскрывающего их сущности (в отличие от научного сознания). Одним из примеров такого отражения общественных преобразований могут служить скандинавские саги, записанные в XIII веке. В саге о короле Харальде Прекрасноволосом, который в пер-


101 Понятие "боярин" как общее название людей богатых, знатных и могущественных распространилось в X в. на местную племенную знать (мужи "нарочитыи", "лучшии", "лепшии") и княжескую служилую знать ("княжие мужи"), сосуществуя с прежними терминами. В XI в. понятие "боярин" стало означать еще и местную неслужилую знать, что отразило единую социальную природу этих групп господствующего класса. А. А. Горский полагает, что такое понимание термина нуждается в большей определенности: в X-XI вв. понятие "бояре" относилось только к служилой военно-дружинной знати (Горский А. А. Дружина и генезис феодализма на Руси. - Вопросы истории, 1984, N 9, с. 26 - 28). Однако приводимые им примеры неоднозначны, ибо возможны более широкие их толкования. Относительно других летописных известий о боярах X-XI вв. А. А. Горский признает, что "нельзя установить, какая социальная группа имеется в виду, - ясно лишь, что речь идет о верхушке знати Древнерусского государства"; к тому же он полагает, что в Новгороде уже в начале XI в. боярство было отделено от дружины князя-наместника (там же).

стр. 90


вой половине X в. объединил норвежские племена в единое государство, уделяется внимание организации государственного управления и ее последствиям: "Всюду, где Харальд устанавливал свею власть, он вводил такой порядок: он присваивал себе все отчины (одаль. - М. С. ) и заставлял всех бондов платить ему подать, как богатых, так и бедных. Он сажал в каждом фюльке ярла, который должен был поддерживать закон и порядок и собирать взыски и подати. Ярл должен был брать треть налогов и податей на свое содержание и расходы... Харальд конунг настолько увеличил дани и подати, что у ярлов было теперь больше богатства и власти, чем раньше у конунгов. Когда все это стало известно в Трандхейме, многие знатные люди пришли к конунгу и стали его людьми". В родовой саге о бонде Эгиле те же сюжеты излагаются при большем внимании к судьбам свободных крестьян-бондов: "Конунг Харальд присвоил в каждом фюльке все отчины и всю землю, заселенную и незаселенную, а также море и воды. Все бонды должны были стать зависимыми от него держателями земли. Лесорубы и солевары, рыбаки и охотники - все они также были обязаны повиноваться ему. От этого гнета многие бежали из страны, и были тогда заселены многие обширные, еще пустовавшие земли как на востоке... так и на западе". В "Саге об Олаве Святом" содержится аналогичное сообщение о том, что Харальд Прекрасноволосый "полностью присваивал всю землю и весь одаль, как населенные земли, так и пастбища, острова в море, леса и пустующие земли, а всех бондов превратил в своих арендаторов и поселенцев"102 .

Так в народном сознании отражались: образование государства; возникновение верховной собственности короля, в котором персонифицировалось это государство, на землю - всю государственную территорию, населенную и ненаселенную, леса, острова, море и реки; формирование государственного аппарата; регулярное взимание податей. И все это указывалось как причина отнятия одаля - родовых вотчинных владений с прекращением полной земельной собственности, хотя эти владения никто не отнимал и они продолжали существовать (уже как феодальные правовые институты в измененном виде майората, минората или предпочтительного права родового выкупа) во всей средневековой Европе и далее до XVIII и даже XIX века. Как еще одно следствие происшедших изменений саги отразили утрату представления о полной личной свободе, хотя народные собрания-тинги долго сохранялись в Норвегии. В сагах отмечено также обогащение высшей служилой знати - ярлов посредством взимания трети государственных податей, из-за чего местная знать переходила на службу королю, т. е. шел процесс интеграции местной и служилой знати. Наконец, саги фиксируют уход крестьян, занятых и в сельскохозяйственном производстве и в сельских промыслах, от гнета со стороны высшей королевской администрации - ярлов, уклонение от государственных податей и повинностей, от королевской юрисдикции, уход на поиски былой полной земельной собственности и личной свободы. Здесь социальный протест против начальных форм государственного гнета фактически указан как причина (в действительности одна из причин) внешней и внутренней крестьянской колонизации. Классовая природа названных раннефеодальных социально-экономических и политических преобразований осталась для обыденного народного сознания скрытой. Но в данном случае важно отражение народным сознанием тех основных явлений формирования раннефеодального общества и государства, которые происходили на огромном субконтиненте, включая Древнюю Русь, в результате разложения родоплеменного строя и генезиса феодализма.


102 Снорри Стурлусон. Круг земной. М. 1980, с. 44; Исландские саги. М. 1956, с. 68; Гуревич А. Я. Свободное крестьянство феодальной Норвегии. М. 1967, с. 93 - 94.

стр. 91


Подобная система отношений не совпадает с качественно отличными классовыми отношениями в античном полисе. Это нашло выражение в различных политических структурах рабовладельческого государства и раннефеодальной монархии. Формационно отличны от рабовладельческих и отношения между складывающимися классами в процессе становления и развития феодальной формации: служилой части господствующего класса, местной знати, княжеского двора, позднее церкви в ее субординационно-вассальных связях по отношению к князю-сюзерену - с одной стороны, а с другой - лично свободного и феодально зависимого крестьянства. Проблема, еще не решенная достаточно исчерпывающе нашей наукой, заключается здесь в выяснении социально-экономической природы собственности (владения) лично свободного крестьянства на землю в условиях верховной земельной собственности раннефеодального государства103 , а также в сравнительно-историческом исследовании происхождения, содержания и функций государственной формы эксплуатации трудящихся в раннефеодальном обществе.

Развитие производительных сил, вызванные им отделение ремесла от земледелия, появление мелкотоварного производства и начальных форм товарно-денежных отношений стали основными причинами возникновения городов как центров ремесла и торговли, формирования раннефеодальных классов-сословий ремесленников и купцов. Раннефеодальный город имел также функции политико-административного центра, военной крепости, центра государственной колонизации и подчинения новых территорий, княжеского домениального центра. В различных конкретных условиях одна из этих форм городской организации становилась причиной появления города как многофункционального центра с определяющим значением ремесла и торговли. Первоначально советская историография преимущественно раскрывала содержание именно этого, основного пути формирования древнерусских городов. Последующее развитие науки, накопление археологических данных позволили осветить и другие пути формирования городских центров, причем В. Л. Янин по-новому поставил вопрос о роли городского боярского хозяйства в генезисе феодальных форм эксплуатации сельского населения, в становлении вотчинного ремесла и торговли.

Актуальной проблемой остается поэтому комплексное изучение древнерусского города с его ремесленными мастерскими, торговыми организациями и боярским хозяйством. Исследование города как одной из феодальных подсистем ставит также задачу более глубокого изучения его социально-политической организации, кончанского и уличанского самоуправления, различных по происхождению, но единых по феодальной природе торгово-ремесленных, боярских (местной знати) и княжеских органов управления, выборных и назначаемых. Развитие древнерусских городов явилось причиной обострения в XI-XII вв. социально-политической борьбы как в самом городе, так и за его самоуправление внутри феодального государства. Здесь также есть параллели с развитием стран Западной Европы, где в городах той эпохи имели место идентичные явления. Как следствие такой борьбы появились договоры городов с князьями, начались восстания горожан, особое значение приобрели вечевые собрания. В свою очередь, все это качественно отличает русский раннефеодальный город и от рабовладельческого полиса, неправомерность отождествления которых уже ранее отмечалась.


103 См. историографию вопроса: Свердлов М. Б. Генезис феодальной земельной собственности в Древней Руси. - Вопросы истории, 1978, N 8, с. 40 - 46; Копанев А. И. Крестьянство Русского Севера в XVI в. Л. 1978, с. 42 - 45; Горский А. А. К вопросу о сущности черного землевладения на Руси в XIV-XV вв. В кн.: Проблемы развития феодальной собственности на землю. М. 1979, с. 25 - 31; Сахаров А. М. Феодальная собственность на землю в Российском государстве XVI-XVII вв. - Там же. с. 85 - 96.

стр. 92


В Древнерусском государстве IX-XI вв. еще существовали социально-экономические уклады, отражавшие предшествующий этап развитая: в IX-X вв., когда происходил переход от родоплеменного строя к раннефеодальному, формой политического выражения такого перехода служило племенное княжение; с X в. и позднее - вассально- данническое подчинение неславянских этносов. Особым укладом можно считать патриархальное натуральное крестьянское хозяйство. В процессе внешней и внутренней колонизации крестьяне стремились к полной собственности на занимаемую и обрабатываемую ими землю, социальному полноправию и свободе от гнета раннефеодального государства. Их устремления приносили лишь временный успех - до приезда княжеского данщика или до установления княжеского погоста и не могли восстановить родоплеменной строй. Эти пережиточные уклады развивались под определяющим влиянием формационно образующего феодального уклада и тоже содержали в себе качество феодальной формации как целостной системы, не сводимой к сумме составлявших ее элементов104 .

Комплексы классообразующих производственных отношений и установление основных этапов их развития в процессе генезиса феодального способа производства раскрывают содержание надстроечных элементов феодальной формации, определяют судьбы классовых движений того периода. Эта борьба принимала разные формы. Попытки отделиться, рост общегосударственных податей и повинностей с их первоначальной неурегулированностью являлись причиной восстаний бывших племенных княжений: в 913 и 945 гг. - древлян, в 982 г. - вятичей, около 984 г. - радимичей (по хронологии Повести временных лет). Показательно, что в 945 г. основным требованием древлян являлось не отделение от Древнерусского государства, а урегулирование взимания податей. Возможно, что восстание способствовало более быстрому проведению реформ княгини Ольги по регламентации податей и распространению погостов как сельских административных центров, что, в свою очередь, способствовало (наряду с городским посадничеством) развитию государственной системы административно-судебного управления и совершенствованию взимания налогов.

Крупнейшее в средневековой Европе Древнерусское государство, сложившееся к концу X в., представляло собой не конгломерат или "союз" племен и уже не "варварское" государство, а этническую и социальную основу последующего развития феодальной Руси. Основными чертами его стали: территориальное деление не по племенам, а по погостам и городам с волостями; учреждения публичной власти в виде княжеской династии, аппарата княжеского административно-судебного управления, в который входила служилая часть господствующего класса, при ликвидации веча как органа племенного самоуправления; формирование регулярно взимаемой фиксируемой системы налогов и повинностей, социально-экономической функцией которых являлась эксплуатация лично свободных непосредственных производителей. Показательно, что к концу X в. относится сообщение Повести временных лет об увеличении "разбоев" (социально окрашенное название различных форм народного протеста в феодальном обществе) и о попытке киевского князя Владимира Святославича ужесточить наказание "разбойников" смертной казнью. А в 1018 г. Титмар Мерзебургский написал в соответствии с западноевропейской терминологией о "беглых сервах" в Киеве X - начала XI в., т. е. о людях, бежавших от феодальной зависимости.

Идеологическим оформлением сложившихся раннефеодальных отношений в Древнерусском государстве стало введение христианства как официальной религии - необходимого элемента новой идеологической


104 О социальной стороне такого качества целостной системы см.: Афанасьев В. Г. Системность и общество. М. 1980, с. 22 - 25.

стр. 93


надстройки. В данной связи ясно прослеживается закономерность распространения христианской церкви в странах Юго-Восточной, Центральной, Северной и Восточной Европы середины - второй половины IX в. (Болгария, Сербия, Великоморавское государство), второй половины X - начала XI в. (Киевская Русь, Польша, Венгрия, Норвегия, Швеция). Церковь к тому времени представляла собой иерархическую феодальную организацию, корпоративного феодала. Поэтому введение и распространение церковной организации на Руси сопровождалось расширением феодальной эксплуатации. Это выразилось во введении десятины как специфической формы феодальной ренты и в распространении церковного землевладения. Церковь была органично связана с княжеской властью, с господствующим классом.

Последующее развитие феодализма на Руси заключалось в становлении развитого феодального общества XI - первой трети XII в. (с начальными формами феодальной раздробленности) и в развитом феодальном строе середины XII - первой трети XIII в. (период феодальной раздробленности - со второй трети XII в.), в чем опять-таки обнаруживаются параллели с соответствующим, хотя и несколько более ранним развитием стран Западной Европы. Появились и более сложные формы классовой борьбы: в XI - начале XII в. имели место убийства руководителей княжеской домениальной администрации (как следует из норм Русской Правды), развернулись крестьянские восстания, подавляемые в центральных районах и разгоравшиеся в более отсталых северо- восточных районах, в Суздальской земле и Белозерье (1024 г., вторая половина 60-х годов - 1071 г., по хронологии. Повести временных лет). Поводом для них служили неурожаи и голод. Но они быстро перерастали в антифеодальные восстания против местной знати и распространения христианства. Начались также городские антикняжеские восстания (в результате военного поражения от половцев - Киев, 1068 г.; вследствие роста эксплуатации народа феодалами и ростовщиками, которых поддерживали князья, - Киев, 1113 г.). В период феодальной раздробленности восстания происходили как следствие межклассовых и внутриклассовых противоречий, в борьбе за независимость от великокняжеской власти, за становление органов управления боярской олигархии (Новгород, 1136 г.); как следствие столкновений княжеских, боярских, боярско- купеческих группировок, роста феодальной эксплуатации и сопротивления ей городского населения или крестьянства (восстания XII - первой трети XIII в. в Киеве и Новгороде, во Владимиро-Суздальском, Галицко-Волынском и Смоленском княжествах)105 .

Таким образом, достижения новейшей советской историографии позволяют достаточно ясно представить себе развитие феодальных отношений в Древней Руси. В целом успешно прогрессирует тот исследовательский подход, который был впервые реализован в концепции Б. Д. Грекова. Причем если раньше преимущественное значение имел анализ отдельных базисных и надстроечных элементов феодальной формации, отдельных комплексов общественных отношений в Древней Руси, то сейчас научно актуальным стало раскрытие многозначности всех элементов феодальной формации в их диалектической взаимосвязи, а также сравнительно-исторический и типологический анализ явлений. Однако изучение названных проблем может быть плодотворным лишь при последовательном использовании научно обоснованных и формационно конкретных дефиниций. Только на этой основе обсуждение дискуссионных вопросов будет конструктивным, конкретно-историческим, исключающим субъективизм каких-либо построений.


105 Тихомиров М. Н. Крестьянские и городские восстания на Руси XI-XIII вв. М. 1955; Мавродин В. В. Народные восстания в Древней Руси XI-XIII вв. М. 1961; Янин В. Л. Новгородские посадники. М. 1962; и др.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/СОВРЕМЕННЫЕ-ПРОБЛЕМЫ-ИЗУЧЕНИЯ-ГЕНЕЗИСА-ФЕОДАЛИЗМА-В-ДРЕВНЕЙ-РУСИ

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

М. Б. СВЕРДЛОВ, СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ГЕНЕЗИСА ФЕОДАЛИЗМА В ДРЕВНЕЙ РУСИ // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 22.08.2018. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/СОВРЕМЕННЫЕ-ПРОБЛЕМЫ-ИЗУЧЕНИЯ-ГЕНЕЗИСА-ФЕОДАЛИЗМА-В-ДРЕВНЕЙ-РУСИ (дата обращения: 29.03.2024).

Автор(ы) публикации - М. Б. СВЕРДЛОВ:

М. Б. СВЕРДЛОВ → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
3119 просмотров рейтинг
22.08.2018 (2046 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
6 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
9 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
21 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
21 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
21 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ГЕНЕЗИСА ФЕОДАЛИЗМА В ДРЕВНЕЙ РУСИ
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android