Вып. 1. М. Изд-во МГУ. 1977. 316 с. Тираж 3200. Цена 2 руб. 22 коп.; вып. 2. М. 1979. 208 с. Тираж 2000. Цена 2 руб. 60 коп.

Материал, с которым работает историограф, всегда поражает своим объемом. Но описание отдельных книг, перечисление вопросов, которые ЕГ них поднимаются, еще не являются историей исторической науки. Подлинная ее история начинается только тогда, когда выявляются закономерности изучения исторического процесса, когда анализируются ведущие концепции истории общества, направления и школы, когда дается теоретическое обобщение историографических фактов, когда раскрывается развитие общественной мысли.

Важное место в исследовании этих проблем занимают сборники статей по вопросам методологии и истории исторической науки, подготовленные Историческим факультетом Московского университета. Вышло уже два таких сборника¹ . Во введении к первому говорится, что в дальнейшем планируется их регулярное издание (с. 4).

¹ Авторский коллектив вып. 1: А. В. Адо, С. И. Антонова, К. С. Гаджиев, Л. Н. Еремин, Л. Г. Кислягина, В В. Нардин, В. А. Савельев, И. М. Савельева, А. М. Сахаров, Н. В. Сивачев, В. М. Селунская, В. С. Семенов. Редколлегия: И. С. Галкин, В. С. Голубцов, И. Д. Ковальченко, Ю. С. Кукушкин (отв. редактор), Ю. М. Сапрыкин, А. М. Сахаров, В. М. Селунская, Н. В. Сивачев. Авторский коллектив вып. 2: С. И. Антонова, К. С. Гаджиев, И. В. Григорьева, И. П. Дементьев, В. И. Кузищин, А. С. Маныкин, Н. Л. Рогалина, Н. В. Сивачев, В. В. Согрин, Е. Ф. Язьков. Редколлегия: И. С. Галкин, В. С. Голубцов, И. Д. Ковальченко, Ю. С. Кукушкин (отв. редактор), А. С. Орлов, А. М. Сахаров, В. М. Селунская, Н. В. Сивачев, И. А. Федосов.

стр. 137

Исторический факультет МГУ по праву утвердился как один из центров историографических исследований; его сотрудники много сделали для изучения теоретических проблем истории исторической науки, подготовили ряд исследований, учебников и учебных пособий, на кафедрах систематически разрабатываются историографические проблемы. В условиях все большей дифференциации исследований, углубления специализации отдельных научных центров представляется особенно важной коллективная работа истфака МГУ, объединяющего представителей различных областей исторического знания: специалистов отечественной и всеобщей истории, археологов, этнографов и т. д. Это дает возможность изучать методологические проблемы истории исторической науки на широком и разнообразном материале.

В рецензируемых сборниках рассматриваются три больших круга вопросов. Во- первых, вопросы, связанные с определением предмета историографии как научной дисциплины, с анализом исследования процесса развития исторической науки. Они освещаются в обстоятельной статье А. М. Сахарова о некоторых вопросах методологии историографического исследования (вып. 1). В ней обобщен большой фактический материал и поставлены важные вопросы методологического характера. Автор попытался дать определение предмета историографии, раскрыть суть понятий "историография" и "история исторической науки" и подошел к выводу, который уже был им сформулирован ² . А. М. Сахаров обоснованно выступил за совершенствование понятийного аппарата и высказался за преодоление той многозначности, которую приобрел термин "историография" и которая нередко ведет к смешению разных понятий. Он предложил понятие "историография" употреблять тогда, когда речь идет об анализе литературы по какой-либо проблеме, историографию же в смысле истории исторической науки так и называть - "история исторической науки".

В принципе соглашаясь с этими предложениями, следует все же предостеречь от некоторой категоричности суждений, от возможной абсолютизации этих терминов. Они могут иметь условное значение. Историография отдельных проблем может быть глубоко и всесторонне освещена и раскрыта как определенная часть истории исторической науки. При дальнейшем развитии историографии выявились и обратные связи. Для познания закономерностей процесса развития исторической науки необходимо глубокое исследование определенных областей истории, отдельных проблем, тем, вопросов. В своем синтезе они в первую очередь позволяют раскрыть эволюцию исторической мысли. Но в то же время невозможно понять процесса развития знаний по отдельным проблемам истории без изучения развития научных учреждений, кадров историков, без анализа господствующих концепций, приемов и методов исследования и т. п.

Об изучении истории исторической науки речь идет и в других статьях сборника. В этом плане представляет интерес работа В. М. Селунской и В. С. Семенова, касающаяся кардинальных вопросов методологии исследования изменений классовой структуры советского общества (вып. 1). В ней содержится обстоятельный анализ ленинского теоретического наследия в данной области, привлечены и проанализированы итоги исследований историков, а также труды социологов и философов. Авторы внимательно подошли к позициям каждого из представителей этих общественных наук, показали, как используются достижения последних в историческом исследовании. Синтезирующее начало разработки историографии проблемы, намеченное авторами, будет иметь большое значение. Непосредственно к этой же теме примыкают статьи С. И. Антоновой, касающиеся методов обработки и анализа источников в литературе об экономическом положении пролетариата (вып. 1) и о марксистском влиянии на методологию земской статистики (вып. 2).

Второй круг вопросов в сборниках касается изучения истории отечественной науки. Здесь следует назвать статью В. В. Нардина, в которой анализируются работы В. О. Ключевского и М. Н. Покровского по истории средневековой России (вып. 1), а также статью Л. Г. Кислягиной о формировании идей самодержавия в политической концепции Н. М. Карамзина (вып. 1). В них рассматриваются складывание исторической концепции крупных историков, эволюция их взглядов, сопоставляются их позиции по кардинальным вопросам русской истории. Подобный подход представляется весьма перспективным для изучения истории науки, характеристики различных направлений и школ.

К третьему кругу вопросов следует отнести исследование теоретико- методологических проблем современной буржуазной ис-

² А. М. Сахаров. О предмете историографических исследований. "История СССР", 1974, N 3.

стр. 138

ториографии. Тематика соответствующих статей весьма широка и разнообразна. В поле зрения авторов- ведущие исторические школы и направления как США, так и зарубежной Европы.

Как известно, актуальность работы ни в коей мере не определяется хронологической близостью к современности тех проблем, которые в ней исследуются. Так, в статье В. И. Кузищина рассматриваются проблемы изучения рабовладельческого способа производства. Однако научная и политическая актуальность анализируемых в ней вопросов не вызывает сомнений. Говоря о понятии "способ производства", автор подчеркивает, что основоположники научного социализма считали его важнейшим структурообразующим элементом, фундаментом более широкого понятия, охватывающего человеческое общество во всех его проявлениях на определенном этапе развития, - общественно-экономической формации (вып. 2, с. 60).

Проблема формирования, развития общественно-экономической формации и ее исторически неизбежной замены новой общественно-экономической формацией - вопрос, имеющий отношение не только к научно-теоретическим исследованиям обществоведов. Это в первую очередь важнейшая политическая проблема нашей действительности. За 35 лет после окончания второй мировой войны в мире произошло немало революций, которые изменили облик нашей планеты. Возникла мировая система социализма, фактически ликвидирована колониальная система империализма. Это и есть практическое претворение в жизнь закона, сформулированного классиками марксизма-ленинизма: развитие общества от низших форм к высшим, смена общественно-экономических формаций - необратимый процесс истории. Исторические корни этого явления находятся в рабовладельческой общественно-экономической формации. Важнейший аспект ее истории - рабовладельческий способ производства- и рассматривается В. И. Кузищиным.

Актуальна в научном и политическом плане и статья Л. Н. Еремина о генезисе идеологии британского империализма в освещении английской буржуазной историографии. Автор справедливо отмечает, что английская нелюбовь к теории вошла в пословицу. И английские обществоведы с готовностью поддерживают широко распространенное мнение, будто "история идей не является истинно британской областью ученых занятий" (вып. 1, с. 261). Однако история общественных наук и в Англии и в других буржуазных государствах со всей определенностью свидетельствует о том, что различные варианты доктрины "деидеологизации" являются лишь одной из форм отстаивания буржуазией своих воззрений. Убедительное свидетельство этого - трактовка генезиса идеологии британского империализма в работах английских буржуазных историков.

Крушение английской колониальной империи - важнейшая составная часть процесса крушения колониальной системы империализма после окончания второй мировой войны. Для Великобритании как империалистической державы это было потрясение, от которого британский империализм уже не в состоянии оправиться. Л. Н. Еремин показывает, как английские буржуазные историки изыскивали псевдонаучные аргументы, стремясь доказать "законность" существования Британской империи. "Британская империя ушла в политическое небытие, - подчеркивается в заключение статьи. - Но британский империализм жив и нуждается в идеологическом обосновании" (с. 313). Поисками этого идеологического обоснования и заняты историки, работы которых анализируются в статье Л. Н. Еремина.

Изучение наследия братских коммунистических партий - важная интернациональная задача историков-марксистов. Неразрывной составной ее частью является исследование идейной борьбы вокруг образования Коммунистической партии Италии. Эта проблема особенно актуальна в свете тех вопросов, которые сегодня представляют живейший интерес не только для коммунистов Италии, но и для всего международного коммунистического движения. Данной проблеме посвящена статья И. В. Григорьевой (вып. 2).

Классовая, идеологическая позиция историка особенно четко прослеживается при анализе его оценок революций, этих подлинных "локомотивов истории". В связи с этим большой интерес представляет статья А. В. Адо по историографии Французской буржуазной революции конца XVIII века. В статье анализируются причины стремления буржуазных историков к "новому прочтению" истории революции. Автор отмечает, что растущее влияние марксистской историографии, утверждение ее как наследницы всего позитивного (что дала научная традиция изучения революционной эпохи) стали важной причиной возникновения тенденции к "пересмотру" "традиционной" интерпретации истории Французской революции (вып. 1,

стр. 139

с. 161). Для работ современных буржуазных исследователей характерны обращение к столь модному ныне на Западе психоанализу, попытки широких аналогий, игнорирование каких-либо противоречий на экономической почве между имущими слоями французского общества XVIII в., отрицание феодализма как системы экономических и социальных отношений, замалчивание того, что крестьянское движение против сеньорального строя в 1789 - 1793 гг. было антифеодальным по своему содержанию (с. 165- 167).

Проанализировав основные тенденции развития французской, английской и американской буржуазной историографии, А. В. Адо делает вывод, что главная цель буржуазных авторов - попытаться "опровергнуть... марксистскую концепцию Французской революции". Однако буржуазные авторы "не смогли противопоставить ей никакой цельной общей концепции революции" (с. 174). Остановившись на главных направлениях развития марксистской историографии, автор с полным основанием приходит к выводу, что "научные споры вокруг Великой французской революции вписываются в широкую картину идеологической борьбы в исторической науке" (с. 180).

В сборниках большое внимание уделяется работам американских историков. По этим сюжетам выступают К. С. Гаджиев, И. П. Дементьев, А. С. Маныкин, Н. Л. Рогалина, И. М. Савельева, В. А. Савельев, Н. В. Сивачев, В. В. Согрин, Е. Ф. Язьков. Такое внимание представляется вполне оправданным. В идеологической борьбе, развернувшейся вокруг важнейших методологических проблем, вокруг философии истории, американские буржуазные историки занимают особое место. США - руководящая сила капиталистического мира, претендуют они и на то, чтобы быть законодателем в идеологической сфере, в частности держать под своим контролем важнейшие новые явления в исторической науке, направлять их развитие. Советские историки, как нам представляется, не уделяют необходимого внимания политической истории США, многие аспекты которой все еще ждут своих исследователей. Тем больший интерес вызывает статья о периодизации истории двухпартийной системы США, написанная коллективом авторов (вып. 2). Это первая в советской исторической науке попытка научно обосновать такую периодизацию. Она является введением к серии работ по истории политических партий США, которые готовятся лабораторией по американистике при кафедре новой и новейшей истории Исторического факультета МГУ.

Авторы статьи справедливо отмечают, что при анализе двухпартийной системы США необходимо учитывать, что политический курс партий формируется и партии функционируют в условиях органического взаимодействия социально- политических изменений, классовой борьбы и эволюции их самих. Специфика взаимодействия двухпартийной системы с важнейшими факторами социально- экономической и общественно-политической жизни страны "может приводить к отдельным несовпадениям периодизации развития двухпартийной системы с периодизацией общей истории США" (с. 165). Эти отдельные несовпадения прослеживаются на протяжении всей истории страны с момента возникновения первых партий федералистов и джефферсоновских республиканцев и до наших дней. Таким образом, вся история США рассматривается как бы сквозь призму двухпартийной системы.

Не возражая в принципе против основ приведенной периодизации двухпартийной системы, хотелось бы коснуться некоторых оценок, с которыми трудно согласиться. В частности, это относится к следующему выводу: "Острейшие классовые столкновения периода войны за независимость привели к тому, что к моменту принятия конституции в 1787 г. в США осталась почва лишь для чисто буржуазных партий" (с. 167). "Чисто" буржуазных партий, тем более на раннем этапе развития капитализма, практически не было и не могло существовать. Этот факт тем более важен для США, где рабовладение накладывало специфический отпечаток на все развитие страны. Требует уточнения и вывод о том, что "вопрос о рабстве в 30-е годы (XIX в. -авт.) еще не стал центральной проблемой политической борьбы" (с. 172). Известно, что главный вопрос всякой революции - это вопрос о власти. В ходе войны за независимость данный вопрос был решен компромиссным путем - носителем государственной власти стал буржуазно-плантаторский блок. Этот политический компромисс был исторически преходящим явлением. Страна не могла на протяжении длительного периода развиваться на двух параллельных курсах - на Севере господствовали буржуазные отношения, на Юге властвовало рабовладение. К. Маркс писал, что борьба между Севером и Югом была "характерной чертой истории Соединенных Штатов с начала текущего

стр. 140

столетия (XIX в. - авт.)", борьба между противниками и сторонниками рабства являлась "движущей силой истории Соединенных Штатов в течение полувека" перед Гражданской войной 1861 -1865 годов³ . И, разумеется, эта борьба шла в рамках политических партий.

Вряд ли верно также утверждение, что в 80-х годах XIX в. антимонополистическое рабочее движение находилось еще в процессе своего становления и его сила и возможности ощущались скорее в потенции. "Буржуазные партии были тогда достаточно мощными, чтобы игнорировать этот фактор социального развития американского общества" (с. 179). Буржуазия никогда, даже на самой ранней стадии развития капитализма, не может игнорировать рабочее движение. Это противоречило бы законам классовой борьбы. Необходимо также учитывать, что речь идет о периоде, когда в США рабочее движение стало уже важным фактором социально-политической жизни, развернулось массовое движение за 8-часовой рабочий день, в 1872 г. по предложению Маркса местопребывание Интернационала было перенесено в США. Все это говорит о том, что оценка авторами состояния рабочего движения США в 80-х годах XIX в. и его влияния на политическую борьбу в стране требует уточнения.

Хотелось бы в последующих выпусках видеть и статьи об американской историографии внешней политики США. Это вызывается, в частности, необходимостью анализа того резкого поворота вправо, который -произошел во внешней политике США на рубеже 70 - 80-х годов. Этот поворот был вызван не только факторами субъективного характера. Нестабильность, зигзагообразность внешнеполитического курса США имеют и достаточно глубокие исторические корни.

Постоянный адрес данной публикации: