Французский политический деятель, писатель и публицист Жюльен принимал активное участие в политической жизни Франции в годы якобинской диктатуры, термидорианской реакции, Директории и оставил свой след в развитии общественной мысли. Немногим его современникам было суждено пройти столь долгий жизненный путь в эпоху, насыщенную бурными катаклизмами.

Марк-Антуан Жюльен (1775 - 1848 гг.), известный под прозвищем "Жюльен из Парижа", родился в семье литератора Марка-Антуана Жюльена из Дромы¹ , будущего члена Законодательного собрания и Конвента, проголосовавшего за вынесение смертного приговора Людовику XVI² . На выбор профессии Жюльеном-младшим повлиял отец. Получив первоначальное образование в различных коллежах, сын тоже стал журналистом и публицистом. Он рано включился в орбиту политической борьбы. Ему было 14 лет, когда грянула Великая Французская буржуазная революция. Тем же вечером 14 июля 1789 г. он распространял на улицах Парижа составленную им листовку, гласившую: "Недостаточно ниспровергнуть Бастилию, необходимо ниспровергнуть трон".

С первых лет революции Жюльен примкнул к якобинцам. В 1791 г. занимал пост секретаря якобинского "Общества друзей конституции города Роман", в январе - апреле 1792 г., во время обсуждения вопроса о войне, не раз высказывался против объявления Францией войны, поддерживая позицию Робеспьера³ . После кратковременного пребывания с дипломатической миссией в Англии, с ноября

ПОГОСЯН Варужан Арамаздович - кандидат исторических наук, научный сотрудник Института истории АН Армянской ССР.

¹ Opinion de Marc-Antoine Jullien, depute de la Drome, sur le jugement de Louis XVI. P. [1792].

² Ibid.

³ Lacape H. Notice sur Mars-Antoine Jullien (de Paras). Bordeaux. 1958, pp. 14 - 15.

стр. 144

1792 г. по апрель 1793 г. он находился в действующей армии в Восточных Пиренеях в должностях помощника военного комиссара и военного комиссара. В апреле ему удалось вооружить в г. Тарб за одни сутки 300 волонтеров. "Жюльен с полным правом должен быть отнесен к числу наиболее энергичных и убежденных якобинцев", - писал один из его биографов⁴ .

Его энергичная деятельность в Пиренеях обратила на себя внимание Комитета общественного спасения (КОС), возложившего на него новое поручение и отправившего его уполномоченным в северо-западные и юго-западные департаменты, чтобы "следить за общественным духом и оживлять его, просвещать народ, поддерживать народные общества, выявлять внутренних врагов"⁵ . Ему предстояло побывать в Гавре, Шербуре, Сен-Мало, Бресте, Нанте, Ла-Рошели и Бордо. "Честный, чистый, бесконечно преданный революции, - писал о нем советский историк, - он был облечен чрезвычайными полномочиями Комитета общественного спасения для проверки того, как осуществляется на практике политика революционного террора"⁶ .

Во время этой поездки проявились республиканский дух, энтузиазм и преданность Жюльена якобинскому правительству. Лично знавший Робеспьера и находившийся с ним в тесных отношениях (в служебной переписке он обращался к "Неподкупному" со словами "Мой добрый друг"), он последовательно проводил в жизнь политику якобинцев, а основную опору революционного правительства видел в народных обществах; "каждый настоящий друг отчизны, войдя в патриотическое общество, должен сказать: "Надо покончить с Вандеей"⁷ . Исходя из этого, Жюльен решительно проводил чистку народных обществ от контрреволюционных элементов. Вот одно из его заявлений в январе 1794 г.: "Гильотина и революционный трибунал не пощадят никакого сообщника [контрреволюции]"⁸ . Опираясь на народные общества, Жюльен успешно руководил борьбой с внешними врагами и заботился о своевременной поставке в армию боеприпасов и продовольствия.

КОС, следивший за действиями своих комиссаров, после пребывания Жюльена в департаменте Морбиан постановил 27 декабря 1793 г.: "Комитет общественного спасения одобряет принятые гражданином Жюльеном, его агентом, меры, а также связанные с ними расходы для улучшения общественного мнения"⁹ . Жюльен 16 января 1794 г. писал Робеспьеру: "Я еду в, Нант, Да-Рошель и Бордо для продолжения моей служебной поездки, порученной мне Комитетом общественного спасения. Чем дальше я еду, тем больше убеждаюсь, что она может стать полезной"¹⁰ .

В Бордо ему предстояло вести борьбу со злоупотреблениями Ж. - Л. Тальена и К. - А. Изабо, комиссаров Конвента, покровительствовавших крупной буржуазии и использовавших служебное положение для личного обогащения. В этом портовом городе, где было сильно влияние торговой буржуазии, молодой революционер развернул многоплановую деятельность, стал преследовать спекулянтов, следить за контролем деятельности купечества и приказал взять под стражу контрреволюционеров, за взятки освобожденных Тальеном и Изабо. Он успел собрать факты, разоблачавшие злоупотребления Тальена, и за несколько дней до термидорианского переворота написал обличительный рапорт, который до Робеспьера уже не дошел¹¹ .

Жюльен не упускал из поля зрения также сферы культурной жизни, установил контроль над репертуаром театров, стремясь использовать их для пропаганды революционных идей и воспитания граждан в патриотическом духе. К этому же

⁴ Далин В. М. Марк-Антуан Жюльен после 9 термидора. - В кн.: Далин В. М. Люди и идеи М. 1970, с. 39.

⁵ Киселева Е. В. Миссия М. - А. Жюльена в Бордо (1794 г.). - В кн.: Французский ежегодник, 1972. М. 1974, с. 178.

⁶ Манфред А. З. Три портрета эпохи Великой Французской революции. М. 1978. с. 386, 387.

⁷ Une mission en Vendee 1793. Р. І893, pp. 23, 50, 143, 176, 209, 215, 215, 225, 230.

⁸ Ibid., p. 176.

⁹ Lacape H. Op. cit., p. 27.

¹⁰ Une mission en Vendee, p. 215.

¹¹ Becamps P. La Revolution a Bordeaux (1789 - 1794). Brl - P. 1953.

стр. 145

времени относится написанная им революционно-патриотическая пьеса "Обеты гражданок" (она не была поставлена на сцене)¹² .

После падения якобинцев в жизни Жюльена наступил сложный период блужданий и скитаний, новых надежд, разбитых иллюзий и разочарований. Рассматривавший революцию как войну "не на жизнь, а на смерть между патрициями и плебеями, между богатыми и бедными"¹³ , во время термидорианской реакции и Директорий он постепенно отходит от революционной деятельности, хотя и ищет лихорадочно пути предотвращения крушения Республики. Решение этой сложной задачи он, вчерашняя "тень Робеспьера"¹⁴ , видит через призму мелкобуржуазного демократа. Находясь в парижской тюрьме Плесси, куда он был заключен в апреле 1795 г., Жюльен стал призывать народ к объединению вокруг Конвента. Но рост монархической угрозы вызвал в ней Новые колебания.

И следующей гаванью, к которой он пристал, явилась группа левых демократов, сплотившихся вокруг будущего вождя "Заговора во имя равенства" Бабёфа. Жюльна познакомился с Бабёфом и будущими участниками бабувистского движений в тюрьме. В октябре 1795 г. во время роялистского мятежа в Париже он подписал вместе с Бабёфом составленное "Трибуном народа" обращение к начальнику тюрьмы с просьбой предоставить возможность заключенным принять участие в борьбе с мятежниками. Там, в частности, отмечалось: "Гражданин, мы слышим призыв набата и мы вправе испытывать живейшую тревогу в момент, когда решается, возможно, судьба и национального представительства, и Республики. Заключенные-республиканцы живейшим образом заинтересованы в событиях. Если Конвенту грозят опасность, они готовы соорудить вокруг него защитный вал из своих тел, чтобы сражаться, умереть или победить рядом с народными представителями"¹⁵ .

После освобождения из заключения Жюльен содействовал организации демократического" клуба Пантеона и некоторое время поддерживал связь с бабувистами, но вскоре отошел и от них. Разрыв с Бабёфом проявился в политическом направлений выпускавшейся Жюльеном газеты "Плебейский оратор". Бабёф так писал об этом: "Находясь в тюрьме Плесси, я познакомился там с молодым человеком, не лишенным способностей и показавшимся мне тогда проникнутым самыми строгими принципами демократии и плебейской доктрины... Мы договорились с ним, что, как только я вернусь к выполнению своих обязанностей трибуна, он будет проповедовать в том же тоне и создаст газету, которая недавно и появилась под заглавием "L'Oirateur Plebeien"... Я не ожидал, что увижу затем 1-й номер, в котором нет ничего, одни только слова, трусость и ничего не значащие пустяки"¹⁶ . Вот почему Жюльена правильнее будет называть "полубабувистом". Коммунистическая доктрина Бабёфа оказалась неприемлемой для мелкобуржуазного демократа¹⁷ .

После раскрытия и ликвидации "Заговора во имя Равенства" Жюльен попытался найти новую опору республики в лице армии. В июле 1796 г., обратившись к генералу Бонапарту с обширным письмом, он предложил ему свои услуги. Через год Бонапарт поручил ему редактировать газету Итальянской армии. Но вскоре выяснилось, что линия Бонапарта не соответствовала политическим устремлениям Жюльена, и разногласия с главнокомандующим привели его к уходу из газеты. Эти политические блуждания Жюльена были не только его личной трагедией. Речь шла о трагедии поколения, вступившего в революцию, когда она была уже на ущербе¹⁸ . К той поре буржуазная революция отошла уже весьма далёко от "общества всеобщего благоденствия" - идеала якобинцев. "Меч термидора" бесследно рассеял иллюзии этого поколения.

¹² Марк-Антуан Жюльен де Пари и его пьеса "Обеты гражданок". - В кн.: Литературное наследство. Т. 29 - 30. М. 1937.

¹³ Далин В. М. Ук. соч., с. 43.

¹⁴ Gascar P. L'ombre de Robespierre. P. 1979.

¹⁵ Вабёф Г. Сочинения. В 4-х тт. Т. 3 М. 1977, с. 423.

¹⁶ Там же, с. 495.

¹⁷ Ионнисян А. Р. К истории французского утопического коммунизма первой половины XIX столетия. М. 1981, с. 92; Далин В. М. Ук. соч., с. 50.

¹⁸ Мавфред А. З. " Наполеон Бонапарт. М. 1986, с. 258.

стр. 146

Республиканизм Жюльена проявился и во время выборов 1798 г. в Законодательный корпус, когда он снова оказался в Париже. После переворота 18 фрюктидора V года Республики (4 сентября 1797 г.), направленного против монархистов, во Франции оживилось демократическое брожение. Директория готовилась к антироялистским выборам¹⁹ . Тут Жюльен обрел возможность опять связать свои надежды с деятельностью органов власти. Изучение его записок той поры позволяет нам утверждать, что после отхода от Бонапарта в 1797 г. и до переворота 18 брюмера (после чего он вновь стал связывать свои надежды с ним) в цепи его блужданий имелось никем ранее не зафиксированное "звено", заслуживающее специального упоминания.

"Близится великая эпоха, - писал Жюльен. - Французская республика или вскоре будет навсегда упрочена, или же опять рухнет, и тогда столетия бед и гражданских войн опустошат Родину"²⁰ . Жюльен был недоволен внутренней политикой Директории. "Нам не стоит обманываться по поводу нашего нынешнего положения, - отмечал он. - Республика, такая грозная во вне и победоносная по отношению к королям, похожа внутри на разлагающееся, пораженное гангреной тело. Народ устал, недоволен и несчастен. Долгое время соблазняемый блистательными обещаниями, в итоге резолюции, которая должна была привести его к счастью, он пока нашел лишь возрождение злоупотреблений, почти столь же возмутительных, как те, которые были ликвидированы"²¹ .

Жюльен призывал теперь народ сплотиться вокруг термидорианской конституции 1795 г.: "Мы должны представлять себе, насколько важно добиться удачных выборов в этом году, от результата которых полностью зависят укрепление конституции и покой Родины или же новые революции и, вероятно, гражданская война"²² . Поэтому он выступил против любых антиконституционных мер. Его отношение к перевороту 4 сентября 1797 г., естественно, отрицательное: "18 фрюктидора спасло республику от ужасов, исходивших от роялистской фракции, но лишь нанеся смертельный удар по конституции... Национальное представительство исчезло, все захватила исполнительная власть"²³ . Он проницательно предсказывал будущее: "Новое 18 фрюктидора окончательно убьет национальное представительство,.. и первый же честолюбец, который захочет захватить власть, сможет безнаказанно господствовать"²⁴ .

В дни подготовки выборов он хорошо представлял себе всю опасность, исходившую от роялистов. Но, выступив против избрания монархистов в депутаты, Жюльен одновременно призвал выборщиков воздержаться от избрания левых демократов, ибо во избежание новых политических кризисов "следует найти таких республиканцев, которые отличились своей моральной устойчивостью, которые своим поведением в прошлом дают гарантию на будущее, которые полны решимости защитить конституцию ценой своей жизни"²⁵ . Боязнь новых, классовых столкновений заставила Жюльена отказаться от своего революционного прошлого. Перспектива применения новых насильственных мер испугала его. Политический идеал Жюльена сводился теперь к достижению "золотой середины": если выборщики проявят благоразумие и выборы пройдут в духе объединения вокруг конституции, то в самый короткий срок "мы сможем поправить все наши бедствия и положить конец революционным кризисам"; а при удачном исходе выборов удастся довести "революцию до конца"²⁶ .

Эта идея необходимости завершения революции, к которой Жюльен впервые примкнул будучи в заключении после термидорианского переворота, все чаще встречается в его записях, составленных незадолго до выборов. Он возмечтал до-

¹⁹ Suratteau J. - R. Les elections de l?an VI et le coup-d'etat du 22 floreal. P. 1971.

²⁰ Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, ф. 317, оп. 1, д. 731, л. 9.

²¹ Там же, л. 9об.

²² Там же, л. 22.

²³ Там же, д. 9 - 18, л. 1об.

²⁴ Там же, д. 731, л. 9об.

²⁵ Там же, лл. 25 - 25об.

²⁶ Там же, лл. 9, 22 - 22об.

стр. 147

стичь желанной цели путем укрепления позиций умеренных демократов в Законодательном корпусе и на основе строгого соблюдения конституции. Прежний пылкий якобинец с годами постепенно правел. Жюльен составил список предполагаемых кандидатов в депутаты, насчитывающий 102 лица (16 из них - бывшие члены Конвента) от 40 департаментов Франции²⁷ . Один из принципов, которыми руководствовался он при составлении списка, сводился к выдвижению деятелей, не являющихся депутатами Законодательного корпуса: "Я выдвигаю в общем лишь новых людей", - писал он²⁸ . Что касается прежних членов Конвента, то он стремился, чтобы слишком большое их число не возбудило былые распри.

Любопытен социальный состав кандидатов Жюльена: большинство их составляют администраторы или лица с соответствующим образованием, необходимым для исполнения обязанностей в законодательной сфере. Наряду с ними указаны военнослужащие, негоцианты, дипломаты, государственные деятели, занимавшие ответственные должности в годы революции и позднее. "Не все тут в равной мере образованы, - писал Жюльен, - но все почтенны"²⁹ . Главным условием выдвижения кандидатов являлись политические взгляды. Намечены кандидатуры ряда бабувистов (Р. Ленде, В. Эйа, П. - Ф. Тиссо, Миттуа, С. - Ф. Жермен). А в первоначальных вариантах списка указаны также имена бабувистов П. - А. Антоннеля, Ж. - Б. Друэ, П. - Н. Эзина и Револя, которых Жюльен не включил в окончательный список, полагая, что те "могли бы пробудить неприятные воспоминания"³⁰ . Значительное место уделено и прежним якобинцам (в том числе таким известным, как Рессон, Ш. Жениссио, Ксавье-Одуэн, П. - Л. Приер из Марны, Ф. Ламарк). Речь шла практически о сплочении левых республиканцев.

Жюльен не дождался ни исхода выборов, ни переворота 22 флореаля (11 мая 1798 г.), которые рассеяли все иллюзии, связывавшиеся левыми республиканцами с Законодательным корпусом. В составе армии Бонапарта Жюльен отбыл в Египет. Оставив Восточную армию по болезни, он в 1799 г. находился в штабе Итальянской армии генерала Ж. - Э. Шампионне. В ту пору образовывалась Неаполитанская республика. Жюльен и его единомышленники сыграли в этом деле важную роль³¹ . Возникший между Директорией и Шампионне конфликт заставил генерала покинуть Неаполь. Вместе с ним уехал и Жюльен, вернувшийся на родину незадолго до переворота 18 брюмера.

Этот переворот породил в Жюльене новые колебания. Лично знавший Бонапарта, он ошибочно видел в нем республиканца, способного разрешить вопрос о сохранении завоеваний революции, и обратился к нему с брошюрой, написанной с позиций буржуазного либерала. Тем временем покушение, организованное роялистами 24 декабря 1800 г. на жизнь первого консула, привело к высылке не роялистов, а 129 революционеров, в том числе многих бабувистов. Жюльен выступил в защиту незаконно осужденных, что решило его дальнейшую судьбу. Вплоть до 1813 г. он находился в опале, занимая второстепенные должности в империи. А в 1813 г., воспользовавшись контактами Жюльена с ненавистной Наполеону мадам де Сталь, император выслал его из страны. Жюльен, будучи в Милане, опубликовал статью с критикой политики Наполеона и был арестован. Он получил свободу только после падения Первой империи.

С воцарением Бурбонов началась полоса жизни, которая еще менее устраивала Жюльена. Его ум нацелился на поиски путей преодоления общественных пороков. Он примкнул к коммунистической доктрине. Посвятив себя в роды Реставрации литературно-публицистической деятельности, Жюльен редактировал оппозиционный правительству либеральный орган "Independent", а в 4848 - 1831 гг. - журнал "Энциклопедическое обозрение", снискавший себе общеевропейское признание. В этом органе обращалось внимание на идеи английского утописта Р. Оуэна. Жюльен, вторично посетивший в 1822 г. Англию, познакомился с Оуэном и но возвращении опубликовал брошюру, посвященную его реформаторским начинаниям в

²⁷ Там же, лл. 16 - 18.

²⁸ Там же, л. 15.

²⁹ Там же, л. 14.

³⁰ Там же.

³¹ Далин В. М., Ук. соч. с. 73 - 79.

стр. 148

Нью-Ленарке³² . После этого "Энциклопедическое обозрение" стало систематически освещать деятельность англичанина. Спустя некоторое время Жюльен установил связи с французским утопическим коммунистом Ж. Реем и вступил в организованный им в 1827 - 1828 гг. кружок.

После ухода из "Энциклопедического обозрения" 56-летний Жюльен уже не занимал никаких общественных должностей. При Июльской монархии он был отдален от политики, хотя до конца жизни остался последовательным оуэнистом, предпочитая мирный путь решения общественных проблем. В оуэнизме он видел возможность, как ему представлялось, осуществить социальное переустройство без революционных потрясений. Начавший свою политическую деятельность как убежденный якобинец, он теперь оказался оуэнистом и многое делал для распространения во Франции учения своего нового кумира. Даже сам Ш. Фурье узнал об оуэнизме из "Энциклопедического обозрения", которое пропагандировало теперь, после ухода оттуда Жюльена, идеи еще одного утописта, Сен-Симона³³ .

Жюльен был одним из образованнейших людей своего времени. При нем "Энциклопедическое обозрение" стало весьма разнообразным и осведомленным органом культуры и искусства³⁴. Число его постоянных читателей, среди которых был и Гёте, достигало 15 тыс. - огромное в ту пору количество. В годы Реставрации Жюльен фактически играл просветительскую роль одного из последних учеников Дидро и д'Аламбера. Он был членом: многих французских и зарубежных академий, поддерживал связи с Й. Г. Песталоцци, которого знал лично и высоко ценил, и со свободомыслящими деятелями России³⁵ . Последние годы жизни Жюльен провел, однако, почти всеми забытый. Его биография показательна для судьбы части поколения, выдвинутого Французской буржуазной революцией конца XVIII в. и отброшенного затем историей от русла основного ее развития.

³² Иоаннисян А. Р. Ук. соч., с. 94 - 96.

³³ Levy-Schneider L. L'etat d'esprit de Jullien de Paris sous la Restauration et sous Louis-Philippe. - La Revolution francaise, 1912, vol. 62, p. 109.

³⁴ Дурылин С. П. Вяземский и "Revue encyclopedique". - В кн.: Литературное наследство. Тт. 31 - 32. М. 1937, с. 94.

³⁵ Там же.

Постоянный адрес данной публикации: