Libmonster ID: BY-1636
Автор(ы) публикации: Р.П. ГРИШИНА

Вопросу о курсе Болгарской компартии (БКП) на подготовку нового вооруженного восстания, принятом на Витошской конференции (май 1924 г.), посвящено так много литературы, что она легко составит отдельный раздел в любом библиографическом сборнике. Долгое время интерпретация трагических событий 1923-1925 гг. в Болгарии происходила исключительно в рамках коминтерновской концепции, созданной в свое время на основе "незыблемых постулатов марксистско-ленинской теории". Действительности в ней соответствовал главным образом внешний контур происшедшего, в то время как механизм действия общественных факторов и политических фигур, методы принятия решений, от чего в большой степени зависел сам характер событий, оставались непроясненными или специально затуманенными. В огромной мере это относилось к таким сюжетам, как роль и участие большевистской Москвы в формировании революционного политического курса БКП, но также к левосектантской, до крайности "несгибаемой" позиции В. Коларова и Г. Димитрова летом 1924 г.

Документация Коминтерна, как известно, была строго засекречена. Лишь во времена хрущевской "оттепели" стали возможны некоторые прорывы. В 1968 г. академик Болгарской академии наук Д. Косев, которому удалось в Москве познакомиться с рядом неизвестных до тех пор документов, выступил инициатором дискуссии среди болгарских историков о сущности революционного кризиса в Болгарии в 1923-1924 гг. Им был поставлен вопрос о неправомерности курса БКП на новое вооруженное восстание, принятого Витошской конференцией [1. С. 403] (см. также [2]). Естественно, что в то время о доле ответственности руководства РКП(б) за принятые решения он не мог говорить с полной определенностью.

Открытие ряда фондов центральных московских архивов (и не только коминтерновских), произошедшее в 1990-е годы (к сожалению, лишь частичное), создает совершенно новые возможности для исследователя, позволяет на качественно ином уровне подойти к изучению истории Коминтерна и входивших в него партий, в частности, к выяснению роли РКП(б) и Коминтерна в делах БКП, приподнять завесу над взаимоотношениями их лидеров.


Гришина Ритта Петровна - д-р ист. наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН.

Статья является частью исследования, поддержанного грантом РГНФ (проект N 99- 01-00220).

стр. 29


Настоящая статья основана на изучении документов доступных фондов Архива Президента РФ, Российского государственного архива социально-политической истории и Архива внешней политики РФ с привлечением некоторых документов из Центрального государственного архива Болгарии. Автор ставит задачу приоткрыть ту сторону деятельности руководящих органов РКП(б), Коминтерна, БКП и Балканской коммунистической федерации (БКФ), которая была нацелена на "оседлание" второй, как полагали коммунисты, волны революции в Европе для их прихода к власти в Болгарии и на Балканах в целом. Данная статья является продолжением исследования, начатого предыдущими работами (см. [3, 4]). Конечно, доступ к некоторым архивным фондам, прежде глубоко засекреченным, а ныне открытым лишь частично и выборочно, позволил решить поставленную задачу только в первом приближении. Это относится и к материалу о специальной Балканской комиссии, которой мы считаем необходимым уделить особое внимание, ибо о ней в историографии до сих пор не известно практически ничего конкретного.

Для того, чтобы понять существо "болгарского вопроса", как он стоял в Москве, в ЦК РКП(б) и Коминтерне, в первой половине 1924 г. - времени, составляющем, на наш взгляд, самостоятельный период в развитии "революционного кризиса" 1923- 1924 гг. в Болгарии, необходимо вернуться несколько назад.

Под воздействием левацких взглядов ряда балканских деятелей, пребывавших в Москве в начале 1920-х годов, Балканы в "наступающей второй волне революции" привлекли внимание большевистского руководства как один из наиболее вероятных революционных очагов, откуда революция может перекинуться в остальную Европу. В июне 1922 г. для своего рода разведки был командирован в Софию на IV съезд БКП кандидат в члены ЦК РКП(б) В.П. Милютин (первоначально планировалось, что представительство РКП(б) на этом съезде будет осуществлено на более высоком уровне - К.Б. Радеком, который вместе с Г.Е. Зиновьевым и Н.И. Бухариным входил в тройку большевиков, направленных партией для руководства Коминтерном).

Милютин развернул в Софии активную деятельность с целью выяснения наиболее существенного, как он писал позже в отчете, вопроса своей командировки, а именно: "возможности переворота" в этой стране [5. Д. 90. Л. 42]. Посланец РКП(б) и Коминтерна созвал в Софии специальное заседание ЦК БКП, провел "специальные беседы" с каждым его членом и с некоторыми "наиболее видными товарищами", участвовал в заседании комиссии съезда партии ("50 ответственных товарищей от всех районов Болгарии"), предпринял другие шаги и пришел к выводу: возможности для захвата власти в Болгарии существуют. "По общему мнению, - писал Милютин в своем отчете, - партия в силах взять власть. В силах установить советский строй" [5. Д. 90. Л. 46]. Однако руководство БКП, констатировал он далее, хотя и не отказывается от идеи восстания, осуществлять его не торопится, особенно при опоре только на собственные силы и при отсутствии сильных компартий в других балканских странах; боится, ссылаясь на недавний кровавый опыт венгерской социалистической революции 1919 г., иностранной контрреволюционной интервенции. Болгарские коммунисты полагают, сообщал он, что вопрос о власти должен рассматриваться как общий для всех балканских компартий, для чего необходимо сначала поставить на ноги коммунистические партии Югославии и Румынии [5. Д. 90. Л. 46].

Милютин не мог скрыть недовольства такой затяжкой дела и писал в отчете, что ЦК БКП удерживает массы от активного выступления. Его отчет кончался прямым вопросом к ЦК РКП(б) и руководству Коминтерна: "Важно ли в настоящих условиях произвести дальнейший прорыв капиталистического фронта путем взятия власти в Болгарии? Если да, - предлагал он свой ответ, - нужно использовать теперь те возможности, какие открываются в Болгарии и что может оказать влияние вообще на Балканах. Решение же ЦК болгарской [ком]партии, несомненно, отодвигает вопрос на крайне длительный и неопределенный срок" [5. Д. 90. Л. 52]. Имея в виду проблему удержания советской власти в случае ее установления в Болгарии, Милютин без обиняков говорил о необходимости ее "быстрой поддержки", о "нашей военной помощи"

стр. 30


и о том, что все эти вопросы следует "вырешить технически и стратегически в Советской России" [5. Д. 90. Л. 54].

Непосредственной реакции на доклад-отчет Милютина в документах не обнаруживается, но, несомненно, приведенные им данные не пропали втуне. Руководство же БКП, как проявившее инертность, попало в своего рода опалу: спустя год Политбюро ЦК РКП(б) без ссылки на конкретные причины отказало этой партии в присутствии большевистского делегата на готовившемся в июне 1923 г. V съезде БКП [6. Ф. 17. Оп. 3. Д. 357. Л. 5]. Сам же Милютин в конце 1922 г. был направлен в качестве уполномоченного ИККИ в коминтерновский центр в Вене, где в то время находились также руководящие органы ряда нелегальных балканских компартий и национально-революционных организаций. Видимо, Милютин рассматривался в Москве уже как "специалист" по Балканам. И не случайно: оставшись в Софии после IV съезда БКП и поучаствовав в последовавшей за ним 4-й конференции БКФ, куда входили компартии Болгарии, Югославии (1), Румынии и Греции, Милютин не только окунулся в стихию балканских национально- территориальных проблем, но и приобрел позицию, близкую к болгарской, что проявилось уже в его выступлении на конференции [4. С. 165-166].

4-я конференция БКФ примечательна тем, что в докладе возглавлявшего ее Хр. Кабакчиева проецировался новый подход к видению роли национального вопроса для балканского коммунистического движения. В проекте резолюции, предложенном докладчиком, указывалось на македонский вопрос как на конфликтный в отношениях между Болгарией и Югославией, вплоть до признания возможности вооруженного столкновения между этими странами. Но что, пожалуй, еще более важно - в резолюции конференции официально было введено понятие "самоопределение балканских народов" [6. Ф. 509. Оп. 1. Д. 9. Л. 49-50].

Следует отметить, что при своем образовании коммунистические партии Королевства СХС, Румынии и Греции (стран, получивших в результате первой мировой войны немалые территориальные приращения, в том числе частично за счет побежденной Болгарии, и создававшихся как государства унитарные, хотя и многонациональные), встали на государственнические позиции и лозунгов самоопределения для каких-либо групп населения не выдвигали. И только в Болгарии съезд ее компартии в 1919 г. записал в резолюции специальный пункт о праве на самоопределение болгарского народа "и всех разделенных на части подчиненных и полунезависимых народов", имея в виду прежде всего население Македонии и Добруджи [7. С. 24]. И вот в 1922 г. 4-я конференция БКФ заявила о необходимости распространить этот принцип на все балканские народы, вошедшие в многонациональные, "созданные империалистами" и сами ставшие "империалистическими" Королевство СХС, Румынию, Грецию. Решение вопроса виделось в создании путем революции Балканской советской федеративной республики.

Милютин вмешался в острый спор, возникший на конференции, раскритиковав позицию КПЮ, считавшей в принципе излишним акцентировать внимание на национальном вопросе, как ошибочную [6. Ф. 509. Оп. 1. Д. 9. Л. 12]. А вскоре в специальном письме в ЦК КПЮ рекомендовал ему использовать в стране "лозунг "самоопределений"" [5. Д. 90. Л. 56]. Приехав в начале 1923 г. в Вену уже в качестве уполномоченного ИККИ, Милютин стал усиленно добиваться от руководства КПЮ принятия лозунга самоопределения народов Королевства СХС на уровне регулярной конференции партии, что ему вместе с секретарем ИККИ Б. Шмералем под угрозой лишения партии финансирования удалось сделать в мае 1923 г. Спустя полгода на 6- й конференции БКФ принцип самоопределения балканских народов был пополнен словами "вплоть до отделения", а затем и до "образования самостоятельного государства",


1 Социалистическая рабочая партия Югославии (коммунистов) - СРПЮ(к), организованная в апреле 1919 г. на II съезде партии в июне 1920 г., была переименована в Коммунистическую партию Югославии (КПЮ). Хотя югославское государство до 1929 г. официально называлось Королевством сербов, хорватов и словенцев, термин "Югославия" применительно к нему, был преобладающим в коминтерновских кругах.

стр. 31


причем последнее стало относиться и к любому национальному меньшинству, и просто к населению приграничных, спорных балканских территорий [6. Ф. 495. Оп. 2. Д. 22а. Л. 5 об.].

Подобное использование лозунга о праве народов на самоопределение отвечало мотивам того направления внешней политики СССР, которое вытекало из неприятия советским руководством Версальской системы мирных договоров. Оставшись практически за ее бортом, большевистская Россия стала искать союзников среди проигравших мировую войну стран. На Балканах к последним принадлежала Болгария. Заявления, подобные резолюциям 4-й и 6-й конференций БКФ о праве балканских народов на самоопределение и о перспективе создания балканской советской федерации, означали, что БКФ, и в первую очередь болгарские коммунисты, игравшие в ней руководящую роль, признавали готовность участвовать в разрушении версальской государственно-территориальной конфигурации на Балканах: ведь для создания советской (или просоветской) федерации на Балканах необходимо было расстроить внутреннее единство как Королевства СХС, так и Греции, и Румынии. В свою очередь недвусмысленные заявления советских делегаций на международных конференциях 1922-1923 гг. в Генуе и Лозанне о непризнании мирных договоров Версальской системы становились теми нитями, что крепко привязывали БКП к Коминтерну и советскому руководству.

Однако от революционных деклараций БКП до ее конкретных действий дистанция оказывалась весьма большой. Во время государственного переворота 9 июня 1923 г. в Болгарии, который в Москве был оценен как фашистский, а события, с ним связанные, как начало гражданской войны, руководство БКП заняло позицию нейтралитета. Явившись по сути продолжением в основных чертах той линии, что была сформулирована ЦК БКП год назад в ходе переговоров с Милютиным относительно "организации революции" в Болгарии, пассивность руководства БКП, его нежелание вести коммунистов на "борьбу за власть" вызвала настолько сильное раздражение в Москве, что И.В. Сталин, например, предлагал даже применить репрессии к болгарской компартии [5. Д. 90. Л. 89-90] (подробнее см. [3. N 5. С. 184- 185]).

Упорство ЦК БКП в отстаивании своей позиции, несмотря на жесткое давление со стороны "штаба мировой революции", как называл себя Коминтерн, продолжалось до середины августа. 17 августа 1923 г. политический секретарь ЦК Хр. Кабакчиев после ряда заседаний в Софии в присутствии А.Е. Абрамовича-Четуева ("Альбрехта") - венского напарника Милютина, направил наконец в Москву письмо с сообщением, что ЦК БКП принял курс на подготовку вооруженного восстания.

Что же послужило основанием для изменения политической позиции БКП?

Полагаем, не будет ошибкой утверждать, что среди методов давления на руководство БКП, к которым прибег "Альбрехт" с целью заставить Болгарскую компартию отказаться от политики нейтралитета и перейти к революционной практике, использовалась прошедшая через советских представителей в Вене информация о желании установить связи с Москвой как руководителей "земледельческой" эмиграции в Югославии и Чехословакии, так и лидеров македонских организаций, а также о наличии у каждой из этих сил вооруженных отрядов и их готовности к боевым действиям. Это означало, что в грядущих событиях (а что они наступят, коминтерновские деятели в 1923 г. не сомневались) политическая активность будет принадлежать "земледельческим" и македонским организациям, готовым якобы немедленно ввязаться в бой. БКП же в таком случае останется в стороне, "пирог власти" будут делить без нее. В такой ситуации ЦК БКП было решительно предложено изменить политический курс, начать подготовку к вооруженному восстанию, а "земледельцев" и македонцев, ушедших вперед в этом деле, взять себе в союзники [6. Ф. 495. Оп. 2. Д. 22а. Л. 139-141].

Приняв новый курс, БКП уже менее чем через месяц оказалась втянутой в стихийное вооруженное крестьянское выступление и будучи практически неподготовленной вместе с ним потерпела крупное поражение. Выступление, получившее в

стр. 32


историографии название Сентябрьского восстания во главе с В. Коларовым и Г. Димитровым, несмотря на разгром, было положительно оценено в Москве, ибо считалось проявлением главного - революционных возможностей Болгарии. Хотя вслед за болгарским поражением неудачей закончился и германский опыт "красного Октября", председатель ИККИ Г.Е. Зиновьев не уставал повторять, что все дело заключается в недостаточной подготовке выступлений и предательстве реформистов и что революция все-таки вот-вот грянет. В Болгарии предстояло готовить новое восстание.

Лично Коларов получил в Москве основательную поддержку со стороны ряда советских руководителей. Советская пресса писала о нем как о вожде болгарского восстания, что, несомненно, поднимало его в собственных глазах. Недаром в многочисленных вырезках из советских газет, хранящихся в личном фонде Коларова в Центральном государственном архиве Болгарии, упоминания о нем в сочетании со словом "вождь" толсто подчеркнуты цветным карандашом.

Действительно, в Москве Коларов теперь выступал как человек, только что вышедший из боя, и будучи здесь как бы главным представителем "героической Болгарской компартии", фактически перемещался на роль первого лица в ней. Отступать ему было некуда, надо было готовить БКП к реваншу - на повестку дня вставал вопрос о новом вооруженном восстании. Позже Коларов скажет: "Пройдя через огонь, мы стали смелыми до безрассудства. Бомба, яд, расстрел - вот наша новая психология. В этом ли состоит левый уклон, это вещи крайне необходимые для окончательной победы; против этого может выступать только тот, кто не думает о революции" [6. Ф. 495. Оп. 282. Д. 8. Л. 64].

И в самом деле, в Москве еще до формального принятия соответствующими органами решения о продолжении курса БКП на вооруженное восстание началась никем официально не санкционированная его подготовка. По каким линиям и кем она велась?

Во-первых, по военной линии. Подробных данных на сей счет обнаруживается не так много, но о закладке фундамента в этом отношении свидетельствовал сам Коларов. 8 января 1924 г. в письме к Димитрову как члену Заграничного комитета ЦК БКП в Вене он отмечал: "Наших эмигрантов в Москве минимум 100 человек... Приехавшие сюда уже проходят месячный курс военного дела: будут практически изучать пулеметное дело, автоматические ружья, гранатометание и пр., а также технику гражданской войны. Все, в том числе дружбаши (простонародное название членов Болгарского земледельческого народного союза (БЗНС). - Р.Г.) (их около десятка), сильно увлечены занятиями. Кроме того, 12 молодых людей учатся на трехмесячных курсах красных командиров" [8. Ф. 3. Оп. 4. Д. 55. Л. 6-6 об.].

Коларов стремился включить в процесс подготовки революционных событий на Балканах и некоторые советские спецслужбы, во всяком случае, войти с ними в контакт, что также следует из его переписки. Так, в марте 1924 г. Коларов сообщал Милютину в Вену о том, что "с компетентными русскими товарищами согласились (договорились. - Р.Г.) расходы по разведке (всей разведке) и связи целиком перевести в специальный бюджет и таким образом облегчить общий партийный бюджет". Коларов писал также о намерении осуществить подобную операцию в отношении КПЮ: "Надо партийную и специальную связь объединить, равно как и партийную и специальную работу в Югославии" [6. Ф. 509. Оп. 1. Д. 37. Л. 135-135 об.].

Во-вторых, по линии политической и идеологической. В ноябре 1923 г. в Москве была проведена важная политико-идеологическая акция - уже упомянутая 6-я конференция БКФ. В ней, помимо представителей компартий Болгарии, Югославии, Румынии, Греции участвовала солидная советская делегация из числа руководителей Коминтерна и РКП(б) - Бухарин, Барский, Милютин, Петровский, Грамши, Цеткин, Пятницкий. При столь мощной опеке делегаты балканских компартий приняли серию решений переломного для балканского коммунистического движения значения, в том числе развернутые резолюции по национальному и крестьянскому вопросам для каждой из партий. Общий их смысл состоял в том, что в целях революции, которая,

стр. 33


дескать, вот-вот произойдет на Балканах, необходимо использовать крестьянские и национальные организации, для чего следует разжигать (курсив мой. - Р. Г.) недовольство крестьянской бедноты, с одной стороны, и национальные конфликты - с другой. В одном из коминтерновских материалов от 4 декабря 1923 г. откровенно говорилось: "Именно национальные конфликты и создают благоприятную почву для революционного движения. Не отодвигать национальные конфликты на задний план, не затушевывать их, а наоборот подчеркивать и обострять, переносить их на классовую почву" [6. Ф. 509. Оп. 1. Д. 28. Л. 184]. Отсюда следовала постановка новой для балканских компартий тактической задачи - проникать в национальные и крестьянские организации для последующего овладения их руководством и подчинения таким образом национального и крестьянского движения коммунистическим лидерам. Правда, местные балканские коммунистические деятели, хотя и проголосовали за предложенные резолюции, однако вовсе не были готовы столь радикально перестроиться: ведь до тех пор коммунистическая пропаганда относила национальный вопрос к прерогативе действий буржуазии.

В-третьих, по линии "обеспечения" БКП политическими союзниками в лице, с одной стороны, македонских организаций, Внутренней македонской революционной организации (ВМРО) в первую очередь, а с другой - "земледельцев". При доминирующей роли БКП, разумеется.

Реализация идеи являлась архисложной, поскольку отношения между ВМРО и "земледельцами", например, были не просто враждебными, но, так сказать, смертельно враждебными. Да и отношение самих болгарских коммунистов к ВМРО, считавшейся в их среде буржуазно-националистической, реакционной, а то и фашистской организацией, было не намного лучше.

Наиболее трудной была македонская проблема. Случайно или нет, но два важных шага с целью эксплуатации ее в "интересах революции" были сделаны в Москве почти одновременно: один из них - революционно-коммунистическая постановка македонского вопроса на 6-й конференции БКФ; другой - возобновление советской стороной переговоров с лидером ВМРО Т. Александровым о "взаимовыгодном" союзе. Что касается первого шага, то "в противовес стремлениям сербской и болгарской буржуазии сделать Македонию дополнением Сербии или, соответственно, Болгарии", говорилось в соответствующей резолюции, 6-я конференция БКФ признавала Македонию географическим и экономическим единством, интересам которого не соответствует разделение на части или присоединение к одному из борющихся за македонские земли государств.

Считая, что в Македонии существует нераспутываемый клубок болгар, сербов, греков, албанцев и других, что у этого "македонского населения всех национальностей" имеется представление о его общих интересах, 6-я конференция выдвигала лозунги "Независимой Македонии" и "Македонии для македонцев", создание которой предполагалось путем откола от Югославии, Греции и Болгарии соответствующих македонских земель и последующего их объединения. На эту карту было поставлено, казалось, все возможное и невозможное. Например, делегаты БКП согласились внести в резолюцию по национальному вопросу в Болгарии такой пункт: "Петричский округ (территория, отошедшая к Болгарии в 1912-1913 гг. - Р.Г.) принадлежит к Македонии, которую ее население воспринимает как единую, отдельную страну. БКП признает за этим населением полное право отделиться от Болгарии и войти в состав Македонского государства, либо создать автономию и управлять ею, либо обособиться в отдельную независимую республику, либо, наконец, остаться в границах Болгарского государства как его части" [6. Ф. 509. Оп. 1. Д. 24. Л. 99].

"Стихия самоопределений" вплоть до отделения и образования новых самостоятельных государств на Балканах, а по существу провоцирование сепаратизма, была распространена коммунистами на все балканские государства, касалась всех более или менее компактно проживающих меньшинств, каждое из которых объявлялось обладающим правом отделиться от матери-родины.

стр. 34


В целом следует признать, что 6-я конференция БКФ прошла под знаком торжества болгарской концепции устройства будущей Балканской федеративной советской республики как состоящей из множества автономий или самостоятельных государств, включая сложенную из трех слиянных частей Македонию. Можно предположить, что столь смелые решения, вплоть до готовности отдать собственные земли ради объединенной Македонии, предлагались руководством БКП исходя из его ведущей роли в БКФ и тесных контактов с большевистской и коминтерновской верхушкой. Все это, вероятно, питало надежды болгарских коммунистических лидеров на их главенство и в грядущем государственном объединении - Балканской федерации.

Что касается второго шага, то следует признать, что лозунг "Македония для македонцев" как создающий основу для предметных переговоров с лидером ВМРО Т. Александровым, в свою очередь искавшим новых союзников и новых подходов для решения македонского вопроса (хотя, разумеется, без всякой идеологической "рабоче-крестьянской" подкладки), оказывался нужным и большевистской Москве. В декабре 1923 г., когда из красной столицы еще только рассылали в ЦК балканских компартий окончательно сформулированные резолюции 6-й конференции БКФ, советский агент Б.Я. Шпак, действовавший в Болгарии под псевдонимом "Базаров- Андреев" [10. С. 311], уже провел детальный разговор с Александровым об условиях, на которых тот готов был бы сотрудничать с Москвой. Не вдаваясь здесь в подробный анализ неподписанного доклада (2), отметим два важнейших момента в изложенной в нем постановке Александровым вопроса о сотрудничестве с Москвой. Прежде всего, лидер ВМРО четко определил свое отношение к возможному восстанию болгарских коммунистов в их союзе с БЗНС, как отрицательное, заявив: "Победа коммунистов привела бы с собой земледельцев. Всякий мятеж только на руку Югославии, чтобы ворваться в Болгарию, занять Перник и болгарскую Македонию, и значит, всякое другое отношение ВМРО к восстанию - самоистребление" [9. Ф. 04. Оп. 7. П. 61. Д. 834. Л. 30]. Более того, Александров просил Шпака предупредить Москву, что ВМРО в случае нового восстания окажет правительству Цанкова моральную поддержку, а если коммунистические и "земледельческие" отряды захватят приграничную с Югославией территорию, ВМРО будет бороться против них с оружием в руках, чтобы спасти свое оружие, запасы, средства [9. Ф. 04. Оп. 7. П. 61. Д. 834. Л. 31].

Александров не отрицал возможности "общих путей работы с Болгарской компартией", но лишь при посредничестве СССР и "при полнейшем соблюдении конспирации такового соглашения". Характерно, что в конце разговора Александров еще раз специально напомнил: "Яркое выступление ВМРО ныне за компартию невозможно, ибо будет нелояльным по отношению к болгарскому правительству, стране и преждевременно раскроет карты" [9. Ф. 04. Оп. 7. П. 61. Д. 834. Л. 33 об.].

Спустя короткое время в Москву был направлен помеченный 30 декабря 1923 г. и подписанный Александровым как членом ЦК ВМРО "Проект соглашения между ВМРО и Русской Советской республикой" [6. Ф. 509. Оп. 1. Д. 35. Л. 27а-28], из содержания которого можно заключить, что единственным пунктом соприкосновения интересов ВМРО и Москвы был сам лозунг "Македония для македонцев", при явном несхождении сторон в методах его реализации. Александров, в частности, требовал, чтобы СССР признал ВМРО в качестве "единственной выразительницы суверенной воли Македонии".

Рассмотрение хода переговоров между Москвой и ВМРО не входит в нашу непосредственную задачу. Важно указать лишь, что именно в связи с поступившими в Москву македонскими документами 11 января 1924 г. на совещание по "македонскому вопросу" собралась группа представителей высоких советских и коминтерновских инстанций в составе М.А. Трилиссера - начальника Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ, И.С. Уншлихта - члена Реввоенсовета СССР и начальника снабжения


2 Согласно уточненным данным, автором доклада являлся, по-видимому, Шпак, а не Гольдштейн, как нами считалось ранее (см.: [4. С. 196-197]), это же утверждение повторено в сокращенном варианте указанной статьи в журнале: Македонски преглед. София, 1999. Кн. 4. С. 123-124.

стр. 35


стр. 36


РККА, Г.В. Чичерина - наркома иностранных дел СССР, И.А. Пятницкого - заведующего Орготделом ИККИ и В. Коларова - генерального секретаря ИККИ и одновременно члена Заграничного ЦК БКП.

Совещанием по "македонскому вопросу" были заложены основы важной комиссии по актуальным балканским проблемам. Высокий ранг основателей комиссии свидетельствовал о заинтересованности представляемых ими властных советских и коминтерновских структур в комплексном подходе к решению болгаро-балканских проблем с точки зрения революционных задач, предназначавшихся региону. В частности, на том же совещании были сформулированы именно те три основных вопроса, которые в ближайшие месяцы оказались для БКП самыми острыми и дискуссионными: это, во-первых, переговоры с автономистами, характер и содержание требований к ним в ответ на обещание моральной и материальной помощи со стороны СССР, во-вторых, дилемма: развивать или нет партизанское движение в Болгарии, и если развивать, то как и когда, и в-третьих, вопрос о создании блока политических сил для борьбы против правительства Цанкова, центром которого должны были стать коммунисты, а флангами - "македонцы и земледельцы".

Комиссия не имела зафиксированного статуса (во всяком случае документов об этом не обнаруживается). На протяжении первой половины 1924 г. она принимала разные названия ("Македонская", "Болгарская", "Балканская"), главенство в ней, возможно, принадлежало Трилиссеру, однако по частоте упоминаний в доступных документах главным ее "героем" можно было бы назвать Уншлихта. Поэтому несколько слов о нем.

Иосиф Станиславович Уншлихт (1879-1938), псевдоним "Юровский", может быть отнесен к когорте "пламенных революционеров", считавших революцию делом своей жизни и, что, по-видимому, закономерно, безжалостно "съеденных" потом этой ненасытной гидрой. Вступил в РСДРП в 1900 г., участвовал в революции 1905- 1907 гг. в Польше, в октябре 1917 г. был членом Военно-революционного комитета в Петрограде. В 1919 г. стал наркомом по военным делам Литовско-Белорусской ССР. В 1921-1923 гг. он уже заместитель председателя ВЧК/ГПУ (подробнее см.: [10. С. 423]). Сотрудничал с Коминтерном, в декабре 1922 г. вошел в состав Постоянной комиссии Орготдела ИККИ, затем был членом Постоянной военной комиссии ИККИ. В августе-сентябре 1923 г., когда большевистское руководство в порядке подготовки к "красному Октябрю" в Германии принимало в СССР меры политического, экономического, идеологического, а также военного характера на случай возможного втягивания Советского Союза в европейскую революционную войну, Уншлихт был введен в состав Реввоенсовета, и с этого времени работа по военной линии стала для него основной. С каким опытом пришел Уншлихт в РВС, несколько проясняет, думаем, документ о совещании представителей ГПУ, Разведупра РККА и других военных структур, состоявшемся 12 мая 1922 г. и посвященном вопросу об охране границ и активной разведке, на котором Уншлихт председательствовал [11. Л. 65]. Под активной разведкой разумелось тогда создание силами советских спецслужб в прилегающих к Советской России Румынии, Польше, и некоторых других странах диверсионных военно-подрывных групп, организация их связи и снабжения. Когда в феврале 1925 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение в связи с изменением международной обстановки ликвидировать активную разведку в том виде, в котором она существовала, в постановление был внесен пункт, весьма красноречиво характеризовавший ее суть, а именно: "б) Ни в одной стране не должно быть наших активных боевых групп, производящих боевые акты и получающих от нас непосредственно средства, указания и руководство" [6. Ф. 17. Оп. 162. Д. 2. Л. 78]. Как увидим далее, элементы опыта активной разведки были использованы Балканской комиссией при составлении плана создания в Болгарии сети нелегальной военной организации (НВО).

Один из центральных эпизодов в истории БКП в аспекте ее курса на новое вооруженное восстание - заседание Президиума ИККИ 29 января - 14 февраля 1924 г. с

стр. 37


обсуждением болгарского вопроса. Отослав читателя к нашей статье, где частично рассмотрен этот сюжет [3], здесь заметим, что обсуждение болгарских проблем происходило в Москве в сложное для большевистских руководителей время - практически сразу после смерти В.И. Ленина, события, с которым им еще предстояло психологически освоиться и которое реально поставило перед ними вопросы о власти в собственной стране, о ее конкретных носителях. На некоторой, как нам кажется, отстраненности советских участников заседания Президиума ИККИ от глубокого вникания в болгарские дела и отношения к ним как в известной мере второстепенным могла сказаться также усталость от предшествовавшего многонедельного выяснения причин поражения "германского Октября" и поиска ответственного за него "стрелочника", а также и напряженная борьба против Л.Д. Троцкого и так называемой "оппозиции 46-ти" в РКП(б).

Ситуация, можно сказать, просто располагала к тому, чтобы наибольшее влияние на решения по болгарскому вопросу оказали сами болгары, хотя составившие болгарскую делегацию на заседаниях Президиума Т. Луканов, Н. Исаков и Г. Димитров официально правом решающего голоса не обладали. Первые два принадлежали к "умеренным" в БКП, но оба уже с начала 1924 г. находились в Москве и, надо полагать, за прошедший месяц вполне прониклись здешней накаленной революционной политической атмосферой; к тому же они воочию могли наблюдать, в какой жесткой форме шло обсуждение германского поражения (их ближайший соратник, Коларов, присутствовал на всех заседаниях германской комиссии, однако сам участия в политических диспутах не принимал). Определенное давление им пришлось испытать и со стороны ультралевых собственной партии, показателем чего могут служить, например, три многостраничных письма за подписью "Член Загранкомитета БКП" от конкретно не установленного автора, с чрезвычайно подробным планом организации будущего восстания, перестройки работы БКП в свете этой задачи и т.п., направленных из Вены в Москву с таким расчетом, чтобы они подоспели ко времени обсуждения болгарского вопроса [6. Ф. 509. Оп. 1. Д. 28. Л. 236-244] (частично опубл. [12. С. 5- 8]).

С докладом от имени ЦК БКП на заседании Президиума ИККИ выступал Исаков. Трудно сказать, насколько подробно участники обсуждения познакомились с содержанием этого доклада: он занимал 48 страниц машинописного текста на французском языке [6. Ф. 495. Оп. 2. Д. 27. Л. 5-53). Во всяком случае по заданию Зиновьева было сделано небольшое изложение доклада на русском языке, разосланное затем членам ЦК РКП(б), делегированным на обсуждение болгарского вопроса в Коминтерне. Зиновьев предполагал также снабдить этим документом всех членов ЦК РКП(б) и Президиума ЦКК [6. Ф. 495. Оп. 19. Д. 478. Л. 3].

Основное обсуждение болгарского вопроса происходило в специально избранных политической комиссии во главе с Коларовым и организационной комиссии во главе с Пятницким [6. Ф. Оп. 2. Д. 27. Л. 3].

Общая тональность обсуждения, согласно доступным документам, была такова, будто никакой альтернативы новому восстанию и установлению рабоче- крестьянской власти в Болгарии не существовало. Правда, некоторые сомнения высказали участвовавшие в работе Президиума ИККИ итальянец У. Террачини и немец Р. Шюллер, но они немедленно были опровергнуты Зиновьевым.

Между тем конкретизация деталей курса на подготовку нового восстания и выработка постановлений оказывались нелегким делом, дискуссия затягивалась. 14 февраля, в отсутствие двух главных фигур - Зиновьева и Радека, Президиум ИККИ только "в принципе" принял политическую и организационную резолюции по болгарскому вопросу, для окончательного редактирования которых была составлена специальная комиссия (Коларов, Лозовский, Цеткин) [6. Ф. 495. Оп. 2. Д. 27а. Л. 1- 2]. Характерно, что судя по сохранившемуся варианту политической резолюции, написанному от руки Коларовым, именно его проект без особых изменений и стал резолюцией Президиума ИККИ.

стр. 38


В резолюции говорилось, что правительство Цанкова "может быть уничтожено и на его месте создано рабоче-крестьянское правительство только посредством всеобщего вооруженного восстания, что вооруженное восстание неизбежно и что массы должны напрячь все свои силы, чтобы можно было его повести быстро и успешно" [6. Ф. 495. Оп. 2. Д. 27а. Л. 19]. При этом вся вторая половина резолюции была посвящена вопросам военно-технической подготовки восстания. Так, пункт 8 гласил: "Приступить немедленно к военно-технической подготовке вооруженного восстания, используя все уроки июня и сентября (комитетами, связями, боевыми группами, командным составом, вооружением, планом мобилизации масс, планом действий, мерами охранения руководящих органов от арестов, тактическими приемами и пр.)" [6. Ф. 495. Оп. 2. Д. 27а. Л. 24].

Среди других характерных моментов укажем на пункт 9, где говорилось о необходимости установить общую политическую линию БКП и других балканских компартий по македонскому, фракийскому и добруджанскому вопросам и прийти к соглашению между собой для координации действий при вооруженном восстании, в частности, для того, чтобы помешать оказанию помощи болгарским властям со стороны правительств соседних балканских государств.

Пункты резолюции, где речь шла о политических союзниках БКП, были посвящены главным образом крестьянству как одной из движущих сил восстания и его партии - БЗНС. О национально-революционном движении, которое коммунистам рекомендовалось поддерживать, говорилось только в общей форме и без какого- либо упоминания ВМРО и соглашения с нею. Внимание к идее пресловутого "тройственного" союза, осью которого предполагалось быть БКП, а флангами - БЗНС и ВМРО, идее, выдвигавшейся российскими участниками обсуждения и мало приемлемой для болгарских коммунистов (подробнее см. [3. N 6]), выразилось в резолюции в весьма невнятной формуле: "БКП должна попытаться прийти к какому- нибудь соглашению, хотя бы по самым непосредственным задачам македонского и других вопросов, с Болгарским Земледельческим союзом" [6. Ф. 495. Оп. 2. Д. 27а. Л. 20]. Таким образом, документ фиксировал, хотя и косвенно, расхождение руководства большевиков и руководства БКП в вопросе о переговорах с Александровым.

В целом политическая резолюция Президиума ИККИ от 14 февраля 1924 г., оставляя многие важные детали "болгарского вопроса" непроработанными, ориентировала БКП в качестве главного направления ее работы на развязывание гражданской войны в стране. Конкретные сроки восстания в резолюции не указывались, но все рекомендации исходили из установки о его неизбежности. Нерешенные до конца вопросы должна была выяснить практика. Главным считалось начать, а дальше действовать по обстоятельствам: опыт октябрьского переворота в России все еще оставался живым делом и примером.

Как раз эти недорешенные на Президиуме ИККИ вопросы взорвали Балканскую комиссию. Именно 14 февраля ее члены Коларов, Димитров, Трилиссер, Уншлихт, Пятницкий, Милютин и Чичерин приняли постановление о необходимости поставить в Политбюро ЦК РКП(б) вопрос о разногласиях в комиссии. Об их существе в документе не говорилось, лишь упоминался македонский вопрос и желание НКИД опубликовать "сообщение о македонских делах" [9. Ф. 04. Оп. 7. Д. 831. Л. 41a]. По-видимому, Чичерин занимал особую позицию и, возможно, - не только он. Переговоры с лидером ВМРО Александровым, ведшиеся советской стороной, волновали, несомненно, Коларова, но, как можно судить по некоторым косвенным данным, также и Уншлихта.

Здесь нельзя не упомянуть о записке от 4 марта, адресованной Коларову неким "Борисом". В ней автор, говоря о людях, хорошо информированных о болгарских делах, к которым относил и себя, заявлял, что они выступают против акцента на общебалканскую революцию, т.е., как можно понять из дальнейшего, выступают против революции, в которой будут участвовать балканские национал- революционные организации, а за нее, дескать, ратуют те, кто на деле является плохо осведомленным;

стр. 39


иначе восстание в Болгарии, рассуждал "Борис", будет только частью этой революции. Мы же, продолжал он, за восстание в Болгарии "под гегемонией коммунистов", что откроет новые горизонты для революционных действий на Балканах. К тому же "на Балканах без балканских коммунистов делать революцию нельзя, а балканские коммунисты это - БКП, ибо других коммунистов на Балканах почти нет" [8. Ф. 147. Оп. 3. Д. 288. Л. 1-2].

В архивной аннотации к записке указывается, полагаем, ошибочно, что "Борис" - это Ж. Натан (известный позже болгарский коммунистический деятель). Между тем из биографии Натана известно, что в Москве он впервые появился только в 1926 г., а то, что записка написана в Москве, - не вызывает сомнений. Кроме того, составлена она на чистом русском языке без болгаризмов; к тому же с обозначениями, присущими скорее всего разведчикам: "Сжечь по прочтении!!!". Характерно также свободное владение автором политической информацией: завтра, писал он Коларову, "должно состояться совещание по балканскому вопросу" с участием Чичерина, Менжинского, Раковского, Трилиссера и др. "Боюсь, - продолжал "Борис", - что большинство этого собрания, плохо информированное о балканских делах, может стать на ложную позицию". Как видно, участия Уншлихта в совещании он не ожидал и опасался, что сил сторонников позиции последнего могло не хватить. Посему "Борис" уверенно наставлял Коларова: "Я полагаю, - писал он, - что Вам нужно сегодня же обо всем этом переговорить с тов. Раковским. Сейчас он в Наркоминделе у Чичерина или Литвинова. Надо обеспечить его поддержку завтра".

Можно было бы оставить этого "Бориса" в покое, если бы с 18 марта в Вене не появился еще один, также неидентифицированный до сих пор "Борис", который прибыл сюда для непосредственного участия в подготовке восстания в Болгарии и откуда затем направлял свои донесения Уншлихту. Содержание этих донесений и сам характер заграничной деятельности "Бориса" (о чем ниже) позволяет, на наш взгляд, считать обоих носителей этого псевдонима одним и тем же лицом и более того - выдвинуть предположение о том, что речь идет о Борисе Николаевиче Иванове-Краснославском - советском разведчике, который еще в 1922 г. участвовал в операции по разложению врангелевцев в Болгарии (а одним из руководителей операции в Москве был тот же Уншлихт), что и могло дать ему основания причислить себя в упомянутой записке к людям, хорошо знающим Болгарию. Из неопубликованной рукописи исследователя истории советских спецслужб В.Я. Кочика "Русские против русских. Болгарский вариант. 1919-1923 гг." явствует, что Б.Н. Иванов - бывший штабс-капитан российской армии, участвовал в Октябрьской революции и в гражданской войне, был командующим Закаспийским фронтом Туркестанской республики, затем начальником штаба Морской экспедиционной дивизии и слушателем Военной академии РККА, со старшего курса которой в 1921 г. был командирован для исполнения спецзаданий за границу, где находился до лета 1924 г. Затем работал как сотрудник ИНО ОГПУ за рубежом и опять в Разведупре РККА. В 1937 г. репрессирован, расстрелян в 1938, позже реабилитирован [10. С. 352-353].

Если наше предположение верно и "Борис" - автор записки может быть отнесен к людям, связанным по роду деятельности с Уншлихтом, то можно сделать вывод, что одним из пунктов разногласий внутри Балканской комиссии было несовпадение взглядов Трилиссера, руководившего переговорами с "македонцами", и Уншлихта, нацеленного в первую очередь на непосредственную работу с БКП по подготовке вооруженного восстания (3). С Уншлихтом во многом был солидарен Коларов. В таком


3 В Софии в Государственном архиве сохранились некоторые рукописные записи Коларова, сделанные им во время заседаний Президиума ИККИ 29 января - 14 февраля 1924 г. Из них, в частности, следует, что Уншлихт (официально не был членом российской делегации на обсуждении болгарского вопроса, но был привлечен к работе в организационной комиссии), выступая в дискуссии, заявил о необходимости иметь в Болгарии нелегальную компартию, провести чистку ее рядов и санкции (вероятно, против предателей и отступников). Он говорил также о постановке в стране конспиративной работы (рядом с записью об этом шло уточнение: "специальное совещание") [8. Д. 101. Л. 277].

стр. 40


случае разбирательство на уровне Политбюро ЦК РКП(б) показалось членам Балканской комиссии действительно необходимым.

Между тем 19 февраля Балканская комиссия, собравшись в узком составе, выработала план создания сети НВО в Болгарии и смету ее финансирования. В сохранившемся протоколе совещания его участники не названы, указано лишь, что присутствовали четыре человека. Судя по содержанию документа, эти четверо принадлежали к силовым структурам и были связаны, главным образом, с разведкой и вооружением. Материал отличался тщательной проработкой.

В частности, в протоколе говорилось о "введении в ранее принятую схему четырех областных центров НВО" (в Софии, Пловдиве, Плевне и Варне). Структура всей организации НВО Болгарской компартии предусматривала следующую иерархию: центральный ответственный военный организатор, его технический помощник, начальник разведки, начальник снабжения (оружие), разъездной инструктор. Каждому из них предназначалось по 30 долларов в месяц, плюс 125 долларов на орграсходы. По 25 долларов в месяц предусматривалось для четырех областных и 15 окружных военных организаторов, а также и для подчиненных им исполнителей, расположенных в той же иерархической системе, что и в первом случае.

Статья 2 сметы была посвящена "подрывной организации", куда относились: начальник подрывной организации, находившийся в Вене; его помощник (для разъездов) и десять "пятерок" для Болгарии. В ст. 3 - "Разведывательная организация" - указывались, помимо ее начальника, три курьера и по два резидента для Болгарии и Сербии (т.е. Югославии), причем если услуги каждого резидента для Болгарии оценивались в 35 долларов в месяц, то такого же работника по Югославии - в 60 долларов.

Далее в смете располагалась статья, называвшаяся "Организация по разложению сил противника", с таким рубриками: "Агенты среди земледельцев (3 чел. по 60 долларов)"; "Болгарский сотрудник для полиции"; "Сотрудник по врангелевцам"; "На подкуп полиции и жандармерии (для подкупа 3-х начальников полиции и жандармерии и 8 провинциальных полицейских начальников)"; "Для македонцев"; "На армию". Специальный пункт был предусмотрен для "Венского центра", в котором отдельными строками выделялись "представитель ЦК БКП" и "два сотрудника"; каждому из них предназначалось по 100 долларов. По всем пяти указанным статьям особо обозначались суммы на "организационные расходы".

Протокол, напечатанный всего в четырех экземплярах, предполагал ассигнование средств "по болгарской работе" из расчета на шесть месяцев, а сверх того, на "переброску оружия из России в Болгарию и распределение его внутри Болгарии (10 000 винтовок, 200 пулеметов, 5 млн патронов)" - еще не менее 5 тыс. долларов, так что всего "на работу по организации восстания в Болгарии" необходимо было отпустить 56 600 долларов [5. Д. 91. Л. 6-8].

Однако действительность оказалась сложнее бумажных конструкций.

(Окончание в следующем номере)

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Косев Д. Выступление в дискуссии // Известия на Института по история на БКП. София, 1969. Т. 20.

2. Косев Д. Положението в България и проблемът за курса на БКП след Септемврийското въстание през 1923 г. (до април 1925 г.) // Известия на Българското историческо дружество. София, 1970. Т, 27.

3. Гришина Р.П. Сентябрьское восстание 1923 г. в Болгарии в свете новых документов // Новая и новейшая история. 1996. N 5, 6.

4. Гришина Р.П. Формирование взгляда на македонский вопрос в большевистской Москве. 1922-1924 гг. (По документам российских архивов) // Македония: проблемы истории и культуры. М., 1999.

стр. 41


5. Архив Президента РФ. Ф. 3. Оп. 20.

6. Российский государственный архив социально-политической истории.

7. БКП в резолюции и решения. София, 1957. Т. 2.

8. Централен държавен архив (София).

9. Архив внешней политики РФ.

10. Колпакиди А., Прохоров Д. Империя ГРУ. Очерки истории российской военной разведки. М., 2000. Кн. 2.

11. Российский государственный военный архив. Ф. 33998. Оп. 2. Д. 444.

12. Славяноведение. 1994. N 5.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/КОМИНТЕРН-РКП-б-И-КУРС-БОЛГАРСКОЙ-КОММУНИСТИЧЕСКОЙ-ПАРТИИ-НА-ПОДГОТОВКУ-НОВОГО-ВООРУЖЕННОГО-ВОССТАНИЯ-В-ПЕРВОЙ-ПОЛОВИНЕ-1924-ГОДА-ПО-МАТЕРИАЛАМ-РОССИЙСКИХ-АРХИВОВ

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Р.П. ГРИШИНА, КОМИНТЕРН, РКП(б) И КУРС БОЛГАРСКОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ НА ПОДГОТОВКУ НОВОГО ВООРУЖЕННОГО ВОССТАНИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1924 ГОДА: ПО МАТЕРИАЛАМ РОССИЙСКИХ АРХИВОВ // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 26.01.2022. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/КОМИНТЕРН-РКП-б-И-КУРС-БОЛГАРСКОЙ-КОММУНИСТИЧЕСКОЙ-ПАРТИИ-НА-ПОДГОТОВКУ-НОВОГО-ВООРУЖЕННОГО-ВОССТАНИЯ-В-ПЕРВОЙ-ПОЛОВИНЕ-1924-ГОДА-ПО-МАТЕРИАЛАМ-РОССИЙСКИХ-АРХИВОВ (дата обращения: 29.03.2024).

Автор(ы) публикации - Р.П. ГРИШИНА:

Р.П. ГРИШИНА → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
204 просмотров рейтинг
26.01.2022 (792 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
6 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
9 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

КОМИНТЕРН, РКП(б) И КУРС БОЛГАРСКОЙ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ НА ПОДГОТОВКУ НОВОГО ВООРУЖЕННОГО ВОССТАНИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1924 ГОДА: ПО МАТЕРИАЛАМ РОССИЙСКИХ АРХИВОВ
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android