Цуриковы - старинный дворянский род, владевший вотчинами с конца XVI в. и записанный в VI части родословной книги Орловской, Курской и Воронежской губерний. Родовой герб внесен во вторую часть Гербовника. Существует еще несколько родов Цуриковых позднейшего происхождения¹. Общий гербовник дворянских родов Всероссийской Империи, начатый в 1797 г. отмечает переход Цуриковых в дворянство в 1595 году.

В XVII-XVIII вв. Цуриковы получали значительные земельные пожалования "по челобитью ис Помесного приказу", верстались крупными поместьями и за "московское сиденье" и за службу в полку боярина и воеводы В. Б. Шереметьева, а также в результате покупок и обмена².

На рубеже XVIII и XIX вв. в дворянской родословной книге Орловской губернии помещены 6 ветвей дворянского рода Цуриковых.

Во второй половине XVIII в. в экономике России происходили изменения, вызванные развитием товарно-денежных отношений и расширением внутреннего рынка. В сельском хозяйстве черты нового были слабее, но, тем не менее, данный период можно охарактеризовать как время развития товарного производства аграрных продуктов. Стараясь повысить доходность своих имений, помещики переходили на ведение предпринимательского хозяйства, открывали в имениях промышленные предприятия, брали подряды на поставку какой-либо продукции в казну, начинали активно заниматься торговлей, ростовщичеством, откупами.

В конце XVIII в. снабжение казны подрядным вином было стабильным и не требовало каких-либо кардинальных изменений. Крупным винным поставщиком был в свое время Е. Л. Цуриков³, действительный статский советник, губернский предводитель дворянства, имевший свыше 7 тыс. десятин земли.

Благодаря его стараниям, земельные владения рода Цуриковых были сохранены и приумножены, сам он являлся достаточно крупным представителем винокуренной монополии, действуя в своих интересах, а также представляя интересы Головиных, графов Толстых и князей Куракиных⁴. 10 марта 1797 г. на собрании уездных предводителей дворянства Орловской губернии он произнес речь, в которой "имел долг предложить орловскому дворянству на иждивении нашем соорудить храм Божий в губернском городе Орле каменным строением с приличным великолепием во имя святого Павла..."⁵

Вместе с тем, он спокойно ссылал неугодных крестьян в Сибирь, наказывал их кнутом, вырывал ноздри, насильно женил и выдавал замуж своих крепостных⁶.

К концу XVIII в. Цуриковы владеют имениями практически во всех уездах Орловской губернии, в Курской и Воронежской губерниях, имеют дома в Москве⁷.

Многие представители дворянского рода Цуриковых проходили службу в лейб-гвардии Преображенском полку⁸.

Захаров Андрей Леонидович - аспирант Орловского государственного университета.

А. А. Цуриков в качестве командира 51-го Черниговского полка, расквартированного в Орле, 18 мая 1899 г. принимал визит Великой княгини Елизаветы Федоровны, августейшего шефа полка, и Великого князя Сергея Александровича. Во время смотра полка Елизавета Федоровна приняла рапорт командира полка Цурикова. В офицерском собрании, где царственных особ ожидал завтрак, полковник Цуриков сидел с правой стороны от Великой княгини.

Афанасий Андреевич был кавалер орденов Св. Владимира 2-ой, 3-ей и 4-ой степеней, Св. Анны 1-ой степени с мечами, 2-ой, 3-ей и 4-ой степеней с надписью "За храбрость", Св. Станислава 1-ой степени с мечами, 2-ой и 3-ей степеней с мечами и бантом; имел Золотое оружие с надписью "За храбрость", светло-бронзовую медаль в память русско-турецкой войны 1877 - 78 гг., серебряную медаль в память царствования императора Александра III, Болгарский орден св. Александра - большой офицерский крест и Румынский железный крест в память перехода через Дунай в русско-турецкую войну 1877 - 78 гг., медаль в память русско-японской войны, медаль в память Полтавской победы, медали в память Отечественной войны 1812 г. и в память 300-летия Дома Романовых.

В 1916 г. Цуриков - генерал от кавалерии, командир 24-го армейского корпуса⁹. 12 декабря 1916 г. он назначен командиром 6-ой армии, переброшенной на Румынский фронт и получившей в свое подчинение части расформированной Дунайской армии. Приняв на себя командование 6-ой армией, Цуриков завершил эвакуацию Добруджи.

После февральской революции Цуриков был одним из немногих командиров, сохранивших за собой пост командующего армией. Во время выступления генерала Л. Г. Корнилова он поддержал Временное Правительство и на совещании 28.08.1917 г. вместе с представителями комитетов подписал резолюцию, объявлявшую Корнилова изменником и требовавшую предания его суду. В 1920 г. Цуриков вступил в Красную армию, состоял членом Особого совещания при Главкоме.

Его два брата - Владимир и Сергей также пошли по военной стезе.

В Государственном архиве Орловской области имеется на хранении личный фонд Цуриковых, состоящий из личной и служебной переписки.

"Помещик, инженер-капитан и кавалер" Александр Сергеевич Цуриков считал себя "просвещенным европейцем", который еще в юные годы был "коротко знаком с героями Плутарха", читал французских классиков, переводил Цицерона и знал Шиллера наизусть. В 19 лет "удивил своими экзаменами барона А. Гумбольдта", а позднее "Пушкин, Баратынский, М. Ф. Орлов, А. П. Ермолов" принимали его "в число своих любимых собеседников и, открывая перед ним заветные сокровища ума и знания, довершили своим примером уроки Тацита и Плутарха"...¹⁰

Однако это не мешало Цурикову видеть в нарастающем освободительном движении 1860-х годов эпоху "самого дикого самозванства, достигшего чудовищных размеров в России наших дней". В зарубежной печати появилось даже анонимное сообщение, что помещика Цурикова при отмене крепостного права высекли собственные крестьяне в качестве врага свободы и поборника рабства. Возмущенный потомственный дворянин и заслуженный офицер написал опровержение к редакторам русских газет и журналов, в котором подчеркивалось, что он задолго до эмансипации без всякого крика, шума и насилия уничтожил в своем имении личное рабство и что из 2 тыс. душ, ему подвластных, ни один человек от него не бежал, ни один не сослан, ни один не продан, ни один не просил милостыни и по миру не ходил. "Русские люди, - указывалось в опровержении, - хотя они в настоящее время сбиты с толку и все более и более возбуждаются к злодеянию, русские люди не дошли еще до такой степени нравственной мерзости, чтобы поднять руку на старика-владельца, который, может быть, не уступает в горячей любви к русскому народу"¹¹.

Не менее любопытны архивные материалы, относящиеся к жене Александра Сергеевича - В. К. Цуриковой, которая стремилась быть достойной своего мужа - просвещенного европейца. Письма к детям она неизменно подписывала не только "горячо любящая мать", но и "вернейший друг". Ей не чуждо было сочувственное отношение к народу, особенно к тяжелому труду женщин-крестьянок. "У нас, - пишет она в одном из писем, - тоже страшная жара, так что по утрам нельзя сидеть на балконе; а эти несчастные бабы, некоторые больные, другие беременные, у некоторых внутренние болезни, так что они с трудом ходят, а бедняжки должны вязать, жать, все стоять нагнувши. Эти доходы трудно добываются, это святые деньги, а как мы иногда их тратим безрассудно. Я уверена, что Бог взыщет за эти деньги; а как часто они идут на каких-нибудь актрис, танцовщиц, цыганок... Я в эту жару видеть не могла этих несчастных женщин"¹².

Но все же Варвара Карловна занимала привилегированное положение помещицы. "Ввиду назначенного в этом году съезда землевладельцев Орловского уезда, для выбора на предстоящее трехлетие гласных в земское собрание, - пишет она в одном документе за 1873 г., - передаю Вам, в пределах законом установленном, право мое на участие в этих выборах по владеемому мною имением в количестве 1989 десятин, находящегося при селе Лебедке, состоящем в нераздельном владении моем (после смерти мужа) с сыновьями и дочерьми"¹³.

Приведенные документы дают представление о материальной базе и культурной атмосфере семьи Цуриковых¹⁴. Пореформенные годы ударили по этому благополучию. Родовое имение было, в конце концов, заложено, а его обитатели вынуждены были поступить на службу. Цуриков имел четырех сыновей и четырех дочерей. Один из сыновей, Лаврентий, умер рано. Старший сын Александр служил в департаментах. Служба, как видно, тяготила его. В одном из писем он жалуется брату Сергею: "Изнываю, утомлен, боюсь не дотянуть. Много работы"¹⁵. Положение его осложнялось с ростом материальных затруднений. В конце концов, по решению суда он был отстранен от опекунства над своими детьми и от управления наследственным имением¹⁶.

Более устойчивым в эти годы оказался средний сын Цурикова Сергей. Именно к нему обращались родные за материальной помощью и советами. Ему писали, чтобы он жил дольше, пока "цуриковские поколения не возросли и не определились"¹⁷. Сергей тоже служил, но более успешно. В декабре 1895 г. Губернским Дворянским Собранием он был избран посредником по размежеванию земель Орловской губернии. Однако в 1902 г. на имя управляющего межевой частью была подана бумага, в которой за подписью исполняющего должность губернатора было написано: "...я в видах сокращения сумм, которые непроизвольно несет население по содержанию посредника, нахожу нужным обратиться к Вашему Превосходительству, не признаете ли возможным с своей стороны, войти с ходатайством о закрытии в Орловской губернии должности посредника полюбовного межевания". В 1903 г. Сергей Александрович был избран губернским гласным в Земское Собрание от Орловского уезда на три года (1903 - 1906 гг.)¹⁸.

Однако и на нем сказалось дворянское разорение. Ему тоже не хватало денег. Он доставал их и при помощи службы, и путем отдачи в аренду наследственных имений, и беря разного рода ссуды.

Жена Сергея - Варвара Михайловна не походила на обычную обывательницу. Во время русско-турецкой войны она поступила сестрой милосердия в военный госпиталь. Цуриковы были недовольны ее поступком. Мать Сергея возмущалась, что Варвара Михайловна ради госпиталя забывает больного мужа, который ее свято любит.

После войны под воздействием материальных затруднений, отсутствия денег, долгов, Варвара Михайловна все чаще обращается к религии в поисках выхода. Иногда она на некоторое время уезжает в монастырь, где в конце концов и остается.

Варвара Александровна, сестра Сергея, мечтала испробовать свои силы на литературном поприще и решила обратиться за советом к Тургеневу, который в то время жил в Париже. Так возникла переписка. К сожалению, письма В. А. Цуриковой к Тургеневу не сохранились. О них можно судить только по ответам писателя.

Известны четыре письма Тургенева к Цуриковой. Первое письмо, найденное в Государственном Архиве Курской области, датировано 28/16 декабря 1872 г., второе - 17/5 января 1873 г., третье - 19/7 мая 1873 г. и, наконец, четвертое - 22 февраля 1883 года. Последние три письма хранятся в Центральном государственном архиве литературы и искусства г. Москвы¹⁹.

В первом письме Тургенев выражает смущение по поводу тех похвал, которыми осыпала его неизвестная корреспондентка, и спешит заверить ее, что он вовсе не гениальный писатель, как она выражается, и никакой претензии на такой громкий титул не имеет. "Я уже доволен и счастлив тем, - пишет он, - что моими писаниями доставил несколько приятных минут некоторым из моих соотечественников - и, может быть, не был бесполезен для их нравственного и духовного развития. Выраженное мне спасибо - вроде Вашего - вот лучшая моя награда. Оттого-то я и благодарю Вас искренне за Ваше письмо"²⁰.

Тургенев отмечает далее, что он одобряет желание Цуриковой делать что-нибудь не только для ее тесного семейного кружка, но и для более обширного круга читателей.

Во втором письме Тургенев пишет: "Не знаю, удастся ли нам свидеться друг с другом, но во всяком случае прошу принять от меня выражение моего искреннего участия и пожелания Вам всего хорошего".

В третьем письме Тургенев значительное место уделяет вопросам литературного мастерства, очевидно, после признания Варвары Александровны, что она решила обратиться к литературным занятиям. Тургенев отвечает, что давать советы вообще дело трудное и особенно когда лицо, которое их требует, остается неизвестным.

Тургенев выражает свое мнение относительно задуманного Цуриковой романа. "Избранный Вами сюжет романа не лишен оригинальности и может представлять значительный интерес, но для приведения его в исполнение требуется опытная и твердая рука. Мне кажется, Вам бы следовало попытать свои силы на менее трудной задаче"²¹.

После этого ответа переписка между Тургеневым и Цуриковой прерывается почти на целое десятилетие.

Цурикова переключается на общественную деятельность. В России нарастает движение под лозунгом защиты братьев славян в связи с национально-освободительной борьбой на Балканах. Вскоре на Балканы отправились добровольцы, в том числе и женщины, в качестве сестер милосердия. Варвара Александровна самоотверженно работала в ясском военном госпитале. После возвращения она написала рассказ "Никитушка" о жизни солдат во время русско-турецкой войны. В ясском госпитале Цурикова встретилась с Ю. П. Вревской, близкой знакомой Тургенева, которая долгое время вела оживленную переписку с писателем.

После окончания войны Варвара Александровна решилась напомнить Тургеневу об их давнишней переписке. Поводом к возобновлению переписки, возможно, послужили неблагоприятные вести из Парижа относительно состояния здоровья писателя. Тургенев откликнулся кратким письмом от 22 февраля 1883 г. "Любезная Варвара Александровна, извините краткость письма. Я болен, в постели и пишу с трудом. Конечно, я помню нашу переписку; но тогда я был живым человеком, а теперь я немощный старик, одержимый неизлечимой болезнью. Сочувствие Ваше меня трогает".

После смерти Тургенева Цурикова серьезно занялась литературой. В журнале "Русское обозрение" за 1890г. был напечатан ее рассказ "Буренчиха". По-видимому, это то самое произведение, о котором она писала Тургеневу как о романе, прося у него необходимых советов. Варвара Александровна учла советы писателя и вместо романа написала рассказ. Он пользовался успехом, что ясно из позднейших его переизданий.

Успех ободрил Цурикову. В журнале "Вестник Европы" за 1895 г. появляется ее новый рассказ "Скорбная". В этом же журнале за 1896 г. был напечатан и ее третий рассказ "Сердце сердцу весть подает".

В последующие годы произведения Цуриковой выходят отдельными изданиями. Она выпустила книгу под названием "Три женские доли". Автор предисловия поставил в заслугу Цуриковой то, что она сумела разрешить трудную задачу современного писателя при изображении женщины-крестьянки, вообще женщины вне того круга понятий и привычек, в котором вырос он сам. Далее подчеркивалось: "Помимо дарования, нужна исключительно чуткая душа и редкая, немногими сохраненная, бытовая связь с народом, чтобы поэма народной жизни, вливаясь в звуки нашей речи, не зазвучала фальшивыми нотами чуждого ей понимания".

В 1910 г. в издательстве "Посредник" появился рассказ "Буренчиха" с указанием: пятое издание для взрослых. Неизвестная корреспондентка Тургенева стала довольно известной писательницей. Варвара Александровна писала свои произведения в духе так называемой народной литературы, с художественными особенностями, которые сближали ее с автором "Записок охотника".

Цуриковы были знакомы не только Тургеневу, но также находились в дружеских отношениях с Л. Н. Толстым и всем его семейством²².

Революционный 1917 год разметал дворянский род Цуриковых. Кто-то остался в России, а кто-то уехал за границу.

Цуриковы вписали свои имена в историю Орловского края, они занимали высокие должности в армии, в гражданской администрации, участвовали в культурной жизни России.

Примечания

1. САВЕЛОВ Л. М. Библиографический указатель по истории, геральдике и родословию российского дворянства. Острогожск. 1897 - 98, с. 264.

2. ТКАЧЕВА Н. История моего города. Орловские старожилы. - Орловская правда, 15 октября 1993, с. 4; ХИТРОВ Д. А. К вопросу об эволюции феодального владения в Центральном

Нечерноземье в XVII-XVIII вв. - Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2004, N 1, с. 100.

3. Российский государственный архив древних актов (РГАДА), ф. 1355, оп. 1, ед. хр. 1008, 1009, л. 55об.; Государственный архив Орловской области (ГАОО), ф. 6, оп. 1, ед. хр. 1941, л. 184.

4. РГАДА, ф. 1355, оп. 1, ед. хр. 1009, л. 55об.; ГАОО, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 1941, л. 184об.

5. ТКАЧЕВА Н. Ук. соч., с. 4.

6. ГАОО, ф. 4, оп. 1, ед. хр. 3271; ф. 580, оп. 1, ед. хр. 1363, 1679, 1858.

7. РГАДА, ф. 1325, оп. 3, ед. хр. 8, 10, 15; оп. 2, ед. хр. 18, 137, 138 - 146, 164 - 166; оп. 1, ед. хр. 21, 23, 286, 1718; ф. 1355, оп. 1, ед. хр. 946. ГАОО, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 1, 301, 767, 788, 1187, 1194, 1447, 1773, 1789, 6614, 2248.

8. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 2583, оп. 1, ед. хр. 603, 604, 633, 648, 649, 655,678; оп. 2, ед. хр. 1859, 1860; ф. 400, оп. 1, ед. хр. 1372.

9. Там же, ф. 400, оп. 12, ед. хр. 27391, л. 49, 50, 64.

10. ГАОО, ф. 689, ед. хр. 8.

11. Там же.

12. Там же, ф. 689, оп. 1, ед. хр. 1, л. 62.

13. Там же, л. 133.

14. Там же, ед. хр. 6, л. 1.

15. Там же, л. 63.

16. Там же, ед. хр. 1, л. 103.

17. Там же, ф. 4, оп. 2, ед. хр. 400.

18. Там же, ф. 525, оп. 1, ед. хр. 230.

19. АХРАМЕЕВ В. Неизвестные письма И. С. Тургенева. - Вопросы литературы, 1962 г., N 10, с. 172 - 175.

20. Эта часть письма была опубликована в журнале "Огонек", 1957, N 20, с. 24.

21. АХРАМЕЕВ В. Ук. соч., с. 173.

22. Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ), ф. 121, карт. 22, ед. хр. 1 - 5.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. Л. ЗАХАРОВ:

Комментарии: