Г. МАТВЕЕВ. Пилсудский. М., 2008. 474 с.

Юзеф Пилсудский - в польской истории фигура, несомненно, исключительная. Почему? По крайней мере, по нескольким причинам. Во-первых, это человек, прочно закрепившийся в пантеоне польских национальных героев. Даже в ПНР, несмотря на монополию в сфере информации, интенсивные пропагандистские усилия и помощь соответствующей группы исследователей, властям не удалось дискредитировать память о маршале. Об этом однозначно свидетельствуют проводившиеся социологами под руководством Барбары Шацкой исследования по проблемам исторического сознания. Культ Пилсудского укреплялся как бы вопреки и наперекор властям уже в 1970-е годы. Маршал стал наиважнейшей фигурой в истории Польши, а современные студенты называли его в анкетах чаще, чем те, кто помнил его по довоенным годам. И сейчас Пилсудский занимает высокое место в иерархии национальных героев. Осенью 2004 г. в ответах на вопрос о поляках, которыми мы гордимся, он занял второе место (23% ответов), пропустив вперед Иоанна Павла II (43%) и опередив Леха Валенсу, Тадеуша Костюшко и Николая Коперника (Gazetą Wyborcza. 2004. 17 IX).

Во-вторых, Пилсудский как бы персонифицирует ключевые для истории Польши XX в. события - польские военные усилия в 1914 - 1918 гг. (легионы), возрождение польского государства в 1918 г., польско-большевистскую войну и победу в Варшавском сражении, внешнюю политику Второй Речи Посполитой (пакты о ненападении с Германией и Советским Союзом), перемены во внутренней политике (майский государственный переворот).

В-третьих, это живая личность, до сих пор вызывающая споры не только среди историков. К его свершениям мы постоянно обращаемся в публичной дискуссии, хотя бы в ведущемся сейчас споре о форме польского патриотизма.

Вышеприведенные замечания являются важным контекстом для книги, ставшей предметом этой рецензии. Российский историк Г. Ф. Матвеев, много лет занимающийся историей Польши, решился на публикацию, прямо скажем, оригинальной биографии Ю. Пилсудского. Биография вышла в престижной издательской серии "Жизнь замечательных людей", основанной в конце XIX ст. и возобновленной в 1933 г., в которой публикуются биографии видных людей из мира науки, культуры и истории. Книга Матвеева - это первая серьезная попытка представить российскому читателю судьбу Ю. Пилсудского. И уже в силу этого заслуживает внимания польского историка.

Российский исследователь прекрасно понимает всю сложность задачи, которою он собрался решить. В первом же предложении книги он отмечает: "Написать биографию Юзефа Пилсудского - значит рассказать о судьбе польского народа и государства в конце XIX - первой трети XX столетия" (с. 5). Научно-популярная форма изложения заставила Г. Ф. Матвеева прокомментировать некоторые сюжеты, очевидные для польского читателя, но очень важные для понимания содержания книги российской аудиторией, что дало хороший результат. Благодаря этому личность Пилсудского показана в более широком контексте, а издание может быть хорошим пособием для каждого россиянина, интересующегося историей западного соседа. В силу приведенных выше обстоятельств в работе отсутствует полный научный аппарат. Сноски были сознательно ограничены и помещены в конце книги. Иногда их дополняют отмеченные звездочкой авторские комментарии. Труд снабжен краткой библиографией, в которую включены важнейшие позиции из обширной литературы, в частности биографии пера Анджея Гарлицкого и Влодзимежа Сулеи, воспоминания, а также довоенное издание сочинений маршала. Удачным решением было также приведение краткой хронологии жизни и деятельности Пилсудского, важной с точки зрения зарубежного читателя.

Монография Матвеева построена по проблемно-хронологическому принципу и состоит из восьми разделов. Уже сами их названия позволяют читателю легко сориентироваться в непростой биографии маршала. Например: "Товарищ Виктор"

(о деятельности Пилсудского в Польской социалистической партии"); "Начальник государства" (деятельность Пилсудского в первые годы независимости); "Возвращение во власть" (генезис и майский государственный переворот); "Диктатор" (период "санации" до смерти героя в 1935 г.). Такая структура работы представляется обоснованной, она позволяет автору выделить и охарактеризовать ключевые моменты в биографии своего героя. Для польского читателя, трудно сказать в какой степени для российского, важны также пропорции между отдельными этапами жизни маршала. Более трех четвертей книги (344 страницы) посвящены периоду до государственного переворота 1926 г. На последние годы жизни Пилсудского приходится немногим более ста страниц. Случайность это или сознательное решение? К сожалению, автор этого не объясняет. С этой точки зрения книга своим содержанием напоминает, скорее, биографию упомянутого В. Сулеи, чем А. Гарлицкого.

Таким образом, Матвеев пошел по пути тех исследователей, которые не преуменьшают связи Пилсудского с социализмом и Польской социалистической партией. Они стараются найти в биографии маршала действительное увлечение социалистическими идеями, а не только конъюнктурное использование их в текущей политической борьбе (например, с. 22). Но при этом российский историк отмечает, что Пилсудский не был марксистом, так сказать, в ленинском смысле. Об этом свидетельствует хотя бы его отношение к партии, рассматриваемой им не как "высшая ценность", а как полезный инструмент в политической борьбе (с. 69 - 70). У поляков популярно высказывание: "Пилсудский вышел из красного трамвая на остановке "Независимость"". Матвеев убедительно показал эволюцию взглядов будущего начальника государства, изменение его политической стратегии, нарастающее разочарование в демократической идее.

Автор относится с симпатией к герою, что для российского историка скорее исключение из правил (достаточно вспомнить тенденциозные оценки Пилсудского в советской историографии), стремится понять и объяснить сопутствующие ему дилеммы, иногда открыто удивляется его политическим талантам (следует отметить, что Пилсудский в основном нелестно характеризуется в англосаксонской и французской историографии). Но все это не означает, что Матвеев некритически смотрит на личность первого маршала Польши.

Это особенно заметно в разделах, посвященных периоду, предшествующему Первой мировой войне, а также первым месяцам разразившегося конфликта. Российский исследователь не замалчивает провалы будущего начальника государства в политической деятельности. Я имею в виду, в частности, его неудачный визит в Токио, а также поражение плана восстания в Царстве Польском в августе 1914 г. В последнем случае Матвеев обратил внимание на пережитый Пилсудским кризис, цитируя сообщение Вацлава Шимановского из Кельце. Не избегает Матвеев и цитирования критических в отношении Пилсудского мнений других политиков, например губернатора Ганса фон Безелера (с. 225).

Автор видит в Пилсудском умелого политика, иногда государственного мужа, но прежде всего сильного человека и яркую индивидуальность (например, с. 70). В завершение раздела, посвященного деятельности Пилсудского на посту "начальника государства", российский историк отметил: "Пилсудский уходил, но не писать мемуары, как это делают американские президенты, а готовить почву для новой схватки за власть. Он в очередной уже раз оказался в достаточно привычной для себя ситуации проигранного сражения, но не войны. Как уже отмечалось, Пилсудский обладал очень важным для политика качеством - умением держать удар, не поддаваться, а анализировать положение, перегруппировывать силы и средства и снова идти в бой. А пока он почти на три года уходил из публичной политики в частную жизнь, для непосвященных ограниченную пределами виллы "Милюсин" в Сулеювеке. Пилсудского так и называли в эти годы - отшельник из Сулеювека" (с. 310).

Иногда Г. Ф. Матвеев полемизирует с польскими историками. Приведу несколько примеров. По моему убеждению, автор явно переоценивает достоверность выводов Рышарда Свентека, содержащихся в его работе "Ледяная стена. Секреты политики Юзефа Пилсудского. 1904 - 1918". Она посвящена сотрудничеству будущего маршала с разведками Японии, Австро-Венгрии и Германии. По мнению польских исследователей (в частности В. Сулеи), это книга, полная авторских домыслов, слабо или недостаточно документированных утверждений, иногда откровенно тяготеющая к категории работ сторонников теории заговора в политике. Во многих

местах она напоминает опубликованную в эмиграции двухтомную биографию Пилсудского одного из ведущих эндековских публицистов, пишущих на исторические темы - Енджея Гертыха (Józef Piłsudski. Londyn, 1979 - 1982). А российский историк, как кажется, воспринимает утверждения Свентека не критично, приводит их в качестве аргументации, изредка, как в случае рассказа об акции под Безданами, сопровождая их авторским комментарием (с. 118). Кстати, вопреки содержащемуся в книге утверждению, Безданы находятся не в нынешней Белоруссии, а в Литве (с. 116).

Еще один пример относится к названию конфликта между Польшей и советской Россией в 1919 - 1921 гг., завершившегося подписанием Рижского договора. По мнению Г. Ф. Матвеева, следует использовать термин "польско-советская" или "советско-польская война" (с. 271). Российский историк не согласен с распространенным в Польше с 1990-х годов названием "польско-большевистская война" (кстати, ранее использовавшимся польскими историками в эмиграции). По его мнению, оно искажает суть конфликта, который не имел идеологического характера, а был прежде всего войной за территории. С этой интерпретацией трудно согласиться: конфликт с большевистской Россией был не только столкновением двух армий, но главным образом конфликтом двух представлений об общественных отношениях, различных систем ценностей. Планы руководства большевистской партии были направлены на то, чтобы пронести пламя революции (по трупу буржуазной Польши) на Запад, вызвать революцию в Германии, и тем самым поддержать идею общеевропейской коммунистической революции.

Но я согласен с Г. Ф. Матвеевым в общей оценке этого конфликта. Он прав, когда пишет, вопреки мнению, например, Анджея Новака, автора работы "Польша и три России: исследование восточной политки Юзефа Пилсудского до апреля 1920 г.", что Пилсудский стал "невольной жертвой" своей восточной политики, направленной на создание на границе с большевистской Россией системы государств, состоящих в федеративной связи с Польшей и гарантирующих ее от возможного конфликта в последующие годы (с. 295).

Наконец, еще один пример, на этот раз относящийся к проблеме политической терминологии. Российский историк, говоря о планах самого Пилсудского и его сторонников до Первой мировой войны и в 1914 - 1918 гг., использует термин Царство Польское, указывая, что надежды поляков на независимость касались только этой провинции, созданной по решению Венского конгресса в 1815 г. На самом деле для большинства национально мыслящих поляков, даже если согласиться с тем, что это было уже тогда совершенно нереальным, форма будущего государства ассоциировалась с границами Речи Посполитой обоих народов (это название, если не ошибаюсь, за одним исключением (с. 228) вообще не встречается в работе Матвеева) до разделов, т.е. до 1772 г. Тактический союз Пилсудского с Австро-Венгрией предусматривал отторжение от России максимально большой части земель давней Речи Посполитой и вовсе не ограничивался линией Буга. В этом контексте позиция российского исследователя, хочет он того или нет, не соответствует обоснованию границы между Польской Народной Республикой и Советским Союзом после 1945 г., а сейчас между Польшей и бывшими советскими республиками, ставшими независимыми государствами - Литвой, Белоруссией и Украиной.

Приведенные выше полемические замечания ни в коем случае не преуменьшают ценности книги российского исследователя. Они, скорее, показывают, как на взглядах каждого из историков и раньше, и сейчас отражается определенная историографическая традиция, господствующие в ней интерпретации и понятийный аппарат. Традиция создает рамки "возможного" и "невозможного" видения мира, в том числе и истории. И, тем не менее, я глубоко убежден, что в эпоху заметного сближения наших народов и являющегося его интегральной частью историографического польско-российского диалога, книга Г. Ф. Матвеева является важным трудом, преодолевающим господствующие по обе стороны стереотипы, способствующие лучшему пониманию трудной истории обоих народов в первой половине XX в.

Постоянный адрес данной публикации: