Libmonster ID: BY-948

В октябре 2012 г. в связи с 50-й годовщиной Кубинского ракетного кризиса в Национальном архиве США в Вашингтоне была открыта выставка ранее засекреченных документов. На выставке, переведенной затем в Библиотеку Дж. Кеннеди в Бостоне, были представлены документы ЦРУ, черновые варианты писем президента Кеннеди Н. С. Хрущеву и, что особенно важно, документы Роберта Кеннеди, являвшегося министром юстиции США, в ходе кризиса уполномоченного президентом вести переговоры не только с послом СССР А. Ф. Добрыниным, но и с неофициальными советскими представителями - сотрудниками ГРУ и Службы внешней разведки КГБ. Документы свидетельствуют, что в октябре 1962 г. мир действительно висел на волоске, особенно после событий "черной субботы" 27 октября, когда над Кубой был сбит американский разведывательный самолет, а пилот Р. Андерсен погиб1.

Президент, являвшийся верховным главнокомандующим, распорядился тогда подготовить тезисы его обращения к народу США, чтобы выступить по телевидению после того, как отдаст боевой приказ. В тезисах говорилось, что Кеннеди только что "с неохотой отдал приказ... атаковать и уничтожить строящиеся ядерные сооружения на Кубе", чтобы "устранить непосредственную угрозу для стран Америки и сделать кристально ясным для Советского Союза, что Соединенные Штаты делают именно то, о чем они говорят, и готовы защитить свободу всеми средствами, находящимися в их распоряжении"2. Тон этого документа, как показало дальнейшее, соответствовал настроению Кеннеди в тот момент.

И в американской столице и в Москве знающие люди чувствовали, что взрыв вот-вот может произойти. Ф. М. Бурлацкий вспоминает, что встретившийся коллега по службе в отделе ЦК КПСС задал ему вопрос: "Ты отправил семью за город?" и добавил: "Нельзя исключить неожиданного ядерного удара по Москве. Тетива натянута до предела, и стрела может сорваться в любой момент"3. О том же писали высшие руководители США, в частности Роберт Кеннеди, считавший, что США "попали в петлю, которая все туже и туже затягивается вокруг шеи"4.

Сама выставка и отклики на нее в прессе США свидетельствуют о том, что интерес к тем событиям сохраняется не только у американских историков, но и в самых широких общественных кругах.

стр. 3

Об этом же говорит внимание, проявленное общественностью к нескольким конференциям, которые проходили в 1987 - 2002 гг. в США, СССР и на Кубе.

В Архиве Библиотеки Дж.Ф. Кеннеди в Бостоне5 в фонде (файле) советника президента Кеннеди по национальной безопасности Макджорджа Банди хранятся материалы конференции, посвященной 25-летию Кубинского ракетного кризиса 1962 года. Она проходила в г. Кембридже6, в Гарвардском университете, 11 - 12 октября 1987 года7. Запись выступлений не предназначалась непосредственно для публикации. Предполагалось, что выступавшие изучат ее, внесут дополнения, изменения и только после этого материалы, возможно, будут опубликованы. И действительно, значительная часть стенограммы конференции была включена, вместе с другими материалами, в сборник "На грани", вышедший в свет в следующем году8.

Однако в книгу многое не вошло. Составители исключали высказывания, выходившие, по их представлению, за пределы темы и касались более широких проблем, то есть, по сути, представляли наибольший интерес, так что в печати появилась только выжимка материалов, не дающая полного представления о том, что происходило на заседаниях.

Встрече предшествовала состоявшаяся 5 - 8 марта 1987 г. на курорте Хокс-Кэй (Флорида) конференция американских ученых и бывших ответственных политических деятелей времени Кубинского кризиса. Они признавали, что для выяснения различных аспектов кризиса чрезвычайно важно было бы встретиться с советскими коллегами, которые участвовали в выработке решений о размещении на Кубе ракет, а затем играли ту или иную роль в достижении компромисса. Участие советских представителей в обсуждении проблемы считалось тем более важным, что это было время развертывания горбачевской перестройки, и американские ученые и бывшие политики (некоторые из них теперь являлась учеными-гуманитариями) рассчитывали по крайней мере на определенную степень откровенности.

Соответствующие приглашения были направлены в Москву, и в начале октября 1987 г. в США прибыли три советских представителя; все они принадлежали к тому течению в КПСС, которое вскоре получило название Демократической платформы. Это были помощник генерального секретаря ЦК КПСС Г. Х. Шахназаров, на протяжении многих лет занимавший ответственные посты в ЦК КПСС; политический комментатор "Литературной газеты" Ф. М. Бурлацкий, являвшийся также руководителем Комиссии по правам человека; в 1962 г. он работал консультантом отдела социалистических стран ЦК КПСС и писал многие документы для Хрущева и других высших советских руководителей. Прибыл также С. А. Микоян, сын А. И. Микояна, принадлежавшего к числу ближайших лиц в окружении Хрущева. Микоян-старший имел непосредственное отношение к делам, связанным с Кубой, а его сын являлся в 1960-е годы неофициальным помощником своего отца и с 1970 г. был редактором журнала "Латинская Америка".

За двумя конференциями, проведенными в США, последовали конференция в Москве в 1989 г., в Гаване в 1992 г., вновь в Москве в 1994 г. и вновь в Гаване в 2002 г.; наиболее интересными в научном отношении представляются встречи в Гарвардском университете в Кембридже в 1987 и в Москве в 1989 году. Самой представительной была первая московская конференция, в которой участвовали бывшие министр иностранных дел СССР А. А. Громыко, послы в Вашингтоне А. Ф. Добрынин и в Гаване А. И. Алексеев, резиденты советской разведки в США Г. Н. Большаков и А. Ф. Феклисов, советник президента Кеннеди Т. Соренсен, министр обороны Р. Макнамара, помощник президента по национальной безопасности М. Банди, член Политбюро компартии Кубы

стр. 4

Х. Рискет и начальник Генерального штаба Р. Эрнандес. В конференции участвовал также сын Н. С. Хрущева Сергей Никитич. Материалы первых двух американских, первой московской и первой гаванской встреч были частично изданы9, однако ни одна из них не является полным текстом.

Чрезвычайно показательной была конференция в Кембридже (спонсорами являлись фонды Карнеги, Слоуна и Форда), где впервые произошел обмен мнениями между советскими и американскими деятелями, связанными с Кубинским кризисом либо прошлой деятельностью, либо многолетними исследованиями. На этой двухдневной встрече получили освещение многие стороны поведения советского руководства, в частности Хрущева. Речь шла о причинах размещения советских ракет на Кубе, намерениях советской стороны, особенностях взаимоотношений между высшим руководством СССР и кубинскими лидерами, прежде всего Фиделем Кастро; о степени риска термоядерной войны, оправданности и закононности возможного американского нападения на Кубу с целью уничтожения советской ракетной базы - с точки зрения "доктрины Монро" и современного международного права; о характере и целях введения блокады (карантина) Кубы президентом Кеннеди; о причинах компромисса и о связи между выводом советских ракет с Кубы и ликвидацией американской ракетной базы в Турции; о взаимосвязи Кубинского кризиса с положением в Центральной Европе, в частности в Берлине; об отношении кубинского руководства ко всем этим событиям и последовавшем охлаждении между Кастро и хрущевским руководством (охлаждение внешне было сравнительно быстро преодолено, но память о нем сохранилась у кубинских деятелей на многие годы) и т.д.

В ходе прений, проходивших в неформальной обстановке, когда участники позволяли себе перебивать друг друга, ставить дополнительные вопросы, высказывать свои оговорки и даже развернутые замечания, шутить и острить, обсуждались многие сложные вопросы. На американских участников произвело впечатление то, что советские представители, вопреки ожиданию, не выступали "единым фронтом": между ними возникали разногласия, они спорили друг с другом10.

Уровень знаний об этом кризисе на то время был лишь частичным, так как основная часть связанных с ним документов продолжала оставаться секретной. Поэтому конференция в историографическом плане составила не итог, а лишь этап на пути к разносторонней характеристике кризиса. Именно раскрытием того, что к середине 1980-х годов не было известно о ракетном кризисе, она представляет наибольший интерес.

Материалы этой конференции поучительны и с точки зрения научной и дискуссионной этики, проявленного взаимного уважения и терпимости к другому мнению, добросердечного друг к другу отношения. Советские участники при этом проявили высокую степень информированности, но и скромности; уважительное отношение к американским участникам свидетельствовало о начавшем возникать "новом политическом мышлении" в окружении М. С. Горбачева.

Советским участникам явно было нелегко и потому, что они встретились с теми американцами, которые в течение многих лет тщательно изучали историю взаимоотношений США и СССР, президентство Кеннеди и сам Кубинский кризис. Шахназаров, Бурлацкий и Микоян, как показывают материалы конференции, достойно выдержали испытание, которое еще более осложнялось для них тем, что дискуссия шла на живом английском языке. Лишь в нескольких случаях советским участникам пришлось обращаться за консультациями к коллегам, чтобы наиболее адекватно выразить свои суждения на родном языке добросердечных хозяев.

стр. 5

Конференция в Гарвардском университете привлекла внимание американской печати11.

В США к середине 1980-х годов были опубликованы сотни документальных сборников, монографий, статей, публицистических материалов, воспоминаний, посвященных Кубинскому кризису12. Литература на русском языке была представлена лишь статьями и главами в книгах более общего характера, причем почти все они содержали официальную точку зрения советского руководства13. Более объективные суждения высказывались в диссидентской литературе, в частности в работах коммунистическо-социалистического диссидента Р. А. Медведева14, но и она лишь в небольшой степени отступала от казенных трактовок. Попытку более глубокой оценки позиции и размышлений, принятия решений и вытекавших из них действий американской стороны предпринял Бурлацкий, придавший ей форму пьесы, с большим трудом опубликованной в сокращенном, приглаженном виде в "Литературной газете"15 и поставленной через много лет, в 1986 г., в Театре сатиры с Андреем Мироновым в роли Джона Кеннеди.

В дальнейшем появились исследования на русском языке16, мемуары участников событий и отдельные документы17. Особый интерес представляет публикация документов, связанных с поездкой А. И. Микояна в Гавану для урегулирования советско-кубинских отношений на заключительном этапе кризиса18. Многие вопросы, которые оставались спорными ко времени конференции в Гарвардском университете, получили теперь дополнительное освещение, что, однако, не понижает ее значения и в научном и в международно-политическом отношении.

К настоящему времени картина Кубинского ракетного кризиса, рассматриваемого конспективно, представляется следующей.

Несмотря на то что к концу 1950-х годов Советский Союз оказался второй державой в мире, располагавшей боевыми ракетами различных классов, включая межконтинентальные, способные нести ядерные заряды, огромный дисбаланс между США и СССР в ракетно-ядерных вооружениях сохранялся. По различным причинам этот дисбаланс скрывали обе стороны. В СССР предпринимались огромные пропагандистские усилия, чтобы сделать убедительной возможность нанесения "ответного" ракетно-ядерного удара по Соединеным Штатам и даже значительного превосходства над США в области стратегического ядерного оружия; американские наблюдатели отмечали эти пропагандистские усилия19. На советской территории было создано несколько фиктивных ракетных установок, чтобы создать впечатление о значительно большем ракетно-ядерном потенциале СССР, чем это было в действительности20.

В то же время советское руководство, сознавая существование дисбаланса и пытаясь его сократить, не собиралось нападать на США или другие страны НАТО, несмотря на провокационные подзуживания со стороны китайского руководства и лично председателя КНР Мао Цзедуна, которому хотелось оказаться в роли обезьяны, наблюдающей с дерева за дракой двух тигров.

Со своей стороны, вначале кандидат в президенты, а затем президент Кеннеди в своих выступлениях не раз говорил об отставании США от СССР в ракетной области, ссылаясь, правда, не на данные военной разведки, а на советские достижения в Космосе. Упрекая администрацию своего предшественника Д. Эйзенхауэра в пассивности, он пытался привлечь на свою сторону массу избирателей, а после выборов уже не мог сразу высказаться иначе. К тому же в конце 1950-х - начале 1960-х годов военно-промышленный комплекс США находился вместе со всей экономикой в застое и нуждался в подстегивании и крупных государственных заказах.

стр. 6

Цифры говорят за себя. В начале 1960-х годов США располагали приблизительно 5 тыс. ядерных боеголовок, а СССР - всего 300, то есть в 17 раз меньше21. Что же касается времени доставки, то американские ракеты, размещенные в Турции, могли достигнуть советской территории за 10 минут, тогда как советским ракетам надо было лететь до территории США 25 минут22.

Представляется, что решение о размещении советских ракет на Кубе созрело в Москве по двум основным причинам. Одна из них заключалась в убеждении советского руководства, как и кубинских лидеров, в том, что после поражения интервенции против Кубы в апреле 1961 г., когда отряды кубинских эмигрантов были разбиты в районе Плайя-Хирон в течение трех суток, США предпримут новые действия против Кубы, причем на этот раз при прямом участии американских вооруженных сил. Разного рода донесения об отсутствии у правительства Кеннеди подобного намерения рассматривались как отвлекающий маневр, тем более что поступали сведения о готовящихся попытках покушения на лидера кубинской революции Ф. Кастро, ставшего диктатором (план "Мангуста"). Для руководства операциями плана "Мангуста" были образованы несколько взаимодействующих групп, причем общее руководство сосредоточивалось в руках министра юстиции Роберта Кеннеди и генерала Эд. Лэнсдейла23. Все такие попытки оказались безуспешными24.

Вторая причина состояла в стремлении фактически сократить, ракетно-ядерный дисбаланс, поставив под угрозу советского удара не только все центры Восточного побережья США, включая Вашингтон, Нью-Йорк, Бостон, Филадельфию, Балтимор, Атланту, но и более удаленные районы, в том числе Чикаго, Детройт, Питсбург25.

Можно полагать, что обе цели были для Хрущева примерно одинаково важны, хотя и по разным причинам (закрепление советского влияния на Американском континенте в первом случае и существенное сокращение дисбаланса во втором). Хрущев, однако, как для советской аудитории, так и кубинцам всячески подчеркивал значимость первой цели. X. Рискет, в то время кубинский министр труда, а позже член Политбюро ЦК компартии Кубы и заведующий отделом международных отношений ЦК, который оказался в сентябре 1964 г. последним кубинцем, беседовавшим с Хрущевым перед его отстранением от власти, вспоминал: "Никита настаивал на идее, что единственной целью Советского Союза в размещении ракет на Кубе являлась защита Кубы от нападения". Немалую роль в принятии решения играла эмоциональная энергия советского лидера, которой, по выражению А. А. Громыко, "было бы достаточно... для десяти человек, как минимум"26.

Существовали, однако, и соображения более широкого плана. Первый секретарь, видя постепенное ухудшение экономического положения, провал мер в области сельского хозяйства, повлекший за собой нехватку продовольствия и повышение цен, рассчитывал при помощи внешних успехов укрепить свое положение перед лицом пока еще глубоко замаскированной оппозиции "кукурузнику" во властной верхушке, которая настраивала против него то интеллигенцию, то армию. Этим повышалось значение революции на Кубе, которой Хрущев стремился оказать прежде всего военную помощь, вплоть до размещения на острове ядерных ракет.

Вопрос о размещений советских ракет на Кубе Хрущев поставил на заседании Президиума ЦК 20 мая 1962 г., но предложил немедленно вопрос не решать, а собраться через неделю. Речь шла о принципиально новом акте с советской стороны: никогда еще ядерное оружие СССР не вывозилось за пределы его территории. Собрались через четыре дня - 24 мая. К этому времени был уже в спешке подготовлен план военной помощи Кубе под кодовым названием "Анадырь". На заседании Президиума Хрущев задал вопрос, согласны

стр. 7

ли его члены с внесенным предложением. Слово взял О. В. Куусинен, заявивший: "Товарищ Хрущев, я думаю, если вы вносите такое предложение и считаете, что нужно принять такое решение, я вам верю и голосую вместе с вами. Давайте делать". Микоян выразил сомнение и назвал эту затею опасным шагом, но также голосовал "за". Решение было принято единогласно27. Иначе и не могло быть, ибо в СССР сохранялась тоталитарная система, хотя она и вступила уже в кризисное состояние, продолжавшееся три с половиной десятилетия.

За два дня до этого в Москву был вызван резидент КГБ на Кубе А. И. Алексеев. В беседе с ним Хрущев заявил: "Мы назначаем вас послом на Кубе. Ваше назначение связано с тем, что мы приняли решение разместить на Кубе ракеты с ядерными боеголовками. Только это может оградить Кубу от прямого американского вторжения. Как вы думаете, согласится Кастро на такой шаг?"28 Алексеев высказал сомнение в целесообразности замысла, предположив, что эти действия будут использованы США для полной изоляции Кубы. Назначение Алексеева было связано с тем, что у него установились близкие личные взаимоотношения с Кастро, тогда как с прежним послом С. М. Кудрявцевым Кастро почти не контактировал29. Однако Кастро, вопреки мнению Алексеева и курировавшего его от Президиума ЦК КПСС Микояна, поддержал советское предложение. Для переговоров с Кастро на Кубу по директиве Хрущева от 25 мая была направлена делегация во главе с кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС Ш. Р. Рашидовым (фактическим руководителем делегации по конкретным вопросам являлся главком ракетных войск стратегического назначения маршал С. С. Бирюзов, выступавший под псевдонимом "инженер Петров"). Перед отлетом, в тот же день, 25 мая, Хрущев принял членов делегации и дал им личные напутствия30.

Рашидов должен был создавать видимость переговоров о поставках Кубе сельскохозяйственных машин и техники для мелиорации, Бирюзов - в случае согласия Кастро - договориться о конкретных вопросах, связанных с отправкой ракет. Связь должна была осуществляться через посла Алексеева.

Вместе с делегацией отправился и новый посол. Делегация сразу же доложила, что опасения Микояна неосновательны: кубинцы с охотой примут ракеты, и не только для защиты собственной страны, но прежде всего в интересах социалистического лагеря в целом. Кастро заявил: "Это очень смелый шаг, и чтобы сделать его, мне необходимо посоветоваться с моими ближайшими соратниками. Но если принятие такого решения необходимо социалистическому лагерю, я думаю, мы дадим свое согласие на размещение советских ракет на нашем острове. Пусть мы будем первыми жертвами в схватке с американскими империалистами"31. Фидель, таким образом, как это было ему свойственно, представил вопрос о защите Кубы в прямо противоположном освещении - как защиту интересов социалистического лагеря, то есть в первую очередь СССР, и самопожертвование Кубы во имя "великой общей цели". Позже кубинские деятели многократно, вопреки здравому смыслу, заявляли, что для защиты Кубы советские ракеты вовсе не были нужны, потому что Куба могла сама себя защитить, ее народ мог сражаться многие годы. Разумеется, никто не спрашивал кубинцев, готовы ли они жертвовать собой во имя спасения режима, если бы вооруженная интервенция США все же произошла.

В Москве не намеревались довести дело до ядерной войны. Полагали, что американцы ограничатся словесными протестами и постепенно тревога затихнет. Однако при этом не учитывался важный психологический момент, на который обращает внимание Бурлацкий: "Для американского сознания любой, даже самый зловещий договор представляется приемлемым, если он делается в открытых и предусмотренных международными нормами формах"32. США и

стр. 8

НАТО принимали в 1957 г. решение о размещении американских ракет средней дальности в странах Европы - Великобритании, Италии, Турции - открыто, на сессии НАТО, материалы которой широко публиковались, тогда как размещение советских ракет предполагалось провести в глубокой тайне, но в то же время в спешке, без надежного инспектирования местности, без принятия действенных мер секретности.

11 июня Рашидов и Бирюзов доложили о результатах своей миссии вначале лично первому секретарю, а затем на заседании Президиума ЦК КПСС33. На вопрос Хрущева, могут ли быть ракеты размещены на Кубе секретно, Бирюзов ответил положительно34. Это было заявление безответственное, так как ни Бирюзов, ни его помощники обстановку на месте не изучали, пункты предполагаемого размещения еще даже не определялись. Однако план размещения советских воинских сил на Кубе, подготовленный Министерством обороны был тут же одобрен35.

В начале июля в СССР прилетел министр обороны Кубы Рауль Кастро, который обсудил с советским министром Р. Я. Малиновским детали соглашения (или протокола, как этот документ обычно называли) о размещении на Кубе советских воинских сил, включая ракеты с ядерными боеголовками. Дважды (3 и 13 июля) в переговорах участвовал Хрущев. После второй такой встречи был дан обед в честь Рауля - хозяева и гости "обмыли" достигнутую договоренность36.

Были намечены основные пункты соглашения, которые Рауль представил Фиделю Кастро. Тот, однако, остался недоволен текстом и потребовал включить в протокол вводную часть - политическое обоснование размещения советских ракет и воинских частей на Кубе.

С 27 августа по 2 сентября в Москве находился ближайший сотрудник Кастро Эрнесто Гевара (по прозвищу Че37) совместно с членом политичекого руководства страны (так называемого Секретариата) Эмилио Арагонесом, которые привезли поправки и дополнения Фиделя. Помимо преамбулы, объяснявшей размещение советских ракет как проявление военного сотрудничества и совместной обороны социалистических стран, в текст вносились дополнения. Они состояли в фиксации сохранения суверенитета и законного порядка на Кубе, установлении срока действия соглашения в пять лет при возможности досрочного прекращения действия (с уведомлением за год). Устанавливалось, что по истечении срока действия документа все сооружения, возведенные в связи с ним, будут переданы кубинской стороне38.

Кастро предлагал немедленно опубликовать документ, считая, что это поднимет престиж Кубы как суверенного государства, заключившего договор с другим государством на основании международного права. Однако Хрущев возразил, что американцы найдут тысячу способов помешать доставке советских ракет на Кубу. Поэтому реален только тайный завоз ракет. Кубинцы с этим согласились39. Какой документ был подписан - договор, протокол, соглашение или что-то еще, по сей день остается неизвестным. Соответствующие бумаги продолжают оставаться строго секретными. Доступа к ним нет40.

На Кубу отправились советские корабли - внешне мирные, но с секретным крайне опасным грузом. В перевозке участвовало не менее сотни судов41. Выгрузка на Кубе проводилась ночью, при затемнении портов и кораблей. Подступы к местам выгрузки охраняли на суше советские подразделения, с моря - советские сторожевые катера. Ракеты доставлялись в места назначения только ночью. Личный состав, участвовавший в операциях, изредка носил кубинскую военную форму, но обычно был в штатском. Ракеты и боеголовки содержались раздельно: ракеты - на укрытых площадках, боеголовки - в пещерах на расстоянии примерно одного километра от позиций ракет42.

стр. 9

Секретность операции вызвала впоследствии особое раздражение Кеннеди и его правительства. Но, разумеется, главное заключалось в том, что размещение ракет средней и промежуточной дальности на Кубе меняло соотношение ракетно-ядерных сил, поставив под угрозу ряд центров США.

К этому времени ситуация вокруг Кубы до предела накалилась. Американские разведывательные службы без труда установили, что советские корабли везли на остров средства ведения войны. В ответ на разоблачительные сведения, публиковавшиеся в прессе, советская сторона заявляла, что на Кубу поступает только оборонительное оружие. Соответствовало это истине или нет, да и какие именно виды оружия можно было считать наступательными, а какие оборонительными - все эти и масса других вопросов оставались без ответа.

Пользуясь ситуацией, республиканцы в Конгрессе США жестко атаковали демократов и их правительство, прежде всего президента. Сенатор К. Китинг использовал даже такую чувствительную для Кеннеди струнку, как тему Мюнхенского сговора, которому была посвящена студенческая выпускная работа хозяина Белого Дома. "Вспомните, что произошло перед тем, как вспыхнула вторая мировая война, - напоминал Китинг. - Если бы Гитлера решительно остановили, когда он захватил Рейнскую область, Австрию и даже когда он вторгся в Чехословакию, вторая мировая война, вероятно, вообще не произошла бы... Если мы не будем решительно действовать на Кубе, нас ожидают большие, во всяком случае не меньшие, неприятности в Берлине и в других частях мира". Китинг утверждал, что на Кубе размещаются советские ядерные ракеты, но это была только его догадка или даже фантазия, так как фактическими данными он не был в состоянии это подтвердить43.

Именно в условиях все нараставшей напряженности вокруг Кубы Роберту Кеннеди были доложены совершенно секретные и в то же время сенсационные данные о том, что 14 октября 1962 г. американский самолет-разведчик У-2, пилотируемый майором Р. Хейсером, проводя аэрофотосъемку территории Кубы, установил существование подозрительных объектов. Анализ фотографий показал, что идет строительство установок для запуска ракет среднего радиуса действия. На фотографиях было видно, что обширный район возле города Сан-Крестобаль покрыт маскировочными тентами, что рядом находятся без маскировки заправщики ракет, а под тентами угадывались конфигурации стартовых установок ракет класса "земля - земля", которые, как хорошо было известно, предназначались для доставки к цели ядерных зарядов и никак не могли быть классифицированы как чисто оборонительное оружие.

Таким образом, выяснилось, что на острове размещаются советские ракеты, вооруженные ядерными боеголовками, способные поразить значительную часть территории США. Оставалось, правда, неизвестным, доставлены ли боеголовки. На других фотографиях можно было различить советские бомбардировщики Ил-28, которые, как было известно, тоже могли нести ядерное оружие, а также истребители МиГ-15, артиллерийские орудия, танки, бронетранспортеры и другие средства ведения военных действий44.

Сведения были отрывочными и неполными. Новая авиационная разведка их подтвердила и дополнила. Анализ фотографий показал, что, если бы ракеты, установленные на Кубе, были выпущены, за несколько минут погибли бы до 80 млн. американцев45.

Позднейшие разведывательные данные устанавливали, что, согласно советско-кубинской договоренности, на Кубе планировалось разместить 36 баллистических ракет СС-4 среднего радиуса действия с дальностью полета 2 тыс. км, 24 ракеты СС-5 промежуточного радиуса действия с дальностью полета 4 тыс. км46, 12 подвижных комплексов типа "Луна", созданных на базе плавающего танка, с ракетами ближнего боя, 8 стационарных ракет ближнего действия, 40

стр. 10

многоцелевых истребителей МиГ-21, 6 реактивных тактических бомбардировщиков Ил-28. Все типы ракет, а также бомбардировщики предполагалось снабдить ядерным оружием47. Цифры эти оказались завышенными, но не намного.

Даже первоначальное известие о том, что на Кубе началось размещение советских ракет, доложенное американским высшим руководителям 16 октября, привело администрацию в состояние крайнего возбуждения. Президенту и его советникам разъяснили, что невзрачные кубики на фото представляли собой стартовые площадки советских ракет48. Кеннеди был особенно возмущен тем, что эти действия предпринимались в тайне от мирового сообщества. Первая его реакция была выражена в словах: "Придется их разбомбить".

До этого территория США не находилась под угрозой советской ядерной атаки, и это создавало чувство самоуспокоенности не только у политиков, но и у высших военных. Теперь оказалось, что в случае возникновения ядерной войны территория США станет ареной разрушительнейших военных действий.

В распоряжении американской разведки не было никаких данных о размещении на Кубе крупного контингента советских войск под командованием генерала И. А. Плиева (на Кубе он действовал под псевдонимом Павлов) - жесткого военачальника, дважды Героя Советского Союза, будущего руководителя кровавого подавления демонстрации трудящихся Новочеркасска в июне 1962 года. Плиев получил от высшего советского руководства право на применение ядерного оружия в случае вторжения американских вооруженных сил на Кубу - даже без санкции министра Малиновского, правда только в случае утраты связи с центром. Как стало известно через много лет, Плиев имел в своем подчинении, помимо ракетных установок и авиации, танково-механизированный контингент численностью в 42 тыс. солдат и офицеров49.

Хотя в распоряжении высших американских государственных деятелей пока не было определенных данных о численности советского военного контингента на Кубе, главные сведения были налицо - американскому руководству стало известно о наличии там советской ракетно-ядерной базы. Так начался Кубинский ракетный кризис, активная фаза которого продолжалась с 16 по 28 октября 1962 года.

Советский план состоял в том, чтобы завершить завоз и установку ядерных ракет на Кубе к знамеченному на ноябрь визиту Хрущева в Нью-Йорк, где он предполагал выступить на сессии Генеральной ассамблеи ООН с выгодными для СССР предложениями о сокращении вооружений, которые бы сократили отставание от США в области ракетно-ядерного оружия и обеспечили пребывание Кубы в советской сфере господства. Для этого предполагалось подписание тогда же, во время сессии Генеральной ассамблеи, союзного договора с Кастро, который предусматривал бы "военную взаимопомощь". Одновременно намечалось объявить без конкретизации, что на Кубе уже находятся советские ракеты класса "земля - земля".

В первый момент кризиса слова Кеннеди "Придется их разбомбить" были выражением общего мнения руководства. Его выразил генерал М. Тэйлор - военный помощник Кеннеди и его связной с объединенной группой начальников штабов: "Наша сила по всему миру является основой доверия, которое к нам испытывают... Если мы не ответим на Кубе так, как полагается, мы пожертвуем этим доверием к себе". М. Банди, зафиксировав эти слова в своем меморандуме, записал не только эту первую реакцию президента, но и его более общую принципиальную установку: "Мы должны убрать их (советские ракеты. - Л. Д., Г. Ч.) оттуда. Нам необходимо срочно решить, как это осуществить". Поначалу Кеннеди считал, что самым эффективным ответом является внезапный и мощный воздушный удар50.

стр. 11

Вскоре, однако, позиция президента и некоторых близких к нему деятелей стала более осторожной. Развернулись споры между двумя группами политиков и военных, которые позже получили прозвища "голубей" и "ястребов". Разногласия не имели принципиального характера, речь шла о степени экстренности военных мер, если бы советские ракеты не были убраны без применения силы.

Распоряжением президента была образована группа высших политических деятелей под условным наименованием Исполнительного комитета Национального совета безопасности. Кеннеди включил в его состав госсекретаря Д. Раска, помощника по национальной безопасности М. Банди, министра обороны Р. Макнамару, министра юстиции Р. Кеннеди, руководителей ЦРУ и ФБР и несколько других ответственных лиц51. В этом временном органе были образованы две подгруппы, рассматривавшие, соответственно, возможности нанесения удара по советским ракетам на Кубе (ее возглавил Банди) и альтернативные варианты (под руководством Р. Кеннеди, который одновременно руководил всем Исполнительным комитетом)52.

Высшие военные чины напоминали президенту, что они запланировали военно-морские учения с привлечением крупных сил. Обращалось внимание на психолого-пропагандистский момент в этих маневрах, вплоть до того, что путем высадки на острове Векос недалеко от побережья Пуэрто-Рико, где существовала вроде бы вымышленная "республика Векос", ставилась задача свергнуть власть диктатора по имени Ортсак (прочитанная наоборот фамилия Кастро). Сведения о подготовке этих учений широко публиковала американская печать53. Президент должен был видеть, что вооруженные силы США готовы к операции против Кубы и размещенных на ней советских войск. Кубинская проблема, по словам Т. Соренсена, превратилась для Кеннеди в "политическую ахиллесову пяту"54.

В дискуссиях Кеннеди занимал промежуточную позицию, но все же она приближалась к взглядам тех, кто склонялся к достижению компромисса. В этом он получил поддержку министра обороны. Макнамара полагал, что для США не было особой разницы между тем, разместит ли СССР на своей территории дополнительное число межконтинентальных баллистических ракет или же на территории Кубы - ракеты средней дальности55. Он выступал против вторжения на Кубу, полагая, что оно может привести к непоправимым последствиям. Вероятно, именно тогда в уме этого деятеля зародился комплекс идей, который он позже сам назвал "законом Макнамары". Формулировался он так: "Невозможно предсказать с высокой степенью уверенности, каков будет результат использования военных сил, так как существует возможность случайности, ошибочного расчета, неверной интерпретации и невнимательности"56. Естественно, этими мыслями министр обороны делился с президентом и его советниками.

Сходную позицию занимал министр юстиции. Роберт Кеннеди, правда, рассматривал разраставшийся кризис главным образом с точки зрения того, как он повлияет на политическую судьбу его брата при очередных президентских выборах. Однако и он подчеркивал огромную опасность возникновения ядерной войны.

Вскоре после завершения кризиса Дж. Кеннеди говорил: "Вторжение было бы ошибкой - неверным использованием нашей силы. Но военные будто сошли с ума. Они стремились осуществить вторжение. Какое счастье, что у нас там был Макнамара"57. По поводу заявления руководителя стратегического авиационного командования генерала К. Лимея о том, что единственным верным решением является бомбардировка, и как можно скорее, президент возмущался (он, как видно, позабыл свою эмоциональную реплику в день начала

стр. 12

кризиса): "У генералов, разумеется, есть сильные доводы. Если мы будем их слушать и действовать так, как они хотят, в живых не останется никого, и некому будет затем упрекать их в роковой ошибке"58.

18 октября Исполнительный комитет принял решение о введении морской блокады Кубы. Из 17 присутствовавших за это высказались 11 человек, против 6. Такое большинство сложилось после того, как президент поставил вопрос, гарантирует ли массированная бомбардировка уничтожение всего находящегося на Кубе ядерного оружия. Командование военно-воздушных сил ответило, что дать гарантии не может59.

По мнению большинства американских авторов, исследовавших эту проблему, решающую роль в достижении компромиссного решения сыграл Роберт Кеннеди, оказавший воздействие на позицию старшего брата. Он говорил: "Президенту будет крайне сложно принять решение о бомбардировках. Его будет сдерживать не только память о вероломных бомбардировках Пёрл-Харбора, но и влияние, которое окажут наши действия на международные отношения и положение США в мире". Р. Кеннеди высказался за поиск компромисса: "Мы должны дать Кремлю некоторое поле для маневра, чтобы советское правительство сохранило свое лицо"60. Упоминание о Пёрл-Харборе не было случайным. Мысль о нем приходила в голову Р. Кеннеди вновь и вновь. Во время решающего заседания он передал брату-президенту записку: "Я теперь знаю, что чувствовал Тодзио, когда он планировал Пёрл-Харбор", Джон записку спрятал в карман, но она, видимо, оказала влияние на его решение61.

Итоги обсуждения подвел президент: "Я против вторжения на Кубу. Но мы должны считаться с возможностью того, что к декабрю на Кубе появятся 50 стратегических ракет. Поэтому я отдаю приказ о начале блокады Кубы. Если этой меры окажется недостаточно, мы будем готовиться к нанесению воздушного удара и к вторжению". Примерно в таком же относительно умиротворительном духе было выдержано и личное письмо Кеннеди лидеру кубинской эмиграции в США Х. Кардона, в котором говорилось, что у США "не существует ближайших планов вторжения на Кубу"62. В этот один из самых критических моментов конфликта президент проявил самообладание и чувство ответственности.

В тот же день, 18 октября, президент встретился в Белом Доме с министром иностранных дел СССР А. А. Громыко, которого сопровождал посол А. Ф. Добрынин. Хрущев направил Громыко, находившегося в это время в Нью-Йорке на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, в Вашингтон в расчете выяснить намерения Кеннеди и по возможности утихомирить страсти, но, разумеется, не раскрывая советских действий по размещению ракет на Кубе.

Обе стороны играли в кошки-мышки, обходя наиболее острые вопросы. Советская сторона догадывалась, что американцы обнаружили строительство ракетных баз, но ни единого слова на этот счет Громыко не произнес, ограничиваясь лишь общими фразами, смысл которых сводился к тому, что, если у американцев есть претензии к Кубе или СССР, их необходимо решить мирными средствами. Тем самым давалось понять, что возможен поиск компромисса. Советский министр признал, что СССР поставляет на Кубу оружие, но оно предназначено для обороны, а советники помогают кубинцам научиться обращаться с этим оружием. В его словах содержалась доля истины: только умалишенный мог вообразить, что Куба готовится к нападению на США. В действительности речь шла об обороне советского сателлита, оказавшегося неподалеку от американских берегов, и в то же время о выравнивании, по крайней мере частичном, ракетно-ядерного баланса.

Со своей стороны Кеннеди выразил беспокойство по поводу поставок советского оружия на Кубу, не конкретизировав, однако, о каких видах ору-

стр. 13

жия идет речь. Он добавил, что не имеет планов вторжения на Кубу и сдерживает "тех американцев, которые являются сторонниками вторжения"63.

Через много лет в мемуарах Громыко пытался оправдаться. Он писал: "Президент спросил у меня, имеют ли русские наступательное оружие на Кубе, и я сказал: никакого наступательного оружия на Кубе нет. Если бы он спросил меня прямо о ракетах с ядерными боеголовками, я сумел бы дать достойный ответ". Но тут он вводил читателей в заблуждение. Существует стенографическая запись беседы. Кеннеди прямо поставил вопрос, помнит ли советский министр его прежнее заявление, что Соединенные Штаты не потерпят советских наступательных ракет на Кубе. То есть слова "наступательные ракеты" были произнесены. Министр же в ответ заверил, что он помнит это заявление и что никаких ракет подобного типа на Кубе нет. Иначе говоря, и в ответе фигурировали те же самые ключевые слова. Можно было произносить любые слова, но на столе у Кеннеди лежали злосчастные фотографии. Встреча советского министра с американским президентом оказалась бесплодной. Она только усилила раздражение и опасения Кеннеди по поводу намерений советской стороны.

Профессор Гарвардского университета Т. Шеллинг на конференции, проходившей на курорте Хокс-Кей в марте 1987 г., иронически комментировал: "Громыко, вероятно, знал, что происходило на Кубе, и он, вероятно, думал, что Кеннеди знает об этом, он также, по-видимому, размышлял, почему Кеннеди не поднял об этом вопрос, и все это показывало джентльменское отношение к делу"64.

Создается впечатление, что в размещении советских ракет на территории Кубы с самого начала был значительный элемент "рыночного запроса", так как в беседе с президентом, а затем и с госсекретарем Д. Раском Громыко, вроде бы попутно, но в связи с советской базой на Кубе, затронул вопрос об американских базах за пределами США, в частности находившихся в непосредственной близости от СССР. Было ясно, что речь прежде всего идет о базе на территории Турции, ибо другими странами, где размещались военно-воздушные базы США, являлись Великобритания и Италия. Американские руководители должны были понять, что Москва рассчитывает на переговоры о взаимном отказе от баз на Кубе и в Турции.

Очевидцы рассказывали, что Хрущев особенно болезненно, и не без основания, относился к размещению американских ракет в Турции. Своим гостям на даче в Ореанде под Ялтой он нередко давал полевой бинокль и просил посмотреть в южную сторону. "Что вы видите там?" - требовательно спрашивал Хрущев. "Водную гладь", - обычно недоуменно отвечали посетители. Отбирая бинокль, он недовольно произносил: "А я вижу американские ракеты, нацеленные на мою дачу!"65

Однако внутриполитическая обстановка в США, до предела напряженная, не допускала перехода к дипломатическим разговорам по существу.

Кеннеди решил действовать сравнительно жесткими методами, но оставляя место для переговоров и компромиссных решений. 22 октября он проинформировал бывших президентов Г. Гувера, Г. Трумэна и Д. Эйзенхауэра, как наиболее почтенных государственных деятелей прошлого, о планируемых санкциях. В этот же день его посетили 22 влиятельных конгрессмена, которым Кеннеди также сообщил о предполагаемых действиях.

Вслед за этим президент обратился по радио и телевидению к американскому народу, передав перед этим послу СССР Добрынину текст выступления вместе с посланием Хрущеву. Это письмо положило начало их переписке, связанной с Кубинским кризисом66. Упрекая советского руководителя в тайном размещении ракет, непосредственно угрожающих США, и выражая решимость добиться их устранения, Кеннеди в то же время давал понять, что он не соби-

стр. 14

рается применять ядерное оружие, и предостерегал против этого советскую сторону: "Ни один человек в здравом уме в ядерный век не может сознательно бросить мир в войну, которую, как это кристально ясно, не может выиграть ни одна сторона и которая может привести только к катастрофическим последствиям для всего мира, включая агрессора"67.

Судя по всему, Добрынин не был осведомлен о размещении на Кубе советских ракет. Именно это он утверждал на московской конференции 1989 г., посвященной Кубинскому кризису, причем Громыко признал это, заявив: "Это был очень большой секрет"68. По словам государственного секретаря США Раска, сообщившего Добрынину при вручении письма Кеннеди Хрущеву, о чем будет говорить президент по телевидению, посол СССР "постарел на моих глазах на десять лет"69.

В заявлении, прочитанном по радио и телевидению, президент объявил во всеуслышание о намеченных им действиях. Речь смотрели и слушали не менее 100 млн. взволнованных американцев - самая большая, по единодушной оценке и тогдашних наблюдателей и последующих авторов, аудитория, которая собиралась у телевизоров и радиоприемников когда-либо ранее. Говорил президент медленно, не скрывая волнения и крайней утомленности, в какой-то мере играя на публику, ибо скрывать усталость и волнение он умел. Кеннеди говорил: "Это тайное, стремительное и невиданное наращивание коммунистических ракет - рассчитанная провокация и неоправданное изменение начальной ситуации, с чем наша страна примириться не может никак". На Кубе, продолжал он, создана база "для нанесения ядерного удара по Вашингтону или любому другому американскому городу". Объявив о введении строжайшего контроля с целью не допустить ввоза на Кубу наступательного оружия, президент сообщил, что он потребовал срочного созыва Совета безопасности ООН, чтобы под его контролем в ближайшее время с Кубы были вывезены все виды оружия такого рода. Кеннеди закончил выступление словами: "Никто не может точно предсказать, как пойдут дела в дальнейшем и каковы будут цена и жертвы. Нам предстоят многие месяцы самопожертвований и самодисциплины - месяцы проверки нашего терпения и нашей воли... Но величайшей опасностью было бы, если бы мы ничего не делали"70.

С этого момента секрета больше не существовало. Президент США объявил, что будет добиваться ликвидации советской ракетной базы на Кубе любыми средствами, вплоть до военных71.

23 октября Кеннеди подписал Сообщение N 3504 (президентское распоряжение) о введении блокады Кубы с 2 часов дня 24 октября. В последний момент слово "блокада" было заменено эвфемизмом "карантин". Замена термина мотивировалась тем, что блокада - это в международном праве акт войны, тогда как слово карантин такого смысла не несет. На самом деле различия по существу не было, но намеченная мера все же не являлась блокадой в точном смысле: речь шла о недопущении на Кубу именно советских судов или кораблей стран, входивших в советский блок. Более того, суда с мирными грузами следовало пропускать после досмотра. В некоторых случаях не предусматривался и досмотр, если американская сторона была убеждена, что на корабле нет военных грузов. В случае же движения в направлении острова кораблей западноевропейских стран преграждать им путь американцы не собирались.

Очень многое, включая словесные ухищрения, возникало спонтанно. Дело было не в словах, а в существе - мир, действительно, подошел к ядерной бойне.

Президент утвердил план операции, согласно которому проводилась восьмидневная боевая подготовка с тем, чтобы на девятый день предпринять в случае необходимости вторжение на Кубу силами 90 тыс. морских пехотинцев.

стр. 15

Одновременно переводились на боевое дежурство более 200 межконтинентальных ракет, к берегам СССР направились 12 подводных лодок "Поларис" со 144 ядерными боеголовками, с аэродромов были подняты 60 бомбардировщиков с термоядерными бомбами (командиры получили конверты с обозначением цели бомбардировки; конверты следовало вскрыть по радиосигналу). Как только дежурившие самолеты завершали полет, на смену им поднимались новые.

Карантин вводился до тех пор, пока с территории Кубы не будут устранены иностранные, то есть советские, "наступательные" виды оружия72.

По мере развития кризиса Кеннеди осознавал, что вероятному противнику надо дать возможность и благовидные предлоги для отступления, что его не следует ставить перед неприемлемыми фактами, что высшая цель - предотвращение ядерной войны. Вновь и вновь вспоминал он китайскую поговорку о "золотом мосте" для отступления противника.

Впоследствии не раз в научных дискуссиях возникал вопрос, почему Кеннеди сразу пошел на обострение ситуации, не использовав диломатических средств, не прибегнув к секретным переговорам. Преобладало мнение, что он ввел карантин исходя из очевидного перевеса сил у США, в уверенности, что советское руководство не пойдет на риск ядерной войны. Но и в этом случае остается открытым вопрос, почему Кеннеди был столь взволнован самим фактом размещения советских ракет на Кубе. По-видимому, прав Бурлацкий, полагающий что здесь действовал и психологический фактор, что Кеннеди был сильно "подогрет" секретностью размещения ракет, обманными, как он полагал, заявлениями советских представителей. "Играл роль психологический фактор, а не рациональный политический расчет". Дополняя Бурлацкого, бывший советник Кеннеди Соренсен говорил: "Он (Кеннеди. - Л. Д., Г. Ч.) полагал, что, раз он был уже обманут, мало смысла вновь обращаться к Хрущеву по дипломатическим каналам, не продемонстрировав сперва, что Соединенные Штаты готовы ответить"73.

В ответ на американские действия 24 октября Хрущев заявил, что установление морской блокады Кубы представляет собой беспрецедентное агрессивное действие. Он угрожал, что США ведут дело к мировой термоядерной войне. Было дано понять, что советские корабли, которые в это время направлялись к Кубе, окажут сопротивление блокаде и будут продолжать маршрут, а их командиры отвергнут требование досмотра74.

Обстановка все более накалялась. По указанию президента США подготовлялось введение военного положения. Предусматривалась возможность перевода аппарата Белого Дома, Пентагона и других важнейших ведомств в более безопасные места. Семьи государственных руководителей были предупреждены, что им, возможно, придется перебраться в отдаленные районы. На совещании у президента 23 октября министр юстиции Роберт Кеннеди записал, что, по докладам военных, от возможного советского удара погибнет до 92 млн. американцев75.

Но одновременно вступали в действие методы тайной дипломатии. 23 октября Роберт Кеннеди явился в советское посольство. Он заявил, что инициатива визита принадлежит лично ему, но было ясно, что он действует по поручению президента. Беседа с Добрыниным показала, что, не предлагая пока конкретных путей выхода из кризиса, высшее американское руководство озабочено складывавшейся ситуацией и готово искать решения76.

В этот же день приема у министра юстиции попросил только что возвратившийся из СССР разведчик, резидент Г. Н. Большаков77. С министром Большаков встречался и ранее. Организовал встречу корреспондент газеты "New York Daily News" Ф. Хоулмен, с которым Большаков поддерживал неофициальные отношения. Хоулмен же был связан с пресс-секретарем Роберта

стр. 16

Кеннеди Эд. Гутманом, которому передавал содержание своих бесед с Большаковым.

В результате Большаков оказался в исключительном положении, став своего рода "послом для особых поручений" на весьма высоком уровне. Согласно записной книжке Роберта Кеннеди, он встречался с Большаковым или говорил с ним по телефону 31 раз, но, вероятно, это далеко не полный перечень их контактов78. Р. Кеннеди вспоминал позднее, что его встречи с Большаковым происходили в среднем раз в две недели - иногда по инициативе министра, иногда по просьбе Большакова. По словам министра, "рутинные вопросы" решались через посла СССР, а "прочие вещи", включая обмен посланиями между Дж. Кеннеди и Хрущевым, как правило, через Большакова79.

23 октября побывавший перед этим у Хрущева Большаков привез в Вашингтон "устное послание" первого секретаря, то есть текст, выученный им на память. Роберт Кеннеди на этот раз принял советского посланца официально, в служебном кабинете. Вел он беседу сухо. Однако выслушав заученный текст, Роберт попросил повторить некоторые места, чтобы он мог их записать. Большаков вновь продекламировал: "Руководители СССР прекрасно понимают, в каком положении находится президент Кеннеди, и не предпримут каких-либо мер в отношении Соединенных Штатов до проведения промежуточных выборов в Конгресс США в ноябре сего года, надеясь на проведение после выборов нового раунда активных переговоров"80. Эти слова можно было воспринимать как некое отступление, во всяком случае приглашение к диалогу.

Ночь на 25 октября и в кремлевских и в вашингтонских кабинетах была бессонной. Братья Кеннеди обсуждали, как надлежит действовать американским военным кораблям, если советские суда пересекут линию "карантина". Существовало три варианта: топить, подвергать принудительному досмотру (неизбежно выборочному, так как на полный досмотр не хватало сил), попытаться отвести в ближайший американский порт. Они пришли к выводу, что достигнут край пропасти и необходимо каким-то образом отойти от него. В ожидании дальнейшего развития событий президент распорядился перенести линию карантина с 1300 до 500 километров от берегов Кубы, чтобы отодвинуть критический момент81.

Советские и американские корабли постепенно сближались - навстречу 25 грузовым кораблям СССР двигались 90 судов военно-морских сил США.

25 октября американцы пропустили без досмотра советский нефтеналивной танкер "Бухарест", а вслед за этим пассажирский корабль. На рассвете 26 октября были досмотрены и пропущены шведское судно с грузом картофеля из Ленинграда, а вслед за этим корабль панамской компании, также следовавший из СССР и не перевозивший запрещенных грузов. Все эти суда были восторженно встречены на острове. Кубинская пропаганда утверждала, что американские власти идут на попятную82.

Это было не так. Следовавшие за ними корабли из СССР, по данным американской воздушной разведки, везли военное снаряжение. Угроза прямого столкновения казалась неизбежной.

Днем 26 октября, однако, пришло сообщение, внушавшее оптимизм. Директор ЦРУ Д. Маккоун доложил: "Находящиеся поблизости от Кубы суда застопорили ход, а другие повернули назад от зоны карантина". Остановка мотивировалась просьбой генерального секретаря ООН У Тана воздержаться от любых действий, которые могут еще более обострить положение и привести к риску войны83. В ответ Кеннеди распорядился дать команду капитанам американских военных кораблей "расступиться", чтобы советские суда получили возможность спокойно возвратиться на базы. Действительно, в этот день по личному указанию Хрущева капитанам советских кораблей была дана команда

стр. 17

двигаться в порты постоянной стоянки. Первым повернул назад теплоход "Полтава", на котором, по мнению американской разведки, находились боеголовки ракет, а за ним и другие суда84. Это, правда, решало только часть проблемы - откладывалось непосредственное столкновение.

К этому времени президенту уже были доложены данные разведки о том, что на Кубе завершено строительство четырех установок для запуска ракет среднего радиуса. Неизвестно было еще, имеются ли там ракеты с ядерными боеголовками, но то, что Советский Союз попытается доставить их в ближайшее время, не подлежало сомнению.

Информация, что на Кубе, скорее всего, уже находятся советские ракеты и что, возможно, они уже оснащены ядерными зарядами, вызвала у президента США новый взрыв возмущения, и в течение ближайших часов могли последовать действия. 25 октября, имея в виду, что, остановив корабли в открытом океане, Хрущев продемонстрировал готовность к переговорам, Кеннеди направил ему новое послание. Президент сетовал, что прежние заверения советской стороны оказались не соответствующими действительности, но выразил надежду, что СССР согласится на восстановление статус-кво, то есть откажется от размещения на Кубе советских ракет85.

Ответ последовал немедленно, причем в нарушение сложившейся дипломатической практики был передан открытым текстом по радио, а не через дипломатические каналы с зашифровкой и расшифровкой, что сильно затянуло бы время передачи документа адресату86. Перед этим на заседании Президиума ЦК КПСС Хрущев заручился поддержкой своей позиции - вывезти с Кубы советские ракеты, если американцы дадут обязательство не нападать на эту страну87.

Всячески защищая позицию своего правительства (письмо было многословным и неконкретным), Хрущев в то же время разделял опасение, что мир стоит на грани катастрофы. В послании говорилось, что, если США взяли бы на себя обязательство не вторгаться на Кубу, это изменило бы обстановку к лучшему, так как Советский Союз согласился бы устранить с Кубы те виды вооружения, которые американская сторона считала наступательными. Тон документа был примирительным. По существу дела в нем предлагались условия компромисса88.

Казалось, что соглашение близко. Но решение проблемы затормозило событие, которое чуть было не довело кризис до прямого ядерного столкновения. Это была, по выражению Бурлацкого, действительно "черная суббота" (так назывался первый вариант его пьесы о Кубинском кризисе). 27 октября над Кубой советской зенитной установкой был сбит разведывательный самолет У-2, а его пилот майор Рудольф Андерсон погиб.

За отсутствием Плиева на месте приказ об уничтожении американского самолета отдал его заместитель по противовоздушной обороне генерал-лейтенант С. Н. Гречко. Донесение о происшествии полетело в Москву, и министр обороны Малиновский доложил о нем Хрущеву.

Получив сообщение, Хрущев пришел в бешенство. Немного поостыв, он распорядился наказать виновника, но не слишком строго. Малиновский же отделался телеграммой: "Вы поторопились, сбив американский самолет; наметилось соглашение о мирном пути предотвращения интервенции против Кубы"89.

Происшедшее можно рассматривать как провокацию с обеих сторон, причем по инициативе не с высшего уровня, а зарвавшихся подчиненных - со стороны "ястребов", которые имелись не только в Америке, но и в среде советских высших военных чинов. Ведь американские самолеты-разведчики и до этого летали над Кубой, и никто их не сбивал. Правда, и сбить их было почти невозможно, так как находились они на большой высоте. Однако в разгар

стр. 18

кризиса американские самолеты появлялись и на меньшей высоте, подчас почти в бреющем полете. Имея это в виду, Ф. Кастро отдал приказ уничтожать те самолеты, которые окажется возможным. Зачем было это делать в условиях крайнего взаимного напряжения? Кастро явно провоцировал дальнейшее обострение ситуации, чреватое открытым военным столкновением90. Ни один самолет, однако, уничтожить кубинцам не удалось. В сложившихся условиях американским военным следовало на какое-то время воздержаться от разведывательных полетов, тем более что ничего существенного они не добавляли к тому, что уже было известно.

Реакция Белого Дома была молниеносной - завтра же нанести по Кубе ответный удар. Верховный главнокомандующий распорядился немедленно подготовить для него тезисы обращения к народу США, с которым он намеревался выступить по телевидению немедленно после того, как отдаст боевой приказ91. Но этого рокового приказа все же не последовало. Президент, поразмыслив, охладил эмоции и пересмотрел решение: "Начнется эскалация военных действий. Произойдут новые удары, а далее удары уже просто некому будет наносить"92. Очевидно, решение Кеннеди воздержаться от нанесения удара по кубинской территории после уничтожения американского самолета было вторым актом, предотвратившим термоядерную войну (первым была остановка советских судов и примирительное послание Хрущева).

В этот день, 27 октября, согласно некоторым материалам, оглашенным в 2002 г. на конференции в Гаване, вроде бы произошло еще одно событие, которое при ином повороте дела могло обернуться ядерным столкновением. 1 октября к Кубе советское военно-морское командование направило отряд из четырех подводных лодок, вооруженных 20 торпедами каждая; одна из них имела ядерную боеголовку (согласно натовской классификации это были подводные лодки типа "Фокстрот"). Ключи, позволявшие ввести в действие торпедный аппарат со страшным оружием, находились у командиров лодок. В открытом океане субмарины приближались к советским судам, шедшим на Кубу, становясь их подводным эскортом. Получив об этом сведения от разведки, Кеннеди отдал распоряжение топить субмарины, которые будут обнаружены в пределах линии карантина и откажутся подняться на поверхность93.

27 октября одна из лодок и была обнаружена группой американских кораблей (включая эсминцы), которые, взрывая глубинные бомбы (или фанатами, согласно другой версии) на некотором расстоянии от лодки, попытались заставить ее всплыть. Как утверждал один из присутствовавших на конференции в Гаване советских военных чинов, командир лодки, потеряв самообладание, был готов отдать приказ о ядерной атаке, но представитель командования В. А. Архипов отговорил его. Лодке удалось отойти от линии карантина и всплыть. Как выразился американский участник конференции, "парень по фамилии Архипов спас мир".

Другие военные моряки опровергают возможность катастрофического развития событий. Один из них в ответ на вопрос, мог ли командир лодки своей волей снять замок с ядерного торпедного аппарата, заявил: "С технической точки зрения мог. А практически... Наши ядерные торпеды предназначены только для поражения береговых объектов или крупных целей... Дальность стрельбы при этом не превышала 15 километров. Но... свои авианосцы американцы на всякий случай держали от нас намного дальше. Так что смысла снимать замочек не было"94. По-видимому, в иных ситуациях возможность случайности не была исключена.

В данном же случае опять вступили в действие не просто неофициальные, а экстраординарные связи. О них рассказал бывший резидент разведки в Вашингтоне (на этот раз не армейской, а Первого главного управления КГБ)

стр. 19

А. С. Феклисов, работавший с 1960 г. в США под именем советника советского посольства Александра Фомина95.

В момент наивысшего напряжения и непосредственной угрозы столкновения, но еще до того, как над Кубой был сбит американский самолет, ему позвонил обозреватель телекомпании ABC Дж. Скали, догадывавшийся об истинной роли "Фомина". Скали, как было известно, освещал деятельность президента и пользовался его расположением. Феклисов встретился со Скали в ресторане в центре Вашингтона; по его словам, "никаких попыток сформулировать предложение о выходе из создавшегося кризиса мы не делали, лишь проиграли первые ступени эскалации возможной войны". Феклисов отправился на доклад к послу Добрынину, а Скали связался с резиденцией президента.

По словам Феклисова, уже через три-четыре часа Скали пригласил его на новую встречу. Американский журналист заявил от имени "высочайшей власти" о следующих условиях решения Кубинского кризиса: 1) СССР демонтирует и вывозит с Кубы ракетные установки под контролем ООН. 2) США снимают блокаду. 3) США берут на себя обязательство не вторгаться на Кубу. Журналист добавил, что такое соглашение может быть оформлено при участии ООН. Затем "Фомин" попросил Скали уточнить, что означает "высочайшая власть". Чеканя каждое слово, тот произнес: "Джон Фицджеральд Кеннеди - президент Соединенных Штатов Америки".

Поздно вечером 27 октября Роберт Кеннеди появился в советском посольстве. Он заявил Добрынину, что кризис продолжает обостряться, что из-за сбитого над Кубой самолета на его брата оказывают мощное давление, и выразил печальную уверенность, что в случае начала войны в ней погибнут миллионы американских и советских граждан. Правительство США, продолжал Кеннеди, стремится избежать термоядерной войны и уверено, что таково же стремление правительства СССР. "Среди американских генералов много таких, которые только и стремятся подраться", - не очень уважительно в отношении Пентагона и вообще американских военных заявил он. Кеннеди закончил монолог главным - правительство США готово дать заверения, что никакого вторжения на Кубу оно не предпримет96.

Советский посол перешел в наступление. Он заявил о необходимости ликвидировать американские военные базы в Турции. Посол опирался на только что полученное и направленное президенту новое послание Хрущева, в котором выдвигалось это требование97. Роберт Кеннеди такой возможности не отклонил. Он сказал: "Президент Кеннеди уже давно стремится вывезти эти ракеты из Турции и Италии. Недавно он уже распорядился об удалении этих ракет, и мы считаем, что после этого кризиса ракеты действительно будут вывезены". Правда, по мнению министра, для решения вопроса о базе в Турции потребовалось бы определенная формальная процедура занимающая несколько месяцев, так как она была создана по решению Совета НАТО. Покидая посольство, Кеннеди еще раз подчеркнул, что время не терпит, и оставил послу номер прямого телефона в Белом Доме, добавив, что он в это тревожное время постоянно находится рядом с президентом98.

В тот же вечер Добрынин был приглашен к министру юстиции, который на этот раз в более жесткой форме заявил, что если до следующего дня США не получат твердых заверений о ликвидации советских баз, то "снесем их мы сами". Письмо Хрущева по поводу базы в Турции более не упоминалось. Американские руководители решили его попросту игнорировать. Послу Добрынину, вручившему это письмо, оно было возвращено якобы "непрочитанным"99.

Перед этой встречей или после нее Р. Кеннеди в очередной раз повидал резидента ГРУ Большакова и повторил ему американские предложения, а также фактический ультиматум100.

стр. 20

В Москву было отправлено письмо президента, фиксировавшее условия компромисса: "1) Вы соглашаетесь устранить эти вооружения с Кубы под соответствующим контролем Объединенных Наций и воздерживаться, при соответствующем контроле, от поставок таких видов вооружения на Кубу101.

2) Мы, со своей стороны, соглашаемся - при установлении адекватного режима со стороны Объединенных наций - подтвердить и продолжить осуществление следующих обязательств: а) быстро устранить введенные в настоящее время меры карантина и б) дать заверения об отказе от вторжения на Кубу".

Ответ Хрущева был передан по радио и затем пришел в Белый Дом в воскресенье, 28 октября102. Встречные предложения Кеннеди были приняты. Хрущев выразил понимание того, что вопрос об американских ракетах на турецкой территории будет решен, но не сразу.

Согласие на международный контроль за вывозом ракет Москва дала без уведомления кубинских руководителей, что было воспринято Кастро как оскорбление. И вообще тот факт, что советско-американкая сделка начала принимать конкретные формы без согласия кубинских властей, вызвал крайнее его недовольство. Кастро расценивал происшедшее не только как нарушение интересов Кубы, но и как удар по его личному престижу.

Между тем американский президент тут же телеграммой подтвердил все три пункта, которые были переданы через советского резидента и теперь приняты СССР. Хрущев в ответ выразил удовлетворение "чувством умеренности, которое вы продемонстрировали, и пониманием ответственности за сохранение мира"103.

Обмен посланиями 28 октября фактически означал завершение острой фазы кризиса, была открыта возможность для переговоров в более или менее конструктивном духе. Мало того, в письме Дж. Кеннеди от 28 октября содержались предложения в ближайшее время завершить ранее начатые переговоры о нераспространении ядерного оружия и о запрещении его испытаний104. Урегулирование вступило в стадию поиска юридических формул, который продолжался в течение ноября-декабря 1962 г. с участием президента Кеннеди, советского эмиссара Микояна и представителей обеих держав в ООН105.

Вскоре по договоренности с правительством Турции США вывезли из этой страны свои ракеты, причем Кеннеди заверил турок, что в случае необходимости ракеты "Поларис" на подводных лодках вполне компенсируют устранение ракет земного базирования "Юпитер". Как вспоминал А. Аджубей, Хрущев прокомментировал этот исход кризиса циничными словами: "Ну вот, свозили туда-сюда ракеты, а своего добились"106.

Огромная заслуга Кеннеди, как и его противника по Кубинскому кризису Хрущева, состояла в том, что они оказались способными преодолеть давление высших военных чинов и всевозможных безответственных провокаторов войны, осознать, чем грозит военное столкновение, проявить сдержанность и в результате выйти из кризиса с минимальными политическими потерями для обеих сторон. В действиях обоих руководителей возобладал здравый смысл.

Трогательным печальным откликом на события Кубинского кризиса стало письмо Жаклин Кеннеди Н. С. Хрущеву, написанное в ответ на соболезнование в связи с убийством американского президента 22 ноября 1963 г.: "Вы и он были противниками, но вы были также союзниками в решимости не допустить, чтобы был взорван мир. Вы уважали друг друга и могли иметь друг с другом дело... Вы и госпожа Хрущева были так добры ко мне в Вене. Я читала, что, когда она выходила из американского посольства в Москве, расписавшись в книге соболезнований, на ее глазах были слезы. Пожалуйста, передайте ей благодарность за это"107.

стр. 21

На протяжении следующих десятилетий шли споры по поводу того, кто выдвинул и кто принял компромиссные предложения - советская или американская сторона, Хрущев или Кеннеди108. При этом парадоксом, но только на первый взгляд, стало то, что представители обеих сторон отказываются от своей инициативы, перебрасывая ее возможному противнику. Это, однако, политически и психологически оправдано - ведь тот, кто выдвинул предложение, оказывается в положении обороняющегося, отступающего.

Надо признать, что первое предложение, хотя и в самой общей форме, было выдвинуто Хрущевым, что Кеннеди его конкретизировал. Так что фактически инициатива принадлежала обеим сторонам конфликта, однако первый шаг сделал именно советский лидер.

По мнению Шахназарова, кубинский кризис послужил "сильнейшей иммунизацией" против ядерного соперничества109. Прошедшие с той поры полвека - убедительное тому свидетельство. Ясна поэтому и крайняя тревога, возникающая, когда ядерное оружие попадает или даже еще только может попасть в руки людей безответственных, а тем более открыто заявляющих о своих стремлениях к уничтожению других государств, как это имеет место в наши дни с планами создания ядерного оружия фундаменталистско-исламистским режимом Ирана.

Лишь формально-юридическим завершением кубинского кризиса было официальное уведомление общественности президентом Кеннеди 20 ноября о том, что он уже отдал приказ о снятии "карантина", последовавшее 21 ноября распоряжение правительства СССР о снятии режима боевой готовности с межконтинентальных баллистических ракет и краткое письмо генеральному секретарю ООН У Тану от имени правительств двух стран с просьбой снять кубинский вопрос с повестки дня Совета безопасности с учетом достигнутого на переговорах прогресса 110.

Пойдя на оправданный компромисс, советский лидер опасался, как бы идея мирного сосуществования не распространилась на область идеологии и культуры, что могло подорвать тоталитарную систему. На встрече с деятелями литературы и искусства 17 декабря 1962 г., то есть менее чем через два месяца после Кубинского кризиса, Хрущев, обрушиваясь на не вполне послушных литераторов, провозглашал: "С Кеннеди мы пошли на компромисс тоже разумный. Это было правильно. Но это не может быть перенесено на практику жизни нашего общества"111.

Рассекречиваемые на протяжении следующих десятилетий документы все более подтверждают действительную опасность того, что происходило в октябре 1962 года. Новые данные удостоверяют, что если мир и не стоял в октябре 1962 г. на самой грани термоядерной войны, то, во всяком случае, он был к этому очень близок. Речь шла не о намерениях наиболее ответственных государственных деятелей, каковыми являлись в первую очередь Кеннеди и Хрущев, а о вполне возможной случайности.

Главным итогом Кубинского кризиса, наряду с предотвращением термоядерной войны, явилось укрепление чувства ответственности с обеих сторон.

Материалы конференции публикуются по машинописному оригиналу, находящемуся в фонде (файле) М. Банди в Архиве Библиотеки Дж.Ф. Кеннеди в Бостоне.

Фондообразователь Макджордж Банди, профессор Гарвардского университета, историк и международник, руководитель одного из университетских колледжей, исследовал проблемы внешней политики. Присоединившийся к команде Кеннеди в возрасте 41 года, уже обладавший авторитетом в научных и правительственных кругах и к тому же организаторской хваткой, Банди являлся советником президента по национальной безопасности, а по существу ведал

стр. 22

вопросами безопасности в самом широком смысле слова - от взаимоотношений с военно-промышленным комплексом до регулирования расовых отношений, хотя в центре его внимания были вопросы внешней политики.

В отдельных местах текста оригинала имеются подчеркивания. Так как запись имела черновой характер (в нее внесено все сказанное на конференции, и редактированию она не подвергалась), очевидно, что подчеркивания не были сделаны выступавшими. По-видимому, они принадлежали Д. Уэлчу, отвечавшему за запись. Таким способом он обозначал интонационные выделения отдельных слов. Все отточия, встречающиеся в тексте, принадлежат оригиналу.

Перевод осуществлен авторами публикации. При этом немалую трудность представляла необходимость адекватной передачи устной, часто неотточенной речи. Авторы помнили высказывание Бернарда Шоу: "Перевод - как жена. Он может быть либо верным, либо красивым". Стараясь хотя бы в какой-то степени преодолеть это реальное противоречие, мы стремились, отнюдь не редактируя текст по смыслу, все же избирать варианты перевода, используя, может быть, не всегда буквально соответствующую терминологию и выражения, но во всяком случае наиболее близко подходящие по смыслу. Имея в виду, что участники конференции не выступали с заранее подготовленными докладами, а участвовали в оживленной устной дискуссии, нередко перебивали друг друга, по ходу выступлений задавали вопросы, при переводе приходилось восполнять отдельные слова, которые не произносились выступавшими, так как считались сами собой разумеющимися, на что указывают в тексте квадратные скобки. Так же обозначены и восполнения сокращенных слов.

Публикаторы, Л. Л. Дубова и Г. И. Чернявский, выражают благодарность администрации Библиотеки Дж.Ф. Кеннеди за любезное разрешение опубликовать черновую запись материалов конференции 11 - 12 октября 1987 года.

Примечания

1. USA Today, 12.X.2012; Boston Globe, 12.X.2012; etc.

2. National Archives of the United States. NU-77 - 1018; John Fitzgerald Kennedy Library and Museum.

3. БУРЛАЦКИЙ Ф. Никита Хрущев и его советники - красные, черные, белые. М. 2008, с. 179.

4. KENNEDY R. Thirteen days. A memoir of the Cuban missile crisis. N.Y. 1969, p. 98 - 101.

5. Президентские библиотеки в США - это не библиотеки в собственном смысле слова. Библиотечные фонды (книги, газеты, журналы, аудио- и видеозаписи) составляют в них небольшую часть всего интеллектуального богатства. В каждой из них находится личный музей президента, а главное - личный архив и собрание документальных материалов связанных с ним деятелей. В настоящее время в США имеется 14 президентских библиотек, подведомственных Национальному управлению архивов и документации. Обычно они расположены в той местности, откуда президент родом.

6. Кембридж, формально считающийся отдельным городом, фактически является одним из районов Бостона. Именно здесь находятся два крупнейших высших учебных заведения страны - Гарвардский университет и Массачусетский технологический институт.

7. John Fitzgerald Kennedy Library, Boston. McGeorge Bundy Papers. Box 164.

8. BLIGHT J., WELCH D. On the brink: Americans and Soviets reexamine the Cuban missile crisis. N.Y. 1989, p. 229 - 290. Перед этим материалы конференции в Кембридже были выпущены малым тиражом для служебного пользования Гарвардским университетом: Cambridge conference on the Cuban missile crisis, October 11 - 12 1987. Proceedings. Cambridge, MA: John F. Kennedy School of Government, Center for Science and International Affairs, Harvard University. 1989.

9. Помимо уже названной книги: "On the Brink" см: Back to the Brink. Proceedings of the Moscow conference on the Cuban missile crisis. January 27 - 28'1989. Lanham, MD. 1992; Cuba


Дубова Лариса Леонидовна - профессор, кандидат исторических наук. Нью-Йорк; Чернявский Георгий Иосифович - профессор, доктор исторических наук, Университет им. Джонса Гопкинса, Балтимор, США

стр. 23

on the brink: Castro, the Missile crisis, and the Soviet collapse. N.Y. 1993, p. 56 - 317. Вторая московская конференция кратко освещена сборником докладов и тезисов докладов: Международная научная конференция. Карибский кризис 1962 г. в архивных документах России, США и Кубы: Анализ, итоги, уроки. Доклады и тезисы докладов. М. 1994. Вторая конференция в Гаване (2002 г.) освещена 12 пресс-релизами, доступными в Интернете: The Havana conference on Cuba missile crisis. Press-release.

10. On the Brink, p. 229.

11. См., например, подробный отчет: Washington Post, 27.1.1988; New York Times, 14.X.1987; USA Today, 14.X.1987; Christian Science Monitor, 1.XII.1987.

12. К тому времени появились важные исследования: ABEL E. The Missile crisis. Philadelphia. 1966; ALLISON G. Essence of decision. Explaining the Cuban missile crisis. Boston. 1971; BEGGS R. Flashpoints. The Cuban missile crisis. London. 1971; CHAYES A. The Cuban missile crisis. London. 1974; DINERSTEIN H. The making of a Missile crisis, October, 1962. Baltimore. 1976.

13. См. например: ГРОМЫКО Ан.А. Карибский кризис. - Вопросы истории, 1971, N 7 - 8. В этой статье Ан.А. Громыко ухитрился ни разу не назвать по фамилии главу советского правительства того времени.

14. МЕДВЕДЕВ Р. Никита Хрущев: Отец или отчим советской "оттепели"? М. 2006, с. 306- 328. Впервые книга Медведева (совместно с Ж. Медведевым) о Хрущеве была выпущена в США: MEDVEDEV R., MEDVEDEV Zh. Khrushchev: The years in power. N.Y. 1976.

15. Литературная газета, 23.XI.1983. Имея в виду, что в пьесе особое внимание было уделено трениям и конфликтам между американскими политическими и высшими военными деятелями относительно того, следует ли наносить по советским ракетным базам на Кубе авиационный удар, на Западе пьеса была оценена как предупреждение советским лидерам середины 1980-х годов, чтобы они не допускали чрезмерной самостоятельности военных (On the Brink, p. 53). Полностью пьеса опубликована в сб.: БУРЛАЦКИЙ Ф. Военные игры. М. 1984. После смерти А. Миронова в 1987 г. пьеса была снята с репертуара.

16. FURSENKO A., NAFTALI Т. "One Hell of a gamble". Khrushchev, Castro and Kennedy, 1958 - 1964. N.Y. 1997; ФУРСЕНКО А, НАФТАЛИ Т. Адская игра. М. 1999: ФУРСЕНКО А. А. Россия и международные кризисы. Середина XX века. М. 2006; ПУТИЛИН Б. Г., ШЕПОВА Н. А. На краю пропасти. Карибский кризис 1962 года. М. 1991; МОЗГОВОЙ А. Ф. Кубинская самба квартета "Фокстротов": Советские подводные лодки во время Карибского кризиса 1962 года. М. 2002; ЕФИМОВ Н. Н., ФРОЛОВ В. С. Карибский кризис 1962 года (новые данные). - Вопросы истории, 2005, N 10; МИКОЯН С. А. Анатомия Карибского кризиса. М. 2006.

17. АУШЕВ М. И. Операция "Анадырь". Записки участника "Карибского кризиса" осени 1962 года на Кубе. Улан-Удэ. 2008; СУХАРЕВ В. Солдаты в ковбойках. Дневник рядового. М. 2001; ФЕКЛИСОВ А. С. За океаном и на острове. Записки разведчика. М. 1994; ЕГО ЖЕ. Кеннеди и советская агентура. М. 2011; ЯЗОВ Д. Карибский кризис. Сорок лет спустя. М. 2006; ДОБРЫНИН А. Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962 - 1986 гг.). М. 1996. Далее мы ссылаемся на 3-е изд. (М. 2008); Операция "Анадырь". Факты. Воспоминания. Документы. М. 1997; Стратегическая операция "Анадырь". Как это было. Мемуарно-справочное издание. М. 1999; У края бездны. Из истории Карибского кризиса 1962 г. М. 1998.

18. "Мы спасли мир от угрозы ядерной войны, отстояв Кубу..." (Новые документы о Карибском кризисе. - Источник, 2002, N 6. Документам предпослана вступительная статья: ФУРСЕНКО А. А. Карибский кризис 1962 г.

19. On the Brink, p. 351 - 352.

20. Back to the Brink, p. 64.

21. ФУРСЕНКО А. А. Россия и международные кризисы, с. 318: NEWHOUSE J. War and Peace in the Nuclear age. N.Y. 1989, p. 122 - 123.

22. ФУРСЕНКО А. А. Ук. соч., с. 338.

23. Robert Kennedy in his own words: The unpublished recollections of the Kennedy years. N.Y. 1988, p. 375 - 380.

24. Комитет сенатора Фрэнка Чёрча опубликовал 14 томов докладов и документов, содержащих огромную информацию о тайных действиях спецслужб, прежде всего касательно подготовки и организации убийств зарубежных политических деятелей, в частности относительно плана "Мангуста" (Church committee reports. Washington, DC. Vol. 1 - 14. 1975- 1976).

25. Некоторые американские авторы называли такие действия "ядерным шантажом" (BETTS R. Nuclear blackmail and nuclear balance. Washington. 1987.

26. Back on the Brink, p. 26, 50.

27. ХРУЩЕВ С. Н. Никита Хрущев. Кризисы и ракеты. Т. 2. М. 1994, с. 177 - 181.

28. ДОБРЫНИН А. Ук. соч., с. 59.

стр. 24

29. ОРЛОВ А. С. Тайная битва сверхдержав. М. 2000, с. 425.

30. Коридоры власти. Посетители кремлевского кабинета Н. С. Хрущева. - Источник, 2003, N 4, с. 86.

31. ДОБРЫНИН А. Ук. соч., с. 60. Тот факт, что именно такой была позиция кубинского лидера, подтвердил на международной конференции в Москве в 1989 г. тогдашний посол Алексеев, которому Кастро заявил, что Куба стремится этим "помочь мировому социализму" и что этими действиями "будет поставлена преграда действиям американского империализма на континенте" (Back to the Brink, p. 13, 151).

32. БУРЛАЦКИЙ Ф. Ук. соч., с. 187.

33. Коридоры власти. - Источник, 2003, N 4, с. 87.

34. Back to the Brink, p. 54. Об этом говорил С. А. Микоян, повторявший слова своего отца, присутствовавшего на заседании.

35. Ibid., p. 28 - 29. Данные тогдашнего начальника Института военной истории Министерства обороны СССР Д. А. Волкогонова.

36. Источник, 2003, N 4, с. 87.

37. "Че" - испанское междометие, распространеннное в Латинской Америке и используемое для того, чтобы обратить внимание других в начале реплики; урезанная форма глагола "escuche" (послушайте). Это междометие Гевара любил повторять, за что кубинцы и прозвали его "Че".

38. Back to the Brink, p. 124.

39. Ibid., p. 71, 22; ХРУЩЕВ С. Н. Ук. соч., с. 236.

40. Добрынин утверждает, что Р. Кастро и Малиновский парафировали договор, что поправки Фиделя были приняты Хрущевым, но "формально соглашение так и не было подписано, так как вскоре начались тревожные дни Кубинского кризиса" (ДОБРЫНИН А. Ф. Ук. соч., с. 67).

41. БУРЛАЦКИЙ Ф. Ук. соч., с. 187,

42. ОРЛОВ А. С. Ук. соч., с, 428, 429.

43. WEISBROT R. Maximum Danger: Kennedy, the missiles, and the Crisis of American confidence. Chicago. 2001, p. 76 - 84.

44. KENNEDY R. Thirteen days, p. 10 - 11.

45. ФУРСЕНКО А. А. Россия и международные кризисы, с. 276.

46. Ракеты СС-4 и СС-5 названы по американской классификации. Согласно советской классификации, они назывались Р-12 и Р-14.

47. John F. Kennedy Library, Boston. Materials of Oral History (JFKLB. MOH). John McCone, p. 10 - 11.

48. JFKLB. McGeorge Bundy Personal Papers (MBPP). Box 164.

49. См. подробно: ФУРСЕНКО А., ТИМОТИ Н. Адская игра. М. 1999.

50. JFKLB. Theodore Sorensen Papers. McGeorge Bundy to JFK. 1963. March 4.

51. KENNEDY R. Thirteen days, p. 24.

52. JFKLB. MBPP. Box 135.

53. ABEL E. Op. cit., p. 102 - 103. В советском политическом и военном руководстве эти учения воспринимались как начало интервенции против Кубы (Источник, 2002, N 5, с. 81).

54. SORENSEN T. Kennedy. N.Y. 1965, р. 688.

55. ALLISON G. Op. cit., p. 195 - 196.

56. On the Brink, p. 100.

57. SCHLESINGER A. A thousand days: John F. Kennedy in the White House. Boston. 1965, p. 831.

58. WEISBROT R. Op. cit., p. 121 - 122.

59. ФУРСЕНКО А. А. Россия и международные кризисы, с. 279.

60. SCHLESINGER A. Robert Kennedy and his times. Boston. 1978, p. 508. Наиболее ответственные американские политики, и президент Кеннеди прежде всего, по словам профессора Дж. Ная, руководствовались китайским изречением: "Постройте золотой мост позади своего врага" (On the Brink, p. 95).

61. KENNEDY R. Thirteen days, p. 25.

62. Ibid., p. 39 - 40.

63. История дипломатии. Т. 5. Кн. 1. М. 1974, с. 625.

64. On the Brink, p. 43.

65. АДЖУБЕЙ А. Те десять лет. М. 1989, с. 254.

66. Всего между 22 октября и 14 декабря 1962 г. Кеннеди и Хрущев обменялись 22 письмами в связи с ракетным кризисом. В СССР и постсоветской России они в полном составе не публиковались. В США постепенное рассекречивание переписки началось в 1973 г. и продолжалось в следующие десятилетия. Все эти письма, вместе с предыдущими и после-

стр. 25

дующими, опубликованы в 2001 г. (Top Secret: The Kennedy-Khrushchev letters. Woodland, TX. 2001).

67. Top Secret, p. 298 - 299.

68. Back to the Brink, p. 145 - 146. В мемуарах Добрынин излагает своей диалог с Громыко неточно, приписав Громыко слова о том, что "секретов от послов не должно было бы быть", и обвинив Громыко в том, что он сказал неправду (ДОБРЫНИН А. Ф. Ук. соч., с. 68). На самом деле, Громыко, как видим, согласился с тем, что Добрынин информирован не был.

69. On the Brink, p. 185. В следующие дни американские газеты опубликовали сообщения, что в советском посольстве сжигают документы, и Добрынин это признал в своих мемуарах, правда с оговоркой: "Массового сжигания документов... не производилось, хотя, конечно, некоторые документы и уничтожались" (ДОБРЫНИН А. Ук. соч., с. 73).

70. Let the word go forth: The speeches, statements, and writings of John F. Kennedy. 1947 - 1963. N.Y. 1988, p. 272 - 278.

71. Documents on American foreign relations. 1962. Washington, DC. 1963, p. 375 - 380.

72. Ibid., p. 380 - 384.

73. Back to the Brink, p. 47 - 48.

74. Top Secret, p. 305 - 308.

75. JFKLB. Robert F. Kennedy Papers. Attorney General Files. Cuba.

76. История дипломатии. Т. 5. Кн. 1, с. 631 - 632.

77. С 1959 г. Большаков был редактором советского журнала на английском языке "Soviet life" (одновременно он служил в должности атташе посольства СССР по культуре). Было известно, что он является резидентом советской разведки (его должность называлась старший офицер ГРУ Генерального штаба Советской армии). О деятельности этого человека в Вашингтоне см.: ФУРСЕНКО А. А. Георгий Большаков - связной Хрущева с президентом Кеннеди. - Звезда, 1997, N 7). Кроме того, в кратких воспоминаниях, написанных в январе 1989 г., за несколько месяцев до смерти, Большаков рассказал, как он встретился с Робертом Кеннеди (БОЛЬШАКОВ Г. Н. Горячая линия. - Новое время, 1989, N 5 - 7).

78. JFKLB. Robert Kennedy Papers. R. Kennedy's Notebook.

79. Robert Kennedy in his own words: The unpublished recollections of the Kennedy years. N.Y. 1991, p. 259. В мемуарах Добрынин пытался принизить этот канал связей, заявляя, что Большаков был только "почтовым ящиком", и вообще не упоминая о нем на страницах, посвященных Кубинскому кризису (ДОБРЫНИН А. Ф. Ук. соч., с. 44 - 45, 65 - 88). Одновременно посол преувеличивал собственную роль в урегулировании кризиса, что явно противоречит приведенной оценке Р. Кеннеди.

80. Top Secret, p. 301 - 302.

81. ФУРСЕНКО А. А. Россия и международные кризисы, с. 283.

82. JFKLB. МБРР. Box 135.

83. Documents on American foreign relations. 1962, p. 370 - 391.

84. On the Brink, p. 276 - 277. На самом деле к моменту начала ракетного кризиса основная часть боеголовок была уже завезена на Кубу, но хранились они отдельно от ракет, в специальных контейнерах, спрятанных в находившихся неподалеку от ракетных установок пещерах (АМОСОВ И. А. Некоторые аспекты деятельности разведывательных органов США в период Кубинского кризиса. В кн.: Карибский кризис 1962 г. в архивных документах России, США и Кубы. М. 1994, с. 361 - 362).

85. Top Secret, p. 309 - 310.

86. Добрынин вспоминал, что связь с Москвой советское посольство в Вашингтоне поддерживало дедовским способом. Вначале документы шифровались, затем сотрудник посольства звонил в телеграфное агентство "Western Union". Оттуда приезжал на мотоцикле "черный парень", который забирал документ, возвращался назад в агентство, отправлявшее депешу в Москву. Обычная дорожная пробка могла надолго задержать связь. "Это был опыт, просто разрывавший нервы", - жаловался Добрынин на международной конференции (Back to the Brink, p. 86) и в мемуарах, сетуя, что курьер мог по дороге попросту заболтаться с девушкой (ДОБРЫНИН А. Ф. Ук. соч., с. 95).

87. ФУРСЕНКО А. А. Карибский кризис 1962 г. - Источник, 2002, N 5, с. 62.

88. Top Secret, p. 311 - 321.

89. Back to the Brink, p. 32; ОРЛОВ А. С. Ук. соч., с. 448 - 449.

90. В течение многих лет на Кубе распространялась правительственная легенда о том, что американский самолет был сбит кубинцами, что сам Кастро нажал соответствующую кнопку, чтобы запустить ракету. Даже посол СССР на Кубе Алексеев узнал, что ракета была выпущена по приказу советского командования, только через 15 лет после случившегося. Уничтожение американского самолета над кубинской территорией по сей день рассматривается на Кубе как одна из побед над "злокозненными североамериканцами". Обгоревший фюзе-

стр. 26

ляж этого самолета является одним из главных экспонатов Музея революции в Гаване (Back to the Brink, p. 30).

91. Помощник Кеннеди Соренсен задним числом через много лет утверждал, что президент не собирался наносить удар по территории Кубы, что в его распоряжении были другие средства усиления давления, в частности ужесточение режима карантина, что он "не собирался давать зеленый свет ни воздушному удару, ни вторжению" (Back to the Brink, p. 105). Это утверждение опровергается, однако, названными рассекреченными тезисами.

92. SCHLESINGER A. Robert Kennedy and his times, p. 520.

93. SORENSEN T. Kennedy, p. 709.

94. МОЗГОВОЙ А. Ф. Ук. соч.; ИЩЕНКО С. Ядерный фокстрот. - Труд, 17.X.2002.

95. ФЕКЛИСОВ А. Кеннеди и советская агентура. М. 2011, с. 216; ЧИКОВ В. Горячая линия резидента. - Красная звезда, 25.X.2002.

96. История дипломатии. Т. 5. Кн. 1, с. 639; KENNEDY R. Thirteen days, p. 82 - 84.

97. Через много лет Добрынин утверждал, что именно он подсказал Хрущеву мысль о необходимости включить в число советских требований условие об устранении американских ракет из Турции (Back to the Brink, p. 143 - 144). Никакими другими материалами это не подтверждается. Как уже упоминалось, сам факт близости ракет "Юпитер" к советской территории висел дамокловым мечом над головой Хрущева. Можно полагать, что инициативы Добрынина в данном случае не требовалось.

98. KENNEDY R. Thirteen days, p. 108 - 109; ДОБРЫНИН А. Ф. Ук. соч., с. 79 - 82.

99. Back to the Brink, p. 144.

100. Красная звезда, 25.X.2002.

101. О каких именно видах вооружения шла речь, четко не формулировалось. Так как конфликт начался, когда американцам стало известно о размещении на Кубе советских ракет среднего радиуса действия класса "земля-земля", которые рассматривались как наступательное оружие, советская сторона восприняла данный пункт договоренности как обязательство вывезти с территории Кубы именно ракеты. Американцы попытались дать иное, более широкое толкование. 21 ноября постоянный представитель США в ООН Э. Стивенсон вручил Микояну, находившемуся в Нью-Йорке, список видов вооружения, которые правительство США требовало устранить с Кубы. В списке наряду с ракетами значились бомбардировщики и даже патрульные торпедные катера. Микоян отказался принять список и заявил передавшему его заместителю министра иностранных дел СССР В. В. Кузнецову: "Верните это Стивенсону и скажите ему, что я просто отказался даже взглянуть на это письмо" (Back to the Brink, p. 55). Все же бомбардировщики Ил-28 были с Кубы вывезены. Как оказалось, к этому времени Хрущев уже дал на это согласие, о чем был проинформирован Микоян (Источник, 2002, N 5, с. 80).

102. О том, что Хрущев торопился, свидетельствует письмо, полученное непосредственно перед этим Добрыниным от своего руководства: "Соображения, которые Р. Кеннеди высказал по поручению президента, находят понимание в Москве. Сегодня же по радио будет дан ответ на послание президента от 27 октября, и этот ответ будет самый положительный. Главное, что беспокоит президента - а именно вопрос о демонтаже ракетных баз на Кубе под международным контролем, - не встречает возражений и будет подробно освещен в послании Н. С. Хрущева" (ДОБРЫНИН А. Ук. соч., с. 81).

103. Top Secret, p. 329 - 331, 342 - 343.

104. Documents on American foreign relations. 1962, p. 402.

105. Важную роль, в частности, сыграла встреча Микояна с Кеннеди 29 ноября (Источник, 2002, N 5, с. 96 - 106). Во время этой встречи Микоян уговаривал Кеннеди, что в странах Американского континента неизбежно победят революции и что сам президент, возможно, окажется "в роли Ф. Кастро", который, не будучи марксистом, повел Кубу к социализму. На это Кеннеди, рассмеявшись, сказал, имея в виду взрывной характер своего брата Роберта, являвшегося министром юстиции: "Не я, но мой младший брат может оказаться в таком положении" (там же, с. 99).

106. АДЖУБЕЙ А. Ук. соч., с. 257.

107. Top Secret, p. 566 - 567.

108. ФУРСЕНКО А. А. Россия и международные кризисы, с. 419 - 427.

109. Back to the Brink, p. 68.

110. Внешняя политика Советского Союза и международные отношения. Сб. документов. 1962 год. М. 1963, с. 427. Вывоз советских ракет с Кубы продолжался по крайней мере до февраля 1963 г. под проводимым в открытом океане контролем американских военно-воздушных и военно-морских сил. Ракеты находились на палубах кораблей для облегчения проверки.

111. Никита Сергеевич Хрущев. Два цвета времени. Т. 2. М. 2009, с. 599.

стр. 27

Протоколы заседаний конференции, посвященной Кубинскому ракетному кризису

Кембридж, Массачусетс, 11 - 12 октября 1987 г.

Спонсоры Фонд Форда1 и Центр научных исследований международных отношений Гарвардского университета2.

Составитель Дэвид Уэлч3.

17 октября 1987 г. Пересмотрено 11 дек[абря] 1987 г.

Проект. Не предназначено для цитирования и воспроизводства4.

Воскресенье. Вечер - 15

Аллисон6: Итак, я вижу, что обед еще не полностью завершен, но я считаю, что время движется, и думаю, что мы, вероятно, можем начать формальную часть нашего собрания. Меня зовут Грэм Аллисон, я декан Школы по изучению государственного управления7, и от имени Школы, Центра научных иследований международных отношений и Проекта предотвращения ядерной войны8 я хотел бы приветствовать вас в связи с этим уникальным и важным событием.

Двадцать пятая годовщина Кубинского ракетного кризиса является подходящим временем для того, чтобы обсудить с нашими советскими коллегами такие важные вопросы, как предотвращение кризиса и урегулирование его, и это время следует считать тем более подходящим, что мы делаем это в эпоху гласности9, когда Михаил Горбачев призвал нас "называть вещи их собственными именами". Никогда не было более благоприятной возможности для проведения такого собрания, и я уверен, что выражаю мнение нас всех, когда говорю, что все мы предвкушаем возможность обменяться мнениями и точками зрения искренне и открыто в течение предстоящих двух дней.

Не является секретом, что Кубинский ракетный кризис оказался для нас, в Соединенных Штатах, большой неожиданностью, привел к огромному напряжению, и таким же он, несомненно, был для советского правительства. Кеннеди10 и Хрущев очень плохо понимали друг друга. Не просто правительство Соединенных Штатов получило 19 сентября оценку разведывательных служб, что "в высшей степени невероятно" размещение Советским Союзом наступательных ракет вблизи от наших берегов, на Кубе11; президент Кеннеди был лично шокирован тем, что он считал систематическим обманом со стороны Советов в течение месяцев, предшествовавших кризису. Подобным образом Никита Хрущев не предвидел американского ответа в той форме, которую он принял: внезапной публичной декларации о введении карантина. Впечатление, которое производил на него Кеннеди12 в это время, не влекло за собой ожидания такого рода реакции. Но к концу кризиса Хрущев и президент Кеннеди понимали друг друга значительно лучше.

Мы должны рассматривать непонимание и понимание и с исторической точки зрения - чтобы видеть факты такими, какими они были в действительности, - и в то же время для того, чтобы определить их влияние на политические возможности в ситуациях, которые затем последовали. Нас, в Соединенных Штатах, беспокоит, что в нынешнем правительстве очень немногие обладают опытом Кубинского ракетного кризиса. Кеннеди кое-что усвоил, точно так же, как и Хрущев, но как эти уроки изучаются ныне в Советском Союзе? Называть вещи их действительными именами важно для понимания реальных уроков этого события, а также для того, чтобы уменьшить недопонимание действий и реакций обеих сторон.

Если рассмотреть суждения как Кеннеди, так и Хрущева после происшедшего события, станет ясным, что оба они вышли из него с чувством уважения

стр. 28

друг к другу. Например, мемуары Хрущева отражают явную симпатию, сочувствие и понимание позиции Кеннеди и его забот13. Точно так же Кеннеди стал рассматривать поведение Хрущева во время ракетного кризиса как подлинно государственно-ответственное. Ныне, разумеется, никто из них не может обсудить эти вещи с нами...

Макнамара14: По крайней мере, здесь, вы имеете в виду. (Смех.)

Банди15: И Грэм не планирует спросить их об этом пока еще, я предполагаю... (Смех.)

Аллисон: ...Хотя мы планируем послать кого-нибудь из окончивших университет, чтобы выяснить. (Смех.) Однако, хотя они сегодня здесь не присутствуют, мне кажется, что у нас есть группа хорошо подготовленных людей, чтобы осуществить задачу переоценки ракетного кризиса и особенно продискутировать важность извлечения правильных уроков. Хотя никто из нас, вероятно, не окажется в таком положении, чтобы он смог непосредственно использовать эти уроки, у нас такое положение, что мы можем пролить свет на важные насущные вопросы. Кен Гэлбрейт16 однажды заметил: "Все то, что заслуживает освещения, заслуживает улучшения" (смех), и я не сомневаюсь, что мы можем нечто рассказать и что-то улучшить в течение предстоящей пары дней.

Может быть, стоит затратить по несколько минут, чтобы представиться, прежде чем мы продемонстрируем фильмы17? Давайте начнем с вас, Георгий, и мы за этим круглым столом [послушаем вас].

Шахназаров18: Меня зовут Георгий Шахназаров, я работаю в Центральном комитете Коммунистической партии Советского Союза. Мой отдел отвечает за взаимоотношения с социалистическими партиями дружественных стран. Я счастлив быть здесь. Это важная возможность обсудить важное событие. Я только что возвратился с конференции, обсуждавшей политическое руководство в ядерную эпоху, и полагаю, что этот вопрос был также центральным вопросом во время Карибского кризиса.

Перед поездкой сюда я имел возможность встретиться с Анатолием Добрыниным19, который поблагодарил за ваше приглашение. Он очень хотел быть здесь, но, к сожалению, он очень занят подготовкой к семидесятой годовщине Октябрьской революции. Мы разговаривали два часа наедине, и он рассказал мне о своем мнении относительно кризиса. К сожалению, его память не очень хороша...

Бурлацкий20: Почему же вы не рассказали нам об этом? (Смех.)

Шахназаров: Думаю, что завтра я буду иметь возможность передать вам некоторые замечания м[исте]ра Добрынина. Я очень благодарен вам за приглашение и возможность обсудить с вами эти вопросы.

Аллисон: Что ж, благодарю вас, мы очень рады, что вы смогли присутствовать здесь.

Шахназаров: Кстати, во время полета из Вашингтона у меня была возможность прочитать нечто, написанное м[исте]ром Бакли, я полагаю21. Это было очень интересно, но, я думаю, не очень точно.

Банди: Я должен сказать, что у Школы Кеннеди22 очень странные литературные вкусы! (Смех.)

Шахназаров: Не очень точно, но все же мы были удивлены американской реакцией на наши ракеты на Кубе.

Аллисон: Мак Банди следующий. В воскресенье перед кризисом Мак был на [передаче] "Встреча с прессой"23 или что-то в этом роде, и я помню, что он был явно удивлен...

Банди: Я предсказывал, что это не произойдет.

Аллисон: Почему бы вам нам это не рассказать?

стр. 29

Банди: Ну, я не верил, что Хрущев разместит ракеты на Кубе. Прежде всего, для нас было совершенно ясно на протяжении ряда месяцев, что советское наступательное оружие на Кубе не будет приемлемо для Соединенных Штатов. И к тому же у нас не было надежных разведывательных указаний насчет присутствия советских ракет на Кубе. Очевидно, что мы по этому вопросу неверно оценили Хрущева, в частности, мы явно не учли, что он сможет заняться размещением их там.

Георгий, я очень рад, что вы смогли обсудить кризис с Анатолием Добрыниным, потому что в течение целой четверти века он был очень важным элементом американско-советских отношений. Я думаю, что Кубинский ракетный кризис имел очень большое значение для дальнейшего развития наших взаимоотношений. У него был целый ряд благоприятных последствий.

Чем глубже мы вглядывается в него, тем более важно увидеть, каких больших ошибок мы смогли избежать. Мы столкнулись с ядерным оружием, вероятно, на довольно длительное время, и в такой ситуации оказалось жизненно важным осознать последствия допускаемых ошибок. Именно об этом, я уверен, мы будем говорить особенно подробно, находясь здесь.

Позвольте мне сказать, что я исключительно благодарен вам, советским участникам, за ваш приезд. Это важная возможность обсудить столь серьезное событие искренне, и я очень доволен возможностью участвовать в этом. Передайте, пожалуйста, наш привет м[исте]ру Добрынину и дайте ему знать, что мы рады, что он слишком занят, чтобы приехать! (Смех.)

Аллисон: Билл Ури24.

Ури: Я также очень рад присутствовать здесь и просто не могу переоценить эту возможность. Как многие из вас знают, я работаю в течение некоторого времени по выявлению институционных путей совершенствования процессов предотвращения и урегулирования кризисов, что достигло высшей точки в недавнем успехе - соглашении в результате переговоров о создании центров по урегулированию кризисов. Дискуссии такого рода фундаментальны для смягчения международной напряженности.

Как культуролог-антрополог я всегда интересовался различиями в том, как передают люди одни и те же события. Оказывается, никогда не существует одна и та же действительная история. Советская и американская версии Кубинского ракетного кризиса потрясающе различны. И мне всегда представляется, что внимание, которые мы этому уделяем, исключительно важно, потому что оно влияет на уроки, которые мы извлекаем. Я надеюсь, что у нас будет возможность обсудить здесь эти различия и, быть может, даже исключить некоторые из них.

Аллисон: Спсибо, Билл. Рэй Гартхофф25 ?

Гартхофф: Меня зовут Рэй Гартхофф, я старший сотрудник в Брукингском институте26 в Вашингтоне. Я являлся штатным офицером в разведывательном отделе Государственного департамента во время Кубинского ракетного кризиса. Соответственно, меня очень интересует, что скажут наши советские друзья об этом событии. Кстати, я только что завершил краткую книгу о Кубинском ракетном кризисе, которая должна выйти через одиннадцать или двенадцать дней27, и в ней я ссылаюсь на это собрание, которое недавно имело место...

Аллисон: И что же говорится в этой книге о том, что здесь произошло, Рэй? (Смех.)

Гартхофф: На самом деле я не писал об этом, но я упомянул важность этого события, и я очень рад быть здесь и иметь возможность дискутировать с нашими советскими коллегами.

Аллисон: Большое спасибо. Билл Тобмэн28, не хотите ли вы сказать несколько слов?

стр. 30

Тобмэн: Меня зовут Уильям Тобмэн, я преподаю международную политику в колледже Амхёрст, хотя сейчас я в отпуске29 и провожу его в Колумбии30. Я писал о советско-американских отношениях при Сталине, но сейчас я пошел немного вперед по времени и работаю над подобным проектом о советско-американских отношниях при Хрущеве. Меня особенно интересует роль Хрущева как личности в Кубинском ракетном кризисе, влияние его личности, его реакции на его собственное политическое положение у себя на родине. Я полагаю, что невозможно понять ракетный кризис, не обращаясь назад, в середину 50-х годов, или по крайней мере в 1958 год, чтобы рассмотреть материалы о неудачах внешней политики Хрущева. Я полагаю, что уникальная психология этого человека в сочетании с этими неудачами представляла собой важную основу для Кубинского ракетного кризиса 1962 года. Я надеюсь, что у нас будет возможность поговорить об этих проблемах, и, разумеется, очень рад присутствовать здесь.

Аллисон: Брюс?

Аллин31: Меня зовут Брюс Аллин. Я сотрудник Школы государственного управления имени Кеннеди, в настоящее время изучаю советскую точку зрения на международные кризисы. Так что совершенно очевидно, что мне очень интерсно быть здесь, на нашем собрании. Совместно с институтом Арбатова32 мы работаем над проектом, посвященным предотвращению кризисов, который тесно связан с нашим сотрудничеством с Советами в прошлом. Я очень рад встретить здесь троих советских [представителей] сегодня вечером, и особенно я был рад вчерашней поездке в Конкорд33 с м[исте]ром Бурлацким, так что он смог увидеть где начиналась наша революция.

Най34: Нет, она началась в Лексингтоне. (Смех35).

Аллисон: Прямо перед домом Джо! (Смех.)

Най: Очень важно называть все эти вещи правильно, особенно если вы живете в Лексингтоне. (Смех.)

Аллин: Ладно, пусть она началась где угодно. У нас радостный день, и я хотел бы добавить, что очень важно для нас получить возможность лучше понять друг друга при помощи прямых контактов такого рода. И я просто с удовольствием предвкушаю предстоящие два дня.

Аллисон: Спасибо, Брюс. Федор?

Бурлацкий: Меня зовут Федор Бурлацкий. Я счастлив быть здесь и особенно иметь возможность встретиться с деятелями администрации Кеннеди, такими как Макнамара, Соренсен36 и Банди. Это было моей мечтой.

Этот кризис, по моему мнению, был плохим делом с очень хорошим результатом. Это был первый шаг в направлении нового мышления, [новой] оценки друг друга. Трагедией было то, что Кеннеди и Хрущев не обладали большим временем пребывания у власти. Я убежден, что вместе они имели шанс добиться подлинного прогресса в контроле над вооружениями. После Кеннеди и Хрущева в этом вопросе имелась политическая асимметрия. Когда у нас был лидер, готовый смягчить напряженность, у вас такового не было. А когда у вас был лидер, готовый смягчить напряженность, мы не имели такового. Оба руководителя - Кеннеди и Хрущев - были крупными реформаторами, которые могли принимать действительно новыерешения. Может быть, я оптимист, но я верю, что у нас будет такая возможность в будущем.

Аллисон: Боб?

Макнамара: Взгляды, которые вы изложили, Федор, очень важны - ныне у нас точно такая же асимметрия. Я не могу не согласиться с вами в этом! Но позвольте мне на минуту отойти назад, к Добрынину. Он являлся символом важности коммуникации. В течение длительного времени он был надежным и осведомленным каналом коммуникации между нашими двумя правительства-

стр. 31

ми37, и я думаю, что вы мудро поступили, оставив его в Вашингтоне на двадцать пять лет. Я не говорю, что он был настроен проамерикански или что-нибудь вроде этого. Ни минуты [он не был таковым]; но он был правильным человеком на правильном месте при всех взлетах и падениях в наших отношениях, и связь через него в обоих направлениях была очень хорошей. Взгляните только на наши проблемы с Ираном38; в большой степени они представляют собой функцию плохих коммуникаций. Если мы хотим, чтобы отношения с Советским Союзом были хорошими, мы должны иметь хорошие коммуникации.

Ваше присутствие здесь является само по себе важным средством коммуникации. У меня складывается впечатление, что ныне у обеих наших наций имеется исключительная возможность смягчить напряженность и заняться игрой в plus-sum39. Ваше руководство, благодаря своим инициативам, открыло реальные возможности для нас и нашей политики, и хотя наша нынешняя администрация40 не очень настроена воспринимать их, я надеюсь, что мы сможем совместно сделать определенный шаг, чтобы следующая администрация смогла осуществить что-то действительно конструктивное. Основной проблемой является недоверие. Наш народ начнет в конце концов двигаться вперед от атмосферы недоверия, которая в течение долгого времени действительно была просто крайней - это безусловный факт, относящийся к нашему обществу, - и мы должны двигаться прочь от этого, если мы собираемся смягчить напряженность между Востоком и Западом. Позвольте мне закончить, просто сказав, что я верю в важность вашего присутствия здесь сегодня по этой причине, и я рад быть частью этого [процесса].

Аллисон: Спасибо, Боб. Нед?

Либоу41: Меня зовут Нед Либоу. Я профессор Корнеллского университета42, и, вероятно, я единственный человек здесь, который сохранил приятные воспоминания о Кубинском ракетном кризисе. Во время кризиса я как раз начал ухаживать за девушкой, которая была совершенно уверена, что дело идет к концу света, и я могу вас заверить, что сполна этим воспользовался. (Смех.)

Я в наибольшей степени интересуюсь при изучении Кубинского ракетного кризиса уроками, которые были из него извлечены. Я полагаю, что многие уроки, которые традиционно извлекались, были ошибочными и что они в большой степени повлияли неблагоприятно на нашу внешнюю политику. Я надеюсь, что эти ошибочные уроки будут идентифицированы и что совместно мы сможем начать замену их подлинными уроками, которые действительно помогут сократить риск недопонимания, неверной оценки и случайного конфликта.

Аллисон: Малколм?

Винер43: Меня зовут Малколм Винер. Я сотрудник факультета государственного управления здесь, в Гарварде44. Я недавно написал [работу] о цивилизациях в кризисе, начиная с минойцев45; но у меня сильный побочный интерес к ядерным кризисам, и поэтому я ожидаю дискуссию здесь с большим нетерпением.

Позвольте мне добавить в качестве примечания: как-то мне выпала удача ехать в такси из аэропорта Логан46 в Кембридж с человеком, который многое знает о ядерных кризисах вообще и о Кубинском ракетном кризисе. Я имею в виду Грэма Аллисона, и я помню, как надоедал ему вопросами по этому поводу. Я уверен, что мы будем в состоянии ответить на значительно большее количество вопросов здесь, в конце этой недели.

Аллисон: Спасибо, Малколм. Джим Блайт47?

Блайт: Меня зовут Джим Блайт, в настоящее время я являюсь исполнительным директором Центра по изучению международных отношений, но по образованию я психолог. Как знают многие из вас, в марте у нас было собра-

стр. 32

ние в Хокс-Кэй48 по вопросу о Кубинском ракетном кризисе, на котором мы имели возможность обсудить это событие с людьми, которые не просто знают о нем из книг, но участвовали в нем, и которые знают, что означает попытаться урегулировать ядерный кризис. Хотя это собрание было интересным и полезным, совершенно очевидно, что там был один пробел. Пробел этот состоял в том, что нам не хватало советского вклада в эту дискуссию - и это стимулировало некоторых из нас повести разговор о возможности организовать новое собрание. Мы надеемся в высшей степени, что в течение предстоящих двух дней мы в значительной степени восполним этот пробел, и позвольте сказать всем нашим трем советским участникам, что мы очень рады видеть вас здесь. Как сказал Грэм49, представляется, что назрело время провести открытую дискуссию по этому важному вопросу, и я надеюсь услышать все то, что вы желали бы сказать.

Аллисон: Дэвид Уэлч не только участник этого собрания, он также наш секретарь; так что дадим ему какой-то момент, чтобы он окончил записывать замечания Джима...

Уэлч: Я уже закончил записывать мои собственные [замечания]. (Смех.) Меня зовут Дэвид Уэлч, и я сотрудник-исследователь в Центре исследования международных отношений. До прошлого ноября я считал себя специалистом по Кубинскому ракетному кризису, и однажды Джим Блайт пришел ко мне, похлопал меня по плечу и спросил, не будет ли мне интересно вместе с ним организовать конференцию по вопросу о ракетном кризисе. Это была конференция в Хокс Кэй, и хотя оба мы считали, что она оказалась очень успешной, мы полагали в то же время, как Джим уже отметил, что за ней должно последовать собрание именно такого рода, которое восполнило бы отсутствие советской части уравнения.

В течение всего прошедшего года я проводил все свое время там, в 1962 году, - и проводил счасливо. Кубинский ракетный кризис - это великолепная и важнейшая тема, и чем больше я занимаюсь ею, тем более великолепной и загадочной она мне кажется. Я уверен, что у нас будет возможность пролить свет на некоторые из ее загадок в течение следующих двух дней.

(Продолжение следует)

Примечания

1. Фонд Форда - благотворительная организация, созданная в 1936 г. сыном Генри Форда Эдселом. Согласно уставу, фонд финансирует программы в поддержку демократии, сокращения бедности, содействующие международному сотрудничеству и развитию человеческой личности. Фонд подвергается острой критике за финансирование антиизраильских палестинских организаций. В некоторых изданиях фонд обвиняют в том, что его средства используют мусульманские экстремисты.

2. Центр научных исследований международных отношений Гарвардского университета - составная часть Школы государственного управления им. Дж. Кеннеди названного университета. Центр основан в 1973 году. Проводит исследования в области международных отношений, прежде всего по проблемам междунардной безопасности, а также подготовку кадров практиков и ученых в этой области.

3. Уэлч Дэвид - доктор философии (Гарвардский университет, 1990 г.), затем профессор политологии университета Ватерлоо (Канада, провинция Онтарио), руководитель кафедры всеобщей безопасности, автор ряда исследований по теории международных отношений, о Кубинском кризисе 1962 г., в частности о правовых аспектах этого кризиса. Один из редакторов ряда сборников материалов конференций, посвященных Кубинскому кризису.

4. Напечатано на титульном листе и в левой верхней части каждого листа стенограммы. Далее здесь не воспроизводится.

стр. 33

5. Текст "Воскресенье. Вечер" с обозначением номера листа стенограммы повторяется в верхнем правом углу каждого листа текста. В дальнейшем такие обозначения будут указаны только в начале следующих заседаний.

6. Аллисон Грэм - политолог, профессор Школы государственного управления им. Дж. Кеннеди. Доктор философии (1968 г.). В 1977 - 1989 гг. являлся деканом Школы. Был советником Министерства обороны США. Автор ряда книг по теории принятия решений, в частности в области международных отношений. Посвятил несколько работ Кубинскому кризису.

7. Школа государственного управления Гарвардского университета - один из крупнейших в мире учебных и научных центров высшего типа в области социологии и политологии. Основана в 1936 г. под названием Школы общественной администрации высшего типа. Под современным названием функционирует с 1966 г. Обучение в Школе прошли около 50 тыс. человек из почти 200 стран. В составе школы действуют 15 исследовательских центров и институтов, свыше 30 программ подготовки специалистов с научными степенями.

8. Проект предотвращения ядерной войны - проект научных исследований и практических рекомендаций, курируемый Школой государственного управления им. Дж. Кеннеди Гарвардского университета. Функционировал с 1986 г. до конца 1990-х годов. В рамках проекта был опубликован ряд монографий, сборников статей, проведено несколько научно-практических конференций. В числе участников проекта были Г. Аллисон, Д. Най, А. Карнейл.

9. Слово "гласность" было сказано по-русски.

10. Кеннеди Джон (1917 - 1963) окончил Гарвардский университет в 1940 году. Во время второй мировой войны служил на Тихом океане. После тяжелой контузии в 1943 г. был демобилизован. Член Палаты представителей в 1947 - 1953 гг., сенатор в 1953 - 1961 годах. В 1961 - 1963 гг. президент США (от Демократической партии). Был убит во время поездки по г. Далласу (штат Техас). Убицей, по всей видимости, являлся одиночка Л. Х. Освальд.

11. Названное сообщение излагалось 19 сентября 1962 г. многими американскими газетами от имени Национального оценочного комитета ЦРУ. В документе говорилось: "По мере развития военного строительства у Советского Союза может возникнуть соблазн разместить на Кубе другие виды оружия, оборонительные по своему предназначению, но более "наступательные" по своему характеру, а именно легкие бомбардировщики, подводные лодки и некоторые типы ракет класса "земля - земля" ближнего радиуса действия. Решение о размещении таких видов оружия будет в основном продолжать зависеть от советской оценки того, смогут ли они быть ввезены, не вызвав военного ответа С[оединенных] Ш[татов]" (CIA Archives. CIA's Board of National Estimates 85 - 3-62).

12. Хрущев считал Кеннеди малоопытным, начинающим политиком, интеллигентом, с которым ему удастся более или менее легко договориться (DINERSTEIN Н. The making a Missile crisis, October 1962. Baltimore. 1976). Именно в таком духе советский лидер высказывался перед встречей с Кеннеди (ДОБРЫНИН А. Ф. Сугубо доверительно. М. 2008, с. 37). Об этом же свидетельствовал Бурлацкий на конференции в Кембридже. После избрания Кеннеди президентом Хрущев направил ему необычно теплое поздравление, в котором, в частности, говорилось: "Мы надеемся, что во время вашего пребывания на этом посту отношения между нашими странами вновь последуют курсом, по которому они развивались во время Франклина Рузвельта, что соответствует коренным интересам не только народов СССР и Соединенных Штатов, но и всего человечества, которое стремится к устранению угрозы новой войны" (Top Secret, p. 2).

13. Относительно своих переговоров с Кеннеди в Вене в начале июня 1961 г. Хрущев писал в мемуарах: Кеннеди "очень хорошо разбирался в международных вопросах и был подготовлен к переговорам. Все, о чем нужно было обменяться мнениями, он изучал заранее и совершенно свободно владел материалом. Тут был партнер, к которому я относился с огромным уважением, хотя мы стояли на разных позициях и были как бы противниками" (ХРУЩЕВ Н. С. Время. Люди. Власть. Воспоминания. Т. 2. М. 1999, с. 476, 487).

14. Макнамара Роберт (1916 - 2009) - политический деятель, бизнесмен. Член Республиканской партии. Окончил Калифорнийский университет в г. Беркли. Получил степень магистра в Школе бизнеса Гарвардского университета в 1939 г., затем работал в компании Форда, являлся вице-президентом и краткое время президентом компании. С 1961 г. министр обороны США в правительствах Кеннеди и Л. Джонсона. В 1968 - 1981 гг. президент Всемирного банка. В дальнейшем занимался общественной деятельностью и выступал в печати, в частности с воспоминаниями о своей государственной деятельности.

15. Банди Макджордж (1919 - 1996) - американский политической деятель и ученый. Окончил Йельский университет, работал в Гарвардском университете, где защитил диссерта-

стр. 34

цию доктора философии. Являлся деканом факультета искусства и науки Гарвардского университета. С 1961 г. помощник президента США по национальной безопасности. В 1966 - 1979 гг. президент Фонда Форда, затем (до 1989 г.) являлся профессором истории Нью-Йоркского университета. В 1990 - 1996 гг. научный сотрудник Корпорации Карнеги. Автор ряда трудов по истории международных отношений.

16. Гэлбрейт Джон Кеннет (1908 - 2006) - один из виднейших экономистов-теоретиков XX века. Окончил университет в Торонто (Канада). Преподавал в Калифорнийском, Гарвардском, Принстонском университетах США. С 1972 г. президент Американской экономической ассоциации. Лауреат ряда премий за научные достижения. С 1988 г. иностранный член АН СССР. Являлся советником ряда президентов США, был послом США в Индии. В книге "Общество изобилия" (1958 г.) и других трудах развил концепцию постиндустриального общества (общества всеобщего благосостояния).

17. На конференции были продемонстрированы несколько американских документальных и художественных фильмов о Карибском кризисе.

18. Шахназаров Георгий Хосроевич (1924 - 2001) - политолог, писатель, доктор исторических наук, член-корреспондент АН СССР (1987 г.), лауреат Государственной премии СССР (1980 г.). Окончил Азербайджанский университет в 1949 г. и аспирантуру Института государства и права АН СССР (1952 г.). Работал в Политиздате и редакции журнала "Проблемы мира и социализма". В 1964 - 1988 гг. консультант, а затем зам. заведующего отдела по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран ЦК КПСС. В 1973 - 1990 гг. председатель Советской ассоциации политических наук. С 1988 г. помощник генерального секретаря ЦК КПСС, а затем советник президента СССР Горбачева. С 1992 г. работал в Горбачев-фонде. Опубликовал мемуары "С вождями и без них" (2001 г.). Отец кинорежиссера К. Г. Шахназарова.

19. Добрынин Анатолий Федорович (1919 - 2010) - по образованию инженер. В 1944 - 1946 гг. учился в Высшей дипломатической школе, затем работал в Министерстве иностранных дел. В 1957 - 1959 гг. зам. генерального секретаря ООН. В 1962 - 1986 гг. посол в США. В 1986 - 1988 гг. секретарь ЦК КПСС и заведующий его международным отделом. С 1992 г. советник МИД РФ. Автор мемуаров "Сугубо доверительно". Герой социалистического труда, почетный доктор Дипломатической академии МИД РФ.

20. Бурлацкий Федор Михайлович (1927) - политолог и историк, доктор философских наук (1964 г.), профессор. Окончил Ташкентский университет (1947 г.), аспирантуру Института государства и права АН СССР (1951 г.). Работал в редакции журнала "Коммунист", а затем консультантом и советником отдела ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран. В связи с полудиссидентскими взглядами был уволен из ЦК, был на журналистской работе. С 1982 г. политический обозреватель, в 1990 - 1991 гг. главный редактор "Литературной газеты". Автор книг о Н. Макиавелли, Мао Цзедуне и др.), а также мемуаров. С 2000 г. председатель научного совета по политологии АН РАН. Почетный профессор факультета политологии Московского университета.

21. WILLIAM F. BUCKLEY. See you later alligator. (New York: Dell, 1987). - Примеч. документа.

22. Речь идет о Школе государственного управления им. Дж. Кеннеди Гарвардского университета.

23. Передачи "Встреча с прессой" ("Meet the Press") были начаты радиостудией NBC в 1945 г., а с 1947 г. представляют собой еженедельные телепередачи по каналу того же названия. Продолжительность одной передачи 60 минут в форме интервью с политиками, общественными деятелями и другими известными личностями. Участие в передаче "Встреча с прессой" считается весьма престижным.

24. Ури Уильям (1930 - 2010) - специалист в области социальной антропологии. Окончил Йельский университет. Защитил диссертацию доктора философии в Гарвардском университете. Затем являлся профессором этого университета. Занимался теорией и практикой преодоления конфликтов. Выступал в качестве посредника в ряде внутренних и международных конфликтов (начиная со стачечных выступлений и заканчивая этническими войнами на Ближнем Востоке и на Балканах). Являлся советником Белого Дома/по вопросам разрешения конфликтов. Автор ряда книг по этой проблематике.

25. Гартхофф Рэймонд (1929) - старший научный сотрудник программы международных отношений Брукингского института в Вашингтоне. Окончил Принстонский университет в 1948 году. Защитил диссертацию доктора философии в Йельском университете (1951 г.) Работал в Государственном департаменте. В период Кубинского кризиса являлся специальным советником управления по военно-политическим делам советского блока Госдепа (это управление рассматривалось как разведывательная структура, являясь одновременно ответвлением ЦРУ). Затем Гартхофф был заместителем директора управления военно-политических проблем. Автор ряда меморандумов, связанных с кризисом, в том числе по

стр. 35

вопросам о военно-политическом значении размещения советских ракет на Кубе и о советских предложениях относительно ликвидации американской ракетной базы на территории Турции. В 1977 - 1979 гг. посол США в Болгарии. После ухода с государственной службы работал в Брукингском инситуте. Автор ряда исследований по вопросам международных отношений, в том числе о Кубинском кризисе.

26. Брукингский институт - независимая научно-исследовательская организация. Основана в 1916 г. бизнесменом и филантропом Р. Брукингсом а Вашингтоне. В программу исследований входят проекты, связанные с укреплением демократии в США, экономическим и социальным прогрессом, международной безопасностью и сотрудничеством.

27. GARTHOFF R. Reflections on the Cuban missile crisis. Washington, DC. 1988; 1989.

28. Тобмэн Уильям (1940) - политолог, специалист по советской истории, автор книг по политической истории СССР и советской культуре, американско-советским отношениям. Окончил Гарвардский университет (1962 г.). Защитил диссертацию доктора философии в Колумбийском университете (1969 г.). Профессор Амхёрст-колледжа в штате Массачусетс. Наиболее значительные работы: "Американская политика Сталина" и биография Хрущева (TAUBMAN W. Stalin's American policy. From Entente to Detente to Cold War. N.Y. 1982; EJUSD. Khrushchev: The man and his Era. N.Y. 2003).

29. Говоря о своем отпуске, Тобмэн имел в виду, что он получил так называемыц "сэббэткл" (sabbatical - от слова шабат на иврите) - оплачиваемый отпуск продолжительностью от двух месяцев до одного года, практикуемый учебными заведениями и другими учреждениями США, обычно для научной работы.

30. Имеется в виду Колумбийский университет в Нью-Йорке.

31. Аллин Брюс (1957) - политолог и историк. Окончил Дартмут-колледж (США) и Оксфордский университет (Великобритания). Защитил диссертацию доктора философии в Гарвардском университете. Работал научным сотрудником Центра научных исследований международных отношений Школы им. Дж. Кеннеди Гарвардского университета, вице-президентом группы мониторинга того же университета. В настоящее время профессор Гарвардского университета. Автор ряда работ по советской политической истории, в частности о характере решений высшего руководства СССР в кризисных ситуациях. Участвовал в организации ряда американско-советских встреч на разных уровнях. Советник ряда правительственных учреждений США.

32. Институт США и Канады АН СССР был основан в 1957 году. Первый директор ГА. Арбатов. С 1970 г. Институт издает журнал "США и Канада: Экономика, политика, культура". С 2000 г. на базе института действует факультет мировой политики Государственного академического университета гуманитарных наук. Арбатов Георгий Аркадьевич (1922 - 2010) - специалист в области международных отношений. Окончил Институт международных отношений в 1949 году. Защитил кандидатскую (1954 г.) и докторскую (1964 г.) диссертации об идеологической борьбе в современных международных отношениях. Работал в редакциях журналов. В 1963 - 1964 гг. зав. сектором Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. В 1964 - 1967 гг. консультант международного отдела ЦК КПСС. В 1967 - 1995 гг. директор Института США и Канады. В связи с иницативами по налаживанию творческих связей с американскими учеными и исследовательскими центрами подвергался нападкам со стороны консерваторов, особенно из числа бывших руководящих деятелей КГБ.

33. Конкорд и Лексингтон - городки неподалеку от Бостона, в районе которых 19 апреля 1775 г. произошли первые бои между отрядами колонистов и британской регулярной армией, положившие начало войне за независимость в Северной Америке 1775 - 1783 годов. Английский отряд подполковника Ф. Смита двигался из Бостона к Конкорду, чтобы захватить склад оружия, принадлежавший колонистам. В районах Конкорда и Лексингтона и на пути между ними отряд был атакован колонистами и понес большие потери; получив подкрепление, отряд Смита смог отойти к Бостону. Бои показали преимущества рассыпного боя перед действиями пехоты в линейном строю.

34. Най Джозеф (1937) - экономист и политолог. Окончил Принстонский университет в 1954 году. В 1964 г. в Гарвардском универитете защитил диссертацию доктора философии. С 1964 г. работает в Гарвардском университете. Являлся директором Центра международных отношений, деканом Школы им. Дж. Кеннеди. В настоящаее время - почетный профессор университета. В 1977 - 1979 гг. работал помощником заместителя государственного секретаря по вопросам безопасности, науки и технологий. В 1990-е годы - советник президентов США. Один из наиболее авторитетных ученых США в области международных отношений.

35. Смех был вызван тем, что на протяжении XIX-XX вв. между жителями и администрациями Конкорда и Лексингтона происходили постоянные бесплодные споры по поводу того, в каком именно из этих городов началась революция.

стр. 36

36. Соренсен Теодор (1928 - 2010) - американский общественный деятель, юрист. Окончил университет штата Небраска. С 1953 г. работал помощником сенатора Дж. Кеннеди. С 1961 г. помощник президента США. Специализировался главным образом на подготовке проектов выступлений, статей и фрагментов книг Кеннеди. Во время Кубинского кризиса подготовил проект выступления Кеннеди по телевидению 22 октября 1962 г. и черновые варианты ряда писем Кеннеди Хрущеву. Являлся редактором сборников статей и выступлений Кенннеди. Работал юристом и занимался общественной деятельностью.

37. Посол в США Добрынин помимо официальных контактов с президентом и Государственным департаментом поддерживал неофициальные связи с государственными деятелями, прежде всего с министром юстиции Р. Кеннеди (см. раздел "Конфиденциальный канал" в его мемуарах: ДОБРЫНИН А. Ф. Сугубо доверительно, с. 44 - 49).

38. Взаимоотношения США с Ираном стали быстро ухудшаться после победы в Иране мусульманской революции 1979 г., в результате которой в стране был установлен теократический режим. 4 ноября 1979 г. США разорвали дипломатические отношения с Ираном после того, как мусульманские фанатики захватили посольство США и удерживали заложников больше года. Во время войны между Ираком и Ираном, начавшейся в 1980 г., США поддерживали Ирак (хотя нелегально продавали оружие и Ирану). В 1990-е годы и в начале XXI в. отношения остаются напряженными. По инициативе США в отношении Ирана был принят ряд санкций ООН, направленных на свертывание ядерной программы этой страны. Мнение Макнамары по поводу "плохих коммуникаций" между США и Ираном как причины напряженных взаимоотношений следует считать весьма спорным.

39. Игра plus-sum (добавочная сумма) - одна из задач теории игр, противопоставляемая игре zero-plus (добавочный нуль). В то время как игра zero-plus исходит из того, что сумма приобретений и потерь сторон, участвующих в игре, понимаемой в широком смысле слова (включая даже войну), равна нулю, игра plus-sum доказывает, что выигрывает в конечном счете та сторона, которая ведет игру в открытую, проявляет честность и ответственность за будущее.

40. Речь идет об администрации президента Р. Рейгана (1981 - 1989). На посту президента представитель Республиканской партии Рейган выдвинул ряд инициатив. Он придерживался умеренно консервативного курса наименьшего вмешательства государства в экономику, сокращения государственных расходов, снижения налогов, контроля над инфляцией (эта линия получила название рейганомики). В течение первого президентского срока Рейгана США оказывали давление на СССР, который он называл империей зла, путем дополнительного размещения ядерного оружия в Западной Европе и выдвижения Стратегической оборонной инициативы, размещения в космическом пространстве противоракетного оружия. Выражая готовность поделиться с СССР техническими достижениями этой программы, администрация Рейгана явно рассчитывала на экономическое истощение СССР, имея в виду астрономическую стоимость программы. Во время второго президентского срока произошла значительная разрядка во взаимоотношениях с СССР в результате встреч Рейгана с генеральным секретарем ЦК КПСС Горбачевым. В 1987 г. был подписан договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.

41. Либоу Ричард-Нед (1942) - специалист в области теории управления. Окончил Чикагский университет в 1963 году. Защитил диссертацию доктора философии в Городском университете Нью-Йорка (1968 г.). Являлся профессором ряда университетов. В настоящее время профессор Дартмут-колледжа в США и Кингс-колледжа в Лондоне. Автор ряда работ по проблеме междунардных кризисов и о психологическом факторе в разрешении кризисных ситуаций. В 1980 - 1981 гг. являлся сотрудником ЦРУ.

42. Корнеллский университет - одно из авторитетных высших учебных заведений США. Входит в Лигу Плюща, объединяющую старейшие университеты страны. Основан в 1865 г. в г. Итака, штат Нью-Йорк, бизнесменом Э. Корнеллом. Университет имеет отделение в Нью-Йорке. Закончили университет около 250 тыс. специалистов. В нем работали и работают 41 лауреат Нобелевской премии.

43. Винер Малколм (1935) - специалист в области древней истории. Родился в Китае, но в детском возрасте с родителями переехал в США. Окончил Гарвардский университет по филологии и праву. Автор исследований по праистории эгейских цивилизаций, фундаментальных трудов, определяющих хронологию древнего мира. Одновременно крупный бизнесмен и филантроп. Почетный доктор ряда университетов. Попутно с основным направлением научной деятельности занимается сравнительно-историческим анализом экономической политики в различные эпохи. Ведет преподавательскую работу в Школе государственного управления им. Дж. Кеннеди Гарвардского университета. Основал в этой школе Центр по исследованию экономической политики, которому присвоено его имя. Является членом руководящих органов многих научных центров и культурных учрежде-

стр. 37

ний. Член совета доверенных лиц Нью-Йоркского музея Метрополитэн. В течение ряда лет являлся советником Государственного департамента США.

44. По-видимому, Винер имел в виду Школу государственного управления им. Дж. Кеннеди.

45. Книгу на указанную тему нам обнаружить не удалось. Не исключено, что Винер имел в виду свою статью, правда, опубликованную значительно позже: WIENER M. The Isles of Crete? The Minoan Thalassocracy revised. In: Thera and the Aegean World III. Vol. 1. 1990. Минойцы - носители минойской цивилизации, составной части эгейской цивилизации бронзового века на острове Крит (приблизительно 2600 - 1400 гг. до н.э.). Основными очагами культуры и цивилизации были так называемые дворцы - сложные экономико-политические комплексы, крупнейшие из которых существовали в Кноссе, Фесте, Закросе и Тилиссе. Культура названа в честь мифического царя Крита Миноса - владельца Лабиринта, построенного, по легенде, Дедалом. Минойцы вели морскую торговлю (остров располагался на пересечении главных морских торговых путей), занимались пиратством, поддерживали дружественные отношения с Древним Египтом.

46. Аэропорт Логан (точнее международный аэропорт имени генерала Эдварда Логана) - аэропорт недалеко от Бостона (штат Массачусетс), один из 20 наиболее загруженных аэропортов США.

47. Блайт Джеймс - историк и психолог. В 1974 - 1984 гг. преподавал в различных университетах курсы психологии и истории науки. В 1984 - 1990 гг. работал в Гарвардском университете. Являлся заместителем директора и директором Центра научных исследований международных отношений. С 1990 г. профессор университета Браун в г. Провиденс (Род-Айленд). Автор исследований по проблемам психоанализа, психологии участников кризисных ситуаций, о факторе страха и его влиянии на принятие политических решений, в частности в период Кубинского кризиса. В 2011 г. инициатор создания ряда документальных фильмов, посвященных Кубинскому кризису, под общим названием "Письма Армагеддона".

48. Конференция американских ученых и бывших политических деятелей, посвященная Кубинскому кризису, проходила на курорте Хокс-Кей (Флорида) в марте 1987 года. Материалы конференции частично опубликованы в сбрнике: On the Brink, p. 26 - 111.

49. Имеется в виду Грэм Аллисон.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/25-летие-Кубинского-ракетного-кризиса-1962-года-Конференция-американских-и-советских-политиков-и-ученых-в-Вашингтоне-2020-02-19

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Л. Л. Дубова, Г. И. Чернявский, 25-летие Кубинского ракетного кризиса 1962 года. Конференция американских и советских политиков и ученых в Вашингтоне // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 19.02.2020. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/25-летие-Кубинского-ракетного-кризиса-1962-года-Конференция-американских-и-советских-политиков-и-ученых-в-Вашингтоне-2020-02-19 (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Л. Л. Дубова, Г. И. Чернявский:

Л. Л. Дубова, Г. И. Чернявский → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
367 просмотров рейтинг
19.02.2020 (1499 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
5 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
10 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

25-летие Кубинского ракетного кризиса 1962 года. Конференция американских и советских политиков и ученых в Вашингтоне
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android