Libmonster ID: BY-929
Автор(ы) публикации: И. В. Игнатченко

В результате Июльской революции 1830 г. во Франции утвердилась Июльская монархия - новый политический режим, просуществовавший до Февральской революции 1848 года. Революция 1830 г. во Франции развела по разные стороны французских либералов, принявших в ней активное участие и горячо поддержавших режим Июльской монархии, и легитимистов и республиканцев, ставших непримиримыми врагами нового политического режима. Легитимисты, сторонники свергнутой династии Бурбонов, не могли смириться с потерей трона и стремились восстановить утерянную власть. Республиканцы считали, что либералы украли у них победу, ведь на баррикадах с войсками Карла X сражались именно сторонники республиканцев. Кроме того, французские республиканцы были недовольны ограниченным характером реформ, проводимых в годы Июльской монархии.

Среди самих либералов не было абсолютного единства мнений в выборе дальнейшего политического пути, по которому должна пойти Франция. Так, уже в самые первые годы Июльской монархии во французском парламенте выделились две политические группировки, которые условно определялись как "партия движения" (левые либералы) и "партия сопротивления" (правые либералы). Сторонники "движения" являлись немногочисленной группой, в которую входили Жак Лаффит, генерал Лафайет и Одилон Барро. Приверженцы этой группы выступали за продолжение реформ, рассматривая Июльскую революцию 1830 г. лишь как исходную точку в реформировании политической системы Франции. Подавляющее большинство парламентариев относилось к сторонникам "сопротивления". В эту группировку входили Казимир Перье, Франсуа Гизо, Андрэ Дюпэн и большинство видных политических деятелей того времени. Они считали, что принятие Хартии 1830 г. завершило перестройку политической системы во Франции. Поэтому они выступали против дальнейших изменений в общественной жизни. Для борьбы с оппозицией, не согласной с ограниченным характером проводимых реформ, они избрали жесткий, репрессивный внутриполитический курс, названный политикой "сопротивления". Именно эта политическая группировка


Игнатченко Игорь Владиславович - кандидат исторических наук, доцент Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ.

стр. 130

выдвинула на первый план идею порядка в общественно-политической жизни Франции.

Отсутствие политической стабильности и постоянные волнения во Франции в 30-е гг. XIX в. актуализировали проблему порядка. Не прошло и года с момента Июльской революции 1830 г., как в Париже произошли крупные беспорядки, ставшие серьезным испытанием для нового режима. Их активными участниками выступали легитимисты и, как ни странно, сторонники воцарившейся династии Орлеанов. В результате, 15 февраля 1831 г. был до основания разрушен дом архиепископа Парижского, симпатизировавшего Бурбонам. Год спустя новый мятеж потряс французскую столицу. Погребальная процессия по случаю похорон генерала Ламарка, популярного среди республиканцев, послужила толчком к массовым беспорядкам, устроенным республиканцами и симпатизирующими им парижанами 5 и 6 июня 1832 года.

Становление Июльской монархии во Франции проходило в ожесточенной борьбе правительства с оппозицией, действовавшей, преимущественно, вне стен парламента. "Редко какому режиму так угрожают" - написал о тех днях современный французский историк Жан Тюлар1. Так, в 1832 г. легитимисты попытались организовать вооруженное восстание на западе Франции, а в 1834 г. в Париже и Лионе произошли крупные восстания рабочих, в которых приняли активное участие республиканцы. Эти восстания были жестоко подавлены французскими военными.

Политический взлет Адольфа Тьера, бывшего парижского журналиста, ставшего в 1830 г. депутатом французского парламента, а затем и министром, также приходится на первую половину 30-х гг. XIX века. А. Тьер дважды возглавлял французское правительство (в 1836 и 1840 гг.), столько же раз занимал пост главы Министерства иностранных дел Франции (одновременно с должностью премьер-министра), был министром внутренних дел (в 1832, 1834 - 1836 гг.), министром торговли и общественных работ в 1833 году.

Во французской историографии принято считать, что министерство, сформированное Адольфом Тьером в феврале 1836 г., действовало в относительно спокойной политической обстановке по сравнению с предыдущими министерствами2. Однако это не означает, что в 1836 г. внепарламентская оппозиция перестала существовать. Вместе с тем, когда речь заходит об оппозиции режиму Июльской монархии, то министерство А. Тьера 1836 г., как правило, выпадает из поля зрения ученых, традиционно акцентирующих внимание как раз на первых годах Июльской монархии. Поэтому особый интерес вызывает то, как действовала несистемная или непарламентская оппозиция в 1836 г., какие методы использовала, за что критиковала действующую власть, и как правительство реагировало на действия непримиримой оппозиции в период первого министерства Тьера. Наконец, насколько серьезной была угроза, исходящая от оппозиции, могла ли она пошатнуть основы Июльской монархии и ввергнуть Францию в пучину хаоса и анархии? Актуальность данного сюжета продиктована еще и тем обстоятельством, что Тьер занял кресло премьер-министра, до этого исполняя обязанности министра внутренних дел, и потому лучше остальных знал реальное положение дел внутри страны. Продолжил ли он интересоваться и принимать непосредственное участие в укреплении французской государственности и изменилось ли его отношение к несистемной оппозиции на новой должности?

Источниками для написания данного исследования послужили материалы, собранные в Архиве Министерства иностранных дел Франции. Они в значительной степени проливают свет на действия несистемной оппозиции за рубежом и реакцию на них французских дипломатов. Кроме того, в статье используются документы из Национального архива Франции, которые позволя-

стр. 131

ют проследить состояние оппозиции и действия правительства по ее подавлению в период первого министерства Тьера, а также личные бумаги Адольфа Тьера, хранящиеся в отделе рукописей Национальной библиотеки Франции в Париже.

Главную опасность для стабильности политического режима во Франции представляла, на мой взгляд, прежде всего, деятельность республиканцев. Угроза французской государственности заключалась в том, что республиканцы, объединявшиеся в тайные организации, встали на путь террора и организации покушений на первых лиц государства. Почти сразу после формирования министерства Тьера, в середине марта 1836 г., парижская полиция обнаружила на улице Лурсин нелегальную фабрику по производству пороха, который предназначался для вооружения членов "Общества семей" - тайной организации, основанной А. Барбесом и О. Бланки и для борьбы с правительством.

"Общество семей" было хорошо законспирировано: маленькие автономные ячейки, члены которых не знали членов других ячеек, было крайне сложно дезорганизовать. Эта тайная организация не вовлекала в свои ряды членов существовавшего ранее "Общества прав человека", которые были более или менее известны полиции. Руководители ячеек "Общества семей" были неизвестны полиции, и поэтому полицейским удалось арестовать всего лишь пять человек, включая самого Бланки, который был осужден на два года тюрьмы. Несмотря на аресты, "Общество семей" продолжало вести подрывную деятельность. Так, в начале июня 1836 г. полиция обнаружила очередную фабрику по производству пуль и картушей. Позднее стало известно, что эта секретная фабрика была создана той же организацией, которая наладила производство пороха на улице Лурсин, то есть "Обществом семей"3. Через два месяца эта тайная организация вновь заставила говорить о себе: 31 августа 1836 г. ее члены организовали демонстрацию по случаю похорон бывшего акционера газеты "Бон Санс" Коле. На следующий день полиция арестовала 11 человек, подозревавшихся в связях с этой организацией4.

Раскрытие подпольных фабрик по производству оружия для членов тайного общества серьезно взволновало правительство. Несмотря на принятые в сентябре 1835 г. суровые законы, ограничившие свободу прессы и упростившие уголовное судопроизводство, и казни заговорщиков (например, республиканца Фиески, организовавшего покушение на короля Луи-Филиппа в том же 1835 г.5), основная часть экстремистов преимущественно республиканского толка продолжала готовить покушения и организовывать беспорядки.

В июне 1836 г. вся Франция была потрясена новым терактом, получившим, пожалуй, наибольшую огласку в прессе в период первого министерства Тьера. 25 июня Луи Алибо стрелял в короля, выходившего из дворца Тюильри, но промахнулся. Алибо был немедленно арестован и 2 июля 1836 г. приговорен к смертной казни. В прессе тут же разгорелись жаркие дебаты.

Проправительственная пресса, в частности газета "Лё Журналь де Деба", увидела в этом покушении оправдание "сентябрьских законов", жестко раскритикованных оппозицией за ущемление свободы печати. "Независимая" пресса (это прилагательное часто указывало на противников Июльской монархии и, прежде всего, легитимистов), напротив, особо подчеркивала, что эти законы не помешали и не предотвратили покушение Алибо. Масла в огонь подлила "Газет", обратившая внимание на то, что в тюрьме Алибо просил читать ему "Историю Французской революции", написанную в 20-х гг. XIX в. Тьером6. Эта информация немедленно была перепечатана всеми оппозиционными изданиями и послужила поводом для нападок на министра Тьера. Кроме того, министр народного просвещения Пеле де ля Лозер издал циркуляр, имевший секретный характер, текст которого вскоре стал известен широкой публике. Министр вы-

стр. 132

черкивал из списка изданий, получаемых королевскими коллежами и пансионатами, "Историю Французской революции" Тьера. "Эта история, вероятно, была доведена до сведения всех членов преподавательского состава как книга, очень опасная для чтения" - писала газета "Сьекль"7. Противники Тьера подчеркивали, что "произведение, которое привело Тьера в министерство и открыло ему двери в Академию наук, было объявлено опасным и запрещено одним из коллег Тьера"8.

В то же время оппозиционные издания по-разному трактовали покушение Алибо. Если республиканская пресса изо всех сил старалась оправдать его действия (так, за оправдание этого преступления 30 июля постановлением суда была оштрафована газета "Насьональ", а 8 августа - "Бон Санс"), то легитимисты старались дистанцироваться от республиканцев и не разжигать страстей. Вместе с тем, они не осуждали Алибо и не видели никакого святотатства в покушении на короля. "Попытка убийства короля 25 июня не является для господина Келена (легитимист, один из представителей высшего духовенства Франции. - И. И.) покушением на коронованную особу, но простым убийством. Мандатом архиепископа Парижского Луи-Филипп назначен не королем, а лишь принцем, который управляет Францией.., то есть, Его королевское Высочество, герцог Орлеанский, правит в качестве генерал-лейтенанта королевства и в силу мандата, полученного от Карла X"9, - так трактовала позицию легитимистов демократическая газета "Насьональ".

Позиция легитимистской прессы возмутила многих французских либералов, объединившихся вокруг Орлеанской династии. Левая династическая, одна из фракций французского парламента, на страницах "Курье франсэ" - газеты, отражавшей взгляды этой леволиберальной политической группировки, задалась вопросом: "не считает ли себя легитимист Келен выше законов и не возомнил ли он себя равным той власти, от которой он получал жалованье?". Однако позиция официальных властей возмущала левых либералов еще больше: "Наконец, что нас больше всего оскорбляет... это, так сказать, удивительная удовлетворенность правительства, которое спокойно терпит оскорбления от одного из представителей высшего духовенства"10.

Французский посол в Пруссии П. Брессон написал Тьеру письмо, в котором выразил возмущение оттого, что "презренная карлистская клика" сдержанно отнеслась к покушению 25 июня, вместо того, чтобы его однозначно осудить. "Нужно, как можно скорее и с максимальной суровостью подавить дерзость этой партии. Она стремится унизить короля, лишить его авторитета, десакрализировать его фигуру...". Брессон сожалел, что легитимистские газеты, такие как "Мод", "Газет де Франс" и "Котидьен", "в силу старых привычек и прежних предписаний за рубежом читаемы, как правило, чаще, чем проправительственные газеты"11.

Покушение Алибо имело серьезные последствия для министерства Тьера. Французское общественное мнение, в целом, было шокировано дерзостью этого теракта и обвиняло правительство в слабости и неспособности противостоять таким серьезным угрозам. Как вспоминал Франсуа Гизо, один из виднейших политиков Июльской монархии, "покушение убийцы Алибо повергло кабинет в серьезную тревогу... возбуждение было глубоким и всеобщим". Влиятельный французский политик, таким образом, пришел к выводу, что "кабинет был существенно ослаблен"12. Покушение на французского короля явилось причиной официального отказа Австрийской империи выдать замуж за герцога Орлеанского, сына короля Луи-Филиппа, австрийскую эрцгерцогиню, поскольку в Вене резонно опасались за ее жизнь. Переговоры по этому вопросу активно велись между двумя государствами до этого злосчастного для французской монархии покушения. Попытка сближения Франции с католической Австрией

стр. 133

была сорвана. Провал Тьера заключался также в том, что он, как глава правительства, не сумел обеспечить на должном уровне безопасность королевской семьи Франции.

По свидетельству австрийского посла в Париже Рудольфа Аппоньи, французский король и его семейство жили в постоянном страхе, получали многочисленные анонимные письма с угрозами и боялись новых покушений13. Превентивные аресты множились, в обществе распространялись разные слухи, например, что известный революционер Э. Кавеньяк тайно приехал в Париж, чтобы убить короля, хотя на самом деле он продолжал скрываться в Лондоне: "Действительно, только и говорят об арестах в Париже. Если судить о них по активности полиции, то вокруг нас полно заговорщиков, мы засыпаем на складах с оружием и патронами, мы ходим среди многочисленных убийц. Указывают не меньше чем на четыре заговора. Добавляют, что два лица, возможно, уже сделали ужасающие признания", - писала газета "Тан"14. Действительно, полиция раскрыла новый заговор. В министерстве внутренних дел полагали, что за его организаторами стояло "Общество семей". Заговорщики планировали убить короля 28 июля во время большого военного смотра, который был приурочен к торжественному открытию Триумфальной Арки на площади Этуаль и на котором собирался присутствовать Луи-Филипп.

Правительство, как казалось многим современникам, находилось в замешательстве. В своем дневнике герцогиня Д. Дино записала: "С утра ко мне пришел Тьер... серьезные опасности угрожали жизни короля. В день парада должно было произойти несколько покушений на короля, атак изолированных и не связанных друг с другом. Одно нападение собиралась совершить группа людей, переодетая в форму национальных гвардейцев; проходя мимо короля, эти люди должны были застрелить его. Из двадцати одновременно произведенных выстрелов один неизбежно был бы смертельным. Двое молодых людей, которые были арестованы (всего было более сотни арестованных), уже дали важные признательные показания. Вчера вечером был арестован один человек, у которого нашли механизм, похожий на тот, что был у Фиески (террорист, пытавшийся в 1835 г. убить короля. - И. И.), но усовершенствованный и уменьшенный для верности, чтобы его было легче бросить"15.

Из-за возможных покушений на короля впервые с 1830 г. смотр войск был отменен. Решение правительства вызвало бурную реакцию прессы. Даже привычно умеренные и лояльно настроенные к правительству газеты ставили под сомнение полезность принятых этим правительством мер. Все орлеанисты, сторонники режима Июльской монархии и династии Орлеанов, очень сожалели об отмене июльских торжеств, призванных сплотить Францию под цветами триколора. Отмена празднеств была названа либеральной газетой "Конститусьонель" "признаком удручающей ситуации"16. Вся пресса требовала от правительства объяснений, почему были отменены торжества. Подозрения правительства считались малообоснованными и недостаточными для отмены военного парада. Значимость этих торжеств объяснялась тем, что король должен был "придать новые силы своей власти"17. Июльские праздники определялись "чем-то вроде ежегодного коронования монархии нацией"18 и годовщиной "революции, во время которой народ завоевал для себя свободу, а для Луи-Филиппа корону"19.

Противники Тьера активно критиковали премьер-министра за то, что он отменил, впервые с 1830 г., военный парад, приуроченный к годовщине Июльской революции 1830 года. Оппозиционные журналисты стали называть министров "безыдейными и трусливыми людьми", которые делают "правительство безголовым и бессердечным"20. Некоторые из них даже поинтересовались, не была ли истинной причиной отмены парада боязнь уличной демонстрации,

стр. 134

которую предприняла бы Национальная гвардия. Оппозиция считала, что "сам этот страх является признанием непопулярности системы", и добавляла, что "Национальная гвардия, особенно в отсутствие палат парламента, это уполномоченные жители страны. Их мнение - это мнение законного большинства. Это почти преступление против нации - отказаться услышать их голоса"21.

В самом деле, правительство опасалось, что покушение на короля как раз и будет исходить от Национальной гвардии, или точнее, от убийц, одетых в форму национальных гвардейцев. Находясь в ее рядах, убийцы могли незамеченными приблизиться к королю, поскольку "в парадах всегда участвовали люди, товарищи которых никогда не видели их в повседневной службе"22. Как вспоминала герцогиня Дино, "все командиры легионов Национальной гвардии с удивлением отмечали, что за последние пятнадцать дней количество неизвестных людей или чересчур известных, таких как Бастид (левый радикал, принявший участие в восстании 1832 г. и приговоренный к смертной казни во Франции; бежал в Лондон, но через некоторое время смог вернуться на родину. - И. И.) и другие, записались в списки Национальной гвардии и несут караул, и все это только для того, чтобы оказаться в рядах, дефилирующих перед королем в день парада"23. Правительство было вынуждено защищаться от нападок оппозиции, поэтому немедленно сообщило программу празднеств и заявило, что основные мероприятия пройдут в провинциях, а не в столице24.

В отличие от республиканцев, не ставших критиковать правительство, легитимисты на страницах своих газет расценили отмену парада как серьезное поражение всего политического режима и даже воспользовались случаем, чтобы поднять на смех наследника трона и сына короля герцога Орлеанского, поскольку в соответствии с принятыми в 1835 г. "сентябрьскими законами" не могли упрекнуть самого короля: "Герцог Орлеанский только что купил телескоп у инженера Шевалье, чтобы иметь возможность восхищаться из своего окна скульптурами Триумфальной арки"25.

Очень опасным для Июльской монархии оказался заговор, который готовил племянник низложенного императора Франции Наполеона I, молодой Луи-Наполеон Бонапарт: в апреле 1836 г. он вступил в контакт с полковником Водри, командовавшим четвертым артиллерийским полком в страсбургском гарнизоне. В июле того же года молодой Луи-Наполеон отправился в немецкий город Баден, где принял офицеров из гарнизонов Восточной Франции. Ночью он втайне отправился во французский город Страсбург и встретился там с несколькими молодыми офицерами. О действиях Луи-Наполеона сигнализировал в Париж французский агент в Бадене. Не зная точно, что именно замышляется, этот агент писал Тьеру: "Благодаря одному хорошо информированному человеку мне удалось узнать, что в последнее время семья Бонапартов активизировала связи с революционной партией Франции... Господин Берье... в курсе этих интриг, и он подтвердил одному моему знакомому информацию, полученную мной также и из другого источника"26.

Таким образом, французское правительство узнало о готовящемся заговоре. Этому способствовал и генерал Вуароль, встречи с которым так добивался Луи-Наполеон. 18 августа генерал отвез письма принца военному министру в Париж, но не уведомил об этом префекта27. Скорее всего, генерал Вуароль полагал, что дело ограничится организацией бонапартистских ячеек в армии, и не придал большого значения полученной информации. На самом деле, план восстания гарнизона в Страсбурге хранился в большом секрете, о чем Вуароль не знал. Поэтому, когда 30 октября 1836 г. часть гарнизона Страсбурга восстала с криками "Да здравствует император!", правительство в течение нескольких

стр. 135

часов находилось в смятении и с облегчением вздохнуло только когда стало известно, что остальная часть гарнизона не поддержала бунтовщиков.

Если на путь насилия и террора встали только республиканцы, а на путь совершения военного переворота - Луи-Наполеон Бонапарт и его немногочисленные сторонники, то оппозиция всех мастей, как непримиримая, так и в целом симпатизировавшая правительству, прибегала к прессе как к орудию в борьбе за общественное мнение и против действующего правительства. Разница заключалась лишь в том, что легитимисты и республиканцы28 выступали против всех министерств Июльской монархии и боролись с самим режимом. В прессе они старались раскритиковать каждый шаг любого министерства. Газеты же династической оппозиции принципиально отличались от антиправительственных изданий тем, что в них критика носила тактический, а не стратегический характер. Это значит, что газеты, являвшиеся рупором какой-нибудь одной из политических фракций, поддерживали предложения, высказанные своей фракцией, и умеренно критиковали правительство, если оно состояло из представителей другой фракции. Они критиковали только своих парламентских оппонентов, выступая единым фронтом в поддержку Июльской монархии, против легитимистов и республиканцев, против непарламентской оппозиции. Тем не менее, они всегда были готовы критиковать действия своих оппонентов в палате депутатов.

Правительство не сидело сложа руки и пыталось защититься, по крайней мере, от газет, представлявших интересы непримиримой оппозиции. Оно инициировало большое количество судебных процессов. В целом, прежде чем предъявлять иски газетам, генеральный прокурор Франции просил министра юстиции высказать свою позицию по этому вопросу. Так, демократическая газета "Насьональ" упрекала министра юстиции Созе в увеличении количества процессов против прессы29. Однако судебному преследованию подверглись, прежде всего, газеты легитимистов30, на что министр юстиции дал свое согласие. Действительно в этих газетах высмеивали и оскорбляли в неприемлемой форме членов королевской семьи. Однако часто суд присяжных выносил оправдательные приговоры. Решение судов немедленно подавалось этими же газетами как личная победа над правительством. Сами приговоры часто были поводом для выражений симпатии оппозиционным изданиям. Так было, например, в Лиможе. Вечером, когда арестовали главного редактора "Gazette du haut et du bas Limousin", его сторонники исполнили серенаду перед тюрьмой. Местные власти не оценили по достоинству насмешку, и активный участник этого представления был осужден на два дня тюрьмы и 15 франков штрафа31.

Другой формой оппозиционного движения, не предусматривавшего насилия, стало проведение банкетов. Особенно это было важно для активизации политической жизни в провинции, далекой от парламентских дебатов и центральных парижских газет. Важно отметить, что банкеты были почти единственной формой политического собрания, разрешенного при Июльской монархии. Часто это был отличный способ пропаганды, поскольку пресса пересказывала тосты, произнесенные во время этих банкетов. Поэтому газета "Сьекль" - рупор либеральной политической группировки, получившей название Левая династическая, - с сожалением констатировала, что "легитимистская партия была на тот момент единственной, кто подавал какие-то признаки политической жизни. После завершения парламентской сессии депутаты от легитимистской партии возвратились в провинции, вступили в контакт со своими доверителями и черпали в этих общественных связях новые силы для продолжения своего дела во время следующей парламентской сессии". Авторы либеральной газеты жаловались на то, что "депутатов, с которыми сторонники революции хотели бы связать свои надежды, нельзя было удостоить подобной похвалы".

стр. 136

Действительно, в то время позиции легитимистов были наиболее прочными на юге Франции, поскольку именно там у них было много сторонников. В 1836 г. самый крупный банкет легитимисты провели в Тулузе. На нем собралось до трехсот человек, среди которых выделялись один из лидеров легитимистов в палате депутатов барон де Фиц-Джеймс, депутат от департамента Арьеж Дюгабэ и муниципальные советники г. Тулузы, в числе которых был маркиз д'Отпуль32. Другой банкет состоялся в Экс-ан-Провансе, где присутствовал депутат-легитимист от департамента Буш-дю-Рон Лабули. По окончании банкета толпы студентов пробежали по городу с криками: "Да здравствует Генрих V (претендент на французский престол от легитимистов - И. И.)!"33.

Вместе с тем, либеральное издание "Сьекль" с удовлетворением отмечало, что в большом количестве департаментов сторонники новых политических реформ готовились провести банкеты, "где пожелания амнистии, реформирования сентябрьских законов будут озвучены тысячами голосов"34. Такие банкеты не особенно одобрялись местными администрациями, которые, как могли, пытались запретить их проведение. Так, например, произошло в городе Нант, где распорядители банкета уступили давлению местной власти, чтобы избежать народных волнений35. Основания для беспокойств были: например, 12 августа 1836 г. в городе Валансэ молодые люди провели уличную демонстрацию с криками "Долой Луи-Филиппа! Да здравствует Республика! Да здравствует Алибо!"36.

Подобные демонстрации были регулярными и повсеместными. Правительство Июльской монархии испытывало определенную озабоченность, поскольку эти выступления показывали, что непримиримая оппозиция с принятием жестких "сентябрьских законов" 1835 г. была по-прежнему активна, и общественное мнение часто выступало на ее стороне. Так, мэр города Руан сообщал правительству: "Господин министр, мне тяжело Вам признаваться, что население нашего города переполняют чувства обеспокоенности и недоверия к центральным властям. Нельзя сказать, что большинство жителей города Руан больше не предано Королю, это было бы клеветой, но в то же время я не хочу вводить Вас в заблуждение, поскольку наблюдается некоторое брожение в умах граждан, и жители нашего большого города перестают доверять правительству"37. В своем письме мэр просил центральную власть проявлять большую твердость, особенно в отношении прессы. По мнению мэра Руана, именно журналисты были ответственными за создание общественного мнения в городе. Так, например, мэр сожалел, что газета "Журналь де Руан", выказавшая симпатию к террористу Алибо, не преследовалась в судебном порядке.

Вместе с тем, непримиримая оппозиция была разобщена и не могла действовать сообща, поскольку имела противоположные цели и задачи. Это понимали и сами оппозиционеры38. Легитимисты выступали за сохранение монархии, но с другой династией и ограничение политических свобод, а республиканцы, напротив, за ниспровержение любой формы монархического правления и предоставление народу максимально широкого спектра свобод. В этом смысле разобщенность оппозиции, ее неспособность к тесному сотрудничеству в деле борьбы с режимом Июльской монархии играла на руку Луи-Филиппу и его министрам. В то же время, переход сторонников установления республики во Франции к тактике многочисленных покушений на короля при удачном исходе хотя бы одного из них мог бы в одночасье разрушить весь политический строй во Франции, сложившийся в результате Июльской революции 1830 года. Это представляло, на мой взгляд, ничуть не меньшую угрозу, чем любые возможные совместные действия легитимистской и республиканской оппозиции.

Несистемная оппозиция режиму Июльской монархии в период министерства Тьера 1836 г. выходила далеко за пределы Франции. Она стала носить международный характер, временами стирая границы государств. Примером

стр. 137

тому служит, казалось бы, тихая и нейтральная Швейцария, где в те годы нашли свое убежище революционеры со всей Европы. Французское правительство было очень сильно этим обеспокоено. Опасения подтверждались тем, что, как констатировали в министерстве Тьера, революционеры не ограничивались только поиском пристанища. Им помогали швейцарские радикалы, очень сильные и влиятельные в ряде кантонов. Именно в Швейцарии организация "Молодая Европа", созданная Джузеппе Мадзини, осуществляла свою основную деятельность. Ее различные ветви - "Молодая Германия", "Молодая Италия" и "Молодая Франция", в частности, - располагали там секциями, на деятельность которых власти Швейцарии, как кантональные, так и конфедеративные, просто закрывали глаза. Адольф Тьер и все французское правительство были очень сильно обеспокоены создавшейся ситуацией. Поэтому важной задачей для Тьера, когда он был главой правительства и министром иностранных дел Франции, стала борьба с европейскими революционерами за рубежом.

26 апреля 1836 г. Тьер писал французскому послу в Швейцарии Л. -Н. де Монтебелло: "Радикальная партия безрассудно верит, что она может спокойно и надолго обосноваться в Швейцарии, когда по всей Европе радикалы не осмеливаются поднять головы... Когда во Франции радикалы повержены, а власть там прочно удерживается правительством, смешно полагать, что такая маленькая страна, как Швейцария, находясь в руках горстки агитаторов, сможет по собственному усмотрению беспокоить остальную Европу". Тьер указывал на то, что Швейцария находится в исключительной сфере интересов Франции, и поэтому французское правительство не должно допускать появления опасных революционеров у своих границ. В депеше от 7 июня 1836 г. Тьер повторил свою мысль герцогу де Монтебелло, написав, что "Швейцария стала очагом революционной агитации, местом встреч мятежников со всех стран, когда повсюду революция, поверженная во благо порядка, бессильна и не может поднять головы"39.

Французский посол согласился со своим министром: "В Швейцарии революционные настроения подогреваются из-за рубежа, и, если завтра Швейцарию можно было бы очистить от республиканцев и пропагандистов, то мое твердое убеждение состоит в том, что наступило бы успокоение..."40. Посол ратовал за тесный союз с Австрией, надеясь совместными действиями изолировать революционеров и ограничить их деятельность. Монтебелло выступил за принятие радикальных мер для нейтрализации агитаторов и побуждал Тьера - если возможно, то вместе с другими заинтересованными странами - изгнать революционеров из Швейцарии. В то же время он был готов лично заняться поиском иностранных агентов, которых он считал наиболее опасными. Он указывал Тьеру: "Если господин министр внутренних дел мог бы послать сюда проворного агента, принадлежащего к "Обществу прав человека" и отдать его в мое распоряжение, вскоре ему бы удалось найти Мадзини, в каком бы кантоне он ни укрывался..., я бы добился его ареста..."41.

Адольф Тьер поблагодарил Монтебелло за его активную деятельность, но отказался от принятия совместных заявлений с другими заинтересованными державами в адрес швейцарского Совета по делам эмигрантов. Тьер предпочитал прямые действия французского правительства. Свою позицию он объяснял следующим образом: "Я отказался от всякого совместного демарша. Если Австрия воспримет наши действия как правильные и разумные и захочет присоединиться, это ее дело! Но нам не следует вступать в Священный Союз"42.

Тьер, вероятно, надеялся, что интервенция не потребуется, поскольку швейцарская полиция к тому моменту арестовала и выслала из страны несколько революционеров из организации "Молодая Германия", скрывавшихся в кантоне Цюриха. Однако, спустя несколько недель, французским властям стало из-

стр. 138

вестно о том, что один из руководителей "Молодой Германии", некто по фамилии Шулер, собрал в городке Брут в кантоне Берн делегатов от клубов "Молодой Германии". Это событие взволновало правительства Франции и государств юга Германии, потому что оно свидетельствовало об усилении позиций международных революционеров в Швейцарии.

В своей депеше к Монтебелло Тьер отказался отправить в Швейцарию агента, поскольку подобные вопросы находились в компетенции швейцарского правительства, и действия Франции могли быть расценены как вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Однако Тьер выразил готовность увеличить секретные фонды посольству для борьбы с революционерами43. К тому моменту размер секретных фондов составлял одну тысячу двести франков в год, а Монтебелло просил сумму в пять тысяч франков. Посол обязался тратить эти средства только по мере необходимости. Однако эти фонды могли вскоре превысить установленный лимит, поскольку Монтебелло не гнушался никакими средствами в деле борьбы с политическими эмигрантами и их швейцарскими союзниками. Он сообщал министру: "Мне удалось купить одну из наиболее распространенных газет в Швейцарии, полосы которой теперь в моем распоряжении. Я не колебался ни минуты, чтобы взять на себя необходимые расходы для достижения нужного результата...". Тем не менее, принятые меры казались Монтебелло недостаточными, и он вновь просил Тьера прислать ему опытного агента для того, чтобы отыскать скрывавшихся в швейцарских кантонах европейских революционеров, высылки которых он планировал добиться44.

Энергичные действия французского посла были продиктованы получаемой им из разных источников тревожной информацией. В частности, он узнал, что некий человек из кантона Людр собрал в начале июня 1836 г. французских республиканцев, находившихся на тот момент в столице Швейцарии, и сообщил им: "Будьте спокойны, немцы слишком торопятся; я предупрежу вас, когда настанет время действовать; это время не за горами, все новости, что я получаю, превосходны"45. Под этими замечательными новостями, скорее всего, имелось в виду покушение Алибо на жизнь Луи-Филиппа, поскольку отовсюду поступала информация о планах экстремистов убить французского короля.

Вместе с тем, французские агенты за рубежом не располагали точными данными, способными полностью подтвердить эти сведения. Вполне возможно, что Алибо всего лишь опередил других революционеров. Во время судебного процесса он заверял, что действовал в одиночку, и обвинение не смогло опровергнуть его показания или даже поставить их под сомнение. Почти сразу после покушения на Луи-Филиппа, которое произошло 25 июня 1836 г., Монтебелло узнал следующее: оказывается, австрийский посол Рошон уже 11 мая получил информацию (больше походящую на слухи), что якобы французского короля планировали убить во время поездки Орлеанских принцев в Австрию. Однако посол Австрийской империи не сообщил об этом Монтебелло, хотя уведомил своего министра. Возможно, эти действия австрийского посла можно объяснить тем, что он не придал особого значения этой информации или по каким-то причинам не решил поделиться ею с французской стороной.

Беспокойств французскому правительству добавляло и то обстоятельство, что некий политэмигрант по фамилии Комбст, приехав в Базель, также предсказывал готовящееся покушение на короля46. Кроме того, представитель Франции в Сардинии маркиз де Руминьи сообщал, что в Швейцарии на Орлеанских принцев готовится покушение, такую же информацию получил и австрийский канцлер К. Меттерних47. Покушения удалось избежать, поскольку принцы возвращались из Вены в Париж не через швейцарские кантоны, на что надеялись революционеры, а через Северную Италию и Савойю48. По всей видимости, группа революционеров планировала убить одновременно короля и двух

стр. 139

его наследников, которые достигли совершеннолетия и потому могли управлять страной. Европейские революционеры считали, что при удачном исходе готовившихся убийств коронованных особ они смогли бы захватить власть, вызвав беспорядки во Франции. Французское правительство было всерьез обеспокоено новым заговором, нити которого тянулись в Швейцарию.

Покушение Алибо на короля изменило позицию Тьера. Он одобрил все действия Монтебелло, предоставил ему запрашиваемую сумму в пять тысяч франков в год и просил герцога энергичнее требовать высылки всех политэмигрантов из Швейцарии: "Мы хотим, чтобы Швейцария, наконец, избавилась от зарубежных революционеров, плетущих заговоры и компрометирующих эту страну. Мы знаем, что анархисты, замышляющие во Франции ниспровержение престола, призывающие к убийствам и стремящиеся уничтожить государственность, - мерзавцы, которые находятся в тесном контакте с политическими беженцами, принятыми Швейцарией... Продолжайте, господин герцог, энергично настаивать, чтобы все эти организаторы беспорядков и преступлений были изгнаны из Швейцарии..."49.

В депешах к герцогу де Монтебелло Тьер начал даже высказывать мысль о возможности французской интервенции в эту страну: "Надо возложить на швейцарцев ответственность за то, что они могут навлечь на себя непоправимое (имеется в виду вооруженная интервенция - И. И.); на Австрию и Германию падет груз ответственности за осуществление интервенции..."50. Французское правительство на тот момент было убеждено в том, что немецкие государства, не менее Франции обеспокоенные деятельностью политэмигрантов в Швейцарии, поддержат Июльскую монархию. Немецкие дворы, действительно, были готовы присоединиться к любой инициативе по этому вопросу, равно как и австрийский канцлер Меттерних, желавший принять роль защитника "европейского порядка"51. Луи Блан в "Истории десяти лет" утверждал, что Тьер тогда определенно выступил за интервенцию Франции в соседнюю страну52. Представляется, что именно боязнь заговоров, постоянно плетущихся в Швейцарии против французского короля и режима Июльской монархии53, предопределила решимость Тьера осуществить интервенцию в Швейцарию, в случае если швейцарские власти самостоятельно не вышлют из страны опасных заговорщиков.

Несмотря на настойчивые демарши Л. -Н. де Монтебелло и относительную поддержку, оказанную Франции британским послом54, швейцарский сейм (собрание выборных - Diete) был намерен оставить за кантонами право самим решать, высылать ли им политических эмигрантов или нет. Поэтому французский посол попросил у Тьера разрешение сделать строгое предупреждение швейцарскому правительству, что если к 1 сентября 1836 г. эмигранты не будут высланы, то "державы сами свершат правосудие", то есть осуществят вооруженную интервенцию в Швейцарию55. Тьер дал на это согласие - швейцарскому правительству была вручена нота от 18 июля 1836 г., в которой требовалось незамедлительно выслать эмигрантов и содержалась угроза военного вмешательства Франции в швейцарские дела.

Французская либеральная пресса по-разному отреагировала на заявление премьер-министра Тьера. Если газета доктринеров "Журналь де Деба" одобряла позицию его и Монтебелло, то вся леволиберальная пресса осудила ноту Монтебелло к Швейцарии. Газета Левой династической "Сьекль" даже обвинила правительство Тьера в том, что оно является "жандармом Священного Союза"56.

Подводя итоги, важно отметить, что в конечном итоге именно определенная нестабильность внутри страны - неудачное покушение Алибо и неспокойная обстановка во Франции и за ее пределами, вызванная подготовкой респуб-

стр. 140

ликанцами и международными революционерами терактов, - послужила основной причиной падения министерства Тьера. Поэтому трудно согласиться с высказываниями некоторых ученых о том, что основная борьба между непримиримой оппозицией и правительством Июльской монархии завершилась к моменту прихода к власти правительства Тьера. Как видно, оппозиция, перешедшая на путь индивидуальных терактов и создания глубоко законспирированных тайных организаций, угрожала режиму Июльской монархии ничуть не меньше, чем в предыдущие годы. Можно утверждать, что деятельность Министерства внутренних дел Франции по раскрытию заговоров в середине 30-х гг. XIX в. была довольно успешной, и во многом благодаря работе полиции Франции удалось избежать новых серьезных потрясений. Тактика покушений на короля представляла не меньшую опасность для стабильности всего режима, чем крупные апрельские восстания 1834 г. или покушение Фиески в 1835 году. Это значит, что короткий период пребывания у власти Адольфа Тьера в 1836 г. занимает важное место в противостоянии правительства и несистемной оппозиции, избравшей путь насилия и террора в качестве основного инструмента для прихода к власти во Франции в 30-е годы XIX века.

Примечания

1. TULARD J. Les Revolutions 1789 - 1851. P. 1985, p. 331.

2. GUIRAL P. Adolphe Thiers. P. 1986, p. 122; TULARD J. Op. cit, p. 331; VIGIER PH. La monarchie de Juillet. P. 1965, p. 39.

3. Le Temps. 6.VL1836.

4. WEILL G. Histoire du parti republicain en France de 1814 a 1870. P. 1900, p. 166.

5. National. 6.III.1836.

6. La Gazette de France. 8.VII.1836.

7. Le Siecle. 17.VII.1836.

8. La France. 17.VII.1836.

9. Le National. 2.VII.1836.

10. Le Courrier francais. 5.VII.1836.

11. Archives du Ministere des Affaires Etrangeres. (AAE). Correspondence politique. Prusse. 1836, vol. 287, fol. 78, Bresson - Thiers. 5.VII.1836.

12. GUIZOT F. Memories pour servir a l'histoire de mon temps. P. 1859, v. 4, p. 145.

13. APPONYI R. Vingt-cinq ans a Paris, 1826 - 1850. Journal du comte Rodolphe Apponyi. P. 1926, vol. 3, p. 281.

14. Le Temps. 28.VII.1836.

15. Dino duchesse de D. Chronique de 1831 a 1862. (duchesse de Talleyrand). P. 1909 - 1910, vol. 2, p. 74.

16. Le Constitutionnel. 25.VII.1836.

17. Le Temps. 24.VII.1836.

18. Le Constitutionnel. 25.VII.1836.

19. Le Temps. 25.VII.1836.

20. La Presse. 26.VII.1836.

21. Le Siecle. 24.VII.1836.

22. GIRARD L. La Garde Nationale. P. 1964, p. 254.

23. Dino de D. Chronique, vol. 2, p. 75.

24. Le Constitutionnel. 27.VII.1836.

25. La Mode. 30.VII.1836.

26. AAE. Correspondence politique. Bade. 1836, vol. 28, fol. 57. 26.VIII.1836.

27. PONTEIL F. L'opposition politique a Strasbourg sous la Monarchie de Juillet. P. 1932, p. 486.

28. По мнению автора, бонапартисты к 1836 г. еще не располагали печатным органом общенационального масштаба, который издавался бы большим тиражом.

29. Le National. 3.IV.1836.

30. Следует отметить, что к 1836 г. крупных республиканских и демократических газет, издававшихся в Париже, было не так много. Основными были "Насьональ" и "Бон Санс". Для открытия газеты нужно было предоставить большую сумму в качестве залога, а у республиканцев, как правило, таких денег не было в силу их социопрофессионального состава.

стр. 141

31. Archives Nationales de France. (A.N.). BB 18. Ministere de Justice. Division criminelle: correspondance generale, dossier 1240.

32. Le Siecle. 14.VIII.1836.

33. La France. 18.VII.1836.

34. Le Siecle. 22.VII.1836.

35. Le National. 3.VII.1836.

36. Le Journal des Debats. 21.VIII.1836.

37. A.N. BB. 18, dossier 1240.

38. Le National. 13.VIII.1836.

39. AAE. Correspondence politique. Suisse. 1836, vol. 532, fol. 48. Thiers - Montebello. 26.IV.1836; fol. 71. Thiers - Montebello. 7.VI.1836.

40. Ibid., fol. 57. Montebello - Thiers. 6.V.1836.

41. Ibid., fol. 61. Montebello - Thiers. 31.V.1836.

42. Ibid., fol. 83. Thiers - Montebello. 25.VI.1836.

43. Ibid., fol. 76. Thiers - Montebello. 7.VI.1836.

44. Ibid., fol. 79. Montebello - Thiers. 17.VI.1836.

45. Ibidem.

46. Ibid., fol. 84. Montebello - Thiers. 3.VII.1836.

47. METTERNICH C. de. Memories et documents divers laissiis par le prince de Metternich. P. 1881, p. 151.

48. AAE. Correspondence politique. Sardaigne. 1836, vol. 307, fol. 64. Rumigny - Thiers. 30.VI.1836.

49. Ibid., Suisse. 1836, vol. 532, fol. 88. Thiers - Montebello. 27.VI.1836.

50. Bibliotheque Nationale de France (BNF). Papiers de Thiers. Nouvelles Acquisitions Francaises (NAF), N 20063, fol. 64. Lettre de Thiers a Montebello. 27.VI.1836.

51. AAE. Correspondence politique. Wurtemberg. 1836, vol. 65, fol. 47. 28.VI.1836; Baviere. 1836, vol. 211, fol. 39. 29.VI.1836: Autriche. 1836, vol. 423, fol. 87. 15.VII.1836.

52. BLANC L. Histoire de dix ans. T. 4. P. 1864, p. 216.

53. AAE. Correspondance politique. 1836. Suisse, vol. 532, fol. 81. Montebello - Thiers. 17.VI.1836; Sardaigne, vol. 307, fol. 64. Rumigny - Thiers. 30.VI.1836; METTERNICH C. de. Op. cit., p. 151.

54. Официальная позиция Великобритании по вопросу о швейцарских беженцах сводилась к принципу безучастности в решении этого вопроса, сильно беспокоившего континентальные монархии.

55. AAE. Correspondance politique. Suisse. 1836, vol. 533, fol. 45. Montebello - Thiers. 1.VIII.1836.

56. Le Journal des Debats. 1.VIII.1836; Le National. 28.VII.1836; Le Constitutionnel. 2.VIII.1836; Le Siecle. 12.VIII.1836; La Quotidienne. 13.VIII.1836; Le Siecle. 12.VIII.1836.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/Несистемная-оппозиция-во-Франции-в-30-е-гг-XIX-в

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

И. В. Игнатченко, Несистемная оппозиция во Франции в 30-е гг. XIX в. // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 13.02.2020. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/Несистемная-оппозиция-во-Франции-в-30-е-гг-XIX-в (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - И. В. Игнатченко:

И. В. Игнатченко → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
883 просмотров рейтинг
13.02.2020 (1506 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
6 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
9 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
21 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
21 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
21 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

Несистемная оппозиция во Франции в 30-е гг. XIX в.
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android