Это была одна из немногих книг, выпущенных с огромными трудностями за годы режима Виши подпольем Тулузы. Псевдоним, который носил автор в рядах участников французского Сопротивления, скрыл его настоящее имя. На обложке стояло: "Жан Нуар. Сонеты, сочиненные в заключении". Именно, сочиненные: узник политической полиции Петэна просто писать не мог. Приговор лишил его права переписки и пользования письменными принадлежностями. Все 33 сонета, составившие "тюремный цикл" и ставшие впоследствии широко известными во Франции, ему приходилось сохранять в памяти. Шел 1941 год.

Издание вышло в свет, когда поэту удалось вырваться на свободу. Автор вступления, раскрывая его подлинное имя, писал: "Жан Кассу - одна из наиболее прекрасных фигур среди интеллектуалов, которые, никогда не отчаиваясь в судьбе Франции, боролись в составе Национального комитета писателей за ее свободу, ее величие, ее разум"¹ . Кассу стоял у колыбели французского Сопротивления. Он был одним из тех, кто положил начало антифашистскому движению среди писателей и интеллектуалов Франции непосредственно после пожара рейхстага в Берлине. А послевоенные годы лишь углубили уважение к "мэтру Кассу", как его станут называть.

В труде "Современные писатели Франции" автор его скажет об этом установившемся отношении к писателю: "Жан Кассу - не просто выдающийся писатель своего времени; он относится к числу тех немногих, о ком можно с уверенностью сказать, что он делает честь французской литературе. С неизменным чувством внутреннего достоинства и редкой последовательностью он следует своим идеалам, день за днем и шаг за шагом раскрывая их все более полно. Ему присущ неоскудевающий интерес к горячим точкам современной истории, отклик на них без попыток обойти их молчанием или закрывать на них глаза, и это в одинаковой мере видно и в его произведениях, и в его деятельности, что делает Жана Кассу поистине исключительным человеком"² . В 1987 г. Кассу должно было бы исполниться 90 лет; он не дожил до своего юбилея одного года...

Их было трое, встретившихся в июльский вечер 1940 г. на бульваре Монпарнас в Париже и пришедших к решению о необходимости противостоять оккупировавшим страну нацистам и сотрудничавшим с ними коллаборационистам. Противостоять прежде всего теми средствами, которые были доступны писателям. - "пером и словом, обращенным к народу". Жан Кассу, Клод Авелин и Марсель Абрахам точно ощутили перелом, начинавшийся в сознании французов: после первых недель отчаяния и всеобщей подавленности рождался народный протест.

Характерный эпизод тех дней Кассу привел в своих воспоминаниях. Владелец небольшой лавочки канцелярских товаров близ лицея Жоссу-де-Сайи, будущий известный журналист П. Брассолет на предложение присоединиться к подпольной организации ответил: "Вы понимаете, что теперь все конечно. Нет больше никакой надежды. Посмотрите, в каком состоянии Франция. Посмотрите, куда делись все партии... Делать больше нечего. И именно потому, что делать больше нечего, я с вами"³ .

По рекомендации Кассу к ним присоединяются Жан Польхан, Жан Дюваль, Жан Обье, такие наиболее активно действовавшие в этой организации женщины, как Агнес Юнбер, Колетта Дюваль, Симона Мартин-Шофье. Встречи происходили по ночам у братьев Эмиль-Поль, чья квартира надолго стала надежным убежищем для

МОЛЕВА Нина Михайловна - кандидат искусствоведения.

¹ Cassous J. Sonnets composes au secret. Toulouse. S. a., p. 2. Единственный в СССР экземпляр этого редкого издания был подарен автором его московскому другу, художнику и теоретику искусства Э. М. Белютину, с которым он состоял в переписке 25 лет (ее фрагменты используются в настоящем очерке).

² Из архива Э. М. Белютина.

³ Nogueres H. Histoire de la Resistance en France. T. I. P. 1967, p. 76.

стр. 145

подпольщиков. Тем не менее, чтобы не вызывать ненужного любопытства и расспросов, организацию называют литературным объединением "Друзья Алена Фурнье". Эхо зарождавшегося движения доходит до Лондона, откуда начинает транслироваться регулярная радиопередача под предложенным Кассу и его товарищами названием "Свободные французы - о Франции"⁴ . То, что наиболее удачная вербовка новых лиц осуществлялась именно Кассу, объяснялось его широкими связями и тем авторитетом, которым он к тому времени уже пользовался в стране. "Друзьям Алена Фурнье" удалось, в частности, многое сделать для оказавшихся во Франции бельгийцев и поляков.

Сын французского инженера, беарнца мексиканского происхождения, и испанки - Кассу родился в 1897 г. в местечке Деусто Бискайской провинции (Испания) и вскоре переехал с родителями во Францию. Недолгие годы жизни в Сен-Кантене сменились пребыванием в Париже, где он учился в лицее Шарлемань и на Литературном факультете Сорбонны⁵ . Вторым университетом для него стала работа литературным секретарем у П. Луйса, романиста, знатока древних языков и культур, в прошлом издателя журнала "La Conque", который объединил в 1890-е годы Малларме, Верлена, Валери, Метерлинка и других литераторов. С 1906 г. Луйс перестал публиковаться, но продолжал литературную работу. Кассу оказался едва ли не единственным человеком, которому писатель разрешил нарушить монастырское одиночество его сурового обихода. Только в настоящее время возникла возможность публикации его последних произведений, научивших 20-летнего литературного секретаря беспощадной требовательности к каждому написанному слову (по собственному выражению Кассу).

Если что-то и не устраивало Кассу в позиции Луйса, то это - отрешенность от общественной жизни. Кассу переходит в редакцию "Mercure de France", а в 1925 г. в Министерство народного просвещения, одновременно дебютируя романом "Похвала безумию". Он заявляет об основном положении своей творческой и жизненной позиции: литература и искусство представляют категорию не столько эстетическую, сколько нравственную, аккумулируя нравственные достижения своего поколения и превращая их в творческую потенцию развития последующих поколений⁶ . Одновременно с романами "Венские созвучия" (1926 г.), "Ничейная земля" (1928 г.) он обращается к историческим эссе вроде "Жизни Филиппа II" и к литературоведческим исследованиям, таким, как ставшая затем классической его работа "Панорама современной испанской литературы" (1929 г.) или "О поэзии" (1935 г.). Перебрасывая в своем исследовании творчества Л. Н. Толстого мост к 1930-м годам, Кассу определит тенденции, намечавшиеся в Западной Европе: "Это значит жить не так, как люди того жаждут, но слушать слова проповедников, - и чем эти слова будут более жестокими, тем сильнее окажется дрожь энтузиазма и послушания"⁷ .

Не ограничиваясь в общественно-политической деятельности анализом происходившего и общей направленностью своих литературных произведений, Кассу пытается противостоять росту фашизма всеми доступными ему средствами. В 1934 г. он председательствует на организованном при его деятельном участии первом митинге интеллектуалов-антифашистов в Париже, спустя два года входит в состав правительственного кабинета Народного фронта в качестве министра национального просвещения. Высоко оценивая Кассу-испаниста, знатока современной и классической испанской литературы и блистательного переводчика, в том числе произведений особенно любимого им Сервантеса (образ Дон Кихота стал его жизненным девизом), западные авторы биографических статей и монографий о Кассу далеко не всегда считают нужным упоминать о его связях с республиканской Испанией⁸ . Между тем Кассу вместе с А. Мальро направился туда в 1936 г. приветствовать

⁴ Cassou J. Memoires courtes. P. 1954, p. 73.

⁵ Who's Who in France. P. 1971 - 1972, p. 388.

⁶ Rousselot J. Dictionnaire de la poesie francaise contemporaine. P. S. a., p. 52.

⁷ Cassou J. Grandeur et infamie de Tolstoi. P. 1932, p. 112.

⁸ Подобная ошибка повторяется и некоторыми другими авторами (см., напр., Siownik pisarzy francuskich, belgijskich i prowansalskich. Warszawa. 1965).

стр. 146

начало Народного фронта в Испании, взял на себя редактирование левой газеты "L'Europe" и вплоть до падения Барселоны боролся "пером и словом за победу республиканской Испании, брошенной на произвол судьбы западными демократиями" (его слова).

В те годы обострявшейся борьбы с фашизмом и социальной несправедливостью в деятельности Кассу все большее место начинает одновременно занимать изобразительное искусство. Увлечение, определившееся еще в 1920-е годы и породившее тесную дружбу с Пикассо, Матиссом, Леже, Марке, иллюстрировавшими его произведения, в 1937 г. приводит к назначению Кассу хранителем Музея современного искусства в Париже. На примере стремительного развития живописи и скульптуры нашего века он утверждал внутреннее стремление человека к сохранению собственного достоинства, независимости и гуманизма, к развитию творческих сил. Одновременно рождаются один из лучших романов Кассу "Резня в Париже", главным героем которого выступает в Парижской коммуне генерал Я. Домбровский, и монография "Победа Пикассо", ставшая ответом на трагический поворот событий в задавленной фашизмом республиканской Испании. Двумя годами, позже он пишет своего "Матисса" и роман "Легион", который сам считал ключевым для своей деятельности. Тема "коллективной вины" позволяет ему по-новому осмыслить идеологию и преступления национал-социализма (натиску которого автор противопоставляет свободного человека), а также психологию обывателя, создающую питательную среду для фашизма.

В одном из писем в Москву Кассу сообщал: "Я всю мою жизнь боролся мыслью и делом, теоретически и на практике за искренность выражения и ее постоянную связь с человеческим достоинством. Страстный интерес к этому в моих трудах по критике и эстетике, равно как мое участие в интернациональной художественной жизни и, в частности, в создании и в управлении национальным Музеем современного искусства целиком согласуются с ориентацией, которой я следую во всех других областях. В конце XIX в. и в начале XX свобода и нововведения в художественном творчестве казались буржуазии чем-то опасным и скандальным. Надо было бороться, чтобы заставить принять Мане, Сезанна, импрессионизм и все последующие революции, и Пикассо, и Матисса, и Леже. Ваша страна, которая для нас так дорога, сыграла большую роль в этих этапах большой цивилизации. Всегда были у вас гении и всегда будут"⁹ .

Возникшая в июле 1940 г. группа "Друзья Алена Фурнье" оказалась почти сразу же связанной с другой группой, базировавшейся на площади Трокадеро, в подвалах Этнографического музея (иначе - Музея Человека). В ее составе ведущая роль принадлежала нашим соотечественникам, борцам Сопротивления Борису Вильде и Анатолию Левицкому, чья трагическая гибель почтена, в частности, в музейном вестибюле памятными мраморными досками. Кассу по просьбе Вильде берется за составление и редактуру текстов антифашистских листовок. Первая из них была отпечатана тиражом в 1 тыс. экз. 25 сентября 1940 г.: "Vichi fait la guerre"¹⁰ . В воспоминаниях А. Юнбер сохранились подробности того, как издатели (тогда еще сами) распространяли ее по городу: в метро, универсальных магазинах, почтовых отделениях, личных почтовых ящиках. Редкой находчивостью и смелостью отличалась при этом жена Кассу¹¹ .

За первыми листовками приходит идея издания подпольного журнала, название которого дало затем имя всей борьбе с нацизмом в Западной Европе: "Resistance" (Сопротивление). Главным редактором избирается Кассу. По словам писателя, это было время, когда приходилось "искать друг друга вслепую, в полной темноте". К ноябрю 1940 г. редакция складывается в составе Кассу, Абрахама и Авелина. Собирает единомышленников старый друг Кассу по работе в Министерстве народного просвещения Ж. Польхан, формирующий ячейку Сопротивления среди журналистов. Группу офицеров возглавляет Р. Понс, летчик времен первой мировой войны, принимавший участие в испанских событиях на стороне республиканцев и выполнявший роль связного при Кассу.

⁹ Письмо от 9 марта 1973 г. (из архива Э. М. Белютина).

¹⁰ Nogueres H. Op. cit., p. 131.

¹¹ Humbert A. Notre guerre. P. 1946, p. 126.

стр. 147

15 декабря 1940 г. появляется первый номер "Resistance" с передовой, которая становится лозунгом патриотического движения: "Сопротивляться! Этот крик идет из ваших сердец, из глубины отчаяния, в которое погрузил вас разгром Родины. Это крик всех не покорившихся, всех, стремящихся исполнить свой долг". Деятельность редакции не могла быть долгой. Сказалось отсутствие навыков конспирации. Вслед за арестом и пытками первого из членов группы, адвоката Нордмана последовали вскоре по выходе N 3 "Resistance" аресты сотрудников Музея Человека. После 12 февраля 1941 г. руководство редакции было срочно переправлено на юг. Кассу оказался в Тулузе¹² .

Там "одинаковый жар поднимал народ на защиту своих свобод, и повсюду Сопротивление интеллектуалов разжигало это пламя"¹³ . Тулуза имела свой центр Сопротивления, который сосредоточивался в книжном магазине на ул. Лангедок, принадлежавшем итальянскому антифашисту С. Трентену. Движение развивалось под лозунгом "Liberer - federer" ("Освободиться - соединиться"). В него входила группа итальянцев, главным образом из числа бывших добровольцев интернациональных бригад в Испании. В их числе племянник бывшего главы правительства Ф. Нитти. Не скрывавший на родине своих антифашистских взглядов, Нитти, по словам Кассу, принадлежал к числу настоящих гарибальдийцев, готовых сражаться за свободу повсюду, где идет борьба. В испанских республиканских отрядах он был офицером- артиллеристом, а после падения республики скрывался со своей семьей в Тулузе. Кассу находит близкого ему по взглядам человека и в лице самого Трентена, в прошлом профессора права в Падуанском университете, с первых же дней появления Муссолини начавшего открыто выступать против него¹⁴ . Писатель входит в состав тулузской ячейки Сопротивления.

Но безопасность Кассу и в условиях Юга была относительной. Лишенный правительством Виши своей должности и работы в музее, писатель был памятен Петэну по их столкновениям еще в 1937 году. Практический лидер кагуляров- профашистов, пытавшихся захватить власть в стране, Петэн назначает начальником политической полиции одного из них, некогда подвергавшегося аресту, Метенье. И в декабре 1941 г. Кассу оказывается за решеткой. После случайного выхода из тюрьмы он получает назначение от резидента алжирского правительства генерала Жиро на должность комиссара региона Тулузы. А в рядах Сопротивления продолжает прежнюю борьбу.

Кассу присоединяется к издателям "Lettres francaises", первый номер которых выходит в октябре 1943 года. Вместе с П. Элюаром, Ж. П. Сартром, А. Руссо, Ж. Польханом, Ш. Видраком, Ж. Водалем и Ф. Мориаком он выпускает "Письма" раз в месяц объемом в 4 - 8 полос и тиражом 12 тыс. экземпляров. Историк Ж. Дебю-Бридель вспоминал, с какой предусмотрительностью приходилось выискивать авторов для издаваемой ими подпольной литературы: слишком высокой могла оказаться цена ошибки. В их ряды Кассу приглашают вместе с коммунистами Л. Арагоном и П. Элюаром¹⁵ . Участвовавшие в Сопротивлении писатели считали, что в подполье должны издаваться не только листовки и газеты: для страны и народа не меньшее значение имели литературно-художественные произведения, самим фактом своего выхода в свет утверждавшие людей в сознании того, что Родина живет и действует.

Война заканчивается для Кассу освобождением в 1944 г. Тулузы, в котором он принимает участие и получает тяжелое ранение. Отмеченный высшими воинскими наградами, писатель возвращается к тому, что считал делом всей своей жизни, - формированию национального Музея современного искусства, размещавшегося сначала в парижском Люксембургском дворце, а позднее занявшего "Центр Помпиду". Однако после трех десятилетий руководства музеем, получившим всемирное признание, Кассу был отстранен от своего поста. Он писал московскому корреспонденту: "Я достаточно устал и раздражен государством, которое способно сводить на нет усилия целой жизни в отношении развития культуры. Жизнь ста-

¹² A ve line C. L'affaire du Musee de L'Homme. - Les lettres francaises, 24.II.1945.

¹³ Debu - Bridel J. La Resistance intellectuelle. P. 1970. p. 94.

¹⁴ Nogueres H. Op. cit, p. 274.

¹⁵ Debu-Bridel J. Op. cit., pp. 70 - 71.

стр. 148

новится все более и более трудной. Человек моих лет не может смотреть равнодушно на тот балаган, на который разменивается подлинное золото человеческой активности в искусстве"¹⁶.

А вот строки из другого письма: "Мы, люди Запада и Парижа знаем, сколько уже получили в прошлом от русской живописи, от больших русских художников, которые представляли у нас русский гений и которые оказали на нас столь живое влияние. Мы от всего сердца надеемся, что эта огромная способность жизнетворчества, которую заключает в себе потенциально русская живопись, будет приносить все новые и новые доказательства своей энергии"¹⁷ .

Советские читатели до настоящего времени не имели возможности встретиться с творческим наследием Кассу, составившим 50-томное собрание сочинений, включая труды по истории. Между тем оно позволило бы существенно пополнить наши представления о развитии французской культуры в 1920 - 1980 гг. и о роли ее представителей в антифашистском Сопротивлении.

¹⁶ Из архива Э. М. Белютина.

¹⁷ Там же.

Постоянный адрес данной публикации: