Выступая на траурном заседании II Всесоюзного съезда Советов 26 января 1924 г., Сталин завершил свою речь клятвой верности принципам Коммунистического Интернационала, обещанием не щадить жизни, "чтобы укреплять и расширять союз трудящихся всего мира - Коммунистический Интернационал"1 . Как же он выполнял эту клятву?
До осени 1923 г. Сталин не принимал активного участия в деятельности Коминтерна, хотя входил в состав делегации большевистской партии на его первом конгрессе в марте 1919 года. На II конгрессе Коминтерна (июль - август 1920 г.) он был избран кандидатом в члены Исполкома Коминтерна (ИККИ), а начиная с V конгресса входил в состав ИККИ и Президиума ИККИ.
Ревизия тактики единого фронта. Одно из первых высказываний Сталина по проблемам Коминтерна относится к декабрю 1921 года. В тот период в ИККИ и компартиях обсуждались принципы и задачи единого рабочего фронта, В условиях отлива революционной волны в капиталистических странах и развернувшегося наступления буржуазии на положение рабочего класса, на его жизненный уровень и политические права в различных политических и профсоюзных организациях рабочих возникло стремление объединить усилия, чтобы сообща противостоять натиску капитала. ИККИ при непосредственной помощи Ленина разрабатывал тактику единого рабочего фронта. Она ставила своей целью объединить усилия рабочих вокруг неотложных и близких массам политических требований, вовлечь в движение самые различные отряды трудящихся, включая и те, которые находились под влиянием социал-реформистов, содействовать политическому воспитанию пролетариата в процессе этой борьбы. Ключевое значение приобретал вопрос о взаимоотношениях коммунистов и социал- демократов. Ленин тогда неоднократно подчеркивал, что расхождение между ними в подходе к разрешению коренных вопросов не должны стать непреодолимым препятствием на пути совместных действий в защиту интересов трудящихся.
Часть коммунистов (и эту точку зрения разделял тогдашний Председатель ИККИ Г. Е. Зиновьев) тактику единого фронта понимала упрощенно - как маневр в целях разоблачения реформистов, как можно более скорого отрыва от них масс и завоевания компартиями руководящей роли в рабочем движении. Так трактовал эту тактику и Сталин.
ФИРСОВ Фридрих Игоревич - доктор исторических наук, зав. сектором Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.
1 Сталин И. В. Соч. Т. 6, с. 51.
стр. 3
В декабре 1921 г. в статье "Перспективы", говоря о развертывании в Германии движения за создание единого рабочего фронта и установление рабочего правительства, он характеризовал это движение как совместную борьбу "всех более или менее революционных фракций рабочего класса", которая должна способствовать "превращению нынешних коммунистических партий в действительно массовые рабочие партии"2 . Этот подход особенно явственно проявился в его позиции осенью 1923 г., когда руководство Коминтерна считало, что социалистическая революция в Германии - дело самого ближайшего будущего. 20 сентября Сталин в письме редактору Центрального Органа Компартии Германии газеты "Die Rote Fahne" А. Тальгеймеру писал: "Грядущая революция в Германии является самым важным мировым событием наших дней. Победа революции в Германии будет иметь для пролетариата Европы и Америки более существенное значение, чем победа русской революции шесть лет назад. Победа германского пролетариата, несомненно, переместит центр мировой революции из Москвы в Берлин"3 .
На созванном Президиумом ИККИ в 20-х числах сентября совещании для обсуждения положения в Германии Сталин поддержал Зиновьева в том, что необходимо форсировать курс на отрыв рабочих от социал-демократии. Он внес предложение, чтобы коммунисты призвали левых социал-демократов добиваться создания совместного правительства: "Если левые согласятся, то выиграют коммунисты, ибо с. -д. будут расколоты, а левые поплетутся за коммунистами. Если левые не согласятся (что вероятно), выиграют опять коммунисты, ибо левые будут разоблачены, как прихвостни правых. И в том и в другом случае колеблющиеся слои рабочих будут завоеваны на сторону коммунизма"4 . Таким образом, коммунисты должны были ориентироваться не на сотрудничество всех сил, способных переломить развитие событий в пользу рабочего класса, а на дискредитацию возможного их ближайшего союзника - левых социал-демократов. Наряду с этим Сталин считал необходимым "начать не только пропаганду идеи Советов, но постройку Советов на первых порах в Саксонии и других благоприятных районах" как центров будущего восстания и организационную базу Всегерманского рабоче- крестьянского правительства, видя в них "пункты наибольшего сплочения рабочего класса вокруг коммунистов и наибольшего разложения с. -д."5 . Курс на создание Советов в Германии, то есть ориентация на непосредственное установление диктатуры пролетариата, не соответствовал тогдашней обстановке в стране и был несовместим с созданием коалиционных рабочих правительств из социал-демократов и коммунистов.
26 сентября совещание одобрило предложения Сталина и сформулировало в этом духе задачи КПГ в отношении левых социал-демократов6 . Тем самым левацко- сектантская установка на маневр с целью раскола социал-демократов и изоляции от масс была сформулирована как условие дальнейшего нарастания борьбы и перевода ее в этап вооруженного восстания. Не были приняты во внимание предупреждения участвовавших в совещании членов делегации КПГ Э. Тельмана и Г. Эберлейна, что еще не сложились благоприятные условия для победы восстания, что представленная на совещании в докладе председателя ЦК КПГ Г. Брандлера преувеличенно-оптимистическая оценка положения в Германии не соответствует реальности. То, что возглавлявшееся Драндлером руководство КПГ неверно информировало ИККИ о действительной обстановке в стране, сыграло, конечно, роль в принятии ре-
2 Там же. Т. 5, с. 118 - 119.
3 Die Rote Fahne, 10.X.1923.
4 Цит. по: Вопросы истории КПСС, 1987, N 10, с. 118.
5 Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ЦПА ИМЛ), ф. 558, оп. 1, д. 2550, л. 2.
6 См.: Вопросы истории КПСС, 1987, N 10, с. 119.
стр. 4
шения о задачах партии. Однако это не снимало вины ни с Зиновьева, ни с поддержавшего его позицию Сталина в отношении оценки ситуации и выдвижения левацко-сектантских установок, извращавших тактику единого фронта.
Вслед за Зиновьевым Сталин усматривал причины поражения германских рабочих осенью 1923 г. в том, что социал-демократия перешла на сторону фашизма. Он утверждал в январе 1924 г., что в Германии "за последнее время произошла передвижка сил, передвижка мелкобуржуазных социал-демократических сил в сторону контрреволюции, в лагерь фашизма. Вывод: не коалиция с социал-демократией, а смертельный бон с ней, как с опорой нынешней фашизированной власти"7 . Таким образом, неверно была истолкована ситуация в Германии, где буржуазное государство отнюдь не стало фашистским, как это произошло после прихода к власти Гитлера в 1933 году. Серьезно извращена была и роль социал-демократии, которая целиком отбрасывалась в лагерь самой черносотенной реакции. При подобной трактовке социал-демократия уже не рассматривалась как определенное течение в рабочем движении, хотя большая часть организованного рабочего класса в капиталистических странах входила в профсоюзы, руководимые социал-демократами, и поддерживала социал-демократические и социалистические партии.
Догматически перенося на проблему взаимоотношений коммунистов и социал-демократов в капиталистических странах опыт борьбы большевиков с меньшевиками, особенно в период Великой Октябрьской социалистической революции и послеоктябрьские годы, Сталин обосновывал необходимость сосредоточить весь огонь на социал-демократии. В апреле 1924 г. в работе "Об основах ленинизма" он определил направление основного удара коммунистов: "Изоляция мелкобуржуазной демократии, изоляция партий II Интернационала, представляющих основную опору политики соглашения с империализмом"8 , то есть основной объявлялась борьба против промежуточных прослоек и сил, тех, за кем шла значительная часть рабочего класса, без которой победа над империализмом невозможна. Сектантское искажение тактики единого фронта Зиновьевым и Сталиным вело к тому, что от гибкой тактики, направленной на развертывание классовой борьбы пролетариата, создание единства действий его различных отрядов и воспитание в этой борьбе, оставалась лишь установка на разоблачение социал-демократов. Это неизбежно приводило к левосектантским ошибкам в деятельности компартий, существенно тормозило борьбу за единство действий рабочего класса. В свою очередь, правые социал-демократы, отказывавшиеся от сотрудничества с коммунистами, получали возможность обвинять коммунистов в том, что их агитация за единый фронт является лишь маневром, скрывающим за собой цель борьбы не с буржуазией, а с социал-демократией.
Сектантское искривление тактики единого фронта вызвало возражения со стороны видных деятелей КПГ К. Цеткин и В. Пика на заседании Президиума ИККИ в январе 1924 года. Пленум ЦК Коммунистической рабочей партии Польши (КРПП) 23 декабря 1923 г. направил в Президиум ИККИ и ЦК РКП(б) письмо, в котором говорилось об ответственности ИККИ за понесенное революционным движением Германии поражение, критиковались попытки сужения тактики единого фронта. Одновременно выражалось беспокойство методами развертывания внутрипартийной борьбы в РКП(б), которая происходила осенью 1923 года. Руководство КРПП, не высказывая своих оценок по существу этих разногласий (ранее его представители неоднократно заявляли о поддержке линии ЦК РКП(б), считало необходимым подчеркнуть: "Мы не допускаем возможности того, чтобы тов. Троцкий оказался вне рядов
7 Цит. по: там же, с. 123.
8 Сталин И. В. Соч. Т. 6, с 153.
стр. 5
Вождей РКП и КИ... Доверие к РКП, к ее мощи и единству - фундамент борьбы всех секций Интернационала" и предлагало в повестку ближайшего пленума ИККИ внести "вопрос о кризисе в РКП"9 . Руководители КРПП были обеспокоены тем, что в РКП(б) вместо ленинского стиля партийной работы начали внедряться командно- приказные методы, ущемлялась внутрипартийная демократия. Они опасались распространения этих методов в международном коммунистическом движении и настаивали на том, чтобы спор в руководстве РКП(б) был переведен на почву деловой дискуссии.
В ответном письме Политбюро ЦК РКП(б) от 4 февраля 1924 г., подписанном Сталиным, акцент был сделан на вопросе об отношении к Троцкому и утверждалось, что письмо ЦК КРПП "объективно может стать поддержкой той небольшой оппортунистической фракции в РКП, политика которой отвергнута громадным большинством нашей партии"10 . Таким образом, позиция руководства КРПП была расценена как протроцкистская, фракционная. Этот тезис Сталин во время работы V конгресса Коминтерна (июнь - июль 1924 г.), когда он возглавил работу Польской комиссии, развернул в прямое обвинение против ЦК КРПП, который, по его словам, "представлял польское отделение оппортунистической оппозиции в РКП(б)"11 и своим письмом нанес ущерб интересам Советской страны, подрывал авторитет РКП(б). Исход обсуждения был предрешен.
В своем выступлении на комиссии В. Костшева (М. Кошутская), признанный лидер и теоретик КРПП, заметила: "По поводу нашего выступления с критической оценкой некоторых решений Исполкома тов. Зиновьев нам уже давно сказал: мы вам кости переломаем, если попробуете выступить против нас... Мы знаем хорошо, что борьба с вами в данных условиях невозможна. Если бы вы поставили спорные вопросы на острие ножа, если бы вы сказали польским рабочим, чтобы они выбирали нас либо вас, то как вы думаете, что бы мы тотчас сделали? Нам ничего не оставалось бы сделать, как сказать им, чтобы они шли с вами... В нашем Коммунистическом Интернационале сломанные кости быстро срастаются. Я опасаюсь, однако, совсем другого. По характеру этой вашей особой привилегии для вас опасны не те люди, которым можно по таким же причинам, как нам, ломать кости, а те, у которых вообще нет костей"12 .
Обвинение руководства КРПП в поддержке троцкистской оппозиции наложило отпечаток на решение комиссии. Сталин недвусмысленно рекомендовал поставить во главе партии новых рабочих лидеров. По его настоянию делегация КРПП на конгрессе, не имея на то полномочий, переизбрала Бюро ЦК КРПП. От руководства партией была отстранена группа ее ведущих теоретиков и лидеров - А. Барский, В. Костшева, Х. Валецкий, Э. Прухняк. На протоколе заседания делегации, проведшего перевыборы, Сталин написал "вполне присоединяюсь"13 . Проведенное под его давлением изменение состава руководства КРПП по сути дела означало вмешательство во внутренние дела секции Коминтерна. Если на IV его конгрессе в ноябре - декабре 1922 г. обсуждение положения в отдельных партиях, переживавших кризис своего руководства, было направлено на его консолидацию и рекомендации комиссий Коминтерна учитывали мнение членов партии и ее делегации, то решение Польской комиссии и устранение из руководства КРПП ее лидеров не могло не отразиться на атмосфере в Коминтерне. В его деятельности наступали новые времена.
9 Nowy Przeglad (Reedycja). 1924 - 1925. Warszawa, 1959, s. 241 - 242.
10 Ibid., s. 246.
11 Сталин И. В. Соч. Т. 6, с. 266.
12 Kwartalnik historyczny, 1982, N 1, s. 393 - 394.
13 Цит. по: Вопросы истории КПСС, 1988, N 11, с. 25.
стр. 6
Сталин собственноручно отредактировал письмо ИККИ в адрес Компартии Польши, резко усилив в нем критические оценки деятельности бывшего руководства КРПП, превратив его в политический приговор: "Польская партия, вопреки своим революционным традициям, стала опорой правого, оппортунистического крыла коммунизма. Мало того, группа Барского, Костшевой, Валецкого перенесла свои антибольшевистские тенденции и на почву СССР и попыталась ударить в тыл большевистскому ЦК в тяжелый момент ухода Ленина и оппортунистических попыток русской оппозиции поколебать устои Российской компартии. Заграничная группа вождей КП Польши бросила тогда влияние своей партии на чашу весов русской оппозиции против РКП, а значит, против Советской власти" 14 . Обвинение в "антибольшевизме" и "антисоветизме", выдвинутое Сталиным против руководителей польских коммунистов, отразило его негодование их несогласием с насаждавшимся им при поддержке Зиновьева и Каменева внутрипартийным режимом. В польских коммунистах, в Компартии Польши Сталин увидел преграду на пути к диктатуре, и это предопределило последующую трагедию КПП.
На V конгрессе Сталин не выступал, как, впрочем, и на других конгрессах. Несмотря на критику со стороны К. Цеткин, В. Коларова, П. Тольятти, К, Радека и некоторых других делегатов сектантского искривления тактики единого фронта, в решениях конгресса отразились установки, выдвинутые ранее Зиновьевым и Сталиным. "При все прогрессирующем распаде буржуазного общества все буржуазные партии и особенно социал-демократия принимают более или менее фашистский характер, прибегая к фашистским методам борьбы с пролетариатом... Фашизм и социал-демократия, - говорилось в резолюции конгресса о фашизме, - составляют два острия одного и того же оружия диктатуры крупного капитала, Социал-демократия поэтому никогда не может быть надежной союзницей в борьбе пролетариата с фашизмом"15 . Конгресс подчеркнул необходимость для компартий проводить тактику единого фронта, особенно единого фронта снизу. Не исключался и единый фронт снизу с одновременными переговорами с верхами. Однако подход к социал-демократии как к буржуазной партии и "крылу фашизма" усиливал сектантские настроения среди коммунистов, способствовал росту отчуждения между ними и социал-демократами.
На конгрессе в числе других вопросов обсуждался и национально-колониальный вопрос. Докладчик Д. З. Мануильский заявил, что на II конгрессе Коминтерна "мы впервые, основываясь на богатом опыте русской ленинско-сталинской школы постановки национального вопроса, бросили идею единого революционного фронта между пролетариатом и угнетенными нациями и колониями"16 . Так впервые на международном форуме коммунистов прозвучало соединение имен Ленина и Сталина. Сталин, действительно, внес свой "вклад" в решение конгрессом национально- колониального вопроса. Но и здесь его позиция была, по существу, отказом от ленинской линии.
В комиссии конгресса был подготовлен проект резолюции по восточному и колониальному вопросам. "Коммунистические партии восточных и колониальных стран должны стремиться к установлению единого антиимпериалистического фронта всех национально-революционных сил стран. Этот лозунг должен служить средством для вовлечения самых широких масс пролетариата, крестьянства, революционных элементов буржуазии и интеллигенции в активную борьбу против империализма и
14 Kwartalnik historyczny, 1982, N 1, s. 406 - 407. Выделенные курсивом слова были вписаны в проект письма Сталиным.
15 Коммунистический Интернационал в документах. Решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ. 1919 - 1932. М. 1933, с. 448.
16 Пятый Всемирный конгресс Коммунистического Интернационала 17 июня - 8 июля 1924 г. Стеногр. отч. Ч. 1. М. - Л. 1925, с. 591.
стр. 7
его союзников - туземного феодализма, бюрократии и милитаризма"17 . В проекте отмечалась неопределенность позиции национальной буржуазии в борьбе с империализмом и подчеркивалась необходимость для компартий вести активную работу по разоблачению колебаний и нерешительности буржуазии, мобилизации масс, но в то же время рекомендовалось поддерживать национальную буржуазию в тех случаях, когда она выступает за национальное освобождение, за демократизацию страны и уничтожение остатков феодализма.
Проект резолюции был послан Сталину. Его заключение было следующим: "Считаю недостаточной (нет идеи гегемонии пролетариата, идеи решительной борьбы с соглашательскою национально-кадетской буржуазией)"18 . Вслед за тем в письме Мануильскому, являвшемуся председателем комиссии, Сталин сформулировал положение о необходимости сосредоточить усилия на борьбе против национальной буржуазии в колониях. Он писал: "Надо разбить соглашательскую национальную буржуазию, то есть надо вырвать из-под ее влияния рабоче-крестьянские массы для того, чтобы осуществить действительное освобождение от империализма. Не осуществив этой предварительной задачи, нельзя добиться победы над английским империализмом... надо сосредоточить все удары на соглашательской национальной буржуазии и выставить лозунг гегемонии пролетариата, как основного условия освобождения от империализма"19 . Сталин предложил отложить принятие резолюции до VI конгресса.
Не учитывая реальных условий, когда в действительности национальная буржуазия колониальных стран участвовала, хотя и непоследовательно, в антиимпериалистической, освободительной борьбе, схема Сталина не способствовала подъему национально- освободительного движения, а, наоборот, приводила к ошибкам сектантского характера. Эта установка наложила отпечаток на тезисы VI конгресса Коминтерна (июль - август 1928 г.), в которых, в частности, содержалось утверждение, что "национальная буржуазия не имеет значения силы, борющейся против империализма"20 . Неправильная оценка роли национальной буржуазии в национально-освободительном движении затрудняла деятельность компартий колониальных и зависимых стран по созданию широкого антиимпериалистического фронта для борьбы за уничтожение господства империализма в колониях, за национальное освобождение.
В середине 20-х годов, а позднее - во второй половине 30-х годов Сталин уделял большое внимание Китаю, революции 1925 - 1927 гг., деятельности Компартии Китая (КПК), созданию антияпонского антиимпериалистического фронта. Он резко осудил попытку троцкистско-зиновьевской оппозиции навязать КПК ультралевацкие схемы, означавшие отказ от политики единого национального фронта в революции 1925 - 1927 годов. Однако и в его оценках событий в Китае проявились серьезные элементы левизны и сектантства, колебание в подходе к Гоминьдану, ошибки в определении этапов и характера борьбы после измены Гоминьдана.
Содержавшиеся в документах V конгресса сектантские оценки социал-демократии были усугублены Сталиным в статье "К международному положению", опубликованной в сентябре 1924 г.: "Фашизм есть боевая организация буржуазии, опирающаяся на активную поддержку социал-демократии. Социал-демократия есть объективно умеренное крыло фашизма... Эти организации не отрицают, а дополняют друг друга. Это не антиподы, а близнецы. Фашизм есть неоформленный политический блок этих двух основных организаций, возникший в обстановке послевоенного
17 ЦПА ИМЛ, ф. 492, оп. 1, д. 219, л. 5.
18 ЦПА ИМЛ, ф. 558, оп. 1, д. 3293, л. 1.
19 Цит. по: Коминтерн и Восток. Борьба за ленинскую стратегию и тактику в национально-освободительном движении. М. 1969, с. 139.
20 Коммунистический Интернационал в документах, с. 850.
стр. 8
кризиса империализма и рассчитанный на борьбу с пролетарской революцией. Буржуазия не может удержаться у власти без наличия такого блока... "Пацифизм" в нынешней обстановке есть утверждение фашизма с выдвижением на первый план его умеренного, социал-демократического крыла"21 .
Сославшись на статью Сталина, Зиновьев на заседании Президиума ИККИ 4 октября заявил: "Роль социал-демократии становится все более ясной: она является крылом фашизма, социал-демократия и фашизм - близнецы"22 . Подобные установки приводили к тому, что сектантские элементы начали называть все партии и политические течения, кроме коммунистических, фашистскими. В опубликованных в декабре 1924 г. тезисах к съезду Французской компартии, подготовленных Л. Селье, в отношении социалистов и анархистов употреблялись термины "социал-фашизм" и "анархо-фашизм". "Единственное, в чем колеблется правящая буржуазия, - говорилось в них, - это выбор между фашизмом и социал-фашизмом... Фашизация социал-демократии и анархии во Франции уже не дело будущего. Ее следует считать свершившимся фактом"23 .
7 января 1925 г. на заседании Президиума ИККИ секретарь ИККИ Ж. Эмбер-Дро от имени комиссии ИККИ раскритиковал эти сектантские искривления: "Обобщая все, что не является коммунистической партией, под общим именем фашизма, мы рискуем упустить из вида образование действительно фашистского движения, имеющего сегодня своим центром кристаллизации "Аксьон Франсез" и Лигу Мильерана... Мы полагаем, что если наша партия действительно хочет видеть опасность там, где она находится, чтобы бороться с ней наиболее соответствующим способом, она не должна все расценивать как фашистское движение, а тщательно изучать столкновения интересов и различать различные течения французской буржуазии, которые можно при необходимости использовать в антифашистской борьбе"24 . Однако Зиновьев поддержал оценку социал-демократии как "социал-фашизма" и потребовал в своем выступлении сосредоточить основной удар во Франции против "социал-фашизма": "Французские социал-фашисты развиваются довольно быстро. Наша главная задача разоблачить их перед французскими рабочими. Итак, не следует вульгаризировать, но нужно видеть, что французская социалистическая партия, имеющая такой пацифистский оттенок, сейчас довольно быстро превращается в фашистскую или полуфашистскую организацию"25 .
После обсуждения Президиум ИККИ направил Политбюро ЦК ФКП письмо, предлагая партии изучить "процесс фашизации социализма, анархизма и мнимых левых элементов". Отмечалось, что, "сигнализируя и вскрывая процесс фашизации социалистов, партия должна придерживаться более тщательной терминологии"26 , не причислять к фашизму другие существенно отличающиеся от него проявления капиталистической реакции. Хотя этот документ содержал возражение против огульного обозначения всех партий, кроме коммунистической, как фашистских, однако термин "социал-фашизм" не отвергался и даже говорилось о "фашизации" социалистов. Поддержка Зиновьевым формулировки "социал-фашизм" способствовала тому, что она получила распространение в документах компартий, внося дезориентацию и содействуя ухудшению отношений между коммунистами и социал-демократами.
Сталин и усиление централизации Коминтерна. Со времени V конгресса Сталин начал все больше заниматься делами
21 Сталин И. В. Соч. Т. 6, с. 282 - 283.
22 Цит. по: Вопросы истории КПСС, 1987, N 10, с. 125.
23 Cahiers du bolchevisme, P., 1924, N 6, pp. 419 - 420.
24 ЦПА ИМЛ, ф. 495, оп. 2, д. 37, л. 43.
25 Там же, л. 59.
26 Там же, л. 5.
стр. 9
Коминтерна. Он участвовал в обсуждении различных вопросов на заседаниях делегации РКП(б) (с 1925 г. - ВКП(б)) в ИККИ, в работе его комиссий, встречался с представителями коммунистических партий. Особое внимание при этом он уделял вопросам строительства партий, укреплению влияния руководящих органов, очищению компартий от тех элементов, которые, по его мнению, были неспособны безоговорочно подчиняться партийной дисциплине, являлись носителями оппортунизма.
При обсуждении во время работы V расширенного пленума ИККИ внутрипартийного кризиса в Компартии .Чехословакии (КПЧ), вызванного противодействием оппортунистических элементов линии на активизацию деятельности партии и разногласиями в самом руководстве КПЧ, Сталин 30 марта 1925 г. в речи на заседании комиссии заявил: "Бывают моменты, когда необходимо отсечь от партии вредных членов для того, чтобы уберечь партийный организм от хронической болезни, недомогания и разложения. Это неизбежное средство самозащиты партии. Нельзя применять это средство при всяком случае, тем более нельзя им злоупотреблять, но когда оно является необходимым, надо его применять для того, чтобы обеспечить партии нормальное развитие". И этот термин "отсечение" весьма часто фигурировал в выступлениях Сталина. При этом, как правило, он заявлял, что отнюдь не является сторонником этого метода решения вопросов, но-де поневоле приходится "брать в руки хирургический нож, чтобы отсечь некоторых товарищей. Бывают случаи, когда это неизбежно"27 .
На заседании французской комиссии VI пленума ИККИ 6 марта 1926 г. Сталин говорил: "Я предостерегаю товарищей от увлечения методом вивисекции, независимо от того, кого эта вивисекция может коснуться... не увлекаться снятием голов, методом снятия голов. Нужно помнить, что гораздо легче снять головы у тех, у которых они есть, чем приделать головы тем, у которых нет никакой головы. Поэтому я бы просил товарищей прибегнуть к этому средству только в крайнем случае. Я не христианский социалист, и знаю, что иногда необходимы крайние меры, но должен сказать, что этот метод в высшей степени опасный и его нужно применять только в крайнем случае"28 . Столь частое использование Сталиным подобной терминологии, разумеется, не случайно. Командно- приказной подход к вопросам политической работы партии определял и способы решения кадровых вопросов. Пройдет несколько лет, и этот "метод снятия голов" будет применен Сталиным в буквальном смысле этих слов...
Сталин настойчиво подчеркивал, что вопрос о партийном руководстве внутри компартий является вопросом их существования. Он требовал безоговорочного признания необходимости руководства партийной работой из одного центра, безусловного подчинения носителю руководства - ЦК партии. Решение такой задачи предполагало обязательное сочетание дисциплины, централизации и внутрипартийной демократии. Сталин же исходил из концепции партии-монолита, в которой центральную функцию играет жесткая подчиненность нижестоящего вышестоящему, причем верхушка располагает всей полнотой власти, и ее указания подлежат безусловному исполнению. Партию он представлял себе "как своего рода орден меченосцев"29 , где послушание воле начальства - непременное условие для каждого члена организации. Характерно, что, перечне-
27 ЦПА ИМЛ, ф. 558, оп. 1, д. 2763, л. 7. В опубликованном тексте эти слова были "смягчены", но их зловещий смысл сохранился: "Конечно, бывают случаи, когда репрессии в отношении отдельных товарищей необходимы" (Сталин И. В. Соч. Т. 8, с. 104).
28 ЦПА ИМЛ, ф. 558, оп. 1, д. 2763, лл. 8, 11. В опубликованном тексте это место звучало так: "Не увлекаться в своей практической работе методом отсечения, методом репрессий" (Сталин И. В. Соч. Т. 8, с. 105, 107).
29 Сталин И. В. Соч. Т. 5, с. 71.
стр. 10
лив в беседе с немецким коммунистом Герцогом 3 февраля 1925 г. 12 необходимых, по его мнению, условий, без которых "невозможна вообще большевизация компартий", Сталин даже не упомянул о том, что нормальная жизнь компартии немыслима без внутрипартийной демократии, свободного обсуждения всех проблем ее жизни и деятельности. При этом он особо подчеркнул, что "вопрос о руководящих кадрах компартий вообще, в том числе и германской компартии, является одним из существенных вопросов дела большевизации"30 .
Игнорируя внутрипартийную демократию, сводя всю совокупность взаимоотношений преимущественно к централизации, подчиненности низов верхам, Сталин и отношения Коминтерна с его секциями тоже трактовал как преимущественно командные. В известных "21 условии" приема в Коминтерн, определивших относительно высокий уровень централизации этой организации, говорилось, что Коминтерн и ИККИ обязаны считаться со всем многообразием условий, при которых приходится бороться и действовать различным партиям, и выносить общеобязательные решения лишь по таким вопросам, по которым такие решения возможны. Такая степень централизации объяснялась тем, что "Коммунистический Интернационал, действующий в обстановке обостреннейшей гражданской войны, должен быть построен гораздо более централизованно, чем это было во II Интернационале"31 .
Несмотря на то, что обстановка с 1920 г. круто изменилась, степень централизации в Коминтерне отнюдь не ослабла. Сталин даже провозгласил обязанностью и правом Коминтерна вмешательство во внутренние дела партий. "Коминтерн есть боевая организация пролетариата, он связан с рабочим движением всеми корнями своего существований, и он не может не вмешиваться в дела отдельных партий, поддерживая революционные элементы и борясь с их противниками, - заявил он, выступая в чехословацкой комиссии ИККИ 27 марта 1925 г. - Конечно, партии имеют свою внутреннюю автономию, съезды партий должны быть свободными и центральные комитеты должны выбираться на съездах. Но выводить из этого отрицание за Коминтерном права руководства и, стало быть, вмешательства, - это значит работать на врагов коммунизма"32 .
Проблему взаимоотношений партии и класса Сталин тоже рассматривал преимущественно как руководство, командование классом. Характерным в этом отношении является сформулированное им в статье "К международному положению и задачам компартий" положение: "Двинуть вперед и довести до конца дело борьбы за единство профдвижения, памятуя, что дело это является вернейшим средством овладения миллионными массами рабочего класса. Ибо нельзя овладеть миллионными массами пролетариата, не овладев профсоюзами..."33 .
Сталин в середине 20-х годов не раз говорил о том, что необходимо всем коммунистам войти в профсоюзы и вести там систематическую работу по объединению рабочих в единый фронт против капитала. Но задачу объединения профсоюзного движения он рассматривал с точки зрения превращения профсоюзов в резерв компартий. По поводу Англо-русского комитета единства, существовавшего в 1925 - 1927 гг., в который входили представители советских профсоюзов и тред-юнионов Великобритании, Сталин 7 августа 1926 г. на заседании Президиума ИККИ заявил: "Коммунисты идут вообще в блоке с реформистскими вождями рабочих для того, чтобы добиться своей гегемонии, добиться того, чтобы стать руководящей силой внутри блока, а потом во всех массовых организациях рабочего класса, изолировав и изгнав оттуда реформистов"34 .
30 Там же. Т. 7, с. 37 - 38.
31 В. И. Ленин и Коммунистический Интернационал. М. 1970, с. 253
32 Сталин И. В. Соч. Т. 7, с. 67.
33 Там же, с. 57.
34 Цит. по: Политическое образование, 1989, N 1, с, 79.
стр. 11
Хотя Сталин не раз писал о необходимости иметь постоянную связь с массами, учиться у масс и т. п., во взаимоотношения партии и масс он понимал лишь как отношения командной верхушки с подчиненной массой. Это было серьезным извращением марксистско-ленинского положения о партии, принципах работы коммунистов в массах, в основе которой должно лежать доверие масс к партии, основанное на убежденности в правильности ее политики, убежденности, подтверждаемой собственным опытом масс. Впрочем, в публичных выступлениях Сталин приводил и эти ленинские слова35 .
Сталин и методы внутрипартийной борьбы. После поражения осенью 1923 г. революционного движения в Германии к руководству КПГ пришла левацкая группировка Р. Фишер - А. Маслова. Ее активно поддерживали Зиновьев и Сталин. В письме Маслову 28 февраля 1925 г. Сталин заметил, что он против "вышибательской политики в отношении всех инакомыслящих товарищей. Я против такой политики не потому, что жалею инакомыслящих, а потому, что такая политика родит в партии режим запугивания, режим застращивания, режим, убивающий дух самокритики и инициативы". Но при этом он счел полезным сказать о "необходимости предварять или дополнять репрессии против оппозиции широкой принципиально-разъяснительной кампанией"36 .
Сочетание репрессий против инакомыслящих с широкой кампанией по их "разоблачению" (а практически - шельмованию) - такой метод Сталин применял весьма широко37 . По поводу того, каким должно быть отношение рядовых членов к партийным руководителям, Сталин высказался весьма недвусмысленно: "Вожди партии могут быть действительными вождями лишь в том случае, если их не только боятся, но и уважают в партии, признают их авторитет"38 . Как разительно эти слова отличаются от известного ленинского высказывания, что "политические партии в виде общего правила управляются более или менее устойчивыми группами наиболее авторитетных, влиятельных, опытных, выбираемых на самые ответственные должности лиц, называемых вождями39 .
Германские коммунисты обвиняли Маслова в том, что, будучи арестован полицией, он вел себя трусливо на допросах, а позднее, выйдя на свободу, попытался ввести партию в заблуждение, скрывая правду о своих показаниях. К. Радек рассказал на заседании Президиума ИККИ 10 января 1924 г., что Ленин, которому стало известно о поведении Маслова, спросил его во время III конгресса Коминтерна о том, что из себя представляет этот человек. Тогда Радек взял Маслова под защиту40 . Однако в "Письме к немецким коммунистам" Ленин счел необходимым отметить "неразумность (говоря мягко) поведения" Маслова, играющего в левизну и желающего упражняться в спорте "травли центристов"41 , после того как на конгрессе был достигнут компромисс между различными группами в руководстве компартии, способствовавший преодолению в ней кризиса.
На том же заседании Президиума ИККИ В. Пик, К. Радек, А. Барский выступили с критикой Маслова. Однако его защитил Сталин, заявив, что обвинения носят фракционный характер. Признав, что Маслову не хватает революционной закалки, Сталин сказал: "Это человек
35 См. Сталин И. В. Соч. Т. 8, с. 200.
36 Там же. Т. 7, с. 44 - 45.
37 "Кто допускает борьбу лишь при условии отсутствия какой бы то ни было компрометации вождей, - говорил Сталин, - тот фактически отрицает возможность всякой идейной борьбы внутри партии" (Сталин И. В. Соч. Т. 8, с. 5)
38 Сталин И. В. Соч. Т. 7, с. 45.
39 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41, с. 24.
40 ЦПА ИМЛ, ф. 495, оп. 2, д. 23, л. 19.
41 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 44, с. 95.
стр. 12
больших способностей и от него многое ждут. Он искренне пришел к пролетариату и искренне хочет ему служить". Назвав поведение Маслова на допросе ошибкой "молодого революционера", Сталин заметил: "Мы должны понять, что такое случалось не с одним молодым революционером. Если бы попытались удалить из наших рядов всех тех, кто, будучи молодыми революционерами, совершал ту или иную ошибку, то мы потеряли бы полезные и хорошие кадры... Мы не так богаты хорошими, талантливыми силами, мы должны стремиться их выращивать, лечить их слабости, если они существуют"42 . Эти слова отнюдь не выражали истинного отношения Сталина к партийным кадрам. За ними стоял расчет, что взятый им под защиту Маслов станет его союзником и проводником влияния Сталина на германских коммунистов. В тот момент и Зиновьев, и Сталин возлагали надежды на "левых" во главе с Фишер.
Признав, что "левые" в Германии теоретически мало подготовлены, но хорошие практики и агитаторы, связанные с массами, Сталин добавил, что они - "великолепные ребята". Придя к руководству КПГ, своей левацко-сектантской политикой эти "великолепные ребята" способствовали тому, что партия в значительной мере утратила свое влияние в профсоюзах. Политика леваков серьезно подрывала позиции КПГ в массах. К тому же Фишер, попирая принципы коллективности, активно насаждала в руководстве КПГ свою личную власть.
Вскоре ИККИ счел необходимым выступить с критикой левацкого курса этой группы и режима, установленного Фишер. 23 июля 1925 г. Сталин в письме Н. Бухарину, Д. Мануильскому и И. Пятницкому писал: "Так как... Рут Фишер портит и разлагает Германскую компартию, то ИККИ не имеет права щадить ее, он должен поставить себе задачей полное ее разоблачение, как средство оздоровления партии, идя к этой цели твердо и спокойно, без суетливости, никакой дипломатии. Это будет единственно верная и честная политика. В результате такой политики либо Рут Фишер исправится, либо она вынуждена будет отойти назад, уступив место лучшим людям из немецких коммунистов". Сталин рекомендовал держать курс на рабочую группу Э. Тельмана. 29 июля на заседании Президиума ИККИ после длительной дискуссии делегация КПГ внесла декларацию, осуждающую допущенные группировкой Фишер ошибки и обязывающую бороться за осуществление коллективного руководства партией. Большую роль сыграла в этом позиция Бухарина, подвергшего резкой критике левацкие установки Фишер. Узнав об этом, Сталин в письме Пятницкому 31 июля заметил: "Это только первый шаг, без организационного закрепления успех сведется к нулю, поэтому нужно довести дело до конца и сделать все организационные выводы".
В августе ИККИ обратился с Открытым письмом к КПГ, в котором вскрыл вред, нанесенный партии беспринципной группировкой Фишер - Маслова. Вскоре леваки были отстранены от руководства КПГ, которое возглавил Тельман. После этого они начали клеветническую кампанию против линии КПГ и ИККИ и выступили в поддержку "новой оппозиции" (Зиновьева - Каменева) в ВКП(б).
22 января 1926 г. Президиум ИККИ, обсудив вопрос о положении в КПГ, принял предложение Сталина внести в резолюцию по вопросу об ультралевых в КПГ следующий текст: "Исходя из того взгляда, что в настоящее время ультралевая опасность в КПГ представляет наибольшую опасность и что этим мотивируется необходимость в первую очередь самой резкой критики ультралевых (как группы Шолема, так и группы Маслов - Рут Фишер, которая фактически покрывает группу Шолема), Президиум ИККИ считает нецелесообразным критику ультралевых ослабить тем, что в данной резолюции одновременно призвать к
42 ЦПА ИМЛ, ф. 495, оп. 2, д. 23, лл. 41, 42.
стр. 13
такой же борьбе против правых, хотя Президиум ИККИ, само собой разумеется, считает борьбу с правыми одной из необходимых задач КПГ. В этом случае Президиум ИККИ поступает аналогично тому, как недавно при принятии французской резолюции, которая направлена против опасности со стороны правых, без оговорки об одновременной борьбе против ультралевых во французской партии, хотя борьба с ультралевыми является одной из ее задач"43 .
Такой маневр объяснялся тем, что германские леваки стремились ослабить критику в свой адрес ссылкой на необходимость одновременной борьбы с правыми. Сталин намеренно усиливал этот акцент, имея в виду и положение в КПГ, и вместе с тем добивался ослабления позиций Зиновьева в руководстве Коминтерна. 3 марта на заседании бюро делегации ВКП(б) на VI пленуме ИККИ Сталин вновь подчеркнул: "Главные удары надо направить против ультралевых. Идейная борьба на два фронта ослабит удар против ультралевых. Это не исключает в нужный момент выступления против правых". Тогда Сталин действительно был серьезно озабочен тем, чтобы скомпрометировать и изолировать Зиновьева в руководстве ИККИ, и использовал всякий повод, чтобы представить Зиновьева нелояльным в отношении курса XIV съезда ВКП(б).
В резолюции съезда поручалось делегации ВКП(б) добиться укрепления аппарата Коминтерна, проводя при этом линию возрастающего влияния иностранных компартий в руководстве Коминтерном. 17 февраля Зиновьев, открывая VI пленум ИККИ, зачитал несколько пунктов проекта тезисов, в частности, что к "непосредственному руководству Коминтерном в гораздо большей степени, чем до сих пор, должны быть привлечены наиболее сильные секции Коминтерна". Далее он сказал: "Коммунистический Интернационал, как и прежде, должен остаться централизованной партией. Влияние ВКП(б), т. е. партии, обладающей наибольшим историческим опытом, должно быть сохранено до тех пор, во всяком случае, пока не будет победы пролетарской революции в других странах. Но формы этого влияния должны измениться. Каждая партия должна решать свои вопросы самостоятельно, опираясь на свой собственный исторический опыт; это, в частности и в особенности, относится и к вопросу о подборе руководящих органов своих партий"44 .
Сталин, усмотрев в этих словах "выпад против ВКП(б)", в письме членам ее делегации в Коминтерне заявил, что Зиновьев-де противопоставляет вопрос о большей самостоятельности партий решению XIV съезда ВКП(б). "Смысл этого решения, - писал Сталин, - состоит в том, чтобы предоставить секциям на деле больше прав в отношении исполнительных органов Коминтерна, чем это имело место до сих пор, причем инициативу в этом деле берет на себя ВКП(б). По толкованию же тов. Зиновьева может получиться такое впечатление, что исполнительные органы ИККИ и права этих органов тут ни при чем, но что дело тут, собственно говоря, в ВКП, против которой и следует провести привлечение секций к активному руководству Коминтерном"45 . Зиновьев, естественно, возразил Сталину, что в его выступлении не содержалось никакого выпада против ВКП(б), что он помимо процитированных Сталиным слов привел соответствующий пункт из проекта тезисов о привлечении компартий к более активному участию в руководстве Коминтерном и в его работе, соответствовавший решению XIV съезда ВКП(б).
Помимо желания нанести удар по Зиновьеву, Сталина, видимо, обеспокоили его слова о том, что компартиям следует решать свои вопросы самостоятельнее, в том числе и о составе своих руководящих кадров. Упоминание Зиновьевым о влиянии ВКП(б) Сталин истолковывал как
43 Там же, д. 49, лл. 2, 5; см. также: Сталин И. В. Соч. Т. 8, с. 4.
44 Шестой расширенный пленум Исполкома Коминтерна (17 февраля - 15 марта 1926 г.). М. - Л. 1927, с. 5, 6.
45 ЦПА ИМЛ, ф. 558, оп. 1, д. 2760, лл. 1 - 2.
стр. 14
противопоставление самостоятельности партий и роли ВКП(б) в Коминтерне, хотя Зиновьев рассматривал этот вопрос в плане методов работы органов ИККИ. Он говорил, обращаясь к делегатам конгресса: "Мы, работники Президиума, во всяком случае, сознаем, что теперь необходимы в этом отношении серьезные перемены. Надо изменить характер руководства. И при вашей поддержке мы это сделаем"46 .
В том же письме Сталин упрекнул Зиновьева, что в его выступлении не содержалось четкого указания на необходимость дальнейшей борьбы против ультралевых в Германии. И хотя в отчетном докладе Исполкома, с которым Зиновьев выступил на пленуме, об ультралевых было сказано немало, на заседании бюро делегации ВКП(б) Сталин сообщил, что немецкие товарищи остались недовольны выступлением Зиновьева "за недостаточную резкую критику ультралевых". Было принято к сведению заявление Зиновьева, что "в заключительном слове он после речей ультралевых остановится подробнее на этом вопросе - об ультралевой опасности в Германии".
По мере обострения внутрипартийной борьбы в ВКП(б) споры, перераставшие в ожесточенную полемику, развертывались вокруг итогов английской всеобщей забастовки 1926 г. и отношения к Англо-русскому комитету, по проблемам, связанным с переворотом Пилсудского в Польше и поведением Компартии Польши в этих событиях, о позиции ИККИ по отношению к китайской революции, о взаимоотношениях КПК и Гоминьдана, о перспективах стабилизации капитализма. Оппозиция выдвигала левые установки, обвиняя большинство ЦК во главе со Сталиным в оппортунизме. Центральным теоретическим и политическим вопросом было обсуждение возможности или невозможности победы социализма в СССР в условиях капиталистического окружения. При этом Сталин весьма искусно увеличивал перечень ошибок и промахов своих оппонентов, добиваясь их дискредитации. Так, когда началась английская всеобщая забастовка в начале мая 1926 г. Зиновьев выработал проект указаний ИККИ английским коммунистам, Сталин предложил внести в него директиву о необходимости перевода общей забастовки на рельсы политической борьбы и выдвижения лозунга "Долой правительство консерваторов! Да здравствует рабочее правительство!". Правда, эти установки не отвечали реальной ситуации, но внесение их в документ ИККИ давало возможность Сталину обвинить Зиновьева в том, что "это забвение важнейшего лозунга забастовочного движения в Англии не случайно. Оно льет воду на мельницу Томаса"47 .
После XIV съезда ВКП(б) делегация ВКП(б) в ИККИ приняла текст письма ко всем секциям Коминтерна по вопросу о дискуссии на съезде партии. В письме говорилось, что разногласия касались вопросов строительства социализма в СССР, оценки новой экономической политики, характера государственной промышленности, отношения к крестьянству, и излагалась позиция съезда по этим вопросам. Констатировалось, что дискуссия по внутренним вопросам ВКП(б) ликвидирована решениями съезда. Сталин вписал в проект письма дополнение: "ЦК ВКП(б) совершенно единодушен в том, что перенесение дискуссии по русскому вопросу в ряды КИ нежелательно. ЦК ВКП(б) также единодушен в том, что в отношении руководства КИ сохраняется и должно быть сохранено по-прежнему полное доверие и поддержка"48 .
Ни Сталин, ни Зиновьев открыто не выступали за то, чтобы внутрипартийная борьба в ВКП(б) стала предметом обсуждения в братских партиях. Однако на деле этого избежать не удалось. Позиция зарубежных компартий определялась прежде всего стремлением помочь укреп-
46 Шестой расширенный пленум Исполкома Коминтерна, с. 6.
47 ЦПА ИМЛ, ф. 558, оп. 1, д. 5297, л. 1. Дж. Томас - один из правых лидеров Генсовета тред-юнионов.
48 Там же, д. 2754, л, 6.
стр. 15
лению ВКП(б) и социалистического строя в СССР, боязнью раскола в партии и ослабления ее руководящей роли в стране. Идеологизированный характер внутрипартийной борьбы в ВКП(б) во второй половине 20-х годов, когда центральными оказывались вопросы возможности или невозможности победы социализма в СССР, а отсюда и вопросы, связанные с перспективами мировой революции, когда необходимыми были твердость и сплоченность руководящего ядра партии, причем внутрипартийное единство понималось как монолитность, - все это вело к тому, что компартии, естественно, оказали поддержку руководству ВКП(б). Сказалась и ведущая роль ВКП(б) в Коминтерне, в аппарате которого значительное место занимали члены ВКП(б), в абсолютном большинстве выступившие на стороне ЦК ВКП(б). К сожалению, характер взаимоотношений в руководстве партии после смерти Ленина, определявшийся борьбой за власть в ней, внутрипартийный режим не были в должной мере своевременно осознаны и не привлекли к себе необходимого внимания братских партий.
В ситуации, когда ВКП(б) была единственной правящей партией, когда ее политический опыт по руководству социалистическими преобразованиями в СССР был уникальным, а многие его специфические черты воспринимались как общезначимые, все решения и действия партии и ее руководства получали полную поддержку со стороны Коминтерна и его секций. Это определяло и заранее негативную позицию в отношении тех, кого объявляли отходящим от линии партии, кто получал ярлык оппозиционера, уклониста, фракционера, раскольника. Сказывался и недостаток информации, подменявшейся позднее сознательной дезинформацией.
Разрыв коммунистического движения с троцкизмом был не случайным. Система политических установок оппозиции, левацко-догматические методы решения сложных вопросов классовой борьбы и социалистического строительства, теория перманентной революции и ряд других положений, выдвигавшихся Л. Д. Троцким и его сторонниками, содержали положения в основном левосектантского порядка. И не случайно левацкие элементы в компартиях (группа Рут Фишер - Маслова в КПГ, группа А. Бордиги в Компартии Италии) поддержали оппозицию в ВКП(б). Но было бы неверно объяснять внутрипартийные разногласия противопоставлением различных политических позиций, не учитывая реальной борьбы за власть в партии.
Сталин на посту Генерального секретаря ЦК, контролируя партийный аппарат, располагал колоссальными возможностями организационно-кадровых передвижек, обеспечивая себе поддержку значительной группы деятелей, обязанных ему лично своим возвышением. Линия Сталина, на каждой стадии борьбы располагавшего поддержкой большинства руководства, воспринималась как линия партии (и в этом смысле характерно заявление Сталина, что нападение на него оппозиции связано с тем, что именно он защищает "основы ленинской партийности")49 , и расхождение, несогласие с его установками трактовались как расхождение, несогласие с ВКП(б).
Поскольку Сталин возглавлял руководство партии, его выступления внутри страны и по проблемам коммунистического движения, естественно, были связаны с пропагандой значения марксизма-ленинизма как революционной идеологии рабочего класса, всемирно- исторического значения Великой Октябрьской социалистической революции, роли Советской страны как базы и опоры мирового революционного движения. И те чувства солидарности с СССР, делом Октября, которые испытывали коммунисты, передовые элементы международного рабочего движения, переносились на Генерального секретаря ЦК ВКП(б), подчеркивавшего, что
49 Сталин И. В. Соч. Т. 10. с. 173.
стр. 16
он является "верным учеником Ленина". В выступлениях Сталин постоянно обильно цитировал Ленина и стремился монополизировать изложение и трактовку ленинизма. В его толковании ленинизм догматизировался, упрощался и фальсифицировался. Поскольку его позиция отождествлялась с курсом ВКП(б), всякая иная точка зрения рассматривалась как антипартийная.
Все группы и группировки, вступавшие в борьбу со Сталиным, с самого начала оказывались в незначительном меньшинстве в составе руководства партии и были заранее обречены на поражение. Еще до того, как внутрипартийная борьба достигала кульминации и завершалась теми или иными организационными мерами, эти группы оказывались в изоляции, и им противостояло сплоченное большинство партийного руководства. Да и сам момент, когда эта борьба переходила из стадии скрытой, подспудной в стадию открытую, обозначался, как правило, выступлением Сталина, открывавшим соответствующую идеологическую кампанию. Это свидетельствует о том, что реальным зачинателем внутрипартийной борьбы был именно Сталин. Он оказался искусным мастером интриги, когда различные группы и деятели, позиции которых расходились по некоторым вопросам, объединялись на общей платформе, благодаря чему были заранее изолированы те, против кого на данном этапе Сталин нацеливал основной удар. Противоборствующую сторону он представлял как людей, посягающих на основы партии, основы Советской власти50 . На каждом этапе борьбы политические взгляды тех, кто становился объектом сталинской атаки, оказывались или изображались противоречившими официально провозглашенному партийному курсу, объявлялись антипартийными. К тому же логика борьбы нередко вызывала с их стороны такие шаги, которые подпадали или умело подводились Сталиным под понятия фракционных, раскольнических действий, что оправдывало принятые против них организационные меры.
Для Сталина главным во внутрипартийной борьбе было сохранение его руководящей роли, ее всемерное укрепление, имевшее тенденцию к абсолютизации и самовластию. Это было связано с формированием бюрократической карательно-административной системы, главой которой являлся Сталин, сосредоточивший в своих руках всю полноту власти в стране. Критикуя насаждавшиеся Сталиным методы диктата, приведшего в итоге к режиму произвола, Троцкий высказал немало того, что оказалось горькой правдой. 27 сентября 1927 г. на совместном заседании Президиума ИККИ и Интернациональной контрольной комиссии Коминтерна, которое исключило его и В. Вуйовича из состава ИККИ, Троцкий сказал: "Личное несчастье Сталина, которое все больше становится несчастьем партии, состоит в грандиозном несоответствии между идейными ресурсами Сталина и тем могуществом, которое сосредоточил в его руках партийно- государственный аппарат... Бюрократический режим неотвратимо ведет к единоначалию. Коллективное руководство мыслимо только на основах партийной демократии"51 .
Объяснение причин возникновения тех или иных оппортунистических или левосектантских уклонов в коммунистическом движении нередко у Сталина было весьма противоречивым и даже взаимоисключающим, но звучало весьма уверенно и безапелляционно. "Переход от подъема к затишью сам по себе, по самой своей природе увеличивает шансы опасно-
50 Характерно, что, редактируя "Извещение об исключении тт. Троцкого и Вуйовича из ИККИ" от 27 сентября 1927 г., Сталин вписал в текст, где говорилось, что оппозиция приступила к попыткам создания "второй - троцкистской - партии наряду с ленинской партией, наряду с ВКП(б)", слова "троцкистской", а также "с ленинской партией". Аргументацию Троцкого и Вуйовича он назвал "ренегатской", а в фразе о том, что оппозиция вступила в связь с "политически подозрительными элементами", добавил - "явно антисоветскими" (ЦПА ИМЛ, ф. 558, оп. 1, д. 3372, лл. 1, 4, 2 - 3).
51 ЦПА ИМЛ, ф. 495, оп. 2, д. 83, л. 8.
стр. 17
ста справа. Если подъем порождает революционные иллюзии, создавая левую опасность как основную, то затишье, наоборот, порождает социал-демократические, реформистские иллюзии, создавая правую опасность как основную", - утверждал он, выступая 27 марта 1925 г. в чехословацкой комиссии ИККИ52 . Через год, на заседании французской комиссии VI пленума ИККИ 6 марта 1926 г., Сталин правую опасность объяснял совсем противоположной причиной - приближением революционного кризиса: "В период нарастающего кризиса всегда правые поднимают голову. Это общий закон для революционного кризиса. Правые поднимают голову, ибо они боятся революционного кризиса и поэтому готовы сделать все, чтобы оттащить партию назад и не дать развиться нарастающему кризису"53 . В Германии же, утверждал он, где революционного кризиса нет и стоит задача собирания сил, наибольшую опасность представляют ультралевые, "мешающие партии своей политикой приспособиться к новым условиям борьбы и открыть себе дорогу к широким массам германского пролетариата54 .
"Теоретизирование" нередко использовалось Сталиным для обоснования тех или иных шагов, имевших вполне определенную направленность. Так, в начале 1928 г. он выдвинул тезис, что наличие социал-демократической партии apriori составляет основную опасность для компартии - правую опасность. 29 февраля совместное заседание делегации ВКП(б) в ИККИ с представителями КПГ приняло написанную Сталиным резолюцию (К. Цеткин воздержалась от голосования), в которой, в частности, говорилось: "Признать, что правая опасность в рабочем движении в Германии, выражением которой является социал- демократическая партия, представляет основную опасность"55 . Для Сталина тезис о правой опасности как основной означал подготовку атаки на Бухарина, который вскоре был объявлен главой "правого уклона".
О стабилизации капитализма Сталин говорил прежде всего как о временной, непрочной, частичной, гнилой, делая упор на то, что она, "усиливая временно капитал, обязательно ведет вместе с тем к обострению противоречий капитализма", "означает нарождение условий, ведущих к поражению капитализма"56 . И если Троцкий и Зиновьев расценили английскую всеобщую забастовку 1926 г, как крах стабилизации и назревание революционных событий, то Сталин, отвергнув эти оценки, заявил в то же время, что забастовка "сигнализирует о новых наступлениях капитала в будущем и о дальнейшем революционизировании рабочих-масс в Европе". Так же было и с оценкой обстановки в Польше в связи с переворотом Пилсудского. Если Зиновьев утверждал, что сложилась "непосредственная революционная ситуация", то Сталин заявил о близости "непосредственной революционной ситуации"57 .
С лета 1927 г. Сталин настойчиво подчеркивал, что угроза войны против СССР стала "реальной и действительной"58 . Нападение на советское полпредство в Пекине, вторжение полиции в Лондоне в здание Англо-советского акционерного общества и последовавший за этой акцией разрыв дипломатических отношений между Великобританией и СССР, убийство в Варшаве советского посла П. Л. Войкова свидетельствовали о росте напряженности в отношениях между СССР и капиталистическими странами. Однако непосредственной опасности войны не было. Версия, что "война стала уже неизбежной"59 , служила Сталину для осуществления его политических целей. Оппозиция, которая вела борьбу
52 Сталин И. В. Соч. Т. 7, с. 61.
53 Там же. Т. 8, с. 102.
54 Там же, с. 2.
55 ЦПА ИМЛ, ф. 558, оп. 1, д. 3379, л. 1.
56 Сталин И. В. Соч. Т. 7, с. 96, 101.
57 Там же. Т. 8, с. 170.
58 Там же. Т. 9, с. 322.
59 Там же. Т. 10, с. 48.
стр. 18
со Сталиным, получала ярлык "пораженцев", стремящихся ослабить партию, оборону СССР и "расколоть Коминтерн" перед лицом военной опасности. "Оппозиция жаждет войны... оппозиция ждет не дождется тех трудностей, которые наступят во время войны для того, чтобы использовать эти трудности в интересах своей фракции, - заявил Сталин 1 августа 1927 г. - Разве нужно еще доказывать, что люди, раскалывающие Коминтерн и нашу партию в момент угрозы войны, становятся на путь измены революции".
Вскоре последовали организационные меры. 27 сентября Троцкий и Вуйович были исключены из состава ИККИ (Зиновьев был отстранен от работы в Коминтерне по решению Объединенного" пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) в октябре 1926 г.). В октябре Зиновьев и Троцкий были исключены из ЦК ВКП(б), а в ноябре - из партии.
В декабре 1927 г. Сталин сформулировал тезис, что "Европа явным образом вступает в полосу нового революционного подъема"60 . Это положение сыграло важную роль в "левом повороте" Коминтерна, воплотившемся в тактике "класс против класса", заострявшей направление удара против социал-демократии. Рабочие ориентировались на выступления без участия социал-демократии и реформистских профсоюзов. Борьба между коммунистами и социал-демократами усиливалась, раскол рабочего класса углублялся.
Распространению в коммунистическом движении резко отрицательного отношения к социал-демократам содействовала политика ее правых лидеров, открыто сотрудничавших с буржуазными партиями, входивших в ряде стран в состав буржуазных правительств и активно пропагандировавших теорию "организованного капитализма". Критика Коминтерном социал-реформизма была направлена на идейную закалку компартий. Вместе с тем перегибы в этой критике, представления о полевении масс были связаны с попытками их объединения на чисто коммунистической платформе, когда в качестве условия сотрудничества коммунистов и социал-демократов ставился разрыв последних с организациями, к которым они принадлежали.
Сектантско-догматические ошибки не были результатом лишь навязывания подобных установок компартиям со стороны Коминтерна. Сказывались и влияние мелкобуржуазной революционности, стремление перепрыгнуть через трудности данного этапа борьбы путем применения наиболее решительных "революционных методов", упрощенные представления о путях классовой борьбы, недооценка общедемократических задач, значения борьбы за ближайшие частичные требования трудящихся. Наряду с этим проявлялось воздействие реформистских иллюзий, вызывавшее настроения пессимизма и пассивности. Это усиливало в руководстве Коминтерна настроение в пользу того, что главной опасностью становится правая, оппортунистическая опасность.
Для Сталина это имело значение прежде всего потому, что он под лозунгом борьбы с "правым уклоном" мог нанести поражение в руководстве ВКП(б) группе Бухарина, которую он рассматривал как противника установлению своей единоличной диктатуры и навязыванию партии и стране тех методов "чрезвычайщины", которые, по его мнению, были необходимы для построения социализма. Поскольку Бухарин играл в тот период ведущую роль в руководстве Коминтерна, Сталин предпринял ряд мер для подрыва его влияния и авторитета в коммунистическом движении.
В подготовленном Бухариным в апреле 1928 г. проекте Программы Коминтерна Сталин предложил изменить структуру. В новом проекте, появившемся уже за подписями Бухарина и Сталина, появился абзац о двух направлениях социал-демократии - правом и левом, которое было
60 Там же, с. 286.
стр. 19
названо "наиболее вредной фракцией социал-демократических партий". Разнообразие условий и путей перехода к диктатуре пролетариата схематически сводилось к трем типам - для стран высокоразвитого капитализма, стран со средним уровнем развития капитализма, колониальных и полуколониальных стран61 . Несколько весьма важных формулировок оказались в совместном проекте выпущенными. В том числе фраза о разнообразии путей строительства социализма: "Разнообразие типов капитализма в разных странах и разнообразие условий революционного процесса делают совершенно неизбежным и разнообразие типов строящихся новых отношений, что будет непременной чертой развития в эту продолжительную переходную эпоху"62 . Была выброшена и концовка бухаринского проекта, подчеркивавшая необходимость творческого характера деятельности партий: "Будучи единой мировой партией пролетариата, Коммунистический Интернационал вменяет в обязанность всем своим секциям тщательно взвешивать особенности положения в соответствующих странах. Только учитывая эти особенности, можно вести действительную марксистскую политику... Это различие должно существеннейшим образом видоизменять деятельность коммунистических партий, находящихся под объединяющим и централизованным руководством Коммунистического Интернационала"63 .
Проект программы завершался подчеркиванием значения международной дисциплины коммунистов. О том, что это было сделано не случайно, свидетельствует аналогичная история с правкой подготовленных Бухариным тезисов о международном положении и задачах Коммунистического Интернационала. Концовка тезисов, звучавшая так: "Только при условии дружной работы, изживания разногласий на нормальной партийной основе методами внутрипартийной демократии прежде всего возможно преодолеть громадные трудности настоящего и решить великие задачи ближайшего будущего"64 , была изменена. Бюро делегации ВКП(б) на VI конгрессе 24 июля постановило внести в тезисы пункт о необходимости железной дисциплины в секциях КИ, о необходимости подчинения меньшинства большинству, о взаимоотношениях между комфракциями и парторганизациями. "Чтобы оградить партию от фракционных вылазок правых уклонистов, необходимо поставить вопрос о железной дисциплине партии и о безусловном подчинении членов партии этой дисциплине, - заметил позднее по этому поводу Сталин. - Без этого нечего и думать о серьезной борьбе с правым уклоном. Поэтому делегация ВКП(б) внесла в тезисы Бухарина соответствующую поправку, принятую потом VI конгрессом"65 .
Таким образом, правка проекта Программы Коминтерна имела вполне определенный характер - помимо усиления ряда формулировок в жестком сектантско-догматическом духе, Сталину нужно было представить Бухарина как защитника правого уклона в коммунистическом движении, который уже был назван главной опасностью для компартий, и дискредитировать его как теоретика.
Сталин счел также необходимым заострить критику социал-демократии как силы, активно подготовлявшей войну против СССР. "Империалистический пацифизм есть инструмент подготовки войны и прикрытия этой подготовки фарисейскими фразами о мире, - заявил он 13 июля 1928 г. - ... социал-демократия является главным проводником империалистического пацифизма в рабочем классе, - стало быть, она является основной опорой капитализма в рабочем классе в деле подготовки новых
61 ЦПА ИМЛ, ф. 493, оп. 1, д. 44, лл. 16 - 17, 41.
62 Там же, д. 42, л. 34.
63 Там же, л. 86.
64 Там же, д. 36, л. 28.
65 Сталин И. В. Соч. Т. 12, с. 23.
стр. 20
войн и интервенций"66 . Эти оценки, являвшиеся формально-логическими конструкциями, свойственными сталинской системе доказательств, отражали подход Сталина к социал-демократии, в которой он упорно видел главного врага, "главного противника коммунизма"67 , а применительно к вопросу о войне - едва ли не главного виновника будущей антисоветской войны.
Ко времени конгресса борьба Сталина против Бухарина велась еще под видом исправления тех или иных формулировок в представленных Бухариным проектах документов и еще большего акцентирования содержавшегося в них левого поворота Коминтерна. 14 июля Бухарин послал делегации ВКП(б) в ИККИ проект тезисов о международном положении и задачах Коминтерна с просьбой рассмотреть его до начала работы конгресса68 . 16 июля на заседании делегации в присутствии Сталина было решено: "Тезисы принять, внеся в них поправки согласно прошедшего обмена мнений". На следующий день делегация постановила детально рассмотреть тезисы Бухарина и вместе с тем предложить на заседании ИККИ взять эти тезисы "за основу для внесения на конгресс". Таким образом, обвинение Бухарина в том, что он разослал свои тезисы до рассмотрения их на делегации ВКП(б), выдвинутое позднее Сталиным, не соответствовало действительности.
Вновь тезисы Бухарина обсуждались в бюро делегации 24-го, на заседании всей делегации - 25 июля. В них были внесены различные поправки и дополнения, содержавшие и заострявшие формулировки об усилении борьбы с правой опасностью в компартиях, о преодолении примиренчества в отношении правой опасности и т. д. Выдвинутое Бухариным положение, что капитализм реконструируется, встретило возражение Сталина, внесшего в тезисы поправку, подчеркивавшую непрочность капиталистической стабилизации, дальнейшее развитие ее противоречий, ведущее к резкому обострению общего кризиса капитализма.
Измененный проект тезисов был распространен среди делегаций конгресса. Возникшие в связи с этим среди делегатов слухи о разногласиях в руководстве ВКП(б), особенно из-за фактического дезавуирования первоначального проекта тезисов, создали для Бухарина крайне тяжелую обстановку69 . Он обратился в Политбюро ЦК ВКП(б) с просьбой сделать заявление в сеньорен-конвент VI конгресса об отсутствии разногласий в Политбюро ЦК ВКП(б). Составленный Бухариным и Сталиным текст такого заявления был утвержден 30 июля Политбюро. Он содержал протест против распространения слухов о разногласиях среди членов Политбюро. 31 июля сеньорен-конвент VI конгресса, приняв к сведению это заявление, постановил довести его до сведения делегатов конгресса70 .
Тем временем на заседаниях конгресса развернулось обсуждение доклада Бухарина и представленных тезисов, причем преобладали предложения и поправки, сдвигавшие общую линию все более влево. Тельман, подчеркнувший, что его поправка вносится с согласия делегации ВКП(б), предложил указать на опасность левой социал-демократии, особенно в связи с растущей военной угрозой, а также внести в тезисы требование об усилении борьбы с правыми уклонами в компартиях и примиренческим отношением к ним. Член делегации ВКП(б) Б. Ломинадзе в завуалированной форме упрекал Бухарина в недооценке "революционных возможностей в отдельных капиталистических странах"71 .
66 Там же. Т. 11, с. 200 - 201
67 Там же, с. 204.
68 ЦПА ИМЛ, ф. 493, оп. 1, д. 36, л. 1.
69 См Сталин И. В. Соч. Т. 12, с. 20.
70 ЦПА ИМЛ, ф. 493, оп. 1, д. 386, л. 4.
71 См Стенографический отчет VI конгресса Коминтерна. Вып. 1. М. - Л. 1929, с. 345, 461.
стр. 21
Однако не все выступавшие, поддержали линию нападок на Бухарина. В выступлениях делегации Итальянской компартии говорилось о важности широких дискуссий и демократическом характере внутрипартийного режима. "Некоторые формы борьбы, выражающиеся в применении известных мер, будучи применены недостаточно разумно, приобретают самодовлеющее значение, независимо от нашей воли и действуют независимо от нее, - заметил в своем выступлении П. Тольятти (Эрколи). - Эти методы борьбы могут приобрести свою внутреннюю логику, и она тоже вопреки нашей воле часто ведет к разложению, вплоть до распыления руководящих сил наших партий"72 . Поскольку уже было известно о противоречиях между Сталиным и Бухариным, эти слова Тольятти приобретали вполне определенную направленность.
Весьма недвусмысленно прозвучала эта мысль и в выступлении члена делегации КПГ А. Эверта: "При каждом разногласии, при каждой попытке обсуждения деловых вопросов встречается тенденция без всяких предварительных разъяснений прикреплять определенный ярлык к инакомыслящим товарищам вместо того, чтобы разрешить вопрос в дискуссионном порядке"73 . И все же немало было выступлений, в которых: во главу угла ставились "железная дисциплина", подчеркивалась необходимость безоговорочного подчинения указаниям сверху.
На пленарных заседаниях конгресса и в его комиссиях часть делегатов требовала включить в документы конгресса положение о превращении социал-демократии в "фашистскую рабочую партию", о переходе "социал-империализма" в "социал-фашизм" и т. п. Тольятти заявил, что эти оценки абсолютно неприемлемы: "Наша делегация решительно против этого смещения реальности"74 . Бухарин, выступая с заключительным словом по вопросу о Программе Коминтерна, заметил, что "социал- демократии свойственны социал-фашистские тенденции", но предупредил, что "было бы неразумно валить социал-демократию в одну кучу с фашизмом. Нельзя этого делать как при анализе положения, так и при намечении коммунистической тактики"75 .
В решения VI конгресса тезис о "социал-фашизме" не вошел. Однако левацкие оценки социал-демократии как "крупнейшей контрреволюционной силы", обнаруживающей "фашистские тенденции" и даже играющей "фашистскую роль", были включены в текст Программы Коминтерна76 . Впрочем, они присутствовали еще в проекте, подписанном Сталиным и Бухариным. Корректировка документов конгресса в сторону подчеркивания курса против социал-демократии вообще и левой в особенности, против "правых" и "примиренцев" в компартиях, была подготовкой наступления на те элементы в компартиях, которые сопротивлялись заострению левых установок. Она создавала условия для устранения Бухарина и его сторонников из руководства Коминтерна и превращения его аппарата в строго централизованный орган, находящийся под непосредственным контролем Сталина.
Сталин предпочитал в тот момент действовать за кулисами. Впрочем, он принял меры для обеспечения необходимого, по его мнению, соотношения сил в руководстве Коминтерна. 31 августа в письме секретарю делегации ВКП(б) на конгрессе И. Пятницкому Сталин предложил составить Политсекретариат ИККИ (руководящий коллективный орган, заменивший по решению VII пленума ИККИ в декабре 1926 г. институт председателей Коминтерна. Ведущую роль в Политсекретариате играл Бухарин) "таким образом, чтобы обеспечить в нем преобладающий про-
72 Там же, с. 508.
73 Там же, с. 380.
74 ЦПА ИМЛ, ф. 493, оп. 1, д. 403, л. 38.
75 Стенографический отчет VI конгресса Коминтерна. Вып. 3. М. - Л. 1929 с. 144 - 145.
76 Коммунистический Интернационал в документах, с. 10, 12.
стр. 22
тивовес шмералевским тенденциям. Для большей связи с ЦК предлагаю ввести Молотова в Политсекретариат ИККИ в качестве члена"77 . Это указание было выполнено.
Бухарин, пытавшийся отстоять коллективистские методы в работе Исполкома Коминтерна, не случайно подчеркнул в своей речи на конгрессе: "Дисциплина - это наша заповедь. Однако, товарищи, я хотел бы сказать об одном неопубликованном письме т. Ленина мне и Зиновьеву, в котором т. Ленин писал нам следующее: "Если вы будете гнать всех не особенно послушных, но умных людей, и оставите у себя лишь послушных дураков, то партию вы загубите наверняка". Я думаю, что это мнение т. Ленина является совершенно правильным. Нам нужна твердая рука в руководящих органах наших партий, рука, которая не остановится перед тем, чтобы выбросить из нашего движения всякого штрейкбрехера. Но в то же время нам нужны в руководящих партийных органах такие люди, - и мы надеемся, что у нас такие люди есть, - которые будут вполне тактично бороться за каждого "неглупого" члена партии для того, чтобы вернуть его на правильную линию партии и Коминтерна"78 .
(Окончание следует)
77 Можно предположить, что под "шмералевскими тенденциями" Сталин подразумевал так называемых правых или колеблющихся в сторону "правых", поскольку не раз упрекал Б. Шмераля, сыгравшего выдающуюся роль в основании Компартии Чехословакии, в том, что он будто бы колеблется в сторону "правых" (см. Сталин И. В. Соч. Т. 7, с. 60, 64 - 65, 188). На деле, разумеется, Сталин имел в виду не допустить, чтобы в руководстве ИККИ сторонники Бухарина оказались в большинстве.
78 Стенографический отчет VI конгресса Коминтерна. Вып. 1, с. 614.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Biblioteka.by - Belarusian digital library, repository, and archive ® All rights reserved.
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Belarus |