Из ряда появившихся обзоров видно, что до сих пор историография находится под влиянием старых методологических принципов и за два последних десятилетия не найдено системного подхода к явлениям гражданской войны. Исследователи либо сосредоточивают внимание на частностях, либо посвящают свои усилия изучению действий одной воюющей стороны1. Выявив преобладание старых установок в работах последнего времени, И. В. Михайлов сделал вывод, что дальнейшее изучение проблемы требует качественно новой методологии2. При явном преобладании в статьях этого автора критических интонаций, обращает на себя внимание позитивная характеристика книги В. Бровкина (1994 г.) "За линиями фронтов гражданской войны: Политические партии и социальные движения России, 1918 - 1922" и поддержка им методологического подхода американского исследователя: "Что бы ни хотел сказать автор... из его книги ясно, что будущее за социальной историей гражданской войны, свободной от политической ангажированности"; "конечный смысл и итог противоборства красных и белых можно уловить не только через подсчет потерь и жертв, а в совершенно иной, скажем, социокультурной плоскости"3.
Важное место занимает в этой связи вопрос о сроках начала гражданской войны. Советская историография в целом стремилась провести грань между событиями Октябрьской революции и гражданской войны, так как отнести начало гражданской войны к октябрю 1917 г. (вместо "общепринятой" середины 1918 г.) означало бы, что виновниками ее развязывания автоматически становились большевики. Между тем вину за начало гражданской войны следовало возлагать на агрессию извне, иностранных интервентов4.
Но взятие власти большевиками 25 октября 1917 г. стало началом гражданской войны в России - постольку, поскольку октябрьский переворот привел к решительному вооруженному противоборству сторонников и противников революции. Кроме того, на это не могли не реагировать те силы, которые хотели воспользоваться преимуществами "третьей стороны". В силу этого ...
Читать далее