Libmonster ID: BY-1196
Автор(ы) публикации: И. Х. УРИЛОВ

Начало становления российской социал-демократии оказалось в значительной степени связанным с марксизмом. Возникнув в Германии, марксизм как одна из существовавших во второй половине XIX в. теорий по преобразованию общества пленил эмигрантов из России, чтобы через несколько десятков лет стать государственной идеологией этой страны. С Россией связан наибольший триумф пропагандистов марксовых идей и их поражение.

В постсоветской публицистике, а частично и в историографии, особенно в начале 1990-х годов, нередко делались попытки возложить на марксизм вину за то, что Россия зашла в исторический тупик. На смену обожествления "единственно верного учения" пришла пора его решительного отрицания. Миф о "непорочности революции" заменили подобным же мифом о "первородности ее греха". Правда, и тогда возникал вопрос о том, в чем же, собственно говоря, состоит вина Маркса? Ведь Христос неповинен в действиях инквизиции точно так же, как и Маркс с его теориями преобразования общества не имеет отношения к тому, как их воплощали в жизнь под знаменем "марксизма" представители радикальных социалистических партий. Это стало возможным в результате превращения в СССР марксистской теории в новую светскую религию, не подлежащую научной критике. Разочарованное и униженное общество обычно мстит бывшим победителям и более не желает идти на смерть во имя какой бы то ни было идеи или нового Цезаря (вспомним старое латинское изречение: "Ave Caesar! Morituri te salutant. (Здравствуй, Цезарь! Тебя приветствуют идущие на смерть)". Был поставлен и другой вопрос: если своей ролью в мировой истории марксизм обязан стратегическому успеху Ленина в России, то зачем изучать идеи Маркса?1 Однако тогда же пришло понимание, что марксизм с его мессианской верой в рабочий класс и торжество классовой борьбы неотделимы от успехов большевиков в завоевании власти.

1. Большевизм глазами социал-демократов. На первый взгляд, судьба российской социал-демократии сложилась трагично. Деятельность ее руководителей началась в эмиграции и завершилась либо в изгнании, либо во времена политических репрессий против социалистов в той стране, которая называла себя социалистической. Более того, в России были в значительной степени отторгнуты сами социалистические идеи, а "зрелый и развитой социализм" бесславно покинул политическую сцену. Слова "социализм" и "коммунизм" в понимании многих стали одиозными. И для этого были основания. Еще в 1944 г. Ф. А. Хайек указал на генетическую связь между социалистическими учениями и созданием тоталитарных государств. По его мнению, именно преобладание социалистических взглядов "роднило" тогдашние режимы в Германии, Италии и СССР. Для Д. Штурман нет и не может быть вообще хорошего пути к социализму, ни революционного, ни эволюционного. Потому что сам социа-


Урилов Илья Ханукаевич - доктор исторических наук профессор, руководитель Центра по изучению истории мировой социал-демократии (Институт всеобщей истории РАН).

стр. 122


лизм (национальный или интернациональный) есть зло2 . Реалии не всегда столь категоричны, ведь сторонниками социализма были не только радикалы и экстремисты. Но случилось так, что в России, Германии и Италии именно представители наиболее революционных течений социализма возглавили движение и оставили неизгладимый, трагический след в истории XX столетия. Лидеры национал-социализма в Германии и большевизма установили тоталитарные режимы, создали "казарменный социализм", показав всему миру тупиковый путь развития общества.

В 1920-е годы роль большевистского режима воспринималась по-разному. НА. Бердяев считал, что большевизм изначально нес в себе национальные черты, П. Б. Струве увидел в нем "идеологию национального отчаяния". По Бердяеву, "большевизм есть также единственный настоящий социализм, и большевики совершенно правы в своем негодующем отношении к правым социалистам, меньшевикам и социалистам-революционерам. Русский народ отдал себя в жертву, чтобы показать миру, как социализм ведет к безобразной карикатурности, тьме и небытию". Наоборот, Ф. А. Степун писал, что в России потерпел поражение не социализм, а "всего лишь оторванная от идеи социализма социалистическая идеология большевиков". По его мнению, "банкротство одной из социалистических идеологий... не может быть осмыслено как банкротство идеи социализма вообще"3 . Н. В. Устрялов считал, что программа большевиков - "бред... но ведь нужно же признать, что это - бред больной родины, больной России"4 .

Лидеры II Интернационала подвергли новый государственный режим резкой критике. К. Каутский утверждал, что "большевизм останется темной страницей в истории социализма", что "большевизм победил в России, но социализм потерпел там поражение"5 . П. Б. Аксельрод в 1918 г. писал, что ленинцы "привели Россию на край пропасти и предали интересы не только русской демократии, но и международного пролетариата" и обманываются сами и обманывают весь мир, объявляя "свой дезорганизаторский и развращающий режим", "свою преторианскую диктатуру" диктатурою рабочего класса6 . Международная социал-демократия сняла с себя ответственность за деяния бывших товарищей, продолжая утверждать возможность перехода к социализму демократическим путем.

В России большевики отправляли меньшевиков в концлагеря, в Германии национал-социалисты делали то же с социал-демократами. К 1941 г. в СССР в тюрьмах и лагерях было уничтожено до 98% социалистов, до этого проживавших в стране7 . При этом в своем большинстве российские социал-демократы в то время были приверженцами марксизма, под знаменем которого большевики пришли к власти. Гибель десятков политических партий России, создание в СССР однопартийной системы означали сознательный отказ советской власти от демократических преобразований8 . История двух фракций РСДРП в 1917 - 1918 гг. показала искусственность объединения по мировоззренческому принципу, когда меньшевики оказались в антибольшевистских правительствах в коалиции с правыми эсерами и кадетами, а большевики временно объединились с левыми эсерами.

В 1917 г. Ю. О. Мартов и другие меньшевики-интернационалисты придерживались мнения о том, что большевизм, при всех его эксцессах, представлял собой социалистическое рабочее движение. Мартов говорил об этом вскоре после прихода к власти большевиков. "Самое страшное, чего можно было ожидать, - писал Мартов Аксельроду 19 ноября 1917 г., - свершилось - захват власти Лениным и Троцким в такой момент, когда и менее их безумные люди, став у власти, могли бы наделать непоправимые ошибки. И еще, может быть более ужасное, - это то, что настал момент, когда нашему брату, марксисту, совесть не позволяет сделать то, что, казалось бы, для него обязательно: быть с пролетариатом даже когда он ошибается. После мучительных колебаний и сомнений я решил, что в создавшейся ситуации на время "умыть руки" и отойти в сторону - более правильный исход, чем остаться в роли оппозиции в том лагере, где Ленин и Троцкий вершат судьбы революции"9 . Мартов остался верен своей позиции: отвергая большевистскую политику, он выступал против гражданской войны, интервенции и никогда не призывал к вооруженному свержению советского режима10 . Г. В. Плеханов также отнесся отрицательно к установлению власти большевиков, но, как и Мартов, отказался от идеи вооруженной борьбы против них, так как они пользовались поддержкой части российского пролетариата11 .

У меньшевиков, живших в эмиграции, наиболее тяжелые воспоминания были связаны с результатами революции. Они называли происшедшее в октябре 1917 г. переворотом, но поясняли, что это была не контрреволюция, так как она, по их мнению, могла идти только справа и большевики и втянутые ими в борьбу за власть рабочие не могли ее представлять12 . Ф. И. Дан писал о большевизме как порождении русской социал-демократии, как о социализме без демократии, с которым "мартовс-

стр. 123


кое течение", несмотря на единство "конечной цели", не могло ни слиться, ни раствориться в нем13 . Меньшевики трагически восприняли установление власти большевиков прежде всего в силу своей ортодоксальной веры в историческую миссию пролетариата, призванного сыграть решающую роль в построении социалистического общества, и видели в этом поражение программных установок партии и крушение идеалов. Эта позиция по-человечески понятна, морально оправдана, но в ней заключалась своеобразная пассивная поддержка действий большевиков14 .

2. Историографические заметки. Ныне Мартова и всех тех, кто предсказал крах большевизма, нельзя считать побежденными, ведь они предсказали тупиковый путь политики "победителей". Распад СССР и крушение большевистских планов вызвали переоценку деятельности противников КПСС. После издания в 1971 г. книги И. Гетцлера о Мартове стало складываться критическое отношение к лидеру меньшевизма15 : ведь Гетцлер показал Мартова политиком, "потерпевшим поражение", "великим неудачником", потерявшим свою партию в 1917 году. Но Гетцлер признавал, что Мартов был провидцем, оценивая большевистский эксперимент как неудачный и тупиковый, предсказывая его переход в стадию бонапартистской диктатуры. По его мнению, приверженность Мартова принципам гуманистической морали проявилась в нем как ни в каком другом социалистическом лидере и была воспринята европейской социал-демократией16 . Б. М. Сапир возражал: Мартов потерпел поражение от Ленина вместе "с цветом русской интеллигенции в социалистическом и кадетском лагере. Успех - это мерило качеств политического деятеля. Поэтому важно показать, что путь, рекомендованный Мартовым, представлял собой альтернативу для русской революции"17 . Сам Мартов категорически возражал против утверждения о том, что в результате победы большевиков партия меньшевиков погибла. 21 октября 1918 г. он заявил, что меньшевики как политическая партия продолжают существовать, потому что "власти все еще интересуются нами", говорят о нас "гадости" и это относится к "живым". Кроме того, продолжал он, "марксистская социал-демократия - народ очень живучий"18 .

Социал-демократическое движение в России, возникнув в 80-е годы XIX в., не было единым. Социалистические модели переустройства общества с самого начала были поливариантны. Такое состояние есть норма всякого демократического движения. Известно, что единомыслие, насаждаемое лидерами большевизма, привело в конечном счете к превращению этой политической партии в "орден меченосцев". С 1882 г. по 1925 г. действовали 60 общероссийских и около 230 национальных партий и движений19 . В. В. Шелохаев выделяет среди общероссийских партий три блока: традиционалистский, либеральный и социалистический. Последнему, по его мнению, принадлежали авторство и инициатива радикальных преобразований в России. Шелохаев полагает, что социалистические модели общественного переустройства России коренным образом расходились с традиционалистскими и либеральными, а поэтому между ними лежала непреодолимая пропасть20 . Думается, что такой "пропасти" не было. Представители либеральной, социалистической и даже радикальной интеллигенции естественно тяготели друг к другу, и важно изучать причины и последствия сотрудничества разных слоев российской интеллигенции, а не только расхождения между ними. Плеханов и Аксельрод в конце XIX в. неоднократно писали о взаимоотношениях между пролетариатом и либеральной буржуазией, полагая возможным присоединение представителей русского либерализма к конституционной программе марксистов. Аксельрод позже вспоминал об обсуждении этой проблемы с Лениным в 1895 году. В целом высоко оценивая критические замечания Ленина, изложенные им в статье против работ Струве, Аксельрод заметил, что нельзя отворачиваться от либералов. На что "Ульянов, улыбаясь, заметил в ответ: "Знаете, Плеханов сделал по поводу моих статей совершенно такие же замечания. Он образно выразил свою мысль: Вы, говорит, поворачиваетесь к либералам спиной, а мы - лицом"". По рассказам Аксельрода, Ленин тогда признал правильность их точки зрения по этому вопросу21 , но вскоре изменил свое мнение в сторону решительного отмежевания от либералов, как, впрочем, менял свою позицию по этому вопросу и Плеханов.

На II съезде РСДРП (1903 г.) возникли разногласия по вопросу об отношении к либералам. Ленин и Плеханов заявили о готовности поддержать "всякое оппозиционное движение против царизма" и объявили контрреволюционной деятельность журнала "Освобождение", призывая партию разоблачать ее. Мартов, Аксельрод, Засулич, Л. Д. Троцкий тогда приняли сторону Потресова, сформулировавшего условия, на которых возможны политические соглашения социал-демократии с либеральной демократией: признание всеобщего и равного избирательного права, отказ от борьбы с революционным рабочим движением и поддержки социально-реакционных требо-

стр. 124


ваний22 . Можно отметить и другое: издание сборника "Вехи" (1909 г.) осудили кадет П. Н. Милюков, эсер В. М. Чернов и большевик Ленин23 . А после свержения самодержавия представители отечественного либерализма - кадеты были вынуждены сотрудничать в коалиционных составах Временного правительства с представителями социалистических партий - меньшевиков и эсеров. Перечень подобных фактов можно продолжить, они свидетельствуют о том, что "пропасть" была только между либералами и леворадикальными социалистами (большевиками, левыми эсерами и др.). Что касается кадетов, то их, как и социалистов, ждало драматическое будущее - эмиграция или гибель на родине.

3. Феномен меньшевизма. Социал-демократическое движение не было единым, хотя и ставило перед собой в начале своего существования одну цель: отстаивание интересов наемных работников с помощью профсоюзов и партийных организаций в рамках существующего строя.

В историографии зарождение социал-демократии в России отождествляют с распространением марксизма, деятельностью группы "Освобождение труда" (1883 г.) и ее основателя Плеханова, которого называют также первым русским марксистом или "отцом русского марксизма"24 . Ко времени создания группы "Освобождение труда" социал-демократические партии уже функционировали во многих странах Европы и в США. В 1889 г. в работе парижского конгресса социалистов, основавшего II Интернационал, участвовали два представителя социалистического движения в России - П. Л. Лавров и Плеханов. Лавров выступал от имени социалистов, а Плеханов - от социал-демократов. Первый говорил о жизнестойкости российского социализма, необходимости образования в стране рабочей партии. Плеханов заявил, что силы народников в стране на исходе, а потому русские социал-демократы считают необходимым "усвоить взгляды современного научного социализма, распространить их в рабочей среде и с помощью рабочих приступом взять твердыню самодержавия"25 .

Плеханов часто колебался между большевиками и меньшевиками и, наконец, создал самостоятельную организацию - "Единство". Другой основоположник социал-демократии в России, Аксельрод, не колебался, а сразу стал в ряды меньшевизма и не покидал их до конца своей жизни. По утверждению Сапира, именно в воззрениях и действиях Аксельрода "ключ к пониманию меньшевизма со всеми его сильными и слабыми сторонами, как политической системы и как морально-политического мировоззрения"26 . По мысли Сапира, Плеханов стоял у начала русского марксизма, а Аксельрод - меньшевизма: "Меньшевизм как политическая концепция и как специфический подход, отмеченный определенным моральным тонусом, к проблемам рабочего движения в России, со всеми его положительными и отрицательными сторонами, - есть детище этого совершенно исключительного по своим интеллектуальным и нравственным качествам человека". Сапир считал Мартова учеником Аксельрода. Плеханов и Аксельрод жили в основном за пределами России. Поэтому лидерами российского социал-демократического движения стали Ленин и Мартов, имевшие опыт практической работы в Петербургском Союзе борьбы27 .

Становление российской социал-демократии также связано с марксизмом, хотя большевики и меньшевики узурпировали право называть социал-демократами только себя и тем самым ослабили освободительное движение в целом28 . При этом "русский марксизм", особенно в интерпретации леворадикальных социал-демократов, стал отличаться идеологической жесткостью, доктринальной категоричностью, нетерпением, стремлением к скорым революционным преобразованиям, попыткой возвести марксистскую теорию на уровень творца некоего социального "чуда".

На российских социал-демократов существенное влияние оказали западные дискуссии о сущности марксизма и программы их коллег в разных странах. Учение марксизма было в среде интеллигенции 1880 - 1890-х годов модным. С. Н. Булгаков писал: "После политического удушья 80-х годов марксизм является источником бодрости, деятельного оптимизма, боевым кличем молодой России, как бы общественным бродилом. Он усвоил и с настойчивой энергией пропагандировал определенный, освященный вековым опытом Запада практический способ действия, а вместе с тем он оживил упавшую было в русском обществе веру в близость национального возрождения, указывая в экономической европеизации России верный путь к этому возрождению"29 .

Для конца XIX - начала XX в. характерны развитие демократических форм правления во многих европейских странах, появление множества политических партий, модернизация экономики и социальных отношений. Россия в этом плане не была просто "запоздалой Европой", а входила в число развивающихся стран, стремясь избавиться от самодержавия. А. Л. Янов назвал путь истории России "обратимым" в том смысле, что страна неоднократно (в 1825, 1856, 1917 гг., в конце XX в.) оказывалась

стр. 125


перед цивилизационным выбором между Европой и Азией. Но называть это "обратимостью" неточно. Ведь Россия, несмотря на временные отступления, неуклонно продвигалась по пути развития демократических отношений. Янов и сам признает, что в России всегда была жива европейская традиция и никакой террор, ни в какие времена не смог до конца ее искоренить30 .

Среди интеллектуалов, принявших марксизм и видевших в нем возможность сближения с западноевропейской общественно-политической мыслью, были те, кто его отнюдь не фетишизировал, а отнесся к нему как к теории, о которой и с которой возможна научная дискуссия. В их числе были представители "легального марксизма" (Струве), "экономизма" (С. Н. Прокопович), большевизма (А. А. Богданов), меньшевизма (Потресов). Отказ от рассмотрения работ этих авторов только через призму критических ленинских оценок позволил заметить в их представлениях сходство с восприятием марксизма в конце XIX в. в Германии. История российской социал-демократии - неотъемлемая часть мирового революционного и общественно-политического движения. И большевики и меньшевики - не чисто российское явление. Это марксисты со своей интерпретацией канонов европейской теории, которая привлекла в свое время очень многих.

Еще до появления "ревизионистской" книги Бернштейна "Предпосылки социализма и задачи социал-демократии" (1899 г.) Струве выступил с книгой "Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России" (1894 г.), выразив сомнение в правильности выводов Маркса о крушении капитализма в результате обнищания пролетариата. Позже Струве подверг анализу социальную теорию Маркса, заявив, что социализма можно достигнуть эволюционным путем, а "стоимость" как экономическая категория выглядит у Маркса "метафизически". Струве вспоминал о своих сомнениях: "В учении самого Маркса были, конечно, противоречивые и несовместимые элементы... В этом учении был эволюционный исторический элемент, укорененный глубоко в истории, по существу консервативный и восходящий... к влиянию, с одной стороны, Жозефа де Местра (через Сен-Симона и его учеников), а с другой - к исторической школе в праве (Савиньи-Пухта)"31 .

Эти выводы Струве Ленин подверг критике и отказал "легальным марксистам" в праве называться социал-демократами, охарактеризовав их как временных попутчиков. Эта политическая полемика с разных точек зрения освещена в исторической литературе32 . Как известно, негативное отношение Ленина к позиции Струве не помешало в 1898 г. члену Петербургского Союза борьбы С. И. Радченко обратиться к Струве с предложением написать "Манифест Российской социал-демократической партии". Струве написал манифест, который затем высоко оценил Ленин. Можно утверждать, что в то время Струве был социал-демократом. Струве и М. И. Туган-Барановский были в мае 1900 г. на совещании в Пскове, где в присутствии Ленина, Мартова и Потресова обещали поддержать издание "Искры", несмотря на несогласие с ее ортодоксально-марксистским направлением33 .

Прокоповича и Е. Д. Кускову Ленин называл "более бернштейнианцами, чем сам Бернштейн". Они были социал-демократами, сторонниками марксизма, но со своим видением насущных задач рабочего движения. В 1899 г. Кускова изложила свое отношение к идеям Плеханова и Бернштейна, не предназначая свою рукопись для всеобщего сведения. Однако А. И. Ульянова-Елизарова послала копию произведения Кусковой в Шушенское брату, подставив заголовок: "Credo". Ленина особенно возмутили мысли Кусковой о том, что российскому пролетариату пока не нужна самостоятельная партия, что российский марксизм должен отличаться от западного, так как страна, не пережившая буржуазной революции, не может воспринять социализм, что главной задачей социал-демократов вместе с либералами в то время была борьба за экономические права рабочих. Составленный Лениным "Протест российских социал-демократов" оценивал "Credo" как отступничество от марксизма; этот протест подписали многие находившиеся в ссылке социал-демократы34 .

У Кусковой были и сторонники, особенно те, кто предпочитал конкретную борьбу за улучшение экономических условий жизни рабочих политической работе с неясными реальными перспективами. Идеи Кусковой тогда разделяли Прокопович, а также редакции органов Петербургского Союза борьбы - газеты "Рабочая мысль" и журнала "Рабочее дело". По мнению Ю. Шеррер, противопоставление экономической и политической классовой борьбы было отличительной чертой русской социал-демократии. Примат экономической борьбы ("экономизм") означал, что "непосредственный опыт борьбы рабочих противопоставлялся социал-демократической теории, в качестве носителя которой выступала интеллигенция"35 . Едва ли это так. "Экономисты" (Кускова, Прокопович и др.) тоже были представителями интеллигенции, которые вслед за интеллигентами Ф. Лассалем и Бернштейном на первый план выдвигали

стр. 126


идею улучшения условий жизни рабочих, но не связывали его с будущими политическими преобразованиями, хотя и признавали его принципиальную важность.

Для Богданова главной причиной отхода от ортодоксального марксизма было ненаучное отношение марксистов к теории. Богданов с юности "научился отрицать авторитеты" и на вопрос: "Что такое марксизм, наука или религия?" - отвечал в своих записных книжках: "Если марксизм истина, то за эти годы он должен был дать поколение новых истин. Если, как вы думаете, он не способен к этому, то он уже - ложь". Ю. П. Шарапов, сравнивая Ленина и Богданова, писал: "В чем-то они схожи, во многом различны... если в Ленине политик превосходил ученого, то Богданов был больше ученым, чем политиком". Он и погиб как ученый, на себе испытывая новую методику переливания крови. Еще в 1908 г. Богданов предостерегал своих товарищей, мечтавших о победе социализма, что это будет наверняка "не наш социализм". И пояснял: "Века национального дробления, взаимного непонимания, грубой и кровавой борьбы не могли пройти даром - они надолго оставят глубокие следы в психологии освобожденного земного человечества, и мы не знаем, сколько варварства и узости социалисты земли принесут с собою в свое новое общество"36 . Об этом человечество узнало тогда, когда уже не было в живых ни Ленина, ни Богданова.

Потресов связал свою жизнь с марксизмом и социал-демократическим движением с начала 1890-х годов. Он был с Лениным и Мартовым, на II съезде РСДРП (1903 г.) примкнул к меньшевикам. По его словам, единомыслие с Лениным оказалось для многих социал-демократов "обманчивым миражом", так что им впоследствии "пришлось жестоко расплачиваться за это недоразумение". Он видел в Ленине сектанта, который "органически не переваривал мнений, отличных от его собственных". Товарищи по партии "проглядели, как во взглядах этого субъективно преданнейшего адепта учения Маркса исподволь сформировалось представление о партии и ее роли в рабочем движении, которое шло вразрез со всей марксистско-общественной концепцией и противоречило всему духу международной социал-демократии"37 .

Напоминание об этих известных фактах служит для уяснения того, что рассматривать историю российской социал-демократии следует в целом. В 1880 - 1890-х годах марксизм привлек к себе жаждущую перемен образованную молодежь. Многие из тех, кого позже стали именовать "легальными марксистами", "экономистами" и т.д., были в те годы социал-демократами европейского типа с критическим отношением к любой теории. Оспаривая народнические воззрения, особенно идеи Н. К. Михайловского38 , они не идеализировали и теоретические построения Маркса. Примечательно, что в 1987 г. Сапир писал одному из своих корреспондентов, что главным для социалистического движения является единство в достижении основной цели, а поэтому исключение сторонников М. А. Бакунина из Интернационала было ошибкой и прав был скорее Лавров, которому признание марксизма не помешало быть в "Народной воле", чем Плеханов, создавший группу "Освобождение труда" для борьбы с ней39 .

В советской историографии, которая всю историю социал-демократии сводила к истории большевизма, все остальные течения именовались "оппортунистами", "ревизионистами" и имели только право делать "наскоки" на ленинцев. Из политического обихода в историографию перешли специфические ярлыки: "легальные марксисты", "экономисты", большевики и меньшевики, ликвидаторы и мн. др., как правило, искажавшие существо дела. К "легальным марксистам" группа социал-демократов относила Бердяева, Булгакова, Струве и др. Между тем Струве занимался и подпольной работой, а Ленин и Плеханов и сами не чурались легальных изданий. Ярлык "экономисты" был приклеен к тем социал-демократам, кто вначале отдавал предпочтение борьбе рабочих за экономические, а не политические права. К ним были отнесены сотрудники женевского журнала "Рабочее дело" В. П. Акимов, Б. Н. Кричевский, А. С. Мартынов. На деле этот орган "Союза русских социал-демократов за границей" с самого начала провозгласил, что задачей журнала является политическая борьба, направленная на свержение самодержавия. Столь же конъюнктурно использовали Ленин и его товарищи "Credo" Кусковой. Л. Шапиро полагал, что борьба с "экономистами" ставила действительной целью укрепление идеологического господства их оппонентов в социал-демократии40 . По выражению Б. Вайля, большевики выиграли "семантическую войну", когда меньшевики позволили себя так называть, а также когда ленинцы присвоили им прозвище "ликвидаторы"41 .

С названием "меньшевизм" не соглашались многие члены этой партии. Вскоре после II съезда РСДРП Мартов ставил вопрос о формальном большинстве, поддержавшем Ленина на съезде по отдельным проблемам, и о том, насколько это "большинство" соответствует большинству мнений членов партии. Мартов сообщил швейцарским социалистам, что делегаты съезда разделились по организационным вопросам "на две

стр. 127


почти равные половины. Во главе большинства преимущественно путем голосования" стал Ленин. Но вскоре обнаружилось, что далеко не "большинство партии оказалось на стороне Ленина"42 . За Мартовым было большинство делегатов съезда при принятии стратегически важного решения о дальнейшем организационном строении партии, а Ленин приобрел большинство голосов случайно - после ухода со съезда части потенциальных сторонников Мартова, представителей Бунда, и при обсуждении текущих вопросов (выборы руководства партии). Аксельрод и в середине 1920-х годов возражал против наименования партии меньшевистской, заявляя, что надо "называть свою партию не "меньшевистской", а просто и исключительно социал-демократической". Он считал, что определение "меньшевики" было "навязано нам большевиками" и от него надо отказаться43 . Установлено, что сторонники Мартова вначале не придали этому значения, но в демократических кругах, психологически настроенных на большинство, они проиграли из-за этого словесного и случайного обстоятельства44 .

В начале 1990-х годов российская историография стала изучать меньшевизм как часть РСДРП, а не только оппонентов большевиков, показывая различия оттенков и групп в рядах самих меньшевиков (меньшевики в эмиграции, меньшевики в России, меньшевики-лидеры, рядовые меньшевики), специфику деятельности социал-демократических организаций в различных районах страны и т.д. Учитывалось, что до октября 1917 г. многие социал-демократические организации России оставались объединенными45 . Для западных историков такой подход был не нов, но у них наблюдалось другое: в то время, когда советская историография отказывала противникам большевизма в праве называть себя социал-демократами, зарубежные историки по разным причинам в том же самом отказывали Ленину и большевикам. Д. Кип пришел к выводу о том, что Ленин в работе "Что делать?", отошел от марксизма, делая ставку в будущей революции на профессиональных революционеров, а не на рабочее движение. Р. Пайпс пишет, что еще в 1900 г. "отрицание прогрессивной роли буржуазии означало отход Ленина на позиции "Народной воли" и завершало разрыв его с социал-демократами"46 .

Обе крайние оценки далеки от истины. Ни большевиков, ни меньшевиков, ни "легальных марксистов", "экономистов", ни тех, кто переходил из одной фракции в другую, или был вне фракций, или был большевиком-примиренцем, меньшевиком-партийцем, межрайонцем, а также тех, кто покинул РСДРП после 1907 г. или "Апрельских тезисов" Ленина (1917 г.), и т.п., нет оснований отлучать от социал-демократического движения. Социал-демократами оставались и те, кто сомневался в отдельных положениях учения Маркса и не воспринимал призывы Ленина. Б. Д. Бруцкус (известный экономист, высланный из советской России в 1922 г.), обдумывая происходящее в стране, писал в 1924 г. Прокоповичу: "Если социал-демократия возможна, то во всяком случае не в современной России. В сущности, Маркс совсем не демократ, социал-демократию придумал Лассаль, который был демократом прежде всего"47 .

Социал-демократами были последователи и Маркса и Лассаля. Это все история социал-демократии, и ее следует рассматривать как часть мирового социалистического движения. Конечно, когда в марте 1918 г. большевики назвали свою партию коммунистической, а еще через год создали Коммунистический интернационал, они вышли из мирового социал-демократического движения. Но до того - большевики непременные участники конгрессов II Интернационала48 , полноправные члены социал-демократического содружества.

Разумеется, можно и нужно говорить об особенностях социал-демократического движения в России, о том, что здесь критика "легального марксизма" и "экономизма", особенно со стороны Ленина, носила более резкий и бескомпромиссный характер, чем критика Каутским Бернштейна49 . Его непримиримость имела свое объяснение: научный, не политизированный подход к марксистской теории предполагал сомнения, дискуссию и стал в то время быстро находить сторонников среди интеллектуалов, призыв же защитить прежде всего экономические права привлек рабочих. Борьба взглядов в рамках социал-демократического движения предопределяла появление различных фракций, течений и партий, а с ними - того, что в советской историографии традиционно именовалось "идейной борьбой большевиков против меньшевиков". Согласимся с тем, что подобная борьба неизбежна, и с тем, что, по дневниковой (1911 г.) характеристике Л. Г. Дейча, социал-демократа и члена группы "Освобождение труда", большевики и меньшевики в своей "склоке" стоят друг друга50 . Не будем искать причин того, почему, читая Маркса, его российские последователи приходили к различным умозаключениям, объявляя свой отход от того или иного принципа его теории - ее творческим развитием, как правило, доказывающим

стр. 128


"правильность" их действий и поступков. Вряд ли нужно говорить о двух принципиально разных политических культурах - социал-демократической и большевистской - столь категорично, как это делает Б. С. Орлов51 .

Культура любого политического течения формируется под влиянием многих факторов. Мемуары революционеров 1870-х годов свидетельствует о большом воздействии на них демократической литературы (А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Д. И. Писарев и др.). Произведения Маркса упомянули в воспоминаниях 250 человек, но пытались штудировать 1-й том "Капитала" только 149; значение "Манифеста Коммунистической партии" для формирования своего мировоззрения отметил 81 человек. Иначе говоря, широкого распространения труды Маркса тогда не получили52 . Струве отметил большое воздействие на него трудов историка В. О. Ключевского: "Про свое поколение я смело могу сказать, что экономическому объяснению истории оно училось не только из "Капитала" Маркса, но и из "Боярской думы" Ключевского, где влияние хозяйственных сил на социальную эволюцию русского допетровского общества было изображено с такой классической пластичностью, которою никогда не располагал Маркс"53 .

Социал-демократическая политическая культура была одна, но с разными оттенками, пока большевики не стали правящей партией. Ведь большинство российских социал-демократов представляло интеллигенцию своей страны, а ее лидеры значительную часть жизни провели в эмиграции. Плеханов был с Лениным (август-октябрь 1903 г.), с Мартовым (конец 1903 - весна 1905, 1906 - 1908 гг.). Большей же частью Плеханов занимал "особую" позицию и старался быть выше фракций и их борьбы в РСДРП. Он был убежден в незыблемости западной ориентации России, надеялся, что капиталистическое развитие страны приобщит ее к европейской цивилизации. Так полагали тогда и меньшевики. Но на II съезде РСДРП Плеханов позволил себе, поддерживая Ленина, заявить, что для революционера высшим критерием правильности проводимой им политической линии является то, в какой мере обеспечивает она успех революции. Когда в январе 1918 г. большевики разогнали Учредительное собрание, они сослались именно на это заявление Плеханова, указав, что сделали это во имя успеха революции. Плеханов выступил тогда категорически против этого акта54 . Очевидна принадлежность Плеханова к мировой социал-демократической политической культуре, несмотря на его отдельные несоответствующие высказывания и сотрудничество с различными лидерами РСДРП. Это была одна партия с двумя фракциями, постоянно спорившими друг с другом из-за разного понимания путей борьбы с самодержавием и разного отношения к морально-нравственным ценностям55 .

Большевики и меньшевики начинали с признания единых социокультурных ценностей, но постепенно они стали делиться на тех, кто считал себя частью общецивилизационного процесса, и тех, кто отдавал приоритет особенностям развития России, определяя с их учетом свою программу и тактику. До 1917 г. эти различия были еще не столь велики, хотя меньшевики больше ориентировались на западную социал-демократию. При этом Каутский в автобиографии (1924 г.) писал: "Едва только я смог сколько-нибудь ясно разглядеть, что происходило в России после Октябрьской революции 1917 г., я счел своим долгом выступить против этого - как против веры в то, что такая отсталая страна, как Россия, в состоянии опередить промышленный Запад на пути к социализму, так и против безумной идеи, будто социализм может быть построен несколькими богатырскими взмахами руки и притом привилегированным меньшинством наперекор подавляющему большинству народа, которое приходится держать в узде при помощи вооруженной силы и террора"56 . Разумеется, среди большевиков были те, кого никак нельзя считать представителем социал-демократической культуры (приверженцы экстремизма и радикализма; к их числу следует отнести И. В. Сталина и прочих участников "экспроприации"). Закономерно, что они ненавидели меньшевиков, отвергавших подобные методы борьбы, и были против соглашения с ними.

Политическая культура партии, взявшей власть в России и стремившейся к созданию однопартийной системы, конечно, была уже иной. Большевики и меньшевики переставали понимать друг друга. Однако, по наблюдению Гетцлера, в 1918 - 1923 гг. Ленин, продолжая "разделять со своим другом-противником социалистическую идею", серьезно учитывал точку зрения Мартова, осуждавшего развязывание большевиками гражданской войны, террора, их склонность решать сложные вопросы политики при помощи вооруженной силы57 . Это согласуется со свидетельством Н. К. Крупской о том, как больной Ленин тяжело переживал известие о смерти Мартова58 , и позволяет думать, что общая политическая культура, свойственная всем социал-демократам, еще не была отторгнута. С ней покончило лишь новое поколение советских правите-

стр. 129


лей, уничтожив оставшихся жить в России социал-демократов и многих из числа "ленинской гвардии", представлявших в определенной степени эту старую социал-демократическую политическую культуру.

Считая открытым вопрос о том, была ли РСДРП единой партией и с какого времени можно говорить о существовании практически двух самостоятельных партий, Орлов ссылается на мнение Л. Хеймсона, предложившего отказаться от представления о большевиках и меньшевиках как двух течениях социал-демократии, отличавшихся друг от друга различным пониманием революционных процессов и характером своего участия в них59 . Сапир же писал, что заявление Плеханова (1903 г.): "меньшевики есть маленькие большевики" - "рискованно", потому что сам Плеханов меньшевиком себя не считал. Меньшевики и большевики, продолжал он, вышли из одного гнезда, но из него же вышли Струве, Булгаков, Бердяев... Нужно говорить о тенденциях развития социал-демократии, среди которых, как и среди народников 1870 - 1890-х гг., их было две: "одна, обрисованная в "Бесах", и другая, исходящая из идей правды и справедливости"60 .

Меньшевики расходились с большевиками главным образом из-за авторитарности и радикализма ленинских требований. Большевики не воспринимали многое из предложенного меньшевиками. Но длительное время это была единая партия, проводившая свои съезды и конференции, партия, члены которой поддерживали те ее течения, какие считали нужным. Если исходить из тезиса об изначальном различии их политических культур, то тогда, вероятно, речь должна будет идти только о представителях наиболее "твердых" большевиков и меньшевиков. Иначе трудно объяснить переходы отдельных большевиков к меньшевикам и, наоборот, вступление меньшевиков в РКП(б) в начале 1920-х годов, их ликвидационное движение в то время и превращение таких, как А. Я. Вышинский, в наиболее рьяных защитников сталинизма61 .

Для революционного мышления характерно конфронтационное восприятие окружающего мира, стремление к его радикальному изменению, вера в учение и вождя, его представляющего, фанатизм, немыслимый без образа врага (личного или общественного) и т.д. Такое мышление было более характерно для большевизма, менее для меньшевизма. Ленин не насаждал культа своей личности и не добивался беспрекословного признания авторитета своих трудов. Но партийная власть в СССР, создавая его культ, взяла многое из его жизненного и государственного опыта62 . В Мартове же не было ничего от харизматического лидера, а его реалистические оценки, приверженность гуманистической морали, вера в социализм с "человеческим лицом" привлекали европейских социал-демократов.

В связи с празднованием 10-летия власти большевиков совет Истпарта обсуждал вопрос, когда возникла партия большевиков. П. Н. Лепешинский предложил считать этой вехой I съезд РСДРП, а М. Н. Лядов - II съезд, когда это течение в социал-демократии "начало идеологически оформляться". Большинство согласилось с СИ. Гусевым - в том, что "та партия, которая была основана в 1898 г., не была в полном смысле большевистской партией, но в ней были кое-какие элементы большевизма". "Зародыш будущих взглядов большевизма" Гусев усмотрел в принятом I съездом партии манифесте63 , не упоминая при этом, что автором его был Струве.

Марксизм в России вначале рассматривался как "крайняя форма западничества"64 . При выборе названия партии российские марксисты ориентировались на социал-демократическую партию Германии (СДПГ) и на ее программу65 . Никто из делегатов I съезда РСДРП и избранного на нем ЦК (СИ. Радченко, Б. Л. Эйдельман, А. И. Кремер) большевиком не стал. Пятеро из девяти делегатов были сразу же арестованы. Освободившись, многие из них отошли от всякой партийной работы66 . Более известные в то время лидеры российской социал-демократии на съезде отсутствовали: члены группы "Освобождение труда" сочли поездку в Россию слишком рискованной, Ленин и Мартов были в ссылке.

По мнению Пайпса, манифест, написанный Струве, имел компромиссный характер и ставил целью удовлетворить требования двух основных фракций: лидеров и теоретиков движения (Плеханов, Струве, Ленин), стремившихся политизировать рабочее движение, и "экономистов"67 .

Состоявшийся через пять лет II съезд РСДРП был более представителен (43 делегата) и ознаменовался появлением в РСДРП двух течений: большевизма и меньшевизма, которые советская историография определяла не иначе, как партии. Вначале часть делегатов съезда не поняла существа спора между Мартовым и Лениным. "Мне казалось, - вспоминал Н. Н. Жордания, - что это было толчение воды в ступе. Я большой разницы не видел между ними, поэтому не примкнул ни к одной группе и не вступил в "братскую борьбу""68 .

стр. 130


Попытки объединить социал-демократов после II съезда РСДРП предпринимались неоднократно. Аксельрод одним из первых написал об этом в статьях, опубликованных в "Искре" (15.XII.1903, N 55; 15.I.1904, N 57) под общим заголовком "Объединение российской социал-демократии и ее задачи". Они вызвали восторг Мартова и неудовольствие Ленина69 . Примирением двух фракций РСДРП занимались Плеханов, Каутский и Р. Люксембург. Ленин и Мартов также хотели единения, но каждый на своих условиях.

Формулировка параграфа устава о членстве в партии, которую отстаивал Мартов, более близка к уставным требованиям многих партий II Интернационала. Членом германской социал-демократической партии считался всякий признающий основные положения ее программы и длительное время поддерживавший партию материальными средствами. Аналогичную формулировку содержал устав французских социалистов, а австрийская социал-демократия и бельгийская рабочая партия вообще отказались от определения основных условий членства70 . Вопрос о членстве в партии продемонстрировал расхождения Ленина и Мартова в понимании политической стратегии и тактики, но это не помешало им объединяться в борьбе против "экономистов" и ревизионистов71 .

Для понимания проблемы сущности меньшевизма много дает переписка 1960 г. между Сапиром и Н. В. Валентиновым. Они оба с конца 1950-х годов участвовали в подготовке исследования по истории меньшевизма. Валентинов тогда начал писать свой труд "Рождение меньшевизма"72 . Сапир занимался той же проблемой со второй половины 1940-х годов; в рецензии на книгу Дана о происхождении меньшевизма он писал, что развитие русского социалистического учения "может быть понято только в рамках западноевропейского социализма"73 .

В проспекте работы о происхождении меньшевизма (начало 1960-х годов) Сапир писал, что русское социал-демократическое движение возникло в недрах народничества, которое взяло в качестве своей основы марксистскую идеологию и рассматривало пролетариат как главную ударную силу против царизма. По его мнению, главным теоретиком и вдохновителем партии меньшевиков был Аксельрод74 , а Мартов, Дан, Потресов и Мартынов были его учениками. Аксельрод принадлежал к числу тех, в ком персонифицировалась связь социал-демократов с народничеством 1870 - 1880-х годов.

1 сентября 1960 г. Сапир писал Валентинову, что хотел бы знать его мнение о своих выводах. В ответном письме (14 сентября), Валентинов предложил вначале определить, "что такое меньшевизм": ведь он был разный; один - во время издания "Искры", другой - после II съезда РСДРП, третий - в последующие годы. Валентинов считал, что найти предшественников окончательно сложившегося после революции 1905 г. меньшевизма трудно, хотя среди тех, чьим идеям следовал меньшевизм, назвал Лаврова. В 1874 г. Лавров писал, что даже самые лучшие, гениальные люди, "думая облагодетельствовать народ декретами, не могли этого сделать... Всякой диктатуре приходилось насильственно давить не только реакционеров, но и людей, просто не согласных с ее способами действий. О сложении же диктатуры, захваченной насильно какой-либо партией, можно мечтать лишь до ее захвата; в борьбе же партий за власть, в волнении явных и тайных интриг, каждая минута вызывает необходимость сохранить власть, показывает новую невозможность оставить ее. Неужели наша революционная молодежь согласна служить подножием трона нескольких диктаторов, которые и при самых самоотверженных намерениях могут быть лишь новыми источниками общественных бедствий", но вероятнее, что это будут не самоотверженные фанатики, а "страстные честолюбцы, жаждущие власти для самой власти, жаждущие власти для себя". Таким образом, Лавров был против любой диктатуры, и когда меньшевики, следуя за Плехановым и Лениным, вводили в программу РСДРП пункт о диктатуре пролетариата (не существующий ни в одной европейской социал-демократической партии), тогда Лавров предшественником меньшевизма уже не был. В то же время меньшевикам было чуждо убеждение, что "цель оправдывает средства". Поэтому предшественниками меньшевизма Бакунин, С. Г. Нечаев, П. Н. Ткачев не могли быть, а Лавров и В. Г. Короленко - могли.

Отмечая изменчивость тактики меньшевизма, Валентинов в качестве примера приводил мысль Аксельрода, который видел задачу меньшевиков в том, чтобы "европеизировать, то есть коренным образом изменить характер русской социал-демократии, как он сложился в дореволюционную и дальше развивался в революционную эпоху, и "не мириться" с нечаевски-бонапартистскими способами внутрипартийной борьбы" (Наша заря, 1912, N 6). По мнению Валентинова, марксизм вначале был частью борьбы за европеизацию России, но в 1914 г. страна снова повернула на восток. Он вспоминал, как в начале 1905 г., беседуя с Аксельродом, удивился тому, что

стр. 131


все свои суждения о действиях партии и отдельных лиц он основывал на моральных принципах. Поэтому Валентинов соглашался с Сапиром, что ключ к пониманию меньшевизма дает Аксельрод, а не Плеханов.

Сапир, отвечая Валентинову (25 сентября), соглашался, что дать вполне логичное определение меньшевизма вряд ли возможно и что идеология меньшевизма в 1917 г. и позже была иной, нежели в начале XX в., когда Потресов во многом разделял позицию Ленина, изложенную в "Что делать?" (1902 г.), а Мартов высмеивал "экономизм". Сапир выделял в русском революционном движении "гуманистический социализм", к которому относил меньшевизм, и полагал, что шансов победить у него в 1917 г. не было. Он считал, что к октябрю 1917 г. были разбиты все "западнические, европейские" течения, в том числе меньшевики и кадеты; революции не всегда совместимы с демократизацией жизни общества75 .

На страницах "Социалистического вестника" обсуждалась разница между пониманием идеи "диктатуры пролетариата" Марксом и Энгельсом и тем, как эту формулу претворяли в жизнь большевики в России. Этот вывод нашел себе подтверждение и в современных исследованиях76 .

Лишь в 1917 г. пути двух марксистских фракций РСДРП разошлись навсегда. Еще события 1905 г. показали вред для борьбы с самодержавием сепаратных действий двух фракций. Сближение большевиков и меньшевиков произошло на IV (Объединительном) съезде партии (1906)77 , но было формальным, поскольку меньшевики не могли согласиться с радикализмом большевиков, а те не воспринимали либеральных ценностей, свойственных меньшевикам. Большевики переоценивали революционное насилие и думали установить в случае победы "революционно-демократическую диктатуру" рабочих и крестьян. Меньшевики считали, что власть в стране должна перейти к буржуазии, а РСДРП должна стать левой оппозицией. Но именно меньшевики в то время стали инициаторами создания таких новых легальных органов власти как Советы, их представители возглавили социал-демократические фракции в Государственных думах и активно работали в профсоюзах и кооперации78 .

По мнению Т. Шанина, раскол между большевиками и меньшевиками произошел не в 1903 г., когда их теоретические различия были еще трудноуловимыми, а в ходе съездов и конференций 1906 - 1907 гг., когда были сделаны различные выводы из опыта революции79 . Думается, что и IV-V съезды, давая преимущества то одной, то другой фракции, а также партийные конференции той поры, усугубляя раскол, еще не привели к окончательному разрыву. Достаточно указать на значительное число объединенных организаций, созданных после падения самодержавия. "Низы" социал-демократии по-прежнему были склонны к совместной работе. Мартов не отказывался от стремления примирить фракции в 1917 г., когда предложил создать однородное социалистическое правительство. Большевики же в своих первых декретах "не стеснялись" использовать эсеровские аграрную и национальную программы, общую для всех социал-демократов программу по рабочему вопросу и привлекательную для большевиков и меньшевиков форму государственного устройства в виде республики Советов80 .

Большевики победили в октябре 1917 г. под социалистическими и демократическими лозунгами, популярность которых засвидетельствовали выборы в Учредительное собрание, где социалисты получили более 80% мандатов. Конечно, это не означало, что Россия "проголосовала за социализм", но избирателей привлекли радикальные лозунги. Более других этим тогда воспользовались большевики.

Меньшевики, с которыми беседовал Хеймсон в начале 1960-х гг., плохо помнили события 1917 г. - в отличие от 1905 г., который они представляли живо и в деталях. Они объясняли это тем, что все происшедшее в 1917 г. и после было хаосом, детали которого трудно запомнить81 . Отнесем это к особенностям человеческой памяти, к недоумению по поводу того, что в октябре 1917 г. большевики свергли не диктаторскую, а демократическую власть и сразу сами проявили диктаторские наклонности. Не укладывалось в сознании, что такие же профессиональные революционеры, как и они, прошедшие долгую школу подполья и эмиграции, люди, как правило, без профессии и законченного образования, занялись огромной разрушительной работой, никого и ничего при этом не щадя. Большинство лидеров социал-демократов начинали свою революционную и общественную деятельность в 1890-х годах. Для них первая проба сил в борьбе с царизмом произошла в 1905 г., и впечатления от этого периода доминировали в их воспоминаниях.

Из трех сил, характерных для революционного движения в России (рабочие, крестьянство и демократическая интеллигенция), советские историки отдавали предпочтение изучению первой. На рабочий класс как мессию революции и социалистического преобразования общества ориентировались в своих программных документах

стр. 132


и социал-демократы. Западные историки подвергали этот тезис сомнению, как и исходную посылку, согласно которой капитализм неминуемо толкает рабочих к социализму. Но и они признали, что российский пролетариат не стал, подобно западному, развиваться по тред-юнионистскому пути, а предпочел путь более радикальный, поддержав социалистические партии на выборах в Думу, страховые советы, профсоюзные комитеты, а потом и в Учредительное собрание. И уже по выборам в IV Государственную думу (1912 г.), когда большевики победили в 6 из 9 рабочих курий, можно было понять, какая из фракций РСДРП ему ближе.

Политизацию и радикализацию российских рабочих историки объясняют тяжелыми социальными издержками быстрой индустриальной модернизации страны (нищенские условия существования и более длительный, нежели на Западе, рабочий день, контраст между жизнью "низов" и дворянско-предпринимательского общества, вызывавший естественное негодование обделенных). Ключевую причину бунтарского духа рабочих видят в большом притоке крестьян в города. Но известно, что квалифицированные металлисты вели себя агрессивнее, чем менее образованные и теснее связанные с деревней текстильщики. Именно среди "передовых" рабочих меньшевики стали терять влияние перед первой мировой войной, когда они утратили руководство в наиболее крупном профсоюзе Петербурга - союзе металлистов и когда большевистская "Правда" получила большее распространение, нежели газета меньшевиков "Луч". Рабочие отдавали предпочтение понятным им лозунгам ликвидации несправедливости, а не туманным представлениям о будущем, связанным с союзом меньшевиков с либералами.

Вместе с тем радикализм российского пролетариата нельзя в достаточной степени объяснить ни его трудным материальным положением, ни преобладанием среди рабочих выходцев из деревни, ни деятельностью большевиков. Рабочих революционизировала прежде всего правительственная политика, которая не устраняла экономические трудности и ничего не делала для примирения народа с государством. Современная историография, учитывая падение роли рабочих в жизни постиндустриальных стран, пересмотрела и саму концепцию "рабочего класса" как ключевой фигуры исторического процесса. Но этого мало для ответа на вопрос о причинах радикализации российских рабочих в начале XX века. Среди этих причин стали называть социалистические идеи, воспринимаемые в то время как надежда на улучшение жизни, стремление при помощи бунта, революции восстановить свое человеческое достоинство, быстро покончить с тем, что заставляет вести столь униженное существование. Эти причины ныне дополняют русским национальным характером, которому свойственна приверженность к крайностям при решении злободневных проблем82 . Радикализм и максимализм у рабочих проявлялся еще в пореформенный период. Большевистские призывы к свержению самодержавия более отвечали их ментальности, нежели ожидание постепенного реформирования общества, тем более что власти тормозили проведение любых реформ. Потому рабочие России так близко восприняли социалистическую идею и изучали ее как в социал-демократических так и в зубатовских кружках83 .

Влияние большевиков или меньшевиков среди рабочих в разное время и в разных местах было неодинаковым. В Петербурге в 1905 г. меньшевики привлекали в свои ряды больше рабочих, но после 1907 г. ситуация стала меняться не в их пользу. Наибольшее влияние меньшевики оказывали на деятельность рабочей интеллигенции, игравшей ключевую роль в легальных организациях рабочего движения: в профсоюзах, кооперативах, клубах, способствуя тем самым созданию массовой рабочей партии европейского типа. Однако в 1914 и 1917 гг. большевистски настроенные рабочие-практики стали изгонять рабочую интеллигенцию из этих организаций84 .

Известно, что в 1917 г., в условиях нестабильности, численность большевиков быстро росла за счет малоквалифицированных и низкооплачиваемых рабочих, и ленинская организация "нового типа" делала тогда все возможное для обострения ситуации в стране и захвата власти. Большевики, как и меньшевики, называли себя защитниками пролетарских интересов. Но, захватив власть, большевистское руководство установило множество привилегий для правящей элиты, а более 90% заключенных советских концлагерей, существовавших с лета 1918 г., составили рабочие и крестьяне. Это говорит о том, сколь опасен радикализм, ставший государственной политикой.

В 1917 г., как и в 1905 г., первый Совет в Петрограде был создан по инициативе меньшевиков. Н. С. Чхеидзе и И. Г. Церетели возглавляли социал-демократическую фракцию Государственной думы. На I съезде Советов (июнь 1917 г.) из числа делегатов, заявивших о своей партийной принадлежности, меньшевиков было 248, а большевиков 105. Председателем ВЦИК был избран Чхеидзе. В сентябре-октябре 1917 г.

стр. 133


во ВЦИК Советов меньшевистская фракция была самая крупная - 124 человека (эсеров было 119, большевиков - 67)85 . Меньшевистское большинство играло влиятельную роль в Советах страны вплоть до краха корниловского мятежа. Меньшевики-министры входили в состав последних коалиционных министерств. Но борьба за власть в сентябре - начале октября 1917 г., когда между социал-демократами шла полемика о создании коалиционного правительства - с кадетами или без них, однородного социалистического правительства - с большевиками или без них, опять-таки не способствовала единению сил демократии86 .

Мартов к осени 1917 г. пришел к выводу о необходимости создать однородное социалистическое правительство для мирного строительства демократического общества. Отсутствие единства между различными представителями демократии и, более того, открытая вражда между ними, исключавшая всякую возможность договориться, открыла путь установлению диктатуры.

В эмиграции, осмысливая происшедшее, многие социал-демократы с горечью наблюдали, как большевики уничтожали социалистов, как рушились их надежды и мечты видеть Россию демократической страной. Потресова не оставляла надежда на то, что такое время наступит: "Думаю, что и Вам, дорогой Павел Борисович, - писал он Аксельроду, - как и мне, хочется больше всего дожить до того дня, когда падет, наконец, наше новое российское самодержавие. Вероятно, и тогда будет не очень сладко жить, но по крайней мере будет снято позорное клеймо с социализма"87 . Церетели писал в 1946 г., что вначале перед социалистическим движением стояли задачи пропаганды социалистической организации народного хозяйства и демократии. Но вскоре выяснилось, что эти приоритеты ошибочны: "В ходе революции выдвинулись силы, которые воспользовались демократией как трамплином для захвата власти и организовали хозяйство страны под руководством центральной власти, превратившей все население в рабов, не имеющих права отстаивать свои интересы". Он считал, что "именно недооценка свободы как интегральной части социализма привела не только к поражению социалистического движения в России, но и к кризису социалистического движения во всем мире"88 .

Эти позднейшие признания и сетования были порождены разочарованием и горечью поражения, сожалением о не так свершенном и т.д. А в условиях революции все развивалось не по планам меньшевиков. Из выступлений меньшевиков накануне и в ходе заседаний II съезда Советов видна их готовность к компромиссу с партией, рвущейся к власти, но неспособность настоять на своем. 24 октября 1917 г. Дан говорил на экстренном заседании ВЦИК: "Для всякого мыслящего политически здраво - ясно, что вооруженные столкновения на улицах Петрограда означают не торжество революции, а торжество контрреволюции, которая сметет в недалеком будущем не только большевиков, но все социалистические партии". Прогноз Дана вскоре оправдался только в отношении последних. На съезде Мартов заявил, что его фракция меньшевиков-интернационалистов не может взять на себя политическую ответственность "за авантюру, затеянную большевиками". Но результат известен: меньшевики удалились со съезда, большевики пришли к власти. Меньшевики и позже как могли противодействовали этому, пытаясь участвовать в Комитетах спасения родины и революции, публично осуждая переворот, желая быстрее перед лицом опасности преодолеть внутрипартийные разногласия. 19 ноября Мартов писал Аксельроду, что иллюзии "относительно безнадежной слабости переворота" рассеялись, что войска поддержали большевиков, а за "Керенским никого не оказалось" и что он не думает, "чтоб ленинская диктатура была обречена на гибель в скором уже времени"89 .

Чрезвычайный съезд РСДРП (объединенной) 30 ноября - 7 декабря был занят выработкой политики партии в новых условиях. Делегаты были едины в своем стремлении сплотить все социалистические и демократические силы для сопротивления большевистскому террору. Выступления на съезде Мартова были решительными и резкими. Он считал октябрьские события не контрреволюцией, а лишь возможным прологом к ней. Мартов полагал, что форма заговора, которую принял октябрьский переворот, соответствует революции "совершенно не социалистической, а анархистской", и добавлял, что "зависимость, в которую власть попала от грубой силы солдатских масс, вносит семена разложения в эту власть" и партия, захватившая ее, "не может управлять иначе, как путем террора, доведенного до конца, и в этом историей будет осуждена". Мартов предлагал идти "не назад, от большевистского переворота к коалиции, а вперед - к осуществлению намеченных, но неосуществленных задач путем восстановления единства пролетарского движения и координации сил пролетарской и мелкобуржуазной демократии... Наши силы определяются организованностью пролетарского движения. И если мы оторваны от масс, нам надо не пытаться быть гегемоном, но собирать массы. Мы должны подчиняться принципу классовой

стр. 134


самостоятельности пролетариата, не исключать соглашений, но исключать растворение". Мартову было ясно, и об этом он писал Аксельроду 1 декабря 1917 г., что в тот момент важно было "образовать прочное большинство с "левым центром" Федора Ильича Дана, Череванина и др. для ведения действительно социал-демократической политики, которая могла бы не сделать... неизбежную борьбу с ленинизмом частью похода всей буржуазии и мелкой буржуазии против рабочего класса (к чему ведет фатально ленинский террор)"90 .

Меньшевизм всегда был умеренной частью российской социал-демократии, а руководимые Мартовым интернационалисты представляли собой в 1917 г. альтернативу коалиционизму Дана и Церетели, с одной стороны, и большевистскому максимализму - с другой. Поэтому его призывы никоим образом не участвовать в войне против рабочих, признать захват власти большевиками как выражение настроений ошибающегося пролетариата и порвать с теми, кто много обещал, будучи у власти, но мало что сделал и чье бездействие привело к октябрьскому взрыву, для части делегатов были неприемлемы. Они даже создали Временное бюро оборонцев параллельно с ЦК, избранным съездом.

Лидерство Мартова оспаривали Церетели и Дан. Более того, они выходили победителями в полемике с ним по вопросу об участии в работе коалиционного правительства. Но Мартов создал фракцию, не вышел из партии и сохранил ее единство, несмотря на расхождения во взглядах. Перестав быть одной из правительственных партий, потерпев поражение, большинство меньшевиков в декабре 1917 г. снова пошло за Мартовым, видя в нем лидера, способного отстаивать демократические принципы. Вряд ли можно говорить о падении его политического авторитета, как это произошло с А. Ф. Керенским или Троцким91 . Это были совершенно разные люди. Мартов отличался от них прежде всего тем, что никогда не был у власти.

4. Судьбы меньшевиков в советской России и эмиграции. От словесной критики своих оппонентов большевики перешли к "критике" оружием. После разгона Учредительного собрания 6 января 1918 г. социал-демократия была обречена. В отличие от эсеров, меньшевики в 1918 г. пытались играть роль демократической оппозиции. Но и этого власть не потерпела, в июне 1918 г. меньшевиков отлучили от работы в Советах; постепенно подверглись запрету их газеты и журналы. Отстранение меньшевиков от общественно-политической жизни страны сопровождалось "разоблачительными" кампаниями, публичной дискредитацией, репрессивными мерами. В течение гражданской войны политика большевистских властей по отношению к меньшевикам несколько раз видоизменялась. "Либерализация" наступила осенью 1918 г., после разгрома вооруженных сил сторонников Учредительного собрания (Комуча) в Поволжье. Условием ее выставлялось полное подчинение властям. "Вы будете с нами в добрососедских отношениях, - предлагал Ленин, - а у нас будет государственная власть. Мы вас, господа меньшевики, охотно легализуем. Но... мы оставляем за собой государственную власть, только за собой... Ни малейшей доли мы не уступим"92 . Но вскоре репрессии против социалистов, в том числе и социал-демократов, возобновились.

Жестокость репрессий большевистские власти оправдывали чрезвычайностью условий гражданской войны. Возможно, уничтожить меньшевиков тогда еще мешали международная известность многих российских социалистов, их личные и родственные связи с отдельными крупными большевистскими деятелями, возникшие в период совместного пребывания в подполье или в эмиграции, а также небольшевистское прошлое Троцкого, А. В. Луначарского, М. С. Урицкого и др., наконец, то уважение, которое оставалось у Ленина к Плеханову, Мартову, П. А. Кропоткину и др. Можно сказать, что мешали остатки прежней общей социал-демократической политической культуры.

В июне 1918 г. Мартов издал брошюру "Долой смертную казнь!", в которой он обличал большевиков, именем социализма казнивших невинных людей. Мартов протестовал против складывавшейся централизованно-приказной однопартийной советской системы с ее отрицанием демократических прав личности и оппозиционных политических партий. 11 марта 1919 г. он вместе с А. А. Юговым писали в президиум Московского совета: "Наша позиция... принципиально отлична от позиции правящей партии, члены президиума должны в качестве революционеров и партийных людей признать, что социал-демократическая партия не может ни при каких обстоятельствах покупать свободу своей печати ценой изменения своих убеждений или приспособления в своих высказываниях к желаниям власти"93 .

Меньшевики как оппозиционная партия подвергались в 1919 г. различным формам преследований. Им не давали ответственной работы, препятствовали легализации как партии, поскольку свою легальность они используют "как средство контрреволюционной агитации"94 . Отрицательно относился к публичным выступлениям меньше-

стр. 135


виков в то время Ленин. На записке секретаря ЦК РКП(б) Н. Н. Крестинского о том, что на митинги, где выступают меньшевики, следует посылать большевистских агитаторов, Ленин написал 6 июня 1919 г.: "Меньшевики подличают, и им надо за это сугубо набить морду"95 . Однако секретный отдел ВЧК в циркулярном письме от 1 июля 1919 г. губернским ЧК оценивал действия меньшевиков как "не опасные для советской власти". Опасны они только "своей критической частью", когда выступают против отдельных предписаний властей. "Что же касается делений на фракции, - говорилось в письме, - то о них как об определенных течениях говорить невозможно, так как каждая группа имеет по 2 - 3 точки зрения. Насколько различны течения у них, можно видеть хотя бы из этого: группа, идущая за Даном, Плехановым и др., считает советскую власть чуть ли не врагом рабочего класса. Группа Мартова находит только тактику коммунистов неправильной, а украинская группа даже готова работать в чрезвычайных комиссиях и считает Мартова ренегатом". Чекисты полагали, что меньшевиков достаточно "всех взять на учет" и следить за их настроениями и поступками. Но через две недели последовало распоряжение Ф. Э. Дзержинского учредить самый строгий контроль над меньшевиками и левыми эсерами, "забирать заложников из ихней среды, устно заявлять, что они отвечают своей головой" за участие в рабочих и крестьянских выступлениях96 .

С 1920 г. преследования социалистов приобрели систематический характер. К тому времени уже сложилась система закрытых инструкций, циркуляров и приказов ВЧК, служивших "правовой" основой репрессий97 , арестов и судебных процессов против меньшевиков. 21 - 23 марта 1920 г. Киевский чрезвычайный трибунал, несмотря на отсутствие доказательств обвинения меньшевиков в антисоветской деятельности, приговорил пятерых из них к заключению в концлагерь "на время гражданской войны"98 . 22 мая Н. Н. Суханов телеграфировал Ленину, Троцкому и Дзержинскому о том, что в Екатеринбурге арестованы все меньшевики, кроме него. Поэтому в знак протеста он слагает с себя обязанности члена совета трудовой армии и просит дать неправительственную работу99 . 1 июля 1920 г. в обзорной сводке ВЧК меньшевикам ставилось в вину то, что они критикуют правительство за провалы "по продовольствию и транспорту", тем самым разрушая веру в "советский строй", а их газета "Вперед" вела "травлю советской власти". Основываясь на постановлении ВЦИК (по предложению Ленина) от 26 февраля 1919 г. о закрытии меньшевистской газеты, чекисты предлагали легальную деятельность этой партии прекратить100 . Меньшевики как могли сопротивлялись. Мартов на VII съезде Советов в декабре 1919 г. протестовал против нарушения властями Конституции РСФСР, проводимого на местах террора, изгнания некоммунистов с ответственных государственных постов. Дан на VIII съезде Советов в декабре 1920 г. огласил резолюцию РСДРП, в которой отмечалось, что стремление властей навязать массам "во что бы то ни стало диктатуру одной партии привело к параличу всей советской системы", к превращению бюрократических структур управления в "самодовлеющий аппарат"101 . Мартов покинул Россию в сентябре 1920 года. Дан в феврале 1921 г. был арестован за критику политики "военного коммунизма" и для "изоляции" в связи с кронштадтскими событиями, а через год выслан за границу с последующим лишением советского гражданства102 .

В марте 1919 г. в беседе с американским журналистом Л. Стеффенсом Ленин говорил о своем неприятии инакомыслящей интеллигенции. "Единственное решение, - сказал он, - я вижу в том, чтобы угроза красного террора способствовала распространению ужаса и вынуждала их бежать. Как бы это ни делалось, сделать это необходимо". Годом раньше он втолковывал лидеру партии левых эсеров М. А. Спиридоновой: "Морали и нравственности в политике не бывает, а есть лишь целесообразность"103 . Ленин относил меньшевиков к столь ненавистной ему тогда инакомыслящей интеллигенции и поощрял меры по их преследованию.

Активными исполнителями карательной политики по отношению к оппозиционным партиям были чекисты. В январе 1921 г. из аппарата ВЧК запросили своих московских коллег о количестве "проверенных осведомителей", работавших среди меньшевиков, правых эсеров, анархистов, духовенства и религиозных сект. Из губернских ЧК ежемесячно сообщали в ВЧК о численности меньшевиков в той или иной губернии, чем они занимаются, каково их настроение и т.д. Из Москвы губернским чекистам рекомендовали подбирать осведомителей на местах, а деятельность меньшевиков всячески компрометировать. И хотя участие, а тем более влияние меньшевиков на кронштадтское выступление матросов или повстанческие движения крестьян было незначительным, большевистское руководство именно на них и эсеров возложило ответственность за обострение внутриполитического кризиса104 .

Во время советско-польской войны меньшевики выступали против проведения военных операций на территории Польши. За это большевистские газеты называли

стр. 136


их "шпионами Антанты и Польши", с которыми не нужно церемониться. В первой половине 1921 г. обвинения в их адрес звучали иначе, теперь они будто бы покушались на свержение властей. 7 марта 1921 г. ЦК и Московский комитет РСДРП в воззвании к рабочим отвели эти обвинения. "Мы зовем рабочий класс не свергать советскую власть, - говорилось в обращении, - а добиваться изменения ее ошибочной и гибельной для революции политики... Мы предостерегаем рабочих от совместных выступлений с теми общественными классами и группами, которые ведут вооруженную борьбу против советской власти и хотят свергнуть ее для того, чтобы захватить власть в свои руки и сесть на шею трудящимся массам... Рабочие должны помнить, что такое свержение советской власти ведет к анархии, которая даст торжество темным силам прошлого"105 .

ЦК меньшевиков и ЦК эсеров дезавуировали участие членов своих партий в состоявшемся в январе 1921 г. в Париже съезде депутатов Учредительного собрания, где по инициативе кадетов обсуждался вопрос о замене большевистской диктатуры демократическим коалиционным правительством106 . Однако в феврале 1921 г. состоялись переговоры между меньшевиками (А. А. Трояновский) и большевиками (И. В. Сталин) о разделе власти. Они согласились тогда, что "социалистический эксперимент" в виде военного коммунизма следует ликвидировать107 . Нэп создавал возможности для оживления деятельности оппозиционных большевикам политических партий; карательные действия против них были усилены и ужесточены.

23 ноября 1921 г. Совнарком РСФСР принял положение о ВЧК и ее органах на местах. Одним из ее основных подразделений становился "секретный отдел" с задачей "вести и руководить борьбой с антисоветскими партиями, политическими группами и организациями". Из 8 отделений этого отдела 4 наблюдали за деятельностью российских социалистов, одно из них специализировалось "на меньшевиках". ВЧК получила право просмотра поступающей и отправляемой за границу почтовой и иной корреспонденции108 . Накануне принятия этого положения, 22 ноября, И. С. Уншлихт, заместитель председателя ВЧК, докладывал Ленину об аресте Дана и о том, что глава Туркестанской ЧК Я. Х. Петере может принять до 200 высланных меньшевиков109 . 2 февраля 1922 г. на заседании Политбюро ЦК РКП(б) было решено поручить ГПУ "продолжать держать в заключении меньшевиков, эсеров и анархистов, находящихся в настоящее время в распоряжении ВЧК"110 . 10 марта 1922 г. Уншлихт сообщил Ленину, что чекисты "обнаружили письмо", характеризующее "преступную и вредную деятельность союза молодежи меньшевиков. Письмо отобрано при обыске у члена ЦК союза молодежи меньшевиков Кранихфельда А. С.". Уншлихт предлагал ужесточить репрессивные меры111 . Ленин откликнулся быстро, заявив, что "мы будем держать меньшевиков и эсеров, все равно, как открытых, так и перекрасившихся в "беспартийных", в тюрьме", а в марте 1922 г. предлагал: "За публичное оказательство меньшевизма наши революционные суды должны расстреливать, а иначе это не наши суды". Он требовал усиления "и надзора и репрессий" против меньшевиков, "самой беспощадной борьбы с ними и самого максимального недоверия к ним (как к опаснейшим фактическим пособникам белогвардейщины)"112 .

22 марта 1922 г. Политбюро ЦК большевиков приняло решение о создании в кооперативах, хозяйственных учреждениях и профсоюзах бюро содействия органам ГПУ. Перед ними ставилась задача взять на учет в своих учреждениях всех бывших меньшевиков и эсеров и предоставлять о них чекистам нужную информацию113 . Для большевистского руководства эти партии были конкурентами в борьбе за власть: эсеры получили наибольшее количество голосов избирателей во время выборов в Учредительное собрание, а меньшевики имели своих сторонников в профсоюзном и кооперативном движениях. Осенью 1922 г. на Запад были отправлены "философские пароходы" с представителями инакомыслящей российской гуманитарной интеллигенции. А незадолго до этого (8 июня - 7 августа 1922 г.) в Москве состоялся политический судебный процесс над лидерами партии эсеров. В то время, да и позже большевистская пропаганда соединяла меньшевиков и эсеров в понятие "контрреволюционные, мелкобуржуазные партии", хотя большевики и меньшевики определенное время были единой марксистской партией, и те и другие считали себя выразителями интересов рабочих. В передовице "Правды" 2 июля 1922 г. говорилось: "Процесс эсеров выявил политику меньшевиков. Не требуя от эсеров отказа от вооруженной борьбы с Советской властью, они требуют отказа от репрессий против эсеров. Пусть меньшевики сами пеняют на себя, если их будут оценивать не по родословной, а по делам".

Мартов сразу же расценил суд над эсерами как "террор на основе гнусного предательства и грязной полицейской провокации", "метод расправы большевиков со своими политическими противниками вообще"114 .

стр. 137


Заграничная делегация меньшевиков в Берлине (Мартов, Дан, Р. А. Абрамович) выступила с призывом создать единый фронт для защиты российских социалистов. В начале апреля 1922 г. состоялась конференция представителей трех Интернационалов (Коммунистического, Второго и Венского), на которой обсуждался вопрос о суде над российскими эсерами. На этом совещании К. Б. Радек, представлявший Коминтерн, дал обещание пригласить на процесс зарубежных защитников и не применять смертной казни к осужденным. Мартов саркастически писал по этому поводу: "На берлинском совещании трех Интернационалов г. Радек, желая уязвить больнее тов. Церетели, патетически заявил, что за ним он отрицает право протестовать против террора, ибо он в 1917 г. требовал смертной казни для шпионов и дезертиров, а вот за Мартовым признает, ибо последний и в то время протестовал против смертной казни. На этом основании все большевистские деятели должны считаться лишенными всякого права апеллировать к гуманности и праву, когда речь идет даже о самых вопиющих, с нашей точки зрения, проявлениях белого террора"115 . Мартов предлагал себя для поездки в Москву в качестве защитника, он же обратился к Николаевскому с просьбой воздействовать на М. Горького и убедить его выступить в защиту осужденных эсеров. Позже Н. И. Бухарин признавал, что "социалисты сумели тогда поставить на ноги всю Европу и сделали невозможным приведение в исполнение смертного приговора эсерам"116 .

Усилившиеся в 1922 - 1924 гг. аресты и высылки меньшевиков привели к тому, что РСДРП как организация фактически перестала существовать117 . К концу 1922 г. из 23 членов и кандидатов в члены меньшевистского ЦК, избранных в мае 1918 г., из партии вышли 10 человек (К. А. Гвоздев, Б. Горев (Б. И. Гольдман), О. А. Ерманский (Коган), И. М. Майский (Ляховецкий), А. С. Мартынов (Пикер), А. А. Плесков, П. Р. Трифонов, А. А. Трояновский, В. Г. Чиркин, В. И. Яхонтов)118 . Партию покинули такие ее активные члены, как Н. А. Рожков, М. И. Скобелев, Н. Н. Суханов, Л. М. Хинчук и др. В 1922 - 1924 гг. властями было инспирировано ликвидационное движение среди меньшевиков, распускавших на местах свои организации и заявлявших о выходе из партии. Практиковались и индивидуальные заявления, создание инициативных групп по проведению губернских конференций для объявления о роспуске организаций, республиканские и областные съезды меньшевиков, опять-таки с целью самороспуска119 .

В журнале Бюро ЦК РСДРП "Социал-демократ" в начале 1924 г., сообщалось о расстреле в Соловках шести социалистов и о том, что умер Ленин. В редакционной статье подчеркивалось, что смерть Мартова, а затем Ленина "как бы символически напоминает о том, насколько неразрывно были связаны в истории целой полосы русского рабочего движения их имена, при всем различии и даже резкой противоположности их политического и морального облика". Дан писал на страницах журнала, что быть социал-демократом в советской России "куда труднее, чем было при царском режиме", но и намного почетнее: ведь при царизме кто только не был "социалистом"120 .

"Крах меньшевистского подполья в России произошел раньше, чем это поняло руководство РСДРП", - замечают авторы введения к тому документов о меньшевиках в 1922 - 1924 годах. В 1924 г. ОГПУ ликвидировало многие меньшевистские организации, арестованы были в течение года 26 нелегальных работников партии, в 1925 г. - 9 нелегалов121 .

С начала 1930-х годов борьба с бывшими меньшевиками, жившими и работавшими в СССР, приняла наиболее уродливые, фальсифицированные и жестокие формы. Искусственное "возрождение" меньшевизма в стране, где власти сделали все, чтобы он сошел с политической сцены, наверное, имеет свои объяснения. Среди них отметим малую конкурентоспособность теории и практики большевиков той поры в спорах с западноевропейскими социал-демократами: ведь там, где последние пришли к власти, рабочие жили в гораздо лучших условиях, нежели в стране "диктатуры пролетариата". Поэтому аргументация представителей "страны побеждавшего социализма" свелась к ругани и наклеиванию на западных социал-демократов "ярлыков" вроде "социал-фашистов", а на российских - "социал-предателей". Инсценировка суда над меньшевиками в 1931 г. была судилищем над несуществующей партией и должна была привести к очередной дискредитации "меньшевистских" идей. В марте 1931 г. в Колонном зале Дома Союзов в Москве судили четырнадцать меньшевиков122 . Но к этому времени из партии не вышел официально только один из них - В. К. Иков. Остальные к 1931 г. формально уже не были меньшевиками: Суханов вышел из РСДРП в 1920 г., примерно в то же время от активной политической работы отошли В. Г. Громан, И. И. Рубин, М. П. Якубович, работавшие в советских учреждениях. Бывший бундовец А. Л. Соколовский и большевик, а затем беспартийный профес-

стр. 138


сор-экономист А. Ю. Финн-Енотаевский в РСДРП не состояли. Р. А. Медведев назвал этот процесс "нелепым". Он пишет, что во время процесса над членами "Промпартии" (25 ноября - 7 декабря 1930 г.) организация меньшевиков ни разу не упоминалась, хотя позже их пытались представить звеньями единой "контрреволюционной организации". По его мнению, "сама мысль об организации процесса "Союзного бюро" пришла Сталину и его помощникам уже после "успеха" процесса Промпартии", то есть они никак не были связаны. Медведев подчеркнул в этой связи и различие в обвинениях: членов "Промпартии" судили за то, что они в целях вредительства завышали плановые наметки, а бывших меньшевиков - за их занижение. Вздорность подобных обвинений видна уже из того, что тогда пятилетний план обсуждался и утверждался на конференциях и съездах ВКП(б), а не теми, кто предстал перед судом123 . Осуждением меньшевиков и меньшевизма во время судебного процесса репрессивные меры против них не ограничились.

В 1935 г. в НКВД возникла идея провести еще один судебный процесс над меньшевиками, поставив во главе "Всесоюзного меньшевистского центра" С. И. Цедербаума-Ежова (брата Мартова). С декабря 1931 г. он находился в ссылке в Казани, где недолгое время работал в институте истории, а затем плановиком-экономистом в республиканской конторе "Союзутиль". Вместе с ним в Казани отбывали ссылку его жена К. И. Захарова-Цедербаум и один из основателей Бунда, член ЦК РСДРП с августа 1917 г. М. И. Либер (Гольдман). Г. Д. Кучин, меньшевик с 1907 г., член ЦК РСДРП с мая 1918 г., в 1932 - 1935 гг. находился в ссылке в Ульяновске. В феврале 1935 г. в городах Поволжья были одновременно арестованы около 50 ссыльных меньшевиков. О выдуманных причинах ареста Цедербаум-Ежов в последний раз написал 18 октября 1938 г. из Бутырской тюрьмы на имя тогдашнего главы НКВД Л. П. Берия: "Мне ставится в вину, будто в 1934 г., находясь в Казани, я образовал вместе с Либером-Гольдманом Союзный центр меньшевистской нелегальной организации, включив в задачу также и террор. Обвинение это основывается на показании Либера, очная ставка с которым мне не была дана, равно как и с другими оговорившими меня людьми. Само обвинение по существу представляется неправдоподобным, поскольку, по словам следствия, этот Центр был составлен нами преимущественно из лиц, находившихся в это время в ссылке в различных городах Союза (Уфа). Я выступал самым принципиальным противником террора во всех формах. Меньшевистская партия, в принадлежности к которой я обвиняюсь, до сего дня является противником террора... Я готов понести любую кару за свои убеждения как меньшевик, но протестую против приписывания ко мне действий, идущих вразрез с моими убеждениями". Цедербаум-Ежов был расстрелян в 1939 г.124 , его жена - в 1938 г., Либер - в 1937 году.

Судьба семьи Цедербаум - Мартова, его братьев и сестер, их детей - это судьба российского меньшевизма. Мартов умер в Германии в ночь на 4 апреля 1923 г. и был похоронен в Берлине. Объясняя причины его последней эмиграции, Дан писал: "Мартов жил последние годы, болел и умирал на чужбине. Не по своей воле: его не высылали из России; его, быть может, даже не арестовали бы при возвращении; ему "только" заткнули рот, выбили перо из его рук, отняли всякую возможность публицистической и политической работы и сделали точкой приложения полицейской слежки за общавшимися с ним товарищами... И последние мучительные месяцы его жизни были отравлены все возрастающей волною террора, направленного против партии, во главе которой он стоял, против ростков возрождающегося социал-демократического и рабочего движения". Мартова называли душой российской социал-демократии, который отдал ей все, что мог: "блеск своего устного и печатного слова, свое всегда хрупкое здоровье, ту стихию страстной талантливости, которой дышало все, что исходило от него, вечно юного. Он отдал ей все: всю свою личную жизнь, всю без остатка, не зная иных привязанностей... все отринул во имя партии". Член ЦК партии эсеров В. М. Зензинов в некрологе подчеркивал оппозиционность Мартова любому российскому правительству: царскому, коалиционному Временному, большевистскому. Зензинов отмечал, что человечность, честность, нравственность и принципиальность Мартова заставляли относиться к нему с уважением "даже его противников и врагов"125 .

На кончину Мартова тогда откликнулись фактически все деятели международной социал-демократии; некрологи публиковались в большевистских "Правде" и "Известиях". Политбюро РКП(б) постановило: "Признать желательным издать книгу о Мартове с его статьями". Действительно, в 1924 - 1926 гг. были переизданы несколько книг Мартова, в том числе часть его воспоминаний.

Со второй половины 1920-х годов в СССР усиливались тоталитарные методы правления. В 1928 г. VI конгресс Коминтерна резко осудил деятельность зарубежной

стр. 139


социал-демократии (появилось выражение "социал-фашизм"). После прихода Гитлера к власти социал-демократы в Германии подверглись карательным преследованиям. На VII конгрессе Коминтерна в 1934 г. в целях создания единого пролетарского фронта было решено отказаться от оценки социал-демократии как социал-фашизма. Но это мало что изменило в судьбе социал-демократов, которых держали в концлагерях, как в СССР, так и в нацистской Германии. Когда умер Аксельрод (1928 г.), а затем Потресов (1934 г.), никаких откликов в советской прессе не появилось. Их работы находились в спецхранах и были мало доступны даже исследователям. О них писали только за рубежом, а первые российские издания и положительные упоминания о них появились лишь на рубеже 1980-х - 1990-х годов, когда исчезла монополия КПСС на трактовку исторических событий126 . В зарубежной социал-демократической прессе, особенно в "Социалистическом вестнике" были опубликованы статьи и некрологи памяти многих выдающихся российских социал-демократов127 .

Сестра Мартова Л. О. Цедербаум была женой Дана. Они тоже умерли в эмиграции: Дан в 1947, а его жена - в 1963 г. в Нью-Йорке. Николаевский вспоминал: "Личная жизнь ее последнее время была особенно тяжела. Она получила сведения, что в России едва ли не все ее близкие погибли: это рассказал сам Берия французскому дипломату, который от имени Леона Блюма просил Берия дать ему эту информацию... Эти вести если не сломили, то во всяком случае тяжело придавили Л. О. Всегда неутомимая и бодрая, последние годы она жила, как бесконечно уставший человек".

Все члены семьи Ленина были большевиками, родственники Мартова - меньшевиками. По-человечески счастливыми, наверное, не были ни те, ни другие. Первые считали себя победителями, вторые остались неколебимыми в защите своих убеждений. Меньшевики были против гражданской войны и основная их масса не воевала против большевиков с оружием в руках. Победители же сделали все возможное для физического уничтожения социал-демократии в России. Погибли в советских лагерях и тюрьмах или были расстреляны почти все меньшевики, чья революционная деятельность начиналась еще до октября 1917 года. Погибли и многие их родственники, не имевшие к этой деятельности прямого отношения128 .

Как свидетельствуют биографы Аксельрода, Дана, Мартова и других социал-демократов-эмигрантов, годы их изгнания были "чем-то вроде печального эпилога"129 . Они оказались за рубежом чужими, зачастую невостребованными как политики, их предали жестокому остракизму на родине. Политическая реабилитация в СССР началась после смерти Сталина в 1953 году. Но бывших меньшевиков, осужденных в 1931 г., Цедербаума-Ежова и многих других, погибших в 30-е годы, реабилитировали только в начале 1990-х со стандартной формулировкой "за отсутствием состава преступления" и не персонально, а общим списком вместе со всеми другими попавшими под действие указа президента СССР М. С. Горбачева от 13 августа 1990 г. "О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20 - 50-х годов".

Фанатическое преследование большевистскими властями меньшевиков наводит на размышления о том, что, несмотря на всемерно пропагандируемые мощь и непобедимость своего режима, большевики все же опасались, что социал-демократические настроения внутри страны, поддержанные зарубежными социалистами, смогут конвертироваться в политическую силу. Падение советского режима в начале 1990-х гг. показало, что эти опасения были не напрасны.

До конца своих дней не веря в собственное спасение, едва ли могли чувствовать себя счастливыми выжившие бывшие меньшевики, советские академики, посвятившие себя государственной и научной работе, - Вышинский, И. М. Майский, П. П. Маслов, С. Г. Струмилин130 . На XII съезде РКП(б) был принят в большевистскую партию Мартынов, в прошлом "экономист" и член ЦК РСДРП. Он пытался верно служить властям, работая в Институте К. Маркса и Ф. Энгельса, Коминтерне, редактируя журнал "Коммунистический Интернационал" и читая лекции в Коммунистической академии. На советскую власть работал бывший член ЦК РСДРП Л. М. Хинчук, ставший в 1920 г. большевиком. Он был председателем Центросоюза, послом, наркомом внутренней торговли СССР. До середины 1930-х годов читал в вузах Украины философию и социологию бывший член ЦК РСДРП Семковский, длительное время на дипломатической работе находился бывший член ЦК РСДРП О. А. Трояновский.

Заграничная делегация меньшевиков, действовавшая в Берлине, с приходом к власти Гитлера переместилась в Париж, а с 1940 г. в Нью-Йорк. Как политическое движение меньшевизм к тому времени прекратил свое существование. Оставшиеся в живых его представители испытали глубокий моральный кризис в результате сталинских чисток и превращения страны в тоталитарное общество. Они продолжали выпускать "Социалистический вестник" (до 1965 г.), публиковали воспоминания, книги и статьи, но от политической деятельности отошли. Работа Заграничной делегации

стр. 140


практически завершилась в 1951 году. В воспоминаниях меньшевики не скрывали своих тактических ошибок и просчетов, но никогда не стыдились своего прошлого. Наверное, это была одна из самых "мирных" политических партий России.

Меньшевики-эмигранты не были едины в своих воззрениях. Оживленные дискуссии происходили между Мартовым и Аксельродом, затем между Аксельродом и Потресовым в 1920-е годы о путях развития большевистской России и судьбах социал-демократии. С новой силой споры возникли накануне второй мировой войны и после ее окончания, когда Дан и его сторонники решили, что большевики, строящие социализм, имеют право на свой, пусть тоталитарный и жестокий путь в этом направлении. Дан в 1940 г., заявив о своем особом видении проблемы, основал журнал "Новый путь", издававшийся сначала в Париже, а затем в Нью-Йорке. Он намеревался выступать "наследником более чем полувековых идейно-политических традиций плехановско-аксельродовской группы "Освобождение труда", - уведомлял читателей первый номер журнала, - и особенно идейно-политических традиций, завещанных нашей партии Ю. О. Мартовым... Мы крепче, чем кто-либо держим в руках наше старое партийное знамя. Но мы самым решительным образом боремся против того эмигрантского вырождения, жертвой которого пало уже столько партий, оторванных от родной почвы".

В годы второй мировой войны Дан надеялся, что с победой над германским фашизмом советскому государству не миновать демократизации и Россия сможет превратиться в страну подлинного социализма. В годы войны М. Алданов и М. Цетлин в Нью-Йорке основали "Новый журнал". В нем печатались Николаевский, Ю. П. Денике, Д. Ю. Далин. На страницах этого журнала Дан писал, что война доказала жизнеспособность советского режима, а значит, "полностью оправдала себя советская революция". Николаевский же сделал попытку истолковать историю Власовской армии как массовое "пораженческое движение". Против какой-либо моральной реабилитации этого "движения" выступил Г. Я. Аронсон, считавший, что оно является орудием "гитлеровской военной машины". Через несколько лет эта полемика стала причиной еще одного раскола в рядах меньшевистской эмиграции.

Большие споры вызвала последняя книга Дана о происхождении большевизма (1946 г.). Сапир обвинил его в приверженности историческому фатализму. А. Югов (А. А. Фрумсон), вместе с Даном в 1943 г. порвавший с Заграничной делегацией, заявил, что в этой книге Дан признал коренную политическую ошибку, совершенную большинством меньшевиков в октябрьские дни 1917 г., когда они не учли исторической неизбежности и закономерности социального "углубления революции"131 .

В 1949 - 1951 гг. Заграничная делегация РСДРП стала распадаться. С одной стороны, многие активисты Заграничной делегации (Абрамович, Николаевский, Денике и др.) считали, что после освобождения России от большевистской диктатуры непременно возродится демократическое социалистическое движение, как это произошло после войны в Германии и Италии. Поэтому они предлагали начать создание единой социалистической партии в эмиграции, объединившись с эсерами. Эта идея возникла в начале второй мировой войны. В декабре 1939 г. появилось обращение Заграничной делегации с призывом к объединению всех группировок русского социализма с тем, чтобы в дальнейшем "поставить вопрос о политическом и организационном сближении с социалистами-революционерами как с течением русской социалистической мысли, с которым теоретические наши расхождения давно уже, а практические сейчас почти полностью изжиты". В мае 1940 г. состоялись встречи меньшевиков с Керенским, Черновым и другими лидерами эсеров. На укрепление союза с эсерами были направлены и статьи Николаевского (1944 г.) с утверждением, что отношение меньшевиков и Мартова, также как и партии эсеров, к большевистской диктатуре в годы гражданской войны было "резко отрицательным". Он назвал "исторической неправдой" слова Дана о том, что в те годы партия по призыву Мартова "с оружием в руках повернула против того лагеря, в котором находился "демократический социализм" эсеровского толка"132 .

В 1952 г. 14 старых меньшевиков и эсеров подписали обращение о необходимости создать в послебольшевистской России единую социалистическую партию - "широкую, терпимую, гуманитарную и свободолюбивую". Они заявляли об объединении эмигрантов-социалистов в единую партию. 18 марта 1952 г. меньшевики и эсеры опубликовали общую декларацию, в которой признали оба течения "родственными" и заявили о готовности объединиться в единую социалистическую партию. Эсеры М. В. Вишняк, Зензинов, Чернов и раньше публиковались на страницах "Социалистического вестника"133 .

Среди меньшевиков существовала идея создать единую организацию с участием представителей новой волны эмигрантов, по разным причинам не пожелавших вер-

стр. 141


нуться в СССР после войны. Основной спор возник о включении в это объединение "Союза борьбы за освобождение России" (бывших власовцев). Николаевский, Далин, Денике не возражали; Аронсон, Сапир и Б. Л. Двинов решительно выступили против, усматривая в этом "морально-политическую капитуляцию социал-демократов перед реакционными и профашистскими элементами в русской эмиграции". Абрамович, Аронсон, Церетели и др. предлагали контактировать только с демократическими элементами - с теми, кто не причастен к коллаборационизму134 .

Работы и идеи меньшевиков-эмигрантов не влияли на политическую жизнь в СССР, но часто были основой для трудов западных советологов, с конца 1950-х годов начавших создание истории российского меньшевизма. Возможно, только участие в общем литературном предприятии по написанию истории РСДРП все же объединило многих членов бывшей Заграничной делегации РСДРП. Л. О. Дан писала по этому поводу Вольскому 28 мая 1959 г.: "На мою долю, в частности, выпало довольно много возни с этим делом. Ведь Вы знаете - я, по странной случайности, со всеми разговариваю. Все остальные - каждый с кем-нибудь не разговаривает. Вот мне и пришлось, в каком-то смысле, "объединять общество""135 .

А. Либих в своей работе о меньшевиках в зарубежье много внимания уделил их представлениям об СССР и назвал их "первым поколением советологов, наметившим основные направления, по которым двинулись их последователи". "Социалистический вестник" пережил партию и стал частью ее истории136 .

4. Заключение. В 1896 г. нью-йоркский журнал "Souvenir" опубликовал "Программу русского социал-демократического общества". В ней говорилось, что "русские социалисты, борясь за лучшее будущее у себя дома, работают вместе с тем для всего человечества", так как в лице русского самодержавия они уничтожают "последний резерв европейской реакции". Русское социалистическое общество в Нью-Йорке обязывало всех русских социалистов, где бы они ни жили, поддерживать социалистическое движение в России137 . Российские меньшевики-эмигранты не изменили этому принципу.

Не устарела основная ценность движения - то, на чем всю жизнь настаивал Мартов: политика партии должна быть высоконравственной.

Судьба российской социал-демократии - это история и отечественной многопартийности, демократических принципов в стране. Ее звездный час пришелся на февраль-октябрь 1917 года.

XX век в истории России многих разочаровал. С. С. Дмитриев (1906 - 1991) писал в дневнике 7 мая 1991 г.: "И весь-то, он, наш русский, российский XX век, проходил, да и теперь уж видно, что и пройдет в бедности, в крови, в унижении. Оглянешься - 1904 - 1905 гг., русско-японская война... революционная буря 1905 г... Снова война 1914 - 18 гг. Тут Ленин вылез - превратим войну империалистическую в войну гражданскую. Отдушина Февральской. И Октябрьский переворот. И пошел разброд и террор. И как с Ленина его пустили, так и укрепился, стал грязной и кровавой обыденщиной... Вся эта орава народных самодержцев, начиная с Ленина, все строила социализм, учреждала коммунизм. Хозяйство наше в тупике и развале... Так вот и исходит наш двадцатый век. Сто лет прошляпили. Мир ушел далеко вперед... Сто лет вычеркнули из своей истории"138 .

Но из истории, из прошлого ничего невозможно вычеркнуть и забыть. Ведь XX век - это не только большевики и тоталитарный режим в стране. Это люди, которые ему противостояли. Богатство опыта российской социал-демократии делает создание ее полноценной научно-академической истории все более важным и необходимым делом.

Примечания

1. См.: НОРТ Г. Марксова религия революции. Екатеринбург. 1994, с. X.

2. ХАЙЕК Ф. А. Дорога к рабству. - Новый мир, 1991, N 7, с. 181; N 8, с. 202; ARENDT Н. The Origins of Totalitarianism. N.Y. 1973, p. 419; АГУРСКИЙ М. Идеология национал-большевизма. Париж. 1980, с. 17; ШТУРМАН Д. О вождях российского коммунизма. Кн. 1 - 2. М. 1993. Штурман развенчивает мифы о том, что Ленин унес с собой в могилу тайну спасения России от наступающего сталинизма, или что Бухарин представлял конструктивную альтернативу сталинизму, или, наконец, что Троцкий был позитивной антитезой политике Сталина.

3. БЕРДЯЕВ Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М. 1990, с. 95; ЕГО ЖЕ. Из письма А. В. Тырковой, 7 ноября 1922 г. - Исторический архив, 1995, N 3, с. 170; СТЕПУН Ф. А. Соч. М. 2000, с. 240 - 241. См. также: ЦАКУНОВ СВ. Нэп: эволюция режима и рождение национал-большевизма. В кн.: Советское общество: возникновение, развитие, историчес-

стр. 142


кий финал. Т. 1. М. 1997, с. 86 - 100. Степун полагал, что идеи социализма о социальной справедливости использовали в своих целях национал-социалисты в Германии и большевики в России. И. Геббельс записал в дневнике: "У государственного социализма есть будущее. Я верю в Россию". И чуть позже: "Я национал-большевик" (РЖЕВСКАЯ Е. Геббельс. М. 1994, с. 31).

4. См.: РОМАНОВСКИЙ В. К. Николай Васильевич Устрялов. - Отечественная история, 2002, N 4, с. 84 - 85.

5. КАУТСКИЙ К. Терроризм и коммунизм. Берлин. 1919, с. 196; ЕГО ЖЕ. От демократии к государственному рабству. Берлин. 1922, с. 166.

6. Искра (М.), 27.VI.1918.

7. Известия, 22.V.1996; ЯКОВЛЕВ А. Н. Сумерки. М. 2003, с. 139.

8. Значение демократии для социализма до прихода к власти сознавал и Ленин, когда писал, что "вне демократии нет социализма", что "социализм невозможен без демократии". Но обосновывая разгон Учредительного собрания, он заявлял: интересы революции и народа выше демократии и ее учреждений (ЛЕНИН В. И. Полн. собр. соч. Т. 23, с. 310; т. 30, с. 128; т. 35, с. 137).

9. Ю. О. МАРТОВ. Письма 1916 - 1922 гг. Benson. 1990, с. 14.

10. Часть меньшевиков и в эмиграции продолжала рассчитывать на естественную эволюцию большевизма в России в сторону социализма и демократии. Иногда Мартову безосновательно приписывают эту идею и веру в возможность самореформирования большевизма в сторону "социализма с человеческим лицом" (МАЛИА М. Из-под глыб, но что? - Отечественная история, 1997, N 5, с. 101).

11. Известен его ответ Б. В. Савинкову на предложение возглавить новый кабинет министров после того, как казаки сбросят правительство Ленина-Троцкого. "Я сорок лет своей ЖИЗНИ, - ответил Плеханов, - отдал пролетариату, и не я буду его расстреливать тогда, когда ОН идет по ложному пути. И вам не советую этого делать. Не делайте этого во имя вашего революционного прошлого". В. И. Засулич негативно отнеслась к событиям октября 1917 г., а умирая в 1919 г., как говорили, проклинала свое революционное прошлое (ТЮТЮКИН С. В. Г. В. Плеханов. Судьба русского марксиста. М. 1997, с. 353, 360). Н. В. Валентинов (Вольский) в октябрьские дни 1917 г. встретил перед домом, где находился Петроградский ВРК, меньшевика И. А. Исува и спросил его, что он делает? "Я не могу быть с ними, - Исув указал наверх, где заседал большевистский штаб. - Но в такие дни не могу быть и против них". В очерке истории меньшевизма Д. Ю. Далин и Ю. П. Денике утверждали, что меньшевики не участвовали в вооруженной борьбе против большевиков, стремясь дождаться "отрезвления" масс (ВАЛЕНТИНОВ Н. Недорисованный портрет. М. 1993, с. 49; The Mensheviks. From the Revolution of 1917 to The Second World War. Lnd. 1974, p. 48).

12. HAIMSON L. The Making of Three Russian Revolutionaries. Cambridge. 1987; ХЕЙМСОН Л. Меньшевизм и эволюция российской интеллигенции. - Россия XXI, 1995, N 5 - 6, с. 113; N 7 - 8, с. 186. Г. Я. Аронсон, меньшевик и сподвижник Мартова, писал в 1959 г.: "Во мне живо сознание принадлежности к поколению, которое строило социал-демократию в России, участвовало в рабочем движении и связывало с демократической революцией все свои мечты и все свои надежды, разбитые беспощадно большевистской диктатурой" (АРОНСОН Г. К истории правого течения среди меньшевиков. В кн.: Меньшевики после Октябрьской революции. Benson. 1990, с. 284 - 285. См. также: СЕРМАН И. Григорий Яковлевич Аронсон. В кн.: Евреи в культуре русского зарубежья. Т. 4. Иерусалим. 1995).

13. ДАН Ф. И. Происхождение большевизма. Нью-Йорк. 1946, с. 458, 485.

14. См.: ПАЙПС Р. Русская революция. Ч. 1. М. 1994, с. 154 - 155.

15. Columbia University Libraries. Manuscript Collections Bakhmeteff Archive. (Далее - BAR). Boris Sapir collection. Box 7. Ser. 1. С документами из Бахметьевского архива меня любезно познакомил А. Л. Литвин.

16. ГЕТЦЛЕР И. Мартов, с. 282; GETZLER I. Martov's Lenin. - Revolutionary Russia, 1992, Vol. 5, N 1, p. 94, 100; EJUSD. lulii Martov, the Leader Who Lost His Party in 1917. - The Slavonic and East European Review, 1994, Vol. 72, N 3.

17. BAR. Boris Sapir Collection. Box 7. Ser. 1.

18. Меньшевики в большевистской России в 1918 году. Сб. документов. М. 1999, с. 644.

19. До 1905 г. в стране было создано 4 общероссийских и 47 национальных партий и движений. До марта 1917 г. к существовавшим партиям добавились 41 общероссийская и 113 национальных партий. С марта по октябрь 1917 г. возникли еще 8 общероссийских и 46 национальных партий и движений. С конца 1917 г. по 1925 г. возникло 7 общероссийских и 76 - 79 национальных образований (КРИВЕНЬКИЙ В. В. Новые данные сравнительно-количественного анализа политических партий России. В кн.: История национальных политических партий России. М. 1997, с. 129).

20. ШЕЛОХАЕВ В. В. Феномен многопартийности в России. В кн.: История национальных политических партий России, с. 11, 20; ЕГО ЖЕ. Либеральная модель переустройства Рос-

стр. 143


сии. М. 1996, с. 263. В. Я. Гросул наряду с имевшимися в России в XIX - начале XX в. консервативным и либеральным общественными движениями, называет не социалистическое, а леворадикальное направление, к которому относит социально-революционное, социал-демократическое и анархистское течения (ГРОСУЛ В. Я. Истоки трех русских революций. - Отечественная история, 1997, N 6, с. 49). Оценка Гросула уязвима. Среди социал-демократов в разное время были и противники радикальных преобразований. Достаточно назвать группу "легальных марксистов" и др.

21. Переписка Г. В. Плеханова и П. Б. Аксельрода. Т. 1. М. 1925, с. 270 - 272; ТЮТЮКИН С. В. Ук. соч., с. 88.

22. МАРТОВ Ю. О. История российской социал-демократии. В кн.: МАРТОВ Ю. О. Избр. М. 2000, с. 72 - 73; ПОТРЕСОВ А. Н. Наши злоключения. В кн.: ПОТРЕСОВ А. Н. Избр. М. 2002, с. 77 - 79. Милюков позже вспоминал, что по приглашению Ленина встречался с ним в Лондоне в 1903 году. "Ленин присматривался тогда ко мне как к возможному временному (скорее "кратковременному") попутчику - по пути от "буржуазной революции к социалистической"". Их беседа и спор оказались бесполезными. Милюков признал, что тогда он и представить не мог сложного развития российской социал-демократии (ВАНДАЛКОВСКАЯ М. Г. П. Н. Милюков, А. А. Кизеветтер. История и политика. М. 1992, с. 27). Встреча Ленина с Милюковым свидетельствовала, что вождь большевизма не сразу отказался от взаимодействия с либералами.

23. Подробнее см.: АБРОСИМОВА Т. А. Интеллигенция и политические партии в начале XX века. В кн.: Интеллигенция и российское общество в начале XX века. СПб. 1996, с. 37 - 38.

24. BARON S. Plekhanov: The Father of Russian Marxism. Stanford. 1963; ЕГО ЖЕ. Г. В. Плеханов - основоположник русского марксизма. СПб. 1998; ТЮТЮКИН СВ. Ук. соч.; и др.

25. ПЛЕХАНОВ Г. В. Сочинения. Т. 4. М. -Л. 1928, с. 54. После выступления Плеханова Вильгельм Либкнехт, один из руководителей германских социал-демократов, не без иронии заметил в разговоре с ним: "Вы первый русский, не старающийся уверить нас, людей Запада, в том, что в России все готово для революции. Со времени Бакунина я постоянно слышал, что там "все готово", и удивлялся тому, что революция все-таки заставляет себя так долго ждать" (ТЮТЮКИН С. В. Ук. соч., с. 123 - 124). По замечанию И. Берлина, А. И. Герцен и М. А. Бакунин были первыми россиянами, которых признали как равных политические деятели Запада. Он полагал, что из-за "восторженных цитат" Ленина о Герцене он был канонизирован советской историографией, хотя выступал против Маркса и "марксоидов", как он их называл (БЕРЛИН И. Предисловие к книге Александра Герцена "С того берега". - Ab Imperio. Казань, 2000, N 3 - 4, с. 30, 39).

26. САП ИР Б. Предтечи и зарождение меньшевизма. В кн.: Меньшевики. Benson. 1988, с. 30.

27. BAR. Boris Sapir collection. Box 4, 16. Ser. 1; Box 7. Ser. 1.

28. ПИВОВАРОВ Ю. Очерки истории русской общественно-политической мысли XIX - первой трети XX столетия. М. 1997, с. 221.

29. БУЛГАКОВ СН. От марксизма к идеализму. СПб. 1904, с. VII. Бердяев также писал о том, что побудило его стать "марксистом, хотя и не ортодоксальным, а свободомыслящим": "Я не мог примкнуть к социалистам-народникам и к социалистам-революционерам, как они стали именоваться. Мне был чужд психологический тип старых русских революционеров", отталкивал террор. Марксистское течение "стояло на гораздо более высоком культурном уровне, чем другие течения революционной интеллигенции. Это был тип, мало похожий на тот, из которого впоследствии вышел большевизм... Марксизм того времени этому способствовал. В марксизме меня более всего пленил исторический размах, широта мировых перспектив. По сравнению с марксизмом старый русский социализм представлялся явлением провинциальным. Марксизм конца 90-х годов был, несомненно, процессом европеизации русской интеллигенции" (БЕРДЯЕВ Н. А. Самопознание. Париж. 1949, с. 125). Судя по воспоминаниям Бердяева, он отказался не от марксизма, а от его интерпретации большевистскими и отчасти меньшевистскими лидерами. Он воспринял из марксизма то, что соответствовало его умонастроению.

30. ЯНОВ А. Л. Европа в политической традиции России. В кн.: П. Н. Милюков: историк, политик, дипломат. М. 2000, с. 74, 89 - 90.

31. СТРУВЕ П. Б. Мои встречи и столкновения с Лениным. - Новый мир, 1991, N 4, с. 218. В 1890-е годы Струве говорил о себе как "решительном, но неправоверном марксисте" (КАЛМЫКОВ А. Г. Штрихи к портрету П. Б. Струве как "легального марксиста". В кн.: П. Б. Струве. (К 125-летию со дня рождения). СПб. 1996, с. 25).

32. История Коммунистической партии Советского Союза. М. 1967. Т. 1, с. 208 - 213; PIPES R. Struve: Liberal on the Left. Cambridge. 1970, p. 227 - 232.

33. ЛЕНИН В. И. Поли. собр. соч. Т. 4, с. 175, 176; МАРТОВ Л. История российской социал-демократии. Пг. - М. 1923, с. 51. Вспоминая о встречах и полемике с Лениным, Струве отмечал, что его объединяла с Лениным борьба с народничеством и самодержавием, а также приверженность социализму. Он писал о своей личной антипатии к Ленину с его резкое-

стр. 144


тью, жестокостью, неукротимым властолюбием, ненавистью. Струве полагал, что Ленин в учении Маркса уловил "отклик на эту основную установку своего ума. Учение о классовой борьбе, беспощадной и радикальной, стремящейся к конечному уничтожению и истреблению врага, оказалось конгениально его эмоциональному отношению к окружающей действительности. Он ненавидел не только существующее самодержавие (царя) и бюрократию, не только беззаконие и произвол полиции, но и их антиподов - "либералов" и "буржуазию". В этой ненависти было что-то отталкивающее и страшное; ибо, коренясь в конкретных, я бы сказал даже животных эмоциях и отталкиваниях, она была в то же время отвлеченной и холодной, как самое существо Ленина" (Новый мир, 1991, N 4, с. 220).

34. ЛЕНИН В. И. Полн. собр. соч. Т. 4, с. 303, 170 - 176. Для Мартова и других подписантов ленинского "Протеста", как видно из его воспоминаний, не имело значения, является ли написанное Кусковой официальным документом. Важно было критически оценить возникшее мнение и твердо заявить о своем понимании проблемы (МАРТОВ Ю. Записки социал-демократа. М. 1924, с. 409 - 410).

35. ШЕРРЕР Ю. Социал-демократическая интеллигенция и рабочие. В кн.: Реформы или революция? СПБ. 1992, с. 113. В. Н. Гинев обратил внимание Шеррер на то, что отношения между российской социал-демократической интеллигенцией и рабочими были важны и для западной социал-демократии.

36. ШАРАПОВ Ю. П. Ленин и Богданов: от сотрудничества к противостоянию. - Отечественная история, 1997, N 5, с. 57, 66.

37. ПОТРЕСОВ А. Н. Ленин. - Источник, 1993, N 4, с. 23 - 25.

38. В 1870-х годах Лавров считал, что между его воззрениями и марксизмом нет существенных противоречий. Михайловский относился к марксовым доктринам более настороженно, полагая, что их осуществление обернется для русской интеллигенции нравственной гибелью. Известно, что отдельные российские социал-демократы выступали против попыток критиков марксизма дополнить это учение проблемами внеклассовой этики. Засулич писала в 1902 г.: "Никакой официальной системы нравственности марксизм, поскольку мне известно, никогда не выставлял. Но что у социал-демократии, у организованного и борющегося пролетариата есть общеобязательные нравственные требования - это несомненно. Солидарность - основное требование этой нравственности. Не делай ничего идущего вразрез с интересами того целого, к которому принадлежишь, как бы ни было это для тебя лично нужно, - таково минимальное требование солидарности. Делай все от тебя зависящее для общего дела, не щади для него ничего личного, умри за него, если понадобится, - таково максимальное требование... Пользой, благом того целого, с которым личность соединена общей целью, определяются все требования" (см.: ЛЕОНТЬЕВА О. Б. "Субъективная школа" в русской мысли. Самара. 2004, с. 134 - 136; ЗАСУЛИЧ В. И. Избр. произведения. М. 1983, с. 432 - 433).

39. BAR. Boris Sapir collection. Box 4. Ser. 1.

40. ШАПИРО Л. Коммунистическая партия Советского Союза. Firenze. 1975, с. 43, 66 - 73.

41. BAR. Boris Sapir collection. Box 10. Ser. 1.

42. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), ф. 278, оп. 1, д. 403, л. 1.

43. См.: НЕНАРОКОВ А. П. Последняя эмиграция Павла Аксельрода. М. 2001, с. 123.

44. ОРЛОВ Б. С. Социал-демократия как объект научных исследований в России. М. 2000, с. 9.

45. ТЮТЮКИН С. В., ШЕЛОХАЕВ В. В. РСДРП в годы первой российской революции. В кн.: Реформы или революция? С. 122 - 131, 349 - 353; ИХ ЖЕ. Марксисты и русская революция. М. 1996.

46. KEEP J. The Rise of Social Democracy in Russia. Oxford. 1963, p. 89 - 90; ПАЙПС Р. Русская революция. Ч. 2. М. 1994, с. 26. Для А. Авторханова Ленин не социал-демократ, а человек, занятый организацией революции в России "в одеянии Маркса и методами Бланки". По его мнению, идеи "Что делать?" перекликаются с положениями работ О. Бланки, П. Н. Ткачева, Бакунина, но не Маркса. Он упрекал Ленина в русификации (искажении) марксизма (АВТОРХАНОВ А. Ленин в судьбах России. Prometheus-Verlag. 1990, с. 17, 23 - 31, 42).

47. Евреи в культуре русского зарубежья. Т. 5. Иерусалим. 1996, с. 249. 5 февраля 1938 г. Бруцкус писал Прокоповичу, что после советского опыта социалисты задумались над социализмом и попытаются его построить на "совершенно новых началах, не имеющих ничего общего с марксизмом" (там же, с. 273). См. также: РОГАЛИНА Н. Л. Борис Бруцкус - историк народного хозяйства России. М. 1998.

48. См.: СВАЛОВ А. Н. Социал-демократы России во втором Интернационале. М. 1991.

49. Либкнехт писал Плеханову 31 октября 1898 г.: "Я вижу, что вы интересуетесь нашей внутренней борьбой, которая, впрочем, не столь серьезна, как можно предположить со стороны. Вы приписываете Бернштейну значение и влияние, которых он никогда не имел, и если бы не добродушие Каутского, не пожелавшего расстаться со своим старым товарищем, то вопроса о Бернштейне не существовало бы" (СВАЛОВ А. Н. Ук. соч., с. 27).

стр. 145


50. Записные книжки Л. Г. Дейча. - Вопросы истории, 1996, N 3, с. 6.

51. ОРЛОВ Б. С. Российская социал-демократия: история и современность. М. 1998, с. 16.

52. КОЛЕСНИКОВА Л. А. Мемуары революционеров 1870-х годов об идейно-психологическом воздействии на них литературы. - Вопросы истории, 2005, N 5.

53. СТРУВЕ П. Б. Социальная и экономическая история России с древнейших времен до нашего времени. Париж. 1952, с. 332.

54. ТЮТЮКИН С. В. Ук. соч., с. 181 - 182, 368 - 369, 372.

55. В. М. Чернов писал о "большевистском лике русского марксизма". По его оценке, РСДРП была "политическим приложением к условиям русской жизни системы европейского, главным образом немецкого марксизма" (ЧЕРНОВ В. М. Конструктивный социализм. М. 1997, с. 611 - 612).

56. Цит. по: РАЙСБЕРГ А. Ленин и немецкое рабочее движение. М. 1974, с. 211 - 212.

57. МАРТОВ Ю. О. Мировой большевизм. Берлин. 1923, с. 13; GETZLER I. Martov's Lenin, p. 94, 102.

58. Воспоминания о В. И. Ленине. Т. I. М. 1984, с. 578, 592.

59. ОРЛОВ Б. С. Российская социал-демократия, с. 17 - 18; ХЕЙМСОН Л. Меньшевизм и большевизм (1903 - 1917). В кн.: Меньшевики в 1917 году. Т. 1. М. 1994, с. 20.

60. BAR. Boris Sapir collection. Box 4. Ser. 1.

61. В 1920 - 1922 гг. из РКП(б) исключали (путем "чистки") многих выходцев из других партий. Тогда выбыли из РКП(б) 35,5% вошедших в нее бывших меньшевиков. В 1922 г. в РКП(б) осталось 22 517 выходцев из других партий, из них 49,4% - бывшие меньшевики и бундовцы (ПОДБОЛОТОВ П. А., СПИРИН Л. М. Крах меньшевизма в советской России. Л. 1988, с. 173 - 174).

62. См.: ТУМАРКИН Н. Ленин жив! СПб. 1997, с. 33; и др. Процесс создания культа личности в XX столетии затронул Германию, СССР, Италию и Китай. Его создание свидетельствовало о том, что мифология может возникнуть и в индустриальных обществах и стать выразителем идей национализма и социализма. Миф, "светская религия", связанная с именами Ленина и Сталина, стал одним из главных идеологических догматов советского общества (ВЕЛИКАНОВА О. В. Образ Ленина в массовом восприятии советских людей по архивным материалам. Нью-Йорк. 2001, с. 41 - 43).

63. Пролетарская революция, 1928, N 4, с. 219 - 222.

64. См.: БЕРДЯЕВ Н. А. Соч. М. 1994, с. 327.

65. К. Хеллер полагал, что российские социал-демократы были убеждены в сходстве экономического и социального развития России и Европы (HELLER K. Revolutionarer sozialismus und nationale Frage. Frankfurt a/M. 1977, S. 14; БЛИНОВ Н. В. Влияние германской социал-демократии на формирование РСДРП. В кн.: Исторический опыт взаимодействия российской и германской социал-демократии. М. 1998, с. 66 - 71).

66. Радченко СИ. (1869 - 1911) отошел от всякой партийной работы в 1906 г.; его жена Л. Н. Радченко (1871 - 1962) с 1903 г. - член партии меньшевиков; Кремер А. И. (1865- 1935) работал в Бунде; Б. Л. Эйдельман (1867 - 1939) отошел от партийной работы в 1907 г.; Ваннонский А. А. (1874-?) после 1903 г. примыкал к меньшевикам, с 1906 г. отошел от партийной работы; последние годы своей жизни жил в Японии, в 1954 г. закончил писать воспоминания.

67. ПАЙПС Р. Струве: левый либерал. Т. 1. М. 2001, с. 276 - 277. Подобной точки зрения придерживается и Т. Шанин, полагающий, что в российском социал-демократическом движении тогда были "экономисты" и те, кто вслед за Каутским рассматривал социалистическое движение "как необходимое объединение теоретически подготовленной интеллигенции и пролетарских масс" (ШАНИН Т. Революция как момент истины. М. 1997, с. 48 - 49).

68. ЖОРДАНИЯ Н. Моя жизнь. Stanford. 1968, с. 39. Ванновский, делегат I съезда РСДРП, в 1903 г. работавший в Рыбинске, в воспоминаниях отмечал, что "для нас тогда не существовало ни большевиков, ни меньшевиков, а единая социал-демократическая партия, склоку внутри которой мы объясняли распрей партийных генералов, до чего нам, работавшим на местах, не было дела" (BAR. Vannovsky Collection, л. 12).

69. ВАЛЕНТИНОВ Н. Ук. соч., с. 115 - 119.

70. Второй съезд РСДРП. Протоколы. М. 1959, с. 425, 717; История Второго Интернационала. Т. 2. М. 1966, с. 37. Требования Мартова к членству в партии были строже, чем у западноевропейских социалистов (ТЮТЮКИН С. В. Меньшевизм: страницы истории. М. 2002, с. 103).

71. ХЕЙМСОН Л. В. И. Ленин, Ю. О. Мартов и вопрос о власти в 1917 г. - Исторические записки, 2002, N 5, с. 218.

72. BAR. Boris Sapir collection. Box 7. Ser. 1.

73. САПИР Б. Большевизм и меньшевизм. - Социалистический вестник (СВ), 1946, N 7 - 8, с. 175 - 178.

74. Мысль о том, что именно Аксельрод был одним из основателей меньшевизма, высказал П. Гарви в 1925 г. (ГАРВИ П. П. Б. Аксельрод и меньшевизм. - СВ, 1925, N 15 - 16, с. 10 - 13).

стр. 146


75. BAR. Boris Sapir collection. Box 10, 27. Ser. 1. Аксельрод в воспоминаниях действительно значительное внимание уделил влиянию народничества на социал-демократию, ведь и он, и Плеханов, и многие другие начинали свою революционную деятельность в народническом движении. Но в начале 1920-х годов, когда он писал свои мемуары, его больше занимали идейные связи большевиков с С. Г. Нечаевым и П. Н. Ткачевым. Он спрашивал: "Разве "централизация власти и децентрализация функций" Ткачева не то же самое, что известный организационный план Ленина, отводящий членам партии роль "колесиков и винтиков" партийного механизма, управляемого центром... или единой волей?.. Разве большевистский террор не является чудовищным применением к жизни той теории истребления врагов, которую выдвинул Ткачев в оправдание и обоснование практики Нечаева?.. Свою "теорию" физического и морального уничтожения врагов... Нечаев мог применять на практике только в микроскопических размерах; большевикам же посчастливилось: они получили возможность тысячами, десятками тысяч истреблять своих противников, принадлежащих к числу испытанных друзей рабочего класса и к самому рабочему классу" (АКСЕЛЬРОД П. Б. Пережитое и передуманное. Кн. 1. Берлин. 1923, с. 198 - 199).

76. См.: ВИШНЯК М. О диктатуре пролетариата. - СВ, 1950, N 6, с. 116 - 119; БЕРЛИН П. О марксизме и диктатуре пролетариата. - Там же, 1951, N 2, с. 32 - 34; LIEBICH A. Marxism and Totalitarianism. In: Kennan Institute of Advanced Russian Studies. Washington, D.C. Occasional Paper 217, 1987. У Маркса и Энгельса нет специальных работ о "диктатуре пролетариата". Главным разработчиком этого понятия был Ленин, который развил его в "явно антидемократическое, авторитарное учение", противоречащее марксизму (см. НОВОПАШИН Ю. С. Миф о диктатуре пролетариата. - Вопросы истории, 2005, N 1, с. 42, 44, 45, 47).

77. Несмотря на провозглашаемые объединения, полемика между большевиками и меньшевиками не прекращалась. Г. Уратадзе вспоминал, как он в 1911 г. встретился с Мартовым в Женеве и сказал, что в Лонжюмо, где он слушал лекции большевиков, его считают "ликвидатором". "Да, я ликвидатор! - возмутился Мартов. - Но ликвидатор не социал-демократической партии, не нелегальных организаций, а ликвидатор ленинских бандитских организаций и методов. И пока мы этого не добьемся, у нас ни настоящей партии, ни настоящих организаций не будет... Когда Ленин поступает так, - это меня не удивляет, - продолжал он, но что Плеханов сошел с ума, это удивительно и печально. Неужели он на самом деле думает, что мы хотим ликвидировать партию?! Почему он так легкомысленно покрывает своим авторитетом эту новую авантюру Ленина?". Уратадзе далее писал, что когда он рассказал Плеханову о реакции Мартова и его словах, что он не "ликвидатор", тот ответил: "Слава богу, если они в конце концов поняли это!" (УРАТАДЗЕ Г. Воспоминания грузинского социал-демократа. Stanford. 1968, с. 242 - 243).

78. См.: ТЮТЮКИН С. В. Первая революция в России: взгляд через столетие. - Отечественная история, 2004, N 6; Первая революция в России. М. 2005, с. 535 - 539.

79. ШАНИН Т. Ук. соч., с. 341 - 342.

80. См.: ОМЕЛЬЧЕНКО Н. А. Русский опыт. М. 1995, с. 37; ГРОСУЛ В. Я. Истоки трех революций. - Отечественная история, 1997, N 6, с. 49 - 50.

81. Россия XXI, 1995, N 5 - 6, с. 113 - 114.

82. См.: ЭКТОН Э. Новый взгляд на русскую революцию. - Отечественная история, 1997, N 5, с. 73 - 78; Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций. СПб. 1997, с. 200 - 202, 249, 430; ЛЕОНОВ С. В. Рождение советской империи. М. 1997, с. 49 - 50.

83. В 1935 г. в Москве для слушателей Института красной профессуры был устроен вечер встречи с рабочими-зубатовцами. Оказалось, что они были осведомлены в экономических вопросах марксизма ничуть не меньше, чем устроители вечера. Они объяснили это так: в социал-демократических кружках преподавателями были полуграмотные студенты, а С. В. Зубатов "следил, чтобы рабочих учили профессора. Потому мы "Капитал" знали и знаем получше, чем ваши любимые рабочие-марксисты и вы сами". Рабочие участвовали и в гапоновском "почвенном" движении (Рабочие и интеллигенция России, с. 221, 596).

84. Там же, с. 557, 624. Наблюдения С. А. Смита и Хеймсона.

85. ЗЛОКАЗОВ Г. И. Меньшевистско-эсеровский ВЦИК Советов в 1917 году. М. 1997, с. 239.

86. ХЕЙМСОН Л. Меньшевики: политика и проблема власти в 1917 году. В кн.: Меньшевики в 1917 году. Т. 3. Ч. 2. М. 1997, с. 18, 58.

87. HIA. Boris Nicolaevsky collection. Box 4. Ser. 279.

88. ЦЕРЕТЕЛИ И. Г. Исторические задачи российской социал-демократии. - СВ, 1946, N 2, с. 53 - 54.

89. Меньшевики в 1917 году. Т. 3. Ч. 2, с. 220, 239, 339, 345.

90. Там же, с. 387 - 389, 530.

91. GETZLER I. lulii Martov, the Leader, p. 424, 439.

92. ЛЕНИН В. И. Полн. собр. соч. Т. 37, с. 220, 229.

93. РГАСПИ, ф. 275, оп. 1, д. 61, л. 1; Меньшевики в 1919 - 1920 гг. Сб. документов. М. 2000, с. 135 - 136.

стр. 147


94. РГАСПИ, ф. 17, оп. 65, д. 5, л. 139.

95. Там же, ф. 2, д. 10382, л. 2.

96. Левые эсеры и ВЧК. Сб. документов. Казань. 1996, с. 294 - 295, 300.

97. Подробнее см.: ИЗМОЗИК В. С. Глаза и уши режима. СПб. 1995, с. 59 - 78.

98. РГАСПИ, ф. 275, оп. 1, д. 229, л. 133 - 161.

99. Там же, ф. 17, оп. 84, д. 45, л. 27.

100. В. И. Ленин и ВЧК. Сб. документов. М. 1975, с. 159 - 160. 29 марта 1919 г. группа меньшевиков, собравшаяся в Москве на совещание (Н. Н. Суханов, Ф. А. Череванин, С. И. Либерман, А. Я. Вышинский и др.), направила Ленину письмо с протестом против закрытия газеты "Всегда вперед", указывая, что власть доверяет им работать в советских учреждениях, а печатный орган иметь не дает. В письме Ленину 1 апреля 1919 г. меньшевики опровергали обвинения в организации забастовок. Они заявляли о ложности подобных обвинений, направленных на обоснование их арестов, запрещения собраний и газет (РГАСПИ, ф. 2, д. 9102, л. 1, 3).

101. 7-й Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов. Стенографич. отчет. М. 1920, с. 56 - 63; Восьмой Всероссийский съезд Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов. Стенограф, отчет. М. 1921, с. 55.

102. ДАН Ф. И. Два года скитаний (1919 - 1921). Берлин. 1922, с. 144.

103. См.: МЕЛЬНИЧЕНКО В. "Нужно быть сумасшедшим, чтобы не признать величия Ленина". М. 1994, с. 26, 74.

104. Авторы вступительной статьи к сборнику документов о крестьянском восстании в Тамбовской губернии в 1919 - 1921 гг. пришли к выводу о том, что эсеровское влияние на идеологию и организацию повстанческого движения было несомненным, хотя ни общероссийское, ни губернское руководство партии эсеров не было прямо причастно к антоновщине (Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919 - 1921 гг. Тамбов. 1994, с. 12). Меньшевики в связи с этим восстанием даже не упоминаются.

105. Меньшевики в 1921 - 1922 гг. Сб. документов. М. 2002, с. 140 - 141.

106. Там же, с. 78 - 79.

107. См.: ЖУРАВЛЕВ В. В., СИМОНОВ Н. С. Причины и последствия разгона Учредительного собрания. - Вопросы истории, 1992, N 1, с. 14.

108. РГАСПИ, ф. 5, оп. 1, д. 2558, л. 41 - 45, 48.

109. Там же, ф. 2, оп. 2, д. 1023, л. 1.

110. Там же, ф. 17, оп. 3, д. 259, л. 9.

111. РГАСПИ, ф. 5, оп. 1, д. 2578, л. 23.

112. ЛЕНИН В. И. Полн. собр. соч. Т. 43, с. 242; т. 54, с. 130 - 131; т. 45, с. 89, 50.

113. Источник, 1996, N 1, с. 115 - 119.

114. СВ, 1922, N 7, с. 1. Под "гнусным предательством" Мартов имел в виду издание ГПУ брошюры бывшего руководителя боевой эсеровской группы Г. И. Семенова, ставшего в 1919 - 1921 гг. тайным агентом большевиков, затем большевиком, "Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917 - 1918 гг." (М. 1922). Брошюра "разоблачала" "преступления" эсеров.

115. СВ, 1922, N 12, с. 10; ЯНСЕН М. Суд без суда. М. 1993, с. 56 - 58.

116. Дружба народов, 1990, N 12, с. 233.

117. См.: ПАВЛОВ Д. Б. Репрессии в отношении членов социалистических партий и анархистских организаций в первое пятилетие "пролетарской диктатуры". В кн.: Меньшевики и меньшевизм. Сб. статей. М. 1998, с. 102; ЕГО ЖЕ. Большевистская диктатура против социалистов и анархистов. М. 1999.

118. СПИРИН Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России. М. 1968, с. 394. В 1923 г. в Тифлисе вышел сборник статей меньшевиков "Рождение меньшевизма", в котором Мартынов и Рожков излагали причины, побудившие их покинуть партию меньшевиков.

119. См.: ПОДБОЛОТОВ П. А., СПИРИН Л. М. Ук. соч., с. 200 - 207.

120. Социал-демократ, 1924, Январь-февраль, с. 3, 5 - 6.

121ЛИБИХА, МИХАЙЛОВА., НЕНАРОКОВА., ПАНАЧЧИОНЕ А., ПЕРЕМЫШЛЕННИКОВА Н. Крах социал-демократического подполья большевистской России. В кн.: Меньшевики в 1922 - 1924 гг. М. 2004, с. 83 - 85.

122. См.: Процесс контрреволюционной организации меньшевиков (1 марта - 9 марта 1931 г.). Стенограмма судебного процесса. Обвинительное заключение и приговор. М. 1931; Меньшевистский процесс 1931 года. Сб. документов. Кн. 1 - 2. М. 1999.

123. МЕДВЕДЕВ Р. О Сталине и сталинизме. - Знамя, 1989, N 2, с. 183 - 185.

124. Мартов и его близкие. Нью-Йорк. 1959, с. 69 - 70; ПОПОВА (ЦЕДЕРБАУМ) Т. Ю. Судьба родных Л. Мартова в России после 1917 г. М. 1996, с. 28 - 30. Л. А. Разгон вспоминал, что в одном из лагерей среди заключенных встречал Цедербаума. "Это был высокий, неумный и недобрый человек", - писал он. По его впечатлению, Цедербаум был "развращен безде-

стр. 148


ятельностью и привилегированной жизнью знатного ссыльного". Разгон ссылался на связь Цедербаума с руководством Социнтерна и помощь, которую оно ему оказывало (РАЗГОН Л. Плен в своем отечестве. М. 1994, с. 145 - 146). Сапир, прочитав об этом, назвал написанное Разгоном "совершенным вздором". И продолжил: "У Мартова было два брата - Ежов и Левицкий. Сергея Осиповича Ежова я хорошо знал, бывал у него дома и сидел с ним в тюрьме. Как и Ю. О. (Мартов), он, да и Левицкий были среднего роста. С деятелями Социалистического Интернационала они вряд ли были тесно связаны, так как не проживали в эмиграции. Сергей Осипович, кстати, был принципиальным противником эмиграции. Он имел возможность покинуть Россию в 20-х гг., но отказался. Совершенно невероятно, чтобы они получали поздравления от деятелей Социнтерна ко дню рождения. И тот и другой были культурными и весьма умными людьми. Возможно, что Разгон путает. Быть может Цедербаум, с которым он сидел, не был братом Юлия Осиповича?" - недоумевал Сапир (BAR. Boris Sapir collection. Box 10. Ser. 1).

125. СВ, 10.IV.1923. Экстренный вып., с. 4; Заря, 1923, N 4, с. 97 - 98; Дни, 12.IV.1923.

126. САВЕЛЬЕВ П. Ю. П. Б. Аксельрод: человек и политик (1849 - 1928). - Новая и новейшая история, 1998, N 2, 3; НЕНАРОКОВ А. П. Ук. соч.; ПОТРЕСОВ А. Н. Избр.; и др.

127. См.: БАЗАНОВ П. Н. Издательская деятельность политических организаций русской эмиграции (1917 - 1988 гг.). СПб. 2004, с. 39 - 52, 280 - 282.

128. ПОПОВА (ЦЕДЕРБАУМ) Т. Ю. Ук. соч.; ЕЕ ЖЕ. Еще раз о судьбе родных Мартова в России после 17 года. М. 1999. Историк Е. В. Гутнова (1914 - 1992) была дочерью В. И. Левицкого-Цедербаума, то есть племянницей Мартова. Ей было 13 лет, когда родители развелись, и это, вероятно, спасло ей жизнь (ГУТНОВА Е. В. Пережитое. М. 2001, с. 3, 20 - 21).

129. См.: РАЕВ М. Россия за рубежом. М. 1994, с. 24.

130. Жизнь бывших меньшевиков в те годы, насколько можно судить по их биографиям, была посвящена выживанию любой ценой. К. И. Чуковский писал 10 января 1925 г. о Майском: "Он бывший меньшевик и, как всякий бывший меньшевик, страшно хлопочет перебольшевичить большевиков" (ЧУКОВСКИЙ К. И. Дневник. М. 1991, с. 302). См. также: МАЙСКИЙ И. М. Демократическая контрреволюция. М. - Пг. 1923; ЕГО ЖЕ. Воспоминания советского посла. Кн. 1 - 2. М. 1964; СТРУМИЛИН С. Г. Из пережитого. 1897 - 1917 гг. М. 1957; ТРОЯНОВСКИЙ О. А. Через годы и расстояния. М. 1997; и др.

131. СВ, 1947, N 1 - 2, с. 8 - 10; САПИР Б. Большевизм и меньшевизм, с. 178; BAR. Boris Sapir collection. Box 25, 34. Ser. 1. См. также: САПИР Б. М. Федор Ильич Дан (1871 - 1947). В кн.: Ф. И. ДАН. Письма (1899 - 1946). Amsterdam. 1985, с. LV-LVII; ИОФФЕ Г. З. "Новый журнал" о советско-германской войне (1942 - 1948 гг.). - Отечественная история, 2005, N 2, с. 147, 152 - 153.

132. АРОНСОН Г. Я. К истории правого течения среди меньшевиков. В кн.: Меньшевики после Октябрьской революции, с. 280; НИКОЛАЕВСКИЙ Б. Ю. О. Мартов и с. -р.; ЕГО ЖЕ. Еще раз Мартов и с. -р. - СВ, 1944, N 9 - 10, с. 114; N 11 - 12, с. 137 - 138.

133. BAR. Boris Sapir collection. Box 26. Ser. 1; На пути к единой социалистической партии. - СВ, 1952, N 3, с. 31 - 33; БАЗАНОВ П. Н. Ук. соч., с. 281.

134. BAR. Boris Sapir collection. Box 34, 52. Ser. 1; СВ, 1962, N 3 - 4, с 53.

135. Из архива Л. О. Дан. Amsterdam. 1987, с. 154.

136. LIEBICH A. From the Other Shore. Harvard University Press. 1997, p. 6; ЕГО ЖЕ. Предисловие к сб.: Указатели журнала "Социалистический вестник". 1921 - 1963. "Социалистический вестник". Сб. 1964 - 1965. Paris. 1992, с. XVII.

137. HIA. Boris Nicolaevsky collection. Box. 64. Fol. 8. Ser. 23.

138. Отечественная история, 2001, N 1, с. 163 - 164.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/-СУДЬБЫ-РОССИЙСКОЙ-СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

И. Х. УРИЛОВ, СУДЬБЫ РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 15.02.2021. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/-СУДЬБЫ-РОССИЙСКОЙ-СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ (дата обращения: 29.03.2024).

Автор(ы) публикации - И. Х. УРИЛОВ:

И. Х. УРИЛОВ → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
412 просмотров рейтинг
15.02.2021 (1137 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
5 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

СУДЬБЫ РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android