Libmonster ID: BY-663
Автор(ы) публикации: Г. А. ДУБОВИЦКИЙ

Развитие исторической науки США в послевоенный период отмечено усилением идейно-теоретического плюрализма в трактовке основных событий прошлого этой страны, субъективизмом и релятивизмом методологических позиций, в то же время ряд немарксистских историков предпринимал усилия, чтобы поднять научный статус истории и ее социальную роль1 .

В 60-е - первой половине 80-х годов многие американские историки видели перспективу совершенствования исторического знания в основном на пути его сциентизации, создания так называемой новой научной истории. Американские исследователи отмечают следующие черты новейшей историографии США: определившуюся тенденцию к переходу от описания событий к их анализу и синтезу, усиление интереса к теоретико-методологическим проблемам. В какой- то мере эти тенденции отразились в развитии "новой социальной истории" и одновременном падении престижа традиционной политической истории, имевшей дело исключительно с верхними институтами и эшелонами власти, взаимоотношениями внутри политической элиты2 . Кроме "новой социальной истории", оформились также "новая политическая", "новая экономическая", "новая городская", "новая рабочая" история, другие ответвления сциентистского направления в историографии, в той или иной степени уже подвергавшиеся анализу в работах советских историков.

"Новая социальная история" наиболее широка по тематическому охвату. Представителей этого направления интересуют социальные процессы, происходящие в современном американском обществе, изменения в его структуре, статус отдельных социальных групп. В настоящем обзоре предпринимается попытка определить роль и место "новой социальной истории" в немарксистской историографии США, оценить итоги и перспективы развития этого направления.

"Новая социальная история" зародилась в 60-е годы, т. е. несколько позже, чем "новая политическая" и "новая экономическая история". Подъем массовых движений социального протеста стимулировал интерес к социальной проблематике. Поиски новых методов были связаны и с развитием самой исторической науки,


ДУБОВИЦКИЙ Геннадий Александрович - кандидат исторических наук, доцент Куйбышевского университета.

1 См.: Дементьев И. П. Основные направления и школы в американской историографии послевоенного времени. -Вопросы истории, 1976, N 11; Мальков В. Л. К вопросу о современном состоянии американской буржуазной историографии. В кн.: Критика современной буржуазной и реформистской историографии. М. 1976; Гаджиев К. С, Сивачев Н. В. Проблемы междисциплинарного подхода и "новой научной" истории в современной американской буржуазной историографии. В кн.: Вопросы методологии и истории исторической науки. Вып. 2. М. 1978; Болховитинов Н. Н. США: проблемы истории и современная историография. М. 1980; Соколов А. К. О применении новых методов в исследованиях историков США. В кн.: Математические методы в социально-экономических и археологических исследованиях. М. 1981; Тишков В. А. История и историки в США. М. 1985; Согрин В. В. Критические направления немарксистской историографии США. М. 1987; и др.

2 См., напр., The Past before Us. Ithaca - Lnd. 1980.

стр. 143


накоплением фактического материала, появлением оригинальных методик и совершенствованием техники исследования (в частности применением ЭВМ). Немалую роль сыграло и воздействие смежных наук - социологии, политологии, социальной психологии, демографии, лингвистики. В сущности, становление "научной истории" с самого начала мыслилось как проникновение в нее методики и техники исследования других общественных наук. Не случайно в литературе (и не только американской) ее определяющей чертой зачастую считается междисциплинарный подход.

Повлияли на становление "новой научной истории" и сдвиги в среде историков: приход того поколения, которое прошло через бунтовавшие в 60-х годах студенческие кампусы и отличалось более высоким чувством социальной ответственности и обостренным интересом к актуальным социально- политическим проблемам. Историко-академическая община пополнилась выходцами из черных, других этнических групп, иммигрантов, католиков, женщин. Они принесли с собой и новую Социальную, и социально- психологическую проблематику, и иные подходы к ее анализу, заметно усилив акцент на поведении "массы", "рядовых", "обычных людей", социально- культурном опыте "молчаливого большинства", на изучении локальной истории различных прослоек и общин. Немалую роль сыграло стремление (особенно историков-радикалов) изучать исторические события "снизу вверх", т. е. с точки зрения рядовых американцев.

Сильное воздействие оказали и европейские школы, такие, как английская "массовая" история ("people's history"), в частности работы Дж. Рюде, Э. Хобсбаума и др., а также французская школа "Анналов". В настоящее время американская "новая социальная история" уже сама оказывает сильное влияние на историографию в Западной Европе и Японии. Развитие сциентистского направления отражает активизацию интеграционистской тенденции в современной буржуазной исторической науке. Большое число исследователей, работающих в традициях "Анналов" во Франции, группы демографов и "рабочих" историков в Кэмбридже и Оксфорде, школа "местной истории" в Лейчестере, журналы "Social History" и "History Workshop" в Англии; центры при университетах в Билефельде и Гейдельберге, институте Макса Планка в Гёттингене, журнал "Geschichte und Gesellschaft" в ФРГ; историки, группирующиеся вокруг журналов "Societa e storia", "Quaderni storici" в Италии, канадского "Social History and Europa", наконец, международные конференции специалистов по "социальной истории" - все это зримые приметы международного характера рассматриваемого нами направления3 .

В рамках его работают историки, использующие схожие конкретно- исследовательские методы и примерно одинаково понимающие предмет исследования, но различающиеся теоретико-методологическими и философскими позициями. Достаточно четко прослеживается разделение на консервативное и либеральное течения. Сложными оказались взаимоотношения "социальной" и радикальной истории. Дело в том, что часть историков- радикалов увидела в методах бихевиоризма с его подведением единичного под всеобщее инструмент конформизма, подавления индивидуального, подчеркивались элитарность и дороговизна новых методов. Но в то же время большая часть радикальных историков использовала ряд методик, предложенных "новой социальной историей". Радикалы сыграли немалую роль в идейном развитии этого направления, особенно в области изучения рабочего движения, социальной мобильности и социальных конфликтов. И все же определенный демократический заряд, питавший первоначально развитие "новой социальной истории", в дальнейшем был приглушен. При всей идейной пестроте, характерной для работ представителей "новой социальной истории" в 70-е годы, в ней все-таки возобладала консервативная идейно-политическая тенденция. "Новые историки" не объединены в какую-либо организацию. Некоторые из них входят в возникшую в 1976 г. Ассоциацию социально- научной истории, в учрежденную еще в 1940 г. Ассоциацию местной истории и истории штатов. Имеются и другие, более мелкие объединения. Издается несколько специальных журналов по общим проблемам и отдельным отраслям "новой социальной истории" и междисциплинарному подходу. Наиболее известные "Journal of Interdisciplinary History", "Historical Methods


3 См. Iggers G. New Directions in Europian Historiography. Middletown. 1984.

стр. 144


Newsletter", "Social Science History". С 1967 г. выходит ведущий ежемесячник "Journal of Social Science". Из тематических журналов можно назвать "Journal of Ethnic Studies", "Journal of Urban History", "Education History Quarterly", "Journal of Family History", "Journal of Marriage and Family", "History News".

В университетах новое направление развивалось первоначально в учебных заведениях и научных центрах Питтсбурга, Чикаго, штата Мичиган, в Ратгерсе и Рочестере. В середине 80-х годов практически каждый крупный университет имел кадры социальных историков и разнообразные программы и курсы по "новой социальной истории"4 .

Американские "социальные историки" не оказывают особого предпочтения каким-либо периодам и темам. Они занимаются не только социальными аспектами раннебуржуазного общества (как, например, французские исследователи аналогичного направления) или раннеиндустриальной эры (как английские ученые), но практически всей историей американского общества, а также и некоторыми проблемами социальной истории других стран. Изучая этническую и демографическую структуру различных общин, мобильность населения в пределах небольших районов, социально-культурное положение рабочих, негров, женщин, местную, городскую и сельскую историю, историю отдельных фабрик, церквей, парков, тюрем, медицины, образования, преступности и т. п., "новые социальные историки" заметно расширяют горизонты конкретно-исторических исследований. Однако при этом весьма заметно сказывается отсутствие у "новых социальных историков" ясной и цельной теории исторического процесса, понимания связи различных аспектов жизни широких слоев населения с магистральными линиями классовой борьбы.

Становление и развитие "новой социальной истории" демонстрирует растущую разобщенность различных отраслей исторического знания в США. "Новые социальные историки" в известной мере абсолютизируют промежуточные, т. е. находящиеся между обществом и индивидом социальные институты (семья, школа, церковь, местная община и т. п.). Но это ведет к тому, что социальная жизнь общества подвергается дроблению, происходит чрезмерная детализация объекта изучения, причем в такой степени, что теряется основная направленность исторического процесса, общая связь составляющих его частей. Отсюда, естественно, возникают споры о границах "новой социальной истории", ее месте в исторической науке5 . Нередко это направление определяют как "социологию, обращенную в прошлое", как самостоятельную историческую субдисциплину со своими методами и техникой анализа либо как вспомогательную эмпирическую отрасль исторического знания, цель которой - разрабатывать не более чем социальный и социально-психологический фон для событийной истории.

Исходный импульс "новой социальной истории" был задан социологией, которая в послевоенный период столкнулась с задачей осмысления исторических корней таких крупных и острых проблем, как индустриализация и урбанизация, миграция населения, социальная мобильность, этнические и расовые взаимоотношения, социальные движения и конфликты, стабилизация семьи и прочее. Подключившись к изучению этих вопросов, "новая социальная история" восприняла от социологии и ее неопозитивистскую методологическую основу, особенно такие важнейшие инструменты неопозитивизма, как структурно-функциональный анализ и бихевио-


4 Например, семестровый курс 1985 г. по социальной истории США XIX - XX вв. профессора университета штата Нью-Йорк в Буффало Д. Гербера включал следующие темы: "Проблемы методологии (бихевиоризм, исторический синтез, место идеологии в исследовании, история "снизу вверх", разновидности современного марксизма и социальная история, "устная история" и оценка индивидуальных источников)"; "Формирование общин в истории Америки (факторы и процессы сплочения и распада, дискриминируемые группы)"; "Рабство (система зависимости, культура негров- рабов и их сопротивление)"; "Иммиграция и этнические процессы"; "Новая городская история (география, собственность, класс и семья в городах)"; "История рабочих (рабочее место, культура и связь с обществом, борьба на производстве)"; "Вопросы социальной мобильности, социального роста"; "История женщин (их "сферы", культура, борьба)".

5 См.: Hays S. A Systematic Social History. In: American History; Retrospect and Prospect. N. Y. 1971, а также специальные выпуски "Journal of Social History" (далее - JSH), 1977, vol. 10, N 2; 1983, vol. 16, N 3.

стр. 145


ризм6 , ставшие средствами расширения инструментария буржуазного исторического мышления. Столь ограниченное, инструменталистское понимание междисциплинарности не разрешило, а лишь заострило многие традиционные проблемы буржуазной исторической науки: о ее научном характере, роли концептуально-теоретического отражения исторической действительности, сочетании структурной и событийной истории, соотношении обычных нарративных и массовых статистических источников и другие.

Механически противопоставляя событийную и структурную историю, современные социальные историки интересуются не столько взаимосвязью событий, сколько эволюцией определенных социальных или социально- психических структур, процессов и отношений, их элементами, факторами их развития, регулярностью и порядком в долговременных социальных изменениях. По выражению С. Хейса, одного из теоретиков сциентизации, "история - это исследование общественных организмов в их развитии в течение длительных периодов времени, и задача историка заключается в генерировании концепций социальной структуры и социальных изменений, в разработке моделей, с помощью которых становится возможным понять организацию и типы человеческих взаимоотношений"7 .

"Новая социальная история" первоначально воспринималась в США как самостоятельная историческая дисциплина, существующая в жестких рамках применяемых ею социологических методов и квантификации. Но уже тогда подобное "узкое" толкование сферы социальной истории вызывало возражения многих ее сторонников, настаивавших на необходимости применения и специфически исторических методов8 . Проблема рационального сочетания новых методов и традиционно-исторических, массовых источников и исходных нарративных материалов оказалась весьма острой. Как считает редактор "Journal of Social History" П. Стирнс, "сосредоточенность на измеряемых данных и обобщениях на уровне одной темы плюс поиск специфической методики обработки этих данных могут из-за технической сложности вызвать только самоизоляцию исследования и превращения его в самоцель"9 .

Сегодняшние теоретики "новой социальной истории" осуждают стремление ограничиться изучением только безличностных структур. По выражению того же П. Стирнса, "многие исследователя уподобились человеку, который с гордостью заявляет, что он может написать историю Иллинойса, не упомянув ни разу имя Линкольна"10 . Серьезные нарекания среди специалистов вызывают и явный перекос в сторону "нейтральных" количественных данных, и сужение базы источников, и упадок техники работы с ними.

Для социальных историков оказалась неразрешимой проблема концептуально- теоретического осмысления исторической действительности, поисков закономерных связей в прошлом. Сетования некоторых ее представителей по поводу отсутствия общей теории исторического процесса продолжаются и сегодня. Синтез в работах адептов "новой социальной истории" осуществляется в лучшем случае на уровне теоретического обоснования эмпирических данных11 , т. е. лишь та теория-гипотеза, применяемая в конкретных исследованиях, признается истинной, которая эмпирически проверяема с помощью формально-логических методов. В рамках этого подхода на первый план постепенно стал выдвигаться анализ поведения микрогрупп в их непосредственном конкретном окружении. Связь со всем обществом при этом лишь подразумевается. Давая дополнительный эмпирический материал


6 См.: Ковальченко И. Д., Сивачев Н. В. Структурализм и структурно- количественные методы в современной исторической науке. - История СССР, 1976, N 5; Гаджиев К. С, Сивачев Н. В. Ук. соч.; Журавлев Л. А. Позитивизм и проблемы исторических законов. М. 1980; Порк А. А. Историческое объяснение. Таллинн. 1981.

7 Hays S. American Political History as Social Analysis. Knoxville. 1980, pp. 133, 145.

8 См.: History and American Society: Essays of David Porter. N. Y. 1973, pp. 41 - 47.

9 The Past before Us, p. 224.

10 JSH, 1983, vol. 16, N 3, p. 3.

11 Одним из основных методологических принципов "новой научной истории" является, как пишет А. Боуг. "растущая заинтересованность в развитии эмпирически обоснованной теории" (American Behavioral Scientist (ABS), 1971, vol. 21, p. 202).

стр. 146


для понимания жизни на "нижних этажах", тенденция к микроанализу вместе с тем таит в себе уход от решения больших и сложных вопросов социального развития, классовой борьбы, игнорирование общенациональных и региональных факторов.

В качестве теоретической базы микроанализа, как правило, используется теория групп и группового поведения, бихевиористская теория социального действия, активными проводниками которых в США являются социологи Т. Парсонс, Р. Бекхофер, а среди историков - Л. Бенсон и С. Хейс12 . Согласно этим теориям все общество делится на множество групп на основании того, как ее члены осознают свою приверженность к определенному набору культурных ценностей и морально-психологических свойств. Таким образом, вместо объективных реальных социально-политических противоречий на первый план выступают субъективные конструкции.

К концу 70-х годов отсутствие единства взглядов у приверженцев "новой социальной истории" стало особенно очевидным. Тогда впервые заговорили о том, что это направление исчерпало себя. В частности, Л. Стоун не без вызова заявил о кризисе "новой истории", усмотрев его в "неспособности выработать связное научное объяснение прошлого"13 . Дальнейшая эволюция этого направления определяется нарастанием в 80-е годы субъективистских тенденций. Эмпиризм и бихевиористские концепции, создаваемые на субъективно-идеалистической основе, потеснили сегодня социологизирование и структурно-функциональный анализ, вызвали известную перестройку "новой социальной истории". Изменилось отношение к использованию количественных методов в исторических исследованиях. Слияния с жесткой методикой квантификации у социальной истории так и не произошло. В настоящее время признается, как правило, лишь вспомогательная роль количественных методов14 .

Социальные историки США все чаще стали обращаться к изучению надстроечных явлений, поведения групп и отдельных "жизненных путей" в социальном и культурном контекстах. Основное внимание уделяется анализу субъективных, эмоциональных, психологических сторон жизни и взаимоотношений людей. Элита и "обычные" люди рассматриваются уже не столько с позиции их социального статуса, отношения к собственности и власти, сколько сквозь призму того, как они воспринимают сами себя, через оценки окружающих их людей. Особое внимание уделяется этническому происхождению. За последние годы несколько сместились и обществоведческие основы "новой социальной истории" - вместо социологии, демографии, экономики, географии возросло внимание к гипотезам и моделям, черпаемым из антропологии и психологии.

В 80-е годы социальные историки уже больше склоняются к таким объектам исследования, как частные проблемы и конкретные лица, действующие в условиях "особого времени и специфического места"15 . Широкое распространение получил метод изучения "отдельного случая": растет число частных исследований в различных областях социальной жизни прошлого (отсюда, кстати, и восстановление внешне описательной формы изложения материала). Хотя изучение частного, единичного мыслится в этих работах как выражение более крупных срезов, типов культуры и сознания, это не меняет субъективистской основы исследования, поскольку последние выступают как самостоятельные сущности, независимые переменные. Наиболее яркими знаками, символами массового сознания, по мнению нынешних социальных историков, являются внешние элементы культуры масс, в частности обряды, празднества, представления о рождении человека и его


12 См.: Berkhofer R. Behavioral Approach to Historical Analysis. N. Y. - Lnd. 1969; Benson L. Toward the Scientific Study of History. Philadelphia. 1972; Parsons T. The Evolution of Societies. Englewood Cliffs. 1977; Hays S. American Political History.

13 Stone L. The Revival of Narrative: Reflections on a New Old History. In: Past and Present, 1979, N 85, p. 19.

14 Критика издержек квантификации обширна (см., напр., Bogue A. Quantification in the 1980's. - Journal of Interdisciplinary History (далее - JIH), 1981, vol. 12, N 1).

15 Stone L. History and the Social Sciences in the Twentieth Century. In: The Future of History. Nashville. 1977, p. 28.

стр. 147


смерти и т. п., которые и следует изучать в первую очередь16 . Анализ моральных ценностей, эмоций "простого" человека ведется нередко на стыке социальной истории и психоистории, при этом, особенно в последней, возникает серьезная проблема верификации (проверяемости) источников.

Перспективы совершенствования "новой социальной истории", как и в целом всей "научной истории", многие ее сторонники видят в дальнейшей интеграции отраслевых знаний об обществе, его комплексном изучении. Тесная связь социальной истории с политической с самого начала присутствовала в "научной истории" и выражалась, в частности, в попытках дать определенную социальную характеристику массовому избирателю. Традиционное невнимание к социальным основам политических процессов преодолевается в значительной степени формально, без раскрытия глубинной, классовой подоплеки политических отношений. В духе бихевиоризма выдержана и концепция плюрализма факторов, определявших поведение американцев. Так, С. Хейс считает, что целью социального историка должна быть "идентификация политических групп по этническому, религиозному и расовому признаку, их принадлежности к определенным профессиям и профсоюзам, социально- экономическим уровням, различным географическим секциям и типам городских поселений, наконец, по критериям образования"17 .

С конца 70-х годов проблема сотрудничества политических и социальных историков воспринимается теоретиками "научной истории" как наиболее острая и неотложная. Широкое распространение получили призывы начать "общий социальный анализ американской политики" на путях структурализма и широких обобщений. Весенний (третий) выпуск 1983 г. "Journal of Social History" был специально посвящен проблеме этого "синтеза". На конгрессе Американской исторической ассоциации в декабре 1984 г. в Чикаго внимание привлек доклад А. Боуга "Применение данных новой социальной истории в политической истории", в котором были намечены некоторые направления сотрудничества историков разных профилей. Вместе с тем докладчик, являясь сторонником крупных обобщений, высказал сомнение в возможности реализации этой кооперации из-за отсутствия в современной американской историографии теории, позволяющей соединить воедино социальный и политический анализ.

Воздействие "новой социальной истории" на предмет исследований двояко. С одной стороны, она подняла на поверхность свежую и, казалось бы, необычную проблематику, вдохнула новые силы в когда-то начатые, но полузабытые исследования, а с другой - открыла в традиционной тематике новые срезы, стороны, подлежащие исследованию. Примером первого является история отдельных церквей, парков, тюрем и т. п., медицины, образования, локальная история и некоторые другие тематические ответвления. Примером второго может служить "новая рабочая история", история негров и женщин. И все же приоритет явно отдается локальной истории, истории местных общин18 . Изучение истории небольших поселений - общины, поселка или городка, общественных групп, объединенных по признаку расы, вида деятельности, пола, родства, соседства, религиозных верований, этнического происхождения или комбинаций этих признаков, не является чем-то принципиально новым в американской историографии. На 30-е годы XX в. приходится волна массового интереса к местной истории. Интервью с бывшими рабами, разорившимися фермерами и забастовщиками дали обширный материал по локальным социальным проблемам и движениям19 .

Хотя современная локальная история и сохранила некоторые черты культурно- исторического патриотизма, характерные для демократических слоев США 30-х годов, она существенно отличается от нее по мотивам, масштабам, тематике и методике исследований. Экономические трудности 70-х годов, политические потрясения, вызванные поражением США в Индо-Китае и уотергейтским скандалом, породили


16 Iggers G. Op. cit, pp. 187 - 190; The Past before Us, p. 230.

17 Hays S. American Political History, p. 98.

18 См.: Kammen M. The American Revolution Bicentienial and the Writing of Local History. In: History News, 1975, vol. 30, pp. 179 - 190; Felt Th. Researching, Writing and Publishing Local History. Nashville. 1976.

19 Cm. Scott W. Documentary Expression and Thirties America. N. Y. 1973.

стр. 148


известный кризис в сознании рядовых американцев. 200-летний юбилей США усилил интерес к локальной истории, рост числа изданий и университетских программ по данной тематике, субсидируемых как частными лицами, так и на государственном уровне. Значительное число профессиональных историков перешли на работу в музеи, исторические общества, государственные учреждения и корпорации.

До недавнего времени особенно широко изучались в США колониальные поселения, нередко сквозь призму истории семьи (прежде всего в Новой Англии, меньше - на Юге). Особенно заметен здесь вклад радикальных представителей "новой социальной истории"20 . Появились работы о сельских и городских поселениях XIX века. Авторы подобных работ (в основном эмпирического характера) подходят к анализу истории общины или городка как "общества в миниатюре". Разнообразнее стали массовые источники, используемые историками, - федеральные и местные переписи, налоговые и избирательные списки, записи в церковных приходах. В результате развеялось традиционное представление об архаичности городских поселений, сформировавшихся в XVIII - XIX вв., сделаны попытки дать типологию поселений, расположенных вне Новой Англии - по уровню экономического развития, социальной структуре и характеру политической власти21 . Некоторые исследователи призывают учитывать и такую особенность ранней истории США, как весьма тесную привязанность американцев к своей местной общине22 . Вместе с тем у некоторых специалистов возникло серьезное опасение насчет возможности подмены общенациональной истории коллекцией локализированных историй.

Жизнь и культура различных этнических и расовых групп и иммигрантов занимают особое место в "новой социальной истории". По словам Д. Гербера, "история белых этнических групп означала в 70-е годы примерно то же самое, что история черных для 60-х"23 . В отличие от прежних исследований иммигрантского движения, когда это явление рассматривалось в основном в контексте истории пролетариата, сегодня такой подход представляется "новым социальным историкам" архаичным и их внимание все больше обращено на процесс интеграции верхушки недавних иммигрантов со средними слоями США и рост этнокультурного плюрализма.

Этнокультурная модель социального анализа используется и для защиты устоев "американского образа жизни". Как заметил П. Стирнс, "этническая принадлежность, выражающаяся в верности определенным ценностям и институтам и вполне примиримая со структурами власти в обществе, стала центральным фокусом американской социальной истории и альтернативой классовому анализу с его вниманием к социальным конфликтам и взрывам"24 . Дело в том, что указанная модель вплетается в более общую проблему объяснения путей "подключения, адаптации низших групп" к нормам и порядкам капиталистического общества. Если прежде американская историография отводила иммигрантам и неграм пассивную роль в истории страны, то новые работы рассматривают этническую культуру как действенное орудие в руках иммигрантов, позволяющее им сохранить собственный статус в новом окружении. При таком подходе семья, церковь и место работы рассматриваются с точки зрения сохранения этнической культуры и социальных особенностей групп иммигрантов и в конечном счете стабилизации основных общественных устоев в прошлом и настоящем США25 . Не говоря уже о том, что по-


20 См. Болховитинов Н. Н. Новые тенденции в историографии ранней американской истории. - Новая и новейшая история, 1986, N 3.

21 См.: Daniels B. The Connecticut Town: Growth and Development, 1790 - 1835. Middletown. 1979; Jones D. Village and Seaport: Migration and Society in Eighteenth Century Massachusetts. Hanover. 1981; Fathers of the Towns: Leadership and Community Structure in Eighteenth Century New England. Baltimore. 1976; см. также: Beeman R. The New Social History and Search for Community in Colonial America. - American Quarterly, 1977, vol. 29, pp. 422 - 443.

22 Wiebe R. The Segmented Society: An Introduction to the Meaning of America. N. Y. 1975.

23 Gerber D. Local and Community History. - History Teacher, 1980, N 1, p. 18.

24 The Past before Us, p. 218.

25 См.: Feldberg M. The Philadelphia Riots in 1844. Westport. 1975; Yans- McLaughlin V. Family and Community: Italian Immigrants in Buffalo, 1880 - 1920. Ithaca. 1977; Dinnerstein L. et al. Natives and Strangers: Ethnic Groups and Buil-

стр. 149


добные построения искажают историю этносоциальных процессов, они имеют определенную презентистскую основу и направлены на смягчение современных этнических конфликтов.

В США критики этнокультурной интерпретации упрекают ее крайних сторонников в том, что они "подменяют монопричинную и упрощенную экономическую модель столь же упрощенной и монопричинной культурной моделью"26 . Эти же критики обращают внимание и на то, что при конкретно-историческом анализе обнаруживается близость и даже совпадение этнокультурных и социально-экономических делений в американском обществе27 . В целом этнический фактор может оказывать только корректирующее воздействие на поведение людей, определяемое в основе своей их классовой принадлежностью.

"Новая социальная история" внесла определенный вклад в изучение прошлого американских негров, способствовала развитию негритянской историографии в 70-е годы. В большинстве работ современных негритянских историков проводится тезис, что афро-американская история и культура не просто подчинены американской истории, но имеют и свою специфику. В последние два десятилетия началось интенсивное изучение материальной культуры, сознания, психологии и образа жизни черных американцев, особенно в период рабства. Нередко это делается сквозь призму анализа искусства, фольклора, празднеств, биографий негров, может быть, и не очень известных, но, по мнению исследователей, воплощавших определенные типы поведения и сознания негров в конкретных исторических условиях28 .

Заметным явлением в развитии "новой социальной истории" черных американцев явились книга клиометристов Р. Фогеля и С. Энгермана "Время на кресте"29 , труды Ю. Джиновезе, работа Г. Гатмэна об исторических корнях кризиса современной негритянской семьи. Эти авторы испытали на себе разное воздействие методов "новой научной истории" и являются порою сторонниками противоположных идейно-политических направлений. Их труды оказали воздействие на тематику исследований по афро-американской истории, историографические дискуссии в этой области. Так, работа Г. Гатмэна воспринималась как вызов нашумевшей книге расиста Д. Мойнихена30 . Однако в целом социально-экономическая сущность угнетения и дискриминации негров в истории США по-прежнему остается в тени американской историографии.

Быстрое развитие получила в последние два десятилетия и "новая рабочая история". Социальные историки США выступили с критикой институционализма и экономизма, присущих коммонсовско-висконсинской школе в историографии рабочего движения. Впрочем, весьма заинтересованные в этой проблематике радикалы в своих поисках "живого" рабочего впали в другую крайность. Здесь сказалось и влияние английских историков Э. Томпсона, Э. Хобсбаума и др.31 .

Понятие "класс" в сочинениях сторонников "новой истории" остается весьма размытым и не имеет принципиального концептуального значения. Вслед за Э. Томпсоном они считают, что класс - прежде всего определенная система сознаваемых субъектами ценностей, а не продукт определенных экономических отношений. В соответствии с этим и внимание этих историков сосредоточено на рабочем


ding of America. N. Y. 1979; Conzen K. Immigrants. Immigrant Neiborhoods and Ethnic Identity: Historical Issues. - Journal of American History, 1979, vol. 66, pp. 603 - 615.

26 ABS, 1977, vol. 21, p. 203.

27 По периоду "иммигрантского взрыва" - 30 - 50-х годов XIX в. см.: McCormick E. Etbnocultural Interpretations of the Nineteenth Century Voting Behavior; Wright J. The Ethnocultural Model of Voting; A Behavioral and Historical Critique. - ABS, 1973, vol. 16, pp. 658 - 674.

28 См.: Key Issues in the Afro-American Experience. N. Y. 1971; Berlin I. Slaves Without Masters. N. Y. 1974; All God's Dangers: The Life of Nate Shaw. N. Y. 1974; Huggins N. Black Odyssey. N. Y. 1977; Levine L. Black Culture and Black Consciousness. N. Y. 1977.

29 Fogel R., Engerman S. Time on the Cross. Vol. 1 - 2. Boston. 1974.

30 Genovese E. Roll, Jordan, Roll: the World the Slaves Made. N. Y. 1974; Gutman H. The Black Family in Slavery and Freedom, 1750 - 1925. N. Y. 1976; Moynihan D. Negro Family in America. N. Y. 1965.

31 См.: Thompson E. The Making of the English Working Class. Lnd. 1963; Hob shawm E. Industry and Empire. Lnd. 1969; McDonnell L. You Are Too Sentimental: Problems and Suggestions for a New Labor History. - JSH, 1984, vol. 17, N 4.

стр. 150


менталитете, обычаях, привычках, культуре, образе жизни рабочих. Кардинальные же вопросы - о классовой природе, источниках эксплуатации пролетариата, этапах его формирования и его роли в буржуазном обществе - игнорируются. Характерен и интерес к этническим группам рабочих, их взаимоотношениям, узколокальным исследованиям их поведения обычно в пределах непосредственной среды обитания и в хронологически короткие отрезки времени.

Труды "новых рабочих историков" посвящены главным образом проблемам XIX в. и "адаптации" рабочего сознания к условиям, сложившимся в ходе индустриализации и "модернизации" США. Не без влияния исторической социологии утверждается тезис, что во второй половине XIX в. в США складываются отличающиеся значительной стабильностью локальные общности людей32 . Применительно к истории XX в. популярным стало описание истории отдельного завода, местного профсоюза с использованием устных источников и локальных документальных материалов, отражающих "опыт" самих рабочих, прошедших через "просперити" 20-х годов, кризис, безработицу и новый тред-юнионизм 30-х годов, а также вторую мировую войну.

Важнейшие стороны истории рабочего класса - его борьба за свои права, деятельность его организаций - уступают место описанию множества случаев "не вспыхнувшего" или "погашенного" социального протеста. Забастовки изображаются чаще всего как спонтанное выражение "массовой культуры" рабочих. В идейно-теоретическом плане "новая рабочая история" многолика. Ее консенсусному варианту, вполне согласующемуся с умеренными традициями прежней историографии, противостоит весьма влиятельное и активно действующее радикальное крыло в лице Г. Гатмэна, Д. Монтгомери, их учеников и последователей, о трудах которых уже говорилось в советской литературе33 .

Разрыв между возможностями, заложенными в изучении массовых источников, и общими идейными выводами работ "новых социальных историков" особенно четко проступает в исследованиях процессов социальной мобильности в истории США. Давая много яркого и интересного материала, эти исследования (как правило, локально-эмпирические) весьма уязвимы и с точки зрения методики обработки данных, и в плане связи с анализом кардинальных социальных процессов при капитализме34 . Несмотря на то, что среди исследователей социальной мобильности есть историки, приближающиеся к марксизму, как, например, М. Кац, М. Стерн и некоторые другие35 , все же большинство авторов придерживаются концепции о преобладании социальной стабильности и устойчивости как органически присущих истории США36 . В 80-е годы исследование социальной мобильности и тем более социальных конфликтов уже не занимает прежнего места в структуре "новой социальной истории".

Еще одно активное направление в "новой социальной истории", испытывающее сильное воздействие буржуазной социологии, культурологии, демографии и психологии - история женщин и Семьи37 .

"Новая социальная история" внесла определенный вклад в изучение прошлого США, сделала картину их социального развития более многомерной и яркой, превратила в объект исследования многие социальные вопросы, до этого игнориро-


32 См.: Stearns P. Lives of Labor: Work in a Maturing Industrial Society. N. Y. 1975; Bodnar J. Immigration and Industrialization: Ethnicity in American Milltown. Pittsburg. 1977; Rodgers D. The Work Ethnic in Industrial America. 1850 - 1920. Chicago. 1978.

33 См.: Савельева И. М. "Новая рабочая история" о проблемах формирования пролетариата. В кн.: Проблемы американистики. Вып. 3. М. 1985; Согрин В. В. Ук. соч.; и др.

34 См., напр., Chudacoff H. Mobile Americans: Residential and Social Mobility in Omaha, 1880 - 1920. N. Y. 1972; Koph E. Untamishing the Dream: Mobility, Opportunity and Order in Modern America. - JSH, 1977, vol. 11, N 2.

35 См., напр., Katz M., Doucet M., Stern M. Migration and the Social Order in Erie County. New York. 1855. - JIH, 1978, vol. 8, pp. 669 - 701.

36 См., напр., Thernstrom St. The Other Bostonians: Poverty and Progress in the American Metropolis, 1880 - 1970. Cambridge. 1973.

37 Подробнее об этом см.: Тишков В. А. Изучение истории семьи и статуса женщин в США. - Вопросы истории, 1988, N 4.

стр. 151


вавшиеся историками. К числу известных достижений "новой социальной истории" относятся рассмотрение некоторых массовых движений, интерес к социальным основам политической борьбы, развитие междисциплинарной методики, расширение источниковой базы.

Вместе с тем именно на примере "новой социальной истории" проявляются серьезные методологические трудности, испытываемые современной буржуазной историографией. Акцент на "адаптации" и "стабилизации" как якобы наиболее характерных чертах американской истории свидетельствует об определенном стремлении "новых социальных историков" приспособиться к концепции "согласованных интересов" и теории "американской исключительности". Начав в 60-е годы мощную атаку против традиционной историографии, "новые историки" так и не смогли превзойти тот уровень синтеза и анализа причинно-следственных связей, которые дали в своих работах Р. Бирд, А. Шлезингер-старший и Р. Хофстедтер.

Во второй половине 80-х годов "новая социальная история" оказалась в известном смысле на перепутье. Она уже не отождествляется только с применением методов, заимствованных из смежных общественных наук. Расширившаяся социальная проблематика изучается в настоящее время и с использованием традиционных методик. Примечательно и стремление ряда "социальных историков" повысить степень генерализации в исследованиях. По словам Д. Гербера, "одно из воодушевляющих явлений в нынешней американской историографии - новый синтез, основанный на соединении социальной и политической истории. Это не прежняя электоральная политическая история с акцентом лишь на действиях партий, а скорее более широкое понимание "общественной жизни", всей системы отношений между индивидуумами, группами населения и государством"38 . В то же время в США сохраняется влиятельная и разветвленная структура "новой социальной истории" со сложившимися центрами, многочисленными периодическими изданиями, оформившимися группами ученых, пользующихся новыми методиками. Продолжают функционировать отработанные каналы субсидирования программ и проектов по социальной истории. Действуют общественные импульсы, постоянно рождающие интерес к социальным сторонам жизни прошлого. Вот почему изучение "новой социальной истории", анализ ее связей с другими направлениями и течениями исторической мысли США продолжают оставаться актуальными.


38 Письмо Д. Гербера автору статьи от 21 октября 1986 года.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/-НОВАЯ-СОЦИАЛЬНАЯ-ИСТОРИЯ-В-ИСТОРИОГРАФИИ-США

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Г. А. ДУБОВИЦКИЙ, "НОВАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ" В ИСТОРИОГРАФИИ США // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 05.10.2019. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/-НОВАЯ-СОЦИАЛЬНАЯ-ИСТОРИЯ-В-ИСТОРИОГРАФИИ-США (дата обращения: 29.03.2024).

Автор(ы) публикации - Г. А. ДУБОВИЦКИЙ:

Г. А. ДУБОВИЦКИЙ → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
1552 просмотров рейтинг
05.10.2019 (1637 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
6 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
9 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
21 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

"НОВАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ" В ИСТОРИОГРАФИИ США
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android