Libmonster ID: BY-1721
Автор(ы) публикации: Е. П. КАРТАМЫШЕВА

Во многих культурах мира умершие подразделяются на несколько категорий, в зависимости от той посмертной судьбы, которая им приписывается. Как правило, предкам-покровителям, отправлявшимся в загробный мир, противопоставляются злые духи (призраки), которые лишены возможности приобщиться к нему. Существуют определенные закономерности, предопределяющие, в какую из этих категорий попадут умершие. Предками-покровителями становятся "правильные" умершие, имевшие при жизни определенный статус, определенным образом принявшие свою смерть и удостоенные нормативного погребения. В призраков, напротив, обращаются умершие, чья жизнь, смерть или проводы нарушали принятые нормы, их можно охарактеризовать как "неблагополучных покойников" (см. [1. Р. 6; 2 - 4).

Согласно славянским поверьям, такая категория неблагополучных - прежде всего умерших неестественной или преждевременной смертью - мертвецов (в разных областях их называли по-разному: мертвяки, заложные, домовики (см. [5])) существовала наряду с категорией предков-покровителей, называемых родителями (у белорусов - деды и бабы) [6. С. 155 - 156]. Однако у них, как и у родителей, имеются особые поминальные дни (у родителей - родительская неделя, у "заложных" - русальная неделя, Семик), причем культ "заложных" у славян носил семейный характер (см. [7. С. 311]).

В скандинавских верованиях также присутствуют представления о "неблагополучных" мертвецах, которые "ходят" после смерти - draugar (ед.ч. draugr, совр. исл. draugur от и. -евр. *dreugh "вредить", "обманывать") [8. S. 81]. О том, что это весьма архаичные представления свидетельствуют древнескандинавские источники (исландские саги XIII-XIV вв., скандинавские судебники XI-XIV вв.).

В отличие от славянских, скандинавские "оживающие мертвецы" не являются объектом особого поминального культа, как "заложные", культ который был выявлен Д. К. Зелениным у славян. Однако у draugar и "заложных" имеется очень много сходных черт: те и другие ходят после смерти; часто навещают места, где они жили или умерли; являются во сне; особенно активны по ночам; могут причинять вред людям, в том числе своим родственникам; во время их похо-


Картамышева Елизавета Петровна - преподаватель Шведского центра РГГУ.

стр. 55

рон прибегают к превентивным мерам, чтобы помешать им "ходить", а кости таких умерших могли использоваться в лечебной практике (см. подробнее [9]).

Также в отличие от славянского материала, в скандинавском не обнаруживается четкого противопоставления родителей-предков и "заложных". Зато остающиеся по эту сторону draugar противопоставлены умершим, пребывающим в загробных мирах: эйнхериям, жителям Хель, умершим, попавшим в подводное царство Ран, в "зеленый рай" (по Ибн Фадлану), в гору/в холмы.

Концепция "оживающих мертвецов" в исландских сагах не предстает однородной. Типы персонажей, их взаимоотношения с людьми, их оценка автором повествования и его аудиторией, а также сюжеты, в которых они фигурируют, разнятся. Для облегчения анализа сюжетов об "оживающих покойниках", а следовательно лежащих в их основе представлений о посмертной судьбе, сами эти сюжеты можно разделить на несколько групп, руководствуясь следующими критериями. Во-первых, по отношению к "ходячему" мертвецу других персонажей, а также автора саги и его аудитории (негативное, нейтральное или положительное). Во-вторых, по отношению самого draugr к окружающим (злонамеренный или оказывающий покровительство, помощь). В-третьих, по способу погребения (заваливание камнями, погребение в кургане или в обычной могиле). В-четвертых, по типу контакта с "оживающим мертвецом" (он/она проникает в мир живых или живой человек проникает в мир draugar).

В первую группу можно выделить сюжеты, в которых draugar представляют серьезную опасность для окружающих. Особенно активно ведут себя (после смерти) Глам ("Сага о Греттире", 32 - 34), Храпп ("Сага о людях из Лососьей Долины", 7), Торольв Косолапый, Торд и утонувшие вместе с ним ("Сага о людях с Песчаного Берега", 33 - 34, 63), причем их активность связана с хутором, где они жили, т.е. их жертвами становятся прежде всего родичи и домочадцы, а также местом их захоронения. (Еще один пример: в "Саге о людях из Флоуи", 13, из кургана выходит недавно погибший человек, по ночам он приходит на хутор, где жил раньше, пытается разломать крышу дома и т.п.)

Во вторую группу персонажей (и сюжетов, в которых они действуют) можно включить тех draugar, которые являются "курганными жителями (haugbui) и в курган к которым герой саги проникает, чтобы добыть клад или некий предмет. Сюда можно отнести эпизоды с проникновением Греттира в курган Кара Старого ("Сага о Греттире", 18), проникновение Хёрда в курган викинга Соти ("Сага о Хёрде и островитянах", 15) и проникновение Храни в курган Олава Альва Гейрстадира ("Легендарная сага об Олаве Святом", 1 - 3). Схема сюжета такова: узнав о сокровищах, которые охраняет в своем кургане могильный житель, герой проникает в курган, борется с его обитателем, побеждает его, вторично умертвив ("Сага о Греттире", "Легендарная сага об Олаве Святом") или направив на могильного жителя свет и тем самым заставив его "уйти в землю" ("Сага о Хёрде и островитянах"), после чего герой забирает сокровища.

Сюжет с проникновением в курган конунга Олава в Гейрстадире стоит несколько особняком. Прежде всего, Олав сам является (во сне) к Храни и велит ему обезглавить курганного жителя (обитающего в его собственном кургане, т.е. себя самого!) и добыть у него меч, нож и кольцо, а также пояс, чтобы помочь Асте разродиться сыном, который станет Олавом Святым.

стр. 56

Четкой границы между обозначениями первой и второй группы "живых мертвецов" нет (draugar и haugbuar часто употребляются в сагах и судебниках синонимически1). Встающий из могилы мертвец часто называется в сагах maдr "человек" (хотя ходить после смерти могут как мужчины, так и женщины) или просто по имени, т.е. подразумевается, что после смерти живым является сам покойный. Связь с посюсторонним миром обусловливается физической целостностью тела покойного, хотя в некоторых случаях он претерпевает изменение своей природы. Тело делается тяжелым еще до погребения. Когда же могилу вскрывают, тело мертвеца во всех случаях оказывается еще не разложившимся, страшным, больше похожим по виду на тролля, вздутым ("огромным как бык") и почерневшим ("черным как Хель")2. То есть природа "оживающего мертвеца" мыслилась одновременно идентичной человеческой и отличной от нее.

К третьей группе можно отнести "курганных жителей", появление которых в мире живых является не менее драматичным, однако оно не приводит персонажей к сражению с ними. Это эпизод, в котором Гуннар ("Сага о Ньяле", 78) является живым людям с просьбой. Не выходя из своего кургана, он говорит вису, в которой намекает проходящим мимо, что он все еще лежит не отмщенным, а потому не может обрести покоя. Обращается к живым с просьбой и Асмунд из "Книги о заселении страны" (27). После смерти Асмунда его раб лишил себя жизни и был положен в один курган с хозяином. Некоторое время спустя проходящие мимо кургана услышали, что Асмунд говорил вису, в которой просил оставить его в могиле одного, что и было сделано. Здесь также отражено представление о том, что мертвый обращается к живым, прося их помочь ему обрести покой.

Сюжет о встрече умершего жениха с невестой в кургане несколько иного рода и по содержанию, и по характеру памятника, в котором он встречается ("Вторая Песнь о Хельги Убийце Хундинга", 40 - 51), однако некоторые его элементы позволяют поставить этот сюжет в ряд с двумя вышеупомянутыми. После смерти Хельги возвращается на одну ночь в курган, где проводит ночь со своей возлюбленной Сигрун. В прозаическом тексте после 38-й строфы о Хельги сказано, что на его могиле был насыпан холм и что герой попал в Вальхаллу. Далее рассказывается о том, как служанка Сигрун шла мимо кургана Хельги и увидела, что он со многими людьми подъехал к кургану. Узнав об этом, Сигрун отправилась в раскрывшийся курган, чтобы встретиться с умершим возлюбленным. Он также обращается к живым с просьбой: просит Сигрун не горевать о нем и не лить слез, от которых он насквозь промок. Мотив возвращения умершего мужа к жене (и наоборот, умершей жены к мужу), имеет яркие этнографические и фольклорные параллели, как в скандинавской (особенно распространены в Исландии, см. [10]), так и славянской традиции (см. [11]), и, возможно, для героической песни является лишь вторичным.


1 Законы Фростатинга и Гулатинга среди прочего запрещают сидеть ночью на могилах/курганах и пробуждать draugar, "курганных жителей" и троллей.

2 "Тело его не истлело и он больше напоминал тролля, [чем человека], он был иссиня-черный, как Хель, и толстый, как бык" (описание лежащего в могиле Торольва из "Саги о людях с Песчаного Берега", 63); аналогично описание тела мертвого Глама в "Саге о Греттире", 32.

стр. 57

К четвертой группе можно отнести случаи, когда умерший "оживает", "ходит" до того, как был совершен погребальный обряд. Христианка Торгунна из "Саги о людях с Песчаного Берега" (50 - 51) является, чтобы приготовить еду для тех, кто несет ее гроб в монастырь в Скалхольте, так как хозяева, у которых остановилась процессия, не проявили гостеприимства. Своим появлением она не просит, а принуждает хозяев оказать носильщикам достойный прием. Ее появление, как и в сюжетах третьей группы, обусловлено необходимостью устранить причину, препятствующую обретению умершим покоя. Отличие состоит в том, что погребение еще не было осуществлено. Еще до погребения проявляют качества draugr Гримхильд из "Саги о гренландцах" (6) или Стюр в "Саге о Битве на пустоши" (9): их тела становятся тяжелыми, так что оказывается невозможно доставить их на церковное кладбище, а поэтому их заваливают камнями где-то по дороге. Этот момент роднит четвертую группу с первой (Глам также еще до погребения выказывает особые признаки, по которым очевидно, что он не будет "лежать в могиле спокойно").

По этнографическим данным начала XIX - середины XX в., у скандинавов, как и у славян, был распространен обычай предпринимать профилактические меры к тому, чтобы покойник не ходил: в могилу клали иголку без ушка и нитку и говорили, что покойник не сможет встать, пока не вправит нитку в иголку, рассыпали на дороге, ведущей от могилы к дому, льняное семя, полагая, что покойник прежде, чем двинуться дальше, должен собрать все семечки, шептали мертвому в ухо, что он не должен тревожить живых, и т.п. (см. [12]). По раскопкам скандинавских погребений в Финляндии очевидно, что боязнь "нечистых" покойников была весьма распространена: в могилах найдены трупы, проткнутые деревянным колом (пригвожденные таким образом к земле), обезглавленные или со связанными ногами (см. [13. С. 91 - 94]). Все это согласуется с известиями саг (кол, воткнутый на уровне груди покойников, в "Саге о гренландцах", helskor "обувь Хель", завязанная на покойном Вадстейне в "Саге о Гисли").

Часто вышеприведенные эпизоды с draugar приводятся в качестве подтверждения представлений о том, что умершие пребывали в могиле, кургане, которые представляли собой особую разновидность загробного мира [14]. Обращает на себя внимание, однако, общий для нескольких сюжетов мотив отбытия "живого мертвеца" из могилы после его общения с живыми людьми. В "Саге о людях их Лососьей Долины" во время схватки с Олавом Храпп "ушел под землю, откуда и пришел", и можно подумать, что он просто удалился в свою могилу. Аналогичная формула ("ушел вниз") звучит и в "Саге о Хёрде", где обессилевший викинг Соти после боя в кургане также уходит под землю, т.е. отправляется не в место своего погребения, а из него. Расширенная же в "Саге о людях из Лососьей Долины" формула предполагает, что Храпп, как, вероятно, и другие "живые мертвецы", мыслился пребывающим вне своей могилы/кургана, т.е. в некоем подземном пространстве, которое, возможно, следует отождествить с миром мертвых Хель или с "тем светом" вообще.

Эпизод встречи Хельги и Сигрун еще более показателен. Хельги не пребывает в могиле постоянно, но является туда, чтобы в последний раз повидать свою невесту, после чего снова отправляется "по воздушной тропе" (flygstig troдa) в Вальхаллу ("Вторая Песнь о Хельги Убийце Хундинга", 49).

Временность пребывания "живого мертвеца" в могиле/кургане, таким образом, характерна как для злонамеренных draugar ("заложных"), так и для "положительных" образов, которые даже могут ассоциироваться с эйнхерия-

стр. 58

ми Одина3. Здесь, видимо, отразились более архаические представления, согласно которым, пребывание "оживающего мертвеца" в могиле не мыслилось постоянным: либо не нашедший покоя умерший некоторое время после смерти оставался в своей могиле, либо периодически возвращался на место своего погребения, в то время как его постоянным местом пребывания являлся загробный мир. Этот мир назван лишь в эпизоде с Хельги (Вальхалла), тогда как более часты ассоциации draugar с хтоническим миром (во время схватки с Олавом Храпп уходит под землю, под землю же проваливается Соти, боясь света, который он не способен терпеть точно так же, как боятся света древнескандинавские великаны, карлики, а в позднескандинавской традиции - альвы), и более конкретно, с Хель (выкопанный труп draugr не был похож на человека, но был огромен и черен, как Хель).

Следует отметить совмещение представлений о том, что умерший отправлялся в верхний или нижний загробный мир, с представлением о том, что с ним возможно было встретиться, проникнув в его курган или дождавшись, пока он сам туда явится. Могила, и чаще всего курган, выступает в роли не собственно загробного мира, а некой двери, контактной зоны, соединяющий потусторонний мир с посюсторонним. Обозначение "ходячих мертвецов" haugbui, moldbui (курганный/земляной житель), на мой взгляд, не является безусловным доказательством того факта, что умерший мыслится постоянно "живущим" в могиле/кургане. По той же словообразовательной модели, что haugbui, moldbui, строится устойчивый эпитет великанов bergbui ("обитатель гор"), однако, согласно скандинавским представлениям, великаны живут не только в горах6, но и населяют Jotunheimr или Utgarдr, куда постоянно отправляется Тор, чтобы с ними сразиться. Таким образом, обозначение существа композитом с корнем -bui "обитатель, житель" не является достаточным доказательством того, что умерший после погребения пребывал только в могиле. Напротив, можно предположить, что, как великаны и карлики, умершие могли временно пребывать, приходить, возвращаться в свою могилу, курган, которые выступают в качестве места коммуникации между умершими и живыми людьми.

Как видно, "посюсторонние" умершие (в отличие от "потусторонних", обитающих в загробных мирах) бывают двух типов: те, чье появление после смерти классифицируется как нарушение порядка, влияние нечистых сил и т.п., и те, которые являются людям после смерти, наоборот, в силу своей праведности7.


3 В скандинавской традиции (и шире - германской) Один/Водан оказывается связан с "ходячими мертвецами". Один называется drauga drottinn ("Сага об Инглингах", 7), т.е. "господином привидений", а в "Речах Высокого" (157) он похваляется своей способностью с помощью рун заставлять говорить и выдавать свои тайны повешенных. В германских народных верованиях Нового и новейшего времени связь Одина с "ходячими мертвецами" представляется непосредственной: Один возглавляет ватаги вредоносных, не могущих обрести вечного покоя мертвецов, которые носятся по ночам вокруг своих могил и досаждают окружающим (см. [15. С. 378]).

4 Ср. обычай у славян и у скандинавов встречать возвращающихся под Рождество умерших, для которых накрывают столы, готовят постель (см. [16]).

5 Хельги сам приходит к своему кургану и ожидает там свою невесту.

6 Ср. историю о том, как великан Суттунг спрятал мёд поэзии в одну из гор и посадил свою дочь охранять его ("Речи Высокого", 140 - 110).

7 На существование двух типов "оживающих мертвецов" указывает Т. Дюбуа, справедливо отмечающий, что в саге положительный или отрицательный образы обычно связываются с оппозицией христианин/язычник (см. [17. Р. 82].

стр. 59

Однако и те и другие сами устанавливают контакт с людьми. Одной из причин обращения умерших к живым становится невозможность обрести покой после смерти, т.е. неспособность приобщиться к загробному миру окончательно: погребальный обряд не был выполнен правильно или имелись нарушения предписываемого после смерти обрядового поведения (жена слишком горько плакала о муже или не была осуществлена месть). Представление о том, что нрав умершего, а не социально значимое поведение (преступления, колдовство) или тип смерти (преждевременная или неестественная) определял его способность "ходить" после смерти, видимо, стоит признать явлением достаточно поздним, так как этнографический материал, касающийся этого комплекса представлений, собранный в традиционных культурах, указывает на отсутствие или незначительность влияния нравственно-этических критериев на посмертную судьбу (превращение умершего в предка-покровителя или "злого духа") (см. [2; 3]), а также его вынужденное пребывание между двумя мирами, между жизнью и смертью.

Отношение к "ходячим" покойникам окружающих различно. Если Сигрун пытается исцелить раны мертвого конунга, вернуть его таким образом в мир живых, то труп "злонамеренного" мертвеца окружающие стараются повредить или даже полностью уничтожить (так Греттир обезглавливает Глама и прикладывает отрубленную голову к его ногам, после чего сжигает тело, а пепел собирает в мешок и закапывает в землю), сделав для него затруднительным, а лучше невозможным возвращение из мира мертвых. С той же целью помешать покойнику "ходить после [смерти]" (др. -исл. ganga aptr) могилу опасного человека могут закладывать камнями или протыкать колом. Ясно, что перед нами пережитки сложных и разновременных отношений к мертвым в древнескандинавском социуме, более того, в сагах, созданных в христианскую эпоху, различное отношение к "оживающему мертвецу" зависит от оппозиции язычник/христианин (см. [17. Р. 82]). Одинаковое по сути явление получает совершенно разное прочтение.

Выделяется группа "нечистых", опасных покойников (Глам, Торольв, Храпп), которые соответствуют славянским "заложным": уже во время обряда погребения существуют опасения, что они не будут лежать в могиле спокойно, их хоронят не в кургане, а под грудой камней. Во время бедствий на них возлагают вину за происходящее и пытаются воспрепятствовать их новому появлению, в конце концов от них избавляются, расчленив труп и предав огню останки.

Наличие категории умерших "вне закона", изгнанных из общины потустороннего мира и оказавшихся на границе миров, не отрицает, а лишний раз акцентирует существование категории "правильных" умерших, попавших после смерти в потусторонний мир. Тем самым подчеркивается непосредственная связь реального мира с потусторонним, их взаимопроницаемость и обоюдное влияние.

Такие персонажи, как Гуннар, Асмунд, Хельги, Кар Старый, викинг Соти, а также Торгунна и Олав Альв Гейрстадира не могут быть полностью отнесены к "заложным" покойникам. Здесь, видимо, имело место смешение нескольких пластов представлений: с одной стороны, представление о языческом погребении, в котором покойник был связан с нечистой силой, а с другой - представление о ритуальных действиях, совершаемых на кургане с целью сделать похороненного в нем человека своим помощником, чтобы обрести исцеление, урожай и благополучие.

Несомненно, что образы "нечистых", "оживающих покойников" и намеренно вызываемых умерших покровителей постепенно смешиваются, ассимилируются. Возможно, так происходило отчасти потому, что контакты и с теми и с другими осуществлялись в промежуточной, контактной зоне, где потусторон-

стр. 60

ний и посюсторонний миры оказывались взаимопроницаемыми. Определенную роль сыграло, видимо, то, что предки как категория покровителей-помощников уступили свои позиции новой группе покровителей - христианским святым.

В славянской традиции также намечается тенденция к смешению категории "нечистых" умерших и предков-покровителей (см. [18. С. 146 - 147]) (ассоциация и с теми и с другими домового (см. [19]), однако в Скандинавии этот процесс заходит намного дальше. Категория предка-покровителя ко времени фиксации имеющихся у нас источников расслаивается на многочисленные образы, в том числе индивидуальных и родовых покровителей (альвов, дис, "духов земли", "духов-двойников"), позже сливающихся с домовыми, покровителями хутора, "подземным народцем", а также "нечистыми" существами (троллями, draugar). В свою очередь, эти отдельные категории сверхъестественных существ постоянно смешиваются, заимствуют друг у друга какие-то черты. В результате этих контаминаций и редукций мы имеем дело с почти нерасчленимым комплексом представлений, в своих истоках, однако, обнаруживающим параллелизм со славянской традицией.

Скандинавские и славянские данные в совокупности предоставляют интересный материал для сравнительного изучения архаичных представлений, возможно, восходящих к индоевропейской или германо-балто-славянской общности, а также путях трансформации генетически сходных явлений в контексте различных культур и различного межкультурного взаимодействия.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Block M., Parry J. Introduction // Death and the regeneration of life / Ed. by Bloch M., Parry J. London, 1984.

2. Fortes M. An Introductory Commentary // Ancestors / Ed. by W. Newell. The Hague, 1976.

3. Newell W. Good and bad ancestors // Ancestors. The Hague, 1976.

4. Goody J. Death, Property and the Ancestors. London, 1962.

5. Зеленин Д. К. Избранные труды. Очерки русской мифологии: умершие неестественной смертью и русалки. М., 1995. С. 41; Зеленин Д. К. Древнерусский языческий культ "заложных" покойников // Зеленин Д. К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре. М., 1999.

6. Виноградова Л. Н., Толстая С. М. Деды // Славянская мифология. М., 1995.

7. Агапкина Т. А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл. М., 2002.

8. Vries J. de. Altnordisches etymologisches Worterbuch. Leiden, 1961.

9. Картамышева Е. П. "Живые мертвецы" исландских саг и "заложные" покойники в славянском фольклоре // Скандинавские чтения 2002 года. СПб., 2003. С. 61 - 70; Klare H.-J. Die Toten in der altnordischen Literatur // Acta Philologica Scandinavica. Kobenhavn, 1933. Aarg. 8. Hft. 1; Березовая Н. В. Исландские поверья об "оживших покойниках" и их связь со скандинавским погребальным культом // Представления о смерти и локализация иного мира у древних кельтов и германцев. М., 2002.

10. Arnasson Jon. Pjoдsogur ok aeventyri. Reykjavik, 1862. Bd. I-II.

11. Кормина Ж. В., Штырков С. А. Мир живых и мир мёртвых: способы контактов (два варианта северорусской традиции) //Восточнославянский этнолингвистический сборник. М., 2001.

12. Svenska skrack och segnerier / Samlade av L.F. Raaf. Stockholm, 1956.

13. Седов В. В. Об одной особенности погребальной обрядности финно-угров // Древности славян и финно-угров. СПб., 1992.

14. Ellis H. (Davidson). The Rode to Hel. New York, 1968; Steinsland G., Sorensen M.P. Manniskor osh makter i vikingarnas varld. Stokholm, 1998.

15. Юсим М. А. Дикая охота // Мифы народов мира. М., 1997. Т. I.

16. Celander H. Forkristen jul enligt norrona kallor. Stokholm, 1955; Celander H. Oskoreien och beslaktade forestallningar i aldre och nyare nordisk tradition // Saga och sed. 1943. S. 71 - 175.

17. DuBois T. Nordic Religions in the Viking Age. Philadelphia, 1999.

18. Кормина Ж. В. Мир живых и мир мертвых: способы контактов (на примере двух локальных традиций Северо-Запада России) // Староладожский сборник. СПб.; Старая Ладога, 1998.

19. Виноградова Л. Н. Региональные особенности полесских поверий о домовом // Славянский и балканский фольклор. Этнолингвистическое изучение Полесья. М., 1995.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/-НЕБЛАГОПОЛУЧНЫЕ-УМЕРШИЕ-В-СЛАВЯНСКОЙ-И-СКАНДИНАВСКОЙ-ТРАДИЦИЯХ-ЗАЛОЖНЫЕ-ПОКОЙНИКИ-И-ОЖИВАЮЩИЕ-МЕРТВЕЦЫ

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Е. П. КАРТАМЫШЕВА, "НЕБЛАГОПОЛУЧНЫЕ" УМЕРШИЕ В СЛАВЯНСКОЙ И СКАНДИНАВСКОЙ ТРАДИЦИЯХ: "ЗАЛОЖНЫЕ" ПОКОЙНИКИ И "ОЖИВАЮЩИЕ МЕРТВЕЦЫ" // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 21.06.2022. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/-НЕБЛАГОПОЛУЧНЫЕ-УМЕРШИЕ-В-СЛАВЯНСКОЙ-И-СКАНДИНАВСКОЙ-ТРАДИЦИЯХ-ЗАЛОЖНЫЕ-ПОКОЙНИКИ-И-ОЖИВАЮЩИЕ-МЕРТВЕЦЫ (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Е. П. КАРТАМЫШЕВА:

Е. П. КАРТАМЫШЕВА → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
177 просмотров рейтинг
21.06.2022 (647 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
6 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
9 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

"НЕБЛАГОПОЛУЧНЫЕ" УМЕРШИЕ В СЛАВЯНСКОЙ И СКАНДИНАВСКОЙ ТРАДИЦИЯХ: "ЗАЛОЖНЫЕ" ПОКОЙНИКИ И "ОЖИВАЮЩИЕ МЕРТВЕЦЫ"
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android