Характер динамики общественного мнения в Чешской Республике второй половины XX - начала XXI в. ставит под сомнение представление о разделении современного исторического процесса на период до и после революции 1989 г. Прослеживается преемственность социальных воззрений чехов независимо от смены политических режимов. Демократические ценности Первой Чехословацкой Республики (1918 - 1938 гг.) нашли свое проявление в период "Пражской весны" 1968 г., т.е. не были поколеблены жизнью при коммунистическом режиме. Обнаружена прямая связь оценок людьми "социалистической демократии" в 1968 г. и современной "либеральной демократии".

Чешское общество после Второй мировой войны демонстрировало отчетливую левую политическую и интеллектуальную ориентацию, характеризующуюся ограничением позиций крупного капитала, высоким уровнем социального обеспечения, предпочтением ценностей равенства и справедливости. Подобная ориентация способствовала усилению роли и значения Коммунистической партии Чехословакии (КПЧ), которая в 1948 г. с согласия большинства чешского общества пришла к власти, осуществив программу национализации, ликвидации частного предпринимательства и встраивание страны в социалистическую систему. Демократическая традиция не могла реализоваться в силу определенных внешних и внутренних факторов, но десятилетия спустя процесс нашел проявление в движении "Пражской весны" 1968 г. за проведение экономических и социальных реформ, к которым люди потянулись, не оставляя преимущественной ориентации на идею социализма.

Чешский социолог П. Лайонс проанализировал результаты свыше трех десятков опросов общественного мнения, предпринятых в 1968 г., относительно взглядов чехов на реформы и тип демократии¹. Он обнаружил, что накануне вторжения войск стран - участниц Варшавского Договора политические взгляды людей были противоречивы. С одной стороны, общество в целом поддерживало советизированную модель демократического централизма и ее специфические институты - КПЧ и Национальный фронт, с другой - хотело существенных реформ, которые привели бы к большему политическому плюрализму, ликвидации монополии компартии на власть и изменению системы представительства в Национальном фронте. Чехословацкие граждане характеризуются по результатам социологических исследований того времени как консервативные, предпочитающие статус-кво в условиях неопределенности сущности и масштабов реформ. Опросы 1968 г. показали слабую общественную поддержку радикальных или революционных политических перемен, таких как незамедлительное принятие модели прямой демократии или возвращение к капитализму.

Коровицына Наталья Васильевна - доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН.

¹ Lyons P. Mass and Elite Attitudes during the Prague Spring Era: Importance and Legacy. Prague, 2009.

В целом, чехи, "бежавшие" от коммунистического режима в частную сферу и потребительство, придерживались прагматической выжидательной позиции². Согласно данным февраля 1968 г., улучшение условий жизни возглавляло иерархию приоритетов чешского населения, а демократизация политической системы оказалась на седьмом месте среди его предпочтений³. Политический критицизм проявлялся у меньшинства интеллектуалов, чья квалификация, как правило, не соответствовала уровню доходов и положению в системе управления⁴.

Высокообразованные слои населения во всех профессиональных категориях были сторонниками большей либерализации и демократизации общества, но посредством реформ, а не смены строя. Проведенное на заключительном этапе "Пражской весны" в первой половине 1969 г., накануне начала репрессий, связанных с процессом "нормализации", исследование чешских элит - политических и интеллектуальных - показало относительное единство их ценностей и предпочтений, т.е. "ценностный консенсус элит", очевидно исключавший потенциал конфликта между их консервативными и прогрессивными сегментами. Интеллектуалы в этом исследовании предстали как наиболее решительные сторонники борьбы против социального и экономического неравенства⁵.

Примечательно вместе с тем, что общественное мнение поколения "Пражской весны" выросшей при социализме возрастной группы 15 - 40 лет в июне 1967 г. (интервью с более 1 тыс. человек в рамках международного сравнительного исследования "Образы мира 2000 г." - считалось, что это поколение будет определять судьбы мира в 2000 г.) отличалось значительной заинтересованностью в общественных делах и стремлением к переменам с целью исправления социального устройства. Накануне "Пражской весны" чешская, как и словацкая, молодежь была настроена оптимистично по поводу будущего, особенно отдаленного, и ощущала фрустрацию по поводу настоящего, демонстрируя латентную готовность поддержать предлагаемую программу реформы общественного строя в Чехословакии. Выраженное чувство оптимизма считается центральной характеристикой поколения "Пражской весны", которому была очень близка мысль о том, что общество можно сделать лучше. Чешские и словацкие респонденты этого поколения представляли слои, крайне расположенные к предложениям экономических, технологических и политических реформ, о них говорили О. Шик, Р. Рихта, З. Млынарж. Таким образом, в чешском и словацком обществе накануне 1968 г. существовал высокий мобилизационный потенциал политической активности⁶. Велика была открытость чешской молодежи по отношению к СМИ, значительным был и уровень ее участия в социальных и политических организациях того времени. Исследование "Образы мира 2000 г." показало, что молодые горожане, жившие в условиях коммунистических режимов, были в целом даже более активны, чем их сверстники на Западе.

Сравнение результатов репрезентативных исследований двух политических культур, развивавшихся в условиях разных политических режимов социалистической и либеральной демократии по материалам опросов мая 1968 г. и четырьмя десятилетиями позже - мая 2008 г. показало наряду с некоторыми различиями высокую степень стабильности этих культур, структуры политических ценностей, передающихся из поколения в поколение. Перемены в чешском обществе не предопределялись лишь существующим строем, а обладали постоянным, исторически сформировавшимся у этого народа эндогенным компонентом, заключенным в понятии "давление снизу". Чешские граждане обладали демократическими взглядами за два десятилетия до краха коммунистического режима. В то же время исследования общественного мнения, в том числе при-

² Ibid., s. 109 - 110.

³ Ulc O. Politics in Czechoslovakia. San Francisco, 1974, p. 56.

⁴ Machonin P. Socialni struktura Ceskoslovenska v pfedve6er Prazskeho jara 1968. Praha, 1992.

⁵ Lyons P. Op. cit., s. 198, 212.

⁶ Ibid., s. 131.

водимые в западной литературе, подтверждают, что Чехословакия в 1968 г. являлась сторонницей социалистического строя⁷.

Эволюция чехословацкого общества, открыто обозначившаяся во время "Пражской весны", наблюдалась и в следующие два десятилетия, приведя к "бархатной" революции. Спустя еще 20-летие, чехи чувствовали себя более вооруженными как эффективные граждане, в частности как участники электорального процесса, но менее способными влиять на политический процесс, чем на наиболее оптимистической стадии "Пражской весны" в мае 1968 г. Сдвиги во взглядах на демократию в 1968 - 2008 гг., утверждает П. Лайонс на основе сравнительно-исторического анализа, обусловлены некоторыми изменениями в сознании чехов⁸.

Революция 1989 г. породила в обществе - чешском, как и во всем восточноевропейском, - огромные ожидания и сопровождалась высокой мобилизацией населения, принявшего участие в массовых протестных акциях. Несмотря на довольно слабое, по сравнению с соседними Польшей и Венгрией, влияние на общество оппозиционных сил, коммунистический режим в Чехословакии, в отличие от этих стран, обрушился в течение нескольких дней. Субъективная важность политики в жизни чехов тогда достигла своего пика. Участие людей в первых выборах в парламент достигло в Чехии четырех пятых от всех имеющих избирательное право уровня, характерного для времени обязательного участия в выборах при коммунистическом режиме. Показатели политической удовлетворенности и доверия людей властным структурам находились на высшем уровне. В этих условиях новая власть дала старт крупным политическим и экономическим преобразованиям: переходу к политическому плюрализму, частной собственности и рыночной экономике. Либеральная модель радикальной экономической реформы получила поддержку граждан на выборах 1992 г., когда правительство формировали правые партии. Решающее значение в смене систем правительством В. Клауса было отведено процессу ускоренной приватизации и либерализации цен в виде "шоковой терапии" по образцу польской программы Л. Бальцеровича. Альтернативный вариант постепенной реформы, подготовленный левыми социал-демократическими экономистами, оказался уделом оппозиционных партий.

Вместе с тем, как и на пике реформаторских устремлений в июле 1968 г., когда только 5% опрошенных отвечало положительно на вопрос: "Хотели бы вы возвращения капитализма?"⁹, на следующем перекрестке истории страны в ноябре-декабре 1989 г. опросы показали, что те же 5% хотели бы установления капиталистического порядка. А 90% разделились на две примерно равные части: одна предпочитала "социализм с человеческим лицом", другая - "экономику смешанного типа"¹⁰. Как минимум до второй половины 1990-х годов, когда уже были заложены основы нового строя, большинство чешского населения считало, что страна не должна быть чисто капиталистической, а социально-рыночно ориентированной¹¹.

Традиционные, глубоко укорененные в национальном сознании, составляя его специфику наряду с приоритетом коллективистского начала над индивидуальным, эгалитарные, уравнительные предпочтения чехов были, как полагают чешские ученые, широко распространены в начале 1990-х годов¹². При сохраняющейся со времен ком-

⁷ См., напр.: Piekalkiewicz J.A. Public Opinion Polling in Czechoslovakia, 1968 - 1969: Results and Analysis of Surveys Conducted During the DubCek Era. New York, 1972; Skilling H. G. Czechoslovakia's Interrupted Revolution. Princeton (NJ), 1976.

⁸ Lyons P. Op. cit., s. 238, 251.

⁹ Connor W.D., Gitelman Z.Y. Public Opinion in European Socialist Systems. New York, 1977, p. 179.

¹⁰ Machonin P. et. al. The Czech Republic: Transformation and Modernization. - Structural Change and Modernization in Post-Socialist Societies. Hamburg, 2002, p. 22.

¹¹ Kubu E. Obraz deske transformace v zrcadle sociologickeho vyzkumu. - Historicka sociologie, 2011, N 1.

¹² Tucek M. a kol. Dynamika fieske spolecnosti a osudy lidi na prelomu tisicileti. Praha, 2003, s. 156.

мунистического режима слабой дифференциации оплаты труда и доходов вскоре после "бархатной" революции в 1991 г. 19% опрошенных все же высказалось в пользу необходимости роста неравенства в доходах, однако уже к 1995 г. доля этой группы людей сократилась до 5%¹³. Одновременно с кристаллизацией политического спектра вызревали и дифференцировались социально-экономические взгляды людей, приходившие в противоречие с их политическими ориентациями. Наибольшая неконсистентность массовых воззрений наблюдалась сразу после "бархатной" революции, но год от года ситуация менялась.

По мере завершения реформ и столкновения людей с повседневными проблемами вестернизированного капиталистического общества становилось ясно, что левые ценности в чешской среде определенно преобладают. Социологи обнаружили, что многие из тех, кто с восторгом идентифицировался с правыми как доминирующей идеологией, в действительности всегда оставались приверженцами левых ориентации¹⁴. Даже каждый пятый - наиболее склонный к правому мышлению - высокообразованный чех декларировал левую ориентацию: вдвое чаще по сравнению с населением ЧР в целом¹⁵. Сформировалось аномальное "левое мышление при правом голосовании" (Я. Вечерник). Современные исследователи склоняются к выводу, что большинство чешского общества в первой половине 1990-х годов, как и в 1968 г., отчетливо не осознавало направления происходящих социально-экономических перемен, реализованных на волне постреволюционной эйфории. Это позволяет делать вывод о несоответствии осуществленного в ЧР проекта трансформации ментальному состоянию чехов¹⁶.

Идеология успеха, гарантом которого в Чехии выступала реформаторская Гражданская демократическая партия (ГДП), господствовала в стране до 1996 г. Именно выборами в Палату депутатов парламента ЧР в 1996 г. датируется начало периода разочарования чешского общества, большая часть которого ощутила, что ее интересы не представлены в политической системе, и отвернулась от политики. Остальные поляризовались на сторонников левой Чехословацкой социал-демократической партии (ЧСДП) и правой ГДП, представляющих две разные политические программы.

С марта 1996 г., по оценке социологов, позитивная оценка результатов трансформации перестает преобладать над негативной. Уменьшается противоречие между "мышлением" и политическим выбором. Прежде всего избиратели правящих партий начали сомневаться, что трансформация в Чехии удалась. Действительно, люди легко расставались с авторитарным режимом, но не с его социальными возможностями, тем более в условиях возросшего неравенства и несправедливости, появления практически забытой безработицы, а также большого числа бедных и бездомных. Экономические трудности второй половины 1990-х годов, скандалы с финансированием политических партий, образующих правительственную коалицию, и коррупцией в приватизационном процессе вызвали быстрый рост неудовлетворенности людей. Наивысшей точки она достигла в 1998 г.: 61% опрошенных, по данным Центра изучения общественного мнения Института социологии (ЦИОМ ИС) АН ЧР, относились к трансформации критически и лишь 5% считали ее успешной¹⁷. Разочарование в итогах приватизации было столь велико, что в апреле 1998 г. 70% опрошенных высказалось за то, чтобы государство вернуло себе неправильно приватизированные предприятия. Национализации этих предприятий требовало не только 93% сторонников Коммунистической партии Чехии и Мора-

¹³ Vlachova K., Mateju P. Krystalizacepolitickych postoju a politickeho spektra v Ceske republice. - Sociologicky casopis, 1998, v. 34, N 2, s. 153

¹⁴ Ibid., s. 149.

¹⁵ Vyskum europskych hodnot 1991 - 1999 - 2008: slovenska a ceska spolocnost. Pramenno-analyticka publikacia. Bratislava, 2009, s. 124.

¹⁶ Kubu E. Op. cit., s, 60.

¹⁷ Cervenka J. Jsme ze zvyku socalneekonomickymi pesimisty? - Jaka je nase spolecnost? Otazky, ktere si casto klademe... Praha, 2010, s. 56.

вии (КПЧМ), но и четыре пятых избирателей ЧСДП и половина приверженцев ГДП¹⁸. Беспокойство за экономическое развитие страны, ее будущее охватило почти все население.

Рубеж 1997 - 1998 гг. стал для чехов "точкой невозврата". С этого времени начинается значительный спад и в позитивной оценке демократического режима, связанный не только с потерей иллюзий относительно экономических реформ и испугом по поводу снижения социальной безопасности, но и разочарованием в политическом развитии страны в условиях начавшегося глубокого внутреннего кризиса правого лагеря. Он последовал за подписанием крайне непопулярного в массах так называемого оппозиционного соглашения между правящей, но находившейся в парламентском меньшинстве левой ЧСДП и оппозиционной правой ГДП вскоре после выборов в Палату депутатов в 1998 г. Сотрудничество этих двух партий, практически разделивших власть, стало более тесным после подписания в 2000 г. пяти договоров, известных под названием "Патент о толерантности". Четырехлетний период действия оппозиционного соглашения называют одним из самых "темных" периодов чешской истории.

Люди усомнились, что политические деятели в условиях демократии станут вести себя иначе, чем при коммунистическом режиме. Интерес к политической сфере снизился с практически всеобщего во время первых свободных выборов в 1990 г. до 55,9% в 1998 г.¹⁹ Ярким проявлением этого настроения стала гражданская инициатива против правящей политической элиты под лозунгом "Спасибо, уходите!" (к ней присоединилось 200 тыс. подписантов). Инициатива была приурочена к десятилетию "бархатной" революции 17 ноября 1999 г. Показательно также, что в период 1994 - 1998 гг. с 82% до 58% сократилось доверие президенту В. Гавелу как моральному лидеру нации и символу посленоябрьской трансформации²⁰. Таким образом, пересматривались оценки и нравственного развития страны после 1989 г.

Но чехи и в кризисный период не теряли веру в демократическое устройство государства и посленоябрьский курс, результаты которого стали ожидаться в более отдаленном будущем. 60%) в 1998 г. сохранило убеждение, что в стране удалось создать прочные основы демократии, хотя столько же с этого времени предпочитало правительство "сильной руки", реагируя подобным образом на крайнюю неолиберальную политику власти²¹. Изменилось представление о самой демократии, которая стала восприниматься не в идеалистическом, а в прагматическом, точнее экономическом смысле, т.е. не столько как свобода - выборов, слова и т.д., - сколько как возможность удовлетворения материальных потребностей, роста благосостояния. Люди уже не акцентировали значение духовных ценностей и межчеловеческих отношений в формировании нового общественного строя, а считали более важным повышение уровня жизни. Две трети граждан верило, что существующий политический режим принесет лучшее будущее их детям по сравнению с бывшим коммунистическим режимом²². Оценивая качество демократии через функционирование экономики, чехи сознавали, что демократическая политическая система утверждается параллельно с экономической системой рыночного капитализма, и не делали больших различий между ними.

Общественное настроение в Чехии в конце 1997 г. В. Гавел назвал "дурным" ("blba nalada"). Имелось в виду пассивное апатичное состояние общества, смирившегося со сложившейся политической и экономической реальностью. Подобное настроение относительно стабилизировалось. По результатам исследования ЦИОМ ИС АН ЧР конца 2012 г., наиболее негативно (свыше 80% опрошенных) среди всех сфер общественной

¹⁸ Hartl J., Huk J., Haberlova V. Ceska spolecnost 1998. Praha, 1999, s. 52.

¹⁹ Mansfeldovd Z. The Czech Republic. Critical Democrats and the Persistence of Democratic Values. - Democracy and Political Culture in Eastern Europe. London, 2006, s. 105.

²⁰ Hartl J., Huk J., Haberlova V. Op. cit., s. 51

²¹ Mansfeldova Z. Op. cit., s. 115.

²² Kudy kam - Deset let po listopadu 1989 v pruzkumech STEM. Praha, 2000.

жизни (наряду с социальными гарантиями) чешские граждане оценили настроение в обществе²³.

Важнейшим следствием общественного кризиса конца 1990-х годов в ЧР явился драматический спад избирательной активности граждан - в выборах в Палату депутатов парламента ЧР (важнейший элемент представительной демократии) в 1998 - 2002 гг. с 74 до 58% - и ее последующая стагнация. Люди демонстрировали, что им безразлично, кто находится у власти, и голосование на выборах не повлияет на их положение. На этом фоне увеличивается различие в избирательной активности молодежи (ее участие в выборах сокращается) и старшей возрастной группы: в 2006 г. оно достигло 30%²⁴. Электоральная активность убывает с ростом величины населенного пункта и уровнем безработицы, но возрастает с повышением доли образованных людей²⁵. Чешские социологи также обнаружили не характерное для стран Запада усиление эффекта классовой принадлежности при голосовании на выборах, получившее название рестратифи-кации чешской политики (чешские избиратели голосуют "своим карманом"). В основе ее - углубляющаяся дифференциация общества, возрастающее неравенство в доходах и доступе к высшему образованию²⁶.

Второй, кроме снижения избирательной активности, судьбоносный результат событий рубежа веков в стране - усиление поддержки КПЧМ, достигшее 20%. Даже при снижении общего электорального участия населения эта партия на выборах в парламент в 2002 г. получила на 200 тыс. голосов больше. Позднее поддержка коммунистов снизилась, но не до 10%, а только до 13 - 15%. КПЧМ является одной из трех партий (наряду с ГДП и ЧСДП), непрерывно с 1992 г. функционирующих на парламентском уровне. Она считается в ЧР организованной альтернативой существующему режиму, представляющей ему потенциальную угрозу.

Л. Линек на основе проведенных исследований утверждает, что в течение короткого периода 1997 - 2000 гг. скачкообразно произошло отчетливое изменение отношения чешских граждан к политике, их политических ожиданий. Он называет этот период временем перехода от наивного демократизма первой половины 1990-х годов к фазе критического и неудовлетворенного демократизма начала XXI в., когда возникли сомнения в правильности развития демократии в стране²⁷.

Несмотря на экономические и политические коллизии рубежа веков, современное чешское общество в большинстве своем убеждено в том, что демократия является лучшей из возможных форм правления и не стремится к изменению строя. Можно сказать, что демократия довольно глубоко укоренена в чешском обществе. В начале трансформационного процесса как минимум 70% населения (от 60 до 90% в зависимости от характера постановки исследователем вопроса) считало демократию лучшим политическим режимом. С 1998 г. поддержка демократии снижалась до нынешних 50% (еще 20% предпочитает некоторую форму диктатуры или авторитарный режим и столько же безразличны к характеру существующего режима). Это примерно на 30% (по состоянию на 2007 г.) ниже уровня западноевропейских стран, но соответствует показателям других посткоммунистических стран (в Венгрии, где она не снижалась в конце 1990-х годов, поддержка демократии такая же, в Словакии и Польше - несколько ниже)²⁸.

²³ Buchtik M. Hodnocent vyvoje vybranych oblasti vefejneho zivota behem roku 2012. - Tiskova zprava CVVM. Praha. Sociologicky ustav AV CR. 14.11.2013.

²⁴ Volby a volici 2010. Praha, 2012, s. 74.

²⁵ Cermdk D., Vobecka J. Spoluprace, partnerstvi a participace v mistni vefejne sprave: vyznam, praxe, prislib. Praha, 2011.

²⁶ Smith M. L., Mateju P. Restratifikace ceske politiky. Vyvoj tridne podmineneho volebniho chovani v Ceske republice v letech 1992 - 2010. Sociologicky casopis/Czech Sociological Review, 2011, v. 47, N1.

²⁷ Linek L. Zrazeni snu? Struktura a dynamika postoju k politickemu rezimu a jeho institucim a jejich dusledky. Praha, 2010, s. 10.

²⁸ Ibid., s. 65 - 66.

Легитимность демократии в Чехии предопределена, прежде всего, ранней политической социализацией. Многие граждане, жизненная позиция которых сформировалась до 1968 г., позитивно оценивают коммунистический режим, ностальгируют по нему. Они не считают нынешний демократический режим своим и согласились бы с его сменой, что отличает их от воспитанной при новом порядке молодежи: среди 18 - 29-летних (между тем нередко критикуемых за индивидуализм и материально-потребительские наклонности) всего четверть не воспринимает демократию как легитимный режим. Напротив, среди избирателей КПЧМ лишь четверть составляют сторонники демократии. Другой значительный источник поддержки демократии - социальный статус, т.е. возможности материального обеспечения в условиях данного режима: чем выше положение и образование, тем больше поддержка демократии; в городах она на 12% больше, чем в селах. Наконец, лишь треть граждан с левой, но 80% с правой политической ориентацией поддерживает демократию²⁹.

Хотя демократический строй в ЧР становится, особенно со сменой поколений, не подлежащей сомнению очевидностью, большая часть общества четверть века после "бархатной" революции и десятилетие после завершения главной фазы трансформации явно не удовлетворена прежде всего способом осуществления демократии.

Посленоябрьское развитие в стране шло в направлении увеличения отчуждения политики от частной сферы. Свыше половины опрошенных убеждено в том, что политические институты и политики недостаточно выражают потребности граждан и, будучи избранными, преследуют собственные, а не общественные интересы. Увеличивалась доля утверждавших, что политика в их жизни вообще не важна - с 20% в 1991 г. до 40% в 2008 г. Причем во всех исследованиях респонденты моложе 29 лет проявляют наименьший интерес к политике. К концу первого десятилетия XXI в. ослабла прежде сильная зависимость интереса к политике от уровня образования. Одновременно снизилась - примерно на 20% - до четверти опрошенных доля тех, кто ежедневно следит за политическими событиями в СМИ³⁰. Авторы исследования динамики ценностей чешского и словацкого общества в 1991 - 2008 гг. делают вывод об их сближении для чехов и словаков, но не за счет улучшения словацкой ситуации, как ожидалось сразу после 1989 г., а за счет утраты интереса к политике в чешском обществе³¹.

Наиболее динамичные - негативные - перемены происходят в Чехии последних полутора десятилетий с показателем политической неудовлетворенностью населения, т.е. оценкой эффективности решения всеми ветвями власти проблем, важных для общества. Происходит сближение по этому показателю сторонников отдельных партий. Характерно, однажды снизившись, политическая удовлетворенность с трудом возвращается на исходный уровень. В середине 1990-х годов функционированием демократии была удовлетворена примерно половина чешского общества, в конце 1997 г. - всего около 10%, в начале первого десятилетия 2000-х годов наблюдался рост удовлетворенности политикой, уровень которой уже не превысил трети населения. Выборы в Палату депутатов парламента ЧР 2010 г. продемонстрировали снижение уровня поддержки обеих крупнейших партий - ГДП и ЧСДП, и рост поддержки новых малых непарламентских партий с их критикой истеблишмента и статус-кво, носивший характер скорее протестного голосования. Результаты этих выборов назвали проявлением "антиинституционального популизма"³².

Высокий показатель негативного настроя чешской популяции к политическим институциям сопряжен с социально-политической демобилизацией: люди перестают верить в то, что избиратели сами будут решать, кому править и какие программы проводить в жизнь. Нельзя не упомянуть о новых нормах гражданственности среди молодого поколения - решительных сторонников демократии, в то же время энергично критику-

²⁹ Ibid., s. 138.

³⁰ Vyskum europskych hodnot 1991 - 1999 - 2008..., s. 121.

³¹ Ibid., s. 160.

³² Volby a volici 2010, s. 226.

ющих способы ее функционирования и деятельность политических институций. Хотя с ростом уровня образования и социального положения снижается отрицание демократии и отчуждение от политики, высокообразованные люди в ЧР к нынешней политической ситуации относятся намного более критично, чем к экономической. Для остальных характерна более тесная связь между оценкой политики и экономики. Наконец, среди решительно неудовлетворенных экономическим развитием страны практически все неудовлетворены политикой³³.

Неудовлетворенность граждан функционированием органов государственной власти ведет к недоверию им. Современная политическая культура Чехии предопределена низким уровнем доверия к основным политическим институтам и тем, кто составляет политический класс. По данным долгосрочных исследований ЦИОМ ИС АН ЧР, высшим и возрастающим доверием общества долгое время пользовался президент республики. За ним следуют местные (им доверяет три четверти граждан) и областные (возникли в 2000 г., пользуются доверием двух пятых граждан) органы власти - наиболее близкие гражданам в территориальном и социальном плане, не отвечающие за политические решения на уровне государства. Исключительные позиции президента как интегрирующего фактора на чешской политической сцене были поколеблены в последний год президентского срока В. Гавела, но с приходом В. Клауса доверие президенту превысило 70%. В последние годы президенту страны доверяет несколько более половины населения.

Низший и продолжающий снижаться уровень доверия характерен для правительства, Палаты депутатов и Сената. В первой половине 1990-х годов правительство пользовалось доверием свыше половины граждан, среди посткоммунистических стран это был второй после Словении показатель. В последующем доверие значительно падало в результате формирования правительства на основе упоминавшегося оппозиционного соглашения. Чехи с тех пор демонстрируют предпочтение экспертных правительств партийным.

Обе палаты парламента пользуются наименьшим среди конституционных структур доверием в ЧР. Это результат не только недоверия людей к отдельным депутатам, но и открытости парламента СМИ, позволяющей гражданам наблюдать за происходящими здесь коллизиями и конфликтами. Примерно пятая часть чешского общества доверяет Палате депутатов парламента ЧР. Верхняя палата парламента, учрежденная в 1996 г. - Сенат - постепенно отвоевывает свое место в политсистеме страны. Ему также доверяют в последние годы от одной пятой до четверти населения.

Наконец, политическим партиям в Чехии не доверяет свыше 80% граждан, более половины опрошенных убеждено, что ни одна из партий не представляет их интересы и взгляды³⁴. Стабильно лишь очень небольшая часть граждан - каждый 50-й - идентифицируется с политическими партиями и демонстрирует это членством в данной партии. Вступать в политическую партию, по мнению чехов, хотят либо наивные люди, желающие изменить мир, либо карьеристы, стремящиеся к материальной выгоде. Хотя требования к рядовым членам партии постоянно снижаются (за исключением КПЧМ они не обязаны активно претворять программу партии; членские взносы тоже, кроме КПЧМ, вносятся раз в год), членская основа парламентских политических партий в Чехии постоянно сужается. Специалисты считают, что потенциал членства в партиях в настоящее время исчерпан³⁵. Крайне низкий уровень доверия чехов партиям и парламенту даже внушает им сомнение в возможности длительного существования представительной демократии в стране³⁶.

Доверие является необходимым условием успешного развития демократического общественного строя и рыночной экономики. Между тем об опасном дефиците доверия

³³ Linek L. Op. cit., s. 134 - 135.

³⁴ Linek L. Dimenze antistranickych postoju Ceske vefejnosti - Nase spolecnost, 2003, N 3 - 4.

³⁵ Participace a zajmove organizace v Ceske republice. Praha, 2005, s. 75.

³⁶ Mansfeldova Z. Op. cit., s. 116.

в чешской среде известный социолог из г. Брно И. Можны писал еще в 1991 г.³⁷ В конце 1990-х годов сформировался кризис доверия реформе, трансформации, демократии. Показатели доверия у людей в этой ситуации на протяжении двух десятилетий остаются стабильными. За исключением периода первоначальной эйфории после падения коммунистического режима, когда межчеловеческое доверие декларировалось третью опрошенных, этот показатель колеблется в промежутке одна пятая - одна четвертая³⁸. Если ЧР вместе с Венгрией по этому показателю занимает одну из наиболее высоких позиций среди посткоммунистических стран, по сравнению со странами Запада, особенно скандинавскими, Чехия отстает. Удовлетворенные экономической ситуацией в стране и с оптимизмом смотрящие в будущее больше доверяют окружающим. Напротив, недоверие связано с разочарованием в развитии после 1989 г., а особенно в первом десятилетии 2000-х годов, когда не произошло ожидавшихся позитивных сдвигов ни в экономическом, ни в политическом развитии, ни в сфере межчеловеческих отношений, при сохраняющихся несправедливых отношениях и больших социальных различиях. В чешском обществе с его длительной традицией левого мышления, не связанной с коммунистическим режимом, доля предпочитающих свободу равенству значительно снизилась в первое десятилетие 2000-х годов, число приверженцев равенства выросло даже среди высокообразованных³⁹. Электоральные тренды последних лет свидетельствуют об усиливающемся левом сдвиге в ЧР. Любопытно, что в нижней палате чешского парламента у депутатов с высшим образованием взгляды более левые, чем у остальных депутатов⁴⁰.

Довольно критическое отношение людей к разворачивающемуся в стране демократическому процессу объясняют, в частности, формированием демократического строя в ЧР "сверху", а не исторически традиционным "снизу вверх", как в довоенной Чехословакии. Можно говорить о неразвитости здесь функционирующего гражданского общества, которая проявляется не только в низком консенсуальном характере самой политической сферы, поляризованной межличностными спорами, но и в сложности адаптации людей к гражданской политической культуре. Вскоре после смены строя в ЧР граждане легко отказались от возможности активно влиять на политику, ушли в сферу своих частных интересов. В чешском сознании глубоко укоренено представление о политике, "вершащейся высоко наверху", и вера в создание кем-то вышестоящим справедливого строя, свободного от издержек плюралистической демократии. Простые чехи всегда предпочитают руководствоваться не высокими идеалами, а сформировавшейся на протяжении столетий национального подавления конформистской и приземленной стратегией выживания "маленького чешского человека", неотделимого от своего народа - идеологией "швейкизма". "Чешский человек" привык оставаться в стороне, в кругу своих родных и близких, "заниматься своим делом" ("мы все не можем быть диссидентами"), "самому о себе заботиться", "быть как все", "сильно не рисковать", "не выходить за рамки"⁴¹.

Среди видов общественной деятельности наибольшей популярностью в Чехии пользуются спортивные объединения (участвует около трети опрошенных) и культурные организации по интересам (около четверти). Люди включаются, как правило, в работу организаций свободного времени, остальные виды активности распространены гораздо

³⁷ Mozny I. Proc tak snadno... Nektere duvody sametove revoluce. Praha, 1999.

³⁸ Sedlackova M. Trust and Democracy in the Czech Society - Crisis Situations in the Czechoslovak Context after 1989. Prague, 2011, s. 71.

³⁹ Vyskum europskych hodnot 1991 - 1999 - 2008..., s. 128.

⁴⁰ Cesky parlament ve druhe dekade demokratickeho vyvoje. - Sociologicke studie, 2009, N 8.

⁴¹ Sedlackova M. Op. cit., s. 69; Tucek M. a kol. Op. cit., s. 384. См. также: Коровицына Н. В. Самая "бархатная" революция: "чешский человек" на фоне общественных перемен. - Славяноведение, 2000, N 3; Holy L. Maly Cesky Clovek a velky fiesky narod. Narodni identita a postkomunisticka transformace spolecnosti. Praha, 2001.

меньше⁴². Чешские профсоюзы утратили массовое доверие за тесное сотрудничество с компартией при прежнем режиме, когда членство в них было практически обязательным. В 1990-е годы произошел драматический спад участия граждан в профсоюзах, которые не смогли эффективно защитить интересы трудящихся, серьезно пострадавших в ходе посткоммунистической трансформации. По данным ЦИОМ ИС АН ЧР, к 2003 г. членство в профсоюзах сократилось среди занятых на 62%⁴³. Новые формы участия в общественных движениях связаны с появлением небольших и тесно взаимосвязанных организаций с постматериалистической повесткой, таких как энвайроменталистские и защищающие права человека. В первой половине 1990-х годов эти организации финансировались американскими и европейскими государственными и негосударственными организациями, а с конца десятилетия - преимущественно из фондов Евросоюза⁴⁴.

При расширении форм протестного поведения в современной Чехии наблюдается систематический упадок практического опыта и желания граждан в них участвовать. К концу первого десятилетия 2000-х годов, согласно опросным данным, значительно сократилась доля тех, у кого есть прямой опыт подписания петиций, хотя в этот период появилась возможность сбора подписей через Интернет. Чаще всего практикуют подписание петиций высокообразованные: в 2008 г. 49% их когда-либо участвовало в этой деятельности, что гораздо меньше по сравнению с 1999 г. (74%). Уменьшается и доля людей с опытом участия в демонстрациях, носивших наиболее массовый и политический характер осенью 1989 г. - по мере стирания памяти о тех событиях. Респонденты с высшим образованием - наиболее удовлетворенные развитием демократии - проявляют почти вдвое большее, чем все население, стремление участвовать в разрешенных демонстрациях⁴⁵. Это означает, что неудовлетворенность непосредственно не связана с протестным поведением, которое служит скорее выражением потребности улучшения собственного положения.

Вместе с тем сравнительные социологические исследования начала первого десятилетия 2000-х годов показали, что чехи участвуют в политической деятельности существенно больше населения остальных посткоммунистических стран, характеризующихся низшими значениями политического участия населения. Это отличает их от стран с продолжительной демократической традицией, запечатленной в "памяти общества", и объясняет вдвое более высокую степень участия в ЧР по сравнению с другими странами региона. В Центральной и Восточной Европе апатичные граждане преобладают над активными, и наблюдается низший уровень участия на одного участвующего. В обоих случаях Чехия составляет единственное исключение⁴⁶. Современную Чехию объединяет с Венгрией и Польшей склонность к политическому участию - прежде всего манифестационному (участие в демонстрациях и протестах) и пассивному (подписание петиций) - главным образом людей с правыми, а не левыми, как в Западной Европе, взглядами⁴⁷.

Чешскую Республику относят сейчас к числу "стандартных консолидированных демократий". Она изначально имела благоприятные предпосылки политической трансформации и за последнее десятилетие укрепила свои позиции на фоне других молодых демократий посткоммунистического региона. Однако организации гражданского общества не стали в этой стране партнером государства при формулировании и осуществлении конкретной политики⁴⁸. Самым большим изъяном качества демократии в

⁴² Mansfeldova Z. Op. cit., s. 106; Cermak D., Vobecka J. Op. cit., s. 101.

⁴³ Participace a zajmove organizace v Ceske republice, s. 141.

⁴⁴ Cisaf O., Navratil J., Vrablikova K. Staff, novi, radikalni: politicky aktivismus v Ceske republice odima teorie socialnich hnuti - Sociologicky casopis/Czech Sociological Review, 2011, v. 47, N 1.

⁴⁵ Vyskum europskych hodnot 1991 - 1999 - 2008..., s. 138.

⁴⁶ Lebeda T., Vlachova K. Jsou CeSi politicky aktivni? - Jakaje nase spolecnost?, s. 294 - 295.

⁴⁷ Ibid. S. 299.

⁴⁸ Mansfeldova Z., Rakusanovd Guasti P. Kvalita demokracie v Ceske republice. - Jaka je nase spolecnost?, s. 323.

ЧР, представляющим потенциальную угрозу легитимности нового строя, считается возрастающий разрыв между демократическими организациями, политическим представительством как таковым и обществом. В такие исторические моменты особое значение в жизни чехов приобретает объединение их в социальных сетях, представляющих альтернативу официальному гражданскому обществу. Еще в период социализма "другое общество" имело в Венгрии скорее экономический характер, в Польше - политический, а в Чехословакии реализовалось на уровне неформальных: семейных, трудовых и дружеских малых групп через перемены в культуре повседневной жизни⁴⁹. На фоне нынешней низкой политизации населения страны традиционные сети друзей и знакомых предопределяют умонастроения "чешского человека" и воспринимаются им как неотъемлемая часть частной сферы, резистентной по отношению к общественной мобилизации.

⁴⁹ Mozny I. Op. cit.; Machonin P. Pomeny socialnich nerovnosti v postsocialisticke transformaci stredoevropskeho typu a jejich mozne teoreticke imlikace. - Souiasna ceska spolecnost. Praha, 2002, s. 17.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Н. В. КОРОВИЦЫНА:

Комментарии: