Libmonster ID: BY-431
Автор(ы) публикации: В. Г. ЧЕРНУХА

В советской историографии первостепенное внимание закономерно уделяется демократическому направлению пореформенной печати, и сейчас наиболее полно известна судьба "Современника", "Русского слова", "Искры", "Дела", "Отечественных записок", "Недели" и перипетии взаимоотношений их редакций с властями. В соответствующих (работах, таким образом, освещен важный, но ограниченный участок политики царизма в делах печати. Гораздо меньше рассматривалась эта политика в целом: в работах П. А. Зайончковского, Ю. И. Герасимовой, И. В. Оржеховского1 речь идет лишь об определенном отрезке первого пореформенного 20-летия. Ю. И. Герасимова показала политику самодержавия по отношению к печати в период первой революционной ситуации, поиски властями новых форм воздействия на печать в условиях общественного подъема, когда пресса являлась таким фактором общественно-политической обстановки, что с ним неизбежно приходилось считаться. Законодательство и административные меры этого времени рассмотрены автором в теснейшей связи с развитием печати. Исследование доведено до начала 1863 г., когда самодержавие передало печать из ведомства просвещения в Министерство внутренних дел. И. В. Оржеховским рассмотрено время между революционными ситуациями (1866 - 1878 гг.), отмеченное нарастанием охранительных тенденций, в частности и в политике по отношению к прессе. В его книге охарактеризованы все крупные события в этой сфере политики самодержавия, подчеркнута ее реакционная направленность. Широко использованные И. В. Оржеховским ведомственные документы отражают скрытые мотивы действий правительства Александра II. П. А. Зайончковский, занимаясь периодом 1878 - 1882 гг., уделил внимание прессе в плане общего кризиса "верхов". Он показал безнадежные попытки властей сначала принудить печать к молчанию по наиболее острым вопросам, затем купить ее сдержанность ценой обещаний и, наконец, объявить о пересмотре цензурного законодательства. В самое последнее время предпринято капитальное исследование второй революционной ситуа-


1 Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870 - 1880-х годов. М. 1964; Герасимова Ю. И. Из истории русской печати в период революционной ситуации конца 1850-х - начала 1860-х гг. М. 1974; Оржеховский И. В. Администрация и печать между двумя революционными ситуациями (1866 - 1878 гг.). Горький. 1973; его же. Из истории внутренней политики самодержавия в 60 - 70-х годах XIX века. Горький. 1974. Из дореволюционной литературы самые известные - это книги М. К. Лемке "Эпоха цензурных реформ 1859 - 1865 годов" (СПб. 1904) и Н. А. Энгельгардта "Очерк истории русской цензуры в связи с развитием печати (1703 - 1903)" (СПб. 1904). Обе они сохраняют значение как своеобразная публикация документов или пространных выдержек из них.

стр. 52


ции, значительно углубившее наши представления и по проблемам тогдашней прессы2 .

Постепенно возрастает число специальных исследований, посвященных истории изданий различных направлений. Не имея возможности дать их полный перечень, выделим монографию о "Русском вестнике" и "Московских ведомостях"3 , показавшую правый лагерь (часть его, разумеется), который противостоял демократической и даже либеральной прессе и с которым революционеры-демократы вели борьбу на страницах легальной и подпольной печати. Появились работы и об официозных органах. Все это дает возможность при постановке и выяснении вопроса о программе правительственной политики в делах печати опираться на достигнутые значительные результаты. В данной статье рассматриваются вопросы, связанные с политикой самодержавия в делах печати в ходе реформ 1860-х годов: существовала ли программа этой политики, как она складывалась и чем объяснялась ее необходимость, кто ее формулировал и удалось ли правительству ее выполнить.

При изучении политики самодержавия в данной сфере далеко не всегда можно найти документ, без колебаний признаваемый за основополагающий. Реконструировать примерную программу этой политики нередко приходится на основании ряда документов. В данном же случае дело обстоит сравнительно просто: обнаружены и основной документ (всеподданнейшая записка от 22 сентября 1861 г.) и ряд ему сопутствующих, уточняющих отдельные положения программы. Создание их связано с именем П. А. Валуева, возглавлявшего Министерство внутренних дел в 1861 - 1868 годах. Влияние Валуева на политику в делах прессы было многосторонним. Он выступал в печати в качестве автора научных статей, публициста, романиста, а как правительственный деятель не только сформулировал упомянутую программу, но и непосредственно принимал участие в проведении ее в жизнь, влияя на характер законодательства, направляя деятельность цензурных органов, редактируя ведомственную газету, учреждая официозы и т. п.

Карьера Валуева в правящих сферах началась с восшествием на престол Александра II (в момент смены царствований Валуев был курляндским губернатором) и закончилась вскоре после 1 марта 1881 года4 . По своей ориентации он принадлежал к западникам и считал, что России предстоит следовать путем, которым идут европейские страны; соответственно, решения вопросов, встававших перед правительством, он искал в опыте Западной Европы. Его социальным и политическим идеалом (как и многих других сановников) была устойчивая, как ему представлялось, английская монархия с ее ролью в международных делах, влиятельным на местах и в столице дворянским аристократическим элементом, казалось, умело избегающая социальных конфликтов и революционных потрясений. Однако в поисках конкретных форм нововведений в России он нередко обращался к практике Австрии, Германии и Франции как стран, имевших сходный с Россией политический режим, черпая из их опыта идеи и схемы для своих предложений.

Как правительственный деятель Валуев формировался под впечатлением поражения царизма в Крымской войне, пробудившей в дворянстве сознание опасности невнимания к назревшим проблемам, и политического оживления дворянства в конце 1850-х годов. Он оказался в числе тех, кто взялся за перо, чтобы выразить свое понимание задач,


2 Вторая революционная ситуация в России. Отклики на страницах прессы. М. 1982; Россия в революционной ситуации на рубеже 1870 - 1880-х годов. М. 1983.

3 Твардовская В. А. Идеология пореформенного самодержавия (М. Н. Катков и его издания). М. 1978.

4 См. Зайончковский П. А. П. А. Валуев (Биографический очерк). В кн.: Валуев П. А. Дневник. Т. I. М. 1961.

стр. 53


стоящих перед Россией. Ряд статей Валуев посвятил аграрному, кредитно- финансовому, педагогическому и другим вопросам. Наиболее известное в то время его сочинение, ходившее в рукописи, - "Дума русского" (1855 г.); в нем широко ставились политические проблемы.

С 1858 г. Валуев служил в Петербурге директором департамента в Министерстве государственных имуществ. В январе 1861 г. его назначают управляющим делами Совета и Комитета министров, а в апреле - министром внутренних дел, после С. С. Ланского, уволенного в угоду дворянству, раздраженному отменой крепостного права. Вскоре Валуев представил Александру II обширную и многостороннюю общегосударственную программу, в которую входил и вопрос о печати. Это было время наибольшего обострения внутреннего кризиса в стране. Отказы крестьян подписывать уставные грамоты, исполнять барщину, вносить оброк, "усмирение" их с помощью воинских команд, появление первых революционных прокламаций, огромное влияние демократической печати, конфликты помещиков с мировыми посредниками, ожидание дворянством открытия сословных собраний, на которых можно было бы подать всеподданнейшие адреса с политическими требованиями, - перечислив эти наиболее характерные проявления кризиса, Ленин заметил: "При таких условиях самый осторожный и трезвый политик должен был бы признать революционный взрыв вполне возможным и крестьянское восстание - опасностью весьма серьезной"5 .

Программа Валуева как раз и была следствием того кризиса "верхов", при котором правительство, видя невозможность управлять по-старому, вынуждено было искать новые пути и методы. Она была изложена им во всеподданнейших записках и докладах 1861 - 1863 годов. Первым из таких документов и своеобразным введением ко всем последующим была записка от 15 сентября 1861 г. об итогах полугодового проведения крестьянской реформы. Одна из целей записки - показать императору, что отмена крепостного права не может остаться изолированным преобразованием - она диктует неизбежность проведения серии реформ, и время для этого уже наступило.

Центральным в этом комплексе программных документов следует признать всеподданнейшую записку Валуева от 22 сентября 1861 г., сжато формулировавшую меры вывода страны из внутреннего кризиса6 . Валуев предлагал укреплять власть, привлекая с помощью уступок на сторону правительства "благонамеренную" часть общества, чтобы совместными усилиями подавить революционное и массовое движение. О том, что им руководили полицейские соображения, прямо сказано в первых абзацах записки. Предложения записки вытекали из анализа взаимоотношений правительства (Валуев отделял царя от правительства, утверждая, что непопулярность последнего не распространяется на императора) с различными сословиями и социальными группами. Лишь вскользь коснувшись крестьянства (ему была посвящена записка от 15 сентября) и вовсе опустив торгово- промышленные круги и рабочий класс, Валуев изложил свои представления об отношении к правительству дворянства, духовенства и чиновничества, видя в них естественных союзников и именно ту часть общества, которой должны быть сделаны политические и экономические уступки.

В записке говорилось о недовольстве этих групп населения и почти полной изоляции правительства. "Меньшинство гражданских чинов и войско" - вот, с точки зрения министра, та часть общества, на безусловную поддержку которой можно рассчитывать. Он развертывал


5 Ленин В. И. ПСС. Т. 5, с. 30.

6 Этой записки нет в коллекции всеподданнейших докладов и в фондах самого Валуева. Копия ее выявлена нами в фонде П. Е. Щеголева (ЦГИА СССР, ф. 1093, оп. 1, д. 338, лл. 3 - 13).

стр. 54


программу, исходя из признания одной из главнейших социальных проблем в обстановке кризиса - налаживания отношений с поместным дворянством. Одно из средств укрепления высшей административной власти Валуев видел в ликвидации ведомственной разобщенности, создании хотя бы какого-то подобия однородного, солидарно действующего правительства. Не решаясь говорить об учреждении "кабинета", он предлагал меру минимальную - ввести практику "особых совещаний или конференций" министров, на которых вырабатывалась бы общая позиция, и обсуждать в Совете министров лишь вопросы, вызывавшие разногласия.

Другой важнейшей мерой, которая должна была укрепить власть, Валуев считал введение общегосударственного представительства. Об этом в его записке говорилось довольно осторожно ("необходимо дать исход" нынешнему "движению", по его терминологии), однако достаточно понятно для Александра II, который тут же пометил, что в его планы входит лишь "исправление недостатков" в администрации, но никак не изменение "коренных основ", т. е. самодержавия7 . Таким образом, имелось в виду создать почву для сотрудничества самодержавия с цензовыми элементами как в рамках местного самоуправления, проект которого уже разрабатывался, так и в общегосударственном масштабе. Без этого, полагал Валуев, трудно остановить рост общественного движения.

Предложения о преобразовании законосовещательной и высшей исполнительной власти находились в теснейшей связи с программой политики в делах печати, которая должна была стать еще одним звеном сотрудничества правительства с лояльными слоями общества. В представленной Валуевым программе учитывался более чем пятилетний опыт развития общественно- политической печати в условиях нараставшего общественного подъема, малоуспешных попыток самодержавия контролировать количество и характер периодических изданий, препятствовать обсуждению ими злободневных тем. Предлагаемое Валуевым не было чем-то абсолютно неожиданным. Практикой уже была доказана несостоятельность чисто запретительных или репрессивных мер, таких, как поиски и наказание авторов рукописных записок, усиление таможенных досмотров с целью не пропускать в Россию "Колокол" и другие герценовские издания, розыск по стране нелегальной литературы. Не принесли желаемого результата перестройка цензурных органов, создание специального комитета, предназначенного для воздействия на печать, изменение состава цензоров и увеличение их числа. Под влиянием этих неудач все чаще в правящей среде говорили о необходимости более гибкой политики, развития правительственной печати, инспирации, создания официозов и т. д.8 . Все это было учтено и обобщено Валуевым в его записке, связано с другими мерами.

"Опасность" положения Валуев видел в том, что все слои общества пришли в движение. При этом лишь часть их исповедует антиправительственные идеи сознательно, и для нее в арсенале самодержавия имеются широко используемые жесткие меры. Идеи же сотрудничества касались вовсе не этой, а второй части, по мнению Валуева, "большинства", не определившего своих позиций и готового поддержать правительство, если то, в свою очередь, пойдет на уступки. Политической не-


7 Более поздние документы и главным образом проект от ноября 1863 г., имевший в основе австрийский образец, расширяют представление о планах Валуева. Речь шла об участии в законосовещательной деятельности Государственного совета верхушечной части дворянства и купечества, заседающих в нижней депутатской палате и рассматривающих ограниченный круг вопросов. Лишь в редких случаях члены депутатской палаты допускались на заседания общего собрания Государственного совета (Вестник права, 1905, N 9, с. 235 - 269).

8 См. Герасимова Ю. И. Ук. соч.

стр. 55


устойчивостью этих слоев и их готовностью к компромиссу и следует воспользоваться. "Всемирные летописи свидетельствуют, - говорится в записке, - что в развитии государств наступает время, когда для подавления идей, подрывающих общественный порядок, недостаточно одного употребления правительственной власти... Необходимо содействие той части общества, которая одушевлена или может быть одушевлена идеями противоположными. Противопоставляя одну сторону другой, правительство может с большею безопасностью господствовать над обеими и, охраняя общественный порядок, удерживать за собою надлежащий простор для собственно ему принадлежащей власти"9 .

В этой борьбе идей прессе отводилась главная роль. Министр не скрывал предстоящих трудностей, признав ее общую, хотя и в разных формах проявляющуюся оппозиционность. Основная опасность исходила от печати революционно-демократического направления. В борьбе с нею он надеялся прибегнуть не только к репрессиям, но и к помощи либеральной и охранительной прессы в развенчании освободительных идей. Экономические мероприятия и введение представительства, прежде всего в местном масштабе, должны облегчить имущей части общества удовлетворение ее материальных интересов, участие в управлении и непосредственное влияние на политику, а в остальном с ней можно было столковаться. Предлагалось также пересмотреть законодательство о печати, перенести ответственность с цензоров на издателей и владельцев типографий. Более подробно характер нового закона не излагался, но в конце 1861 - 1862 г. в администрации уже складывались представления об основах будущего закона, сочетающего предварительную и карательную цензуры. В делах прессы Валуев считал крайне важным, чтобы все министерства выступали единым фронтом, преодолевая межведомственные распри.

Проведению общеправительственной точки зрения должно было способствовать учреждение ежедневной официальной газеты Министерства внутренних дел, наподобие французской "Le Moniteur Universel", рассчитанной не на ведомственное, а на широкое распространение. Министерство уже готовило такую меру, о чем говорилось в докладе от 20 октября 1861 года10 . Валуев обосновывал ее невозможностью для правительства в момент, когда разрабатываются и проводятся преобразования и "общественное мнение" "с напряженным вниманием следит за всеми действиями правительства", предоставлять частным, "не всегда благонамеренным" изданиям руководство общественным мнением. Требовалось противодействовать "вредному направлению" печати и проводить "полезные", с точки зрения правительства, идеи. Имелась в виду активная защита самодержавия, его позиции в вопросе о допустимых рамках преобразований.

Дополнить это прямое воздействие на "общество" должны были официозы, проводящие правительственные идеи под видом мнений частных лиц и общественных групп. Учреждение для начала одного или двух "косвенных проводников видов правительства" (ими вскоре явились газеты "Наше время" и "Голос") одновременно означало бы и создание оппонентов, противостоящих той печати, которая занималась критикой самодержавия, не встречая пока возражений. Более того, в записке Валуева впервые была высказана заинтересованность самодержавия в существовании прессы, занимающей более правые, чем правительство, позиции. "При нынешнем настроении умов было бы даже полезным, - писал Валуев, - поощрить учреждение журнала, коего консервативные тенденции простирались бы далее консервативных видов самого правительства. Учредителями могли бы быть некоторые из


9 ЦГИА СССР, ф. 1093, оп. 1, д. 338, л. 8.

10 Там же, ф. 1284, оп. 241, д. 30, лл. 1 - 6.

стр. 56


значительнейших землевладельцев. Я уже давно озабочиваюсь собиранием некоторых предварительных по сему предмету справок и отзывов"11 .

Как видно из сказанного, Валуев глубоко вторгался в сферу компетенции Министерства народного просвещения, и это не случайно: исполнить предложение Валуева было возможно только при условии, если цензура будет передана в его ведение. Возможно, что между ним и министром просвещения Е. В. Путятиным, тяготившимся делами печати, уже велись переговоры об этом. Предложение о такой передаче было изложено Путятиным в докладе Александру II от 9 ноября 1861 года12 . Валуев как инициатор этой меры остался в тени, но есть доказательства того, что он ставил себе такую цель. В январе 1863 г., когда цензура окончательно перешла в ведение Министерства внутренних дел, А. Г. Тройницкий, товарищ министра, в частном письме свидетельствовал, что это было сделано вопреки его сопротивлению, но зато согласно мнению Валуева13 . Спустя несколько лет, в 1868 г., последний сам объяснял, что иного выбора у него не было. "Дела печати, - докладывал он царю, - по своему существу могли быть отнесены к предметам ведомства только трех министерств или главных управлений, а именно: Министерства народного просвещения, управления шефа жандармов и Министерства внутренних дел. Опыт обнаружил неудобства подчинения этих дел Министерству народного просвещения. Управление шефа жандармов, быть может, ближе всех других ведомств могло бы к тому быть призвано, если бы политическая часть этого управления не носила наименование III отделения... Оставалось подчинить эти дела Министерству внутренних дел"14 . Это признание в полной мере отражает подход правительства к печати - в первую очередь как к орудию общественно-политической борьбы, а не как к культурно-просветительному инструменту.

Валуеву еще не раз приходилось представлять записки о печати, но все они конкретизировали положения, уже высказанные им во всеподданнейшей записке от 22 сентября. Один из таких документов, от 29 июня 1862 г., рассматривался 5 июля в Совете министров. Здесь идея инспирации, выраженная в предложении об учреждении официозов, была истолкована расширительно. В условиях максимального развития революционного движения, обилия прокламаций, петербургских пожаров Валуев требовал усилить активность всех ведомств по организации отпора революционной пропаганде и рекомендовал им пользоваться "оружием" печатного слова: "Я полагал бы весьма желательным, чтобы различные ведомства не ограничивались... сообщением цензурных замечаний по принадлежности, но старались бы практически противодействовать этому ("противоправительственному". - В. Ч.) направлению, во-первых, оглашением в повременных изданиях очерка главнейших законодательных и административных распоряжений правительства за последнее семилетие, во- вторых, помещением в некоторых из сих изданий статей, заключающих в себе правильное и фактическими данными или доводами подкрепленное изложение тех начал, которыми то или другое ведомство руководствуется в кругу непосредственных своих распоряжений"15 . Здесь же он опровергал мнение, будто такие объяснения низводят правительство на уровень ответственного перед обществом института, но советовал держаться существа дела, без "полемического ратоборства".


11 Там же, ф. 1093, д. 338, л. 11.

12 Исторические сведения о цензуре в России. СПб. 1862, с 97.

13 Русская старина, 1899, октябрь, с. 234.

14 Институт русской литературы (Пушкинский Дом), ф. 559, N 21, лл.47об. - 48.

15 ЦГИА СССР, ф. 773, оп. 1, д. 377, лл. 98об. - 99об.

стр. 57


Намеченные в делах печати меры, по мысли Валуева, были обусловлены реализацией общегосударственной политики. Но Александр II, утвердив предложения о печати, отверг таковые в части, касающейся единства государственного управления и общенационального представительства, как шедшие вразрез с его автократическими догматами. Тем самым ставилось под угрозу и исполнение утвержденной части программы. И все же Валуев был так убежден в неотвратимости создания "кабинета" или его подобия, созыва дворянских, земских и городских представителей в ближайшее время, что начал практически проводить санкционированную политику в делах печати, осторожно продолжая зондировать почву для проведения и других мер (попытки эти оказались малоуспешными, и в 1863 - 1864 гг. были им оставлены). В результате был в конце 1861 г. конституирован фактически уже действовавший Совет министров, произведены перемены в составе министров, а в 1864 г. отделено председательствование в Государственном совете от председательствования в Комитете министров, до этого времени совмещавшиеся в одном лице. К этому свелись все действия самодержавия по укреплению правительственного единства.

Что касается самоуправления, то царизму удалось отделаться лишь местным, земским представительством. В. И. Ленин, рассмотрев 40-летнюю историю политики самодержавия по отношению к земству и показав линию на ограничение его прав, приводил земскую реформу как пример того, "когда уступка известной позиции делается самим неприятелем, чтобы разъединить нападающих и легче разбить их"16 . Этот маневр удался самодержавию потому, что в 1863 г. оно сумело подавить крестьянское, революционное и национально-освободительное движение. Расхождение Валуева с правительственным большинством проистекало из разницы в оценке размера неизбежных уступок. Таким образом, в области государственного управления самодержавию удалось удержаться на прежних позициях, ничего не меняя в структуре власти и ее прерогативах. Но отказ от модернизации государственного устройства не означал решения назревшей проблемы, и ее наличие сказалось на отношениях правительства не только с прогрессивной, демократической печатью, но и с союзнической - либеральной и охранительной.

Итак, в общих чертах программа Валуева в делах печати, программа, которую ему же довелось и проводить и отстаивать в качестве влиятельного правительственного деятеля, сводилась к следующему: передача печати в ведомство внутренних дел, пересмотр законодательства и принятие новых правил, которые расширили бы возможности правительственного воздействия на печать, подавление демократической печати цензурой, репрессиями и критикой ее идей, пропаганда официальной идеологии в казенной печати, сотрудничество с либеральной и охранительной прессой. Однако выглядевшая на бумаге довольно последовательной и стройной, программа стала разваливаться, как только Валуев приступил к ее исполнению.

Одним из первых шагов на этом пути была передача дел печати в Министерство внутренних дел. На это ушел весь 1862 г., ибо в декабре 1861 г. в Министерство народного просвещения вместо Путятина был назначен А. В. Головнин, имевший свои планы воздействия на печать с помощью ужесточения цензуры, а также посредством личных переговоров с редакторами, обещаний, небольших уступок. Вскоре после своего назначения он провел в председатели Петербургского цензурного комитета В. А. Цеэ и многое делал через него17 . Он, в частности, предписал Цеэ назначить в комитете день, когда редакции изданий


16 Ленин В. И. ПСС. Т. 5, с. 65.

17 Рудаков В. Е. Последние дни цензуры в Министерстве народного просвещения (Председатель С. -Петербургского цензурного комитета В. А. Цеэ). СПб. 1911, с. 1 - 59.

стр. 58


"могут присылать доверенных лиц, чтобы получать наставление, в каком духе писать по каждому предмету"18 . В записке, относящейся к концу мая 1862 г. и представленной Головниным Александру II, Цеэ изложил методы своей повседневной деятельности: частые встречи с редакторами основных изданий, "доказывание" им, что "оппозиция с их стороны не имеет смысла", запрещение касаться "самодержавия, религии и нравственности", предупреждение о "крайне строгом" отношении к тем периодическим изданиям, которые займутся "возбуждением против существующего порядка", при одновременной снисходительности к тем, кто выступает "с желанием истинной пользы". В записке Цеэ сообщал, что получил от многих журналистов заверения в лояльности. "К сожалению", продолжал он, журнал "Современник" "до сих пор менее всех изменил прежнее свое направление, зато я против него действую всего строже, часто запрещаю целые статьи... я употребил еще другое весьма действенное средство: две из наших лучших газет, "Северная пчела" и "Русский инвалид" в дельных, умных и резких статьях опровергают учение "Современника", и можно надеяться, окончательно подточат его значение и влияние"19 .

В 1862 г. обязанности по надзору за печатью распределялись между министерствами внутренних дел и народного просвещения, причем последнее ведало предварительной цензурой, а Валуев - последующей (т. е. контролем над вышедшими в свет материалами). Изданными весной законами были увеличены права администрации. В числе этих законов указ от 10 марта о преобразовании цензурного управления, временные правила о печати от 12 мая 1862 г., правила о надзоре за типографиями от 14 мая20 . Вместе с тем продолжалась разработка общего законопроекта о печати, а одновременно почти на год было прекращено издание лучших демократических изданий - "Современника" и "Русского слова". Головнин сначала пытался действовать с Валуевым согласованно, но затем отступил, и в январе 1863 г. состоялась формальная передача надзора за печатью в Министерство внутренних дел. Существенный пункт программы тем самым был исполнен.

Поиск самодержавием форм, в которые вылилось бы новое законодательство о печати, длился десять лет и сопровождался изданием множества распоряжений промежуточного характера. Уже в 1862 г. в правительственных кругах сложилось представление о существе желательных правил: обязательное сохранение предварительной цензуры (на этом настаивал Александр II) и введение принципа бесцензурного издания для некоторой части печати при условии ответственности ее по суду. Такое представление нашло отражение уже в первом проекте правил, составленном в 1862 г. комиссией под председательством Д. А. Оболенского. В дальнейшем обсуждение и переделка касались конкретных пунктов этих общих оснований. Перед составителями проекта стоял, в частности, вопрос: создавать ли теперь же специальные суды для рассмотрения дел о нарушениях печатью законов либо повременить до общей реформы суда? В итоге было решено отложить дело до утверждения судебных уставов. Они были приняты 20 ноября 1864 г., а 6 апреля 1865 г. Государственный совет одобрил т. н. цензурную реформу. Закон 6 апреля (вступил в силу 1 сентября)21 , разработанный и проведенный под сильным влиянием Валуева, действительно являлся его детищем! А. В. Никитенко называл его "валуевским" и считал, что теперь "все подчинено произволу министра"22 . В основе


18 Ярославцев Я. А. А. В. Головнин и Н. Г. Чернышевский. В кн.: Чернышевский и его эпоха. М. 1979, с. 123.

19 ЦГИА СССР, ф. 908, оп. 1, д. 168, лл.16об. - 17.

20 ПСЗ II. Т. 37, NN 38040, 38270, 38276.

21 ПСЗ II. Т. 40, N 41990.

22 Никитенко А. В. Дневник. Т. 2. Л. 1955, с. 509.

стр. 59


своей закон был списан с французского, оттуда же заимствовали образец Пруссия и Австрия.

Суть цензурной реформы, рассматривавшейся как первый шаг в законодательстве о печати, состояла в следующем. Предварительная цензура сохранялась повсеместно, но столичные периодические издания получали право ходатайствовать перед министром внутренних дел об освобождении от нее. Бесцензурные издания (это понятие было более чем условным, ибо редакциям вменялось в обязанность показывать свои материалы, хотя не в рукописи, а в корректуре) за нарушение закона 6 апреля могли подвергаться судебному преследованию, а за "вредное" направление - административным взысканиям. Министр наделялся правом объявлять изданию предостережения, причем если дело доходило до третьего предостережения, то оно сопровождалось временной приостановкой издания. Тем самым наиболее последовательная из буржуазных реформ 1860-х годов - судебная, которой были введены гласность и состязательность судопроизводства, независимость суда от администрации, адвокатура, институт присяжных заседателей и т. д., оказалась связанной с самой консервативной - цензурной.

Предвидя сложности во взаимоотношениях двух ведомств, Валуев накануне вступления в действие закона 6 апреля, в августе 1865 г., представил Александру II доклад, где обращал его внимание на необходимость обеспечить со стороны судов поддержку искам по делам печати, возбуждаемым Главным управлением по делам печати, высшим цензурным учреждением, созданным на основании нового закона. Прокуроры, полагал он, "обязаны себе усвоить" точку зрения цензурного ведомства. Александр II, разумеется, согласился с этим мнением, и Валуев уведомил Министерство юстиции, что император распорядился оказывать "надлежащее содействие" Главному управлению, более того - в точности руководствоваться указаниями" его23 . Иначе говоря, любой иск Главного управления по делам печати должен был быть удовлетворен.

Несмотря на "высочайшее" повеление, судебное ведомство и его глава Д. Н. Замятнин не согласились поставить себя в подчиненное по отношению к цензуре положение, и между двумя министерствами началась длительная распря, за которой внимательно следила вся печать. Принятый почти через полтора года закон "О порядке судопроизводства по делам печати"24 , фактически лишь подтвердивший царское повеление, мало что изменил. Уже первые процессы над печатью, проходившие в Петербургском окружном суде в 1866 - 1867 гг., показали цензурному ведомству всю сложность преследования изданий через суд: окончательное решение дела затягивалось, требовались прямые доказательства нарушения закона, а не чтение между строк, были случаи отказа в возбуждении дела, вынесения оправдательных вердиктов или, при повторном рассмотрении, минимальных наказаний25 .

На собственном опыте Валуев имел возможность убедиться в щекотливости кооперирования с Министерством юстиции. В 1866 г. он попытался пресечь выступления Каткова в "Московских ведомостях" по национальному вопросу, в которых в резкой форме критиковались правительственные деятели за отсутствие патриотизма, покровительство сепаратистским тенденциям и т. п. При большом сопротивлении министра народного просвещения Д. А. Толстого и других Валуев, после трех предостережений, приостановил выпуск газеты. Катков отказался опубликовать в своей газете текст предостережений, хотя был обязан сделать это по закону. Но вскоре Александр II, до сих пор


23 Лемке М. Эпоха цензурных реформ 1859 - 1865 годов. М. 1904, с. 416.

24 Высочайше утвержденное 12 декабря 1866 г. мнение Государственного совета (ПСЗ II. Т. 41, N 43978).

25 Оржеховский И. В. Администрация и печать, с. 33 - 46.

стр. 60


одобрявший распоряжения своего министра, предал его - "простил" Каткова и вернул на пост редактора. Валуев, пытаясь спасти свой престиж, через Главное управление по делам печати решил привлечь Каткова к суду за нарушение закона и хотя бы взыскать с него штраф за отказ опубликовать предостережения. Однако прокурор Московского окружного суда Н. И. Ланге затребовал такие сведения об обстоятельствах возвращения в газету Каткова, которые цензурное ведомство не желало предать огласке, причем был ограничен и срок их представления. Не получив вовремя материалы, он известил Московский цензурный комитет, что "не признает возможным начать судебное преследование", ибо к издателям уже "применена высшая мера наказания", т. е. приостановка газеты, и, кроме того, он не располагает нужными ему данными. Валуев пожаловался Замятнину на "неправильные действия" прокурора, но министр юстиции нашел их правомерными, пояснив, что запрошенные сведения необходимы для "успешного исхода" процесса26 .

Разумеется, это лишь пример того, как конкретно проявились в повседневной практике последствия разномасштабности реформ или отсутствия единства государственного управления, но совершенно бесспорно, что предполагавшееся сотрудничество цензуры и юстиции в делах печати не удалось. Валуеву пришлось свести к минимуму обращения к суду и все чаще прибегать к административным взысканиям. О том, что практика воздействия на печать с помощью суда оказалась неэффективной, было хорошо известно в правительственных кругах. Подводя в 1870 г. итоги четырехлетнего применения закона 6 апреля 1865 г., III Отделение писало: "Суды при рассмотрении дел прессы, возбужденных по инициативе правительственной, в решениях своих прямо идут наперекор администрации, которая в большинстве случаев положительно компрометируется результатами этих решений"27 .

Выйдя в отставку (как считалось, отчасти вследствие своих неудач в отношениях с печатью), Валуев сдал министерство А. Е. Тимашеву (1868 - 1878 гг.), который, не будучи связан участием в разработке и проведении закона 6 апреля 1865 г., принялся его переделывать и дополнять, причем исключительно в сторону расширения прав министра и введения новых административных наказаний. При нем были приняты законы: 14 июня 1868 г. - о праве министра на воспрещение розничной продажи газет и журналов, 30 января 1870 г. - о наказании за оглашение в печати сведений, обнаруженных дознанием или следствием, 7 июня 1872 г. - о праве министра задерживать выпуск в свет "бесцензурных" книг и журналов и запрещении изданий решением Комитета министров, помимо суда, 16 июня 1873 г. - о праве министра временно запрещать обсуждение в печати любого "неудобного" вопроса, 19 апреля 1874 г. - о предоставлении ему полномочий переводить издание из ранга бесцензурного в подцензурное, 4 февраля 1875 г. - о запрещении печатать материалы закрытых судебных процессов28 . Этим арсеналом запретов и административных взысканий и обрушилось цензурное ведомство на печать в 1870-е и последующие годы. И если все буржуазные реформы 60-х годов прошли процесс ограничения, урезывания, то наибольшему "обкарнанию" подверглась и без того самая из них консервативная - цензурная.

При разработке и утверждении закона 6 апреля 1865 г. предполагалось расширять сферу его действия: постепенно вводить повсюду бесцензурную печать с тем, чтобы окончательно перейти от администра-


26 ЦГИА СССР, ф. 776, оп. 3, д. 124, лл. 201 - 205.

27 Красный архив, 1925, N 1(8), с. 229.

28 Оржеховский И. В. Администрация и печать, с. 71 - 77.

стр. 61


тивных взысканий к преследованию печати только в судебном порядке. Вместо этого началось сужение вмешательства юстиции в дела печати, возврат к административной расправе как средству наиболее простому и действенному. Лишь в 1880 - 1881 гг., когда Министерство внутренних дел возглавил М. Т. Лорис-Меликов, проводивший политику лавирования, заговорили о целесообразности отказа от системы предварительной цензуры и переходе к карательной, т. е. к ответственности печати по суду. Убедившись, что в условиях нового общественного подъема система административных взысканий не обеспечивает молчания печати по самым щекотливым вопросам, в том числе и о состоянии государственного управления, Лорис-Меликов и начальник Главного управления по делам печати Н. С. Абаза пришли к выводу о необходимости перейти к чисто карательной системе, сделав меры наказания по суду предельно строгими. В специальной комиссии о печати, которую возглавил Валуев, противодействовавший Лорис-Меликову, были разработаны основы нового законопроекта, но он не был принят и даже не рассматривался29 .

Когда принимался закон 6 апреля 1865 г., а также законы, предшествовавшие ему и его дополнявшие, то их репрессивный инструментарий имел в виду прежде всего подавление "антиправительственной", т. е. демократической, печати.

История демократической печати и ее отношений с цензурой изучена достаточно хорошо для того, чтобы можно было ограничиться самым общим суждением о том, удалось ли самодержавию реализовать поставленную им задачу пресечь распространение "вредных", "социалистических" идей. Известно, что никакие издания не подвергались такой строгой цензуре, как "Современник" и "Русское слово". Ни один номер этих журналов не выходил в свет без значительных изъятий. Осенью 1861-летом 1862 г. аресту и тюремному заключению подверглись лучшие сотрудники этих изданий - М. Л. Михайлов, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Серно-Соловьевич, Д. И. Писарев. Когда в июне 1862 г. самодержавие решило продемонстрировать, что для усмирения печати оно готово действовать с применением крайних мер, они были приняты именно против этих журналов: выход последних в свет был приостановлен на восемь месяцев.

Всякая репрессия, а уж тем более приостановка чревата подрывом доверия подписчиков к изданию. Но эти журналы не растеряли читателей и, несмотря на утрату сильнейших из своих публицистов и постоянное изъятие материалов цензурой, сохранили прогрессивное, демократическое направление. Последовавшее в 1866 г. полное запрещение этих журналов не достигло цели, т. к. вскоре им на смену пришли журналы "Дело" и "Отечественные записки" с почти тем же составом редакций, которые и продолжали ведение изданий с "яркой демократической направленностью"30 . Самодержавие всячески затрудняло деятельность журналистов демократического направления, но не смогло ни приостановить ее, ни парализовать влияние демократических идей.

В своих планах борьбы с демократическими идеями и утверждения официальной идеологии Валуев значительное место отводил газете Министерства внутренних дел "Северная почта", которая выходила с января 1862 года. Прежние казенные газеты имели либо сугубо ведомственный, либо ("Ведомости") местный характер. "Северная почта"


29 Зайончковский П. А. Кризис самодержавия, с. 261 - 269.

30 Евгеньев-Максимов В. Последние годы "Современника". 1863 - 1866. Л. 1939, с. 332; Варустин Л. Э. Журнал "Русское слово". 1859 - 1866. Л. 1966, с 251; Теплинский М. В. "Отечественные записки" (1868 - 1884). Южно- Сахалинск. 1966, с. 125.

стр. 62


должна была отличаться от них широким профилем, пригодностью для повсеместного распространения. Учреждая газету, Валуев намеревался сделать ее не только информационной, но и публицистической, хотя и ведущей полемику в очень сдержанных тонах. И здесь его планы также потерпели неудачу. Начать с того, что ему пришлось испытать "кадровые" трудности. Способные и пользовавшиеся известностью публицисты отклоняли предложения об участии в газете. По сведениям А. С. Суворина, в сентябре 1861 г. Валуев предлагал редакторство С. С. Громеке, определив задачей газеты отпор "опрокинувшейся на правительство печати", т. е. цель чисто публицистическую. Однако Громека уклонился от принятия должности, якобы заявив, что это "запачкает" его "честное имя"31 . Приглашение сотрудничать в газете делалось и Б. Н. Чичерину, в то время много писавшему по общественно-политическим вопросам в умеренном тоне., но и он ответил Валуеву категорическим отказом, ссылаясь на необходимость для писателя иметь в суждениях "свободу и независимость", ибо только отсюда идет искренность и убежденность публицистики, без чего невозможно ее действенное влияние на общественное мнение32 . Отказом ответил и Н. П. Гиляров-Платонов. Валуев не без оснований жаловался в июне 1862 г. шефу жандармов на профессоров, получающих казенное жалованье, ни один из которых "не берет свое перо по доброй воле для службы правительству"33 .

В отсутствии способных публицистов, готовых работать в казенной газете, заключалась лишь одна из причин слабости идеологического воздействия "Северной почты". Другая состояла в том, что сам Валуев не мог взять на себя целиком редактирование газеты (да и не имел к этому таланта) и одновременно не желал передоверить ее редактору, предоставив ему свободу действий. Он испытывал постоянное недовольство редакторами (за два года на этой должности их сменилось четверо), но был бессилен изменить положение. Стремление сделать газету интересной и действенной, но сдержанной в своих полемических приемах, попытки найти хорошего редактора (одним из них, как известно, был И. А. Гончаров, привлеченный Валуевым к изданию в расчете на популярность писателя) и в то же время не выпустить его из-под контроля, мелочно регламентировать делали его предприятие малоперспективным. Поэтому, хотя газета имела неофициальный отдел, предназначенный для публицистики, в "Северной почте" преимущественное значение приобретали сведения о назначениях, перемещениях по службе, награждениях, работе законотворческих комиссий, разработанных ими проектах, о внутренних и заграничных событиях. Время от времени там публиковались передовые статьи, но они разительно отличались от передовиц частных газет, являвшихся одной из самых живых форм газетной публицистики. "Руководящие" статьи "Северной почты" обычно посвящались международным событиям, а если внутренним, то давали в самом сухом и кратком изложении правительственную точку зрения на ту или иную проблему, например, национальную, аграрную, земского самоуправления. Статьи по самым острым и злободневным проблемам, являвшиеся, как правило, откликом на происходившие в частной прессе дискуссии, лишь разъясняли историю вопроса и декларировали готовность правительства "рассмотреть", "изучить" его. Чтобы как-то восполнить отсутствие собственной публицистики, газета иногда прибегала к перепечатке статей из других изданий, показывая тем самым, что разделяет этот взгляд.


31 А. С. Суворин - М. Ф. Де-Пуле, 22.IX.1861 г. В кн.: Ежегодник Пушкинского Дома на 1979 год. Л. 1981, с. 148.

32 Чичерин Б. Н. Воспоминания. Московский университет. М. 1929, с. 49.

33 Исторический архив, 1958, N 1, с. 142.

стр. 63


Таким образом, "Северная почта" стала поставщиком официальной информации, зачастую уникальной (ибо только там можно было почерпнуть сведения о ходе следствия по политическому делу, ознакомиться с материалами политического процесса), глашатаем официальной точки зрения, но никак не острым публицистическим изданием, влияющим на общественное мнение. Сам Валуев уже в 1864 г. признал крушение своих надежд на "Северную почту", обвиняя, правда, в этом своих коллег. Представляя императору отчет за период трехлетнего управления министерством, он писал, что при основании "Северной почты" "предполагалась возможность непосредственного содействия со стороны других гражданских ведомств. Это предположение не оправдалось. Министерство финансов, почтовое управление и Министерство народного просвещения избрали себе другие органы между частными изданиями ("С. - Петербургские" и "Биржевые ведомости"). Притом "Северная почта" вынуждена отказаться от так называемых передовых статей и оставаться, по возможности, бесцветною, чтобы не обнаружить без надобности в глазах публики различия взглядов разных ведомств на один и тот же предмет. При таком положении дела правительственная пресса может приносить большею частью только отрицательную пользу, отвлекая часть публики от неблагонадежной части изданий"34 .

Сказанное Валуевым о том, что "Северная почта" не превратилась в правительственную, а осталась ведомственной газетой, добавляет еще один пункт в перечень причин, по которым планы Валуева в отношении правительственной прессы можно считать неудавшимися. Преемник Валуева Тимашев попытался преодолеть эту ведомственную разноголосицу в печати и немедленно выступил с предложением издавать общеправительственную газету. Свое предложение новый министр объяснял во всеподданнейшей записке необходимостью ликвидировать "осязательные признаки отсутствия единства в стремлениях правительственных учреждений" и придать "единство и авторитет" власти35 . Идея Тимашева была одобрена Советом министров, и с 1869 г. начал выходить "Правительственный вестник", куда все министерства и главные управления должны были присылать предназначавшиеся для публикации документы.

Не более успешным оказался для самодержавия и другой способ воздействия на общественное мнение - пропаганда официальной идеологии и создание видимости поддержки обществом правительственного курса через официозную печать. Создание таких официозов было новым явлением в отношениях самодержавия с печатью, характерным для капиталистической эпохи, когда пресса все больше приобретает значение активной политической силы, с которой правительству приходится считаться и которую оно пытается использовать. Официоз - неофициальный рупор правительства, прикрытый частной или партийной вывеской, в условиях России, не имевшей ни объединенного правительства, ни политических партий, ни парламента, - понятие своеобразное. В 60 - 70-е годы XIX в. официозы могли быть и были лишь ведомственными, отражающими точку зрения министра или главноуправляющего, однако часто с этой точкой зрения не были согласны другие сановники. Полемизируя, периодические издания часто бросали друг другу обвинения в официозности, но отнесение газеты и журнала в разряд официозов требует осторожности. Поэтому стоит ограничиться оценкой только тех из них, о которых точно известно, что в правительственных кругах им предназначалась именно такая роль. К их числу,


34 Цит. по: Герцен А. И. Полн. собр. соч. и писем. Т. 15. Пг. 1919, с. 39 - 40.

35 Русское прошлое, 1923, кн. 3, с. 150 - 151 (публикация А. В. Шебалина).

стр. 64


бесспорно, принадлежали "Наше время" (1862 г.), "Голос" (1863 - 1864 гг.), "Отголоски" (1879 - 1881 гг.), "Берег" (1880 г.)36 .

Принципы отбора издания для использования его в качестве официоза были сформулированы Валуевым в докладе царю от 19 октября 1861 г.: "покровительство" правительства должно быть негласным и оказываться только тем газетам, которые пользуются читательским доверием37 . На этом пути встречались большие трудности. Во-первых, сведения о том, что издание находится на содержании у правительства, немедленно становились достоянием гласности. Во-вторых, далеко не всегда удавалось сделать газету интересной, читаемой, а следовательно, и влиятельной. К этому примешивались и другие обстоятельства. Издатель "Нашего времени" Н. Ф. Павлов хотя и сумел сделать газету заметным явлением в публицистике 1862 г., в частности потому, что пользовался правом первоочередного получения информации и ей было разрешено первой (наряду с Катковым) начать полемику против Герцена и т. д., все же не смог поставить ее на прочное финансовое основание, и она просуществовала, несмотря на субсидии, только год. "Голос" А. А. Краевского был создан по инициативе Головнина и при поддержке министра финансов М. Х. Рейтерна, политику которых редакция неизменно одобряла и пропагандировала, критикуя другие аспекты политики правительства, чем вызывала сильное недовольство министра внутренних дел. Поэтому, когда в 1864 г. газета попала под контроль последнего, то он после нескольких попыток "приручить" издание прекратил финансирование его.

Неудача, постигшая правительство с этими двумя официозами, надолго прервала дальнейшие попытки предпринимать такого рода издания. К идее официозов самодержавие вернулось лишь в годы второй революционной ситуации, когда Валуев, будучи министром государственных имуществ, учредил газету "Отголоски", а министр внутренних дел Л. С. Маков - "Берег". Ни та, ни другая не снискали читательского интереса, и вряд ли можно говорить о каком-либо значительном воздействии их на общественное настроение.

В длинном перечне изданий правого толка, в существовании которых самодержавие было живейшим образом заинтересовано, лишь очень немногие могут быть выделены как заметное явление. Это "Московские ведомости" (1863 - 1887 гг.), "Весть" (1863 - 1870 гг.), "Русский мир" (1871 - 1880 гг.), "Гражданин" (1872 - 1878 гг.), "Новое время", приобретенное Сувориным в 1876 г. и только начавшее в рассматриваемое время свой путь к крайне правому флангу периодики. Это была та самая печать, которая помогала самодержавию вести непримиримую критику революционных и демократических идей, восставала против принципа сословного равенства, отстаивала собственность (прежде всего собственность помещиков на землю), православие, монархию. И в этом смысле охранительная печать вполне оправдала возлагавшиеся на нее царизмом надежды.

Однако отношения между самодержавием и этой частью прессы не были отношениями полного согласия. Газеты охранительного направления подвергали правительство постоянной критике за любые уклонения от их собственной программы, требовали более жесткого курса, принятия самых широких мер экономической помощи дворянству, упрочения его политического влияния. Газета "Весть", орган аристократии, все


36 См.: Степанов А. Н. Газета А. А. Краевского "Голос" (1863 - 1883). В кн.: Журналистика и литература. М. 1972; Емельянов Н. Из истории русских официозов 1879 - 1880 гг. В кн.: Вопросы журналистики. Вып. II, кн. 2. Л. 1960; Силаев М. А. Правительственный официоз газета "Берег" (1880 г.). - Труды ГИМ, 1976, вып. 46.

37 ЦГИА СССР, ф. 908, оп. 1, д. 142, лл. 5 - 8об.

стр. 65


время критиковала сословную политику, крестьянскую реформу, упрекала правительство в подрыве значения поместного дворянства и настаивала на предоставлении этому сословию прав представительства38 . А это ударяло по самым чувствительным интересам самодержавия. Издатели "Московских ведомостей", в раболепных выражениях провозглашавшие свою преданность самодержавию и в самых грубых формах нападавшие на революционно-демократическую журналистику39 , на этом основании требовали для себя особого положения в мире печати и, не стесняясь, называли "ворами" тех правительственных деятелей, которые были сторонниками осторожных приемов в национальной политике. Издатель "Гражданина" В. П. Мещерский в своем панславизме в 1876 - 1877 гг. настолько разошелся с официальной линией правительства в балканском вопросе, что, критикуя русскую дипломатию и представителей правительства, занимавших выжидательную позицию, называл их лицами "опаснее Нечаевых" 40 , чем приводил цензурное ведомство в растерянность. Главное управление по делам печати обращалось в Министерство внутренних дел за указанием, как расправиться с этим "особого рода юродивым", для которого "не писаны законы". Министр в ответ то рекомендовал "оставить без последствий эту пустую болтовню нашего доморощенного оракула", то объявлял Мещерскому о предостережениях и приостановке издания 41 . Разумеется, все это были споры людей из одного лагеря, но и они осложняли возможности самодержавия управлять по-старому, свидетельствуя, что и близкая ему пресса стремится вмешиваться в дела управления, в политику, а именно это шло вразрез с установкой самодержавия на сохранение за собой всей полноты власти.

Итак, программа политики в делах печати, сложившаяся к началу 1860-х годов, сформулированная тогдашним министром внутренних дел П. А. Валуевым, учитывала перемены, произведенные в социально-экономическом строе России отменой крепостного права. Программа намечалась исходя из расчета на условия больших уступок буржуазной эволюции, нежели реальные условия реформ 60-х годов XIX века. Печать в пореформенной России развивалась по законам капиталистического общества, когда потребность в ней постоянно возрастает и когда она превращается во все более влиятельную силу. Правительственная же власть, сохранившая свою феодальную природу, руководствовалась в делах печати в значительной мере прежними установками и приемами и лишь в малой степени приспосабливалась к обстоятельствам. Все это подрывало возможность их сотрудничества, поставленного программой Валуева в качестве одной из задач. Рассмотрение политики самодержавия в делах печати и сопоставление ее целей и результатов свидетельствует о том, что и в этой области, как и в других, его программа была реализована лишь частично.


38 Скороспелова В. А. Основание газеты "Весть" и ее программные задачи. В кн.: Проблемы истории СССР. М. 1973; ее же. Московское дворянское собрание 1865 г. и газета "Весть". - Вестник МГУ, серия история, 1974, N 2.

39 Твардовская В. А. Ук. соч., с. 24 - 73.

40 Гражданин, 8.I.1877.

41 ЦГИА СССР, ф. 776, оп. 5, д. 95, ч. 1, л. 181.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/САМОДЕРЖАВИЕ-И-ПЕЧАТЬ-60-70-Е-ГОДЫ-XIX-В

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

В. Г. ЧЕРНУХА, САМОДЕРЖАВИЕ И ПЕЧАТЬ (60 - 70-Е ГОДЫ XIX В.) // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 09.11.2018. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/САМОДЕРЖАВИЕ-И-ПЕЧАТЬ-60-70-Е-ГОДЫ-XIX-В (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - В. Г. ЧЕРНУХА:

В. Г. ЧЕРНУХА → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
999 просмотров рейтинг
09.11.2018 (1966 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
6 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
7 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
9 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
20 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

САМОДЕРЖАВИЕ И ПЕЧАТЬ (60 - 70-Е ГОДЫ XIX В.)
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android