Известность в России пришла к Ивашкевичу, одному из крупнейших польских и славянских писателей XX в., в середине его жизненного и творческого пути. В 20-30-е годы произведения писателя на русский язык не переводились, и имя его тогда в СССР было знакомо лишь узкому кругу критиков и исследователей. Интерес к нему среди русских литераторов возник в последние месяцы 1945 г. Это было время, когда на новом историческом этапе формировались новые культурные отношения СССР и Польши. Значительную роль в их развитии сыграло Всесоюзное общество культурной связи с заграницей (ВОКС). В декабре 1945 г. по постановлению Совета народных комиссаров СССР (СНК СССР) была учреждена должность уполномоченного ВОКС в Польше [1. Oп. 22. Ед. хр. 18. Л. 24; Ед. хр. 64. Л. 29, 155] ¹ . В сферу деятельности ВОКС входили взаимообмен с Польшей книгами, газетами, журналами, нотами, учебной и научной литературой и организация взаимных поездок. Через ВОКС интересующие их издания по разным вопросам в 1945-1947 гг. получали, в частности, С. Жулкевский, В. Мельцер, К.Я. Яворский, Л. Гомолицкий, Т. Голуй, Ю. Тувим, Ст. Лоренц, Общество польско-советской дружбы (ОПСД) и его отделения в Варшаве, Кракове, Познани, Гданьске, Люблине и др. [1. Oп. 17. Ед. хр. 233. Л. 189; Ед. хр. 234. Л. 3-5 об., 8, 11, 12, 101, 117; Ед. хр. 235. Л. 33]. Поездок в те годы было мало. Правда, уже в ноябре 1944 г. - еще до окончания войны - в Москве побывала группа польских литераторов. Живший в те годы в Москве Ежи Помяновский - польский писатель и журналист, тогда - сотрудник Польского агентства печати в Москве, сообщил М.Я. Аплетину ² , одному из руководителей иностранной комиссии (инкомиссия) Союза советских писателей (ССП), что в Москву "приехали польские писатели (экскурсия) и хотят... (чтобы им устроили. - Т.А .) ... встречу с писателями... Приехали: Пшибось - председатель Союза, поэт, Яструн, Буковский, Богушевская и Корнацкий (рядом с этими двумя именами сделана приписка - "левые антифашисты". - Т.А .), Валецкий - бывший проректор высшей школы журналистики" [2. Ф. 2876. Oп. 1. Ед. хр. 18. Л. 320]. (В перечне фамилий одна оказалась неразборчивой.) Через ВОКС в 1945 г. в Москву приезжал С. Жулкевский; направлялись приглашения

Агапкина Тамара Петровна - научный сотрудник Института славяноведения РАН.

¹ Им стал Владимир Георгиевич Яковлев; одновременно - советник посольства СССР.

² М.Я. Аплетин (1885-1981)-русский критик. В 1932- 1935 гг. - генеральный секретарь ВОКС, редактор ряда журналов, с 1935 г. - секретарь Международной организации революционных писателей. С января 1936 по октябрь 1958 г. - заместитель председателя инкомиссии ССП.

стр. 28

Т. Голую и многократно - Ю. Тувиму [1. Oп. 22. Ед. хр. 12. Л. 139, 202; Ед. хр. 16. Л. 231; Ед. хр. 64. Л. 155].

В конкретных исторических условиях того времени на процесс культурного сближения СССР с Польшей оказывалось политическое и идеологическое влияние. Это относилось и к работе ВОКС, которая осуществлялась им во взаимодействии с Народным комиссариатом иностранных дел (НКИД) и отделом культуры и печати ЦК ВКП(б). Неслучайно и визит Ивашкевича в Советский Союз, и издание здесь его произведений согласовывались с этими инстанциями. Пробуждение интереса к писателю в СССР связано, по- видимому, с избранием его в августе 1945 г. председателем Правления профессионального союза польских литераторов (в советских документах он назывался Союзом польских писателей (СПП). Осенью 1945 г. Государственное издательство художественной литературы в Москве (ГИХЛ, или Гослитиздат) начало подготовку тома избранных произведений Ивашкевича. К началу 1946 г. его пьеса "Лето в Ноане" была переведена Н.И. Вильтер-Модзелевской, и в феврале того же года высоко оцененная "старшим политредактором" Главного управления театров (в отзыве подчеркивалось, что по своим литературным достоинствам это "произведение выше среднего уровня современной переводной драматургии") пьеса с некоторыми оговорками была рекомендована для постановки, правда, "лишь в ограниченном количестве театров" [3]. Примерно в то же время было решено пригласить польского писателя в Москву. Имя Ивашкевича упоминалось в письме члена коллегии НКИД, заведующего IV Европейским отделом, председателю правления ВОКС от 19 января 1946 г.:

"Посол СССР в Польше тов. Лебедев ³ считает, что в интересах укрепления польско-советской дружбы ВОКС целесообразно пригласить в Москву следующих лиц из Польши: 1. Ивашкевича Ярослава - писателя, прозаика и поэта, председателя Союза польских писателей. 2. Адама Венявского - почетного председателя Института Шопена, директора школы им. Шопена в Варшаве (брат известного композитора и сам композитор). 3. Идзиковского Мечислава - ученого секретаря Института Шопена, нотоиздателя, сына нотоиздателя и владельца книжного магазина в Киеве, известного своими связями и знакомствами с представителями музыкального мира. Идзиковский хорошо настроен к нам и очень интересуется русской музыкой. 4. Лоренца - директора Национального музея в Варшаве, искусствоведа.

Прошу сообщить, находите ли Вы возможным поддержать мнение тов. Лебедева в этом вопросе" [1. Oп. 22. Ед. хр. 12. Л. 23]. В ответном письме заместителя председателя правления ВОКС от 28 января 1946 г. сообщалось, что "ВОКС не возражает против приглашения в СССР деятелей польской культуры, названных тов. Лебедевым. Однако было бы целесообразно пригласить в СССР делегацию Общества польско-советской дружбы в составе 10-12 человек, включающую руководителей Общества и видных деятелей демократической польской культуры. В эту делегацию могут быть включены также научные и культурные деятели, перечисленные в письме тов. Лебедева. Вопрос о персональном составе делегации должен решить тов. Лебедев" [1. Oп, 22. Ед. хр. 12. Л. 24]. Отклоняя несколько завуалированный намек на отсутствие в предполагаемом составе делегации "видных деятелей демократической польской культуры", второй секретарь советского посольства в письме от 8 февраля 1946 г. заведующему отделом славянских стран ВОКС высказывал мнение о том, что в СССР надо приглашать не только "заведомо известных наших старых открытых друзей и доброжелателей. Необходимо, чтобы поехали и люди с сомнениями и колебаниями... крупные работники искусства, ...не вызывающие недоверия с точки зрения политической благонадежности" [1. Oп. 22. Ед. хр. 12. Л. 30-31]. Адресат с этим соглашался (письмо от 20 февраля 1946 г.), вновь настаивая на том, что окончательное решение по конкретным лицам следует согласовывать с послом [1. Oп. 22. Ед. хр. 12. Л. 32]. Несколько позже посольство направляет председателю правления

³ Лебедев Виктор Захарович (1900-1968) - советский дипломат, в 1945-1951 гг. - посол СССР в Польше.

стр. 29

ВОКС новый вариант списка, в котором значатся: "...6. Ивашкевич Ярослав, председатель Союза литераторов, проживающий в имении Стависко, Лесная подкова, возле Варшавы... 10. Пастернак Леон... 11. Налковская София, писательница... 14. Кручковский Леон, вице-министр культуры и искусства" [1. Oп. 22. Ед. хр. 12. Л. 25-26].

Рассмотрение этого вопроса по времени совпало с формированием делегации деятелей советской культуры, которую Главное правление ОПСД приглашало "пожаловать" в Польшу и которая, как говорилось далее в этом письме, "оказала бы нам неоценимую помощь в нашей деятельности" [1. Oп. 22. Ед. хр. 12. Л. 50]. Предложение ВОКС по персональному составу делегации, в которую предполагалось включить Н. Тихонова, Ф. Панферова и М. Рыльского, было направлено на рассмотрение секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Жданову. В итоге этих согласований для участия в конгрессе ОПСД поехал лишь Панферов - ответственный редактор журнала "Октябрь". Свои впечатления о посещении Польши (с 4 апреля 1946 г.) в соответствии с установленными тогда в СССР правилами, Панферов изложил в "докладной записке" (от 19 апреля 1946 г.), на имя секретаря ЦК ВКП(б) М.А. Суслова. Писал он и о встрече с Ивашкевичем в Варшаве, на приеме в доме Модзелевской, жены министра иностранных дел Польши. Хозяйка дома, отмечал Панферов, "долгое время жила в Москве и знает наши положительные и отрицательные стороны. Она - искренняя сторонница Советского Союза. На квартире госпожи были: 1. Ярослав Ивашкевич - руководитель Союза писателей, Кручковский - поэт, Флора Беньковская, Полляк и др.". Здесь, замечал Панферов, "чувствовалась определенная предвзятость. Даже искренние наши друзья тяготеют к Западу (Франция), из наших - к Б. Пастернаку". По его впечатлениям в польской литературе тех лет преобладали "течения... символистов, формалистов, ... одним словом, все почти так же, как у нас в годы 19-24". По признанию Панферова, он "дискутировал" с польскими собеседниками - в частности, не соглашался с ними в том, что все советские писатели находятся на службе у государства, а их произведения - официально-заказные, с тем, что "писать на современные темы сейчас невозможно": такого рода сочинения - по мнению польских писателей - должны "отлежаться в столах", с тем, что "социалистический реализм - это всеобщая гребенка" [1. Oп. 22. Ед. хр. 12. Л. 73-74]. Очень тепло высказывался Панферов о Налковской: "Расстались как будто друзьями" [1. Oп. 22. Ед. хр. 12. Л. 79]. В Лодзи он встречался с В. Броневским, М. Яструном, В. Слободником, Ст. Р. Добровольским, Л. Пастернаком. В целом впечатления Панферова "о поляках" были пронизаны уважением и симпатией к ним. Для развития отношений с деятелями польской культуры, по его заключению, нужно больше "взаимных переводов и посещений" [1. Oп. 22. Ед. хр. 12. Л. 81-82]. Однако, видимо, не все в польских впечатлениях писателя совпало с мнением чиновников, так, впоследствии секретарь посольства СССР в Варшаве с очевидным раздражением замечал, что "Панферов не сразу понял свою задачу в Польше" [1. Oп. 22. Ед. хр. 12. Л. 132].

Вопрос о приезде Ивашкевича в Москву окончательно решился к весне 1946 г., о чем секретарь советского посольства в Варшаве писал (27 апреля 1946 г.) председателю правления ВОКС: "...Наконец, я хочу сообщить Вам, что через несколько дней, я полагаю, числа 4-5 июля, в Москву прибудет председатель Союза польских писателей Ивашкевич. Со своей стороны, считаю совершенно необходимым проявить к нему максимальное внимание в полном смысле этого слова, и так, как это умеет делать ВОКС. Он этого заслуживает, прежде всего как влиятельное лицо не только в области литературы, но и в самых широких планах культуры вообще. Он уже успел побывать в Париже, к которому имеет определенную склонность, и был слегка обижен, что его не торопятся приглашать в Москву. Однако это можно будет исправить. У ВОКСа есть для этого все возможности" [1. Oп. 22. Ед. хр. 12. Л. 93].

После возвращения из Москвы, в июле 1946 г., Ивашкевич отправил письмо Н. Тихонову, тогда - секретарю ССП, содержание которого неизвестно, как, к сожалению, и обстоятельства его пребывания в СССР. Что касается упоминавшихся ранее планов издания книги его избранных сочинений и постановки драмы "Лето в Ноане",

стр. 30

им тогда не суждено было сбыться. Показательно, например, что при обсуждении перспективного плана издания русских переводов произведений польской литературы в сентябре 1948 г., в котором участвовали представители ГИХЛ, Госиноиздата, инкомиссии ССП, ВОКС, с одной стороны, и представители посольства Польской Республики - второй секретарь Л. Погорилес и атташе по делам печати Земовит Федецкий, с другой, судя по стенограмме, имя Ивашкевича не упоминалось ни разу. Хотя, заметим, что даже значившиеся в издательских планах произведения современных авторов, например, М. Домбровской, антология современной поэзии, также тогда не увидели света, не говоря о рекомендованных польскими представителями произведениях 3. Налковской, "Страстной неделе" Е. Анджеевского и др. В 40-е годы в русских переводах вышли "Бегство с баррикады в долину голода" М. Русинека, "Действительность" Е. Путрамента и "Непокоренный город" К. Брандыса. По поводу последней книги редактор ГИХЛ заявил, что "в связи с искажением действительности, допущенной автором" (с этим тезисом не согласились польские участники совещания), это произведение не могло быть издано "целиком" и что "ни одно из современных, крупных, известных" ему произведений польских авторов "целиком не может быть принято к изданию" [1. Oп. 22. Ед. хр. 76. Л. 181-183]. Молчание, установившееся вокруг Ивашкевича, было прервано Государственным музыкальным издательством, выпустившим в 1949 г. художественно-биографическую книгу писателя "Шопен" - к 100-летию со дня смерти композитора, - события, весьма широко отмечавшегося в СССР. Эта книга положила начало известности Ивашкевича в русских - сначала музыкальных, и в дальнейшем - в широких читательских кругах, как популяризатора польской музыкальной культуры. Заметим, что в канун отмечавшегося в СССР в 1947 г. 10-летия со дня смерти Кароля Шимановского, посольством Польской Республики по просьбе ВОКС были предоставлены книги о композиторе, в перечне которых на первом месте стояла "Встреча с Шимановским" Ивашкевича [1. Oп. 17. Ед. хр. 235. Л. 6] (опубликованная по-русски много лет спустя).

В 1949 г. имя Ивашкевича появляется в документах инкомиссии ССП. Так, в справке, озаглавленной "Биографические сведения о польских писателях" за подписью С. Мархлевской ⁴ , содержащей, в частности, информацию о Л. Кручковском, Е. Путраменте, С. Жулкевском и других, журнале "Kuznica" и других, характеризуются и ивашкевичевские "Nowiny Literackie": "...Литературно- художественный еженедельник. Издается в Варшаве (Маршалковская, 8). Главный редактор - известный писатель Ярослав Ивашкевич. Орган ППС. Печатает статьи по вопросам литературоведения и литературной критики. Отсутствует единое определенное направление, часто печатает сугубо эклектические статьи. Журнал уделяет большое внимание литературам других стран и почти в каждом номере помещает путевые заметки из какой-либо зарубежной страны, отражающие ее общественно-культурную и литературную жизнь. В журнале регулярно даются обзоры польских журналов. В октябрьских номерах была помещена большая статья Е. Усиевич ⁵ "Философские основы ленинской эстетики". Журнал не имеет определенного лица, и читатель, не знающий состава редакции, вряд ли догадается, что это орган социалистической партии" [2. Ф. 631. Oп. 14. Ед. хр. 659. Л. 1]. Этой справке сопутствовала другая, написанная от руки: "Ярослав Ивашкевич - один из наиболее известных поэтов, новеллистов и драматургов Польши. Автор 30 томов книг. В прошлом индивидуалист, эстет, оторванный от общественной жизни" [2. Ф. 631. Oп. 14. Ед. хр. 659. Л. 5]. Автор лаконичного текста (возможно, это был М.Я. Аплетин) акцентировал внимание прежде всего на значимость Ивашкевича-писателя, а его мировоззренческие "грехи" относил к "прошлому". Подобного рода отношение к Ивашкевичу и в дальнейшем

⁴ Мархлевская Софья Юлиановна - советский литературный критик; многолетний консультант (до 1951 г.) инкомиссии ССП по литературе Польши. Дочь деятеля польского социалистического движения Юлиана Мархлевского.

⁵ Усиевич Елена Феликсовна (1893-1968) - советский критик, публицист, переводчик. Дочь деятеля польского социалистического движения Феликса Кона.

стр. 31

будет тяготеть над ним, отзываясь прежде всего в суждениях о его послевоенной эволюции.

Трудное "вхождение" творчества Ивашкевича в русскую культуру тех лет можно объяснить рядом причин. Вряд ли писатель, будучи в Москве в 1946 г., остался безразличным к тому, что польская литература межвоенного периода была крайне мало и избирательно представлена по-русски, в 1930-е годы - в основном произведениями "пролетарской литературы". Не исключено, что Ивашкевич интересовался судьбой польских пролетарских литераторов, эмигрировавших в СССР, а затем - репрессированных. Этим интересовались и другие польские писатели при встречах с Панферовым, Н. Тихоновым и др. Возможное обращение Ивашкевича к этим вопросам не могло быть, мягко говоря, благосклонно воспринято руководящими деятелями идеологической и культурной жизни в СССР. Не способствовало распространению творчества писателя в русском обществе и оказавшееся "зыбким" его положение председателя СПП: смена его на этом посту Л. Кручковским несомненно была учтена в соответствующих советских кругах. И вообще, тогда еще не пришло время для распространения произведений писателя в советской России, не только его одного, но и многих других писателей, и не только польских.

На "русской судьбе" творчества Ивашкевича благотворно сказались изменения в советской общественно-политической и культурной жизни в середине 50-х годов - с наступлением так называемой "оттепели". В русских газетах и журналах, в коллективных сборниках появились рассказы писателя, его статьи и стихи - самая большая их подборка в книге: "Поэты - лауреаты Народной Польши" (1954). Заметим, что проявление внимания к Ивашкевичу было в немалой степени связано с его деятельностью в качестве председателя Национального комитета защиты мира. Показательно, что первый "русский юбилей" писателя - торжественный вечер русской общественности 20 февраля 1954 г., состоявшийся по случаю его 60-летия, проводился Советским комитетом защиты мира и Славянским комитетом СССР (при участии ССП). Проходил он в помещении Комитета защиты мира под председательством Н. Тихонова, который выступил с докладом об Ивашкевиче, опубликованном в те же дни в "Литературной газете" под заголовком "С любовью к миру, с верой в человека".

"Переломным" событием в "русской судьбе" Ивашкевича стало его участие и выступление на 2-м съезде советских писателей (15-26 декабря 1954 г.), когда он во второй раз - после восьмилетнего перерыва - побывал в Москве. Накануне съезда инкомиссия ССП подготовила "большую биографическую справку об Ивашкевиче - для Н. Тихонова", "обзор польской литературы" для его доклада, справки о творчестве Ивашкевича для Радиокомитета и о других писателях - для ЦК ВКП(б) [2. Ф. 631. Oп. 26. Ед. хр. 2216. Л. 2- 3. Отчет консультанта инкомиссии ССП по литературе Польши Я. Станюкович о работе в 1954 г.].

В работе съезда участвовали 67 человек из капиталистических стран и 33 человека из стран народной демократии [4. Ед. хр. 534. Л. 8, 9]. Среди них от польских литераторов, как зафиксировано в документе: "Л. Кручковский - лауреат Международной Сталинской премии "За укрепление мира между народами", лауреат польской государственной премии, председатель Союза польских писателей; Я. Ивашкевич - крупный поэт, прозаик и драматург, лауреат государственной премии, председатель Комитета защиты мира и заместитель председателя Союза польских писателей; профессор Генрик Маркович и критик Тадеуш Древновски" [2. Ф. 631. Oп. 26. Ед. хр. 2217. Л. 2, 3. Отчет консультанта по литературе Польши Я.В. Станюкович о работе с польскими писателями - гостями 2-го съезда ССП с 13 по 27 декабря 1954 г.]. По свидетельству очевидца, польским участникам съезда понравились выступления Б. Полевого, а также доклад К. Симонова, в котором, по их высказываниям, был "поднят ряд интересных проблем" и предложено "их исчерпывающее решение" [2. Ф. 631. Oп. 26. Ед. хр. 2217. Л. 3, 3 об., 4 об.-5]. В то же время они критически отнеслись к тому, что говорил Н. Тихонов о литературе стран народной демократии, о польской, в частности. В его докладе "Современная прогрессивная литература мира"

стр. 32

"обоймами" - в связке с писателями других социалистических стран - перечислялись имена более двух десятков польских авторов. Их произведения подбирались по тематическому принципу - посвященные современному строительству, "жизни рабочего" или "недавнему прошлому", "идее интернационализма" или "борьбе с пережитками" и т.д. В своем выступлении Ивашкевич отметил абстрактность призыва Тихонова больше знакомиться друг с другом, читать книги, созданные писателями других стран, поскольку они не переводятся в СССР. "...Большинство из произведений современной польской литературы, о которых говорилось в докладе, - отмечал Ивашкевич, - незнакомо советскому читателю, ... не говоря уже о произведениях других авторов, не упомянутых в докладе, - таких как М. Домбровская, З. Налковская, М. Яструн и многие, многие другие. Зато, - продолжал он, - переводятся книги, художественный уровень которых не может дать советскому читателю должного представления о нашей современной литературе" [5]. Стремясь противостоять создававшемуся ущербному образу современной литературы своей страны, Ивашкевич апеллировал к истории польской литературы, называл имена ее великих представителей, говорил об их связи и дружбе с русскими писателями.

Тем, как были представлены в упоминаемом докладе литературы стран народной демократии, неудовлетворенными оказались и обсуждали это в кулуарах съезда, в частности, гости из Югославии [4. Ед. хр. 536. Л. 55-77]. Но выступление Ивашкевича стало одним из примечательных фактов и на съезде, и в истории связей писателя с русской культурой. Он был единственным среди ораторов, в том числе и зарубежных, кто публично высказался критически о фактическом состоянии русско-польских литературных связей. Это имело принципиальное значение для их последующего развития. В отчете официальных партийных наблюдателей об этом съезде, направленном в ЦК ВКП(б), после высокой, в целом, его оценки, кратко сообщалось: "Вместе с тем, иностранные гости выразили ряд критических замечаний о работе съезда. Не совсем удовлетворили иностранных делегатов съезда доклады ... (авторы которых. - Т.А .) ... не смогли всесторонне осветить проблемы развития советской и прогрессивной зарубежной литературы" [4. Ед. хр. 534. Л. 11]. Имя Ивашкевича ни в этом контексте, ни в числе "крупнейших художников слова" упомянуто не было (из представителей стран народной демократии были названы М. Садовяну, М. Майорова и А. Зегерс) [4. Ед. хр. 534. Л. 9].

Во время пребывания в Москве (24 декабря 1954 г.) Ивашкевич вместе с профессором Г. Маркевичем и Т. Древновским были на приеме у ректора МГУ И.С. Галкина, устроенном в честь писателей зарубежных славянских стран. В этой встрече участвовали преподаватели и студенты славянской кафедры филологического факультета МГУ, сотрудники и аспиранты Института славяноведения АН СССР. Выступивший перед ними Ивашкевич, в частности, очень взволнованно говорил о Налковской (скончавшейся 17 декабря того же года), как о "великой писательнице", и сожалел об отсутствии русских переводов многих значительных ее произведений.

В дни съезда Ивашкевич познакомился с русскими писателями, переводчиками, критиками, в том числе с И. Андронниковым, В. Ардовым, А. Беком, М. Павловой, Т. Мотылевой, В. Арцимовичем и др. [2. Ф. 631. Oп. 26. Ед. хр. 2217. Л. 2, 5 об.]. По свидетельству консультанта инкомиссии ССП московские впечатления Ивашкевича во многом были приятными, радостными, теплыми. Но несомненно также и то, что он обостренно, "близко к сердцу" воспринимал отношение здесь к Польше, к польской литературе и лично к нему самому. Видимо, именно это имел в виду автор записи, сделанной по непосредственным впечатлениям: 25 декабря 1954 г. "вечером писатели (за исключением заболевшего Л. Кручковского - Т.А .) были на закрытии съезда в зале заседаний Кремлевского дворца, а позднее на приеме в честь иностранных писателей. Ярослав Ивашкевич был полностью удовлетворен тем, что сидел за почетным столом, что Польшу назвали в первом десятке стран, что многие писатели приветливо и дружелюбно говорили с ним. Пишу об этом потому, что он был очень

стр. 33

обижен, когда его не пригласили в президиум во время торжественной церемонии вручения Международной Сталинской премии мира Николасу Гильену. Вечер в Кремле и дружелюбное обращение многих писателей (А. Фадеев, К. Федин, Б. Полевой, Н. Тихонов) сгладили это плохое впечатление и оставили у него иное впечатление, чем было до тех пор" [2. Ф. 631. Oп. 26. Ед. хр. 2217. Л. 6-6 об.].

Будучи в Москве, Ивашкевич максимально воспользовался культурной программой, предлагавшейся участникам съезда. Он посмотрел спектакли в Малом и Художественном театрах: "Лес" А.Н. Островского, "Три сестры" А.П. Чехова, "Воскресенье" Л.Н. Толстого. Они ему понравились, но будучи искушенным театралом он между прочим заметил: "Театр напрасно не разнообразит реквизит. В "Трех сестрах" и в "Воскресенье" в МХАТ выставляют один и тот же фикус и самовар, что, естественно, бросается в глаза свежему зрителю". Вместе со всеми членами делегации писатель смотрел в Театре имени Революции (Театр им. Маяковского) "Гамлета" Шекспира, постановка которого "чрезвычайно понравилась", в Театре сатиры - вместе с Т. Древновским "Баню" Маяковского, спектакль, "от которого они были в полном восторге, в разговорах неоднократно возвращались к воспоминаниям" о нем, считали, "Что "Баня" - лучший спектакль в Москве". "В совершенном восторге" остались польские писатели от Музея изобразительного искусства им. А.С. Пушкина [2. Ф. 631. Oп. 26. Ед. хр. 2217. Л. 2, 3 об., 4, 5-5 об.].

Выступление Ивашкевича на 2-м съезде советских писателей, а затем избрание его в 1955 г. председателем СПП (на этом посту он находился в 1955-1956 гг.), заметно повысили интерес к нему в русских литературных кругах. В период между 2-м и 3-м (1959) съездами имя Ивашкевича как одного из значительных представителей польской литературы, все чаще стало появляться на страницах общественно- литературной печати, а художественное творчество постепенно становилось доступным русским читателям.

Первостепенную роль в популяризации творчества Ивашкевича сыграли в те годы журнал "Иностранная литература" и московское Издательство иностранной литературы, где вышел первый сборник русских переводов произведений писателя - "Рассказы" (1958), что, как признавался Ивашкевич в кратком предисловии к нему, его очень порадовало. Авторы рецензий на эту книгу, среди которых был и Ю. Олеша, с энтузиазмом отметили состоявшееся знакомство русского читателя с творчеством писателя [6; 3. С. 234]. Журнал "Иностранная литература" уделял творчеству Ивашкевича постоянное внимание: на его страницах публиковались рассказы писателя, к нему обращались с приглашением участвовать в разного рода анкетах, интересовались его планами. Имя Ивашкевича стояло в ряду крупнейших деятелей мировой культуры, к которым журнал - от имени деятелей советской культуры - обращался с призывом поддержать решение Верховного Совета СССР о прекращении испытаний атомного оружия [2. Ф. 1573. Oп. 1. Ед. хр. 118. Л. 85]. Оно приводилось в "фактической справке" главного редактора журнала А. Чаковского, направленной 29 марта 1957 г. в Президиум Верховного Совета СССР - среди имен других деятелей мировой культуры, чьи произведения печатались на страницах "Иностранной литературы" [2. Ф. 1573. Oп. 1. Ед. хр. 74. Л. 130; Ед. хр. 52. Л. 130]. Интерес, проявляемый журналом к Ивашкевичу, запечатлен в письмах сотрудников редакции о нем и к нему самому. Так, заведующая отделом критики журнала Р. Орлова писала, адресуясь к "Тов. Лисовскому":

"15 сентября 1956 г.

Дорогой друг,

Как Вы помните, мы с Вами условились в Варшаве, что Вы напишите для журнала "Иностранная литература" монографическую статью о творчестве Ярослава Ивашкевича. Условленные нами сроки прошли, поэтому я и напоминаю о Вашем обещании. Такая статья нам очень нужна - надеюсь, что Вы не подведете... Напишите,

стр. 34

когда мы получим Вашу статью" [2. Ф. 1573. Oп. 1. Ед. хр. 52. Л. 36. Машинописная копия] ⁶ .

Весной 1957 г. А. Чаковский обратился к Ивашкевичу, а также к К. Брандысу, В. Броневскому, Л. Кручковскому и Б. Чешко с приглашением откликнуться на 40-летнюю годовщину Октябрьской революции. Чаковский, в частности, писал: "...Просьба выбрать, с каким произведением Вы хотели бы в данном случае выступить. Речь может идти о стихотворении, рассказе, цельном отрывке из какого-либо крупного произведения, историко-литературных мемуарах, страничке воспоминаний и т.д.

Просим вместе с тем учесть, что присланные Вами произведения предназначены к помещению в номере, выпуск которого специально приурочен к торжественной дате, имеющей особое значение" [2. Ф. 1973. Oп. 1. Ед. хр. 100. Л. 43. Машинописная копия; Л.37].

Как и обычно, Ивашкевич тотчас ответил по получении письма:

"Стависко. 16 мая 1957.

Дорогой товарищ Чаковский!

Я, конечно, с большой радостью приму участие в номере "Иностранной литературы", посвященной годовщине Великой Октябрьской революции. В ближайшее время я постараюсь послать Вам небольшой отрывок прозы для помещения в этом номере. Считаете ли Вы необходимым, чтобы этот отрывок был связан формально с революционными событиями или может он носить "отвлеченный характер"?

Спасибо за помещение моего рассказа "Из страны папуасов" в превосходном переводе. Я очень рад, что это рассказ, до такой степени связанный с русской культурой, станет известен русскому читателю. Я думаю, что он вызовет кое-какие отклики.

С сердечным приветом

Ярослав Ивашкевич" [2. Ф. 1573. Oп. 1. Ед. хр. 100. Л. 30]. (Написано собственноручно Ивашкевичем по-русски, на личном бланке писателя.)

Следующее письмо - ответ Ивашкевича Чаковскому на его приглашение участвовать в международной анкете журнала, содержащей два основных вопроса: над чем работает писатель сейчас и каковы планы на будущее. Ответу на вопросы журнала предшествовало коротенькое вступление, не предназначавшееся для публикации:

"Стависко. 27 февраля 1958.

Дорогой товарищ Чаковский!

Посылаю Вам спешно ответ на Вашу анкету. Ответ, конечно, интересного не приносит, но мне никак не приходит в голову, что можно Вам сказать интересного. Причем я очень не люблю говорить на темы моего писательства. Жму Вашу руку.

Ярослав Ивашкевич" [2. Ф. 1573. oп. 1. Ед. хр. 141. Л. 92]. (Написано Ивашкевичем собственноручно, по-русски.)

Ответ писателя непосредственно на вопросы анкеты мы воспроизводим в его оригинальной версии, без редакционной правки и устранения полонизмов, как и во всех других случаях:

"В настоящее время я работаю над третьим томом моего большого романа "Хвала и слава". Первый том этого произведения появился в 1956 году и был оговорен в

⁶ Р.Д. Орлова побывала в Польше в 1956 г. и лично познакомилась там с рядом крупнейших польских писателей.

стр. 35

"Иностранной литературе". Второй выходит на-днях. Третий, к сожалению, находится еще в виде эскизов и набросков. Когда я его кончу? Не знаю.

В этом томе помещаются и все мои "творческие планы". Я мечтаю, чтобы возможно скорее окончить писание этого романа, которое длится более двадцати лет. Впрочем, нет. У меня есть еще кое-какие планы. Касаются они театра. Мне мерещится какая-то пьеса - но ее обдумывание еще совсем не окончено... Я и не хочу больше об этом (одно слово в тексте неразборчиво. - Т.А. ). Чтобы не сглазить. Писатели ведь народ предрассудочный...

Ярослав Ивашкевич" [2. Ф. 1573. Oп. 1. Ед. хр. 141. Л. 93]. (Написано Ивашкевичем собственноручно, по-русски. Отточия в тексте сделаны им самим.)

Очередное приглашение "Иностранной литературы" сотрудничать и дальше с журналом, Ивашкевич, как явствует из нижепубликуемого письма, воспринимал с удовольствием.

"Стависко. 23 марта 1959.

Дорогие друзья!

Я получил Ваше письмо от 12 с.м. и очень благодарен за предложение сотрудничать в Вашем журнале. Я очень хотел бы принять участие в Вашей работе, но, к сожалению, я очень занят одним только делом: я заканчиваю, лучше сказать, я в полном разгаре над третьим томом моего романа "Хвала и слава". Я так увлечен этой работой, что не думаю, буду ли писать другое - но, конечно, у меня еще много есть из моих произведений, что не знакомо советскому читателю, и что может показаться Вам пригодным для "Иностранной литературы". Я всегда буду очень рад видеть мое имя на страницах Вашего журнала.

Желаю Вам лучших успехов и присоединяю мой искренний привет.

Ярослав Ивашкевич" [2. Ф. 1573. Oп. 1. Ед. хр. 182. Л. 86]. (На личном бланке Ивашкевича написано им собственноручно, по- русски.)

По приглашению ССП Ивашкевич участвовал в работе 3-го съезда советских писателей (18-23 мая 1959 г.), которому предшествовала подготовка информационных материалов - "справок", составивших целый блок, озаглавленный "Биографические сведения о зарубежных писателях стран народной демократии - гостях 3-го съезда советских писателей. 1959". Они, видимо, предназначались как для "высоких" партийно-политических инстанций, так и для участников съезда - советских писателей. В справках особенно выпукло было представлено "общественное лицо" писателей. То, что касалось Ивашкевича, приводим с некоторыми сокращениями:

"Ярослав Ивашкевич. Объективная справка.

Преодолевая традиции индивидуалистического буржуазного искусства, которые ощущались в его ранних произведениях, писатель активно участвует в создании новой литературы народной Польши. Широко развивается публицистическая деятельность Ивашкевича, посвященная защите мира во всем мире..." Несколько лет он был "председателем Польского комитета защиты мира (до 1958 г.), член Всемирного Совета мира, принимал участие в ряде международных конгрессов борцов за мир, в частности, в чрезвычайной сессии Всемирного Совета мира в Берлине (июль 1952 г.) и в Конгрессе народов в защиту мира (декабрь 1952 г.). Является депутатом сейма.

Государственные премии 1952 и 1955 гг.

В 1946 г. посетил Советский Союз.

Хорошо знает русскую литературу" [2. Ф. 631. Oп. 26. Ед. хр. 78. Л. 25-26].

Заметим, что в справке не упомянуто участие Ивашкевича во 2-м съезде советских писателей и соответственно - посещение им Советского Союза в 1954 г.

Ивашкевич, незадолго до этого вновь избранный председателем СПП, приехал на 3-й съезд советских писателей в качестве руководителя польской делегации, в кото-

стр. 36

рую входили Л. Кручковский, Е. Путрамент, Е. Завейский, Е. Брошкевич, Ч. Центкевич и З. Федецкий. Их встречали (17 мая) председатель ССП Г. Марков, секретарь правления К. Воронков, а также М. Рыльский, И. Сельвинский, К. Зелинский, Д. Самойлов, А. Марьямов и др. За несколько дней пребывания в Москве (Ивашкевич и Путрамент отбыли из Москвы в Варшаву утром 24 мая, а остальная часть делегации пробыла в СССР до 30 мая) круг писателей, с которыми непосредственно общался Ивашкевич, значительно расширился. Кроме ранее упомянутых, это были К. Симонов, С. Кирсанов, С. Смирнов, С. Дангулов и др. В отчете консультанта инкомиссии ССП В. Борисова о работе с польской делегацией на съезде отражены некоторые интересные моменты, характеризующие, в частности, позицию Ивашкевича, его отношение к событиям съезда и пр. Ивашкевич приветствовал участников съезда по-польски, а произносил речь на русском языке. Это было на утреннем заседании 19 мая [7] и в тот же день он завизировал текст своего выступления для публикации в "Литературной газете" - "особо, - пишет Борисов, подчеркнув слова о "независимости творческой мысли", Ивашкевич был крайне удивлен и явно недоволен, когда оказалось, что из текста его выступления, напечатанного в "Литературной газете", исключены именно эти слова. Он сказал, что "так порядочные люди не делают" и заявил, что завтра же опубликует полный текст своего выступления на съезде в газете "Жице Варшавы"" [2. Ф. 631. Oп. 26. Ед. хр. 2278. Л. 1]. Действительно, текст выступления опубликован в этой газете 20 мая 1959 г. Польские литераторы позитивно восприняли доклады А. Твардовского, К. Зелинского, С. Кирсанова и критически - за исключением Путрамента и Кручковского - некоторые тезисы доклада Б. Полевого. "Особенно остро реагировал Я. Ивашкевич, заявив, что в речи Полевого полно "преувеличений и неточностей" (вот его замечания: "О Польше все преувеличено", "Марек Хласко - слишком мелкая сошка, чтобы о нем говорить на съезде", "Чосич не был с фашистами в Будапеште", "Югослав не выступал у нас на съезде"; о Фасте: "Выходит, когда Фаст был коммунистом - писал хорошо, и наоборот", "Курцио Малапарте умер на лоне католической церкви, а не коммунистом". Ивашкевич добавил, что об этом будет напечатана весьма убедительная статья в одном из ближайших номеров журнала "Твурчость"" ⁷ [2. Ф. 631. Oп. 26. Ед. хр. 2278. Л. 2]. Определенная запальчивость Ивашкевича, как представляется, была вызвана следующим. На страницах советской, в том числе русской литературной печати, осенью 1956 г. началась и в 1957-1959 гг. активизировалась полемика с "ревизионизмом". Ее участники в своих выступлениях преимущественно упоминали произведения югославских и польских писателей, и чаще других М. Хласко, как своего рода самодостаточный знак негативных, по мнению авторов таких публикаций, процессов, происходивших тогда в польской литературе. И высказывания Ивашкевича были протестом против обуженной и тенденциозной интерпретации польской литературы. 23 мая после заключительного заседания съезда польская делегация присутствовала на приеме в Кремле, где, писал В. Борисов, "сильное впечатление произвела на гостей речь товарища Хрущева. С волнением рассказывал о беседе с Хрущевым Я. Ивашкевич" [2. Ф. 631. Oп. 26. Ед. хр. 2278. Л. 3].

В дни работы съезда Ивашкевич встречался с руководителями инкомиссии ССП, Издательства иностранной литературы, с редколлегиями "Литературной газеты" и журнала "Иностранная литература", выступал на открытии выставки польской книги в Доме ученых. Основной темой встреч и выступлений Ивашкевича были вопросы двустороннего культурного сотрудничества, новые произведения польской литературы и их переводы на русский язык. Польские писатели рекомендовали для переводов в том числе произведения С. Дыгата, А. Рудницкого, Ст. Ружевича, В. Шимборской, Ст. Е. Леца, С. Мрожека, Е. Анджеевского [2. Ф. 631. Oп. 26. Ед. хр. 2278. Л. 2-3]. В дальнейшем частично эти рекомендации были учтены русскими переводчиками и издательствами. Вечером 22 мая польские гости съезда участвовали в

⁷ Заметим, что Курцио Малапарте незадолго до своей смерти в 1957 г., вступил в компартию.

стр. 37

ставшей традиционной встрече со студентами и преподавателями МГУ и польским активом инкомиссии ССП - в ректорате МГУ [2. Ф. 631. Oп. 26. Ед. хр. 2278. Л. 3].

Последующие - 1960-1970-е годы - были периодом наиболее активных русских контактов писателя.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5283.

2. Российский Государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ).

3. Агапкина Т.П. Ярослав Ивашкевич и советская культура (1940-1980-е годы) // "Studia Polonia". М., 1992. С. 230-231.

4. Центр хранения современной документации (ЦХСД). Ф. 5. Oп. 17. Ролик 5731.

5. Второй Всесоюзный съезд писателей (15-26 декабря 1954 г.). Стенографический отчет. М., 1956. С. 553.

6. Письмо Я. Ивашкевича Я.В. Станюкович // Воспоминания о Ярославе Ивашкевиче / Сост. В. Борисова. М., 1987. С. 128.

7. Съезд писателей СССР. 3-й. Москва, 1959. Стенографический отчет. М., 1960.

Постоянный адрес данной публикации: