Советские историки много занимаются вопросами американской историографии. Главные направления исследований: анализ основных этапов развития и методологических проблем, решаемых исторической наукой в США, изучение исторической литературы по ключевым проблемам американской истории, исследование организации исторической науки. Доктор исторических наук В. В. Согрин (Институт всеобщей историй АН СССР) стремится в рецензируемой монографии¹ найти новые подходы к разработке вопросов американской историографии. С этой целью он анализирует те направления в немарксистской историографии США, которые в отличие от апологетических учитывают роль материального фактора в историческом развитии, отмечают значение экономических отношений и социальных конфликтов в истории страны.

В центре внимания автора находятся прогрессистское (экономическое) и радикальное направления в исторической науке США XX века. Взгляды Ф. Д. Тернера, Ч. Бирда, М. Джексона, Дж. Мейна и др. уже подвергались анализу в советской литературе. Автор, опираясь на собственные изыскания и обобщая ма-

¹ Согрин В. В. Критические направления немарксистской историографии США XX века. М. Наука. 1987. 270 с.

стр. 150

териал, накопленный советской историографией, дает сквозную характеристику этих направлений, прослеживает этапы их эволюции на протяжении значительного времени, преемственность и отличия между ними. Исследование охватывает гораздо больший, чем прежде, круг американских историков. Вслед за анализом методологических принципов автор показывает, как они воплощаются в конкретно-исторических исследованиях. В работе поставлена сложная проблема влияния марксизма на буржуазную историографию.

В книге выделены три этапа, пройденные критической историографией: становление прогрессистской историографии (1900 - 1930 гг.), период перелома (30 - 50-е годы), радикальная историография (60 - 80-е годы).

Исследуя материальные и идейные корни зарождения прогрессистской историографии на рубеже XIX - XX вв., автор показывает, что это направление заявило о себе в период, когда перед лицом серьезных социальных потрясений, роста антимонополистического и рабочего движения часть буржуазных идеологов и ученых стала более пристально вглядываться в материальные основы возмущения масс и искать средства смягчения классовых конфликтов. Внутреннее развитие исторической науки США также способствовало постановке социально-экономической проблематики. Накопленный материал ломал прежние схемы позитивистской историографии.

Прогрессисты впервые в буржуазной историографии обратили первостепенное внимание на изучение социальных конфликтов, нередко с симпатией писали о революционной и радикальной традициях, идущих от войны за независимость, гражданской войны 1861 - 1865 гг. и борьбы фермерства в конце XIX века. Все это подводило их к важному заключению об общности закономерностей развития буржуазного общества в Старом и Новом Свете, подрывало теорию "американской исключительности" (с. 47, 261).

Вместе с тем В. В. Согрин показывает, что, реалистически подходя к изучению борьбы против феодальных пережитков, колониального гнета, рабства, способствовавшей утверждению в США буржуазно-демократических свобод, прогрессисты зачастую оказывались несостоятельными, когда им приходилось анализировать ход классовой борьбы пролетариата, проблемы монополистического капитализма, массовых демократических движений. Не случайно, например, тему классовой борьбы рабочего класса они сплошь и рядом трактуют в духе гомперсистского тезиса о сотрудничестве труда и капитала.

В. В. Согрин находит новые аспекты для освещения прогрессистами отдельных сторон исторического процесса (он, например, исследует подход Тернера к характеристике демократических фермерских движений в колониальное время). Еще важнее то, что автор анализирует работы тех прогрессистов, которым советские исследователи уделяли мало внимания: последователей Тернера - Ч. Линкольна и К. Беккера, приверженцев Бирда в трактовке колониального времени и первой американской революции - Дж. Т. Адамса, А. М. Шлезингера-старшего и др.

Новый этап развития прогрессистской историографии (30 - 50-е годы) рассматривается в книге как весьма противоречивый. Бирд, Шлезингер-старший и другие ее ведущие представители утрачивают критическое видение не только настоящего, но и прошлого. Однако само прогрессистское направление продолжает расти "вширь" (с. 88). Молодые исследователи изучают важные проблемы американской истории под углом социальных размежеваний и классовой борьбы. По истории колониального периода немало в этом отношении сделали А. Э. Смит, Р. Б. Моррис, М. У. Джернеган, что способствовало воссозданию истории "первоначального накопления" капитала в США. Тему социальных и политических противоречий внутри патриотического лагеря в годы войны за независимость разрабатывали М. Дженсон и Т. Абернети. К. Гудрич, С. Давидсон, Ф. Шеннон опровергли утверждение о роли западных земель как "предохранительного клапана" от классовых конфликтов на Востоке, показав, что промышленные рабочие не имели средств для переселения на Запад. Р. Шагг, А. Коул, К. Стэмп подвергли критике апологетические концепции плантационного рабства: успешно шло исследование фермерских антимонополистических движений (Дж. Хнкс).

Серьезное внимание уделено автором

стр. 151

оформлявшемуся негритянскому направлению в историографии, которое по своим теоретико-методологическим принципам было близко прогрессистскому, но лишено расизма "белой" историографии и ставило во главу угла выявление самостоятельной исторической роли афро-американцев.

Показывая достижения буржуазного экономизма в объяснении исторических событий, В. В. Согрин отмечает, что они сочетались у прогрессистов с идеалистическим осмыслением главных линий исторического процесса, который рассматривался ими сквозь призму извечного конфликта "демократии" и "аристократии".

В 60 - 70-е годы на первый план в критической историографии выходит радикальное направление. Многие советские историки, в том числе сам В. В. Согрин, уже писали о нем, но в данной монографии это направление подвергнуто всестороннему анализу, раскрыты социальные корни, мировоззренческие и методологические позиции, рассмотрено решение узловых проблем американской истории. При этом показано, что на взгляды многих радикальных историков заметное влияние оказало знакомство с историческим материализмом.

Радикалы много сделали для изучения Первой американской революции. Они сосредоточили особое внимание на выступлениях городской бедноты (С. Линд, Дж. Лемиш, Э. Фонер). В своих исследованиях проблем монополистической эпохи радикалы, как показывает автор, преодолели ограниченность прогрессистов в изучении рабочего и социалистического движения. Г. Гатман, Д. Монтгомери, М. Дубовский серьезно занимались изучением "рабочей культуры" и формирования классового сознания американского пролетариата. "Новая рабочая история" отвергла догмы висконсинской школы об "исключительности" опыта американского пролетариата. Г. Колко, Дж. Вейнстайн и др. подвергли критике теории о внеклассовом характере государственного регулирования и буржуазного социального реформаторства, этих символов веры прогрессистов. Радикальные историки дали критический анализ внешней политики США в XX в. и особенно после второй мировой войны.

В работе отмечены и серьезные слабости радикальной историографии, нередко обусловленные склонностью к левацкой идеологии и методологическим эклектизмом. Это нашло свое отражение в определенном отходе от принципа историзма при рассмотрении роли буржуазии на ранних этапах развития капиталистического общества, известном псевдорадикализме при оценке роли демократических движений в истории США, абсолютизации стихийного начала в них, недооценке влияния и роли социализма. Вполне правомерен вывод В. В. Согрина о том, что развитие историографии свидетельствует о заметном нарастании критических тенденций в немарксистской исторической науке США (с. 262).

Для авторского подхода характерно вдумчивое, уважительное отношение к творчеству американских историков, стремление вести с ними научный диалог. В. В. Согрин подводит читателя к выводу, что понятие "кризис" неприменимо к либеральному и радикальному направлениям в современной историографии США. Вместе с тем он не избежал подчас чрезмерно идеализированного подхода к предмету исследования. Так, разделение буржуазной историографии на апологетическую и критическую, конечно, помогает В. В. Согрину сконцентрировать внимание на сильных сторонах прогрессистского и радикального направлений, мимо которых советские историки нередко проходили. Но в целом подобное деление, в основе которого лежит отнюдь не научный, а политический критерий, ведет к сглаживанию многообразия и утере многоцветного видения школ и направлений, подчас спрямляет саму историографию критических направлений (трудно, например, согласиться с отнесением к прогрессистам таких левых социальных критиков 20 - 30-х годов, как В. Л. Паррингтон или М. Джозефсон).

Противоречивы и критерии выделения прогрессистской историографии, выдвигаемые автором. С одной стороны, прогрессисты характеризуются как последователи "мелкобуржуазных воззрений" (с. 262), чье видение социально-экономических и политических проблем США было заимствовано у антимонополистического движения (с. 82, 260). С другой - В. В. Согрин изображает прогрессистов сторонниками государственного регулирования и буржуазного реформаторства, стремившимися к реализации неоли-

стр. 152

берального идеала общества "всеобщего благоденствия". Второе определение представляется более точным. Как далеко отстояли даже основоположники прогрессистского направления от антимонополистического радикализма, показывает обращение Тернера к американским историкам "осветить путь к консервативным реформам", а Бирд считал требование В. Вильсона (пусть демагогическое) о роспуске трестов слишком радикальным и поддержал программу "нового национализма" Т. Рузвельта. И Тернер, и даже Бирд не осуждали империалистическую экспансию США в начале XX века.

Оценка коммонсовско-висконсинской школы в изучении истории рабочего движения как консервативного крыла экономического направления, данная в работе, представляется слишком жесткой (с. 83). Коммонс и его школа действительно были не революционеры, а реформисты и выступали теоретиками тред-юнионизма. Вместе с тем они первыми начали широкое изучение истории рабочего класса, собрали огромный документальный материал и выработали методику его изучения. Что касается историков-прогрессистов, то сам автор признает - они следовали теории "американской исключительности" в оценке опыта рабочего движения в США и мало сделали для его изучения (с. 85).

Противоречиво определяет автор и одну из граней периодизации историографического процесса. Стремясь, очевидно, не прерывать цепи развития критического направления (от прогрессистов к радикалам), он отрицает доминирующее положение в историографии США консервативно-реакционного направления в конце 40-х-50-х годов (с. 88 - 89), хотя в других разделах работы верно говорится о "господстве неолиберального и консервативного направлений", выступавших под знаком консенсусного подхода к изучению американской истории (с. 112).

Наконец, читателю хотелось бы больше знать об исследовательской методике критических направлений (все, что говорится об этом в связи с прогрессистами, - упоминание о просопографическом методе, примененном Бирдом), об усвоении ими современной научной методики, причем не только количественных методов исследования, но и междисциплинарного подхода в широком смысле слова, т. е. с использованием методик социологии, политологии, этнографии, демографии и т. д., расширивших возможности исторической науки. То же можно сказать и об источниковой базе, которой пользовались и разрабатывают представители рассматриваемых В. В. Согриным направлений. Можно было бы сильнее подчеркнуть расширение круга источников, используемых радикалами, их обращение к материалам, характеризующим активность и повседневную жизнь рядовых американцев, использование в связи с этим методик, применяемых "новой социальной историей".

В целом монография - крупное исследование трудных и сложных проблем американской историографии, расширяющее и углубляющее наши представления о развитии и нынешнем состоянии исторической науки в США.

Постоянный адрес данной публикации: