Реформаторская деятельность Хрущева в 50 - 60-е годы, его доклад на XX съезде КПСС до сих пор вызывают острые споры. Независимо от того, сознавал ли Хрущев до конца последствия этого шага, его поступок и по сей день отвергается ортодоксальными коммунистами, тайными или явными сталинистами, и высоко оценивается их противниками. События тех, казалось бы далеких лет, все еще предмет борьбы и острых столкновений.

Историками, политиками, публицистами участие Хрущева в массовых репрессиях 30-х годов тоже рассматривается главным образом через призму его доклада на XX съезде КПСС. Противники и недоброжелатели Хрущева, подчеркивая его причастность или активное участие в массовых политических репрессиях, так или иначе пытаются поставить вопрос о его моральном праве выступать с таким докладом, с разоблачением сталинских преступлений. Они усматривают в поступке Хрущева корысть, моральную и политическую недобросовестность, сугубо личные цели, стремление использовать разоблачение Сталина как важное средство в борьбе за единоличную власть. Соответственно в связи с этим и вся деятельность Хрущева оценивается как отход от принципов марксизма-ленинизма, как предательство интересов партии.

Недоброжелатели Хрущева ставят вопрос - а почему он сам не сказал о себе, рассказывая о массовых репрессиях 30-х годов. Да, он ничего не сказал об этом, но он не сказал и о роли в этих преступлениях своих коллег по Президиуму ЦК КПСС, которые сидели за его спиной, когда он зачитывал свой доклад на XX съезде. И никогда никто из них не сказал об этом и не покаялся в совершенных преступных деяниях.

Но это умолчание Хрущева и его коллег по Президиуму ЦК можно объяснить не только боязнью ответственности за совершенные деяния. В докладе Хрущева ставилась главная задача - обличение преступлений Сталина, выявление его роли организатора массовых политических репрессий. Во всех обсуждениях на заседаниях Президиума ЦК проблем культа личности, и при обсуждении самого доклада, вопрос о личной ответственности членов Президиума ЦК, их участии в массовых репрессиях, никогда не поднимался. При этом шел разговор и о возможных последствиях для членов Президиума ЦК. Поэтому были приняты меры, чтобы не допустить никаких обсуждений доклада на съезде.

Наумов Владимир Павлович - доктор исторических наук, ответственный секретарь Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий.

стр. 19

Вопрос о личной ответственности был поднят год спустя на июньском (1957 г.) пленуме ЦК, когда члены Центрального Комитета обличали участников кровавых репрессий 30-х годов Молотова, Кагановича, Маленкова, но это обсуждение ограничивалось только именами тех членов Президиума ЦК, которые выступали против Хрущева, а он сам будто бы никогда не имел никакого отношения к массовым репрессиям. На прямой вопрос Кагановича, обращенный к Хрущеву, участвовал ли он в массовых репрессиях, последний ушел от ответа.

Эта проблема была поднята в выступлении Г. К. Жукова, который поставил вопрос о необходимости тщательного выявления и наказания всех виновных в массовых репрессиях. Вместе с тем Жуков посчитал необходимым освободить от ответственности часть членов Политбюро: "Нужно сказать, - что виновны и другие товарищи, бывшие члены Политбюро. Я полагаю, товарищи, что вы знаете, о ком идет речь, но вы знаете, что эти товарищи своей честной работой, прямотой заслужили, чтобы им доверял Центральный Комитет партии и вся наша партия, и я уверен, что мы будем впредь за их прямоту, чистосердечное признание признавать их руководителями" ¹ .

Да, конечно, Хрущев непосредственно участвовал в массовых репрессиях в Москве и Московской области и на Украине в 1936 - 1939 гг. Обличая других, он должен был бы сказать и о себе. Но эти очевидные факты тем не менее ни в малейшей степени не принижают роли Хрущева в разоблачении сталинщины, в осуждении культа личности Сталина, в обличении тех преступлений и произвола, которые творились по его велению.

Сама проблема "Хрущев и репрессии" тем не менее не должна замыкаться в определении роли и места Хрущева в массовых репрессиях только 30-х годов. Репрессии, которые осуществлялись коммунистическим режимом, были и до и после XX съезда партии. Для того, чтобы объективно оценить позицию Хрущева в отношении политических репрессий, очевидно, необходимо рассмотреть весь этот комплекс вопросов.

Формально партия осудила репрессии 30-х годов, но у нее не нашлось слов покаяния в адрес бесчисленных жертв ее режима. В этой связи, очевидно, необходимо более полно и объективно оценить деятельность Хрущева по реабилитации жертв политических репрессий, освобождение их из тюрем, лагерей и ссылок. Нельзя рассматривать все эти вопросы вне исторического контекста, вне тех условий, в которых формировался Хрущев как политический деятель, в которых он работал с 30-х по начало 60-х годов. Хрущев даже как первый секретарь ЦК КПСС - это еще не вся партия и не весь партийный аппарат, не считаться с которыми он просто не мог. И, наконец, Хрущев был ограничен своими убеждениями, своими представлениями о роли партии в обществе, о политическом режиме государства, о своей исторической миссии как руководителя партии коммунистов.

Крутой поворот в политической карьере Хрущева пришелся на начало 30-х годов. Это было время первых пятилеток, время большого скачка в развитии экономики страны. К началу 30-х годов уже не было открытых выступлений оппозиционных групп. Политические противники Сталина были разбиты. Кардинально меняется политическая обстановка в стране и в партии. Но Сталин не удовлетворился победой над оппозиционными группировками в партии, которые выступали против его руководства. На очередь дня он выдвигал новые задачи - чистка рядов партии, партийного аппарата от тех членов партии и той партноменклатуры, которые проявляли колебания в ходе дискуссий, были примиренчески настроены к бывшим оппозиционерам, полагая, что если идейные разногласия устранены, то необходим мир и согласие в партии. Сталин и Политбюро решительно пресекали такие настроения, готовя беспощадное физическое уничтожение бывших идейных противников. Для этих целей нужны были новые люди, новые кадры партийных функционеров во всех эшелонах партийно- государственной власти.

От новых выдвиженцев требовались не столько интеллект и компетент-

стр. 20

ность, сколько напористость, жесткость, стремление выполнить задание любыми средствами, не считаясь с последствиями. Самым главным критерием были решительность и бескомпромиссность в освобождении партии от лиц, связанных с оппозицией, проявивших колебания в ходе внутрипартийной борьбы. От кадрового партийного работника требовалась беспрекословная верность вождю, твердость и жесткость в борьбе с врагами партии. Высшее партийное руководство в те годы пополнилось разными людьми, среди них К. Я. Бауман, А. В. Косарев, Н. И. Ежов, Я. Б. Гамарник, П. П. Постышев, С. И. Сырцов, Р. И. Эйхе и другие. Все эти выдвиженцы Сталина погибли в годы большого террора. Пожалуй, только два человека смогли закрепиться в высшем эшелоне власти - это А. А. Жданов и Н. С. Хрущев.

В последующие годы ряды руководящих деятелей партии пополнили лица, не имевшие большого опыта партийной работы и пришедшие к руководство уже тогда, когда массовые репрессии шли на спад. Все эти и старые и молодые партийные функционеры сформировались как крупные политические деятели, находясь в сталинском окружении. В их числе был и Хрущев. Он воспринял сталинское понимание общественного развития, систему управления, основные постулаты марксизма-сталинизма. В этом окружении и не мог сформироваться политический деятель, отличавшийся методами, принципами работы от Сталина, не воспринимавший как должное, как необходимое, обязательное и те политические репрессии, которые принимали огромные масштабы.

У Хрущева не возникало и тени сомнения в отношении правоты тех действий, которые совершал Сталин. Как иначе мог относиться молодой выдвиженец высшего партийного руководства к вождю партии, как он мог оценивать его действия, его поступки? Он был восхищен, околдован гением Сталина, его мудростью, сама близость к вождю оказывала огромное воздействие на такую эмоциональную натуру, как Хрущев. Наряду с чувством личной благодарности за внимание, проявленное к нему Сталиным, Хрущев испытывал гордость за свою причастность к тем делам, которые вершились в стране под руководством вождя.

С именем Сталина связывалось решение грандиозных проблем той эпохи. Конечно, такое представление об этой фигуре умело формировалось путем мастерского манипулирования общественным сознанием, но нельзя не признать крупнейших свершений в области социального строительства. С именем Сталина связывались энтузиазм, героизм миллионов советских граждан, и Хрущев отражал эти настроения значительной части общества.

В этих условиях террор и ошибки, которые были совершены Сталиным, находили оправдание, а всякое отклонение от линии официальной пропаганды объявлялось происками внутренних и внешних контрреволюционных сил, расценивалось как предательство революционных идеалов, как борьба против существующего строя. Естественно, "враги народа" должны были понести наказание и может быть очень суровое ² . В годы большого террора Хрущев действовал вместе со Сталиным, вместе с Политбюро, вместе с ЦК, вместе с партией. И у него не было сомнений в правомерности массовых репрессий, их обоснованности. Он не колебался, он также полагал, что делает это в интересах партии, трудящихся масс, завоеваний революции.

В 1936 - 1937 гг. Хрущев работал первым секретарем МК и МГК ВКП(б). Столичная организация партии всегда была образцом и примером для всех партийных организаций страны. За этим лично следил Сталин, Политбюро. И, естественно, что в таком важнейшем для Сталина деле, как искоренение "врагов народа", эта организация шла впереди всей партии. Возглавлял эту работу, естественно, также первый секретарь столичной партийной организации.

Каждое утро секретари московских райкомов собирались у Хрущева. Он рассказывал, какие накануне получил указания Сталина, а в них особое место уделялось повышению бдительности, усилению борьбы с врагами народа. Часто на этих совещаниях присутствовал Каганович, который

стр. 21

выступал как куратор московской организации от Политбюро ³ . Он лично отвечал перед Сталиным за своего выдвиженца, часто присутствовал на заседаниях московского партийного актива, выступал с конкретными директивными указаниями от имени Политбюро. Вплоть до отъезда на Украину Каганович оставался и покровителем, и куратором, и наставником Хрущева.

Хрущев воспринимал такие указания члена Политбюро как директивные и в полной мере использовал их в своей деятельности. Выступая в мае 1937 г. перед делегатами IV московской городской и V областной партийных организаций, Хрущев говорил: "Вот на первом заводе во время процесса вышел какой-то слюнтяй-подголосок или голос врагов, троцкистов и начал болтать... Его коммунисты сволторозили и хорошо набили ему морду. Некоторые сейчас же позвонили в МК: "Как это так избили?" - А я им сказал: "Молодцы, что избили. Молодцы" ⁴ .

В партии, в стране все больше распространялись подозрительность и доносительство, и это всячески поощрялось. На утренних совещаниях в МК Хрущев хвалил за активность в разоблачениях и критиковал тех, кто "отставал". Особенно резко ситуация изменилась после февральско-мартовского пленума ЦК партии 1937 года. Повышение бдительности сразу стало главной задачей, а ее отсутствие рассматривалось как "государственная измена". Проявление "бдительности" превращалось в политическую услугу партии. Охотников оказывать такие услуги становилось все больше и больше.

Бюро районных комитетов партии заседали чуть ли не ежедневно, рассматривая дела коммунистов, обвиняемых в контрреволюционной деятельности, а также дружбе или связи с арестованными лицами. Часто заседало и бюро горкома и обкома с рассмотрением персональных дел членов партии. Если вначале органы НКВД согласовывали с обкомом и горкомом арест члена партии и его до ареста исключали из партии, то с весны 1937 г. исключение превратилось в формальность. Людей арестовывали с партбилетами и потом НКВД сообщало об этом райкому, пересылая изъятые партбилеты. Райком механически исключал. Никаких сомнений в обоснованности ареста не возникало; тут же, на заседании бюро райкома, выдвигались обвинения против работавших вместе с арестованными. Возникали новые персональные дела.

Визы Хрущева, как правило, стоят на ордерах ареста видных функционеров и крупных советских и хозяйственных работников. В архиве КГБ СССР сохранились документальные материалы, свидетельствующие о причастности Хрущева к проведению массовых репрессий в Москве и Московской области. Он, в частности, сам направлял документы с предложением об арестах руководящих работников Моссовета, московского обкома партии. К началу 1938г. значительная часть московского актива была арестована органами НКВД. Из 38 секретарей МК и МГК, работавших в 1935- 1937гг., избежали репрессий лишь трое. Были арестованы 136 из 146 секретарей горкомов и райкомов, многие руководящие советские, профсоюзные работники, руководители предприятий, специалисты, деятели науки и культуры ⁵ .

Хрущев как первый секретарь МК и МГК ВКП(б) по существовавшим в те годы порядкам не только выступал как организатор массовых репрессий в пределах своего региона, но и должен был принимать в них непосредственное участие. Сталиным было продумано много форм такого непосредственного участия партийного руководства в совершаемых преступлениях. Первый секретарь обкома, крайкома или ЦК партии союзных республик должен был лично визировать представление НКВД на арест и последующий приговор в отношении подведомственной ему номенклатуры. Первые секретари возглавляли созданные по решению Политбюро гак называемые "тройки". От них требовали личных представлений на арест руководящих работников области, края, республики. Они их давали и были непосредственно причастными к репрессиям, их активными участниками.

Только лишь по делам, подготовленным московским управлением

стр. 22

НКВД, всего за 1936 - 1937 гг. в Москве было репрессировано 55.741 человек. Общая цифра репрессированных гораздо выше. На основании решения Политбюро от 2 июля 1937 г. "Об антисоветских элементах" для репрессий по Московской области была определена квота в 35 тыс. человек, из них к высшей мере наказания - расстрелу - 5 тыс. человек. В документе, направленном в ЦК ВКП(б) Сталину, Хрущев сообщал, что дополнительно выявлено 7.869 бывших кулаков, осевших в Москве. Он просил из этой группы отнести к 1-й категории (т. е. расстрелять) - 2.000 человек, ко 2-й категории (то есть заключить в тюрьму или лагерь) - 5.869 человек ⁶ .

Но и сами руководители, осуществлявшие массовые репрессии, не были застрахованы от сталинской кары. В свой деятельности Хрущев, видимо, руководствовался не только страхом из-за недостаточно энергичных мер в отношении "врагов народа". Над ним висел дамоклов меч скорой и беспощадной расправы, имея в виду, что в период внутрипартийной дискуссии 1923 г. он проявил колебания в отношении некоторых идей Троцкого. Хрущев знал или догадывался о том, что во время допросов в НКВД компрометирующий материал собирали и на него. Был арестован весь секретариат Хрущева, и от каждого работника пытались выбить показания на него.

Организаторские способности Хрущева были высоко оценены Политбюро и Сталиным. Он успешно руководил быстро развивающейся промышленностью Москвы, Московской области, городским хозяйством столицы, сельским хозяйством Подмосковья, но одновременно он хорошо справился с разгромом "врагов народа" в Московской партийной организации, Москве и Московской области.

С января 1938 г. Хрущев возглавлял партийную организацию Украины. Под его руководством была осуществлена последняя волна большого террора на Украине. В мае - июне 1938 г. украинское правительство было полностью сменено. С февраля по июнь 1938 г. были сняты с постов все 12 секретарей обкомов, в большинстве случаев вместе со вторыми секретарями. Среди 86 членов и кандидатов в члены ЦК компартии Украины, избранных в июне 1938 г. на XIV съезде партии, оказалось только трое из прошлого состава, избранного за год до того. Ни один из новых членов Политбюро и секретариата не вел раньше какой-либо подобной работы.

Всего за 1938 - 1940гг. на Украине было арестовано 167.565 человек ⁷ . Усиление репрессий в 1938 г. на Украине НКВД объясняло тем, что в связи с приездом Хрущева особо возросла контрреволюционная активность правотроцкистского подполья. Лично Хрущевым были санкционированы репрессии в отношении нескольких сотен человек, которые подозревались в организации против него террористических актов. Летом 1938 г. по согласованию с Хрущевым и по его санкции была арестована большая группа руководящих работников партийных, советских, хозяйственных органов и в их числе заместитель председателя Совнаркома Украины, наркомы, заместители наркомов, секретари областных комитетов партии. Все они были осуждены к высшей мере наказания и длительным срокам заключения. По спискам, направленным НКВД СССР в Политбюро только за 1938 г. было дано согласие на репрессии 2.140 человек из числа республиканского партийного и советского актива ⁸ .

Системой безжалостных репрессий, поголовного политического сыска, поощряемого государством доносительства, методами идеологического воздействия сталинизм пытался растоптать, уничтожить лучшие человеческие качества. Тому, кто пытался определить самостоятельное отношение к политическим и экономическим явлениям в обществе, грозило физическое уничтожение. Проявления милосердия, гуманистических чувств вызывали столкновения с карательными органами. Это порождало готовность без рассуждений выполнить любой приказ, принять без размышления любую ложь, идущую от представителей власти, а это, в свою очередь, порождало двоедушие, апатию, цинизм, бездуховность. В обществе росли аморальность, пренебрежение к личности и человеческому достоинству.

Система сталинизма вырастила и воспитала не одно поколение людей,

стр. 23

готовых в любую минуту продемонстрировать верность и преданность вождю, предать анафеме, потребовать смерти тех, кто с ним не согласен. Сама система не могла существовать и не существовала без сменяющих друг друга кампаний массовых репрессий в отношении различных социальных групп общества.

Хрущев не только полностью осуществлял директивы и указания в отношении массовых репрессий, но старался быть первым, выполняя спускаемые сверху разнарядки по арестам со значительным перевыполнением. Этого требовала система от ее номенклатуры. Тем более такого высокого ранга. Чтобы удержаться и выдвинуться еще выше надо было проявить не только качества партийного организатора, руководителя экономики, но и быть непримиримым к врагам партии, непреклонным и жестоким борцом с ними.

После освобождения Украины Хрущев вновь был направлен на работу в ЦК компартии Украины. В ходе войны были разрушены основные индустриальные центры республики, большой ущерб нанесен сельскому хозяйству, городам и населенным пунктам. Но не только хозяйственные заботы одолевали первого секретаря ЦК компартии Украины. На западных землях Украины после их освобождения от немецко-фашистских войск широкий рамах приняла борьба украинских националистов против советской власти. Значительные военные усилия внутренних войск, армейских частей, госбезопасности не смогли уничтожить подполье и боевые отряды националистов. Жестокие репрессии обрушились на мирное население, на тех, кто подозревался в сотрудничестве с националистами, кто им оказывал помощь. Хрущев лично контролировал борьбу с националистическим подпольем, с вооруженными формированиями националистов, лично давал указания об уничтожении их вождей.

Первые послевоенные годы - время массовых репрессий в отношении бывших советских военнопленных, советских граждан, депортированных немцами в Германию, лиц, обвиненных в сотрудничестве с оккупационными властями, власовцев, националистов, особенно в Прибалтике и западных областях Украины. Это был основной контингент политических заключенных, которые пополняли ГУЛАГ в те послевоенные годы. Всего за это время было направлено в лагеря и спецпоселения несколько десятков тысяч власовцем и около двух миллионов бывших военнопленных и депортированных лиц ⁹ .

В этих условиях в феврале 1948г. Хрущев обращается в Политбюро с предложением о репрессиях в отношении "вредных элементов в украинской деревне". Сейчас трудно сказать, была ли это личная инициатива Хрущева или это было частью плана борьбы с националистическим подпольем и боевыми действиями националистов, разработанного в Москве, в Политбюро, в МГБ как одна из мер, как решительный шаг в ликвидации националистического движения в западных областях Украины, и письмо Хрущева было лишь формальным актом, направленным на осуществление массовых репрессий, которые должны были бы проводиться "по просьбе трудящихся Украины".

10 февраля предложение Хрущева было заслушано на Политбюро, и принято соответствующее постановление: "30. - Вопрос т. Хрущева. Образовать Комиссию в составе т.т. Берия (созыв), Хрущева, Суслова, Кузнецова А., Абакумова, Круглова, Вершинина, Сафонова для разработки вопросов о переселенцах, административно-ссыльных и высланных, об организации специальных тюрем и лагерей для особо опасных преступников, в том числе шпионов, а также вопроса о высылке из Украины вредных элементов в деревне с представлением предложений в Бюро Совета Министров" ¹⁰ . 21 февраля было принято соответствующее решение Совета Министров СССР. Был также разработан пакет документов, подробно регламентирующих деятельность всех служб, участвующих в выселении, вплоть до бойцов конвоя. 2 июня 1948 г. положения постановления, принятого по письму Хрущева, были распространены на западные области Белоруссии, Прибалтику и Молдавию.

стр. 24

Чистке подверглись не только сельские жители, но и те, кого считали "подозрительным элементом", потенциальным врагом, противником советской власти. О том, какой размах приняла эта акция свидетельствуют сухие цифры официальной статистики. На 1 января 1949 г. на учете состояло 2.300.223 спецпоселенца. За период с 1949г. по 1952г. из спецпоселений были освобождены свыше 200.000 человек (преимущественно бывших кулаков). Тем не менее численность спецпоселенцев не только не уменьшилась, а возросла и составила 2.750.356 человек ¹¹ . При этом необходимо учесть, что первые спецпоселенцы из Западной Украины были направлены в Сибирь уже в 1948 году. Таким образом, общая численность только спецпоселенцев по этому решению приближается к 1 млн. человек. Сотни тысяч людей были депортированы из Западной Украины, Прибалтики, Западной Белоруссии, Молдавии в Сибирь. Они были оторваны от родных мест, под конвоем направлены в Сибирь на спецпоселение. Многие погибли в дороге, а затем в местах новых поселений.

Как понять мотивы действий Хрущева? Даже если он выполнял поручение Сталина или Политбюро, это не снимает вины с Хрущева.

Со смертью Сталина - главного вдохновителя и организатора массовых репрессий - не был положен конец этим преступлениям. Конечно, террор не принимал прежних чудовищных масштабов, которые практиковал Сталин, но в принципе репрессии сохранились и их применение руководством партии считалось вполне правомерным и необходимым. Репрессии являлись составной, неотъемлемой частью той административной системы, которая установилась в обществе после октября 1917 года. Сталинские взгляды на репрессии, как необходимое орудие руководства страной, в полной мере разделяли все его соратники. Они исходили из так называемой теории обострения классовой борьбы и действительно верили в необходимость уничтожения врагов партии. В их понимании единство партии и народа, партийное руководство обществом, государством - это полное повиновение, безоговорочное и слепое послушание руководству. Свою главную задачу они видели в сохранении любой ценой того строя, где монопольная власть принадлежала партии, которую они возглавляли. И это достигалось не только организационной работой, высоким искусством идеологической обработки масс, но и насилием в отношении тех, кто не разделял эти взгляды.

Аресты, ссылки, заключение в тюрьмы и лагеря, уничтожение миллионов людей молча воспринимались партией как должное. Без сопротивления воспринимала беззакония и страна в целом. Однако молчаливое восприятие не означало согласия. И у рядовых членов партии, и у отдельных руководителей возникали сомнения в правомерности жестоких репрессий, которые периодически обрушивались на страну.

Со смертью Сталина этот процесс осознания совершавшихся преступных действий получил значительное ускорение. Он не сразу вылился в конкретные действия. И как это ни парадоксально, но Берия, член партийного руководства, в наибольшей степени причастный к массовым политическим репрессиям при Сталине, пытался выступить в качестве борца с нарушениями законности и необоснованными репрессиями.

Берия опубликовал сообщение МВД о фальсификации дела врачей без согласия Президиума ЦК КПСС и, следовательно, без его цензуры. По требованию Берии в местные партийные комитеты были разосланы документы, раскрывающие фальсификацию так называемого мингрельского дела. При вступлении его в должность министра внутренних дел в числе первых документов был приказ о запрещении пыток и фальсификации дел по политическим обвинениям. Приказ этот был разослан во все республиканские, краевые и областные подразделения с широким оповещением сотрудников ¹² .

Почему это делает Берия? Как объяснить его позицию?

В литературе это объясняется стремлением Берии любыми путями добиться всей полноты власти, повысить свой авторитет в обществе. Кстати, не он один задавался такими целями. Именно борьба за единоличное

стр. 25

лидерство в руководящих кругах партии обусловила столкновение противостоящих сил, которые характеризовали почти четыре года острейшей борьбы.

Однако, когда речь идет о борьбе в руководстве партии за единоличное лидерство, Берия не может быть поставлен в один ряд с другими претендентами на лидерство. В его руках были досье на каждого члена Президиума ЦК, компрометирующий материал, с помощью которого он мог уничтожить любого из них. В его руках был испытанный аппарат, связанный годами совместной службы, повязанный кровавыми делами и преступлениями, лично обязанные Берии кадры высшего руководства МГБ. Совсем не случайно, что сотрудники этого ведомства обрадовались возвращению Берии на пост министра и руководителя МГБ.

Отношение партийного руководства к массовым репрессиям, осуществленным при Сталине, проявилось сразу же после его смерти. Из ссылки, лагерей и тюрем были возвращены близкие люди, друзья и сослуживцы членов Президиума ЦК. При этом Берия стремился подчеркнуть свою роль в освобождении этих лиц. После устранения Берии, в чем решающую роль сыграл Хрущев, эту ответственность стремились возложить только на Берию и его подручных. Это признавал Хрущев в своих воспоминаниях. При этом не только сваливали всю вину на Берию, но и старательно выгораживали Сталина, оправдывая его действия преступным поведением Берии. Весной 1954 г. Хрущев, выступая на собрании партийного актива Ленинградской организации, сказал, отвечая на требования организации судебного процесса над Абакумовым в Ленинграде, что он не против этого, но боится, что Абакумов все будет валить на "старика", а он не сможет защититься. И когда этот процесс состоялся, то председательствующий на судебном процессе и государственный обвинитель немедленно лишали слова Абакумова и его подельников, как только они пытались объяснить свои действия указаниями Сталина. Абакумову не разрешили раскрыть роль Сталина ни в организации ленинградского дела, ни дела врачей, ни дела Еврейского Антифашистского Комитета, хотя спасая свою жизнь, он готов был это сделать. Интересы "старика" защищали очень ревностно.

Однако удержать такую позицию Президиуму ЦК КПСС было очень трудно. После освобождения группы политических заключенных в Центральный Комитет в массовом порядке пошли просьбы родственников бывших высокопоставленных лиц, осужденных в годы большого террора. Число таких обращений нарастало. ЦК и КПК при ЦК КПСС вынуждены были все чаще обращаться к такого рода заявлениям, и как правило, принимать положительные решения. Но несмотря на увеличение масштабов реабилитации, отношение Президиума ЦК КПСС в целом к массовым репрессиям не пересматривалось. Речь шла о восстановлении справедливости в отношении лишь отдельных лиц.

В первой половине 1955г. лично к Хрущеву обратилась сестра Я. Б. Гамарника К. Г. Богомолова-Гамарник, которую он знал по совместной работе в Киеве, где она была секретарем горкома партии. Сестра Гамарника, находившаяся в заключении в течение 17 лет, просила освобождения из ссылки. Просьба была доложена Хрущеву, но ЦК отказался удовлетворить ее, мотивируя тем, что сестра "врага народа" должна отбывать весь назначенный срок ¹³ .

В 1953 - 1955гг. Президиум ЦК несколько раз обращался к делу И. М. Майского, арестованного в начале 1953 года. Майского оговорил на следствии бывший сотрудник МИДа. По этим показаниям Майский и был арестован. В мае 1953 г. МВД установило, что все обвинения против Майского фальсифицированы, однако он оставался в заключении. Более того, учитывая причастность Берии к расследованию дела Майского, новое руководство МВД представило его еще и как ставленника Берии. В июне 1955г. Президиум ЦК создал специальную комиссию по делу Майского под председательством М. А. Суслова. Комиссия установила, что обвинение Майского в шпионаже не установлено, а за служебное преступление предложила приговорить его по суду к высылке на 6 - 8 лет

стр. 26

и не распространять на Майского действие амнистии от 27 марта 1953 года. В записке за подписью Суслова в Президиум ЦК КПСС от 3 июня 1953 г. было рекомендовано суду назначить Майскому наказание по совокупности совершенных им преступлений за его меньшевистскую деятельность в годы революции и гражданской войны. 13 июня 1955 г. Военной Коллегией Верховного Суда СССР Майский был приговорен к высылке на 6 лет. Однако, спустя месяц, 16 июля, президиум ЦК признал возможным применить к Майскому помилование и освободить его от заключения и высылки, считать меру наказания, установленную приговором Военной Коллегии Верховного Суда СССР в отношении Майского, условной ¹⁴ .

В июле 1955 г. началась активная подготовка в XX съезду партии. Как видно из документов, ЦК одним из важнейших вопросов в ходе подготовки материалов для XX съезда считал вопрос и о массовых политических репрессиях.

Осенью 1955 г. органы госбезопасности активизировали работу по пересмотру дел партийно- советских работников, осужденных в 1936 - 1939 годах. При этом вскрывались и грубые фальсификации дел и методы, которыми добывались "признательные показания". Волна разоблачительных материалов становилась все больше. Президиум ЦК вынужден был активно заниматься рассмотрением фальсифицированных дел, реабилитировать безвинно пострадавших. К осени 1955 г. в Президиуме ЦК сосредоточился значительный материал о политических репрессиях второй половины 30-х годов и ответственности Сталина за совершенные преступления в отношении коммунистов, партийных руководителей. Внимание Хрущева к этим проблемам резко усилилось.

Осенью 1955 г. и зимой 1956 г. в Президиуме ЦК шли продолжительные и острые дискуссии о том, как сообщить съезду партии о преступлениях Сталина, о культе его личности, о злоупотреблениях властью. К этому времени стало ясно, что обойти этот вопрос на предстоящем XX съезде уже невозможно. Все обсуждения шли в узком кругу руководителей партии, в глубокой тайне от партийного актива и от партии в целом. По мере приближения съезда позиция членов Президиума ЦК по отношению к Сталину заметно менялась. Об утверждавшемся среди них настроении может свидетельствовать такой факт. 5 ноября 1955 г. состоялось заседание Президиума ЦК, на котором обсуждался вопрос о праздновании очередной годовщины Октябрьской революции ¹⁵ . На заседании был поднят вопрос и о предстоящем в конце декабря праздновании дня рождения Сталина. В предшествующие годы этот день отмечался торжественными заседаниями. Однако теперь на заседании Президиума ЦК было решено собрание не проводить, а дату рождения Сталина отметить только в печати.

31 декабря на заседании Президиума состоялась острая дискуссия о репрессиях 30-х годов, о судьбе членов ЦК, избранных XVII съездом партии, и делегатов этого съезда. На этом заседании была создана комиссия во главе с П. Н. Поспеловым. В ее состав вошли секретарь ЦК КПСС А. Б. Аристов, председатель ВЦСПС М. Н. Шверник, заместитель председателя Комитета партийного контроля при ЦК П. Д. Комаров. Комиссии поручили изучить все материалы массовых репрессий против членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных XVII съездом партии, и других советских граждан в 1935 - 1940 годах ¹⁶ . К началу февраля комиссия Поспелова закончила свою работу и представила в Президиум доклад объемом около 70 страниц машинописного текста ¹⁷ . 9 февраля доклад комиссии был заслушан на заседании Президиума ЦК. Комиссия констатировала, что дела об антисоветских организациях, блоках и различного рода центрах, якобы раскрытых НКВД, были сфабрикованы следователями, применявшими истязания и пытки в отношении заключенных. В докладе комиссии были приведены документы, свидетельствующие том, что такие пытки и истязания были санкционированы лично Сталиным, что он заранее планировал массовые репрессии против партийного актива и членов ЦК партии. А. И. Микоян вспоминал: "Факты были настолько ужасающими, что когда

стр. 27

он (Поспелов - В. Н.) говорил, особенно в таких местах, очень тяжелых, у него на глазах появлялись слезы и дрожь в голосе. Мы все были поражены, хотя многое мы знали, но всего того, что доложила комиссия, мы, конечно, не знали, а теперь все это было проверено и подтверждено документами" ¹⁸ .

На февральских заседаниях Хрущев поставил вопрос перед своими коллегами: "Хватит ли у нас мужества сказать правду?" В острых дискуссиях Хрущеву и поддерживавшим его членам Президиума противостояли Молотов, Каганович, Ворошилов. Они не оспаривали выводов комиссии, но полагали, что надо сохранить авторитет Сталина, не выносить на заседания съезда известные Президиуму ЦК факты о массовых репрессиях, о фальсификации политических процессов. Они считали, что говорить о выводах комиссии Поспелова преждевременно. Во время обсуждения доклада комиссии Поспелова в Президиуме ЦК никто не поднимал вопроса о личной ответственности его членов в массовых репрессиях 30- 50-х годов. Существовала как бы негласная договоренность. Этот вопрос был поднят лишь год спустя на июньском пленуме Центрального Комитета. И там назвали только тех членов Президиума ЦК, которые выступали против Хрущева.

На заседании Президиума ЦК, а также на заседаниях съезда и в докладе Хрущева о культе личности прозвучало утверждение, что члены Президиума ЦК не знали подлинных масштабов репрессий, методов следствия, подлинной роли Сталина в организации массовых репрессий. Эту позицию членов Президиума ЦК, Хрущева приняло большинство членов партии. Такая позиция помогала отогнать тревожные мысли о возможности расплаты за соучастие в преступлениях. Она явилась своеобразной круговой порукой для членов партии. Воспользовавшись этой формулой, каждый коммунист реабилитировал сам себя в своей душе и посчитал себя чистым и невиновным в той кровавой вакханалии, которая потрясла страну и партию в 30 - 50-е годы.

При всех обстоятельствах объективного и субъективного характера позиция Хрущева в отношении Сталина и сталинизма на XX съезде - это акт высокого гражданского мужества. Его речь на закрытом заседании съезда, чем бы ни была она продиктована, - неслыханное в истории большевизма осуждение преступлений, совершенных вождем партии.

Очевидно, что решение о постановке доклада о культе личности на съезде было принято коллегиально. Документально установлены острые разногласия между членами Президиума ЦК по этому вопросу и, в конечном счете, согласие с предложением Хрущева. Однако, какая бы ни была высокая степень коллегиальности, от имени какого бы органа ни выступал Хрущев, он понимал, что самая большая ответственность ляжет на него лично, и спрос в конечном счете будет с него. Трудно было предвидеть дальнейшее развитие событий, и в случае их неблагоприятного исхода он рисковал не только политической карьерой, но и свободой, а может быть и жизнью.

Вероятно, прав был Хрущев, умолчав на XX съезде КПСС о своем участии в массовых репрессиях, тем более, что не говорили об этом и другие члены Политбюро, также повинные в сталинских преступлениях. Обсуждение роли конкретных деятелей партии, находящихся в тот момент в ее руководстве, могло отвлечь от главной задачи доклада - осуждения сталинизма.

Если такая позиция Хрущева находит объяснение и понимание, то, к сожалению, выдвинутые спустя год обвинения такого рода в адрес Молотова, Маленкова, Кагановича и замалчивание участия в массовых репрессиях Хрущева, так же как и Микояна, ставит эту проблему в морально-этическом плане уже совсем иначе. Как отмечалось выше, Г. К. Жуков на Пленуме ЦК объяснял позицию руководства ЦК в отношении Молотова, Маленкова, Кагановича только тем, что они выступают против разоблачения Сталина и осуждения сталинизма. Другие же члены Президиума ЦК не упоминаются на пленуме только потому, что они активно выступают с разоблачением сталинских преступлений.

стр. 28

Руководство партии не без основания опасалось реакции рядовых членов партии на сообщаемые в докладе Хрущева факты и выводы. Совсем не случайно предполагалось, что вся эта информация будет доведена до сведения только номенклатуры партии ¹⁹ . В тезисах доклада Хрущева от 19 февраля 1956 г. было подчеркнуто, что вопрос о культе личности нельзя выносить за пределы съезда партии. Однако в докладе на закрытом заседании 25 февраля он расширил круг посвящаемых, заявив, что нельзя выносить вопрос о культе личности за пределы партии, а тем более в печать.

Нужно признать, что партия была не подготовлена к таким откровениям. Для большей части партии признания Хрущева были неожиданны. Казалось, ничто не подталкивало к таким признаниям, и в этой связи с конца февраля 1956г. и по сей день обсуждается вопрос о мотивах, которыми руководствовались члены Президиума ЦК, приняв решение заслушать на закрытом заседании доклад о культе личности.

Микоян пишет в своих воспоминаниях от тех чувствах, которые испытывали члены Президиума ЦК. Они боялись ответственности за совершенные преступления, боялись, что съезд может спросить каждого, какую роль он играл в организации массовых репрессий. Отсюда его вывод: о репрессиях лучше рассказать самим членам Президиума и не ждать, когда за это возьмется кто- либо другой. Такой информацией, считал Микоян, члены Президиума могли показать делегатам съезда, что все о сталинских преступлениях они узнали только перед съездом. Тем самым члены Президиума ЦК в какой-то мере снимали с себя хотя бы часть ответственности за кровавый террор 30-х годов. То, что именно они сами, по своей инициативе поставили этот вопрос, должно было отвести от них возможные обвинения. Такого рода признания содержатся и в воспоминаниях Хрущева.

Но было бы ошибкой полагать, что лишь субъективные моменты определили направленные на преодоление последствий сталинизма действия Хрущева и других членов Президиума ЦК. В 1953 г. советское общество находилось накануне социального взрыва. Беспредельная мощь партии, безграничность ее власти, беззаветная преданность ей граждан страны - эти клише официальной пропаганды уже не могли скрыть глубочайших противоречий внутри общества. Многие миллионы людей долгие годы несли неимоверные лишения и жертвы. Их терпению наступал предел. Основная масса населения уже утратила веру в обещанное партией "светлое будущее".

Нельзя сбрасывать со счетов опыт и личные наблюдения советских людей, прошедших фронт, побывавших за границей во время службы в армии в годы Великой Отечественной войны. Даже в условиях войны и разрухи жизнь в странах Европы была лучше, чем в Советском Союзе. Жизненный уровень немцев побежденной Германии был выше, чем в победившем СССР. Люди смогли оценить и сопоставить достижения западной цивилизации с советской реальностью. Участие западных союзников вместе с СССР в войне против фашизма как бы приоткрывало перед простыми советскими людьми скрывавший остальной мир занавес. После войны этот занавес вновь опустился.

В условиях войны как бы происходила "стихийная десталинизация". Фронтовики вернулись домой с чувством внутренней свободы. В условиях фронта, естественно, открывались широкие возможности для проявления личной инициативы, свободы действий, до минимума сокращалось "партийное" руководство. Такие условия рождали свободу мысли, свободу оценки действий высшего партийно-государственного руководства.

Господствовавшая в СССР система держалась на авторитете Сталина, на репрессиях и страхе. Смерть диктатора вызвала в обществе двойственное настроение. С одной стороны, утрата казавшегося вечным обожествляемого вождя вызвала растерянность и неподдельное горе. С другой - смерть Сталина ослабила страх перед государством. Появились надежды на улучшение жизни, на демократизацию общества, на ослабление террора, всевластия партии и органов безопасности. Система стала давать сбои, население выражало недовольство существующими порядками: тяжелым

стр. 29

материальным положением, низким уровнем жизни, острым жилищным кризисом. Новое руководство, пришедшее к власти после смерти Сталина, ясно отдавало себе отчет в том, что прежними методами оно уже не сможет удержать страну и сохранить режим.

После смерти Сталина кризис сталинизма охватил страны так называемого советского блока. К подавлению волнений немецких рабочих-строителей в Восточном Берлине в июне 1953г. были привлечены советские войска. Еще большее значение имели выступления заключенных в лагерях Главного управления лагерей МВД СССР. Крупные восстания заключенных, вспыхнувшие в 1953 - 1955 гг., потрясли всю систему ГУЛАГа. Летом

1953 г. восстания произошли в Воркуте в Норильске, в конце 1953 г. - в Унжлаге, Вятлаге и других "островах архипелага ГУЛАГ". Летом 1954г. разразилось небывалое по силе и продолжительности восстание заключенных в поселке Кингир (Казахстан). Против восставших были брошены армейские части и танки.

Выступления в ГУЛАГе имели большое общественное значение: несмотря на разнородный состав заключенных, все узники были едины в своей борьбе, направленной против существующего режима. Восстания происходили и в лагерях, находившихся в центре страны, в крупных промышленных центрах от Поволжья до Воркуты. По данным МВД СССР на 1 апреля 1954 г., после широкой амнистии, осуществленной в марте 1953 г., в ГУЛАГе оставалось более 1 млн. 360 тыс. заключенных. Из них: "за контрреволюционные преступления" отбывали наказание 448 тыс. человек, за тяжкие уголовные преступления - около 680 тысяч. Среди заключенных почти 28 процентов составляла молодежь до 25 лет ²⁰ .

Восстания в лагерях породили опасность, что миллионы заключенных обретут свободу, а это могло стать детонатором больших социальных потрясений. Обстановка в стране угрожающе накалялась. СССР стоял перед необходимостью кардинальных мер, направленных на реформирование и в то же время сохранение существующего режима. Это и была одна из важнейших причин, побудивших руководителей партии выступить с критикой сталинизма и осуществить крупные социальные реформы.

В отечественной и зарубежной историографии, мемуарной литературе ставится вопрос, что Хрущев, настаивая на необходимости постановки на съезде доклада о культе личности, хотел использовать разоблачение сталинских преступлений и участие в них наиболее авторитетных членов Президиума ЦК как орудие в борьбе за достижение единоличной власти. В этом же члены Президиума ЦК подозревали Берию. Раскрывая с помощью подведомственных ему органов госбезопасности тайны фальсификации дел, злоупотребления властью, Берия мог уничтожать документы, которые свидетельствовали о его собственных преступлениях и собирать материалы, говорящие о прямой причастности членов Политбюро к сталинским злодеяниям. Берия не посвящал членов Президиума ЦК в подробности пересмотра тех дел, которыми занималось МВД. Он сообщал лишь итоги расследования и пытался опубликовать их самостоятельно, а не от имени ЦК и его Президиума. Исторические факты и архивные документы не подтверждают версию о непосредственной подготовке Берией заговора с целью захвата власти, однако от него можно было ждать чего угодно.

После расстрела Берии члены Президиума ЦК по общему согласию тут же уничтожили все документы из его сейфа. Хрущева пишет, что он сделал это даже не читая бумаг, которые находились у Берии. Может быть, он и не читал их, но не вызывает сомнения, что его доверенные лица, и в первую очередь Серов, внимательно изучили все эти документы. Из всех членов Президиума ЦК Хрущев единственный, кто имел прямой выход через Серова на Министерство государственной безопасности.

Но использовать факты прямого участия в сталинских злодеяниях членов Президиума ЦК в борьбе за власть мог не только Берия. Это действительно было очень сильное оружие в той политической борьбе, которая развернулась в руководстве партии в середине 50-х годов. Для этого надо было иметь в своих руках архивы госбезопасности, соответству-

стр. 30

ющие документы. Все это оказалось в распоряжении Хрущева. А. И. Аджубей - близкий Хрущеву человек - признает, что "элементы борьбы за власть" ²¹ , - несомненно, были в процессе разоблачения сталинских преступлений. Эти элементы постепенно становятся решающим фактором не до, а после XX съезда, когда встал вопрос о практической реализации решений XX съезда. Здесь и выяснился тот различный, иногда прямо противоположный и взаимоисключающий подход в понимании пути развития партии и советского общества после XX съезда, который проявился, с одной стороны, в позиции Хрущева и его сторонников и, с другой, - Молотова, Ворошилова, Кагановича, Маленкова.

Не личные мотивы определяли деятельность Хрущева, хотя они, конечно, присутствовали, а принципиальная позиция, отношение к сталинщине, злоупотреблению властью, к массовому политическому террору. Это нашло отражение в его деятельности по ликвидации последствий сталинщины, в освобождении из лагерей и тюрем жертв сталинского террора, восстановлении их чести и достоинства.

По настоянию Хрущева ЦК принимает чрезвычайные меры для быстрейшего освобождения из лагерей и ссылок политических заключенных. 24 марта 1956 г. Президиум Верховного Совета СССР принимает указ "О рассмотрении дел на лиц, отбывающих наказание за политические, должностные и хозяйственные преступления". В соответствии с этим указом были созданы специальные комиссии Президиума Верховного Совета СССР и ЦК партии, каждой из которых поручалось выехать в один из лагерей и на месте решить вопрос об освобождении необоснованно осужденных. В состав каждой комиссии включался один из старых большевиков, по большей части из недавно реабилитированных. Комиссия имела полную возможность ознакомиться с делом каждого заключенного и сверить обвинения с их личными объяснениями. В итоге в течение короткого времени сотни тысяч заключенных в лагерях как политические преступники были освобождены и вернулись к родным очагам.

А. И. Солженицын, сам находившийся в лагере, оценивая эти события, отметил, что это был душевный порыв Хрущева. Он действительно свидетельствовал о степени искренности и глубине стремления Хрущева чрезвычайными мерами искупить перед этими людьми вину власти за сталинские преступления.

Однако с самого начала реабилитация жертв политических репрессий встретила противодействие со стороны номенклатуры и части членов партии. Особенно тех, которые в недавнем прошлом, а некоторые еще и вчера, активно разоблачали своих товарищей по службе, писали клеветнические доносы, одни - под давлением сотрудников госбезопасности, другие по своей воле. Сотни тысяч людей возвращались из лагерей и ссылок. Анна Ахматова пыталась предугадать, как встретятся две России. Одна - которая сажала, а другая, - которая сидела. Как они посмотрят друг другу в глаза.

Партийный аппарат с самого начала процесса реабилитации жертв политических репрессий оказывал активное противодействие. Весьма показательна в этом смысле переписка, которая имела место в апоеле 1957г. между Председателем КГБ Серовым и Генеральным прокурором СССР Р. А. Руденко. Серов объясняет прокурору, что проверить правильность осуждения лиц, подвергшихся репрессиям в 20-е и первой половине 30-х годов не представляется возможным. В результате этой переписки вопрос о реабилитации жертв политических репрессий 20-х и первой половины 30-х годов с повестки дня прокуратурой и КГБ был снят еще в апреле 1957 года ²² .

Много ограничений в реабилитации жертв политических репрессий 30-х годов было установлено партийными органами. КПК в своем отчете за 1956г. отмечала, что при рассмотрении дел встречались лица, которые в период острой борьбы с троцкистами и правыми оппортунистами активно выступали против партии в защиту оппозиции. Этих людей не было оснований привлекать к судебной ответственности, но из партии они в свое время

стр. 31

были исключены правильно. И КПК отказывала таким лицам в восстановлении в партии, и, следовательно, они не получали полной реабилитации ²³ .

В острой обстановке 1956г. проявилось стремление спустить на тормозах весь процесс реабилитации. Это вызывалось резким обострением обстановки в партии и в стране. Политическая ситуация выходила из-под контроля партии, Центрального Комитета. На партийных собраниях деятельность партии, ее руководящих органов подвергалась острой критике. Выдвигались требования о снятии памятников Сталину, переименовании городов и улиц, наказании виновных в массовых репрессиях, о необходимости определить степень персональной ответственности руководящих деятелей партии, работавших вместе со Сталиным.

Стремясь взять под контроль политическую ситуацию ЦК пошел на жесткие меры. 5 апреля 1956 г. Президиум ЦК принял постановление "О враждебных вылазках на собрании партийной организации теплотехнической лаборатории Академии Наук СССР по итогам XX съезда КПСС". На этом собрании молодой ученый Ю. Ф. Орлов говорил о необходимости демократических преобразований в стране. Его поддержали еще три человека. Их выступления были встречены аплодисментами. Когда президиум собрания потребовал осудить эти выступления, то более одной трети собравшихся проголосовало против этого предложения. ЦК КПСС исключил из партии всех выступавших, распустил партийную организацию, поручив райкому партии осуществить перерегистрацию членов партии, оставив "в рядах партии только тех, кто на деле способен проводить генеральную линию партии и бороться за выполнение решений съезда" ²⁴ .

В июне 1956 г. ЦК КПСС принял специальное постановление "О культе личности и его последствиях", опубликованное в центральной печати, в котором определил направление обсуждения вопросов XX съезда в партийных организациях. Вновь, в еще более жестких формулировках, устанавливались дозволенные рамки критики деятельности Сталина и сталинщины. В июле этого же года ЦК направил закрытое письмо всем партийным органам, всем первичным организациям КПСС, где сообщалось о привлечении к ответственности отдельных коммунистов и партийных организаций за "неправильное" обсуждение решений XX съезда. В письме предупреждалось, что "часть коммунистов неправильно понимает свободу обсуждения и критики в партии, в силу чего оказываются не в состоянии разобраться, когда свобода суждений переходит грань партийности, а критика превращается в клевету". В отношении таких членов партии не может быть двух мнений: партии не нужны такие "коммунисты" ²⁵ .

Весьма показательно, что в постановлении ЦК от 30 июня 1956г. поднимается вопрос о личной ответственности руководителей партии за массовые репрессии: "Почему никто из высшего руководства не пытался убрать Сталина и положить конец террору". В письме утверждается, что руководители партии не могли выступить против Сталина: "каждый, кто бы выступил в этой обстановке против Сталина не получил бы поддержки в народе". В этом неуклюжем оправдании соратников Сталина видна их растерянность, стремление избежать ответственности за массовые репрессии, как будто им приходили в голову мысли о выступлении против Сталина.

Система власти, существовавшая в стране, зашаталась, как только в самых незначительных дозах была допущена свобода слова в партии, (но не обществе в целом), как только члены общества попытались реализовать свои демократические права, формально провозглашенные в Конституции.

19 декабря 1956 г. ЦК КПСС направил письмо партийным организациям "Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских враждебных элементов" ²⁶ , которое заканчивалось вполне в духе сталинских установок: "ЦК КПСС с особой силой подчеркивает, что в отношении вражеского охвостья у нас не может быть двух мнений по поводу того, как с ним бороться. Диктатура пролета-

стр. 32

риата по отношению к антисоветским элементам должна быть беспощадной. Коммунисты, работающие в органах прокуратуры, суда и государственной безопасности должны зорко стоять на страже интересов нашего социалистического государства. Быть бдительными к проискам враждебных элементов, и в соответствии с законами Советской власти своевременно пресекать преступные действия".

Эти указания без промедления были реализованы карательными органами, судами, прокуратурой. Пример показывали руководители партии. Через две недели после XX съезда секретарь ЦК КПСС Д. Т. Шепилов выступил с докладом в Академии общественных наук при ЦК КПСС об итогах съезда. В прениях некоторые коммунисты вышли за рамки критики культа личности Сталина, давая соответствующие оценки внутренней политике партии, объективно оценивая тяжелое положение населения страны. По поводу этих выступлений Шепилов направил докладную записку в Президиум ЦК и Секретариат ЦК ²⁷ . Соответствующие меры были приняты немедленно. Профессор Б. М. Кедров (впоследствии академик) навсегда был изгнан из Академии, а преподаватель кафедры философии И. С. Шариков- инвалид войны, член партии с 1931г. - был не только уволен из Академии, но и вскоре осужден. Несколько лет он находился в лагере для политических заключенных. В 1956г. была арестована и осуждена группа молодых ленинградцев во главе с Р. Пименовым. Год спустя - группа молодых преподавателей и аспирантов МГУ во главе с Л. Краснопевцевым. В 1958г. - московская группа С. Пирогова, в 1960г. был арестован составитель журнала "Синтаксис" А. Гинзбург. Список этот можно продолжить.

После письма ЦК по стране прокатилась волна арестов и весьма суровых приговоров судов, по которым коммунисты и беспартийные лишались свободы за "клевету" на советскую действительность и "ревизионизм". Все эти обвинения, которые были предъявлены тысячам и тысячам советских граждан были надуманы и лживы, и тем не менее невинные люди были подвергнуты суровым наказаниям. Только в первые месяцы 1957г. к уголовной ответственности были привлечены несколько сот человек. Аресты продолжались и все последующие годы. Не всех арестованных ожидала тюрьма. Их поджидало не менее суровое испытание - психиатрическая больница. В феврале 1964 г. за выступление на партийном собрании, а также за распространение листовок, в которых давалась оценка текущих событий, был арестован генерал Петр Григоренко. Он был арестован "за распространение заведомо лживых измышлений, позорящих советский государственный и общественный строй". После ареста Григоренко был подвергнут медицинской экспертизе и признан психически невменяемым. Шесть с половиной лет провел он в психушках, в специальных изоляторах КГБ.

Репрессии обрушились также и на тех лиц, которые только недавно были освобождены из ГУЛАГа после XX съезда партии. В письме ЦК КПСС от 19 декабря 1956г. утверждалось, что среди этих людей могут быть антисоветские элементы, которые подлежали удару диктатуры пролетариата. В письме был такой тезис: "Есть и такие люди среди вернувшихся, которые злобно настроены против Советской власти, особенно из числа бывших троцкистов, правых оппортунистов и буржуазных националистов. Они группируют вокруг себя антисоветские элементы и политически неустойчивых лиц, пытаются возобновить свою враждебную антисоветскую деятельность" ²⁸ . В соответствии с этим указанием ЦК местные партийные организации, правоохранительные и карательные органы жестоко расправлялись с людьми, которые длительное время находились в заключении.

Наряду с репрессиями партийные и карательные органы перешли к безжалостным расстрелам мирных демонстрантов. Так в Тбилиси в годовщину смерти Сталина 5 марта 1956 г., когда проходил митинг, посвященный его памяти, против митингующих была применена сила, войска окрыли огонь по манифестантам. Десятки человек были убиты и сотни ранены, а большая

стр. 33

группа арестована. Против них возбудили уголовное дело, многие были осуждены на срок от одного года до десяти лет.

Но не только в Тбилиси была применена военная сила. Еще большая трагедия разыгралась в Новочеркасске. В связи с повышением закупочных и розничных цен на мясо, мясные продукты и масло в начале июня 1962 г. стихийно возникла забастовка рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода. На митинге перед заводоуправлением рабочие выставили лозунги: "Мяса, молока, повышения зарплаты". На следующий день рабочие, члены их семей колонной двинулись к центру города с тем, чтобы высказать свои претензии к приехавшим в город членам Президиума ЦК КПСС. Когда демонстранты приблизились к зданию горкома, раздались выстрелы.

20 человек было убито на месте, из них две женщины. В больницах города в связи с ранениями и травмами, полученными во время этих событий, оказалось 87 человек, трое из них скончались. В городе начались массовые аресты так называемых "зачинщиков беспорядков". Всего было привлечено к ответственности 116 человек. 7 человек были приговорены к высшей мере наказания - расстрелу, многие - к лишению свободы от 10 до 15 лет.

События в Новочеркасске явились переломным моментом в ужесточении репрессий к любым проявлениям недовольства жителей страны условиями жизни, материальным положением, резкой нехваткой продовольствия. Жестокое подавление выступлений рабочих имело место и в других городах страны.

Таим образом, в отношении политических репрессий шел двоякий процесс. С одной стороны, реабилитировали жертвы репрессий 30 - 40-х годов, а, с другой - лагеря политических заключенных пополнялись все новыми и новыми узниками, а в отдельных случаях суды с согласия Президиума ЦК КПСС выносили смертные приговоры. Эти два противоречивых процесса не могли существовать одновременно. Один из них должен был заглохнуть. И действительно, стал свертываться процесс реабилитации. После рассмотрения многих тысяч дел 1956 - 1957гг. в КПК при ЦК КПСС число рассмотренных дел по реабилитации резко сокращается. Так, в 1962г. было рассмотрено всего лишь 117 дел. При этом 25 процентам обратившихся было отказано в реабилитации или в восстановлении в партии. В 1963 г. было рассмотрено 55 дел, из них 7 получили отказ. И, наконец, в 1964г. было рассмотрено всего 28 дел ²⁹ . Таким образом, активная реабилитация велась с 1954 по 1961 гг., то есть в течение восьми лет. С 1962 г. процесс реабилитации резко сокращается и к 1965 г. вовсе прекратился. Возобновился процесс реабилитации и приобрел интенсивный характер лишь четверть века спустя, в конце 1987 года.

После октябрьского (1964г.) пленума Центрального Комитета партии, КПК при ЦК КПСС занимали другие вопросы. Ею, в частности, было рассмотрено 48 персональных дел, возникших ранее по политическим мотивам. "В ходе рассмотрения этих заявлений установлено, что отдельные коммунисты в своих выступлениях на партийных собраниях, а чаще в письмах, адресованных в ЦК КПСС и местные партийные органы, высказывали свое недовольство руководством тов. Н. С. Хрущева. Все эти высказывания тогда расценивались как антипартийные, и к коммунистам применялась крайняя мера партийного взыскания - исключение из рядов КПСС". Партийная комиссия, рассмотрев на своих заседаниях эти персональные дела, восстановила в партии всех обратившихся с апелляцией и изменила ранее принятые решения по этим вопросам ³⁰ .

В начале 80-х годов Политбюро ЦК КПСС восстановило в партии Молотова. Он был реабилитирован по всем статьям, получил возможность выступить в печати. В отношении Хрущева таких жестов прощения или реабилитации сделано не было. По иронии истории Хрущев, а не Молотов в глазах Центрального Комитета оказался в конце концов "антипартийным человеком".

стр. 34

Примечания

¹ . Стенограмма июньского (1957 г.) пленума ЦК КПСС. М., 1966, с. 17.

² . Даже в дни XX съезда партии, когда Хрущев диктовал доклад о культе личности, он написал, что оппозиционеры должны были понести наказание, только не такое жестокое. Может быть, посчитал он, не всех следовало расстреливать. И в этом докладе после всего сказанного оставалось утверждение, что Сталин действовал исходя из уверенности, что служил интересам партии, трудящихся масс, защите завоеваний революции. Архив Президента Российской Федерации (АПРФ), ф. 52, оп. 1, д. 169, л. 32 - 33.

³ . Сталинское политбюро в 30-е годы. Сборник документов. М. 1957, с. 143.

⁴ . Центральный государственный архив общественных движений Москвы (ЦГАОДМ), ф. 4, оп. 7, д. 2, л. 227.

⁵ . См.: Подмосковье, 16.I.1993, с. 5.

⁶ . Труд, 4.VI.1992.

⁷ . Справка Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30 - 40-х и начала 50-х годов. "Об антиконституционной практике 30 - 40- х и начала 50-х годов" (для служебного пользования), с. 11 - 12.

⁸ . Там же.

⁹ . Справка Комиссии при Президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий "О массовых репрессиях в отношении военнопленных и депортированных граждан". Сб. "Кто в ответе за это". М. 1996, с. 31.

¹⁰ . АПРФ, ф. 3, оп. 58, д. 179, л. 27.

¹¹ . Там же, д. 182, л. 17.

¹² . Так, в приказе Берия от 4 апреля 1953 г. констатировалось: "Министерством внутренних дел СССР установлено, что в следственной работе органов МГБ имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток: жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер и др. По указанию руководства бывшего Министерства государственной безопасности СССР избиения арестованных проводились в оборудованных для этой цели помещениях в Лефортовской и внутренней тюрьмах и поручались особой группе специально выделенных лиц, из числа тюремных работников, с применением всевозможных орудий пыток. Такие изуверские "методы допроса" приводили к тому, что многие из невинно арестованных доводились следователями до состояния упадка физических сил, моральной депрессии, а отдельные из них до потери человеческого облика. Пользуясь таким состоянием арестованных, следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные "признания" об антисоветской и шпионско-террористической работе". ГАРФ, ф. Р-9401, оп. 1, д. 1299, л. 246.

¹³ . ЦХСД, ф. 5, оп. 47, д. 89, лл. 30 - 34.

¹⁴ . АПРФ, ф. 3, оп. 58, д. 321, л. 37, 38, 39, 42, 43, 45, 63.

¹⁵ . ЦХСД, ф. 3, оп. 8, д. 388, л. 61.

¹⁶ . ЦХСД, ф. 3, оп. 8, д. 388, л. 61, 62.

¹⁷ . АПРФ, ф. 3, оп. 24, д. 489, л. 23 - 101.

¹⁸ . РЦХИДНИ, ф. 39, оп. 3, д. 120, л. 115, 116.

¹⁹ . ЦХСД, ф. 1, оп. 2, д. 16, л. 77.

²⁰ . Эти данные содержит докладная записка министра внутренних дел С. Н. Круглова от 26 мая 1954г. - АПРФ, ф. 3, оп. 58, д. 169, л. 50 - 51.

²¹ . См. Российская газета, 11.IV. 1994.

²² . ЦХСД, ф. 89, пер. 18, д. 38, л. 1, 4.

²³ . Известия ЦК КПСС, 1989, N 11, с. 58 - 59.

²⁴ . АПРФ, ф. 3, оп. 24, д. 490, л. 13 - 17.

²⁵ . АПРФ. Документы массовой рассылки, N 294

²⁶ . АПРФ. Документы массовой рассылки, N 300.

²⁷ . АПРФ, ф. 3, оп. 23, д. 491, л. 53.

²⁸ . АПРФ. Документы массовой рассылки, N 300.

²⁹ . ЦХСД, ф. 6, оп. 6, д. 1266, л. 8об.; д. 1267, л. 5об.; д. 1269, л. 9об.

³⁰ . Там же, д. 1269, л. 2; д. 1271, л. 4.

Постоянный адрес данной публикации: