NAPOLeON ET l'EUROPE. REGARDS SUR UNE POLITIQUE. Actes du colloque organise par la direction des Archives du ministere des Affaires etrangeres et la Fondation Napoleon 18 et 19 novembre 2004. Paris: Fayard, 2005, 445 p.

НАПОЛЕОН И ЕВРОПА. ВЗГЛЯДЫ НА ПОЛИТИКУ. Материалы коллоквиума, организованного под управлением Архива Министерства иностранных дел и Фонда Наполеона, 18 - 19 ноября 2004. Париж, 2005, 445 с.

В опубликованных в сборнике (координатор Т. Ленц) 29 докладах, прозвучавших на международном коллоквиуме в Париже 18 - 19 ноября 2004 г., сделана попытка прояснить смысл, направленность и результативность того, что произошло со странами Европы в эпоху наполеоновских войн. Тот факт, что идея проведения подобного коллоквиума принадлежала Доминику де Вильпэну, ранее возглавлявшему МИД Франции, а в июне 2005 г. после провала референдума по вопросу о введении конституции Евросоюза ставшему премьер-министром Франции, делает материалы изысканий ученых особо актуальными. Вопреки широко бытующему мнению среди отечественных историков о невозможности выявления каких-либо взаимосвязей между процессами современной европейской интеграции и теми, которые протекали в эпоху Наполеона, данный вопрос поднимается за рубежом с удивительным постоянством. Выход во Франции, Германии, Италии, Британии и даже в США в последние годы ряда работ, затрагивающих проблематику политической, социальной, правовой и экономической трансформации Европы в период наполеоновских войн контрастирует с ситуацией в отечественной исторической науке, где данной проблеме уделяется мало внимания.

Попытаемся остановиться на наиболее интересных, с нашей точки зрения, публикациях сборника. Скажем сразу, что структура тома (а именно обращение к более ранней традиции и прецедентам - к эпохе Карла Великого и Людовика XIV; и к отражению периода Первой империи впоследствии - в эпохи Наполеона Ш и Ш. де Голля) уже изначально отвергает возможность слишком упрощенных и че-

стр. 215

ресчур конкретно-исторических оценок событий рубежа XVHI-XIX вв. Поэтому, несмотря на то, что Ж. Тюлар, чье резюме завершает сборник, попытался свести многообразие проблемы к схеме, определившейся еще в его основных трудах (отечественному читателю знакомы его переведенные на русский язык книги "Мюрат, или Пробуждение нации" (М., 1993) и "Наполеон, или Миф о "спасителе" (М., 1997)), конкретный материал, представленный в статьях, далеко не всегда совпадает с суждениями патриарха наполеонистики.

Одна из представленных статей, принадлежащая перу известного французского исследователя политических идей XVII-XVIII вв. Ж.-К. Пётифиля, оказалась посвящена европейской политике конца Старого порядка. Автор полагает, что попытки Людовика XVI реализовать проект возрождения европейского равновесия стали одним из важных источников Французской революции. Настроения патриотизма и национализма, оказавшиеся благодаря активизации внешней политики при Людовике XVI столь популярными среди французов, не могли реализоваться вследствие слабости тогдашнего режима. Любопытную трактовку ситуации в европейских международных отношениях в 1789 - 1802 гг. представил в своей публикации профессор университета в Нанте Ж.-П. Буа. По его мнению, принципы взаимоотношений, определенных Вестфальским договором 1648 г., были сильно поколеблены Французской революцией. Это предопределило неизбежность создания нового международного порядка, теоретические основы которого предложили И. Кант, Ш.-Ф. Дюмурье, Ф. фон Генц и др. Люневильский и Амьенский договоры стали своеобразным наброском этой новой системы европейской конфедерации либо же системы демократических и суверенных республик. И в этом плане концепция Великой нации и Великой империи, по мнению автора (которое в целом соотносится с идеями Тюлара), стала своего рода разрывом с обозначившейся на стыке веков общей тенденцией в международных отношениях. В отличие от Буа, профессор университета Париж - IV - Сорбонна и президент Института Наполеона Ж. -О. Будон полагает, что Pax franca не был чем-то неожиданным, но был подготовлен предшествующей ситуацией, особенно развитием событий в 1800 г.

В статье польского историка А. Неуважны сделан вывод о том, что независимость Польши в начале XIX в., когда европейская политическая арена определялась почти исключительно действиями великих держав, была невозможна. Это дало основание автору, в целом, положительно оценить польскую политику Наполеона. Важнейшим ее результатом была реанимация в дипломатическом и моральном плане после событий 1795 г. самой проблемы восстановления польского государства. В традиционном духе оказалась выдержана статья историка из Бордо С. Марзагальи, посвященная проблеме создания континентального блока. Он отметил, что идея создания такого блока возникала, начиная с 1793 и по 1806 гг., уже не раз, и была связана исключительно с необходимостью коммерческой борьбы с Англией. Этот проект, считает автор, вряд ли мог рассчитывать на успех, так как, во-первых, Наполеон оказался бессилен за пределами Европы и удар по Англии оказался территориально ограниченным; во-вторых, даже в Европе нельзя было надеяться на эффективное использование этого блока из-за недовольства союзников; в-третьих, местные элиты и население приграничных районов не были склонны поддержать начинания, наносившие им очевидный материальный урон.

О сложном переплетении мифов и исторической реальности в рамках существующих историографических традиций применительно к образу Наполеона-миротворца повествует публикация Н. Петито, профессора современной истории из университета Пуатье. Солидаризуясь с С. Вульфом, Петито подчеркнула, что французский экспансионизм 1799 - 1815 гг. не был плодом обширного завоевательного проекта, подготовленного заранее, и что каждый этап этих завоеваний был вызван собственными причинами; однако безграничные амбиции Наполеона делали войны все более и более неизбежными. Полагаем, что подобный спор о происхождении наполеоновских войн (которые, кстати, нередко называют мировой войной) длится уже почти два столетия, и вряд ли когда-либо будет завершен. Любопытно, что и Петито не осталась в стороне от того, чтобы, критикуя мифотворчество, самой не создавать новые мифы. Не утруждая себя прояснением того, о каких именно потерях и за какой период говорила французский историк Ж. Удайль, называя цифру в 900 тыс. человек, автор противопоставила ее цифре в 7 млн, названной якобы в 1817 г. и до сих пор имеющей хождение (и на этот раз также не уточняя, какие именно потери, каких армий и за какое время она имеет ввиду). Напомним, что именно в 1817 г. в палате пэров Франции и была названа цифра в 900 тыс. наполеоновских солдат, убитых и умерших от ран в эпоху Первой империи.

Большой интерес представляет статья доктора права К. Зашари-Чакариана, посвященная кодексу Наполеона как средству социальной и политической унификации присоединенных к империи территорий. Автор разделил эти территории на два типа: в аннексированных странах введение кодекса происходило автоматически, тогда как в зонах французского влияния французская система права встретила значительные трудности, в том числе вследствие сопротивления локальных элит. Но и в последнем случае влияние отдельных частей кодекса и самого его духа было значительным. Так, например, в Королевстве Обеих Сицилии кодекс Наполеона не был отменен до 1819 г., но и после этого многие положения гражданского кодекса были оставлены. Автор статьи отмечает, что сам по себе кодекс Наполеона представ-

стр. 216

лял результат длительного развития идеи кодификации, которая широко стала распространяться в Европе в конце XVIH в. Поэтому и с крахом Империи Наполеона влияние его кодекса продолжало оставаться очень сильным. В целом, завершает публикацию Зашари-Чакариан, "Наполеон далеко не был Робером Шуманом¹ , почему бы не отдать ему законную дать уважения, констатировав, что, возможно, именно наполеоновские войны создали юридическую основу современной умиротворенной Европы?" (с. 200).

Статьи, посвященные развитию отдельных территорий, сильно различаются между собой по фундированности, теоретической глубине и разнообразию конечных выводов. Так, если в основательной статье, посвященной Испании (автор - доктор права X. Абеберри Мажеска), и в публикации о государствах Апеннинского полуострова (автор - профессор Восточного института в Неаполе Л. Массильи Мильорини) ставится под вопрос факт положительных последствий наполеоновского господства в плане кристализации гражданского общества и движения к федеративной системе европейских государств, то в работах А. Журдан (Амстердамский университет) о Голландии и французского историка М. Кёротре о наполеоновской Германии констатируется значительная степень воздействия преобразований начала ХГХ в. на дальнейшее развитие этих территорий в благоприятном для них и для Европы в целом направлении. К примеру, возвращение на престол Нидерландского королевства в 1814 г. Оранской династии не привело к отказу от созданной во время наполеоновского господства централизованной налоговой структуры, от нанесшей удар по партикуляризму административной системы, от проведенной кодификации права и реорганизации судебной системы. Вместе с тем автор справедливо отмечает, что серьезные перемены, начиная с 1814 г., не могли не коснуться сферы политической и особенно экономической, так как благодаря континентальной блокаде центр международных финансов переместился из Амстердама в Лондон, колониальная торговля упала до нуля, а страна переживала драматический период деурбанизации. В статье Кёротре констатируется, что в эпоху Наполеона была проделана основательная работа по трансформации разнообразных структур германского общества, в результате чего (вопреки среднесрочным интересам Франции) появилась база для создания в дальнейшем Германской империи. "В начале был Наполеон", - цитирует автор германского историка Т. Ниппердея (с. 339).

Считаем, что тема французско-российских отношений не нашла в сборнике достойного отражения. Статья М.-П. Рэ, профессора из университета Париж - I "Европейский проект Александра I" констатирует, что в начале царствования Александр выступал как либерал и как сторонник демократического устройства Европы, однако с течением времени он превратился в сторонника расширения Российской империи, сохранявшей "режим аристократического абсолютизма". Главную причину этой эволюции автор усматривает в периферийном положении России по отношению к Европе. "Русская" тема оказалась фрагментарно затронута в статье А. Ларко, доктора медицины и философии, посвященной оценке Ш. де Голлем наполеоновского наследия. Автор цитирует одно из его малоизвестных суждений: "Гибельное решение Наполеона напасть на Александра I, явившееся самой тяжелой ошибкой, которую он совершил и к которой его ничто не вынуждало, шло вразрез с нашими интересами, нашими традициями, нашим духом. Эта война между Наполеоном и Россией была началом нашего упадка" (с. 420).

Сборник завершается, как уже упоминалось, двухстраничным заключением Ж. Тюлара. Тюлар отказывается признать наличие у прагматика Наполеона ясно выраженной европейской политики, полагая, что без труда можно выделить сразу "три европейских политики Наполеона", которые соответствуют этапам его собственной карьеры. Во-первых, в эпоху Директории Бонапарт являлся сторонником создания европейской конфедерации республик. Во-вторых, в период после Аустерлица, когда Наполеон окончательно отказался от республиканизма и предпочел монархическую форму правления, он выдвинул концепцию французской Европы, предполагавшей создание системы вассальных и союзных королевств. Наконец, в-третьих, на пике борьбы с Англией и максимального расцвета континентального блока, система вассалитета начала уступать место прямой аннексии. Поэтому с 1812 г. такой проект "единой Европы" вызывал все более растущее сопротивление. Появляется "нация, враг европейской идеи. Наполеоновская Европа теперь обречена" (с. 429). Сама же легенда о Наполеоне как "спасителе Европы" и стороннике "некой европейской ассоциации", была создана, по мнению Ж. Тюлара, им самим на острове Св. Елены. Стоит, однако, вновь повторить: многие конкретные материалы представленного сборника явно не укладываются в прокрустово ложе концепции известного французского историка.

В. Н. Земцов, доктор исторических наук, доцент, заведующий кафедрой всеобщей истории Уральского государственного педагогического университета

¹ Министр иностранных дел Франции, предложивший в 1950 г. (уже после отставки с министерского поста) план объединения угольной и металлургической промышленности западноевропейских стран.

Постоянный адрес данной публикации: