© 2004 г.

Германская проблема оказалась в 1989 - 1990 гг. в эпицентре внешнеполитической деятельности СССР. Неожиданно для советского руководства, впрочем, как и для лидеров других великих держав, вопрос об объединении Германии приобрел колоссальное "ускорение" и выдвинулся в международной жизни на первый план ¹ .

Отношения СССР - ФРГ в период перестройки имели неоднозначный характер. Правда, постепенно завязался насыщенный и интенсивный диалог между двумя странами. Переломное значение приобрел визит советского лидера М. С. Горбачева в ФРГ в июне 1989 г. В условиях "паузы" в отношениях с администрацией президента США Дж. Буша, М. С. Горбачев предпринял попытку превратить Бонн в привилегированного партнера Москвы. В совместном заявлении, подписанном по итогам этого визита, были определены контуры новой Европы и роль обеих стран в ее строительстве. Предусматривалось деятельное многоплановое сотрудничество обоих государств на основе доверия, равноправия и взаимной выгоды.

Ситуация в германском вопросе была взорвана социально-политическим кризисом в ГДР. Приехав в начале октября 1989 г. на празднование 40-летия ГДР в Берлин, Горбачев отметил значение ГДР в социалистическом содружестве, Европе и мире, но в заключение подчеркнул: "Того, кто опаздывает, наказывает жизнь". В стране нарастали социальные трудности, отсутствовали реальные политические свободы; ГДР явно проигрывала соревнование с ФРГ. Режим Э. Хонеккера тормозил осуществление назревших перемен. "Именно тем летом 1989 г. жизненный нерв ГДР то ли лопнул, то ли был перерезан, - писал советский дипломат Ю. А. Квицинский. - Во всяком случае, в Бонне после визита (Горбачева в ФРГ. - М. Н.) был сделан вывод о возможности нарастить давление на режим Э. Хонеккера, открыто демонстрировавший неприятие курса М. С. Горбачева на перестройку и внутренние реформы" ² .

Когда правительство Венгрии летом 1989 г. приняло решение открыть границу на Запад, тысячи восточных немцев транзитом устремились в ФРГ. 18 октября Хонеккер вынужден был уйти в отставку со всех руководящих постов. Его преемники оказались не в состоянии контролировать положение, которое все более дестабилизировалось.

В начале ноября граждане ГДР стали более настойчиво добиваться свободного допуска в Западный Берлин и ФРГ. Советский посол в Берлине В. И. Кочемасов докладывал: руководство ГДР хотело бы посоветоваться относительно возможности введения послаблений в режиме на границе с Западным Берлином. Первый заместитель министра иностранных дел СССР А. Г. Ковалев по телефону дал послу указание сообщить в ответ на обращение, "что определение режима границы является внут-

Наринский Михаил Матвеевич - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой международных отношений и внешней политики России Московского государственного института международных отношений (университета) МИД РФ.

¹ Историографию вопроса см.: Петелин Б. В. Объединение Германии 1989 - 1990 гг.: историографический аспект. - Новая и новейшая история, 2003, N 1.

² Квицинский Ю. А. Время и случай. Заметки профессионала. М., 1999, с. 8.

стр. 14

ренним делом ГДР". Посол не довольствовался устным ответом и запросил, ввиду весомости проблемы, письменных инструкций. В ответ поступила "телеграмма, подтверждавшая - пограничный режим есть внутреннее дело ГДР" ³ . Открытие Берлинской стены, а затем ее разрушение сделало ситуацию в ГДР еще более неустойчивой.

Представляло ли советское руководство реальную ситуацию в ГДР? Во всяком случае, оно получало необходимую информацию. Так, секретарь ЦК КПСС В. А. Медведев, отвечавший за отношения с социалистическими странами, утверждал: "Ситуацию в республике мы хорошо представляли. В августе 89-го года после двухнедельного пребывания в ГДР "в отпуске" я написал подробнейшую записку о положении в ГДР, сделав вывод о том, что там зреет взрыв, и все настоятельнее становится необходимость смены руководства" ⁴ .

Проблема заключалась не в отсутствии необходимой информации, а в нежелании и неспособности осмыслить ее, выработать соответствующую политическую линию по германской проблеме. В. А. Медведев сделал вывод о необходимости смены руководства, считая, очевидно, что этим дело и ограничится. В результате Кремль оказался захлестнутым волной стремительно нараставших изменений в германском вопросе. М. С. Горбачев даже в ноябре 1989 г. не считал, что вопрос об объединении Германии назрел и приобрел актуальность. 21 ноября в беседе с премьер-министром Канады Б. Малруни он подчеркнул: "Что же касается германского вопроса, ...это не актуальный вопрос сегодняшнего дня. Сегодня реальностью являются два государства, входящие в ООН и в существующие военно-политические структуры" ⁵ . В беседе с главой правительства Италии Джулио Андреотти 30 ноября М. С. Горбачев вновь отметил, говоря о предстоявшей встрече с президентом США Дж. Бушем на рейде Мальты: "Я прямо сказал: воссоединение ФРГ и ГДР - не актуальный вопрос" ⁶ .

В результате к концу 1989 г. советское руководство не имело четкого разработанного плана действий по германской проблеме. Российский исследователь В. И. Дашичев делает обоснованный вывод, что, когда германский вопрос был поставлен в плоскость его практического решения, то "ни Горбачев, ни правящая политическая элита, ни советское общество не были готовы к такому повороту дел ни психологически, ни концептуально" ⁷ .

Сложившуюся ситуацию в своих интересах максимально использовал канцлер ФРГ Г. Коль. 28 ноября 1989 г. он выступил в бундестаге со своим планом объединения Германии из десяти пунктов. Этот план содержал три ключевые идеи: учреждение договорного союза между ФРГ и ГДР - создание конфедеративных структур - образование федерации ⁸ . План Г. Коля создавал впечатление, что продвижение к германскому объединению будет постепенным и поэтапным. Наверное, в сложившейся ситуации это был наилучший выход. Тем не менее, десять пунктов германского канцлера вызвали негативную реакцию советского руководства. В беседе с министром иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншером 5 декабря 1989 г. возмущенный М. С. Горбачев говорил: "Прямо скажу, что не могу понять федерального канцлера Коля, выступившего со своими известными десятью пунктами, касающимися намерений ФРГ в отношении ГДР. Следует прямо заявить, что эти ультимативные требования выдвинуты в отношении самостоятельного и суверенного немецкого государства. Причем, хотя речь идет о ГДР, но сказанное канцлером касается нас всех... Заявление канцлера -

³ Фалин В. М. Без скидок на обстоятельства. Политические воспоминания. М., 1999, с. 444.

⁴ Интервью с В. А. Медведевым, 24.09.1998 г. - Архив Горбачев-фонда.

⁵ Запись беседы М. С. Горбачева с премьер-министром Канады Б. Малруни, 21 ноября 1989 г. - Архив Горбачев-фонда.

⁶ Запись беседы М. С. Горбачева с председателем Совета Министров Италии Дж. Андреотти, Рим, 29 - 30 ноября 1989 г. - Архив Горбачев-фонда.

⁷ Дашичев В. И. Единая Германия в единой Европе. - Свободная мысль, 1999, N 7, с. 119.

⁸ См.: Воробьева Л. М. Объединение Германии: ретроспективный взгляд на актуальную проблему. М., 1998, с. 26.

стр. 15

это политический промах. Мы не можем оставить его без внимания. Мы не намерены играть в дипломатию. Если вы хотите сотрудничать с нами - мы готовы. Если же нет - будем делать политические выводы. Прошу отнестись к сказанному со всей серьезностью" ⁹ .

Однако никаких реальных политических мер не было предпринято. Отвечая 6 декабря на вопрос президента Франции Ф. Миттерана "Что конкретно Вы собираетесь делать?", М. С. Горбачев ограничился общими рассуждениями: "Прежде всего, продолжать линию мирных перемен. Пусть каждая страна сама определяет их направленность. Мы убеждены, что нельзя допускать внешнего вмешательства, искажать волю народов... Я полностью разделяю Ваше мнение о том, что германский вопрос должен рассматриваться в контексте общеевропейского процесса, найти в нем свое решение. Это будет гарантировать Европу от всяких катаклизмов, от нестабильности. Именно так можно найти более правильное решение и самого германского вопроса. Искусственное подталкивание процесса воссоединения должно быть исключено" ¹⁰ .

Между тем социально-политический кризис в ГДР все более углублялся. Глава правительства ГДР Х. Модров признавал: "Объединение Германии стало неизбежным" ¹¹ . Процесс объединения Германии вставал в повестку дня со всеми своими внутренними и международными аспектами.

Сдержанно неодобрительно к форсированному объединению Германии относился Париж, опасаясь возникновения слишком влиятельного соперника на Европейском континенте. Британское руководство во главе с М. Тэтчер также весьма настороженно воспринимало перспективу быстрого воссоединения Германии ¹² . "Но все дело состояло в том, - отмечал посол В. П. Терехов, - что и Великобритания, и Франция, конечно, не обладали достаточным влиянием для того, чтобы действительно сдержать процесс воссоединения Германии, который форсировался не только немцами, но и Соединенными Штатами... Ломать всю структуру западных союзнических отношений ни Париж, ни Лондон не могли" ¹³ . США довольно энергично выступали за объединение Германии. Вашингтон рассматривал германскую проблему скорее через призму "холодной войны". Объединение Германии на условиях Запада означало бы заметное ослабление позиций СССР в Европе, подрыв Организации Варшавского договора. При этом для американских руководителей было важно, чтобы процесс объединения Германии не превратился в диалог СССР - ФРГ, а новая объединенная Германия оставалась бы членом НАТО и американским союзником в Европе.

В такой обстановке М. С. Горбачев собрал у себя узкое совещание по германскому вопросу 26 января 1990 г. В ходе обсуждения была выдвинута идея "шестерки", то есть формирования специального переговорного механизма в составе четырех держав-победительниц (СССР, США, Великобритании, Франции) плюс двух германских государств (ФРГ и ГДР) для обсуждения международных аспектов объединения Германии.

На совещании было принято решение ориентироваться в основном на канцлера Г. Коля, реализовать идею "шестерки", поддерживать более тесные контакты с Лондоном и Парижем, готовить вывод советских войск из ГДР. М. С. Горбачев подчеркивал: "Вопрос - соглашаться или не соглашаться на объединение - не возникал. Никому из участников совещания это не пришло в голову. Главная забота была - со-

⁹ Запись беседы М. С. Горбачева с министром иностранных дел ФРГ Г. -Д. Геншером, 5 декабря 1989 г. -Архив Горбачев-фонда.

¹⁰ Запись беседы М. С. Горбачева с президентом Франции Ф. Миттераном, Киев, 6 декабря 1989 г. -Архив Горбачев-фонда.

¹¹ Модров Х. Я был за поэтапное сближение двух германских государств. - Международная жизнь, 1999, N 11, с. 29.

¹² Подробнее см.: Воробьева Л. М. Объединение Германии: ретроспективный взгляд на актуальную проблему. М., 1998, с. 66 - 72.

¹³ Интервью с В. П. Тереховым, 15. 02. 2003 г. - Архив автора.

стр. 16

хранить процесс в мирном русле и обеспечить интересы свои и всех, кто будет им затронут" ¹⁴ .

По моему мнению, позиция советского руководства определялась тремя основными соображениями. Во-первых, нежеланием и невозможностью применить военную силу, чтобы воспрепятствовать объединению Германии (оппоненты политики Горбачева - Шеварднадзе предлагали использовать Группу Советских Войск в Германии как инструмент политического давления на руководителей двух германских государств). Во-вторых, в Москве опасались полного выхода ситуации из-под контроля, и даже возникновения большого вооруженного конфликта в Европе. В этой связи бывший первый заместитель министра иностранных дел А. Г. Ковалев вспоминал: "Мы были готовы к тому (не все советское руководство, но основные действующие лица, по-моему, трезво оценивали обстановку), что это неизбежное объединение и что, если не открыть клапаны, то взорвется Германия, ГДР взорвется, и что будет дальше - неизвестно. Потому что могло в Польше взорваться, могла Венгрия взорваться... По-моему, можно сделать такой вывод, может быть, он немного рискованный, но я бы отважился на него: что в 89 - 90-м году нависла угроза войны, большой войны" ¹⁵ . По существу, это же утверждал и А. С. Черняев, когда писал, что если бы Горбачев не проявил гибкости в германском вопросе - "в Европе случилась бы большая беда" ¹⁶ . В-третьих, советское руководство стремилось не допустить ухудшения отношений с Бонном, проводило курс на сближение с ФРГ, на установление отношений партнерства. В беседе с руководителем ГДР Э. Кренцем 1 ноября 1989 г. М. С. Горбачев отмечал: "ФРГ готова во многом пойти навстречу Советскому Союзу в обмен на наше содействие в объединении Германии. Американцы прямо говорят, что ключи к нему лежат в Москве. Они не прочь нас столкнуть с западными немцами. Процесс сближения СССР и ФРГ им, повторяю, очень не нравится" ¹⁷ . Отсюда стремление Москвы не оказаться в положении единственной стороны, препятствующей объединению Германии, не дать столкнуть себя с руководством ФРГ.

Тем не менее, в конце января 1990 г. президент СССР еще считал, что процесс объединения Германии будет иметь длительный постепенный характер. Он поддержал план главы правительства ГДР Х. Модрова по поэтапному объединению Германии. Этот план предусматривал следующие шаги: "заключение договора о сотрудничестве и добрососедстве в рамках договорного сообщества, которое уже должно было содержать в себе существенные конфедеративные элементы...; образование конфедерации на базе ГДР и ФРГ с общими органами и институтами; передача суверенных прав обоих государств конфедеративным органам власти; создание единого германского государства в форме Германской Федерации или Германского Союза путем выборов в обеих частях конфедерации" ¹⁸ . Однако дальнейшее углубление социально- политического кризиса в ГДР делало реализацию этого плана все более затруднительной. В беседе с М. С. Горбачевым 30 января 1990 г. Х. Модров говорил: "Экономическая и социальная напряженность продолжает расти...Рост социальной напряженности все труднее контролировать. На местах идет распад местных органов власти... Идею существования двух немецких государств уже не поддерживает растущая часть населения ГДР. И, кажется, эту идею невозможно уже сохранить" ¹⁹ .

Важным этапом в продвижении к объединению Германии стали переговоры М. С. Горбачева и Э. А. Шеварднадзе в начале февраля 1990 г. с государственным се-

¹⁴ Горбачев М. С. Как это было. М., 1999, с. 95.

¹⁵ Интервью с А. Г. Ковалевым, 04.03.1999 г. - Архив Горбачев-фонда.

¹⁶ Черняев А. С. М. С. Горбачев и германский вопрос. - Новая и новейшая история, 2000, N 2, с. 112.

¹⁷ Запись беседы М. С. Горбачева с генеральным секретарем ЦК СЕПГ, председателем Государственного совета ГДР Э. Кренцем, 1 ноября 1989 г. - Архив Горбачев-фонда.

¹⁸ Модров Х. Указ. соч., с. 29 - 30.

¹⁹ Запись беседы М. С. Горбачева с председателем Совета Министров ГДР Х. Модровом, 30 января 1990 г. - Архив Горбачев-фонда.

стр. 17

кретарем США Дж. Бейкером. Поездка госсекретаря призвана была продемонстрировать, что основные вопросы, связанные с объединением Германии, решались все-таки в Вашингтоне. Намеченные варианты решений становились предметом прямых обсуждений американских и советских руководителей. Дж. Бейкер предложил М. С. Горбачеву проведение переговоров по формуле "2 плюс 4" (два германских государства плюс СССР, США, Великобритания и Франция). Он отверг создание механизма по формуле "четыре плюс два" и отметил, что "идея использования процесса СБСЕ тоже трудноосуществима". Он подчеркнул, что для Запада неприемлем нейтралитет объединенной Германии, которая должна была оставаться членом НАТО. Продолжение присутствия США в Европе стало бы гарантией сохранения стабильности на континенте. При этом Дж. Бейкер заверял, "что если Соединенные Штаты будут сохранять в рамках НАТО свое присутствие в Германии, то не произойдет распространения юрисдикции или военного присутствия НАТО ни на один дюйм в восточном направлении" ²⁰ .

Сразу вслед за государственным секретарем США в Москву прибыл канцлер Г. Коль со своим министром иностранных дел Г. -Д. Геншером. Г. Коль убеждал советского лидера в полном развале режима в ГДР. "Начинается хаос", - подчеркнул канцлер. М. С. Горбачев отметил стремление советского руководства развивать сотрудничество в духе взаимопонимания, строить "новые хорошие отношения между нашими народами, между СССР, ГДР и ФРГ". Президент СССР так излагал наиболее существенную часть своей беседы с канцлером ФРГ, состоявшейся 10 февраля 1990 г.:

"М. Горбачев: Наверное, можно сказать, что между Советским Союзом, ФРГ и ГДР нет разногласий по вопросу о единстве немецкой нации, и что немцы сами решают этот вопрос. Короче: в главном исходном пункте есть понимание - сами немцы должны сделать свой выбор. И они должны знать эту нашу позицию.

Г. Коль: Немцы это знают. Вы хотите сказать, что вопрос единства - это выбор самих немцев?

М. Горбачев: Да, в контексте реальностей" ²¹ .

Раскрывая свое понимание сложившихся реальностей, Горбачев подчеркнул, что военный компонент германской проблемы играет решающую роль в определении европейского и мирового баланса. Советский лидер заявил: "Наша формула включает: с немецкой земли не должна исходить угроза войны; послевоенные границы должны быть нерушимыми. А третий пункт - территория Германии не должна использоваться внешними силами". Коль пытался торговаться по вопросу о границах Германии, но по этому пункту Горбачев занял довольно жесткую позицию. Он изложил свое видение объединенной Германии "за пределами военных образований, со своими национальными вооруженными силами, необходимыми для достаточной обороны". Однако канцлер настойчиво доказывал неприемлемость нейтралитета объединенной Германии и необходимость ее участия в НАТО. При этом он заявил: "Мы считаем, что НАТО не должна расширить сферу своего действия. Надо найти здесь разумное урегулирование" ²² .

Во время этого визита проходили и переговоры министров иностранных дел Э. А. Шеварднадзе и Г.-Д. Геншера. Последний вновь настаивал на формуле "два плюс четыре" и отмечал, что "затем оба германских государства могли бы приступить к консультациям с советской стороной в рамках существующих процедур". Тем самым выдвигалась идея дополнительного, самостоятельного канала переговоров

²⁰ Запись беседы М. С. Горбачева с государственным секретарем США Дж. Бейкером (с участием Э. А. Шеварднадзе), 9 февраля 1990 г. - Архив Горбачев-фонда.

²¹ Горбачев М. С. Указ. соч., с. 107.

²² Запись беседы М. С. Горбачева с Федеральным канцлером ФРГ Г. Колем (один на один), 10 февраля 1990 г. - Архив Горбачев-фонда.

стр. 18

Германия - СССР. В ходе этих переговоров Э. А. Шеварднадзе пошел на существенную и не очень оправданную трансформацию советской позиции. Он информировал М. С. Горбачева и Г. Коля: "Так же довольно предметно мы обсудили вопрос о трансформации ОВД и НАТО с тем, чтобы они стали гарантами стабильности с учетом перемен, которые произошли в Европе" ²³ . Тем самым министр иностранных дел СССР отошел от линии Москвы на создание новой общеевропейской структуры безопасности. К тому же трудно было рассчитывать на равноправную роль ОВД и НАТО, учитывая заметное ослабление первого военно-политического блока и намечавшееся усиление второго.

Таким образом, М. С. Горбачев на февральских переговорах вполне определенно заявил, что Советский Союз не поставит шлагбаум на пути к объединению Германии - ключи к решению этой проблемы передавались из Москвы в Бонн и Берлин. При этом, к сожалению, не было выдвинуто четких и ясных условий достижения германского единства, хотя в тот момент руководители ФРГ могли бы пойти на существенные уступки.

Чем объяснялось изменение позиции советского руководства? Думается, сказывалось влияние нескольких факторов. Во-первых, социально- политический кризис в ГДР быстро углублялся. Во-вторых, руководство ФРГ во главе с канцлером Г. Колем предприняло энергичные шаги по форсированию объединения Германии. В-третьих, Вашингтон оказал полную поддержку курсу на быстрое воссоединение Германии. В-четвертых, М. С. Горбачев и другие представители советского руководства все более явно ощущали нарастание социально-экономических и политических трудностей в самом СССР. А. Грачев, участник событий и биограф советского лидера, отмечал: "Помимо социальной базы в 1989 - 1990 годах начали подвергаться эрозии и политические опоры перестройки" ²⁴ . Возможности внешнеполитического маневра М. С. Горбачева заметно сужались.

Думается, что советское руководство не могло воздействовать на процесс объединения Германии военно-политическими методами. Однако ряд видных дипломатов считают, что внешнеполитические возможности были использованы далеко не полностью. По свидетельству О. А. Гриневского, посол Ю. А. Квицинский еще в сентябре 1989 г. предложил план создания конфедерации двух германских государств. При этом он считал, что с подобной инициативой могла бы выступить оппозиция в ГДР, а уже затем этот проект поддержала бы Москва. "Наверное, это было предложение слишком умное для нашего руководства, во всяком случае, никто на него внимания не обратил", - горько замечал О. А. Гриневский. Сам он предлагал созвать конференцию государств - участников антигитлеровской коалиции для рассмотрения вопроса объединения Германии: "Идея заключалась в том, что никто в Европе объединения не хочет, но сказать об этом прямо тоже никто не хочет, Все очень боятся переговоров в формате "четыре плюс два" или "два плюс четыре", боятся, что будет сделка, сделанная за спиной остальной Европы. Поэтому это предложение, если бы мы выступили с ним, нашло бы большую поддержку" ²⁵ . Однако ничего этого своевременно не было сделано.

Между тем процесс объединения двух германских государств набирал скорость. 18 марта 1990 г. в ГДР состоялись первые свободные выборы в парламент, которые принесли победу "Союзу за Германию", ориентированному на канцлера ФРГ Г. Коля. Примерно в это же время сам канцлер взял курс на объединение страны по статье 23 Основного закона ФРГ, предусматривавшей возможность распространения его действия на новые германские земли ГДР без принятия новой конституции.

²³ Запись беседы М. С. Горбачева с Федеральным канцлером ФРГ Г. Колем (встреча в расширенном составе), 10 февраля 1990 г. - Архив Горбачев- фонда.

²⁴ Грачев А. Горбачев. М., 2001, с. 251.

²⁵ Интервью с О. А. Гриневским, 30. 10. 1998 г. - Архив Горбачев- фонда.

стр. 19

18 мая 1990 г. в Бонне был подписан Государственный договор между ФРГ и ГДР о создании экономического, валютного и социального союза, что означало решающий шаг к достижению германского единства. 1 июля 1990 г. этот договор вступил в силу. 23 августа 1990 г. народная палата ГДР приняла решение о вступлении 3 октября этого года пяти новых земель ГДР в состав ФРГ. 31 августа 1990 г. в Восточном Берлине был подписан германо- германский договор об объединении страны. 3 октября 1990 г. процесс объединения Германии был завершен.

Тем временем обсуждались и международные аспекты объединения Германии. Начало этому переговорному процессу было положено в Оттаве в феврале 1990 г., где проходила международная конференция по проблеме "открытого неба". Однако на первый план выдвинулось создание в кулуарах конференции переговорного механизма по вопросам объединения Германии.

Основные участники переговоров приняли идею формирования "шестерки". Но оставались и существенные разногласия. Москва добивалась создания механизма по формуле "четыре плюс два"; представители ФРГ при поддержке США отстаивали формулу "два плюс четыре". Различные формулы отражали разные концепции переговоров. Оценивая позицию руководства ФРГ, В. П. Терехов отмечал: "Вернемся к тому, что у немцев с самого начала, когда они вырабатывали концепцию переговоров, была совершенно четкая линия. Вопросы объединения двух германских государств должны решаться самими немцами, то есть между ФРГ и ГДР... Что касается полномочий четырех держав, то немцы считали, что они ни в коей мере не должны вмешиваться в переговоры двух германских государств, а могут решать только вопросы отмены тех ограничений, которые были наложены на Германию Потсдамскими соглашениями, и возвратить Германии суверенитет" ²⁶ .

13 февраля 1990 г. министр иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе провел в Оттаве пять бесед с Дж. Бейкером, три - с Г.-Д. Геншером, переговоры с министрами иностранных дел Франции, Великобритании, а также Польши и других стран Варшавского договора. Эти напряженные дипломатические контакты завершились созданием "шестерки" по формуле "два плюс четыре" для обсуждения внешних аспектов достижения германского единства, включая вопросы безопасности соседних государств ²⁷ .

Согласившись на формулу "два плюс четыре", Э. А. Шеварднадзе тем самым нарушил инструкции, полученные в Москве. В. М. Фалин так передает слова А. С. Черняева после его беседы с министром иностранных дел СССР по возвращении последнего из Оттавы: "Возмутительно. Михаил Сергеевич специально обращал его внимание, что для нас приемлема только формула "четыре плюс два". В телеграммах со встречи и по прибытии ни намеком не проговорился, что нарушил директиву. Представьте, я не позвонил бы в МИД, и заявление вышло в первоначальной редакции! Интуиция подсказала - перепроверься. Спросил, как же так? Хотите знать, что Шеварднадзе ответил? "Геншер очень просил, а Геншер - хороший человек" ²⁸ . Будучи специалистом по германскому вопросу, В. М. Фалин считает эту уступку серьезным просчетом советской дипломатии и лично Шеварднадзе. Он отмечает: "Права решающего голоса лишилась не только советская сторона, но и Англия, и Франция. То есть возникла совершенно новая переговорная конструкция. Двое договариваются и дают на апробацию четырем" ²⁹ . В сущности, согласие на формирование механизма "два плюс четыре" означало ориентацию на позицию Бонна и Вашингтона при ослаблении взаимодействия с Парижем и Лондоном.

²⁶ Интервью с В. П. Тереховым, 15. 02. 2003 г. - Архив автора.

²⁷ См.: Интервью Э. А. Шеварднадзе. - Вестник МИД СССР, 1990, N 6, с. 17 - 19.

²⁸ Фалин В. М. Указ. соч., с. 447.

²⁹ Интервью с В. М. Фалиным, 26. 08. 1999 г. - Архив Горбачев-фонда.

стр. 20

Общая позиция СССР на переговорах об объединении Германии была определена М. С. Горбачевым в его ответах на вопросы корреспондента газеты "Правда", опубликованных 21 февраля 1990 г. Советский лидер сформулировал следующие основные положения: задача переговоров "два плюс четыре" состоит в том, чтобы всесторонне и поэтапно обсудить все внешние аспекты германского воссоединения, подготовив вопрос к включению в общеевропейский процесс и к рассмотрению основ будущего мирного договора с Германией; договоренности властей двух германских государств должны получить одобрение "четверки"; воссоединение Германии должно осуществляться с учетом недопустимости нарушения военно-стратегического баланса между ОВД и НАТО; при объединении Германии необходимо обеспечить нерушимость границ, не допустить территориальных переделов; Советский Союз не должен понести ни политического, ни экономического, ни морального ущерба от объединения немцев. М. С. Горбачев уже тогда наметил новый подход к проблеме объединения Германии. Он подчеркнул: "Из сказанного вытекает, что процесс объединения Германии органически связан и должен быть синхронизирован с общеевропейским процессом, с его стержневой линией - формированием принципиально новой структуры европейской безопасности, которая придет на смену блоковой" ³⁰ . Программа, изложенная Горбачевым, полностью отражала государственные интересы СССР и призвана была успокоить советскую общественность. Однако добиться ее реализации было очень трудно.

На основе этих исходных установок МИД СССР был нацелен на достижение договоренностей, приемлемых для партнеров по "шестерке". В Москве понимали, что наиболее трудным будет вопрос о военно-политическом статусе объединенной Германии. Сотрудники и эксперты прорабатывали различные варианты: нейтрализация Германии; ее участие в политической, но не в военной организации НАТО (по примеру Франции); одновременное участие объединенной Германии в Атлантическом альянсе и в Варшавском договоре.

Контакты Э. А. Шеварднадзе с Г.-Д. Геншером и Дж. Бейкером впервые после формирования "шестерки" происходили 21 марта 1990 г. в Виндхуке на торжествах по случаю провозглашения независимости Намибии. Министр иностранных дел ФРГ категорически отверг идею подписания мирного договора, не согласился с возможностью нейтрального статуса объединенной Германии и отстаивал ее участие в НАТО ³¹ . Э. А. Шеварднадзе защищал заявленные позиции Москвы, но делал это, по воспоминаниям Г. -Д. Геншера, довольно вяло. В результате беседы министров иностранных дел СССР и ФРГ идея подписания мирного договора с Германией была фактически спущена советской стороной на тормозах. "Судя по последующим описаниям, - отмечал посол В. П. Терехов, - разговоры были откровенными и позволили по многим вопросам приблизиться к согласию" ³² .

М. С. Горбачев и Э. А. Шеварднадзе сформулировали и предложили вполне обоснованную позицию для переговоров, но их партнеры ощущали наличие у них запасного компромиссного варианта. Постепенно с советской стороны акцент переносился на необходимость синхронизировать объединение Германии с формированием новых общеевропейских структур безопасности. Весьма характерным был прием президентом СССР М. С. Горбачевым министра иностранных дел Великобритании Д. Херда 10 апреля 1990 г. Во время этой беседы М. С. Горбачев подробно обосновал неприемлемость для Советского Союза вхождения объединенной Германии в НАТО. "Нельзя допустить, - заявил он, - чтобы из-за этого возникло недоверие, и обесценивался бы тот большой политический капитал в международных делах, который позволяет по-новому сотрудничать и уверенно смотреть в будущее. Решение надо

³⁰ Правда, 21.2. 1990.

³¹ См.: Genscher H.-D. Erinnerungen. Munchen, 1995, S. 748 - 750.

³² Терехов В. П. Как "закрывался" германский вопрос. - Международная жизнь, 1998, N 8, с. 80.

стр. 21

искать в создании новых структур безопасности для всей Европы - от Атлантики до Урала. И надо ускорить процесс формирования такой структуры, синхронизировав с ним объединение Германии. Тем временем возможен какой- то переходный этап. Мы готовы к конструктивному диалогу" ³³ . Слова о переходном этапе и о конструктивном диалоге отражали готовность М. С. Горбачева к дальнейшим уступкам в поисках компромисса.

В то же время руководство ГДР оказывало все меньшее влияние на развитие событий. 24 апреля 1990 г. А. С. Черняев в записке М. С. Горбачеву по поводу возможности приема советским лидером премьер-министра правительства ГДР Л. де Мезьера писал: "Как теперь ясно, "германское урегулирование" все меньше зависит от ГДРовского правительства - что нового Вы сейчас ему скажете? Конечно, можно добиваться от него более "твердого" поведения. Скорее всего, он с Вами "согласится", а потом "под давлением обстоятельств" отступит от того, что пообещает Вам. Не на пользу это для наших позиций в германских делах" ³⁴ . Тем не менее, М. С. Горбачев все же принял Л. де Мезьера 29 апреля 1990 г. Советский лидер воспользовался этой беседой, чтобы сформулировать позицию Кремля в отношении объединения Германии. Было подчеркнуто, что Москва не собирается препятствовать процессу объединения Германии. Вместе с тем, на этот раз М. С. Горбачев достаточно четко сформулировал суть советского подхода: "Ход процесса объединения Германии ставит вопрос об ускорении создания новых общеевропейских структур безопасности. Это первое. Второе - мы не мыслим себе, чтобы объединенная Германия была полностью интегрирована в НАТО... Третье. Мы за то, чтобы менялось содержание деятельности и Варшавского Договора, и НАТО соответственно тем переменам, которые уже произошли и происходят в Восточной Европе". М. С. Горбачев жестко заявил Л. де Мезьеру: "Я прямо скажу, если в Советском Союзе возникнет ощущение, что с немецкой стороны проявляется неуважение к интересам советского народа, то реакция будет острой. Возникнут серьезные осложнения" ³⁵ .

Попытка М. С. Горбачева занять более жесткую позицию проявилась на заседании Политбюро ЦК КПСС 3 мая 1990 г., перед началом переговоров по формуле "два плюс четыре". Линия Шеварднадзе - Черняева на принципиальное согласие с участием объединенной Германии в НАТО была отвергнута большинством Политбюро во главе с М. С. Горбачевым. А. С. Черняев на следующий день писал М. С. Горбачеву: "Я несколько обескуражен вчерашним обсуждением на Политбюро германского вопроса. Документ подписали четыре товарища: помимо Шеварднадзе - Яковлев, Крючков и Язов. Но они в рот воды набрали. Значит, либо просто "подмахнули", что мало вероятно, либо не проработали со своим аппаратом и не располагали аргументами, что плохо, либо не хватило "храбрости" отстаивать свою точку зрения, что совсем никуда не годится. В результате Шеварднадзе слабо сопротивлялся, обстреливаемый с фланга товарищем Фалиным, дифференциальные и интегральные исчисления которого, как всегда, были замысловаты и противоречивы". Далее А. С. Черняев утверждал: "Нам все равно придется смириться с фактом оставления Германии в НАТО. Но, если мы сейчас будем "железно стоять", потом это будет выглядеть крупной уступкой, отступлением. Достоинство шеварднадзевского документа я вижу в том, что он давал бы нам возможность, молчаливо соглашаясь, фактически свести пребывание Германии в НАТО к формальности". А. С. Черняев отмечал: "Вы говорите: если всю Германию возьмут в НАТО, тогда мы остановим и венский процесс, и переговоры по СНВ. Но ведь это будет едва ли не смертельный удар для всей политики нового мышления, по

³³ Прием М. С. Горбачевым Дугласа Херда. (Проект заявления) - Архив Горбачев-фонда, фонд А. С. Черняева.

³⁴ Записка А. С. Черняева М. С. Горбачеву, 24.04.1990 г. - Архив Горбачев-фонда, фонд А. С. Черняева.

³⁵ Запись беседы М. С. Горбачева с председателем Совета Министров ГДР Л. де Мезьером, 29 апреля 1990 г. - Архив Горбачев-фонда.

стр. 22

крайней мере, серьезный нокдаун по ней... Даже, если это неизбежный в политике шантаж, то уж больно рискованный, прежде всего с точки зрения экономической, с точки зрения сохранения резервов для внутренней нашей перестройки" ³⁶ . А. С. Черняев предельно ясно подчеркнул связь внутренней и внешней политики перестройки. Ухудшение экономического и финансового положения СССР резко сужало возможности Горбачева для внешнеполитического маневра.

Вместе с тем этот эпизод убедительно опровергает утверждения оппонентов М. С. Горбачева о том, что Политбюро якобы не обсуждало вопросы международной политики. Он демонстрирует также стремление президента СССР отстаивать советские государственные интересы, используя имевшиеся у него средства нажима на западных партнеров. К сожалению, запас этих средств становился все более ограниченным.

Политбюро дало инструкцию министру иностранных дел Э. А. Шеварднадзе на заседании "два плюс четыре" в Бонне - "ни в коем случае не соглашаться на вхождение Германии в НАТО" ³⁷ . Решение партийного руководства предопределило советскую позицию на начавшихся переговорах по формуле "два плюс четыре". Первая официальная встреча "шестерки" состоялась 5 мая 1990 г. в Бонне. В повестку дня переговоров были включены следующие вопросы: о границах объединенной Германии; о ее военно-политическом статусе; о Берлине; о прекращении прав и ответственности четырех держав- победительниц.

На этой встрече министр иностранных дел СССР высказался за то, чтобы ввести решение международных аспектов объединения Германии в контекст общеевропейского процесса. Идея синхронизации решения германского вопроса с формированием новых структур общеевропейской безопасности встретила принципиальное согласие партнеров Советского Союза по переговорам, хотя трактовалась эта "синхронизация" по-разному. Все члены "шестерки" высказались в том смысле, что Европа нуждается в новых структурах безопасности, что процесс подготовки Парижской встречи на высшем уровне в рамках СБСЕ дает возможность связать объединение Германии с объединением Европы ³⁸ .

В Бонне Э. А. Шеварднадзе твердо заявил, что для Советского Союза членство объединенной Германии в НАТО совершенно неприемлемо. Он подчеркнул, что такое решение существенно изменило бы соотношение сил в Европе и создало бы для СССР опасную военно-стратегическую ситуацию ³⁹ . Несмотря на все разговоры о трансформации блоков, НАТО сохранила характер военного союза, что порождало обоснованное беспокойство в Москве. Впрочем, отстаивать жесткую позицию советскому министру было весьма трудно в связи с ухудшавшимся финансово-экономическим положением СССР. Посол В. П. Терехов отмечает: "Небольшая иллюстрация: когда Шеварднадзе приезжал на первую конференцию "два плюс четыре" в Бонн (это было в начале мая 1990 года), то вместе со своей первоначальной твердой позицией по этому вопросу он привез просьбу о предоставлении кредитов на 20 миллиардов марок. Передавать просьбу о кредитах и в то же время выдвигать жесткие требования? Трудно было рассчитывать на пробивную силу такой позиции" ⁴⁰ .

Советское руководство оказалось в сложном положении. Финансово- экономическая ситуация СССР ухудшалась. Нужны были иностранные кредиты; не в последнюю очередь их ожидали от германских банков. 14 мая 1990 г. М. С. Горбачев в бесе-

³⁶ Докладная записка А. С. Черняева по Германии (обсуждение на Политбюро), 4 мая 1990 г. - Архив А. С. Черняева. Автор благодарит А. С. Черняева за предоставленную возможность использовать этот интересный документ.

³⁷ Черняев А. С. М. С. Горбачев и германский вопрос. - Новая и новейшая история, 2000, N 2, с. 114.

³⁸ См.: Шеварднадзе Э. А. Мой выбор. В защиту демократии и свободы. М., 1991, с. 233.

³⁹ Dokumente zur Deutschlandpolitik. Deutsche Einheit. Sonderedition aus den Akten des Bundeskanzleramtes 1989/90. Munchen, Oldenbourg, 1998, S. 1993.

⁴⁰ Интервью с В. П. Тереховым, 15. 02. 2003 г. - Архив автора.

стр. 23

де с представителем ведомства федерального канцлера X. Тельчиком настойчиво добивался предоставления со стороны ФРГ кредита в 15 - 20 млрд. руб. на 7 - 8 лет, а также срочного кредита в 1,5 - 2 млрд. руб. для решения текущих проблем. "Надо видеть, что нам не просто выдерживать взятый курс внутри и вовне, - подчеркнул советский лидер. - Однако без поддержки Запада может произойти определенный срыв" ⁴¹ . Ухудшалось не только финансово-экономическое, но и внутриполитическое положение СССР. Достаточно напомнить, что в марте 1990 г. Литва и Эстония приняли декларации о своей независимости, в начале мая их примеру последовала Латвия. В сложившейся ситуации М. С. Горбачев очень нуждался в поддержке Запада.

В то же время население ГДР все более энергично добивалось реализации объединения Германии. Л. де Мезьер отмечал в беседе с М. С. Горбачевым 29 апреля 1990 г.: "Подавляющее же большинство народа желает как можно быстрее объединения Германии" ⁴² . В сложившейся ситуации руководство ФРГ и США наращивали давление на Москву, добиваясь воссоединения Германии на своих собственных условиях. При этом М. С. Горбачев не мог рассчитывать на поддержку Лондона и Парижа.

23 мая Э. А. Шеварднадзе и Г. -Д. Геншер провели в Женеве обстоятельную беседу по всему комплексу вопросов, связанных с объединением Германии. Э. А. Шеварднадзе стремился внушить своему собеседнику понимание того, что советское руководство не могло согласиться на членство объединенной Германии в НАТО. При этом он весьма откровенно говорил о больших внутренних трудностях, с которыми сталкивались М. С. Горбачев и его сторонники. Советский министр использовал в беседе различные разработки МИД СССР: выход Германии из военных блоков и неучастие в них, ее одновременное членство в НАТО и ОВД, договор между НАТО и ОВД об ассоциации. Как отмечал Г.-Д. Геншер, "Шеварднадзе подчеркнул, что для него и Горбачева как политически, так и психологически было бы неприемлемо поддержать вхождение объединенной Германии в НАТО. Вопрос о военно- политическом статусе Германии оставался главной проблемой, вопросом всех вопросов" ⁴³ . Однако Г.-Д. Геншер упорно настаивал на членстве объединенной Германии в НАТО, согласившись лишь на трансформацию этого союза и на некоторые военные ограничения для объединенной Германии.

В сложившейся ситуации для Горбачева чрезвычайно важна была позиция Лондона и Парижа. Подход французского руководства был ясно изложен президентом Ф. Миттераном в его беседах с М. С. Горбачевым 25 мая 1990 г. в Москве. Французский лидер был готов поддержать некоторые важные требования в отношении Германии: неприкосновенность германских границ; включение объединенной Германии в Европейские сообщества; военные ограничения для германского государства, и в частности, запрет на обладание ядерным оружием. Ф. Миттеран выступал за то, чтобы НАТО не выдвигала свои боевые позиции в будущую восточную часть объединенной Германии. Он напомнил о своей идее создания европейской конфедерации для укрепления европейской безопасности в целом. Президент Франции отметил, что, по его мнению, немцы и американцы не согласятся на одновременное членство объединенной Германии в НАТО и в Организации Варшавского договора, как и на неучастие Германии в военной организации НАТО. М. С. Горбачев заявил: "Выход из сложившейся ситуации вижу в синхронизации европейского процесса с процессом строительства германского единства". Тогда же он весьма обоснованно заметил: "То, с какой настойчивостью американцы отстаивают тезис о необходимости и полезности НАТО, заставляет меня задаться вопросом: не думают ли США таким об-

⁴¹ Запись беседы М. С. Горбачева с начальником отдела внешней политики и безопасности ведомства федерального канцлера ФРГ Хорстом Тельчиком, 14 мая 1990 г. - Архив Горбачев-фонда.

⁴² Запись беседы М. С. Горбачева с председателем Совета Министров ГДР Л. де Мезьером, 29 апреля 1990 г. - Архив Горбачев-фонда.

⁴³ Genscher H.-D. Erinnerungen, S. 791.

стр. 24

разом создать какой-то механизм, институт, своего рода директорию по управлению мировыми делами?" ⁴⁴ .

Ф. Миттеран вроде бы и сочувствовал М. С. Горбачеву, но был последователен и логичен. "В настоящее время вы оказались заблокированными, поставив задачу не вхождения будущей Германии в НАТО, - сказал он. - Если разговор окажется невозможным, немцы и их партнеры по НАТО могут выбрать простой вариант - принять решение о ее членстве в НАТО... Я просто не вижу, как вы можете добиться своего. Вы можете ужесточить свою позицию. Но такой подход станет источником дестабилизации в Европе" ⁴⁵ . Перед М. С. Горбачевым стала вырисовываться возможность внешнеполитической изоляции по вопросу о членстве объединенной Германии в НАТО.

Следующий важный этап обсуждения германской проблемы - визит М. С. Горбачева в США и его переговоры с президентом Дж. Бушем 1 - 3 июня 1990 г. Советский лидер пытался доказывать неприемлемость безоговорочного полномасштабного участия объединенной Германии в НАТО, предлагать различные альтернативные варианты. Однако президент США занял довольно жесткую позицию, заявив: "Мы выступаем за членство объединенной Германии в НАТО... НАТО - это якорь стабильности" ⁴⁶ .

В. М. Фалин считает, что по этому вопросу можно было добиться некоторых уступок со стороны американцев. Он пишет, что на каком-то этапе переговоров с Дж. Бушем и М. С. Горбачев склонялся к этому мнению. "Наш президент полагает, что у Дж. Буша есть еще невысказанные идеи, - вспоминал Фалин переговоры в Вашингтоне. - Вернувшись в резиденцию, он говорит мне: "Мы с тобой были очень правы, что не послушались Эдуарда (Шеварднадзе). Трудно вычислить, что конкретно, но американцы имеют запасной вариант или даже варианты по условиям членства Германии в НАТО"" ⁴⁷ .

Правда, другие участники событий и эксперты с советской стороны придерживаются иной точки зрения. Так, В. П. Терехов подчеркивает: "Уже на самой ранней стадии американцы выдвинули членство объединенной Германии в НАТО в качестве центрального пункта своей позиции... Поэтому не очень похоже, что они могли бы проявить какую-то уступчивость в этом вопросе... В ряде бесед, когда Коль приезжал в Кэмп-Дэвид, Буш бросил однажды такое замечание: "Нам вторая Франция не нужна" в НАТО" ⁴⁸ .

Очевидно, в результате бесед с президентом Бушем, Горбачев пришел к такому же выводу, что и посол Терехов. В результате советский лидер пошел на уступки.

Ключевая договоренность по германскому вопросу выглядела так:

" М. Горбачев: Значит, так и сформулируем: Соединенные Штаты и Советский Союз за то, чтобы объединенная Германия по достижении окончательного урегулирования, учитывающего итоги Второй мировой войны, сама решила, членом какого союза ей состоять.

Дж. Буш: Я бы предложил несколько иную редакцию: США однозначно выступают за членство объединенной Германии в НАТО, однако, если она сделает другой выбор, мы не будем его оспаривать, станем уважать.

М. Горбачев: Согласен. Беру вашу формулировку" ⁴⁹ .

⁴⁴ Запись беседы М. С. Горбачева с Ф. Миттераном (один на один), 25 мая 1990 г. - Архив Горбачев-фонда.

⁴⁵ Там же.

⁴⁶ Запись основного содержания беседы М. С. Горбачева с Дж. Бушем, США, 31 мая 1990 г. - Архив Горбачев-фонда.

⁴⁷ Фалин В. М. Указ. соч., с. 448.

⁴⁸ Интервью с В. П. Тереховым, 15. 02. 2003 г. - Архив автора.

⁴⁹ Горбачев М. С. Указ. соч., с. 139.

стр. 25

Единственное, на что соглашалось руководство США - это увязать объединение Германии с общеевропейским процессом и с адаптацией НАТО к новым условиям.

Советское руководство ухватилось за эту идею, выигрышную с точки зрения и внутренней, и внешней политики. Москва отстаивала представление о том, что синхронизация объединения Германии с развитием общеевропейского процесса предполагала изменение подходов к проблемам безопасности, изменение характера отношений между ОВД и НАТО. Если уж не удалось предотвратить вхождение объединенной Германии в НАТО, то следовало попытаться добиться изменения характера этого военно-политического блока - изменения действительного или рассчитанного на публику. Политический консультативный комитет Организации Варшавского договора, переживавшей не лучшие времена, в июне 1990 г. заявил о решении "приступить к пересмотру характера, функций и деятельности Варшавского договора" ⁵⁰ .

В следующем месяце на сессии Совета НАТО в Лондоне было принято заявление, содержавшее программу мер по расширению мирного сотрудничества в Европе. Провозглашалось начало трансформации НАТО, и предлагался довольно обширный набор конкретных шагов по развитию сотрудничества с государствами ОВД. Лондонское заявление призвано было, в частности, ускорить выработку договоренностей на переговорах "два плюс четыре", способствовать согласию советских руководителей на членство объединенной Германии в НАТО. В этой связи Э. А. Шеварднадзе отмечал: "Мы с нетерпением ждали решений лондонской сессии НАТО, имея все основания надеяться, что они углубят позитивный процесс. В этой ситуации вопрос о членстве объединенной Германии в Североатлантическом союзе приобретал уже совершенно иную окраску" ⁵¹ . К сожалению, советский министр выдавал желаемое за действительное. В действительности положения Лондонской декларации оказались скорее благими пожеланиями и призваны были в первую очередь успокоить советскую общественность. На практике внешнеполитическая линия Москвы далеко отошла от идеи Горбачева о формировании принципиально новой структуры европейской безопасности.

Переговорный процесс в рамках "шестерки" продолжился на встречах Э. А. Шеварднадзе с Г.-Д. Геншером: 6 июня - в Копенгагене, 11 июня - в Бресте, 18 июня - в Мюнстере. "Столь интенсивные контакты еще больше сблизили двух политиков", - отмечает В. П. Терехов ⁵² . С германской стороны неизменно сохранялось ощущение наличия запасных позиций у советского министра, возможности добиться от него дальнейших уступок. Э. А. Шеварднадзе пошел в ходе переговоров очень далеко навстречу своему западногерманскому коллеге. Подводя итоги переговоров с советским министром, Г. -Д. Геншер отмечал: "Итак, итог Мюнстера был безусловно позитивным. Советский Союз более не имел никаких принципиальных возражений против полного участия Германии (в НАТО. - М. Н.), оставалось только оформить некоторые условия и детали" ⁵³ .

Однако достигнутые договоренности сохранялись в секрете - приближался 28-й съезд КПСС, а германский вопрос был слишком взрывоопасным для советской общественности. Оставшиеся разногласия в полной мере выявились на второй встрече "шестерки" в Берлине в июне 1990 г. 22 июня Э. А. Шеварднадзе представил советский проект принципов окончательного урегулирования в отношении Германии. В этом документе была сделана еще одна попытка отстоять советские позиции в отношении не расширения сферы действия НАТО при объединении Германии и жестких ограничений для германских вооруженных сил (200 - 250 тыс. чел.) ⁵⁴ . Западные со-

⁵⁰ Правда, 8.5. 1990.

⁵¹ Шеварднадзе Э. А. Указ. соч., с. 236.

⁵² Терехов В. П. Указ. соч., с. 87.

⁵³ Genscher H. -D. Erinnerungen, S. 821.

⁵⁴ Квицинский Ю. А. Указ. соч., с. 39 - 44.

стр. 26

юзники и руководители ФРГ объясняли жесткость Э. А. Шеварднадзе внутриполитической ситуацией в СССР и надеялись на дальнейшие уступки со стороны Москвы. Помощник западногерманского министра иностранных дел г- н Эльбе впоследствии так обрисовал реакцию на выступление советского министра: "В то время как Шеварднадзе излагал свой несуразный проект за столом конференции, Джим Бейкер передал своему западногерманскому коллеге записку: "Что это значит?". Г. -Д. Геншер написал в ответ: "Показуха". Американец в знак согласия кивнул" ⁵⁵ .

Среди участников событий с советской стороны и экспертов сохраняются разногласия по вопросу о том, мог ли СССР добиться более выгодных для себя условий объединения Германии. Известный советский дипломат А. Л. Адамишин отмечал: "Ясно, что нам ни в коем случае нельзя было применять силу... Но что, я думаю, мы могли бы получить дипломатически? Более упорядоченный процесс объединения Германии - такой, чтобы вывод оттуда 300 тысяч наших войск не выглядел как бегство. Могли бы, видимо, получить больше денег за это дело и потратить их с большим умом, если бы все это не делалось так второпях. Шел также разговор о не вступлении Германии в военную организацию НАТО. Мы могли бы, возможно, получить ситуацию, когда Германия была бы политически в НАТО, но не была бы в НАТО военной" ⁵⁶ .

Сходной точки зрения придерживается и другой опытный дипломат О. А. Гриневский: "Я думаю, что объединение Германии было предопределено, но как, в какой Германии - здесь опять мы потеряли. Потому могли все-таки добиваться демилитаризации. Соединенные Штаты убеждали (Бейкер убеждал и Горбачева, и особенно Шеварднадзе), что нам нейтральная Германия, демилитаризованная Германия не выгодна, что эта нейтральная Германия будет стремиться к получению ядерного оружия, играть самостоятельную роль. Ее надо привязать к НАТО" ⁵⁷ . В итоге руководители ФРГ и США навязали свою точку зрения.

Мне представляется, что дело было не столько в некоторых недоработках советской дипломатии, сколько в общей политической линии советского руководства во главе с М. С. Горбачевым. Она определялась нежеланием и невозможностью применить военную силу в качестве инструмента в германском вопросе. Москва стремилась приложить максимум усилий, чтобы сохранить курс на завершение "холодной войны", чтобы не оказаться отброшенной к противостоянию с Западом. Использование советских вооруженных сил, чтобы воспрепятствовать объединению Германии, как говорил сам Горбачев, "дискредитировало бы всю мою политику. Оно разрушило бы начавшее возникать доверие в отношениях с Западом, с Соединенными Штатами, сорвало бы процесс прекращения "холодной войны", тем самым лишило бы перестройку решающего внешнеэкономического и внешнеполитического ресурса" ⁵⁸ . М. С. Горбачев последовательно руководствовался этой далеко не бесспорной логикой необходимости дальнейших уступок с советской стороны. К тому же все большее воздействие на позицию советского руководства оказывало нарастание внутренних трудностей в стране. Вместе с тем, мне представляется, что даже в этих условиях можно было бы занимать более жесткую позицию по некоторым аспектам германской проблемы, добиваться более выгодных условий объединения Германии с точки зрения интересов Советского Союза.

В сложившейся ситуации высшее партийно-государственное руководство СССР избрало курс на достижение соглашения ценой отказа от сформулированных советских позиций. Окончательные договоренности были достигнуты во время визита делегации ФРГ во главе с канцлером Г. Колем в СССР в июле 1990 г.

⁵⁵ Там же, 46.

⁵⁶ Интервью с А. Л. Адамишиным, 29. 03. 1999 г. - Архив Горбачев- фонда.

⁵⁷ Интервью с О. А. Гриневским, 30. 10. 1998 г. - Архив Горбачев- фонда.

⁵⁸ Цит. по: Черняев А. С. М. С. Горбачев и германский вопрос. - Новая и новейшая история, 2000, N 2, с. 112.

стр. 27

В руководящих кругах Москвы все еще сохранялись разногласия. Так, В. М. Фалин выступал против фактического "аншлюса" ГДР; за неучастие объединенной Германии в НАТО, или, по крайней мере, в его военной организации; за предварительное решение всех вопросов относительно советского имущества и собственности в ГДР. М. С. Горбачев накануне приезда Г. Коля выслушал доводы В. М. Фалина по телефону и в ответ сказал: "Сделаю, что могу. Только боюсь, что поезд уже ушел" ⁵⁹ .

К этому моменту процесс объединения Германии зашел настолько далеко, что затормозить его было почти невозможно. Переговоры М. С. Горбачева с Г. Колем проходили в Москве и на Северном Кавказе, в Архызе. В ходе переговоров президент СССР подтвердил согласие на полномасштабное членство объединенной Германии в Североатлантическом альянсе и на размещение на территории бывшей ГДР сил бундесвера, не интегрированных в НАТО. Делегация ФРГ добилась также согласия советской стороны на полный государственный суверенитет объединенной Германии ⁶⁰ .

Наиболее острые споры разгорелись в Архызе о будущем военно-политическом статусе бывшей территории ГДР. По этому вопросу М. С. Горбачев и Э. А. Шеварднадзе упорно отстаивали советский подход - исключить эту территорию из сферы действия НАТО. М. С. Горбачев говорил: "По сути дела, речь пойдет как бы о совмещении вашей и нашей позиций. Германия является членом НАТО, но на ГДР сфера действия НАТО не распространяется... В договоре должна присутствовать мысль, что уход советских войск не будет использован для создания угрозы безопасности Советскому Союзу... Еще раз затрону очень важный для нас пункт. Необходимо найти подходящую форму - обязательство, заявление или что-то другое, чтобы нам быть уверенными в том, что после ухода советских войск НАТО с ядерным оружием и своими складами не войдет на территорию ГДР... Суверенным правом Германии будет решение вопроса о принадлежности к НАТО. Но и мы имеем право на полную, а не ущемленную безопасность" ⁶¹ .

М. С. Горбачев заручился обязательством руководителей ФРГ не размещать иностранные войска НАТО, а также ядерное оружие и средства его доставки на территории бывшей ГДР и согласием Г. Коля на ограничение сил объединенной Германии уровнем в 370 тыс. чел. ⁶² . Одновременно ФРГ обещала оказать финансовую помощь в выводе советских войск с территории Германии.

В обмен на советские уступки по вопросу объединения Германии Г. Коль охотно поддержал идею заключения договора о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве между объединенной Германией и Советским Союзом. 15 июля в Москве М. С. Горбачев и Г. Коль обменялись конфиденциальными письменными соображениями по проекту "Большого договора" между СССР и Германией. За неделю советская сторона подготовила свой проект договора. 23 июля А. С. Черняев писал М. С. Горбачеву: "Посылаю проект Договора с Германией. Подготовлен он Квицинским со товарищи. Я, с Вашего разрешения, показывал Фалину. Он много ворчал, но все же сделал поправки и замечания. Из него я учел все, что показалось обязательным" ⁶³ . В целом на заключительном этапе объединения Германии идея закрепления отношений сотрудничества с объединенной Германией стала одной из центральных для советского руководства. "Я ставлю наши отношения с Германией вровень с советско-американскими. Они не менее важны для истории", - говорил М. С. Горбачев Г. Ко-

⁵⁹ Фалин В. М. Указ. соч., с. 448 - 449.

⁶⁰ Горбачев М. С. Указ. соч., с. 141 - 148.

⁶¹ Запись беседы М. С. Горбачева с Федеральным канцлером ФРГ Г. Колем, 16 июля 1990 г. - Архив Горбачев-фонда.

⁶² Терехов В. П. Указ. соч., с. 90.

⁶³ (Записка А. С. Черняева М. С. Горбачеву). 23. 07. 1990 - Архив Горбачев-фонда, фонд А. С. Черняева.

стр. 28

лю в Москве" ⁶⁴ . Мне представляется, что при этом допускалась некоторая переоценка советско-германских отношений и их потенциала.

Советское руководство придавало важное значение синхронизации объединения Германии с общеевропейским процессом, что достигалось в процессе подготовки к парижскому саммиту СБСЕ. Э. А. Шеварднадзе отмечал: "С самого начала, однако, было очевидно, в сколь тесной взаимосвязи находятся шансы новой Европы и проблема Германии, возможные итоги Венских переговоров и соглашения об уменьшении военной концентрации в центре Европы, преодоление раскола на военно-политические союзы и формирование постоянных общеевропейских структур безопасности" ⁶⁵ .

Договоренности, достигнутые в Москве и Архызе, открыли путь к завершению переговоров "шестерки". Э. А. Шеварднадзе 16 июля прямо из Минеральных Вод вылетел в Париж на заключительный раунд этих переговоров. Сам министр по пути во Францию так объяснил позицию советского руководства: "Дальше... мог бы возникнуть тупик. Остановить объединение Германии мы не можем, разве только силой. Но это - катастрофа. Уклонившись же от участия в этом процессе - многое потеряли бы. Не заложили бы основы новых отношений с Германией, негативно повлияли бы на общеевропейскую ситуацию" ⁶⁶ . Думается, что эти опасения обострить европейскую ситуацию, преувеличенные надежды на формирование отношений сотрудничества с объединенной Германией оказывали негативное воздействие на советскую позицию по германской проблеме, побуждали к чрезмерным уступкам в процессе воссоединения страны.

Заседание в Париже без особых осложнений, по сути, завершило подготовку договора об окончательном урегулировании в отношении Германии. Была проделана большая работа по завершению согласования и отработки формулировок достигнутых соглашений. На уровне экспертов прошла окончательная доработка текста договора.

Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии (договор "два плюс четыре") был подписан 12 сентября 1990 г. в Москве. Он определил, что объединенная Германия включает в себя территории ФРГ, ГДР и Западного Берлина. Тем самым были установлены окончательные границы Германии, отказавшейся от каких-либо территориальных претензий. Объединенная Германия обретала полный суверенитет. За ней признавалось право принадлежать к военным союзам со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. Тем самым объединенная Германия фактически становилась членом НАТО. При этом в отличие от других стран-членов НАТО все вооруженные силы Германии входили в интегрированные структуры военной организации блока. Германия отказалась от производства и приобретения атомного, бактериологического и химического оружия. Численность вооруженных сил ФРГ не должна была превышать 370 тыс. чел. Кроме того, Германия обязалась после вывода советских войск из бывшей ГДР не размещать на ее территории иностранные войска, атомное оружие и его носители ⁶⁷ .

Выступая на завтраке советского руководства с министрами иностранных дел ФРГ, ГДР, США, Великобритании и Франции, М. С. Горбачев заявил: "12 сентября войдет в историю Европы XX века. Дата останется и во всемирной истории. Закрывается "германский вопрос" - наследие великой войны... И знаменательно, что "закрывается" этот вопрос - происходит объединение Германии - не "железом и кровью", как в прошлом, а по правилам современного политического мышления, путем разумного синтеза желаемого и возможного" ⁶⁸ .

⁶⁴ Горбачев М. С. Указ. соч., с. 142.

⁶⁵ Шеварднадзе Э. А. Указ. соч., с. 219.

⁶⁶ Шеварднадзе Э. А. Указ. соч., с. 240 - 241.

⁶⁷ См.: Вестник МИД СССР, 1990, N 19, с. 15 - 19.

⁶⁸ (Записка А. С. Черняева М. С. Горбачеву. 12. 09. 1990 г.) - Архив Горбачев-фонда, фонд А. С. Черняева.

стр. 29

3 октября 1990 г. объединение Германии было завершено - немецкая нация вновь стала единой. Германский вопрос был "закрыт".

9 ноября того же года президент СССР М. С. Горбачев и канцлер Г. Коль подписали в Бонне Договор о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве между двумя государствами ⁶⁹ . Оценивая его значение, А. С. Черняев отмечал: "Таким образом, вопрос о политической основе советско-германских отношений будет решен на предстоящие 20 лет на весьма солидной основе". В этой связи можно лишь напомнить высказывание генерала Ш. де Голля: "Договоры, как девушки - хороши, пока они свежи" ⁷⁰ . Советское руководство возлагало большие надежды на широкомасштабное сотрудничество с объединенной Германией и, возможно, на возрождение в новых исторических условиях "духа Рапалло". Если бы Советский Союз продолжал существовать, говорит А. С. Черняев, "то я не исключаю формирования... некоей оси "Москва - Берлин" (или Москва - Бонн), но, конечно, на совершенно новой основе... Две крупнейшие, самые влиятельные, самые сильные державы Европы могли благотворно влиять на мировую политику и мировую экономику" ⁷¹ . Конечно, взаимодействие и сотрудничество СССР с ФРГ могло бы стать важным фактором европейской и глобальной политики. Но при этом следует учитывать, что ФРГ являлась важным ингредиентом евроатлантических структур Запада и вряд ли могла пойти на серьезные коррективы своего внешнеполитического курса.

В целом М. С. Горбачев и его соратники последовательно выдерживали курс на отказ от применения силы в советской сфере влияния, на развитие общеевропейского сотрудничества, на переход к поиску баланса интересов. Мне представляется, что они переоценивали готовность западных партнеров принять новые "правила игры".

Возможно поэтому в ходе переговоров об объединении Германии не были зафиксированы договоренности об отказе от последующего продвижения НАТО на восток. Сказалась недооценка военно-силовых факторов в международных отношениях. Отсутствие должной настойчивости не позволило закрепить в соответствующей договорно-правовой форме заверения западных лидеров, что о расширении НАТО никто не помышляет. Серьезность этой проблемы осознавалась лидерами Запада, вопрос неоднократно затрагивался ими в беседах с советскими руководителями. Так, премьер-министр Великобритании Дж. Мейджор в беседе с министром обороны СССР Д. Т. Язовым 6 марта 1991 г. отмечал, что он "не предвидит условий, чтобы в настоящее время и в будущем восточноевропейские страны могли бы быть в НАТО" ⁷² . Однако распад СССР и биполярной системы международных отношений сломали баланс сил на мировой арене, коренным образом изменили ситуацию в Центральной и Восточной Европе.

Объединение Германии стало важным аспектом завершения "холодной войны". В ходе этого процесса в полной мере проявились установки нового внешнеполитического курса Горбачева: отход от тотального противостояния Востока с Западом; неприменение военных методов для решения социально- политических проблем; поиск компромиссных решений и баланса интересов. К сожалению, процесс реализации этих установок был недостаточно продуман, конкретные акции зачастую носили импровизированный характер, допускались отдельные ошибки и просчеты. М. С. Горбачев внес большой вклад в завершение "холодной войны", но не сумел (или не успел) заложить основы нового миропорядка.

⁶⁹ См.: Вестник МИД СССР, 1990, N 23, с. 11 - 15.

⁷⁰ (Записка А. С. Черняева М. С. Горбачеву). Материал к разговору с Колем по телефону 7 сентября 1990 г. - Архив Горбачев-фонда, фонд А. С. Черняева.

⁷¹ Интервью с А. С. Черняевым, 02.10.1989 г. - Архив Горбачев-фонда.

⁷² Цит. по: Примаков Е. М. Годы в большой политике. М., 1999, с. 233.

Постоянный адрес данной публикации: