Институту славяноведения РАН исполнилось 60 лет. Казалось, совсем недавно отмечался его полувековой юбилей, и вот - снова круглая дата.

Прошедшее десятилетие (1996 - 2006 гг.) в истории Института было достаточно успешным. Он выстоял и в целом адаптировался к новым условиям. Да и сами эти условия стали понемногу меняться.

Пик распада существовавшей системы и трансформационного кризиса пришелся на предыдущий период, на конец 1980-первую половину 1990-х годов. Затем началось некоторое улучшение, приведшее к "стабилизации". То, что и в науке стало несколько лучше, хорошо видно даже при сравнении внешнего вида печатной продукции, выходившей в начале и конце 1990-х годов.

Конечно, трудности остались, но они, по крайней мере, выглядят более предсказуемыми. В то же время зарекаться нельзя. Стабильность достигнута на самом низком уровне, после затяжного падения.

В истории Института славяноведения РАН десятилетие, прошедшее после полувекового юбилея, связано еще с одним событием. В самом конце 2004 г. произошла смена дирекции Института, свой пост покинул его многолетний директор В. К. Волков. В этом частном случае к объективным адаптационным трудностям добавились еще и субъективные. Но и их, на наш взгляд, Институт достаточно успешно решает.

Горько сознавать, что Владимира Константиновича уже нет с нами. И отмечаемый юбилей - еще один хороший повод вспомнить и его самого, и его научное наследие, особенно те его размышления, которые касаются перспектив развития отечественной славистики и Института славяноведения РАН как ее признанного центра.

В. К. Волков много думал об этом, не мог не думать, поскольку Институт был его вторым домом, где он провел почти полвека или две трети жизни, прошел все ступени служебной лестницы, в течение 17 лет был директором, стал известным ученым, членом-корреспондентом РАН. И именно на посту директора Института Волков всерьез занялся общеславистическими проблемами, много писал и выступал на эту тему. Славистическая составляющая его деятельности помогает во многом понять весь масштаб этой незаурядной и яркой

Никифоров Константин Владимирович - д-р ист. наук, директор ИСл РАН.

стр. 3

личности. Можно сказать, что это был крупнейший историк-славист нашего времени.

Но и страноведение он не оставлял. В сфере его интересов оказались все славяне без исключения - и южные, и западные, и восточные. Недаром именно он создал в Институте славяноведения Отдел восточного славянства.

Этот отдел, по его замыслам, должен был прежде всего "принять участие в разработке проблем этногенеза украинцев и белорусов, отдельных вопросов их культурного и исторического развития, особенно в период существования Великого княжества Литовского и Речи Посполитой, их связей с другими славянскими народами, в первую очередь с русскими" [1. С. 293]. Другим направлением деятельности этого отдела стала история украинцев и белорусов и территорий, на которых они проживали, в Новое время и особенно в XX в. Но, разумеется, удельный вес украинистики и белорусистики в исследованиях Института должен возрасти.

Еще одна характерная черта В. К. Волкова: его интересовал не ограниченный отрезок времени, а целые исторические эпохи и особенно оказавшийся таким трагическим XX век. Он был, в частности, инициатором серии трудов - "Очерки истории славянских стран в XX веке" (по его словам, серии "третьего поколения", учитывая созданные в Институте в конце 1950-х - начале 1960-х годов двух-, трехтомные труды по истории стран Центральной и Юго-Восточной Европы и их краткие однотомные истории в конце 1980-х годов) [1. С. 292]. Эта задача успешно реализуется. Уже вышли в свет книги, посвященные истории Болгарии [2] и Чехословакии в XX в. [3], пишется история Югославии, с 2007 г. начата работа по написанию истории Польши. Замышлял Волков и коллективный труд по истории кризисов в социалистическом лагере - таких, как выход из этого лагеря Югославии в 1948 г., польские и венгерские события 1956 г., "Пражская весна" 1968 г., польские события 1980 г. (см. [1. С. 292 - 293]). Эта интересная и плодотворная идея еще ждет своего воплощения.

Из современных историков-славистов, пожалуй, только Волков отличался таким широким хронологическим подходом, причем ко всему славянскому миру практически во всех его проявлениях. Более того, как хорошо сказал о нем один из его учеников Н. Н. Станков, "он раздвинул горизонты исследований славянского мира". И это действительно так. В. К. Волков напоминает своей славяноведческой эрудицией скорее дореволюционных славистов. Причем, будучи еще и прекрасным специалистом-международником, он всегда вписывал свои славистические исследования в широкий контекст политики крупных мировых держав - России (СССР), США, Германии. Во времена узкой специализации это было редким явлением. Волков считал, что заниматься всеми этими проблемами насущно необходимо, так как на протяжении всего XX в. славянские народы неизменно находились в эпицентре исторических событий и играли роль, намного превосходящую их реальный удельный вес и в мировом народонаселении, и в мировой экономике [4. С. 297].

Сочетание страноведческого подхода и общеславистического, узкой и широкой специализации не только отражает прошлое славяноведения, но и в какой-то степени предопределяет его будущее. Прошли те времена, когда позволительной была такая роскошь, как узкая специализация. На нее просто не хватит кадров. Приведем лишь один пример: в начале 1992 г. в Институте славяноведения РАН было около 250 сотрудников, сегодня их уже немногим больше 170, и сокращение продолжается. Предмет же изучения расширился. Достаточно упо-

стр. 4

мянуть, что появилось шесть государств на территории бывшей Югославии, разделилась Чехословакия, стали независимыми Украина и Белоруссия. Другого выхода нет, как расширять специализацию и создавать в рамках академических институтов научные центры и временные мобильные научные группы по конкретным проблемам. По-видимому, только так можно ликвидировать неизбежный кадровый дефицит.

Став директором Института славяноведения РАН (тогда - Института славяноведения и балканистики АН СССР), В. К. Волков ощутил груз ответственности за судьбу всей отечественной славистики и долгие годы успешно справлялся с этой тяжелой ношей. Особенно ярко это проявилось в первой половине 1990-х годов. В это время Институт оказался на грани закрытия. Самая большая славянская страна могла лишиться своего главного научного славистического центра. Многие тогда встали на его защиту. Но главная заслуга в сохранении Института принадлежит В. К. Волкову. Он, как никто другой, понимал, что Институт славяноведения РАН - уникальное явление в мировой славистике, что только в нем создан "сплошной фронт славяноведения" [1. С. 281].

Стоит напомнить, что в конце 1960-х - начале 1970-х годов Институт славяноведения хотели переименовать в Институт истории и истории культуры европейских социалистических стран. К чему бы это привело после краха европейского социализма, нетрудно догадаться.

К сожалению, задача сохранения Института славяноведения РАН не потеряла своей актуальности. Она вмещает в себя и стремление не растерять его лучших традиций, атмосферы демократичности, доброжелательности, толерантности. Огромную лепту в создание и поддержание такой атмосферы внес Волков.

Он неоднократно и на всех уровнях защищал комплексный подход к славистике. Без этого невозможно существование не только Института, но и самого славяноведения. Сегодня, по-видимому, пора переходить от порою механического соединения разных дисциплин к их сплаву, взаимопроникновению. Как это можно сделать, хорошо показали, например, проведенные в Институте славяноведения конференции, посвященные отражению мировых войн в литературе и культуре стран Центральной и Юго-Восточной Европы.

В последние годы В. К. Волковым также неоднократно проводилась мысль об "интегральной модели" российского славяноведения, которая бы охватывала все славянские народы, включая, естественно, и русских, составляющих половину всех славян Он ставил перед отечественной славистикой задачу найти собственный ракурс изучения этих проблем, особенно русистики, чтобы не дублировать работу других исследователей и научных учреждений (см., например, [1. С. 288 - 289; 2. С. 298]).

И действительно, хотим мы этого или нет, но Институт славяноведения РАН ответственен за изучение всего славянства. Исключать из него Россию, русских - не оправдано, особенно когда речь идет о культуре. Культура всех славянских народов, включая Россию, является единым пространством. Проблемы российской культуры, истории, литературы, языка должны органически сочетаться с проблемами славистики.

Сегодня даже формально в сферу интересов Института славяноведения попадают русские, после 1991 г. компактно проживающие за пределами современной России - в Латвии, Эстонии, в Приднестровье, Казахстане. Они ведь теперь тоже зарубежные славяне. Большие русские диаспоры образовались также в некоторых странах традиционного зарубежья. Явление это для славистики но-

стр. 5

вое, и оно потребует своего подхода. В какой-то степени найти его может помочь опыт изучения проблем первой волны российской эмиграции в балканских и центральноевропейских странах.

Перспективы развития академического славяноведения немыслимы без общественной поддержки и связей с высшей школой. В. К. Волков был одним из зачинателей и высоко ценил возникшую в России традицию ежегодного празднования Дня славянской письменности и культуры. Интересным явлением считал и создание Славянских университетов в ряде стран, в которых готовят молодых специалистов не только по классических славистическим дисциплинам, но и по экономике, юриспруденции, менеджменту и т.д. (см. [2. С. 312]).

Институт славяноведения РАН традиционно тесно сотрудничает со славистическими кафедрами исторического и филологического факультетов МГУ. Именно они изначально были и остаются базовыми для пополнения Института новыми кадрами. Однако это сотрудничество требует углубления. Необходимо выстраивание некой системы, взаимное согласование планов. Университетские кафедры должны предусматривать подготовку именно таких специалистов, которые нужны Институту, а он, в свою очередь, должен активнее помогать готовить нужных ему специалистов, отслеживать талантливых студентов с момента их прихода на славистические кафедры.

Сегодня сотрудничество с высшей школой включает тесные контакты Института славяноведения и с другими вузами. Десятки его сотрудников, кроме МГУ, преподают в МГИМО, РГГУ, Государственной академии славянской культуры, ГУГН и др. На повестке дня стоит задача организационного оформления этой деятельности, создания собственных образовательных межфакультетских центров, в частности в МГУ и ГУГН.

Проблема подготовки кадров для Института - чрезвычайно острая. Бережное отношение к опытным специалистам, людям, много сделавшим в науке, должно сочетаться с курсом на приход в Институт молодежи. К сожалению, этому препятствует идущее полным ходом сокращение кадров в академических учреждениях. Застой в пополнении молодыми кадрами может обернуться в будущем невосполнимыми потерями. Ведь, чтобы из аспиранта получился специалист высшей квалификации нужно примерно 15 лет.

Отдельный вопрос - вузовские учебники. Сотрудники Института почти всегда участвуют в их написании. Но, возможно, стоит попробовать написать вузовский учебник полностью на базе Института славяноведения. Пример подобной деятельности в Российской академии наук есть, в частности, написанием учебников плодотворно занимается Институт российской истории. Причем, такой учебник мог бы отражать весь комплексный характер славистических исследований.

Кстати, на первом Всероссийском совещании славистов сотрудникам Института славяноведения РАН было рекомендовано активнее участвовать в написании учебных пособий и научно-популярных изданий для студентов и массового читателя. Что, как представляется, абсолютно правильно. Необходимо сочетать все более дробную специализацию при монографических исследованиях с умением писать "широкими мазками" на разные темы и просто, понятно для широкого читателя.

стр. 6

Ответственность за судьбу российского и даже мирового славяноведения сочеталась у Волкова с беспокойством за судьбу самих славянских народов¹. Ученый указывал на три "тектонических сдвига" в славянском мире в прошедшем столетии - Первая и Вторая мировые войны, а также события 1989 - 1991 гг. Изучением влияния всех этих факторов он активно занимался.

Так, нынешнее состояние славянского мира Волков определял термином "энтропия", означающим в данном случае факт разбегания славян по "национальным квартирам". Он с сожалением отмечал многие негативные явления, в том числе и русофобию, ставил перед славяноведением задачу изучения этого феномена, а также этнических стереотипов взаимного восприятия славянских и соседних им народов (см. [2. С. 299 - 304]). Последняя проблема активно изучается в Институте славяноведения РАН, и тем самым развивается новое научное направление - имагология или имиджология (см., например: [6]).

Нынешние тенденции развития славянских государств, предупреждал Волков, "могут поставить их в такое положение, при котором они окажутся перед угрозой потерей национальной самобытности". Их задача - "пройти эпоху модернизации без утраты национального лица" [2. С. 311 - 312]. Эта задача, как говорится, на все времена.

Волков завещал следующим поколениям славистов ответить на вопрос - существует ли на сегодняшний день некий славянский культурно-исторический тип (который обычно именуется цивилизацией или субцивилизацией), пусть даже неосознанный или отрицаемый? И если есть, то каково его место в рамках европейской цивилизации? Ученый полагал, что есть, и ставил вопрос о взаимоотношении процессов модернизации и развития национальных славянских культур [2. С. 310 - 311]. Речь фактически идет о взаимоотношении двух самых популярных на сегодняшний день теорий, раскрывающих суть макроисторических процессов, - теории модернизации и цивилизационной теории.

Всеми этими проблемами Институт славяноведения РАН активно занимается. Упомянем, например, серию трудов "Человек на Балканах" [7]. Есть интересные замыслы проследить три волны догоняющей модернизации в славянских и соседних с ними странах на протяжении всего XX ст.: имитирующая, альтернативная и вновь имитирующая.

Историко-культурные и конфессиональные проблемы также всегда привлекали внимание ученых Института славяноведения - от медиевистов до изучающих современные проблемы. И здесь, конечно, открывается большое поле для деятельности не только историков, но и филологов, культурологов. Имеются в виду не только культура как главная составляющая цивилизационной теории, но и, например, проблемы истории и теории культуры. Сейчас теоретические проблемы истории культуры, универсальные категории культуры - во всем мире стали крайне актуальными. И Институт славяноведения не может оставаться в стороне. Конечно, необходимо изучать и традиционную для Института тему международных культурных связей.

В. К. Волков был сторонником написания в Институте славяноведения РАН многотомной истории славянской культуры, то есть выполнения той задачи, которая возлагалась когда-то на ученых всего славянского мира. Как известно,

¹ Работы В. К. Волкова, посвященные современному состоянию славяноведения и славянского мира, были перепечатаны недавно в сборнике "Славянский мир: проблемы истории и современность" ([5]).

стр. 7

эта задача так и не была выполнена, и только Институт славяноведения РАН написал свою часть намеченной серии - "Очерков истории культуры славян", охватившую период до XIII в. включительно (см.: [8]). Частично похожий, но более скромный проект реализуется сейчас в Государственной академии славянской культуры, где во многом силами сотрудников Института славяноведения опубликованы два из задуманных трех томов "Истории культур славянских народов" [9].

Волков предполагал, что культурологическая составляющая в славистике будет возрастать, а сотрудничество славянских народов в культурной области окажется выгодным для всех, особенно для малочисленных народов (см. [2. С. 313]). Поэтому, считал он, преждевременно сбрасывать со счетов идеи "славянской взаимности", относить их к романтическому периоду развития. Ученый прогнозировал возрождение этих идей, но, разумеется, в новых формах. Он считал, что проблема славянской взаимности для каждой исторической эпохи имеет свое содержание. И для посткоммунистической эпохи она все более заметно приобретает культурно-цивилизационный характер [2. С. 310 - 312].

Известно, что славистика зародилась 200 лет назад как филологическая дисциплина. После разгрома в 20 - 30-е годы прошлого века она возродилась уже как преимущественно историческая дисциплина. Таковой славистика оставалась весь послевоенный период вплоть до последнего времени. Персональным воплощением исторической славистики последних десятилетий и стал, на наш взгляд, Владимир Константинович Волков. Начавшийся новый период развития славистики вполне может отдать пальму первенства культурологии. По крайней мере, увеличение в славяноведении удельного веса культурологических дисциплин прогнозировали, кроме В. К. Волкова, и некоторые другие исследователи.

Но главный завет ученого в ином. В своей деятельности он всегда руководствовался формулой, выведенной еще в XIX в.: "славяноведение есть отечество-ведение", а "славянскую идею" считал составной частью национально-государственных интересов России [10. С. 360]. Этим и надо руководствоваться следующим поколениям российских славистов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Волков В. К. Российское славяноведение: вчера, сегодня, завтра // Волков В. К. Узловые проблемы новейшей истории стран Центральной и Юго-Восточной Европы. М., 2000.

2. Болгария в XX веке. Очерки политической истории. М., 2003.

3. Чехия и Словакия в XX веке. Очерки истории. В 2-х книгах. М., 2005.

4. Волков В. К. Российская историческая славистика на пороге XXI века: смена исследовательской парадигмы // Волков В. К. Узловые проблемы новейшей истории стран Центральной и Юго-Восточной Европы. М., 2000.

5. Славянский мир: проблемы истории и современность (Памяти Владимира Константиновича Волкова). М., 2006.

6. Хорев В. А. Польша и поляки глазами русских литераторов. Имагологические очерки. М., 2005; Русские о Сербии и сербах / Сост., вступ., ст., закл. А. Л. Шемякин. М., 2006. Т. 1. Письма, статьи, мемуары.

7. Человек на Балканах в эпоху кризисов и этнополитических столкновений XX в. СПб, 2002; Человек на Балканах и процессы модернизации. Синдром отягощенной наследственности (последняя треть XIX - первая половина XX в.). СПб, 2004; Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть XIX - начало XX в.). СПб, 2006.

8. Очерки истории культуры славян. М., 1996.

9. История культур славянских народов. М., 2003 - 2005. В 3-х тт. Т. 1. Древность и средневековье. Т. 2. От барокко к модерну.

10. Волков В. К. "Славянская идея" и русское национальное самосознание // Волков В. К. Узловые проблемы новейшей истории стран Центральной и Юго-Восточной Европы. М., 2000.

Постоянный адрес данной публикации: