История германского консерватизма на протяжении XX в. представляла собой сложный и скачкообразный процесс. Он сочетался с динамикой развития германского государства, которое на протяжении столетия прошло через смену четырех форм правления, пока не оформилось в единое германское демократическое государство. Консервативная идея не могла развиваться вне поля государственного развития, поэтому несла на себе отпечаток политики, характерной для того времени. Ярким явлением германской мысли первой половине XX в. было интеллектуальное течение "консервативная революция". Зачинателем и духовным мотором этого движения, не отличавшегося каким-то организационным единством, был немецкий интеллектуал Артур Мёллер ван ден Брук. Именно он являлся флагманом консервативного движения, знаменем которого была идея немецкой нации и политического единства.

Артур Мёллер ван ден Брук родился 23 апреля 1876 г. в городе Солинген в Вестфалии. Его отец Оттомар Виктор Мёллер был членом строительного совета этого городка. Увлеченный философией Артура Шопенгауэра, он назвал своего сына в его честь, что, однако, мало сказалось на судьбе ребенка. Не являясь поклонником знаменитого немецкого философа, Артур впоследствии вообще исключил написание имени на страницах своих работ. Он подписывал их своей фамилией - Мёллер ван ден Брук.

Семья Мёллеров вела свое происхождение из города Эрфурта в Тюрингии. Дед Артура имел поместье в Мордхаузене в Гарце и исповедовал лютеранство. Отец Артура тяготел к искусству и архитектуре, которая стала его профессией. Жизнь его, приходившаяся на период "железа и крови", не была в стороне от политических процессов, происходивших в германских землях. Он принимал участие в двух кампаниях за объединение Германии в 1866 и 1870 - 1871 годах. Деятельность в качестве архитектора привела его в город Дейтц, неподалеку от Кёльна, где он познакомился с дочерью директора строительного совета Эльзой ван ден Брук, девушкой необычайной красоты, на которой вскоре женился. Корни семьи ван ден Бруков тянулись в Испанию. Их далеким предком был испанский эмигрант из Голландии, который в начале XVIII в. прибыл и обосновался в Германии. Любовь Артура к матери

Артамошин Сергей Викторович - кандидат исторических наук, доцент Брянского государственного университета им. академика И. Г. Петровского.

и тяга к литературной деятельности привели к тому, что в начале XX в. во время своего нахождения в Париже он соединил фамилии матери и отца, превратившись в Мёллера ван ден Брука.

Детство Артур провел в Дюссельдорфе, куда переехали его родители после рождения сына. Это был живой, активный мальчик. Ему пророчили офицерскую или юридическую карьеру, что требовало от него значительной усидчивости и дисциплины. Именно этого не доставало Мёллеру ван ден Бруку. Строгость гимназического образования не уживалась с его взрывным и авантюрным характером. Плохое поведение послужило основанием для его исключения из гимназии, что ставило крест на последующей карьере государственного служащего. Родителям удалось устроить Артура в старший класс гимназии в Эрфурте. Отъезд очень тяготил молодого человека, так как он приводил к расставанию с любимой девушкой Эддой Маазе. Перед отъездом из Дюссельдорфа в апреле 1895 г. Артур и Эдда обручились. Однако поведение Артура оставалось прежним. Он часто прогуливал уроки и стремился к литературной деятельности больше, чем к карьере государственного чиновника. Конфликт с родителями, вызванный беспокойством за его будущее, был улажен с помощью компромисса, достигнутого с помощью бабушки и тети. Он состоял в том, что Артур должен был поступить в Лейпцигский университет и сохранить за собой свободный стиль жизни. Пребывание Мёллера ван ден Брука в Лейпциге не было продолжительным, но сыграло определенную роль в его последующей жизни. Речь идет, прежде всего, о знакомстве с Францем Эверсом, дружба с которым продлилась долгие годы. В Лейпциге Мёллер ван ден Брук, при посредничестве Эверса, опубликовал несколько своих работ.

В августе 1896 г. Артур Мёллер ван ден Брук сочетался браком с Эддой Маазе и переехал в Берлин - столицу германского государства и лютеранский культурный центр. Пребывание в Берлине способствовало развитию творческой деятельности и установлению литературных знакомств. Следует согласиться с Х.-Й. Швирскоттом в том, что именно Берлин сблизил Мёллера с модернистским искусством и эстетствующей литературой¹.

Склонность к литературному творчеству привела его в берлинское "Общество современного искусства", на собраниях которого он опробовал свои первые литературные опыты. Как отмечала супруга Мёллера ван ден Брука Эдда, "он одевался в высшей мере изысканно и собирал вокруг себя таких же, как он, внутренних аристократов, на которых могли произвести впечатление его поведение, его манеры, его речи"². Это стремление выдать себя за аристократа определялось желанием обрести гармонию в литературной богеме Берлина и почувствовать свою исключительность. Налет таинственности усиливался его молчаливостью во время дружеских вечеринок, на которых он, погруженный в себя, с бокалом вина в руке, следил за происходящим весельем. Решив зарабатывать на жизнь литературным трудом, он часто посещал литературные кафе, совместно с женой занимался переводами Ш. Бодлера, Д. Дефо, Э. А. По. Над его рабочим письменным столом висела картина Филиции Ропс "Танец смерти", а стены квартиры были украшены репродукциями Обри Бердслея и Яна Торупа. Рядом с книжным шкафом, в знак преклонения перед Наполеоном, находился черный платок, к которому была прикреплена копия посмертной маски французского императора.

Литературные труды раннего периода творчества Мёллера ван ден Брука во многом отражали его эстетические взгляды и интеллектуальные пристрастия. Не избежал он и ницшеанского влияния. К творчеству Ницше, в тех или иных аспектах, он обращался на протяжении всей жизни, считая этого мыслителя одним из великих философов мира. Наиболее полно его взгляды

отражены в ранней работе "Варьете", посвященной анализу современного искусства.

В 1902 г. Мёллер ван ден Брук совершил спонтанный и импульсивный поступок. Неожиданно он бросил беременную жену, которая родила в декабре 1902 г. его сына, названного Петером Вольфгангом, и стремительно уехал в Париж. Х. -Й. Швирскотт увидел в этом бегстве в Париж желание избавиться от "прусской трезвости, которая грозила удушить в зародыше все художественные порывы"³. Однако нельзя, вместе с тем, исключать и то, что этим поступком Мёллер ван ден Брук стремился избежать службы в рейхсвере. В любом случае, в 1902 г. он оказался в Париже с надеждой в скором времени отплыть в Америку. Путешествие в Америку так и не состоялось, но жизнь в Париже помогла ему в дальнейшем творческом пути. Прежде всего, следует отметить две встречи, изменившие его жизнь и интересы. Во-первых, речь идет о знакомстве с сестрами Кэррик, имевшими русские корни, благодаря чему они гармонично вписывались в российскую диаспору во Франции. Их знакомство, состоявшееся в Пернау, привело к тому, что сестры представили Артура Дмитрию Мережковскому. В ходе общения немецкого и русского литераторов возникла идея организации издательского проекта, связанного с публикацией на немецком языке первого собрания сочинений Ф. М. Достоевского в издательстве "Пипер" в Мюнхене. Мёллер ван ден Брук написал яркие и образные предисловия к томам, изданные впоследствии отдельной книгой после его смерти в 1933 г. Х. Шварцем. Впоследствии одна из сестер Кэррик, Люси, вышла замуж за Артура, став его второй женой и прожив с ним до самой смерти.

В 1907 г. Мёллер ван ден Брук вернулся на родину. В качестве смягчающего обстоятельства за неожиданный выезд во Францию и уклонение от воинской службы он просил зачесть написание многотомного труда "Немцы", имевшего патриотическую направленность. В этом сочинении Мёллеру ван ден Бруку "не хватало досконального исторического знания описываемых им эпох и исторических личностей ... Но не историческое познание было целью Мёллера, а преображение и мифологизация" германской истории, считал Х. -Й. Швирскотт⁴. Пройдя краткую воинскую службу, Мёллер ушел в запас по состоянию здоровья. Последующие семь лет прошли в трудах над очередными томами "Немцев" и путешествиях по Европе. Все изменилось в 1914 году.

С началом первой мировой войны Мёллер ван ден Брук, как и многие представители его поколения, был охвачен патриотическими чувствами и жаждой активного участия в военных событиях. Однако фронт оказался для него слишком далек. Он был призван в ландштурм и находился в тылу. Казарменная жизнь солдатской службы тяготила его, и при помощи друзей, в данном случае Франца Эверса, ему удалось осень 1916 г. попасть в созданный Людендорфом внешнеполитический отдел при верховном командовании. Здесь Мёллер ван ден Брук занимался анализом иностранных изданий и подготовкой пропагандистской литературы. Его оценка первой мировой войны была в целом схожа с позицией интеллектуальной элиты. В его восприятии "мировая война стала важнейшим событием, поворотным пунктом и переломом духа".

Нам представляется, что именно тогда произошел поворот представлений Мёллера ван ден Брука в сторону консерватизма. В этом ключе написаны две его работы того периода: "Прусский стиль" и "Право молодого народа". В последней проявились начала восточной ориентации Мёллера, выражавшейся в стремлении к союзу с Россией в условиях послевоенной Европы.

Мёллер ван ден Брук был в числе первых, кто с националистических позиций откликнулся на высказанные предложения стран-победительниц на Парижской мирной конференции по будущему послевоенному устройству мира. "Право молодого народа" было откликом на "14 пунктов" американского президента В. Вильсона. Не случайно именно к нему апеллировал Мёллер ван ден Брук в стремлении сохранить за Германией достойное положение в мировой системе. Он взывал к доброй воле победителей и их милосердию к поверженному противнику. Однако, данная позиция носила в тот момент скорее пропагандистский характер и была вызвана тяжелейшим положением, в которое попала Германия.

Анализируя первую мировую войну, Мёллер ван ден Брук подходил к ней с позиций конфликта между "старыми" и "молодыми народами". К "старым народам" он относил Великобританию и Францию, а к "молодым" - Германию, Россию и США. Складывающееся послевоенное устройство утвердило англо-французское господство на европейском континенте, в котором, по мнению немецкого консерватора, не найдется равного места для "молодых народов". Конечно, следует учитывать, что для него интересы Германии всегда занимали приоритетное положение, поэтому понятие "молодые народы" относилось в большей степени к Германии, и под объединением "молодых народов" таилось стремление к его использованию для защиты германских интересов. Обращаясь к принципам Вильсона, Мёллер ван ден Брук указывал на несправедливый и дискриминационный характер отношений, который пытаются установить Великобритания и Франция, и на необходимость строительства нового мирового порядка на основе принципов, изложенных американским президентом, которые устанавливают равенство прав, предоставляя "молодым народам" "безусловное право на жизнь"⁵.

Отмечая чуждость "молодым народам" духовного мира Западной Европы, Мёллер ван ден Брук указывал, что их мир лежит на Востоке. Восточная ориентация Мёллера испытывала на себе давление немецких интересов и не являлась чистым идеализмом. Выступая за равноправие и солидарность "молодых народов", автор, прежде всего, был склонен подчеркивать германскую руководящую роль в "восточном блоке". "Молодые народы не требуют на Востоке никаких привилегий. Молодые народы требуют только равноправия ... В случае достижения этого равноправия ... молодые народы обретут уверенность, что естественное положение и техническая одаренность позволяют теперь и им снова проводить большую часть колонизаторской, цивилизаторской, организаторской работы, осуществлять которую на Востоке они привыкли с давних пор"⁶. Данная направленность была вызвана к жизни статьями Версальского мирного договора. Изоляция Германии, созданная странами-победительницами, и необходимость ее прорыва, а также трудности контактов с западноевропейскими государствами подталкивали Мёллера ван ден Брука к ориентации на Восток, в котором он видел политическую динамику и революционность. "Теория А. Мёллера ван ден Брука "Право молодого народа" ... была практически нацелена на совместную политику России и Германии и являлась теоретическим базисом его восточной идеологии"⁷.

Версальский мирный договор негативно отразился на судьбе Веймарской республики, способствуя расколу германского общества на сторонников и противников новой политической системы. Противников Версальского мира было большинство. Неприятие и презрение к нему объединяло людей различных политических взглядов, от правых до левых. Г. -Й. Швирскотт справедливо указал на то, что без бремени Версаля не было бы немецкого революционного консерватизма⁸.

Возникшая в результате революции ноября 1918 г. Веймарская республика заявила о создании нового демократического порядка в Германии. Кайзеровская монархия пала, император покинул страну. В отличие от России Германии удалось избежать ожесточенной гражданской войны. Однако говорить об относительно легком утверждении демократической республики не приходится. Веймарская система с первых месяцев столкнулась с противодействием со стороны как монархических, так и коммунистических сил. Политически оппозиционную позицию по отношению к революционной власти заняли консервативно-националистические силы. В 1919 г. произошло оформление интеллектуального течения "консервативная революция", которое существовало на протяжении всего периода Веймарской республики и выступало в качестве интеллектуальной консервативной оппозиции ей. Интеллектуальное течение "консервативная революция" стремилось к поиску альтернативы Веймарской системе, критикуя ее порядки. Оно создавало образ немецкого, не демократического, а националистического государства, где немецкости, прусскости будет придано большее значение, нежели в созданном по всем канонам западноевропейской демократической системы Веймарском государстве. В отличие от стремления демократической системы приглушить националистические черты, не подчеркивать, не упоминать о национальных чувствах, "консервативная революция" делала ставку именно на национализм. Именно он заменил монархизм кайзеровской Германии. Падение рейха и утверждение республики представлялось сторонникам "консервативной революций" катастрофой. Не восприняв демократические ценности, течение "консервативная революция" было направлено на формирование иной системы ценностей, иного мироощущения, которое должно было привести к созданию нового немецкого государства. Можно согласиться с точкой зрения итальянского консервативного мыслителя Юлиуса Эволы, который замечал, что в идеи "консервативной революции" "подчеркивается динамическая составляющая, то есть "революция" ... Это слово ... подразумевает действие, направленное на устранение хаоса, пришедшего на смену некогда бывшему порядку, и восстановление нормальных условий"⁹.

Организационная структура "консервативной революции" выступала в виде политических клубов. Их возникновение пришлось как раз на процесс образования молодой германской республики. 1 ноября 1918 г., когда страну начала охватывать волна забастовок и демонстраций, образовывались первые Советы рабочих и солдат, в Берлине в здании филармонии произошло собрание "Объединения за национальную и социальную солидарность", созданного Г. фон Гляйхеном. Его основой послужило "Немецкое общество 1914 года". Первоначально сама организация была малочисленной. В нее входило чуть больше 20 человек, среди которых были Эдуард Штадтлер, Адольф Грабовски, Иоахим Тируртиус, Цезарь фон Шиллинг¹⁰. Как вспоминал Э. Штадтлер, его первая встреча с Г. фон Гляйхеном состоялась в конце сентября 1918 года. Их сблизила общая позиция в борьбе с пораженчеством. Штадтлер писал, что "мы также носимся с мыслью о том, как разжечь новое активное народное движение, движение национальной и социальной окраски, чтобы предотвратить распад нации на буржуазию и пролетариат" ". Получив в середине октября 1918 г. телеграмму от фон Гляйхена с предложением прибыть в Берлин, он немедленно отбыл в столицу.

В выступлении Штадтлера 1 ноября 1918 г. на собрании "Объединения за национальную и социальную солидарность" была обозначена основная цель политики немецкого антибольшевизма: "Перед лицом случившегося, а именно перед лицом поражения и его естественного следствия - политико-социальной революции, психологической катастрофы и экономического краха

... необходимо, в германских национальных интересах, подхватить всемирно-исторические идеи, которые действуют в большевистском эксперименте, отбросив крайне отрицательные российские методы, чтобы спасти то, что можно спасти". Германия должна превратиться в бастион на пути распространения большевистской мировой революции. Это позволит ей не только остановить продвижение коммунизма, но и творчески использовать его энергию для достижения германских целей - возрождения исторического места и политического веса страны в послевоенном мире. Он был убежден в том, что "Германия еще не погибла. Она возьмет социальную мировую революцию в национальные руки и создаст германское народное государство..."¹².

В рамках деятельности "Объединения за национальную и социальную солидарность" Штадтлер выступил с инициативой создания антибольшевистского центра. Об этом он сообщил фон Гляйхену при встрече в Берлине и получил его одобрение. Ему удалось провести переговоры об оказании финансовой поддержки планируемому движению со стороны "Дойче банка" и группы Ф. Науманна. 1 декабря 1918 г. в Берлине был образован "Генеральный секретариат по изучению и борьбе с большевизмом". Одновременно с ним была создана "Антибольшевистская лига", впоследствии вошедшая в качестве одной из составных частей в политическое движение "Кольцо", относящееся к структурам "консервативной революции".

"Генеральный секретариат по изучению и борьбе с большевизмом" включал 3 отдела: "научный отдел" во главе с Ц. фон Шиллингом занимался формированием архива по изучению большевизма и изданию серии брошюр; "отдел пропаганды" во главе с З. Дёршлером, приятелем Штадтлера, издавал брошюры, плакаты и листовки; "отдел печати" во главе с Х. Феннером, бывшим редактором немецкоязычной "Петерсбургер цайтунг", выпускал газету "Антибольшевистише Корреспонденц"¹³.

В начале января 1919 г. был создан Антибольшевистский экономический фонд, субсидируемый Гуго Стиннесом. В начале 1919 г. в "Антибольшевистише Корреспонденц" было опубликовано воззвание "Ко всем партиям, всем сословиям, всем этническим группам Германского рейха", которое подписали граф фон Бернштофф, фон Гляйхен-Руссвурм, Адольф Грабовски, Фридрих Науманн, Адам Штегервальд, Эрнст Трёльч, Максимилиан Пфайффер, Оскар Мюллер, Зигфрид Дёршаг, Фриц Зибель, Эдуард Штадтлер, Франц Хенниг, Иоахим Тибуртиус, Д. В. Шнеемельхер. Данный документ призывал вступать в "Лигу защиты немецкой культуры". Такое название в феврале 1919 г. получила "Антибольшевистская лига". В результате конфликта между спонсорами, обеспокоенными социалистическими пассажами Штадтлера, и самим Штадтлером, последний был вынужден в конце марта 1920 г. покинуть правление "Лиги защиты немецкой культуры".

13 июня 1919 г. в Берлине был основан "Июньский клуб". Его первые заседания проходили на квартире фон Гляйхена в доме N 121(i) на Постдамерштрассе. Название клуба первоначально планировалось как "И-клуб", по номеру корпуса, в котором проходили заседания. Однако после заключения в конце июня 1919 г. Версальского мирного договора было решено придать названию политический окрас и в дальнейшем называть его "Июньский клуб", что наглядно демонстрировало позицию клуба по отношению к заключенному миру, позицию, превратившуюся в неприятие не просто Версаля, но и всей Веймарской системы. Использование названия месяца должно было также наглядно противопоставить его "Ноябрьскому клубу", в рамках которого собиралась берлинская левая интеллигенция. Впоследствии "Июньский клуб" собирался еженедельно в помещении "Германского общества 1914 г." на Моцштрассе в Берлине. Состав "Июньского клуба" был

политически достаточно пестрым. В него входили члены Немецкой национальной народной партии граф Вестарп, Отто Гётч, фон Фрайтаг-Лорингхофен; политики из партии Центр Мартин Шпан и Генрих Брюнинг; члены Немецкой демократической партии Ф. Науманна Георг Бернхард, главный редактор газеты "Фоссише цайтунг", социал-демократ, статс-секретарь экономического ведомства Германии Август Мюллер, социальный философ Франц Оппенгеймер.

Результатом политических встреч на квартире фон Гляйхена стал "Малый политический словарь", изданный под редакцией М. Х. Бёма в Лейпциге в 1919 г., в работе над которым приняли участие многие посетители "Июньского клуба". Тираж книги был достаточно большим - 125 тыс. экземпляров. На квартире фон Гляйхена проходило заседание редакции газеты "Ди Гевиссен", еженедельного издания "Июньского клуба". Ее тираж составлял около 4 тыс. экземпляров, причем ее распространение осуществлялось не на основе уличной продажи, а путем подписки, для чего было создано "Общество друзей Ди Гевиссен", с ежегодным взносом в 100 марок. Впоследствии с 1928 г. газета стала выходить маленьким форматом в качестве приложения к журналу "Дер Ринг", который редактировал фон Гляйхен¹⁴.

Издателем и главным редактором газеты "Ди Гевиссен" числился Штадтлер, однако его насыщенная ораторская и пропагандистская деятельность не позволяла в должной мере уделять внимание изданию. Поэтому основная нагрузка легла на плечи А. Мёллера ван ден Брука, который одновременно вел колонки "Недельная хроника" и "Критика прессы". Эта работа превратила Мёллера в политического и духовного лидера "Июньского клуба", а также в одного из основных теоретиков "консервативной революции".

Начало публичной деятельности "Июньского клуба" было связано с политическим курьезом. В лекционном зале, где обсуждалась проблема "Молодежь в политике" большинство из присутствовавших составляли женщины. Курьез состоял в том, что "Июньский клуб" основывался на маскулинном подходе к политике, исключавшем любое женское участие. Женщинам был закрыт вход и в состав "Июньского клуба". Однако организацию первого мероприятия взяла на себя Люси Мёллер ван ден Брук, что во многом и предопределило состав участников встречи. Собрание 14 июля 1919 г. знаменательно, прежде всего, тем, что на нем впервые четко прозвучала антиверсальская позиция членов "Июньского клуба"¹⁵.

В 1920 г. для организации политического воспитания нации в духе новых консервативных ценностей была создана "Политическая коллегия по национально-политическому воспитанию и учебной работе", в рамках которой велось воспитание молодежи в духе ценностей "консервативной революции" путем чтения лекций и проведения образовательных курсов. Вдохновителем данного проекта был профессор истории Мартин Шпан. В правление "Политической коллегии" вошли М. Шпан, Г. фон Гляйхен и Р. фон Брокер. Научная и учебная деятельность "Политической коллегии" должна была способствовать воспитанию будущей национальной элиты. Обратив основное внимание на педагогическую деятельность, "Политическая коллегия" направила свои усилия на проведение "Национально-политических педагогических курсов", продолжительность которых достигала 8 - 14 дней. Состав группы варьировался от 30 до 50 человек.

В 1923 г. были усложнены правила приема на курсы, которые теперь предусматривали прохождение обязательного собеседования. По завершении обучения участникам курсов выдавался диплом. Такая система работы приближала "Политическую коллегия" к деятельности высшей школы и позволяла привлечь в ряды консервативного движения студенческую молодежь¹⁶.

За период 1921 - 1925 гг. "Политической коллегией" "Июньского клуба" было проведено 39 образовательных курсов, из которых 10 были для студентов, 7 - для учителей народных школ, 6 - для крестьян, 5 - для рабочих, 2 - для молодых вождей, 2 - для вождей туристического и спортивного движений, 1 - для академических преподавателей, 1 - для Младонационального союза, 1 - для представителей движения Отечество, 1 - для писателей, 3 - для представителей практических профессий. По данным Ю. Ишида, среди 1190 слушателей курсов можно выделить следующие категории: 596 студентов, 188 учителей народных школ, 134 крестьянина, 95 торговцев, 48 военнослужащих, 36 академических преподавателей, 24 писателя, 16 ремесленников, 64 представителя других профессий¹⁷.

Закат "Политической коллегии" пришелся на 1924 - 1925 гг. и был связан с тем, что его руководитель Шпан потерял к ней интерес. Близко связанный с Гугенбергом и бывший лоббистом его интересов в "Июньском клубе", Шпан в 1924 г. был избран депутатом рейхстага и полностью переключился на политическую деятельность в парламенте¹⁸. Буквально через некоторое время "Политическая коллегия" растворилась в недрах "Института политики". Это совпало с духовным кризисом самого "Июньского клуба"¹⁹.

Интеллектуальные искания Мёллера ван ден Брука в начале 1920-х гг. проходили вокруг идеи национального единства и преодоления Версальской политической системы и Веймарской республики. Политические размышления, начатые в ряде статей, опубликованных в 1920 - 1922 гг. в правых журналах и газетах, были обобщены в книге с броским названием, претендующим превратиться в цель государственного строительства Германии. Сначала автор планировал назвать ее "Третья партия", так как она должна была привести к созданию единой партии германской нации в противовес как кайзеровским партиям, так и партиям веймарской системы. Однако потом название было изменено и превратилось в "Третий рейх".

В этом сочинении Мёллер ван ден Брук пересмотрел роль консерватизма в германском обществе. Им было заявлено о необходимости трансформации консервативной идеи с учетом современных политических задач. Сияние кайзеровской монархии померкло, и она уже не в состоянии возбудить в сердцах людей столь необходимую энергию,, как раньше. Современная задача германского национального движения должна заключаться в подготовке масс к будущим свершениям, в обретении ими политической динамики. Германство должно проснуться. Разбудить его должна интеллигенция, стоящая на позициях революционного консерватизма, обладающая стремлением и жаждой деятельности. Основы этого процесса уже заложены. "Германство пришло в движение. Оно блокировано. Оно заблуждается. Оно ищет пространство. Оно ищет работу и не находит ее. Мы стали пролетарской нацией. И на этот раз имеется интеллигенция, которая находится ниже подобающего ей уровня жизни. Но интеллигенция обладает силой, волей и желанием сопротивляться. Она руководит. Она подсказывает выход, политический выход, национальный выход. Постепенно она определяет мышление масс, которое опускается вместе с ней. Но она не думает о классе. Она думает о нации"²⁰.

Трансформация консерватизма выражалась, прежде всего, в том, что "консервативная революция" отошла от традиционной монархической ориентации. Она признавала крушение, трагический надлом современности и жила надеждой на будущее, которое не будет напоминать доброе кайзеровское прошлое. Один из представителей "консервативной революции" М. Х. Бём в программном сборнике 1922 г. "Новый фронт" писал: "Нас никогда не ослепит бледное сияние вильгельмского времени, маленькая воля или вялая

тоска к реставрации кажутся нам смехотворными в тот момент, когда мы видим, как действительно ужасен поворот времени"²¹.

Мёллер ван ден Брук полагал, что кайзеровской Германии недоставало веры в нацию, которая может быть передана народу только хранителем вечной традиции, то есть консерватором. "Рухнувшая система была не консервативной, а конституционной. Кайзер сам был не консервативным, а либеральным монархом. Жертвой его либеральных полумер стала проигранная война. Либерализм был его сущностью и через него проиграл"²². Мёллер ван ден Брук подчеркивал принципиальное отличие "консервативной революции" от романтического консерватизма и монархической реакционности, состоящее в отходе от монархизма как такового. Этот отход определялся не тем, что монархизм в принципе был ему чужд. Нет, Монархическое очарование сохраняло свою силу, что выражалось в надежде на третий рейх, но, вместе с тем, "консервативная революция" отдавала себе отчет в том, что будущее развитие Германии не может быть связано с возрождением кайзеровской монархии. Необходимо переосмысление сущности государства, понимание его национальных основ. Акцентирование внимания на нации и национализме было сущностным отличием "консервативной революции" от монархического консерватизма.

Мёллер ван ден Брук давал резкую оценку консервативному мышлению XIX века. "Консерватизм в Германии совершенно забыл, что для того, чтобы что-то сохранить, надо сначала этого добиться. И он забыл, что только сохраняя, можно добиться еще большего. Он уходил от консервативного нападения в консервативную защиту и находился в обороне до тех пор, пока не проиграл"²³. Консерватизму, считал Мёллер, необходимо приобрести националистический характер и от обороны перейти к активному наступлению на либерально-демократическую систему. В этом он видел особенность "консервативной революции" по сравнению с кайзеровским консерватизмом. После крушения кайзеровской империи консерватизм должен стать динамичным. Он должен воплотить в себе национальные ожидания немцев. Консерватизм должен возглавить движение немецкой националистической молодежи, стремящейся к обновлению веймарской Германии. Молодежь, всегда являющаяся социально активной, начинает мыслить националистически. Поэтому Мёллер ван ден Брук связывал националистическую трансформацию Германии с новым немецким поколением, которое должно "хорошо сделать то, что мы сделали весьма плохо"²⁴.

Мёллер ван ден Брук полагал, что мировоззрение немецкой молодежи должно стать не только националистическим, но и иметь более глубокое консервативное основание. Консерватизм способен задавать основы миро-видения, без чего не может произойти изменение личности или ее формирование. В представлении Мёллера ван ден Брука консерватизм превосходит утилитарное мышление, ограничивающееся экономикой, и способен руководить жизнью во всей ее полноте, поднимаясь над повседневностью и задавая великие ориентиры.

В определении сущности консерватизма он указывал на соединении в нем божественного мышления и политической идеи. "Консервативное мышление - это демиургское мышление, в котором творческие люди продолжают дело Творца на Земле, и оно выступает как политическая идея, на которой основывается совместная жизнь народов"²⁵. Консервативное является противоположностью прогрессу, так как оно опирается на вновь утверждающуюся справедливость, обладающую способностью к вечному возвращению, в то время как прогрессивное отражается в ожиданиях, которые навряд ли смогут реализоваться. Таким образом, Мёллер ван ден Брук указывал на не-

преходящую ценность консерватизма по сравнению с изменчивостью и непостоянством прогрессизма. Он отмечал, что консерватизм "живет осознанием вечности, которая охватывает всю временность" и поэтому события, связанные с кратковременными ожиданиями, являются приходящими. Они менее устойчивы, чем консервативное мышление. В своем анализе этого вопроса Мёллер ван ден Брук подчеркивал, что вечность не подвергается сиюминутным изменениям и, сравнивая вечные ценности, просуществовавшие века, с вновь утвердившимися, он убежденно указывал на то, что вечное значительно надежнее и привлекательнее модернистского влияния. Консерватизм способен объединить прошлое и настоящее в отличие от модернистских тенденций, склонных к демонстрации скорее разрыва, чем преемственности. Таким образом, в представлении Мёллера ван ден Брука, консерватизм выступал хранителем национальной традиции, способным склеить разорванное на части общество, сохранив в новой ситуации связующую нить с прошлым. "Он признает лишь власть, связывающую прошлое с вновь становящимся. Он признает во всем сущем неизменное. Он признает надвременное"²⁶.

Мёллер ван ден Брук утверждал, что консерватизм способствует формированию характера, основанного на твердых принципах. Консервативный человек более последователен в своих принципах, чем либеральный. "Иметь принципы, не отказываться от них, придерживаться их и следовать им" - вот основа консервативного характера в представлении Мёллера ван ден Брука²⁷. Консервативный человек остро ощущает чувство ответственности и готов принять на себя вину за свершившееся в полной мере, не делая скидку на неблагоприятные обстоятельства. Его власть происходит не извне, а выходит изнутри. Она основывается на установлении взаимосвязи между прошлым и настоящим. Она опирается на ответственность и священность, придающие ей особую исключительность. Мёллер ван ден Брук дал очень четкую характеристику сущности самого консерватизма. Он писал, что "консервативный человек - это не тот, кто отрекается, когда все отказались, а тот, кто пытается сохранить, когда нечего сохранять"²⁸.

Мёллер ван ден Брук отмечал, что современное развитие Германии в рамках Веймарской республики представляет собой жизнь в условиях противоположностей: революционности и контрреволюционности, либерализма и антилиберализма, реакционности и консерватизма, космополитизма и национализма. Это делает крайне затруднительным стремление сохранить политическую однородность и требует не только выработки новых средств, но и трансформации самого политического движения. Мёллер возлагал надежду на то, что консерватизм сможет сохранить свою жизнеспособность в условиях этих политических противоположностей. "Нам потребуются силы, чтобы все противоположности, имеющиеся в нашей истории, не отрицать и отвергать, а признать и объединить"²⁹. Мёллер ван ден Брук видел в консервативном человеке центральную фигуру, способную не только удержаться от крайностей, но и сохранить определенную политико-историческую преемственность. Он писал, что "реакционный человек живет прошлым, консервативный человек, находясь в центре вещей, живет одновременно и прошлым и будущим, от прошлого к будущему. Революционный человек отличается тем, что живет только будущим"³⁰. Это превращает консерватизм в форму политического выживания в условиях политической нестабильности. Мёллер ван ден Брук полагал, что с его помощью удастся придать германскому государству национальный, а не космополитический характер, и разрешить германские проблемы. Он стремился убедить в том, что консервативно-революционная идея была единственной, способной обеспечить преемственность в условиях смут-

ного времени и уберечь германское государство как от реакции, так и от хаоса³¹.

Мёллер ван ден Брук полагал, что германская революция 1918 г. привела Германию в движение³². Социальная динамика, вызванная революцией, не только утвердила новое государство, но и, сохраняя себя, способна изменить и это государство. Здесь можно проследить особенность "консервативной революции" и ее отличие от классического консерватизма. Если последний стремился к сохранению и подозрительно смотрел на любое проявление политико-социальной динамики, то революционный консерватизм видел именно в сохранении активности ту политическую силу, которая способна обеспечить достижение консервативной цели. Можно сказать, что в консервативном представлении Мёллера ван ден Брука происходило объединение консерватизма и революционности. Он писал, что "консервативный человек хочет сохранить взаимосвязь сохранения и движения, в котором человек сберегает себя и свои ценности"³³.

Кризис германского консерватизма, наметившейся на рубеже XIX-XX вв., в представлении Мёллера ван ден Брука был связан с тем, что он не смог предложить нации политическую идею, на которую можно было бы ориентироваться в современной жизни. Обновление консервативной идеи лежит в плоскости духовного объединения вечного и временного. Для Мёллера ван ден Брука это выражалось в обращении к национальной идеи, которая четко указывала немецкому народу направленность политической деятельности. Такое наделение консерватизма модернистскими ожиданиями являлось способом превращения его в творческий консерватизм, способный соединить традиционные ценности с современными ожиданиями немецкой нации.

Важным являлось то, что консерватизм, по мнению Мёллера, мог превратиться в консолидирующее средство, способное объединить германский народ в момент серьезных политических перемен, происходивших в государстве в начале 1920-х годов. Революционный консерватизм стремился к тому, чтобы "остановить все разрушения, снова восстановить связи, в которых люди могут жить как народ"³⁴. Мёллер ван ден Брук стремился убедить в том, что возможность политического объединения правых и левых сил определяется не только политической конъюнктурой, но и имеет мировоззренческие основания. Это касалось не только отрицания веймарского демократизма, буржуазного для одних, антантовско-либерального для других, но и отмежевания от вильгельмизма в любых его проявлениях. Из проигранной Германией войны следует извлечь политический урок. Необходимо превратить это поражение в обходной маневр, который позволит государству вновь ощутить потребность в национальном чувстве и через него прийти к политическому решению³⁵. "Консерватизм - это понимание нации", - писал Мёллер ван

ден Брук. Он не принадлежит политической партии, поэтому стоит над партийной борьбой. Консерватизм выступает как политическое сознание, которое заложит предпосылки консервативной победы в политической борьбе³⁶. Фактически Мёллер ван ден Брук писал о третьем пути, по которому должна пойти нация. "И все же мы имели возможность пойти другим путем, чем путь либерализма, западничества и демократии, который был демагогией: в большей мере это был консервативный путь, выходящий из национального духа, основанного на наших ценностях и на всем, что мы смогли устроить, не из мертвой, а из живой и вновь оживающей традиции"³⁷.

Программным положением "консервативной революции" было утверждение о преемственности революционного и консервативного. Мёллер ван ден Брук давал следующее объяснение этому: "То, что сегодня является революционным, завтра будет консервативным. Навечно сохранив переворот, догнав то, что ею (революцией 1918 г. - С. А.) упущено, исправить, где она промахнулась. Мы не хотим продолжать революцию, а лишь идею революции, которая в ней лежит и которая сама для нее осталась непонятой. Мы хотим эти революционные идеи объединить с консервативными, которые всплывают вновь и вновь, и хотим продвинуть ее как консервативно-революционную, где мы добьемся положения, в котором мы снова сможем жить"³⁸. Однако значение идеи "консервативной революции" этим не ограничивалось. Он видел в ней огромный национальный потенциал, способный возродить Германию и бросить вызов Западу. Консервативный человек живет жизнью нации. Она выступает для него наивысшей ценностью и поэтому, чувствуя сопричастность с ней, он делает все для того, чтобы сохранить ее и ради этого не позволяет себе пойти на какие-то политические компромиссы³⁹. Таким образом, в представлении Мёллера ван ден Брука, "консервативная революция" претендовала на выражение интересов всей немецкой нации и "ее партией является Германия". Форма государства была для него вторичной по отношению к нации. Современный консерватор стремился быть "консервативным не для государства, а для нации. И власть государства, без которой его государство немыслимо, нужна ему только для желания сохранить свободу страны"⁴⁰.

Стремление "консервативной революции" интеллектуально возглавить германское националистическое движение находит свое подтверждение в тезисе о том, что ощущение осознания ценностей германской нации может быть сохранено и передано интеллектуалами, а не выработано снизу самими массами. Таким образом, подчеркивал Мёллер ван ден Брук, консервативное националистическое движение является "движением сверху". Духовное руководство консервативным националистическим движением ставит перед ним задачу проникновения в низы германского общества с целью передачи ему осознания консервативных ценностей. Восприятие ценностей придает нации понимание сопричастности к своей судьбе и наделяет ее "активным, энергичным, самоотверженным политическим участием"⁴¹. В этой связи стоит указать на то, что Мёллер ван ден Брук в ноябре 1922 г. с определенной симпатией отнесся к приходу к власти в Италии правительства Муссолини. Итальянский фашизм был для него, прежде всего, отражением итальянского национализма и выступал как "часть консервативного контрдвижения, идущего в Европе". В своей статье, посвященной итальянскому фашизму, он каждый абзац завершал призывом: "Немецкая молодежь - следуй этому"⁴². В этом призыве заключено не стремление копировать фашистские принципы, а склонность поступать так же решительно и напористо, как они.

Интеллектуальное течение "консервативная революция" демонстрировало себя в качестве политической силы, способной идейно возглавить дви-

жение германского национализма. Хотя у Мёллера ван ден Брука иногда проскальзывает понятие "партия" как определение революционно-консервативного движения, вместе с тем он был склонен преодолеть рамки партийности, которые к тому же были тесно связаны с либерализмом, и определять "консервативную революцию" как "движение", превосходящее по своему значению политическую партию.

Разделяя положения О. Шпенглера о прусском социализме как немецкой модели будущего государственного устройства, концепция немецкого национального социализма Мёллера ван ден Брука опиралась на базовый тезис: "каждый народ имеет свой собственный социализм"⁴³. Это положение давало возможность выделить социализм из социалистического движения XIX в, как классового движения и превратить его в национальное движение, придав ему националистический характер. Проблема германского государства состояла в том, писал Мёллер ван ден Брук, что "мы идем по пути пролетаризации нации"⁴⁴. Он выдвигал тезис о том, что интересы пролетариата неотделимы от интересов нации, также как и его проблемы не могут быть разрешены отдельно от решения проблем нации. Пролетариат не является особым элементом общества, который в силу своей особенности стоит вне и над обществом. Напротив, "рабочий класс является составной частью народа". Беды германского государства неотделимы от проблем пролетариата. Мёллер ван ден Брук считал необходимым объединить пролетарское и консервативно-националистическое движения протеста с целью решения общих проблем. Это объединение возможно в силу того, что возникшие и существующие параллельно друг другу два движения в конечном счете едины в том, что живут в послевоенной Германии и стремятся к преодолению тяжелого положения, в котором находится общество. Пролетариат был, прежде всего, "рабочим классом угнетенной и растерзанной страны" и поэтому никакие его социальные вопросы не могут быть решены, пока не решены национальные, пока не преодолены внешнеполитические последствия Версальского мирного договора. С их решением Мёллер ван ден Брук связывал освобождение германского народа⁴⁵.

Знаменитая посылка К. Маркса о том, что у пролетария нет Отечества, была, по мнению Мёллера ван ден Брука, принципиальной ошибкой. Пролетариат должен завоевать себе Отечество и объединить свою борьбу с борьбой нации. Мёллер ван ден Брук высказал принципиально важное суждение о том, что пролетариат должен отказаться от узкоклассовых интересов и "стать сопричастным нации"⁴⁶. Осознание этой общности, по его мнению, произошло после Рурской борьбы, в ходе которой реально объединились пролетарские и националистические представители Германии. Именно тогда к пролетариату пришло осознание взаимосвязи национальных, экономических и политических проблем Германии. В Германии происходит зарождение нового поколения людей, не отделяющих свою судьбу от судьбы своей нации. В условиях экономического краха они не собираются мириться со своей судьбой. В них живет энергия деятельности, и они стремятся к изменению ограничений, наложенных на германское государство странами-победительницами, и преодолению чувства национального унижения. Важным является то, что "люди нового поколения не хотят быть пролетариями, а хотят быть националистами, немцами из чувства собственного достоинства"⁴⁷.

Достижение социализма в Германии не состоится путем движения масс снизу, как предполагал марксизм. Кайзеровская практика проведения социальной политики в период второго рейха также не могла привести к намеченному результату. Мёллер ван ден Брук считал, что может быть возможен

третий путь, в котором "социализм может быть воплощен только через сотрудничество низов и верхов"⁴⁸. Он называл такую форму социализма органической, ведущей к корпоративному образованию нации⁴⁹. "Под немецким социализмом мы понимаем корпоративную идею о государстве и экономике, которая должна быть воплощена революционно, но должна иметь консервативное основание". Этот социализм выступал в качестве связующего элемента общества⁵⁰.

Для представителей "консервативной революции" существенное значение имела обусловленность нового германского государства внешнеполитическими причинами. Они смотрели на Веймарскую систему сквозь очки Версальского мирного договора, что и определяло их политические интерпретации, в отличие от немецких коммунистов, подходивших к объяснению той же проблемы с точки зрения классовой доминанты. Мёллер ван ден Брук писал, что "мы получили республику, основой которой была не Веймарская конституция, а Версальский договор. Мы все стали почти крепостными, у нас даже появился крепостной дух, дух франкофильства, который влюбляет нас в наших врагов и заставляет думать их мыслями"⁵¹. Мёллер стремился создать впечатление порабощения Германии через использование образа клетки. "Мы загнанны в звериную клетку, перед решеткой которой на наши же средства прогуливается все альянсное человечество". Интересно отметить, что этот образ довольно часто использовался на плакатах как праворадикальных, так и леворадикальных движений, на которых, в различных модификациях, изображался мужчина, разрывающий или разбивающий молотом сковывающие его цепи. Можно отметить, что образ клетки и цепей символизировал для антидемократических сил версальско-веймарскую систему.

В оценке Веймарской республики Мёллер ван ден Брук занимал непримиримую позицию. Веймарская республика была для него "историей немецкого унижения", от которого будущая Германия должна избавиться. Избавление от унижения было связано для Мёллера ван ден Брука с уничтожением самой Веймарской республики. Одним из главных ее недостатков Мёллер ван ден Брук считал отсутствие решительности, которая бы позволила внести революционность в германскую жизнь. Революционная энергия была энергией деятельности, способной подвести германское население к разрыву с установившейся системой послевоенного мира и создать условия для решительной деятельности. Однако эта революционная энергия была потушена веймарскими политиками, сумевшими перевести революционный накал в спокойное парламентское русло. На смену революционной энергии пришел избирательный бюллетень. Веймарская республика сумела приостановить революционный процесс, что было, по мнению немецкого консерватора, демонстрацией ее никчемности. Она не обладала гениальностью, и ей управляли посредственные политики⁵².

"Консервативная революция" заняла оппозиционное положение по отношению к Веймарской республике по политическим причинам. Мёллер ван ден Брук отрицал то, что борьба с Веймарской республикой определялась только наличием республиканской формы правления. Он постоянно отмечал, что для консерватизма форма не важна, а важно содержание, то есть проводимый государством политический курс. Противостояние Веймару являлось противостоянием ее политике. "Политика ее правительства является политикой исполнений или, как можно сказать, она ведет к полнейшему развалу империи, закату нации и разложению людей". Он утверждал, что благодаря революционным встряскам и внешнеполитическому версальскому диктату в германском народе просыпается имперское чувство, способное послужить основой германского возрождения. "Из мусора революции в на-

роде, несмотря на все противоречия, вопреки ландшафтам, племенам и классам проснулась воля к империи, за которую держалась и будет держаться Германия"⁵³.

Антидемократическая борьба консерватизма была борьбой за германское будущее, основанное на авторитарном, а не демократическом правлении. Фактически Мёллер ван ден Брук стремился выставить консерватизм как защитника германства против современных демократических тенденций. Усиление разочарования революцией создавало предпосылки для создания широкого политического фронта против демократии, объединившего бы как правые, так и левые политические силы Германии.

В политической и идейной борьбе против Веймарской республики и Версальской системы возникали подчас странные идейные союзы. Речь идет о контактах Мёллера с большевизмом и симпатиях к России, причем следует сразу отметить, что под Россией он понимал как императорскую Россию, так и Советский Союз, не оговаривая каких бы то ни было отличий. Упоминание России Мёллером ван ден Бруком следует понимать исходя из этой оговорки.

Русская тема для творчества Мёллера ван ден Брука имела две ипостаси: духовную и политическую. Вместе они составляли особый восточный взгляд, который часто называют восточной ориентацией Мёллера ван ден Брука. Следует отметить, что данный аспект его политической мысли разделялся далеко не всеми представителями "консервативной революции", традиционно ориентированными либо германоцентристски, либо западноевропейски. Указывая на политическую сторону его представлений, необходимо всегда иметь в виду то, что русофильство Мёллера ван ден Брука имело четкие границы и конкретную направленность. Это выражалось в использовании восточной ориентации для достижения германских целей, целей "консервативной революции". К тому же в большевизме его привлекала политическая динамика, творческая деятельность.

Точкой соприкосновения большевизма и "консервативной революции" выступала Версальская система, которая не устраивала ни тех, ни других, а также противодействие Веймарской республике, против которой обе силы активно боролись, с той лишь разницей, что "консервативная революция" локализовала эту борьбу в интеллектуальной сфере, а большевизм предпринимал активные попытки свержения власти в Германии в первой половине 1920-х годов. В 1923 г. интересы теоретика "консервативной революции" Мёллера ван ден Брука и идеолога мировой революции Карла Радека пересеклись вокруг трагической судьбы Лео Шлагетера⁵⁴.

На расширенном пленуме Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала, проходившего в Москве с 12 по 23 июня 1923 г., К. Радек выступил с речью "Лео Шлагетер, путник в никуда", в которой дал оценку расстрела Шлагетера и того значения, которое он приобрел в Германии, и которое он будет иметь в последующей борьбе за власть. Радек подчеркнул, что "Шлагетер, смелый солдат контрреволюции, заслуга которого для нас, солдат революции, состоит в обладании мужественностью и честью"⁵⁵. Вооруженная борьба против французских войск в Рурской области, которую вел Шлагетер, была патриотическим поступком. "Путь смертельной опасности, который он выбрал, говорит и свидетельствует нам о том, что он убежденно служил немецкому народу". Однако Радек с коммунистической позиции позволил себе указать на заблуждение Шлагетера, состоявшее в том, что его жертвенность во имя Германии являлась жертвой за господствующий класс, который властвует над немецким народом⁵⁶.

Одобряя борьбу против французской армии, Радек указывал на то, что политическим несчастьем Шлагетера было то, что, будучи офицером фрай-

корпса, он боролся против двух врагов: внешних и внутренних. Радек особо подчеркивал то, что "внутренним врагом для Шлагетера выступал революционный рабочий класс". Вместе с тем, он возлагал надежду на сотрудничество и, самое главное, политическое единение рабочего класса со всеми политическими силами, борющимися за освобождение Германии. Применительно к контексту выступления речь шла о праворадикальных силах. Радек отмечал, что для продолжения успешной борьбы за освобождение Германии "должен быть образован единый фронт всех трудящихся - работники умственного труда должны объединиться в одну фалангу с работниками физического труда"⁵⁷.

Радек предложил использовать энергию праворадикальных сил в свержении буржуазного строя в Германии и утверждении народной власти, под которой он понимал, конечно, коммунистическую власть. Он подчеркивал, что "мы все сделаем, чтобы люди, такие как Шлагетер, были готовы идти за всеобщее дело на смерть, не путниками в никуда, а путниками в лучшее будущее всего человечества, что означало бы для них не разбрызгивать бескорыстную кровь во имя выгоды угольных и металлургических баронов, а бороться за дело великого трудящегося немецкого народа... Коммунистическая партия будет говорить эту истину широким массам немецкого народа, так как она выступает не только партией борьбы за кусок хлеба для всех промышленных рабочих, она партия борющегося пролетариата, который сражается за свое освобождение, за свободу, равную свободе всего народа, которая объединяется со свободой всех, кто уверены, что сотни Шлагетеров ее услышат и поймут"⁵⁸.

Речь Радека вызвала неоднозначную реакцию Коминтерна и КПГ, усмотревших в этих рассуждениях проявление национал-большевизма.

Мёллер ван ден Брук откликнулся на выступление Радека статьей в "Ди Гивессен" от 2 июля 1923 г. "Путник в никуда", в которой оценил не только выступление идеолога мировой революции, но и перспективы германо-советского сотрудничества. Ему импонировало то, что Радек превращал Шлагетера в "национального героя". Но вместе с тем, Мёллер ван ден Брук отвергал классовую основу борьбы, которой придерживался советский коммунист⁵⁹. Относительно перспектив сотрудничества Германии и СССР он занимал конструктивную позицию. В его представлении основанием совместных действий может послужить наличие общего противника в виде утвердившейся Версальской системы. Он писал, что существует устойчивое "ощущение, что немцы и русские входят в одну группу в борьбе, которую оба народа ведут против Версальского договора, угрожающего в равной мере обоим государствам, в большей мере потрясшего немецкий народ в момент крушения". Как Радек подчеркивал руководящую роль Коммунистической партии, так и Мёллер ван ден Брук отмечал руководящую роль Германии в антиверсальской борьбе. Он писал, что "немецкий народ в своей всемирной борьбе Германии против Запада, антантовского капитализма, мирового капитализма "опирается" на Восток - не на какие-нибудь правительства, а на Восток как таковой и поэтому на Россию". Мёллер ван ден Брук указывал, что германская социал-демократия оказалась неповоротливой и неспособной к таким преобразованиям. Стремление немецких коммунистов к изменению германской экономики натолкнулось на полную непригодность экономики к этим изменениям, а также непригодности Германии к большевизации. В этой связи он вновь выделил национальный элемент, опора на который является основанием и залогом успеха любых политических действий⁶⁰.

Оценивая большевизм, Мёллер ван ден Брук указывал, что он не может служить товаром для экспорта. Большевизм - это явление национальное и

не должен быть для немцев образцом для подражания. "Большевизм - русский. И он может быть только русским"⁶¹. Те тенденции, которые проявились в большевизме, имеют исключительно русскую природу в той же мере, в какой особенности немецкого коммунизма черпаются в немецком обществе⁶². Любое стремление передать русскую модель большевизма другим народам обречено на неудачу, так как политическая форма не обеспечивается духовным и национальным элементом. Поэтому она отторгается в другом народе⁶³.

Мёллер ван ден Брук смотрел на большевизм как на проявление русской души, которая наконец-то нашла свой выход. Радикальные суждения, такие как у Штадтлера или у национал-социалистов, ему не были присущи. Ему нравилось в большевизме то, что он стал действительностью. Он утвердил советскую власть как отражение русского социализма. "Русский айсберг много плавал и приплыл к красному режиму". Победа большевизма была поворотом к Азии, возвращением русских в мир востока. Западноевропейская система казалась ему искусственной, рухнувшей под ударами большевистской революции. "Русский человек склонился в безропотном послушании перед милитаризмом новой автаркии. Он обладал бюрократической полицейской автократией царизма, которая была петербургской и западной, наконец, ощущалась как чуждая земле и враждебная народу. Поэтому он освободился от нее". Большевистская Россия служила для Мёллера ван ден Брука примером успешного противостояния Западу и Антанте. "Красное знамя - это русское знамя. С этим знаком советское государство, вопреки Антанте как реакции, смогло добиться национальной самостоятельности"⁶⁴.

Способность большевизма с оружием в руках защитить свою власть от действий Антанты буквально завораживала Мёллера ван ден Брука, и он сожалел о том, что Германия оказалась к этому не готова. Он восторгался способностью большевизма всеми силами сохранять власть, не останавливаясь перед любым насилием⁶⁵. Можно только сожалеть, что за этой способностью большевистской власти путем террора сохранять господство Мёллер ван ден Брук не видел людей, ставших жертвами этой способности. Можно с полной уверенностью говорить о том, что восприятие большевистской России у него носило искаженно-радужный характер. Полной несуразицей звучат слова автора о том, что в ходе большевистской революции "ни одно из трех русских оснований уваровской формулы - православие, самодержавие и народность - не было уничтожено. Напротив, существует русская церковь, которая после ликвидации революцией бюрократии Священного Синода, получила возможность вновь укорениться так народно в русской жизни, как это было в допетровские времена"⁶⁶.

Оценка внешнеполитической деятельности большевиков у Мёллера ван ден Брука более реалистична. Он полагал, что движение мировой революции остановлено, и поэтому ситуация диктует новые условия деятельности коммунистов и националистов. Немецкий консерватор не разделял радужных перспектив победы мировой революции в Германии, так как это повлекло бы за собой большие разрушительные последствия. Он писал, что "если бы Россия в 1919 г. пришла в Германию, то это не привело бы к возникновению "фронта от Рейна до Владивостока", которым бы командовал Буденный, это не привело бы к образованию красной, большевистско-спартаковской армии против капитализма Антанты, а привело бы к всеобщему экономическому и политическому крушению в Германии, в Европе и в Азии. Коммунизм сделал из мировой революции только партийную политику - поэтому он потерпел поражение!"⁶⁷. Проблема немецкого коммунизма состоит в том, что ему, с одной стороны, недостает национального элемента, а с другой, не хватает политической самостоятельности. Немецкие коммунисты очень сильно

зависят от русского большевизма. Однако Мёллер ван ден Брук видел перспективу сотрудничества между немецким коммунизмом и немецким национализмом. Предпосылкой этого сотрудничества могла стать общая позиция по Версальскому мирному договору. Мёллер указывал, что "немецкий коммунизм не хочет этого рабства. И немецкий национализм не хочет его. Это объединяет их. Но спрашивают ли они себя, могут ли они идти вместе? Ответ зависит не от национализма. Он зависит от коммунизма"⁶⁸.

Мёллер ван ден Брук последовательно проводил мысль о необходимости политического объединения правых и левых, так как видел в деятельности этих движений общую направленность. Он писал, что революционеры и консерваторы обладают общей осью. "Обе стороны объединяет борьба с либерализмом, который обосновался во всех партиях, который заразил их и разложил. В этом либерализме и революционер, и консерватор видят выражение индивидуалистического, что равно эгоистическому взгляду на жизнь. Поэтому оба объединяются против парламентаризма, который они понимают как форму защиты, созданную либерализмом. Только одни хотят сменить этот парламентаризм диктатурой пролетариата, а другие господством государства, деятельностью профессионалов и созданием ответственных вождей"⁶⁹.

Мёллер ван ден Брук убеждал в том, что духовное сближение левых и правых должно привести к их политическому сближению, для чего существуют все предпосылки. "Коммунистические левые и консервативные правые связаны недоверием к партиям, к либеральному и эгоистическому содержанию всей их партийной жизни, уделению внимания программам, а не делам, к партийному парламентаризму, вынужденному вершить дела в интересах не нации, а собственных партий, даже если для этого надо прикрыться нацией. Их объединяет идея диктатуры, которая учитывает печальный человеческий опыт, говорящий о том, что человеческое благополучие не может быть никогда предоставлено на человеческое усмотрение, а может быть достигнуто только через принуждение, наставление и вышестоящее руководство"⁷⁰. Таким образом, наличие общего противника в лице либерала могло бы служить основой для политического объединения. Однако, данный союз так и остался лишь ожиданием.

Взаимоотношения Мёллера ван ден Брука с нацистским движением было фрагментарным. Гитлер попытался установить контакты с "Июньским клубом" и лично с Мёллером ван ден Бруком. Встреча состоялась в начале 1922 г. в "Июньском клубе". Впоследствии произошло соединение названия книги немецкого консерватора "Третий рейх" с названием нацистского государства. Нам кажется неуместным выводить одно из другого. Конечно, Гитлер был заинтригован возможностью общения с Мёллером ван ден Бруком, однако итог встречи его не обрадовал. Гитлер в длинном монологе перед 150 присутствующими членами клуба высказал свои идеи о современной обстановке в германском обществе и путях выхода из нее. В беседе с Мёллером ван ден Бруком он стремился всячески понравиться ему и предложил сотрудничество. "Вы разработаете духовное оружие в борьбе за обновление Германии, - сказал Гитлер. - Я же не претендую на большее, чем быть национальным барабанщиком и собирателем сил. Давайте сотрудничать!". Но Мёллер ван ден Брук не проявил такого желания, и после ухода нацистского лидера сказал, что этот "парень никогда не поймет", что нужно Германии⁷¹.

Политическая нестабильность 1923 г. сопровождалась не только вступлением франко-бельгийских войск в Рурскую область, но и внутренними вооруженными мятежами в Саксонии, Тюрингии и Баварии. Поражение этих

выступлений, способность политической власти Веймарской республики взять курс на осуществлении "политики выполнений" привели в 1924 г. к временной политической стабилизации. Однако внутри "Июньского клуба" все больше усиливались конфликты между его членами. Склоки привели к тому, что возникла угроза раскола. Мёллер ван ден Брук предпринимал попытки сохранить единство, но это оказалось невозможным. В состоянии тяжелого духовного кризиса Мёллер ван ден Брук был госпитализирован в психиатрическую клинику, где 30 мая 1925 г. покончил жизнь самоубийством. Его самоубийство окончательно довершило дело распада "Июньского клуба".

Примечания

1. SCHWIERSKOTT H. -J. Arthur Moeller van den Brack und der revolutionare Nationalismus in der Weimarer Republik. Gottingen. 1962, S. 16.

2. Ibid., S. 16 - 17.

3. Ibid., S. 17.

4. Ibid., S. 32.

5. MOELLER VAN DEN BRUCK. Das Recht der jungen Volker. Munchen. 1919, S. 19, 37.

6. Ibid., S. 101, 105.

7. SCHWIERSKOTT H. -J. Op. cit., S. 44, 136.

8. Ibid., S. 44.

9. ЭВОЛА Ю. Люди и руины. Критика фашизма: взглядсправа. М. 2007, с. 7.

10. SCHWIERSKOTT H. -J. Op.cit., S. 45.

11. STADTLER E. Als politischer Soldat, 1914 - 1918. Dusseldorf. 1935, S. 142.

12. STADTLER E. Als Antibolschewist, 1918 - 1919. Dusseldorf. 1935, S. 12 - 13, 18.

13. SCHWIERSKOTT H. -J. Op.cit., S. 50.

14. Ibid., S. 57, 60.

15. Ibid., S. 59.

16. Ibid., S. 64.

17. ISHIDA Y. Jungkonservative in der Weimarer Republik: der Ring-Kreis 1928 - 1933. Frankfurt a. M. -Berlin-N.Y. -Paris. 1988, S. 37 - 38.

18. SCHWIERSKOTT H. -J. Op.cit., S. 65 - 66.

19. ISHIDA Y. Op.cit., S. 41.

20. MOELLER VAN DEN BRUCK. Das dritte Reich. Hamburg-Berlin. 1931, S. 71.

21. SONTHEIMER K. Antidemokratisches Denken in der Weimarer Republik. Die politische Ideen des deutschen Nationalismus zwischen 1918 und 1933. Munchen. 1964, S. 31.

22. MOELLER VAN DEN BRUCK. Das dritte Reich, S. 262, 269.

23. Ibid., S. 262.

24. Ibid., S. 9.

25. Ibid., S. 238.

26. Ibid., S. 216.

27. Ibid., S. 237.

28. Ibid., S. 194 - 195.

29. Ibid., S. 312.

30. Ibid., S. 282.

31. Ibid., S. 230.

32. Ibid., S. 292.

33. Ibid., S. 291.

34. Ibid., S. 194.

35. Ibid., S. 22, 27 - 28.

36. Ibid., S. 261.

37. Ibid., S. 115.

38. Ibid., S. 27.

39. Ibid., S. 295, 275.

40. Ibid., S. 256.

41. Ibid., S. 307.

42. MOELLER VAN DEN BRUCK. Italia docet. In: MOELLER VAN DEN BRUCK. Das Recht der jungen Volker. Berlin. 1932, S. 125.

43. Данный тезис появился в ранних послевоенных статьях Мёллера ван ден Брука в "Ди Гевиссен" и явился стержнем, на который нанизовался не только немецкий национальный

социализм, но и концепция "третьего рейха": MOELLER VAN DEN BRUCK. Sozialistische AuBenpolitik. In: MOELLER VAN DEN BRUCK. Sozialismus uns AuBenpolitik. Breslau. 1933, S. 79. В 1923 г. это положение в качестве одного из центральных вошло в книгу "Третий рейх". MOELLER VAN DEN BRUCK. Das dritte Reich, S. 29.

44. MOELLER VAN DEN BRUCK. Das dritte Reich, S. 195.

45. Ibid., S. 194.

46. Ibid., S. 211.

47. Ibid., S. 196 - 197.

48. Ibid., S. 314.

49. Ibid., S. 271 - 272.

50. Ibid., S. 75.

51. Ibid., S. 13.

52. Ibid., S. 166, 277.

53. Ibid., S. 228 - 229.

54. В результате кризиса 1923 г. и французской оккупации Рурской области немецкие националисты и бойцы фрайкорпса организовали на территории Рура акции сопротивления, направленные против французских войск, в том числе, диверсии на железной дороге. В ходе такой акции 26 мая 1923 г. был схвачен и расстрелен на месте "за саботаж и шпионаж" офицер фрайкорпса Альберт Лео Шлагетер. Его гибель на фоне борьбы против французских оккупационных войск в Рурской области приобрела всегерманскую известность, а сам Шлагетер получил ореол "германского борца за свободу" и претерпел политическую мифологизацию. См.: BERGHAHN V.R. Der Stahlhelm. Bund der Frontsoldaten, 1918 - 1935. Dusseldorf. 1966, S. 39; АРТЕМОВ В. А., КАРДАШОВА Е. В. Фридрих Эберт - первый президент Германии. Воронеж. 2001, с. 230.

55. RADEK K. Leo Schlageter, der Wanderer ins Nichts. In: MOELLER VAN DEN BRUCK. Das Recht der jungen Volker, S. 75.

56. Ibid., S. 76.

57. Ibid., S. 77 - 78.

58. Ibid., S. 79.

59. Ibid., S. 83.

60. Ibid., S. 84 - 85.

61. EJUSD. Sozialistische AuBenpolitik, S. 78.

62. EJUSD. Das dritte Reich, S. 36.

63. EJUSD. RuBland. In: MOELLER VAN DEN BRUCK. Das Recht der jungen Volker, S. 65.

64. EJUSD. Das dritte Reich, S. 72 - 73, 211.

65. Ibid., S. 225.

66. Ibid., S. 226.

67. Ibid., S. 205.

68. Ibid., S. 204.

69. Ibid., S. 201 - 202.

70. Ibid., S. 272.

71. SCHWIERSKOTT H. -J. Op. cit., S. 144 - 145.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - С. В. Артамошин:

Комментарии: