Libmonster ID: BY-1769

В статье освещаются научные связи чешского ученого А. Патеры с русскими славистами во второй половине XIX в. Главным источником для освещения этих связей является переписка А. Патеры с русскими славистами, хранящаяся в Архиве А. Патеры в Праге и нескольких российских архивах.

The article describes scholarly contacts of the Czech scholar Adolf Patera with Russian Slavists in the second half of the nineteenth century. The main source for this research is his correspondence preserved in Patera's Archive in Prague and some archives in the Russian Federation.

Ключевые слова: А. Патера, русские слависты, научные связи XIX в.

Во второй половине XIX в. в России произошли значительные изменения в развитии славяноведения по сравнению с предшествующим периодом. Реформы во многих сферах жизни российского общества, в частности в области высшего образования, способствовали развитию гуманитарных наук, в том числе и славяноведения. Новое поколение русских славистов получило возможность расширить научные контакты с заграницей, что являлось необходимым условием для дальнейшего развития этой дисциплины в России. Практически каждый молодой специалист, заинтересовавшийся прошлым или современным состоянием зарубежного славянства, имел возможность обогатить знания о славянах личным с ними знакомством в командировках с научной целью, в путешествиях, во время исполнения служебных обязанностей и т.п. Лицам, которые посвящали себя подготовке к профессорской деятельности, предоставлялись государственные стипендии и другие виды помощи и поощрений. Центром славянских изучений и во второй половине XIX в. был город Прага в Чехии с ее Национальным музеем, богатейшей библиотекой славянской литературы, большим числом специалистов в разных дисциплинах и традициями межславянских связей. Никто из русских славистов, познакомившись с состоянием науки по своей специальности в Германии, Франции, Италии, в культурных центрах Австрии, не мог миновать центра славянских исследований в Центральной Европе - Праги, если ставил своей задачей серьезное совершенствование знаний в избранной области. Именно этот центр объединял и связывал чешские, русские и другие славянские ученые круги. Кроме того в Праге, в Национальном музее, работал библиотекарем Адольф Па-


Лаптева Людмила Павловна - д-р ист. наук, профессор МГУ.

стр. 26

тера, который в течение полувека оказывал содействие нескольким поколениям русских славистов в разыскании источников и литературы, снабжал книгами, сообщал о новинках научной продукции, знакомил с историческими и культурными памятниками Праги и Чехии, давал рекомендации к чешским и другим славянским ученым. А. Патера оказывал научные и другие услуги не только русским ученым, обращавшимся в музей, но и литераторам, музыкантам, композиторам, художникам и вообще всем, приезжавшим знакомиться с Прагой и Чехией. И редко кто из русских, посещавших Прагу в последние четыре десятилетия XIX в., не пользовался помощью и советами А. Патеры. Среди русских посетителей Праги его имя было очень популярным. Эта известность в значительной мере определялась его должностью в Национальном музее, но и личные качества А. Патеры - его необыкновенное радушие, обязательность, приветливость, готовность оказать помощь и услугу, притягивали к нему людей. Занимая скромную должность библиотекаря Национального музея, хранителя рукописей, книг и других духовных богатств чехов и вообще европейской культуры и особенно славянской, Адольф Патера был в то же время ученым - филологом-славистом. Своими разысканиями древних чешских памятников письменности, их изучением и публикацией А. Патера воскресил ту сторону духовной культуры, которая была забыта после потери Чехией политической и культурной независимости в начале XVII в. и стала источниковой базой для развития науки в новое время. При этом чехи, по их собственному признанию, ценили его меньше, чем он того заслуживал [1]. Современники вообще редко оценивают труд людей скромных, непубличных, не заявляющих о себе в печати или шумной рекламой. И лишь потомки, не связанные житейскими узами с тем или иным деятелем прошлого, более объективно признают их вклад в науку, культуру и т.д.

О жизни и деятельности А. Патеры в чешской литературе мало сведений. Они ограничиваются несколькими словарными статьями [2. С. 366 - 367] и некрологами, опубликованными в специальных журналах за 1912 г. Правда, русские современники чешского ученого сумели оценить заслуги А. Патеры в деле развития русско-чешских научных и культурных связей еще при его жизни. В 1903 г., когда отмечалось 50-летие ученой деятельности А. Патеры, русские слависты нескольких поколений выразили ему свою признательность "за дружеское содействие и просвещенную помощь в занятиях в Музее и других чешских ученых хранилищах", поднесением изящного фотоальбома, в котором можно прочесть имена почти всех живших тогда русских славистов (всего 57 подписей) [3. С. 51 - 52]. Ученые заслуги А. Патеры получили в России большое признание. Киевский университет св. Владимира избрал его почетным доктором по славянской филологии [4], а Академия наук в Петербурге - членом-корреспондентом по Отделению русского языка и словесности [5]. Он являлся членом Императорского московского археологического общества [6. С. 265 - 266] и других российских ученых обществ. Русские слависты также неоднократно писали рецензии на труды Патеры [7. С. 43 - 44] и библиографию, некоторые статьи чешского ученого были опубликованы в России.

Важнейшим свидетельством неоценимой роли А. Патеры в чешско-русских научных связях второй половины XIX в. является его корреспонденция с русскими учеными, хранящаяся в Литературном архиве Памятника национальной письменности в Праге (LAPNP). По не совсем точным сведениям, в этом хранилище находится около двух тысяч писем русских корреспондентов. Они принадлежат приблизительно 270 адресатам и охватывают хронологически период 1860 - 1912 гг.1


1 Подсчеты приблизительны. У автора этих строк, много лет работавшего с корреспонденцией А. Патеры в Праге и в архивах России, имеется несколько сот писем русских ученых к нему в виде фото- и ксерокопий. Ответные письма чешского ученого русским славистам хранятся в архивах России и имеются у автора в рукописных копиях.

стр. 27

Адольф Патера (русские именовали его Адольфом Осиповичем!) родился в 1836 г. в селе Гудлицы Бероунского округа в семье зажиточного крестьянина. Между прочим, усадьба, где родился и прожил детские годы ученый, существует и в настоящее время, и населяющие ее потомки родственников А. Патеры чтут своего "великого" предка и также радушно как их далекий сородич принимают русских. Гудлицы превратились в уютный чистый городок, привлекающий сюда интересующихся чешской культурой, в первую очередь домом-музеем И. Юнгманна, где родился знаменитый деятель чешского культурного возрождения первой половины XIX в. Адольф Патера окончил философский факультет Пражского университета по отделению филологии и стал заниматься славистикой. В научном словаре Ф. Л. Ригера он помещал статьи по русской литературе, по литературе лужицких сербов и других славянских народов. В 60-х годах XIX в. он стал библиотекарем Чешского национального музея. Патера вступил в эту должность вскоре после смерти В. Ганки, но не был его единственным преемником. Разросшаяся к 60-м годам XIX в. библиотека Национального музея имела вместо одной должности, которую занимал Ганка, уже несколько штатных сотрудников, и Патера был одним из них, пройдя все стадии от низшей до хранителя рукописей и книг - кустоса. Благодаря роду службы, он прочел богатую музейную коллекцию чешских и латинских рукописей. 5 февраля 1877 г. он писал И. И. Срезневскому: "Я изучил все доступные мне памятники [...] начал описывать рукописи библиотек пражских, и надеюсь, что скоро могу издать описание рукописей крупнейшей пражской библиотеки, т.е. университетской [...] У меня также подготовлен материал для сборника древнечешских памятников" [8]. А. Патера обследовал все библиотеки Чехии, Моравии, Силезии, Австрии, Саксонии, Венгрии и Пруссии, отыскивая в них "богемику". Он обнаружил множество неизвестных чешских рукописей - целые книги, фрагменты их, а также чешские приписки в иноязычных произведениях. В октябре 1877 г. Патера извещал И. И. Срезневского: "В этом году целое лето во второй половине дня я хожу на Градчаны, где работаю в архиве капитульной библиотеки [...] нашел там много до сих пор неизвестных фрагментов древнечешской литературы" [9. С. 97 - 112].

А. Патера опубликовал за свою жизнь множество недоступных исследователям рукописей, ранее неизвестных или забытых. За последнюю треть XIX в. редкий номер журнала "Casopis Muzea Ceskeho" выходил в свет без работ А. Патеры. Русский ученый-славист, профессор Киевского университета Т. Д. Флоринский, информируя о находках и исследованиях А. Патеры писал: "По справедливости его (Патеру. - Л. Л.) следует признать одним из лучших знатоков старой чешской письменности [...] Он обладает огромными сведениями по части древних памятников, хранящихся в [...] общественных и многих частных книгохранилищах и архивах Чехии и Моравии. Обширная начитанность в рукописях, глубокое понимание родного языка и литературы в древнейшую пору их развития, превосходное знание средневековой палеографии, соединяющееся у него с замечательною любовью к чешской старине, с необычайным прилежанием и тщательностью в работе и с удивительным чутьем к разысканию драгоценных чешских памятников в самых сокровенных, мало кому доступных тайниках. Заслуги А. Патеры в деле критического издания и объяснения многих важнейших произведений древней чешской литературы, а равно отыскание доселе неизвестных остатков чешской рукописной старины давно известны и оценены в науке славянской филологии" [10. С. 86]. Правда, чешские специалисты отмечали недостатки изданий рукописей А. Патерой. "Транскрипция его к текстам была ошибочной и языковые примечания часто неправильны, но публикации его точны и он сохранил много памятников языка, издав их, а ранее недоступные сделал доступными. Для истории литературы важны его введения, где дается история рукописей, их происхождение и описание", - писал чешский филолог Ф. Травничек [1].

стр. 28

Кроме публикации многочисленных рукописей А. Патера издал также письма Б. Бальбина [11. 1888. С. 143 - 226; 1887. С. 72 - 117], письма Й. Добровского (в двух томах) [12], подготовил и опубликовал письма Яна Амоса Коменского [13]. Но в последние годы жизни Патера полностью утратил зрение и многие свои работы не закончил. Он скончался 10 декабря 1912 г.

Контакты А. Патеры с русскими учеными выражались в нескольких формах. Прежде всего это была помощь чешского специалиста в виде консультаций относительно литературы, архивных источников, рукописей и других памятников письменной культуры русским славистам, приезжавшим в Прагу для научных исследований. Как хранитель библиотеки он предоставлял в распоряжение будущего ученого необходимые материалы, оказывал палеографическую помощь, информировал о наличии и характере источников и литературы в других архивных хранилищах и библиотеках. Установившиеся контакты обычно продолжались десятилетиями, часто до конца жизни авторов и выражались в активной корреспонденции, по которой можно проследить процесс славистических исследований в России и подготовки кадров русских славистов во второй половине XIX в. Здесь уместно отметить одну важную деталь. Между первыми русскими славистами - В. И. Григоровичем, О. М. Бодянским, И. И. Срезневским, П. И. Прейсом, с одной стороны, и вторым-третьим поколением русских славистов, с другой, была существенная разница в отношении к зарубежным авторитетам. Первые слависты были учениками Шафарика, Ганки и др., и хотя проявляли определенную самостоятельность, но все же авторитет наставников был для них чаще всего непререкаем. Последующие же поколения уже успели получить серьезную подготовку до выезда за границу, освободились от романтических иллюзий во взгляде на славян и приобрели достаточно широкий кругозор, чтобы ставить под сомнение построения зарубежных ученых. Поэтому между русскими славистами второго и третьего поколений, с одной стороны, и их зарубежными коллегами - с другой, установились отношения равноправия. Русские слависты не редко вставляли свое собственное веское слово в суждения европейской славистики.

Одним из примеров сотрудничества А. Патеры с русскими учеными является пребывание в Праге Ю. С. Анненкова (1849 - 1885). Этот ученик В. И. Ламанского, проходя магистратуру по славянской филологии в начале 1870-х годов, усердно изучал в Праге чешские и латинские рукописи XV-XVI вв., намереваясь написать большое исследование о Петре Хельчицком. В ходе занятий Ю. С. Анненков сделал ряд открытий, сообщения о которых публиковал в журнале "Casopis Muzea Ceskeho". Патера указал Анненкову на наличие рукописей Хельчицкого в Оломоуце, и Анненков проследовал туда для их изучения. В сентябре 1875 г. он писал Патере: "В Оломоуце я успел сделать все, что хотел: удостоверился в точности пражского списка, сделал небольшой снимок и собрал подробности, касающиеся описания рукописи. Постараюсь как можно скорее отпечатать несколько экземпляров этого снимка и послать Вам вместе с описанием для пополнения музейного списка" [14]. В 1882 г. А. Патера и Ю. С. Анненков совместно опубликовали в "Casopis" статью о вновь найденной рукописи Хельчицкого. Рукопись обнаружена А. Патерой, но исследование ее и определение значения рукописи для изучения литературной деятельности чешского средневекового мыслителя полностью осуществлено русским славистом, что подтверждается письмом Анненкова Патере от 1 октября 1881 г. [14], в котором подробно излагаются выводы исследования. Это один из примеров равноправного сотрудничества.

О характере связей Патеры с русскими учеными говорит и корреспонденция И. С. Пальмова. Будучи магистрантом Петербургской духовной академии, он в 1882 г. многие месяцы провел в библиотеке Чешского национального музея за рукописями и книгами. И впоследствии, когда И. С. Пальмов готовил докторскую диссертацию "о чешских братьях", он неизменно пользовался помощью

стр. 29

А. Патеры и других чешских ученых. В письме от 26 июля / 8 августа 1902 г. Пальмов замечает: "Живу за границей среди славян более двух месяцев и жажду видеть не столько Прагу, сколько Ваш и отчасти мой незабвенный музей, где я вместе с Вами проводил столько приятных дней и даже месяцев. У меня есть намерение провести в Праге или ее окрестностях оставшуюся часть своих летних каникул с целью восполнить в музее свои научно-литературные занятия по истории чешских братьев. Итак, я нуждаюсь в некоторых рукописях Музея (Братского архива), Земского архива и пр., равно как и в некоторых печатных изданиях, которых нет у меня под рукой в России. Кроме того мне нужна одна рукопись Будишинской городской библиотеки (Мартина Лупача). Может быть, окажется возможным в Праге познакомиться с этой весьма интересной для меня рукописью. Но без Вашей помощи я не надеюсь достигнуть желаемого. А Ваше содействие уже столько раз открывало для меня двери, даже крепко закрытые" [15].

В свою очередь русские слависты внимательно следили за творчеством А. Патеры. Так, профессор Варшавского университета В. В. Макушев постоянно сообщал о трудах А. Патеры в "Русском филологическом вестнике", издававшемся в Варшаве. Его рецензии содержали много информации не только о работах А. Патеры, но и в целом о чешской древней литературе, которой были посвящены исследования чешского ученого. Кроме интересных дополнений В. В. Макушев высказывал собственные суждения по вопросам датировки рукописей, особенностей языка и т.д. Так, большой интерес представляет его статья о работе А. Патеры "Чешские глоссы в "Mater Verborum"" [16. С. 143 - 144], вышедшая в 1877 г., где русский рецензент решительным образом высказался в пользу мнения о позднейшей подделке большей части глосс в "Mater Verborum" и своими аргументами поддержал точку зрения чешского ученого о том, что большая часть чешских глосс в этом древнем латинском памятнике сфабрикована в новое время. В. В. Макушев был одним из немногих русских ученых, разделявших мнение о подложности других чешских "древних памятников", о которых в Чехии шла бурная полемика [16. N 1. С. 143 - 146; N 3. С. 134 - 139; N 3. Т. 2. С. 121 - 129].

Киевский славист, проф. Т. Д. Флоринский постоянно извещал общественность о сочинениях А. Патеры в "Заметках о новых трудах по славянской филологии и истории", которые регулярно публиковал в "Университетских известиях" Киевского университета [3. С. 85 - 108]. В "Журнале Министерства народного просвещения" (ЖМНП) разбор издания А. Патерой остатков рифмованных старочешских Александрид представил Ю. С. Анненков [17. С. 379 - 394]. О великолепном издании памятника чешского языка XIV в. - рукописи "Подебрадской псалтыри", писал Г. А. Ильинский в известиях ОРЯС [18. С. 1059 - 1060], на выход в свет корреспонденции Яна Амоса Коменского откликнулся К. Я. Грот [19. С. 205 - 210]. Постоянное внимание уделял работам А. Патеры И. И. Срезневский.

Последний принял особое участие в разборе трудов А. Патеры. Для истории русского славяноведения важен вопрос о том, как относились русские ученые к актуальным проблемам европейской славистики. Одним из таких вопросов второй половины XIX в. была проблема подложности некоторых чешских памятников письменности. В спорах о подлинности Краледворской и Зеленогорской рукописи (РКЗ) чешские ученые разделились на два лагеря. Среди сторонников подлинности были Ф. Палацкий и И. Шафарик, а также почти весь остальной корпус чешских ученых - филологов и историков. Критиками подлинности знаменитых рукописей были молодые ученые, объединившиеся вокруг журнала "Ateneum", издававшегося проф. Т. Г. Масариком [20. С. 11 - 242]. А. Патера долго верил в подлинность Краледворской рукописи, но в 1877 г. опубликовал свое доказательство подделки чешских глосс в "Mater Verborum", чем дал оружие в руки противников подделки

стр. 30

РКЗ и встал на их сторону. Большинство русских славистов были сторонниками подлинности рукописей и лишь единицы из них приняли сторону критиков. И. И. Срезневский приветствовал труд А. Патеры и предложил напечатать его в "Записках Академии наук" на русском языке. Чешский ученый согласился, и в 1878 г. его труд вышел в издании Российской академии наук [19]. К исследованию А. Патеры Срезневский прибавил свои примечания. Признав некоторые аргументы чешского ученого убедительными, русский академик со многим не согласился. И. И. Срезневский прежде всего считал, что глоссы не могли быть подделаны в XIX в., так как в то время не существовало человека, который имел бы достаточно знаний древнего чешского языка и его правописания, и, следовательно, глоссы могли быть приписаны только в древности. Особенно сомнительным казалось Срезневскому мнение А. Патеры о том, что подделыциком мог быть В. Ганка. "Кто был поддельщик, - пишет И. И. Срезневский А. Патере в 1878 г. - я этого не касаюсь. Это и не так любопытно, да и при том ответа никакого не могу дать. За положительным отсутствием данных легче бы всего, казалось бы, отнести это на счет Ганки, но едва ли он владел таким знанием, какое нужно было для того, чтобы сочинить такие глоссы, хотя и всех ранее, кроме Добровского, сделал очерки особенностей древнего чешского языка. Что он не владел в желаемой для этого степени чешским древним языком, это видно из его промахов в изданиях памятников и переписки с Добровским. Как Вы об этом думаете?" [5. 24. 02. 1878]. А. Патера думал иначе и сообщил свои весьма убедительные доказательства [8]. Но аргументация чешского ученого не удовлетворила И. И. Срезневского, и он написал А. Патере дополнительные рассуждения, на которые чешский ученый не ответил. Для него вопрос о подделке глосс и фальсификаторе был ясен. Зато В. В. Макушев признал аргументы А. Патеры доказательными во всех отношениях и высказал ряд критических замечаний по поводу позиции И. И. Срезневского [21. С. 73 и др.], который не только отвергал мысль о фальсификации глосс в "Mater Verborum" в XIX в., но и защищал без всяких научных оснований подлинность Зеленогорской рукописи.

Особенно яркое отражение нашел вопрос о подлинности РКЗ в письмах В. И. Ламанского [22. С. 45 - 73]. В 1879 - 1880 гг. этот русский славист выступил в ЖМНП с серией статей "Новейшие памятники чешского языка" [23]. Уже само это название говорило о намерении автора опровергнуть тезис о древности РКЗ. Серия статей не была окончена, но и то, что опубликовано, составляет по объему целую книгу. Весь материал для этой работы В. И. Ламанский получил от А. Патеры. 14 ноября 1878 г. русский ученый писал чешскому: "Дорогой мой Адольф Осипович! [...] Вот уже несколько месяцев я весь ушел в чешскую словесность. Только о ней и думаю, только ею и занят, и часто занят в сутки по 12 - 14 часов. Я буду писать после "Матер верборум" и о "Суде" Либуши, и о Краледворской рукописи и нуждаюсь в Вашей помощи. Здесь многого у меня нет под рукой. Так, мне нужно бы иметь статьи "Тагесботе" о Ганке, брошюру о процессе Ганки; не имею статей Светозора и Брандля. Нельзя ли, наконец, снять фотографию с глосс Св. Иоанна?" [24]. Далее Ламанский спрашивал Патеру о том, в каких памятниках впервые встречается то или иное выражение, просил поискать у пражских антикваров литературу, которая могла бы помочь освещению ряда вопросов. Одним словом, письмо свидетельствует, что Ламанский готовился к выступлению против подлинности РКЗ глубоко и основательно и стал на позицию критики в результате научного убеждения. Из писем видно, что для русского ученого важно было в данном случае установить научную истину. Он писал Патере: "Будьте уверены и не бойтесь за меня, что я иду заодно с немцами или австрийцами в вопросе о подлинности Ваших памятников. Я становлюсь совершенно на иную точку зрения, пишу как славянин, как писал бы чех, властенец, убедившийся в неподлинности этих драгоценностей. Я понимаю, отчего больно должно было

стр. 31

быть таким старикам, как Палацкий, Шафарик, Челаковский, Юнгманн"2. И в других письмах Ламанский высказывал аналогичные суждения, просил уточнить разные сведения, прислать копии статей и некоторых памятников, библиографические данные и т.п., обсуждал разные мнения и выходящую в свет литературу по интересующему его вопросу, высказывал те или иные предположения. В. Ганку Ламанский безоговорочно признавал фальсификатором многих рукописей, но находил объяснение его поступкам и в целом довольно точно определил его место в чешском национальном возрождении. "Ганка, - писал он, - своими подделками займет низкое место в науке, но в истории культуры он будет стоять высоко. В нем живо, цельно выражался [...] потомок гуситов, решившийся всеми возможными средствами наверстать утраченное и похищенное в торжество иезуитов и немцев. Он не был высокого развития, просвещенный человек науки. Но он был палеограф и археолог-самоучка, как бывают самоучки-математики. Он был народен и чех с головы до пяток, едва ли не более всех других своих современников - ученых и писателей (за исключением разве Челаковского). Он подделывал не с корыстными целями" [24]. Если под понятием "с корыстными целями" не иметь в виду политические и национальные расчеты, то с мнением русского ученого в известной степени можно согласиться.

А. Патера удовлетворял просьбы Ламанского. Об оказанной помощи свидетельствуют ответные письма чешского ученого [25], в которых имеются не только разъяснения по тем или иным вопросам, но и целые списки высланной Ламанскому литературы. Можно с уверенностью сказать, что Ламанский эрудицией в проблеме рукописей, производящей и ныне сильное впечатление, во многом обязан А. Патере.

Если русские слависты, филологи и историки интересовались главным образом проблемами богемистики, что собственно и было сюжетом обсуждения этих вопросов и основой контактов между ними и Патерой, то профессор Московского университета Нил Александрович Попов (1833 - 1892) занимался австрийским славянством в целом, а не только Чехией [26]. При этом интерес Н. А. Попова касался Новой истории славянских народов и их современного состояния. В Прагу московский профессор прибыл в августе 1863 г. и пробыл там несколько месяцев. Главной задачей его командировки было, по его собственному выражению, приобрести "живое знание славянства". Попов в Праге интересовался в основном политическим положением чехов. Он посещал "Мещанскую Беседу" - политический клуб чешской буржуазии, вступал в контакты с политическими деятелями разных партий, редакторами газет, учеными и другими представителями чешского общества. В ноябре 1863 г. Попов переехал в Вену, где кипели политические страсти. На общеавстрийский сейм сюда прибыли известные славянские деятели из всех частей монархии. В Вене постоянно жили видные ученые славянского происхождения, находились крупнейшие библиотеки. Здесь Н. А. Попов также познакомился со многими "другими чехами, словаками, сербами, хорватами, булгарами", "жупанами, адвокатами, депутатами и поэтами". Из Вены русский ученый выехал в конце января 1864 г. и посетил "Пешт, Нови Сад, Белград, Любляну, Загреб, Молдавию, Валахию, Булгарию и Босну". В Праге он подружился с Патерой и переписывался с ним с 1863 г. по 1878 г. Письма русского ученого хранятся в указанном выше фонде А. Патеры, ответные корреспонденции чешского слависта - в фонде Н. А. Попова в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки в Москве [27]. В переписке имеются сведения самого различного характера - об отдельных фактах биографии Н. А. Попова, о комплектовании его


2 По поводу сочувствия Ламанского "чешским старикам" русский славист явно увлекается. Ни Челаковскому, ни Юнгманну не могло быть "больно" за подозрение РКЗ, так как Юнгманн умер в 1847 г., а Челаковский в 1852, т.е. в те годы, когда РКЗ переживали триумф как великие памятники славянской древности. Их разоблачение в печати началось в конце 50-х годов XIX в.

стр. 32

знаменитой славянской библиотеки, о специфике его славистических интересов, преподавании славяноведения в Московском университете, исследованиях по истории славян, о политических событиях в Чехии, настроениях чешских политических деятелей, об их реакции на статьи в русской прессе, о подготовке Этнографической выставки и славянского съезда 1867 г. в России. В переписке содержатся свидетельства о подготовке главного труда Н. А. Попова "Россия и Сербия" и других его сочинений. Письма характеризуют атмосферу в Чехии в период обострения национальной борьбы перед установлением дуализма в Австрии, реакцию на политические события тех кругов русского общества, к которым принадлежал Н. А. Попов. Следует отметить, что он придерживался умеренных политических взглядов, защищая в своих трудах внешнюю политику России, самодержавие и православие [21. С. 290 - 298]. Переписка раскрывает характер чешско-русских связей в это время, а также общее направление славистических интересов Н. А. Попова как в области преподавания, так и в исследовательской работе. Для преподавания ему были необходимы пособия и литература. По возвращении в Москву Попов определил свои славистические интересы: хотел изучать "из древней истории славян только их право, из новой же - политическую и административную жизнь от Марии Терезии, а всего более - от Венского конгресса" [28]. "Помните, - писал он Патере, - что я не архивист, не филолог, не библиоман, но люблю только историю новую и древнее право" [28]. В Москве Н. А. Попов не обнаружил необходимых ему новейших и ряда старых изданий и стал приобретать литературу за границей. Он регулярно обращался к А. Патере как к главному консультанту и помощнику в разыскании, приобретении и пересылке необходимой литературы. Разумеется, менее квалифицированный корреспондент, чем библиотекарь Чешского музея, не мог оказать Попову столь действенной помощи. Так, русский ученый спрашивал о том, что вообще издано по некоторым вопросам. "Не оставляйте меня по части библиографии извещениями своими", - читаем в одном из первых писем Попова, после его возвращения в Москву [28]. Конечно, ученый сообщал и тематику интересовавшей его литературы. "Для меня всего интереснее было бы, - писал он, - иметь хорошую библиотеку славянских журналов и газет XIX в. по всем народностям" [28]. "Мои планы такие - сперва собрать лучшие газеты и журналы, когда-либо издававшиеся у славян". "Мне очень [...] нужно собрать важнейшие из газет на разных славянских языках за прежнее время, например, Штуровские новины, югосла-вянские новины сорок восьмого года, словенские", - писал Н. Попов 4/16 мая 1865 г. А. Патера обычно выполнял запросы своего московского корреспондента, который щедро оплачивал услуги чешского коллеги. "Если книги и брошюры я буду скупать и впредь в такой же прогрессии, то, даст Бог, меня скоро посадят за долги в Яму", - писал он в 1863 г. Письма А. Патеры изобилуют длинными списками высылаемой литературы. Но кое-каких изданий не мог разыскать даже он: "Газет за 1848 г., которые Вы желали приобрести, никак не могу достать. Нужно подождать, может быть случайно найду. В Загребе я обратился к своему доброму другу Смичикласу, и он обещал мне, что как только представится случай, купит их для Вас" [27]. Не удалось приобрести и "Словенских Новин Штура", извещал А. Патера. Попов интересовался литературой славянских народов по многим проблемам, связанным со славянством. Его внимание привлекали чешские сочинения, многие словацкие издания, но преимущественно Н. А. Попова интересовала история Сербии, о чем свидетельствуют все 34 письма русского ученого чешскому коллеге. Значительное место в переписке занимают также вопросы о литературе по Галиции.

Литература, приобретенная Н. А. Поповым за границей, составила основу его знаменитой славянской библиотеки. Ученики профессора вспоминали, что именно благодаря его лекциям и "прекрасной библиотеке", в которой можно было

стр. 33

найти как старые издания, так и новинки славянской литературы, студенты приобщались к изучению славян и посвящали себя занятиям славяноведением [29]. Эта библиотека была укомплектована в значительной мере с помощью Патеры.

Следует заметить, что сам Патера получал от Попова несравненно меньше литературы. Будучи богемистом, он не мог рассчитывать в России на приобретение большого количества книг, а то, что было необходимо, получал через коллег-филологов.

В 1867 г. в Москве проходила Этнографическая выставка. Как один из организаторов ее Н. А. Попов обратился к Патере с просьбой [28] подобрать для экспозиции народные костюмы "или предметы обыденной домашней жизни" и привлечь для помощи в этом деле также других лиц. Патера ответил, что ни он, ни его знакомые не имеют средств для закупки костюмов, а он может прислать лишь изображения. На случай, если будет издаваться сборник этнографических статей, Патера обещал прислать свою статью [27]. Следует отметить, что политические взгляды обоих корреспондентов были весьма различны. Н. А. Попов, как известно, был славянофилом и монархистом, Патера же, будучи русофилом, ставил однако выше всего собственный народ. Критику порядков Австрийской империи он позволял себе только в рамках программы старочешской партии, во главе которой стояли Ф. Палацкий и Ф. Л. Ригер. И если Н. А. Попов, занимавшийся и публицистикой, публиковал материалы, которые вызывали подчас отрицательную реакцию выходивших в Чехии газет, то А. Патера сообщал Попову о политических событиях чаще всего в нейтральном тоне или широко известные из газет сведения. Но статья Н. А. Попова "Вопрос об общеславянской азбуке" [30. С. 5 - 9] вызвала не только всплеск негодования чешских патриотических газет, но была также раскритикована А. Патерой, который на этот раз дал волю своим патриотическим чувствам. "Удивлен Вашей статьей об общеславянской азбуке. Если бы под ней не было Вашего имени, никогда не поверил бы, что это написали Вы" [27]. Далее А. Патера перечислил моменты, с которыми не мог согласиться. Особенно обидели его слова Попова "о руководителях чешского народа", о которых русский историк высказался с некоторым пренебрежением. "Далее меня удивили Ваши слова "так называемые руководители чешского народа, так называемые властенцы и народолюбы!", - пишет А. Патера. "Видимо, Вы считаете, что истинным вождем чехов и патриотом являлся пан Езбера3, а не Палацкий, Ригер, Эрбен и т.д.?! Благодарствую Вам!". Возражал Патера и против других утверждений Попова. Так, он не считал правомерным тезис о том, что "чешские газеты нашего времени и чешские газеты 20 - 30-х гг. значительно рознятся между собой по языку". "В этом очень сомневаюсь", - заметил Патера. "И еще немало в Вашей статье такого, что меня удивило, ведь на каждой странице много ошибок и намеренных искажений истины", - писал он [27]. В этом письме чешский ученый выразил отношение большинства чешских национальных деятелей к тенденции русских славянофилов ввести кириллицу у всех славян. Но Попов такую тенденцию отрицал и полагал, что подобный взгляд мог возникнуть только "среди малого народа и небольшой литературы". "Почему мы должны говорить только о хороших явлениях в Вашей жизни?", - вопрошал он в письме к Патере, отвечая в нем и на другие упреки [28]. "Ваши же руководители, журналисты и вообще все славянские родолюбы постоянно сетуют и плачутся на несчастное положение", - писал он и отметил, что мысли, заключенные в статье, уже высказывались в славянской публицистике, "но вызывают брань, когда их повторяют русские", и подробно разъяснил, как, с его точки зрения, нужно понимать те или иные положения статьи. Следует заметить, что чешское образованное общество


3 Езбера (Иезбера) Федор Иванович (Jezbera Frantisek Jan. 1827 - 1901) - чех, сторонник сближения славян, в частности введения кириллицы в письменность всех славянских народов.

стр. 34

60-х годов XIX в. порой видело проявление русского "гегемонизма" и там, где его не было, принимало чисто теоретические рассуждения русских публицистов за стремление навязать свою волю. Здесь уместно вспомнить эпизод, когда чешский деятель национального возрождения Ян Эвангелиста Пуркине в начале 40-х годов XIX в. в статье "О литературном единстве между славянскими племенами" [31. С. 133 - 158] предложил всем славянам перейти на латинскую азбуку и правописание, русские критики отвергли идею как нецелесообразную, несоответствующую историческому культурному развитию тех славянских народов, которые получили свою письменность от Кирилла и Мефодия, но не обвиняли Я. Э. Пуркине в каком бы то ни было вмешательстве в русскую духовную жизнь.

После описанного столкновения между Поповым и Патерой их переписка утратила оттенок сердечности, стала официальной по тону, а затем постепенно вообще прекратилась.

Приведенными в настоящей статье примерами не исчерпывается материал о связях А. Патеры с русскими учеными и другими представителями культуры. Большую литературную и организаторскую помощь А. Патера оказывал русскому художественному критику В. В. Стасову [32. С. 347 - 354], композитору М. А. Балакиреву [33. С. 86 - 89] и многим, многим другим.

Неоценимую услугу оказал А. Патера в деле обогащения "материальной базы" русского славяноведения, под которой следует понимать литературное пополнение, информацию и обмен интеллектуальными достижениями.

Во второй половине XIX в., когда не существовало упорядоченного международного книгообмена, когда в России еще не вошло в практику регулярное сотрудничество между библиотеками, научными обществами, издательствами и т.д., а связи носили все еще спорадический и даже случайный характер, контакты между учеными были главным путем получения необходимой литературы. А. Патера посылал книги практически всем, кто об этом просил. Особенно же много сведений о пересылаемой литературе в переписке А. Патеры и М. Ф. Раевского - протоиерея, священника русской посольской церкви в Вене (1843 - 1884). Через него шла значительная часть всей литературы для русских славистов. Патера помогал русским ученым в приобретении книг непосредственно во время их пребывания в Праге, пересылал литературу с оказией, иногда и по почте. Переписка показывает, что услугами Патеры в области приобретения книг пользовались профессора всех русских университетов, где преподавалось славяноведение, большинство научных обществ России, все славянские благотворительные общества, многие отдельные лица. Именно к Патере обращались обычно все, интересовавшиеся литературой о славянах. Можно без преувеличения сказать, что все слависты, находившиеся в контакте с Патерой, просили его о присылке чешских книг, газет, журналов, старых и новых изданий и т.д. Подавляющее большинство этих просьб Патера выполнял. Необходимо подчеркнуть, что обмен литературой был взаимным. В корреспонденции имеются и списки той литературы, которую русские ученые посылали Патере. Фактически Чешский музей через своего библиотекаря получал все русские издания славистического профиля. Библиотека русских книг в Чешском музее была одна из богатейших в Европе, что является в большой мере заслугой русских славистов и Патеры. В переписке русских ученых с Патерой содержится и обширная научная информация: о новых книгах и журналах, о заседаниях научных обществ и университетских актах, о диспутах и рефератах, о съездах, экспедициях и многих других мероприятиях, совокупность которых и создавала ту ученую атмосферу, в которой развивалось русское славяноведение.

Не последнюю роль в создании этой атмосферы во второй половине XIX в. играли русско-славянские научные связи, в которых чешскому ученому А. Патере принадлежит важнейшая роль и высокое почетное место.

стр. 35

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Casopis pro moderni filologii a literatury. Praha, 1913. Roc. III.

2. Ceskoslovenske prace о jazyce, dejinach a kulture slovanskych narodu od roka 1760. Biograficko-bibliograficky slovnik. 1972.

3. Известия СПб. Славянского Благотворительного Общества. 1903. N 5; 1877. N 7.

4. Киевский городской государственный архив. Ф. 16. Оп. 323. Д. 139. Л. 5.

5. Literarni Archiv Pamatniku Narodniho Pisemnictvi. Pozustalost A. Patery. Письма И. Срезневского 5 XII. 1877; 24 02. 1878.

6. Императорское Московское Археологическое общество в первые 50 лет его существования. 1864 - 1914. М., 1915. Т 2.

7. Известия СПб. Славянского Благотворительного Общества. 1886. N 1.

8. Российский государственный архив литературы и искусства. Ф. 436. Письмо А. Патеры И. И. Срезневскому. Оп. 1. Д. 1506. 5. 2.1877; 27. 03. 1879.

9. Laptevova L.P. Korespondence I.I. Sreznevskeho a A. Patery // Ceskoslovensko-sovetske vztahy. XI. Praha, 1982.

10. Флоринский Т. Заметки о новых трудах по славянской филологии и истории // Университетские известия. Киев, 1887. N 7.

11. Dopisy Bohuslava Al. Balbina k opatu Teplskemu Raimundu Wilfertovi I a knezi tehoz klastera Aloisovi Hackenschmidtovi, z 1. 1664 - 1667 // Vestnik Kral. Ceshe Spol. Nauk, 1888; Dopisy Bohuslava Balbina ke Kristianu Weisovi z 1. 1678 1688 // Vestnik Kral. Ceshe Spol. Nauk, 1887.

12. Korespondence J.Dobrovsheho. d. I. Vzajemne dopisy Joz. Dodrovskeho a Fortunata Duricha z let 1778 - 1800 (Sbirka pramenu). Praha, 1895.

13. Jana Amosa Komenskeho korespondence. Sebral a k tisku pripravil A. Patera, v Praze // Rozpravy Ceske Akademie Cisare Frantiska Josefa. 1892. Roc 1. C. 2.

14. Literarni Archiv Pamatniku Narodniho Pisemnictvi. Pozustalost A. Patery. Письма Ю. С. Анненкова А. Патере 16/26 сентября 1875 г.; 1 октября 1881 г.

15. Literarni Archiv Pamatniku Narodniho Pisemnictvi. Pozustalost A. Patery. Korespondence. Письма А. С. Пальмова А. Патере 26 июля / 8 августа 1902 г.

16. [Макушев В.] Ceske glossy v "Mater Verborum" Poduva Adolf Patera // Русский Филологический Вестник. Варшава, 1879. N 2; N 3. Т. 2.

17. [Анненков Ю. С.] Zbytky rymovanych Alexandreid staroceskych. Vydali Martin Hattala a Adolf Patera. V Praze // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1881. Ч. 214.

18. Ильинский Г. A. Zaltar Podebradsky podle rukopisu Drazdanskeho. Vydal A. Patera. V Praze // Известия ОРЯС ИАИ. СПб., 1899. T V. Кн. 3.

19. [Грот К.] Jana Amosa Komenskeho korespondence. Sebral a k tisku pripravil A. Patera. V Praze // Славянское обозрение. СПб, 1892. Май-июнь.

20. Лаптева Л. П. Краледворская и Зеленогорская рукописи // Рукописи, которых не было. Подделки в области славянского фольклора. М., 2002.

21. Лаптева Л. П. Сведения по истории славистики и русско-чешских научных связей в переписке Н. А. Попова с А. Патерой // Археографический ежегодник за 1981 год. М., 1982.

22. Лаптева Л. П. Переписка между русским славистом В. И. Ламанским и чешским ученым Адольфом Патерой как источник по истории русско-чешских связей во второй половине XIX в. // Zbornik Filosofickei Fakulty Univerzity Komenskeho. Roc. XXXI. 1980. Historica. Bratislava, 1984.

23. Ламанский В. И. Новейшие памятники чешского языка // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1879. N 1 3; 6 - 7; 1880. N 6.

24. Literarni Archiv Pamatniku Narodniho Pisemnictvi. Pozustalost A. Patery. Korespondence. Письма В. И. Ламанского 14 ноября 1878; 30 октября 1878 г.

25. Петербургский филиал Архива Российской академии наук. Ф. 35. Оп. 1. Д. 1074. Письма Патеры В. И. Ламанскому.

26. Воробьева ИГ. Профессор-славист Нил Александрович Попов. Тверь, 1999.

27. Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки. Ф. 239. Папка 15. Д. 41. Письма А. Патеры Н. А. Попову 1 ноября 1866 г.; 6 ноября 1865 г.

28. Literarni Archiv Pamatniku Narodniho Pisemnictvi. Pozustalost A. Patery. Korespondence. Письма Н. А. Попова 25 февраля / 9 марта 1865; 22 декабря / 3 января 1865 г.; 4/16 мая 1865; 15/27 октября 1866; 11/23 декабря 1865 г.

29. Кочубинский А. А. Из моих воспоминаний. На память о Ниле Александровиче Попове (1863 - 1891) // Новороссийский телеграф. 1892. 4 января.

30. Попов Н. Вопрос об общеславянской азбуке // Современная летопись. 1865 г. N 39.

31. Laptevova L.P. Jan Evangelista Purkyne a Rusko// Acta Universitatis Carolinae. T. XXVII. Praha, 1987. Fasc. 1.

32. Лаптева Л. П. Письма В. В. Стасова чешскому ученому Ад. Патера // Советское искусствоведение. М., 1980. Т. 2.

33. Лаптева Л. П. Оперы Глинки на пражской сцене (по архивным материалам) // Советская музыка. 1986. N 8.


© biblioteka.by

Постоянный адрес данной публикации:

https://biblioteka.by/m/articles/view/АДОЛЬФ-ПАТЕРА-1836-1912-К-ВОПРОСУ-О-РУССКО-ЧЕШСКИХ-НАУЧНЫХ-СВЯЗЯХ-К-СТОЛЕТИЮ-СО-ДНЯ-СМЕРТИ-ЧЕШСКОГО-УЧЕНОГО

Похожие публикации: LБеларусь LWorld Y G


Публикатор:

Беларусь АнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://biblioteka.by/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Л. П. ЛАПТЕВА, АДОЛЬФ ПАТЕРА (1836-1912). К ВОПРОСУ О РУССКО-ЧЕШСКИХ НАУЧНЫХ СВЯЗЯХ. К СТОЛЕТИЮ СО ДНЯ СМЕРТИ ЧЕШСКОГО УЧЕНОГО // Минск: Белорусская электронная библиотека (BIBLIOTEKA.BY). Дата обновления: 08.08.2022. URL: https://biblioteka.by/m/articles/view/АДОЛЬФ-ПАТЕРА-1836-1912-К-ВОПРОСУ-О-РУССКО-ЧЕШСКИХ-НАУЧНЫХ-СВЯЗЯХ-К-СТОЛЕТИЮ-СО-ДНЯ-СМЕРТИ-ЧЕШСКОГО-УЧЕНОГО (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Л. П. ЛАПТЕВА:

Л. П. ЛАПТЕВА → другие работы, поиск: Либмонстр - БеларусьЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Беларусь Анлайн
Минск, Беларусь
245 просмотров рейтинг
08.08.2022 (599 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Белорусы несут цветы и лампады к посольству России в Минске
Каталог: Разное 
6 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
ОТ ЯУЗЫ ДО БОСФОРА
Каталог: Военное дело 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ИЗРАИЛЬ - ТУРЦИЯ: ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ПАРТНЕРСТВО
Каталог: Политология 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
Международная научно-методическая конференция "Отечественная война 1812 г. и Украина: взгляд сквозь века"
Каталог: Вопросы науки 
8 дней(я) назад · от Yanina Selouk
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Каталог: Политология 
9 дней(я) назад · от Yanina Selouk
NON-WESTERN SOCIETIES: THE ESSENCE OF POWER, THE PHENOMENON OF VIOLENCE
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Yanina Selouk
УЯЗВИМЫЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ И БЕДНОСТЬ
Каталог: Социология 
11 дней(я) назад · от Беларусь Анлайн
EGYPT AFTER THE REVOLUTIONS: TWO YEARS OF EL-SISI'S PRESIDENCY
Каталог: Разное 
21 дней(я) назад · от Yanina Selouk
ВОЗВРАЩАТЬСЯ. НО КАК?
Каталог: География 
21 дней(я) назад · от Yanina Selouk
АФРИКА НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ЯЗЫКОВ И КУЛЬТУР
Каталог: Культурология 
21 дней(я) назад · от Yanina Selouk

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

BIBLIOTEKA.BY - электронная библиотека, репозиторий и архив

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

АДОЛЬФ ПАТЕРА (1836-1912). К ВОПРОСУ О РУССКО-ЧЕШСКИХ НАУЧНЫХ СВЯЗЯХ. К СТОЛЕТИЮ СО ДНЯ СМЕРТИ ЧЕШСКОГО УЧЕНОГО
 

Контакты редакции
Чат авторов: BY LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Biblioteka.by - электронная библиотека Беларуси, репозиторий и архив © Все права защищены
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Беларуси


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android