М.: ЭЛЛИС ЛАК, 2009 Осетин по отцу, Гайто Газданов (1903 - 1971), успевший с шестнадцати лет повоевать в Добровольческой армии, а потом помыкаться в Галлиполи и Париже (пройдя путь от клошара до ночного таксиста), словно рождён был для роли бытописателя в стародавнем испытанном духе. А стал создателем поэтичнейшей прозы, прозрачной и нежной, несмотря на всю поддонную горечь. Георгий Адамович назвал эту прозу "магическим реализмом". Следовало бы разъяснить: под "магией" здесь нужно понимать особую завораживающую притягательность письма. Поправку внёс другой влиятельный критик русского зарубежья Юрий Иваск: "Длинные сложноподчинённые предложения в повестях Газданова никогда не утомляют, и их замедленный ритм властно, но без всякого насилия подчиняет внимательного читателя". Эмигрантская критика приняла дебют Газданова на редкость благосклонно. Роман "Вечер у Клэр" (1930), его первенец, поражал новизной тона, неожиданно выраставшей из традиционной мелодики русского реализма. Этот небольшой по объёму роман, пожалуй, так и остался непревзойдённым шедевром писателя, хотя мастеровитых вещей за сорок последующих лет у него появилось немало. Эту самую "мастеровитость" и принялись дружно расхваливать авторитеты - даже те, что вовсе не склонны были дружить, как, например, Ходасевич и Адамович. Газданова в литературной среде, изъеденной, как всегда, склокой и завистью, в основном любили, называли по-свойски "Газданычем". Может быть, из снисходительности: в тусовочные бои не лезет, работает себе (четверть века!) ночным таксистом, а пишет преизрядно, похвалить такого всегда приятно, как польстить самому себе. Журили, правда, за невнятность или даже бедность содержания, но тут уж сказывалась пагубная русская привычка воспринимать литературное изделие, прежде всего, как манифест мировоззрения. А между тем ещё чуткий Горький (которому Газданов стр. 36 послал "Вечер у Клэр"), поблагодарив за доставленное наслаждение, отметил главное в Газданове - гармонию: "Вы кажетесь ... Читать далее