В статье рассматриваются проблемы, связанные с влиянием "Исламского государства Ирака и Леванта " (ИГИЛ) на развитие джихадистского движения в странах Юго-Восточной Азии, где проживают более 250 млн. мусульман. Наличие у террористов хорошо оснащенных баз, сильных лидеров, готовых присягнуть на верность идеям ИГИЛ, и восприимчивых к идеологии этой организации социальных слоев общества, усиливает опасность укрепления ее позиций в регионе, что представляет угрозу для безопасности Юго-Восточной Азии.

Ключевые слова: ИГИЛ, Юго-Восточная Азия, джихадисты, радикальные исламские экстремисты, террористические организации.

Статья поступила в редакцию 20.07.2015.

Отзвуки событий, происходивших на Ближнем Востоке, донеслись и до стран Юго-Восточной Азии (ЮВА) и постепенно превратились в угрозу для их безопасности. И от того, сохранит ли местное мусульманское большинство, насчитывающее более 250 млн. человек, религиозную толерантность или присягнет на верность джихаду, зависит не только будущее, но и настоящее региона.

В сентябре 2014 г. государства АСЕАН выступили с заявлением, в котором осудили террористическую группировку ИГИЛ и выразили солидарность с международными действиями против нее. И сделано это было не столько под влиянием мирового сообщества, озабоченного распространением угрозы, а скорее исходя из интересов собственной безопасности в свете усиления влияния радикальных джихадистов в регионе. Министр обороны Малайзии Хисхаудин Хусейн открыто заявил о возможности активизации деятельности ИГИЛ в ЮВА, а власти Филиппин не исключают вероятности новых террористических актов, инспирируемых сторонниками этой организации. Но в наиболее уязвимом положении находится Индонезия. И не столько потому, что ислам является там господствующей религией, а потому, что в этой стране уже давно действуют террористические исламские группировки джихадистского толка¹, имеющие давние контакты с международными террористическими структурами типа "Аль-Каиды". Сегодня эти структуры готовы присягнуть на верность ИГИЛ, что было продемонстрировано в видеообращениях их лидеров, размещенных в Интернете. К числу таких лидеров относятся: Абу Бакар Башир², основатель террористической организации Jemaah Islamiyah (JI) (именно она стоит за взрывами на Бали), а впоследствии руководитель отколовшейся от нее экстремистской Jamaah Ansharut Tauhid (JAT); Аман Абдурахман, организатор лагеря боевиков в провинции Аче, отбывающий ныне срок в тюрьме; радикальный проповедник Халави Макмун из Majelis Mujahidin Indonesia (MMI) и наиболее известный террорист Сантосо из Mujahidin Indonesia Timur (MIT), которая является сегодня самой опасной террористической группой в стране.

В последнее время активизировалась деятельность еще одной, лоббирующей интересы ИГИЛ в Индонезии структуры, которая стоит за массо-

РОГОЖИНА Наталия Григорьевна, доктор политических наук, ведущий научный сотрудник Центра проблем развития и модернизации ИМЭМО РАН, РФ, 117997 Москва, Профсоюзная ул., 23 (ngrogozhina@mail.ru).

¹ Джихадистское движение восходит к радикальному исламистскому движению Даруль Ислам, возникшему в ходе антиколониальной войны против Голландии в 1945 - 1949 гг.

² Башир является патриархом индонезийского салафитского экстремизма. В 1972 г. он вместе с Абдулой Сунгаром основал школу Pesantren al-Mukmin, в которой проповедовал идеи салафитского ислама и политического экстремизма. В начале 80-х годов они переехали в Малайзию, чтобы избежать ареста. В середине 90-х годов создали Jemaah Islamiyah и вернулись в Индонезию после падения режима Сухарто в 1998 г. Башир был обвинен в организации взрыва гостиницы Мариотт в Джакарте в 2005 г., но пробыл в тюрьме всего 18 месяцев и, освободившись, основал новую организацию Jama 'ah Ansharut Tauhid. И вновь был осужден по обвинению в организации джихадистского военного лагеря в Аче в 2011 г. В настоящий момент он отбывает 15-летний тюремный срок.

выми демонстрациями в ее поддержку, - Forum Aktivis Syariat Islam (FAKSI), молодежный форум шариатских активистов. Еще в марте 2014 г. в Twitter на арабском языке они выступили с заявлением, где говорилось: "Исламское государство скоро придет в Индонезию, слава Аллаху, и поменяет название страны на Исламское государство Юго-Восточной Азии" [1, p. 12].

Солидарность с ИГИЛ в общей сложности выразили 18 экстремистских организаций Индонезии³. Они в основном являются приверженцами идеологии такфйр и твердо убеждены в том, что любой, кто отрицает законы ислама и работает на правительство страны, является "неверным" [2, p. 7].

В Малайзии, которая никогда не подвергалась угрозе террористических нападений со стороны местных исламских радикалов во многом благодаря успешным действиям антитеррористических сил, возникла реальная опасность активизации исламских экстремистов, вдохновленных идеей создания "суперисламского" халифата. Местные исламисты сформировали новые группировки, известные только по аббревиатуре - BKAW, BAJ, Dimzia и ADB. Власти страны полагают, что исламисты связаны с экстремистами из индонезийской террористической организации Jemaah Islamiah и близкой ей малазийской Kumpulan Mujahidin Malaysia⁴ и занимаются вербовкой боевиков для ИГИЛ, которые прошли подготовку в лагерях повстанцев в Таиланде и на Филиппинах.

Что касается Филиппин, то там преданность ИГИЛ выразили члены воинствующей группировки Abu Sayyaf⁵ во главе с ее лидером Иснилоном Хапилоном⁶, скрывающимся в джунглях архипелага Сулу. Заявили о приверженности идеям ИГИЛ и члены террористической исламистской организации Bangsamoro Islamic Freedom Fighters (Biff), отколовшейся от Moro Islamic Liberation Front. В ее поддержку выступила другая террористическая структура - Jama 'at Ansar Al-Khilafa (JAK), в видеообращении которой говорилось, что она будет вести джихад до тех пор, пока в мире не установится закон шариата, и ее члены готовы умереть во имя достижения этой цели.

Синхронность размещения видеообращений филиппинских и индонезийских джихадистов в Интернете подтверждает наличие тесных контактов между ними, установленных еще в те времена, когда Jemaah Islamiah участвовала в подготовке боевиков в лагере, расположенном в южной части острова Минданао, где по-прежнему находят убежище террористы из Индонезии и Малайзии. Их связывает приверженность салафитской джихадисткой идеологии, разделяемой "Аль-Каидой" и ИГИЛ.

Действия ИГИЛ по созданию салафитского халифата имеют для местных джихадистов особое значение и воспринимаются ими как наглядное доказательство торжества их идеологии, воплощенной в конкретных формах. Все джихадисты являются суннитами, настроенными крайне враждебно по отношению к шиитам, что отражает появление новых тенденций в развитии радикального исламского экстремизма в Юго-Восточной Азии. И если в начале XXI в. джихадисты боролись против христиан, евреев и внешнего врага - Запада, несущего угрозу "христианизации" ислама, то теперь к числу главных врагов причисляются и шииты (в Малайзии к ним традиционно относились враждебно, а в Индонезии - до последнего времени весьма толерантно). Само их существование, по мнению джихадистов, представляет опасность для мусульманской общины.

Все эти террористические организации едины в своем отрицании демократической системы власти, на смену которой должно, согласно их представлениям, прийти шариатское государство. Это, однако, не исключает наличия между ними, прежде всего между индонезийскими экстремистами, расхождений во мнениях относительно времени проведения джихада - "сегодня" или "позже" [3]. Позиции сторонников первой концепции укрепляются на фоне бурных событий, происходящих на Ближнем Востоке.

Террористы призывают мусульман Юго-Восточной Азии с оружием в руках сражаться на стороне ИГИЛ, в рядах которого насчитывается сегодня от 200 до 600 выходцев из Индонезии⁷,

³ Mujahidin Indonesia Barat (MIB), Mujahidin Indonesia Timur (MIT), Jamaah Ansharuut Tauhid (JAT), Ring Banten и др.

⁴ The Kumpulan Mujahidin Malaysia (KMM), или Malaysian Mujahideen Movement - террористическая организация, выступающая за свержение законного правительства Малайзии и создание панрегионального исламского государства. Правительство, которое активно борется с малайским движением муджахиддинов, арестовало более 70 экстремистов - членов этой организации.

⁵ Abu Sayyaf занесена ООН в список террористических организаций. С момента возникновения в 1991 г. ее члены совершили много террористических актов; она была замешана в вымогательствах, похищениях людей, убийствах, что, по мнению боевиков, является составной частью борьбы за создание независимой исламской провинции на юге Филиппин.

⁶ В 2006 г. Хапилон был внесен ФБР в список "самых разыскиваемых террористов".

⁷ Некоторые индонезийские студенты, обучающиеся в Турции, Йемене или Пакистане, присоединяются к ИГИЛ.

60 - 80 - из Малайзии и 100 - из Филиппин. В ИГИЛ воюют и граждане Сингапура. Многие из них вошли в специальный отряд говорящих на малайском языке боевиков (Katibah Nusantara Lid Daulah Islamiyyah)⁸, созданный в целях налаживания взаимодействия с индонезийскими исламистами. Упомянутые боевики, как правило, не владеют ни арабским, ни английским и вынуждены координировать свою деятельность через малайцев, говорящих по-английски. Это - молодые люди в возрасте 20 - 30 лет, образованные и довольно обеспеченные⁹, вдохновленные идеей создания исламского халифата. А то, что борьба за него уже идет в Ираке и Сирии, укрепляет их веру в то, что они сделали правильный выбор. По мнению аналитиков из Института политического анализа конфликтов, находящегося в Джакарте, этот выбор основывается на эсхатологических представлениях, согласно которым последняя битва перед концом света состоится именно в стране Шам - как еще называют Сирию в исламской литературе [4, p. 2].

Есть среди боевиков ИГИЛ в Юго-Восточной Азии и женщины, которые участвуют в основном в "сексуальном джихаде" (jihad al-nikah), предлагая себя радикальным исламистам для "поддержания их морального духа".

Однако в целом число боевиков, приехавших сражаться в рядах "Исламского государства" из ЮВА, несравнимо меньше, чем выходцев из стран Запада. По мнению директора упомянутого выше Института политического анализа конфликтов Сидни Джонс, этот факт можно объяснить тем, что, в отличие от "европейцев", которые являются представителями мусульманского меньшинства на европейском Западе и чувствуют себя там в изоляции, индонезийцам, проживающим в самой крупной мусульманской стране мира, подобные настроения не свойственны. К тому же следует учитывать и территориальную удаленность государств ЮВА от Ближнего Востока в отличие от Европы [5].

И тем не менее очевидно, что действия ИГИЛ в Юго-Восточной Азии направлены на укрепление там его влияния и усиленную вербовку новых боевиков. Последняя ведется различными способами: проповеди в мечетях и обработка учащихся в медресе и религиозных школах-интернатах (например, в Ngruki Islamic), финансируемых радикальными исламистскими организациями (в частности, Jemaah Islamiyah); распространение религиозной литературы джихадистского толка; вовлечение в совместную деятельность местных радикальных кругов и ориентированных соответствующим образом групп в социальных сетях. Сегодня в странах региона зафиксировано 10 тыс. экстремистских веб-сайтов.

В Малайзии ИГИЛ набирает будущих солдат через исламские образовательные кружки, известные как usrah. В свою очередь эти рекруты вербуют последователей джихада в Сингапуре. Как отмечает профессор МГИМО, известный специалист по исламу Л. М. Ефимова, выпускники религиозных школ "как правило, не только поддерживают духовную связь со своими наставниками, но и сохраняют корпоративные контакты между собой. Нередко между ними складываются родственные и деловые отношения. Таким образом, приверженцы радикальных и экстремистских идейных течений образуют нечто вроде разветвленного семейного клана и широкой корпорации, практически охватывающих страну вплоть до самых отдаленных уголков" [6, сс. 119 - 120].

По мнению ученых из Института мира и демократии "Сетара", расположенного в Джакарте, радикальные молодежные группы являются "инкубаторами" для потенциальных джихадистов, которые впоследствии становятся террористами. Члены этих радикальных организаций без колебаний будут применять насилие для достижения своих политических целей, в том числе главной их них - создания шариатского государства [7].

Боевики из ЮВА, как правило, попадают в отряды ИГИЛ через Турцию, куда они приезжают по туристическим или студенческим визам или в рамках гуманитарных миссий, которые, в частности, организуются индонезийским обществом Hilal Ahmar (HASI), связанным с Jemaah Islamiyah и Jamaat Ansharut Tauhid [8]. А потом нелегально, через организованные каналы, переправляются на территорию, занятую ИГИЛ. Многие из участников этих "гуманитарных" миссий приезжают в Сирию для оказания "чисто благотворительной" помощи собратьям суннитам, но, оказавшись на землях, контролируемых ИГИЛ, не могут устоять против идеологического напора этой организации. Такие бойцы направляются в конфликтные зоны, чтобы принимать участие в сражениях в Сирии и Ираке и затем мигрировать в так называемое Исламское государство. И хотя религиозный фактор является основной причиной их присоединения к террористической группировке, не следует сбра-

⁸ Переименован в начале 2015 г. в Majmuah al Arkhabiliy, чтобы подчеркнуть арабские корни.

⁹ Среди малайских боевиков, сражающихся на стороне ИГИЛ, основное место занимают представители среднего класса, включая архитекторов, бизнесменов и рок-музыкантов.

сывать со счета и экономический аспект. За участие в боевых действиях террористы получают до 600 долл. в месяц, а если они приезжают в Сирию с семьей (весьма распространенное явление), то вознаграждение увеличивается пропорционально количеству членов семьи. ИГИЛ - самая богатая террористическая организация в мире, обладающая достаточными денежными средствами (2 млрд. долл.) для покупки не только вооружения, но и живой силы.

Угроза распространения влияния ИГИЛ в некоторых странах Юго-Восточной Азии и укрепление позиций радикального исламизма объясняются как наличием хорошо оснащенных баз террористов, сильных лидеров, готовых присягнуть на верность халифату, так и восприимчивой к этой идее социальной базы, насчитывающей пока несколько тысяч человек (примерно 3 тыс. индонезийцев выразили преданность делу ИГИЛ в Интернете). Впрочем, эта социальная база может быстро расшириться, если боевики, сражавшиеся на стороне "Исламского государства", проявят активность по возвращении на родину.

Индонезийский идеолог радикального исламизма Абу Бакар Башир еще в 2012 г. отметил, что Сирия является новым университетом для джихада. Сражавшиеся там исламские боевики из ЮВА прошли военную подготовку, подняли боевой дух и обросли международными связями, которые могут обеспечить им доступ к немалым финансовым ресурсам, что позволило бы укрепить экстремистское подполье и осуществлять успешные террористические акты, направленные на свержение существующих режимов и создание исламского халифата.

Как откровенно признался глава индонезийского национального контртеррористического агентства Ансьяд Мбаи, "наша главная обеспокоенность связана с тем, что мы не знаем, что будут делать по возвращении на родину те, кто сегодня воюет на стороне ИГИЛ" [9]. Его мнение разделяет вице-премьер Сингапура, который считает, что приток боевиков с Ближнего Востока может вызвать рост террористических атак, подготовленных "волками-одиночками", вдохновленными идеологией "Исламского государства". Эти "волки-одиночки" способны нанести удар в любой момент, используя все средства, находящиеся в их распоряжении [10].

И такие опасения оказались ненапрасными. В феврале и апреле 2015 г. в центре Джакарты произошли взрывы, ответственность за которые, по данным главы столичной полиции Унгунга Кахьоно, несут террористы, вернувшиеся из Сирии. А в Малайзии силами безопасности страны была обнаружена новая террористическая группировка Majmu'ah al-Arkhabiliy, состоящая из индонезийцев и малазийцев, под командованием боевиков ИГИЛ. По мнению С. Джонс, даже небольшая горстка людей может возглавить скромное по масштабам (но не по конкретным результатам) террористическое движение [11]. Вероятность этого подтверждается статистическими данными. Согласно опросу общественного мнения, 39% малайзийских мусульман оправдывают применение насилия против врагов ислама (в Индонезии -18%) [12].

Впервые с 80 - 90-х годов, когда исламские экстремисты из ЮВА воевали в Афганистане, возникла реальная угроза вовлечения местных исламистов в мировое террористическое движение с опасными для стабильности региона последствиями. Джихадисты борются не только за создание исламского халифата на Ближнем Востоке, но готовы воплотить эту идею и в ЮВА, установив власть халифата под названием Daulah Islamiyah Nusantara на территории Индонезии, Малайзии, Сингапура, юге Таиланда и на Филиппинах, где уже существуют анклавы приверженцев халифата. В Индонезии это прежде всего - Западная, Центральная и Восточная Ява, остров Суматра и архипелаг Сулавеси. В Малайзии - штаты Перак и Салангор, Саравак и Савах (по мнению министра обороны Малайзии Датука Сен Хисхамуддина Хусейна, они наиболее уязвимы для атак исламских террористов). Упомянутые штаты, расположенные на острове Борнео, находятся недалеко от южных границ Филиппин, где действуют радикальные исламисты из Moro Islamic Liberation Front, которые уже давно активно призывают к созданию халифата на острове Минданао с присоединением к нему территорий малайзийских штатов Сабах и Саравак, а также Брунея и всей Индонезии.

Хотя названные террористические исламские организации действуют независимо друг от друга, они поддерживают между собой активные связи, основанные на единстве давно вынашиваемых идей по созданию халифата в ЮВА. А укрепление позиций ИГИЛ на Ближнем Востоке лишь придает этим организациям силы и решимость.

Нет сомнений в том, что, чем больших успехов ИГИЛ добьется на Ближнем Востоке, тем более настойчиво будут звучать призывы радикальных исламистов ЮВА к поддержке этого движения, что к тому же имеет и экономическую составляющую. Лидеры местных террористических группировок не без основания рассчитывают на получе-

ние доступа к несметным финансовым ресурсам ИГИЛ, учитывая предыдущий опыт взаимодействия с "Аль-Каидой"¹⁰, что позволило бы им повысить свой статус в местном джихадистском сообществе. По мнению С. Джонс, сторонники ИГИЛ настроены еще более радикально, чем те, кто устроил взрывы на острове Бали, выступая в поддержку террора в своих странах [13].

СИТУАЦИЯ НА ЮГЕ ТАИЛАНДА

Особое место в ряду стран ЮВА, подверженных угрозе распространения джихадистского движения, занимает Таиланд. Там на протяжении полувека угрозу безопасности представляют сепаратисты и радикальные исламисты, выступающие под лозунгом создания независимого исламского государства Патани на Юге, в приграничных с Малайзией районах. Этот небольшой исламский султанат, который существовал более 500 лет, в начале XX столетия был включен в состав королевства Сиам. Однако малайцы-мусульмане, составляющие 85% жителей региона, так и не смирились с исторической потерей независимости, сохраняя надежду и веру в ее возрождение, что провоцирует незатухающий конфликт с центральной властью. Она держит в этом районе 60 тыс. солдат - одного на каждых 30 жителей. Но это, как отметил Абу Имад, лидер созданной в конце 60-х годов сепаратистской организации Patani United Liberation Organization, или PULO, не остановит джихад [14].

Таиландские джихадисты действуют как призраки. Они объединены в сеть подпольных организаций, неожиданно появляются ниоткуда, совершают нападения и затем скрываются в джунглях. В отличие от боевиков "Аль-Каиды" и ИГИЛ эти бойцы предпочитают сохранять таинственность, придерживаясь "кодекса молчания" и опасаясь привлекать к себе внимание международного сообщества. Согласно их тактике, джихадист никогда не должен "работать на публику".

Сегодня складывается своеобразная ситуация: исламистские радикалы на юге Таиланда открыто выступают в социальных сетях с экстремистскими лозунгами, публично призывая мусульман к войне с угнетателями и проводя параллели между тем, что происходит в Таиланде и в остальном мусульманском мире. Тайцев они воспринимают как колонизаторов, осуществляющих жесткий контроль над их территорией с помощью введенного там военного положения.

Ненависть к тайцам стала побудительным мотивом создания тайной сети джихадистских подпольных организаций, не имеющих общего названия и единого лидера. Но в отличие от других юго-восточных исламских экстремистов, они не вовлечены в международный джихад и не связаны с ИГИЛ или "Аль-Каидой", заявляя, что не нуждаются в них. При этом их борьба за независимость, принимающая насильственные формы, не ослабевает. В основном речь идет о молодых людях, возомнивших себя моджахедами. Многие представители старшего поколения сепаратистского движения с озабоченностью наблюдают за сдвигом в сознании и настроении их более молодых "соратников": на смену национализму с исламским подтекстом приходит дикий джихад, сопровождающийся открытым террором.

Спорадические переговоры за закрытыми дверями, которые велись между таиландскими властями и старой гвардией сепаратистов, успеха не принесли. Каждый раз, когда речь заходила о прекращении огня, джихадисты, придерживающиеся жесткой тактики борьбы, взрывали бомбы, чтобы показать, что они не разделяют позицию своих "старших товарищей", настроенных менее воинственно. В сознании боевиков-джихадистов поиски мира с Таиландом сродни капитуляции, а старшее поколение сепаратистов - это дезертиры, сбежавшие с поля боя; согласно Корану, их ждет наказание.

Тем не менее серьезного раскола в движении нет. Старшее поколение признает за молодыми лидерство, в целом высоко оценивая их воинственный настрой. Как отметил в интервью Global Post один из представителей старшего поколения сепаратистов, "пришедшие на смену новые бойцы лучше них во многом: они более смелые, чем их предшественники, и настроены более решительно. У них только одна цель - сражаться; они не боятся смерти" [15].

Согласно данным Государственного департамента США, мусульманские экстремисты, действующие на юге Таиланда, в настоящий момент совершают в год больше террористических актов, чем джихадисты в Йемене или Сомали - с января 2006 по апрель 2014 г. бойцами моджахедского крыла PULO совершено 17 тыс. нападений. По оценкам независимой организации Deep South Watch, в год взрывается 280 бомб. Вооруженная борьба мусульманских экстремистов за независимость, активизировавшаяся в последние десять лет, унесла жизни 6 200 человек, что превышает

¹⁰ Бен Ладен передал террористическим организациям Abu Sayyaf и JI десятки миллионов долларов для развертывания их операций в 90-х годах.

численность погибших в секторе Газа за тот же период.

Действуя под лозунгом восстановления Патани, джихадисты убивают не только солдат, но и буддийских монахов, учителей (по данным Human Rights Watch их погибло 170 человек), туристов и мусульман умеренного толка, которых боевики считают "коллаборационистами и предателями" [16]. На последних, согласно оценкам Deep South Watch, приходится 60% жертв террора. Повстанцы скрываются в каждой деревне. Убийства происходят ежедневно.

Основными террористическими группировками, действующими на юге Таиланда, являются BRN-Coordinate Barisan Revolusi Nasional-Koordinasi, ее военное подразделение Runda Kumpulan Kecil, связанная с BRN Pejuang Kemerdekaan Patani (Patani Freedom Fighter)), a также GMIP и PULO.

BRN-Coordinate в настоящее время считается самой мощной группировкой, которая планирует объединить в своих рядах 400 тыс. человек, исповедующих исламское учение салафитского толка. Она вербует сторонников через мечети и исламские школы, проповедуя идею создания территории, неконтролируемой центральной властью. Для достижения этой цели BRN использует хорошо обученных бойцов, убивающих солдат и мирных граждан. Вооруженные бойцы Pejuang Kemerdekaan Patani (Patani Freedom Fighters), хотя и связаны с BRN-Coordinate, но действуют самостоятельно и представляют собой молодое поколение сепаратистов.

Runda Kumpulan Kecil - одно из главных военных подразделений BRN, бойцы которого отличаются особой жестокостью. Боевики (в основном молодые) совершают дерзкие нападения на солдат и гражданских лиц, устраивают поджоги, устанавливают взрывные устройства на дорогах и в местах скопления людей. А после террористического акта скрываются на территории Малайзии. Законспирированность этой группировки и ее высокая мобильность осложняют проведение антитеррористических действий.

Gerakan Mujahidin Islam Patani, подобно BRN, начала осуществлять террористические действия после 2001 г. Целью этой организации является создание транснационального исламского халифата, идеологически она близка к "Аль-Каиде".

Barisan Bersatu Mujahidin Patani, известная также как "Bersatu", была создана еще в 1989 г. Она должна была превратиться в головную организацию по координации повстанческих действий на юге. Но после ареста ее лидеров в 2004 г. эта структура перестала существовать как коалиция, хотя и сохранилась как террористическая группировка.

Patani United Liberation Organization (PULO) -националистическое движение, сформированное с целью создания независимого государства Патани любыми средствами, вплоть до вооруженной борьбы. Доминирование салафитов предопределяет и стратегический сдвиг движения от достижения сугубо националистической цели возрождения Патани в сторону воплощения идеи исламского халифата. Этому способствует и преобладание в организации молодого поколения, имеющего связи с более радикально настроенными террористическими исламистскими группировками, которые подмяли под себя PULO. В последние годы его лидеры утратили былое влияние на развитие повстанческого движения на юге Таиланда.

Полиция и армия оказались не в состоянии пресечь акты терроризма и подавить сепаратистов. Большинство экспертов сходятся во мнении, что повстанческое движение на юге питается тем, что малайско-мусульманское меньшинство Таиланда недовольно государственной политикой в области насильственной ассимиляции. Отсутствие уважения к национальной идентичности, культуре, языку малайцев, не говоря уже о жестоком обращении с ними со стороны армии, - все это создает почву для разрастания конфликта, принимающего форму вооруженной борьбы.

В докладе International Crisis Group, подготовленном в декабре 2013 г., говорится о том, что "повстанцы стали смелее и сильнее на фоне неудачных попыток по пресечению их деятельности, предпринимаемых сменяющими друг друга правительствами страны" [17]. По мнению директора независимой организации Deep South Watch Срисомпоба Титпиромсри, "если отбросить Ирак и Афганистан, то Таиланд представляет собой самую горячую точку в мире в плане разрастания насильственной вооруженной борьбы. И ситуация может только ухудшиться" [18].

Возникает реальная угроза исламизации юга Таиланда, что отвечало бы интересам радикальных исламистов, действующих на территории Индонезии, Малайзии и Филиппин при поддержке "Аль-Каиды", а теперь и ИГИЛ. Проблема перестает быть чисто внутренней и превращается в фактор, угрожающий безопасности всего региона.

АНТИТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Борьба с радикальными исламистами в странах ЮВА ведется сегодня по разным направлениям, включая и сотрудничество с ведущими мусульманскими организациями. Выступая в Белом доме по проблеме борьбы с религиозным экстремизмом в феврале 2015 г., министр внутренних дел Сингапура Тео Чи Хин подчеркнул ключевую роль мусульманских общин и религиозных организаций, а также ученых-религиоведов в противодействии распространению экстремистских идеологий.

Крупнейшие мусульманские организации Индонезии - Indonesian Ulema Council (MUI), Nahdlatul Ulama и Majelis Mujahidin Indonesia -запретили мусульманам сражаться на стороне ИГИЛ и выступили с осуждением экстремизма, заявив о том, что "Исламское государство" действует в собственных интересах и преследует свои выгоды, а отнюдь не цель создания халифата. Охарактеризовав ИГИЛ как "бесчеловечное жестокое движение, далекое от религиозных норм ислама", они призвали местное духовенство бороться с его идеологическим натиском. В таком же осуждающем тоне высказались и мусульманские организации в Малайзии. National Fatwa Council издал эдикт, в котором говорится, что участие в вооруженных действиях на стороне ИГИЛ, оказание помощи его боевикам являются запретными для мусульман.

Общность идеологических позиций ведущих мусульманских организаций стран ЮВА внушает некоторый оптимизм в отношении возможности массового противодействия угрозе распространения радикального ислама в ЮВА. На помощь и содействие именно этих организаций в первую очередь и рассчитывают власти, пытаясь лишить сторонников ИГИЛ социальной опоры в обществе. Как заявил премьер-министр Малайзии Наджиб Разак, "мы будем работать вместе с мусульманской общиной, поскольку ИГИЛ не представляет ислам, искажает его и не приносит ему пользы" [19].

Что касается региональных властей, то они с некоторым опозданием отреагировали на угрозу распространения влияния ИГИЛ. В частности, уходящий в отставку индонезийский президент Сусило Бамбанг Юдойоно ввел запрет на деятельность этого движения в стране и на распространение его учения лишь после размещенного на YouTube в июле 2014 г. ставшего популярным видеообращения индонезийского боевика из ИГИЛ с призывом к соотечественникам присоединиться к битве за халифат. Затем последовали аресты лиц, подозреваемых в связях с движением. А президенту Малайзии Р. Наджибу даже пришлось разъяснять общественности произнесенные им панегирики в адрес ИГИЛ на Ближнем Востоке. Но власти, обеспокоенные возможностью ухудшения международного имиджа Малайзии как вотчины сторонников "Исламского государства", которые активно используют страну в качестве перевалочного пункта для переброски террористов в зону боев, перешли к активным контртеррористическим действиям.

Только за период с апреля по июнь 2014 г. полиция арестовала 19 человек, которые планировали организацию взрывов кафе, дискотек и пивоваренного завода Carlsberg. Всего же к январю 2015 г. были задержаны 120 человек, симпатизировавшие ИГИЛ и намеревавшиеся встать в ряды этой организации. В феврале 2015 г. министр внутренних дел Малайзии Захид Хамили предупредил о том, что члены ИГИЛ в Малайзии планировали похищение богатых людей и ограбление банков с целью получения средств для осуществления террористических атак. А в марте того же года вступил в силу новый закон о противодействии угрозе терроризма, который позволяет задерживать подозреваемых в организации актов террора без каких-либо санкций.

В свою очередь органы безопасности Индонезии, в частности, элитное контртеррористическое подразделение Detachment 88, сетуют на отсутствие законов, аналогичных действующим в Малайзии и Сингапуре. Если в этих странах сторонники ИГИЛ могут быть задержаны в момент переправки в зону боевых действий, то в Индонезии властям не позволено арестовывать и привлекать таких лиц к ответственности. Сегодня миссия национальных контртеррористических структур ограничивается осуществлением мониторинга за деятельностью террористических организаций. По мнению некоторых экспертов, сохранение мягкой институциональной и правовой базы в борьбе с терроризмом ограничивает возможности противодействия активизации его сторонников в Индонезии. Но у президента Джоко Видодо могут возникнуть сложности с созданием более жесткой правовой базы, поскольку парламент контролируется антагонистическими партиями, в том числе мусульманскими, стремящимися лишить главу государства влияния, называя его скрытым христианином.

Сейчас в Индонезии рассматриваются альтернативные меры противодействия угрозе распространения влияния мусульманского экстре-

мизма - как правовые и организационные, так и пропагандистские. В числе правовых, в частности, вопрос о лишении индонезийцев, воюющих на стороне другого государства, гражданства. В январе 2015 г. Д. Видодо дал согласие на аннулирование паспортов у лиц, поддерживающих ИГИЛ. Это частично компенсирует изъяны существующего закона. К организационным мерам относятся ужесточение визового режима и контроль над тюрьмами, откуда сегодня осужденные террористы могут более или менее свободно передавать видеообращения, а также над мечетями, где ведется религиозная обработка будущих боевиков. Пропагандистскими мерами являются, например, использование средств массовой информации для контрпропаганды учений радикальных джихадистов (около 80% интернет-пользователей страны активны в социальных сетях, являющихся основным каналом вербовки сторонников ИГИЛ; интересно, что Индонезия обладает наибольшим числом пользователей Facebook в мире). Ведется также разъяснительная работа среди населения, в ходе которой указывается на то, что учение "Исламского государства" враждебно и противоречит ценностям индонезийского общества.

Угроза распространения влияния ИГИЛ в Индонезии определяется не только человеческими жертвами как результатом террористических актов и даже не стремлением создать халифат. Главная опасность - в возможном расколе мусульманской общины, распространении религиозной розни, подрыве устоев идеологии Панчасила, обеспечивающей единство Индонезии, а соответственно -и ее стабильность. Как заявил бывший президент страны С. Юдойоно, "Индонезия не является исламским государством. Мы уважаем все религии. Действия "Исламского государства" не только "неудобны", но и унизительны для ислама. Философия ИГИЛ противоречит фундаментальным ценностям индонезийского общества" [20].

Аналогичную позицию в отношении дестабилизирующего влияния ИГИЛ на ситуацию в стране занимает и правящая элита Малайзии, обеспокоенная тем, что радикализм и насилие, инспирируемые движением, представляют опасность для мирного сосуществования различных религий и концессий, особенно, учитывая провозглашенную президентом Н. Разаком еще в 2009 г. программу "Малайзия в единстве" [21]. По мнению президента Н. Разака, "все граждане независимо от расы, религии и политических взглядов должны отвергать экстремистскую идеологию и верить в то, что именно умеренность является залогом обеспечения мира и гармонии в стране" [22].

Что касается Филиппин, то перспективы успешной борьбы с исламским радикализмом и распространением джихадистского движения в стране связываются с преодолением продолжительного конфликта между правительством и Moro Islamic Liberation Front в соответствии с подписанным в 2014 г. мирным соглашением. Документ предусматривает предоставление большей власти местным общинам "Бангсаморо" и создание автономного региона на мусульманском острове Минданао, что может ослабить социальную базу экстремистов, воюющих за создание там исламского государства. Однако, несмотря на поддержку президента страны, прохождение "Основного закона по Бангсаморо" (Bangsamoro Basic Law) в конгрессе встречает противодействие со стороны ряда политиков. Существуют сомнения в том, что данный закон принесет мир и спокойствие в регион, поскольку многие вооруженные группировки на Минданао открыто выступают против мирного процесса, настаивая на получении полной независимости от Филиппин. Наиболее решительно настроены такие экстремистские группировки, как BIFF (отколовшаяся от MILF) и Abu Sayyaf Group. По мнению экспертов, установить мир на Минданао можно только в случае всеобщего разоружения бандитских и террористических группировок [23].

О предоставлении большей автономии малайскому населению южных районов государства в рамках создания "специальной административной зоны" заговорили и политические лидеры Таиланда. Опросы общественного мнения показали, что местные жители выступают в поддержку самоуправления как условия преодоления конфликта с центральной властью. Сегодня военное руководство страны признает необходимость продолжения мирных переговоров с повстанцами. Эти переговоры были начаты бывшим премьер-министром Таиланда Йынлык Чинават при посредничестве Малайзии еще в феврале 2013 г. Но в декабре того же года они были прерваны из-за дестабилизации политической обстановки. Однако достижение мирного компромисса с исламистами на юге вряд ли возможно в условиях, при которых большинство из них продолжают считать, что получение автономии не поможет делу обретения полной независимости по примеру Палестины. ""Мы хотим мира", - заявляют исламисты. - Но чтобы получить мир, необходимо насилие для привлечения внимания" [24].

И все же стоит заметить следующее: какими бы успешными ни были антитеррористические действия правительств стран Юго-Восточной Азии, многое будет зависеть от координации их усилий на региональном и международном уровне, поскольку укрепление позиций ИГИЛ на Ближнем Востоке может стать фактором, вдохновляющим местных исламских экстремистов на создание халифата в регионе. Конечно, эта цель вряд ли достижима в ближайшей и даже в среднесрочной перспективе. Но то, что сегодня она встает в повестку дня, дает повод задуматься о нависшей угрозе, чреватой ростом насилия.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ / REFERENCES

1. The Evolution of ISIS in Indonesia. IPAC Report no. 13. Jakarta, Institute for Policy Analysis of Conflict, 24 September 2014. 29 p.

2. Chan A. The Call of ISIS: The Medium and the Message Attracting Southeast Asians. Counter Terrorist Trends and Analysis. Singapore, RSIS, NTU, May 2015, vol. 7, issue 4, pp. 4 - 9.

3. Nuraniyah N. "Jihad Now" Vs. "Jihad Later": Different Means, Same End. Commentaries. Singapore, RSIS, NTU, 29 October 2013, no. 201, 3 p.

4. Arianti V. Indonesians and the Syrian Conflict. IPA С Report no. 6. Jakarta, Institute for Policy Analysis of Conflicts, 30 January 2014. 14 p.

5. Afrida N. Alarming Rise in IS Support. The Jakarta Post (Jakarta), 08.12.2014.

6. Ефимова Л. М. Ислам в Юго-Восточной Азии в XXI веке. Москва, Издательство МГИМО (Университет), 2014. 203 с. [Efimova L.M. Islam v Yugo-Vostochnoi Azii v XXI veke [Islam in South East Asia in XXI Century]. Moscow, MGIMO Publishing House, 2014. 203 p.]

7. Hariyadi M. Study Shows How Young Radical Indonesian Muslims Become Terrorists. Available at: http://www.asianews.it/news-en/Study-shows-how-young-radical-indonesian-Muslims-becom e-terrorists-23853.html (accessed 02.01.2012).

8. Arianti V. Indonesian Jihadists and Syria: Training Ground? Commentaries. Singapore, RSIS, NTU, 14 October 2013, no 193. 2 p.

9. Hamon D., Ahn S.J. Premonitions of a Militant Homecoming. Available at: http://www.atimes.com/atimes/Southeast_Asia/SEA-02 - 121114.hml (accessed 18.03.2015).

10. Parameswaran P. Singapore Warns of Islamic State Base in Southeast Asia. Available at: http://thediplomat.com/2015/05/singapore-warns-of-islamic-state-base-in-southeast-asia/ (accessed 30.05.2015).

11. Arnaud Richard F. Returning Islamic State Extremists Pose Risk. Available at: http://www.thejakartapost.com/news/2014/12/08/returning-islamic-state-extremists-pose-risk- ri.html#sthash.AFyliTcW.dpuf (accessed 28.04.2015).

12. Liow J.C. Malaysia's ISIS Conundrum. Available at: http://www.brookings.edu/research/opinions/2015/04/21-malaysia-isis-conundrum-liow (accessed 13.06.2014).

13. Roberts G. Terrorism Expert Sidney Jones Says Indonesian Jihadists Celebrating ISIS Victories in Iraq, Pledging Allegiance Online. Available at: http://www.abc.net.au/news/2014 - 06 - 13/indonesian-terrorism-expert-says-jihadists-celebrating-isis-iraq/5520284 (accessed 15.02.2015).

14. Patrick W. Thai Jihadist Kill Their Own. Available at: http://www.globalpost.com/dispatch/news/regions/asia-pacific/thailand/110721/buddhists-arm s-part-3at (accessed 25.04.2015).

15. Patrick W. Red Light Jihad: Islamic Insurgency in Thailand's Strangest Party Town. Available at: http://www.globalpost.com/dispatch/news/regions/asia-pacific/thailand/141204/sin-city-fire-is lamic-insurgency-thailand-party-town (accessed 15.04.2015).

16. Jitpiromsri Srisompob. An Inconvenient Truth about the Deep South Violent Conflict: A Decade of Chaotic, Constrained Realities and Uncertain Resolution. Pattani, Center for Conflict Studies and Cultural Diversity (CSCD), Deep South Watch, 07.02.2014.

17. Spenger R. Thailand: Jihadists Murder One, Wound 24 with Wave of Bombings. Available at: http://www.jihadwatch.org/2014/04/thailand-jihadists-murder-one-wound-24-with-wave-of-b ombings (accessed 27.05.2015).

18. Patrick W. Introduction: Asia's Bloodiest Insurgency. Available at: http://www.globalpost.com/dispatch/news/regions/asia-pacific/thailand/110721/buddhists-arm s-introduction (accessed at 20.05.2015).

19. Indonesian and Malaysian Officials Discuss Working Together to Diminish ISIS's Influence In Southeast Asia. Available at: http://khabarsoutheastasia.com/en_GB/articles/apwi/articles/features/2014/09/30/feature-02 (accessed 25.04.2015).

20. Indonesia President Says Islamic State 'Embarrassing' Muslims. Available at: http://www.thejakartapost.com/news/2014/08/21/indonesia-president-says-islamic-state-emba rrassing-muslims.html (accessed 20.04.2015).

21. Hamid A. Political Islam and the Recent Rise of Islamist Conservatism in Malaysia. Singapore, ISEAS Perspective, 31 October 2013, no. 58. 12 p.

22. White Paper to Combat Islamic State Threat Passed by Parliament. Available at: http://www.themalaysianinsider.com/malaysia/article/white-paper-to-combat-islamic-state-thr eat-passed-by-parliament (accessed 14.05.2015).

23. Turner M. Peace in Mindanao Delayed but not Derailed. East Asia Forum. Canberra, UNSW, 13.03.2015.

24. Patrick W. Introduction. Asia's Bloodiest Insurgency. Available at: http://www.globalpost.com/dispatch/news/regions/asia-pacinc/thailand/110721/buddhists-arm s-introduction (accessed 27.04.2015).

ISIS-A THREAT TO SECURITY OF SOUTH-EAST ASIA COUNTRIES

(World Economy and International Relations, 2016, vol. 60, no. 2, pp. 5 - 14)

Received 20.07.2015.

ROGOZHINA Nataliya Grigor'evna (ngrogozhina@mail.ru),

Primakov Institute of World Economy and International Relations, Russian Academy of Sciences (IMEMO), 23, Profsoyuznaya Str., Moscow, 117997, Russian Federation.

ISIS poses a real threat to security and stability of South-East Asia countries, inspiring local Islamic extremists to conduct jihad for the purpose of creating a pan-regional caliphate "Daulah Islamiyah Nusantara " comprising the territories of Indonesia, Malaysia, Singapore, Brunei, Southern Philippines and Thailand, where the Muslim population exceeds 250 millions. The author assumes that ISIS has potential for increasing its influence on these countries, taking into consideration 1) the presence of longstanding terrorist organizations, which have established contacts with international terrorists, such as Al Qaeda, and are now ready to swear their allegiance to ISIS; 2) the existence of social base - receptive to the ideology of international jihad - that can increase in number in case of engagement of former ISIS fighters from South-East Asia in the battle for the Islamic State creation in the region. This struggle will lead to terror and violence. And strengthening of the ISIS power in the Middle East gives the militants force and determination in achieving this goal. Now the number of the ISIS fighters from South-East Asia exceeds 800 people, but the flow of new supporters can increase, because there is a well-established basis for their recruiting through: preaching in mosques; indoctrination of students in madrasahs and religious boarding schools, funded by radical Islamic organizations; circulating of religious literature of jihad orientation; local radical groups; social networks. To counter the threat of the Islamic community radicalization, the governments rely on the leading Islam organizations and take actions in different directions. But their outcome will depend on whether the Muslim majority of population preserves the inherent religious tolerance.

Keywords: ISIS, South-East Asia, jihadists, radical Islamic extremism, terrorist organizations.

Permanent link to this publication: