Одним из свидетельств дальнейшего развития российской революции в 1906 г. явились волнения и восстания солдат и военных матросов. Царизм жестоко расправился с участниками этих выступлений. Многие из них были брошены в тюрьмы, приговорены к смертной казни и каторжным работам. Часть осужденных оказалась в Смоленской временной каторжной тюрьме¹ . Первую группу моряков доставили сюда из Петербурга 8 ноября 1906 г. (65 человек), вторую (50 человек) - через три дня из Киева,

¹ В связи с ростом революционного движения тюремное исправительное отделение в Смоленске было преобразовано в 1906 г. во временную каторжную тюрьму.

стр. 179

5 декабря поступили 24 участника Севастопольского восстания (11 -15 ноября 1905 г.), на следующий день - 50 участников восстания в Кронштадте, происходившего в июле 1906 г., 11 декабря - 36 человек из Риги² . Общая численность политкаторжан в конце 1906 г. достигла там 376.

Наиболее многочисленную и активную группу каторжан Смоленской тюрьмы составили участники Севастопольского восстания. Среди них были: один из руководителей военной организации Севастопольского комитета РСДРП, председатель Совета матросских, рабочих и солдатских депутатов в Севастополе И. П. Вороницын; члены Севастопольского комитета РСДРП Н. Л. Канторович и И. И. Генкин; старший унтер-офицер саперной роты, поднявший ее на восстание, бывший железнодорожный машинист М. С. Барышев; матрос И. И. Штрикунов, сопровождавший лейтенанта П. П. Шмидта на миноносце "Свирепый" во время осмотра им флота; "главный зачинщик" (по определению суда) восстания на броненосце "Св. Пантелеймон" З. Циома; один из организаторов восстания на миноносце "Зоркий", бывший слесарь машиностроительного завода Н. С. Симоненко, его товарищи А. Х. Конуп, И. В. Письменчук. Как сообщал в Главное тюремное управление смоленский губернатор, "с прибытием партии каторжников из Севастополя мирное настроение арестантов резко изменилось"³ .

Другая значительная группа политкаторжан состояла из участников восстания в Свеаборге, Кронштадте и на крейсере "Память Азова" в июле 1906 г. В Смоленск же были доставлены осужденные за революционную работу в войсках Б. П. Жадановский, руководивший вместе с Ф. Н. Петровым восстанием киевских саперов 17 - 18 ноября 1905 г.⁴ , вступивший на путь революционной борьбы еще в конце XIX в., Р. М. Семенчиков (проходил под именем Степана Захарова), один из большевиков, готовивших восстание в Риге⁵ .

По партийной принадлежности состав политкаторжан был неоднороден. Наряду с социал-демократами, а также матросами и солдатами, находившимися под влиянием большевиков, в тюрьме оказалось немало эсеров и анархистов. Среди последних выделялась группа одесситов, организовавших ряд террористических актов и экспроприации.

Режим в тюрьме был тяжелым. Пищу составляли "баланда", в которой "крупинка за крупинкой гонялась с дубинкой", скверно пахнущие щи из кислой капусты и жиденький горох⁶ . Литература не выдавалась, если не считать "нескольких десятков книжек, разрозненных, старых, с вырванными листами"⁷ . Всячески унижалось человеческое достоинство заключенных. Нательное белье никогда не стиралось, его только полоскали, так что "брезгливый человек не в состоянии не только надеть белье, но и взять его в руки"⁸ . Постельного белья не выдавали. Матрацев не было; рама, обтянутая брезентом, служила постелью; подушкой был грязный мешок, набитый соломой.

Заключенные вступили в борьбу с тюремными порядками. Ее возглавила группа политических той камеры, где сидели Вороницын, Генкин, Жадановский, Канторович и Семенчиков. Организация совместных выступлений облегчалась тем, что заключенные размещались в общих камерах. Из некоторых, подняв половицу, можно было по горизонтальному вытяжному каналу разговаривать с обитателями соседних камер и даже переходить к ним (в спешке, с какой обычная тюрьма преобразовалась в каторжную, серьезной реконструкции помещения не было произведено). Между политкаторжанами была налажена связь. "Мы... рассылали во все камеры своего рода циркуляры, инструкции, формулировки требований", - вспоминал Генкин⁹ .

Местная газета сообщала: "В Смоленской каторжной централке происходят беспорядки. Всех политических там несколько сот человек. Требуют открытия на день камер и допущения носить свое белье"¹⁰ . Были предъявлены также требования раз-

² Государственный архив Смоленской области (ГАСО), ф. 2, оп. 93, д. 392, лл. 9, 12 и др.; Вороницын И. П. Из мрака каторги. 1905 - 1907 гг. Харьков. 1922, с. 24.

³ ГАСО, ф. 2, оп. 93, д. 392, л. 56.

⁴ Петров Ф. Н. 65 лет в рядах ленинской партии. Воспоминания. М. 1962, с. 30; Вороницын И. П. История одного каторжанина. М.-Л. 1926; Генкин И. И. По тюрьмам и этапам. Пг. 1922; его же. Среди политкаторжан. М. 1930.

⁵ Рябинин А. Н. Материалы для биографии Р. М. Семенчикова. М. 1922.

⁶ Вороницын И. П. Из мрака каторги, с. 33.

⁷ Вороницын И. П. История одного каторжанина, с. 79.

⁸ ГАСО, ф. 2, оп. 93, д. 392, л. 201.

⁹ Генкин И. И. По тюрьмам и этапам, с. 43.

¹⁰ Наш край, 1906, N 39.

стр. 180

решить общую прогулку, изменить порядок свиданий (не через решетку), обращаться к заключенным на "Вы". Политкаторжане пели революционные песни, не вставали при появлении тюремного начальства.

Тюремная администрация не уступала. Тогда политкаторжане решили перейти к иным способам борьбы. В ходе обсуждения назывались разные формы протеста, в конце концов остановились на "голом бунте" (под этим названием он попал в печать и вошел в историю). 20 декабря 1906 г. было получено согласие на него от большинства камер, и на следующий день на утреннюю поверку политзаключенные явились полунагими. Они заявили, что будут ходить в таком виде до тех пор, пока им не разрешат носить собственное белье. 9 января 1907 г. была отмечена 2-я годовщина "Кровавого воскресенья": "С утра во всех камерах стало раздаваться пение революционных песен. Произносились речи. Некоторые смастерили красные флажки; иные заманивали в камеры через форточки голубей, привязывали к хвостам их красные ленточки и соответственные записочки и выпускали их на волю"¹¹ . В тот же день вышел первый номер "арестантского журнала"¹² , который представлял собой "довольно объемистую тетрадь с весьма разнообразными материалами: статьями, стихами, рисунками"¹³ . Переписанный Жадановским, он передавался для прочтения из камеры в камеру¹⁴ . Помимо журнала, пустили по рукам в день начала "голого бунта" бюллетень, тоже написанный от руки¹⁵ .

Тюремная администрация лишила бунтарей права на свидания и переписку, возможности иметь бумагу и карандаши, курить, за малейшую провинность сажала в карцер. 11 января Вороницына, Генкина, Жадановского, Канторовича, солдата Брестского полка - участника Севастопольского восстания Я. Б. Киршенштейна и анархиста Л. Л. Гершковича отправили в Шлиссельбургскую крепость, через 10 дней - еще 20 человек: Барышева, Симоненко, Письменчука, Семенчикова, Циому, Штрикунова, Конупа и др.¹⁶ . В письме от 22 января Семенчиков сообщал: "Вчера внезапно в тюрьму явилась целая свора разного сброда из казаков, жандармов и стражников. "Усмиритель" грозил поркой. Вот мы и ждали, что будут пороть". Власти решили перевести в другие места заключения наиболее активных арестантов. "Офицер, начальник конвоя, обошелся с нами очень грубо: выбросил письма, тетради и книги, велел всех перековать". О переброске новой партии политзаключенных тут же узнала вся тюрьма. Товарищи устроили им "хорошие проводы. Тюрьма гудела от песен и криков"¹⁷ .

Губернатор телеграфировал в министерство внутренних дел: "Положение крайне тревожное. Каторжные отказываются подчиняться требованиям надзора... Имею серьезные основания ожидать мятежной вспышки арестантов... Низший тюремный надзор переутомлен и терроризован"¹⁸ . Для подавления бунта в Смоленск из Пскова был направлен опытный тюремщик подполковник П. И. Черленионский. Свою деятельность "Петрушка", как его прозвали, начал с того, что 23 января произвел повальный обыск, продолжавшийся с 8 час. утра до 1 час. ночи. Он пытался сломить упорство участников бунта, обещая раскаявшимся разрешить курить, посетить баню, выдать им книги и бумагу. Эти посулы не помогли. Тогда он приказал понизить температуру в камерах до 14 градусов; на нижнем этаже и раньше она была не выше. Туда и перевели 14 наиболее активных политкаторжан. Вскоре началась перестройка здания, замена деревянных полов каменными, переделка вентиляционных труб. Однако по-прежнему "более половины каторжан проявляли стремление не подчиняться тюремному режиму и не признавать власть администрации"¹⁹ .

9 марта 14 политзаключенных, размещенных в нижней камере, объявили голодовку. "Пусть голодают сколько угодно, пусть умирают с голоду, установленные порядки не будут отменены" - таков был ответ Черленионского. Главное тюремное управление освободило администрацию от ответственности, разъяснив: "Ввиду того, что отказ арестанта от пищи является актом совершенно добровольного характера и не может быть предупрежден мерами, зависящими от тюремного начальства, последнее не может подлежать ответственности за

¹¹ Генкин И. И. По тюрьмам и этапам, с. 45.

¹² Вороницын И. П. Из мрака каторги, с. 34.

¹³ Генкин И. И. По тюрьмам и этапам, с. 45.

¹⁴ Вороницын И. П. История одного каторжанина, с. 80.

¹⁵ Там же, с. 86.

¹⁶ ГАСО, ф. 2, оп. 93, д, 392, лл. 72, 83, 96.

¹⁷ Рябинин А. Н. Ук. соч., с. 47.

¹⁸ ГАСО, ф. 2, оп 93, д. 392, л. 96.

¹⁹ ГАСО, ф. 2, оп. 93, д. 392, л. 154.

стр. 181

последствия такого отказа, хотя бы голодовкою была вызвана сама смерть арестанта"²⁰ .

Положение в тюрьме оставалось напряженным до конца марта. 40 политзаключенных продолжали ходить полунагими, отказываясь надеть казенное белье. Связавшись с местными социал-демократами, политзаключенные передали на волю текст листовки "Ко всем солдатам", которая была издана затем Смоленским комитетом РСДРП в марте 1907 года. В значительной своей мере она посвящалась изложению причин бунта, а главное ее содержание состояло в призыве последовать примеру матросов и солдат, поднявших восстания в Севастополе, Кронштадте и Свеаборге. "Мы боролись, сколько могли, и завещаем другим бороться так же стойко, как и мы... Друзья наши - это рабочий класс и крестьяне, и когда они борются с правительством, то не подымайте на них винтовки, не стреляйте в них, а соединяйтесь с ними и идите с ними рука об руку". Далее следовали слова из "Интернационала" ("Никто не даст нам избавленья - ни бог, ни царь и не герой, добьемся мы освобожденья своею собственной рукой") и призыв к солдатам активно участвовать в революции: "Подымайте же ваши руки с винтовками на всех ваших угнетателей"²¹ .

Еще раньше политзаключенные обратились в "Комитет боевой организации г. Смоленска" с предложением вынести смертный приговор Черленионскому и получили утвердительный ответ. Один из заключенных, запасшись куском толстого железа, покушался на жизнь подполковника²² . А через некоторое время был обнаружен подкоп. После этого Черленионский еще раз попытался сломить волю и упорство политкаторжан. Он значительно усилил охрану тюрьмы. Для несения наружной караульной службы вызвали 57 солдат. Превысил 80 человек штат надзирателей, но они все равно боялись стоять на постах, предполагая "заговор арестантов обезоружить их, чтобы воспользоваться их оружием"²³ .

Решающую роль в подавлении "голого бунта" сыграли "строительные работы". Деревянные вентиляционные трубы были уничтожены. Двери начали обивать 16-фунтовым полукотельным железом. Деревянные полы заменялись цементными. Окна снаружи заложили кирпичом на 2/3 их высоты, а сверху приделали железные зонты, чтобы "предотвратить возможность каторжанам видеть... гуляющую публику и вести переговоры"²⁴ . Хотя "строительные работы" и не были полностью завершены, они создали новые условия, когда сношения между политкаторжанами были сильно затруднены и единое руководство "бунтом" прервалось. Сопротивление политкаторжан было сломлено, и 31 марта Черленионский доложил по начальству, что общее состояние в тюрьме "тихое и спокойное"²⁵ , и через несколько дней был возвращен на прежнее место службы.

Общая продолжительность "голого бунта" составила 100 дней (21 декабря 1906 г. - 30 марта 1907 г.). Его участники были не случайно примкнувшими к событиям людьми, а стойкими революционерами, продолжавшими борьбу и в условиях каторжного режима. Они помогли многим пленникам царизма сохранить революционный дух, закалить свою волю, оставаться борцами и в тюрьме²⁶ .

²⁰ Гернет М. Н. История царской тюрьмы. Т. 5. М. 1966, с. 159.

²¹ ГАСО. Коллекция нелегальных изданий 1905 - 1907 годов.

²² ГАСО, ф. 2, оп. 93, д. 392, л. 160.

²³ Там же, л. 72.

²⁴ Там же, лл. 168, об., 205, 215.

²⁵ Там же, л. 214.

²⁶ Гернет М. Н. Ук. соч., с. 153.

Permanent link to this publication: