М. Изд-во "Наука". 1978. 317. с. Тираж 2900. Цена 2 руб.

Советская историческая наука имеет значительные достижения в области изучения первой русской революции. Несмотря на наличие нескольких заслуживающих внимания обзоров¹ , ощущается потребность в историографическом анализе этой литературы. Появившиеся в последние годы коллективные труды, использующие итоги многолетних исследований² , облегчают возможности такого анализа. Существенный интерес представляет в этой связи рассматриваемый сборник³ .

Многие важнейшие проблемы истории первой русской революции рассмотрены в нем глубоко и обстоятельно. Правда, общероссийский характер постановки проблем в книге требовал специального анализа многочисленной литературы о революционном процессе в национальных районах страны (см. перечень ее в статье А. Л. Нарочницкого - с. 16). Но, кроме статьи П. М. Шморгуна и попутных замечаний об изучении национал-либерализма в годы первой русской революции в статье В. В. Шелохаева, историография национальных движений и революционных выступлений трудящихся национальных окраин специально не представлена. Однако, поскольку решить все задачи, связанные с литературой о первой русской революции, в одной книге невозможно, следует признать, что ограничения тематики, принятые составителями, удачны.

В целом сборник по своему типу приближается к коллективному труду и характеризуется единством проблематики и общностью задач, решаемых авторским коллективом. Цели историографического исследования, поставленные авторами, заключаются не только в фиксировании итогов изучения первой русской революции, достигнутых различными поколениями советских историков, в оценке внесенного ими вклада, но и в определении направлений дальнейшей работы, что будет, несомненно, способствовать развитию исследовательской мысли. Представляется, что именно такого типа историографические издания соответствуют современным научным требованиям.

Вошедшие в сборник статьи не носят часто встречающегося характера регистрационно-библиографических обзоров, они представляют собой как бы "введение в изучение" той или иной проблемы. Историографические оценки сопровождаются доказательно изложенными общеметодологическими соображениями. Соотношение обоих этих моментов в различных статьях, разумеется, неодинаково. Как правило, оно зависит от степени разработанности тех или иных проблем: в тех случаях, когда степень эта была невелика, авторы как бы брали на себя задачу продвинуть их теоретическую разработку. Примером удавшегося решения такой задачи может служить статья Д. А. Колесниченко. А в статье А. Д. Степанского широкий общеметодологический фон придает точность и глубину историографическому анализу. Практические указания относительно сюжетов, требующих дальнейшего изучения, содержатся, например, в статье Л. Т. Сенчаковой. Среди прочих путей решения проблемы военно-боевой деятельности большевиков в 1905 - 1907 гг. автор подчеркивает значение вопроса о соотношении между составными частями революционной армии (с. 132). Не могут не привлечь внимания и конкретные рекомендации, высказанные А. Д. Степанским, - о необходимости специального изучения ряда законодательных актов 1905 г., некоторых сторон экономической политики царизма в те годы, а также теоретической разработки эволюции

¹ К перечисленным в сборнике (с. 6) следует добавить статью О. В. Волобуева "Современная историография революции 1905 - 1907 гг." ("Революция 1905 - 1907 гг. в России и ее всемирно-историческое значение". М. 1976) и только что появившиеся очерки А. Я. Грунта "Историк первой русской революции (Г. М. Деренковский. 1912 - 1978". "История СССР", 1980, N 1) и С. В. Тютюкина "Памяти Г. М. Деренковского" ("Исторические записки", т. 104).

² Назовем два из них: "Революция 1905 - 1907 гг. в России". М. 1975. "Проблемы гегемонии пролетариата в демократической революции (1905- февраль 1917 г.)". М. 1975.

³ Авторский коллектив: М. Г. Вандалковская, В. И. Дурновцев, В. Г. Егоров, Т. А. Игнатенко, Д. А. Колесниченко, А. Л, Нарочницкий, И. М. Пушкарева, Л. Т. Сенчакова, А. Д. Степанский, Е. Д. Черменский, В. В. Шелохаев, П. М. Шморгун. Редакционная коллегия: В. И. Бовыкин, В. И. Буганов, В. Я. Лаверычев, А. Л. Нарочницкий, В. П. Наумов (отв. ред.), Е. Д. Черменский.

стр. 135

самодержавия в эпоху капитализма. И. М. Пушкарева ставит задачу исследовать конкретные стороны деятельности Советов (работа созданных Советами комиссий - военных, продовольственных, финансовых и т. п., воплощение в деятельности Советов принципа демократического централизма).

Объективности историографического анализа способствует соблюдение требований историзма в подходе к нему. Так, в статьях В. Г. Егорова и Т. А. Игнатенко прослежены пути утверждения в советской исторической науке ленинской концепции первой русской революции и ее коренного положения о гегемонии пролетариата в буржуазно-демократической революции, показаны во всей их сложности дискуссии и идейная борьба 20 - 30-х годов.

Современный этап изучения истории революции рассмотрен акад. А. Л. Нарочницким. Ленинские положения о трех политических лагерях в революции, о различии между либерально-монархической буржуазией и буржуазной демократией освещены в статье Д. А. Колесниченко, основанной на глубоком раскрытии высказываний Ленина о буржуазной демократии в России 1905- 1907 гг. и о крестьянстве как главной ее классовой основе. Автор анализирует важнейшие теоретические предпосылки союза пролетариата с крестьянством, показывает отношение Ленина к политической роли мелкобуржуазных партий в 1905 - 1907 гг., вскрывает недостаточную исследованность этих проблем. На последнее обстоятельство обратил внимание и Е. Д. Черменский. Как и Д. А. Колесниченко, он признает роль народнических партий в политическом пробуждении крестьянства, отмечает, что в советской историографии длительное время их роль отрицалась, и возражает против трактовки указанных партий как сателлитов кадетов (с. 233). Применительно к периоду II Думы он показывает, что недоверие к народническим течениям - трудовикам, эсерам и народным социалистам - сеяли меньшевики, "упрекая их в трусости и раздувая их утопические ошибки в понимании социализма" (с. 220).

Тенденция к сглаживанию классовых противоречий между кадетами и трудовиками существовала в литературе 20-х годов наряду с тем, что тогда же (и в 30-х годах) отмечалось развитие и углубление противоречий между ними, высвобождение крестьянской демократии из-под влияния либерально- монархической буржуазии (см. статью В. В. Шелохаева - с. 242 - 243, 248). Однако упрек Е. Д. Черменского относительно того, что Д. А. Колесниченко в одной из своих более ранних работ⁴ признает наличие политического союза трудовиков с кадетами на почве присущих трудовикам конституционных иллюзий, недостаточно аргументирован. На основании приводимых Е. Д. Черменским выдержек из данной работы к такому заключению прийти нельзя. Да и сам он, возражая против меньшевистской версии о том, что Трудовая группа по важнейшим вопросам думской деятельности плелась на буксире у кадетов (с. 218), подчеркивает, однако, своего рода "обратную связь" - страх кадетов перед разрывом с Трудовой группой, из-за чего они порой следовали в ее кильватере (с. 205 - 206).

Несколько особое место в сборнике занимает статья М. Г. Вандалковской. Историографическая по своему характеру, она (в отличие от статей, предметом изучения которых является разбор литературы о различных аспектах истории революции 1905 г.) содержит анализ трудов, написанных в годы этой революции. Несмотря на это, статья удачно вписывается в общий контур сборника. Автор существенно расширяет как общие представления о мало изученном еще эсеровском течении в русской историографии, так и особенно трактовку эсеровскими авторами (прежде всего Л. Э. Шишко и Р. В. Ивановым- Разумником) истории освободительного движения в России. Она показывает направленность эсеровской историографии против марксистской и то общее, что было между историческими взглядами эсеров и либеральных народников: приверженность субъективному методу, преувеличение роли интеллигенции в революционном движении и т. д. Думается, правомерно было бы здесь же упомянуть и о революционно-народнической историографии. Хотя влияние революционных элементов в народничестве в тот период ослабло, все же их взгляды находили известное отражение в исторической науке. Кстати сказать, Шишко, являвшийся до своего вступления в эсеровскую партию активным участником народнических революционно настроенных групп, как раз и может считаться одним из представителей данного направления. Что же касается ря-

⁴ Д. А. Колесниченко. Трудовая группа в первой Государственной Думе. М. 1970 (рукопись диссертации).

стр. 136

да общих черт, отмеченных М. Г. Вандалковской, то они характерны для народничества в целом, как для либерально, так и революционно настроенных его представителей.

У революционно-народнического направления были и свои специфические черты. На примере Шишко они хорошо видны. Это - создание популярных книг по русской истории, противопоставлявших официальной и либеральной концепции интерпретацию русской истории с революционных позиций. Отличительные черты революционно-народнического направления проявились в работах Шишко и в трактовке деятельности шестидесятников. В литературе отмечались в положительном смысле, по сравнению с другими народниками, некоторые суждения Шишко по поводу утопических взглядов А, И. Герцена на общину, участия Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова в практической революционной деятельности⁵ . Выявление такого рода особенностей во взглядах как революционно-народнических, так и эсеровских историков придало бы статье М. Г. Вандалковской большее созвучие со статьями Д. А. Колесни-ченко и Е. Д. Черменского, которые в рамках революционной мелкобуржуазной демократии обратили внимание и на ряд радикальных черт, присущих теории и практике эсеровской партии.

Если статьи Е. Д. Черменского, В. В. Шелохаева и А. Д. Степанского содержат глубокий анализ изученности политики буржуазных и мелкобуржуазных партий, внутренней политики царизма, то В. И. Дурновцев обстоятельно рассматривает исследования внешнеполитических проблем этого периода. Автору следовало, пожалуй, попытаться определить причины признаваемого им известного отставания разработки внешнеполитических вопросов (с. 283), установить, к какому времени относится его начало, упомянуть о годах, когда изучение внешней политики велось широким фронтом. В статье привлекают внимание элементы творческих портретов историков. Анализируя взгляды Е. В. Тарле на русскую внешнюю политику в 1900 - 1914 гг., В. И. Дурновцев обоснованно опровергает дававшиеся в свое время оценки представлений Е. В. Тарле об абсолютизме как идеалистические (с. 294- 295). Аргументация В. И. Дурновцева была бы здесь еще убедительнее, если бы он учел работы Е. В. Тарле по истории международных отношений и внешней политики России других периодов, а также высказывания по этому поводу Ф. А. Ротштейна и соображения А. Л. Сидорова⁶ .

Издания, подобные рецензируемому, - эффективное средство дальнейшего развития советской исторической науки.

⁵ Ш. М. Левин. Очерки по истории русской общественной мысли. Л. 1976, с. 57.

⁶ Ф. А. Ротштейн. Международные отношения в конце XIX в. М. 1960, с. 161 - 162; А. Л. Сидоров. В. И. Ленин о русском военно-феодальном империализме. "Об особенностях империализма в России". М. 1963, с. 33 - 34.

Permanent link to this publication: