Отв. ред. И. О. Абрамова, Е. В. Морозенская. М.: Ин-т Африки РАН, 2010. 308 с.

Начало 2011 г. отмечено резко возросшим интересом к ситуации в Северной Африке в связи с событиями в Тунисе и Египте. В потоках информации о причинах острого политического обострения преобладали два объяснения: пренебрежение высшего руководства стран, занимавших свои посты десятилетиями, к правам граждан, несоблюдение элементарных демократических свобод и низкий уровень жизни основных слоев населения. И то и другое верно с той лишь оговоркой, что сходное положение в большинстве стран континента далеко не всегда приводило к политическим взрывам такой силы. Например, в Габоне Омар Бонго на основе регулярных выборов президентствовал 42 года до своей естественной смерти, тратя огромные деньги на дворцы в Ницце, пока рядовые граждане страны перебивались на кассаве и рыбе. Ему явно помогали держаться у власти столько лет поступления от экспорта нефти. В стране один из самых высоких показателей дохода на душу населения на континенте - 14 528 дол. Президент

Роберт Мугабе, разоривший Зимбабве за несколько сроков пребывания на этом посту, уронил этот показатель до 157 дол. по ППС, что практически означает его отсутствие, но народ там безмолвствует.

Взрывы низов происходят в результате более сложного сочетания факторов, чем отмеченные выше. Наряду с экономическими и политическими причинами возрастает роль социально-психологических мотиваций, во многом формирующихся под воздействием демонстрационного эффекта. Современные СМИ и Интернет сделали виртуальную реальность глобализации западного стиля очевидной, яркой, квазиреальной для стран отстающего хозяйственного развития. Его эффект прежде всего сказывается в сфере потребления в широком понимании, порождая сравнения с иными возможностями, создаваемыми доступностью образования, медицинских услуг, современного образа жизни. Подспудно накапливающееся раздражение людей, особенно городского населения, в значительной мере определяет кажущуюся спонтанность протестных выступлений, их непредсказуемость, бесформенность, отсутствие очевидного политического руководства, лидера.

В долгосрочном периоде особое значение в этом комплексе причин имеет экономическая политика правительства, затрагивающая со знаком плюс или минус насущные интересы разных слоев. В странах Африки в силу специфики политических структур и институтов растут экономическое неравенство, психологическая усталость и политическое недовольство групп, не допущенных к государственной службе и возможностям дележа, формируя в итоге требования перемен. Исподволь в обществе усиливается состояние неопределенной изменчивости, негативный настрой больших человеческих масс вырывается на поверхность неожиданными для правящей верхушки выступлениями улицы (площади) вроде бы без сиюминутных причин, втягивая в этот водоворот самые разные слои населения.

В контексте развивающихся на континенте событий рецензируемая монография весьма важна анализом рыночных преобразований, которые неизбежно влияют на расстановку сил в странах Африки сегодня и дают основания для попыток прогнозирования на краткосрочную перспективу. План книги продуман, изложение проблем построено на сочетании общих подходов к рыночным преобразованиям и их отраслевым, а также факторным особенностям, что помогло показать сложность рассматриваемой тематики. Не совсем удачно настойчивое повторение в оглавлении слова "развитие" (пять раз), лучше было бы его разнообразить.

В первую очередь в работе привлекает внимание ряд теоретических подходов к проблеме. Во введении Е. В. Морозенская констатирует: "Экономический рост всегда сопровождался развитием рыночных отношений..." (с. 10), что верно, но слишком общо - на разных исторических этапах характер рыночных отношений не всегда был связан с экономическим ростом. Например, невольничьи рынки в античные времена имели иной экономический смысл, чем рынки в раннем средневековье, не говоря уже о современности. Проблема ныне не только и не столько в темпах роста, сколько в его качестве, взаимодействии с устоявшимися местными экономическими структурами и институтами, особенно когда речь идет о государствах Африки. Опыт всей второй половины XX в. показал, что рыночные отношения в общности, обозначаемой ныне как страны Юга, несмотря на все различия между ними, формируются в трудном сосуществовании с традиционными структурами.

Относительно новое направление экономической теории, известное как Development Studies, изначально связывало основные надежды на преодоление отсталости новыми субъектами мирового хозяйства с использованием опыта Запада, в первую очередь с различными вариантами индустриализации. В главе I "Формирующиеся рынки"отмечается целый ряд стратегий, довольно быстро сменявших одна другую и на практике потерпевших в основном поражение в конкретных условиях стран Африки. Среди многих причин торможения сказывались специфическая структура хозяйства с решающим перевесом неэффективного аграрного сектора и сила местных нерыночных институтов. Их сосуществование приводило в большинстве стран к результату, отмеченному В. О. Ключевским по поводу российских реформ конца XIX в: "Любуясь, как реформы преобразовывали традицию, не заметили, как традиция побеждала реформы". Опыт Африки подтверждает, что сочетание попыток модернизации, заимствуемых извне и/или осуществляемых сверху (третьего не дано), с засильем местных застойных социально-экономических структур существенно осложняет экономическое продвижение. К 2000 г. разрыв по уровню дохода на душу населения между странами Тропической Африки и ОЭСР вырос и достиг соотношения 1:20. "Это означает фактическое увеличение маргинализации континента в мировой экономике" (с. 19).

Этап поиска методов, способных приблизить выход из отсталости, в ходе которого ошибки и провалы неизбежны, проходят все отставшие страны. Одним из важных его итогов стало понимание, что простое заимствование, своего рода "трансплантация", чужого опыта в большинстве случаев порождает его отторжение. В главе I использован обширный материал, демонстрирующий различие взглядов и школ по этому вопросу, но хотелось бы видеть больше ссылок на работы российских исследователей. Сомнение вызывает позиция, что странам Африки "не было свойственно равновесие на низком уровне развития, которое характеризуется самовоспроизведением нищеты" (с. 35). Наверное, нужно было пояснить, о каком равновесии идет речь и где оно имело место. Прорыночная политика, а именно такой можно считать официально провозглашенный комплекс экономических мер, проводившихся правительствами с разной степенью последовательности в странах континента, неизбежно ведет к нарушению равновесия, объективно противостоя застою. Во многих случаях правящие круги пытаются при этом политическими методами сохранить привычный и выгодный им экономический порядок. Что касается нищеты, то этот феномен воспроизводится, и не только в странах Африки, при разных темпах роста, равно как и чередование экономических прорывов и отходов.

В работе справедливо отмечается, что при использовании макроэкономических показателей, необходимых для понимания происходящих процессов, надо учитывать слабость статистики, с которой имеют дело исследователи проблем континента, что наглядно демонстрирует, например, таблица "Корреляции показателей роста" (с. 39). Но трудности и неполнота учета не объясняют причин затянувшегося отставания Африки от других регионов Юга. Оно не только сохраняется, но и увеличивается, поскольку слабые экономики континента острее других реагируют на отрицательные внешние факторы, каким стал недавний экономический кризис. Число проживающих ниже черты бедности выросло в Субсахарской Африке в полтора раза в годы кризиса.

Статистические трудности не в последнюю очередь связаны с наличием в странах континента крупного неформального сектора, доля которого колеблется от 25 до 50% и более их ВВП. Но это лишь часть проблемы. Его отрицательное влияние сказывается на экономиках в целом, включая неуплату налогов, преобладание низкокачественного производства, натуральные формы оплаты труда, не говоря уже о криминальной составляющей. В докладе экспертов к Мировому экономическому форуму "Глобальные риски 2011" эта ниша была названа в числе угроз развитию. В ходе Форума отмечалось почти 40 потенциальных рисков, стоящих перед мировой экономикой, но отличие Африки в их высокой концентрации на континенте. Неформальная экономика со своими особыми законами неизбежно порождает массовую коррупцию на низовом уровне, которая прежде всего донимает беднейшее население. (Американский социолог В. Рино предложил считать ее "демократической коррупцией".) Неформальный сектор воспроизводит отсталые формы производства и услуг в ответ на недифференцированный спрос населения с очень низкими доходами. К тому же это своеобразный рынок труда, в котором, по оценкам, занято две трети мировой рабочей силы.

Как всегда, противоречива проблема промышленного развития, которая рассмотрена Л. Н. Калиниченко в главе VI "Особенности промышленного развития в Африке южнее Сахары". На первоначальном этапе импортозамещающего роста были достигнуты положительные результаты, что всегда бывает в случае крайне низкого исходного уровня. Однако к концу прошлого века темпы роста обрабатывающей отрасли едва превысили 2%, поднявшись до 3.2% в 2000 - 2007 гг., отставая от этого показателя большинства стран Юга. Все же страны региона смогли начать экспорт продукции обрабатывающей промышленности, в том числе с некоторой долей высокотехнологичных товаров. Показателен рост промышленного потенциала Маврикия за счет создания при участии ТНК экспортно-производственной зоны (ЭПЗ), основу которой составили мелкие и средние предприятия. Было бы интересно привести данные о росте (или его отсутствии) в этой нише производительности труда. Вместе с тем представляется, что автор преувеличивает возможности создания, а главное устойчивости, таких зон, хотя в тексте отмечено, насколько уязвимо положение того же Маврикия в результате усиливающегося давления капиталов и товаров из Китая. Анклавный характер промышленного производства большинства стран континента сохраняется. Эта отрасль не смогла, развивая прямые и обратные связи, стать интегратором экономического пространства.

Внимание привлекает проблема нефтегазовой отрасли, представленная В. Ю. Кукушкиным в главе VII "Значение нефтегазовой промышленности для развития Африки" на основе обширного фактического материала. Число африканских стран - экспортеров углеводородов постоянно растет, как и масштабы их добычи. (Термин "производство" в заглавии таблицы на с. 146 "Про-

изводство нефти в Африке" явно неудачен.) Однако эти данные, не поддержанные финансовыми показателями, дают одностороннюю картину, это, так сказать, технический момент. Внешние поставки нефти и газа имеют целью получение валютной выручки. Было бы важно оценить ее масштабы и влияние на национальные хозяйства и причины пересыхания этого ресурсного источника, слабо подпитывающего экономический рост. Автор ссылается на рентные доходы, характеризуя их как "чрезвычайно изменчивые", но добавляет при этом, что они "в среднем за последние 30 - 35 лет одни из максимальных в мировой экономике" (с. 138). Здесь типичнее несоответствие между возможностями использования ресурсов в интересах страны-производителя и групповым интересом правящих кругов. Пример африканских стран позволяет показать паразитический характер частного присвоения ренты.

Тема присутствия КНР на Африканском континенте, отмеченная в ряде глав книги, весьма актуальна, и можно предположить, что она займет должное место в будущих работах авторов рецензируемой книги. Заслуживает внимания предложение о присоединении ЮАР, самого экономически сильного государства Африки, к БРИК, сделанное Китаем в конце 2010 г. К тому же КНР за последние годы существенно увеличила выдачу кредитов развивающимся странам, в том числе в годы кризиса, когда возможности финансирования извне были для них крайне ограниченны. С объемом золотовалютных резервов в 2 трлн дол. и при постоянной поддержке правительства китайский бизнес, особенно банковский, успешно расширяет доступ к источникам сырья в странах Африканского континента.

Самая сложная отрасль, трудно поддающаяся рыночным преобразованиям, - это сельское хозяйство Африки, где концентрированно сочетаются высокие темпы занятости населения с ограниченностью плодородных почв и низкой урожайностью основных продуктов питания. Регулярный голод, недоедание в среде бедноты, частая необходимость срочного ввоза продовольствия международными организациями - это повседневность континента. В. П. Морозов в главе VIII "Товаризация сельского хозяйства и продовольственная проблема" акцентирует внимание на ведущей роли аграрного сектора в экономике с преобладанием традиционных форм хозяйствования, мелкотоварного производства. Благодаря особенностям почвы и климата страны континента сохраняют свои позиции на мировых рынках ряда технических и тропических культур, производство которых по сравнению с зерновым и продовольственным секторам и в целом отличается высоким уровнем товарности. Вывод автора звучит пессимистично: "Объем производимой сельскохозяйственной продукции едва покрывает внутренние потребности стран континента в продовольствии..." (с. 155). Это означает высокую степень их уязвимости в такой приоритетной сфере, как продовольственная безопасность. В ряде стран (Бенин, Камерун, Чад, Уганда и др.) производство продовольствия на душу населения в 2007 г. было ниже уровня 2000 г. (с. 165). "В целом удельный вес импорта продовольствия в фонде потребления различных регионов Африки колеблется в пределах 20 - 40%" (с. 168).

Комплекс этих негативных показателей свидетельствует об остроте проблемы модернизации аграрного сектора. В. П. Морозов приводит основные направления возможной реализации такого процесса. Они правильны, полезны, но отличаются серьезными недостатками - их осуществление требует крупных финансовых инвестиций, организационных усилий государства и времени. Правда, есть ободряющий опыт "зеленой революции", но, похоже, положение на Африканском континенте намного сложней, а исходный уровень аграрного сектора ниже, чем в странах Азии, сумевших повысить сборы зерновых. Пока еще между признанием необходимости модернизационных мер и их реализацией - дистанция огромного размера.

Еще одной несбывшейся надеждой остается иностранная помощь развитию по линии межгосударственных программ и ООН. Поставленная когда-то ООН цель - выделение 0.7% ВВП развитых государств - была выполнена лишь небольшой группой стран Северной Европы. Саммит ООН по целям Тысячелетия в конце 2010 г. констатировал особую сложность экономического положения в Африке, в первую очередь в Субсахарском регионе. Хотя было принято решение об увеличении экономической помощи со стороны развитых государств, оно едва ли будет реализовано, поскольку кризис ограничил финансовые возможности стран-доноров, а имеющийся опыт показал низкую отдачу предоставляемых средств и постоянное их расхищение на местах. Несложно предположить, что ожидаемые в результате референдума 2010 г. отделение и политическая независимость Южного Судана неизбежно усилят его потребность в международной помощи. Проблема ее притока и одновременно низкая эффективность в конкретных условиях стран Африки требуют дальнейшего внимательного анализа, поскольку в силу сложившихся условий это одно из долгосрочных направлений мирохозяйственных связей.

Исследование рыночных преобразований в странах Африки, как и в других развивающихся экономиках, непосредственно связано с расширением функций государства. Их оценки неоднозначны, часто пересматриваются, и поэтому анализ в главе III "Особенности государственного регулирования в Африке" (авторы- Е. В. Морозенская, ч. 1, 3; В. В. Павлов, ч. 2) особенностей отношения к государству и его задачам в разных сферах экономики заслуживает внимания. По сути, это возможные комбинации в системе государство - частный сектор в условиях, когда оба участника не справляются со своими ролями и обязанностями. Нынешний кризис усилил государственное вмешательство в экономику во всех странах, но существует принципиальная разница, если оно происходит в рамках сложившегося рыночного хозяйства с разветвленной финансовой инфраструктурой или же в нестабильной переходной экономике. Объективно национальные интересы требуют усиления роли государства для создания среды развития, благоприятной для частного бизнеса. Это в первую очередь относится к легитимности и реальной защите всех 11 позиций, составляющих свод прав собственности. Отставание банковской системы, в том числе из-за неустойчивости законодательной базы, неизбежно повышает риски для всех типов предпринимательства.

Логично, что основной сферой государственного управления является бюджетная, но и здесь негативно сказываются некоторые особенности ее в странах Африки, в первую очередь рост расходов на содержание бюрократического аппарата и оборону. В совокупности они составляют до 30% текущих бюджетных расходов, что в условиях хронической нехватки средств неизбежно ведет к разным формам дефицитного финансирования (с. 75). Возможности увеличения поступлений в бюджет крайне ограниченны из-за бедности населения и слабости местного бизнеса, поэтому правительства прибегают к увеличению таможенных пошлин, ухудшая тем самым инвестиционный климат в своих странах. Привлечение заемных средств извне стало постоянной чертой государственного бюджета и финансирования внутренних инвестиций, прогнозируемого на длительный период.

Особого внимания заслуживает демографическая проблема в странах континента, оказывающая постоянно возрастающее давление на социально-экономическое положение в целом. Разумеется, в работе представлены выразительные показатели, подтверждающие, что Африка имеет самый высокие показатели роста населения в мире (с. 265, 266). Перевес в его структуре молодых возрастов означает сохранение этой тенденции на ближайшие десятилетия со всеми вытекающими последствиями, обострением всех имеющихся проблем. Известный российский демограф А. Г. Вишневский отметил: "Африка превращается в резервуар растущего населения - притом что ее экономические возможности самые ограниченные".

В настоящее время много пишут о демографическом дивиденде в развивающихся странах, тех преимуществах, которые может дать наличие в них молодой трудоспособной рабочей силы в противовес старению в развитых экономиках. Но сам по себе этот дивиденд может быть получен только при двух базовых условиях - возможности обеспечить занятость трудовых ресурсов и определенном уровне их профессиональной подготовки. И. Б. Маценко в главе XIV "Развитие человеческого фактора и рынок труда" четко определила своеобразие рынка труда, когда предложение рабочей силы в странах Африки хронически превышает число рабочих мест как имеющихся, так и на перспективу, иными словами, сложился кризис занятости. Метод ее экстенсивного решения в условиях Африки с устойчивым перевесом традиционных (трудоемких) типов хозяйства и высокой долей вовлеченности детского труда и труда пожилых (свыше 64 лет) людей может быть использован лишь в ограниченных масштабах.

Возникло еще одно противоречие, привнесенное нынешним экономическим кризисом. По оценкам, предполагаемое посткризисное восстановление развитых государств будет осуществляться преимущественно на высокотехнологичной основе с падающим спросом на живой труд (jobless recovery). Это может повлечь дальнейшее ограничение иммиграции одновременно с ужесточением квалификационных и профессиональных требований к потенциальным мигрантам. Увеличение легального въезда в страны Запада как возможный путь смягчения давления на внутренний рынок труда в государствах-поставщиках едва ли реально. Ныне размеры переводов африканских диаспор в страны происхождения существенно ниже в абсолютных показателях по сравнению с аналогичными поступлениями в страны Азии и Латинской Америки.

В главе V отмечено, что в первые десятилетия независимости избыточность рабочей силы и неразвитость местных экономических структур привели в странах Африки к попыткам теоретически обосновать применение техники среднего, деревенского, промежуточного уровня. Однако бесперспективность этого пути была позже признана С. Амином, одним из идеологов

этого направления (с. 101). Новый технологический прорыв в странах Запада может еще больше увеличить различие в уровнях производительности труда между развитыми и развивающимися экономиками.

Потребность развитых государств в африканских рынках сбыта и одновременно источниках сырья как объективная черта мировой экономики сложилась, но проблем занятости не решила. Отдельные успехи, например цветочный бизнес в Кении, поставляющей красные розы в Голландию, что позволило занять порядка 500 тыс. человек, свидетельствуют (если показатель верен) о неожиданных возможностях в условиях глобализации, но их немного (с. 106). Они могут быть расширены за счет роста мобильной связи, которую активно продвигают в странах континента иностранные, в том числе индийские, компании. Но по этому показателю Африка существенно отстает от Азии и Латинской Америки.

Насколько эффективно действуют в этих условиях региональные рынки? Число интеграционных групп на континенте, как отмечает В. К. Виганд в главе IV "Перспективы развития региональных рынков", достигло 14. В них участвуют 67 государств (официально их на континенте 53), поскольку некоторые одновременно входят в несколько объединений. Это тот случай, когда количество не перешло и, видимо, в обозримом будущем не перейдет в качество. Обоснованно мнение автора, что с середины 1980-х гг. в освоении национальных рынков усиливается роль частного сектора. Поддерживая эту позицию, отмечу, что роль частного национального капитала нуждается в более глубоком анализе в книге в целом. Можно предположить, что в обозримом периоде в качестве интеграторов продолжится активность крупнейших западных ТНК на основе использования трансграничных операций. Возможен вариант включения ими в свои производственные и сбытовые сети местных частных предприятий, что позволяет предположить имеющийся опыт Маврикия.

Признанным актором становления национальных рынков в странах Африки выступает зарубежный частный капитал в форме прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Г. Е. Рощин в главе XII "Роль иностранного предпринимательского капитала" фиксирует остроту конкуренции на мировом финансовом рынке за привлечение этих ресурсов и относительно слабые позиции стран Африки с точки зрения их инвестиционной привлекательности, на них приходится примерно 3% мирового притока ПИИ, причем на долю наименее развитых стран - всего 0.3% (с. 235). Традиционно основными поставщиками частных инвестиционных ресурсов с ориентацией на сырьевые отрасли выступают ТНК ведущих стран Запада. Автор отметил растущую роль ЮАР в ПИИ в Африке южнее Сахары, однако усиливающаяся конкуренция со стороны азиатских компаний, в первую очередь китайских и индийских, может изменить соотношение сил в этом районе.

Перед авторами рецензируемой монографии стояла сложная задача - показать, как, в каких формах происходят или не происходят, слабо реализуются рыночные преобразования в группе из свыше 50 стран, которые объединены прежде всего географическим принципом - они расположены на одном континенте. В остальном для них характерны существенные различия и трудности экономического, политического (длинная череда военных конфликтов по причинам разного характера), социального, экологического характера. Печальный перечень негативов можно продолжить.

Книга насыщена фактическим материалом, что полезно для читателя, но, видимо, этим частично объясняются некоторые повторы и небрежности. Известный специалист по развивающимся экономикам фигурирует как Коллье и Колльер (с. 34, 37). В таблице N 3 (с. 164) перепутаны годы. Бросается в глаза обилие длинных, по восемь строк, фраз (например, на с. 68, 78, 136 и далее). Определенная противоречивость просматривается в заключении. Насколько разумно приведенное мнение ЮНИДО о "перепрыгивании" через индустриальную стадию, в том числе с помощью новейших информационных и компьютерных технологий" (с. 296)? Источником новейших технологий может быть в условиях Африки прежде всего и в основном частный иностранный капитал, но его приток растет медленно. Не напоминает ли ЮНИДО давно теоретически и практически проигранное построение социализма, минуя капитализм? К тому же далее в тексте есть такая позиция: "Важную роль в ускорении темпов роста экономики, модернизации ее структуры... может сыграть индустриализация" (с. 301). Там же присутствует обтекаемая фраза: "во многих странах континента были приняты меры по структурному преобразованию экономики" (с. 295). Однако известно, что принятие мер и реальные структурные сдвиги могут отстоять друг от друга на десятилетия. В странах Азии они сблизились во времени. Похоже, что большинство африканских стран задержалось на стадии принятия мер.

Хорошо, что книга завершается кратким изложением основного содержания глав на английском языке. В целом выполненная авторами работа представляет основные направления намечаемых в странах Африки экономических преобразований, стадии и трудности этого процесса, его внутреннюю противоречивость, чреватую неизбежными сменами относительно редких продвижений и частых откатов. Пессимистический вывод о негативных долгосрочных социально-экономических последствиях сложившейся ситуации оправдан.

Permanent link to this publication: