Перестройка и те процессы, которые происходят в нашей стране, пересмотр наших прежних представлений о прошлом, который сейчас у нас идет, касаются и нас, американистов. Хочу начать с одного конкретного примера. 21 января 1949 г. на торжественном траурном собрании, посвященном 25-й годовщине со дня смерти В. И. Ленина, по инициативе Сталина Поспеловым был сделан доклад "США - организатор и вдохновитель антисоветской вооруженной интервенции", который в основе своей противоречил высказываниям Ленина и Чичерина и искажал реальное положение вещей. Эта оценка не может быть признана объективной. Она неправильно показывала роль Соединенных Штатов в интервенции против Советской России. Всем хорошо известно, что США принимали участке в этой интервенции, что они финансировали тех, кто участвовал в интервенции, что они ставили определенные политические задачи, но роль их не была такой, какой она была изображена в докладе Поспелова.

И в нем было сказано много такого, что потом оказало сильное негативное влияние на развитие советской американистики. Это выступление послужило сигналом для гонения на историков-американистов. Вскоре после этого в журнале "Большевик" была опубликована резко критическая рецензия на книгу историка В. Лана "США от первой до второй мировой войны". Мы сейчас призываем писать интересные, занимательные, хорошие книги, которые читали бы не только специалисты, но и народ. Я могу со всей ответственностью сказать, что это была именно такая книга. Это замечательно, интересно, хорошо написанная книга, вполне соответствующая любым научным стандартам и требованиям. Но эта книга была разгромлена. А Лан - это один из первых наших советских американистов-историков. Ему принадлежит одна из первых советских работ по истории США "Классы и партии США", которая не утратила своего значения до сих пор.

Начатая тогда переоценка американской истории и советско-американских отношений служила цели создания того, что мы сейчас называем "образом врага". Нельзя согласиться с тем направлением, которое было придано тогда советской американистике. Я считаю, что мы преодолели его в значительной степени и сейчас стоим на других позициях. Но тем не менее какие-то последствия этого подхода и сегодня сказываются. Мне думается, что настало время сказать об этом в полный голос: это был один из тех неправильных поворотов, о которых мы говорим сегодня.

Какой бы областью истории мы ни занимались, каждый из нас сейчас должен четко определить свое отношение к участию в перестройке. Мы говорим о "белых пятнах" в 20 - 30-е годы. Но есть "белые пятна" в истории внешней политики, которые касаются совсем недавнего прошлого. Я понимаю, что внешняя политика - это довольно деликатная сфера. И все же надо говорить и о ней.

Вот в Вашингтоне есть (был по крайней мере) отель "Ориент", на котором висела мемориальная доска. На ней было написано: "В этом здании в октябре 1962 г. встретились русский дипломат и американский телеобозреватель. В результате этой встречи была предотвращена третья

стр. 92

мировая война". Имя американского телеобозревателя Джона Скали хорошо известно. Но скажите, кто знает у нас имя Фомина? В американской литературе называется и другое имя - Большаков. Это были люди, которые в дни карибского кризиса по поручению нашего руководства предприняли героические усилия для того, чтобы спасти мир от войны. В американской литературе об этом написано немало и достаточно подробно.

Должен сказать, что я пытался написать у нас об этом, но натолкнулся на абсолютную невозможность что-либо опубликовать. Говорят, о них писать нельзя. Почему же американцы могут о них знать, а мы не можем? Мне кажется, что мы должны об этих людях знать. Это герои, которые должны быть известны в своей стране. Думаю, что у нас таких "белых пятен" в той области, о которой я говорю, можно найти немало.

Один из наших основных очень трудных участков, больших недугов - это недостаток информации. Тут уже говорили о трудностях доступа к архивам. Недавно один мой американский коллега спросил меня: почему вы, работая в Соединенных Штатах, имеете доступ к архивам госдепартамента, министерства юстиции, частным архивам, а мы не можем получить у вас бумаги царских министров, тех министров, которых вы свергли в 1917 году? Я ему на это сказал: вы знаете, мы и сами не всегда можем получить доступ к бумагам этих министров. Нормально это или нет? Я думаю, что не нормально. Думаю, что когда мы говорим о недостатках в нашей работе, то мы должны говорить об этих тормозах. Это тормоз, самый настоящий тормоз! Я не знаю, как, кто может преодолеть это сопротивление, нежелание давать эти материалы не только иностранцам, но и нам.

У нас совершенно неудовлетворительно обстоит дело с иностранной литературой. Особенно плохо с этим делом в Ленинграде. Сейчас обе крупные библиотеки города - библиотека АН и Публичная библиотека - прекратили выписку двух крупнейших американских журналов "American Historical Review" и "Journal of Modern History". Чтобы читать эти журналы, нужно ездить в Москву. Такое положение у нас в Ленинграде. Я, например, могу работать и заниматься историей Соединенных Штатов и современными проблемами главным образом благодаря тому, что из своих командировок я привожу большое число книг. И в основном живу за счет этой библиотеки, давая пользоваться ею и своим ученикам.

Здесь уже говорили относительно идеи, высказанной М. С. Горбачевым во время визита в Вашингтон, а также в книге о перестройке - о роли интеллигенции, о том, что интеллигенция - это дрожжи и что соединение творческого союза деятелей науки и художественной интеллигенции - необходимое условие перестройки.

Это - важное и вдохновляющее положение. Но я должен сказать, что на этом фоне есть и некоторые обескураживающие факты. Недавно у нас в ленинградском журнале "Диалог" (этот номер был подписан к печати через три дня после того, как в газете "Правда" была напечатана известная редакционная статья) появилась статья доцента Высшей партийной школы Попова, написанная в духе статьи Андреевой, с предложением расширительного толкования диктатуры пролетариата в наше время. П. Н. Федосеев в своем докладе убедительно показал наше отношение к диктатуре пролетариата на современном этапе развития в соответствии с программными положениями партии. А там делается ход назад, там говорится, что необходимо укреплять функции диктатуры пролетариата, расширять их, интеллигенция же в представлении этого автора выглядит в лучшем случае попутчиком.

Я хочу обратить внимание на то, что мы в этом зале обсуждаем очень острые темы, идут горячие споры, высказываются радикальные точки зрения. Но далеко не так обстоит дело на местах. Нет этого даже

стр. 93

в таком городе, как Ленинград. Очень важно, что сейчас выслушивают интеллигенцию, с нею считаются. Но нам также следует думать о том, чтобы учиться корректно спорить друг с другом. В противном случае дискуссии не прибавят нам уважения друг к другу. Терминология, выражения и приемы, которые используются в спорах, не должны выходить за рамки приличия. Надо друг друга уважать, уважать себя.

Здесь говорили о разном отношении к разным писателям. Я думаю, что нам нужно поддерживать первопроходцев. Есть писатели, которые являются таковыми, и нужно признать за ними это право. Сколько бы ни говорили о романе Рыбакова, он сделал это первым. Были и другие драматурги и писатели, которые первыми выступили, им в этом отказать не только нельзя, нужно это признать. Это гражданская позиция и гражданский подвиг, и мы не имеем права этого не замечать. Надо признавать право писателя на самостоятельность, в том числе и на версию, не исключающую домысла.

У историков, конечно, другое положение, мы можем выдвигать какие-то гипотезы. Но каждая наша гипотеза должна подтверждаться документально. Я уже говорил об архивах - это не всегда просто сделать. Мы не всегда может получить в архивах то, что ищем. Хочу подчеркнуть, что в принципе союз историков и писателей - это плодотворный союз, который нужно развивать.

Здесь Ю. Н. Афанасьев говорил о том, что не было никогда в мире такой страны с такой фальсифицированной историей, как история нашей страны после 1917 и до 1917 года. Я с большим уважением отношусь к гражданскому пафосу выступлений Афанасьева, но не могу согласиться с этим его тезисом, потому что все-таки существует советская историческая наука. Я американист, но занимался и русской историей. У нас есть серьезные фундаментальные исследования по истории России. Когда к нам приезжают иностранные ученые, они ищут наших специалистов, хотят с ними поговорить, проконсультироваться. И это уже о чем-то говорит.

Среди сторонников перестройки могут быть разные подходы к оценке тех или иных явлений, но нам необходимо сплочение, нужен единый фронт для победы дела перестройки.

А. А. ФУРСЕНКО (член-корреспондент АН СССР).

Permanent link to this publication: