Русское православное духовенство дало после Октября 1917 г. в сравнении с другими преследуемыми большевистской властью сословиями наибольшее число жертв и наименьшее - беженцев. Лишь 0,5% священников и 10% епископов попали за границу вместе со своей паствой - военнослужащими белых армий или просто остались в заграничных епархиях и на отошедших от России территориях 1 . В первые же годы советской власти разошлись пути разных частей Русской православной церкви (РПЦ) не только в самой России (официальная - "плененная" и непримиримая - катакомбная), но и в зарубежном духовенстве, где возникли разногласия во взглядах на ту ситуацию, в которой оказались и эмиграция, и Россия.
Причины раскола - церковно-политические, идеологические, богословские. На первом уровне дело коренилось "во взглядах на права и полномочия оставшегося в России епископата. Одни считали его орудием в руках атеистической власти и рассматривали церковь в изгнании как единственную представительницу русского православия. Для других епископы, оставшиеся в России, были законными вождями церкви, и они подчинялись им во всех чисто церковных вопросах... Третьи отказывались судить о действиях епископата, пытавшегося искать компромисс с атеистическим правительством в России. Эта группа стремилась подчинить свои приходы юрисдикции нерусских православных иерархов" 2 . Эта характеристика подлежит уточнению, ибо ее автор принадлежит к третьей из указанных групп. Назовем документы, которыми руководствовались сторонники каждой из этих позиций.
Постановление Патриарха, Св. Синода и Высшего Церковного Совета от 7/20 ноября 1920 г. за N 362. Оно было издано вдогонку белой армии, уплывавшей из Крыма, и гласило: если какая-либо епархия "вследствие передвижения фронта, изменения государственной границы и т. п. окажется вне всякого общения с Высшим Церковным Управлением или само Высшее Церковное Управление во главе с Святейшим Патриархом прекратит свою деятельность, епархиальный Архиерей немедленно входит в сношение с Архиереями соседних епархий на предмет организации высшей инстанции церковной власти для нескольких епархий, находящихся в одинаковых условиях"; это "непременный долг старейшего в означенной группе по сану Архиерея" 3 . Это послание оказалось легализацией созданного в 1919 г, как раз таким образом Высшего Церковного Управления (ВЦУ) Юга России на территории, занятой белыми. ВЦУ эвакуировалось через Ко-
стр. 3
нстантинополь в сербские Сремские Карловцы и было возглавлено старейшим по сану митрополитом Антонием (Храповицким), который ранее в России являлся ректором Московской и Казанской духовных академий и пользовался большим авторитетом среди православных.
Патриарх Тихон признал де-факто эмигрантское ВЦУ. Весной 1921 г. он подтвердил постановление ВЦУ за границей о назначении архиепископа Евлогия "управляющим, на правах епархиального архиерея, всеми заграничными русскими церквами в Западной Европе... временно, впредь до возобновления правильных и беспрепятственных сношений означенных церквей с Петроградом" 4 (западноевропейские храмы были частью епархии митрополита Петроградского, который не мог теперь их опекать).
В ведение карловацкого ВЦУ вошли такие части русского зарубежья, которые имели с церковно-канонической точки зрения разное положение. Во-первых, беженцы в странах, где не имелось поместных православных церквей. Там эмигрантское духовенство окормляло свою эмигрантскую паству. Во-вторых, в странах, где имелись православные церкви. Там положение оказалось более сложным, ибо по церковным канонам на одной территории могут находиться только одна церковь и одна структура церковной иерархии. Но правило 39 VI Вселенского собора допускает исключение для беженцев, временно ушедших от преследований на их родине. На этом основании зарубежное ВЦУ нашло признание в Сербии, Болгарии, на территориях Иерусалимского и Антиохийского патриархатов, а также Константинопольского (Вселенского) патриарха до 1924 г. и в Греции до 1929 года. В Румынии, под давлением ее правительства, русские эмигранты вынужденно вошли в Румынскую православную церковь. Правда, тут речь идет о русской дореволюционной Кишиневской епархии, так что ее можно включить и в следующую категорию.
Третью часть образовали зарубежные епархии РПЦ, как дореволюционные, так и ставшие заграничными вследствие изменения границ России. На Дальнем Востоке, в Америке и Палестине русские епархии и миссии беспрепятственно вошли под руководство зарубежного ВЦУ. В Польше, Финляндии и Восточной Прибалтике, при содействии их правительств, Константинопольский патриарх подчинил данные осколки РПЦ себе. Против этого протестовали и патриарх Тихон, и духовенство затронутых епархий, но безуспешно. В Польше закрыли многие православные храмы, заточили в монастыри архиепископов Елевферия и Пантелеймона, выслали за границу архиепископа Владимира и епископа Сергия. Из Финляндии выслали архиепископа Серафима 5 .
Впрочем, ситуация осложнилась и в остальной части зарубежья, когда патриарх, Священный Синод и Высший Церковный Совет в Москве указом от 22 апреля/5 мая 1922 г. упразднили эмигрантское ВЦУ. Причинами этого послужили призыв I Всезарубежного собора 1921 г. молиться за восстановление в России "законного православного царя из Дома Романовых" и обращение этого собора к Генуэзской международной конференции по экономическим и финансовым вопросам (апрель- май 1922г.), где западные страны вступили в переговоры с Советской Россией. Последнее гласило: "Народы Европы! Народы Мира! Пожалейте наш добрый, открытый, благородный по сердцу народ русский, попавший в руки мировых злодеев! Не поддерживайте их, не укрепляйте их против ваших детей и внуков! А лучше помогите честным русским гражданам. Дайте им оружие, дайте им своих добровольцев и помогите изгнать большевизм - этот культ убийства, грабежа и богохульства из России и всего мира... Не дайте погибнуть вашей верной союзнице - России, которая никогда не забывала своих друзей и от души прощала тех, кто временно был ее врагом" 6 .
Реакцией стал вышеупомянутый указ патриарха, адресованный митрополитам Антонию и Евлогию (возведенному в этот сан патриархом в январе 1922г., в связи с 30-летием служения). В нем говорилось: "Ввиду допущенных... политических от имени Церкви выступлений и принимая во внимание, что, за назначением тем же Управлением Преосвященного Митрополита Евлогия заведующим русскими православными церквами за гра-
стр. 4
ницей, собственно для Высшего Церковного Управления там не остается уже области, в которой оно могло бы проявить свою деятельность, означенное Высшее Церковное Управление упразднить, сохранив временно управление русскими заграничными приходами за митрополитом Евлогием и поручив ему представить соображения о порядке управления названными церквами"; окончательное же суждение "о церковной ответственности некоторых духовных лиц за границей за их политические от имени Церкви выступления... иметь по возобновлении нормальной деятельности Священного Синода, при полном, указанном в соборных правилах, числе членов" 7 .
Расплывчатость этих формулировок породила впоследствии разное их толкование. Если Евлогию поручалось духовно возглавить всю эмиграцию, то незачем было ссылаться на его назначение зарубежным ВЦУ, которое поручило Евлогию лишь заграничные церкви Петроградской епархии в Западной Европе. Ведь помимо них имелись и другие крупные епархии, входившие в ведение зарубежного ВЦУ - на Дальнем Востоке, в Америке, Греции, Турции, Сербии и Болгарии. Непонятно, почему для ВЦУ не оставалось "области, в которой оно могло бы проявить свою деятельность". Уточнения же указа и любые суждения по возобновлении "нормальной деятельности Священного Синода" оказались невозможными, так как патриарх был советской властью арестован, а деятельность Священного Синода и Высшего Церковного Совета в Москве прекратилась.
Евлогий писал Антонию: "Указ этот поразил меня своей неожиданностью и прямо ошеломляет предоставлением той страшной смуты, которую он может внести в нашу церковную жизнь. Несомненно, он дан под давлением большевиков. Я за этим документом никакой обязательной силы не признаю, хотя бы он и был действительно написан и подписан патриархом. Документ этот имеет характер политический, а не церковный. Вне пределов советского государства он не имеет значения ни для кого и нигде". Как свидетельствовал очевидец, протопресвитер В. Виноградов, роспуск зарубежного ВЦУ был произведен патриархом под угрозой "поголовного расстрела московского духовенства, привлеченного в это время к ответственности по делу об изъятии церковных ценностей". ВЧК требовала "полного осуждения заграничного духовенства - лишения сана и отлучения от церкви", однако добилась только такого указа 8 .
Подчинившись указу патриарха, зарубежные архиереи упразднили свое ВЦУ и созвали Архиерейский собор, который, из-за невозможности установить контакт с церковной властью в России, руководствовался документом от 7/20 ноября 1920 г., по своему смыслу вступившим в силу для всей РПЦ. На него сослался также временный преемник патриарха в России митрополит Агафангел. Именно зарубежный собор создал в 1922 г. новый исполнительный орган - Архиерейский Синод. Данное решение было принято зарубежными архиереями единогласно и подписано митрополитом Евлогием ("за председательствующего Синода"). В мае 1923 г. Евлогий извещал: "Все заграничные епархии имеют свое объединение и свою высшую инстанцию в ежегодном Соборе епископов, в чем и проявляется во всей чистоте наш исконный восточно-православный принцип соборности. На Соборе архиереев будет председательствовать старейший по сану из архипастырей, который и в России имел особые перед другими владыками права,- Высокопреосвященнейший митрополит Киевский Антоний, что будет согласно с п. 3 патриаршего указа 1920 года за номером 362" 9 . Евлогий именно так воспользовался своими временными полномочиями, полученными от патриарха Тихона.
В последующие годы ни освобожденный из-под ареста Тихон, ни его преемники не запрещали новообразованного Синода и признали некоторые его решения. А повторное осуждение патриархом "политической борьбы" эмигрантских архиереев не имело церковно-административного значения. То же относится к "Завещанию" Тихона, которое было составлено ГПУ, и патриарх отказался его подписать. Сегодня и собственно российские инстанции считают его подложным 10 . Молчаливое согласие Тихона с существованием зарубежного Синода подтверждается также тем, что запросы
стр. 5
митрополита Евлогия в Москву, просившего о расширении его полномочий, были безуспешны. Архиепископ Серафим, поддерживавший из Выборга отношения с Тихоном, писал, что в 1924г. патриарх "не согласился с проектом владыки Евлогия о единоличном управлении епархией и упразднении Синода... Не согласился на это управление и митрополит Петр, к которому владыка Евлогий обращался с такою же просьбою в 1925 году" 11 .
Не добившись расширения своих прав из Москвы, Евлогий счел, что указ 1922 г. сам по себе дает ему особые права. К большей самостоятельности американской епархии стремился и митрополит Платон (причем на соборе 1924г. более половины американских приходов высказались за автономию). Раскол же произошел в 1926 г., когда Евлогий и Платон ушли с заседаний Собора. Духовенство этих двух епархий в основном последовало за своими митрополитами. Верность Синоду сохранили 18 епископов, отделилось 10 (4 в Европе, 6 в США). В епархии митрополита Евлогия оказалось 62 прихода, преимущественно во Франции. В ведении параллельной Западно-Европейской епархии, созданной Синодом, находился 31 приход. Синодальные приходы в Германии были выделены в отдельную епархию, наряду с некоторыми прочими, которые насчитывали сотни приходов. В Северной Америке из-за сильной тяги к автономии 90% прихожан, в основном старые иммигранты, перешли на сторону митрополита Платона. Не пошел за ним епископ Аполлинарий с паствой из новых иммигрантов. К 1933 г. перевес сторонников Платона уменьшился до соотношения 250 к 64 приходам 12 .
После раскола, ссылаясь на запретительный указ 1922 г., митрополиты Евлогий и Платон стали утверждать, что власть Синода неканонична. Синод же возражал, что постановление 1920 г. по общеканоническому значению выше, чем частный запретительный указ 1922 года. Упразднив зарубежное ВЦУ и "сохранив временно управление русскими заграничными приходами" за Евлогием, патриарх не предполагал упразднять высший зарубежный орган и поручил Евлогию "представить соображения о порядке управления" в новом виде. К тому же назначение его управляющим русскими церквами в Западной Европе вовсе не являлось его возвышением. Ведь это произошло, когда он, еще до окончания гражданской войны в России, в феврале 1920 г. уехал в Европу, откуда и попросил ВЦУ Юга России о данном назначении. Окончательно оно было сделано в 1921 году. Как раз это назначение утвердил в 1921 г. и "временно сохранил" в 1922 г. патриарх Тихон "ввиду состоявшегося постановления Высшего Церковного Управления за границей".
Но митрополит Евлогий "простое административное распоряжение Патриаршего управления, возложившее на него поручение по управлению русскими заграничными приходами и при этом вызванное ненормальными обстоятельствами церковной жизни в России, поставил превыше всех священных канонов..., защищая свои мнимые права на единоличное и бесконтрольное управление Заграничной Русской Церковью". Ведь никакое назначение не дает епископу права управлять своими приходами "единолично и независимо от Синода и Соборов", при "полной неприкосновенности, неподсудности и безответственности пред наличной высшей церковной властью" 13 .
Кто бы ни был формально прав в толковании запретительного указа 1922 г., думается, что, издавая его, патриарх не мог заранее знать, ни сколько просуществует советская власть, ни какой богоборческий размах она вскоре приобретет, ни кому и какими конкретно средствами придется защищать РПЦ, в том числе за границей. Поэтому настаивать на некоей верности этому вырванному шантажом указу в последующие десятилетия жизни значило отстаивать букву, а не дух документа.
Поначалу и новый глава московской церковной власти митрополит Сергий (Страгородский) писал в 1926 г. заграничным епископам по поводу их разногласий: "Вы просите меня быть судьей в деле, которого я совершенно не знаю. Не знаю, и из кого состоят Ваш Синод и Собор, и какие их
стр. 6
полномочия. Не знаю и предмета разногласий между Синодом и митрополитом Евлогием... Ваше письмо дает мне повод поставить общий вопрос: может ли вообще Московская патриархия быть руководительницей церковной жизни православных эмигрантов, когда между нами фактически нет отношений?... Польза самого церковного дела требует, чтобы вы или общим согласием создали для себя центральный орган церковного управления, достаточно авторитетный, чтобы разрешать все недоразумения и разногласия, и имеющий силу пресекать всякое непослушание, не прибегая к нашей поддержке, ибо всегда найдутся основания заподозрить подлинность наших распоряжений...", либо нужно "подчиниться (допустим, временно) местной православной власти..., которая Вас приютила", либо "в неправославных странах можно организовать самостоятельные общины или церкви, членами которых могут быть и не русские" 14 .
Тем самым митрополит Сергий признал возможность существования трех разных ветвей русского зарубежного православия. Однако это было последнее воистину свободное слово митрополита Сергия к эмиграции. Вскоре он был арестован. Выпущенный из тюрьмы, он обратился 29 июля 1927 г. ко всем архипастырям, пастырям, инокам и мирянам в СССР и за рубежом с посланием - Декларацией о "лояльности советской власти" и потребовал от зарубежного духовенства ее подписания. Большинство священников и мирян в СССР приняли Декларацию к исполнению. И за рубежом митрополит Евлогий и его духовенство дали подписку, "чтобы не подвергать опасности" РПЦ на родине. Но Зарубежный Архиерейский Собор по тем же соображениям ("чтобы освободить нашу иерархию в России от ответственности за непризнание советской власти заграничной частью нашей церкви") отверг требование лояльности как "неслыханный и неестественный союз между безбожной властью и Св. Православной Церковью". Он постановил, что "впредь до восстановления нормальных сношений с Россией и до освобождения нашей церкви от гонений безбожной советской власти заграничная часть нашей церкви должна управляться сама, согласно священным канонам, определению Собора 1917-1918 гг. и постановлению патриархии от 7/20 ноября 1920 г., при помощи Архиерейского Синода и собора епископов" 15 .
В Америке митрополит Платон официально последовал примеру митрополита Евлогия. Но ему собрать подписки лояльности среди духовенства, которое считало себя американским, было труднее, чем в Париже. Американская митрополия провозгласила себя "автономной независимой Американской Православной Кафолической Церковью", стремящейся к автокефалии (автономия означает самоуправляющуюся часть церкви, автокефалия - самовозглавляющуюся церковь, равноправную с другими) 16 .
Так возникли три ветви русского зарубежного православия, разделенные по принципам подчинения: эмигрантскому Синоду, руководству РПЦ в СССР, переходящие "от русскости к новому бытию" в качестве нерусских церквей. Впрочем, основная масса эмигрантов расценила Декларацию 1927 г, как отступничество.
Границы между этими тремя ветвями устоялись не сразу. Сначала митрополит Евлогий был верен московской церковной власти, чем и оправдывал свой разрыв с зарубежным Синодом. Он защищал митрополита Сергия даже тогда, когда тот "заявил иностранным журналистам, что в Советской России гонений на церковь нет" и когда "в эмиграции поднялось сильнейшее возмущение столь явной неправдой". Но в 1930 г., после участия Евлогия в молении о страждущей церкви в России, его запретила в служении та же московская церковная власть, после чего он отказался ей подчиняться. Теперь епархиальное собрание и Евлогий решили, что у них "нет другого исхода, как опереться" на указ от 20 ноября 1920 года. Примерно так же сложилась в Америке судьба митрополита Платона: он был запрещен патриархом в служении в 1924 г., вскоре запрещение было приостановлено, окончательный же запрет последовал в 1933 г., чему Платон тоже не подчинился. Как решил еще Детройтский собор 1924 г., американская церковная автономия основывается на патриаршем указе 1920 года 17 .
стр. 7
В принципе следование этому указу означало бы возврат в зарубежную церковь, ибо указ предписывал, что "епархиальный Архиерей немедленно входит в сношение с Архиереями соседних епархий на предмет организации высшей инстанции церковной власти". Но Платон стремился к автокефалии, а Евлогий предпочел войти в юрисдикцию Константинопольского патриархата, который занял примиренческую позицию по отношению к большевикам и притязал на подчинение себе русской диаспоры. Еще в 1923- 1926 гг. митрополит Евлогий писал туда о неканоничности его притязаний 18 , а теперь заявил, что канонично только подчинение Константинополю.
С тех пор церковные "парижане" и "американцы" оспаривают каноничность РПЦ за границей, отказываясь применить к ней как правило 39 VI Вселенского собора, так и постановление от 7/20 ноября 1920 года. Оспаривают, впрочем, не все. Архиепископ Иоанн (Шаховской) Сан-Францисский писал: "Взятое на себя в 1920 г. заграничными русскими архиереями духовное окормление русской паствы... было, конечно, законным... Церковный центр в России в то время заграничной пастве помочь не мог. Православные греки Истанбула или сербы Югославии тоже не имели духовных сил пастырски окормить это многое множество скорбящих русских людей, потрясенных изгнанием... По отвлеченно-канонической "букве закона" отрицатель зарубежной церкви прав, но религиозно неправ он, применяя каноны, к данному, особому конкретному случаю церковной жизни неприменимые" 19 .
Еще чаще представители парижской и американской церковной юрисдикции подчеркивали неабсолютность канонов в отношении к диаспоре, когда это касалось их собственных, канонически уязвимых решений. Парижане сознавали, что "ни одна церковь не имеет канонического полноправия нас объявить автономными или автокефальными в случае, если она того бы желала. А Русская церковь - тем менее", ибо церкви в эмиграции образованы людьми, "не желающими подчиняться церковной организации той страны, из которой спасались". Каноническая теория о подчинении парижан Вселенскому патриарху "была главным образом разработана богословами Парижской Свято-Сергиевской академии" 20 . Позже, под давлением Москвы, в 1965 г. "односторонним актом Константинопольский Престол официально отказался от своей вселенскости", а стало быть, и от возглавления "парижан". Затем подчинение Константинополю было восстановлено. Автокефалия же американцев, полученная в 1970 г. от Московской патриархии, до сих пор признана не всеми церквами.
Инициаторы таких починов "канонического прояснения" искали в "неабсолютности канонов" оправдания своего превращения в нерусские церкви. Зарубежная же церковь настаивала именно на каноническом оправдании своего существования как части РПЦ в эмиграции. Она не признавала "законным иерархическое возглавление современной официальной Русской церкви", считая его "порабощенным богоборческими силами", но ощущала "свое полное единство с мучениками и исповедниками России, исповедующими веру Христову посреди гонений, не идя ни на какие компромиссы со злом" 2l . Затем в 1935 г. было выработано "Положение о РПЦ за границей", послужившее основой для управления Зарубежной церковью.
На призыв в 1945 г. патриарха Алексия вернуться "в ограду" Матери-Церкви, тогдашний глава Зарубежной церкви митрополит Анастасий ответил, что ее члены "никогда не считали и не считают себя находящимися вне ограды Православной Русской Церкви, ибо никогда не разрывали канонического молитвенного и духовного единения со своею Матерью-Церковью... Вполне правомочным судиею между зарубежными епископами и нынешним главою Русской Церкви мог бы быть только свободно и законно созванный и вполне независимый в своих решениях Всероссийский Церковный Собор с участием по возможности всех заграничных и особенно заточенных ныне в России епископов, перед которыми мы готовы дать отчет во всех своих деяниях за время нашего пребывания за рубежом" 22 . И впоследствии, в годы "перестройки" в СССР, ответ на предложение из
стр. 8
Москвы оказался в сущности таким же: примирение невозможно, пока Московская патриархия официально не отмежуется от Декларации 1927 г. и не признает новомучеников российских (прославленных церковью за рубежом в 1981 г.).
Теперь уточним определение, данное Зарубежной церкви Н. Зерновым: "Церковь в изгнании как единственная представительница русского православия". Зарубежная церковь всегда поминала "православное епископство гонимыя Церкви Российския", полагая, что истинный подвиг ее сопротивления совершался в СССР. Но, поскольку у гонимых фактически не имелось своего голоса, Зарубежная церковь долгое время была как бы их единственной представительницей за границей, свидетельствующей и об их подвиге.
При этом в свою очередь Зарубежная церковь упрекала "парижан" и "американцев", считая, что их откол отторгает части РПЦ без ее согласия, поскольку действие постановления от 7/20 ноября 1920 г. распространяется на заграничные епархии. Отрыв от церкви ее епархий (в автокефалию ли, в подчинение ли Вселенскому патриарху) не может быть самовольным, без согласия Матери-Церкви; этот аргумент звучал и из Москвы, хотя порою сводился к отстаиванию буквы, а не духа.
Напомним, как А. И. Солженицын, пытаясь примирить зарубежные юрисдикции, писал: "Расчеты всяких строителей предусматривают действия обычных земных сил, а если раскололась сама земля, то нельзя ни упрекать их, ни сетовать на формулы. Я думаю, в такую эпоху канонические основания вообще должны были отступить на второй план перед духом каждой Церкви и верностью ее исповедания" 23 . Если же следовать не букве указов и канонов, а их духу, то допустимо каноническое упорядочение всех возникших церковных организмов. Части церкви могут менять свое самосознание, переставая быть русскими; тогда они вправе дать жизнь новым поместным церквам. Тут можно усмотреть один из результатов Октябрьской революции, нечаянно посеявшей зерна православия по всему миру.
Проблема "американцев", однако, заключается в том, что русская Церковь-Мать, находясь в несвободном состоянии, не могла дать им законную автокефалию, когда они для нее созрели. А "проблема парижан" состояла в том, что Церковь-Мать была неспособна управлять ими, так что они оказались в состоянии беспризорничества, а потом, полюбив своих приемных родителей, не захотели от них уходить. "Парижская" юрисдикция "вместе с греческой диаспорой постепенно становится начатком Западно-Европейской многонациональной православной церкви", и даже впоследствии она "едва ли станет епархией РПЦ" 24 . Подчеркиваемая же противниками Зарубежной церкви уязвимость ее канонического обоснования связана с вынужденными распоряжениями несвободного в своих решениях руководства РПЦ на родине. Вероятно, ключ к преодолению этих канонических разногласий находится и сегодня в России.
Заметим, что границы между всеми ветвями были достаточно подвижными. По инициативе Заграничного синода состоялось краткое примирение с митрополитом Евлогием в 1934-1935 годах. После смерти митрополита Платона в 1934 г. американская митрополия воссоединилась с Зарубежной церковью (с 1935 г. по 1946 г.). После второй мировой войны митрополит Евлогий, оставшись экзархом Константинополя, в нарушение всех правил стал одновременно экзархом Московской патриархии, и лишь его кончина в 1946 г. сняла проблему. В американской и Зарубежной церквах тоже имели место такие переходы, иногда на волне патриотизма, порой в результате политического шантажа.
Теперь обратимся от церковно-политических причин раскола к идеологическим. Главы Зарубежной церкви, соблюдая традиции былого, стояли на почве союза между церковью и государством. Этот союз установился с правления императора Константина в начале IV века. Противники полагают, что такой союз прервался после отречения Николая II в марте 1917 г., так что церковь должна по-новому устанавливать свои отношения со светской властью. В США, еще в годы первой мировой войны, в русской церковной среде стали усиливаться антимонархические
стр. 9
и антииерархические настроения. Они имели подходящую почву в американском стиле жизни, традициях политической и церковной демократии. Возникновение поместной американской церкви "означало революцию в православии. В лице православной церкви в Америке православие преодолело свой тысячелетний плен государственности и национализма" 25 .
Сходную "революцию" пытались осуществить "парижане", решившие, как выразился митрополит Евлогий, "временно умереть в политико-национальном отношении" 26 . Между прочим, это определялось и тем обстоятельством, что лишь при таком условии можно было рассчитывать на помощь иностранных организаций. Разногласия проявились сразу же после призыва I Всезарубежного собора "к восстановлению законного православного царя". Призыв объяснялся не столько монархической идеологией церкви, сколько чувством осознания вины за былую неспособность предотвратить революцию. На II Всезарубежном соборе (1938 г.) эту мысль так выразил архиепископ Иоанн (Максимович): "Русский народ весь в целом совершил великие грехи, явившиеся причиной настоящих бедствий, а именно: клятвопреступление и цареубийство. Общественные и военные вожди отказали в послушании и верности царю еще до Его отречения, вынудив последнее от царя, не желавшего внутреннего кровопролития, а народ явно и шумно приветствовал свершившееся, нигде громко не выразив своего несогласия с ним... Таким образом, нашедшее на Россию бедствие является прямым последствием тяжелых грехов, и возрождение ее возможно лишь после очищений от них. Однако до сих пор нет настоящего покаяния, явно не осуждены содеянные преступления" 27 . В восстановлении царской власти виделось искупление названного греха.
Особо скажем о богословских разногласиях. В них заграничный Синод усматривал "истинную причину переживаемой церковной смуты", которая обострилась к 1926 г., поскольку две предыдущие причины (церковно-политическая и монархическая) сами по себе к расколу не привели. В послании Синода 1927 г. говорилось: "Митрополит Евлогий стал явно покровительствовать модернизму как в области христианского вероучения, так и в сфере церковной жизни... Богословский институт в Париже учрежден был митрополитом Евлогием без ведома и благословения Заграничного Синода и собора. Учрежден по программе, Синодом не одобренной, и с приглашением в качестве преподавателей лиц, или высшего богословского образования не получивших, или таких, православие которых для Синода и собора весьма сомнительно"; сотрудники этого института призывают к таким начинаниям, "которые переступают грани простой реформы и возможны лишь в виде реформации", ведут "к отступлению от истины, хранящейся в церкви от времен апостольских"; пример: "учение о Софии как о женственном начале в Боге" 28 .
"Парижане" же, лишь выйдя из-под контроля консервативного Синода, могли заниматься своим богословским творчеством. Представляется, что их ждали на этом пути и успехи (в сферах социального христианства и "оцерковления" культуры), и "соблазны". Одним из последних являлась "софиология" декана Богословского института протоиерея С. Булгакова. А когда в Париже маятник качнулся от новаторства к традиции, профессор протоиерей В. Зеньковский написал: "В своих чисто богословских трудах Булгаков остается философом... Булгаков бывал часто достаточно неосторожен в своих формулах.- У него на каждом шагу найдем мы противоречия и трудно согласимые выражения - и именно о Софии". Профессор архимандрит Киприан (Керн) заявил: "Богословский институт никогда не считал домыслов о. Сергия своим официальным богословием. Никакой своей школы о. Сергий у нас так и не мог создать. Больше того, он не оставил в среде своих бывших слушателей, а теперь и преподавателей, ни одного ученика"; его идеи останутся "продуктом типографского станка и мертвыми обитателями библиотечных полок" 29 .
"Своя" идеология и "свое" богословие появились и у той ветви, которая возникла в результате требования митрополита Сергия дать подписку в лояльности. Представители этой ветви считали, "что предержащая власть,
стр. 10
как бы она ни была враждебна христианству, заслуживает послушания духовенства и молитв верующих, так как нет власти, которая не от Бога". Нам кажется спорным подобное самооправдание. Ведь апостол имел в виду подчинение такой власти, когда "начальник есть Божий слуга, тебе на добро" (Рим., XIII, 4). Солженицын писал: "Трудно себе уяснить пути водительства западных епархий московской юрисдикции: как это? - из сочувствия к узникам, вместо того, чтобы сбивать с них цепи - надевать такие же цепи на себя? из сочувствия к рабам склонять и свою выю под ярмо? из сочувствия к лгущим в плену - поддерживать ту ложь на свободе? Если все это - из преданности материнской Церкви, если все эти жертвы - для единства с ней, то это - ложно понятое единство" 30 .
Но все же не только раболепностью объясняется существование этой ветви. Здесь явно присутствует идея "общей судьбы с Россией" в виде молитвенной помощи ей, как бы вера в чудо. И не всегда духовенство этой ветви вело себя послушно. Большую известность приобрели митрополит Антоний (Блюм) в Англии и архиепископ Василий (Кривошеий) в Бельгии, которые протестовали против преследований верующих в СССР.
"Склонившие выю под ярмо", с их идеями общей судьбы и невмешательства, отказались от неприятия коммунистической власти. Их оправданием называлось смирение. Практически они отказывались от несения любой зарубежной миссии, уповая лишь на силу молитв. На практике это часто граничило с капитуляцией. Тогда церковь молчащая превращалась в церковь лгущую; говоря политическим языком, в инструмент советской политики. Другая же позиция (неприятие власти коммунистов плюс то же невмешательство) вела к отказу от идеи общей судьбы. Чтобы "не повредить", они сконцентрировались на несении православия в иностранный мир, то есть избрали миссию "умершего зерна". Третьи соединили идею общей судьбы с неприятием коммунистической власти, стремились быть за границей свободной частью РПЦ и свидетельствовать о ее мученическом подвиге на родине, защищать верующих гласностью, отстаивать бескомпромиссность оценок происходившего в СССР.
Впрочем, на практике все возникшие юрисдикции совмещали разные миссии, нацеленные как на иностранный мир, так и на родину. Например, "вненациональные" журнал "Вестник РХД" и тематические книги издательства ИМКА-Пресс (Париж) получили известность в России. Известны здесь также труды таких "американцев", как А. Шмеман и И. Мейендорф. В свою очередь, Русская Зарубежная церковь развивала и миссионерскую деятельность среди других народов. Духовная миссия в Китае имела около 20 детских школ. Были переведены на китайский язык творения св. отцов и литургические книги. Сербское женское монашество возникло благодаря русскому. Сегодня у Зарубежной церкви имеются школы для арабских (в Святой Земле) и чилийских девочек, англоязычные православные монастыри в Северной Америке, выпускается множество изданий на местных языках.
Сегодня о каждой из эмигрантских ветвей можно судить уже не по тому, какую миссию она себе выбрала, а по тому, насколько хорошо она выполняет свою миссию. Мы поддерживаем мысль Солженицына: "Всякое стояние, чтоб удержать свои позиции неискаженными, должно развиваться во времени. И чуткое развитие взглядов, оценок, практических решений ваших Соборов, поместных и архиерейских, могло бы вероятно сделать вашу деятельность много эффективнее и помочь насущнее общему возрождению Русской Церкви... Я бы очень предостерег отдельных заносчивых мечтателей от такого ожидания, что освобожденный православный мир рухнет оземь и будет просить иерархию Зарубежной церкви прийти и возглавить себя" 31 .
Трагично, однако, не происшедшее разделение, а неспособность разделившихся понять разные самосознания друг друга. Одно из следствий того - утрата литургического общения.
Однако, к примеру, в Сан-Франциско епископ Василий (Родзянко) (Американская церковь) и архиепископ Антоний (Зарубежная церковь) не
стр. 11
раз вместе молились в "Русском центре", а их прихожане могли посещать храмы разных юрисдикции. Православная церковь в Америке никогда не выносила решения о неканоничности Русской зарубежной церкви (РЗЦ). Когда на Всероссийском поместном соборе 1971 г. в Троице-Сергиевой лавре был поднят вопрос об отлучении РЗЦ, этому воспротивился тогдашний экзарх Московской патриархии в Западной Европе, митрополит Сурожский Антоний из Лондона. Его поддержал делегат-мирянин из Франции Н. В. Лосский, после чего собор не отлучил РЗЦ, а постановил "изучить этот вопрос". Существуют различные богословские мнения, но они остаются мнениями, а не каноническими экклезиологическими решениями всей Зарубежной церкви 32 . Впрочем, заметны расхождения в отношении к экуменическому движению. Очень негативно относится к нему Зарубежная церковь. Большинство же расхождений определяется проблемой прославления Новомучеников и несовпадающими оценками нынешней мирской власти.
Ныне Русская зарубежная церковь имеет около 150.000 прихожан, 350 приходов и 24 монастыря на всех континентах, включая Святую Землю, где до недавнего времени ей принадлежал Ильинский скит на горе Афон, который был насильственно отнят греками. Западно-Европейская православная архиепископия насчитывает около 50 приходов, в их числе много франкоязычных, с 30.000 прихожан. В Американской православной церкви - более 500 приходов, в том числе албанские, болгарские, румынские, вернувшиеся в православие униаты, мексиканские старокатолики, а в целом несколько сот тысяч верующих. Зарубежные приходы Московской патриархии насчитывают (без Восточной Европы) 4-5 тыс. верующих.
Примечания
1 KOVALEVSKY P. La Dispersion russe. Chauny (Aisne). 1951, p. 7.
2 ЗЕРНОВ Н. Русское религиозное возрождение XX века. Париж. 1974, с. 228-229.
3 НИКОН (РКЛИЦКИЙ), архиеп. Жизнеописание Блаженнейшего Антония, митрополита Киевского и Галицкого. Т. VII. Нью-Йорк. 1961, с. 27-29.
4 ЕВЛОГИЙ (ГЕОРГИЕВСКИЙ), митр. Путь моей жизни. Париж. 1947, с. 386.
5 ПОПОВ А. Пора проснуться! Белград. 1937; Митрополит Владимир, святитель- молитвенник. Париж. 1965, с. 30-39.
6 ТАЛЬБЕРГ Н. К сорокалетию пагубного евлогианского раскола. Джорданвилль. 1966, с. 7-8.
7 НИКОН (РКЛИЦКИЙ). Ук. соч., 8- 10; ЕВЛОГИЙ (ГЕОРГИЕВСКИЙ). Ук. соч., с. 402- 403.
8 НИКОН (РКЛИЦКИЙ). Ук. соч., с. 9 11.
9 РОДЗЯНКО В. Правда о Зарубежной Церкви.- Православная жизнь (Джорданвилль), 1976, N6, с. 7.
10 Московский церковный вестник, 1990, N 13, с. 8.
11 НИКОН (РКЛИЦКИЙ). Ук. соч. с. 61 62, 210.
12 SEIDE G. Geschichte der Russischen Orthodoxen Kirche im Ausland von der Grundung bis in die Gegenwart. Wiesbaden. 1983, S. 201; ejusd. Verantwortung in der Diaspora. Munchen. 1989, S. 83-84.
13 НИКОН (РКЛИЦКИЙ). Ук. соч. с. 148, 112, 202.
14 Письмо митрополита Сергия. - Вестник РХД (Париж), 1974, N 114, с. 147-148.
15 ПОЛЬСКИЙ М., прот. Каноническое положение высшей церковной власти в СССР и за границей. Джоржанвилль. 1948, с. 118 - 119.
16 ПОСПЕЛОВСКИЙ Д. Митрополит Сергий и расколы справа. - Вестник РХД, 1990, N 158, с. 72-73.
17 ЕВЛОГИЙ (ГЕОРГИЕВСКИЙ). Ук. соч., с. 620-621; ПОЛЬСКИЙ М. Ук. соч., с. 143- 145; ПОСПЕЛОВСКИЙ Д. Ук. соч., с. 72 73.
18 ГРАББЕ Г., протопр. Церковь и ее учение в жизни. Т. 1. Монреаль. 1964, с. 233- 235.
19 ИОАНН (ШАХОВСКОЙ), архиеп. Православие в Америке. - Русская мысль (Париж), 27.11.1964.
20 АНДРОНИКОВ К. О православии на Западе. - Вестник РСХД, 1967, N 86, с. 26- 37; его же. О церковном устройстве в Западной Европе. - Там же, 1970, N98, с. 47-52.
стр. 12
21 Православная Русская Зарубежная Церковь. Монреаль. Б. г., с.2.
22 РОДЗЯНКО В. Ук. соч., с. 40.
23 СОЛЖЕНИЦЫН А. Письмо Третьему Собору Зарубежной Русской Церкви. - Вестник РХД, 1974, N112- 113, с. 104.
24 От епископа Александра Зилонского ( Семенова-Тян-Шанского). - Вестник РХД, 1974, N114, с. 112-113.
25 ЗЕРНОВ Н. Юрисдикционные споры в Русской Церкви эмиграции и I Всезарубежный собор в Карловнах в 1921 году.- Вестник РХД, 1974, N114, с. 120-125; АКСЕНОВ-МЕЕРСОН М., свящ. Православие и свобода. Бенсон. 1986, с. 154, 160, 171, 177, 179.
26 ЕВЛОГИЙ (ГЕОРГИЕВСКИЙ), митр. Ук. соч., с. 609.
27 Деяния Второго Всезарубежного Собора Русской Православной Церкви за границей. Белград. 1939, с. 149-150.
28 НИКОН (РКЛИЦКИЙ), архиеп. Ук. соч., с. 172-176.
29 ЗЕНЬКОВСКИЙ В., прот. История русской философии. Т. П. Париж. 1950, с. 435, 444; ВАРШАВСКИЙ В. Незамеченное поколение. Нью-Йорк. 1956, с. 151-152.
30 ЗЕРНОВ Н. Юрисдикционные споры, с. 121; СОЛЖЕНИЦЫН А. Письмо Третьему Собору, с. 104.
31 СОЛЖЕНИЦЫН А. Письмо Третьему Собору, с. 109.
32 ВАСИЛИЙ (РОДЗЯНКО), еп. Наши отношения с Зарубежной церковью. - Русская жизнь (Сан-Франциско), 23.IX.1982, с. 6.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Biblioteka.by - Belarusian digital library, repository, and archive ® All rights reserved.
2006-2024, BIBLIOTEKA.BY is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Belarus |