Большое внимание исследователи в последнее время стали уделять вопросам социокультурной трансформации. Среди них немаловажная роль отводится изучению истории повседневности. Так как Русская православная церковь начиная с XVIII в. имела постоянное миссионерское подворье в Пекине, ее представители знакомились с особенностями быта и традиций местного населения. Данная статья описывает облик Пекина и повседневную жизнь китайцев, какой их видели члены Русской духовной миссии в Пекине.

Для написания статьи использовался Российский государственный исторический архив, фонд 728 "Министерство иностранных дел ". В нем содержится значительный объем документов о деятельности миссии в Пекине: материалы, описывающие быт и занятия местного населения, облик города во второй половине XVIII - первой половине XIX в., взаимодействие миссионеров и местных жителей в духовной, экономической и социокультурной сферах.

Ключевые слова: материальная культура, Русская духовная миссия в Китае, Пекин.

Пекин, являясь столицей Цинской империи, имел особенный облик с отличной от европейской материальной культурой. Пекинское миссионерское подворье Русской православной церкви гармонично вписалось в архитектуру города. Находясь в северной части Пекина, оно, как и все остальные здания, было окружено высокой толстой стеной с массивными башнями. Движение между пригородом и внутренней частью города осуществлялось через ворота, запираемые на ночь, и проходило недалеко от подворья. Улицы Пекина из-за отсутствия планировки представляли собой лабиринт. Начальник шестой миссии архимандрит Николай (Цвет) писал в своем отчете за 1771 г.: "Улицами в Пекине называют просто грунтовые дороги, взрытые глубокими колеями, ямами и буграми. Они окаймлены глухими стенами домов вперемешку с пустырями, развилинами, болотами, обломками и кучами мусора" [РГИА, ф. 728, л. 4].

Он отмечал: "С высоты городских стен не видно непривлекательных деталей домов и некрасивых картинок уличной жизни, но общее впечатление, производимое городом, с этого не лучше. Взор скользит по сплошной, скученной массе серых, крутых крыш, изредка прерываемых зелеными оазисами садов. По приезде своем сюда мы ни разу не встретили того, что красит и разнообразит российские города - золоченых куполов храмов, памятников, колонн, красивых зданий и др." [РГИА, ф. 728, л. 9]. Внешний облик улиц скрашивался редко встречаемыми большими деревянными цветными воротами на каменных завесах. Архимандрит Николай (Цвет) указывал: "Европейцам, не знакомым с оригинальными китайскими традициями, конечно, не догадаться, что сооружение это вызвано подвигами добродетели, супружеской верности, сыновнего благочестия" [РГИА, ф. 728, л. 19]. Каждая улица имела поэтическое название: жемчужная, яшмовая, цветочная, драконовая, ворота вечного мира, пять духов или изящного слога.

Улицы Пекина имели оживленный вид благодаря непрекращающемуся движению пешеходов и экипажей, а также потому, что "китайцы не любят сидеть дома и предпочитают делать все свои дела на воздухе" [Тимковский, 1824, с. 91]. По всему городу было рассредоточено большое количество открытых лавок, мастерских, небольших фабрик. В них занимались различным кустарным производством. Над всеми улицами были натянуты бумажные навесы. Среди сидевших, обедавших, прогуливавшихся и занимавшихся различными делами людей стояли, лежали и двигались мулы, лошади и буйволы в упряжи и под вьюками, бродили собаки и свиньи, что, по мнению миссионеров, не было характерно для российской столицы [РГИА, ф. 728, л. 2].

Китайские лавки и мастерские открывались с восходом солнца, а закрывались с закатом. В связи с отсутствием освещения улицы после закрытия лавок погружались во мрак. На главных улицах Пекина были бумажные фонари, но они практически не давали света. Они использовались в качестве осветительных приборов и на территории подворья [РГИА, ф. 728, л. 10].

Китайцы только в случаях крайней необходимости выходили на улицу ночью или поздно вечером, из-за того что боялись темноты, воров и злых духов, и поэтому предпочитали заканчивать все свои дела днем [Тимковский, 1824, с. 152]. Архимандрит Софроний (Грибовский) в своем отчете за 1799 г. писал: "Для нас ночь - единственное время, когда мы можем прогуляться по улицам без отвращения: ночной покров скрывает от взоров грязь и мерзость городского запустения; улегшаяся пыль не залепляет глаза и не першит в горле; город избавлен от назойливости нищих, и не услышишь оскорбительных эпитетов и брани прохожих; даже зловоние как будто чувствуется меньше. Отрицательной стороной ночных прогулок являются многочисленные стаи уличных псов, набрасывающихся на прохожих, но против них всегда можно запастись зонтиком или палкой" [РГИА, ф. 728, л. 5].

Уличный и разносный торг являлся одной из ведущих статей дохода китайцев. Члены миссии составили подробный список уличных промыслов. Первыми в нем как по числу, так и по значению стояли разносчики съестных припасов. Они привлекали внимание покупателей громкими выкриками, обозначавшими род продаваемых товаров и их качество. Особенно много было разносчиков хлеба и мучных изделий. Начальник миссии Софроний (Грибовский) отмечал в отчете: "Китайский хлеб не имеет ничего общего с нашим хлебом ни по вкусу, ни по виду. Это по большей части сыроватые лепешки, напоминающие комки теста или клейстера. Все сорта китайского хлеба очень тяжелы вследствие отсутствия дрожжей, которые иногда заменяются содой. Лучшими хлебопеками в Пекине считаются мусульмане" [РГИА, ф. 728, л. 5]. Кроме пресных лепешек и блинов распространены были булки с кунжутом, пельмени, пирожки на свином сале с мясной, рыбной или чесночной начинкой [РГИА, ф. 728, л. 6]. Все хлебобулочные изделия лежали в открытых лотках, прикрепленных к коромыслу, или же висели на шее торгующего. Помимо торговцев мучными изделиями были распространены торговцы супом. Наиболее популярными супами в Пекине были похлебки - рисовая, бобовая, капустная, ячменная. Те же разносчики торговали печеным и вареным картофелем, который являлся самой обычной пищей каждого жителя Пекина в осеннее и зимнее время [РГИА, ф. 728, л. 13]. В смете расходов членов миссии на продукты наряду с картофелем находились бобы, растительное масло, соль, чай. Мясо редко покупалось миссионерами [РГИА, ф. 728, л. 46].

Большинство китайских яств изготавливалось на улице в открытых кухнях среди проходящих или проезжающих. Приспособления для приготовления еды были простыми и состояли из длинного коромысла, к которому было прикреплено два круглых деревянных ящика. В одном из них помещалась небольшая жаровня, на которой стоял котелок с супом или кашей, в другом - готовые кушанья, соя - обязательная приправа китайских обедов, чашки и палочки для еды. В случаях, когда приготовленные с утра лепешки, пирожки, лапша, были раскуплены, странствующий повар приступал к

возобновлению своего дневного меню, приобретая необходимую провизию тут же на улице или в ближайшей лавке [РГИА, ф. 728, л. 14].

В списке рядом с торговцами мучных изделий стояли продавцы фруктов, овощей и лакомств, реализуемых на лотках и корзинах. Члены миссии неоднократно покупали китайские конфеты, засахаренные яблоки, сладкое драже, жареные каштаны, орехи в меде, желе, рисовые фигурки, сухофрукты. Вместе со сладостями торговцы продавали игрушки из бумаги, дерева, жести, и, как отмечал архимандрит Иакинф (Бичурин) в отчете за 1811 г., "в выделке игрушек китайские мастера не уступают нашим кустарям" [РГИА, ф. 728, л. 90].

Следующими в списке стояли продавцы лотерейных билетов, "которые имели большой доход из-за страсти желтокожих к азартным играм и гаданиям" [РГИА, ф. 728, л. 91]. Розыгрыш проходил при помощи палочек с номерами, которые опускались в кожаный цилиндр. Номера на палочках соответствовали номерам разыгрываемых товаров. Желающий испытать счастье за несколько монет мог вынуть из корзины три палочки, и если сочетание чисел соответствовало номеру какого-либо выставленного товара, то победитель получал этот выигрыш. Выиграть в уличной лотерее можно было предметы фарфоровой и глиняной посуды [Тимковский, 1824, с. 41].

На улицах Пекина можно было не только насытиться, но и одеться, купить все части туалета у бродячих продавцов. Платье можно было приобрести новое или подержанное у старьевщиков, продававших вещи не только за деньги, но и в обмен. В случаях, когда платье или обувь разрывались, их можно было починить, обратившись к "уличному швее" или сапожнику. Члены миссий отмечали, что принадлежности ремесла этих специалистов состояли из ниток, игл, шила, кусков кожи, сложенных в небольшие корзины и носимых на плече. Починка происходила на глазах заказчика, который moi' таким образом видеть доброкачественность работы [Тимковский, 1824, с. 60]. Члены миссии приравнивали к торговцам платьем продавцов обуви, то есть верхней части башмака, так как подошва и стельки из войлока продавались отдельно [РГИА, ф. 728, л. 102]. Женская обувь в Пекине шилась на заказ, мужская покупалась готовой.

Парикмахерское дело имело многочисленных уличных представителей. Несмотря на то что в Пекине имелись закрытые цирюльни, большая часть населения все же пользовалась услугами, предоставляемыми на улицах. Представители этого ремесла носили с собой деревянные скамейки, предназначенные для потребителя, ножницы, бритву и два медных таза. В одном из них при помощи небольшой жаровни согревалась вода для бритья. Начальник десятой миссии архимандрит Петр (Каменский) в отчете за 1828 г. писал: "В Пекине вся процедура бритья, расплетения, чесания и заплетения косы, чистка ушей и глаз, мытье лица совершалась на улице, притом обыкновенно в самых бойких и, следовательно, пыльных местах" [РГИА, ф. 728, л. 98]. В перечне специалистов не последнее место занимали мозольные операторы, практикующие также на открытом воздухе. Архимандрит Петр (Каменский) в том же отчете отмечал: "Профессия эта в Пекине почему-то считается почетной, тогда как занятие цирюльника считается предосудительным. Последних приравнивают к палачам, актерам и проституткам. К слову сказать, самыми почетными профессиями здесь считаются книжная торговля и ювелирное мастерство" [РГИА, ф. 728, л. 109].

Некоторыми уличными услугами члены миссии пользовались круглый год. К ним относилась торговля водой, углем, посудой, а также слесарное, кузнечное и плотницкое ремесло. В то же время некоторые товары потреблялись миссионерами сезонно. Например, в весеннее время они покупали лед для погребов, в летнее - специфический китайский напиток - кисло-сладкий сливовый сок "вроде нашей фруктовой воды или кваса" [РГИА, ф. 728, л. 134]. Члены десятой Русской духовной миссии в Пекине научились самостоятельно готовить этот напиток из желтых сушеных слив, сахара, розового листа и корицы, благодаря чему ежегодно сокращали расход миссионерской

казны на 10 рублей. К сезонным приобретениям миссионеров можно отнести покупки летних соломенных шляп, бумажных зонтиков, циновок для навесов, опахал из конского и буйволового волоса, вееров. Архимандрит Петр (Каменский) в отчете за 1829 г. писал: "Циновки являются существенной принадлежностью китайской жизни. Они употребляют их вместо ковров и тюфяков, для навесов и для крыш. Из циновок сооружают театральные здания и ярмарочные помещения. Бедняки строят из циновок шалаши, в которых живут круглый год" [РГИА, ф. 728, л. 6]. В весеннее и осеннее время члены миссии покупали для храма цветы, в основном хризантемы. Зимой живые цветы заменялись искусственными из бумаги, атласа, шелка.

У торговцев цветами (в основном это были женщины) миссионеры приобретали также галантерейные товары (тесьму, оборки, ленты, кисти, нитки, шнурки), вышивку, материю. По мнению В.П. Корсакова, шнурки миссионеры покупали и для выделки петель, так как разрезные петли китайцы не использовали [Корсаков, 1902, с. 91]. Вышивку члены миссии покупали для обновления занавесок, одеял, ширм и официальной одежды, "ибо в Китае каждому слою, каждой профессии присвоено особое шитье или вышивка" [Корсаков, 1902, с. 95]. К разряду сезонных услуг, предоставляемых миссии осенью, можно отнести чистку войлочных и фетровых шляп. В зимнее время большой статьей расходов членов миссии была покупка "угольной земли", которая представляла собой смесь глины с угольной пылью и была необходима для приготовления угольных брикетов, составлявших топливо для обогрева миссионерских построек [Douglas, 1983, р. 80].

Члены миссии отмечали оригинальные маркетинговые ходы, используемые торговцами. Так, для привлечения внимания покупателей они не довольствовались одними криками, но в большинстве случаев прибегали к музыкальным инструментам: медным бубнам, колокольчикам, трубам, тарелкам, колотушкам, трещоткам, барабанам [РГИА, ф. 728, л. 43]. Некоторые торговцы, например точильщики ножей, обращали на себя внимание и криком, и звуками стучащих железных пластинок. Архимандрит Петр (Каменский) в отчете за 1830 г. отмечал: "Китайский точильщик не имеет точильного колеса и оттачивает вещи на большом известняке, который носит с собой. Подражая ему, столяры привлекают внимание обывателей криком: столы, стулья, скамейки починяю! Зонтики поправляю!" [РГИА, ф. 728, л. 47]. Продавцы масла извещали о своем приближении колотушкой. Для нужд подворья покупалось кунжутное, конопляное, древесное, бобовое масла, которые поставлялись миссии в деревянных бочках. Звоном колокольчика давал знать о себе продавец изделий из кости. Миссионеры обычно использовали его услуги перед отбытием в Россию как для приобретения подарков: гребней, шпилек, щеток, скребниц для чистки языка и других мелочей, так и для собственных нужд, например для покупки очков. Все товары продавцов изделий из кости помещались в ярко раскрашенных или позолоченных футлярах [РГИА, ф. 728, л. 50].

Особое место в списке специальностей занимали продавцы переносных печей, используемых для варки пищи, глиняной посуды - чашек, горшков, чанов. Мастер по починке битой посуды дополняет собой перечень китайских ремесленников. Архимандрит Петр (Каменский) обозначал суть его работы: "Починщик битой посуды занимается скреплением черенков при помощи оловянных и медных пластинок. Кропотливая и долгая процедура склепки хотя бы двадцати осколков не страшит кропотливого китайца, который притом очень высоко оценивает свой труд" [РГИА, ф. 728, л. 112]. Здесь же он указывал: "В наш список ремесленников вошло и кузнечное дело. Кузнецы, неоднократно приглашавшиеся в подворье, привозили с собой небольшую наковальню, мех, жаровню, молоток и корзину с углем. Для всех нас это было ново, так как в России кузнецы для работы занимают специально устроенные помещения" [РГИА, ф. 728, л. 115].

Среди ремесленных специальностей отдельное место в списке, составленном членами миссии, принадлежало водовозам. Они на двух бочках, прикрепленных к тачке,

поставляли в пекинские дома, в том числе и на миссионерское подворье, воду. Помимо услуг водовоза миссионеры за небольшую плату могли получать воду в общественных колодцах, находящихся на улицах и площадях города. Начальник одиннадцатой Русской духовной миссии в Пекине архимандрит Вениамин (Морачеев) в отчете за 1837 г. отмечал: "Вода в общественных колодцах, вследствие плохого устройства и небрежности населения, почти всегда загрязнена органическими частицами, просачивающимися сквозь почву" [РГИА, ф. 728, л. 21].

Кроме передвижной торговли в Пекине существовала продажа товаров в лавках. Некоторые торговцы сооружали себе места для торговли из простых материалов: досок, циновок, камыша. Большая часть лавок имела несколько хозяев. Для открытия собственной лавки необходимо было уплатить небольшую пошлину в казну и получить разрешение у городской полиции. В основном лавки принадлежали торговцам железом, продававшим гвозди, жаровни, оловянные и латунные тарелки, ступки, котелки, скобы, замки. Также лавки открывали продавцы париков. В их ассортимент в основном входили косы, так как именно они являлись необходимым элементом облика китайского мужчины [Иконникова, 2010, с. 173]. В отчете за 1838 г. архимандрит Вениамин (Морачеев) писал: "Лавки имеются здесь и у отравителей крыс, которые, к нашему всеобщему отвращению, в подтверждение силы продаваемого ими яда раскладывают на старом ящике, импровизирующем стол, целую партию мертвых грызунов. Рядом с мертвыми крысами лежат кипы книг и брошюр; это по большей части грошовые издания плохих романов и театральных пьес" [РГИА, ф. 728, л. 47]. Здесь же он отмечал: "Отдельные лавки занимают торговцы художественных безделушек, к коим относятся украшения, туалетные принадлежности, трубки разнообразной длины и формы, табакерки яшмовые, стеклянные, хрустальные и деревянные, кольца, браслеты, поясные пряжки, пуговицы, шпильки с коралловыми головками, кусочки черепашьего панциря, слоновой кости, малахита" [РГИА, ф. 728, л. 55]. Около городских ворот находились лавки продавцов кнутов, кнутовищ, веревок, ремешков и другого шорного товара, сбывавших его проезжавшим мимо погонщикам и ломовым извозчикам. Иногда члены миссии обменивали у менял европейские вещи на необходимые им китайские товары. Особым спросом у менял пользовались жестяные банки от консервов и пустые бутылки [РГИА, ф. 728, л. 13].

Отдельную категорию торговцев на пекинском рынке составляли торговцы птицами, собаками. Продавец птиц держал в руках несколько жердочек, на которых сидели различные певчие и неиевчие птицы, привязанные за лапки. Некоторые торговцы продавали только хищных птиц, использовавшихся китайцами для охоты. Архимандрит Поликарп (Тугаринов) в отчете за 1841 г. писал: "Нужно иметь в виду, что все китайцы без различия возраста или состояния очень любят птиц, с которыми они нянчатся и возятся до смешного. Как у нас фланируют с собакой, так и китаец прогуливается с любимой птичкой; последняя сидит обыкновенно на жердочке или в круглой деревянной клетке, покрываемой в холодное время теплым, ватным футляром. Многие желтолицые так любят своих птиц, что носят их повсюду за собой, хотя бы они шли по делу или на работу" [РГИА, ф. 728, л. 18]. Члены миссии, неоднократно встречавшиеся с китайскими чиновниками, отмечали, что они во время работы прикрепляли клетку или жердочку с птицей недалеко от себя, так, чтобы иметь возможность беседовать и играть с ней [РГИА, ф. 728, л. 6]. Во время прибытия в Пекин одно из первых впечатлений членов миссии было связано с птицами, когда, изучая город, они встречали группы гуляющих китайцев с птицами в руках. Начальник двенадцатой миссии архимандрит Поликарп (Тугаринов) в отчете за 1848 г. отмечал: "Повсеместно нами встреченные птичники это своеобразные спортсмены, которые превозносят друг перед другом таланты своих птиц, отвязывают их, пускают летать на свободе или на длинной нитке" [РГИА, ф. 728,

л. 23]. Около торговцев птиц находились продавцы собак. По мнению членов духовной миссии, китайцы очень любили маленьких собак.

В теплое время года к этим торговцам присоединялись продавцы сверчков, которые сидели в больших бамбуковых клетках, в то время как проданный экземпляр помещался в особый бумажный колпачок или в камышовую клетку. Архимандрит Поликарп (Тугаринов) в отчете за 1846 г. говорил: "Любовь китайца к сверчкам служит некоторой иллюстрацией его миролюбивых наклонностей. Китайца тешит чирканье и трещание этого насекомого; он устраивает сверчку особый домик, кормит его и холит" [РГИА, ф. 728, л. 30]. Кроме маленьких музыкальных китайцы покупали больших боевых сверчков. Бои сверчков были одним из национальных развлечений в Китае. Ареной боя сверчков служило блюдечко. Противников щекотали соломинкой и доводили их до раздражения, после чего они с яростью бросались друг на друга. Боевой сверчок, одержавший несколько побед, ценился очень дорого [Грядовой, 2009, с. 191].

В своих проповедях члены Русской духовной миссии в Пекине пытались бороться "с уличными промышленниками, эксплуатирующими невежество и легковерие народа" [РГИА, ф. 728, л. 14]. К этой категории торговцев относились знахари, гадальщики, колдуны. Консультация или гадание проходили на улице, среди толпы зевак и любопытных, которые хотели узнать свою судьбу или испробовать на себе целебность предлагаемых лекарств.

Частичное изучение истории и культуры Пекина миссионеры могли осуществить благодаря уличным рассказчикам. Рассказ велся на открытом воздухе. Сюжетами уличных повествований служили легенды, исторические события, народные комедии, нравоучительные рассказы, басни. Иногда рассказчик касался тем на злобу дня и политики, часто без стеснения критикуя современные ему порядки, чиновников и правительство. Архимандрит Поликарп (Тугаринов) в отчете за 1834 г. писал: "Мне передавали, что многие из этих рассказчиков состоят агентами разных тайных обществ и пользуются формой рассказа, чтобы проводить антиправительственную агитацию, распространяя в народе самые зажигательные теории и антимонархические воззрения" [РГИА, ф. 728, л. 35]. Изучению культуры Китая членами миссии способствовали бродячие артисты, играющие марионетками в кукольных театрах и разыгрывающие "несложные комедии вроде нашего Петрушки", фокусники, акробаты [РГИА, ф. 728, л. 17].

Таким образом, члены Русской духовной миссии, находясь в Пекине, изучали традиции и обычаи Китая. Их вклад в изучение китайской материальной культуры, ее особенностей, был высоко оценен как в Российской империи, так и в других странах Европы.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Грядовой Д.И. Китай. М: Прссс-ИНФО, 2009.

Иконникова Г.И. Древний мир. Китай. М: Древо, 2010.

Корсаков В.В. Пять лет в Пекине: из наблюдений над бытом и жизнью китайцев. СПб.: Типография Ю.А. Мансфсльф, 1902.

РГИА (Российский государственный исторический архив). Ф. 728. Министерство иностранных дел. Он. 39. Д. 4; Он. 91. Д. 44; Оп. 91. Д. 45; Оп. 103. Д. 20; Оп. 120. Д. 3; Он. 122. Д. 8; Оп. 125. Д. 6; Он. 129. Д. 1; Оп. 132. Д. 20; Оп. 137. Д. 1; Оп 137. Д. 7; Оп. 137. Д. 8; Оп. 144. Д. 18; Оп. 145. Д. 9; Оп. 149. Д. 10; Оп. 192. Д. 22; Оп. 193. Д. 2; Оп. 193. Д. 7.

Тимковский Е.Ф. Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 гг. Т. 2. СПб.: Типолитография Бусселя, 1824.

Douglas R. Society in China. N.Y.: PRESSMEDIA, 1983.

Permanent link to this publication: